Королевский секретарь

— Составлю список членов Совета Семей, которые с пониманием отнесутся к вашим притязаниям на трон. Я же не ошибусь, если предположу, что вы заручились поддержкой еще далеко не всех нужных людей?

Лигорский полководец на мгновение помешкал, а потом довольно улыбнулся:

— Принято.

Была уже почти ночь, когда господин Дерси вышел из трактира, но не поехал во дворец, а направился в свой дом на улице Фиолетовых роз. Наемный экипаж противно поскрипывал на каждой выбоинке столичных дорог, а иногда и жалобно дребезжал. Кирив чутко уловил нежелание шефа пока разговаривать и поэтому решил повременить с расспросами, за что Миррисав был ему благодарен. Невидяще уставившись в окно на мелькающие снаружи полутемные улицы с поздними пешеходами, он обдумывал результаты разговора с герцогом, иногда недовольно хмурясь. С одной стороны, он выторговал все, что наметил, пусть даже пришлось пообещать еще одну небольшую услугу. Но с другой стороны, господин Дерси не мог с уверенностью утверждать, что герцог оставит его потом в покое. И пусть он верил в то, что Гориус Торквиский не будет в открытую нарушать слово, но нельзя было поручиться, что он не попытается как-то обойти свое обещание. В будущем предстояло еще раз обдумать, как этого избежать.

Дом встретил своего хозяина темными окнами, и лишь на чердаке мерцал слабый огонек, верно свидетельствуя, что Габриэль опять заперся в своей лаборатории. Слуги уже улеглись спать, но Миррисав и не требовал, чтобы они ежечасно были готовы принять его. В конце концов, он мог приехать в любой момент, а мог и неделями пропадать во дворце.

— Поднимись наверх и скажи Габриэлю, что завтра утром, за завтраком, я хочу со всеми вами поговорить, — попросил господин Дерси Лерока.

— А разве Монти тут?

— Нет, но я сказал ему прийти завтра к восьми.

Кирив скептически хмыкнул. Тараб со времени возвращения в столицу постоянно пропадал где-то в компании своих старых друзей, показываясь лишь изредка. Конечно, при желании его всегда можно было найти, и иногда парень не успевал скрыться с глаз своего шефа, который, пользуясь случаем, нагружал его каким-нибудь заданием. Но пунктуальность Монти в последнее время сильно хромала. На взгляд Лерока этому способствовала и привычка Миррисава смотреть на проделки младшего помощника сквозь пальцы.

— Не волнуйся, он придет, — успокоил Кирива господин Дерси и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе в спальню.

На следующее утро в столовой собрались все три помощника королевского секретаря. Госпожи Дерси дома не было, поэтому никто не мог бы помешать предстоящему разговору. Лерок рассеянно вертел в руках полупустую чашку с очень крепко заваренным чаем. Сахар он принципиально не признавал, предпочитая пить слишком горький напиток вприкуску с какой-нибудь сластью. Вот и сейчас рядом лежала тарелочка с модным в последнее лакомством из Юги, сладким до приторности, тягучим, с большим количеством каких-то орешков. Кирив уже успел уничтожить половину этого угощения, поглядывая периодически на Миррисава, молча завтракающего и не спешащего начинать разговор, для которого и собрал всех сегодня. Габриэль сонно клевал носом на своем месте, забывая то и дело о надкусанном бутерброде из свежего хлеба и масла с сыром. Время от времени он как будто просыпался и несколько удивленно оглядывал накрытый для завтрака стол. Кажется, этой ночью он так и не прервал свои исследования на чердаке, в результате чего совершенно не выспался.

В общем, в столовой царила спокойная атмосфера тишины, нарушаемой лишь изредка звяканьем ножа или ложки о блюдце, да просьбами передать вазочку с джемом. И только Монти, который к удивлению Кирива все же пришел чуть раньше назначенного времени, чувствовал себя явно не в своей тарелке. Он почти нервно потягивал из большой, специально для него заведенной на кухне кружки густую жидкость, сильно пахнущую шоколадом. Этот напиток готовила для Тараба заботливая Марта, быстро заметившая, что парень любит что послаще.

Наконец, господин Дерси закончил завтрак, аккуратно промокнув губы салфеткой и отодвинув пустую чашку. Его люди встрепенулись, готовые слушать, хотя лицо Вари как-то странно перекосилось. Он явно подавлял зевок.

— Думаю, я должен поставить вас в известность о своем решении, — начал королевский секретарь. — О чем-то вы и так догадываетесь, но ясность внести все же нужно. Я принял предложение герцога Торквийского помочь ему, если называть вещи своими именами, сместить Онара Гирийского.

Тараб удивленно воззрился на своего шефа и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, поймав предостерегающий взгляд Кирива, осекся. Лерок одобрительно едва заметно кивнул и снова обратил внимание на господина Дерси, который задумчиво смотрел на Габриэля, пристально разглядывающего какую-то невидимую точку на столе. Вари, если и чувствовал этот взгляд, то не спешил реагировать.

— Говорю вам это для того, чтобы вы трезво оценивали риск дальнейшей работы на меня. Сейчас вы можете уйти с выплатой трехмесячного жалования и с минимальными знаниями о моих планах, что безопасно и для вас, и для меня.

Монти возмущенно фыркнул и снова хотел что-то сказать, но Миррисав с улыбкой прервал его жестом руки.

— Я не сомневаюсь в вашей лояльности, просто, иногда развязать человеку язык можно и без его желания. И банально напоить — не единственный способ.

Королевский секретарь замолчал. Габриэль продолжал напряженно рассматривать стол, чуть хмуря брови, а Тараб неуютно поерзал на стуле. Воцарившуюся неловкую тишину нарушил Кирив, спросив:

— Ты же знаешь, что я с тобой?

Господин Дерси благодарно кивнул. Он и не сомневался, что телохранителю даже в голову не придет обдумывать его предложение. Лерок был более чем равнодушен к королевской власти, да и к самой Лигории, неласково обходящейся с такими, как он — бессемейными. А вот приютившей его семье он был верен. Миррисав перевел взгляд на самого младшего своего помощника.

— Эй-эй! — чуть ли не подпрыгнул на своем стуле Монти. — Вы же не думаете, что я уйду, шеф? Мои, конечно, меня обратно примут, но что я — тварь какая неблагодарная, так поступить после того, что вы для меня сделали?

Он резко поставил свою кружку на стол и продолжил:

— И вообще, ни слуги, ни простые горожане, ни даже наша братия короля не любят. Ему как что в голову втемяшит, так всем аукается. А герцог, он хороший, его адъютанты никогда и слова плохого про него не скажут. При этом знали бы вы, что говорят дворцовые слуги о нашем короле! Вот повар, например, чуть места не лишился, а все из-за того, что пересолено, видите ли, Его Величеству показалось. И ничего не пересолено, я сам пробовал! А уж какие он делает пирожные...

— Все, все, я понял, — засмеялся Сав. — Никуда ты от меня не уйдешь, пока королевская кухня будет в пределах досягаемости.

Тараб обижено засопел, но, видя улыбку Кирива, тут же оттаял. Его бурное выступление немного разрядило атмосферу, но Габриэль оставался серьезным. Подняв глаза, он медленно произнес:

— Как давно вы приняли решение?

— Два дня назад, — ответил Миррисав.

Кажется, Вари удивился. Он задумчиво покусывал верхнюю губу, чуть склонив голову набок.

— Да что тут думать? — не выдержал Монти. — Ты что, хочешь уйти?

Он был явно возмущен, с юношеским максимализмом не понимая, как можно рассматривать какие-то варианты, если их шефу нужна поддержка. Тем более что он так редко ее просит.

— Не хочу, — наконец, покачал головой Габриэль.

Тараб заулыбался, а господин Дерси едва заметно вздохнул.

На следующий день герцог передал королевскому секретарю все необходимые документы, которые он должен был довести до Его Величества. Тараб принес их на дне совершенно замызганной на вид сумки, доверху набитой к тому же всякой снедью, явно позаимствованной с кухни. Чтобы не запачкать документы, их обернули в несколько слоев белой ткани. Выкладывающий продукты прямо на стол королевского секретаря Монти довольно похвастался, что его даже пару раз остановили в коридорах дворца гвардейцы. Но ничего не заподозрили, так как помощника господина Дерси часто можно было видеть таскающим что-нибудь с кухни. Поэтому дворцовая стража останавливала паренька только с целью и самим поживиться съестным из сумки. Миррисав только усмехался, глядя, как растет гора продуктов на его столе. Наконец, документы были выужены на свет, и Тараб торжественно вручил их шефу, после чего принялся упаковывать снедь обратно в сумку. Правда, часть он все же оставил королевскому секретарю, пробормотав что-то насчет наверняка пропущенного Миррисавом обеда.

Отпустив парня, господин Дерси приступил к изучению документов. Род Шипари, на которого был собран компромат, занимался поставками для армии не одно поколение и отличался на редкость консервативными взглядами, всегда выступая на стороне королевской власти. Так как через эту семью распределялись огромные средства из казны на закупку всего необходимого для нужд армии, заручиться ее поддержкой мечтали многие. И Шипари ничуть не стеснялись этим пользоваться, о чем свидетельствовали переданные герцогом документы. Решения о заключении договоров на, например, пошив обмундирования или поставку зерна принимались без оглядки на качество работ и продукции, часто по завышенной цене и среди узкого круга семей. То есть Шипари банально брали взятки.

В принципе, этим грешили многие в Лигории, бюрократия была в стране давно и надежно прикормлена. И Миррисав с полным основанием был уверен, что собранный Гориусом Торквийским компромат не произведет на Его Величество большого впечатления, тем более что Шипари всегда были опорой королевской власти. По крайней мере, дело могло бы обойтись лишь внутренними разборками и чисто символическим наказанием, если бы не одно "но". Несколько месяцев назад глава этого рода, пользуясь служебным положением, закупил в Юге большую партию специй. Понятно, что армии такой товар был совсем ни к чему, поэтому груз по прибытии в Лигорию пропал в неизвестном направлении, затерявшись в ворохе сопроводительных бумажек. Вот эта махинация могла обратить на себя внимание Онара Гирийского, потому что, во-первых, оплата производилась из казны, но товар испарился, а во-вторых, Шипари банально обсчитал югийцев. Король очень дорожил хорошими партнерскими отношениями с Югой и то, что его придворный, действуя от имени короны, мог нанести существенный урон репутации Лигории, обязательно разозлит Его Величество. В том, что обман станет известен югийским правящим верхушкам, сомневаться не приходилось, так как торговцы специями всегда были близки к правителям Юги.

Королевский секретарь разложил листы перед собой на столе и окинул их взглядом, задумчиво потирая переносицу. В конце концов, он взялся за эту работу, значит, фактически обещал ее хорошее исполнение. Поэтому господин Дерси был намерен коренным образом переструктурировать полученные документы, так чтобы в первую очередь Его Величество обратил внимание именно на сделку с Югой. А все остальное станет довеском к основной вине, лишь закрепляющим желание короля должным образом наказать род Шипари.

Однако сразу приступить к исполнению задуманного Миррисаву помешал вызов короля. Тот до обеда никого не хотел видеть, что было естественным после его вчерашних возлияний, но во второй половине дня вспомнил, что еще ничего не поручал своему секретарю. Следующие пару дней у господина Дерси были плотно расписаны. Помимо текущей работы и нескончаемого потока посетителей, подошел срок ежегодного представления королю наследников главных родов. Право это заслуживали лишь немногие и семьи буквально дрались за возможность отправить своих отпрысков по достижению ими двадцатипятилетия ко двору. Церемония представления проводилась со всей торжественностью и помпезностью, собирая множество любопытствующих придворных и привилегированных лигорцев, имеющих доступ во дворец. Сами представляемые при этом иногда совсем терялись от постоянного внимания и пугались необходимости выучить огромное количество церемониальных правил, так как часто приезжали из отдаленных провинций и совершенно не вписывались в столичное общество. Позаботиться о таких наследниках как раз и было обязанностью королевского секретаря, так что господин Дерси на некоторое время стал для них наставником и матерью в одном лице. Постоянно, то одному, то другому нужно было объяснить очередное правило столичной жизни, проследить, чтобы они посещали занятия по придворному этикету, позаботиться о размещении тех, у кого в Парисе не было родственников, убедить не одевать на церемонию традиционных для их провинции одежд с большим количеством меховой отделки или странного покроя брюк, а остановиться на более компромиссном варианте. Да еще охладить излишне горячие головы молодежи, пытающейся буквально поселиться в столичных игорных домах и борделях, а в случаях с девушками — в магазинах.

Наконец, церемония прошла, и господин Дерси смог вздохнуть свободнее. Не медля более, он при очередном отчете королю представил ему подготовленные документы, компрометирующие Шипари. По мере их чтения, Его Величество мрачнел все больше и больше. Миррисав, который был как всегда вынужден докладывать Онару Гирийскому, стоя навытяжку перед столом короля, внимательно следил за его реакцией, наблюдая как первоначальный скепсис сменяется удивлением, а потом и гневом. Дочитав до конца, Его Величество практически отшвырнул от себя документы. Переведя потемневший взгляд на королевского секретаря, он раздраженно взмахнул рукой.

— Иди. И не показывайся мне на глаза в ближайшую пару часов.

Господин Дерси молча поклонился и вышел. А на следующий день уже готовил приказ о высылке главы рода Шипари с ближайшими родственниками из столицы в принадлежащее им имение в трехстах километрах от Парисы. Его обязанности передавались одной из младших ветвей. И хотя смены главного рода все-таки не было, однако в будущем, если новые поставщики для армии сумеют хорошо себя зарекомендовать, его не избежать.

Дворец жужжал как улей, обсуждая отставку одного из самых влиятельных членов Совета Семей. Официального оглашения причин не было, Его Величество в приказе потребовал обойтись расплывчатой формулировкой "как не оправдавший наше доверие", но Миррисав позаботился, чтобы слухи об истинной причине немилости короля быстро распространились по дворцу. Многие задумались, так как любые крупные перестановки среди верхушки власти заставляли бояться возможных репрессий по отношению к остальным.

Герцог был доволен, хотя и тщательно скрывал этот факт за маской равнодушия. Однако господин Дерси явственно видел его удовольствие от происходящего, когда встречался с ним взглядом, пересекаясь в богато украшенных коридорах дворца. Еще через три дня Миррисав передал Гориусу Торквийскому обещанный список возможных союзников. Таких набралось несколько десятков фамилий, обиженных было много. Конечно, многие из них уже были на стороне герцога, но Сав не беспокоился об этом. Гориус сам разберется, а королевский секретарь выполнил свою часть сделки.