Нечитаемые. Навязанное противостояние

Но Войцех умер и его место во главе Совета занял Адис, которому пришлось довольствоваться унизительной приставкой временно исполняющий обязанности. Манипулировать решениями Совета так виртуозно, как это делал его предшественник, у Адиса не выходило. Совет медленно превращался в формальность, принимая в свои ряды новых бездарных представителей. Можно было бы давно разорвать любые отношения с опостылевшими коллегами, если бы не их приверженность изжившим себя традициям и не проклятая Сфера Равновесия.

Настроение ухудшалось с каждой минутой. Тяжелые воспоминания, отсутствие информации о смерти Рональда и предстоящее бессмысленное заседание являлись мощным раздражителем. Ко всему прочему, подлая боль вновь забралась в самую середину головы. Боль, мешающая мыслить. Адис тихо застонал и поморщился. Боль, не имеющая причин. Он закрыл глаза и опустил голову. Боль, живущая по своему личному графику. Ладони мужчины сдавили виски. Боль, не подвластная Адису. Он никак не мог избавиться от неё, даже используя свои способности. Что тогда говорить о современной медицине?

В дверь осторожно постучались. Адис медленно поднял воспаленные глаза и безразлично посмотрел в сторону издаваемого звука. Боль стихала, постепенно возвращая способность мыслить. Но окончательно исчезать не желала. Стук в дверь повторился. Адис сделал глоток воды из стоящего на столе стакана и громко произнес:

— Если ничего срочного не произошло, советую меня не беспокоить.

Дверная ручка плавно опустилась вниз, и дверь медленно приоткрылась, издавая противный звук несмазанных петель. Тот, кто стоял за дверью не отличался решительностью и храбростью. "Надо было давно заменить дверь" — пронеслось в голове у Адиса. Абсолютно лысая голова, лишенная ушей и верхней губы, протиснулась в образовавшуюся щель.

— Повелитель, вы позволите? — произнесло несуразное подобие человека, пытаясь не смотреть в лицо хозяина кабинета.

— Позволю, — ответил Адис, добавляя в свой голос елейные нотки, он не знал и даже не желал знать, чего хочет от него раб. Но они частенько веселили его своим безрассудством, глупостью и преданностью. А сейчас это вполне могло отвлечь его тяжелых мыслей.

Сегодняшний день не стал исключением. Безобразное подобие улыбки озарило лицо раба, и он, широко распахнув дверь, вошел в комнату. Дверь громко захлопнулась за его спиной. Адис разочаровано вздохнул и подкатил глаза. Разве можно быть настолько тупым! Воистину нет предела человеческой глупости. Услышав добрый тон, раб от счастья потерял голову и нарушил одно из важнейших правил, установленных в особняке. Он переступил порог неприкосновенной комнаты Адиса, в которую никто из слуг не имел права заходить.

Улыбка медленно сползала с лица раба. Сделав несколько шагов, он понял, что совершил серьезную непростительную ошибку. Но не успевал осознать, какую именно, а рука Адиса уже нащупала револьвер и медленно поднималась из под стола. Страх слуги наполнил комнату неприятным запахом, а Адиса силой. "Теперь придется заменить и дверь, и ковер" — пронеслось в голове у Адиса.

Три выстрела смешались с отчаянным криком, наполненным ужасом и болью. Первая пуля пожалела изуродованного слугу и безжалостно вгрызлась в дверь за его спиной. Вторая была менее любезна и, продырявив чистые наглаженные брюки, поцарапала левое бедро. А третья пуля безапелляционно врезалась в колено правой ноги. Слуга схватился за ноги и упал на ковер, заливая его кровью и слезами. Боль и страх. Испытывая удовлетворение, Адис поднялся из-за стола. Не выпуская револьвер из руки, он медленно подошел к своему слуге и присел рядом с ним. Адис с наслаждением вслушивался к вымаливающему прощение шепоту раба. Погладив лысую голову слуги, он тихо произнес:

— Что ты хотел сказать мне, ничтожество. Надеюсь, это стоит потраченных мною нервов и драгоценных секунд.

— Повелитель, с вами желает говорить ваш ученик, — всхлипывая и корчась от боли, произнес слуга. — В конференц-зале все подготовлено для вашего общения.

Адис поднялся и направился к выходу. Открыв дверь, он обнаружил за ней еще двоих своих рабов, которые при виде своего Повелителя резко отскочили к стенам и опустили глаза. Человеческая любопытность могла поспорить по популярности лишь с желанием увидеть чужое унижение. Адис подошел к ближайшему рабу и приказал ему:

— Немедленно убери своего скулящего товарища из моей комнаты.

— Слушаюсь, мой Повелитель, — радостно произнес раб и пошел в комнату.

Адис смотрел вслед рабу и чувствовал, как раздражение наполняет его, вытесняя прочие чувства. Его слуги определенно ничему не учатся. Их глупость безгранична. Уже второй раб за последние пять минут нарушает строжайший запрет. Куда это годится!

Выстрел. Еще один. Второй слуга, истошно крича, падает на пол в тот момент, когда каких-то несколько шагов отделяли его от первого незадачливого раба. Глаза Адиса наполнились яростью.

— Я устал от вас, убери их из моего кабинета, — сказал мужчина, поворачиваясь к единственному оставшемуся на ногах рабу. — И попытайся не совершить таких же ошибок, как они. Еще один патрон остался в револьвере. Знай, что я приберег его для твоей пустой головы.

Раб низко поклонился, источая страх, злорадство и недоумение. Впитав в себя столь необычный коктейль эмоций, Адис направился в конференц-зал, расположенный на другом этаже.

Зайдя в конференц-зал, Адис окинул презрительным взглядом стоявших возле двери рабов, приказал им удалиться и удобней устроился в своем кресле. Осторожность была не лишней в столь сложные времена, поэтому Адис очень редко покидал свой особняк. Из надежного убежища его могли вытянуть лишь Великая Битва, заседания Совета и форс-мажорные обстоятельства, требующие его личного вмешательства. В связи с этим все телефонные звонки он принимал в просторном конференц-зале на громкой связи. Не последнюю роль в выборе такого способа общения играло и то, что мужчина не редко разбивал в дребезги телефонные устройства, если разговор не радовал и раздражал его.

— Приветствую тебя, Мартин, — произнес Адис, нажав на кнопку громкой связи. — Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать?

— Здравствуйте, Мастер, — ответил ученик. — Нет, Мастер, не заставили.

— Я готов выслушать тебя, — Адис откинулся на спинке кресла и прикрыл глаза.

— Прилетев вчера ранним утром в город, я встретился в установленном месте с нашими агентами, — начал свой доклад Мартин. — Информация, подготовленная ими до моего прилета, не впечатляла. Однако, профессионально организовав работу группы, мне удалось выяснить местонахождение журналистки. Единственного человека, который контактировал с Рональдом в тот день. Она была заперта в психиатрической лечебнице. Мы приступили к операции по похищению нечитаемой. Но в больнице мы столкнулись с некоторыми проблемами...

Мартин замялся, пытаясь подобрать нужные слова. Как бы мужчина не репетировал свою речь, но, общаясь с Адисом, он испытывал определенные трудности. Тяжело держать себя в руках, провалив операцию.

— Продолжай, — сквозь зубы прошипел Адис, пытаясь сдерживать свой гнев.

— В больнице мы встретили "закрытых", — прочистив горло, продолжил Мартин. — Они не имели отношения к персоналу. Выяснить, кто они такие и что делали там, мне не удалось. Они произвели подрыв взрывного устройства, после чего завязалась перестрелка. Потеряв троих бойцов, я застрелил одного из них и бросился догонять другого, стремящегося укрыться в коридорах больницы. К сожалению, система безопасности дала сбой, и я был отрезан от основного здания в холле. Продолжать операцию было рискованно, поэтому я обыскал погибшего "закрытого" и с оставшимися в живых бойцами вернулся в машину ожидать развязки. Потом произошла эвакуация всего персонала и пациентов из горящего здания. Когда паника во дворе больницы улеглась, я взял под контроль одного из приехавших полицейских и узнал, что среди бежавших в суматохе пациентов оказалась и наша журналистка Элизабет. Мы её упустили.

Мартин не стал рассказывать, как он заметили в проезжающей машине того самого "закрытого". Как его люди позорно не смогли попасть по шинам удаляющегося автомобиля. Также он умолчал о том, что шины их машины были подлым образом проколоты, и они не смогли организовать погоню.

— Я надеюсь, это не все, что ты желал мне сообщить? — Адис из последних сил сдерживался.

— Нет, Мастер, — ответил ему Мартин. — Среди вещей убитого мужчины я обнаружил удостоверение агента госбезопасности. Это была подделка. На внутренней части я нашел маленькое клеймо торгового дома Ричарда. Эти люди работают на того, кто мог раздобыть такие удостоверения. Если мне не изменяет память, такими вещами Ричард редко делится даже с членами Совета.

Настроение Адиса резко изменилось. Раздражительность улетучилась, её место заняла сосредоточенность и интерес. Кто-то объявил войну! И пока все ниточки ведут к Ричарду.

— Подожди, Мартин, — перебил ученика Адис. — Ты хочешь сказать, что среди боевиков, повстречавшихся вам, были лишь "закрытые"?

— Да, Мастер, — сделав небольшую паузу, Мартин продолжил. — Более того, вокруг больницы крутился подросток, который тоже являлся нечитаемым. К сожалению, я не предал этому значения.

— Веришь ли ты в случайности, Мартин? — спросил у ученика Адис.

— Нет, Мастер, не верю, — ответил мужчина. — Я верю фактам. А факты убеждают, что кто-то использует в своих личных интересах группу хорошо подготовленных и снаряженных "закрытых", тем самым пытаясь укрыть свою деятельность от Совета.

— Я услышал тебя, — сказал Адис, поднимаясь с кресла. — Ты хорошо поработал. Но всё-таки настоятельно рекомендую найти журналистку. Она определенно связана с убийством Рональда. Это будет серьезный аргумент в общение с членами Совета. Завтра утром в обязательном порядке доложишь мне о проделанной работе вне зависимости от достигнутых результатов.

— Хорошо, Мастер, — Мартин почувствовал облегчение. Ему удалось обрисовать провал операции как победу. Наставник похвалили его.

Адис нажал на кнопку и оборвал связь с учеником. Кто-то использует в своих интересах нечитаемых. Дерзко. Рискованно. Но действенно. Мог ли Ричард додуматься до такого? С трудом верится, но все указывает на него. Но как бездарный юнец выявляет "закрытых"? Годами Адис лично разрабатывал алгоритм поиска, не требующий колоссальных затрат энергии, и не преуспел в этом. Если бы ни трактат Войцеха, который был посвящен изучению природы "закрытых" и чудом оказался в руках Адиса, мужчина до сих пор бы бился над проблемой выявления "закрытых".

Трактат был написан Войцехом незадолго до смерти и был наполнен бредовыми измышлениями. Однако зерно истины из него думающий человек, каковым себя считал Адис, смог бы извлечь. В своих трудах Войцех среди прочих тем затрагивал вопрос возможной устойчивой ментальной связи между нечитаемыми. Покойный глава Совета считал, что они не могут быть абсолютно изолированы от линий судьбы и прочих людей. Он полагал, что при определенных условиях "закрытые" способны связываться с представителями своего загадочного вида. Сложные жизненные условия, как писал Войцех, способны подтолкнуть их на бессознательном уровне искать помощи у себе подобных. Особенно ярко это должно проявляться у представительниц женского пола. В этом Войцех был прав. Теперь у Адиса есть Каника. А что же имеет Ричард? Вопрос остается открытым.

Мужчина поднялся с кресла и направился к выходу из конференц-зала. Теперь можно готовить к перелёту в место заседания Совета. Адис шел по коридору своего особняка, и в его голову настойчиво стучалась мысль: "А не пора ли создавать свой отряд нечитаемых боевиков?"

Наше время, день пятый,

Островное государство Средиземного моря,

Взгляд со стороны.

Члены Совета постепенно собирались на внеплановое заседание.

Всё, что не касалось предстоящего заседания Совета, на данный момент не имело никакого значения для Ричарда. Он отменил все встречи и совещания, ранее запланированные на сегодняшний день, чтобы ничего не отвлекало его от решения главной проблемы. Уже с самого утра Ричард ожидал того момента, когда восторжествует справедливость. Того момента, когда Совет примет решение наказать Адиса за его подлые действия. Мужчина смаковал сладкий вкус предстоящей победы над грозным соперником, решившим, что ему все будет сходить с рук.

Ричард сидел в черном кожаном кресле за круглым столом в конференц-зале, подготовленном для заседания Совета. Он в очередной раз проверил подготовленные материалы, которые доказывали причастность Адиса к смерти его носителя, и опустошил еще один стакан с виски. Алкоголь не мог затуманить разум, если того не желал сам Ричард. Но мужчине нравилось легкое ощущение хмеля в голове, и он поддерживал это состояние. Многие из его коллег презрительно называли это пустой тратой энергии, но Ричарду было плевать. Он обожал качественный виски, который был способен подарить сладкие секунды удовлетворения. Он обожал его за аромат, приятно щекочущий нос. Сочный яркий аромат спелых тропических фруктов с медовыми нотками. За его насыщенный и концентрированный вкус, представляющий из себя естественное продолжение аромата. Вкус сладкого нежного солода, дуба и морской соли. За его долгое обволакивающие послевкусие. Древесно-фруктовое с едва уловимой торфянистостью. Да, ни один алкогольный напиток и близко не стоял рядом с виски.

Черный вихрь закружился в помещении, распространяя запах гнили и разложения. Высокий, широкоплечий мужчина с длинными нечёсаными волосами шагнул в комнату из тьмы. Ричард уже не в первый раз видел такое зловещее представление, но предательская дрожь безапелляционно наполнила его руки. Обрученный со Смертью внушал страх на подсознательном уровне. Ричард еще ни разу не оставался с ним один на один. Мужчина не ожидал, что Отэктей прибудет раньше всех. Обычно он появлялся на заседаниях последним.

— Здравствуй, Отэктей, — неуверенно произнес Ричард.

Отэктей в ответ лишь безмолвно кивнул. Его лицо не выражало никаких эмоций. Окинув конференц-зал беглым взглядом, мужчина стремительно направился к окну. Он уперся лбом в стекло и застыл без движений. Ричард, проследив путь следования Отэктея, опустошил очередной стакан с виски и успокоился, позволив алкоголю чуть сильнее впитаться в кровь. Отэктей уже не внушал страх. Умеет же эффектно появиться, черт возьми!

Ричарда мало интересовало, что же так усердно пытается рассмотреть за окном его коллега. В одном лишь мужчина был уверен: предполагать, что он любуется красотами бушующего за окном моря, было бы глупо. Человек с атрофированными чувствами вряд ли способен насладиться великолепием природы.

Время потянулось неумолимо медленно. Присутствие Отэктея все же раздражало, и Ричард с нетерпением ждал, когда же объявится кто-нибудь еще. Пусть даже Адис. Он хоть разбавит эмоциональный фон, добавив чувство ненависти. Вспомнив про Адиса, Ричард улыбнулся и в очередной раз начал представлять перекошенное от гнева лицо временно исполняющего обязанности главы Совета.