Двенадцать Месяцев. Зима

— Настенька, вот ты где, а мы уж тебя заждались, — Дмитрий посторонился, пропуская девушку.

Оказавшись в большой светлой комнате, Настя с интересом осмотрелась по сторонам. Около стен, практически полностью закрывая их, стояли деревянные стеллажи, полностью заставленные баночками с какими-то мазями и отварами. Отдельной ровной кучкой лежали тканевые полоски, скрученные в рулоны.

'Наверное, они заменяют бинты нашего мира', — решила девушка, поднося котелок Бабе-Яге.

— Поставь его на столик, — распорядилась ведунья, осматривая волка, который лежал на импровизированном операционном столе.

Как поняла Анастасия, это был простой, не очень высокий деревянный стол, укрытый белой скатертью. Около широкого окна стояли столики поменьше. Что на них лежало, девушка рассмотреть не могла, так как они были укрыты простынями.

— Дмитрий, придержи-ка Серого, чтобы не дергался, — распорядилась Олеся, подходя к одному из столиков.

Откинув простыню, ведунья, тихо что-то бормоча себе под нос, стала перебирать то, что лежало на столике. Вытянув шею, Настя с интересом посмотрела туда и даже дернулась от неожиданности. Там лежали хирургические инструменты. По крайней мере, именно их Насте напоминали все те пинцеты, зажимы и щипчики.

— Настасья, принеси-ка мне во-он тот бутылек, — неопределенно кивнула Олеся в сторону одного из стеллажей. — А заодно и мисочку прихвати, что рядом стоит.

Подойдя к стеллажу, девушка растерянно посмотрела на все бутыльки, что стояли там, и неуверенно протянула руку к одному из них, наполненному какой-то ярко-синей жидкостью.

-Сейчас, Серый, потерпи, — бормотала ведунья, все так же перебирая инструменты. — Продезинфицируем все и приступим.

При этих словах ее, Настенькина рука тут же метнулась к другому бутыльку, жидкость в котором напомнила ей по цвету тот самогон, что гнал дед Трофим, их с бабушкой сосед. Ухватив его одной рукой, а во вторую взяв белую фаянсовую мисочку, девушка поспешила к Бабе-Яге. Женщина, открыв крышку, от чего по комнате разнесся запах ядреного самогона, непроизвольно поморщилась.

— Дмитрий, ну ты посмотри, с чем работать приходится, — пожаловалась ведунья, налив жидкости в миску и покидав туда же выбранные инструменты. — Спирт-то закончился, а Трофим нового так и не привез, хоть и обещал. Чай сам все выпил, прохвост старый!

А Настя еле смех сдержала, подумав, что, кажется, во всех мирах, Трофимы одинаковы.

— Ничего, я с ним поговорю, — пообещал Декабрь, осторожно поглаживая волка по голове. — А меня не послушает, так мы на него Горыныча натравим. С такими у него разговор короткий.

— Вот и хорошо тогда, — улыбнулась Олеся, подходя к столу. — А то совсем распоясался старый.

Принявшись осматривать раны, ведунья то и дело хмурилась, да что-то бормотала себе под нос. Наконец, тяжко вздохнув, попросила у Декабря:

— А ну-ка держи его, да покрепче. Сейчас очищать начну.

Настя, не зная, что ей делать, отошла к окну, не желая мешать. Да только ей не дали постоять спокойно. Обернувшись, Олеся недоуменно посмотрела на девушку, спросив:

— А ты чего там стоишь? Дезинфицируй руки, да сюда иди. Лишняя пара рук мне точно не помешает.

Глава 14

Прошло уже два часа, а Олеся все продолжала очищать, обрабатывать и зашивать раны волка, полученные им в жестоком бою. А ей еще предстояло разобраться со сложным перелом левой задней лапы. Ведунья пообещала, что все восстановит в лучшем виде, хотя Настя в этом сильно сомневалась. Торчащие кости, и порванные сухожилия представляли собой удручающее зрелище. Девушка до сих пор удивлялась, как Серый не умер от потери крови и смог дождаться помощи. А еще Настя очень хотела, но страшилась узнать, кто мог так покалечить этого здорового волка.

— Так, с этим разобрались, — тяжело вздохнула Баба-Яга, зашив рану. — Осталась еще одна, и можно переходить к лапе. Ты уж потерпи, Серый.

Хоть Дмитрий и убрал чувствительность в тех местах, где были раны, но волк все равно крупно вздрагивал, а иногда заунывно скулил. Насте приходилось постоянно отвлекать его, гладя по крупной голове, стараясь успокоить. Как ни удивительно, но Серый действительно замолкал, прислушиваясь к словам девушки. И лишь мелкая дрожь, пробегавшая по его мощному телу, выдавала волнение волка.

— Вот и все, — Олеся чуть отстранилась, оглядывая плоды трудов своих. — Сейчас забинтую и за лапу примусь.

— А почему бы его не усыпить? — спросила Анастасия, наблюдая, как ловко ведунья накладывает повязки. — Все ж не так больно было бы.

— Нельзя, Настенька, может и не проснуться, — ответила Баба-Яга. — Дмитрий, подсоби. Самое трудное осталось.

Перестав прижимать тело волка к столу, Декабрь чуть сдвинулся в сторону и, приложив руку чуть выше перелома, застыл. Через некоторое время мужчина вернулся назад и вновь прижал Серого к столу, проговорив:

— Не волнуйся, дружок, больно совсем не будет.

Пока Олеся разбиралась с лапой, помогая себе Силой, Настя, не переставая, разговаривала с волком, старательно удерживая на себе взгляд его серых звериных глаз. В какой-то момент ей даже показалось, что в них промелькнула благодарность.

— Отлично! — наконец воскликнула Олеся. — Сейчас зафиксирую, и его можно будет перенести в другую комнату. Настенька, зайди в ту дверь, что напротив и подготовь лежанку для пациента нашего. Ему сейчас покой надобен.

Девушка еще раз ласково провела рукой по звериной голове и вышла. Зайдя туда, куда ей указала Баба-Яга, она оказалась в еще одной просторной комнате. Кроме кровати, широкого шкафа и грубки здесь больше ничего и не было. Решив, что на кровать Серого не положат, Настя открыла одну из дверей шкафа. Увидев там сложенные стопкой одеяла, взяла два и подошла к грубке. Расстелив одеяла, она решила, что Серому здесь должно быть тепло и удобно.

Вскоре в комнату, осторожно держа на руках раненого зверя, вошел Декабрь. Одобрительно посмотрев на выбранное спутницей место, аккуратно устроил Серого на лежанке.

— Побудь с ним, — попросил Дмитрий. — Сейчас Олеся лекарство принесет. А я пока назад на ту поляну вернусь, надобно осмотреть там все внимательнее. Вдруг, что важное найду.

Порывисто сжав руку мужчины, Настя попросила:

— Только будь осторожен.

— Не волнуйся, — ласково улыбнулся Месяц. — Я быстро обернусь.

Когда мужчина исчез в вихре снежном, Настя, тяжко вздохнув, присела рядом с волком. Легко проведя по темно-серому меху, девушка поинтересовалась:

— Ну как ты? Не больно ли тебе?

Серый только глубоко вздохнул, да уставился на Анастасию печальным взглядом. Девушке очень бы хотелось знать, что сейчас творится в его звериной душе, да только не дано ей было этого.

Вскоре к ним зашла Олеся, принеся с собой маленькую глиняную мисочку с ложечкой. Вдвоем, немного приподняв голову волка, они напоили его лекарством.

— Теперь ему отдыхать надобно, — присаживаясь напротив Насти на пол, сказала ведунья. — Недельки за две я его на ноги поставлю. Будет таким же, как и раньше.

— Слышал, Серый, что Олеся говорит? — улыбнулась Анастасия. — Потерпи, скоро все наладится. А Дмитрий обязательно найдет тех, кто такое сотворил с тобой.

Именно в этот момент и вернулся Месяц, принеся с собой четверых волчат. Серый, как увидел их, так сразу лапами по полу заелозил, пытаясь встать и к деткам своим подойти. Дмитрий присел с ним рядом, волчат поближе поднеся, и грустно сказал:

— Прости, дружок, не успел я. Мертва волчица твоя. Убили супостаты, только детки и остались.

Волк замер при словах этих, внимательно на мужчину глядя. И такая тоска в глазах его отразилась, что Настя сама не заметила, как по щеке ее одинокая слезинка скатилась. Блеснув на свету, та слезинка в льдинку обратилась и упала прямо около лапы Серого. А волк лег назад, прикрыл глаза, да заскулил жалобно.

— Ты, Серый, не скули, — сказала Баба-Яга, погладив мохнатую голову. — Понимаю, все понимаю, да только ведь у деток твоих кроме тебя больше нет никого. Поправляйся скорее, им твоя помощь ой как нужна. А всего лучше, у меня оставайтесь, место всем найдется. Насильно, конечно, удерживать не буду, только подумай хорошо. Сейчас времена неспокойные, куда ты с малышами пойдешь? Сам сгинешь и волчат погубишь.

Да только не до того сейчас волку было. Отвернул он голову свою, глаза прикрыл и затих. Даже волчата, подползшие к отцу и жалобно пищавшие, не заставили его пошевелиться.

— Не спеши, Олеся, — одернул Дмитрий ведунью, когда та вновь хотела что-то сказать. — Дай ему время, пусть погорюет. Все равно пока полностью не вылечится, у тебя жить будет. А дальше... как сам захочет, ему решать.

— Хорошо, — согласилась Баба-Яга. — Тогда оставим его пока. Надобно волчат покормить. Пойду пока, найду чем их попотчевать, а вы малышей на кухню принесите.

Так и прошел день в делах да заботах. Пока накормили да вымыли малышей, пока прибрали за собой, уж и солнце за деревьями спряталось. Только тогда Дмитрий с Настей засобирались домой. Распрощавшись с Олесей, погладив волчат, что мирно сопели около печи, и, заскочив к Серому, пожелать скорейшего выздоровления, Анастасия вышла вслед за Месяцем на улицу. С трудом переставляя ноги, девушка подумала, как же все-таки устала за этот день. Слишком много впечатлений и треволнений выпало на ее долю.

Когда они, наконец, вышли к заветной поляне, Настя уткнулась лбом в грудь Дмитрия, устало вздохнув. Мужчина, прижав к себе спутницу свою, проговорил:

— Потерпи немножко, скоро дома будем. Там и отдохнешь.

Когда они оказались в холле, Настя тихо попрощалась и тут же ушла к себе в комнату. Сейчас девушка могла мечтать только о ванне наполненной горячей водой, и о мягкой постели, что так манила откинутым одеялом.

Быстро скинув с себя всю одежду и накинув халат, девушка пошла набирать себе воду. Пока ванна наполнялась, Настя присела на скамеечку, что стаяла около невысокого окна. Опершись спиной об узкий подоконник, девушка прикрыла глаза, прислушиваясь к шуму воды. Не хотелось ни о чем думать, но упрямые мысли все равно лезли в голову. О том, как было тяжело смотреть на мучения волка. О его боли и тоске по убитой волчице. О том, как ей сегодня было легко и хорошо в обществе Дмитрия. Как весело провели они время вместе, создавая статуи стражей. О его прикосновениях и объятиях во время обучения...

Погрузившись в теплую воду, Настя приподняла одну руку, а второй, еле касаясь пальцами, провела по своему запястью. Прикрыв глаза и рисуя невидимые узоры на нежной коже запястья, девушка пыталась вспомнить те ощущения, что испытывала при прикосновениях мужчины. Ту волну тепла, что проходила по ее телу, от ладони Дмитрия. Горячее дыхание, что она ощущала на своей щеке, когда мужчина что-то объяснял. Сильную руку, что так крепко и, в тоже время, нежно обнимала ее за талию, прижимая к мужскому телу. Тот бушующий комочек эмоций в груди, пробивающий все заслоны, заставляющий замирать сердце, и пытаться сделать вдох.

Неожиданно сжав ладонь в кулак, девушка стукнула им по водной поверхности. Поглубже вдохнув, она практически полностью сползла под воду, лишь голубые глаза яростно сверкали на поверхности. Замерев так, Настя пережидала, пока взявшееся откуда-то глухое раздражение уляжется до конца. Как бы она не боялась и как бы ни желала остаться безучастной, но отрицать того, что ее с каждым разом все больше и больше тянет к Дмитрию, не могла. От этого было уже не уйти и не спрятаться. Оставалось надеяться лишь на то, что Настя сможет оставить свое глупое сердце при себе.

Когда вода практически остыла, девушке пришлось быстро домыться. Выйдя из ванной, она еще некоторое время потратила на то, чтобы просушить свои волосы. Стараясь больше ни о чем не думать, Анастасия забралась в постель, свернувшись компактным калачиком. Подтянув одеяло повыше, она полностью спряталась под ним. Словно это могло дать хоть и мнимую, но все же защиту от всего происходящего за его пределами.

Уже находясь на грани сна и яви, девушка почувствовала, как край одеяла был откинут в сторону, а к ее волосам осторожно прикоснулись. Затем был мимолетный поцелуй в висок, и Настя окончательно уснула.

'На этот раз кругом было довольно светло. Вот только свет этот, как и все, что окружало Анастасию, был серым, холодным и неприветливым. Подняв голову и посмотрев наверх, девушка увидела только неприветливые облака, без малейшего проблеска неба. Вздохнув, Настя осмотрелась по сторонам. Вокруг, насколько хватало глаз, все было или покрыто льдом, или же полностью состояло изо льда. Земля, горы, деревья, кусты... Здесь даже были ледяные фигурки разнообразных животных.

Осторожно ступая по скользкому насту, девушка с любопытством осматривалась. Некоторые растения имели столь причудливую форму, что Настя не могла понять, как кому-то пришло в голову создать такое. Хотя некоторые цветы были очень красивыми. Глядя на них, оставалось только восхищаться умением мастера, создавшим такие чудесные скульптуры.

Стараясь не задеть этих хрупких красавиц, Настя осторожно обошла их, приблизившись к какому-то странному на вид кусту. Он был довольно пышным, только листья на нем необычные. Длинные, спиралевидные. Они чем-то неуловимо напоминали девушке сережки берез. Протянув руку, она слегка качнула несколько листиков. Раздавшийся мелодичный перезвон хоть немного разбавил, уже ставшей привычной, тишину.

Некоторое время Анастасия забавлялась тем, что раскачивала листики, слушая, как по-разному они звенят. Она даже пыталась наиграть несколько любимых мелодий. Правду это ей слабо удавалось. А вскоре Насте попросту надоело. Разогнувшись, девушка уже хотела отправиться дальше, когда ее остановил девичий голос.

— Тебе понравился мир, который я создала?

Совершенно забыв о том, что еще совсем недавно боялась поскользнуться, Настя резко обернулась. Перед ней, как и в прошлый раз, стояла она сама. Вот только кожа пришелицы была белой, как снег. Такими же были волосы, губы и ногти. А уж полностью белые глаза, без какого-либо намека на зрачок... Настя даже вздрогнула от неприятных ощущений, которые вызывал этот взгляд. Единственным ярким пятном во всем облике этого странного двойника, было платье нежно голубого цвета, струящееся мягкими волнами от малейшего движения.

— Ты моя сила? — ответила вопросом на вопрос Анастасия.

— Да, — подтвердила ледяная элементаль.

— Не ожидала, что так будешь на меня похожа, — удивилась девушка, с любопытством разглядывая двойника.

— Я могу принять любую форму, — смешно наморщив носик, ответила элементаль. — Просто решила, что так тебе будет привычнее.

Настя решила не говорить, что уж лучше что-то другое, чем видеть себя в таком облике необычном. Она не знала, чего можно ожидать от двойника, поэтому решила поостеречься пока.

— Ты так и не ответила, нравится ли тебе здесь? — напомнила элементаль.

— Спору нет, красивые у тебя растения, — осторожно улыбнулась Анастасия. — Да и ледяные фигурки животных забавные очень.

— Так почему же не хочешь позволить мне и в твоем мире так сделать? — нахмурилась элементаль. — Ограничиваешь меня, обуздать пытаешься. А ведь я могу сделать все таким же вечным, как и в мире своем.