Иной в Евангелионе

...Когда солнце уже закатилось за горизонт, а над морем сгущались сумерки, знаменуя пришествие ночи, мы собрались во все той же комнате на флагмане, где проходил наш обед.

Аска ужинать отказалась, да и ее вид говорил только об одном — она хотела спать, и вскоре мирно сопела на диване. Весь остаток дня она была неразговорчива, хмура и отстраненна, что тем же Кадзи и Мисато не могло не казаться странным, ведь учитывая ее характер, девочка должна была плясать от восторга и усиленно нахваливать саму себя. И если Кацураги вполне удовлетворилась простой мыслью, что Сорью банально устала, то вот Кадзи бросал то на Аску, то на меня задумчивые взгляды.

Этот парень был непрост и довольно сложен. Я не особо удивлялся, так как уже начал привыкать, что в НЕРВ работают уж очень необычные люди, по крайней мере, на высоких постах. Кадзи был красивым, легко располагающим к себе мужчиной. Его вежливость, благожелательность, обаятельность, неплохой юмор — все это мне казалось маской, вроде тех, что носят Гендо, Фуюцки, Рицко и Мисато. В конце концов, я сам ношу здесь маску. Вот только в отличие от них, я знаю, как не позволить ей слиться с моей настоящей личностью.

В любом случае, Кадзи был достойным сотрудником НЕРВ, со своей кучей необычных тараканов в голове. И как они проявятся, покажет время.

...— Спасибо, что помог Аске, Синдзи, — серьезно произнес он, когда мы закончили ужинать и мирно пили чай. Мисато по-прежнему подчеркнуто игнорировала мужчину, однако и я, и, бьюсь об заклад, сам Кадзи замечал ее мимолетные задумчивые взгляды.

— Думаю, она бы вполне бы и сама справилась, — я действительно был в этом почти уверен. Не зная основ, Аска могла действовать интуитивно, и добиться успеха с большой вероятностью, — моя помощь была не такой уж и важной.

— Однако, она оказалось очень кстати. Эти АТ-поля... ты использовал идею из своего прошлого боя?

Мисато опустила чашку и, на этот раз все же не скрываясь, бросила пристальный взгляд на Кадзи. Но, тем не менее, молчала.

— Я смотрел запись боя Рамиилом, и видел, на что способна Ева, — просто ответил я, пожав плечами, — зная о самой возможности подобного, повторить тот же трюк было не так трудно, как могло бы показаться.

— В самом деле?

— Это не объяснить словами, — я залпом допил чай, и прямо посмотрел Кадзи в глаза, — большую часть того, что я или Аска ощущаем, находясь в Еве, невозможно описать словами... а то, что можно... получается слишком блекло. Не по-настоящему.

Большей частью я не солгал. Большей частью — это потому, что здесь не знают слов, способных описать весь тот калейдоскоп чувств, что захватывает тело при резком получении всего того могущества, что способна дать Ева. Получится только приблизительно, и не даст нормальной картины. Это было то, что, как говорится, нужно испытать на себе, чтобы понять суть.

— Вот как, — негромко отозвался Кадзи, явно сильно задумавшись, — Аска не раз тренировалась в Еве, но всегда описывала то, как себя чувствовала себя внутри. Иногда даже приводила странные сравнения... как в утробе матери, к примеру...

— Как в утробе матери? — задумчиво повторил я. Что ж для Аски, особенно теперь, это действительно наиболее подходящее сравнение, ставшее для девочки почти буквальным.

— Да, примерно так, — с легким удивлением подтвердил мои слова Кадзи, — и у тебя тоже?

— Иначе..., — отозвался я, — хотя может быть по-разному в зависимости от ситуации.

Действительно, при синхротестах, когда не нужно было сражаться с моделями врагов, а просто расслабленно сидеть в капсуле, все казалось совсем иным. Необычные звуки работающих органов Евы, среди которых четко выделялось ритмично бьющееся сердце, вкупе с сильным запахом крови от LCL, давало очень необычные ощущения. Немудрено, что Аска могла привести подобное сравнение.

— Так ладно, — хлопнула в ладоши Кацураги, — это все оставим-ка для Рицко.

Она откинулась на спинку стула и задумчиво постучала пальцем по столешнице.

— Мне больше интересно, откуда здесь мог взяться Ангел, — произнесла она, — ведь раньше они нападали исключительно на Геофронт.

— Вероятно, его привлек сам Евангелион, — развел руками Кадзи, — этот вывод напрашивается сам собой.

— Да, — Мисато была столь задумчива, что даже не поняла, что нормально общается с тем, от кого только что готова была кривить нос, — однако Ангелов раньше не интересовала Ева, как цель, я имею в виду, — поправилась она, — лишь как препятствие на пути, так мне показалось. Но теперь...

Я незаметно бросил быстрый взгляд на расслабленное лицо Кадзи. Отчасти он был прав. Я сам не до конца понимал этих существ, мое мнение составляли личные впечатления и сведения, раздобытые в штаб-квартире и у Юи. Ангелы были расой, желающей слиться с их предком — Адамом. Зачем? Что им это даст? Впрочем, Юи говорила, что так Ангел сможет возвыситься и стать Богом. Механизм подобного события был не совсем понятен, однако сам результат был очевиден не только для меня — людям, населяющим эту Землю, придет конец.

Пожалуй, именно после того разговора с Юи и последующей беседы с Гендо у меня появилась одна интересная идея, как выполнить мою цель в этом Мире. Но для этого предстояло узнать, разобраться и понять некоторые вещи, на которые мне не могут ответить ни Гендо, ни Юи.

И одна из этих вещей — то, что Кадзи захватил с собой помимо Аски с Евангелионом. То, о чем он разумно молчит, имея железный довод на случай атаки Ангела — имеющуюся на флоте Еву. Однако моей сенсорике, которую я задействовал, пока Аска вовсю сражалась, он ничего не мог противопоставить. Что-то слабое, однако с очень большим потенциалом, находилось на флагмане. Получив это знание, я позже выяснил место его расположения — комнату Кадзи. Дверь в тот момент была заперта, и я отступился, чтобы подумать, как именно мне рассмотреть источник поближе, и не вызвать подозрений.

— Судя по тому, что мы знаем, — пояснил Кадзи, — Ангелы умеют адаптироваться к своим врагам, ища слабые стороны. Ведь с каждым последующим Ангелом было труднее справиться, а Рамиил и вовсе едва не уничтожил Евангелион. Без обид, Синдзи, но ты был на волоске, да еще и без сознания.

Я отмахнулся, желая дослушать его мысль.

— Так почему бы Ангелам не действовать на опережение? — продолжил мужчина, — ведь в Токио-3 уже находится две Евы, и теперь будет Третья. Значительное усиление мощи, которой будет очень мешать дальнейшим Ангелам в их планах.

Да. Все вполне логично. Я бы и сам согласился с его точкой зрения, если бы не чуял нечто необычное, похожее на Ангела, прямо из его апартаментов.

— Не хотелось бы с тобой соглашаться, — недовольно начала Мисато, на что Кадзи весело осклабился, — но тут ты прав. Ангелы подстраиваются, не исключено, что наблюдают, ища наши слабости. В дальнейшем от них будет все больше хлопот.

Она помолчала.

— Мда-а-а, неприятная перспективка, — протянула она под конец.

В комнате повисло молчание, прерываемое лишь беззаботным сопением пилота Евы-02.

Глава 21. Снова в штаб-квартире.

Я опростоволосился. Обидно, ничего не скажешь. Раздумывая, как бы подобраться к контейнеру, я промедлил, не придумав ничего путного, а когда мы, наконец, прибыли в порт, Кадзи, ехидно улыбаясь, помахал мне, обиженной Аске и скрежетавшей зубами Мисато ручкой и отбыл на вертушке. Чемоданчик он не забыл, к моему великому сожалению.

Беда-печаль.

Хотя, с другой стороны, Кадзи наверняка везет содержимое контейнера именно в Геофронт лично командующему, а значит, не все потеряно, и мне нужно будет обследовать комплекс сенсорикой, вдруг обнаружу искомое?

...Я стоял, облокотившись на перила и меланхолично глядел, как с нашего флагмана с других судов начинается разгрузка.

Порт выглядел впечатляюще. Искусственная бухта, несколько платформ-надстроек, на которых размещались десятки огромных ангаров, длинных складов поменьше, множества хозяйственных построек, чуть дальше возвышались небоскребы офисных зданий. Доки, огромные подъемные краны, тысячи мельтешащих инженеров, техников, операторов, простых рабочих и грузчиков — все это показывало, что человечество не сдалось и упрямо продолжает жить и бороться несмотря ни на что.

Это был не первый мир, где я видел подобную картину. Везде, где мне встречались люди, они шли своим особенным путем, путем бесконечного развития, порой прекрасного... порой очень жестокого. Второй Удар, произошедший в этом мире, оказался для людей своеобразной оплеухой, которая, впрочем, лишь подстегнула их упрямство. Я видел и более ужасные катаклизмы, которые человечество переживало, стискивая челюсти, ценой неимоверных усилий, когда в тоже время иные расы хирели и вымирали.

— О чем задумался? — Мисато подошла ко мне и, как и я, оперлась руками о перила.

— Об упрямстве людей, — честно ответил я, — несмотря на Второй Удар, они способны строить нечто подобное. Этот высокотехнологичный порт, Токио-3, Геофронт, Евангелионы... да даже тот дурацкий робот Jet Alone...

— Все это проявление стойкости человечества, — улыбнувшись, ответила Мисато, — их веры в самих себя, надежды на лучшее, какой бы ни была окружающая действительность.

— Но они слабы, — жестко произнес я, — та самая поговорка по связку прутьев, помнишь?

— Это где отец предлагал сыновьям сломать ее? — приподняла бровь Мисато, еще не понимая, к чему я веду, — мораль в том, что вместе не получится, а по отдельности легко?

— Она самая, — негромко произнес я, задумчиво глядя на женщину, не будучи до конца уверенным, что стоит продолжать, — вот только автор этой истории не подумал о том, что некоторые прутья могут быть уже сломаны, а некоторые — неумело заделаны. Сломанные прутья, притворяющиеся целыми.

Я твердо ответил на прищурившийся жесткий взгляд Мисато, женщина хорошо поняла, в чей огород был брошен камень, хотя не думаю, что она поняла главный смысл моих слов — камни полетели в огороды буквально всего командного состава НЕРВ.

— Совсем недавно я радовалась, что ты умеешь быть чутким и деликатным...

— Когда считаю нужным, — закончил я за нее, — Мисато, пойми меня правильно, если не хочешь, не говори, но я вижу, что тебе почти физически плохо находиться рядом с ним. Я не могу не беспокоиться.

Кацураги вздохнула и перевела взгляд на порт.

— Мы встречались, — нехотя ответила она, — еще во время учебы. Я познакомилась с ним вскоре после встречи с Рицко. Общались, развлекались. Он был для меня той опорой, которой не могла при всем желании стать для меня Рицко... до какого-то момента.

Я молчал, ожидая, пока женщина соберется с мыслями.

— А потом... он меня бросил, — резко, будто бы бросаясь в холодную воду, произнесла она, — придумал какую-то дурацкую причину, полную пафоса и самопожертвования ради человечества. И исчез... на много лет. Давай, я не буду говорить, что именно было со мной в следующие недели после расставания? Неглупый мальчик, догадаешься. Страшно представить, сколько Рицко понадобилось усилий, чтобы я хотя бы человека стала напоминать.

Мисато помолчала.

— До настоящего времени я не знала о нем ничего. Не слышала. Не хотела слышать. И тут он появляется, как ни в чем не бывало. Шутит, веселится, подонок, — выплюнула она последнее слово, — ты не представляешь, как было трудно сдержаться, и не совершить что-то неадекватное, связанное с его головой и ближайшей стеной.

— Ты сказала, это было давно? Неужели больше не заводила отношений?

— Хватит с меня, — неискренне хохотнула женщина, — одного раза выше крыши.

— Обжегшись на молоке, дуешь на воду, — негромко отметил я.

— Что— то много от тебя сегодня поговорок, — язвительно произнесла Мисато.

— Лови еще одну — клин клином вышибают, — парировал я, — и попробуй разобраться в себе, если твоя рана закрылась, не раздражай ее.

— Оу, а ты у нас теперь психологом заделался? — Мисато начала раздражаться, — может, еще и в любовных делах разбираешься?

Скорее психиатром, подумалось мне.

— Хочешь знать мое мнение касательно любви?

— Ну, просвети меня, раз ты такой эксперт, — сарказма в ее голосе хватало на вагон и маленькую тележку.

— Изволь. Любовь между двумя людьми — это результат длительного и очень сложного развития отношений. Верить в любовь с первого взгляда — все равно, что верить в Деда Мороза или Санта-Клауса, смотря, что ближе. Все остальное, скоротечное — это влюбленность, страсть, но уж никак не любовь. Любовь, как и ее оборотная сторона ненависть, сильнейшее чувство, которое только может испытывать человек. И они легко могут меняться местами — вот тебе еще одна пословица: от любви до ненависти один шаг. И из этого вытекает такой вопрос — ты ненавидишь Кадзи?

Мисато открыла было рот, но я не дал ей ответить.

— Не отвечай мне, этот ответ нужен в первую очередь тебе самой. Просто, если все то, что ты к нему испытываешь сейчас, это презрение, обида или просто злость — то... ты же неглупая девочка, догадаешься, что это значит.

Из Кацураги будто бы выпустили воздух, и она сгорбилась над перилами. На секунду мне стало стыдно за жестокие слова, но я тут же отогнал эти мысли от себя. Душевная рана Мисато явно загноилась, и этот гной нужно было вычищать. Или она просто сойдет с ума.

— Умеешь же ты..., — тихо произнесла она, — все мозги мне наизнанку вывернул.

— Пусть так, если тебе удастся разобраться в самой себе, — я повернулся, глядя, как Аска, уже сошедшая на берег, машет нам рукой. Пора было и нам поторапливаться.

* * *

— Не могли обойтись без приключений, да? — ухмыльнулась Рицко.

Мисато вздохнула. На подругу она не смотрела, лениво наблюдая за пролетавшим мимо пейзажем.

Рицко встретила их в там же, в Син-Йокосуке. Полученным за время сражения данных она обрадовалась, как ребенок — планшет с закрепленными бумагами оказался у нее в руках еще до того, как принесший его инженер закончил говорить.

В данный момент она разговаривала с подругой, задумчиво перелистывая страницы, периодически хмурясь или наоборот, довольно улыбаясь.

— Я совершенно не подумала о том, что Ангел может напасть на нас, — поморщилась Кацураги, — мне следовало бы подготовиться к возможному бою в морских условиях.

— М-м-м, самокритика, — насмешливо протянула Рицко,

— Не иронизируй, — недовольно отозвалась Мисато, — мы смогли получить новые данные.

— Да, — кивнула Акаги, перелистывая отчеты до конца, — данные действительно интересные. Нужно будет подробнее поговорить с Аской и... Синдзи.

— Хм? — Мисато скосила глаза на Рицко, заметив в ее голосе необычные нотки, — что-то не так?

Акаги вздрогнула и покачала головой.

— Нет, ничего такого. Забудь.

— Ну ладно, — недоверчиво протянула Кацураги, понимая, что лишнего из Рицко все равно не вытащить, если она того не захочет.

* * *

В Геофронт мы прибыли через пару часов — столько заняла езда нашего кортежа по полупустому шоссе, соединяющему Син-Йокосуку с Токио-3 — и Аска сразу же попала в руки Рицко, чьи глаза горели неподдельным энтузиазмом. Несчастной девочке пришлось нелегко, особенно учитывая тот факт, что мы с Мисато трусливо сбежали, оставив ее отдуваться одной.