Испорченные. Четыре маленьких жеребёнка

Но затем зубы Фансипантса клацнули. Остатки самоконтроля, всё ещё заметные в его чертах, были поглощены выражением чистого гнева. И Свити Белль каким-то образом поняла: он доказала ему, что он неправ.

Мысленно она упивалась этой маленькой победой. И готовилась к последствиям.

— Ты... мелкая... сука! — закричал Фансипантс. — Никто, никогда... НИКОГДА...

Рог Фанси испустил свечение.

Покидая Галерею, Рарити удовлетворённо улыбалась. Позади неё нежные всхлипы жеребёнка были прерваны хлопком огромных дверей. Она вернётся сюда довольно скоро, но пока она захотела ещё раз проверить своих подопечных.

Она прошла мимо Твист, лежащей с закрытыми глазами в окружении группы смеющихся кобыл. Они по очереди мочились на кобылку, которая, хоть и не была связана, не делала попыток избежать унижения. Она просто лежала на полу, что-то бормоча. Рарити не была в этом уверена, но подумала, что расслышала слова Твист: "далеко, далеко, далеко..."

Пип был на кровати, зарывшись лицом в промежность стонущей кобылы. Сзади него стонал жеребец, кончая жеребёнку в задний проход. Рарити показалось, что она заметила небольшие кровоподтёки на простынях. Потом она увидела Хойти Тойти, спящего у подножия кровати, и это всё объяснило.

Рарити мечтательно оглядела залу. Она ещё отходила от своего последнего оргазма и не могла припомнить, где расположилась Сильвер Спун.

Но тут она услышала коллективный вздох, который как будто слил из помещения всю энергию. Десятки пони повернули головы в направлении звука, как раз чтобы услышать крик Фансипантса:

— Ты... мелкая... сука! Никто, никогда... НИКОГДА...

Яркая вспышка света отметила место заварухи. Любопытствующая Рарити направилась туда.

Лежащая на кушетке Сильвер Спун хорошо разглядела вспышку. Вдруг несколько зевак, бывших вокруг неё, побежали в направлении света.

— Стойте! — заорала Сильвер им в спину. — Не уходите... не оставляйте меня одну с...

Она сошла с кушетки. Что бы ни происходило — можно понадеяться, что этого хватит, чтобы отвлечь её от навязчивых мыслей. Лишь только она сделала первый шаг, как всё её тело наполнилось болью. Ночные дела ей аукнулись.

"Нет... — сказала Сильвер. — Не могу быть одна... не сейчас..."

Если в чём-то Сильвер Спун и была лучше любого другого, так это в способности терпеть боль. Она со всех ног побежала к толпе.

На кровати Пипа вспышка вызвала ехидное хихиканье.

— Видал? — сказала кобыла, что использовала Пипов рот. — Думаю, у Фанси в конце концов лопнуло терпение!

Она слезла с Пипа и повернулась к своему компаньону, каштанового цвета жеребцу.

— Идём, мы не можем это пропустить! Это, должно быть, что-то просто скандальное!

Жеребец ничего не сказал, но вышел из Пипа.

Пип и заметить не успел, как его подняло в воздух и опустило на спину кобылы.

— Ты тоже идёшь, — сказала кобыла. — Ты ведь не хочешь это пропустить! Жестокость Фанси вошла в легенды.

Кобыла засмеялась и на пару с жеребцом побежала к толпе, неся на себе Пипа.

Твист открыла глаза. Они ушли. Ужасные пони, мучившие её всю ночь, просто исчезли. Или это снова её воображение? Она окончательно потеряла способность видеть разницу?

Нет. В её фантазиях они никогда не трогали её. Но прямо сейчас она знала, что была какой угодно, только не нетронутой.

Она огляделась. Это мог быть её шанс на побег. Но она не могла уйти без остальных. Где они?

Поблизости Твист увидела большую толпу, собравшуюся вокруг кушетки. Может быть, остальные там. Возможно, она сумеет их вытащить. Или нет. Но, по крайней мере, она сможет увидеть своих друзей снова. Пусть это только на миг, но всё, чего она хотела — увидеть другого пони, которого ей не нужно бояться.

Твист робко направилась к толпе.

Свити Белль не могла двигаться. Она не знала, что Фансипантс сделал, но была полностью парализована.

Обычно обездвиженность не страшила Свити. За свою молодую жизнь она была связываема бессчётное количество раз, но почти всегда физическими путами. Это же было чем-то другим. Её тело не желало повиноваться ей. Она могла дышать и говорить, но, помимо этого, была совершенно беспомощна. Во всяком случае, когда сестра её связывала, она хотя бы могла дёргаться.

Однако страх Свити происходил не из обездвиженности. Его источником были глаза Фансипантса.

Она уже видела этот взгляд прежде, всего одно мгновение, когда он впервые пригласил Рарити в дом ранее этим вечером. Свити помнила, как она и три других жеребёнка коллективно вздрогнули под этим взглядом.

И она видела этот взгляд позже, когда Фанси рассказывал об украденной им картине. Только теперь Свити поняла, что Фанси очень целеустремлённо вёл их к этой особенной картине, чтобы рассказать им эту особенную историю. Когда он рассказывал о галерее, дотла сожжённой за отказ продать ему картину, он не просто вёл беседу. Он посылал им сообщение:

"Вот что я делаю, когда мне кто-то говорит "нет."

Теперь маска Фанси упала, и Свити за всю жизнь не видела ничего страшнее.

— Пожалуйста, сир Фансипантс... — сказала она. — Я не хотела...

Внезапно Свити потеряла способность говорить.

Небольшое кольцо магической энергии возникло вокруг горла Свити, перекрыв ей доступ воздуха. Фанси ухмыльнулся, его рог испустил ещё одну вспышку.

И затем кольцо стало уменьшаться.

— КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ Е...

Крик Твист оборвался, когда кто-то наложил копыто ей на рот. Она посмотрела вверх и увидела Джет Сета, жеребца, который отнял у неё девственность ранее этой ночью. Он медленно покачал головой, глядя Твист прямо в глаза. Это была угроза.

Твист в страхе кивнула, и Джет Сет отпустил её. Испуганная кобылка рухнула на пол, прикрыв глаза.

— Кто-нибудь, пожалуйста... — тихо прошептала она. — Не дайте ему это сделать...

— Что он делает? — спросил Пип, когда его внесли в толпу. — Он делает ей больно! Мы должны что-то сделать?

— Слушай, детка, — сказала сопровождающая его кобыла. — Видишь это там? Вот что случается, когда Фансипантс рассержен. Как думаешь, что случится, если кто-нибудь из нас попробует что-нибудь сделать?

— Я не знаю... — сказал Пип.

— Он рассердится ЕЩЁ сильнее. И на этот раз это будет не только кобылка, у которой сейчас проблемы, это будем мы все.

— Но он делает больно Свити Бе...

— Давай я тебе по-простому объясню, хорошо? Ты стоишь на моей спине. Ты пытаешься прыгнуть или крикнуть Фанси, и это не только будет в десять раз хуже для Свити, но я, блядь, уверена, что Фанси посчитает тебя тем, кто вмешивается. Ты понял?

Пип вздохнул.

— Я... я понял.

— Хороший мальчик, — сказала кобыла. — А теперь просто сядь и смотри представление.

Но Пип не хотел смотреть представление. Он закрыл глаза и попробовал думать о чём-то другом, о чём угодно другом. О чём-то, что его радовало.

Пираты. Пип любил пиратов. Пираты были храбрые и сильные, и не бежали от проблем. И были хорошие пираты, которые всегда помогали нуждающимся пони, каким бы опасным это ни было.

Я не пират, подумал Пип.

Бег Сильвер Спун резко остановился, как только она увидела, что происходит. Фансипантс, в яростном негодовании, сидел на кушетке рядом со Свити Белль. И всё, что могла делать Свити Белль — безнадёжно пыталась хватать воздух. Сильвер не сразу заметила светящееся кольцо вокруг горла Свити.

— О моё солнце... — прошептала она. — Он хочет убить её...

Сильвер повернулась к взрослому пони рядом с ней. Она собиралась попросить его помочь, но сразу поняла, что это бессмысленно. Если бы кто-то в толпе вознамерился помешать Фансипантсу, они бы уже попытались.

И тогда Сильвер вспомнила, что Свити говорила ей прошлой ночью:

"Они могущественные. Они защищают друг друга. А нас никто не защитит."

Лицо Свити начало синеть.

Другие пони оставались тихими и неподвижными, как статуи. Никто не смотрел в сторону, и никто даже не пробовал вмешаться.

Сильвер в отчаянии огляделась в поисках Рарити. Она заметила белого единорога на другой стороне залы, который мог быть ей, но находился слишком далеко, чтобы понять. К тому времени, как Сильвер туда добежит, может стать уже поздно.

Пока чудовищный спектакль разворачивался перед ней, Сильвер вспоминала, как Свити осталась с ней в прошлую ночь. Как она терпела компанию пони, которую ненавидит, потому что Сильвер боялась умереть на Собрании.

"Это должна была быть я... — прошептала себе Сильвер. — Если кому-то и пришлось бы здесь умереть, это должна была быть я... Я выбрала эту жизнь. Ты — нет."

Глаза Свити закатились.

"Ты сестра Мисс Рарити... — шептала Сильвер. — Она... любит тебя. И ты была добра ко мне... Ты не заслуживаешь та..."

Похоже, кто-то ещё нуждается в тебе.

Снова голос. На этот раз Сильвер не сопротивлялась.

Пришло время. Чем ты хочешь быть?

Свити Белль начала дёргаться...

Ноги Сильвер Спун двинулись.

Сначала одна, потом другая. Потом все четыре. Она игнорировала всех вокруг. Она игнорировала боль во всём теле. Она сорвалась в галоп.

Пока она бежала, новый голос звучал в её голове. Он принадлежал Черили.

"Но иногда бывало... что она проявляла такое глубокое сострадание..."

Рана на кьютимарке Сильвер открылась, выпустив потоки свежей крови из её бока. Сильвер не обратила внимания.

"И такие маленькие случаи, как этот, показывали мне, какова она на самом деле в глубине души."

Она достигла кушетки и в одном движении, неуклюже, но целеустремлённо, прыгнула.

Сильвер показалось, как кто-то из толпы назвал имя Свити. Но не было времени оглядываться.

"Нет, Сильвер Спун не была хорошей пони."

Сильвер приземлилась на ближайший к Фансипантсу подлокотник, оказавшись на уровне глаз взрослого единорога. Он увидел Сильвер и изобразил лёгкий оттенок улыбки.

"Но я твёрдо верю, что однажды..."

Сильвер развернулась и, собрав в своих задних ногах каждую оставшуюся у неё унцию силы, ударила.

"...она стала бы ей."

Удар задних ног взрослого земного пони, совершённый в полную силу, мог разбить дуб в щепки. Сильвер Спун была лишь ребёнком и слабее большинства сверстников. Более того, от ночных занятий она ещё больше ослабела. Но она всё-таки была земной пони. И она не сдерживалась.

Фансипантс кубарем улетел на твёрдый мраморный пол. Всеобщий шокированный рёв раздался над толпой.

Магическое кольцо пропало с горла Свити Белль, и кобылка задышала, отчаянно хватая воздух. Она тёрла горло, вдыхая глубже и глубже. Как только цвет её лица стал нормальным, Свити почувствовала объятие Сильвер Спун.

— Ты в порядке, да? — сказала Сильвер. — Пожалуйста, скажи мне, ты...

— СИЛЬВЕР СПУН!

Сильвер посмотрела в толпу. Посреди неё стояла Рарити, и её рог ярко светился. Сильвер поняла, что это она выкрикнула имя Свити чуть раньше. Сияние вокруг рога Рарити рассеивалось, пока шокированный вид единорожки растворялся в выражении чистой ярости.

— Что... ты... НАДЕЛАЛА? — сказала Рарити.

— Он собирался... — осеклась Сильвер. — Мисс Рарити, я просто хотела спасти вашу сес...

— Ты хоть представляешь, — заорала Рарити, продвигаясь через толпу, — что ты только что...

— ХВАТИТ!

Фансипантс поднялся с пола. Его тщательно ухоженная грива теперь была взъерошенной и грязной, и он закрывал правую сторону лица копытом, делая затруднительной полную оценку ущерба. На полу, где он упал, была кровавая лужа, и у него, по-видимому, всё ещё шла кровь из головы. Встав на ноги, лидер Круга выплюнул зуб.

Он оглядел помещение, и тут, совершенно случайно, его неприкрытый глаз встретился с глазами Сильвер Спун. Он посмотрел в них, и черты его лица изменились. На мгновение на нём появилось выражение великой печали.

Потом оно ушло. Жеребец отвернулся от неё и обратился к собранию, не глядя на них.

— Это Собрание окончено, — сказал он. — Решайте, какой из жеребят станет даром, и делайте это быстро. Я вернусь сюда через пятнадцать минут и ожидаю, что к этому времени каждый из вас покинет мой дом.

Очередная вспышка света заполнила залу, и Фансипантс исчез.

Свити Белль разорвала объятие с Сильвер и подошла к сестре, чтобы обнять её.

— Сестра, пожалуйста... она спасла меня... — сказала Свити, её голос был слаб и тих. — Он пытался убить меня!

— Я бы убила его первым, — прошептала Рарити. — Но это не требовалось. Был другой способ. Ещё секунда, и я бы это сделала.

Она повернулась к Сильвер Спун.

— Но тут ты... ТЫ...

Сильвер задрожала.

— Мисс Рарити, пожалуйста! Я не хотела вас расстраивать! Всё, что я делала за всю ночь, я делала, чтобы помочь ва...

Кто-то схватил Сильвер сзади. Одновременно Рарити подняло в воздух магическим полем.

— Эта низкорождённая сука предала Круг! — закричала Аппер Краст, магически удерживая Рарити над своей головой. — Её мелкая блядь напала на нашего лидера!

— Сейчас же отпусти меня! — крикнула Рарити. — Я одна из вас!

— Одна из нас? Как она смеет? — раздался голос из толпы.

— Бьюсь об заклад, она шпион Селестии! — сказал другой. — Это всё спланировано, чтобы нас разоблачить!

— Как я и говорил всё время, — заметил третий голос. — Вот что бывает, когда пускаешь чужака в наши ряды. Круг для элиты Кантерлота, а не для прославленной портнихи из какой-то захолустной деревни!

Сильвер Спун повесила голову. Схвативший её единорог не использовал магии. Она могла бы попробовать перебороть его, но не оказывала сопротивления.

— Я просто пыталась помочь ей... — сказала она.

— Вздёрнуть их! — крикнул голос. — Рарити и отродье! Пусть послужат примером!

Примерно половина толпы одобрительно зашумела.

— Нет, отпустите Мисс Рарити! — закричала Сильвер. — Это моя вина! Это должна быть я!

Голос внутри Сильвер теперь молчал.

— Я заслужила это... — сказала Сильвер. — Я подвела Мисс Рарити. Что бы вы со мной ни сделали, я заслужила это...

— С... стойте! — Свити пыталась кричать, но её голос всё ещё был слишком слаб. — Не делайте им плохо... пожалуйста...

Её голос легко утонул в толпе. Но другой голос — нет.

— ДА ЭТО КАКОЙ-ТО ПОЗОР! ВСЕ ВЫ, ПРОЯВИТЕ ХОТЬ НЕМНОГО ПРИЛИЧИЙ! — закричал принц Блюблад, и вся зала словно обратилась в лёд. Хоть он и не был аликорном, он всё же мог использовать Королевский Голос Кантерлота, который ещё ни разу не подводил при установлении порядка в помещении.

— Опустите её, — сказал Блюблад, и толпа расступилась, чтобы дать ему пространство.

Аппер Краст была изумлена.

— Но она...

— В отсутствие Фанси я возглавляю Круг. Таков наш закон. Теперь опусти её.

Единорожка неохотно сделала, что ей сказали.

— Членство в нашем ордене предоставляется на всю жизнь. Вы знаете это. Единственный случай, когда член ордена может быть исключён — если он предаст или нанесёт прямой вред другому члену ордена. И неспособность надлежащим образом обучить жеребёнка, хоть и позорна, едва ли может быть сочтена прямым нападением, — Блюблад топнул копытом. — Круг не может быть разорван.