2.Я - Гений. Осознание

— Кто знает Аманду Форест? Ты? Передай ей письмо, пожалуйста, — перекрикивая учеников, почтальон раздавал письма. — Отто Гейнс? Вот письмо. Гордон Раш? Кто знает Гордона Раша?

— Я знаю, я ему передам, — протянула руку за письмом какая-то девочка третьекурсница.

Гордон, уже успевший пробежать мимо этой толпы резко остановился и по инерции проскользил ещё полметра. Он развернулся и так же стремительно побежал назад.

— Я здесь! — выхватил Гордон письмо из рук абсолютно незнакомой девочки. — Спасибо.

— Привет, Гордон! — запоздало махнула рукой она вслед убегающему мальчику.

Гордон на бегу засунул конверт в планшетную сумку и выбежал через главный вход на улицу. Датсон нетерпеливо топтался на верхней ступеньке лестницы, ведущей вниз, в порт и, как и предполагал Гордон, глядел на свои наручные часы. Увидев Гордона, профессор скривил губы в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего. Когда мальчик поравнялся с учителем, он перешёл на шаг, и они оба стали спускаться по лестнице.

— Значит так! — деловито поведал Датсон. — Темой следующего нашего урока станет пунктуальность. План занятий таков: я назначаю время, и ты приходишь вовремя, а если нет...

— Ну профессор, — взмолился Гордон. — Мне приснился сон, в котором магистр Боули бросил пить, и начал сам руководить школой! Я должен был досмотреть его до конца!

Датсон заинтересованно повернулся к Гордону:

— И чем же всё закончилось? — с живым интересом спросил он.

— А... — растерялся Гордон, потому что ещё не успел этого придумать. — О... Очень плохо всё закончилось, профессор, очень плохо.

— Мда, — изрёк Датсон. — Похоже на правду.

Они оба быстро достигли серпантинной дороги и бодрым шагом спускались всё ниже и ниже. Когда они вошли в порт, в глаза мальчику сразу бросился авианосец "Гелиум" который по-прежнему охраняли два человека в форме магического флота, но уже не те, что в прошлый раз. Интересно, Датсон знает о том, что происходит вокруг этого корабля? Или ему нужно рассказывать о том, что Гордон здесь видел прошлым вечером? Мальчик мысленно прокрутил в голове этот фантастический диалог, который начинается со слов "Профессор, мы тут вчера воровали истребитель, и видели такое...!". Нет, не стоит говорить Датсону о том, чему Гордон был свидетелем. Но можно аккуратно намекнуть.

— А что с этим кораблём не так? — спросил Гордон, обращаясь к учителю.

— Он разбился, — Датсон посмотрел на него, как на умственно отсталого. — Разве не очевидно?

— Да я не о том. Почему его до сих пор не починили? Я спрашивал у Патрика, он говорит, что в случае аварии их чинят. Или, если ремонт слишком дорог, их разбирают и везут на переработку. А "Гелиум" здесь уже с конца лета, так почему с ним ничего не делают?

— Не знаю, — безразлично пожал плечами профессор. — Это головная боль магистра обороны, а не моя. Видимо есть какие-то сложности с починкой или утилизацией. А может, про него просто забыли.

— А охрана тогда зачем? — упорствовал Гордон.

— Чтобы всякие любопытные, — Датсон красноречиво покосился на мальчика. — Не совали туда свой нос. Внутри может быть очень опасно. Переборка на голову обрушится, и всё, пиши пропало. Ага, смотри туда, вон на том почтовом корабле до Хайрима и долетим.

Что ж, видимо Датсон совершенно не желает признавать того факта, что с "Гелиумом" происходит нечто странное. В конце концов, учитель прав кое в чём: "Гелиум" — головная боль магистра обороны. Выкинув из головы злополучный корабль, Гордон, следуя за учителем, подошёл к почтовому кораблю, и они вместе стали ждать возвращения почтальона из школы. Мальчик решил воспользоваться этой паузой и достал конверт из сумки. Едва он прочёл графу "от кого" его сердце сделало радостное сальто: письмо было от Лили Ванхейм. Давно уже не было весточки из приюта. Прежде чем Гордон успел вскрыть конверт, к кораблю подошёл почтальон, и Датсон попросил подвести их до города. В этом момент из тоннеля, ведущего к шлюзу, на бешеной скорости вылетел крохотный медицинский корабль. Заложив крутой вираж и, судя по всему, потеряв тягу, корабль грохнулся на землю. Опешив от такой посадки, все трое взирали на опустившийся трап, откуда прихрамывая, выбежал пилот. Гордон узнал его. Это был тот самый улыбчивый парнишка, что подкинул их в Хайрим в прошлом году.

— Почтальон ещё здесь? А-а-а, вижу что здесь. Фух, успел, — обрадовался парень и устремился прямо к оцепеневшей троице, вытаскивая на ходу конверт. — Сагат, можешь передать его моей маме? Я не писал ей уже сто лет, она наверняка уже решила, что я разбился.

Если и так, то у матери этого пилота были все основания так думать, решил Гордон. Слегка отойдя от недавно продемонстрированных фигур высшего пилотажа, почтальон со странным именем Сагат, протянул руку и взял конверт у пилота. Взглянув на адрес, почтальон не стал скрывать своего возмущения:

— Но это же на другом континенте! Ну уж нет, Эдди, я только местными перевозками занимаюсь, а в Южную Америку не полечу — покачал головой Сагат. Похоже, эти двое неплохо друг друга знали. — Но я передам его на межконтинентальный экспресс, кажется, "Барракуда" отбывает уже завтра.

— И на том спасибо, — счастливо улыбнулся парнишка и побежал обратно к своему кораблю.

— Харрис, — окликнул того Датсон. — Ты сейчас ничем не занят?

— Нет, как обычно, простое патрулирование, — обернулся пилот.

— Подкинь нас до Хайрима, — попросил Датсон и, обернувшись к Сагату, пояснил: — Спасибо, но мы лучше с ним полетим, его корабль сможет сесть между домов.

— Как знаете, — пожал плечами почтальон.

— Прошу на борт, — Эдди Харрис явно был только рад компании.

Гордон, опасливо сглотнув, всё же поднялся по трапу.

До Хайрима они долетели за каких-то пять минут, и всё это время Харрис без умолку болтал обо всём на свете, грациозно лавируя между другими кораблями. Небо над Хайримом как всегда кипело жизнью. Корабли то садились, то взлетали из разных точек города. Грузовые корабли спешили доставить продукты и товары в близлежащие населённые пункты, военные патрулировали воздух, а пассажирские развозили людей по разным городам по местам их работы. Гордон вдруг вспомнил про письмо и, сунув руку в планшетную сумку, выудил его и торопливо надорвал конверт.

"Привет, Гордон, Эли.

Мы все за вас переживаем и надеемся, что вам уже удалось придумать выход из ситуации, в которой оказался Гордон. Буквально не находим себе места. Гордон, как ты? Пожалуйста, дай нам знать как можно скорее.

У нас же всё как обычно. Хотя Джон недавно улетел в Порт Эдланд, это крупный город на острове в полутора тысячах километров к западу от Балтморы. Ему таки удалось устроиться на работу в одну из городских больниц, и теперь он ассистент хирурга. Он пишет, что у него всё хорошо, платят за работу достойно, и иногда он присылает накопленные деньги в приют.

А ещё у нас теперь живёт новая малышка. Её недавно оставили на пороге приюта, она совсем маленькая, ей около года. Мы назвали её Ханной. Уверена, она вам понравится.

С нетерпением ждём от вас вестей. С любовью, Лили".

Гордон почувствовал слабый укол вины: он не писал в приют уже много месяцев. Всё время было не до того. Засунув письмо обратно в сумку, мальчик повернулся к Датсону и Харрису.

— Вон тот дом, видишь? — указал Датсон.

— Двухэтажный? — уточнил Харрис.

— Да, давай к нему.

Гордон вцепился в поручень рядом с кушеткой для больного, но на этот раз посадка прошла на удивление хорошо. Корабль мягко опустился на мостовую и Гордон, вздохнув с облегчением, сошёл по трапу.

— Подожди тут пару минут, — бросил Датсон через плечо пилоту.

Гордон огляделся по сторонам. Похоже, недавняя непогода не обошла Хайрим стороной: повсюду виднелись островки подтаявшего снега. Тем не менее, воздух был по-настоящему весенний, а едва поднявшееся над крышами домов солнце, ласково пригревало лучами.

Датсон постучал в дверь, и этот звук гулко отразился в груди Гордона: сердце заколотилось быстрее. Вот он — решающий миг, но ответом на стук была тишина. Датсон постучал ещё раз, уже сильнее. И вновь никто не открывал, казалось, целую вечность. Датсон нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, уже занёс руку, чтобы постучать в третий раз, как дверь медленно отворилась.

— Слава богу, — облегчённо выдохнул Датсон, глядя в дверной проём.

На пороге стояла миссис Кеннет, запахнувшись в халат и жмурясь на яркий дневной свет.

— Мы вас разбудили? — спросил профессор.

— Ерунда, заходите, — счастливо улыбаясь, ответила миссис Кеннет.

— Я должен вас осмотреть, если вы не против, — сказал Датсон, переступая через порог.

Гордон последовал за ними. Датсон тщательно проверил состояние пациентки, используя все плетения, которые только знал. После долгого, дотошного осмотра, он, наконец, сказал:

— Похоже, всё в норме. Как вы себя чувствуете?

— Лучше всех на свете, — сказала она и повернулась к Гордону. — Не знаю, как тебя благодарить. Мы с мужем уже отчаялись. Тебя зовут Гордон Раш, не так ли? Всё древо Кеннетов бесконечно тебе обязано. Мой муж просил передать тебе, что любой из древа Кеннетов почтёт за честь оказать тебе любую помощь. К сожалению, его самого вызвали в магистрат около часа назад и он не смог остаться, чтобы лично отблагодарить.

— Что ж, — подвёл итог Датсон, обращаясь к Гордону. — Похоже, тебе это удалось. Ты сможешь вылечить оставшихся?

— Смогу, — уверенно кивнул Гордон. — Только не всех сразу.

— Это понятно, — кивнул Датсон и, сложив ладошки рупором, закричал в сторону выхода из дома: — Харрис!

Из коридора раздались шаги и в спальню, где проходил осмотр, заглянул удивлённый пилот.

— Дуй в Белый Омут, и сажай свою развалюху прямо на крышу учительского корпуса. Как можно скорее разыщи магистра Боули. Если он уже пьян, примени к нему трезвильное плетение, скажешь, что я разрешил. Затем скажи ему, чтобы он отправился в порт, поднялся на маяк и передал по экстренной связи сообщение. На все маяки, в каждый уголок Земли, пусть передаст, что найдено лекарство от биостигмы. Всем больным нужно прибыть в Хайрим в больницу на Парквей Стрит.

— Да вы шутите? — не поверил Харрис.

— Не теряй времени, — гаркнул Датсон. — Возможно, прямо сейчас кто-то близок к смерти.

— Я всё сделаю, — бросил Харрис, исчезая в дверном проёме.

— Ну а нам с тобой, — Датсон вновь повернулся к Гордону. — Нужно прогуляться до больницы и раздать соответствующие распоряжения о прибытии больных. Их нужно будет где-то размещать и, человек по десять в день, начиная с самых тяжёлых, привозить в Белый Омут. Таким образом, ты сможешь нормально учиться, а после занятий некоторое время будешь заниматься больными. Или не справишься? Я мог бы тоже принимать больных, если бы ты мне рассказал, в чём там секрет.

Гордон улыбнулся. Так вот значит, что задумал Датсон? Завалить его работой, чтобы он, изнемогая от усталости, перепоручил лечение ему? Ну уж дудки!

— Я справлюсь, — продолжая улыбаться, кивнул головой мальчик.

— Уверен? Ну ладно, по началу будет тяжеловато, но когда большая часть заражённых будет вылечена, работа пойдёт на спад. Если взять число

заражённых и поделить их на количество дней в году, сколько получится?

— Два целых, шестьдесят девять сотых, — на автомате ответил Гордон.

— Ну вот, когда закончишь со всеми, будешь лечить по два с половиной человека в день.

Гордон едва не фыркнул, представив себе два с половиной человека.

Они вышли, на Площадь Мира, посреди которой возвышалась абсолютно гладкая колонна высотой не меньше сотни метров. Он часто видел её из разных концов города, но так близко к ней оказался впервые.

— Это магистрат, — пояснил Датсон, проследив взгляд Гордона. — Здесь проходят заседания магистров.

Гордон с усилившимся интересом принялся разглядывать белостенное строение. Ни окон, ни дверей. Похоже, чтобы попасть внутрь, нужно быть магистром. Или иметь приглашение.

— Они ведь заседают прямо сейчас? — поинтересовался Гордон. — Миссис Кеннет сказала, что её мужа вызвали в магистрат.

— Да, наверное, — пожал плечами Датсон.

— А как же магистр Боули? Он ведь сейчас на заседании, а вы сказали Харрису, чтобы тот искал его в школе.

— Тайбер на заседании? — Датсон отчего-то ужасно развеселился и долго не мог успокоиться. — Что ты, Тайбер ненавидит заседания. Был там всего один раз, а всё остальное время посылает вместо себя Фултона, ссылаясь на занятость. Так что Фултон сейчас точно там.

— Ясно, — вздохнул Гордон.

Похоже, магистр Боули относился к своим обязанностям магистра ещё более безответственно, чем предполагал Гордон. Ещё немного попетляв по улочкам Хайрима, они дошли до больницы на Парквей Стрит. Там Датсон по-быстрому отдал все необходимые распоряжения, и они отправились к ближайшей посадочной платформе. Датсон надеялся поймать какой-нибудь маленький корабль, но, к сожалению, в ближайшее время стартовал только военный патрульный корабль. Датсон договорился с капитаном, чтобы их подвезли до порта Белого Омута и через пять минут корабль оторвался от земли. Гордон тут же нашёл себе местечко возле обзорного окошка, и принялся разглядывать Хайрим с высоты. Когда они уже подлетали к горе, на вершине которой взгромоздился величественный Белый Омут, яркая вспышка ударила в глаза мальчика со стороны одной из горных вершин. Едва глаза привыкли к яркому свету, Гордон различил маяк, с которого в разные стороны шли яркие лучи света. Разные цвета сменяли друг друга так быстро, что он едва успевал различать их. Синий, жёлтый, белый, коричневый, алый.

— Ну вот и всё! — оживился Датсон, пристраиваясь у окошка слева от Гордона. — Пошло сообщение. Через час весь мир будет знать о твоём успехе.

— В смысле? — не понял Гордон.

— Ты, наверное, не бывал на занятиях по светограммам? Для пилотов это обязательные занятия. Это, — Датсон указал на маяк, с которого лился свет. — Экстренная связь магического флота, которая позволяет передавать сообщения от маяка к маяку, и доставлять их в любую точку мира.

— А почему не используют провода, как в школе? Там же общаются через планшеты, — спросил Гордон.

— Ну ты и тугодум! — поразился Датсон. — А на корабли сообщения как передавать? Тоже по проводам? Во время войны с драконами Квинт Купер пытался наладить связь между городами с помощью проводов, но в итоге отказался от этой затеи. Слишком много времени и ресурсов требовалось на их укладку. К тому же драконы принялись рубить провода по чём зря, оставляя людей без связи. Как прикажешь охранять сотни тысяч километров проводов? А для охраны маяка требовалось всего несколько кораблей поблизости. И потерять даже несколько маяков было не так уж страшно: сообщение можно было послать и окольными путями через другие маяки. Это разветвлённая сеть, охватывающая весь мир.

"Резонно" — подумал Гордон. Провода действительно подходят не всегда. Но как было бы приятно достать свой планшет, и написать Лили и остальным ребятам из приюта письмо, которое они получат сразу, а не через несколько недель. И ответят тоже сразу. Но, пожалуй, это несбыточные мечты.