Проклятый дар

— У вашей девочки большой талант, — дрогнувшим голосом проблеяла я, очень ярко в тот момент представляя, как тер-Вирей скидывает мое бренное тельце в бездну.

Пылающее в ее глазах пламя было сравнимо разве что с эпицентром обстрела установкой непрерывного огня "Камышовый кот", сочетающей в себе последние технологические разработки инженеров и старый-добрый негасимый волшебный огонь. Выглядело все это, словно из глубин ее загадочного мозга две такие установки отчаянно выдавали очередь за очередью. Снаряды разбивались о внутреннюю поверхность радужки и рассыпались мириадами искр, заставляя глаза тер-Вирей просто жечь и пепелить неверных.

— Отказывайтесь от договора, — безапелляционно отчеканила женщина.

Я мотнула головой. Схватила волшебника за плечо для храбрости, нащупала кости и жгуты мышц, напрягшихся под моими руками. И успокоилась. Была бы одна, так и мямлила бы, наверное. Но когда на тебя смотрят симпатичный мужчина и юная подопечная, тут сами собой силы на отпор находятся.

— Нет.

Тер-Вирей щелкнула сумкой, но я хладнокровно продолжила свою мысль:

— Договор был заключен на законно с согласия обеих сторон. При свидетелях. И должным образом заверен. Никаких оснований...

— Я — ваше самое главное и существенное основание, — рявкнула работодательница.

— Отказываюсь, — отрезала я.

— И я! — пискнула из-за наших спин Ритисса.

Волшебник взял мою руку на своем плече и несильно сжал. Видимо я делала ему больно, вцепившись, словно в спасательный круг. Чародей тоже не отрывал от Нинги пристального взгляда, словно ждал броска от кобры.

Владелица виноградных плантаций противостояла нашему общему строю, поджав губы и раздувая ноздри. В тот момент на семью больше были похожи именно мы втроем, а не бабушка с внучкой.

— Напоминаю, если вы забыли, — угрожающе проговорила женщина. — Вы, госпожа Мормори, работаете на меня.

— Верно, — кивнула я. — И могу прямо сейчас устроить вам экскурсию по моим рассадникам и лаборатории, подготовить презентацию или отчет по результатам на настоящее время, выслать планы и разработки копиром. Ну а моя личная жизнь вас не касается, вот и вы ее не касайтесь.

И я совершенно не ожидала, что тер-Вирей, железная леди и просто очень властная женщина, спустит такую отповедь на тормозах и, более того, произнесет следующее:

— Хорошо, тут вы меня обыграли, признаю. И ничем не могу помешать вашему триумфу. Я еще узнаю, как вы все это провернули, и кто вас покрывал. И вы, — она указала пальцем с перстнем на Гийльрея, — одним дисциплинарным выговором не отделаетесь! Я не оставлю это просто так!

Ни на кого не глядя, тер-Вирей покинула кабинет целеустремленным шагом. Маг устало потер переносицу и поднялся следом провожать виноградаря на прямой маршрут к родному поместью.

— Госпожа, — тихо позвала меня Тисса, — у вас действительно будут проблемы из-за меня?

Я дружески похлопала девочку по плечу.

— Не больше шариских жуков, прямо сейчас закусывающих нашими розами. Самое время показать им, кто тут настоящий хозяин, как думаешь?

Ритисса шмыгнула носом, прикрывая лицо платочком, вытерла слезы и, уловив намек, отправилась на задний двор, обхаживать роскошные кусты чайной розы. Я же перетекла с подлокотника в кресло, положила подбородок на сцепленные пальцы, упираясь локтями в столешницу, чтобы распрямить и размять спину. Ну и думалось так удобнее. Кролики прыгали по ковру и пытались его пощипать, цепляясь двумя передними желтыми зубами за ворс и дергая изо всех сил. Нитки, естественно, не поддавались, а потому грызуны смешно кувыркались через голову или оказывались сидящими на хвостах, ошеломленные такой неподатливостью местного растительного покрова.

Вернувшийся сосед встал рядом, присев на краешек стола.

— Госпожа Фоно едва не кинулась на меня с кулаками, когда я явился с тер-Вирей, но без вас.

Лилейн все еще ждала внизу? Я виновато хмыкнула, вспомнив, что ушла из лавки, так и не проводив подругу в комнату и не выставив за дверь. А стоило всем, имеющим права на доступ к помещениям магазинчика по умолчанию, покинуть их, как охранка мигом перешла в состояние блокировки. Ну и замуровала подругу внутри без шанса самостоятельно выбраться наружу.

А ведь у меня в лавке даже дальполотна нет.

Волшебник кивнул.

— Я угостил ее кружкой горячего шоколада и вызвал водителя. Госпожа Фоно была, хм, поражена, увидев Ритиссу Вирей.

Я задрала голову, чтобы получше разглядеть отстраненное и серьезное лицо Гийльрея. Ни следа недавнего выпендрежничества. Маг словно вернулся к тому состоянию, в каком я его встретила: усталый, закрытый в себе, с четко прорезавшимися угрюмыми морщинками. Спина ровная, а плечи сутулые. Надо было пожелать ему хорошего дня и оставить одного. Но я набралась храбрости и якобы в задумчивости не осознавая, что делаю, потрепала волшебника за ремешок наручных часов.

— Гийльрей, Нинга грозила вам репрессиями со стороны Совета. У вас не будет проблем из-за меня? — повторила мысль Тиссы. Ну а что, учителя тоже учатся у своих учеников.

Волшебник изумленно вскинул голову и посмотрел мне в глаза.

— Риса, одумайтесь. Это я заварил эту кашу и накормил ею дракона. И Ритиссу вы взяли в ученицы под моим давлением.

Упрямо тряхнула головой. Если бы сосед не взял ситуацию под свой контроль, случилось бы то же самое, только без позитивного конца. Ну да, возможно сия история и прошла бы мимо меня, когда Тиссу поймали еще на выезде из поместья. И да, мне было бы спокойнее не участвовать в этих приключениях. Но совершенно неправильно. Так что благодаря Гилю я теперь вроде бы героиня. Защищаю жертв, предоставляю крышу бедствующим. Плюс ко всему мемуары мои, которые на старости писать буду, это очень украсит.

Сосед покачал головой. Моя рука совершенно естественно оказалась в его ладони. Наши пальцы переплелись, и я вздрогнула, потому что вместе с жаром, поступившим к лицу и груди, по спине прокатился табун ледяных мурашек.

— Риса, — глубоким голосом произнес чародей, — ты хочешь что-нибудь у меня спросить?

Я кивнула, незаметно отодвигая ворот платья от шеи и судорожно сглатывая слюну, чтобы промочить пересохшее горло.

— Да. Что мы будем делать с кроликами?

Сосед сначала хмыкнул от неожиданности, потом искривил губы в, как мне показалась, едва сдерживаемой самоиронии, а потом и засмеялся.

Я наблюдала смену эмоций на его лице, жадно впитывая каждую черточку. Почему-то мне казалось, что сейчас он искренен, и физиономия его отражает то, что происходит в душе, а не то, что он изображает, подстраиваясь под ситуацию.

Просмеявшись, Гиль опять вгляделся в меня. Не нашел в глазах ни одного призрака обиды на такую свою реакцию, и засмеялся опять.

— Увы, волшебную шляпу я уже вернул владельцу, — развел руками чародей, демонстрируя, что они пусты.

Я тоже улыбнулась такому продолжению шутки. Ну да, я слила возможно самый романтический момент в своей жизни (или разговор, который мог в него перетечь) прямо в канаву, смутившись от невинного прикосновения. И испугавшись того, что всего лишь ощущение наших переплетенных пальцев поразило сильнее, чем самые смелые и откровенные ласки. А Гиль понял это и поддержал устремление свести все к шутке.

— Жаркое? — спросила, думая о том, что наверняка покраснела до кончиков ушей.

Гийльрей понаблюдал, как кролики резвятся на его ковре, старясь обустроиться на "полянке" максимально удобно и выкопать себе по норку.

— Определенно. Только Соши не показывайте, а то она очень этих пушистых зверьков любит.

Я только покачала головой. Какое потрясающее внимание к мелочам. И абсолютно шикарная память на информационный мусор. Я вот в упор не помнила, когда старшая ученица упоминала про свою любовь к кроликам. А нет, поди ж ты.

К господину Натэру я боялась являться, а потому откладывала визит все дальше и дальше, сначала на завтра, потом на после обеда у Лилейн, который, кстати, прошел в формате два на два, то есть мы с подругой в своем углу шушукались, а Гийльрей с Арнияром с другой стороны стола серьезно рассуждали про внешнюю политику и устремление нашего государя в сторону репрессий волшебного народа, "нелицензионно" расселившегося на территории империи еще до того, как сама империя оформилась.

Таким образом и вышло, что к старику Натэру я так и не пришла с извинениями, ибо вскорости меня абсолютно захватила работа над заказом тер-Вирей.

Вопреки ожиданиям, решение задачки увлекло меня с головой. Я всюду ходила с блокнотиком и беспрерывно строчила формулы, рисовала схемы и просто чиркала черные воронки в задумчивости. Соши с Тиссой взяли уход за цветами и работу за прилавком на себя и почти меня не отвлекали. Я только сидела рядом и в случае чего вмешивалась, поправляя и направляя. Ну и по вечерам я не могла отказать себе в удовольствии покопаться в земле, ухаживая за клумбами и нежными цветами в теплицах. Но мысли мои все равно блуждали вокруг опытных образцов и фокус-группы, которая не торопилась порадовать меня положительными результатами.

С соседом мы практически не пересекались. На ужине они с мужем Лилейн очень эмоционально спорили насчет какого-то там потребительского рынка и покупательской аудитории местного района. Арнияр Фоно убеждал волшеника, своего сослуживца, как оказалось, в том, что Уннидбе катастрофически не хватает качественных услуг в сфере чародейства и волшебства. Гийльрей стоял на том, что всяческх гадалок и ларьков с амулетами пруд пруди, а по-настоящему работающие качественные обереги и талисманы стоят в разы дороже того ширпотреба, которым завален рынок, а значит все будут приходить, глазет, открыв рот, но прибыли — шиш с маслом. И вообще ему лень.

Ну конечно, зачем мучиться и пахать, если можно раз в год развести тер-Вирей и ей подобных на астрономическую сумму, все остальное время прибывая в праздной неге и ничем себя не ограничивая.

Тем не менее, совсем скоро к чародею потянулась вереница дворовой ребетни со своими сокровищами — ветками необычной формы, горлышками от разбитых глиняных кувшинов и горшков, треснувшими напополам камнями, куриными божками и всем подобным, за что Гийльрей весьма прилично по детским меркам платил. Да еще и позволял запустить руку в вазочку со сливочными ирисками. Тут и первые клиенты подоспели, впечатленные слухами о небывалом могуществе чародея, которому сама Нинга тер-Вирей не поскупилась целое состояние отвалить за то, что маг одним движением брови вырвал ее бедную внучку из лап похитителей и разорвал пространство, тут же доставивь девицу домой.

Ко всему прочему, наследница Вирей осталась у волшебника помощницей, пока не отработает кровный долг за спасение своей жизни. Да еще и в "Пене" про Сигида Гийльрея статью на две полосы накатали, какой он, оказывается, добрый, прокладистый героический могуч. Ну, то есть могучий герой.

Волшебнику оставалось только обустроить помещение и стричь купоны, пожиная плоды самой массовой рекламной компании на моей памяти, с которой не могли сравниться даже митинги в поддержку мэра во время выборов. А ведь Гийльрей за свою славу ни одного ларре не заплатил.

В общем, волшебник взялся за дело, и оно пошло само собой, как будто бы и вовсе без его участия. Сам же Гийльрей перешел на какой-то странный режим. Работал он в основном ночами, а днем спал в перерывах между приемами посетителей. И естественно не высыпался совершенно, а потому был хмур и угрюм. Мы с девочками неоднократно рассуждали о причинах такого неблагоразумного измывательства над собой и о мужской упертости, ибо все наши попытки воздействовать на неразумного заканчивались провалом. Нет, иногда волшебник все же уходил в спальню вечером, как любой нормальный человек, и утром выглядел получше, но менее хмурым и задумчивым не становился.

Да, я переживала особенно, потому что проблема сна была для меня актуальна как никогда. Яркие и цветные кошмары продолжали посещать меня, но я не подавала виду даже после самых жутких из них, ибо в нашем доме уже был один страдалец, достойный всеобщего сочувствия. Я не имела ни малейшего желания оттягивать внимание на свою персону. Просто заваривала для всех успокаивающий чаек, себе и Гилю погуще.

Девчонки так сдружились, что я стала всерьез опасаться за сохранность дома. Соши и сама по себе умудрялась найти приключния на пустом месте, а уж с подругой набедокурить они могли знатно.

Однажды за ужином подсыпали волшебнику в чай из бумажного пакетика какой-то белый порошок, когда он он отошел от стола к припозднившемуся посетителю. Сильнодействующее снотворное, как оказалось позднее, раздобытое ими не знамо где. Я собиралась сама предуредить соседа, но этого не потребовалось. Вернувшийся чародей, едва присел обратно за стол, тут же хмуро посмотрел сначала на Соши, потом на Ритиссу, потом на меня. Встал, с ничего не выражающим лицом вылил чай в раковину, помыл кружку, заварил себе кофе и продолжил ужинать как ни в чем не бывало.

— Мы просто переживаем за господина Гийльрея, — оправдывалась Тисса, когда маг ушел к себе.

— А то ж у него вид, будто он с некромантом пообщался и его в армию поднятых мертвецов рекрутировали! — в поддержку негодовала Соши.

— Я тоже переживаю, но это не метод.

И впрямь, мало ли у человека обряд или клятва какая нерушимая — семь пар сапог сносить, а глаз не сомкнуть. А может и вообще все это нестабильный магический фон земной коры разбушевался. Литосферные плиты там в другом направлении задвигались, мало ли, в чародейских науках не сильна. Недаром же на проблемы со сном все соседи все чаще жаловаться начали. Неспокойно и тревожно спиться. Война надвигается что ли

Я от таких разговоров покрывалась гусиной кожей и бежала, как от огня. Больше всего в этой жизни я боялась войны и некромантов. А так как эти два зла непременно шли рука об руку...

Закончился июль, август набирал соки, обещая побить все температурные рекорды по жаре и урожаю фундука. С одного нашего не очень большого куста Соши собрала полную корзинку, да половину еще оставила дозревать. Треть выделенного срока на выведение цветущей шелковины протекла сквозь пальцы, что речная вода.

Я оформляла шикарный, но странный букет — заказчик хотел сделать любимой предложение весьма оригинально, установив ночью вокруг жилища будущей невесты белые свадебные платья из роз, лилий на каркасе. Этакий, понимаете, тонкий намек.

Вот если бы ко мне кто-то посватался подобным образом, я может быть даже в суд подала, чтобы небывалый оригинал мне моральный ущерб возвращал. Ну а что? Представьте себе, собираетесь вы утром на работу, кидаете взгляд в окно, чтобы мимолетно насладиться потрясающим горным или морским пейзажем... и видите, что ваш дом взяли в кольцо какие-то сектанты. Или сумасшедшие невесты, решившие наказать вас за то, что у них личная жизнь не сложилась, а у вас что-то там наклевывается. Или безголовые духи гор, спустившиеся в долину напиться крови и утолить жажду мести всем живым. Причем подожгут вас в доме, заперев двери, проскользнут внутрь сквозь стены и свернут шею, колесуют-четвертуют — это вопрос десятый, ибо ждать от зловещих фигур, искаженных фантастическими рассветными тенями, чего-то доброго и светлого не придется. Фантазия, она такая, а у страха глаза размером с колесо обозрения.