Жрец Лейлы: На распутье

— А я все же хочу узнать, что случилось с Александром. Мы вернулись на Эмир. Хотя в тех мирах я встретил и орков и эльфов, их путь я отследил, но в итоге вернулся. Значит он не покидал Эмир.

— Вот как, — задумчиво протянул я.

— Элен будет еще что-нибудь заказывать? — возле нас стоит слуга, согнувшись в поклоне.

— Нет, спасибо, — покачал я головой.— Мы уходим. Мастер Марек?

Он поднялся на ноги:

— Пройдемся, лорд Лилиан?

Мы дошли почти до пристани, когда я наконец спросил:

— Вы хотели мне сказать еще что-то? Что нельзя было сказать в трактире?

Змеиные глаза сверкнули из-под капюшона:

— Да. Можно глянуть на то, что ты носишь на груди, у сердца.

Я вздрогнул. Даже Дэвид не почуял колечко демоническое, а вот этот некромант...

— Не волнуйся, я не отберу. Только гляну. Любопытно же, что так фонит демонической магией на груди верховного жреца Лейлы.

— Это трофей... или, быть может, подарок, доставшийся мне еще в Безумных Битвах...

— Не обязательно давать его мне в руки, — серьезно отозвался некромант. — Просто покажи...

Я потянул цепочку на шее, извлекая кольцо.

Змеиный взгляд сверлил подарок Януса какое-то время, а потом по узким губам мелькнула странная улыбка:

— Удивительный подарок, Лилиан... он не принесет тебе вреда. Он уже твой и только твой. И он поможет тебе определись свой путь. Если бы у меня был такой артефакт, мне не пришлось бы платить столь высокую цену за перемещение по мирам.

— Это кольцо было вратами из Битвы.

— Не удивлен. Это как портал. Наденешь, сосредоточишься и... и ты там, где пожелал оказаться. Но будь осторожен. Кольцо может следовать твоим скрытым желаниям. О которых ты сам не догадываешься...

— Буду, — согласно кивнул я и аккуратно спрятал колечко обратно за ворот. Я знал, что с кольцом нужно быть осторожным, теперь я получил информацию почему. А так же, как оно может послужить мне.

— В твоих глазах боли стало намного меньше.

— Разговор с вами помог...

Некромант кивнул и пониже надвинул капюшон на глаза, видимо солнце все же ему мешало.

— Рад, что смог помочь. Запомни, юноша, ты любил её.

— Любил...

— Да, именно так. Твоя богиня не смогла оценить подарок судьбы. Ей следовало быть более честной с тобой. Года два назад ты бы еще смог простить её. Лет пять назад ты бы с радостью поддержал её, даже зная, ЧТО она сделала с твоей семьей и тобой... Однако ты полюбил её как женщину. И твой сердце не может простить её именно так.

— Я простил, — глухой болью отзываются его слова в моем сердце. — Простил.

— Ты простил богиню. Но не Лейлу... не свою возлюбленную... и простить не сможешь, — тихо отозвался мастер Марек.

Я поднял глаза к солнечному диску. Тут, в Ларджине, он не в пример ярче, чем в Мирейе.

В груди тупо ныло.

— Почему так, мастер Марек?

— Потому что ты мужчина, а не игрушка богов, — тихо ответил тот. — А остальной ответ ты знаешь лучше чем я...

Я кивнул, чувствуя как по щекам теплом катится слеза. Долго смотреть на солнце опасно...

— Она любит... бога.

— И это тоже, — тихий шепот, почти не слышный.

Вторая слеза.

— Я не бог... смертный...

— Да... но ты видел, что для некоторых — это не преграда.

— Растин и Рой...

— Многие скажут, что их союз — это воплощенное извращение. Они стоят друг друга, но...

— Но бог Мрака действительно любит своего жреца, — я закрыл глаза, третья слеза катится по щеке, задевает уголок губ и скатывается ниже... — Лейла... по-своему она любит меня. Но скорее как... игрушку. Или как...

— Любимец.

— Да, — наверное, мой шепот даже не слышен. Но это и не важно. Я, наконец, прислушался к тому. Как звучит мое "звание". Любимец. Зверюшка. Любимый друг, но никогда не равный. Я не знаю, насколько похожи мои отношения с Лейлой на отношение Растина со своим богом... но, любимец... нет, меня это не устраивает. Слишком больно. Слишком.

— Разве это плохо, хотеть чего-то большего? Уважать себя до такой степени, что я перестаю быть ЕЁ жрецом?

— Для людей это нормально... да и для богов... — голос некроманта был спокоен. Он не жалел, не сочувствовал, он просто говорил. — Для любого мыслящего, жив он или нет. Это выше нас.

Я, наконец, поднял веки. Перед глазами плыли пятна. Черные, золотые, огненные... но постепенно взгляд прояснялся. И я смог увидеть некроманта. Он скинул капюшон и стоял под палящими лучами солнца так, словно оно ему совершенно не мешает.

— Лилиан... я точно не знаю, что происходит в твоей душе. И что происходит вообще. Но одно могу сказать точно, драконий дух во мне видит, что тебе предстоит не простой выбор. И новый путь... он еще более необычен чем тот, что уготовила тебе Лейла. Подумай...

Я покачал головой.

— Мастер Марек. Я тот, кто я есть, и я поступлю так, как должно для меня самого. Я всегда так делал. Я служил Лейле по собственному желанию. Может, она и сформировала и подготовила все так, что бы это случилось, но решение я принял сам. И только сам.

— Хорошо... я рад слышать это, — он как-то криво улыбнулся. — Удивительно, но когда-то давно почти теми же словами... со мной разговаривал Александр. Только вместо Лейлы он называл мое имя...

Я покачал головой:

— Знаете, мастер. У меня устойчивое впечатление, что я узнаю всю вашу историю... но не сейчас.

Он повернулся ко мне и... улыбнулся:

— Верно. Все-таки ты хороший жрец. Но скорее всего не Лейлы...

— Чей же?

— Не знаю, — легкомысленно пожал плечами некромант. — Свой собственный? Я думаю, это предстоит узнать тебе самому.

Я внезапно потянул цепочку из-за воротника.

— Думаю, Сиган сильно на меня обидится. Я впервые ухожу не попрощавшись.

— Ваш друг... Он как раз поймет. А оборотень? Ваш кровный брат? Я не слишком хорошо смог читать его... его защищает Тьма. А она нечто иное, чем боги...

— Кэртис... думаю, он уже догадался, что сегодня я не вернусь, — ответил я и внимательно взглянул в его змеиные глаза. — Просто четко представить?

Он только кивнул.

— Передайте Таши, что я рад за него, — и я крепко сжал кольцо невольно закрывая глаза.

— Ты доволен? — некромант не смотрел на собеседника. — Ты понимаешь, куда его заведет этот путь?

— Нет, — легко отозвался его собеседник. — Понятия не имею. Но знаю одно, игры богов для него еще не закончились. Однако сделан тот шаг, который почти освободил его.

— Тьма накрыла его покрывалом своей защиты. Твой господин может и не получить его...

— Не важно, — рассмеялся тот. — Он понравился господину еще в Битвах. И не как возможный будущий слуга. Скорее сам по себе. Мы просто даем ему шанс. Господин больше не будет вмешиваться в его жизнь. Это не требуется.

— Хорошо. Он заслужил собственный выбор. А теперь... моя плата, Ролани.

— Ищи Элиэракез. Твой сын когда-то нашел его и сделал своим домом.

— Город орков и эльфов. Легенда даже в те времена, пять тысяч лет назад, — некромант усмехнулся и обернулся. Но на пристани никого кроме него не было. Время самых жарких часов. Жители Ларджина предпочитают не выходить на улицы в это время.

Часть третья. Выбор.

Глава 13. Кольцо демона

Я смотрел на человека сидящего у окна, уставившись бессмысленным взглядом вдаль. Живая оболочка мертвой души. Души, еще не ушедшей за пределы, не принадлежавшей ни одному из богов. Просто запертой в этом теле, пока оно не умрет.

Моя работа.

Я не жалел. Никогда не пожалею. Но была сейчас на языке приторная горечь, от которой тошнило.

Безумные Битвы... Они показали, что могло быть, если бы боги не вмешались в нашу судьбу. Каким мог бы быть этот человек.

— Мой лорд, — старый слуга почтительно поклонился. — Его нужно кормить.

Он был вежлив, но я чувствовал, прямо-таки осязал его неприязнь. Его почти ненависть. Старику не нравилось то, как выглядит его бывший король. Ему не нравился я. Я помнил его враждебные, презрительные взгляды пока рос. Он был преданный раб своего господина. Верный пес. И у такого кровожадного чудовища, каким был Регил, оставались еще те, кто по-настоящему был верен. Эту верность оценил Кириан. Он приставил старика ухаживать за тем, кого тот боготворил. И старик теперь тоже сходил с ума. Потому что всю жизнь поклонялся не этой пустой оболочке. Для него подобное существование Регила почти непристойное зрелище. Мне не было жаль и его.

Возможно, он был прав в своих чувствах. Что бы новый король мог править спокойно, старый должен умереть.

Я оторвался от стены и молча сделал шаг в сторону фигуры у окна.

— Я ни о чем не жалею, — тихо сообщил я, даже не ему, а тому, кем он был раньше. — Я ненавидел тебя и до сих пор ненавижу. За себя, за братьев, за мать... за страну, в конце концов. Но в наших жилах одна кровь. И мы оба оказались по уши в этой грязной игре богов. Что ж... Пора решить этот вопрос.

— Принц, — скрипит старческий голос. — Если вы так ненавидите его — убейте.

— Слишком велика милость, — хрипло рассмеялся я и прямо взглянул в глаза слуги. Те были цепкими и холодными. Жестокими. — Да и королева Тамира запретила. Тебе надо, ты и убивай, пес своего хозяина.

Надо было спешить. Сила Лейлы нашла меня — пора было убираться. Я резко сжал кольцо в кулаке.

Меня встретил шепот прибоя, и вкус морского ветра на берегу океана. Не моря, в этом я был уверен. Но... где я? Интересное место. В спешке я четко не представил, куда именно хотел попасть и отдался на волю кольца. Глупость конечно, но я рискнул. И все же... где я?

— Гости? — мягкий певучий голос за спиной.

Я уже слышал его. Удивленно разворачиваюсь и смотрю в завораживающий водоворот морских красок, которым являются глаза сирены. Я даже помню его имя — Ралирин.

— Ваше королевское высочество? — он какое-то мгновение выглядит почти растерянным, а потом в глубине глаз вспыхивают яркое удивление. — Ты?! Опять что-то случилось?! У вас там снова Битвы?

— Нет, — я, наконец, смог открыть рот и протолкнуть сквозь горло, зубы, язык и губы слова. Они посыпались шуршащим песком. — Нет. Кроме той, что в моей душе...

Кольцо демона сыграло со мной злую шутку. Я снова был в мире своего счастливого двойника.

— Меня привел... чужой подарок. И... предательство богини...

Сирена молчит. Его взгляд странный, пронизывающий, но не несущий никакой угрозы. Красивый. Я только сейчас замечаю, что он одет только в легкие штаны. Босой, с обнаженным торсом. Его волосы больше не были короткими, водопадом падая почти до пяток. Ухоженные, словно только что из под расчески. Сирена. Древняя и могущественная. Способная выпить мою жизнь. А мне. Мне хочется прижаться к нему и рыдать как мальчишка... так же как тогда... последний раз когда я плакал. По-настоящему, в голос. В свои четырнадцать лет.

Мягкое касание моей щеки. Пальцы чуть щекочут кожу, почти невесомо что-то разглаживая:

— Что ж... Ты правильно пришел. Этот мир боги предали давным-давно, но мы научились жить без них. Пойдем Ри будет рад гостю. Пусть и такому необычному. Кроме того, он часто думает о вашем Кирилле. Да и мне интересно, чем все закончилось...

— Я расскажу, — покорно следую за ним. Подарок демона лучше меня понял, кто сможет помочь мне найти мир в своей душе.

У них оказался дом на краю скалы, уходящей в море, и если внимательно приглядеться, то можно увидеть ступени, вырубленные в камне... Дом сирены и человека. Дом. Являющийся частью моря и суши одновременно.

Здешний Кириан только удивленно вскинул брови и поинтересовался, где я потерял кусок своей косы. Я обещал рассказать.

У них оказалось великолепное вино, под которое моя история лилась из меня, словно, откупоренная пробкой, струя в льдистый бокал. Они слушали внимательно, молча. Не прерывая, ни уточняя. Просто слушали. Рал вальяжно развалившись на мягком ковре, используя колени Кириана, как подушку, сам же принц опирался на подушки, раскиданные по ковру, словно мы все еще были в Ларджине. Но все же, неуловимо, все было по другому. Больше пространства, меньше ткани и занавесок, так любимых востоком. Тут все было более открытое. И светлое, гармонично перемешанное с темным. И этой свободе я рассказывал свою жизнь. С самого начала. До самого утра, пока я не выдохся полностью.

Когда я, наконец, замолчал, голова была тяжелой и восхитительно пустой. Молчали и они. Я прикрыл глаза, погружаясь в какую-то зыбкую дрему. Но успел почувствовать сильные руки, помогающие подняться. Потом были мягкие, пахнущие ветром простыни и голос над головой:

— Спи. Лилиан Катани из чужого мира. Ты разделил свою боль с нами, и когда ты проснешься, тебе будет легче. Тогда мы и поговорим.

И я поверил этому сладкому обещанию и завораживающему голосу сирены, проваливаясь в глубокую пропасть сна без сновидений.

Разбудила меня песня.

Я часто слышал, как поют сирены. Но эта отличалась от тех, что я привык слышать на корабле Сигана. Её пел сирена, познавший чувство безысходности и беспросветного отчаяния. Тот, кто теперь ценит каждый миг свободы, каждое мгновение прожитой жизни и каждый глоток воздуха...

И я внезапно понял. Правда, которой одарил меня Растин... подарила мне свободу. Свободу, которой я раньше не хотел узнавать и которую, жрец Роя вряд ли сможет познать, потому что он не откажется от своего бога, как собирался отказаться я.

Я лежал на пахнущих морем простынях и улыбался.

Ралирин смотрел на их с Кирианом гостя и прятал улыбку. Этот мальчик одарил его еще в первый свой визит. С того дня Ри стал принадлежать сирене полностью. И Лития медленно, но верно начала свой путь из угасания к новой жизни. Начало было положено в Мирейе. Пусть это займет века и век, но рано или поздно мир измениться без влияния богов, бросивших его.

В этот раз мальчик принес свое израненное сердце. И свое ощущение грядущей свободы. Боги еще не раз попытаются играть им, как своей любимой игрушкой. Но он уже почувствовал разницу. И аура Тьмы вокруг него... изначальная сила защитит его. У двойника принца Лилиана Катани весьма интересное будущее.

— Красивая песня. Такие не поют в морях Эмира.

— О, я догадываюсь о песнях сирен Эмира, — улыбнулся Рал. — Это дни моей беспечной юности.

— Да, наверное, — кивает мальчик.. нет, мужчина. Взрослый умный мужчина. — Знаешь, ты был прав. Мне стало легче.

Сирена ухмыляется, разглядывая свободные штаны и легкую рубашку гостя. Он не одел обуви, и не заплел волос, которые теперь растрепанной массой лежали у него на плечах:

— Позволь мне помочь тебе освободиться еще больше.

Взгляд сапфировых глаз, уже не такой тусклый, как вчера, но сейчас он озаряется светом недоверия, которое постепенно перетекает во что-то странное, не читаемое... его гость далеко пойдет. Это несомненно. И его ответ подтверждает эту мысль сирены.

— Хорошо.

Клыкастая улыбка, как ни странно, дает странное ощущение надежности и правильности происходящего.

Зеркало было огромным. В массивной серебряной оправе. Но я видел только свое отражение. Видел и чувствовал себя растерянным.