— Прими ответственность, Каварама, и реши этот вопрос как подобает настоящему шиноби, — старейшина Дайзуку, бывший союзник моего отца и прошлого главы клана, вставил своё веское слово. — Я в этом вопросе на стороне старейшины Изами.

И, поднявшись на ноги, подошёл ко мне, мимолётным жестом подозвав своих телохранителей к нам.

Сразу же за ним на ноги поднялся и его давний друг, старейшина Горо, и также подошёл ко мне, взяв с собой своих телохранителей, показывая, что он, так же как и его союзник, на моей стороне.

— Видите, многоуважаемый Каварама, теперь я не один в клане. Да и никогда не был одинок. На моей стороне, помимо моего рода и многих союзных кланов, была и младшая ветвь нашего клана. Теперь же на моей стороне два рода главной ветви. Вы всё ещё хотите противостояния? Или всё же решите обойтись малой кровью? — продолжал я давить на старейшину, удерживая на лице абсолютно спокойное выражение, как будто здесь и сейчас решался не важный вопрос, а что-то мелкое и бытовое, как будто сейчас не стояла на кону моя жизнь. Но сейчас я был спокоен, теперь за мной стоят слишком серьёзные силы. Каварама мог выступить против меня и моих союзников до того, как ко мне присоединились целых два не самых слабых рода. Даже если он и его союзники выиграют, то это будет пиррова победа. Учихи будут раздавлены на политической арене Конохи, так как весь наш авторитет обеспечивает боевая мощь нашего клана. Ни финансово, ни тем более политически мы не представляем ценности для Конохи. Сила наших бойцов, которые обеспечивают покой на улицах в сумасшедшем доме по имени Коноха, — наш единственный ценный ресурс для Конохи. Ну и наш вклад в войне.

— Я также считаю, что не нужно втягивать в конфликт между двумя весь клан, Каварама-сан, — сказал сквозящим любезностью и тактичностью голосом новоявленный старейшина Сен-сан.

Как и ожидалось от него. Такой типаж человека всегда ищет золотую середину и никогда не лезет на рожон. Сейчас он не уверен, кто выйдет победителем из противостояния, но, когда всё окончится, он с радостью прогнётся под победителя.

Окинув внимательным взором союзников своего противника, я заметил среди откровенно враждебных взглядов один изучающий, принадлежащий Кайоши Учихе.

— Каварама, Изами-сан прав. Пусть дело решит поединок. Если у тебя не хватает смелости, то я займу твоё место.

"А вот это уже интересно. Если Каварама сейчас не отважится, то он потеряет своё первенство в союзе их родов, после чего уже никогда не сможет стать главой клана, — подумал я, изучающе смотря на ещё одного возможного противника. — Видимо, не все его "союзники" рады своему лидеру или же отвернулись от старых идеалов. Хотелось бы верить во второе. Мне с ними будет куда легче работать".

— Хорошо. Мы решим это сейчас же, — раздражённо выдал до предела напряжённый Каварама, поднимаясь на ноги. — Я принимаю твой вызов, — совершив ритуальный поклон, практически прошипел старейшина, после чего сразу же двинулся к выходу.

* * *

Полигон клана Учиха ?7.

На тренировочной площадке клана Учиха номер семь сейчас собрались практически все взрослые члены клана.

Весть о том, что двое старейшин собрались решить их разногласия давно ушедшим в прошлое ритуальным поединком, разнеслась по клану быстрее звука. Многие захотели посмотреть на это представление. Особая изюминка была в том, что если выиграет Изами Учиха, то именно он займёт место главы клана. Также все понимали, что если проиграет юный старейшина, то его оппонент, Каварама Учиха, либо сам станет главой, либо решит, кто станет лидером Учих. В обоих случаях многое в клане поменяется.

Так что многие сейчас встревоженно ожидали начала боя, несмотря на позднее время и спустившиеся на полигон сумерки. Да и разве могла ночная темнота помешать Учихам, которые ночью видели чуть ли не лучше, чем днём?

Противники выглядели совершенно спокойными, словно каждый был уверен в том, что этот поединок выиграет именно он.

— Бару, какие шансы у твоего старейшины? — подойдя к телохранителю Изами, спросил его Каруи Учиха, отец Бару.

— Он выиграет. Ничто не сможет противостоять мощи мангекью шарингана, кроме другого, — ровным, совершенно скучающим голосом выдал Бару, как только учтиво склонил свою голову, поприветствовав своего родителя. Рядом с ним его манёвр повторил Нака.

Для этих двоих всё это было фарсом. Что может сделать человек, не обладающий мангекью шаринганом, кому-то вроде их старейшины. Каждый, кто видел Изами на войне, знал, что тот даже без глаз с вечным мангекью шаринганом был невероятно силён для своих лет, а с мощью своих глаз он становился практически непобедим для простых шиноби. Одно то, что он смог противостоять новому действующему Райкаге, показывало его силу.

Он мог противостоять, не используя мощь своих глаз, как Бару, так и Нака, одним из талантливейших и сильнейших Учих за долгое время.

"Если выиграет Каварама, то я сожру свои кунаи", — подумал Бару, скучающе смотря на полигон, ожидая, когда подойдёт ритуальный мастер клана, который даст сигнал к началу поединка.

— Не недооценивай Кавараму-сана. В молодости он был очень опасным противником, — тихо ответил ему отец.

— Он? — окинул Бару мешковатую фигуру Каварамы презрительным взглядом.

— Он был, как и Изами-сан, учеником Момору-сенсея. Причём намного дольше. Он был тем, кто впитал искусство иллюзий от старика Момору так, как никто другой. Ранее лучший ученик... Хм, — предвкушающая улыбка озарила лицо Каруи. — Будет интересно посмотреть на то, как столкнутся два ученика одного сенсея. Момору перед своей смертью частенько любил упоминать за рюмкой саке об Изами-сане, говоря, что он будет самой драгоценной жемчужиной в коллекции его учеников.

— Хох, а вот это уже интересно. Может быть, бой и не будет таким скучным, как я думал, — сказал Бару по-новому, заинтригованно, смотря на Кавараму Учиху.

"Один и тот же сенсей. Похожее тайдзюцу, гендзюцу. У обоих должен быть практически один и тот же подход к бою. Изами-сан вряд ли будет использовать мангекью шаринган с самого начала. Скорее, проверит, сможет ли он уничтожить врага без ухудшения своего зрения, так что должно быть очень, очень интересно. И, может быть, я смогу разгадать, по какому шаблону складывает бой Изами-сан. Этот чёртов стиль, которому он научился у этого Момору, очень трудно предсказать, даже используя шаринган. Именно из-за этого я так легко проиграл Изами-сану первый бой. Не ожидал, что можно будет заставить шаринган читать движения и смотреть сквозь иллюзии неправильно", — подумал Бару, бросив быстрый взгляд на Нака, который думал наверняка о том же, о чём и его лучший друг, после того, как услышал речь отца Бару.

В это время напротив двух противников вышел ритуальный мастер, начиная свою речь, взывая к великим предкам, прося рассудить своих потомков.

"Это надолго", — подумал Бару, с остекленевшим взглядом слушая мастера, проводящего церемонию.

— Хо! — резкий выкрик старика завершил его речь, после чего он, резко отпрыгнув, скрылся с площадки, где тут же разгорелся бой между Изами и Каварамой.

Для любого не-Учихи этот бой был бы непонятным: быстрые движения, приёмы тайдзюцу, масса гендзюцу, вызывающая у смотрящих галлюцинации, то тут, то там мелькали маленькие, не масштабные ниндзюцу.

Да даже многие Учихи запутались в том, что происходит на полигоне. Вот старейшина Изами пробил ударом куная грудную клетку старейшины Каварамы, но уже в следующий момент, словно из ниоткуда, за спиной Изами появляется совершенно здоровый Каварама и ударом ноги сбивает того в сторону. Но Изами, словно мираж, развеивается, а Каварама блокирует мощный удар, метящий ему прямо в челюсть с правой стороны.

И это всё произошло за пару секунд.

Многие менее опытные или же не обладающие шаринганом с тремя томоэ члены клана уже потеряли нить, были затянуты в гендзюцу этих двоих, видели сотни миражей — копий двух старейшин с различными дзюцу и умопомрачительными пируэтами тайдзюцу... Всё это появлялось то тут, то там. Увидь это кто-то, не знающий о гендзюцу столько, сколько об этом искусстве знали Учихи, то он бы подумал, что свихнулся.

Но резко всё прекратилось после яркой белой вспышки.

Старейшина Изами впечатал своего противника в землю.

POV Изами Учиха.

Монотонный голос ритуального мастера, взывающего к нашим предкам, уныло бубнил под ухом. Сам же я внимательно смотрел в глаза Каварамы. Несмотря на все высказывания о том, что бой начинается после окончания ритуала, это не так. Бой начался с самого начала ритуала, как только я почувствовал в своей системе циркуляции чужеродную чакру.

Как только это случилось, бой между нами начался, пусть и только на поприще иллюзий.

— Хо! — резкий крик мастера вывел как меня, так и Кавараму из нашего поединка в гендзюцу, заставил нас рвануть навстречу, словно двух псов, которых спустили с цепи.

Быстро смещаюсь в правую сторону, призывая кунай из нанесённой мне на руку печати.

Напитав его чакрой Футона, резко выбрасываю вперёд руку, пробивая грудную клетку Каварамы.

А, нет, всего лишь мираж.

Быстро отпрыгиваю назад, оставляя на месте уже свой мираж, который был тут же снесён ударом ноги старика.

"А он неплох в иллюзиях. Его гендзюцу намного достоверней моих. Но и намного медленней, слишком много времени он тратит на такую проработку деталей, — мимолётом пронеслась в моей голове мысль. — Но почему его стиль создания иллюзий кажется мне знакомым? Хотя я с ним никогда не сражался..." — быстро ускорившись, я сократил дистанцию и попытался выколоть ему глаза, но в последний момент мне пришлось блокировать удар в пах, который подбросил меня высоко в воздух.

Извернувшись, при этом бросив призванный из печати на предплечье кунай с меткой Хирайшина, я телепортировался назад на землю, скрыв своё перемещение гендзюцу и оставив на своём месте мираж, который был практически сразу же изрешечён горящими сюрикенами.

"Вспомнил! Его стиль один в один скопирован со стиля Момору-сенсея. Подпускает противника в ближний бой, давая ложную надежду того, что его атака пройдёт, и в последний момент создаёт иллюзию, отходя, чтобы атаковать с другой стороны... Глупец, использовать против меня тайдзюцу и гендзюцу моего сенсея? Ну что же, сам напросился", — хмыкнув, подумал я, срываясь в ближний бой.

Зная слабости техники сенсея, можно было выработать план противодействия этому стилю. Нет, с Момору-сенсеем это не прошло бы, но он создавал гендзюцу быстрее меня, при этом они были совершеннее тех иллюзий, которые сейчас показывает Каварама.

Но до такого мастерства Кавараме — как мне до Мадары.

Сконцентрировавшись на том, чтобы видеть сквозь иллюзии, я нашёл взглядом настоящего Кавараму.

С бешено крутящимися томоэ я рванул ему наперерез, используя зеркальную способность шарингана, Муген Шаринган: Демоническая иллюзия — Небесное зеркало, которая перенаправляет гендзюцу в своего создателя. Это дало мне шанс и время приблизиться к моему противнику.

Ускорившись, я резко выбросил свою правую руку, пытаясь поймать его левую, дабы не дать ему уйти от меня.

Чакроканалы затрещали от напряжения, когда я начал двигаться на пределе своих возможностей...

"Надо больше тренироваться... Раньше я смог бы с лёгкостью ускорить циркуляцию чакры более чем в двадцать два раза, а сейчас уже чувствуется перенапряжение", — с досадой подумал я. Но и этого хватило.

Рука Каварамы была заключена в мою хватку, а левая рука с напитанным чакрой Футона кунаем уже летела в глазницу моего противника.

Но, как оказалось, моя хватка не была такой уж стальной. Провернув свою левую конечность, мой противник смог высвободиться и попытался разорвать дистанцию.

Прыгнув за ним, я всё же не смог вновь схватить его и зафиксировать. Но получилось хотя бы поставить метку Хирайшина, когда я смог вновь, хоть и мимолётно, прикоснуться к его руке.

Тренировки, которые я проводил для увеличения именно контроля, нужного для фуиндзюцу, не прошли даром.

Увернувшись от его огненного шара, я послал свой в него, попытался поймать его на уклонении и продырявить Расенганом.

"Ксо, я уже начинаю думать, что лучше было бы в самом начале применить Цукуёми. Но это смогут использовать против меня. Хоть это и не запрещено, но тогда бы моя победа выглядела как победа одного вооружённого крестьянина против другого безоружного крестьянина. И в клане нашлось бы достаточно идиотов, которые нашли бы это бесчестным... — раздражённо подумал я, уворачиваясь от ударов своего противника и быстро пытаясь составить план, как сейчас поступить. — Да, я оставил на нём метку Хирайшина. Да, я могу к нему телепортироваться. Но он нашлёт на меня гендзюцу, после чего вновь разорвёт дистанцию... Зато он узнает о метке, и я потеряю свой козырь... А что, если... Хм, неплохо, может пройти". — Решившись на новый план, я начал создавать каркас иллюзии, которая должна была быть наложена на местность. Это очистит между нами пространство, даст мне возможность легче видеть сквозь иллюзии, хоть и кратковременно. Моя чакра просто разбавит чакру Каварамы, от чего мне станет легче видеть реальность, а ему тяжелее.

Создав иллюзию и выбрав момент, я пошёл на сближение.

Вновь чувствую, как противник хочет затуманить мой разум очередной иллюзией. Но в этот раз намного мощнее. Даю ему это сделать, после чего накладываю на местность своё гендзюцу.

Переключаю шаринган лишь на различение иллюзий, от чего томоэ в моих глазах вновь начинают вращаться с бешеной скоростью.

Мир словно начинает плыть, после чего резко останавливается, и я смог увидеть атаку своего оппонента.

Подпустив его к себе на максимально близкое расстояние, дабы его ослепила белая вспышка Хирайшина, я телепортировался к его левой руке.

В следующий момент моя рука захватила его лицо, а мой средний и безымянный палец с противным чавканьем вошли в его глазницы.

Подсечка, лишающая его равновесия, его голова со всей дури впечатывается в почву, поднимая облако пыли.

Сразу же вытаскиваю свои пальцы из его глазниц и убираю свою руку от его лица.

Хлопок — и в моих руках уже два куная.

Мгновение, и они напитаны чакрой Футона.

Быстрый удар обеими руками, и кунаи вгрызаются в его плечи, рассекая кости, мясо и сухожилия.

Всё, теперь он не боец. Без глаз, без рук и, скорее всего, с сотрясением мозга.

Беру его за волосы и волоку к стоящей толпе, в которой начали ликовать первые члены клана, которые поддерживали меня и желали мне победы.

Встав напротив толпы, я кинул его к их ногам и прижал своего поверженного врага ступнёй.

— Я его поверг. Поверг, так как он предал наш клан. Предал наши традиции. Предал свою кровь, — как только я начал говорить, на полигоне настала могильная тишина. Только хриплое дыхание Каварамы, решившего уйти достойно, не прося пощады, было слышно помимо моего голоса. — И только его кровь сможет искупить это, — сказал я, после чего просто смял его кадык. — С сегодняшнего дня я новый глава клана Учиха. И многое изменится, а предателям в нашем клане не будет никакой пощады, — закончив, я молча направился домой.