— Заговариваюсь, но не сейчас, поэтому и прошу вашего внимания, пока сам в здравом уме. Вы сразу, как я откину копыта, открываете новый адрес в любой электронной почте. Затем садитесь и своей рукой пишите мне письмо на бумаге. В нем придумаете только вам одним известные вопросы, ответы на которые убедили бы вас в том, что отвечу я.
— И куда мы отошлем это письмо? — попытался из последних мальчишеских сил съехидничать Ванюшка.
— Ну конечно, не на деревню дедушке! Просто оставите письмо на столе до вечера так, чтобы его можно было прочитать с астрала. Только пишите разборчиво или вообще распечатайте на принтере. В течение суток вы получите ответ на открытую почту. Да, обязательно укажите в письме новый электронный адрес, чтобы было видно, куда слать письмо.
На кухне стояла мертвая тишина. Ребята молчали, видимо, пытаясь просчитать, где тут кроется обман, но не могли ничего придумать. Наконец Игнат сообразил:
— А кто отошлет письмо?
— Самый правильный вопрос, на который я только скажу, что это и есть самая большая тайна в этом деле. Просто существует несколько людей, свободно общающихся с астралом. И этим людям я могу передать оттуда ответы на письмо, написанное вами. Поэтому, не мудрите слишком с адресом и вопросами, чтобы не грузить память курьера — ведь у него и без этого много дел. На самом деле, эта астральная служба обычно помогает людям в более тяжелых случаях. Так что считайте, что нам повезло... — Женька постарался растянуть старческую кожу профессора в самую широкую и одобрительную улыбку. — Ну что вы? Просто расслабьтесь и поверьте, а во вторник вы уже будете знать, что ваш дед отплясывает там чечетку. Разве то, что я вам сейчас сообщаю точное время моей смерти, не достаточно для того, чтобы мне верить?
— А можно это маме и деду Коле рассказать? — вдруг загорелся Ванюшка, видимо все-таки поверив в эту невероятную историю. Настала очередь задуматься Жене — было неясно, насколько могут просчитать взрослые Буля. Но получалось, что если ангел больше не будет мозолить глаза, то вероятность, что того вычислят, сводилась почти к нулю.
— Хорошо, — согласился химерный дед, но тут же поставил условие. — Только не болтать никому в школе — все равно вас за чокнутых примут. Не осложняйте себе жизнь.
— Деда, а потом, если ты нам ответишь, можно иногда с тобой переписываться? — голос Игната был напряжен и серьезен. Видно, что даже старший правнук сдался и поверил странным рассказам.
Женя просто не мог им отказать, да и по отношению к Константину это было бы нечестно. Раз уж воспользовался его телом, то и должок платежом красен:
— Да, я думаю, что смогу уговорить ангелов, когда буду там. Только следующие письма оставляйте подольше на столе, скажем, на неделю. Ведь не буду же я за вами все время подглядывать. Кроме всего прочего, это не так и просто.
— Хорошо, дедушка! — обрадовался Ванюшка. — Тогда расскажи нам, что ты знаешь о жизни там, в этом астрале?
Женька озадаченно хмыкнул. Насколько много он мог поведать этим, только начинающим жизнь, молодым людям, чтобы не убить их желание чего-то добиваться и к чему-то стремиться? Поэтому он начал с предостережений:
— Должен вас предупредить. Сначала о себе: я не могу вам рассказать, откуда получил эти знания, так как это великая тайна, причем, не моя. Но в результате получения запредельных знаний, моя голова не выдержала, поэтому я в последние дни буду немного странным: то забуду все, что вам говорил, то опять вспомню — не обращайте внимания, я в любом состоянии вас очень люблю. Теперь предупреждаю об астрале: да, там интересно, там здорово, там такие возможности, что вам и не снились... Но! Есть одно большое но. Чтобы попасть туда, нужно на Земле стать настоящим человеком.
— А что такое стать настоящим человеком? — в своей наивной непосредственности Ванюша опять задал самый правильный вопрос, и Жене только осталось на него ответить:
— Это значит, развить свою душу до уровня, который позволит ей выйти в астрал. И главное в этом развитии любовь, творчество и накопленный вами жизненный опыт.
— Фу-у, надо еще любить этих девчонок! — скривился младший парнишка, однако старший его не поддержал.
— Да нет, ты не правильно понял! — рассмеялся Женя. — Любовь не ограничивается взаимоотношениями между мужчинами и женщинами — это только одно из проявлений великого чувства, хотя, надо сказать, самое сильное. Но дружба, сострадание, желание помочь, любовь к родителям или к детям — это все развивает потенциал души и увеличивает шансы на успешное прохождение в астрал...
Они еще с час беседовали на эзотерические темы, забыв о компьютерах и оставленных делах. Их разговор прервал звонок Николая, сына Константина Алексеевича. Женя, чувствуя, что слишком много разболтал молодым слушателям, осторожно включил связь, панически пытаясь вспомнить, что знал старый профессор о Николае. Но паниковать не пришлось, чрезмерные усилие в попытке вспомнить Константина, вернуло к жизни его скопированную личность, которая отправила Женьку отдыхать на задворках сознания.
А Константин Алексеевич с удивлением обнаружил себя говорящим с собственным сыном по телефону.
— Да, да это я, Коля. Что-то с головой творится. Совершенно не помню, что только что со мной происходило. Похоже на прогрессирующий склероз. Вот, только что с гостем разговаривал, а сейчас ребятки уже сидят. Хотя соображаю вроде неплохо.
— Слушай, это серьезно. Ты ребят спроси: что с тобой было, и как они попали к тебе? На всякий случай не включай плиту или воду пока один в доме. При склерозе недолго и пожар с потопом устроить! Странно все-таки — ты, вроде, этим не страдал.
— Хорошо, попробую разобраться...
— Да, поговори с ребятами — пусть они часик с тобой посидят, а я подъеду вечером. Договорились?
Старый профессор распрощался с сыном и с осторожным удивлением посмотрел на правнуков:
— Что же с моей головой стало? Ничего не помню. Как вы-то здесь оказались?
— Не боись, деда, ты сам только что нас предупредил, что у тебя будут такие провалы в памяти. С тобой просто из этого... как там, астрала работают, — с видом профессионального психолога заявил Ванюшка.
— Да, дедушка, ты был абсолютно в своем уме, только вел себя по-другому.
— Странно, неужели этот гость сделал какую-то пакость со мной? — озабоченно пробормотал себе под нос старик и задумался, пытаясь вспомнить события последних дней. С некоторым страхом он обнаружил, что где-то внутри он стал другим. Он стал по-другому относиться к окружающему. Вместо былого сомнения в своих силах и страха перед приближающейся смертью в нем появилось спокойствие и уверенность. Почему-то он не запаниковал, обнаружив признаки прогрессирующего склероза. Чем дольше прислушивался к себе, тем больше понимал, что он... вроде как и не он. Изменилось что-то базовое, и эта основа, это другое я постепенно срасталось с ним, захватывая его суть...
...Женя опять сидел перед внуками и соображал: "Что же я, так и не поговорил с Николаем? Или опять во мне профессор проснулся?" Ответ пришел сам собой. Он вдруг вспомнил разговор с "сыном", и дальше пошло легче. Пусть и с трудом, но астральный гость "вспоминал" нужные события, происходившие с Константином. Вот и сейчас он сообразил, что нужно еще час развлекать внуков, и позвал их заняться оставленными со вчерашнего дня делами...
Так и потянулись эти кошмарные дни, полные раздвоенного сумасшествия, борьбы со старческими недугами и ненавязчивой подготовкой родственников к своему уходу. Женя вдруг осознал, насколько окружающие любили старого профессора, и, несмотря ни на что, его уход станет серьезным ударом для них. Поэтому он считал своей обязанностью смягчить, насколько только это было возможно, предстоящую потерю. Уже первым же вечером, "вынырнув" из-под профессорского суррогата и увидев перед собой немолодого человека, весьма похожего на Константина Алексеевича, он не стал откладывать серьезной беседы. Вспомнив, что только что говорил ему от имени старого отца, он перевел беседу на важную тему, используя те же доводы, что и с правнуками. Пусть лучше считают, что патриарх семейства повредился умом, но услышат все напутствия вовремя. В понедельник утром они поймут, что он говорил правду...
Такую же беседу ему пришлось провести еще дважды с наиболее близкими профессору людьми: внучкой, мамой двух юных компьютерных специалистов, и дочкой, сестрой Николая. И пусть взрослые оказались менее доверчивы, но все равно остались подготовлены, насколько это было возможно.
Временами он всплывал из глубин тела, звонил Булю, инструктировал того и выслушивал советы. Напугавший его эффект абсолютной раздвоенности постепенно стирался. Женя все больше помнил детали профессорской жизни, но одновременно суррогатная личность бывшего хозяина тела брала верх, и гостю все реже удавалось выкарабкиваться к действительности.
Ему удалось поучаствовать во все усиливающихся индейских кошмарах профессора. Вообще, внутренний мир этого тела оказался не меньшим кошмаром, чем его сны. Единственной надежда оставалась на то, что скоро все это кончиться. Буль сообщал, что вероятностная дата его смерти все лучше просматривается на изнанке, вися несмываемой печатью на старом теле.
Несколько ночей Женя просыпался в холодном поту, вспоминая жуткие гротескные создания, воседающие на пирамидах, но потом Костина сущность взяла почти полный контроль над телом и памятью. Ничего нового во снах не происходило — это было явное зомбирование умирающего с настройкой на определенную картину. Однако Женя не сопротивлялся кодированию, даже наоборот, пытался проникнуться мыслью о необратимости такой участи.
В последний день он только раз сумел вынырнуть сознанием и сразу поспешил проверить — все ли идет как надо. Звонок Булю убедил, что со стороны астрала все в порядке. Ангел еще раз подтвердил готовность поддержать близких профессора и передал привет от счастливого Костика. Кратко сообщил, что на Сэйларе все в порядке и вновь напомнил, чтобы астральный шпион, умирая, не высовывался из Костиной сущности. После разговора Женя прошаркал по комнатам и обнаружил, что компьютеры унесены.
"Все правильно. Значит, Косте поверили или хотя бы не стали перечить старику", — подумал он и, взяв автоматический манометр, смерил давление. Прибор с двух подкачек выдал 180 на 120. "Процесс пошел" — он старался не волноваться. Это могло бы ускорить дело, а ему не хотелось никаких отклонений.
Но мысли волей неволей крутились вокруг одного и того же: "Что его ждет? Может, это последние минуты осознанного существования". Женя запретил себе думать о чем-то другом, особенно о Лэе. Но как сейчас ему не хватало ее! Только одна мысль и согревала: в любом случае, она не останется одна, как и их маленький ангелочек. В этом он успел убедиться на собственном примере: даже частично скопированная личность Кости была настолько реальна, что до сумасшествия оставался всего шаг. Что же говорить о полной копии Женьки, хранящейся где-то в закромах СР? Итак, все, что можно, он сделал, надо отдавать власть Косте. Женя заставил себя сконцентрироваться на последних воспоминаниях старика...
* * *
Константин Алексеевич был расстроен. Этот Женя отвечал на звонки, но так ни разу и не пришел к нему в гости. А ведь приближался последний день. Он не помнил точно, когда это должно было наступить, но гость говорил о неделе — значит, остался день-два и все. Наверно странный молодой человек все-таки обманул старика.
Несмотря на эти мысли, старый профессор почему-то был уверен, что все в порядке. Только с головой что-то творилось. Он явно давал какие-то распоряжения сыну и внукам, но не помнил четко, о чем они были. С другой стороны, он не удивился, когда сын помог внукам перевезти к себе компьютеры. Как и не удивлялся тому, что дети приняли факт его скорой кончины. Тело, как и сознание, явно шло вразнос. Его постоянно преследовали провалы памяти и кошмары по ночам. Правда, сегодня оказался на удивление хороший день: он всего раз отключился, а в остальном чувствовал себя неплохо, если не считать некоторого шума в голове.
Сегодня его навестили чуть ли не все близкие. С одной стороны понятно: воскресенье, но с другой, к нему обычно заходил только кто-нибудь один, ну двое, а тут — все. Никто не говорил о его самочувствии и о том, что ему скоро придется уйти, словно стеснялись. Но все были очень внимательны и старались помочь. Вообще, всю эту неделю кто-то всегда оставался рядом. Может, конечно, из-за этих провалов в памяти, но ведь дети и внуки занятые люди, а тут буквально у всех нашлось время на старика.
Он тепло распрощался с родней и, несмотря на всяческие предложения помочь и остаться с ним подежурить, отшучивался, что ему уже ничто повредить не сможет, и, в конце концов, мягко выпроводил всех из квартиры...
Все было как всегда: Константин Алексеевич, привел в порядок вещи, проверил газ и воду, и со спокойным сердцем прошел к себе в спальню. Он не чувствовал, как один из основных кровеносных сосудов мозга, давно уже расслоившийся, начал опасно раздуваться — тонкая и хрупкая от старости внешняя оболочка не могла больше сдерживать поднимающегося давления.
Он спокойно сел на краю кровати, неспешно переоделся в пижаму, снял шлепанцы и с наслаждением улегся — старое тело устало за день и требовало покоя. Единственное, что его огорчало, это ожидание сна с жуткими монстрами, ставшими даже сколько-то привычными. Профессор закрыл глаза... К счастью, он не страдал бессонницей — частой гостьей людей в преклонном возрасте. Вот и сейчас, мир затих, чтобы уступить свое место сновидениям. А в голове продолжал разрастаться кровяной пузырь...
Он не успел проснуться. Просто среди серой мглы сна все озарила оранжевая вспышка. Он даже не успел почувствовать боли, а если и успел, то не осознал — весь мозг быстро затопила одна огромная гематома, а центры восприятий нервных сигналов остались без питания. Сердце и легкие еще продолжали некоторое время сопротивляться, влекомые простым ритмом нервных импульсов, но душа уже начала свой поход в неизвестность.
Сны сделали свое черное дело, и вместо того, чтобы выйти на изнанку или подняться в астрал, его душа, влекомая навязанными воспоминаниями, невольно воспроизвела последнее, самое яркое видение. Константин Алексеевич обнаружил себя на опушке тропического леса, а впереди простиралось огромное открытое пространство с уже знакомыми пирамидами. Но это был не Теночтитлан, так как никаких других зданий, кроме пирамид, вокруг не оказалось. И конечно же, пирамиды не были пусты — на них восседали уже знакомые чудища.
"Лети сюда, затерянная душа!" услышал он зов одного из них, и не смог ему противостоять. Переполненный страхом, он переместился прямо на поле перед пирамидами. Однако произошла странная метаморфоза: при движении, тело как бы увеличилось в размерах и, когда он оказался пред гигантами со звериными головами, почти достигало их коленей. Это прибавило смелости, но не намного. Константин Алексеевич не знал, что несет в себе второго наблюдателя, который спрятался под его личиной и не выдавал ничем своего присутствия. По крайней мере, старался не выдавать...
