Рояль вице-адмирала Руднева

— Может... может её разобрали? Или спрятали?

— Исключено.

Посол вспылил и ещё минуты три крыл матом русских, императора и всю его семью, а так же небезизвестного Сиднея Рейли, талантливого разведчика. То бишь шпиона.

Рейли был фактически главным шпионом в Порт-Артуре и поставлял им самые свежие и ценные сведения. Естественно, исключительно через фильтрацию специалистов контрразведки, так что японцы получали в лучшем случае ничего. Последнее донесение рейли говорило о том, что строительство крепости несмотря на усилия, продвигается медленно и со стройки бегут в страхе перед войной китайские рабочие.

Посол всеми силами постарался успокоиться, даром что дипломат, а потом решил взвесить все за и против.

— Дэвид, мы можем это не сообщать в министерство? Хотя бы неделю?

Разведчик покачал головой:

— Боюсь, что слишком поздно. В сегодняшних газетах появились статьи и фотографии. Нет сомнений, что их передал тот, кто это всё устроил. Там подробно описывается, кто, когда, кого и за сколько нанял, кто что украл и как за это был убит.

Чарльз остановился:

— Что? В газетах? Почему я не знаю?

— Может, ты не читаешь русских газет?

— Проверьте немедленно!

— Проверял. Полчаса как вернулся из издательства. В полночь на столах всех главных редакторов был обнаружен свёрток и статья, написанная машинописным текстом, машинка "Ундервуд", фотографии сделаны весьма качественные и чёткие.

— И что, они напечатали?

— Да. Сначала, конечно, отправили сотрудников в посольство, но потом, видя, какой тут переполох... в общем, далеко не все, но многие напечатали. И ещё там была информация особой тайны — о переговорах с французами.

— ЧТО??? — посол заорал так, что стёкла затряслись, — как?

— Не знаю? — Дэвид, прижатый к стенке, потупил взгляд, — там полный текст последнего протокола переговоров, датированный полднем вчерашнего дня. Фотокопии документов, в общем...

— Это конец, — Чарльз отошёл к подоконнику, что бы посмотреть на улицу.

* * *

Я расслабился в кресле и вздохнул спокойно. Трюк с посольством Англии был провёрнут. И если в России из этого сделал шоу, то в Германии — просто на столе кайзера утром появился пакет со всей нашей информацией по всем британским агентам и даже мелким информаторам. Всё-таки мои специалисты СБ прошли суровую школу КГБ и ГРУ, умели выискать вражину. После недолгой работы — всего два месяца, Берси уже знал всех агентов в Петербурге и Берлине.

Кайзеру пакет был передан, подписанный лично Николаем, был подарком. Только в Германии кайзеру сдали вообще всех, а не только британских агентов.

* * *

Текучка петербургской жизни затянула меня примерно на месяц. И за этот месяц я сделал многое, но пора было заканчивать с текучкой. И вот, эту скучную жизнь разбил деши.

Рейнбоу, как всегда — эпатировал внешностью. Даже европейцы двадцать первого века считали его внешность вызывающей, а что уж говорить про начало двадцатого? И Россию? В общем, деши прибыл в офис.

— Йоу, командир! — он постучавшись, вошёл в мой кабинет, где я читал отчёты от службы криптоаналитиков.

Деши вошёл, как обычно. То есть — выглядел ярко, говорил задорно. Те же волосы, цветов радуги с японской заколкой, фиолетовые контактные линзы, вместо голубой футболки — голубая куртка, кожаная, руки в карманах. Деши улыбнулся:

— Ну и старьё тут у вас.

— Потрынди мне тут, — усмехнулся я, — другого кантерлота у нас нет. Так, деши, мы сейчас едем к императору.

— Чо, прям так сразу? — удивился он, — учти, шеф, я скорее уволюсь, чем одену эту гадость...

— Да ладно, будь как будешь, — махнул я рукой, — заходи, присаживайся. Я жду от тебя дельных предложений по постройке грузовых и бронированных автомобилей.

Деш пожал плечами:

— Разве существующие проекты вам не нравятся? — он присел на кресло рядом со столом и тряхнул своей радужной гривой, пригладив руками цветные пряди волос, — или нужно что-то новое?

Я кивнул, действительно, для деши появилась работёнка:

— Да, есть требования к разработке нового автомобиля. Вот только задача — разработать грузовик, который можно будет потом быстро конвертировать в броневик. Попросту нужно скрыть факт разработки броневиков. А так же — наладить выпуск этого грузовика на российских заводах...

— Невыполнимая задача. — деши отказался сходу, — тут столько сложностей...

— И на германских. И вообще, тут я переосмыслил некоторые вещи. Мы должны создавать в том числе и бесперспективные образцы, которые будут подхвачены противником и станут диверсией. А сейчас — я собираюсь решить вопрос с простым и надёжным автомобилем для русской императорской армии. Что-то типа легковухи и грузовика форд-т. Сможешь сделать?

Деши вышел вместе со мной во двор дома, где меня уже дожидался водитель. Мы собирались устроить даже не показ или презентацию, а скорее смотр некоторых образцов техники. И оружия, которое должно быть налажено в производстве. Прежде всего — это оригинальные конструкции пулемётов, большее количество патронов, артиллерии, снарядов, итд итп. Опыт передислокации французов на Марне показал, что лошадь ни в коем разе не может заменить автомобиль.

Грузовик в этом плане представлялся наилучшим транспортом для стремительной передислокации пехотных частей, плюс к грузовикам нужен авангард — это бронеавтомобили. Однако, сейчас во дворе дома стояли только грузовики типа Фантом — с шестицилиндровым восьмидесятисильным двигателем, объёмистым тентованным кузовом, способный вытянуть по твёрдому грунту примерно восемь-девять тонн и около трёх тонн в нормальном состоянии. Грузовиков было три штуки — все были покрашены в зелёный цвет, кабина имела противоосколочное и противопульное бронирование, кузов — борта из стали, то есть теоретически, он был прото-бтром, который мог подвезти солдат к переднему краю, защитив их от осколков.

Рядом стоял мой пижонский фантом-кабриолет и машина Деши — тоже не слишком то обычная, так как на бортах были нарисованы радужные полоски.

Кортеж в Гатчину выдвинулся довольно быстро, первым поехал я на своём пижонском кабриолете, дальше деши на бронированной машине, за нами — грузовики. Пришлось ехать довольно тихо, всего около сорока километров в час...

* * *

* * *

На плацу было жарко — июньское солнышко разогревало бетонную поверхность плаца. Правда, морской бриз, долетающий до них, улучшал ситуацию. День был хорошим — солнце, редкие облачка. Алфёров, командир группы быстрого реагирования РИФ прошёлся перед строем своих подчинённых. Подчинённых было семьсот человек. Стояли грамотно, выправка и муштра в армии была неплохая.

Рядом с Алфёровым был его товарищ, то есть заместитель, который так же осматривал подчинённых. Разделённые на взводы они стояли в строю, ожидали приказа командования, однако, командир временил с этим и решил пока осмотреть своих подчинённых.

Сто отделений по семь человек — то, что было нужно командованию. Специально обученные солдаты тянулись и поедали начальство глазами. Все были как на подбор, прошедшие и тренировки, и обучение, и переоснащение.

— По машинам! — приказал командир.

Машины стояли тут же. ГБР была мотострелковой, то бишь — на колёсах. Рядом стояли БТРы. Оснащение солдат тоже не совсем соответствовало времени. ГБР была маленькой быстрой армией, которая должна была изматывать противника и отдалять период атаки на них японских сил, поэтому оснащались они по особенному. Бронетранспортёры — только полдела. Тут присутствовали все виды войск, необходимых для стремительной атаки. Основным, численностью в пятьдесят отделений, были стрелки. Один пулемётчик с ручным магазинным пулемётом люьиса, четверо — с карабинами Гаранд.

Они выглядели серьёзнее всех.

Им слабо уступали миномётчики — взводы с 82-мм носимыми миномётами составляли вторую по численности группу ГБР. Два миномётных расчёта из трёх человек, плюс командир.

И, наконец, самым многочисленным был отряд с пистолетами-пулемётами, предназначавшийся для защиты атакующих сил от контратаки противника. Даже полсотни пулемётов не могли сдержать японский самурайский порыв, поэтому глупо было предполагать обратить врага в бегство. Поэтому самый плотный эшелон обороны — две сотни солдат с ППШ, которые имеют адскую скорострельность.

Взвод медиков и сапёров-инженеров само собой предполагался.

Солдаты быстро заняли свои места в машинах. Машины тоже были примечательные — в основном это были модификации БТР-152, оборудованные пулемётами максима. И их поддерживали четыре бронеавтомобиля "Тайфун", которые стараниями Хьярти был переделан в броневик, то есть машину исключительно поддержки пехоты. Вроде тот же забронированный наглухо КамАЗ, ан нет, над ним возвышались две гранёные пулемётные башенки, с торчащими из них пулемётами максима. Встроенная гидросистема и патронный конвейер позволяли расстрелять непрерывно весь гигантский запас патронов — по пять тысяч на ствол.

Ну и конечно, всю эту ораву сопровождало пять легкобронированных грузовиков МТ-ЛБ, везущими сухпайки, топливо, патроны, мины миномётные и мины противопехотные.

Группа быстро заскочила по машинам и был дан приказ — выдвигаться.

Солдаты заскочили в машины, где их уже ждало всё необходимое и колонна выдвинулась. В авангарде, в пяти километрах перед колонной ехали бронеавтомобили. Сам командир сел в свой штабной кунг, где изучал детали задания.

Задание было серьёзным — нужно было доехать до точки икс — точке погрузки на БДК, потом преодолеть по воде на десантных катерах и кораблях триста километров. Оттуда, десантировавшись на необорудованном побережье, выезжали две колонны. С ними ехали двадцать грузовиков типа "Фантом", в каждом из которых было по пять тонн припасов. Боеприпасы, провизия, пулемёты, лекарства... грузовики, согласно предписанию коменданта оказывали союзническую помощь войскам, обеспечивая снабжение и вывоз раненых. Грузовики наведывались в расположение выдвинутой недавно и принявшей тяжёлый бой русской армии, привезут припасы, увезут раненых, после чего начинается операция по снабжению. Японцы пока ещё были далеко от полуострова, хотя их диверсанты регулярно резали линии связи и портили железные дороги, осложняя возведение крепости. Железнодорожное сообщение было прервано и полуостров оказался в полублокаде — спутниковые каналы связи оборвать японцы не могли, как и предотвратить проезд грузовиков. Машины, не обладая нуждою в оборудованных дорогах, легко выезжали с полуострова.

* * *

*

Хьярти.

* * *

*

Зазвонил телефон.

В последнее время ситуация налаживается. И влез я во все хитросплетения российской политики так же, как обычно это делал. То есть — выжигая калёным железом всё на своём пути, в банку с пауками сначала залили напалм, потом хорошенько подожгли, и когда от них останется только пепел — можно будет входить.

Такой подход шокировал императора, однако, Николай потребовал только что бы мои действия не бросали тень на него. И не бросили — так уж получилось, что утром одного ужасного дня, большая часть министров, прочих благородных, проснувшись, обнаружила над своими кроватями прибитую к стене кинжалом папку. А в папке был компромат, причём — убойнейший. И предупреждение, что если от них будет слышна хоть тень недовольства — они умрут. Без затей, без переговоров, заснут и не проснутся. А всё это — окажется в прессе.

Подействовало — сначала один мудила, а именно — Витте, решил возмущаться. Требовал найти виновного. Император пообещал разобраться, на следующий день Витте не проснулся. Проблематично проснуться, когда горло перерезано. Охрана ничего не видела, никто ничего не видел. И в тот же день вместе с этим журнал Радведчикъ опубликовал длинный список документов, согласно которым Витте работал на французскую и одновременно с этим британскую разведки, копии приказов, которые он получал, копии выписок с его банковского счёта, подтверждающие получение почти миллиона фунтов за свою работу...

В общем, император, приняв во внимание, повелел начать разработку, благо, подробнейшая информация была подтверждена довольно быстро.

Вообще, активное участие императора в этом деле, а так же его, мягко говоря, хорошо разыгранный гнев относительно того, что Витте оказался изменником. Результат — ещё три убийства, которые не смогли предотвратить знатные особы и атмосфера всеобщего страха. Террор — хорошее оружие. Хотя нет, то, что в двадцать первом веке называют исламским терроризмом — это не совсем террор, это проникновение исламского мира в европейский. И так называемый красный террор был тоже беззаконием и хаосом, а не террором. Грамотный террор — это форма психологической войны, направленная на создание чувства страха у человека или определённой группы людей. Массовые убийства мирного населения это не терроризм, это джихад. А вот внезапная атака ИРА на британские военные силы — это террор. Беда в том, что в современном мире двадцать первого века само это слово сделали синонимом зла, хотя я всегда придерживался риторики, указывающей на причины — джихад, исламисты, массовые убийства, но никак не террор. Джихадистов и террористов тоже путать нельзя, вряд ли атаки джихадистов всерьёз запугивают народ Европы и иных стран — скорее вызывают закономерную ненависть к исламу, но не страх. Ковровая бомбардировка Багдада и массовый забой иракцев — это тоже не жест отчаяния напуганных американцев.

Я же работал террором и вообще — психологической войной. Специалисты этого профиля работают в Петербурге уже несколько месяцев. Тема войны информационной, пропагандистской, крайне важна, ведь в современной войне сломить дух противника — одно из важнейших условий победы. Беда только в том, что японцы ввиду своей ментальности плохо реагировали на нашу пропаганду. Однако, и для них обещали что-то придумать.

Толстая книжка по информационной войне была в том числе и на столе императора, и в библиотеке Макарова. Но лучше всего её воспринял, всё-таки, Кондратенко, который всегда уделял особое внимание психологическим аспектам и книга для него стала библией и сводом законов, похлеще устава.

Психологическая атака на зажравшихся и заворовавшихся была приготовлена и постепенно воплощалась в реальность. Полиция за последние две недели стала намного чаще ловить казнокрадов, а среди сотрудников министерств и ведомств начали чаще проводить психологические тесты, тесты на профпригодность, прочие формы тестирования, вплоть до скрытой проверки на вшивость. И это дало результат — чиновников начали заменять на более адекватных и нормальных людей. Конечно же, лоббировал это дело император. Без его власти и влияния это было бы нереально.

Сегодня была назначена одна из акций, так же относящаяся к информационной войне, пропаганде Николая. А именно — он вдруг решил нагрянуть с проверкой в одну из частей, которую в будущем отправят на фронт, буквально совсем скоро...

Как они тут назывались — не вникал. Я зову любое крупное обособленное скопление военных на постоянной основе военной частью, и насрать, полк это, дивизия или отдельно стоящая рота. Это всё части армии...