Кстати их ссора объясняет спешное отбытие "Морского дракона", когда он привез сюда меня и бросил Награду на пирсе непонятно с кем.
До жути захотелось сбегать к Хору, узнать что там творится. Но, во-первых, заикнуться про капитана — значит выдать себя. Во-вторых, Мирайя теперь точно погонит меня куда подальше, чтобы под ногами не путалась.
Просидев у награды в деннике еще почти час, я пошла бесцельно слоняться по парку. Вот и полянка для медитаций. Я села на влажную от росы траву и закрыла глаза. Полюбовалась какое-то время на теплый клубочек света, ставший уже привычным. Он не пульсировал и не мерцал, а просто ровно горел, подвешенный в непроглядной темноте моего сознания. Я немного подумала и мысленно пририсовала к нему красивую кованную ножку и шестигранный плафон с перекладиной, украшенной всевозможными завитушками и шишечками. Получился очень красивый уличный фонарь. Такие я видела в детстве в императорском саду Саринга, когда играла с принцами в прятки.
Потом я нарисовала булыжную мостовую в круге света и справа каменную стену дома. Какое-то все холодное и серое. Я решила, что стену будет увивать плющ и он тут же скрыл под собой серые камни стены. Теперь передо мной был кусочек ничем не примечательной улочки, освещенный уличным фонарем. Под ногами дорога. За спиной во тьме скрывалось прошлое, которое я по большей части мечтала забыть, но оно не желало меня отпускать. А впереди будущее. Оно тоже скрыто во тьме, но что меня там может ждать? Три года я буду изображать из себя невесту, а что потом? Куда бежать дальше, если даже здесь Карнир меня нашел? В песках Саварры я не выживу, как и в великих льдах. Все остальные страны меня с радостью выдадут не желая связываться с одной из самых крупных империй торгового содружества. Бежать обратно на арсовы острова к Рену и Полю? Это совсем не вариант. Карнир устроит им блокаду и будет выкуривать меня как крысу. Одним своим появлением я подвергну опасности всех обитателей арсовых островов, не только учеников Мирьянской школы, но и обычных мирных жителей. И все из-за меня одной.
Был только один путь — остаться здесь после окончания школы невест. В качестве кого? Да хоть прислуги! Здесь живут хорошие люди и вполне можно посвятить себя работе на них. Главное чтобы император не отказал в моей просьбе.
Я уже представляла себя помощницей Шиики, уборщицей или горничной. Вот я оказалась в покоях Хора. На мне аляповатая форма дворцовых слуг. Он сидит за столом и просит что-то принести. Я беру книгу с полки и передаю ему. Он поднимает глаза на меня и удивляется узнав. Я лишь учтиво кланяюсь, повторяя: "Чего изволите, господин канцлер?" Он просит еще что-то. Я беру другие книги и протягиваю ему. Его брови насупились. Он берет книги, откладывает в сторону и что-то говорит, но я то ли не слышу, то ли не понимаю. Я пытаюсь вручить ему другие книги, но он мной недоволен. Он хватает меня за плечи и начинает трясти. "Извините пожалуйста, господин канцлер!" В ужасе я закрываю лицо руками, понимая, что даже прислуга из меня никудышная. Им вклинивается между нами и начинает ругаться с Хором. Он защищает меня. Я падаю на колени. Горло стискивают рыдания, слезы подступают, но никак не могут вырваться наружу и трудно дышать, но ...
Я проснулась и начала хватать ртом воздух, чувствуя как от ужаса перехватывает дыхание. Это сон, ... это просто сон! Но как же бьется сердце!
Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, а роса на траве уже давно высохла и я вместе с ней. Я присмотрелась к собственной тени. Кажется проспала обед. Это все бессонная ночь. Впрочем, есть мне совсем не хотелось. Я побрела дальше не разбирая дороги. Под ногами иногда мелькали тропинки, но я не обращала на них внимания, протискиваясь между кустами, обходя заросли высоких колючек и бурьяна. Не думала что в парке есть такая глушь. Наконец идти стало просто некуда. Передо мной возвышались две стены, сходившиеся под прямым углом. У самого их подножия стоял какой-то непонятный холм не холм, куст не куст. При ближайшем рассмотрении это оказалось крошечной заброшенной беседкой. Ее со всех сторон обвил плющ. Видимо несколько лет подряд ей никто не пользовался и она заросла так, что со стороны больше походила на стог старого сгнившего сена. Я дважды обошла ее кругом, прежде чем смогла найти вход. Плющ обвивал здесь все и рос везде. Даже между досок пола торчали чахлые лианы, которым не хватило сил пробиться к свету.
Вся краска давно облупилась, а пол и скамейки были завалены сухими листьями. Я разгребла их и забилась в угол, забравшись с ногами на скамью и сложив голову на коленях.
Крапчатая россыпь солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву, медленно двигалась по полу беседки. Я наблюдала за ними, стараясь ни о чем не думать. Вот пятнышки света переползли одну доску, вторую, третью. По полу в листве прошебуршала мышка. По крыше застучали коготки какой-то птицы. Лучи света переползли на стенку и затерялись в листве. Я не видела толком, но мне показалось что снаружи стало смеркаться. Неужели уже вечер? Или может дождь собирается? Через некоторое время по крыше действительно забарабанили капли.
Листва зашебуршала сильнее и из под нее высунулась мордочка с подвижным черным носом, глазками бусинками и умильными крошечными ушками на острой рыжей мордочке. Зверек пару раз чихнул и вылез целиком. Я опешила от увиденного и замерла. Пару ниров длинной, больше половины его тела составлял длинный пушистый хвост. Длинное туловище на коротких лапках и длинная подвижная шея. На полу беседки сидел горный ирид. Ну или горная ирида, с моего места было не разглядеть. Я старалась даже не дышать. Конечно укус одного ирида мне ничего плохого не сделает, разве что расклеюсь еще сильнее, но эти милашки живут исключительно семьями по 10-20 особей, не меньше. А вот если вся стая решит, что я ужин, то мне конец.
Зверек поднялся на задние лапки и повел носом. Учуял! Надежда на то, что он сытый. Вон шерсть как блестит. Да и отощавшим он не выглядит.
Я лихорадочно соображала как выбраться из засады. Нужно было немедленно предупредить кого-нибудь, что в парке завелись ириды и срочно их истребить.
Где-то недалеко раздался свист и зверек нырнул обратно в листву. Я с предельной аккуратностью, разгребая ногой листья, чтобы не наступить на затаившегося зверя, выбралась из беседки.
— О, нашлась! — Услышала я радостный вопль Има и замахала ему руками, чтобы он молчал и не двигался. Он послушно замер, а я подошла ближе.
— Им, я видела горную ириду! Вот только что! Давай выбираться...
Он сразу же расслабился и вытащил из-за пазухи мой кошмарик. Я отшатнулась.
Им держал рыжего зверька за шкирку на вытянутой руке, демонстрируя его мне, а тот спокойно висел поджав хвост и тихонько попискивал.
— Ты что! Они же ядовитые!
— Он ручной. — Успокоил меня Им. — И вообще, рыжик еще маленький. Он боится тебя больше, чем ты его.
Я обалдело хлопала глазами на эту парочку. Впервые слышу, чтобы ирид кто-нибудь приручал, хотя... Тяжкий вздох вырвался сам собой и я плюхнулась на крыльцо беседки. Рыжик снова забрался к Иму под рубашку.
-Шиика сказала, что ты не обедала, вот я и пошел тебя искать. А чтобы найти наверняка, прихватил рыжика. Между прочим ириды отличнейшие следопыты. Он меня сюда и привел.
Я не ответила ему. Под моросящим дождиком настроение мое сползало ниже ватерлинии.
Им уперся руками мне в плечи и попытался потрясти.
— Ну-ты-че-го? О-пять-из-за-Хо-ра? Он-же-поп-ра-вит-ся! — Методично раскачивал меня вперед-назад Им. У меня только голова болталась.
Он дернул меня за руку поднимая.
— А ну хватит кукситься! Пошли лечиться!
Я нехотя поднялась и Им словно буксир потащил меня к Шиике на кухню.
Меня не впечатлила ни сочная отбивная, ни горячий суп, ни ароматный пирог с мясом и картошкой. Я ковырялась в чашке так, словно это была зона раскопок великой древности. Попытки Има накормить меня супом с ложки привели лишь к тому, что я едва не захлебнулась и половину чашки опрокинула на него.
В кухню вошла Мирайя, поглядела на мою кислую физиономию и вздохнула.
— Тяжелый случай. Она что, весь день такая?
Шиика с Имом дружно закивали головами. Предатели! Они же меня утром не видели ... хотя там было все еще хуже.
— Шиика, неси-ка нам твоего фирменного небесного сияния! Будем восстанавливать сияние одной размазни!
Повариха после недолгих поисков вынесла из кладовки стеклянную бутылку пинты эдак на три. На первый взгляд казалось, что внутри молоко. Я поняла на сколько ошибаюсь лишь когда бутылка оказалась у меня перед носом. За стеклом переливалось НЕЧТО. По консистенции похожая на свежую сметану, жидкость переливалась яркими перламутровыми красками. Я вертела бутылку так и эдак, пока Мирайя не выдернула ее у меня из рук и не принялась вынимать пробку.
— Это еще и пить можно? — Удивилась я.
— Конечно! — ответила Мирайя, воюя со штопором. — Я бы даже сказала, что это основное его предназначение.
Когда пробка поддалась, она разлила напиток в крохотные блюдца. Растекшаяся по дну не то перламутровая сметана, не то белый мед стал отливать в перламутр еще больше.
-А мне? — Возмутился Им, понимая, что для него блюдце не доставали.
— Рука в го... — начала Шиика. — Короче, мелкий еще! Им обиженно надулся.
Я никак не могла налюбоваться и поворачивала блюдце под разными углами к свету.
— Пей давай! — Приказала Мирайя.
— А что это? Никогда такой красоты не видела.
— Лучшее средство для поднятия настроения. — Хихикнула она. — Только пей на выдохе. Выдохнула, проглотила, вдохнула.
Я, приготовившись к повышенной крепости питья, залпом проглотила содержимое блюдца. Вдохнула ... и ничего, хотя...
— Как вкусно! — Изумилась я облизываясь. — Только я не поняла зачем выдыхать надо было. Он же не крепкий совсем.
— А у тебя такое сосредоточенное выражение лица было! — Расхохоталась Мирайя.
— Мира, ты здесь? — Донеслось от дверей. На кухню вошли Чериока и Кимико. Мирайя помахала им рукой, чтобы проходили.
— Что случилось? Что-то с Хором? — Насторожилась она.
— Нет, он спит. Вот, ребенка тебе привела. Говорит, что тебя ищет. — Указала Мика на Чериоку. Девочка поклонилась.
— Господин Найтар просил передать Вам записку. Они с господином лекарем что-то найти не могут. Мирайя взяла у девочки записку.
— Балбес. Ведь сто раз показывала где лежит. — Проворчала она и написала ответ на обратной стороне.
— Обратно сама дойдешь? — Спросила Мика у Чериоки. Та согласно закивала и ушла.
— А что за лекарь? — Решила прощупать почву я. — Я думала, что Хора ты лечишь.
Глаза у Мирайи так и забегали, пока я смотрела на нее в ожидании ответа.
— Ну не в одиночку же. У меня помощники есть. — Наконец ответила она.
Ясно, выдавать капитана не хочет. И похоже я угадала, он действительно лекарь.
Им от чего-то состроил страшно недовольную моську. Интересно, ему-то чем капитан не угодил. Или это он до сих пор обижается, что ему этого сияния не налили? Впрочем, тут ест на что обижаться. Штука действительно потрясающе вкусная!
Кимико тем временем без всякого приглашения уселась за стол рядом с Мирайей.
— Ну их, этих лекарей! Предлагаю выпить за здоровье ро... канцлера. Тем более я вижу тут у вас бутылочка сияния... — голосом полным предвкушения начала она.
Я подивилась ее наглости. Мирайя тоже скривила недовольную физиономию, но, на удивление, ругаться не стала.
— Без тебя по моему еще ни одна бутылка не обошлась. — Кисло промолвила она. — У тебя на них чутье, что ли?
Кимико глянула на мою вытягивающуюся от удивления физиономию и подмигнула посмеиваясь. Потом она сделала страшное лицо и приложила палец к губам. Могла бы и не говорить. О ее принадлежности к местному двору в школе я бы и так упоминать не стала.
Судя по тому, как они с Мирайей общаются, их знакомство длится уже давно не первый день. И эта ее крайне любопытная оговорка. Ро... Может это тайное имя Хора? Или Хор наоборот? Рох...как-то не похоже на имя.
Мы выпили за здоровье Хора. Я и Кимико облизываясь опрокинули блюдца. Шиика пригубила и отставила, а Мирайя макала в содержимое своего блюдца кончик маленькой ложечки и смаковала каждую каплю. Им сидел с нами за столом и изображал голодного щенка в надежде, что ему тоже что-нибудь перепадет.
Потом мы выпили за веселую компанию и за императора ... и еще за что-то.
— Эй, девочки, — подала голос Шиика, — вы бы так не налегали, а то у меня весь алкоголь законный, по правилам сделан...
— Ну и что, — ответила Мика, — мы пока детей заводить не собираемся.
— Детей? — Удивилась я. — При чем тут деди ... э ... дети? Никаких дидей! Я замуж не пойду! — Возмутилась я, понимая, что почему-то с трудом выговариваю слова. Странно. С чего бы это?
— У кого что. — Закатила глаза Мирайя.
— Что, совсем? — Удивился Им.
— Сааавсем! — Отрезала я. — Мне и так не плохо.
— А как же император ... в смысле наследник? — Округлила глаза Мика. — Ты ж в его невестах числишься.
— Чиститься ... тьфу ... числиться, не значит ей быть.
— А зачем тогда к нам в школу поступала? — Снова Мика. — Точно не ради вышивки!
— У меня были свои причины...
— Какие? — Кимико.
— Что за причины? — Мирайя.
— Да как можно не хотеть выйти замуж за нашего небожителя? — Запричитала Шиика.
На меня насели так, что я даже растерялась.
— Советую рассказать, а то не отстанут. — Полушепотом посоветовал Им.
Пришлось все выложить. Правда, не смотря на то, что язык заплетался все сильнее, я так и не назвала ни своего настоящего имени ни титула и имени своего "жениха". Однако этим никто особенно и не заинтересовался. Ажиотаж и бурю эмоций вызвало известие, что сюда я прибыла на "Морском драконе". Правда я так и не поняла что в этом было такого, но гомон поднялся знатный.
— Паааэтаму замуж я не пойду! Ни за кого! — Припечатала я когда все немного успокоились ... и благополучно вырубилась.
Глава 18. Пять желаний.
Вопреки всем понедельникам мое утро началось в обед. Естественно не на добровольных началах.
Я проснулась от очень странных ощущений. Кажется кто-то пытался раскатать мной матрас, как тесто скалкой. Я открыла глаза. Промелькнул кусочек пола и меня уткнули носом в подушку.
— Ну проснись же ты! — Ворчала над головой Кимико. Я снова увидела уже знакомую часть пола, потом стену, потом потолок и, наконец, взлохмаченную Мику.
— Мы проспали! — Заявила она увидев, что я проснулась. Дурацкое ощущение, что я скалка, никак не хотело проходить. Попытка пошевелиться дала мне понять, что меня завернули в одеяло и завернули очень плотно. Даже не вдохнуть как следует. Это сколько же меня Мика с боку на бок ворочает, что ей удалось меня так качественно запаковать?
Я задрала голову к окошку, чувствуя как хрустят позвонки в шее. На улице был ясный полдень.
— Что, совсем? — Уточнила я на всякий случай.
— Совсем. — Подтвердила она сиплым со сна голосом.
