Академия Элькаиров

— Послушайте, я не знаю как вам доказать свою непричастность! Этих близнецов ненавидит половина нашего курса!

— Аделия! Я переговорил с девушками из их четверки, они сказали, что во время завтрака между братьями и твоими парнями случилась стычка. И какое совпадение, через некоторое время у близнецов срывает крышу!

Ой-ей, а вот это весомый аргумент. Конечно, я могла и дальше продолжать отпираться, но боюсь, это ничего не решит. Нужно было срочно что-то предпринять и неожиданно в голову пришло решение. Однажды, когда соседка устроила мне допрос с пристрастием, я, не зная, как закончить разговор, расплакалась. Хм, если на подругу так эффективно подействовали слезы, то здесь точно должно сработать! Я даже где-то слышала, что некоторые мужчины сразу теряются при виде женских слез.

Я глянула на Вольдемара глазами обиженного ребенка. Очень убедительно постаралась изобразить дрожащую нижнюю губу. Опустила взгляд и прерывисто вздохнула, делая вид, будто стараюсь удержать в груди рвущиеся на волю всхлипы. Вот-вот приготовилась разливать ручьи, как вдруг...

— Уважаемый! — очень твердо и даже с каплей свирепости подала голос моя родительница.

Ректор сперва даже не понял, откуда раздался голос, пока я все-таки не повернула зеркало в его сторону.

— Позвольте уточнить, а вы, собственно, кто такой?! — прошипела матушка. Вид она имела самый решительный. Прямо-таки волчица, готовая во что бы то ни стало защищать своего непутевого детеныша.

Увидав лицо женщины на зеркальной глади, мужчина тут же перевел взгляд на меня, без сомнения догадавшись, с кем имеет честь сейчас пообщаться.

Так и хотелось сказать: 'Знакомьтесь, это моя горячо любимая и вечно переживающая за меня мамочка! Прошу любить и жаловать!' Но промолчала, во-первых, с ректором фамильярничать мне, вроде как, не положено, а во-вторых, я должна выглядеть расстроенной.

Закончив беглый осмотр меня и мамы, на предмет выискивания у нас большего количества внешних сходств, ректор все-таки решил представиться.

Весь собравшись и величественно приподняв подбородок, он гордо представился:

— Я глава этой Академии — Вольдемар де Сент Алистер. Очень сожалею, что помешал вашему разговору, но мне в срочности нужно было переговорить с Аделией, — наверное, таким заявлением ректор надеялся осадить родительницу, но не тут-то было.

Матушка прищурила глаза и нравоучительным тоном осведомилась:

— Ректор Академии, а не знаете простых правил приличия? Или вы ко всем так же без стука врываетесь? Ни тебе здравствуйте, ни извинений за беспокойство, а сразу с порога предъявляете какие-то претензии!

— Мама...— предостерегающе попыталась одернуть я ее.

— Что, 'мама'? Это, по-твоему, нормально? А если бы ты здесь переодевалась?! — все больше заводилась она.

Лицо Вольдемара непроизвольно вытянулось. Было видно, выслушивать обвинения мужчине приходилось не часто. Да и от кого? От чьей-то матушки? Ректор был так удивлен, что даже не находил слов. Только открывал рот и тут же поджимал губы.

— Ну и чего вы молчите?!

— Любезнейшая...— наконец выдавил он из себя. — О правилах приличия мне хорошо известно. Дело в том, что Аделия весьма перспективная ученица. Еще на первом занятии ей удалось впечатлить самого требовательного из наших магистров. Мы с Аделией даже начали обсуждать, не хочет ли она попробовать себя в каких-нибудь межакадемических соревнованиях, и тут недавно она получила травму. Разумеется, я заволновался, вот и ворвался без стука.

Лицо родительницы немного смягчилось, но сомнения не желали так просто уходить:

— Отлично же вы ее поприветствовали!

— Я просто хотел заодно поговорить с ней об одном недавно произошедшем инциденте. В Академии сейчас ведется расследование, и виновники до сих пор не найдены. С некоторыми уже проводились беседы, а с Аделией нет, — судя по недовольной моське ректора, ему уже надоело оправдываться.

— Хватит говорить загадками и делать из меня дуру! Я прекрасно слышала, как вы с ней разговаривали! — прорычала она и, не давая мужчине вставить слово, спросила. — Скажите, у вас есть какие-то конкретные доказательства, указывающие на ее вину?

— Нет.

— Тогда с какой стати вы на нее давите? — продолжала бушевать родительница.

— Послушайте, это была всего лишь стандартная проверка, которую я обязательно должен провести со всем курсом. И спешу вас успокоить, Аделия прошла ее на отлично. Обычно после двух минут разговора, все сразу сознаются, — вымученно произнес он, не зная, как еще отвертеться. Хотя сам же поручил во всем разобраться Ирвину.

Мама еще раз скептично оглядела мужчину и, что-то про себя решив, все-таки сжалилась:

— У вас к Аделии еще остались вопросы? — осведомилась она.

— Нет! — тут же отчеканил мужчина. — Поэтому, не смею больше мешать вашей беседе. Всего хорошего, — и как можно быстрее направился к двери.

Я когда-нибудь говорила, как сильно люблю свою матушку? Нет? Так вот, будь она рядом, я бы ей обе щеки расцеловала и в объятиях задушила. Если бы не она, неизвестно удалось бы мне убедить ректора. А так, один разговор с ней напрочь отбил у Вольдемара желание в чем-то меня подозревать.

Правда, похоже, мама произвела впечатление на мужчину немного другого характера. Иначе как объяснить, что едва он вышел из комнаты, до нас долетел его восхищенный хохот?

Как только я осталась одна, с лица матери тут же слетела маска суровости. И передо мной вновь предстала привычная мне, мягкая и трепетная мамуля.

Еле слышимые отголоски смеха мужчины, она дослушивала с улыбкой. Угадать ее мысли сейчас было сложно, то ли, она очень довольна произведенным на ректора эффектом, то ли радуется своей победе. В любом случае, я не постеснялась спросить:

— По какому поводу радость?

— Как-то не ожидала, что будет так легко, — призналась она и тут же добавила. — Думала, со мной спорить начнут, огрызаться, а он такой интеллигент оказался, — усмехнулась родительница. — Наверное жена его в ежовых рукавицах держит, раз он мне слово лишнее боялся сказать.

— У него нет жены, — тут же заметила я. — Он был влюблен в человечку, но та не хотела заводить с ним семью, боялась того, как тяжело потом придется жить их детям. С тех пор он так никого и не полюбил.

Мама была очень удивлена и сразу потребовала подробностей. Я рассказала ей все что знала и добавила от себя, какой Вольдемар хороший мужик. К концу разговора мнение о ректоре у нее, значительно улучшилось и, как мне показалось, даже зажегся интерес.

Конечно, было довольно глупо с моей стороны на что-то рассчитывать в будущем. Но я не могла не учитывать тот факт, что из моей матушки и Вольдемара получилась бы отличная пара. Нет, ну а что? Две одинокие страдающие души с похожей историей. Каждый делает вид, будто все хорошо, а на самом деле внутри у обоих гнетущая пустота.

— Как-то совсем грустно получается, — потупив взгляд, вынесла она вердикт. — Ему ведь должен уже третий век идти, а за всю жизнь была только одна возлюбленная. Ни детей, ни родственников. Что с ним не так?

Снисходительно глянув родительницу, я все-таки решилась сказать:

— Это с тобой что не так? Тебе на вид дашь лет тридцать. На твоем месте многие бы уже вышли замуж во второй раз и жили счастливо. Ты же сидишь в четырех стенах и вышиваешь крестиком. Мама, тебе же не за шестьдесят! В твои года люди еще гуляют и ходят на вечера!

Та одарила меня тяжелым взглядом из под опущенных ресниц и, поджав губы, со вздохом ответила:

— Лия, в Герионе все знают кто я, и кто был моим мужем. Кому нужна вдова с дочерью полукровкой? Я уже давно поняла, что здесь мне ничего не светит. И в то же время не могу отсюда уехать. Здесь у меня друзья и работа. К тому же это твой будущий дом.

— Мама, я уже не маленькая, и меня не нужно прятать в глуши, — терпеливо начала объяснять ей. — Я больше не вернусь домой, понимаешь? Когда я закончу обучение и пройду практику, буду жить где угодно, но не там! Поэтому советую тебе уезжать оттуда и продавать особняк. Его стены насквозь пропитаны давно минувшими временами и день за днем причиняют тебе боль.

На несколько секунд воцарилась тишина. Родительница обдумывала про себя услышанное и пыталась понять, как смириться с тем фактом, что птенчик покидает гнездо. В результате, она вынуждена была признать:

— Если выйдешь замуж или обоснуешься где-то, выбора у меня не останется, а так, мне пока нет смысла никуда переезжать, — спокойно ответили мне. — И да, пока не забыла, что за таинственный Кайлем, который, по словам ректора, ради тебя пойдет на многое?

Захотелось выругаться. Я так надеялась, что матушка, пропустит это имя мимо ушей, или хотя бы не придаст ему особого значения, а тут на тебе. Не говорить же ей, будто за какую-то неделю успела влюбиться? Хм, или сказать правду, но не полную? Мол: пока жила дома, встретила парня в лесу, (Отлично так встретила, чуть стрелой не убила!) сдружилась с ним, он стал мне помогать с тренировками, а потом, бац — он оказался преподом в Академии. А я еще все время удивлялась, где он научился так круто сражаться? Как бы бредово это ни звучало, это я и озвучила.

Ох, что тут дальше началось. Матушка пытала меня вопросами не хуже ректора. Сначала она задала главный вопрос: какие у нас отношения? Я не стала слишком откровенничать и сказала — дружеские. Далее родительницу интересовали подробности нашего знакомства, и почему я ничего ей не рассказывала. Честно, сама не знала, наверное, боялась, что она начнет переживать и скажет примерно: 'Лия, ты с ума сошла?! Общаться с элькаиром?' Далее матушка немного подумала и выдала новую серию вопросов:

— Возраст?

— Сто пятьдесят! — отрапортовала я, не понимая к чему был задан вопрос.

— Дети?

— Отсутствуют.

— Родители?

— Воспитывался отцом, но тот давно умер, — вспоминала я из рассказов.

— К тебе как относится?

— Положительно, ей богу! Мам, к чему ты это все?

— К тому, что я не понимаю, чего ты ждешь! Ты ведь говоришь, а сама уже красная вся. Если он тебе нравится, не надо стесняться, нужно хватать удачу за хвост. Ну сама подумай, когда ты еще встретишь того, кто тебя не осуждает, понимает и ценит? И, судя по твоему описанию, является неплохим типажом.

Мда, а я думала, меня в этой жизни уже ничем не удивить. Я тут готовилась к тому, что матушка паниковать начнет, а все оказалось совершенно наоборот. Тем не менее, я не хотела и дальше развивать эту тему:

— Мам, давай, я как-нибудь сама разберусь, что мне делать, — с неприкрытым намеком сказала я.

— Нет-нет, послушай! Если все так, как ты говоришь, то не проходи мимо! Он элькаир, ты полукровка, из вас получилась бы отличная пара! — воодушевленно вещала она мне.

— Мама, да мы просто друзья! — уже в открытую рассмеялась я.

Нет, это же надо! Не ожидала от нее такой прыти. Из глаз чуть ли не искры, брови приподняты, руки мельтешат во все стороны. Такое впечатление, будто она день и ночь размышляла, как меня в будущем выдать за достойного человека, и сейчас готова когтями цепляться за подвернувшуюся ниточку. Жуть, да и только.

С большим трудом мне удалось утихомирить родительницу, а точнее, банально закончить разговор. Сославшись на то, что очень устала и в другой раз с ней еще побеседую, мне все-таки удалось с ней распрощаться. Напоследок она лишь выдала:

— Может, я и забегаю вперед, но, Лия, не смей отказываться от своего счастья! — причем прозвучало это как угроза. Таким тоном обычно говорят нечто вроде: 'Не дай боже тебе облажаться!'

В комнате повисла тишина. Я облегченно растянулась на диванчике и, устремив очи к потолку, счастливо улыбалась. Последнюю мамину фразу я уже слышала от Вольдемара, когда он вызывал меня к себе. Тогда мужчина также уговаривал меня не отпускать Кайлема и сказал мне это в напутствие.

'Подумать только, да моя матушка и Вольдемар определенно подошли бы друг другу! Век себе не прощу, если в будущем не устрою им встречу'.

Не зная чему посвятить оставшееся время, я просто лениво лежала. То и дело в голову лезли одни и те же мысли: о расследовании, Кайлеме и грядущем. Вот найдем мы подкупщика, и вдруг ему придется срочно уезжать. Как тогда быть мне? Ехать с ним и оставлять обучение? Скорее всего, да, в любом случае, я буду уверена, Вольдемар сможет прикрыть мое отсутствие, пока не вернусь. Но возникает еще вопрос, вернется ли на свое ненавистное учительское место наемник? Если мы все-таки разберемся в творящейся вокруг ерунде, какой смысл ему сюда возвращаться?

За своими внутренними терзаниями я провела больше получаса. Поэтому я и не заметила момента, когда в комнате медленно начало темнеть, и я провалилась в сон.

Очнулась я посреди ночи. За окном светила полная луна и лишь ее свет разбавлял темноту, окутавшую помещение. Вокруг стояла давящая тишина, из чего я могла предположить: ребят в комнатах не было. Видимо, застав спящей, друзья решили меня не тревожить и, как обычно, отправились развлекаться без меня. Винс наверняка пропадает в компании Сайлура и его четверки, а Диран с Айвелией проводят время вместе.

Эх, и как только им удается столько обходиться без сна? Наверное, такие ночи они компенсируют выходными, когда каждый весь день не вылезает с кровати. Винс не единожды приглашал меня пойти с ним, но...Во-первых, хватит с меня пьянок, а во-вторых, я не хотела лишний раз пересекаться с Кирстеном. Вот и выходило, что пока ребята где-то веселятся, я честно сплю, как ангелочек.

Но не сегодня. Сейчас я уже точно больше не засну. В теле бурлила энергия, и мне совсем не хотелось ложиться под одеяло.

Ведомая какой-то магнетической силой, я медленно подошла к окну и раскрыла створки. Свежая ночная прохлада тут же ворвалась в комнату и приятно взбудоражила тело.

Небо искрилось бриллиантовой россыпью звезд, на фоне которой луна выглядела огромной жемчужиной. В детстве я могла любоваться на нее часами, сидя на подоконнике и блуждая в своих мыслях. Казалось, только она способна меня понять, будучи такой же одинокой, как и я. Да, глупо разговаривать с ночным светилом, но мне нравилось думать, что где-то там, вдалеке, высшие силы все-таки услышат меня и сжалятся. Что ж, похоже, так и произошло.

Абсолютно не боясь высоты, я смело устроилась бочком на краю пропасти, обхватив колени руками. Пейзаж звал к себе и манил, хотелось раствориться в этой ночи, ощутить свободу. Душа рвалась вперед и чего-то хотела, но вот чего? Хм, навряд ли опробовать на себе ускорение свободного падения. В голове сразу возникали образы воды: я в легком воздушном платье радостно бегаю на мели берега и за мной с хитрой улыбкой гонится Кайлем. Ночной ветер немного развевает мои волосы, и в то же время кругом царит покой и умиротворение, словно сама природа на мгновенье уснула.

'Как же глупо и наивно, хватит уже лишний раз верить в чудеса', — со вздохом подумала я.

Не знаю, сколько времени я так просидела, но настойчивый стук в дверь заставил отвлечься. Сомнений не было, кому он принадлежал, у ребят были ключи и ломиться им не было надобности. Вопрос в том: 'Зачем он пожаловал? Не боится, что я могу быть не одна?'