Выжить, чтобы отомстить

Как оказалось, Рахш и его воины посягнули на святое — любимый храм Богини-матери и на ее служниц, каждая из которых были дороги ей, словно родные дочери. За то, что осквернили ее храм и надругались над ее служницами, за смерть любимой верховной жрицы, Нирзая прокляла императора Рахша и всех его воинов, кто имел неосторожность навязать свою страсть служительницам храма. Она вселила в их тела свирепых демонов, мучимых яростью и вечным голодом плоти, которые не смогут утолить ни одна битва и ни одна женщины. За проступок и неуважение к девушкам, Богиня обрекла воинов и всех их потомков по мужской линии на вечный ад, а после забрала тех девушек, кто так и не смог приспособиться к новой жизни. Тех же, кто изъявил желание остаться, она перенесла с их мужчинами и другими семьями на близь лежащий остров. Прежде чем исчезнуть, она сказала проклятым демонам, что отныне они не только прокляты мучиться от вечной похоти, сгубившей не одну светлую девичью душу, но также привязаны к этому острову и те, кто попытается отыскать путь домой, найдут лишь свою смерть в водах океана. И она исчезла, оставив императора и его воинов томиться вечной жаждой и яростью без какой-либо надежды на спасение...

Линстер замолчал, задумавшись над проступком своих предков и постигшем их наказании. В который раз он подумал о несправедливости — почему за ошибки тех, кого давно нет среди живых, должны расплачиваться их потомки? А еще демон задумался над тем, сможет ли его Майоли принять своего недавнего мучителя в качестве своего мужчины. Быть может она подобно Хоре не захочет принять дар его любви, не сможет до конца простить и отдать ему свое сердце. Линстер почувствовал, как при этой мысли боль, раскаленной сталью пронзила его сердце, и постарался тут же отогнать страшные мысли. Она отвечает ему и не сможет всегда отрицать существующую между ними связь. В конце концов, он поставит на ней свою метку. У нее не хватит сил долго противиться силе его чувств....

Линстер грустно улыбнулся своим мыслям и подумал, а не посещали ли императора Рахша такие же мысли, не был ли и он настолько же самоуверен, когда похищал приглянувшуюся ему девушку? Не поплатиться ли он за свою самоуверенность, так же как и его предок?

— Линстер? — осторожно позвала его Крис, вырывая из невеселых мыслей. — А что было дальше?

Он посмотрел на свою девочку и прижал теснее к своей груди. Демон удивился бы, увидь он себя со стороны в эту минуту. Все его мысли находили отражение на красивом смуглом лице, а отчаяние и надежда, с которой его черные глаза на протяжении долгих секунд всматривались в ее лицо, заставили глупое женское сердце сжаться и зайтись в бешеном ритме, когда мужчина крепче обнял хрупкое тело.

— Знаешь, как по мне, то лучше самому уйти из жизни, чем без надежды пережить хоть день, пожираемый невыносимой яростью и жаждой, — грустно продолжил Линстер. — Но они не могли позволить себе даже этого. Еще бы, ведь к тому времени у всех уже были дети от их женщин. От женщин, которые нашли за благо бросить не только виновников своих мучений, но и обречь на вечные страдания своих детей. Проклятые заплатили стократно за каждую ночь украденного счастья. Теперь я могу подтвердить это на своем опыте — нет ничего ужасней той ярости и жажды, что я ощущал, пока тебя не было рядом. За свою жизнь я привык к ним, к своему демону. Это чувствуется так, словно внутри тебя поселилось само воплощение зла, изо дня день требующее свою долю крови и плоти. Сначала страшно, что не выдержишь и просто сойдешь с ума от постоянной борьбы с ним, но со временем привыкаешь обуздывать своего демона. И женщины очень помогают нам в этом, близость не может полностью унять кровожадность и голод, но помогает держать себя в руках. Не знаю, как тебе объяснить... это все равно, что чувствовать себя умирающим от жажды возле прохладного источника — ты пьешь из него, но напиться не можешь. Точно так же и я — проклят вечно испытывать чувственный голод, который нельзя утолить, — лишь притупить, вечно бороться со своей яростью. Это тяжело, невыносимо тяжело...

Мужчина почувствовал, как после этого признания, Крис стало явно неуютно на его коленях и она снова попыталась тихонько соскользнуть на другое сидение. Улыбнувшись наивности девушки, он просто перехватил ее поудобней и снова прижал к себе.

— Но Богиня не учла одного, — продолжил Линстер, — у каждого человека, даже проклятого демона, где-то в мире есть та единственная, которая сможет вывести его из вечного ада и показать рай на земле. Первым из проклятых эту истину понял сын Рахшу.

— Но ведь Богиня оставила их без женщин... — подала голос Крис, когда Линстер в очередной раз замолчал и ушел в себя.

— Ну, не совсем так. Во-первых, среди брошенных Богиней на произвол судьбы были и отцы девушек, правда, согласно легенде, в желании защитить их от посягательств остальных проклятых демонов, они ушли подальше вглубь острова...

— Это жестоко, ведь дети не виноваты, — перебила его Крис.

— Боги, как и люди, не всегда поступают справедливо, особенно когда ими движет ярость, — пояснил демон и продолжил, — во-вторых, с годами в долину начали возвращаться отосланные богиней на другие острова семьи. Именно на девушку из вернувшихся однажды и наткнулся, повзрослевший сын императора Рахшу во время охоты. Сраженный ее красотой и мучимый вечной жаждой, он уже было рванулся к неосторожной добыче, но, вспомнив, рассказ отца и других воинов остановился. Он понимал, что лучше будет издали наблюдать за прекрасным видением, чем превратить ее жизнь в ад, в котором горит сам, едва достиг совершеннолетия. Парень проследил за девушкой, которая напевая и не замечая преследующего ее голодного взгляда, вывела молодого человека прямо к новому селению. Проклятый демон каждый день приходил к ручью в надежде вновь полюбоваться девушкой и ликовал в душе, когда ее фигура появлялась на горизонте. Он пуще прежнего сходил с ума, жажда душила его и чтобы не навредить своей прекрасной незнакомке, он рвал когтями кору на деревьях, понимая, что настанет день и это уже не поможет ему удержать себя на месте. Но также он понимал и то, что не сможет отказать себе в радости хотя бы изредка, хотя бы издалека, впитывать в себя ее образ, пытаясь уловить тонкий аромат, который заставлял его кожу пылать, а демона внутри реветь и требовать предъявить права на девушку.

Так продолжалось довольно долго — проклятый демон следил за девушкой, а та, ничего не подозревая, жила обычной жизнью. Но в один из вечеров все изменилось. Тогда молодого человека, словно магнитом, тянуло к ручью. Он понимал, что в это время дня он вряд ли найдет там незнакомку, но все равно поддался порыву и отправился к заветному месту в лесу. Опустившись на землю, он вгляделся в сгущающие сумерки. То, что он увидел, заставило молодого демона быстро вскочить на ноги, а сердце в ужасе замереть. Он чувствовал, как земля уходит у него из-под ног, а в сердце, словно разом вонзили сотни ножей, безжалостно проворачивая их снова и снова. Словно завороженный, он не мог оторвать взгляда от открывшейся картины, хоть она и выворачивала его душу наизнанку — на берегу ручья лежала его девочка, а на ней, целуя и лаская, столь желанное тело лежал мужчина. Они были еще одеты, но все в нем вопило, что это временно, что скоро, очень скоро, этот самый мужчина украдет у него его любимую. Но он не мог сдвинуться с места, хотя все инстинкты в нем требовали убить наглеца, который посмел посягнуть на его женщину. Он не мог сдвинуться с места... потому что не хотел рушить жизнь этой девушки своей черной страстью, недостойной ее чистоты любовью. Он думал, что скорее всего, она любит этого мужчину, раз позволяет ему касаться себя так, как он мог лишь мечтать в своих самых смелых фантазиях. Он понимал, что должен был уйти, вот только не знал, где взять силы, чтобы сделать хотя бы шаг.

Уже практически решившись оставить пару, до ушей молодого человек донесся сдавленный крик. Резко развернувшись, демон понял, что неправильно истолковал увиденную картину. Теперь он отчетливо видел, что девушка пытается оттолкнуть мужчину и сбросить с себя тяжелое тело. Красная пелена заволокла глаза демона, и спустя мгновение тело наглеца бездыханной грудой уносило течение ручья, а сам молодой человек уже прижимал к себе вздрагивающее от рыданий тело девушки. Не заглушаемые более ладонью мужчины, эти рыдания острыми когтями рвали его сердце, но как бы он не сопереживал девушке, его проклятое тело со всей силой и вселенским голодом отозвалось на ее близость. В нос ударил тонкий аромат ее кожи, наполняя каждую частичку его сущности неконтролируемой страстью. Боясь закончить начатое другим мужчиной, молодой демон аккуратно отпустил девушку. Он уже хотел было встать и постыдно сбежать, но что-то заставило обернуться — хотя бы раз заглянуть в глаза той, что уже поселилась в его снах, забралась ему в душу и никак не хотела отпускать. А ведь он даже не знал ее имени...

— Ты из проклятых, — прошептала девушка не вопрос, но утверждение.

Не в силах вымолвить и слова, утопая в любимых глазах и все еще ощущая жар ее прижимающего тела, демон просто кивнул. Не осознавая, что делает, он вновь придвинулся к девушке и прикоснулся пальцами к ее щеке. Она не отстранилась и не сбежала, как он боялся, а наоборот придвинулась еще ближе к своему спасителю. Демон чувствовал, что между ними возникла какая-то связь и понимал, что девушка тоже чувствует ее. Не в силах остановиться, он прикоснулся нежным поцелуям к ее губам, с удивлением и торжеством ощущая, как она открывается ему навстречу. Он чувствовал, как она забирает его жажду, а на ее место вселяет уже давно позабытое им спокойствие и умиротворение...

С того самого вечера мало кто мог узнать всегда свирепого демона, так как после соединения со своей любимой его жизнь практически не омрачали ни ярость, ни жажда. Именно она была той единственной во всем мире девушкой, которая была рождена специально для него, которую сами Боги вверили его заботам, отдали под его защиту. Хрупкая девушка сумела усмирить ужасного демона и, как говорится в легенде, снять проклятие. Но на самом деле это не совсем так... Близость единственной действительно усмиряет внутреннего зверя, заставляя его забыть о ярости и полностью заменить это чувство желанием обладать, защищать, обеспечивать и она может, забрав себе часть голода своего мужчины, подарить ему чувство насыщения и удовлетворения, но только на время...

— Как банально, — скривилась его Майоли. — Все начиналось так... необычно, а закончилось как всегда. Вот всем вам, мужикам, для полного счастья нужно только одно...

— Не понимаю о чем ты, но для счастья нам действительно нужно только одно — всегда быть рядом с любимыми, — пожал плечами Линстер. — И потом, тебе просто сложно понять, какого это чувствовать постоянную неудовлетворенность. А я знаю. А еще я знаю, что твоя близость действительно усмиряет ярость моего внутреннего демона, а твой поцелуй...

— У тебя что, от воздержания вообще мозги оплавились? — взвизгнула девушка и все-таки вырвалась из объятий мужчины, забившись в дальний угол на противоположном сидении и сверкая оттуда на него полными внутреннего страха глазами.

— Даже не мечтай! — возмущенно продолжила малышка. — Я не подписывалась быть объектом внимания твоей вечной похоти! Так что уволь! Я не твоя единственная, не твоя любимая и вообще выбрось весь этот бред из головы — ты просто считаешь меня необычной, потому и реагируешь так. Вот снимем проклятие, тогда можешь искать себе свою....

— А как ты объяснишь свою реакцию? — перебил перешедшую на истерические нотки девушку Линстер.

— А какую, собственно, реакцию? — напустила на себя удивленный вид Кристина, безуспешно пытаясь скрыть потрясение и страх. — Между прочим, у нас, у девушек, тоже бывают свои желания и то, что ты... мы... в общем это еще ничего не значит! Вот!

— Можешь тешить себя этим и дальше, — невозмутимо ответил мужчина, хотя слова девушки принесли ему боль.

Собственно, он и не надеялся, что она сразу примет его с распростертыми объятиями. Знал, что будет упираться, но все равно было немного обидно — неужели он такой ужасный, что ей становится страшно от одной только мысли, что она принадлежит ему?

— Кстати, мы уже почти приехали, — вновь подал голос Линстер. — Посидишь внутри, пока я достану одежду для тебя.