Не кричите в тёмном лесу [в работе]

Кстати, об исследователях.

— А ты знаешь что-нибудь об Ашшире? Том учёном, который прибыл сюда одновременно с нами?

— Да, он очень широко известен, — закивал Анын.

— Как думаешь, стоит попробовать попросить его о помощи? И может ли он вообще помочь?

— Не знаю... — растерялся собеседник. — Наверное, какие-то возможности у него есть, но вряд ли они достаточно широки. Он вышел из низов, уже потерял три буквы и вполне может подняться на самый верх. Он очень умный и достаточно осторожный, чтобы избегать политики.

— Да, кстати, тебя не хватятся? — опомнилась я.

— Не должны до утра, — предположил он. — А что?

— Прямо сейчас я никуда идти не собираюсь, надо подумать и подготовиться. Мне кажется, будет лучше, если сегодня ты спокойно пойдёшь домой и никто ничего не заподозрит.

— Разумно, — неохотно согласился Анын. Уходить он явно не стремился, но предлога остаться не было.

— Не волнуйся, без тебя я вряд ли куда-то сунусь, — хмыкнула я в утешение. — Я же правильно понимаю, что в этом здании никаких космических кораблей нет и никто отсюда никуда не летает?

— Да, конечно. Это исследовательский центр, а все старты происходят где-то далеко за городом.

— Не удивительно, — мрачно вздохнула я. — Ладно, тогда такой вопрос. Ты можешь как-нибудь выяснить, где именно всё это происходит, как можно туда добраться и как часто кто-то отправляется в полёт?

— Постараюсь, — оживился он, явно приободренный поставленной задачей.

Отправила Анына восвояси я ещё где-то через час, после очередного визита лаборанта. Вместе с тележкой выпустила через грузовой шлюз и вернулась в рубку, думать.

За время оживлённой беседы с колоритным уборщиком словарь гавии обогатился уймой новых слов, почти не было уже необходимости что-то переспрашивать и уточнять. Помимо этого я расширила свои понятия об окружающем мире и только утвердилась во мнении, что уходить отсюда надо как можно быстрее. Новую планету, пригодную для жизни, шаты искали не от хорошей жизни. Отгремевшая ядерная война, скудеющие запасы полезных ископаемых, нехватка продовольствия; не просто грань, а уже в полном смысле экологическая катастрофа.

Да, их было жалко. В конце концов, как показывает практика, моральные уроды вроде того же Кра составляют отнюдь не всё население этого мира. Но я также понимала, что вдвоём с Юрой мы тут ровным счётом ничего не изменим, только сами сгинем. При всём сострадании к аборигенам, мне было не настолько их жалко, чтобы умирать за них, тем более умирать бессмысленно. Вот если большое начальство, которому мы непременно доложим об удручающем положении братьев по разуму, решит вмешаться и как-то помочь — это действительно может принести пользу. Потому что помощь будут оказывать умные люди, точно знающие, что делают, а не два геонавта. Но для этого нужно как минимум добраться до оного начальства.

— Глист, ты тут? — поинтересовалась я.

— Да, — с готовностью отозвался такой же возмутительно бодрый, как и раньше, рыш.

Ну да, в самом деле, куда он денется?

— Почему вы не договорились с этими шатами по-человечески? Ну, то есть не пытались поговорить с ними, объяснить, предложить помощь.

— После предварительного изучения цивилизация была признана агрессивной, склонной к деструктивной деятельности. Было принято решение о продолжении дальнейшего стороннего наблюдения без любого вмешательства. Вскоре после этого шаты атаковали наблюдательную группу.

— Всё понятно, — тяжело вздохнула я. — А зачем вы их воровали?

— Изучали, как и вас. Но мы почти всех возвращали!

Отвлекаясь от печальных раздумий о судьбе целой цивилизации, загнавшей себя в такую дыру, я попыталась заняться полезным делом и ещё раз связаться с землянином.

Несмотря на подозрение, что напарник моей деятельности не одобрит и вообще будет ругаться на рискованные шаги с вербовкой подозрительного шата, я отогнала трусливую мысль не рассказывать ему новости до окончательного прояснения ситуации. Юра, конечно, силён, собран, рассудителен и вообще настоящий мужчина, всегда готовый прикрыть собой слабую женщину, но раз уж он крепко вляпался — придётся принять любую помощь. В том числе, от этой самой женщины. В конце концов, напарники мы или нет?!

Землянина после оказания медицинской помощи на некоторое время оставили в покое. Комнатушка была не намного больше предыдущей, её тоже заливал холодный резкий свет, но в ней по крайней мере присутствовала койка, а на той — подушка и одеяло вполне узнаваемого вида, и при желании пациент вполне мог бы спрятать голову под эту самую подушку.

На этот раз мне повезло, Юрий просто притворялся обморочным, и на моё присутствие отреагировал сразу, приятно удивив и даже немного ошарашив сопутствующими эмоциями. Точнее, не столько ими, сколько их глубиной. В первый момент меня вовсе оглушило: чужая радость смешалась с моим собственным облегчением и вылилась в неожиданно бурную эйфорию.

Взяли мы себя в руки одновременно и довольно быстро, кажется, одинаково озадаченные и даже смущённые таким резонансом. Оба постарались сразу переключиться на рабочий лад, и это даже получилось бы, но эмоции никуда не делись. Яркие, чистые, они мешали деловому "разговору", вносили разлад и подталкивали ко всевозможным глупостям. Далеко не сразу я поняла, что происходит и почему, а когда сообразила... в общем, разговор получился долгим. Но ни меня, ни напарника это не расстроило, и никто из нас не пожелал возвращаться назад, к прежней манере.

Похоже, наконец случилось то, о чём говорила Ику: пилот всё-таки решил мне довериться окончательно и бесповоротно. Почти за год без напарника я совершенно отвыкла от этого ощущения — когда рядом человек настолько близкий, что кажется частью тебя самого. Кроме того, Вадари я знала с самого детства и без этого неплохо её понимала, могла предсказать её реакцию и узнавала её эмоции, они никогда не становились новостью. Землянин же...

Беспокойство его, вызванное моими действиями, неожиданностью не стало, равно как и удивление по поводу результатов опроса, и адресованное местным сочувствие, и грусть узнавания — кажется, он действительно помнил моменты из истории человечества, когда наши предки оказывались в подобной ситуации.

А вот общее отношение напарника ко мне удивило. Большое, тёплое, какое-то удивительно уютное чувство. Оно окутывало со всех сторон и заставляло чувствовать себя без малого всемогущей. Нежность, забота, опека, желание быть рядом, поддержка...

Когда я вернулась в реальность, ещё долго сидела, неподвижно таращась в пространство и бездумно улыбаясь. Странно на меня влияет общение с этим человеком. Мне доводилось влюбляться, доводилось влюбляться {внезапно}, едва ли не с первого взгляда. Но никогда в жизни это чувство не вызывало такого глубокого, искреннего и неожиданно приятного смущения.

Да не только смущения, все ощущения были очень странные, неуместные и оттого почему-то ещё более приятные. Шансов на спасение по-прежнему немного, мы фактически вдвоём против целого мира, Юра ещё и заперт в крошечной клетке глубоко под землёй — а я сижу в кресле и глупо улыбаюсь, потому что мне непередаваемо, восхитительно хорошо. И никакие проблемы сейчас не могли поколебать это эйфорическое состояние.

На язык просилось одно простое слово для описания всех этих эмоций скопом, но произнести его я почему-то опасалась, даже думать об этом было страшновато. Не в тех мы обстоятельствах, чтобы отвлекаться на чувства, а это... похоже, уже даже не влюблённость, а нечто куда более серьёзное.

Глава 6. Тень

{Юрий Сорока}

Я так и не определился, стоит ли ругать напарницу за её авантюру или, напротив, хвалить. Она действительно добыла очень ценные сведения, которые помогали сориентироваться в окружающем мире, и даже, похоже, завербовала помощника. Но риск, на который женщина пошла в процессе и на который ещё предстояло пойти, мне категорически не нравился.

Впрочем, сердился я больше не на неё, а на себя самого — за то, что женщине приходилось прилагать усилия к нашему спасению. Чувствовал себя виноватым, и потому злился.

А ещё я злился на себя из-за того, что не мог сосредоточиться на деле после завершения разговора: никак не получалось избавиться от ощущения эйфории, неожиданно охватившей меня в момент эмоционального контакта. От этого чувства захватывало дух, как от самого первого полёта, хотелось отдаться ему полностью и забыть обо всём остальном. Более того, немного успокоившись и привыкнув к новым ощущениям, я вдруг поймал себя на ещё одном желании, неуместном и потрясающе несвоевременном: вновь поцеловать женщину, только уже совсем, совсем не так. Да и не только поцеловать...

В общем, впору было радоваться отсутствию Лу рядом. И — да, злиться на себя.

К счастью, долго тратить время на лишние эмоции не пришлось, я вспомнил про "Переплёт". Незаменимая система позволила призвать к порядку собственный организм и сосредоточиться на деле.

Потом. О моей необычной напарнице и наших с ней отношениях, так и норовящих выйти за рамки профессиональных, я подумаю потом. На Лооки или какой-то другой планете, лояльной к Земле, неважно. Но точно не сейчас среди шатов.

Они в самом деле чрезвычайно походили на нас, в их современном обществе без труда узнавались страницы прошлого Земли. Жажда денег, жажда умножить капитал, поставленные во главу угла материальные блага и построенное на всём этом общество безоглядного потребления много веков назад едва не сожрало само себя, перечеркнув всю человеческую историю. Только людям повезло перевернуть эти страницы и выжить, сохранив человеческое лицо и живую планету, а вот шаты явно близились к грани самоуничтожения.

Но это всё пространные рассуждения, а в сухом остатке мы имели капиталистическое общество в худшем его проявлении, с олигархической формой правления и резким разделением на классы. Это если вспомнить учебник истории и тамошние определения, а что это давало нам...

Во-первых, мизерные шансы на помощь со стороны местных, особой гуманности и альтруизма от продуктов этого общества ждать не стоит. Лунарии чертовски повезло с тем уборщиком: он точно знал, чего хочет, и мы могли ему это дать. Да и вообще мальчишка явно был воспитан в другом обществе и других традициях, был куда человечнее и морально выше своего нынешнего окружения.

Во-вторых, договориться с местными хозяевами жизни о мирном разрешении вряд ли получится. Не потому, что это невозможно, а потому, что следует здраво оценивать собственные силы и способности: я просто не умею вести разговор с подобными личностями. Всё закончится тем, что из меня так или иначе выжмут всю нужную им информацию и "кинут", а вероятнее — попросту убьют.

В-третьих, теперь хотя бы в общих чертах понятно поведение пулей и реакция на них простых смертных. Высшая каста, обласканные капиталом цепные псы, которых простой люд боится и ненавидит. Даже местные, которые живут в лучших по сравнению с остальными странами условиях. Потому что если основной ценностью являются деньги и материальные блага, тот, у кого их больше, будет вызывать зависть, а с ней — и остальные сопутствующие эмоции.

Ну и в-четвёртых, можно считать предварительный план оправданным и единственно верным. Нужно залезть в мозги к кому-то из местных старших чинов, взять его под контроль и с его помощью выбираться.

Только меня всё равно не отпускало ощущение недосказанности и какой-то неправильности. Может просто было сложно принять местные порядки, может сказывалась общая обрывочность сведений, но не покидало ощущение, что для цельной картины не хватает чего-то принципиально важного.

Подумав, я сообразил, что именно мне не нравится: отношение пулей к непонятному пришельцу из неведомых далей. Теоретически, их агрессию можно попытаться объяснить привычкой повелевать, общей паранойей и даже патологической жестокостью. В конце концов, в многострадальной земной истории неоднократно случалось, что та или иная группа людей вдруг признавала всех прочих "людьми второго сорта" и вдохновенно истребляла целые народы.

Но проблема в том, что как раз в пулях не было ни ненависти, ни злости. Они ломали меня как-то рутинно, привычно, будто уже встречались с кем-то подобным и ничего нового не ждали. Сосредоточиться на их эмоциях я в тот момент не мог, слишком отвлекала боль, но сейчас отчётливо понял: каким бы психопатом ни казался Кра, он был спокоен и собран. Да и, судя по тому, что он мне даже рёбра не поломал, всерьёз забить не пытался. Это был спектакль, рассчитанный на существо с понятной, знакомой психологией.

Именно так они поступили бы со своим сородичем, и это было логично. А вот без проверки применять подобные техники к инопланетянину — не самый умный поступок. Да, можно почитать их обоих идиотами и солдафонами, но... сомнительно. Нет, они точно знали, с кем имеют дело. Ашшира сомневался и изучал, а эти — нет. Получается, кого-то подобного мне они уже встречали и успели изучить, не исключено, что моих же сородичей. А Ашшира... может, учёному просто не довелось с ними в своё время пообщаться?

"Лу, ты меня слышишь?" — Я решил воспользоваться активным состоянием "Переплёта" и обратиться к напарнице с его помощью. Благо для этого достаточно направленно мыслить и совсем не обязательно произносить слова вслух: для сторонних наблюдателей я предпочитал оставаться спящим.

"Да. Что-то случилось, или ты просто систему проверяешь?" — настороженно спросила женщина.

"И то, и другое. Надави там на своего пассажира и расспроси его всё-таки про другие белковые виды. И уточни, с кем из них и при каких обстоятельствах контактировали шаты".

"Думаешь, они с кем-то контактировали до нас?"

"Почти уверен".

На этом мы распрощались, и я сосредоточился на решении промежуточной задачи — установки контроля над кем-то из шатов. Если получилось с простым служащим, не факт, что дело выгорит с кем-то постарше, поэтому следовало оценить собственные возможности.

Уходить прямо сейчас я не планировал. Глупо сбегать в никуда, нужно для начала подготовить конкретный план, чтобы не пришлось день за днём бегать от всех местных спецслужб. Хотя бы найти местный космодром и способ до него добраться, а в идеале — подобрать корабль, придумать способ попасть на его борт и, наконец, избавиться от возможной слежки, обезопасив нашего пылевого союзника. А то шарахнут по нам в момент перехода, угробив рыша, и прощай, Земля.

Последнюю задачу я пока, скрепя сердце, оставил Лунарии. Она, конечно, женщина, и спасать её — мой прямой долг, но не стоит забывать, что она при этом полноправный напарник и опытный штурман. К тому же, насколько я успел узнать эту женщину, отстранение от дела она воспримет как личное оскорбление и смертельно обидится. Сейчас, конечно, самое время поругаться между собой...

Сознание Ре я нащупал достаточно быстро — запомнил во время допроса. Я боялся, что высокопоставленный тип, да ещё аристократ, не станет торчать в этом исследовательском центре круглые сутки, но далеко пуль не ушёл. Да и не собирался: спал, практически не сходя с рабочего места. Находился он сравнительно недалеко, не дальше Лу, и мне осталось только порадоваться такому стечению обстоятельств.