В 146 г. до н.э. римляне ворвались в Карфаген. Шесть дней в городе длились бои. Тюрьма была разгромлена и ее узники выпущены на свободу. Пожары бушевали в городе. Во всеобщей неразберихе не более десятка бывших узников назвались греками (благо язык они знали), выпросили у римлян продукты и лодку, после чего исчезли. Слишком поздно римляне узнали от сдавшегося Гасдрубала о экипажах двух неизвестных судов. Тогда то, ища бывших узников тюрьмы, и всплыла история с фальшивыми греками. Поиски ничего не принесли. А между тем "греки" добрались до Александрии Египетской и вошли в дом тирянского посла. Тот был конечно в курсе ушедшей экспедиции и сейчас же предпринял все зависящее от него, чтобы переправить земляков на родину. Вместе с ними в Тир уплыли и вести о падении Карфагена и великое открытие пути вокруг Африки.
Обе эти вести всколыхнули всё тирянское общество. В этот же год простой провинцией Рима стала Греция. Беженцы рассказывали о варварском разрушении римлянами Коринфа. Римляне могли создавать в короткое время мощный морской флот и перебрасывать на значительные расстояния целые легионы солдат, а в это время ветераны Ганнибала мирно выращивали кофе на Красном острове, получали неплохое жалованье и на жизнь не жаловались, а самое главное не рвались в сражения.
Союзники требовали от Тира новой войны, и первым требовала Диоскорида, набирающая всё больший вес, ведь именно она была наиболее близким к Риму государством Союза. Анталоатры всегда были за войну, потому как наёмничали. Требовала войны и Александрия Красная, которой не хватало рабов для освоения новых земель. Большинство переселенцев эллинов теперь оседали в Диоскориде и ее поселениях-колониях.
Прорубаться навстречу опасным римлянам было очень опасно, поэтому было решено провести победоносный поход подальше от средиземноморья.
Первая Тапробанская война.
В том же году союз начал активную подготовку к войне. Тапробана была выбрана, т.к. благодаря своему островному положению не могла ожидать ни от кого военной помощи, и даже при наличии такой помощи, могучий союзный флот должен был перекрыть пролив.
Неожиданно для самих тирян состав их войска существенно поменялся. В войске оказалось огромное количество лёгких лучников. Сказалось принятие сакалавов в граждане Тира и их подражание анталоатрам. Значительно помолодела тяжелая пехота-гоплиты и лёгкая пехота по типу римской.
Военная политика в отношении тамилов и сингалов основывалась на тонком расчёте ослаблять сильнейшего. Поэтому неожиданно для всех в 145 г. до н.э., когда сингалы успешно воевали с тамилами, на северо-западе острова высадилась огромная армия союзников и начала опустошать страну, двигаясь к столице государства сингалов — Анурадхапур. Появление огромной армии и не менее огромного флота захватчиков было настоящим шоком для сингальских королей. Наспех созванное войско сингалов было разгромлено союзной армией на подступах к столице. И тут в момент наивысшего хаоса, армия захватчиков повернула обратно и рассеявшись на отдельные отряды как морская волна смыла всё живое с северо-западу от столицы. Эта часть острова совершенно обезлюдела. Флот и армия исчезла так же внезапно, как и появилась. Этим обстоятельством воспользовались тамилы, набросившиеся на северные территории.
В этом походе сказался состав армии тирян. Огромное количество лучников позволило без больших потерь расстрелять сингальское войско, но дала о себе знать и неопытность большинства войска. Войска наступали не решительно, дисциплина в пехотных отрядах оставляла желать лучшего. Полководцы не решились атаковать столицу Тапробаны с низкодисциплинированной пехотой, предпочтя грабеж и отступление. Добыча от похода была богатой, ведь почти пятая часть острова была полностью разграблена. Тысячи рабов были согнаны на корабли и увезены. С Тапробаны вывезли всё, что имело хоть какую-нибудь ценность. На какое-то время военные партии во всех городах Союза притихли, смакуя победу и почивая на лаврах.
А между тем, на границах Союза тучи сгущались и военно-политические события кипели.
Во главе огромного войска Александр двинулся из Киликии в Сирию, разоряя Сирию. Птолемей и Деметрий разбили его и обратили в бегство. В бою Птолемей Филометор был тяжело ранен. Александр бежал в Аравию к царю Набатеи Забдилу. Там его казнили, а голову выслали Птолемею. От полученной раны Филометор умер. Царь Египта Птолемей VIII Неос. Сын Птолемея VI и Клеопатры II. Клеопатра при поддержке знати возвела на престол Птолемея Неоса. Египетские послы предложили власть Фискону. Фискон прибыл в Александрию, приказал убить сторонников Неоса. В день свадьбы с сестрой Клеопатрой Фискон убил Неоса и стал царем Египта Птолемеем VII Фисконом вторично. Деметрий стал избивать египетское войско. Египтяне бежали в Александрию, Деметрий завладел всеми слонами Птолемея. Деметрий распустил войско и сократил ему вознаграждение, выплатив полностью жалование лишь наёмникам. Диодот (Трифон), один из полководцев Александра I, отправился в Аравию к арабу Малху, которому был отдан на воспитание Антиох, сын Александра и Клеопатры Теи, привёз его из Аравии в Сирию и провозгласил царём. Началась война Трифона с Деметрием.
В то же время флот показал свою высокую боеспособность и способность перебросить на огромное расстояние мощную армию.
Разделяй и властвуй
(лат. divide et impera)
Уже в следующий год послы Союза появились при дворе Анурадхапура и предложили выплату ежегодной дани в пользу Союза. Полуопустошенная и воюющая с тамилами страна вынуждена была согласиться. Как только послы вернулись в Тир, начались новые приготовления к войне.
В 143 г. до н.э. так же внезапно, как и первая, началась вторая Тапробанская война. На этот раз удар пришелся по тамилам, основные силы которых ушли на юг и пытались овладеть центральными районами острова. Теперь темнокожие пленники заполняли трюмы союзных кораблей. Весь север превратился в безлюдную пустыню. Но армия союзников вновь стремительно отступила на корабли и ушла на Дальние острова. Тамильские военачальники сначала отказывались принимать весть о нападении, основываясь на принципе "враг моего врага — мой друг", но очень скоро поняли, что к Союзу этот принцип неприменим. Равными они признавали только государства входящие в Союз, остальные были лишь добычей и источником обогащения.
Тамилы отказались выплачивать дань, но практически почти проиграли войну сингалам.
В том же 143 г. до н.э. Фискон дал всю власть в Александрии Египетской иноземным солдатам. Фискон прогнал свою жену и взял в жены её дочь Клеопатру III. Население стало разбегаться из Александрии. И большинство побежало в просвещенный и стабильный Союз. Эллинское население Тира, Александрии Красной и Диоскориды значительно подросло.
Между тем минуло уже 40 лет с момента признания сакалавов равноправными тирянцами. И произошло событие, которое не могло не произойти. Произошло оно не в вечно воняющем мочёными кожами Новом Вавилоне, не в грохочущем городе кузнецов Хадиде и даже не в "садах мудрости" Тира, а в маленькой рыбачьей деревушке, где-то на западном побережье Красного острова.
Пятый сын
Он был пятым сыном в семье рыбака и родился в счастливый день, иначе был бы убит. В честь его рождения был убит зебу и его вымазали в крови убитого животного, чтоб он был здоров и счастлив, после чего надели на шею серебряную монетку с Ханни Балом на шнурке. Отец выдолбил ему лодку. У него были братья и сёстры и в детстве он не знал что такое одиночество. Он любил ждать отца у края моря и ходить в лес за мёдом диких пчёл, когда на тебя шипят большие рогатые тараканы. Священные деревья о чём-то нашептывали ему на ухо, а добрые бабакуту всегда были готовы схватить его за руку, если он начнет падать с дерев,а собирая дикий мёд.
Отец хотел чтобы он, как и все его предки, стал рыбаком, поэтому однажды поймав акулу он не стал её убивать, а позвал своего сына, порезал ему руку и порезав бок акуле, заставил их смешать кровь. Так он стал братом акуле. Вообще у него было много родственников, особенно умерших. Духи усопших — "лемуры" постоянно сопровождали его в лесу, а ещё духами были мотыльки и хамелеоны. А крокодилы вообще были оказывается ближайшими родственниками, вот только попасть на зуб такому родственничку он не стремился. Пока он был маленький, он носил детское имя-кличку Зубастик, потому как в раннем детстве умудрился укусить за ляжку деревенского колдуна. В этом имени не было ничего обидного, кого-то звали Какашка, Грязнуля, Сопля. Это просто детские имена, ведь как-то надо позвать ребенка, не имеющего имени, обедать. А давать ребенку настоящее имя никто не будет потому как ребенок глуп и может выболтать его злым духам или того хуже злым колдунам.
В детстве у Зубастика было много запретов — "фади". Он не должен был видеть, как убивают животных, чтобы самому не стать убийцей. Нельзя смотреть, как варят рис, потому что мог сделаться обжорой. Нельзя есть лягушек — будешь глупым; если съешь рака — не научишься говорить; заглянешь в зеркало — заболеешь; оторвешь у мухи крылышки — загноятся глаза; есть из тарелки отца — значит проявить неуважение, что влечет за собой смерть; нельзя сажать чужеземные деревья — разрушится некогда установленный порядок. Были и другие "фади".
Но жизнь в деревне начала меняться. В деревне появился улыбчивый бородатый тирянин, который построил лавку и начал торговать всяческими товарами. Он говорил так смешно и забавно, что Зубастик постоянно находился рядом и посмеивался над чужеземцем. Тирянин часто уплывал на лодке за новыми товарами в ближайший город Хадид.
Вскоре два старших брата Зубастика 12 и 16 лет ушли в поход на чернокожих людей, живущих за морем. Один из братьев потом вернулся с многими удивительными вещами: кусок ткани красивой расцветки, пятнистая шкура неведомого животного и много золотых и серебряных монет, которые ему дали за участие в походе. Брат привез с собой мешок каких то ароматно пахнущих зёрен и сварил из него "напиток солдата". Зубастик ещё долго потом плевался, попробовав и решил для себя, что никогда не станет солдатом, а то придется каждый день пить эту чёрную гадость.
Второй брат осел в Хадиде, женился там и стал помощником кузнеца, его манило железо. Однажды он приехал в гости со своей женой. Дело в том, что он женился на пробу — "воламбите" и теперь, когда его жена родила от него ребенка, решил заключить постоянный брак. Свадьба состоялась. Молодоженам пожелали 14 детей и долгой и счастливой жизни.
Вообще права женщин не очень отличались от прав мужчин, особенно до брака. Местный колдун объяснял появление женщины следующей легендой:
Солнце постоянно бежало впереди Луны, говорит легенда, и они не могли догнать друг друга. Но однажды Солнце, скрывшись за горизонтом, бросило последний луч, который отразился в воде. Богиня Луна приблизилась и бросила на это место в воде серебряный блеск своих испуганных глаз. Так они соединились. Из этого союза родилась женщина, дочь "ока дня" и "сияния ночи".
Молодая жена брата была из племени Везу — "люди моря", родственном племени сакалавов. Она говорила немножко неправильно, хотя и не так как тирянин-торговец.
Брат о чем-то переговорил с отцом и забрал десятилетнего Зубастика с собой в город.
Город Хадид раскинулся в устье реки Бецибука. Так много лодок Зубастик еще никогда в жизни не видел. Всё здесь было удивительно, а самыми удивительными были люди, они говорили сразу на множестве языков, были по разному одеты и вели себя тоже по разному. А ещё они были разного цвета и роста. Мальчика оглушил и ошеломил город. Брат привел его к своему новому дому на окраине города. Здесь было много новеньких двухэтажных домов из кирпича с пальмовыми, а кое у кого и черепичными крышами. Город в последнее время рос и расширялся. На первом этаже была кузница, а на втором жили. Брат вставал спозаранку, шел покупать древесный уголь и железные прутики, а потом брался за молоток и превращал невзрачные прутики, в гвозди, скобы, подковы, кольца.
Но брат не просто так взял Зубастика к себе, а отправил его учиться к учителю. Учителем был старый лысый грек в хитрозавёрнутом куске белой ткани и сандалиях. Это была добротная льняная ткань, привезенная из Египта. У него было много учеников, их плата за обучение вполне позволяла ему безбедно существовать. И учитель взялся за обучение своих учеников. На вощёных дощечках ученики старательно выводили червячки букв и зубрили их вслух. Они узнавали всё больше и больше греческих слов. Зубастику было интересно учиться, он запоминал наизусть большие куски Гомера. Вскоре он стал одним из лучших учеников. Математику учитель откровенно не любил и не уважал, а потому, дав ученикам основы счета, на этом и успокоился. Мудрый учитель ограничивал математические знания умением пересчитать монеты.
В городе было много и тирян. Вскоре мало-помалу Зубастик стал понимать и пунийский. Брат как то сказал ему, что в мире очень много языков, но главных три. Родной язык — на котором они говорят с детства, греческий — язык знаний и пунийский — язык торговли.
Спустя два года он знал уже три языка и мог на них не только говорить и понимать, но и вполне сносно писать. Его привезли обратно в деревню отца. Там, пройдя обряд обрезания и познав женщину, он стал взрослым и получил от колдуна секретное имя — Рандзавул. Теперь он был взрослым и мог жить как взрослый. Он и поступил как взрослый — сел в свою лодку и поплыл на север в сказочный город Тир, где есть "сады мудрости".
Как не велик был Хадид, но Тир был намного больше и красивее. Он раскинулся сразу на трёх островах и на Красном острове, связав все четыре свои части арочным мостом. А сколько тут было кораблей! Рандзавул не мог приткнуть свою лодку и смог пристать только у слоновьего квартала на Коккиво. Пришлось ему пешком топать через два острова по мостам в центр Тира. Народ толпился на улицах и дойти до "садов мудрости" он смог только в сумерках. Завернулся в плащ и уснул.
Как только рассвет начал прогонять тьму ночи Рандзавул проснулся, скинул плащ — ламбу и оглядел спящий город раскинувшийся под его ногами. Солёный морской ветер играл в его длинных волосах. Грудь его наполнило радостью и он воскликнул:
Но лишь явилась Заря розоперстая, вестница утра,
В путь поднялися обратный к широкому стану ахейцы.
С места попутный им ветер послал Аполлон сребролукий.
Мачту поставили, парусы белые все распустили;
Средний немедленно ветер надул, и, поплывшему судну,
Страшно вкруг киля его зашумели пурпурные волны;
Быстро оно по волнам, бразды оставляя, летело.
Сзади раздался восторженный хлопок в ладоши. Так Рандзавул неожиданно приобрел своего учителя, большого любителя утренних прогулок и Гомера.
Это был грек, живший сначала в Александрии Египетской, а потом перебравшийся подальше от постоянных дворцовых переворотов сначала в Птолемаиду-Эпитеру, а затем в Тир. Здесь он преподавал главным образом риторику и грамматику. Зубастик вскоре влился в столичную жизнь. Днём он рыбачил на своей лодке, а к вечеру, распродав улов, шёл в "сады мудрости", чтобы послушать своего учителя и поспорить с другими учениками. Учитель же, раз беседуя с Рандзаулом, предложил ему выпить по чашечке кофе. Помня свой первый неудачный опыт, Рандзавул отказался. Но учитель сразу понял опасения Рандзавула, рассмеялся и объяснил, что хочет угостить его не "морским", а "городским" кофе и разницу он почувствует. Рандзавул отпил и почувствовал разницу сразу. Была знакомая горечь, но она сразу сменялась сладостью, а лёгкая добавка специй лишь подчёркивала аромат. В голове сразу прояснилось и сон, мешающий беседе, пропал бесследно. С тех пор Рандзаул пил кофе по "городскому".
