— Даже убийство? — оживился Морган.
— Даже убийство, — вновь киваю, — Правда, если переборщить с дозой, то можно получить фанатика-маньяка.
— Такого не проконтролируешь, — вздохнул Элдкарт.
— Именно. Так Фантарий угостил приворотным зельем Айбигель?
— Да. И он же приказал ей обратить внимание на Натаниэля. Когда этот номер не прошел, он тогда решил действовать сам и соблазнил ее.
— Что он хотел получить в итоге?
— Власть.
— И ждал для этого десять лет? — недоверчиво спросил Аарон.
— Мы думаем, что шаг с его ребенком и Айбигель, был запасным. Вначале он пытался избавиться от наследников с помощью грубой силы, но тогда его отвлекли.
— Гвардия, — вздохнул Морган, — Все молодые дворяне обязаны от пяти до семи лет прослужить в гвардии. Из-за неоднократного нарушения дисциплины, срок службы Фантария в качестве гвардейца несколько затянулся.
— И когда он освободился, то первым делом попытался избавиться от Элдкарта, — подал голос Натаниэль. На мой недоуменный взгляд, тот пояснил:
— Та схватка, в которую ты вмешалась, Ася, была как раз, попыткой избавится от кузена. И она почти удалась.
Я выдохнула сквозь зубы. Рука Элдкарта успокаивающе легла на мое бедро, но к своему стыду, я не обратила на это внимания.
— Что будет дальше?
— Фантария казнят, а Айбигель изгонят в одно из приграничных поместий, принадлежащих ее семье.
— Что будет с мальчиком? — у меня перед глазами стоял восхищенно следящий за магическим мотыльком ребенок.
— Ты подтвердила отцовство Фантария? — уточнил король.
Вынырнув из воспоминаний, кивнула и щелкнула пальцами. На стол Натаниэлю из воздуха спланировал лист бумаги с заключением.
— Некромантия? — удивленно приподнял брови король.
— Магия крови запрещена, а некромантия — нет, — я пожала плечами. Из-за обращения к магии смерти, я несколько дней буду ограничена в силах. Например, стать невидимой и взлететь под потолок, я теперь не смогу некоторое время. Придется ножками бегать.
— Элдкарт, я хочу, что бы ты стал регентом для юного герцога.
— Почему я? — рука с моего бедра исчезла, а я только сейчас почувствовала ее присутствие. Точнее, что она там была.
— Потому, что я хочу объединить два рода в один. Так большая часть территории будет под контролем.
— Мальчик маг, — тихо заметила я, — причем, он начал самостоятельно тренироваться. Его дар нужно развивать дальше.
— Мы подумаем, — величественно кивнул Натаниэль, — Асалиэя, Аарон — вы свободны.
Поклонившись королю на прощанье, мы с лекарем удалились. Он — принимать утренних пациентов (и чего народу в семь утра не спится?!), а я — восполнять ночные часы.
Прошло два дня. Я вновь сидела на подоконнике, с которого провожала недавно посольства. Рядом так же сидела Регина.
— Что будем делать? — подруга передернула плечами.
— Не знаю...
— Мальчика нельзя просто так оставлять.
— Я уже договорилась, его отправят в Академию. Как раз, через несколько недель начнется новый набор.
— И Элдкарт был не против?
— А с чего бы ему быть против? Для ребенка — это будет лучшим решением. Отвлечется на учебу, а там с ней ему и времени не будет хватать на 'подумать'.
— Это жестоко, — Регина покачала головой.
— Это Закон, — возражаю я ей и забираюсь на подоконник с ногами. За окном, как и на душе, было пасмурно.
Из-за того что Арателимир появился на свет, не было гражданской войны, которую планировал его отец. Но именно из-за его рождения, вчера казнили Фантария, а околдованную женщину навсегда вышвырнули из высшего общества, обрекая на позор и одиночество. Завтра утром Айбигель под конвоем отправят в сторону границы.
Глава 9
Курс воспитания малолетних магов
Мы в ответе за тех, кого приручили.
(с) Антуан де Сент-Экзюпери — ''Маленький принц''
Тишина... Хорошо-то как! Вздохнув еще раз, открываю глаза. Солнце светит в лицо сквозь полураспущенные шторы, со стороны дверей доносится уже привычный гул ходящих обитателей дворца. И чего народу не спится?
Бам! Хря-с-сь!
Перевернувшись на спину, с некоторым облегчением понимаю, что тихим утро, для меня никогда не будет.
— Асалиэя! — ко мне в комнату без стука влетел Мир и с разбегу запрыгнул на кровать, — А меня Регина телекинезу[8] научила!
Ой, мама... Надеюсь, к сроку отправки этого деятельного мальца в Академию, дворец не будет разнесен по камешку.
— Мир, а тебя этикету учили? — все так же пялясь в потолок, интересуюсь у мальчишки.
— Ну да, — Арателимир тряхнул челкой, — Я даже что-то помню!
— А среди того, что ты помнишь, случайно нет пункта о том, что врываться с утра пораньше в спальню благородной леди нельзя?
— А ты не благородная леди! — заявляет начинающий маг, усмехаясь. На периферии сознания слышатся смешки призраков.
— А кто я?
— Ты — друг!
— Это, конечно, аргумент, — соглашаюсь я, и мгновенно сплетя жгут из воздуха, роняю мальчишку на постель, — Зараза мелкая!
— Не надо щекотки! Я боюсь ее!! — завопил пацан, вертясь как уж.
— Мало тебе, — я уже выскользнула из кровати и рванула за ширму переодеваться. Пока Мир занят борьбой со стихией, как раз время есть.
— Ой, как у вас тут весело, — раздается от двери довольный голос Элдкарта, — Ваша Светлость, а что вы делаете в постели благородной дамы, да еще и так рано утром?
— Она сама меня сюда затащила! — ляпнул ребенок, борясь с уже ожившим одеялом.
— Асалиэя?
— Наглая ложь, — я вышла из-за ширмы, на ходу расчесывая шевелюру, — Его Светлость сами изволили явиться ко мне.
— Как я посмотрю, борьба с герцогами у вас ведется традиционным способом, — беззлобно усмехнулся аристократ, блеснув глазами.
— А что делать, если постельное белье — это единственное, что вас может остановить? — я посмотрела в глаза герцогу, — И раз уж речь зашла о правилах приличия, эрцгерцог, а вы что делаете с утра пораньше в моей спальне?
— Я искал своего подопечного. Следуя опыту последних дней, я решил поискать его около Вас, сиятельная Леди, — Элдкарт отвесил полупоклон и протянул мне шикарную алую розу. Осмотрев шедевр садовничьего дела, с ехидством отметила на стебле внушительные шипы.
Вообще-то, логика Элдкарта была неоспоримой. После казни Фантария и ссылки матери, Мир остался неудел и впал в меланхолию. По признанию Айбигель, она больше всего желала видеть своего сына — королем и только. Особой теплоты между матерью и сыном не было, но сам факт, что родившая и воспитавшая его женщина с момента его рождения строила планы по возвышению положения, здорово расстроила мальчика. Элдкарт попытался сначала, как опекун надавить на него, напомнив про долг и честь, за что тут же схлопотал от меня затрещину. От неожиданности, эрцгерцога мотнуло (силы я на удар не пожалела — это точно!), а Арателимир впервые за весь день слабо улыбнулся.
-Элдкарт, — змеёй накинулась я тогда на мужчину, — ты вообще представляешь, как нужно разговаривать с детьми?
— Откуда, если у меня их нет?! — зашипел в ответ аристократ.
— А заводить не пробовал?!
— Да упаси Боже, — шарахнулся от меня Элдкарт.
— Так ''да'' или ''упаси Боже''? Отстань от пацана! Чем парить ему голову патриотическим речами, лучше обучи какому-нибудь новому приему на мечах или на конную прогулку съездите!
Элдкарт открыл, было, рот, но осекся. В комнате повисла тишина.
— А можно? — спросил Мир.
— Что именно? — я повернулась к мальчишке и склонила голову на бок. Дурацкая привычка.
— На прогулку и новый прием на мечах.
— Нужно, — я фыркнула, — тем более, эрцгерцог теперь — твой опекун. Он обязан это сделать. Не правда, ли, Ваша Светлость?
— Правда, — мужчина кивнул и как-то ехидно улыбнулся, — И ВЫ, Леди Асалиэя, будете нас сопровождать как инициатор.
А я что, я только 'за'! Тем более, мне Севера надо проведать.
Арателимир Северу понравился. Почти сразу же, эти два сорванца сдружились. Пришлось пожертвовать своими мощами в пользу детей и взбираться на коня, подготовленного для Мира. Скотина оказалась флегматичной и, на каждое мое понукание, отвечала закатыванием глаз и недовольным маханием хвоста. Элдкарт, чуть посмеиваясь, придержал своего норовистого жеребца и пристроился рядом. А впереди на Севе несся смеющийся Мир. За один такой детский смех, я готова была потерпеть все неудобства в пути.
Когда мы втроем вернулись, Элдкарт тут же убежал заниматься государственными делами, свалив всю ответственность за своего воспитанника на меня.
— Ну, магии его поучи, что ли... — махнул на мои возражения аристократ и утек. Посмотрев возбужденного скачкой мальчишку, обреченно вздохнула. До поступления в Академию — еще две недели и, похоже, все это время необученному магическому дарованию лучше быть под моим приглядом. А то, вон, Аарону в очередной раз плешь наколдовал. Чем не полюбился лекарь мальчишке, я так и не поняла.
С тех пор, Мир стал бомбить дворец либо на пару со мной, либо под Элдкартовым приглядом. Правда, когда мы с герцогом были оба заняты, он поступал в распоряжение призраков. А те уж, веселились на всю катушку.
— Ася, чем сегодня займемся? — выдернул меня из воспоминаний Мир, — Может, заклинание, какое новое выучим?
— Ты уже сегодня выучил телекинез, — фыркаю в ответ.
— Так это же не заклинание... — разочарованно протягивает он.
— Никаких заклинаний до поступления в Академию! — сказал Элдкарт, сурово смотря на мальчишку, — Асалиэя, тебя это в первую очередь касается!
— Не пользоваться заклинаниями? — уточняю.
— Нет, учить этого недоросля! — отрезал мужчина и, развернувшись, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Показав двери язык, пробормотала заклятие и щелкнула пальцами, накладывая на розу неувядание. Потрогав один из острых шипов, довольно улыбнулась. Теперь, в нежданных гостей можно будет и цветочком швырнуть. Ага, а шипы предварительно ядом каким-нибудь смазать. Кстати, а с чего это вдруг эрцгерцог аж на целую розу разорился? Да и роза, кстати, знакомая.
Судя по всему, последние два предложения я произнесла вслух, раз все так же сидящий на кровати Мир ответил:
— Ухаживать он за тобой пытается, потому цветы и дарит! А знакомая — так у тебя под окнами целый розарий. Состриг одну и бегом к тебе. Я чего несся-то сюда, хотел предупредить, что тебе розу с шипами сейчас дарить будут. Между прочим, пока бежал — пару доспехов сшиб!
— Ухаживать? — переспросила я, приподняв брови, — Путем усекновения розария под окнами? Оригинально!
— Ася, пожалей моего опекуна, — судя по улыбке юного герцога, уж ему-то опекуна явно не было жалко, — Ты бы хоть спасибо сказала, а то уплыла куда-то в мысли и застыла с улыбкой на лице. Он мялся-мялся, а потом психанул. Вот как думаешь, что подумал?
— Вариант, что я очень польщена подходит?
— Сначала подходил. Но, когда у тебя улыбка из обычной стала ехидной, уже — нет!
— Печально. Так, юное дарование, дайка-ка мне вон ту вазу. При помощи телекинеза!
— А может не надо?
Я повертела в руках несчастную розу и вздохнула:
— Надо, Мир, надо... Знаешь, как самой страшно?
* * *
Очередной вечерний бал, все тот же выводок придворных. Мир старался держаться поближе ко мне, спасаясь от гарпий, 'сожалеющих' об утрате юным герцогом родителей. Сначала Арателимир очень даже неплохо держался, но, после двух часов непрерывного щебетания дам и речей их кавалеров, прибежал просить у меня политической защиты. Вцепившись мне в руку, мальчик прошипел:
— Асалиэя, помоги, иначе я не сдержусь и чего-нибудь начудю.
Я покосилась на подопечного и подмигнула. По собственному опыту знала, как нестабильна сила необученных магов. А уж такого экземпляра как Мир — вообще молчу. Немного перенервничаешь и, вместо обычного дождика, могут посыпаться лягушки или весь пол в бальной зале покроется тончайшей корочкой прозрачного льда. Зато, сколько тихой радости было на лице Натаниэля, когда его придворные, с совсем неаристократическими речами, стали толпами падать на ровном месте. Многие упавшие — уже не вставали, попросту примерзая теми местами ко льду, на которые они и приземлились. В полной мере насладившись зрелищем, Натаниэль украдкой показал мне кулак. В ответ я только скосила глаза на нервно дергающегося Мира. Однако все же исправила последствия волнения мальчика. Вот и сейчас, Мир несколько нервно оглядывался, заранее пытаясь вычислить мазохиста, на предмет общения с ним.
— Герцог, держите себя в руках, — напоминаю я ему, — Если вы вздумаете по моему дурному примеру перекрасить кому-нибудь волосы в непотребный цвет — исправлять будете сами, без чьей либо помощи.
— Но они...
— Они всегда такие. Привыкай. И учись держать лицо! Знаешь, почему последние пять минут нас ни разу не потревожили?
— Почему?
— Потому что, у тебя на лбу написано желание устроить тут геноцид.
— А?
— Избавиться от всех присутствующих людей особо кровавым способом. Если твой опекун тебя не устраивает, как пример, то смотри на Его Величество. При желании, на таких приемах, тебе многому у него можно поучиться. Посмотри, как он смотрит на придворных: чуть благожелательно улыбается, на каждое приветствие или обращение отвечает еле заметным наклоном головы, показывая, что он обратил внимание на человека. Никого прилюдно не возвышает или не принижает. Прямая осанка, руки расслабленно лежат на подлокотниках, а не как ты, в гневе сжимая кулаки в карманах.
— И почему тебя моей опекуншей не назначили, — вздохнул Мир, — Нет, Элдкарт хороший... Но уж очень резкий он и требовательный...
— Он тоже учится, — я позволила себе легкую, искреннюю улыбку.
— Чему? — Мир снова 'потерял' невозмутимость и посмотрел мне в лицо.
— Он учится общаться с детьми. Представляешь, что бы было без этого опыта?
— Нет, — мальчик отрицательно качнул головой и усмехнулся, — Да, после меня, ему никакой 'деть' не будет страшен, — с толикой самодовольства заметил он.
— Не возгордись смотри. И, Арателимир, убери ехидство со своего лица, а то мне уже три раза кулак показали.
— Да? Кто?
— Один — король, один — Морган и один — твой опекун. И если уж ты задумаешь сотворить какую-нибудь пакость — предупреди. Я отойду подальше.
— Добрая ты, — недовольно засопел Мир.
— Ага, я такая, — потрепав мальчика по волосам, я упорхнула танцевать с набравшимся смелости пригласить меня придворным.
За все прошедшее время, обитатели дворца уже привыкли ко мне и даже, можно сказать, приняли.
Возвращаясь после бала, с удивлением обнаружила около дверей своих покоев большую корзину белых лилий. Эти — явно не из сада дворца. Подхватив корзинку, вошла в покои и чихнула. Я не особо люблю лилии за их тяжелый, сладковатый запах. Лично от него у меня тут же начинала жутко болеть голова. Но и выбрасывать красивые, ни в чем не повинные цветы, рука не поднималась. Найдя еще одну вазу, поставила букет на подоконник, предварительно открыв окно. Запах тут же стал терпимым. Отойдя назад, только сейчас замечаю прикрепленную к корзине записку.
