Заклинатели Бер-Сухта

Он закричал, глухо и страшно, только когда последним рывком сорвали кожу с лица.

И я закричала тоже.

Вскочила... что-то держало меня...

— Ш-ш-ш, тихо, тихо, — сказал Лан у самого уха. — Тихо. Все хорошо.

Он обнимал меня. В кровати. В Бер-Сухте.

— Все хорошо, Солька. Все хорошо.

О, боги...

— Мне приснился сон, — сказала я, сама не узнала свой голос.

— Да, — сказал он. — Я знаю. Уже все... не бойся. Все закончилось.

Я всхлипнула, прижалась к нему. Он натянул одеяло, укутывая меня до самых ушей, обнял крепко. Я долго сидела так, не в силах даже пошевелиться в его руках, слушая, как бьется его сердце, вбирая в себя его запах, его тепло... Все хорошо. Это только сон.

Я подняла голову, посмотрела ему в глаза. Лан улыбнулся мне, но улыбка вышла какой-то вымученной.

— Скажи... — я начала, но так и не нашла в себе силы закончить вопрос.

Лан кивнул.

— Это мой сон. Прости. Ты не должна была этого видеть.

— Твой?

Я поняла, что меня снова начинает трясти.

— Всего лишь предупреждение, не пророчество, — сказал Лан. — Не бойся. Этого не будет.

— Но за что, Лан?

— За что? — он удивился, я, конечно, задала глупый вопрос. — Соле, я сделал уже достаточно, для сурового наказания. Пока, наверно, не для такого. Но я ведь все еще на службе, и ничего не могу с этим поделать. Я принес присягу. Однажды, вероятно, мне пришлют новый приказ, и я откажусь его выполнять.

— Какой приказ?

Лан пожал плечами так, словно это ничего не значило.

— Не знаю. Зависит от обстоятельств.

— И ты... ты не сможешь выполнить?

— Не просто не смогу. Не захочу. Пошлю их в задницу прямым текстом, — Лан криво ухмыльнулся. — Просто не смочь — мало.

— Ты же только что сказал, что это предупреждение, этого не будет?

— Соле... ну, к чему гадать. Разве нам нечем больше заняться?

Все еще обнимая под одеялом, он перевернул меня на спину, поцеловал.

* * *

Станцию в конце концов залило водой и поезда больше не ходили. Мы оказались отрезаны от мира. И мы и город, там сейчас тоже было не сладко, не лучше чем нам.

Лана, почему-то, это очень порадовало. Хотя, конечно, для приказа Литьяте никакие поезда не нужны.

Мастер Патеру умер.

Просто тихо умер рано утром. Ил-Танка зашел к нам, чтобы сказать.

Помянуть.

Налил из нашей бутыли себе в кружку... да, наверно, полкружки налил, не меньше, сдвинул страшные повязки на своем лице, вылил самогонку в рот, всю залпом.

— Мир его праху, — сказал тихо. — В нашем мире больше не осталось настоящих магов.

Мы тоже выпили.

Вот и все.

Все закончилось.

Наверно, теперь нам придется решать самим.

— Глава 6

Рыбы плыли у нас под ногами.

Мы сидели на крыше полузатопленного дома, в котором еще недавно жили люди. Вчетвером. Я, Лан, Джара и Ил-Танка. Да, Ил-Танка тоже пошел с нами, просто погулять. Наверно, именно в этот момент я окончательно поняла, что Бер-Сухта больше нет. Нет, как училища. Олиш Ил-Танка больше не наставник, а просто друг.

Он сидел рядом с Джарой, накинув на голову широкий, отороченный мехом капюшон куртки. Вот так, сбоку, не видя лица, и не подумаешь... парень, и парень.

Джара держала его за руку, потом положила голову на плечо.

Рыбы под ногами.

Я заметила сразу, но не сразу оценила. Белых теней не было, как и корабликов, зато море было полно рыбы. Стаи сельди скользили над мостовой, сверкая серебристыми боками, за ними шла пятнистая треска.

Лан уже потирал руки, рассчитывая с утра отправиться на рыбалку.

— Он сделал все, что мог, — говорил Ил-Танка, — но это окончательно подорвало его силы.

Мастер Патеру вернул морю жизнь.

Ил-Танка рассказывал о каких-то сложных схемах локализации и перенаправления магических возмущений, о выявлении напряжений силовых линий земли, об узлах, на которые нужно воздействовать в первую очередь. Они обсуждали это с Ланом, они оба были в теме, понимали в таких вещах. Как это делалось сейчас здесь, и как было в Илитрии много лет назад, принципиально по-разному. Магия — кровь земли, ее нужно возвращать, нельзя брать не отдавая... Человек умирает от потери крови, земля — тоже. Джара внимательно слушала, что-то уточняла. А я не понимала ничего. Я пыталась, конечно, но... Не думаю, что это когда-то может мне пригодится. Это слишком высокий для меня уровень магии.

Я смотрела на рыбок. Радовалась. Хоть что-то хорошее.

Потом как-то незаметно перешли к огненной горе над Салотто.

— Главное, понять, кому это нужно, — сказал Лан. — Понять, кто собирается бросить эту гору и зачем.

Ил-Танка покачал головой.

— По-моему, это очевидно.

— Для провокации слишком жестко.

— Ты не туда смотришь, Латаре. Огненная гора падает в море, огонь разбегается по исторической части и жилым кварталам. Нужных людей, в конце концов, можно предупредить. Если бы ты хотел ударить, что бы выбрал как цель? Гавань?

— Кос, конечно, Литьяте. В крайнем случае Сенат. Но ведь можно и промахнуться.

— Кос в двадцати милях к югу от города. Если бы кто-то мазал настолько сильно, он бы и близко к городу не попал.

— Это слишком.

— Может быть. Но кто по-твоему может обладать достаточной силой? Это ведь не огненным шаром по кроликам стрельнуть.

— Мало ли незарегистрированных магов, или не подконтрольных Литьяте.

— Мало, в том-то и дело. На самом деле, последним, кто реально способен на такое — был Патеру. У Хагена был потенциал... — Ил-Танка вздохнул. — Нет таких магов, понимаешь. Даже если все дикие колдуны Этора соберутся, они не справятся.

— А ты?

— Я? Огненные горы не мой профиль. Я могу поднять людей, вот, хотя бы Налар-Сухт, заставить их вооружиться, погнать их на Салотто. Они будут бежать без сна и отдыха, пока не сдохнут, или пока не ввяжутся в бой. Могу даже по дороге подсобрать еще. Но я никогда не сделаю так, и в Литьяте это прекрасно знают. Поэтому меня и отпустили.

— Ты действительно можешь?

— Да, — спокойно сказал Ил-Танка.

Мне стало как-то не по себе. Это не бравада. Я представила тысячи людей с пустыми глазами, бегущие по снегу, абсолютно послушные. Обычные простые люди.

А Лан как-то не очень поверил.

— Да ладно. Покажи! — предложил он.

Ил-Танка ничего не сделал, даже не шевельнулся. Но Лан, на моих глазах, прямо с места вдруг перекувырнулся через голову, встал на руки, так же на руках подошел к краю и прыгнул в воду.

Вынырнул, выскочил, отряхиваясь, словно мокрая собака.

— Мать твою! — зло шипел он. — Вот сволочь...

— Нормально? — спросил Ил-Танка.

— Да чтоб тебя! Холодно же. Как теперь сушиться?

— Это твои проблемы, — Ил-Танка весело хмыкнул. — Кто-то, кажется, говорил, что боевой маг всегда должен быть готов? Где твоя защита?

— Была защита, — буркнул Лан.

— Я не заметил.

Джара хихикала. Лан стащил куртку, отжал, принялся сушить.

— Ты с магией поаккуратнее, — сказал Ил-Танка. — Сейчас очень легко нарушить равновесие.

Лан ругался себе под нос. Мне даже стало его слегка жалко. Разве он неопытный мальчишка, чтобы с ним так? Он мастер Литьяте.

— Лан, ну что ты...

Он так страшно на меня глянул, что я сразу решила засунуть сожаление куда подальше.

— Кстати, — сказала я, чтобы сменить тему. — В моем сне рядом со мной стоял какой-то человек. Кто это? Может быть, если мы узнаем, то это поможет? Он хисирец, такой рыжий и...

— Не поможет, — прервал Ил-Танка. — Я знаю кто это, я видел.

— Кто? — спросила Джара. — Ты мне ничего не говорил.

— Как? — спросила я. Как он мог видеть?

— Ты прости, Соле, но мне не нужно спать с тобой, чтобы видеть твои сны, я могу и так. Тем более, что...

Он повернулся ко мне, я увидела его глаза — ослепительно зеленые, как и у всех хисирцев.

— Олиш! — выдохнула Джара, вскочила на ноги.

— Это я в твоем сне, — сказал Ил-Танка. — Не знаю, как это объяснить. Скорее всего фантомный образ, во сне так бывает.

Он снова отвернулся, глядя куда-то за горизонт.

Невозможно поверить. И все же, я знала. Чувствовала это с того дня, как мы пытались спасти Хагена.

Лан стащил с пальца давно бесполезное серебряное кольцо, размахнулся и бросил в море.

* * *

На обед была рыба! О! Я поняла, что жутко голодна, что могу и кита целиком сожрать, не то, что селедку. Настоящий пир. Все сидели такие довольные, расслабленные, Джара рассказывала, как она тоже в детстве бегала ловить рыбу вместе с соседскими мальчишками, а однажды, поймав больше всех, подралась с Сешем, который утверждал, что это не справедливо, она девчонка и вообще ловила на чужие снасти, значит должна поделиться.

— Ох, и врезала я ему! Две недели потом ходил с заплывшим глазом, — смеялась Джара. — Делиться ему! Еще не хватало! Девчонка! Мы сцепились прямо на дороге, так увлеклись, что нас чуть двуколка не сбила. А потом завалились в канаву и все перемазались, я платье порвала. Только пока мы дрались — нашу рыбу унесли. Остались без улова, Сеш без удочек. Ему и от отца влетело, за то, что удочки потерял. Но зато он сам потом меня ото всех защищал, и рыбы приносил, и не мне, а матери сразу, чтоб я отказаться не смогла. Хороший парень... женился недавно... на дочке бакалейщика, такой беленькой, чистенькой, скромненькой, что аж тошно.

Джара поглядела в ту сторону, где сидел Ил-Танка, не за столом, а в углу, в полутьме.

— Вот и пусть теперь с ней мучается, — она засмеялась, откинула назад прядь золотых волос.

Потом начала рассказывать, как они, детьми еще, бегали кататься на свиньях. Весело, прямо уморительно.

— Ты расскажи лучше, — предложила Ина, — сколько у тебя мужиков было.

— Много, — фыркнула Джара. — У тебя столько никогда не будет.

— Ты шлюха, как и твоя мать! А мне достаточно одного.

Джара ничуть не смутилась.

— А как ты тогда узнаешь, что он лучший, а не просто случайный кобель? — она подмигнула Регару.

Регар сделал вид, что обиделся, но я знала, что подколки Джары его не задевают.

— А нечего ей вообще узнавать и думать на эту тему, — сказал он. — Обойдется и так.

Ина вспыхнула было, но по-настоящему разозлиться не успела, Регар сгреб ее в охапку и смачно поцеловал, Ина подергалась немного и растаяла.

Парни засмеялись.

Казалось, все хорошо. Можно расслабиться и не думать о магии, о будущем, об огне и о казни. Мелкие стычки Джары с Иной не воспринимались всерьез, они всегда так. Жизнь шла своим чередом, показалось даже, что все наладится...

Ровно до того момента, пока Арек не поднялся из-за стола.

— Посмеялись? Давайте о важном, — громко сказал он. — Нужно идти к Одле. Я предлагаю всем эторцам, кому дорого будущее своей страны, поступить в армию, на службу. Мы должны вернуть корону и восстановить Тарр. Лицензия Литьяте нам не нужна.

Лан сморщился.

— Сколько пафоса. Не знаешь, куда применить свои силы?

— Я обращаюсь не к тебе.

— Да? "Всем эторцам!" Ты забыл, что сам наполовину ригделец.

Арек позеленел.

— Что ты несешь! Это моя страна! Я здесь родился и вырос! Потом, Ригдел не Илитрия! Тебя я с собой не зову.

— Я и не собирался, — сказал Лан.

— Ты донесешь в Литьяте?!

— Донесу, — холодно сказал Лан. — Ты думал, для чего я здесь?

Они повскакивали со своих мест все разом. Мне показалось, сейчас убьют его, Лану не справиться, как бы силен он не был — их больше, и они тоже маги.

— Сядьте, — тихо велел Ил-Танка из угла.

Его голос отчетливо прозвучал даже сквозь общий крик.

— Хочешь заткнуть нас? — зло поинтересовался Арек. — Вы заодно?

Ил-Танка поднялся, вышел к свету. В его зеленых глазах подрагивали отблески лампы.

— Я не стану давить на вас и заставлять делать то, что считаю нужным. Никто другой, как псионик, не поймет, насколько важна для человека собственная воля. Собственное право выбора. Вы можете поступать так, как считаете нужным. Вы можете уходить, если хотите, — он обвел нас всех взглядом. — Но уходить пока рано, война начнется только весной. Вы еще не готовы, вас перебьют как щенков. Вы пока не понимаете, с чем связываетесь.

— Откуда ты знаешь про войну? — с вызовом спросил Вэй.

— Знаю, — сказал Ил-Танка. — Все к этому идет.

Они зашептались. Я хорошо понимала, что многие ждали войны, многие желали — какой же мальчишка не желает повоевать? Но мало кто верил, что она может начаться на самом деле, тем более так скоро. Одно дело потрясать кулаками и взывать к справедливости, другое...

— Литьяте уже готовится, — сказал Лан.

— И мы будем готовиться, — сказал Вэй. — Мы пойдем в Одле. Джара, ты пойдешь с нами?

— Нет, — сказала она. — С вами я не пойду.

— А что будешь делать?

Она поджала губы, потом встала.

— Я останусь с Олишем. Я сделала свой выбор.

Подошла, решительно взяла его за руку. Ил-Танка, кажется, растерялся. Он смотрел на Джару и молчал.

А Вэя задело, я помню, он тоже пытался за Джарой ухаживать.

— И что ты будешь с ним делать? — спросил он. — Сказки на ночь рассказывать?

Джара чуть задрала подбородок.

— Я останусь, — упрямо сказала она.

* * *

— Латаре! — он зашел к нам поздно вечером. — Ты хотел просить об услуге. Если не передумал, давай сейчас. А то потом, возможно, я уже не смогу.

Лан сел на кровати.

— Что, решился все-таки? — спросил он.

— Да, — сказал Ил-Танка.

Лан нахмурился, вздохнул.

— Мне не надо, — сказал он наконец. — Я подумал... Не надо.

— Почему? — спросил Ил-Танка.

— Так мне все равно от них не спрятаться. Даже если сломать защиту окончательно, в чем я сомневаюсь. Не выйдет. Они меня все равно найдут. Куда я денусь? Даже если прятаться всю жизнь. Лучше я поеду и сдамся сам. Меня отдадут под трибунал и, скорее всего, посадят... но уж лучше так. Да?

Он искоса поглядел на Джару, та кивнула.

— Когда поедешь? — спросил Ил-Танка.

— Вот ты вернешься, и я поеду. Не хочу пока оставлять девчонок одних.

— А если я не вернусь?

Лан снова вздохнул, хлопнул и потер ладонями о колени.

— Не знаю. Посмотрим. Буду ждать сколько смогу.

— Хорошо, — согласился Ил-Танка, повернулся к двери.

Джара вскочила, побежала за ним.

В открытую дверь я видела, как она догнала, бросилась ему на шею, начала что-то быстро и горячо говорить. Он покачал головой, обнял ее крепко, чуть приподнял... Джара прижалась щекой к его лицу.

Я отвернулась.

— Соле, — Лан подошел ко мне, присел рядом. — Я хочу поговорить с тобой. Хочу, чтобы ты понимала, я не собираюсь бросить тебя и сбежать. Ни сейчас, ни потом. Скоро, наверно, вернется Джара, пойдем лучше выйдем...

— Лан, я все понимаю...

— Нет, — он не дал мне договорить.

Поставил передо мной сапоги, помог надеть куртку.

Мы пошли по коридорам наверх, а то на улице все-таки слишком холодно.

— Ну вот, — Лан остановился, наконец, взял меня за плечи.

Он смотрел мне в глаза, словно собираясь с духом. Я видела, что он волнуется. Небритый, осунувшийся, сейчас он выглядел даже старше своего возраста, совсем не так, как в начале. Отчего-то подумалось, что такой Лан мне нравится больше... может от того, что теперь я лучше понимаю его. Он стал ближе.