— Про него... — и зарыдала еще сильнее.
— Ну что ты, милая, успокойся. Все будет хорошо, все хорошо, — успокаивал и не узнавал себя. Всегда уходил от плачущих женщин, а тут на-тебе. Даже нравится. Нежность в душе разливается, заботливость... — не хочет он тебя убивать. Если плохих телохранителей прислал, это еще ни о чем не говорит, — он уже догадался в чем дело.
— Откуда ты о них знаешь? — подозрительно спросила Гелиния. Слезы мгновенно высохли, — тебе не успели рассказать...
— У Андрея рана нанесена смертельным Знаком из арсенала Ревущих, — как раньше не догадался! — а стража хотела оставить тебя в живых и не стала бы разбрасываться такими структурами, а твои охранники — Ревущие. Достаточно?
— Точно, — девушка согласилась с этими доводами и продолжила без вопроса, — я уехала из Альдинополя назло отцу. Он хотел, чтобы я их орден пошла, а я наперекор! — хохотнула и продолжила, — вернулась в Тир. Оставила в Альдинополе амулет связи и почти всех слуг, включая телохранителей. Даже поехала верхом всего с одним слугой-конюхом, а не прошла по Звездной дороге! Как тебе это нравится? Весело! Приехала в Эолгул, а в воротах города меня встречают. Охтагул и Охтахан, воины-маги, сарматы из рода Халкидов. Сказали, что наняты отцом и будут моими телохранителями. Показали мне дом, который ты знаешь. Вот и все.
— А слуги в доме.
— Были. Передали деньги и письмо от отца.
— Что было в письме.
— Я тебя прощаю, дочь. Учись и возвращайся. Слуги тебе пригодятся. Выслал охрану, как только узнал, что ты поехала практически одна. Я переживаю за тебя и люблю тебя моя непутевая Гелингин, — закончив говорить, смахнула слезу, — неужели врал? Ой, я наизусть прочитала письмо! Не может быть. Жаль, что это только сон...
— Стоп, стоп, стоп, — Рус, задумавшись, в такт этим словам хлопал девушку по спине, — говоришь, выслал, когда узнал... Сколько ехать от Альдинополя до Эолгула?
— Ну... я не спешила. Декады полторы. А что?
— А то! Он за тебя переживал и должен был выслать охрану в путь! Понимаешь? Всяко у кого-нибудь из слуг был амулет астральной связи, правильно? Ему доложили сразу, как ты выехала. Тебя бы встретили в пути, поняла? Точно! — Рус от возбуждения вскочил, — слуги увидели — ты приехала с охраной. Доложили отцу, что все в порядке. Только как они сами после выкручивались, чтобы не подходить к амулету — ума не приложу! Ты — понятно. Ты со слугами нос задираешь и с папой, разумеется, не разговаривала. Подожди... а конюх?
— Его бандиты в этот же вечер зарезали. Весь путь проехали. А тут... — рассеяно сказала Гелиния, медленно усваивая неприятные рассуждения Руса, — телохранителям я сама запретила. Сказала или слушайте отца, или меня — выбирайте. Вот дура! — до неё наконец-то дошло и накатило позднее сожаление.
Теперь засмеялся Рус. Смеялся долго, до слез. Девушка, отвернувшись, обижено отстранилась.
Отсмеявшись, Рус констатировал факт:
— Кто-то хорошо знает тебя и твои отношения с отцом. Думай.
Гелиния и вовсе надула губки. Вела себя, как безмозглая курица. Самой обидно, а еще и Рус подтрунивает.
"А Рус — грубиян! И... бастард!", — улыбнулась этим детским дразнилкам, и ей стало легче.
— Не обижайся на меня, Гелиния, — Рус пододвинулся ближе, — я от всего сердца хочу помочь...
— Ты меня любишь? — девушка вдруг обернулась и посмотрела парню в глаза. Во сне легко обсуждать самое сокровенное, это же всего лишь сон.
Рус утонул в голубом омуте её глаз и не знал, что ответить. Точнее, напрашивался только один ответ:
— Люблю, — сказал легко и непринужденно, как и принято во сне.
Все несуразности чувств, мыслей о Гелинии нашли логичное объяснение. Только... это так не похоже на страсть к Грации или любовь к Джульетте. Это чувство... спокойное, что ли. Да любовь ли это? Не понятно. Но сказал и не устыдился обмана.
Девушка засмеялась и, весело крича, закружилась в танце:
— А я вот нет!.. Или не знаю. Сама не поняла. А может да! Не знаю, но как мне хорошо от одного слова! Люблю... Люблю... — еще долго кружилась и повторяла единственное слово. Вдруг остановилась и посмотрела на улыбающегося Руса, — жаль, но это только сон, очень жаль...
— А ты постарайся его не забыть, Гелиния. Мне пора, — с этими словами он вышел из сна девушки и совсем из транса. Не заметил, как улыбаясь, уснул. Ему ничего не снилось.
Гелиния проснулась в прекрасном настроении. "Спасибо, Величайшая, это был самый чудесный сон на свете! — поблагодарила Богиню и неприятно кольнуло под ложечкой, — ну почему, почему это лишь сон, Величайшая!", — и устыдилась роптания.
Ну и что, что хочется, чтобы сон оказался явью. Ей, дочери вождя не пристало роптать. И не пара он ей. Какой-то бастард, подумаешь! Но сердце не слушало разума, оно жаждало любви, любви того самого бастарда и жаждало давно, с того самого момента, когда Гелиния собственноручно открыла калитку на заднюю, мусорную улицу. Ни до, ни после она к ней не подходила.
Когда впервые заметила волнение от встреч с Русом и обратила внимание, что ждет этих встреч, то объяснила тот свой поступок простым любопытством:
"Тогда оттуда шли колебания Силы!", — уверилась и успокоилась.
Оказалось, дело не в колебаниях, дело в судьбе, которую плетет Клио. После сна с этим не поспоришь, он пророческий. И как всякий пророческий — многоплановый, неоднозначный, недосказанный. Чтобы развеять одну неоднозначность, дочь направилась к отцу. Теперь не страшно, он не желал её смерти и по-прежнему любит.
— Отец, надо поговорить с глазу на глаз, — твердо заявила девушка.
Вождь невозмутимо кивнул, и многочисленная свита покинула шатер.
— Меня хотели убить телохранители, — ждала его реакции, но её не последовало, отец угрюмо молчал.
— Папа! Ты меня слышишь!? — горячо воскликнула она, — меня хотели убить охранники!!! Но они не те, папа, — с досадой уточнила Гелиния, догадавшись о причинах хмурости родителя.
— Что значит "не те"? — удивился отец, — объяснись, дочь.
— Ты же высылал мне охрану в путь, когда я ехала из Альдинополя, правда?
— В чем дело, — еще больше заинтересовался Пиренгул, — разумеется, в дорогу, я же переживал за тебя!
— Так вот, папа, я встретила их только в воротах Эолгула! — торжественно объявила Гелиния.
— То есть как! — сказать, что вождь был поражен — ничего не сказать.
— Вот так. Назвались Охтагулом и Охтаханом из рода Халкидов, — отец согласно кивнул, — но это были не они, я уверена! Я, дура, запретила им подходить к амулету связи и они послушались! И конюха Ратгула убили, я уверена, они! Он один сопровождал меня в пути.
— Все, дочь, достаточно, я понял, — остановил её жестом руки и застыл в глубоком трансе. Повеяло мощными колебаниями Силы Пирения и, спустя статер, отец "вернулся".
— Гелингин, я только что остановил истребление рода Халкидов. Их кровь навечно останется на моих руках, а брызги достались и тебе. Помни об этом, — закончил, грустно закрыв глаза, — хвала Пирению, за два дня погибло не так много... честных сарматов.
— Но зачем!?
Вождь подобрался, жестко посмотрел на дочь:
— А затем, что ты не рассказала все сразу и я узнал о нападении на тебя моих телохранителей от своих глаз в Эолгуле. К сожаленью, среди них нет ни одного мага, никто не мог оценить их "астральные тела". Если они не побоялись уйти к Тартару, не испугались Забвения Предков, значит, исполняли волю рода.
— Я... я испугалась, папа! Это были твои люди, я только сегодня ночью поняла ошибку! А ты? Как ты меня встретил, вспомни!
— А как я должен был встретить дочь, которая против моей воли собиралась замуж! Почему ты не рассказа об угрозах Асмана, о попытке убийства, почему!? Я все узнаю не от тебя!
— Папа! — Гелиния не выдержала и со слезами бросилась отцу на грудь. Он вздрогнул, растерянно раскинул руки... и обнял любимое чадо.
— Папа, папочка, прости меня! — бормотала сквозь слезы, — я такая дура...
— Ну, что ты дочь, — нежно отвечал отец, — я любил и люблю тебя, не плач. Дура ты, конечно, дурочка... а кто тебе этот Рус, из-за которого ты чуть не вышла замуж за, прости Пирений, ишачьего
* * *
сына?
— Как кто? Он спас меня от самого настоящего убийцы из "ночной гильдии"! Я не могла позволить, чтобы его казнили из-за моего... упрямства, — долго подбирала слово и нашла неудачное, — ну... я буду жить как прежде, а он не будет жить совсем. Лучше замуж за ненавистного, но он останется жить. Это справедливо.
— Только справедливо? — хитро прищурившись, переспросил вождь.
— Не знаю, папа. Наверное...
— А ты знаешь, что о нем рассказали его слуги? Отношения у них на вилле очень странные. Будто все хозяева выросли вместе, а меж тем Рус он же Чик он же Русчик вообще неизвестно откуда и по возрасту они никак не могли играть вместе в детские игры. К тому же Рус всего лишь ученик Хранящих, а убрал полноценного мага-Текущего и после мага-Ищущего, и Звездная тропа открылась из блокированного места, и его друг Текущий теперь здоров. Целители смеются над ним, мол, с такой пустяковой раной и ученик Текущих должен справляться самостоятельно, а его же Рус к Целителям зачем-то таскал. Он, видите ли, умирал...
— Ну и что, папа! Это же Рус!
Пиренгулу все стало ясно. Не сказать, чтобы обрадовался, скорее наоборот.
— — — —
*Аргост — в мифологии этрусков демон — начальник ледяного ада Аргольта.
**Огневичка — понятное дело, самогон.
* * *
Ишачий сын — грязное ругательство у кочевников. Дело в том, что после сумерек ишаков за ненадобностью перестали разводить. Их, как и большинство лошадей и коров, заменили борки. Ослы одичали и практически забылись. Осталось ругательство, которое превратилось в крайне грязное, сравни нашей матерщине.
Глава 10
Сарматы готовились к походу. Созывали верные племена, искали других союзников. Пиренгул лично сходил в главную стоянку рода Халкидов. Принес коленопреклонные извинения, заплатил немалую виру за погибших, вызвался на Суд Предков и, разумеется, противник не нашелся. Горячие юнцы не в счет, их Старейшины не пустили. Род простил своего вождя. А что они могли сделать? Погибших не вернешь, а скоро намечается интереснейшая мужская забава. Война кровавое, но доходное дело. Застоявшиеся воины не хотели оставаться в стороне.
Гости жили за пределами "дворцового комплекса". Тройка бывших разведчиков пошла на обучение к местным воякам. Кавалеристы их засмеяли, а пехотинцы приняли. Парни плохо гоняли на единорогах, но неплохо владели мечами и луками. Попали в очередную учебку, где готовили что-то типа земных террористов-диверсантов. Остальные гости откровенно бездельничали, наслаждались свободой и... косились на Руса.
Им вернули оружие и предлагали остаться "при дворе". Правда, таким тоном, который подразумевал "а не пошли бы вы". Выбрали свободу. Привычные к авантюрам Андрей, Грация и Леон косились на друга в ожидании действий, зато вахтеры, проходя рядом, тяжело вздыхали и приговаривали: "А вот дома сейчас..." или что-нибудь другое с тем же намеком. А всего-то декада прошла, как сюда пришли. Ну что за народ, совсем одомашнились! Нет в них здоровой тяги к авантюрам, за родных они беспокоятся, понимаешь ли.
А Рус терпеливо ждал и дождался — вождь его вызвал.
— Скажи мне, ученик Хранящих, откуда ты родом, где живут такие необычные люди?
Рус подробно рассказал легенду об Эритрее, гладиаторстве и так далее.
— Хорошо. Откуда ты узнал такую необычную структуру Звездной тропы?
— Случайно. Не обижайся, вождь, но не скажу. Скажу только, что Эолгульский филиал о ней не подозревает.
— Вот даже как, — Пиренгул удивленно поднял брови, — а причину секрета не откроешь? — спросил вроде как шутливо, но со скрытой угрозой.
— Не открою, — так же шутливо ответил Рус, — это не клятва, это больше.
— Ого! — удивился вождь, — что может быть больше клятвы Богами?
— Обещание, — сказал Рус, открыто смотря в глаза Пиренгула.
Вождь взгляда не отвел и усмехнулся:
— А что еще ты умеешь, честный человек.
— "Куб", "дубина", "пыльная стена". Мечами неплохо владею.
Рус умолчал об амулете Грации. Сам несказанно поразился его работоспособности.
"Что же ты промолчал, друг", — обратился он к Духу Слияния с Астралом. "Друг" не ответил на глупый, чисто человеческий вопрос.
Совместно с Андреем провели попеременные испытания. Ученические структуры разрушал с легкостью, а на большее не решились. Нашли, как водится и ложку дегтя в этой бочке меда. Амулетик оказался прекрасной защитой от вражеских структур, но только для не магов. Склонным к Силе, увы, не подходил. Отрезал от них Силу, превращал в "обычных" людей. Не антимагические браслеты, принцип совершенно другой, но по эффективности, пожалуй, не хуже. Андрей ни одной структуры не мог составить, а Рус только из астрального колодца обходил "блокировку". Такое вот неожиданное дополнение.
— Воин-маг? — продолжал допытываться Пиренгул.
— В какой-то мере.
— В какой?
— На месте Андрея, я обошелся бы без ранения, — вождь знал о сражении только со слов дочери, а она почти ничего не видела, но уточнять не стал.
— А где ты его лечил?
— В ордене Целителей. Поймал первого попавшегося и заставил...
— А если бы тебя...
— Тогда мне было не до всяких "если", вождь, — жестко перебил его Рус, — Величайшая оказалась на моей стороне, повезло.
Пиренгул мгновенно покраснел, рассержено вскочил и... сделав пару выдохов, успокоился так же быстро. Большинство Пылающих и Ревущих такие: быстро раздражаются и отходят. Особенности Силы.
— Хорошо, — вождь решительно хлопнул ладонями по коленам (сидели по-тирски, скрестив ноги), — на какое расстояние действует твоя "тропа".
— Как я недавно узнал, отсюда до Эолгула примерно триста миль и я чуть не получил откат. Знаешь, вождь, я удивился. Думал здесь уже пустыня.
— Была, — довольно сказал Пиренгул, — мои Текущие хорошо поработали. А более сильному Хранящему ты свою структуру не передашь? — быстро вернулся к основной теме.
— Можно сделать круг, — Рус пожал плечами.
— Можно-то оно можно, но насколько можно тебе доверять, — сказал и уперся в Хранящего пронзающим взглядом.
— А насколько можно доверять тебе, — бывший "браток" не отстал от вождя в пронзительности взора.
— Хм, а ты наглец, — усмехнулся сармат, — но не играй со мной в гляделки, ты же не дурак. Или все же из породы героев? — как бы засомневался.
Рус в ответ тоже усмехнулся:
— И не надейся! Можешь пока не указывать место открытия "тропы", я в принципе догадался о своей задаче, но позволь задать вопрос. Такие вялые сборы в поход — результат нераскрытого заговора? — и поспешил пояснить, — я не лезу в твою семью, меня в принципе не интересует политика, но все видят — никто не казнен и не наказан, а на Гелингин покушались твои приближенные, это любой дурак понимает.
Вождь сжал зубы, покраснел, вскочил и в досадном волнении заходил по шатру, подозрительно — оценивающе поглядывая на гостя. Они разговаривали один на один. Стража охраняла подступы к "кабинету", войлок шатра, прошитый укрепляющими структурами Хранящих, имел и "глушащие" Знаки, и защиту от наблюдения из астрала. Знающему человеку это говорило о высоком доверии к гостю и уверенности в собственных силах вождя-мага. Рус хоть и не был знатоком обычаев кочевников, но о доверии к собственно персоне догадался.
