Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот найду я родителей, и как я им докажу, что это их дети? А что скажу: 'Ай-яй-яй как вам не стыдно рожать и сдавать детей в детдом!'?
Одни вопросы без ответов.
Третий мальчик:
Илья 'Парик' Власов, 13 лет.
Уровень социальной значимости: 3.
Класс не выбран.
Сирота.
Боже, как же мне детей этих жалко. Они уже взрослые, маленьких-то еще худо-бедно усыновляют. И то, это такая коррупционированная система. Помню, как на одном из предыдущих мест работы одна женщина жаловалась: 'Своих родить не могут. Решились на усыновление. Два долгих года сбора документов, а одобрения все нет. Либо предлагают детей инвалидов, без каких-либо конечностей, либо даунов, больных смертельными заболеваниями.'
Жалко, конечно, этих детей. Но чем лучше жизнь с больным ребенком, чем без ребенком вовсе. Вместо тоски от одиночества, наполнить свое существование болью за родного тебе человечка? Отличная альтернатива.
В итоге, пошли те будущие родители к управляющей детским домом. Все до противного просто — цена фиксированная, работа налаженная — сто тысяч рублей, один месяц, и вы обладатель полноценного, здорового, розовощекого карапуза.
И это в нашем-то Мухосранске такие расценки. Сущие копейки, не находите? Зато вы приобретаете счастье, умиротворение и покой. Стоит ли мелочиться? Интересно, а столько тогда 'счастье материнства' в Москве стоит? Миллион? Два? Кто сказал, что торговлю людьми на Руси отменили?
Как же душа болит за наш народ: терпят поборы, ругают систему, но при этом продолжают молчать, покрывать, поощрять коррупцию и взяточничество.
Вон отстроили детдом — хоромы, полная чаша. Живи — не хочу. Разве стало детям от этого лучше?
Почему не делают ничего, чтобы образумить людей? Не уговоришь каждую отказывающуюся от ребенка мать оставить новорожденного, какой-то процент все равно неизбежен, но хотя бы стимулировать на усыновление. Давать те же четыреста тысяч, как за рождение второго ребенка. Да, это тоже своеобразная торговля людьми, но хотя бы официально, и на пользу детям.
Либо делать открытые благотворительные выставки-праздники каждую неделю, в людных местах, или в том же детдоме, где дети выставляли бы свое творчество. Куда могли бы приходить все желающие, один человек, может и хочет прийти, но боится. А в толпе не страшно, и можно к детям присмотреться. Либо таким образом навещать небезразличного тебе ребенка каждую неделю. Детям и праздник, и официальный доход. Им ведь тоже хочется карманных денег. И воровство — не лучший вариант, но для них, похоже чуть ли не единственный.
Все так просто, и сложно одновременно.
Прихожу домой, и первым делом включаю компьютер. Хорошо, что я не стала его продавать, если я всерьез займусь поиском людей, он будет мне необходим. Открываю все соцсети, в которых у меня есть аккаунты и начинаю поиск Татьяны Мирошниковой двадцати семи лет отроду. По стране больше сотни Татьян, подходящего возраста. Вот незадача, не такая уж и редкая фамилия. Смотрю по нашему городу — Татьяна Мирошникова одна единственная. Это слишком просто, чтобы быть правдой.
Столько переживаний за этот день, устала я морально. Ну, всех этих детей вместе с их мамашами. Завтра еще один выходной, вот завтра и проверю.
'Система, самый простой и сытный вариант ужина' — отдаю приказ. Система производит перерасчет меню, анализирует мои вкусовые предпочтения, и, поскребя по сусекам, выдает мне рецепт 'Гречки с курицей'. 'Прекрасный выбор', — одобряю я и приступаю к готовке.
Утолив свой адский жор (кто бы знал, как он мне уже надоел) решаю отвлечься от проблем и разочарований. Устраиваюсь уютно на диване в ворохе одеял и подушек, и погружаюсь в волшебный мир новой книги любимого автора. Так увлеклась, что не заметила, как плавно опустилась ночь. Читаю, наслаждаясь процессом, ворочаюсь с бока набок, ища удобную позу. К сожалению, ни конфет, ни семечек, Система для максимально приятного чтения, купить в магазине мне не дала, довольствуюсь дольками яблока, политыми медом.
На самом интересном месте, не дав мне дочитать буквально пару глав, меня прерывает сигнал домофона.
Смотрю на время — час ночи. Кто бы это мог быть? Наверное, алкаши опять квартиру перепутали. Не довольная иду в прихожую. Рявкаю в трубку:
— Кто?
— Привет. Это я. — усталый и хриплый, но успевший стать родным, я узнала бы этот голос из тысячи — голос Льва.
Нажимаю кнопку открытия подъездной двери, открываю дверь в квартиру, а сама начинаю паниковать. 'Я же не одета! Почему он пришел? Что случилось?' — несусь ураганом в комнату, натягиваю лосины и тунику — мой любимый наряд для приема гостей, и удобно в домашней обстановке, и я хорошо выгляжу в этих вещах. Да и думать времени нет, слышу, как на этаже открываются двери лифта.
Выхожу в прихожую — Лев уже разувается.
— Я к тебе. Давай напьемся? — Поднимает на меня взгляд, протягивая бутылку коньяка. Губы его растягиваются в усталой улыбке.
Не дождавшись моего ответа, мягко оттесняет меня к стене, и проходит на кухню. Я, не успев сообразить, что к чему, провожаю его взглядом и растерянно произношу:
— Ну, заходи. В смысле напьемся? — иду за ним в кухню, — Что случилось?
— Да, что-то я подустал. Старею, наверное. Нервы ни к черту стали, — тяжело вздыхает, присаживаясь на мое любимое место, в угол, между холодильником и столом.
Я ощущаю себя в этом углу уютнее, и безопаснее всего. А состояние сейчас у Льва по виду такое, что хочется от всего мира спрятаться. Не пристаю с распросами — захочет, сам расскажет. Начинаю сервировать закуску. Как назло, с этой диетой, одна ботва в холодильнике, да кефир. Ни сервелатика, ни пельмешек. Злясь на Систему, нарезаю фрукты, сыр, вспоминаю и о маминых огурчиках.
— Ты кушать будешь? Правда, я тут решила на диету сесть, так что в моем холодильнике мало съедобной пищи. Грудка куриная с гречкой есть.
— Нет, спасибо, ничего не хочу. — сидит, смотрит в черное ночное окно, думая о своем.
Закончив приготовления, присаживаюсь на табуретку напротив, смотрю на него, молчу. Лев, очнувшись от дум, наливает коньяк по рюмкам.
— Твое здоровье! — свою рюмку Лев салютует в мою сторону и, не чокнувшись, выпивает залпом.
Пригубливаю из своей рюмки, закусываю лимоном. Лев закусывать не стал, опять уставившись в окно. Точно что-то случилось.
Дебаф: 'Алкогольное опьянение'
— 1 к ловкости, — 1 к восприятию, — 1 к самообладанию в течение следующих четырех часов.
'Что ж, ожидаемо. Всем спасибо, все свободны.', — смахиваю системное уведомление: 'Сегодня я отдыхаю от всего, и от тебя, Система, в первую очередь.'
— Ты извини, разбудил тебя, наверное? Так погано на душе, не хотелось оставаться одному. — Лев очнулся и заговорил первым.
— Нет, я не спала. Правильно сделал, что пришел. — держу лицо, а про себя мне хочется кричать: "Я рада! Я счастлива! Я и не надеялась!"
Смотрю на его понуро опущенные плечи, красные глаза, уставшее лицо. Решаюсь, встаю, и начинаю греть ему еду. Наверняка только из больницы, и неизвестно когда ел в последний раз. Ставлю перед ним тарелку.
— Ешь, давай, вон щеки уже ввалились, смотреть больно. Хочешь перед пациентами начать в голодные обмороки падать? — добавляю грозных ноток, стараясь пресечь отказ.
Криво улыбается, но не спорит, вилку берет, ест. Сижу, любуюсь. Женщине никогда не надоест смотреть, как мужчина ест приготовленное ей блюдо.
Лев все съедает. Благодарит, и становится, будто чуть живее. Выясняется, что он действительно сегодня последний раз ел в обед. Ругаю его, что так нельзя, он в ответ лишь молчит, да улыбается. Наливает себе еще рюмку:
— Спасибо тебе. Давай еще за тебя выпьем.
Ничего не отвечаю, улыбаюсь в ответ, чокаемся, выпиваем. Сижу, посасываю дольку лимона, ломая голову, что бы такого рассказать ему, чтобы отвлечь. Рассказываю о своих утренних приключениях с девочкой, и поиском ее невнимательной мамаши, которую я, кстати, так и не видела в лицо, а отношения с ней заочно улучшила. Обстановка становится более мирной, напряжение спадает, Лев, кажется, даже слушает мои бредни. Под мои рассказы ни о чем, выпиваем еще пару рюмок, я уже прям 'хорошая', хоть и пила по половинке. Пожалуй, мне хватит, иначе 'прольется чья-то кровь'. Дебаф неудовлетворенности, подстегнутый алкоголем, разыгрался не на шутку. Стараюсь не бросать в сторону Льва голодных взглядов, чтобы себя не спалить.
Продолжаю щебетать, руша тишину. Передаю привет от мамы, и посмеиваясь, аккуратно рассказываю, как она нас уже поженила. Лев слушает, рассматривает меня и улыбается.
— Что ты так смотришь? Тебе, наверное, не интересен весь этот бред? — замолкаю, закусив губу от досады.
— Какой у тебя уровень социальной значимости? — Лев не удерживает натянутой улыбки, лицо его становится серьезным.
Округляю глаза: "Он все-таки решился?"
— Девятый, — рискую и я.
— У тебя есть интерфейс?он продолжает распрос.
— Да.
Лев довольно улыбается, подтвердив свои догадки. Улыбаюсь ему в ответ. Ему стоило больших усилий задать мне эти вопросы. Немудрено, сама бы я не рискнула никому поведать свою тайну.
— Ты видишь мои характеристики? — продолжает интересную нам обоим беседу.
— Нет, не вижу, а ты мои? — я поддерживаю.
— Нет, интерфейс у меня уже полгода, но такое впервые, ты меня не на шутку заинтересовала, малышка, своей таинственностью. — загадочно улыбается.
Кажется, еда и коньяк сделали свое дело, Лев начинает отходить от того, что у него там приключилось.
— А у тебя какой уровень? — спрашиваю я.
— Сейчас тридцать второй. Полгода назад был восемнадцатый, когда только начал прокачку. Поверить не могу, что обсуждаю это вслух на обычной кухне с обычным человеком. — он дарит мне открытую улыбку. — В хорошие-то времена не с кем было по душам поговорить, теперь и подавно.
Надеюсь, у меня не вылезли глаза из орбит. Тридцать второй уровень, шутка ли? Против моего чуханского девятого, слава Богу, хоть уже не пятого. Стыд-то какой.
— А у меня интерфейс всего около недели. Как раз в день аварии, он у меня и появился.— погруснев, начинаю оправдываться.
— Тебя сбила машина, и от этого появился интерфейс? — удивляется Лев, не замечая перемен в моей настроении.
— Нет, раньше появился, просто шла, задумалась и была невнимательна. Да и водитель несся, как угорелый, вывернул из-за притормозившей машины, я бы не успела отреагировать в любом случае. И умерла бы, если бы не 'волшебная' скорая помощь. Медбрат меня исцелил, самым натуральным образом. Вот я умирала, проходит какое-то мгновение, и вот я снова огурцом. Ничего ни понять, ни почувствовать не успела. Хотя может и шло восстановление какое-то время, я потеряла сознание, не помню. Ты тоже так можешь лечить?
— Нет, такой способности у меня нет ни в открытых, ни в будущих, пока неактивных. Было бы неплохо врачу такую иметь. — ухмыляется, — Говоришь врач скорой помощи? Не может быть, чтобы мы не пересеклись за полгода ни разу. Как его звали?
— Не знаю я, не видела я ни характеристик, ни внешности из-за маски. Какие-то способности у тебя все же есть? — мне очень интересно его расспросить, я это видела, и ему не отвертеться.
— Да, повышенная регенерация, если палец сломаю — срастется за сутки.
Кажется, я присвистнула.
— Невидимость, думаю, ты имела возможность видеть эту способность в действии.— киваю, соглашаясь, — И, еще, ускорение. Первоначально, это казалось чем-то невероятным, волшебным, но, на самом деле, ничего особенного, откат у способностей сутки. И мутит после ускорения так, будто мотало на аттракционе для взрослых минимум минут пятнадцать — не самое приятное чувство. Да, и как показывает практика, необходимость ими пользоваться возникает не часто. Но, конечно же, как в том случае, когда стоит вопрос жизни и смерти, выбирать не приходится.
— Обалдеть! Я что тоже так смогу? Что-то мне заранее страшно. — я не до конца понимаю как это работает, а неизвестность всегда пугает. Разум мечется, не зная ликовать или отдаться привычной панике.
— Твой уровень настолько мал, я даже не знаю, что тебе на это сказать. Средний уровень социальной значимости у людей — десятый. Все, кто перешагнули этот рубеж, считаются выше остальных, как бы сверх люди. Таких очень мало среди молодых людей, ведь большинство прокачивают свой уровень, либо уже зарабатывая уважение к преклонным годам, либо работая с людьми. Рождение детей, тоже влияет на твою значимость.
— Когда у тебя появился интерфейс, то сразу были эти способности? — мне не дает покоя перспектива стать супер-женщиной.
— Нет, что ты, для становления Хиро, тоесть героем, Система требует прокачки основных навыков, для получения той или иной плюшки на выбор. То есть я получил то, чего хотел, что выбрал для себя сам. У тебя, так как ты женщина, могут быть и совершенно отличные варианты, да и выбор лишь за тобой.
— Круто... — я в такой растерянности, я даже не задумывалась о подобных возможностях Системы.
— Тот парень, на скорой, о чем вы с ним говорили? — Лев возвращается к теме 'аварии', похоже, заинтересовался парнем не на шутку.
— Нашу встречу помню урывками, лишь слова его об инфополе помню четко, ощущение, что он выжег их на подкорке моего сознания, — не вижу смысла ото Льва что-то скрывать, он поведал мне куда больше.
— Интересно, у меня было иначе. Шел по улице, сделал очередной шаг и очутился в белой комнате, точнее в каком-то равномерно светящемся пространстве. Я, как раз, наоборот, нечетко помню, что происходило. Меня окружали какие-то люди, а может и не люди. Они копались в моем сознании, рассказывали мне о вселенском инфополе, о тысячах людей избранных Системой. — медленно перечисляет Лев, будто вспоминая, — Еще говорили об этапах отбора, в котором, мы все должны принять участие, если, конечно, станем этого достойны. Насколько я понял, нам дан интерфейс сроком на один год, а что будет дальше — не знает никто. Ты первая, кого я встретил, с интерфейсом. Я очень удивлен.
— Я тоже. — ошарашенно отвечаю на автомате. А у самой паника:
"Сроком на один год? Всего-то? Столько всего нужно успеть! Все-таки у меня отберут интерфейс. Я не хочу.", — хочется выть от безысходности.
— Лев, а ты уверен, что интерфейс исчезнет? — спрашиваю жалобно.
— Как я могу быть в чем-то уверен? Я сделал такие выводы, потому что лицензия у меня продлена на год. Ты что не смотрела у себя в закладке 'О программе'?
— Нет. — прикрываю себе ладонью рот, даже признаться стыдно, — Столько всего навалилось, я еще не успела до конца интерфейс изучить.
— Кулема. Ну, посмотри сейчас, что написано?
Открываю интерфейс, смотрю закладку: все что сказал Лев — правда. Читаю описание и у меня отпадает челюсть. Системный текст гласит:
Augmented Reality! Platform. Home Edition
Версия 7.2.
Copyright No 2101-2117 'Первая Марсианская компания'
Авторские права защищены.
Зарегистрирована на Евгению Михайловну Колесникову.
S/N C4R-7702D-2102770.
Годовая однопользовательская лицензия.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |