| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Приехали, вот его дом! — бодро сообщила Ия, распахивая дверцу и выпрыгивая из машины еще до того, как та полностью остановилась. — Ой, а вон и Лилит бежит, смотрите!
Златова так и подбросило на месте. Он выскочил из машины вслед за Ией и успел заметить, как в ближайшем подъезде длинного девятиэтажного дома скрылась так хорошо знакомая ему девичья фигурка в яркой оранжевой кофточке.
— Лилит!!! — заорал он не своим голосом и, забыв обо всем, кинулся за девушкой. Его спутники тоже побежали к дому Эраста, но Юрий, несмотря на свое скверное самочувствие, влетел в подъезд первым и, сам не зная, каким образом, умудрился опередить остальных на несколько лестничных пролетов. "Пятый этаж... Шестой..." — считал он про себя, перескакивая через две-три ступеньки и проклиная себя за то, что при всем желании не может двигаться быстрее. Симеон что-то кричал ему снизу, но Златов его не слушал.
На седьмом этаже отступившая на время слабость вновь дала о себе знать. Юрий понял, что больше не может двигаться бегом, и продолжил подниматься медленным шагом, задыхаясь от навалившейся на него усталости и цепляясь обеими руками за перила.
Он добрался до следующего этажа как раз в тот момент, когда оттуда раздался скрип открываемой двери. Последним усилием молодой человек заставил себя перемахнуть через оставшиеся ступеньки и, держась за сердце, вывалился на широкую лестничную площадку — как раз для того, чтобы увидеть, как стоящая к нему спиной Лилит вскидывает руку с пистолетом, а замерший в дверном проеме своей квартиры Эраст пытается отступить назад и захлопнуть дверь, прекрасно понимая, что не успеет это сделать до того, как она спустит курок.
— Лилит, стой!!! — резкий окрик появившейся на другом конце лестничной площадки Альбины, держащей за руку Звениславу, слился с двумя пистолетными выстрелами, оглушительным эхом прокатившимися по всему подъезду. Юная огненная волшебница дернулась, выронила пистолет и, привалившись к обшарпанной стене, стала медленно сползать по ней на пол, перепуганными глазами глядя на фонтаном бьющую из ее правой руки кровь. Выронила свое оружие и Шорохова: уставившись на Лилит с еще большим ужасом в глазах, она стала отступать к противоположной стене, увлекая за собой зажмурившуюся и зажавшую уши лесную чародейку. Вечерковский продолжал стоять на пороге, вцепившись в дверную ручку. Пуля, выпущенная Лилит, ударила в стену рядом с его дверью, и теперь Эраст тяжелым взглядом смотрел на оставленный ею след, постепенно осознавая, что едва не произошло несколько секунд назад.
А потом на площадку вылетели Ия, Симеон и Аскольд. Лесной маг-целитель мгновенно оценил обстановку и бросился к упавшей огненной волшебнице, ловко перехватывая ее простреленную руку и сгибая ее в локте. Лилит задрожала от его прикосновения, сдавленно вскрикнула и, подняв голову, встретилась глазами с Альбиной и вдруг зарыдала в полный голос:
— Но почему? Зачем ты это сделала?!
— Он не виноват, — произнесла Шорохова так тихо, что Лилит, скорее всего, ее не расслышала. — Он не совершал всех этих преступлений.
Ия и Аскольд, ожидавшие, что на восьмом этаже их ждет серьезная схватка с сильным волшебником, растерянно озирались вокруг, пытаясь понять, что происходит — почему Вечерковский не сопротивляется, а никто из присутствующих не пытается его схватить? И неизвестно, сколько времени длилась бы эта "немая сцена", если бы Звенислава, в первый момент оглушенная выстрелами, не взяла, наконец, себя в руки и не принялась командовать всеми остальными чародеями.
— Симеон, — подбежала она к лесному магу, — ее надо отсюда унести. Аскольд, помоги ему! Эраст, не стойте в проходе, дайте пройти! Юрий, бери Алю, и идите сюда!
Раздавая все эти указания, она приблизилась к Вечерковскому и, отпихнув его от двери, вошла к нему в квартиру, жестом призывая за собой остальных. Симеон, уже успевший затянуть у Лилит на руке жгут, попытался взять ее на руки. Девушка снова вздрогнула и ухватилась за него здоровой рукой:
— Не надо, я сама дойду. Только встать помогите.
— Конечно, дойдешь, — не стал с ней спорить Ольховский и, вместе с Аскольдом, помог Лилит подняться на ноги. Она сделала несколько шагов, но затем, покачнувшись, снова начала падать, и Симеон с легкостью подхватил ее на руки и понес к распахнутой двери, куда вслед за Звениславой уже вбежала подобравшая с пола оба пистолета Ия Кушнир.
— А вам не кажется, что это уже наглость? — только и смог вымолвить Эраст, отступая вглубь прихожей и пропуская туда непрошенных гостей. Его смертельно-бледное лицо начинало медленно розоветь и принимать свое обычное язвительное выражение. Отвечать на его вопрос никто из присутствующих не стал.
Юрий Златов, пошатываясь, подошел к все еще стоящей у стены Альбине и взял ее за руку:
— Аля, пойдем отсюда, пока никто в милицию не позвонил.
Шорохова молча кивнула, но не двинулась с места. Юрий обнял ее за плечи и мягко, но настойчиво увлек к двери Вечерковского.
— Что ты там сказала про Эраста? — спросил он ее, когда они вошли в квартиру и захлопнули за собой дверь. — Почему ты так уверена, что он — не "несущий добро"? Мы же это обсудили и...
— Он здесь не при чем, — убежденно покачала головой альбиноска. — Он не заколдовывал тех людей. Он вообще никого не мог заколдовать. А Лилит хотела его убить... Она бы выстрелила... Я не успевала ее остановить по-другому!..
— Да с чего ты взяла, что это не он?! — Юрий чувствовал, что уже совсем ничего не понимает.
— Это я ей сказала, — пришла Альбине на выручку Звенислава. — Эраст не то, что на людей воздействовать не может, он и на более простое колдовство не способен. Вам надо было меня об этом спросить, прежде, чем свои "умные выводы" на его счет делать!
— То есть как это? — изумленно забормотал Златов, вводя Шорохову в кухню Эраста, где уже сидела неразлучная парочка — Ия с Аскольдом, так же, как и он, непонимающие, почему это вдруг с главного подозреваемого ни с того, ни с сего снимают все обвинения.
— Да очень просто, — объяснила лесная волшебница, делая вид, что не замечает входящего в кухню хозяина квартиры. — Вечерковский в плане магии практически полный ноль. Максимум, что он может — это склеить только что разбитую или сломанную вещь. А уж с людьми работать...
— Так это что же получается? — Юрий подскочил на своем стуле и с удивленным возмущением уставился на Эраста. — Вы такой же, как я, да?
— Не спешите так радоваться, Юрий Германович, — процедил Эраст сквозь зубы. — Я не такой, как вы. В отличие от вас, я хотя бы на что-то способен. "Полный ноль" — это больше касается вас, а не меня.
— И все-таки, вы умеете очень мало, — заступилась за Юрия лесная волшебница. — Никакое серьезное волшебство у вас никогда не получалось.
Вечерковский молча пожал плечами и отвернулся, всем своим видом давая понять, что дальше разговаривать на тему своих способностей он не собирается.
— Эраст, можно вас еще на минуту? — послышался из соседней комнаты голос Симеона, и подземный маг быстрым шагом вышел из кухни.
— Значит, это не его работа? — в голосе Аскольда промелькнуло разочарование. — И в Эрмитаже, выходит, тоже не его магия была? — он взглянул на Звениславу. — А чего же он тогда с вами на каждом собрании препирался?
— Из вредности, — неохотно проворчала лесная волшебница. — Ну, или, лучше сказать, это было что-то вроде сведения старых счетов...
— Жалость какая, — с досадой буркнула Ия. — А ведь так хорошо все сходилось!
Звенислава вместо ответа развела руками. Весь ее вид, казалось, говорил о том, что она и сама бы рада была обвинить Эраста во всех магических преступлениях, какие только имели место в Петербурге, но, к сожалению, сделать это нельзя, потому что он просто физически не мог их совершить. Молодые волшебники притихли, пытаясь понять, что им теперь грозит за нападение на Эраста, который, несмотря на то, что оказался совсем слабым магом, все же занимал в своей общине одну из самых высоких должностей.
— Доигрались в сыщиков, — выразила Ия их общую мысль.
— Теперь понимаешь, почему мы не разрешаем нашим женщинам проявлять инициативу? — мрачно взглянул на нее Аскольд. — Дай им волю — по первому подозрению всех перебьют и перестреляют.
— Мы все его подозревали, а не только Лилит, — заступился Юрий за огненную волшебницу. — Мы все решили, что раз Вечерковский такой вредный, циничный и неприятный в общении тип, значит он во всем и замешан. Никому и в голову не пришло, что противные люди — далеко не всегда негодяи и преступники.
Ему никто не возразил. Шорохова подошла к окну и, отодвинув в сторону тюлевую занавеску, стала смотреть куда-то вдаль, на яркие огни, зажигающиеся в вечернем сумраке. Руки у нее мелко дрожали. Юрий сам не заметил, как оказался рядом с ней.
— Аля, — произнес он тихо, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более убедительно, — ты все сделала абсолютно правильно. Ты вообще молодец, вот.
Девушка в ответ лишь молча кивнула.
— И Лилит это тоже скоро поймет, — уже не так уверенно добавил Златов. — Она тебе еще спасибо скажет, что ты не позволила ей стать убийцей ни в чем не повинного человека. Вот увидишь.
Вместо ответа Альбина отвернулась от окна и вопросительно посмотрела на вошедшего в кухню Ольховского. Он без труда догадался, что она хочет узнать, и успокаивающе улыбнулся:
— С ней все будет хорошо, не волнуйся. Ничего серьезного. И я думаю, сейчас нам всем лучше отсюда уехать.
Лесной маг выглядел какими-то осунувшимся, под глазами у него виднелись темные круги, и вообще создавалось впечатление, что он сейчас свалится с ног от усталости. "Ну да, — сообразил Юрий, — он ведь только что оказывал помощь Лилит! Сколько же сил она из него вытянула?"
— Это точно, что пока вам лучше уйти, — на пороге кухни возник внешне спокойный, но при этом гневно сверкающий глазами Эраст. — Мы с вами потом пообщаемся, в присутствии руководителей наших общин, — прибавил он многообещающе.
Долго себя упрашивать волшебники не заставили. Звенислава, подхватив под руку раненную Лилит, сразу переместилась к себе в спальню. Остальная магическая молодежь, стараясь не смотреть на хозяина дома, вышла на улицу и загрузилась в машину Аскольда. Вскоре все они снова сидели в кабинете лесной чародейки-предсказательницы. Симеон ненадолго отлучился на кухню и вернулся оттуда со стаканом золотисто-коричневой жидкости, который вручил все еще смертельно-бледной Альбине:
— Выпей, это поможет тебе успокоиться.
— Господа, — заговорила Звенислава. — У меня есть выгодное для всех нас предложение. Вы никому не сообщаете о наших защитных растениях и о фирме Вечерковского, а я забываю про то, что вы вломились в мой дом. И заодно пытаюсь уломать Эраста не жаловаться на вас почтенному Богдану.
Златов недовольно поджал губы: он и сам по дороге сюда успел подумать о таком варианте развития событий и признавал, что это действительно наилучший выход из положения. Но позволить лесовикам засаживать Сосновку такими опасными кустами...
Судя по всему, Ия и Аскольд разделяли его опасения.
— Извините, почтенная, — подчеркнуто-вежливым тоном заговорила металлическая волшебница. — Я что-то не понимаю, какую выгоду от этого договора получим мы с господином Тихомировым. Мы в ваш дом не вламывались, а к Эрасту поехали, чтобы защитить его от Лилит. Так что покрывать ваши генетические опыты — это совершенно не в наших интересах.
— Совершенно верно, — кивнул Аскольд. Златов искоса бросил на него удивленный взгляд — огненный маг поддакивает женщине, да еще и представительнице металлической общины, другими словами, "мужику в юбке"!
— Вам, госпожа Кушнир, тоже будет выгодно промолчать, — ответила, тем временем Звенислава сладко-язвительным голоском. — Так же, как и вашему... другу из огненной общины. Вы же не хотите, чтобы весь город начал сплетничать о вашем романе? Два семейных человека, занимающих такое высокое положение, стремительно делающих карьеру, тайно встречаются с представителями конкурирующих общин... Вам это надо?
Ия и Аскольд почти одновременно вскинули головы, собираясь что-то сказать, но в последний момент остановились и посмотрели друг на друга. У обоих на лицах читалось сомнение.
— Нам надо посовещаться, — решительно встал Тихомиров и, протянув руку Ии, отодвинул назад ее стул. Металлическая волшебница без малейшего возражения последовала его примеру. Парочка вышла на улицу, аккуратно притворив за собой дверь.
— Пусть, пусть "посовещаются", — усмехнулась лесная волшебница и взглянула на оставшуюся в комнате молодежь. — У вас, я надеюсь, возражений по моему плану нет?
Шорохова и Ольховский молча покачали головами. Златов махнул рукой и устало откинулся на спинку стула. Какие там возражения — самый простой, нейтральный разговор представлялся ему сейчас страшно тяжелым делом!
— Вы с Лилит останетесь здесь, — прозвучал у него над ухом тоже очень утомленный голос Симеона. — И я тоже — буду за вами присматривать. Почтенная, вы ведь не будете против?
— Не хотелось бы соглашаться с Эрастом, — вздохнула Звенислава, — но приходится признать, что кое в чем он сегодня был прав — это действительно уже наглость!
Что бы там ни думала хозяйка маленького домика в центре Сосновского лесопарка, но разговор Ии с Аскольдом и в самом деле больше всего напоминал совещание, а никак не встречу двух влюбленных. Никаких объятий, никаких поцелуев, словно бы и не было у них той сумасшедшей ночи после побега из бомбоубежища. Хотя кое-что от нее все-таки осталось: понимание друг друга с полуслова, да что там — с первого же намека, с первого взгляда.
Только радости это понимание им обоим больше не приносило. Наоборот, именно оно помогло им быстро осознать, что вчерашний день, проведенный ими вместе, навсегда остался в прошлом. На смену ему пришла обычная повседневная жизнь, состоящая из работы, заседаний в бесчисленных комиссиях и отчетах перед своими начальниками. А также из поиска настоящего виновника всех событий последних месяцев и из попыток загладить свою вину перед Эрастом Вечерковским. И из семейной жизни с нелюбимыми и даже в чем-то презираемыми супругами, которые все равно, несмотря ни на что, оставались для них родными и близкими и за которых они оба несут слишком большую ответственность. Ту ответственность, которую сильная личность всегда несет за слабого и бесхарактерного человека, которого она имела неосторожность "приручить".
Все это лежало на одной чаше весов. Вторую же чашу занимало их страстное желание быть вместе и любить друг друга. И они оба прекрасно понимали, что перевесить вторая чаша не может.
От предложенного Аскольдом последнего поцелуя Ия отказалась, и огненный маг не стал настаивать на своем. Единственное, что они позволили себе — это просто обняться и постоять в такой позе несколько секунд, после этого, опустив глаза, оба вернулись в дом.
— Почтенная Звенислава, — с максимальной учтивостью заговорил Тихомиров, — мы с госпожой Кушнир принимаем ваше предложение. И, если вы не возражаете, нам с ней пора по домам. Альбина, тебя подвезти или ты здесь останешься?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
