Поступь Палача

— Но что мне делать? — растерянно спросил Андрей.

— Принять себя и свою силу помогу, а дальше — сам! — отрезал старик и встал, повернувшись к внуку. — Афонька, накорми своего побратима, да и настойки ему не помешает хлебнуть, чтоб в себя прийти. А ты выпей, да поспи, не прыгай никуда.

— Не прыгай? — не понял Плетущий.

— Ты можешь мгновенно по миру и между мирами ходить, по нитям, вроде, но как это я тебе не скажу, сам не знаю. Мы, волхвы, тайными тропами ходим, но это другое, да и недалеко, верст пятьсот-шестьсот, не боле.

Он повернулся и вышел из горницы, на прощание бросив через плечо:

— Пойду к капищу, подготовлю все к завтрему.

Оставшись наедине, побратимы переглянулись. Андрей смотрел растерянно, он все еще надеялся, что это ему грезится, что вскоре он проснется в своей небольшой квартире.

— Да уж, Андрюха, попал ты капитально... — сочувственно сказал Афанасий. — Токо не тушуйся, освоишься, дурное дело не хитрое. Пошли в погреб.

Еда у лесовиков оказалась простая, но обильная — жареное мясо, слегка жестковатое, но очень вкусное, копченая кабанятина и оленина, какие-то маринованные корешки в трехлитровой банке, плюс тушка крупной утки, уже ощипанной. Афанасий быстро порубил ее на куски и бросил на огромную сковороду, зашкворчавшую растопленным смальцем. Также внук волхва достал четверть темно-красной жидкости (Андрей впервые в жизни увидел эту огромную бутыль вживую, до сих пор только читал о ней в книгах о старых временах).

— Ну, с выздоровлением! — налил понемногу в две железные кружки молодой гигант, когда они накрыли на стол. — Пей-пей, она на жень-шене и других травках настояна, тебе полезно будет.

Андрей покорно выпил и задохнулся — в настойке было градусов восемьдесят, как минимум. Он поспешил схватить корешок, оказавшийся настолько острым, что глаза на лоб полезли. Полегчало только после того, как парень сжевал кусок кабанятины. Афанасий сразу же налил еще понемногу и почему-то помрачнел.

— Давай помянем Серегу из второго взвода... — пробурчал он.

Андрей вспомнил смешливого кудрявого парня и удивился — из армии тот уходил вполне себе живой. Так что же случилось? Но сначала надо помянуть, а затем уже спрашивать. Выпив, он требовательно уставился на побратима.

— На Украине погиб, — пояснил тот. — Он с 14-года там воевал. А нелдавно нацики снова в большое наступление пошли. Наши, конечно, отбили, но многие там легли. Серега тоже...

Андрей сжал кулаки. Опять на этой проклятой богом Украине убивают! У него возникло желание наведаться туда в состоянии беловолосого и поучить нацистов уму-разуму, да так, чтобы даже их внуки при мысли о "незалежной" Украине обделывались от страха.

К сожалению, побратим, как всегда, говорил слегка невпопад, чтобы чего-то от него добиться, приходилось прилагать немало усилий. Андрей принялся расспрашивать его — имел неплохой опыт общения с Афанасием и умел добиваться от него того, что хотел. До чего же человек говорить не любит! Выяснилось, что он узнал о гибели Сергея Тормозова, которого сам Андрей знал не слишком хорошо, сходив за письмами в поселок. Кто-то из бывших сослуживцев написал. Побратимы помянули погибшего и заговорили о другом.

Затем Андрей снова вспомнил о своих новых способностях и подумал, что их вполне можно применить для выяснения того, что происходит в мире. Спиртное помогло расслабиться, и парень немного успокоился, начав воспринимать свое новое положение философски. Притом осознавал странную вещь — нервничал он на поверхности сознания, в глубине же его царило ледяное спокойствие. И это Андрея почему-то совсем не удивляло.

Однако он решил отложить выяснение всего на утро, надо было немного отдохнуть, расслабиться. Слишком много на парня свалилось сразу, он и верил, и одновременно не верил, но уже четко понимал одно — его жизнь кардинально изменилась. Причем, навсегда. И что с этим делать Андрей пока не знал.

2

— Интересно, почему вы ничего не предпринимаете? — делано безразлично поинтересовался Торис.

— Кто вам сказал, что не предпринимаю? — тонко усмехнулся Игорь. — От того, что моих действий не видно, еще не значит, что их нет. Мы просто работаем иначе, чем вы, без грубого напора, потому нас и до сих пор считают не существующими.

— Но ведь на той же Украине вы просто отступили без боя. И светлые сейчас творят там все, что пожелают.

В ответ глава темной иерархии получил только слегка приподнятые брови. Торис позволил легкой улыбке скользнуть по своим губам — ему нравилось провоцировать князя, хоть и редко удавалось добиться какой-либо вразумительной реакции — русский говорил только то и тогда, что и когда хотел. И ничего помимо этого выяснить никому из темных так и не удалось. Действия Конклава вызывали восторг изощренным мастерством тонкого манипулирования. Сам Торис так действовать не умел и очень сожалел об этом.

— Но мне кажется, что действовать все же следует решительнее, — продолжил, тем не менее, в прежнем духе темный.

— Вы думаете, мне не больно из-за того, что на Украине до сих пор гибнут русские люди? — подался вперед Игорь, в его глазах поблескивали искорки гнева. — Очень больно, и я чувствую свою вину в том, что не сумел своевременно предотвратить все это. Но. Но! Сейчас нельзя спешить, невзирая на жертвы, или проигрыш будет еще более окончательным и сокрушительным. Стоящие за отрывом украинского эгрегора от русского и созданием неонацистского господа продолжают гнуть свою линию, хотя все пошло отнюдь не так, как они планировали. Они сейчас двигаются в нужном нам, а не им направлении. И если мы продолжим действовать взвешенно и умно, то они в любом случае проиграют.

— А что вы станете делать с украинским населением, ненавидящим сейчас все русское? — пристально посмотрел на него Торис. — Психику людям на Украине перекроили очень сильно.

— Исправить эту ситуацию будет непросто, — криво усмехнулся князь, — но возможно. Наша эмпатическая структура уже начала пока небольшие манипуляции с эгрегором, да вы и сами могли видеть это в ментале.

— Видел, — подтвердил глава темной иерархии. — Вам каким-то образом удалось сдержать раскручивание воронки инферно над Украиной, чем, в общем-то, не слишком довольны наши покровители. Но они вполне вменяемы и прекрасно понимают, что в ситуации наличия на планете Палача играть с огнем не стоит. Поэтому не вмешиваются, довольствуясь и так поступающим с Украины гаввахом. Кстати, Палач так и не проявился?

— Нет. Никаких следов, но воины Пути утверждают, что он жив, хотя сами тоже не могут его найти.

— А он, если проявится, не испортит вам всю игру?

— Может, если не успеем перехватить и объяснить, что происходит.

— Это если он захочет вас вообще слушать, — осклабился Торис. — Впадет в ледяное безумие и никого не услышит. Слышали, наверное, о том, как впавший в него Палач во времена Атлантиды практически уничтожил человечество.

— Слышал, — скривился Игорь. — Не дай Род! Надеюсь, он будет достаточно разумным, чтобы услышать и осознать, что ему говорят.

— Хорошо бы... — поежился глава темной иерархии. — Но каким он будет, когда снова появится, никто знать не может. После сотворенной светлыми глупости...

— Да уж наворотили они немало... — князь нахмурился. — А прежде всего — наследили. Сейчас спецслужбы России землю роют в надежде выяснить, с чем и кем они столкнулись. Мне очень не хотелось бы, чтобы выяснили...

— Да, нас всех слишком мало, — покивал Торис. — Люди многого достигли, они сумеют с нами справиться. И при этом слишком не любят тех, кто способен на большее, чем они.

— Сталин о нас знал, — едва заметно усмехнулся Игорь. — Мы с ним прекрасно сотрудничали, очень умный был человек. А вот с теми, кто пришел после него, я связываться не рискнул. И уж тем более не желаю связываться с последователями эгрегора денег. С нынешним русским президентом можно было бы найти общий язык, но я все еще сомневаюсь. Мне не слишком нравятся те, кто стоит за ним. Да и его окружение оставляет желать лучшего.

В уютный кабинет, где собрались маги, почти незримой тенью скользнула красивая светловолосая девушка, быстро поставила на журнальный столик турку со свежезаваренным кофе, чашки и сахар со сливками, после чего поспешила исчезнуть. Князь сам налил кофе себе и гостю.

В последние два месяца эти двое стали встречаться все чаще — каждому уже давно не хватало общения с равным по рангу. Со светлыми темный бы не стал говорить не по делу, слишком много разногласий, зато с князем, который всегда шел по грани Света и Тьмы, без особого труда нашел общий язык.

— Сталин... — покачал головой Торис. — Я бы не рискнул открыться ему. Слишком...

— Силен был, — закончил за него Игорь. — Кстати, — он сцепил руки под подбородком и иронично посмотрел на собеседника, — вы в курсе, что существует еще одно объединение магов, работающих на эгрегор денег?

— Не в курсе, но могу предположить, где они окопались. Бильдербергский клуб?

— Именно. Причем часто под их дудку плясали и вы, и светлые, причем, не осознавая этого. С нами у них никогда такого не получалось, поэтому мы для них самые страшные враги, тогда как мы их врагами отнюдь не считаем — так, досадная помеха, причиняющая порой немало неприятностей, но все равно всего лишь помеха.

— Их, насколько я понимаю, не слишком много? — насторожился глава темной иерархии.

— Скорее, очень мало, — кивнул князь. — Но маги там собрались сильные и абсолютно беспринципные.

— Большинство из нас беспринципны, — хмыкнул Торис. — Мы руководствуемся целесообразностью. И не рассказывайте мне сказок, что вы действуете иначе.

— По большей части — да, — не стал спорить Игорь. — Но у нас есть основополагающие принципы, которые мы стараемся не нарушать. Перед нами, в отличие от вас, стоит сверхзадача — поднять земную цивилизацию до галактического, как минимум, уровня.

— Нас это тоже интересует, но не является основным приоритетом.

— А для нас является. И почему-то большей частью успеха добиваемся именно мы.

— Я...

Договорить Торису не дал сработавший неожиданно маячок тревоги — и он, и князь, как опытные маги, всегда устанавливали вокруг места встречи искусно выплетенные защитные пологи, не позволяющие никому из магов хоть немного слабее добраться до них. А сейчас кто-то напролом шел сквозь все пологи, словно тех и вовсе не было — незваный гость просто не обращал внимания на защиту, проходя сквозь нее, как раскаленный нож сквозь масло. Глава темной иерархии принялся было лихорадочно выплетать атакующие заклятия готовясь к бою, но обратил внимания на Игоря, который, похоже не собирался защищаться, он только скривился, словно столкнулся с чем-то очень для него досадным.

— Как же он мне надоел... — раздраженно проворчал князь.

— Кто? — с трудом сдержался от повышения голоса Торис.

— Тот, кто идет к нам. Ну ни одна защита его не удерживает! Никогда! Куда хочет, туда и ходит, чтоб ему провалиться, скотине узкоглазой!

Получается, он знает, кто сейчас идет к ним? Тогда не слишком страшно, если бы этот незваный гость был опасен, то князь не продолжал бы спокойно сидеть. Но надо все-таки узнать, кто это.

— Кого вы имеете в виду?

— Гуена, старшего мастера воинов Пути нашего мира. Очень старая и очень скользкая сволочь, более девятисот лет его знаю. И не спрашивайте, как он сумел добиться такого долголетия. Понятия не имею. Но сразу скажу, что это существо — нечто большее, чем воин пути и даже маг.

— Вот как? — Торис приподнял брови и задумался.

За несколько месяцев общения с князем он столкнулся с большим числом крайне необычных существ, чем за пару столетий до того. Выводы из этого следовали довольно неприятные. Как ни стыдно признавать, но темная иерархия довольно мало знала о мире, которым пыталась управлять, но при этом была уверена в обратном. К счастью, Торис не отличался уверенностью в собственной непогрешимости и всегда умел признавать свои ошибки, поэтому и взлетел, в конце концов, на самый верх, оставив самоуверенных глупцов позади. Сколько их было, считающих себя истиной в последней инстанции! И ни один из таких не выжил, что было вполне закономерно. Человек, не способный признать и исправить ошибки, всегда в конечном итоге проигрывает.

Само существование воинов Пути, которых все полагали давно уничтоженными, стало немалым откровением, Торису лично с этими слугами Палачей сталкиваться не довелось — когда они скрылись, он был еще слишком молод и слаб, занимал низкое место в иерархии. А ведь абсолютно все были полностью уверены, что воинов Пути больше не существует, что с ними удалось справиться! Увы, все та же самоуверенность...

Князь, хитрая сволочь, цедит информацию по капельке, но эти капельки чрезвычайно ценны. Взять хотя бы сегодняшнее сообщение о магах, стоящих за Бильдербергским клубом. Нет, Торис давно подозревал, что с этой странной организацией не все чисто, слишком уж влиятельна, но подтверждений своим подозрениям не имел — следы бильдербергцы подчищать умели хорошо. Не верить Игорю он также не имел оснований, тот в важных вопросах не обманывал, в чем глава темной иерархии успел убедиться за месяцы общения.

На всякий случай сформировав несколько защитных плетений и держа их наготове, Торис с интересом наблюдал, как незваный гость проходит сквозь щиты. Крайне любопытно! Этот чертов воин Пути просто скользил мимо них, обтекая, как вода обтекает препятствия. С такой техникой глава темной иерархии никогда еще не сталкивался и был рад восполнить пробел в своих знаниях. Судя по всему, человек, которого Игорь назвал Гуеном, крайне искусен, как маг, и очень опытен. Ему, похоже, действительно не одна сотня лет — чтобы достичь подобного человеческой жизни не хватит.

Последний щит на мгновение вспыхнул белым светом на ментальном уровне, и из стены кабинета выступила полупрозрачная фигура. Она медленно потеряла прозрачность, и взгляду Ториса предстал классический буддистский монах — желтая ряса, восточное лицо и лысая, татуированная голова. Причем татуировка была не абстрактной, она включала в себя рунные орнаменты, от которые буквально несло силой. Любой попытавшийся влезть в голову этого монаха получил бы крайне неприятный сюрприз.

— Здравствуй! — обратился к хозяину кабинета гость, без спроса садясь. — Ты не один? Извини, но известия слишком важны, я не рискнул сообщать их через ментал, могли перехватить. Но...

Он покосился на невозмутимого внешне Ториса.

— Перед тобой, если ты не в курсе, глава темной иерархии, — поспешил успокоить монаха князь. — На данный момент он на нашей стороне.

— Да? — приподнял брови тот. — Ладно. Тогда главное: повелитель проявился.

— Где он?! — подался вперед Игорь, его глаза загорелись предвкушением.

— Точно не могу сообщить, вспышка его силы была зафиксирована там, где мы и предполагали — Дальний Восток, окрестности Тынды. Мы смогли определить круг диаметров триста километров. И этот круг прикрывает лесной волхв, это однозначно установлено, причем волхв старый и опытный.