Смотрят. Исподволь, быстро отводя глаза, но смотрят с жадным вниманием, едва удерживаясь от прямого взгляда. Я закрыла глаза, сосредоточилась и открыла их вновь. Тысячи тонких нитей силы переплетались в немыслимом хороводе, завязанные в парадоксальные, нелепые узлы, без логики, без смысла. Словно безумный паук решил сплести трехмерную паутину. Несколько безумных пауков. Нет, так не выйдет, потяну за какую-нибудь из нитей и разнесет здесь все к чертям, вместе с нами.

— А может Мирато все-же нашел решение?

— О, ты знаешь нашего мага? — великолепно сыграв удивление, спросил Меледир.

— Встречались при дворе. Мельком.

— Так ты придворная дама? А как попала в дом Бабочки? И что в лебяжей пустоши делаешь?

— Слишком много вопросов сразу.

— Не думаю, что нашел, — пожал плечами эльф. — В последний раз мы ходили почти весь день. Но в результате все равно сюда вернулись.

Замечательно. Ко всему прочему Альрик и лотосы — действительно настоящие. И стоит им здесь появиться... Меледир ведь понял, что мы реальны, это заметно. Он стал увереннее, и в то же время собраннее, словно к битве приготовился. Мимо проскользнула служанка, мазнув по мне взглядом, таким осязаемым — будто в теплом море коснулась тебя холодная медуза. Я ощутила себя путешественником на пиру у людоедов. Только главное блюдо еще не подали — оно, это блюдо, еще считает себя приглашенным.

— А раньше хозяин жаловался, что народу мало. Папеньку просил помочь.

— И как, помог?

— Конечно. Хозяин какой-то наш дальний родственник, — голос у девочки стал важным, важным. — Родственникам надо помогать. Так папенька говорил.

— А кем был твой отец?

— Магом.

И ведь стоило бы сразу догадаться. Минуточку — хозяин просил его привлечь клиентов? Что-то в этом есть... Что-то такое... А не в этом ли все дело? Но если так, то должен быть артефакт. Артефакт, который только ненавязчиво притягивал людей к трактиру. А вот когда произошел катаклизм, что-то испортилось и теперь от него просто невозможно уйти.

— Удалую!

— Все поем!

Посетители начали в унисон стучать кружками по столам. В середине зала встал могучий, бородатый мужик и трубным басом запел. Песню подхватили множество голосов, она загрохотала как гром в майский день. Ровное аллегро-модерато старинного мотива заворожило нас. Пел солист — он глядел прямо на меня стеклянными глазами, не мигая. Трактирщик раздвинул губы в улыбке, так что видны стали все тридцать два зуба, но и в его глазах, была пустота. Супружеская пара напротив, раскачивалась в пародии подтанцовки, натянув на лица выражение беззаботного веселья. Двое эльфов хохотали за дальним столом, откидываясь назад, да так словно сейчас упадут с лавки, но в их веселье не верилось совершенно, оно было чересчур. Какая-то пожилая фемина кокетливо поводя плечами, стреляла глазками в сторону повара, а тот в такт песне рубил разделочную доску большим ножом.

Все это было симуляцией. Ложью от первого до последнего слова, жеста и звука.

Я встала.

— Ания, ты куда?

— В чем дело?

Я не ответила, вновь открыла второе зрение и пошла медленно вдоль кухни. Двигаясь мимо девицы с вертелом — она казалась окутанной нитями как бабочка в коконе. Мимо повара. Мальчишки в печке — тот дул в дудочку и раскачивал взъерошенной головой. И уже на подходе к арке, выводящей на второй этаж, я его нашла.

Горшочек варил. Он варил до сих пор, а ведь мы проходили в лесу часа три, не меньше. Каша уже давно должна была сгореть до головешек, но он варил. Наверное, все шестьсот лет подряд. От него отходили в разные стороны тонкие голубые нити, которые затем переплетались в сумасшедший узор. Что ж, считай нам повезло — как выключить такой артефакт можно догадаться и не будучи магом. Я посмотрела вокруг, подняла валявшийся ухват и сняла с жаровни пыхтящий горшок. Сейчас я аккуратно поставлю его на стол... Скользкая ручка ухвата как живая провернулась у меня в руке, и посудина с треском разбилась об пол.

Песня прекратилась сразу — будто выключили звук. Я оглянулась. Призраки рассеивались серым туманом. Огонь стал меркнуть, но пока не исчез окончательно. Стали проступать замшелые стены, из которых кое-где обвалилась кладка, земляной пол, на котором не осталось ни одной доски и провалы окон. Входной двери тоже не было. Пятна тумана медленно начали слетаться в середину зала и там, лениво кружась, сбивались в плотную, непрозрачную массу. Она закручивалась в водоворот, двигаясь все быстрее и быстрее. Воронка делалась шире, больше и как бур разбрасывала землю, уходя вниз все глубже. Рениэль, теперь он был один, и Меледир пятясь, отходили ко мне.

— Что-то мне подсказывает, что нужно убираться отсюда, — озвучил общую мысль лотос.

Первой у окна оказалась я. Никогда не думала, что умею так быстро двигаться. Окно почему-то было гораздо выше того, что мне казалось раньше. Я вцепилась в каменную кладку, и кто-то, не было желания выяснять — кто, совсем не куртуазно подпихнул меня под мягкое место. Подтянувшись на руках и перевалившись через подоконник, я немедленно отбежала от дома шагов на тридцать. Следом в окне появился Рениэль, за ним последовал Меледир.

— Бежим? — спросил он у князя.

Ответить тот не успел. Дом буквально заплясал, как пьяный, стены начали осыпаться, и из самой середины, разметав по округе доски и черепицу, вывернулась и встала на дыбы невероятная тварь.

Больше всего это напоминало улитку без панциря. Если эту улитку увеличить размером с трехэтажный дом и приделать ей маленькие, бесполезные щупальца, которыми она беспрерывно шевелила. Огромный слизняк, у которого спина отливала синим фосфорицирующим светом, а на брюхе зеленели фосфорицирующие же присоски. Все тело ночного кошмара покрывала кисельная субстанция, липкая даже на вид. Рожек у улитки не было, зато были зубы. На языке. Я в ступоре наблюдала, как этот язык все выползает и выползает из ротового отверстия. В нем было метра три. Меня можно спокойно уложить на него и еще останется. Тысячи мелких, с лезвие перочинного ножика зубов, шевелились в такт движению мышц. От нее не уйти, это было отчетливо понятно и все лихорадочные мысли о спасении не могли ничем помочь. Мои мысли. А у Рениэля был план. Он обернулся, выхватил мою сережку из левого уха и произнес заклинание. Не знаю, на что он рассчитывал. Яркий, режущий свет залил все вокруг. Я зажмурилась, настолько он был сильным. Тварь издала дикий вой, визг и треск одновременно и все затихло. Свет сквозь веки начал темнеть, стало возможно открыть глаза. Вместо дома посреди поляны осталась широкая яма с камнями по краям. Князь осторожно подошел к краю, держа в руках саблю, будто она помогла бы от улитки-переростка, и констатировал:

— Готов.

Я с облегчением выдохнула и почувствовала кромку острой стали на горле. Меледир прижал мои руки к телу и произнес:

— Еще шаг и твоей любовнице конец.

Рениэль застыл на месте, криво улыбнулся под лунным светом и возразил:

— Она всего лишь человек. Что она мне?

— Не верю. Слишком ты над ней печешься. Так что если хочешь, чтобы твоя любовь была жива и невредима, не делай глупостей.

— Чего ты хочешь?

— Ничего особенного. Просто поклянись домом, что не причинишь мне вреда.

— Я поклянусь, а ты нет? Какой в этом смысл, лучше я убью тебя, так хотя бы отомщу за ее смерть.

Нет, нет, я не хочу, чтобы за меня мстили! Пожалуйста, лучше договоритесь по-хорошему! Меледир, словно прочитав мои мысли, медленно и тщательно подбирая слова, произнес:

— Клянусь домом Лотоса, рощей, что меня вскормила, рекой, что меня вспоила — до тех пор, пока мы в лебяжей пустоши, я не причиню этой женщине и этому мужчине вреда, если они поклянутся не причинять вреда мне.

К моему великому облегчению у Рениэля хватило ума сделать то же самое.

Костер догорал. Он с самого начала был небольшим, не стоило привлекать лишнего внимания. Мало ли, кто тут еще живет. Боги, да по сравнению с тем слизняком и �лапочка� лапочкой покажется. Интересно, что после всех этих событий Жэнет Карто никуда не исчезла и отправилась с нами, видимо на нее магия трактира не действовала. Почему-то, я восприняла это с облегчением. Мне ее было жалко. Шестьсот лет бродить неприкаянным... ничем. Никем. Это даже представить не получается. Неудивительно, что она вцепилась в человека, готового с ней поговорить, как утопающий за соломинку.

Напротив меня сидел Рениэль и задумчиво смотрел в огонь, на рукаве его съехала к самому локтю лиловая ленточка. Меледир, как ни в чем не бывало, уже сладко спал. И не боится совсем, что князь слово не сдержит. Хотя — сдержит, домом ведь поклялся. Мне не спалось. До утра осталось часа три, но все пережитые события слишком взбудоражили нервы. От нечего делать я разглядывала ночное небо. Вот созвездие розы. В Рондане его называют — �пьяный заяц�. Интересно, почему, должна ведь быть какая-то история? Наверное, смешная. Справа и немного ниже — �влюбленные рыбы�. В Рондане — �корона�. И только созвездие богини удачи — Аллит, что у людей, что у эльфов одно. Сейчас она слепая, но ее глаз — самая яркая звезда на небе, наверное, какая-то планета этой системы, уже близко — в районе упряжки оленя. А пройдет всего два месяца и глаз займет свое место посреди лба. Будет праздник и у эльфов и у людей — летнее солнцестояние. Самый длинный день в году. И самый удачливый. Хранительница удачи, если ты сейчас нас не видишь, то хотя бы услышь.

Глава 10

Лишь открыв глаза, я поняла, что все-таки задремала. И не я одна — вон Рениэль тоже носом клюет, устал бедняга. Да не носом клюет, а просто спит на посту. А Меледир где? Я обернулась и увидела мухомор. В высоту гриб достигал метра три. С белой ножкой и огненно-алой шляпкой, на которой вместо белых шариков в беспорядке наросли глаза. Обычные такие человеческие глаза с веками и ресницами, которые уставились на меня и начали моргать вразнобой. Я полюбовалась немного на эту психоделику и завизжала.

Получилось очень-очень громко, от души. Рениэль свалился с кучи лапника, на котором сидел, и ошарашено озирался. Меледир попытался вскочить и заорал едва ли не громче меня. Открылась жуткая картина — эльф, как гусеница перед метаморфозом, был с ног до плеч, наглухо, в несколько слоев, опутан белыми тонкими нитями грибницы. Он заворочался под ними, как под плотным одеялом, но ни сбросить, ни разорвать не смог.

— Что это?! — потрясенно спросил Князь.

— Не знаю, — удивленно ответил голосок Жэнет. — Никогда не видела раньше.

— Вытащи меня отсюда!

— Ира, уходим!

— Госпожа Вильеко, грибочек живой, у него глазки!

Рениэль схватил меня за руку, очень крепко, до боли и рванул на себя, а я не в силах была оторваться от отчаянного взгляда Меледира.

— Ания, прошу! Нужно просто разрезать кокон! Пожалуйста, он забирается мне под кожу!

По белому стволу гриба прошла мелкая рябь, словно в предвкушении. Рениэль тянул в лес, а я упиралась в каком-то ступоре. Это глупо, но уйти я не могу — никто не должен так умирать. Оно же его просто высосет! Или выест изнутри!

— Князь, ты обещал!

— Я обещал не вредить! Помогать я не обязан! Оно и меня сожрет! — в голосе Рениэля слышалась паника и как ни странно — попытка оправдаться.

— Не сожрет, он медленный! Меня уже вытаскивали! Я... — Он остановился, а потом зачастил. — Я знаю, где Даэлин Иннэ. Он в лебяжей пустоши. Если ему не помочь, он погибнет. Я покажу, где он, только вытащи!

Рениэль остановился и напряженно спросил:

— Ты придумал это сейчас?

— Клянусь домом Лотоса, это правда, — задыхаясь, ответил Меледир. — Если я умру, он умрет тоже.

Князь думал секунду. Затем, оставив меня, медленно подошел к лотосу, с опаской посматривая на гриб, и саблей разрезал кокон. Внутри кокон был похож на белый половичек с бахромой, которая шевелилась. Гриб никак не отреагировал. Видимо он действительно мог поймать только неподвижную жертву. Меледир с трудом перевалился на траву и попытался встать на ноги. Рениэль подхватил его под руку, и они поспешили подальше от мухомора. Тот тоже не остался на месте — прижав шляпку к ножке медленно начал уходить под землю.

— Уходим отсюда, — мрачно скомандовал князь, и добавил. — Рассказывай. Не вздумай врать. И помни — теперь ты мне должен.

По словам Меледира выходило следующее: десять дней назад глава дома Лотосов велел пятнадцати своим воинам сопровождать Альрика Мирато в лебяжью пустошь. Цели экспедиции простые эльфы не знали, но было известно, что направляются они в разрушенный город. Пять дней назад отряд подошел к границе пустоши и вот тут-то столкнулся с небольшим отрядом Даэлина. Завязался бой. Бабочек шестеро, против пятнадцати лотосов и мага в придачу.

— Он как с цепи сорвался, — пояснял Меледир. — Словно ваш высокий князь ему кровник. Хотел его в плен взять. Глупо. Нужно было его отпустить и спокойно делать свое дело. Зачем лишний шум поднимать.

В плен Даэлин не попал, но в лебяжью пустошь Мирато его отряд выдавил и убил троих воинов. Потом Даэлину с двумя оставшимися эльфами удалось оторваться, а Мирато пришел в себя и продолжил путь. Несколько раз Даэлин являлся им, начиналась погоня, но потом оказалось, что это всего лишь морок.

— Эти видения нас достали, — жаловался Меледир (он вообще стал необычайно разговорчивым, видно от пережитого потрясения). — Ты за ним как болван бегаешь, а как только еще кто его увидит — он возьми и рассыпься.

Они уже вышли на окраину города как снова встретились с Даэлином и на этот раз настоящим, поскольку его видели все, и он не распался туманом. Лотосы бросились за бабочками, те забежали в какое-то огромное разрушенное здание, но тут маг остановил своих.

— Сказал, что эльфам туда нельзя, можно только людям. А Иннэ — несколько дней и покойник. Я, сказал он, его оттуда выводить не собираюсь, пусть помучается.

Рениэль резко обернулся и прошипел:

— И как по твоему я теперь его спасу?

— А зачем ты? — удивился Меледир. — Ания и выведет. Мирато утверждает, что для человека там опасности нет и заблудиться он не может. Только эльф будет плутать в трех соснах, пока от голода и жажды не умрет.

— А, это ристалище! — радостно просветила нас Жэнет. — Я туда хотела пойти, но папенька сказал, что мне еще рано на такое смотреть.

— Что за ристалище? — мне стало нехорошо, страшно за Даэлина. Какая еще гадость поджидает эльфов на этом �ристалище�? И почему детям на это смотреть нельзя? — Идемте быстрее, это далеко?

Меледир покосился на солнце и ответил:

— К времени цветения голубой лилии придем.

То есть часов в десять утра.

— А как вы в трактире оказались? — подозрительно поинтересовался князь.

— Так же как и вы, — с неприязнью ответил эльф. — Угораздило заблудиться. А потом, не знаю почему, решили, что нам просто необходимо поохотиться именно в той стороне. Будто у нас провизии не было. Главное, хоть кто-то возразил бы! Вышли к трактиру. Дальше сами знаете.

Все-таки хорошо, что я этот горшочек расколотила, а то так и ходили бы вокруг таверны кругами. Плохо, что Альрик с отрядом тоже освободились и где они сейчас — неизвестно. Хотя почему — неизвестно? Идут к городу. Пусть им по пути еще какая-нибудь здешняя �лапочка� попадется. Интересно — их здесь много? Жабозмей, улитка, гриб. Мороки опять — же. И все это чуть больше чем за сутки. Очень густозаселенный лес.