Параллели семейных уз

— Ее имя Глория. Так зовут мою дари.

— Да, конечно Глория. Прости за нескромный вопрос, но кто она для тебя?

— Она для меня дари — все, что означает это слово.

— Но почему именно она? Разве не лучше было бы, чтобы...

— Дари был мужчиной? — закончила за него Иветта. — Нет, для меня нет. Рано или поздно он возомнил бы, что недостойно подчинятся женщине. Не говорю, что это случилось бы обязательно, но вполне вероятно. Но главное — мы избираем дари не из политических мотивов, а по зову сердца. Я люблю Глорию, она мне очень дорога.

— А как твоя кайо относится к дари?

— Спроси у нее сам, — усмехнулась Иветта.

Эд вопросительно посмотрел на меня. Я задумалась, что бы ответить, и наконец сказала:

— Я готова убить любого, кто причинит Глории вред.

— Вот как?

— Именно так.

— Удивительно!

— Чего ж тут удивительного? — спросила я, а Иветта добавила:

— Разве в семье может быть по-другому? Пусть мы и не кровные родственники, но мы семья, а значит делим горести и радости друг друга.

— Никогда не слышал ни о чем подобном, — развел руками Эд. — Вы просто удивительны.

— Но мы не сразу, не так легко добились этого, — заметила Иветта. — без труда ничего не бывает. Были и недопонимание, и даже конфликты.

— О, да! — со смехом подтвердила я.

— Но нам удалось их разрешить, а с чем-то просто смириться.

Эд понурил голову и сказал:

— Теперь я понимаю, что было ошибкой предлагать одной из вас стать моей кайо. Вы и правда семья, хоть и странная.

— Да и подумай сам, разве, будучи вожаком стаи, согласишься стать кайо? — спросила Иветта.

— Лео же согласилась быть твоей кайо.

— Нет, я не показатель, — тотчас возразила я. — Я — особый случай. Да, я знаю свою силу, но я никогда не стремилась к вершине иерархии. Я лишь хочу, чтобы меня и моих не трогали.

— Это просто удивительно, — уже в который раз покачал головой Эд. — О многом, что вы мне сегодня рассказали, я и не догадывался.

— Так вот так оно и есть, — ответила я. — Жизнь на редкость разнообразна.

— Главное не забывать об этом разнообразии, — добавила Иветта. — И не позволяй стае диктовать тебе решения. А мы, пожалуй, пойдем. Ведь все недоразумения улажены?

— Да, — подтвердил Эд. — Лео, если Кай чем и обидел тебя, ты уж прости мальчишку.

— Конечно. Может, и я в чем была неправа.

Так мы покинули дом Эда. К Глории, Ами и Крису стая отнеслась с любопытством, но без неприязни. Мы с Иветтой даже не сразу нашли их, чтобы сказать, что мы едем домой, так они заболтались с местными. Наконец, мы были все вместе. Можно было ехать.

Мы как раз одевались в прихожей, когда к нам подошел Кай. Вот уж чего я никак не ожидала! Как ни странно, но он, вроде, казался менее хмурым. Вежливо поклонившись, он сказал:

— Простите, если причинил вам неприятности.

Это неожиданное извинение удивило меня еще больше. Эд что ли ему хороший втык сделал? Да непохоже... В общем, я так и застыла, не зная, что и сказать. Иветта нашлась быстрее. Она улыбнулась, потрепала волчонка по волосам и сказала:

— Мы уже все выяснили. Между нами мир. Но спасибо за извинения.

Кай улыбнулся — впервые на моей памяти. А улыбка у него оказалась по-детски милой, смягчающей черты лица. Он смотрел на Иветту с заинтересованной теплотой и, протянув ей руку, сказал:

— Чтобы подтвердить, что я не держу на вас зла, я хочу подарить вот это.

Волчонок вложил в руку Иветты браслет в виде кожаного ремешка, на который нанизаны три камушка, похоже нефритовых. Средний был самым большим и с вертикальной черной полосой.

— Спасибо, ты очень мил, — улыбнулась ему верволчица, и мы, наконец-то, вышли из дома.

Уже когда мы добрели до машины, я заметила, открывая дверцу:

— Похоже, у тебя, Иветта, появился поклонник.

— Ты это о ком? — тут же поинтересовалась Глория.

Хм, а в салоне-то довольно прохладно. Но Крис уже включил печку.

— Как о ком? — усмехнулась я. — Кай, по-моему, был просто очарован нашим вожаком.

— Вот только влюбленного мальчишки мне не хватало! — рассмеялась Иветта. — Кстати, Лео, ты права, есть в нем что-то необычное. Но оно едва уловимо. Только я это ощутила, как оно тут же спряталось.

— Вот-вот, — согласно закивала я. — Странно, что Эд этого не чувствует.

— Ну, во-первых, потому что не ищет, а во-вторых, вполне возможно, что и не может. Вероятно, и я бы ничего не почувствовала, если бы у меня не было связи с тобой.

Порой я забываю, что наши силы некоторым образом объединены. Но это так, и способность чувствовать друг друга — это лишь часть нам доступного.

— Главное, мы уладили все недоразумения, — подвела итог Иветта. — Между нашими стаями мир.

— Благодаря тебе, — сочла нужным напомнить я.

— Нам.

— Ага, как же! — усмехнулась я. — Если бы не я, такой ситуации и не создалось бы.

— А это уже неважно. В любом случае некоторые конфликты неизбежны. Время от времени они случаются, и ничего уже с этим не поделаешь. Но ты повела себя очень разумно.

— В смысле не стала сразу бить их фейсом об полированную поверхность типа стол?

— И это тоже, — улыбнулась Иветта.

— Но ты перед Эдом меня прям захвалила! Даже неловко как-то стало.

— Я говорила истинную правду, — возразила Иветта. — Ты кайо — лучше не сыщешь. Единственная в свое роде.

— Ну вот, опять меня в краску вгоняешь!

— Тебя? В краску? — рассмеялась Иветта.

— А что? Чем я хуже-то? — буркнула я, гордо вздернув нос. В тот же момент я почувствовала, как пальцы Иветты окунулись в мои волосы, а сама она тихо сказала мне на ухо:

— Ну-ну, не обижайся.

Я заурчала совсем по-кошачьи, потом сказала:

— Никто и не обижается. Я пока еще тихо возмущаюсь. Очень тихо.

— Значит, мне подождать, когда ты будешь возмущаться громко. Нет, лучше уж прямо сейчас, — и я почувствовала, как ее теплые нежные губы коснулись моей щеки.

И вместе с этим мимолетным поцелуем друг к другу потянулись и наши звери. Потянулись, как два любовника, долго бывшие в разлуке. И вот я уже смотрела в волчьи глаза Иветты, и знала, что мои глаза тоже изменились.

По телу разлилось приятное тепло, в котором захотелось свернуться, укутаться. И вместе с этим теплом в душу проникало блаженное спокойствие. Ощущение дома и близких людей. Ну не совсем людей. Так хорошо, что даже говорить не хотелось. Вот мы так и сидели, как воробышки на жердочке, пока машина не остановилась, и Крис, деликатно кашлянув, не сказал:

— Приехал.

— О, уже гостиница! — воскликнула Глория. Оказывается, ее рука была в руке Иветты.

— Пришло время прощаться, — вздохнула я. — Крис, подвезешь нас?

Но он не успел ответить, так как Иветта предложила:

— Посидите с нами. Время-то еще раннее. Закажем ужин в номер. А потом Крис доставит вас до дома в целости и сохранности.

— Ну ладно, ладно. Ами, ты еще не устала?

— Нет.

— Вот и отлично, пошли.

Глава 25.

Хозяйка гостиницы проводила нас подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Да и что бы она могла сказать? По-моему мы тут единственные постояльцы. У нас же обычный городок сельского типа, а не туристический рай. В особенности зимой. Те, кто любит встречать Новый Год ближе к природе, как правило, имеют коттеджи или снимают их.

Ужин нам тоже принесли быстро. Порции — прямо завтрак слонопотама! Но это гораздо лучше, чем наоборот.

Мы все собрались в гостиной номера Иветты и Глории. Главная волчица даже предложила тост: "За успех нашего дела". Мы ее поддержали, потом приступили к ужину.

Уже после того, как мы расправились с едой, и наш чинный ужин перерос в коверный пикник, Иветта сказала:

— И все-таки этот Эд местами даже забавен.

— Наивен, ты хочешь сказать, — поправила я.

— И это тоже. Но в своих попытках сделать все, как положено, он забавен. Как положено не бывает никогда.

— А мне Эд показался сильным волком, — проговорила Глория, свернувшись на диване возле Иветты.

— Нет, как вервольф он силен, — согласилась я. — Даже очень силен. В нем ощущаются искры древней силы.

— Такой же, как у тебя? — спросил Крис, растянувшись прямо на ковре.

— Хм... не совсем, но близко к этому. И кошачьи, и вервольфы, насколько я помню, имеют божественное происхождение. Первых из нас создала Баст, а нынешние вервольфы ведут свой род от легендарных валькирий. Они были не только воительницами, но и верволчицами. Поэтому до сих пор в некоторых оборотнях встречаются отголоски той древней силы.

— Ой, Лео, ты так много знаешь о нас! — воскликнула Глория. Ее глаза горели интересом.

— Я не знаю, я помню, — и это действительно было так. Отголоски моей прошлой жизни.

— А расскажи еще что-нибудь! — не унималась Глория.

— Что же?

— Неужели древние мифы не лгут? — изумленно спросил Крис. — Все эти боги и богини... они существуют?

— Существовали. Они выполнили свой долг перед Землей и ушли в другой мир, — как ни странно, я почувствовала грусть. Я скучала по Баст. Ашана скучала. Ведь для нее богиня по сути была матерью, давшей второе рожденье. Даже больше, чем матерью. Стоило мне подумать об этом, как воспоминания нахлынули рекой.

Я помнила, как она приходила ко мне, к Ашане по вечерам. Это был наш своеобразный ритуал. Я помню ее смоляные волосы, сквозь которые виднелись настоящие кошачьи уши. Ее тонкое лицо, идеальное по любым канонам красоты, с большими миндалевидными глазами в обрамлении пушистых ресниц. Совершенство — вот что сразу приходит на ум. Совершенство, озаренное божественным светом. Оказалось, я даже запах ее помню: корица с лимоном. Такой теплый, домашний аромат. Иногда к нему примешивался тонких запах свежих цветов.

Она приходила к каждому из нас перед сном, и мы ждали ее, совсем как дети мать. И пусть мы были суровыми воинами, по теперешним меркам генералами или лордами. Все это оставалось за дверями наших комнат. С Баст мы могли говорить обо всем, у нее всегда находились нужные слова утешения, одобрения или поощрения. Для меня высшим наслаждением было положить голову ей на колени и чувствовать, как ее тонкие пальцы перебирают мои в те времена длинные волосы.

Для меня большим откровением стало то, что я не в апартаментах храма Баст в Древнем Египте, а всего лишь в гостиничном номере. Словно телевизионный канал переключили и вернули с небес на землю. И, похоже, не меня одну. Неужели я опять вызвала коллективное воспоминание? Судя по лицам друзей, так оно и было.

В комнате повисла тишина. Похоже, всем нужно было время, чтобы осмыслить увиденное. Первым заговорил Крис:

— Баст... это была она? — его голос звучал непривычно тихо, я бы даже сказала смущенно.

— Да, — кивнула я. Оказалось, мне и со своим голосом нужно справиться.

— Мать всех нас, — задумчиво проговорила Ами.

— Я и не думала, что она так красива, — вторила ей Глория.

— Баст — само совершенство, богиня, — просто ответила Иветта. — И часть ее навсегда останется в тебе, Лео.

— Да, пока я Сейши-Кодар — да, — тут уж хоть возражай, хоть нет, все равно так и останется, пока вертится круг жизни.

— Значит ты, живое воплощение Баст? — Крис перевернулся на живот, и заинтересованно смотрел на меня, подперев подбородок ладонью.

— Нет, не совсем так. Я — новое перерождение Ашаны, ее воспоминания живут во мне, и это их вы видите.

— Как все запутано! — воскликнула Глория. — Я вот просто оборотень, вервольф, и мне этого достаточно.

Иветта неодобрительно посмотрела на нее, а я сказала:

— Я не выбирала свою судьбу, она сама меня выбрала. И, если уж быть до конца откровенной, я ею довольна.

— Это главное, что делает тебя сильной, — улыбнулась Иветта, приобнимая меня за плечи.

— Может быть. Никогда не задумывалась об этом, — как же хорошо было с ними, спокойно. Прямо одна большая дружная семья.

Словно прочитав мои мысли, Иветта предложила:

— Оставайтесь на ночь с нами. Вернее на остаток ночи. У нас есть большой раскладной диван. Вы замечательно разместитесь. Даже еще на двоих место останется.

Идея казалась заманчивой. Я посмотрела на часы: уже далеко за полночь. Ехать домой, а потом еще тихой сапой, чтоб никого не разбудить, пробираться в свою комнату... Да, это тебе не собственная квартира, где хоть в четыре утра дверь пинком вышибай. Идея остаться стала еще заманчивее. В конце-концов я сказала:

— Пожалуй, мы воспользуемся столь любезным предложением. Ами, ты как, не против?

— Нет, конечно, — улыбнулась девушка. Я поражаюсь ее кротости!

— Вот и замечательно, — довольно сказала Иветта. — Глория, позвони горничной или кто там, и попроси дополнительные полотенца и спальные комплекты. А если будут возражать...

— Ты достаточно заплатила за номер, чтобы иметь полное право требовать дополнительных услуг, — закончила Глория, уже набирая номер.

Конечно, можно было бы просто снять еще один номер, но нам хотелось быть вместе, а не разбредаться по всей гостинице.

Видно, за номер и правда было заплачено немало, так как вскорости принесли требуемое. Горничная (сдается мне, единственная на всю гостиницу) правда состроила недоуменную гримасу, но ей никто ничего объяснять не собирался.

Крис лично помогал раскладывать диван и стелить постель — ну прям фея домашнего очага! Даже как-то неловко стало, но ненадолго. К тому же он вел себя как истинный джентльмен. А так сразу и не скажешь. Вот что значит внешность форменного вышибалы.

Когда мы с шутками и прибаутками закончили готовить спальные места, а я еще за сумкой в машину успела сбегать, я сказала:

— Ну все, теперь можно мальчики налево, девочки направо, — уже не то, чтобы безумно, но хотелось спать.

При этих словах Крис как-то странно на меня посмотрел. Я даже спросила:

— Что?

— Я думал, что ты захочешь, чтобы я спал с тобой.

Мои глаза стали медленно вылезать на лоб, но я справилась со своими чувствами и постаралась как можно деликатнее ответить:

— Извини, но нет. Если бы мы были в стае, после охоты, то да, это даже придает сил, когда ты спишь большой кучей щенков и котят. Но обычно я не люблю коллективный сон, — и еще больше не люблю борьбу за одеяло, добавила я про себя.

— Тебе решать, — смиренно согласился Крис. — Если хочешь, как твой телохранитель, я устроюсь прямо у двери и буду охранять ваш сон.

— Нет, мне не нужно таких жертв. Я хочу, чтобы ты у себя выспался как следует.

— Ладно, — и он вышел.

Я вздохнула с облегчением. Благо у Криса хватило такта и ума не ударяться в детские обидки и не выяснять, почему Ами может спать в моей постели, а он нет. Приятно, когда твой телохранитель здравомыслящий человек. Ой, надо же! Я и сама начинаю мыслить о Крисе как о своем телохранителе! Странно как-то... Но не трагично.

Я порылась в сумке и достала светло-голубую рубашку, захваченную на всякий непредвиденный случай перекидывания. Разглядывая ее, я занялась внушением: "Ты не рубашка, ты пижама!". Решив, что до нее это дошло, я спросила у Иветты: