Параллели семейных уз

1

Параллели семейных уз

Глава 1.

— Тинкер Белл, тинкер Белл... — автоматически напевала я себе под нос. Так, все! Клиника! Я скоро уже во сне буду распевать эти рождественские песенки! А ведь до дня икс, то бишь Рождества, еще больше недели!

Нет, все! Срочно напеваем что-нибудь менее рождественское! Что бы такое спеть-то?

Я усиленно пыталась вспомнить первый куплет "Du hast" Рамштайна, поэтому, не глядя, пинком ноги открыла дверь родного клуба "Серебряная Маска". А зря! Дверь служебного входа с треском распахнулась, и тотчас мне на голову что-то шмякнулось. Я с опаской покосилась на зеркало, висевшее справа по коридору.

Из него на меня смотрела ошарашенная девушка лет двадцати пяти с короткими светлыми волосами и зелеными с медовыми крапинками глазами. Причем на голове болтался натуральный еловый венок с шишечками, колокольчиками и лентами. Прям эдакий Юлий Цезарь.

И как назло, именно в этот момент появился Ник — охранник, которому и надлежало сегодня бдить за служебным входом. Увидев меня, эта косая сажень с почти бритой башкой сгибается от хохота едва ли не пополам и еле-еле выдавливает:

— Идущие на... смерть, приветствуют тебя! О, великий цезарь!

Мне вдруг ужасно захотелось его стукнуть. Юморист хренов! Но вместо этого я сорвала с себя злосчастный венок, нацепила на него и скрылась за дверью кабинета. И все-таки услышала его радостный вопль:

— Господин назначил меня любимой женой! — комик, блин!

Видимо, последнюю мысль я произнесла вслух, так как Дени подняла голову от бумаг и спросила:

— Это ты о ком?

— Да так, мысли вслух.

Дени — моя компаньонка. Этот клуб находится у нас в совместной собственности. И еще она моя лучшая подруга. Хотя внешне мы кажемся полными противоположностями. Она на ладонь ниже меня, у нее шикарные длинные волосы цвета золотистого каштана и ореховые глаза. Сложена просто идеально — сказывается прошлое танцовщицы. В общем женщина во всех смыслах, в то время как меня порой можно принять за парня.

— Мысли вслух, Лео? — улыбнулась Дени. — То-то я слышу, как они гогочат на весь коридор!

— Ладно-ладно, — фыркнула я, плюхаясь в кресло.

В нашем кабинете столы стоят друг напротив друга, так что мы с Дени буквально смотрим друг другу в глаза. Хотя сейчас это не совсем удается, так как на стыке столов стоит небольшая елочка. Дени принесла — говорит, что в кабинете дух Нового года не чувствуется. Ну-ну. Да мне-то что, пусть стоит, лишь бы на голову не падало.

Я почти сразу поднялась с кресла, гонимая мыслью, что пальто лучше снять. Конечно, для пальто на улице холодновато — канун Нового Года все-таки, на я же на машине. Эх, мой дорогой Харлей стоит теперь в гараже до лучших времен, в смысле до весны.

— Выходит, ты сегодня в клубе последний день? — оторвал меня от мыслей голос Дени.

— Выходит, — кивнула я. — Надеюсь, это не слишком напряжно, что я оставляю тебя одну на все праздники?

— Слушай, мы с тобой об этом говорили не раз и не два. Ты и так чуть ли не все время в клубе. Когда ты в последний раз ездила к родителям?

— Честно?

— Ну да.

— Ни разу с тех пор, как уехала из дома. Только по телефону.

— Тем более! Давно пора их навестить, так что езжай и не о чем не беспокойся!

— Но до отъезда мне нужно еще несколько дел провернуть.

— А-а-а, — понимающе протянула Дени. — Попрощаться с Андре! Или вы вместе поедете?

— Нет! — тотчас возразила я. — Для моих родителей это будет перебор. Слишком много счастья сразу, — Андре, это мой, так сказать, парень. Это долгая история, но в общем мы с ним уже месяц как серьезно встречаемся. Да, еще он маг высшего круга.

— Разве ж это плохо? — подняла бровь Дени.

— Родители уже лет пять жаждут меня обженить, ну почти сразу после того, как сорвалась моя первая свадьба. Так что если я приеду с Андре — такое начнется! Не в сказке сказать, не пиром описать!

— Ну как знаешь. Так когда ты едешь?

— Через два дня. Сегодня мне еще в аэропорт забежать надо.

— Это еще зачем?

— Амарис прилетает.

— Та самая?

— Ну да. Давно ее не видела. К тому же она совсем теряется без опеки, — Амарис — известная певица. У нее настоящий талант. И еще она моя подопечная. Она сама выбрала меня в опекуны (хотя ей уже за восемнадцать), а я... я согласилась. Амарис такая неприспособленная к самостоятельной жизни. Всю жизнь за нее все решали. Но я честно стараюсь это исправить. Хотя получается фигово, так как ее саму, кажется, все устраивает. Может, все это было бы не так сложно, если бы не одно "но" — Амарис оборотень, снежный барс, и почти ничего не знает, что значит им быть.

Да, я не упомянула? Я тоже оборотень, вот уж больше пяти лет как. Мой зверь пантера. Ко всему прочему я патра, то бишь предводитель, местных кошачьих и кайо (пара) местного вожака вервольфов. Как так вышло? Ну очень долгая история, в которой не обошлось без магии, древних богов, прошлых жизней и много чего еще.

— Амарис чем-то похожа на маленькую девочку, — продолжила тему Дени.

— Это так. К сожалению за свою жизнь ей пришлось немало вытерпеть.

— Но теперь у нее есть ты. Да, так ты будешь прощаться с Андре перед отъездом?

— Ты все об этом? Да буду, буду! А ты Новый Год встречаешь с Заком? — Зак, а точнее полностью Заккария, ее парень. Раньше он был помощником одной ведьмы, но даже под пыткой не согласился предать Дени. Так что мое одобрение он заслужил. Правда, создалось такое впечатление, что меня он побаивается. Ну так мне с ним не спать.

— Да, с Заком, — ответила Дени и смущенно потупилась.

— Ой, какие мы скромные! — не удержалась я от шпильки.

— Уж какие есть, — фыркнула подруга.

— Ну-ну, — усмехнулась я. — Ладно, где тут что подписать на две недели вперед?

— Ты на две недели едешь?

— Не знаю, как пойдет.

— Ну ты звони, не пропадай!

— А как же! Без поздравления в полночь в Новый Год ты не останешься! Это я тебе обещаю.

День в клубе прошел довольно обычно. Это раньше мы носились, как угорелые, а теперь все работает как часы. Не без эксцессов, конечно, но все в рамках нормы. Персонал, в связи с открытием нового зала, у нас маненько расширился. Посетители валом валят, так как на выступающих у нас музыкантов мы не скупимся, поэтому приходят не из последних. В общем где-то за год мы попали в сотню лучших клубов города. Реклама "Серебряной Маски" уже и по телевизору идет. Да и у нас с Дени несколько раз интервью брали. Так что дела не надо лучше. И самое главное, мне все это до чертиков нравится. Ну, разве что кроме интервью.

Мне нравится ощущать себя хозяйкой заведения, проходя по набитому народом залам. Нравится сидеть за столиком и слушать выступление очередного певца или певицы. Нравится болтать в свободные минуты с Брэдом, Виком, Ником и Матиасом — парнями из нашей клубной группы, вспоминая то время, когда я сама пела с ними. Теперь у меня другие заботы, а у них новая вокалистка — Софии. Еще мне нравится, когда уходит последний посетитель, и мы иногда собираемся теплой компанией. У нас отличный коллектив! Вот такие моменты и делают нашу жизнь счастливой.

На моем лице появилось блаженно-мечтательное выражение, которое Дени истолковала по свому:

— Вижу, мыслями ты уже дома.

— Нет, совсем наоборот, — добродушно улыбнулась я. — Всеми фибрами души здесь.

— А когда самолет Амарис?

— Черт! Совсем забыла! Всего час остался!

— Ну так беги! — усмехнулась Дени. — Кулема!

— Ладно, я еще позвоню.

— Я к тебе загляну до твоего отъезда?

— Конечно. Да, и еще! У меня к тебе будет огромаднейшая просьба!

— Какая?

— Ты не возьмешь к себе Миу на время моего отсутствия? Я все-таки опасаюсь везти ее к родителям.

— Конечно, без проблем. Нам будет весело.

Миу — это кошка. В прошлой жизни она была жрицей богини Баст, поэтому умеет говорить и не только. Мы познакомились, надо сказать, довольно необычно. А теперь она живет у меня.

— Большое тебе человеческое спасибо! — ответила я Дени, подхватывая сумку и пальто и выбегая ну улицу. Прям как тот кролик из "Алисы...": "Я опаздываю! Боже мой, как я опаздываю!"

Но, вылетев из клуба, я так и застыла на автостоянке. Да, это вам не Таити! С вечера значительно похолодало. Сейчас, наверное, градусов двадцать в минус ушло! И в пальто мне было далеко не жарко. Я поплотнее замоталась в шарф, быстро открыла дверцу машины и нырнула в салон. Минут через десять-пятнадцать уже стало довольно тепло — печка все-таки великое изобретение!

Я поспешила в аэропорт. Благо дороги были свободны, если не сказать пустынны. Еще бы! В два-то часа ночи, да в такой мороз! Даже стражей порядка не было практически. Так что домчалась я быстро, даже на десять минут раньше приехала. К тому же рейс на полчаса задержался.

Аэропорт — одно из тех мест, где жизнь бурлит круглосуточно. Даже сейчас его наводняли толпы вылетающих, прилетающих, встречающих и провожающих. Механический голос то и дело объявлял о прибытии или вылете очередного рейса.

В таких местах я не частый гость, так что всегда немного теряюсь. Не без труда я пробралась в зал прибытия и села в одно из этих безликих пластмассовых кресел. Не знаю почему, но у меня они всегда с детскими совочками ассоциируются.

Ожидая, я даже немного задремала, когда в мои уши ворвался все тот же механический голос, возвещающий о прибытии нужного мне рейса. А еще минут через двадцать появилась и Амарис.

Насколько я знаю, ей в следующем году будет двадцать, но она казалась младше. Стройная, даже хрупкая. Среднего роста. Очень красивая, правда довольно необычной красотой: в ней причудливым образом сочетаются восточные черты лица (правда, разрез глаз чуть иной) и светлые прямые волосы чуть ниже плеч. Они были такими именно от природы. Амарис была одета в классический костюм и длинную белую шубу. Песцовую, кажется. Это хорошо, так как, насколько я знаю, она не слишком хорошо переносит холода. Ведь Амарис выросла в Бангкоке.

Мою подопечную сопровождали двое: Френсис — невысокий щуплый мужчина средних лет с нагловатым взглядом, и Янин — мулат, кожа которого походила на молочный шоколад, но с европейскими чертами лица и черными коротко стриженными и даже подбритыми на висках волосами. Если первый был для Амарис чем-то вроде менеджера, или даже продюсера, то второй скорее защитником, телохранителем. У Янина для этого имелись все данные — его мышцы накачены, но не гипертрофированы, а ловкости позавидует и кошка.

Но была еще одна причина, по которой Янин сопровождает Амарис. Он был оборотнем, вервольфом. А так как она тоже оборотень, поэтому и требуется его присутствие. Нужно, чтобы с ней был кто-то, кто знает, что значит быть оборотнем. А я не могу заниматься этим двадцать четыре часа в сутки триста шестьдесят пять дней в году. Так что Янин мне помогает. Правда, прежде чем стать с ним такими хорошими приятелями, мне пришлось ему хорошенько накостылять. Ну да это дело прошлое.

Едва завидев меня, Амарис ускорила шаг едва ли не до бега. И вот она уже рядом. Мы обнялись. Мои губы сами собой разъехались в улыбке, и я сказала:

— Как же я рада видеть тебя, Ами! Нормально долетели? Без проблем?

— Все хорошо! — счастливо улыбнулась Амарис. — Как же я рада, что снова с тобой! Мы так долго не виделись...

— У тебя же гастроли... Ты ведь любишь петь.

— Люблю. Но и с тобой быть люблю, — Ами крепко обняла меня за талию, совсем как ребенок.

-Я тоже скучала. Как прошли гастроли?

— Как всегда успешно, — ответил Френсис, так как понимал, что этот вопрос скорее к нему.

— Наверное, отбоя нет от поклонников.

— Да уж, — фыркнул Янин. — Многих приходилось осаживать.

Еще до первого отъезда у меня с Янином состоялся серьезный разговор на тему его обязанностей при Амарис. Охрана — это само собой, но вместе с этим он должен защищать ее честь и достоинство, как от людей, так и от оборотней. Проще говоря — держать всех поклонников от нее на расстоянии. Не смотря на все пережитое, Ами в некоторых вопросах была очень наивна и доверчива. Я не хотела, чтобы кто-то этим воспользовался. Как ни крути, но я чувствовала себя ответственной за ее судьбу.

— К счастью, хоть здесь репортеров вроде не наблюдается, — фыркнул Янин.

— Конечно, их тут нет, — самодовольно усмехнулся Френсис. — Они дружными толпами встречают Амарис в аэропорту Франкфурта. Я предвидел, что они здесь нежелательны.

— Ты всегда был чертовски хитрым сукиным сыном, — рассмеялась я.

— Мерси за комплиман. Ладно, я пойду, посмотрю, как там Найджел и Линда с нашим багажом. Янин, пойдешь со мной?

— Да, сейчас. Я ведь вам пока не нужен?

— Нет. Пока нет.

— Тогда мы позаботимся о багаже и остальном. Встретимся на квартире Амарис.

— Хорошо. Идем, Ами?

— Да, конечно.

Перед тем, как выйти на улицу, я сказала ей:

— Запахнись получше. У нас, конечно, сильный иммунитет, но на улице чертовски холодно!

Ами лишь молча кивнула и сделала, как я сказала. Вот это-то меня и беспокоило. Она никогда со мной не спорила, да и, насколько я знаю, вообще не с кем. Я хотела это изменить, хотела, чтобы у нее было собственное мнение, но пока получалось не ахти...

Мы ехали по пустынной трассе в моей синей Вольво. Ами свернулась, насколько это было возможно, на переднем сиденье рядом со мной. Казалось, она еще не согрелась, хотя печка работала на полную катушку. Но Ами не жаловалась. Как всегда.

— Устала? — спросила я, когда мы встали на светофоре.

— Почти нет, — тотчас откликнулась Ами. — Я успела подремать в самолете.

— Как твои успехи? Я слышала, тебя очень хорошо принимали в Италии, а последний альбом попал в десятку лучших.

— Все так. Френсис говорит, что после Нового года надо начать работу над новым.

— А как ты сама считаешь? У тебя есть силы, идеи?

— Мне нравится петь, — улыбнулась Ами. — Это делает меня счастливой. Хотя большие скопления людей порой меня пугают.

— Это пройдет, — поспешила я ее успокоить. — Главное, что тебе нравится то, чем ты занимаешься.

— Да, но я скучала по тебе. Можно я отдохну от всех этих гастролей пару месяцев и поживу здесь?

— Если ты чувствуешь, что тебе это нужно, — то конечно. Ты вольна поступать как хочешь, — мягко ответила я.

Ами как-то странно вздохнула, словно совсем не это ожидала услышать. Но в этом я уже никак не могу ей помочь. Она хочет принадлежать мне до конца, как до этого принадлежала Кшати — вампиру, которого я убила, и до нее плохо доходит, что мне это не нужно.

Дальше разговора не получилось, так как Ами банально сморил сон. Я не стала ее будить. Зачем? Пусть поспит. Дорого утомит кого угодно. Так мы и подъехали к дому, где находилась квартира Амарис. Я сама подбирала ей квартиру со всеми удобствами, излишествами и хорошей охраной, а не бабулькой-консьержкой, которая на рабочем месте носки по три метра вяжет. Хотя еще неизвестно, что лучше...

Глава 2.

Едва я остановила машину у подъезда, как тотчас подскочил охранник. И это не смотря на столь поздний час. Узнав меня и спящую Ами, он поздоровался и удалился. А я заглушила мотор, вышла из машины и обошла ее кругом, чтобы открыть дверцу со стороны Ами.

Я хотела не будить ее, а просто взять на руки и внести в квартиру. Но все-таки Ами тоже оборотень. Она проснулась, как только моя рука зависла над ней. Хотя взгляд оставался сонным.

— Приехали, — сказала я, улыбнувшись. — Давай я тебя понесу.

— Я же не больна, я могу сама дойти, — она уже вышла из машины, кутаясь в шубку.

— Ну хорошо, пошли, — я приобняла ее за плечи, Ами прильнула ко мне, так мы и пошли.

Все-таки нас тянет прикасаться друг к другу. Мы ведь обе из кошачьих. Наши звери родственны и тянутся друг к другу. На самом деле я открыла в себе эту тягу совсем недавно. Вместе с воспоминаниями о прошлой жизни я воссоединилась и с Ашаной — той, кем была тогда. Это воссоединение далось мне не легко, но бежать далее было бессмысленно. Все равно, что бежать от самой себя. Ведь Ашана — это часть меня, мое второе "я", если хотите.

И вот с этим воссоединением пришли и новые знания, умения. Осознание, что для кошачьих я патра — хранительница дара. Правда сейчас многие считают, что это просто эквивалент вожака. Но это не так. Патра — это та или тот, от кого пошел род. Я и оборотень-то не такой как все — я иммунная к серебру, луна не властна надо мной, и в своей звериной форме я не заразна. Вот такой я забавный зверек.

Между тем мы добрались до квартиры Амарис. Янин и Френсис еще не подъехали. Я отправила Ами спать, а сама уселась их дожидаться. Ждать пришлось не долго, так как менее чем через полчаса они ввалились дружной толпой.

Френсис гордо нес один чемодан, скорее всего свой, в то время как Янин тащил сразу пять, а может и семь — так сразу не разберешь. Его самого было еле видно, зато хорошо слышно:

— Френсис, имей совесть! Я же сейчас со всем этим нае... упаду в общем!

— Нет, ну ты же у нас силач! — невозмутимо возражал Френсис, и не думая помогать. — Так что вперед. А я маленький, хилый — чего с меня взять?

— Взять-то нечего, а вот дать... — рыкнул Янин, наконец высвободившись от чемоданов и погрозив Френсису.

Но реальной угрозы во всем этом не было ни грамма. Так, в шутку. Бравада. По всему видно, что эти двое прониклись друг к другу дружескими чувствами. И, похоже, степень доверия достигла такого уровня, что Френсис уже был в курсе того, кем является Янин. Надо будет спросить.

Оказалось, что в квартиру Амарис приехали только Френсис и Янин, а Найджел и Линда со всем оборудованием поехали прямо в студию. Не выгуливать же его по городу!

Закончив с доставкой, первым засобирался Янин. Выждав удобную минутку, он осторожно спросил:

— Если я тут пока не нужен, то может пойду? Мне еще к Иветте нужно зайти...

Читай отчитаться перед стаей, — подумала я. Ведь Иветта и есть вожак местных вервольфов. Женщины редко держат стаю, но ей это удавалось и довольно хорошо.

— Конечно иди, — кивнула я, понимая, что хоть Янин и ишта в стае, это не освобождает его от обязанностей перед ней и вожаком. — В ближайшие день-два я беру заботу об Амарис на себя.

— Хорошо, спасибо, — и его как ветром сдуло.

Я уже начала подумывать, не прикорнуть ли мне в гостевой спальне, когда в дверях нарисовался Френсис.

— Ты тоже спешишь к семье и родным? — с улыбкой спросила я.

— Семьи у меня нет, родных практически тоже, во всяком случае к ним я не спешу. Хочу поговорить о дальнейших планах.

Френсис непринужденно раскинулся в кресле. Сколько я его знаю, он везде чувствует себя как дома!

— Ну удачное время выбрал, ничего не скажешь! — усмехнулась я.

— Не бывает слишком большого усердия и слишком позднего часа, — так же усмехнулся он.

— Мда... хороший эпиграф к Кама-Сутре, — задумчиво проговорила я, от чего Френсис согнулся со смеху.

— С тобой никогда не бывает скучно! Но, возвращаясь к делу. Амарис уже говорила о новом альбоме?

— Да, что вы готовитесь работать над ним.

— Так вот, я хотел бы сделать больший упор на классический репертуар в современной обработке. Голос у Амарис дивный — она вытянет.

— Если ты так считаешь — хорошо. Во всех этих вопросах даю тебе карт-бланш. Только у меня к тебе просьба повременить с гастролями месяц-два и дать Ами отдохнуть в Новый Год, не думать ни о каких выступлениях.

— Но она не жаловалась...

— Ами никогда не жалуется. В этом-то и проблема.

— Ну хорошо, — пожал плечами Френсис. — Пусть отдохнет. А я пока пообщаюсь с нужными людьми, репертуар, так сказать, устаканю. В Новый Год — это самое милое дело.

— Слушай, тебе что, выходные совсем не нужны? — удивленно спросила я. Уж на что я трудоголик, но он...

— Когда у меня есть хорошее дело — то нет. Да я ведь и не двадцать четыре часа в сутки работаю.

— Ну-ну.

— Да, я вижу, тут мое присутствие более не обязательно. Так что я, пожалуй, полетел.

— Лети уж, орел, — усмехнулась я. И Френсис испарился.

На самом деле у него есть один неоспоримый талант: он умеет делать деньги на всем, вплоть до снега на Северном полюсе. Прибыльные дела Френсис нутром чует, и порой мне кажется, что нет ничего, чтобы он не мог достать. А разве не именно эти качества нужны для хорошего менеджера и продюсера? Поэтому я и попросила его заняться Амарис, и он любезно согласился.

Вот все и разбрелись. Я подумала, что мне можно, наконец, поспать. Время-то уже можно сказать утро раннее. Так как я предполагала, что домой сегодня не вернусь, то и предупреждать никого не стала. Все уже предупрежденные. Но и мобильник не выключила. На всякий пожарный.

Естественно, он-то меня и разбудил бодрой трелью паровозного гудка. Нет, надо поставить какую-нибудь более мирную мелодию. Сольвейг например. А то от такого звонка утром жить не хочется.

Я долго нашаривала телефон — он, оказывается, заныкался под подушку. Наконец, он был в моей руке, все еще пытаясь вырваться при помощи вибрации. А вот фиг!

— Да? — голос мой прозвучал до ужаса сонно, а ведь время было... было время... да практически полдень!

— Привет, это Иветта, — как-то уж слишком громко раздалось в трубке. В принципе, я знала, что это она — определитель номера великая вещь!

— Привет, — машинально повторила я.

— Я что, тебя разбудила?

— Вообще-то да.

— Извини, — по голосу Иветты не было заметно, что она так уж сильно раскаивается. — Дома тебя не было, а в клубе сказали, что ты вообще там появишься только после Нового Года.

— Ну да.

— С чего вдруг?

— Хочу домой съездить.

— Сегодня поедешь?

— Нет, завтра вечером.

— Тогда я вовремя звоню.

— Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, никаких ЧП. Просто я хочу пригласить тебя на одно мероприятие.

— Это какое же? — что-то подсказывало мне, что не просто чаю с плюшками попить.

— Просто у нас в стае есть такая предновогодняя традиция...

— Только не говори, что вы всей стаей ходите в баню!

— Нет, — прыснула со смеху Иветта. — Просто мы устраиваем, так сказать, генеральную репетицию Нового Года. На сам праздник многие разъезжаются — расходятся по близким и родным, но ведь стая — это вторая семья. Поэтому мы все собираемся чуть раньше. И мне бы хотелось, чтобы в этом году ты присоединилась к нам. Ты же моя кайо!

Кайо — это что-то вроде пары вожака. Но с Иветтой у нас нет физической близости. Я стала кайо, чтобы спасти ее, иметь право сражаться за нее. Так что так вышло, что теперь в стае я вторая после вожака.

— И когда же состоится ваше мероприятие? — поинтересовалась я, уже совсем проснувшись.

— Вообще-то сегодня. Подъезжай часам к шести, если можешь. Я бы очень хотела тебя видеть!

— В принципе, я свободна. Но Амарис... я не хочу оставлять ее.

— Приезжайте вместе, в чем проблема? Ей будет полезно побывать в нормальной стае, узнать, что такое отношения между оборотнями. Инга, Крис и все остальные твои кошачьи тоже будут.

— Даже так... — протянула я. — Что ж, в таком случае, думаю, мы приедем. Куда подъезжать-то?

— Как обычно, в мой клуб. Собираемся непосредственно под ним.

— Ну, это понятно. А форме одежды какая? Только не говори, что парадная!

— Нет, — рассмеялась в трубку Иветта. — Обычная.

— Слава Богу!

— Значит, ты приедешь?

— Очень постараюсь.

— Значит, приедешь, — подвела итог Иветта и отключилась.

Я же вздохнула и поняла, что пора вставать. Когда я пыталась одновременно натянуть джинсы и футболку, телефон запищал опять. Ну начинается! — подумала я, нажимая кнопку принятия вызова.

— Доброе утро, свет очей моих! — раздался до безобразия жизнерадостный голос Андре.

— Утро добрым не бывает, — фыркнула я.

— А что такое?

— Да нет, ничего. Просто стоит заночевать не дома, так прям все сразу меня потеряли!

— Ты сегодня ночевала не дома? — подозрительно спросил Андре, хотя это подозрение, по большей части было наигранным.

— Амарис приехала, и я у нее осталась.

— Понятно. А есть у нас шанс увидеться до твоего отъезда?

— Хм... сегодня — нет, а завтра вполне.

— Неужели ты сегодня будешь работать?

— Нет, просто у меня тут сегодня одно мероприятие намечается.

— Это какое?

— В стаю я пойду. Вернее мы с Амарис.

— А-а-а, — на самом деле Андре тоже был оборотнем. Очень редким — его зверь единорог. Возможно поэтому он всегда держится особняком и на всякие собрания других оборотней никогда не ходит, хотя всегда о них знет. А может еще и потому, что все другие в основном хищники. Согласитесь, не слишком-то приятно, когда на тебя смотрят, как на закуску.

— Так что сам понимаешь, сегодня встретиться не получится. Ну никак.

— Но я лелею надежду, что это произойдет завтра, — голос Андре зазвучал невероятно соблазнительно. Словно по коже вдоль позвоночника прошуршал теплый шелк. Ничего не скажешь, умеет он голосом всякое такое выделывать. Маг и волшебник, ё-моё! Но я к этому уже практически привыкла — ведь не первый день знакомы, так что сказала:

— Лелей, а я побежала. Еще кучу дел нужно сделать. Пока.

— До завтра, алмаз моего сердца.

На это я ничего не ответила, так как отключилась. Ладно, надо, наконец, одеться и добрести до ванной. Дел, конечно, у меня не такая уж куча, но все равно затягивать не стоит.

Амарис уже проснулась и что-то колдовала на кухне. Это хорошо, так как я в готовке далеко не ас. Вообще все это домашнее хозяйство — не мое, не люблю я это. Мне легче кому-нибудь в глаз дать.

Первое, что сказала Амарис, увидев меня, было:

— Я так рада, что ты осталась, Лео!

— Да ладно. Не в первый раз ведь.

— Все равно. Но ты ведь, наверно, проголодалась.

— Есть немного, — кивнула я, хотя подобное поведение Ами меня всегда настораживает. Она словно ожидает, что ее вот сейчас бросят, накричат или скажут, что она не нужна. Да, Кшати здорово надломил ей психику, хотя прецеденты были и до него. За свою еще такую короткую жизнь Ами успела испытать немало горестей. Рожденная тайкой от одного из многочисленных белых туристов, она с самого раннего детства была отверженной.

— Да, кстати, — как бы невзначай сказала я. — Иветта пригласила на вечеринку в стае. Она будет сегодня. Пойдешь со мной?

— Если ты хочешь, — ответила Ами, потупив взор.

— А ты сама хочешь? Ты вольна сама решать, куда тебе ходить, а куда нет — ты уже большая девочка. Не надо мне угождать. Я хочу услышать твое мнение.

— Прости, — тихо обронила Ами, присаживаясь на краешек стула.

Не сдержавшись, я вскочила на ноги, подошла к ней и, положив руки ей на плечи, как можно нежнее проговорила:

— Тебе не за что извиняться. Абсолютно не за что. Я просто хочу знать: хочешь ты пойти со мной или нет.

— Да, — голос у нее оставался таким же тихим, но слух у меня хороший, на то я и оборотень.

— Хорошо, — улыбнулась я, погладив Ами по голове. — Тогда нужно собираться, чтобы успеть еще и ко мне заехать.

— Я быстро. Что мне нужно надеть?

— Что хочешь, лишь бы тебе удобно было.

Мы закончили наш поздний завтрак, и Ами убежала одеваться. Появилась она в черных брюках и светло-бежевом свитере с высоким воротом. Это хорошо — не замерзнет. Ну, еще, конечно, теплые ботинки и шуба. С морозом лучше не шутить, даже если ты оборотень. Мне вон в пальто было, честно говоря, прохладственно.

Из дома Амарис мы выехали в третьем часу, а в три уже были у меня. Моя квартира, конечно, не такая шикарная, но главное мне она очень нравится, так что переезжать я пока не собираюсь, хотя и могла бы.

На пороге нас, как обычно, встретила Миу. Больше всего она похожа на сиамскую кошку, только у нее на лбу белое пятнышко, похожее на египетский знак вечности.

— Привет, — с порога сказала я ей и отошла чуть в сторону, чтобы Ами тоже могла войти.

— Привет. Амарис, как добралась?

— Хорошо, спасибо, — у меня порой создавалось впечатление, что Ами побаивается Миу. Во всяком случае относится к ней с большим уважением.

— Ты тут не скучала одна? — спросила я у кошки, переодеваясь.

— Да нет, все нормально.

— Кстати, с Дени я договорилась.

— Хорошо. Мне она нравится. Нам скучно не будет.

— Вот и ладненько. Только Зака слишком не пугай.

— Я? — возмущенно фыркнула Миу. — Больно надо!

Я лишь усмехнулась. Зак относился к Миу с большой опаской. Подозреваю, даже боялся ее. С чего — понятия не имею! Зак, конечно, экстрасенс, но все равно не понимаю.

— Сегодня мы с Ами идем к Иветте, в клуб. Там у нее намечается мероприятие. Пойдешь с нами?

— Пойду, от чего ж не пойти. Там хоть не нужно притворятся обычной кошкой.

— Тогда решено, — со смехом отозвалась я, попутно натягивая свитер. Я остановилась на нем и джинсах. Тепло и удобно. При условии, конечно, что сверху я надену дубленку. Она у меня темно-синяя, и вообще-то мужская.

Как так получилось? Довольно просто. Когда я искала себе по магазинам дубленку, то просто озверела вся! Такое ощущение, что все женские сшиты на каких-то матрешек! Какие-то расклешенные чуть не от самых плеч, с нелепой бахромой или абсолютно дикого цвета, словно всю бензином облили. Плюнув на все это, я купила себе отличную мужскую до бедра. С карманами, даже с внутренним.

Почему в женских пальто, пиджаках, дубленках не делают внутренних карманов — для меня тайна, покрытая мраком. А еще кричат: Унисекс! Унисекс! Брехня!

В общем из моего дома мы вышли как раз в шестом часу. Миу гордо восседала на моем плече, как обычно. А в машине перебралась на руки Ами. Где, зарывшись в шубу, кажется задремала. Мы же с Ами тихо переговаривались обо всем и ни о чем.

Глава 3.

От моего дома до клуба Иветты "Лунная Соната" всего с полчаса езды, так что на месте мы оказались вовремя, даже чуть пораньше.

"Лунная Соната" заведение куда более... элитное что ли. Не рассчитанное на широкую публику, как мое. Туда запросто так в джинсе не войдешь. Хотя бывают и исключения. Насколько я знаю, весь персонал клуба — оборотни. А сам клуб разделялся на два зала: один для обычной публики, другой — только для своих. А уж из него можно было попасть в служебные помещения и катакомбы. Это обширные подземные помещения под клубом, века верой и правдой служившие оборотням. Но это не мешает им быть оснащенными по последнему слову техники: электричество, система кондиционирования воздуха, камеры слежения в коридорах.

Ходя у меня уже были ключи от служебного входа, сегодня я все-таки вошла через главный. Менеджер тотчас узнал меня, вытянулся в струнку и затараторил:

— Добрый вечер, госпожа Лео! Вас все ждут. Я провожу Вас и ваших спутников. Прошу ваше пальто.

Мы разделись и пошли за ним. Вообще-то я прекрасно знала дорогу, но каждый раз все из кожи вон лезли, желая меня проводить. Наконец, я сдалась. Во многом поэтому у меня и появились ключи от служебного входа.

Менеджер, кажется его звали Кларк, но не уверена, вывел нас сначала в служебные помещения, а уж оттуда к тяжелой, подозреваю, что бронированной, двери. Никакой ручки на ней не было, только замочная скважина и молоточек, чтобы стучать.

Мы постучали, дверь открылась, и почти весь проем загородил здоровый мужчина. Казалось, каждая его мышца накачена до предела. Футболка натянулась на его груди, как на барабане, а ведь мне бы она пришлась заместо платья.

— Добрый вечер, госпожа Лео, — уважительно пробасил он, отходя в сторону. И почти тотчас за его спиной раздался очень знакомый девичий голос:

— Лео! Мне сказали, что ты придешь! Да отойди ты уже, Дэн.

Легко и непринужденно амбала оттерла в сторону невысокая девушка лет девятнадцати. Вернее, я знала, что ей девятнадцать, а на самом деле она выглядела моложе. Из-за своей миниатюрности что ли. Помимо этого у нее вьющиеся каштановые волосы до плеч и миндалевидные карие глаза. Это была Глория — дари Иветты. Дари в стае все равно, что фаворит. Глория с Иветтой и правда находятся в очень близких отношениях и живут вместе. Конечно, она тоже оборотень, ее зверь — белая волчица. Раньше она ревновала меня к главной волчице города, но сейчас, кажется, это уже в прошлом.

— Привет, Глория, — улыбнулась я ей. — Ты знакома с Амарис?

— Да, мы уже встречались. Рада видеть тебя снова. А она очень понравится твоим, Лео.

— Она и есть из моих, — ответила я, идя по коридору к главному залу. — Кстати, Инга уже здесь?

— Здесь, и Крис тоже. Они как раз с Иветтой разговаривали. Да вот они все.

Мы вошли в зал, где было полно народу. Но вожака стаи увидели сразу. Иветта сидела на восточном диване в безупречном деловом костюме. Ее просто нельзя было не заметить. Черные, как вороново крыло, волосы мягкими волнами ниспадают на плечи. Серые, стальные глаза. Высокая, статная. Элегантна и красива аристократической красотой. Подлинная леди. И вместе с тем экзотична. Но Иветту выделял не только внешний вид, а еще и внутренняя сила. Сила оборотня окутывала ее шалью, не оставляя сомнений, что она тут доминант для всех.

Инга сидела рядом и что-то говорила. Мягкий треугольник лица обрамляли короткие вьющиеся волосы цвета меди. Вся такая подтянутая. Она была из моих, так как ее зверь тигр.

Тот, кто стоял, облокотившись о подлокотник, тоже из моих. Леопард. Его звали Крис (сокращенное от Кристофа). Он был невероятно высок и мускулист: еще чуть-чуть и будет перебор. Смугл, с правильными чертами лица, выражение которого могло стать просто каменным.

Крис стал одним из моих с тех пор, как я отправила на тот свет его прежнего патру (вожака тобишь) Паоло. Он вообразил, что я с радостью стану его хатши — парой, и отдам всех своих кошачьих. Паоло просто извел меня своими домогательствами, и даже пытался изнасиловать. Тут-то и прилетела птичка обломинго, пришлось мне его убить, так как самой умирать почему-то не хотелось.

Я думала, что со смертью своего вожака Крис уедет, но вот поди ж ты! Он не только примкнул к нам, но и жаждал стать моим личным телохранителем. Что я могу о нем сказать? Идеальный солдат. В принципе, мои кошачьи приняли его довольно радушно, разве что с Шатом — человеком-львом у него случилась пара недомолвок. Но они, кажется, разобрались.

Почувствовав мое приближение, все трое разом обернулись, а Иветта воскликнула, встав:

— Лео, ну наконец-то! А мы уже начали опасаться, что ты не придешь. Рада тебя видеть! И Миу тоже с тобой!

Мы обнялись, слегка потершись щеками — обычное приветствие среди вервольфов. Я также слегка соприкоснулась щекой с Ингой и Крисом. Инга еще сказала:

— Как хорошо, что ты пришла. С тобой Амарис? Янин говорил, что она приехала.

— Да, вчера. Ами, подойди сюда. Что ты стоишь там как чужая? Здесь тебя никто не обидит. Эта стая — твой дом.

Девушка подошла, робко ткнувшись носиком мне в плечо. Иногда я просто удивляюсь, как она может выходить на сцену и выступать перед многотысячной аудиторией.

Крис тоже приблизился к нам. Его ноздри трепетали. Он осторожно коснулся волос Ами, принюхался, исследуя и, наконец, произнес:

— Она оборотень, но не леопард! Я ее не знаю.

— Ами из наших. Ее зверь — снежный барс, — холодно ответила я. — Любой, кто обидит ее — будет отвечать передо мной.

— Перед всеми нами, — добавила Инга, становясь рядом со мной.

Крис покорно опустил голову, проговорив:

— Если ты, Лео, говоришь — я буду защищать ее даже ценой собственной жизни.

Я лишь кивнула, так как и не собиралась протестовать.

Возникшую паузу нарушила Глория, отметившая:

— Да, Лео, умеешь ты построить!

Она это сказала так серьезно, что я не удержалась и прыснула со смеху. Чтобы отсмеяться, мне даже пришлось присесть на диван. Иветта села рядом:

— Как не смешно, но я не знаю никого из оборотней, кто был бы доминантнее тебя.

— Это вполне объяснимо, — пожала я плечами, наконец, отсмеявшись.

Дело в том, что когда-то, в прошлой жизни, нас было трое. Трое избранных, ставших оборотнями благодаря богине Баст Баст (Бастет) — (культура Египта) богиня любви, брака и плодородия. Изображалась в виде женщины с головой кошки., и положивших начало всем кошачьим оборотням. Сейши-Кодар. Сейчас, наверное, только я помню об этом.

— Ты отличный человек и патра, — сказала Инга, присаживаясь рядышком. Нас всех тянуло друг к другу. Сейчас это было особенно заметно, во многом потому, что здесь мы не слишком заботились о сдерживании своей силы. Здесь мы такие, какие есть. Вот в чем суть таких сборов — хоть немного побыть самими собой.

— Вы что, решили меня всем миром захвалить? — усмехнулась я, откинувшись на спинку дивана. Одна рука сама собой легла на плечо Инги.

— Но ведь и правда, — возразила Иветта, придвинувшись чуть ближе, — дела с тех пор, как ты стала моей кайо, в стае улучшились.

— Ага. То-то всякие придурки к нам с претензиями потянулись. Я не имею в виду конкретно тебя, Крис.

— Я понимаю, — кивнул он. — Паоло изрядно перегнул палку, за что и поплатился.

Похоже, Крис ничуть не жалел о его смерти. Да и сомневаюсь, что кто-либо сожалел вообще. Паоло был редкостной сволочью.

Заиграла негромкая приятная музыка, появились вервольфы и верволчицы с подносами, разнося закуски и напитки. Ну просто обычная вечеринка в восточном стиле. Правда некоторые оборотни уже сменили облик, так что среди нас разгуливало с дюжину волков разных мастей, и это никого не шокировало.

Свет стал приглушеннее. Кто-то танцевал, кто-то сидел на восточных диванах и в креслах или просто на многочисленных разбросанных по полу подушках. Простая такая домашняя обстановка. И было какое-то духовное единение. Да нас здесь собралось очень много, но все мы сейчас чувствовали себя одной семьей. Хорошей, дружной семьей.

Я и не заметила, что Крис облокотился на спинку дивана за моей спиной, а Ами устроилась на подушках возле моих ног. Моя рука по-прежнему покоилась на плече Инги, в то время как мое собственное плечо касалось плеча Иветты. Миу свернулась на моих коленях.

На какое-то время все защитные барьеры приподнялись, и мой зверь выплыл на поверхность, накрыв всех волной единения. Я подумала, что когда-то уже испытывала нечто подобное, и тотчас вспомнила, когда.

Древний Египет, один из праздников Баст, который мы проводили вместе с нашими воинами-оборотнями. Тогда никаких барьеров между нами не было вообще. Мы стали эдаким единым организмом. Каждый из нас чувствовал другого, как самое себя. Десятки сердец бились в унисон, все мысли сливались в один общий водоворот. Вот, что значит прайд.

Воспоминание вспыхнуло и погасло, возвратив в реальность. Инга потерлась о мою руку, ласково прорычав. Вторя ей, замурлыкали Ами и Миу. Глория заурчала, а Иветта просто улыбнулась мне. Что до Криса, то он склонился к самому моему уху, жадно вдохнул запах моих волос и проговорил:

— Лео, черт, что это было? — в его голосе ощутимо проскальзывали рычащие нотки, а глаза изменились — из них выглядывал зверь.

Мои глаза тоже были не такими, как прежде. Мой зверь, а точнее сила, заставили их вспыхнуть серебристым светом. Именно так выдавал себя ветер, являющийся частью меня, источником моей силы.

— Это Ашана, — ответила за меня Иветта.

— Я много слышал об этом, но не думал, что это так...

— Реально? — Усмехнулась я. — Это так. Порой воспоминания из прошлой жизни накрывают меня и тех, кто рядом. Но только тех, кто так или иначе связан со мной, как Иветта или кошачьи.

— За последние пару месяцев твоя связь с нами усилилась, — отметила Инга.

— Так и должно быть, так как я, наконец, объединилась с Ашаной. Моя сила возродилась в полной мере.

— Ты не похожа ни на одного вожака, а я за свою жизнь успел пожить в четырех прайдах.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась я.

— Но это так и есть. Ты могла бы стать единоправной владычицей этого города. Все оборотни, вампиры и прочие склонились бы перед тобой!

— Мне этого не нужно. Роль Александра Македонского не по мне. Меня устраивает все, как есть. Главное, чтобы всякие придурки с дурацкими предложениями не лезли, — со смехом ответила я.

— Поразительно! — покачал головой Крис. — Я чувствую все большую гордость из-за того, что являюсь членом твоего прайда.

— Приятно слышать.

— И я хочу быть твоим телохранителем.

— Опаньки! — вырвалось у меня. — Зачем?

— Во всех других прайдах это обычное дело. Патра бьется только с теми, кто бросил вызов ему лично, а всю грязную работу делают телохранители. Думаю, я подхожу для этой роли. Я третий по силе в твоем прайде после тебя и Инги.

Я вздохнула, покачав головой — картинка из серии: "Ну началось!", потом сказала:

— Мне телохранитель не нужен, я пока еще в состоянии сама о себе позаботиться. К тому же, по моему скромному мнению, я, как патра, должна защищать свой прайд, а не наоборот.

На лице Криса отразилось легкое недоумение, а Иветта улыбнулась:

— Я тебя предупреждала, Крис, что так оно и будет. Лео скорее закроет грудью других, чем сама спрячется за чью-то спину.

— Нет, ну все-таки иногда я звала на помощь, — сочла нужным возразить я.

— Ага, когда чуть ли не на последнем издыхании находишься!

— Ну, я не совершенна, что ж теперь? — ничуть не смутилась я.

— И все-таки я мог бы... — продолжал настаивать Крис.

— Слушай, давай договоримся так, если мне понадобятся твои услуги — я обращусь. Да, и я должна вас всех предупредить, что ближайшие две недели меня не будет в городе.

— Да, ты говорила, что собралась съездить домой, — кивнула Иветта.

— Одна? — удивленно спросил Крис.

— Нет, с группой поддержки из двадцати человек, духового оркестра и ансамбля песни и пляски! — не могла не сыронизировать я. — Конечно одна.

— Может мне лучше все-таки отправиться с тобой? — как-то виновато предложил Крис.

— Вот это уже совсем дурацкая идея! Вы, Инга и ты, лучше позаботьтесь о делах прайда в мое отсутствие.

— Об этом можешь не беспокоиться, — уверила меня тигрица.

— Вот и отлично.

— Значит, ты уезжаешь? — каким-то совсем растерянным и покинутым голосом спросила Амарис.

— Да, моя милая.

— А как же я? — она подняла на меня глаза, и в них стояли слезы.

Я просто чувствовала, как ее заполняет страх быть одной, и у меня сердце защемило. Я почувствовала себя подлым родителем, оставляющим ребенка одного в темном страшном лесу. Черт! Совесть, будь она неладна! Надо было ее еще в школе на пирожок обменять, да вот поди ж ты! Но я же не могу взять Ами с собой! Или могу? Ами не выдаст меня, в этом я была уверена на 99%, ведь она давно выступает на публике. Скорее я сама себя выдам. Есть за мной такой грешок.

А если все так, то что мне мешает взять Ами с собой? Да ничего. Заодно хоть узнает, что такое нормальная семья. В общем, я поддалась на уговоры внутреннего голоса и сказала:

— Что ж, думаю, Ами, ты можешь поехать со мной. Если хочешь, конечно.

— Правда? — в ее глазах словно маленькое солнышко засияло. Воистину, порой бывает нужно так мало, чтобы сделать кого-то счастливым.

— Конечно, я никогда не шучу серьезными вещами.

— Спасибо! Спасибо! Я буду твоей преданной слугой!

— А вот это ты брось! Ты едешь со мной как подруга, а не слуга или что-то еще! Поняла?

— Поняла, — согласно кивнула Ами, хотя я сомневаюсь, что это действительно так. Ну да ладно.

На самом деле была у меня одна честолюбивая мыслишка по поводу всей этой затеи. Где-то глубоко в душе я надеялась, что Ами так понравится моим родителям, что они не будут слишком сильно приставать ко мне. Уж я-то знаю, в каком русле они начнут вести разговоры. Ну да ладно, сама все это затеяла и отступать не собираюсь. Так что вслух я сказала:

— Так что завтра к вечеру и поедем. Успеешь собраться?

— Конечно! — сияя, кивнула Ами.

— Вот и хорошо.

— Теперь тебе точно понадобиться телохранитель, — вставил Крис.

Я обреченно вздохнула, покачав головой, и сказала:

— Отстань, а? Я уже все сказала по этому поводу. Я просто еду домой, и группа сопровождения мне для этого не нужна. Все, разговор окончен!

Крис сник, но больше ничего не сказал. Дошло, вроде как. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Благо, на этом все деловые разговоры закончились. Мы приступили к тому, ради чего здесь и собрались — повеселиться в меру своих талантов и способностей. Приятная музыка, беседы за жизнь. Что ни говори, а в стае у меня появилось много если не друзей, то уж точно приятелей. Было приятно с ними пообщаться. Да и с кошками своими поговорить.

Может, я и не так усердно занимаюсь делами своего прайда, как следовало бы, но они на меня не в обиде. По сравнению с вервольфами города их гораздо меньше, и среди них всего две ишты: Инга и Крис. Раньше была только Инга. Ну, может Шат скоро станет иштой... До того, как я стала кайо и патрой, с ними практически не считались. А теперь все знают, что в случае чего, отвечать будут передо мной, а значит перед Иветтой и стаей. Так что мое появление принесло в прайд стабильность, хотя я тут не при чем. Честно!

Как часто бывает в хороших компаниях, время до рассвета промелькнуло совершенно незаметно. Но всему, даже хорошему, приходит конец. По моей просьбе Инга отвезла Ами домой — ей нужно было собрать вещи перед отъездом. Мне, кстати, тоже. А еще поспать часов пять, чтобы не отключиться по дороге. Договорились, что я заеду за Ами вечером.

Когда я все-таки вернулась домой, то это было скорее уже раннее утро, чем поздняя ночь. Меня хватило только на то, чтобы скинуть одежду, расстелить постель и рухнуть в нее мордой вниз.

Глава 4.

Проснулась я в одиннадцать — не потому, что хотела, а потому что надо. Еще предстояло завершить кучу дел. Зевнув и пожелав Миу доброго утра, я поплелась будить себя в душ.

Упершись лбом в кафель, я включила воду. Пятнадцать минут — и мозг проснулся вслед за телом. Я была готова действовать. Вытираясь, я глянула на себя в зеркало. И тут мне подумалось, что дома придется быть осторожной и не сверкать голым телом. Ведь мои родители не знают про татуировки и вряд ли одобрят. А их у меня две: одна на лопатке в виде пантеры, другая на правом плече — око Ра. Я их не делала, они появились как знаки моей силы. Но они мне нравятся, а вот предкам не понравятся — зуб даю! И не важно, что мне уже двадцать пять. Ладно, прорвемся.

Позавтракав с Миу — йогуртом и чаем (а вы что думали, что я кулинарю по каждому удобному случаю?), я стала собирать вещи. Причем я умудрилась запихать все нужное в один чемодан. Плюс еще большая спортивная сумка, в которую я уложила все новогодние подарки. В последний момент к ним прибавился еще один.

Собираясь, я говорила с Миу:

— Надеюсь, ты не обижаешься, что я не беру тебя с собой?

— Нет, конечно, так как прекрасно все понимаю. Я никогда не была обыкновенной кошкой, и наверняка выдам себя. И тогда точно ничего хорошего не выйдет.

— Да... — протянула я, запихивая в чемодан очередные джинсы. Четыре пары это нормально или перебор? — Я тут думаю, как себя-то не выдать.

— Ты по-прежнему не хочешь, чтобы родители узнали, кто ты есть?

— Меньше знают — лучше спят. Если я им все расскажу, то одним инфарктом не отделаешься. А я их все-таки люблю.

— Тогда удачи тебе и терпения.

— Вот с последним как раз проблемы.

Только я закрыла чемодан (для этого пришлось на него сесть), как в дверь позвонили. Дени пришла попрощаться и забрать Миу. Уже с порога она сделала мне втык:

— Я же просила тебя позвонить. А она мало того, что не позвонила, так еще и пропала куда-то!

— Прости засранку! Представляешь, совсем забыла!

— Я-то представляю! — рассмеялась Дени. — Эх, что бы ты без меня делала! Ты хоть вещи-то собрала?

— А как же! — я гордо продемонстрировала чемодан и сумку. — Уже практически на взлете.

— Не рано ль? Ты же говорила, что вечером поедешь.

— Говорила. Но перед отъездом я еще хочу к Андре заскочить.

— А-а, ну скачи. Ладно, тогда я, пожалуй, пойду. Ведь тебе еще одеться нужно. Не буду отвлекать.

— Ты? Отвлекать? Не смеши мои трусы! Я сейчас соберусь, так что вместе выйдем.

— Ну хорошо.

Троекратный полет шмеля из гостиной в ванну, в спальню и обратно, и я была готова. Свитер, джинсы, ботинки. А что еще? Ну дубленка сверху. И все.

Сдавая Миу на руки Дени, я не смогла не сыронизировать.

— Доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть! Храни, как зеницу ока: не забижай, корми сытно кровиночку мою!

— Ладно-ладно, — давясь от смеха, проговорила Дени. — не можешь без приколов!

— А то! — отозвалась я, делая контрольный забег по квартире с целью проверить: все ли выключено, закрыто, упаковано в конце-концов.

Убедившись, что все в порядке, я взяла чемодан, спортивную сумку, сумку через плечо, и мы вышли, тщательно заперев все замки.

Проводив до машины, Дени чмокнула меня, проговорив:

— Ну, счастливый тебе путь. За клуб не беспокойся — все будет хорошо. Но и не забывай, что есть такое замечательное изобретение, как телефон, тем более мобильный.

— И ты тоже. Если что — звони сама. Ладно, я поехала, солнце. Счастливо оставаться. Не балуй, Миу!

И я тронулась с места. Но город покидать еще было рано — нужно закончить одно дело. Хотя нет, два: попрощаться с Андре и заехать за Ами. Именно в такой последовательности.

Не прошло и получаса, как я уже остановилась возле дома Андре. Именно дома. Весьма смахивающего на особняк. И Андре жил в нем один, во всяком случае мне казалось именно так.

Я, не глядя, нажала на кнопку звонка (каюсь, частенько здесь бываю), и по всему дому разнесся мягкий перезвон. Так и ожидаешь, что сейчас выйдет дворецкий и спросит: "Что угодно, леди?".

Но вышел сам Андре. Стоит его увидеть, как сразу понимаешь, что это гораздо лучше! Рослый, стройный, с безупречно красивым лицом, лет двадцати семи — тридцати. Но на это обращаешь внимание потом, так как в первую очередь видишь длинные светлые, практически белые волосы и ярко-синие глаза. Сам Ален Делон, думаю, удавился бы от зависти. Вот такое счастье мне привалило.

Одевался Андре совершенно обыкновенно: синие брюки от костюма и мягкий кашемировый свитер. С виду и не скажешь, что маг и волшебник.

При виде меня он расплылся в широкой, от уха до уха, улыбке. Она даже в его глазах сияла тысячами теплых искорок. Андре определенно был рад меня видеть. Честно говоря, и я тоже. Просто втянув меня в дом, он проговорил:

— Я боялся, что ты так и не зайдешь перед отъездом! — дверь захлопнулась, а его руки обвили мою талию крепким, но нежным кольцом.

Сейчас я пожалела, что на мне дубленка и свитер. Но компенсировала это горячим поцелуем. Никогда не устану удивляться губам Андре — такие нежные, прям как у девушки.

Только минут через пять я смогла сказать:

— Как ты мог подумать, что я уеду, не попрощавшись!

— Ну....

— Укушу! — пообещала я.

— Не надо, — вместо этого мы снова поцеловались. После этого со стороны Андре поступило предложение, — Может, ты разденешься? — а глаза такие невинные-невинные.

— Нет, не выйдет, — покачала я головой. — Я заскочила буквально на минуточку. Ехать пора.

— А как же рюмка чая? — его взгляд стал таким обиженным, словно я его любимому щенку голову открутила прямо на его глазах. Но этот взгляд плохо сочетался с его хитрой рожей. Он просто старался меня уговорить. Знаем мы такие игры! Поэтому я ответила:

— Нет и нет. Я просто зашла попрощаться.

— А почему бы мне с тобой не поехать?

"Снова здорово!" — вздохнула я, а вслух сказала:

— Если только во фраке.

— В смысле?

— Я же уже говорила, если родители увидят нас вместе — мигом обженят, и пикнуть не успеешь!

— Я к этому готов!

— Но я-то нет. Так что еду без тебя.

— Что-то я ничего не понимаю!

— Не ты один. Но так оно и есть.

— Может, задержишься на часик? — его руки забрались-таки под дубленку, которая оказалась уже расстегнутой.

— Да нет, пора мне, — я, можно сказать, изо всех сил борюсь с искушением не изнасиловать его прямо здесь, на полу, а он только масла в огонь подливает!

— Я буду скучать, — проговорил Андре, зарываясь мне в шею. Эх, если бы не свитер!

— Я тоже. Но я же вернусь. К тому же мой мобильный ты знаешь. Ладно, мне действительно пора.

— Точно-точно?

— Точно-точно.

Я уже открыла дверь, когда Андре сказал:

— Возвращайся скорее. Я люблю тебя.

— Постараюсь. Я тоже.

— Один звонок — и я тотчас приеду!

— Я знаю.

Я уже села в машину и заводила мотор. Отъезжая от дома, я ни разу не обернулась. Не хотела видеть, как он стоит в дверях и провожает меня взглядом. Почему? Просто, если быть честной хотя бы с самой собой, я не хотела от него уезжать. Во всяком случае вот так. Поцелуи дело хорошее, но на определенном этапе их становится мало. Или это я становлюсь маньячкой?

Все! Спрятали либидо в темный ящик, закрыли, и ключ забыли на столе. Пора думать о благородной миссии — встрече с родителями. Хотя мои руки, лицо все еще хранили запах Андре... Черт! Неужто я влипла в эту любовь по самые уши?

Вот так, раздумывая о превратностях жизни, я и подъехала к дому Ами. Она ждала меня едва ли не на пороге с чемоданом в зубах. При виде меня ее лицо просто засияло! Сущий ребенок.

— Все собрала? — спросила я.

— Конечно.

— Тогда одевайся, поехали. Путь не близкий.

— А на чем мы поедем?

— На моей машине, — можно было, конечно, купить билет на поезд или автобус, но машина как-то ближе к телу. Да и не люблю я общественный транспорт. Хотя, тех, кто его любит, наверное, просто нет. Извращенцев в расчет не берем.

Дорога была хоть и не пустая, но свободная, и то хорошо. Через полчаса (ну где-то около того) мы выехали из города. Теперь пилить еще часа три. На машине домой я еще ни разу не ездила, так что кинула в бардачок карту. Уж лучше я, как последний чайник, буду ехать по карте, но доеду до места назначения, чем окажусь в каком-нибудь Крыжополе, да еще и ночью!

Спросите, почему я не поехала с утра пораньше? Так ведь пробки! К тому же домой я доберусь (ну, это только мое предположение) не так уж и поздно — часов в восемь-девять вечера. По мне так даже рано! У меня в это время, обычно, разгар трудового дня. Так что мне мой план нравился.

Было уже темно — зима все-таки, так что ехать приходилось с зажженными фарами. Хорошо хоть шоссе у нас еще более-менее прилично чистят. А небо заволокли свинцовые тучи — небось снег пойдет. Ну да ладно.

Сумрак салона создавал ощущение интимности, лишь изредка нарушаемое светом фар проезжающих мимо машин. Я перебирала радиостанции с целью найти что-нибудь приемлемое. Почти везде царило засилье новогодних и рождественских песен. Только в третий раз столкнувшись с песней Аббы "Happy New Year", я нашла что-то более-менее удобоваримое.

Ами сидела рядом тихо, как мышка. Я сначала подумала, что она закимарила, но нет. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и улыбнулась.

— Не холодно? — спросила я, скорее для того, чтобы просто что-то спросить, так как печка работала на полную.

— Нет, все хорошо. Мне нравится ехать с тобой.

— Если что-то вдруг захочешь — ты скажи, не молчи. Идет?

— Идет.

Так мы ехали еще с полчаса.

— Слушай, достань, пожалуйста, из моей сумки бутылку газировки и там же, рядом, пакет с бутербродами, — попросила я. Да, я их сама приготовила, не нужно делать страшные глаза! Терпеть не могу еду из придорожных забегаловок. Такое ощущение, что они делают ее из пробегающих мимо кошек. Ну или собак. В общем не знаю, но выходит нечто мало удобоваримое.

Звук открываемой молнии, шуршание пакета.

— Эти?

— Да. Угощайся.

Некоторое время я вела машину довольно экстравагантно: одна рука занята рулем, в другой бутылка газировки (два литра между прочим), а в зубах бутерброд, колбаса с которого так и норовила соскользнуть на руль или мне на колени. Но не вышло.

Наверное, зрелище вышло весьма комичным, так как я заметила, что Ами, жуя свой бутерброд, тихо посмеивается. Я поняла, что слишком редко слышу ее смех. А мне хотелось бы слышать его чаще.

Что ни говори, я сильно привязалась к ней. Еще немного, и мне останется только удочерить ее. Хотя, если подумать, может, это не такая уж плохая идея. А-а-а! Неужели во мне просыпаются материнские чувства? Какой кошмар!

Так мы и ехали, тихо переговариваясь.

— Уверена, ты понравишься моим родителям, — я не то, что была уверена в этом, я знала, что так и будет.

— Правда?

— Конечно. А Тину — мою сестру, ты уже знаешь. Так что тебе будет с кем общаться. Может, еще с кем-нибудь познакомишься. Друзья — это замечательно.

— Наверное. У меня никогда их не было, — вздохнула Ами, и тут же добавила, просияв, — Но теперь у меня есть ты!

— И все-таки не стоит настолько ограничивать свой круг общения.

— Хорошо, — просто согласилась Ами, чем вызвала мой сокрушенный вздох. Но тут я вспомнила об одном щекотливом моменте, который непременно нужно обсудить:

— Ами, у меня к тебе будет одна серьезная просьба. Когда мы приедем, постарайся ничем не выдавать своих способностей оборотня. Мои родители ничего не знают об этой стороне моей жизни, даже не догадываются, что такое бывает. И мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось.

— Конечно, я сделаю, как ты просишь. Во всяком случае, буду стараться изо всех сил.

— Вот и договорились. Будем с тобой разыгрывать спектакль на двоих, — я сказала, о чем еще лучше не упоминать.

Похоже, мою последнюю фразу Ами пропустила мимо ушей. Она приникла к окну, пристально всматриваясь куда-то.

— Что ты там такое увидела? — не удержалась я от вопроса.

— Там снег... пошел!

— Ну да, пошел. Из-за него практически ни фига не видно, — буркнула я, наблюдая за тем, как крупные снежинки падают на землю бесконечным водопадом, и увеличивают и без того не маленькие сугробы. Наверное, это к потеплению. — Неужели ты никогда не видела снегопада, Ами?

— Нет, — ответила та, не отрываясь от окна. — Там, где я выросла, снека никогда не было, а Кшати его не любил. На гастролях, и по приезду сюда я видела только сугробы, — она была в полном восторге и сейчас более всего походила на маленькую девочку.

— Если хочешь, можем ненадолго остановиться, — ответила я, сбавляя скорость и пристраиваясь к обочине.

— Спасибо. А можно выйти?

— Конечно, только советую не сходить с дороги, там снега по самые уши.

— Хорошо.

Ами вылезла из машины, а я вслед за ней — размяться не помешает.

И правда, немного потеплело. А из-за снега темнота вовсе не казалась такой чернильно-густой, скорее серебристой. Снег все падал. Ты словно находишься внутри этих игрушек в виде хрустального шара с блестками внутри. Ами, смеясь, кружилась и ловила снежинки. Со стороны это смотрелось весьма необычно: взрослая девушка в пушистой шубе кружится на обочине дороги и ловит снежинки. Сущее дитя. Я и не думала, что снег может кого-то привести в такой восторг. Считала это обыденным.

Только тут я заметила, что Ами даже перчаток не надела. Ей самой, казалось, было все равно. Когда она остановилась, уставившись в ночное небо, то вдруг спросила:

— Лео, скажи, а если я стану зверем, то мне тоже будет холодно?

— Нет, не будет. Мех — прекрасная защита и для обычного зверя, и для оборотня. Даже для тех, кто обычно живет в жарких странах. Может, у нас получиться выбраться в лес подальше от людей и погулять.

— Было бы здорово!

— Ладно, поехали. Недолго осталось. Через полчаса, максимум час, будем на месте.

— Поехали.

Помогая Ами пристегнуться, я заметила:

— Надо было тебе перчатки надеть, руки, вон, заледенели все! Больно будет. Небось, уже кожа горит!

— Немного, — призналась девушка. — Просто мне так хотелось поймать снежинки и пощупать снег!

— Ты как ребенок, честное слово! — рассмеялась я. — У тебя еще будет много возможностей полюбоваться снегом.

Мы опять тронулись в путь. Теперь дорога уже не была такой идеальной. Машину то и дело подбрасывало и заносило, приходилось полностью сконцентрироваться на вождении, чтобы не слететь с дороги. Ами была за штурмана, проверяя по карте, правильно ли мы едем.

Глава 5.

Наконец показалось крупное скопление домов, выдававших себя многочисленными теплыми огоньками. Как говорится, вот моя деревня — вот мой дом родной! Правда у нас не деревня, а город сельского типа! Так что все как у больших.

Теперь уже можно отложить карту — не заблудимся. И хоть прошло больше пяти лет, я могла бы найти дорогу с закрытыми глазами. Едем по улице вперед до перекрестка, там налево, до следующего перекрестка — оттуда направо, почти до конца улицы — и вот он дом родимый!

Подумать только! Совсем ничего не изменилось! Дом даже в тот же цвет выкрашен, кажется. В окнах горит свет, а время всего без двадцати девять. Быстро добрались. Удачно.

Гараж закрыт, так что я поставила машину на небольшую стояночку перед ним, сказав Ами:

— Ну все, приехали. Выходим.

Еще вытаскивая наши вещи из багажника, я услышала, что в доме засуетились, но дверь открывать почему-то не спешат... Может, не узнали? Ведь когда уезжала, то и водить-то толком не умела... Когда я уже стучала в дверь, то ясно услышала голос сестры: "Я вам говорю, это она!"

Дверь распахнулась, и я увидела маму. Она почти не изменилась: все такая же крепкая женщина с мягким овалом лица, ласковым взглядом и деловым каре светлых волос. Правда на лице появились едва уловимые морщинки, а в волосах седина — раньше я ее не замечала.

Отец стоял рядом — все еще крепок, правда чуть пополнел, и время так же пробежалось сединой по волосам.

— Я хочу это видеть! — с такими воплями Кристина (или просто Тина), моя сестра, протиснулась вперед.

По-моему, с нашей последней встречи она еще чуть подросла. У нас с ней много общего и мы очень похожи внешне, не смотря на то, что я старше на девять лет. Еще у нее волосы чуть темнее моих и длинные — до плеч. И в Тине пока еще оставалось что-то от ребенка.

— Ну, здравствуй, Тина! — Улыбнулась я ей. — Папа, мама.

— Элечка! — всплеснула руками мама. Терпеть не могу это сове сокращение от имени, хуже только Нора. Ну да, меня назвали Элеонорой — что тоже не подарок. Лучше всего Лео. Я к этому сокращению уже сердцем прикипела. Ну, хотя ладно, родителям простительно.

— Да, мама, — улыбнулась я, переступая порог и жестом подзывая Ами.

— Боже, как же ты изменилась! Я даже сначала подумала, что это молодой человек! У тебя были такие роскошные волосы! А ты их остригла! Зачем?

— Дело прошлое, мам.

— Наконец-то ты приехала, дочка! — пробасил отец.

Я поставила вещи на пол, и мы обнялись. С трудом вырвавшись, я, наконец, смогла представила свою спутницу:

— А это Амарис, моя подруга и... — тут я заткнулась. Сказать, что я, считай, ее продюсер, значит сходу выдать и все остальное. А дома у меня никто не знает о том, что я держу клуб. Во всяком случае я надеялась, что нашу рекламу они не видели. Зачем так сразу перегружать их информацией? Моя политика в отношении родителей: меньше знают — лучше спят! Пока она себя оправдывала.

— Мы всегда рады твоим друзьям, — тотчас проговорила мама, хотя, похоже, что-то их все же смутило.

— Ты молодец, что привезла Ами! — вставила Тина, и, уже обращаясь непосредственно к ней, — Да ты проходи, проходи. Не стесняйся!

Когда мы, наконец, разделись, отец тоже отметил:

— Ты и правда сильно изменилась, дочь. Будь ты парнем, я бы сказал, возмужала!

— Спасибо, — усмехнулась я. То-то бы он удивился, если бы узнал, насколько близок к истине!

— Я покажу Ами комнату, — сказала Тина, уводя мою подопечную и оставляя меня один на один с родителями. Не совсем то, что я бы хотела в данный конкретный момент.

— Что же ты совсем нас позабыла, дочка? — всплеснула руками мама.

— Дел было много. И потом, я же звонила, — нелегко отстаивать свою правоту, когда чувствуешь уколы совести.

— Мы понимали, что тебе нужно время, чтобы оправиться после расстройства вашей свадьбы, но пять лет... — покачал головой отец.

Хотела было сказать, что это здесь вовсе не при чем, но вовремя прикусила язык. Ведь незамедлительно последовал бы вопрос: "А что причем?". Пусть уж думают, что я пребывала в неутешной печали. Хнык... Поэтому я лишь ответила:

— Я же приехала. Лучше поздно, чем никогда.

— Ладно, у нас еще будет время поговорить об этом. А пока отнеси вещи к себе и спускайся вместе со своей подругой. Ужинать будем, — решительно сказала мама, удаляясь на кухню. И все-таки еще добавила, — Надеюсь, ты еще не забыла, где находится твоя комната?

— Нет, не забыла, — улыбнулась я, подхватывая чемодан, сумку, вещи Ами и взлетая по лестнице. Может, излишне легко.

Второй этаж, третья дверь слева по коридору. Но я отчего-то замерла перед этой дверью, не решаясь открыть. Словно за ней сосредоточение всего моего прошлого. Усмехнувшись собственному ребячеству, я, наконец, вошла в комнату. Комнату, где провела первые двадцать лет своей жизни.

Поставив вещи на пол, я сделала осторожный шаг. Боже ж ты мой! Здесь все по-прежнему! Даже не верится. Моя кровать под пушистым синим пледом, платяной шкаф, письменный стол, трюмо. Ночник в форме сердца на прикроватной тумбочке. На двери в ванную все так же висит постер Queen. Ванна у нас с сестрой смежная, как водится. В былые времена у нас с Тиной такие баталии за нее разгорались!

Я ходила по комнате и вспоминала. Мои книги, некоторые по сто раз перечитанные. В основном фантастика ужасов: вампиры, оборотни. Я и сейчас подобное чтиво люблю. Но тогда и подумать не могла, насколько близко это все меня коснется. Остались даже университетские учебники и пара тетрадей с лекциями.

На трюмо все еще разложена косметика. Неужели я столько мазалась? Сейчас общение с ней у меня сведено к минимуму.

На полке среди разных мелочей приуныл красный плюшевый слоник и пушистый пес, да еще бегемотик-копилка. В нем все еще звенит какая-то мелочь. На письменном столе и тумбочке фотографии. Я с родителями, с сестрой, с друзьями, с... Роландом. Ронни... Именно с ним у нас и должна была состояться свадьба. Но не свезло. Мне предпочли другую, более покладистую. Хотя сейчас я думаю — и слава Богу. Но это сейчас.

Оторвавшись от фотографий, я открыла шкаф и обнаружила там кучу своей прежней одежды. Когда я уезжала, то взяла с собой немного. Лишь самое необходимое, что уместилось в спортивную сумку. И вот они, остатки моего гардероба. Сколько же платьев, юбок! Неужели я это носила? Мда... ничего из этих вещей я уж точно больше не надену. Теперь не мой стиль. От всего этого рюшечно-розового у меня аж в глазах зарябило, так что я спешно закрыла шкаф, предварительно заныкав в его дебри сумку с подарками. Да, надо будет уборочку тут провести. Вряд ли что-либо из этого мне еще нужно.

Положив чемодан на стул, я направилась в комнату сестры. Как обычно, через ванную. Тина с Ами сидели на кровати и о чем-то болтали. Да, комната сестры тоже не претерпела существенных изменений, разве что постеры сменились и почти все мягкие игрушки исчезли.

— Как устроилась, Ами? — спросила я, оседлав стул.

— Хорошо, спасибо.

— Ее комната прямо напротив твоей, — прокомментировала сестра.

— Это хорошо.

— Ты-то в своей комнате уже ведь побывала? — с каким-то непонятным мне подвохом спросила Тина.

— Ну да. Совсем ничего не изменилось. Только не говори, что мама собралась там сделать музей имени меня!

— Если хочешь, не скажу, — хихикнула сестра, — но твои слова очень близки к истине. Мама стремилась сохранить все как есть, словно ожидала твоего возращения со дня на день...

— Блин! — с чувством сказала я. — Я-то думала, они смирились с моим отъездом. Ведь, выйди я замуж, он так и так состоялся бы!

— Хочу тебя предупредить, что для них это разные вещи. Ты бы видела их лица, когда они увидели рекламу твоего клуба и интервью с тобой!

— Блин! — повторила я и, подумав, добавила, — Екарны-бабай!

— Да ладно. Главное, под горячую руку ты им не попадешь, — "утешала" Тина.

— Угу. Но мозги они мне песочить будут капитально!

— А ты как хотела?

Именно в этот момент дверь в комнату распахнулась, и мама с порога заявила:

— Так и знала, что вы все здесь. Идемте ужинать, — и удалилась.

Глядя ей вслед, я невольно обронила:

— Мда... отвыкла я от всего этого, — потом добавила, обращаясь скорее к сестре, — Что-то не помню, чтобы мы ужинали так поздно.

— Так ведь тебя ждали. Мама, как узнала, что ты приедешь, даже заставила большую живую елку в зале нарядить.

— Как все запущено, — вздохнула я, и мы пошли в столовую.

Едва мы сели за стол, как я поняла, что просто так мы из-за него не встанем. Меня закормят домашней едой до смерти! Я оборотень, и на отсутствие аппетита никогда не жаловалась, но столько еды даже для меня слишком! А мама все щебетала:

— Обязательно попробуй курочку! Она в твоем любимом сметанном соусе. И запеканочку положи. Она с сыром. И салатик бери. Он ведь тебе всегда нравился. Ами, и ты накладывай себе, не стесняйся.

Даже отец, в конце-концов, не сдержался и сказал:

— Да оставь ты их! Они уже не дети, и сами в состоянии поесть.

— Я же из лучших побуждений! — возмутилась мама. — А ты бы лучше вино открыл. Не каждый день дочь приезжает.

Крякнув, отец потянулся за штопором, но я сочла нужным предупредить:

— Я не пью.

Не люблю вино, так как ненавижу виноградный сок. Вообще не люблю спиртное. Особенно после того, как мне пришлось едва ли не залпом вылакать бутылку водки, чтобы ослабить ментальный контроль вампира надо мной. Как мне потом было плохо! И это при том, что у оборотней быстрый метаболизм, и всяка гадость из нашего организма выводится очень быстро.

— Ну, как хочешь, — улыбнулась мама, папа лишь одобрительно кивнул. Им это пришлось по душе. Они даже глянули на Тину. Из серии: "Бери пример!", на что та звонка хихикнула.

— Рассказывай, Эль, как там у тебя дела в городе, — проговорил отец, откидываясь на спинку стула.

— А что дела? Замечательно, — ответила я, почти в точности повторяя его жест.

— Мы уж видели! — вставила мама. — Могла бы и рассказать, что клуб открыла. А то мы узнали об этом из телевизора. Неужели трудно поделиться? Мы же переживаем за тебя!

— Что тут переживать? Дело как дело, не хуже и не лучше многих. Мы процветаем.

— Но на какие деньги ты открыла клуб? — вот он, корень всех подозрений!

— Во-первых, он находиться в совместной собственности у меня и Дени, моей подруги, а во-вторых, я эти пять лет не груши околачивала, а работала.

— И где, можно узнать? — поинтересовался отец.

Тут передо мной встал выбор, причем весьма сомнительный: или я говорю полуправду о том, кем работала (а родители от нее в восторг не придут, уж можете мне поверить), или выкладываю, как все было на самом деле, то есть было такое сборище нехороших магов, что звались Триадой, я их всех грохнула, а в качестве компенсации получила их дом, на средства от продажи которого я и выкупила клуб. И что вот из этих двух объяснений мне предпочесть? Конечно первое. Смирившись со столь фиговым выбором, я сказала:

— Я работала солисткой в группе клуба.

— То есть? — подозрительно прищурилась мама.

— Значит, ты пела за деньги, — догадался отец.

— Можно и так сказать.

— Ты? Певица? Вот уж никогда бы не подумала, — воскликнула мама.

— У Лео очень красивый голос, — внезапно проговорила Ами.

— Это да, что есть — то есть. Я сама слышала, — подтвердила ее слова Тина.

— Да, выдала ты нам сюрприз, дочка! — усмехнулся отец. — И чем же занимается твой клуб?

— Это ночной клуб, — осторожно начала я. — У нас выступают известные музыкальные группы. Есть бар, ресторан, два танцпола. Мы недавно расширились. Наше заведение в сотне лучших в городе, — как говорится, Остапа понесло. О своем детище я была готова говорить часами.

— Значит, ты работаешь ночью? — спросила мама.

— Ну да. Обычно так оно и выходит.

— Хм... но ведь это не совсем... солидно.

— Извини, банкира из меня не вышло! — не сдержалась я. — Мне мое дело нравится, я этого всегда хотела. К тому же оно приносит весьма неплохой доход.

— Это сколько же? — вопрос нескромный, но родителям простительный. Поэтому я ответила. Назвала цифру за последний месяц.

Отец присвистнул, и Тина, конечно же, вставила свои пять копеек:

— Да ты у нас, сестрица, богатенький Буратино!

— Потому что работала как папа Карло, — отрезала я.

Только мама загадочно протянула:

— Да-а-а, трудно тебе теперь будет замуж выйти!

— Чего? — я даже не сразу поняла ход ее мысли.

— Ну, мужчины не любят, когда женщины богаче и успешнее их.

С минуту, наверное, я таращилась на нее, потом меня прорвало. Я хохотала так, что слезы выступили. Под конец я могла только хрюкать и икать, а меня все еще пробирало на ржачь. Как я под стол не сползла — понятия не имею. Лишь спустя минут пять я смогла из себя выдавить:

— Мам, ну ты скажешь тоже!

— А что? Я серьезно говорю.

Этим она едва не вызвала у меня новый приступ хохота — пришлось в срочном порядке залить его соком, я лишь сказала:

— Глупости ты говоришь!

— Конечно глупости! А раз ты такая умная, то почему до сих пор не замужем?

— Потому что я такая умная, — парировала я, на что мать обреченно махнула рукой, а Тина сказала, подведя итог:

— Один-один.

Благо дальнейшего развития этой темы не последовало. Мы доужинали, после чего я чувствовала себя форменным удавом, но все равно пошла помогать Ами устраиваться. Раскладывая вещи, я обронила:

— Надеюсь, тебя не шокировала наша маленькая перепалка?

— Нет, конечно. Сразу видно, что вы любите друг друга, — улыбнулась Ами. — Семья — это замечательно.

— Но не всегда.

На это Ами опять улыбнулась и продолжила, почему-то глядя в окно:

— Когда-то я думала, что Кшати стал для меня семьей, но я ошибалась.

— Кшати был порядочной сволочью. Тебе лучше бы забыть его, — осторожно сказала я.

— Конечно, ведь теперь у меня есть ты! — Ами опять повернулась ко мне. — И ты заботишься обо мне.

— Ведь мы друзья — как же иначе, — ответила я, приобняв ее за плечи. — Иветта, Инга и остальные тоже твои друзья. К тому же у тебя есть прайд — а это как семья, — раньше я таких слов не говорила, но сегодня они пришли сами. Прям сама себе удивляюсь!

— Да, конечно, — тихо ответила Ами, уткнувшись носиком мне в плечо.

Мне захотелось потереться о нее щекой, как это делают кошки, но вместо этого я отстранилась считай на пионерское расстояние, так как услышала приближающиеся шаги. Кто-то, судя по всему, шел к нам, и этого "кто-то" я хорошо знаю.

Спустя буквально пару минут дверь распахнулась. Вошла мама, как ни в чем не бывало спросив:

— Ами, ну как ты тут устроилась?

— Спасибо, хорошо.

— Я вот тут принесла постельное белье и полотенца.

— Спасибо, — тихо повторила Ами.

— Если что-нибудь еще понадобиться — ты скажи.

И, не дожидаясь ответа, мама вышла. Нет, надо будет провести небольшую профилактическую беседу, пока чего не случилось.

А пока я помогла Ами расстелить постель, чмокнула ее в лоб, как ребенка, и пошла к себе. Не то чтобы хотела спать — для меня-то время еще раннее, просто весьма неплохо было бы принять душ с дороги. Да и с сестрой хотелось пообщаться. Так что я направилась прямиком к ней.

Войдя, предварительно постучавшись, я увидела, что Тина уже переоделась ко сну и сидит с ногами на кровати, что-то читая. Увидев меня, она сразу отложила книгу.

Я улыбнулась, проговорив:

— Ну как у тебя дела-то? Как учеба?

— Да идет, — пожала плечами сестра.

— Не сложно?

— По всякому.

— Понятно, — усмехнулась я. — А с личной жизнью как? Тот парень больше не пристает?

— Нет, — улыбнулась Тина. — Ты тогда весьма доходчиво объяснила ему, кто он есть в этом грешном мире.

— Ну а кроме него? — не унималась я. — Ведь он не единственный парень в округе!

— Да, не единственный, — как-то уж слишком многозначительно ответила сестра.

— А ну выкладывай! — потребовала я.

— Ну... есть один... парень. Он мне нравится, и я ему вроде тоже...

— Тогда вперед! Броня крепка, и танки наши быстры! Познакомишь с ним?

— Если получится, — она слегка покраснела.

— Позволь, угадаю! Он не приглянулся нашим родителям? Кстати, имя у него есть?

— Есть, Винсент. И родители о нем еще вообще не знают.

— Вини, значит, — не удержалась я от усмешки. — Значит, родителям он предположительно не понравится?

— Не знаю. Меня же еще ребенком считают, так что вряд ли они вообще кого одобрят! Маму, наверное, сразу инфаркт хватит, если она узнает, что я с кем-нибудь спала!

— А ты спала? — заговорщическим тоном спросила я.

— Нет... еще, — тихо ответила Тина, смутившись. На что я спокойно резюмировала:

— Значит, все впереди.

— А когда у тебя был первый раз? — этот вопрос заставил меня заткнуться. Тина даже спросила через некоторое время, — Чего молчишь-то?

— Думаю, — ответила я, подперев подбородок рукой. — Тебя интересует календарно-временная точность?

— Да ты просто ответь!

— Ну тогда в восемнадцать, да, точно в восемнадцать!

— И как?

— Что как? Рано тебе еще об этом!

— Ну ни фига себе!

— Фига! Фига!

— А как там твой Андре? — она что, решила сменить тему? Да вряд ли.

— Замечательно, — просто ответила я. — Мы встречаемся.

— Я так и знала, что этим кончиться!

— Ой, провидец ты наш! — рассмеялась я. — Мы сами не знали, что так все получится.

— Ты рада?

— Ну, как тебе сказать... — протянула я, машинально убрав челку с лица. Черт! На моих руках все еще держится запах его кожи. Я не сразу поняла, что от осознания этого на моем лице расползается довольная улыбка, которую, конечно же, увидела Тина и обронила:

— Все с вами ясно!

— Ясно ей! — все же буркнула я. — Мне не ясно — ей ясно!

— Со стороны-то оно всегда видней! Тебе повезло. Твой Андре редкостный красавчик! А почему ты не приехала с ним?

— Ага. Ты представляешь, что бы тогда началось?

— Мда... я как-то не подумала...

— Вот-вот. В лучшем случае нас бы в этот же день обженили, — эта моя фраза заставила Тину прыснуть со смеху. — Ладно, пойду-ка я к себе, спатушки. Да и тебе пора. А то я тебя совсем заговорила!

— Да ладно!

— Все, спать-спать-спать!

Правда в дверях я остановилась, вспомнив об одном деле:

— Тин, могу я тебя попросить кое о чем?

— Конечно!

— Амарис, у нее почти нет друзей, а здесь она вообще совсем одна...

— Не беспокойся! Я не дам ей заскучать. На самом деле она мне очень даже нравится.

— Вот и отлично, — и я вышла, закрыв за собой дверь.

Вернулась к себе. Спать еще не хотелось, так что я направилась в душ. Наверное, после сладкого сна это для меня самый большой кайф. Не понимаю тех, кто не любит воду! Я и в бассейн стараюсь ходить более-менее регулярно.

Глава 6.

Вытащив из дебрей чемодана пижаму и зубную щетку, я скрылась в ванной комнате. Быстро скинула одежду и залезла в душ. Воду сделала очень горячей. В общем кайф! Вышла я, наверное, лишь минут через тридцать, когда у меня уже кожа на подушечках пальцев сморщилась.

Вытираясь, я заметила, что полотенце как-то маловато... Надо было свое взять. Ну да ладно, не такая уж прям трагедия!

Я надела пижамные штаны, и только взялась за рубашку, как в ванную вошла мама. Блин! Замечталась, не услышала! А еще оборотень с острым слухом! Позор джунглям! И дверь не заперла! Привыкла жить одна, называется! В первый же вечер и так проколоться! Джеймс Бонд фигов! Так, кто тут еще не видел мои татуировки? Нате, зырьте, называется!

Нет, истерично прикрываться, как какая-нибудь взбалмошная дамочка, я не стала. Не имею такой привычки. Став оборотнем, я научилась гораздо лояльнее относиться к наготе, вернее не замечать ее. Согласитесь, ну кто из нас не видел голой женщины или мужика? Я лишь спокойно заметила:

— Стучаться нужно.

— Эля, ты что, матери стесняешься? — блин, ну что тут скажешь? Похоже, нужно разъяснить кое-какие вопросы. — Какая ты у меня ладная стала! А что у тебя тут на плече? И на лопатке тоже... Ты что, татуировку сделала?! И не одну!

— Да мама, — просто ответила я, все-таки надев рубашку, но с подчеркнуто-невозмутимым видом.

— Волосы свои, такие роскошные, остригла, татуировки сделала... Зачем?

— Мне захотелось, — честно ответила я. — Мне так нравится.

— Ты сильно изменилась, — тихо проговорила мама. — И я не уверена, что в лучшую сторону.

— Почему? — искренне удивилась я.

— Ты стала как-то жестче, даже движения изменились. А твой внешний вид... Ты же девушка!

— Правда? А я и не заметила! И что с того? — я начала потихоньку заводиться.

— То, что в тебе очень мало женственности...

— И слава Богу!

— Не понимаю! Неужели город так плохо повлиял на тебя? Согласна, первая попытка выйти замуж у тебя вышла довольно неудачной, но зачем так сразу от всего отрекаться? Все твои подруги уже замужем, у многих есть дети...

Я невольно улыбнулась:

— Мам, с чего ты взяла, что я от чего-то отрекалась? Я вовсе не теряла себя. Скорее, наоборот, нашла! Я именно такая, какая есть сейчас, — это было даже больше, чем правда.

— А как же замужество, дети? — всплеснула руками мама.

— Это не является моей главной целью, — на самом деле есть такая вероятность, что я вообще не могу иметь детей. А если да, то не думаю, что моей ребенок будет человеком — практически наверняка он унаследует хотя бы часть моей силы. Правда пока я не задумывалась об этом так конкретно.

— Ты что, хочешь остаться одинокой?

— О, это мне точно не грозит. У меня есть верные друзья, — и, что совсем немаловажно, есть стая, прайд — они моя вторая семья, которая примет меня любой. И это не просто красивые слова. Так оно и есть. Не раз имела шанс убедиться. Но вслух я этого конечно не сказала.

— Никакие друзья не заменят мужа и детей, — продолжала настаивать мама. — В этом предназначение женщины.

— Вот только не надо этих пафосных, но покрытых мхом стереотипов. У меня есть собственная квартира, собственное и любимое дело, отличные друзья. Да, не обошлось без трудностей, но иначе никак. Мне действительно нравиться жить той жизнью, что я веду сейчас, и я не хочу ничего менять.

— Но мы же хотим, как лучше. Внуков понянчить. Хотим, чтобы ты была счастлива!

— Тогда, мама, можешь спать спокойно, я счастлива.

— И все-таки...

— Мам, я не хочу с тобой сориться. Просто я пока не собираюсь выходить замуж. На данном этапе жизни мне это не нужно. Равно как в мои планы пока не входит и рождение детей. И ради бога, не нужно меня жалеть!

— Твои слова меня очень расстраивают, Эля.

— Ну что ж поделать? Я такая, какая есть.

— Ладно, мы еще поговорим об этом. Я все-таки очень рада, что ты приехала к нам. Правда меня удивило, что ты взяла с собой эту свою подругу, Ами.

— Я не могла ее оставить. Она совершенно теряется, если никого нет рядом.

— А кто она вообще такая?

Я еле сдержала смех. Подумать только! Клипы Амарис считай двадцать четыре часа в сутки крутят по МТV, Viva и другим музыкальным каналам, а тут... Хотя, может так оно и лучше. Маме же я сказала:

— Ами — весьма известная певица. Эта поездка — возможность отдохнуть от гастролей и выступлений. До того, как мы познакомились, она находилась под влиянием очень жестокого человека, который полностью подавлял ее.

— А как же ее родители?

— У нее их нет. Еще младенцем Ами подкинули в приют.

— Бедная девочка! А где она жила?

— От рождения в Таиланде, в Бангкоке, потом ее оттуда увезли. Ами объездила едва ли не весь мир, — конечно, я не сказала, что Ами все еще ни в какую не желает ехать в Таиланд. До сих пор она боится собственной родины.

— А я думала, что мне показалось, что она говорит с небольшим акцентом.

— Нет, не показалось.

— Надеюсь, ей у нас понравится.

— Конечно понравится!

— Да, я так и не спросила. Ты, надеюсь, надолго к нам?

— Недели на две.

— Так мало?

— Но ведь у меня клуб. А там дела никогда не кончаются. Я не могу оставлять его надолго.

— Так необычно видеть тебя такой, — улыбнулась мама, как в детстве, убрав волосы с моего лица. Правда теперь я была повыше ее.

— Какой такой? — спросила я, облокотившись задом о ванну.

— Деловой, собранной. Никогда не думала, что ты так уйдешь в бизнес. Ты изменилась не только внешне, но, похоже, и внутренне.

— Так разве это плохо?

— Не знаю. Я не привыкла к тебе такой. Ведь ты уехала хрупкой девушкой, — вздохнула мама и добавила, не смотря на меня, — Может, мне... нам не стоило отпускать тебя тогда.

Я не смогла сдержать улыбки:

— Только не нужно себя винить, мам! Я уже говорила, что счастлива жить такой жизнью, как сейчас. И я всего добилась сама. Поэтому я даже рада, что все случилось так, как случилось.

— Что ж, хорошо, если так, — она мне не поверила — это факт.

Сегодня настаивать на своем у меня уже не было сил. Я сказала, вешая полотенце на полотенцесушитель:

— Ладно, пойду-ка я спать.

— Хорошо. Спокойной ночи, Эля.

— Спокойной ночи, мама.

Но ночь получилась не слишком спокойной. Отвыкла я спать на этой кровати. Теперь она казалась узкой и неудобной. Конечно, моя-то двуспальная! Покряхтев и повозившись, я все-таки нашла удобное положение и уснула.

* * *

Проснулась я оттого, что кто-то зашел в мою комнату. И тут сработала привычка. С виду я осталась лежать, как лежала, но сна у меня как не бывало. Глаза распахнулись, а мышцы под кожей напряглись. Но уже в следующую секунду можно было трубить отбой — это опять всего лишь мама.

— Мам, что тебе нужно? — может, прозвучала резковато, но когда я цинично разбужена — я неадекватна.

— Ой, Эль, а я думала, что ты спишь!

— А если думала, что сплю, то зачем входить?

— Я тут... Что ж, мать к дочери зайти не может?

— Может, — согласилась я, — Но перед этим лучше постучать.

— Зачем?

Да-а-а, логика железная! Но от меня она упорно ускользала. Я, зевнув, села на кровати и проговорила, стараясь излагать все сухо и вежливо:

— Мам, мне уже двадцать пять лет. Пять из них я живу совершенно самостоятельно, живу одна. И я отвыкла, чтобы ко мне вот так врывались. Мне кажется, я заслужила, чтобы уважали мое право на личную жизнь.

Мама поджала губы, проговорив:

— Твои слова очень меня обижают, Эля.

— Извини. Но мне ведь давным-давно не пять лет. За мной не нужен неусыпный контроль и пригляд. Я вовсе не беспомощна.

— Ты что, стесняешься меня?

— Это-то здесь при чем? Я просто не люблю, когда врываются в мою комнату или ванную, когда я там. Скажу по секрету, вообще мало кто любит.

— Не знаю, Тина не жалуется.

— А ты у нее спрашивала?

На это мама лишь махнула рукой и вышла. Я слышала, как она пробурчала:

— Не дай бог у тебя будут дочери! — кто о чем.

Не думаю, что один разговор что-то изменит, но начало положено. Иначе родители просто задушат меня своей опекой. Вот уж, воистину, неважно сколько нам лет, но приезжая к родителям мы словно опять становимся маленькими детьми.

С такими мыслями я побрела в ванную. Приняла душ, умылась, оделась и пошла на кухню. Часы показывали без двадцати одиннадцать. Да, раненько...

Глава 7.

За столом меня ждали Тина и Ами. Они о чем-то оживленно переговаривались. Но, как только я вошла, Ами тотчас отвлеклась от беседы и сказала:

— Доброе утро, Лео.

— Доброе утро всем. Тин, а где наши родители?

— Папа на работе, а мама сказала, что мы в состоянии сами позавтракать, и пошла к подруге. О тебе рассказывать.

— Ну понеслось! — усмехнулась я, разливая чай по чашкам. — Надеюсь, о моем возвращении в газетах еще не написали?

— Очень может быть, — рассмеялась сестра. — Какие у тебя на сегодня планы?

— Да, честно говоря, не знаю еще. Хотя, нет, одна задумка у меня есть!

— Это какая?

— Надо в комнате разобраться, повыкидывать кое-что из ненужного.

— Тебе помочь? — осторожно спросила Ами.

— Да, помочь? — эхом повторила Тина.

— Давайте сначала позавтракаем, — предложила я, залезая в холодильник.

Даже у родителей я не стала оригинальничать и выбрала йогурт — больше в меня по утрам ничего не лезет. Нет, бывают редкие исключения, но не сегодня. Девочки же налегали на бутерброды и яичницу.

Потом мы вернулись в мою комнату. С минуту поразмыслив, с чего бы начать, я решила, что лучше всего со шкафа. Открыв его, я заявила (предварительно, конечно, запинав подальше сумку с подарками):

— Объявляется аттракцион невиданной щедрости: забирай кому что нравится!

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила Тина. — Ты же всегда запрещала мне подходить к твоим вещам!

— Ну, ты же тогда совсем пацанкой была. А теперь, думаю, многое из этого будет тебе в пору.

— И ты мне все это отдашь? — продолжала спрашивать сестра преисполненным подозрения голосом.

— Ну, кое-что, возможно, оставлю, а остальное забирай.

— Даже вот это? — Тина вытащила из шкафа длинное черное платье. Может, выпускное — я не уверена.

— Вот это в первую очередь, — подтвердила я. Ненавижу платья! Ходишь, будто на тебя чулок натянули!

В дебрях гардероба нашлось даже пяток юбок разной длины, и еще два платья. Вертя их в руках, я спрашивала себя: "Неужели я все это носила?" И ведь носила — фотографии есть. Да-а-а, как порой меняются люди!

В конце нашей уборки Тина утащила к себе целый ворох когда-то моих вещей. Когда она ушла, Ами тихо спросила:

— Лео, а можно мне взять вот этот свитер? — свитер как свитер. Светло-голубой, без изысков. Я его хорошо помню, так как когда-то давно сама связала (да, как не прискорбно осознавать, был такой период в моей буйной жизни).

— Конечно можно. Только у тебя ведь полно куда более модной одежды.

— Просто на нем твой запах, и ты словно будешь рядом.

Я, честно говоря, растерялась после таких слов. У меня на полном автомате вырвалось:

— Хорошо, как хочешь.

Порой такая сильная привязанность Ами меня пугает. Причем я не за себя боюсь, за нее. Тем, кто так сильно и так быстро привязывается, очень легко причинить боль, потому что они отдают этой привязанности всех себя.

Все это пронеслось у меня в голове прежде, чем я услышала робкое: "Спасибо!".

Вернулась Тина — довольная как слон, и мы продолжили разборку-уборку. Я даже фотографии на столике потеснила: мои школьные, университетские фотки. Часть из них надо будет забрать с собой. Разбирая все это, я даже наткнулась на снимок, где я с четырьмя подругами. Мы сидим в кафе, улыбаемся. Мои волосы заплетены в косу, я в юбке и блузке — так как было тепло. Я хорошо помню тот день. Тогда я объявила подругам, что выхожу замуж.

Интересно, где они сейчас, мои подруги? Хотя теперь я могу сказать, что скорее просто приятельницы. Надо будет их навестить, наверное. Протянув фотку Тине, я спросила:

— Ты не знаешь, они все еще живут здесь?

— Хм... — она наморщила лоб. — Магда уехала куда-то, Ирена замужем, Лика разведена, а Мария... тоже замужем, кажется.

— У-у, как все запущено, — протянула я. То-то мне мама пеняла при каждом удобном и неудобном случае, что все мои подруги уже давно за ум взялись и все такое...

Не понимаю я этого маниакального стремления выдать нас замуж! Словно если ты не замужем — ты инвалид какой-то! И неважно, что ты при этом весьма успешна. Ох уж эти мне классические устои! При таких заявлениях феминистка во мне тотчас рвется в бой, на баррикады, рвать последний лифчик на груди.

— Будешь с ними встречаться? — между тем спросила Тина.

— Хм... даже не знаю... — хочу ли я этого, закончила я про себя.

А дело плавно двигалось к обеду, поэтому я предложила:

— Не сходить ли мне в магазин за чем-нибудь вкусненьким?

— Ой, а купи эклеров! — глаза Тины загорелись от предвкушения.

— Хорошо, сладкоежка! — рассмеялась я. — Кондитерская на старом месте?

— Куда ж она денется, — довольно усмехнулась Тина, и спросила у Ами, — А ты любишь эклеры?

— Наверное, — ответила девушка.

Я-то из достоверных источников знаю, что она любит мороженое. Кшати ей его запрещал, так как оно может плохо сказаться на горле, а для певицы это главный инструмент. Правд я не знаю ни одного человека, который простудился бы, объевшись мороженым. Просто я его сама люблю, а вот ко всяким пирожным-тортам-шоколаду равнодушна. Мне сладкое пофиг, я больше мясо уважаю.

— Так, братцы-кролики, — сказала я Тине и Ами, — вы сидите дома, а я пойду в магазин. Скоро приду.

Машину гонять не было смысла, так как кондитерская и супермаркет находились всего в паре домов от нас — десять минут неспешным шагом. Правда на улице мороз, ну так фиг с ним.

С такими мыслями я и вышла на улицу. Снег давно прекратился, и погода стояла ясная. Просто чудесно! Я шла что-то даже напевая себе под нос. А вот и магазин. Похоже, и тут действовали законы большого города: в этот час в магазине царили домохозяйки, многие из которых были с детьми. Мда... не дай Бог стать такой! Лучше сразу застрелиться.

Бродя с тележкой между полок, я не раз ловила на себе любопытные взгляды. Городок у нас маленький, и почти все друг друга в лицо знают. Поэтому подобному поведению горожан было всего два объяснения: или вести о моем возвращении распространяются уж очень быстро, или меня не узнали, и пытаются догадаться, кто я такая. Меня это ужасно позабавило!

Я как раз выискивала что-нибудь вкусненькое на полке с печеньем, когда услышала за своей спиной:

— Молодой человек, а вы у нас недавно? — мне понадобилось не меньше минуты, чтобы осознать, что обращаются ко мне.

Я нехотя обернулась и увидела эдакое юное создание лет девятнадцати, наверное. Может и младше. Небось, пришла сюда за колой и чипсами. Все еще сомневаясь, что все-таки обратились ко мне, я переспросила:

— Это вы мне?

— Да, вам, — подтвердила девушка. Две молоденькие женщины замерли со своими тележками невдалеке, выжидая, чем же закончится наш разговор.

— Вообще-то я приехала к своим родителям вчера, — я особо подчеркнула женское окончание, так что девушка сразу сникла. — Но я не понимаю, как вас это касается, юная леди, — девушка выпала в осадок. Путь был свободен. Молодые женщины, хихикнув, разъехались. А я пошла к кассе. Мне еще в кондитерскую нужно заглянуть.

Когда я из нее вышла, то руки у меня были заняты двумя огромными пакетами. И все нужно было нести осторожно, чтобы не помять. До чего же я не люблю пакеты! И именно в этот момент я ощутила нечто сверхъестественное. Где-то неподалеку был оборотень. Не кошачий. Скорее всего вервольф. Видимо, он тоже почувствовал меня. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека.

Парень с большими наушниками так и замер посреди дороги, вцепившись в меня взглядом. Причем взглядом, преисполненным подозрений. Я-то понимала, в чем дело. Мало кто из оборотней при первой встрече может определить мою силу, да и при второй встрече тоже. Они с трудом и оборотня-то во мне распознают.

Но я не стала дожидаться, когда парень выйдет из ступора, и пошла домой. Все эти пакеты мне уже казались невыносимыми. Хм, значит, здесь тоже есть оборотни. Интересно... Я, конечно, не исключала такой возможности, но никогда о ней не задумывалась. Вопрос в том, насколько велика местная стая. Но, в любом случае ей не сравниться со стаей Иветты. Надо бы встретиться с местными — уверить их в своих мирных намереньях, таков порядок. Но я не знаю места их сбора, так что...

Когда я пришла домой, мама тоже уже вернулась. Так что пирожные получили высокую оценку одобрения. И вообще она была в приподнятом настроении. Когда я сказала об этом, мама ответила:

— А с чего грустить? Ведь ты наконец-то приехала! Радоваться нужно.

Но я-то чувствовала, что дело не только в этом. Видно, не обошлось без хвастовства моими успехами. Ну да пусть его. Как было сказано в каком-то фильме: "Людям нужны легенды!".

За обедом Тина подняла насущный вопрос:

— А куда мы пойдем вечером?

— Разве вы не останетесь дома? — спросила мама.

— Дома? Это скучно, — наморщила носик сестра. — Так куда мы пойдем, Лео?

— Почему ты зовешь ее Лео? — опять встряла мама. — Уже не в первый раз слышу.

— Просто ей так больше нравится, — ответила Тина, не задумываясь, и прежде, чем я успела что-либо вставить.

— Даже имя изменила! — едва слышно фыркнула мама, а Тина уже в третий раз повторила:

— Ну так куда мы пойдем?

— Прости, а можно уточнить, кто это "мы"?

— Ты, я и Ами. Кто-то же должен быть твоим экскурсоводом! Поди забыла уже, где что находится.

— Если ты намекаешь на клуб или дискотеку — то тебя не пустят, тебе еще восемнадцати нет.

— У нас — пустят, особенно в твоем сопровождении, — безапелляционно заявила сестра.

— Я вижу, ты успела разведать обстановку, — усмехнулась я, внутренне уже смирившись с тем, что вечером мне дома не посидеть.

— А то!

— Лучше бы ты с таким же усердием училась! — заметила мама, на что Тина скривилась, будто проглотила что-то горькое, и тут же спросила у меня:

— Ну так мы идем?

— Что с тобой делать, маленькое чудовище! Так уж и быть. Ами, пойдешь с нами?

— Да.

— Вот и замечательно! — просияла Тина. — Ну я пойду собираться, — и ускакала.

— Ты уж за ней пригляди, — попросила меня мама, и вздохнула, — Эх, совсем девчонка об учебе не думает!

— А кто о ней думает в ее-то возрасте! — усмехнулась я, сама кое-что припоминая. — К тому же сейчас каникулы.

— Да у нее что ни деть, то каникулы!

— На то она и подросток, — пожала я плечами. — Вот если бы она только дома сидела и ничем другим кроме учебы не интересовалась — это действительно повод беспокоиться. А так все в норме.

— Все равно она слишком шебутная. Ты же помнишь, как она сбежала из дома. Я тогда чуть с ума не сошла от беспокойства!

— А ты думаешь, если будешь контролировать каждый ее шаг, этого больше не случиться? Скорее наоборот. Никто не любит, когда грубо ограничивают его свободу. Тина может начать поступать назло.

— Думаешь?

— Не стоит недооценивать дух противоречия, — усмехнулась я. — Ладно, пойду я тоже собираться.

— И все-таки, Эль, ты там за сестрой пригляди.

— Конечно, мам. Как же иначе? Вернется в целости и сохранности.

— Спасибо.

Безусловно я пригляжу за Тиной. Мы ведь сестры, и я никому не позволю причинить ей вред. Конечно, она девочка разумная, но и у разумных девочек зачастую башню сносит от красивых мальчиков, а порой и девочек.

Что до одежды, то для этого культпохода я выбрала довольно обычный наряд, в котором даже на работу хожу. Он состоял из узких черных, с легким отливом, брюк, ярко-синей шелковой рубашки и черного пиджака, сшитого по подобию мужского. Этим он мне и понравился. Опять будут путать с парнем (хотя две верхние пуговицы рубашки демонстративно расстегнуты), ну и пусть. Хоть всякие придурки клеиться не будут.

Ами тоже оделась довольно скромно: высокие сапоги, серебристо-серое, с отливом, платье и такой же пиджак. В повседневной жизни, в отличие от выступлений, Ами всегда одевалась просто, словно желала отдохнуть от яркости. Что до Тины, то она-то как раз разоделась! Джинсы с прорезями в стратегически-важных местах, обтягивающий алый топик и куртка стиля "спорт всегда с нами!". Нет, современная молодежная мода не приводит меня в восторг, но я ничего не сказала. В конце-концов она может одеваться так, как хочет.

Ну сверху мы все, конечно же, надели шубы-дубленки-шапки-шарфы. Мороз ведь. Все-таки не люблю я зиму! По-моему мнению в ней есть только один плюс — Новый Год. Вот лето — это да! И плевать, что жарко! Кондиционер нас спасет.

Глава 8.

Прихватив деньги, документы (мало ли что) и ключи от машины мы вышли из дома. Я обрадовалась, что еще вчера, не смотря на усталость и поздний час все-таки сообразила выйти и поставить свою Volvo в гараж. А то пришлось бы сейчас ее откапывать из-под снега, которого навалило немеряно. Вместо этого мы просто сели и поехали. Уже трогаясь с места я спросила у Тины:

— Так куда ты нас все зазывала?

— В танцевальный клуб.

— Какой? Или он здесь всего один?

— Нет, почему? Два, а баров три. И три ресторанчика, — гордо ответила Тина.

— Понятно.

— В таком случае, позвольте узнать, милая барышня, в какой из двух клубов мы поедем?

— Я покажу дорогу. Сейчас налево, до конца улицы. Его не так давно открыли. Отличный клуб, с дискотекой.

— Шикарно, — усмехнулась я. — Там хоть столики-то есть?

— Конечно! Даже VIP места.

— Ну-ну. Куда дальше-то ехать?

— Направо, потом сразу налево и до конца.

— Понятно. Это где раньше кегельбан был?

— Ну да!

— Так бы сразу и сказала!

Честно говоря, судя по словам Тины, я представляла себе довольно мрачное заведение с танцполом и без всего остального. Из серии: вы пришли потанцевать — вот и танцуйте, не выпендривайтесь! Но я ошиблась. Заведение оказалось милым и по-своему даже уютным.

Столики расставлены так, чтобы не мешать танцующим, и наоборот. Часть столиков даже размещена в уютных альковах. Здесь, к моему удивлению, имелась и небольшая сцена, а значит бывает живая музыка. Похвально, похвально. Для такого скромного городка так даже очень. Причем клуб был в таком сельском стиле: деревянные столики и стулья, все стены тоже оббиты полированным деревом, а кое-где вообще висят шкуры. Прям клуб охотника! Но, знаете, все вместе смотрелось очень даже неплохо.

Заплатив за вход (причем нам еще флаеры втюхали на бесплатный коктейль), мы спокойно вошли в клуб. Никто и не поинтересовался возрастом Тины. Вот где царят свободные нравы! Так как платила я (кто бы сомневался), то я попросила выделить нам столик в VIP зоне, за дополнительную плату, разумеется. Не люблю находиться в гуще толпы.

Что особо порадовало, так это наличие гардероба — не пришлось тащиться в зал в верхней одежде.

Миленькая официанточка проводила нас до места и предложила меню. Не скажу, чтобы оно поразило меня широтой выбора, но я ничего такого и не ожидала. Зато названия коктейлей позабавили: слеза девственницы, брачная ночь, красная луна... Вот поприкаловался народ!

Я и Ами заказали сок, Тина колу и, с моего милостивого разрешения, слабоалкогольный коктейль. А из еды Ами выбрала свинину в горшочке, я и сестра — мясо с грибами. Ужин пока никто не отменял. Ну и салат "Цезарь" для всех. Поразительно! По-моему уже в любой забегаловки готовят салат "Цезарь"! Причем независимо от рекламируемой кухни. Будь она хоть китайская!

Напитки и салат принесли быстро, причем с какого-то перепугу положили в "Цезарь" грибы, помидоры и огурцы. Но вышло все равно неплохо и вполне съедобно.

Только мы успели войти во вкус, как музыка, доносившаяся из колонок, смолкла. Судя по всему, настало время живой музыки. В воцарившейся тишине, которая била по ушам хуже музыки, так как очень не подходила к этому месту, раздался приятный мужской голос:

— Уважаемые посетители, мы рады, что в этот замечательный вечер вы стали нашими гостями! И, как обычно, в это время вас ждет встреча с нашими молодыми, талантливыми музыкантами.

Ловко направленный луч прожектора выхватил из полумрака зала крохотную сцену, на которой каким-то чудом разместились ударные, синтезатор и три музыканта. Три парня примерно одного возраста — в районе двадцати. Один бритый налысо с какой-то причудливой татуировкой над ухом, короткие волосы другого — сидевшего за синтезатором, уложены так, что он походил на причесанного ежика. Насчет третьего я сначала подумала, что это девушка — ан нет, парень, только с длинными черными волосами которые вились мелким бесом и были собраны в небрежный хвост. А лицо тонкое, словно фарфоровое. Судя по всему, это парень был солистом.

Одеты все трое были а-ля готы на спортивном мероприятии: черные джинсы или кожаные штаны. Ударник в черной изрезанной футболке, клавишник в простой синей рубашке, а солист — в шелковой алой. Она была расстегнута, так что виднелась безволосая грудь. На шее висел кулон в виде когтя.

Присмотревшись, я поняла, что и у остальных двоих есть подобное изображение: у клавишника на браслете, а у ударника кольцо в виде когтя. Так сказать, тонкий намек на толстые обстоятельства, ибо я с первой минуты поняла, что все трое — оборотни. Их сила коснулась меня щекочущим ветерком. Но меня они, кажись, не почувствовали. Конечно, среди этих музыкантов не было ишт, да и положение в стае не так уж высоко. Вот разве только солист...

Тем временем музыканты приступили непосредственно к выступлению. Музыка у них была смесью рока и каких-то народных кельтских, что ли, мотивов. Песни тоже хорошие, правда немного банальные, но все равно лучше, чем какая-нибудь "золотиться чайник розовый". В общем, у этой группы реально было будущее. Хотя огрехи все же имели место.

Они пели, мы наслаждались ужином, потом Тина потащила нас всех танцевать. Даже меня, хотя я упиралась всеми конечностями. Не очень люблю танцевать. Во многом потому, что с некоторых пор музыка стала оказывать на меня завораживающее действие. Нет, сидеть и слушать — это сколько угодно, а вот когда я танцую — меня может занести. Все дело в том, что мое тело помнит совсем другие танцы — всепоглощающие, необузданные, когда сам ветер расцветает в тебе. И хоть эти воспоминания принадлежат не мне, а Ашане — от этого они не становятся менее реальными — доказано.

Поэтому я скоро вернулась за столик, оставив Тину и Ами развлекаться. Но посидеть спокойно мне не дали, демоны! Только я пристроила задницу, вытянула ноги и сделала пару глотков из бокала, как нарисовался парень из тех, которые стараются казаться круче, чем оно есть на самом деле. К тому же слишком любящий пиво. Он небрежно облокотился о столик, сказав:

— Можно узнать, ты парень или девушка?

— А сам-то как думаешь? — буркнула я. Терпеть не могу таких типов!

— Я думаю, ты девчонка и у нас недавно. Потанцуем?

Боже ж ты мой! Какая эрудиция! Я фигею, дорогая редакция!

— Слушай, иди-ка ты куда шел, — тихо, но сурово посоветовала я. Не первый год погруженная в клубную жизнь, я знала, что по-доброму с такими не получается.

— Не понял? Я же тебя танцевать пригласил!

— Так вот, я отказалась.

Прям видно было, с каким скрипом доходят мои слова до его мозгов. Как только дошло, он развернулся, сплюнув, и ушел. Я слышала, как он прошипел:

— Вот сучка!

Ну да пусть его, я даже не обернулась. Нарожали дебилов — а мы мучайся! С такими мыслями я сделала большой глоток из бокала, уже в процессе сообразив, что это коктейль Танис. Черт! Гадость какая!

И опять я спиной ощутила, что кто-то приближается ко мне. Мужчина. Поэтому я рявкнула:

— Слушай, отвали, а? — уже договаривая, я поняла, что ошиблась. Это не тот придурок возвратился, а кто-то другой. Оборотень. Поэтому я обернулась. Но медленно, словно нехотя.

— Простите, это вы мне? — приятный глубокий голос. Передо мной стоял тот самый солист группы.

— Нет, не вам.

— Я рад. Можно мне присесть?

Я согласно кивнула. Он был учтив, к тому же не стоит вот так сразу оскорблять члена местной стаи. Во всяком случае, пока он что-нибудь не выкинул. Тогда уж ему не отвертеться.

— Меня зовут Карл.

— Лео.

— Недавно у нас?

— Вчера приехала. Правда я родилась в этом городе, но потом уехала.

— Ясно. Вы ведь... одна из нас? — вот он, тонкий намек.

— Допустим.

Карл вопросительно изогнул бровь, но ничего не сказал по этому поводу, лишь спросил:

— Вы еще не представлены нашим? — скорее утверждение, а не вопрос.

— Я не знала, что вы вообще здесь есть.

— Есть, хотя и не много. Один член нашей... нашего клуба говорил, что в городе появился новый об... один из нас. Так это вы и есть?

— Я и есть. Но ваша информация не достоверна. Нас двое.

— Наверное, вторая — та милая девушка с восточными чертами лица?

— Да, она.

Карл жадно следил взглядом за моей подопечной, пока не проговорил:

— Ее имя случайно не Амарис? Она не та самая певица?

— Та сама, Амарис, — подтвердила я.

Брови Карла удивленно взлетели вверх, у него вырвалось:

— Я и не думал, что она одна из нас!

В голове у меня пронеслось: "смотря из кого из "вас", но вслух я сказала:

— Не кричать же об этом на каждом углу.

— Да-да, вы правы. Пожалуйста, приходите к нам. Уверен, вы понравитесь нашему вожаку.

— И где же вас найти?

— Знаете дом в конце той улицы, где церковь?

— Такой из красного кирпича?

— Точно! Так вот, приходите туда завтра вечером вместе со своей подругой. Часам к шести.

— Хорошо, можешь передать своему вожаку, что мы будем.

— Непременно передам!

— Да, Карл, а тебе разве не нужно выступать?

— Мы иногда делаем перерывы, — просто ответил он.

— Понятно, — будь это мой клуб — фиг бы он у меня перерыв сделала, пока номер не закончил. Но клуб не мой, а значит мне наплевать.

— Потанцуете со мной? — и этот туда же.

— Нет, наверное нет.

— Почему? Я вам неприятен?

— Нет, вовсе нет. Дело не в этом.

— Тогда в чем же?

— Тебе никто не говорил, что ты излишне настойчив?

— Бывало, а что?

— Да ничего.

— Прошу, один танец, — он приглашающе протянул руку.

— Ну ладно, только один, — есть ситуации, когда проще сделать, чем объяснить, почему не хочешь. Вот сейчас как раз тот случай. Поэтому я приняла руку, а Карл увлек меня к танцующим.

Мы уже находились едва ли не в центре танцпола, когда Карл тихо прошептал мне на ухо:

— Я ошибся, ваш зверь не волк.

— Я и не скрывала этого, — так же тихо ответила я.

— Никогда не встречал других оборотней.

— Всегда бывает первый раз, — улыбнулась я.

— Но кто вы? От вас пахнет... большой кошкой.

— Так оно и есть.

Теперь понятно, почему Карл так рвался пригласить меня на танец. Ему нужно было прикоснуться ко мне, чтобы понять, что я не волк. Ну-ну.

— Наверное поэтому вы и не похожи на остальных оборотней, и я не могу прочесть вашу силу.

Я ничего не ответила, хотя он ошибался. Дело было вовсе не в моей принадлежности к другому виду, а в том, что это у него недоставало силы. Хотя, возможно, со временем, этот пробел и восполниться.

Музыка изменилась, стала быстрее, тем самым возвещая об окончании танца. Я остановилась, намереваясь вернуться на свое место. Карл не стал меня задерживать.

— Так вы придете к нам завтра?

— Постараюсь.

— Будем ждать. А сейчас мне опять пора выступать, — и Карл растворился в толпе. Она словно поглотила его.

Странно, но этот молодой вервольф чем-то напомнил мне Андре. А ведь они абсолютно непохожи! Нет, все-таки долгое воздержание до добра не доводит! Я и не думала, что буду так скучать! Мне вдруг безумно захотелось позвонить Андре, услышать его голос... Да-а, как оказывается все запущено! Нет, нет и нет! Никаких звонков! Во всяком случае в ближайшие дня два! В конце-концов, есть у тебя сила воли?

Вот так, преисполнившись решимости не поддаваться искушению, я и вернулась к нашему столику. Тина и Ами уже натанцевались и сидели болтали. Хоть ненужно их вылавливать — и то хорошо. Но стоило мне появиться в поле их зрения, как Тина тотчас спросила:

— А с кем это ты танцевала? Неужели с Карлом?

— Ты-то откуда его знаешь?

— Кто ж его не знает? — вопросом на вопрос ответила сестра. — У нас не такой большой город, чтобы не знать едва ли не единственную толковую музыкальную группу.

— А-а, все с вами ясно, — протянула я.

— Так что, он тебя пригласил?

— Ну не я же его!

— Значит, он на тебя запал!

— У тебя что, все мысли об этом? — усмехнулась я. — Ладно была бы парнем, так ведь нет! Нам просто нужно было поговорить.

— О чем? Ведь вы друг друга первый раз в жизни видели! Или ты уже забыла про Андре?

— Не берись судить то, что не понимаешь, — строго ответила я, и замолчала.

Повисла неловкая пауза. Первой, конечно же, не выдержала Тина. Состроив виноватую мордаху, она протянула:

— Лео, ну ты что, обиделась что ли? Я не хотела. Лео, правда!

— Я не обиделась. Просто не так рьяно интересуйся чужой личной жизнью, и тогда другие не будут лезть в твою.

— Хорошо, — ответила сестра, потупившись.

— И я тебя очень прошу, держись подальше от этой группы.

— Почему? Они одни из вас?

— Именно.

— Но я же общаюсь с Ами!

— Это совсем другое. Ами я хорошо знаю, я ей доверяю. А эти трое... Я не знаю, какие нравы царят в их стае. К тому же сами они недостаточно опытны. Вполне могут заразить случайно. А одного оборотня на семью, по-моему, более чем достаточно.

— Думаешь?

— Уверена.

— Ну ладно, ладно. Обещаю держаться от них подальше или предварительно заручиться твоим одобрением, — Тина подняла руку в клятвенном жесте. Тоже мне, адвокат на суде.

— Вот и отлично. Ах, да! И еще, о том, кто они — лучше молчать, как партизан на допросе.

— Само собой!

Мы посидели в клубе еще немного, потом опять потанцевали, еще посидели. И, наконец, решили, что пора бы, наверное, и домой возвращаться. В общем прибыли мы на место жительства около полуночи — считай детское время. Правда мама все равно скорчила недовольную гримасу, но ничего не сказала. Лишь отправила всех спать.

Но я опять направилась не к себе, а к Ами. Тщательно затворив за собой дверь, я сказала:

— Ами, завтра нам с тобой предстоит одна встреча.

— С местными оборотнями?

— Ты догадливая, — улыбнулась я. — Да, с ними. Не скажу, чтобы мне этого очень уж хотелось, но таков обычай. А мне бы не хотелось с ними ссориться.

— Это понятно. Иногда наше передвижение бывает таким сложным.

— Везде своя политика, — пожала я плечами. Если не можешь чего-то изменить, то чего зазря возмущаться? — В конце-концов это способствует миру.

— Янин говорил тоже самое, когда водил меня на подобные встречи.

— Частенько, небось, это случалось.

— На самом деле нет. Ведь обычно мы редко где задерживаемся дольше трех дней.

— Понятно.

— Но в этот раз точно все будет в порядке — ведь я с тобой! — улыбнулась Ами.

На самом деле я ее уверенности не разделала. Да, едва ли кто в стае мне доминант, но в этом-то и крылась загвоздка. Когда местный вожак почувствует мою силу, то может подумать, что я для него угроза. Или что приехала бросить вызов. Так что главная задача убедить его в обратном. А дипломат из меня фиговый... Ладно, будем импровизировать.

Ами же я сказала:

— Надеюсь, все пройдет нормально. А пока спать пора. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — улыбнулась Ами. — Да, Лео...

— Что?

— Спасибо, что доверяешь мне.

Я и не думала, что слова нашего разговора в клубе так западут ей в душу. Хм...

— Я тебе всегда доверяла. Я же вижу, что ты хороший человек.

— И все-таки я однажды тебя подвела... — проговорила Ами, потупившись.

— Я тебе уже говорила, что в том нет твоей вины. Кшати вынудил тебя — ведь он имел полный контроль над тобой. И давай закроем эту тему.

— Хорошо.

— Все, спокойной ночи. Сладких снов.

— Спокойной ночи.

Глава 9.

Я пошла к себе. Эх, опять спать на этой куцей кровати... Эх, ладно. И эта встреча... ну да, пусть ее. Еще успею завтра об этом подумать. А сейчас в душ и спать. Надеюсь, местные оборотни под окном выть не будут... Я невольно усмехнулась, представив эту картину. Но случилось нечто гораздо более примечательное.

Только я, значит, почти разделась, чтобы идти в ванную, как за дверью раздался мамин голос:

— Эль, трубку возьми. Тебя к телефону.

— Меня? — кается, я даже спросила это вслух. И стало искать глазами телефон, гадая, кто бы это мог звонить. Ведь никто моего домашнего номера не знает. Все нужные звонки должны были бы поступать на мобильный.

Наконец, найдя телефон, я подняла трубку, обронив:

— Да?

— Эль, это ты?

— Да...

Радостное хихиканье, потом снова:

— Ты меня не узнала? Это же я, Ирена.

— О, привет! — но мое приветствие прозвучало как-то не шибко уверенно.

— Совсем подруг забыла! Уехала, и не слуху, не духу!

— Я работала...

— Ой, да ладно! Значит так, завтра в час дня встречаемся в нашем старом добром кафе. Отговорки не принимаются. Мы уйму лет не виделись! Так что до завтра. Пока, — и Ирена повесила трубку.

Я так и осталась стоять с трубкой в руке — офигевая. У меня на морде так и было написано: "Шо это было?" Мда, я уже и забыла, какой гиперактивной может быть Ирена, когда на нее находит... Нет, конечно приятно, что о тебе помнят, не смотря на то, что прошло столько времени. Стыдно признаться, но о себе я этого сказать не могу. За пять лет я весьма редко вспоминала о своих здешних подружках. Но на встречу я пойду.

Пообещав это самой себе, я направилась в ванную. А то ведь я так и стояла босая, в брюках и лифчике. Авангард, блин!

Глава 10.

На следующий день я пошла на встречу. Вроде и не обещала (не успела), но решила пойти. Любопытство заело Все-таки столько не виделись!

Выйдя на улицу, я невольно поежилась. Кажется не холодно особо, но как-то зябко. Да и снег опять пошел. Пушистый такой. Все уличу словно белым покрывалом укутало, даже деревья. А я без шапки... Не люблю их!

Изначально планировалась небольшая пешая прогулка, но погодные условия внесли некоторые коррективы в планы. Фигушки я пешком пойду! Лучше поехать на машине. Пусть медленно (скоростная езда в такую погоду — смертоубийство) зато в тепле, и снег на башку не падает.

Кафе-ресторанчик, в котором мы всегда сидели, называется "Оранж" — очень "оригинально", но это неважно. Когда я переступила его порог было без одной минуты час. Да, обстановочка осталась той же: в оправдание названия преобладал оранжевый цвет, с добавками ярко-зеленого, синего и красного. Часть зала занимали обычные столики со стульями, а часть диванчики со столиками пониже. Единственное новшество — фонарики на столиках в виде фруктов: апельсинов, яблок и даже клубники. Ничего, уютненько так... Столики, конечно, местами потрепаны, а обивка диванчиков кое-где прожжена сигаретами, но это ерунда.

За одним из столиков, на диванчиках и расположилась вся честная компания, которую я заметила далеко не сразу. В кои-то веки Ирена, Мария и Лика собрались раньше меня.

Не то, чтобы они сильно изменились, но годы все-таки оставили свой след. Ирена пополнела, стала дамой в теле. Ну да у нее всегда была склонность к этому, с которой она отчаянно боролась. Мария же практически не изменилась, только каштановые волосы, кажись, длиннее стали, да и выглядела она... взрослее что ли... Во всяком случае в глазах светился жизненный опыт. Что до Лики, взгляд ее, наоборот, стал каким-то тусклым. Короткая стрижка (ну не до такой степени, как у меня), сутулые плечи. Во всем этом облике проскальзывала загнанность что ли... С чего бы? Неужели развод ее так истерзал?

Меня подруги не узнали. Даже когда я подошла и поздоровалась с ними:

— Добрый день, девушки!

— Добрый... а вы? — Ирена внимательно всмотрелась в меня, — Элька, ты что ли?!

— Ну да, — кивнула я. Чтобы увидеть их реакцию стоило прийти! Даже отдельно приехать!

Девчонки, когда первый шок прошел, и упавшие челюсти возвратились на место, повскакивали и кинулись мне на шею. Думала — задушат! Честно говоря, я не ожидала столь бурной реакции. Даже как-то неловко стало...

Наконец, мы расселись за столиком, и Мария потребовала:

— Ну, Эля, давай, рассказывай!

— А что, собственно рассказывать?

— Все! — как отрезала Ирена. — Мы же тебе черте сколько не видели! Исчезла просто с концами.

— Ну... теперь вот живу в столице нашей родины, работаю...

— Это правда, что у тебя собственный клуб? — как-то недоверчиво спросила Лика.

"Слухи бегут впереди паровоза!" — подумала я и сказала:

— Да, правда. Клуб "Серебряная Маска".

— Тебе его муж купил? — вопрос Марии прозвучал едва ли не интимно.

— Какой муж? — я даже сразу в вопрос не врубилась, а когда врубилась, то сразу же взыграло ретивое, — Нет у меня никакого мужа!

— Как же так, — похоже, мой ответ их всерьез озадачил. — Откуда же у тебя тогда деньги на клуб?

Да что ж они все об одном! Как сговорились, честно слово!

— Я же работала, — как можно более непринужденнее ответила я, повторяя про себя золотые слова одного персонажа: "Спокойствие! Только спокойствие!" — За несколько лет удалось скопить достаточно, чтобы вместе с подругой выкупить клуб в совместную собственность.

— Значит, мужа у тебя нет, — загадочно протянула Ирена. О, такой взгляд я уже видела много раз! Это взгляд родителей, подруг или просто знакомых, причем замужних, когда они узнают, что ты не замужем. Эдакая смесь сочувствия и некоторого собственного превосходства. Словно из-за того, что ты не замужем, ты какая ущербная и тебе нужно помочь. И догадку лишь подтвердила Мария, обронив:

— И ты ищешь мужа, — это просто утверждение, словно иначе и быть не может.

— Нет, не ищу. В моих планах на ближайшие года три замужество не значится, — это была чистейшая правда. Даже если с Андре у нас будет все шоколадно, с законным браком я повременю. Наверное, я просто еще не готова к этому.

Все три подруги уставились на меня так, словно я сказала, что Земля квадратная! Ирена посетовала:

— Но ведь потом поздно будет.

— Что поздно? — теперь вытаращилась уже я. — Я не собираюсь после тридцати сразу в гроб ложиться.

— Но ты даже не пытаешься! Так внешне изменилась! Прям парень! — всплеснула руками Мария, и уже тише, почти шепотом спросила, — Может ты это...

— Что это? — поинтересовалась я.

— Ну это... ориентацию сменила...

Вот тут я заржала как конь ретивый. Официантка чуть поднос не выронила.

— То, что у меня короткая стрижка, и я не ношу юбок, вовсе не означает, что я лесбиянка! — "хотя...", подумала я про себя. Но нет, все-таки нет. Наверное...

— Да тише ты! — шикнула Ирена, сделав страшные глаза.

— А что такого? Вроде матом не ругаюсь, чтобы шептать как партизан, — недоуменно сказала я. — Или вы думаете, что если громко скажете слово "лесбиянка", на вас тут же налетит туева хуча женщин и изнасилует? Ну это вы зря.

Они смотрели ан меня, как бараны на новые ворота. Блин, неужели я была такой же? И это большой город сделал меня терпимее? А может то, что я оборотень — тоже считай меньшинство... Не знаю! Но я ненавижу это ханжество! Нельзя всю жизнь жить по правилам, придуманным другими, зачастую очень ограниченными людьми.

А мои подружки, придя в себя, выдали:

— Ты стала совсем другой.

— Ну ничего, это пройдет, когда замуж выйдешь.

Меня снова стало пробирать на "хи-хи", у меня само собой вырвалось:

— Неужели для вас замужество — решение всех проблем?

— Ну а как же! — заявила Ирена. — Я вон замужем. Мне не нужно работать. К тому же у меня сын — просто чудесный мальчик!

— Слушай, а хочешь мы тебя с кем-нибудь познакомим? — вдруг продолжила Мария, и ее глаза загорелись маниакальным огнем.

— Нет, не хочу! — сразу же отрезала я. — Вот этого точно делать не нужно!

— Почему? — искренне удивились все трое.

— Потому что не вижу в этом абсолютно никакой необходимости. И еще ненавижу, когда меня начинают сватать. Так что давайте закроем эту тему и поговорим о чем-нибудь другом. Лучше расскажите как у вас тут дела.

Лучше бы у меня на последней фразе язык отсох! Честное слово! Ибо на меня обрушился целый поток рассказов вперемешку с местными сплетнями. Все трое едва ли не в один голос щебетали, какие у них мужья, гениальные дети. Когда эти дети пошли, сказали первое слово, сколько им нужно в день памперсов. Потом в ход пошли последние городские новости, разговоры о шмотках, опять о мужчинах с исходным резюме, что все мужики козлы, но жить без них нельзя.

Я сидела, тихо фигея, и понимала, насколько мне все это чуждо. Да, мы с Дени тоже терки терли об Андре и Заке, но не в такой же степени! Я с трудом сохраняла на лице маску интереса. За все время излияний своих подруг я трижды подзывала официантку и просила принести сок, чтобы хоть чем-то себя занять.

Никогда еще простой разговор (хотя я только молчала и иногда кивала) так меня не выматывал. Стало абсолютно ясно, что мне легче весь день болтать с мужиками о машинах и компах, чем час с бабами о тряпках, косметике и мужьях-детях. Второе было слишком близко к моему представлению об аде. Поэтому не стоит меня осуждать за то, что я всеми силами постаралась поскорее закончить этот разговор и откланяться.

Если бы я была не на машине, то побежала бы до дома в припрыжку. А так, для восстановления баланса, слушала в машине Queen поочередно с Рамштайном. Бррр... Надеюсь, это не заразно!

Дома я оказалась часа в четыре, так что пора уже собираться на другую стрелку. Надо сказать, куда более важную. Поэтому к приготовлениям я отнеслась гораздо серьезнее.

Никаких кричащих цветов, чтобы было поменьше внешней агрессии. Так что я надела черные джинсы и серый свитер. Выпендриваться ни к чему, так как мало ли как обернется. Вдруг придется перекидываться — тогда шмоткам хана. Проверено. Из тех же соображений я утрамбовала в сумку еще один комплект одежды.

Ни о каком оружии и речи быть не могло. Да я им и не пользуюсь никогда. Хотя нет... есть у меня магический меч, но он неотделимая часть меня. Но если дело дойдет до него... Так, ладно! Не будем о плохом! Оптимистичнее надо быть.

Вот вроде и все, я готова. Надеюсь, Ами тоже. К ней сейчас и зайду.

Постучав и получив разрешение войти, я застала свою подопечную за нанесением последних штрихов. Прямые серые брюки, светлая блузка — в таком наряде хоть в офис, хоть на свадьбу. И все же я спросила:

— Не замерзнешь?

— Не знаю, — честно призналась девушка.

— Надень-ка ты лучше свитер. Не лето ведь.

— Хорошо, — просто согласилась Ами, в мгновение ока расстегнув пуговицы и переодевшись.

Потом я помогла заплести ей волосы в аккуратную французскую косу. Пальцы сами вспомнили, как это делается, а ведь у меня черте-сколько нет длинных волос. Правда они есть у Андре. Иногда, во время наших тихих совместных вечеров, я любила расплетать их... Так! Не время мечтать! Ехать пора.

Глава 11.

Дом, о котором говорил мне Карл, я помнила совсем другим. Видимо, за последние пять лет он пережил капитальный ремонт. Подновили фасад, кое-что перестроили, заборчик двухметровый возвели. Камеры видеонаблюдения растительностью замаскированные (ну сейчас-то просто ветками и сугробами). Ну все как у больших! Прям мой дом — моя крепость.

Но главное — я здесь чуяла оборотней. Минимум дюжина, но скорее около двух. Я побибикала у ворот, и они отворились, пропуская. Но никто так и не вышел.

Ну что ж, мы люди не гордые, до двери сами дойти можем, и позвонить тоже. Когда по дому разлилась звонкая трель, меня так и подмывало еще и ногой постучать, сказав при этом: "Сова, открывай! Медведь пришел!" Но, думаю, здешние обитатели не оценили бы шутки юмора, так что я сдержалась.

Наконец, дверь тихонько заскрипела и отворилась наполовину. В образовавшемся проеме показался Карл. Его одежда не на много отличалась от вчерашнего наряда. Ну мне так пофиг.

Узнав нас, Карл тотчас распахнул дверь до конца и, изобразив что-то вроде приглашающего жеста, проговорил:

— Все мы рады видеть вас у себя. Проходите, вас ждут.

Изнутри оказался дом как дом. Мягкие ковры на полу, словно хозяин любит ходить босиком, обычная мебель. Едва ли не такая же, как у нас дома. Ну там телевизор, музыкальный центр — как же без этого. Единственное, что я могла сказать с большой уверенностью, так это то, что хозяин дома мужчина и живет без женщины. Можете закидать меня тапками, но это чувствуется! Чувствуется по множеству мелких признаков: какие журналы разбросаны по журнальному столику, какие цвета преобладают — перечислять можно еще долго.

Мы поднялись на второй этаж по широкой деревянной лестнице, миновав целый ряд фотографий в одинаковых рамках. Хм... Неужели у местной стаи нет тайного убежища? Хотя... может оно им здесь и не нужно...

Карл привел нас в гостиную с большим окном, занавешенным светлыми шторами, пушистым ковром на полу, полукруглым диваном и даже камином. В углу стоял телевизор, а одну из стен полностью занимает стеллаж с книгами. Не хватает только головы кабана над камином, над перекрестьем ружей. Честное слово!

Комната вовсе не была пустой. В ней нас ждали четверо. Светловолосая женщина лет тридцати в деловом костюме, и очень похожий на нее светловолосый мужчина в джинсах и полурастегнутой рубашке, сидели на диване, молоденький паренек, скорее мальчик, устроился прямо на ковре. У него были короткие волосы цвета меди и разные глаза: голубой и зеленый. Черты лица мягкие, а тело стройное как ива. Помимо этих троих в гостиной, на том же диване, расположился еще один мужчина. Ему было лет тридцать пять, может и меньше. Крепкого, даже мощного телосложения, словно он занимался профессиональной борьбой, но это опровергали безупречные черты лица и ровный, прямой нос. Глаза ясные, голубые, волосы каштановые, слегка вьющиеся, едва закрывающие уши. Прям витязь! Чуть не сказала в тигровой шкуре. Он был в свитере и брюках — прям как я.

Все они являлись оборотнями, но именно аура последнего гудела в воздухе сильнее всего. Вот он, вожак. И очень сильный, хотя и скрывает свою силу. Я поняла, что знаю его! Эдуард Квари — хозяин мясной лавки! Вот уж не ожидала! Наши взгляды встретились, и его сила метнулась ко мне, желая попробовать мою сущность на вкус. Да, так будет точнее всего. Но мои щиты удержали этот напор, чем, похоже, немало удивили его. Но вожак улыбнулся и сказал неожиданно приятным глубоким голосом:

— Значит, ты и эта девушка и есть наши гости? Ничего, что я на "ты" Эля?

— Конечно ничего. Мы ведь знакомы, Эд. Но называй меня лучше Лео.

— Хорошо. А ты сильно изменилась, Лео.

— Мне уже не раз об этом говорили.

— Я о том, что до своего отъезда ты не была... одной из нас.

— Нет, не была.

— Это произошло в городе?

— Можно и так сказать.

— И кто это был?

Меня начали утомлять эти вопросы, но не ответить было нельзя, и я все же ответила:

— Никто. Как выяснилось, это у меня было врожденное, просто силы спали до поры до времени.

— Любопытно... Да, но ты еще не представила нам свою прелестную спутницу.

— Это Амарис, и она под моей защитой, — лучше сразу всех предупредить, чтобы потом не было никаких недоразумений.

Эд кивнул и сказал:

— Ну, меня ты знаешь, можно называть просто Эдом, я не обижусь. Это Макс, — он указал на мужчину, седевшего на диване по правую руку, — И Жанна. Мои ишты, — хм, а я подумала, что Жанна — кайо. — А этого мальчонку зовут Кай, — ну вот, Кай и без Герды! Сплошное обломинго. Так, что-то я расшутилась. — Карла ты знаешь.

Я кивнула всем, и все-таки сказала:

— А почему остальные члены стаи не придут сюда? Они же в доме...

— Ты их чувствуешь?

— Конечно.

— И сколько их?

— Около двадцати.

— Да, стая Стального Когтя весьма скромных размеров. Я не стал звать их всех в эту комнату, чтобы не давить количеством. По моему мнению, приветствие должно проходить тихо, по домашнему.

— Что ж, меня это устраивает, — пожала я плечами.

— Но ты все еще не доверяешь нам, прячешь свою силу, — посетовал Эд.

— Я не хотела никого обидеть. Просто делаю это чисто механически.

— Понимаю. И все же нам всем хотелось бы узнать тебя получше, — добродушно отозвался Эд. И уже совсем другим, величественным тоном добавил, — Назовитесь, незнакомцы, пришедшие в нашу стаю.

Сигнал к началу церемонии приветствия. Что ж, я сделала, что они хотели. Я сняла щиты, сдерживающие силу, показала свою истинную суть. Я просто физически ощущала, как мои глаза заполняет серебряный свет. У меня словно крылья выросли, ветер гулял по моим жилам.

Сила моя растекалась по комнате, заполняя каждый уголок. От ее напора у всех, кроме Эда и Кая вырвался вздох. А мальчонка оказался не так-то прост. Но пауза затянулась, поэтому я проговорила:

— Я — кайо стаи Ночных Охотников, патра прайда Кровавого Следа, приветствую тебя, вожак стаи Стального Когтя! Я и моя урра просим разрешения быть гостями в ваших лесах, — впервые я использовала это слово — урра. Оно означает "член прайда".

Мы с Эдом встретились взглядами, и из его глаз на меня смотрел зверь. Он все-таки откликнулся на мою силу. Но я не питала иллюзий на этот счет. Эд был силен, мощен. В нем была даже искорка древней, первозданной силы, которую утратили практически все современные оборотни.

Вернув своим глазам прежний, человеческий вид, Эд сказал немного глухим голосом:

— Будьте гостями нашей стаи, — и уже прокашлявшись, словно нужно было прочистить горло, — Да вы садитесь.

Мы сели. Ами вплотную притиснулась ко мне, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из присутствующих.

— Честно говоря, ты удивила меня, — Эд даже хлопнул себя по колену. — Не ожидал, что в тебе такая сила! Кто же ты?

— Я уже сказала: кайо стаи Ночных Охотников и патра прайда Кровавого Следа.

— Кайо... — усмехнулся чему-то своему Эд. — Всего лишь кайо, не вожак?

— Меня это устраивает, — пожала я плечами. И, если бы не угроза жизни Иветты, я бы и в это не втянулась...

— Хм... и кайо, и патра одновременно... как такое возможно?

— Так получилось, — мне ничего не оставалось, как снова пожать плечами. — Волки за мной не пойдут, если я буду вожаком, да мне этого и не нужно. Звание кайо — это скорее дань глубоким личным отношениям. А кошачьи — это мой народ. Мы всегда будем звать друг друга.

— Странно... но я до сих пор не могу понять твоего зверя.

— Это пантера, черная пантера. А зверь Ами — снежный барс.

— Да, такое встретишь нечасто. Могу я задать тебе еще один личный вопрос?

В глазах его заблестел задорный огонек, но я все же сказала:

— Задавай.

— Можно узнать имя того счастливчика, который зовет тебя своей кайо?

— Ее имя Иветта.

Глаза Эдда немного округлились. Прокашлявшись, он сказал:

— Неужели ваш союз заключен только в интересах стаи и прайда?

— Нет, конечно. Когда мы его создавали — об этом вообще никто не задумывался. Это наш личный выбор.

— Жаль...

— Почему? — я не понимала, куда он клонит, и зачем вообще затеян весь этот разговор.

— Хотел бы я, чтобы у меня был шанс сделать тебя своей кайо.

— Чего нет — того нет, — я не хотела, чтобы он питал хоть какие-то иллюзии на этот счет. Еще одного Паоло мне и даром не нать, и с деньгами не нать.

— Жаль, — между тем повторил Эд. — Тогда позвольте хотя бы пригласить вас обеих на зимнюю охоту.

— Охоту? — Ами впервые за время нашего разговора подала голос.

— Ну да, — вступила в разговор Жанна. — Олени в наших лесах еще не перевелись.

Да, олени... я их помню еще с детства, когда мы всей семьей гуляли по лесу. Но тогда я не думала об этих красивых животных, как о добыче. Зато сейчас... в памяти тотчас вспыхнуло воспоминание погони, ощущение клыков, разрывающих плоть...

Зверь снова взметнулся во мне от всех этих воспоминаний. Но я загнала его обратно. Не время сейчас.

— У нас еще и настоящие волки водятся, — довольно усмехнулся Карл, словно сам их разводил.

— Так вы придете? — снова спросил Эд.

— Сразу, с порога, и такая честь? — я не спешила соглашаться. Единая охота — дело довольно интимное. Там мы такие, какие есть. Без притворства. И подобное приглашение дорогого стоит. Поэтому я сразу хотела узнать, что за этим скрывается.

— Признайтесь, вам же обеим хочется ощутить всю сладость охоты. К тому же это прекрасная возможность лучше узнать друг друга.

— Но к чему все это? — может, я и параноик, но лучше так, чем огрести потом кучу неприятностей. — Мы приехали и уехали. И вряд ли пробудем здесь долго.

Эд вздохнул как-то странно. Повинуясь его мимолетному жесту, все вервольфы, кроме Кая вышли из комнаты. Так, уже интересно... Ами-то я отсылать, конечно, не стала.

— Понимаешь, Лео, — как-то уж очень таинственно начал он. — За последние лет десять ты первый оборотень такой силы, приехавший к нам. Первым и последним чужаком за период моего правления был Карл.

— И что из этого? — что-то я вообще не въезжала в тему разговора. — Мы ведь не собираемся становиться членами твоей стаи.

— В том-то и дело. Это как может решить все проблемы, так и осложнить. Самки моей стаи могут взревновать.

— Но почему?

— Я до сих пор не выбрал свою кайо, и это порождает некоторые сложности...

— Так выбери.

— Дело в том, что в моей стае всего две ишты — самки. Жанну ты видела. И обе не могут быть кайо — они не смогут в случае чего сдержать стаю.

— А я-то тут причем?

— Они могут увидеть в тебе соперницу.

— Почему? Я не волк, к тому же уже кайо и патра.

— Да, но ты приехала без своего вожака, а твоя сила...

— Чушь какая!

— Если бы!

— Тогда зачем приглашать нас на охоту? — у меня уже голова заболела от всего этого.

— С тобой не легко, — вздохнул Эд. — Если стая не увидит тебя, то может решить, что я тебя скрываю...

— Ладно, мы придем, — честно говоря, до меня так и не дошел ход его рассуждений, но пусть. — Когда и где?

— Спасибо. Мы собираемся в охотничьем домике. Знаешь где он?

— Да, конечно. Мы с Ами постараемся быть.

— Спасибо. Тогда завтра в семь вечера.

— Охота вечерне-ночная.

— Да. Так легче оставаться незамеченными.

— Это конечно. Ну, мы, пожалуй, пойдем. Приятно было познакомиться.

— Взаимно. Кай проводит вас, — похоже, сам малец не особо этого желал, но спорить не стал.

Он вел нас молча, но я, старясь быть вежливой, все же спросила:

— Давно ты в стае, Кай?

— Очень давно, — нехотя ответил волчонок. Его голос был звонким, видно еще не успел сломаться. — Я оборотень с рожденья.

— А твои родители тоже в стае? — уж кто-то из них точно должен быть оборотнем, иначе никак. Даже скорее оба. Так как у оборотней дети от людей бывают очень редко, равно как и наоборот. Такие случае единичны.

— Я подкидыш. Прежний вожак нашел меня, когда мне было пять лет, и взял на воспитание. Когда он умер — обо мне стал заботиться Эд.

— Понятно, — мне почему-то стало неловко.

— Сомневаюсь, — процедил Кай и как-то странно посмотрел на меня. Мне даже показалось, что на миг его глаза стали сплошной тьмой с алыми проблесками. Странный волчонок. Он же тихо сказал, как отрезал. — Ты не понравишься нашим волчицам.

Обронив эту фразу, Кай быстро захлопнул за нами дверь. Так что я оказалась на улице едва ли не в полном ауте. Ну что ж, делать нечего. Не стоять же нам с Ами, превращаясь в две снежные бабы.

Все-таки странно это все как-то... Эдуард оборотень сильный, даже очень сильный. Сомневаюсь, чтобы в городе, да и вообще на многие километры вокруг, нашелся бы хоть кто-то равный ему. Такая сила, как я уже говорила, редкость даже среди вожаков. И Эд должен понимать это, осознавать свои способности.

В таком случае напрашивается резонный вопрос: почему он так неуверен в себе? По-моему, Эд слишком старается угодить стае, слишком оглядывается на ее мнение. А ведь он вожак, и его слово есть окончательный закон.

Как говаривал незабвенный Вини Пух: "что-то здесь не так!" Вот только что? Я терялась в догадках, а такое со мной случается нечасто и обычно предвещает приключения на мою бедную задницу.

Вынуждена признаться, что не хотелось мне идти на эту большую охоту и тащить с собой Ами, но придется. Понты, ё-мое! Да и трусостью было бы не пойти.

— Что-то не так? — вывел меня из задумчивости робкий голос Ами.

— Нет, все нормально, — поспешно ответила я, заводя машину.

— Что-то не похоже. Слова вожака чем-то обидели тебя? — Ами, видно, решила так просто не сдаваться. Это похвально.

— Скорее насторожили, — осторожно ответила я.

— Можно спросить чем?

— Мне и самой себе это сложно объяснить, но насторожили.

— Понятно. Тогда мы не пойдем на охоту?

— Нет, наоборот, обязательно пойдем. Они должны знать, что мы не хотим скрываться и таиться.

— Да, наверное так.

— Я не напугала тебя своими словами?

— Нет! — широко улыбнулась Ами. — Чего мне бояться? Ведь я же буду с тобой!

Похоже, у нас теперь каждый разговор будет заканчиваться этой ее фразой. Забавно. Во всяком случае Ами получит одно обещанное развлечение: охоту в зимнем лесу. А что это будет значить для всех нас — посмотрим. Чего сейчас-то гадать? Все равно гадай, не гадай, а будет так, как будет.

Глава 12.

Домой мы возвратились слегка за девять. Похоже, это стало входить у нас в привычку.

Мама, встретившая нас на пороге, многозначительно посмотрела на часы, но я пропустила этот ненавязчивый намек мимо ушей. Может, мне еще и виноватой нужно себя чувствовать? Ага, сейчас!

Поняв, что это не действует, мама спросила:

— Ужинать будете?

— Непременно! — откликнулась я, скидывая дубленку.

Жрать, надо сказать, хотелось неимоверно. Все эти встречи-разговоры, оказывается, весьма способствуют аппетиту. Так что уже минут через десять мы с Ами сидели за столом. Благо остальные не стали нас ждать и уже поели.

— Ну и где же вы были? — спросила мама, передавая тарелки.

Еда всегда приводила меня в благодушное настроение, поэтому я ответила:

— Да так, прогуливались по окрестностям.

— Столько времени и на машине? — недоверчиво покосилась мама, присаживаясь на табурет.

— Ну, у каждого свое представление о свежем воздухе, — я невозмутимо пожала плечами, по-стахановски орудуя ножом и вилкой. Ами от меня не отставала.

— Ладно, — похоже, мама поняла, что этот разговор бесполезен. — Ты мобильный телефон забыла, а он просто разрывался от звонков. Я не подходила, — спешно добавила она.

— Разрывался, говоришь... — задумчиво проговорила я. — Странно...

— Ами, да ты ешь! Может, тебе еще салатику положить? — мама переключила внимание с меня на мою подопечную.

— Спасибо.

— Кушай, девочка. А то худенькая, как былиночка, — я заметила, как Ами слегка вздрогнула, когда рука мамы ласково коснулась ее волос. — Небось питаетесь в сухомятку, — и мама зыркнула в мою сторону, — С Элькой каши не сваришь!

— Каши — не сваришь, — ничуть не смутившись, согласилась, — Зато можно мясо поджарить.

— Мясная душа! — рассмеялась мама. — Порой, мне кажется, что ты бы его и сырым лопала!

Я еле сдержалась, чтобы не вякнуть: "Как ты права!". Свежее мясо и кровь пьянят нас, оборотней, лучше любого вина. Некоторые из молодых, порой, даже не сдерживаются, впадают в жор. Вот это действительно страшно.

— Ами, может, ты нездорова? — продолжала мама. — Мне кажется, ты какая-то бледненькая.

— Нет-нет, со мной все хорошо, — тотчас возразила девушка. — Спасибо, все было очень вкусно.

— Вот, Эль! А ты никогда не похвалишь!

— Я, пожалуй, пойду к себе? — то ли спросила, то ли сказала Ами и тихо вышла из кухни.

— По-моему, ее что-то тревожит, — сказала мама, глядя ей вслед.

Я ничего не сказала, но была с ней согласна. Что же так расстроило Ами? Неужели... Скорее всего так и есть...

— Мам, я пойду к ней.

— Иди, конечно. Не знаю, почему, но по-моему, твоя подруга нуждается в утешении.

Утешение... да, наверное, оно... Подумалось мне. А мама коснулась моего плеча и сказала:

— Ты действительно беспокоишься о ней, как о сестре...

— Скорее как о ребенке, — ответила я, выходя из кухни, но все же услышала:

— Когда придет время, ты станешь замечательной матерью.

Кто о чем! Но я уже взлетала по лестнице. Остановившись возле двери, я постучала, спросив:

— Ами, могу я войти?

Лишь через некоторое время я услышала "да, наверное".

Я вошла, тщательно затворив за собой дверь, и еще для надежности приперев ее стулом. Все-таки когда в двери нет замка или банальной щеколды — это большое упущение.

Моя подопечная сидела на кровати, забравшись на нее с ногами, и вид у Ами был грустный-грустный. Я была готова спорить, что в ее глазах стояли слезы.

— Что с тобой, солнышко? — спросила я, присаживаясь рядом.

— Нет-нет, ничего. Со мной все хорошо.

— Но я же вижу, что это не так, — я уж не стала напоминать, что прекрасно чувствую ложь. — Что тебя так расстроило? Может, я сделала что-то не так?

— Конечно нет! Просто... — Ами виновато опустила голову. — Просто... я вдруг почувствовала себя... одинокой.

И я поняла, как виновата перед ней. Я хотела показать Ами нормальную семью, тепло простых человеческих отношений. Но я не учла, что ей может быть очень тяжело погрузиться во все это, осознать, чего она была лишена, и каждый день видеть напоминание этого. Какая же я дура! Самонадеянная идиотка! А еще называю себя патрой! Не могу толком позаботиться даже об одной урре.

Обняв Ами, я сказала:

— Прости меня. Прости, моя дорогая.

— Простить? Но за что? — Ами встрепенулась в кольце моих рук, на ее лице отразилось полное недоумение.

— Не нужно было мне привозить тебя сюда. Этим я лишь причинила тебе боль.

— Вовсе нет! — тотчас отозвалась Ами. — Мне приятно хотя бы издали понаблюдать за нормальной жизнью.

— Но это заставляет чувствовать тебя одинокой.

— Нет, не совсем это.

— А что же тогда? Что делает тебя несчастной?

Ами обняла меня за талию, и, спрятав лицо где-то на груди, даже ниже, поговорила:

— Я вижу как ты близка своим родителям, сестре, и как они близки тебе. И я также прекрасно понимаю, что между нами такой близости не будет никогда. Я никто, приемыш без роду и племени. Я одна.

— Ты не одна. Я не раз говорила, что и прайд, и стая никогда не оставят тебя. Равно как и я всегда буду заботиться о тебе.

— Это так. Но ты заботишься обо мне потому, что считаешь себя обязанной делать это. Нас не связывают какие бы то ни было чувства. Ты просто жалеешь меня. — Я слушала ее молча. Да и что скажешь, ведь практически все так и есть.— Я пыталась хоть что-то изменить. Я готова отдать тебе всю себя, но тебе от меня ничего не нужно. Совсем ничего.

Она всхлипнула, все еще пряча лицо. А я чувствовала себя совсем растерянной, что было довольно необычно. Я не знала, что сказать, как утешить. Но мне очень хотелось хоть как-то помочь. Как бы там ни было — Ами мне не безразлична, возможно, я сама до сих пор не понимала насколько.

Так мы и сидели. Ами всхлипывала, а я не знала, что сказать. Но нужно было что-то сделать... Тогда-то я и почувствовала ветер. Ашана поднялась во мне, сливаясь с самой моей сутью. И вот я уже смотрела на мир ее глазами, глазами, наполненными серебреным светом. И я разрешила ей взять инициативу в свои руки.

Ашана погладила Ами по голове, заставляя посмотреть на себя, нежно поцеловала, как любимого ребенка, и сказала:

— Ты навсегда поселилась в моем сердце, милое дитя. Я привела твой дар в этот мир, и до скончанья веков мы с тобой объединены им. Ты — моя урра, а значит член моей семьи. Во всех твоих горестях я буду рядом, чтобы оградить от них, и во всех твоих радостях, чтобы преумножить их. Я всегда защищу, охраню, помогу тебе, как мать защищает, охраняет и помогает детям своим.

— Я правда тебе не безразлична? — подала голос Ами. — Ты заботишься обо мне не только из-за чувства долга?

Ответом ей были объятья Ашаны и мои тоже. Ветер простерся за моей спиной подобно крыльям и укутал нас обеих. Я открыла свою силу. Она коснулась Ами, проникла в нее, отыскала ее зверя, и он отозвался. Снежный барс. Он может быть грозным, но сейчас походил на котенка, тихо мурачавшего и желающего, чтобы его приласкали. Что я и сделала.

Два человека на время исчезли, растворились, уступив место двум большим кошкам. Тело осталось человеческим, но повадки стали кошачьими.

Я терлась щекой о щеку Ами, она уткнулась носиком в мои волосы и довольно урчала. В конце-концов Ами обвила меня всем телом, а ее язычок, приобредший кошачью шершавость, лизал мое лицо, пробегал по губам. И я отвечала ей. Мои руки гладили ее по спине, плечам, всему телу, — лаская, успокаивая. Я чувствовала исходящий от Ами слабый запах меха. Мне сильно захотелось ощутить его под пальцами, но я поспешно отогнала от себя эту мысль. Эдак я Ами заставлю перекинуться. Не стоит недооценивать своих способностей. Я взяла себя в руки. Кто-то из нас двоих должен был, а я патра, значит и самообладания у меня должно быть больше.

Ами урчала, даже мурлыкала. Ей это все нравилось, и она не хотела останавливаться. А я еще раз подумала о том, как же хорошо, что я подперла дверь стулом. Со стороны наше поведение можно было расценить как прелюдию, нечто весьма эротическое, даже пропитанное сексом. Но на самом деле секс здесь вовсе не при чем. Лишь нежность и, считай, семейные чувства. Ами для меня как младшая сестра. А различные прикосновения, облизывания — среди кошек, больших или маленьких, дело обычное. И среди оборотней-кошачьих и отчасти вервольфов, тоже. Я поначалу тоже дергалась, но потом поняла, что это неотъемлемая составляющая нашей сути. Мы так утешаем, ласкаем, даже лечим. Именно в этих прикосновениях и рождается единство прайда или стаи.

Тем временем буря прошла. Я чувствовала, как сердечко Ами покидают печали и тревоги, и наполняют умиротворение и спокойствие. Она затихла, обняв меня за талию. Ее руки проникли под мой свитер и касались голого тела. Это так же усиливало контакт наших сил.

В конце-концов я попыталась отстраниться, но Ами лишь теснее прижалась ко мне. Она распахнула глаза и спросила, по-прежнему не размыкая рук:

— Я ведь твоя урра?

— Да, солнышко. Ты моя урра, ты входишь в мой прайд.

— И ты будешь заботиться обо мне?

— Конечно. Никто не посмеет обидеть тебя — иначе будет отвечать передо мной и прайдом. И ты не одинока.

— Теперь я знаю, — довольно вздохнула Ами. — Ты моя семья. И другой мне не надо. Я рада принадлежать тебе.

— Разве, чтобы иметь близкие отношения, обязательно нужно принадлежать кому-то? — мне опять не понравилось то, куда завернул наш разговор.

— Ты опять сердишься, — насупилась Ами. — Ты всегда сердишься, когда я говорю такое. Но я ведь правда хочу быть твоей. Я готова для тебя на все. Ты лишь скажи.

— Мне ничего от тебя не нужно, Ами. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Ведь друзьям нужно желать счастья.

— И я твой друг? — довольно улыбнулась Ами.

— Да, — я сама только что поняла, что это действительно так. Как-то само собой получилось, что она перешагнула грань просто подопечной. Пусть у нас не так уж много общего, но Ами мой друг.

— Я рада, — умиротворенно произнесла девушка. — Ведь ты для меня самый родной человек.

— А теперь можешь меня отпустить? Спать пора.

Ами с явной неохотой разжала кольцо своих рук, обронив:

— Ты идешь е себе?

— Ну да. Куда же еще?

— Останься, — это она проговорила очень тихо, но я услышала. Ами походила на маленького котенка, которому обязательно нужен теплый бок рядом, чтобы уснуть спокойно. При всех пережитых испытаниях в ней оставалось еще слишком много детского. И это настораживало.

Но сегодня, окинув взглядом Ами и раздвижной диван, я подумала, что возможно исключение. А посему сказала:

— Ладно. Этой ночью я могу поспать здесь, — Ами прям вся просияла. — Пойду кое-что захвачу из своей комнаты, заодно в душ заскочу, и вернусь.

— Я буду ждать.

Глава 13.

Только войдя в свои "апартаменты" я вспомнила, как мама за ужином говорила, что мне кто-то звонил. Кинувшись к мобильнику, я увидела, что это был Андре. Так, уже интересно. Что ж, перезвоним. Причем перезвонила я тоже с мобильного. Конспирация блин!

— Да? — в трубке возник голос Андре, который не спутаешь ни с кем другим, и мир сразу стал как-то светлее. Вот черт!

— Привет. Ты звонил?

— Лео! Да, звонил.

— Что-то случилось?

— Нет. Просто я разуверился, что ты позвонишь сама. А мне безумно захотелось хотя бы услышать твой голос!

— Правда? — я спросила тихо, почти робко. Все оттого, что у меня все еще бежали щекочущие мурашки от его дразнящего голоса. Даже по телефону эффект был такой, словно я куталась в шелковую простынь.

— Конечно! Как бы я хотел оказаться рядом. Обнять, поцеловать...

— Перестань! Хорош голосом играться. А то какой-то секс по телефону получается!

— Тебе же нравится!

— И что?

— Одно твое слово — и я примчусь. И это все может стать реальностью!

— Предложение заманчивое — но нет. И закрыли эту тему.

— Ладно, — недовольно пробурчал Андре. Но больше так, для плезиру. — Как тебя дома-то приняли?

— Нормально. Тепло. Ковровой дорожки, правда, не было. Ну да это не трагедия.

— Когда вернешься — я тебе ковровую дорожку обеспечу. Даже хлеб-соль, если хочешь, — и уже тихо, на грани интимного, — Ведь ты же вернешься?..

— Куда ж я денусь? — неужели он думает, что я и правда могу здесь остаться? Да нет, наверное... ведь Андре меня хорошо знает. — Конечно вернусь. Недели через полторы.

— Точно? — го голос все-таки звучал как-то недоверчиво.

— Точно. Зуб даю!

— Я буду ждать. Мне тебя не хватает. Я бы хотел сейчас быть рядом с тобой...

— Не начинай снова. Мы вроде уже все выяснили.

— Ладно, не буду. Но ты звони. Я же беспокоюсь о тебе.

— Хорошо, буду звонить. Я вообще-то спать собиралась...

— Тогда сладких тебе снов. Может, я тебе приснюсь...

— Только не надо с магией химичить!

На это Андре тихо рассмеялся, и меня словно пушинками обволокло. Изумительное чувство.

— Хорошо. Спокойной ночи, свет очей моих.

— Спокойной ночи.

Я отключилась. Черт побери! С этим воздержанием определенно пора завязывать! А то в моей тяге к Андре уже есть что-то патологическое. А если это и потом не пройдет? Так, все! В душ! Все в душ!

Я мылась и почему-то напевала: "Сердце красавицы склонно к измене...". К чему бы это? Вряд ли к дождю. Правда, когда я из душа вышла, мне уже только спать хотелось. Поэтому я взяла подушку, мобильный (чтоб он здесь, если что, не трезвонил. Кстати, надо на подзарядку поставить) и пошла к Ами.

Когда я вошла, свет в комнате был выключен. Я не стала включать. Зачем? Что я, без него не вижу, что ли? На всякий случай я опять подперла дверь стулом. Пусть будет. Так мне лично спокойнее.

Сначала я подумала, что Ами уже спит, но оказалось, что это не так. Она сидела на постели, на коленях (очень по-восточному, надо заменить), а светлые волосы покрывалом окутывали голые плечи. Одежды на ней не наблюдалось. Хм... Может, она предпочитает спать голой? Да вроде раньше я этого не замечала... Ну да ее дело.

В этот момент тишину прорезал тихий, но отнюдь не робкий голос Ами:

— Я ждала тебя, Лео.

— Но я же сказала, что приду.

— Да, — согласно кивнула Ами и улыбнулась. Но то была совсем другая улыбка. Улыбка соблазнительницы. Странно было видеть ее у Ами. До этого мне такое доводилось видеть лишь однажды, поэтому я осторожно поинтересовалась:

— Ты что-то задумала?

— Ты же пришла разделить со мной постель...

— Да, — и тут до меня стало кое-что доходить. — Постой! Я пришла именно разделить с тобой постель. В смысле спать вместе, — черт, в голове крутились только объяснения с применением ненормативной лексики. Наконец, я выдала, — Ну просто спать.

— Я буду рада доставить тебе удовольствие, — абсолютно невозмутимо проговорила Ами. И я видела, что она в самом деле действует... как бы это получше выразиться... из лучших побуждений.

Я покачала головой, выдохнув:

— Мы ведь уже говорили с тобой на эту тему. Я сказала, что мне от тебя ничего такого не нужно.

— Неужели мое тело противно тебе? — говоря это, Ами откинула за спину волосы, словно желая, чтобы я лучше ее рассмотрела и приняла решение.

— Нет, вовсе нет. Ты очень красивая. Но я не люблю тебя. В смысле, не люблю как женщину.

— Я это знаю, — мой ответ ничуть не смутил Ами. — Но это меня нисколько не обижает. Я просто хочу доставить тебе удовольствие. Ты — моя патра, и это честь разделить с тобой ложе. Я вовсе не требую никаких обязательств, — никогда не думала, что увижу у Ами такой взгляд. Она смотрела на меня как на неразумного ребенка, который отказывается от большого вкусного мороженого. Аналогия, конечно, так себе, но вы меня поняли.

— Но я так не могу, — кое-как выдавила я из себя, бросив подушку на кровать.

— Почему? Я же чувствую, что тебя останавливает вовсе не то, что я женщина, — мда, а ведь можно было этим отмазаться! Хотя нет! Ами оборотень, и почувствовала бы ложь. Да, чертовски сложно быть дипломатом среди своих! Это тебе не с подругами: сказал "нет", и тебе сразу поверили. Тут нужно, чтобы "нет" правдой было.

Пока я над этим думала, Ами встала с постели и направилась ко мне. Двигалась она очень грациозно, скорее как кошка, а не как человек. Под упругой кожей плавно перекатывались мускулы. В темноте комнаты Ами казалась эфирной, какой-то нереальной.

Пока я раскидывала мозгами, придумывая такие аргументы, чтобы они еще и ее не обидели, Ами медленно обошла меня вокруг. Потом обняла меня сзади за талию, прижавшись всем телом. Я ощутила упругость ее грудей, и даже то, что ее соски набухли и отвердели. А руки Ами нежно, но настойчиво забрались под куртку моей пижамы и устремились вверх.

Честно говоря, это нашло некоторый отклик моего тела. Но я же не железная! Надо было что-то делать, пока мы действительно не переспали. Я этого не хотела, а что хотело мое тело — это уже неважно. Поэтому я развернулась, может быть даже слишком резко, и, взяв руки Ами в свои, сказала:

— Не надо. Правда, не стоит.

— Обещаю, тебе будет хорошо, — продолжала настаивать она.

— Знаю, но я не хочу.

— Почему? Я ведь чувствую твое вожделение. Так отдайся ему.

Вожделение... еще бы! Сначала Андре, теперь вот она... Тут уж никакой силы воли не хватит! Но нет! Искушение, конечно, велико, но не обязательно ему поддаваться. Поэтому, дав по шапке собственному либидо и собрав волю в кулак, я сказала:

— Нет. Я так не могу.

— Я знаю, какие отношения у тебя с Андре. Поверь, я ни на что не претендую.

— Все равно. Это будет не честно по отношению к нему и к тебе тоже. Я не хочу использовать тебя. Мне не нужно от тебя этого. И давай закроем тему. Пошли спать.

— Но...

— Ш-ш-ш, — я прижала палец к ее губам. — Разговор окончен. Не вынуждай меня уйти к себе.

— Нет, не уходи! — тотчас сказала Ами, схватив меня за руки.

— Тогда давай спать.

Все-таки раскладной диван — великая вещь! Места даже для двоих с избытком. Ами свернулась у стены калачиком, словно теперь боялась лишний раз прикоснуться ко мне. А в ответ на мой вопросительный взгляд сказала:

— Если хочешь, я оденусь...

— Нет, если тебе так удобно — не нужно. Вот только ты так не замерзнешь?

— Не беспокойся обо мне, — улыбнулась Ами.

Конечно же, вскоре у нее были ледяные ноги. К тому же, накрываясь одним одеялом на двоих весьма затруднительно сохранять пионерскую дистанцию — банально дует. Поэтому я первая пошла на сближение. Придвинувшись к Ами вплотную, я обняла ее, согревая собственным телом, и еще получше укрыла нас одеялом. Так, тесно прижавшись друг к другу, мы и уснули.

Это чем-то походило на отдых с прайдом и стаей. Обычно, совершая наши охотничьи вылазки, мы после охоты бываем так утомлены, что ложимся отдыхать в общем зале, а иногда даже в лесу (летом конечно). В такие моменты вокруг меня собирается весь прайд, и мы устраиваемся одной кучей. Многие, бывает, остаются в зверином облике. Причем волков спать с нами мои обычно не пускают. Мы как бы с ними, но и отдельно. Доступ к нам открыт только Иветте и Глории.

В такие моменты обычно чувствуешь себя свободно и легко. Воистину среди своих.

Глава 14.

Проснулась я оттого, что солнце просто ослепило меня. Некоторое время я отчаянно жмурилась, не желая просыпаться, но потом смирилась и лениво открыла глаза. Мой взгляд первым делом упал на окно. Неторопливое зимнее солнце только начинало свой путь по пронзительно-ясному голубому небу. Даже удивительно, насколько чудный денек выдался! Прям солнце встало выше ели, время... да, а сколько времени? Так, почти одиннадцать... Надо вставать, наверное...

Но это оказалось не так-то просто. Ами мирно сопела рядом, положив голову мне на грудь и обхватив талию, да еще и одну ногу на меня закинув. Словно она боялась оторваться от меня даже во сне.

Сейчас Ами казалась такой невинной. Чистое дитя. Даже не верится, что ей довелось столько пережить! Милый котенок.

Улыбнувшись, я поцеловала ее в обе щеки и начала потихоньку выбираться из кровати. Конечно, у меня не получилось не разбудить Ами. У нас, у оборотней, весьма острый слух.

Ами улыбнулась мне сонной улыбкой, потом сладко потянулась, совсем как кошка, и села на кровати.

— Доброе утро, Лео.

— Доброе утро.

— Спасибо, что провела эту ночь со мной. Надеюсь, ты тоже выспалась, я тебе не мешала.

— Все замечательно. Спала как младенец. Ладной, пойду я к себе. Душ приму, оденусь.

— Да, конечно.

— Встретимся за завтраком.

Я разобрала наши баррикады и юркнула в свою комнату, благо она находилась рядом. Не знаю, заметил ли кто-нибудь тот малопримечательный факт, что я ночевала не у себя, но усугублять я не хотела. Если напрямую спросят — скажу, а так, меньше знают — лучше спят. Ведь люди, даже самые близкие, склонны скорее поверить в худшее.

Душ, почистить зубы, одеться — все это заняло минут двадцать, и вот я уже направилась на кухню. Сегодня в честь выходного дня, вся семья собралась за завтраком. Папа читал газету, не отвлекаясь от еды, которую ему методично подсовывала мама. Тина лениво ковырялась в тарелке, а рядом с ней сидела Ами, гипнотизируя взглядом чашку с чаем. Я знаю, что она, как и я, не любит очень горячий.

— Доброе утро всем, — сказала я, усаживаясь за стол.

— Доброе утро, дочка. Ты кашу будешь?

— Нет! — я едва не добавила "ни за что!". Ненавижу каши!

Я намазала себе бутерброд и налила чаю, этим и ограничилась. На что мама не выдержала и сказала:

— Это что, все?

— Ну да.

— А может...

— Нет, этого вполне достаточно. И ненужно начинать сказки про мой растущий организм.

— Как знаешь, — фыркнула мама. — Тебе же голодной ходить.

— Угу, — только и сказала я.

Дальше завтрак продолжился молча. До тех пор, пока папа не отложил газету и не спросил:

— И все-таки, Эля, какие у тебя дальнейшие планы?

— В смысле?

— В смысле жизни.

— Обычные. Продолжать любимое дело, — ответила я, а про себя подумала, что если они опять начнут о замужестве — я повешусь!

— Просто я хочу понять твою жизненную позицию. Замуж ты не хочешь, — ну вот! Я же вам говорила! Да здравствует веревка пушистая! — Детей тоже. Ты что, собираешься отдавать всю себя работе?

— Пока да. И, если честно, я не выстраиваю планы на пятилетку вперед. Не люблю загадывать — так меньше разочарований.

— Нельзя же быть таким трудоголиком! — мда, похоже, мама провела над папой воспитательную работу. — Я понимаю, мужчины, но ты же женщина!

— Пап, вот только не надо таких сравнений! На самом деле они очень обидные. И потом, ты спросил — я ответила. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом. Например о том, что завтра Новый Год в конце концов!

— Вот именно! — поддержала Тина. — Как справлять будем?

— В тихом семейном кругу, — безапелляционно заявила мама. — Если, конечно, кое-кто не слиняет, — и она выразительно посмотрела на меня.

— Не слиняю, — усмехнулась я. На меня такие взгляды давно не действуют. — Мы с Ами сегодня вечером слиняем, до утра.

— Куда это вы собрались? — поинтересовался папа.

— На одну милую вечеринку к друзьям по партии, — с улыбкой ответила я. Все-таки ложь порой просто необходима.

— Я тоже хочу! — тотчас встряла Тина.

— Там собираются члены не твоей партии, — шутливо возразила я, незаметно пнув сестру под столом. Она тотчас все поняла и заткнулась.

— Что-то ты, дочка, темнишь, — покачала головой мама. — Не нравятся мне эти ваши вечерне-ночные прогулки.

— Ну что ж теперь, — пожала я плечами. — Столько лет не виделись — есть о чем поговорить.

— А, тебя не переубедишь. Ты хоть до вечера-то дома будешь?

— Буду. А что?

— Хочу привлечь к общественным работам.

— Это к каким? — насторожилась я.

— До Нового Года осталось совсем ничего, а у меня еще куча дел: продукты докупить, кое-что приготовить, в доме порядок навести, а то полный кавардак.

Мы с папой и Тиной переглянулись. В наших взглядах читалось одно: дело запахло жареным. Общественные работы ожидаются еще те. Поэтому я первая сказала:

— Чур я иду по магазинам!

Папа и Тина обреченно вздохнули, так как мама сказала:

— Хорошо. Я напишу тебе список. Остальные тогда помогут мне по дому.

Из всех нас с радостью на это согласилась только Ами. Что, конечно же, привело маму в восторг, а на нас она посмотрела с укором, мол какие мы все редиски. Ну да какие есть.

Через час меня с нехилым списком в зубах выпихнули из родимого дома. Купить нужно было столько, что без машины ну никак не обойтись, так как я не осьминог, чтобы унести сразу столько пакетов.

Опять супермаркет, и опять в час домохозяек! Нет, эти вопящие дети меня с ума сведут! Ладно, морду ящиком и делаем свое дело. Интересно, мне одной тележки хватит?

Вот уже почти все вычеркнуто из списка, когда кто-то окликнул меня:

— Нора!

Я обернулась, походя вспоминая, что только один человек называл меня так. Рональд, или просто Ронни. Мой бывший жених.

Так и есть! Я сразу же узнала его. Ты же каштановые волосы, насмешливые карие глаза, с той же фигурой спортсмена. Правда сейчас ее едва ли не полностью скрывало длинное пальто. А вот плечи стали сутуловаты. И вообще он смотрелся не так блестяще, как пять лет назад. К тому же сейчас мне было с кем сравнить.

— Рональд?

— Вот уж не ожидал встретиться с тобой вот так, Нора! Я слышал, что ты уехала в столицу.

— Так и есть. Я приехала навестить родителей.

— А-а, понятно. Ты так изменилась! — блин, еще разу слышу эту фразу — в глаз дам! Но вслух я сказала:

— Все меняются.

— Но тебя прям не узнать. Хотя, вынужден признать, так даже лучше. Ты стала какой-то... более уверенной в себе что ли...

— Это лучше, чем быть тряпкой, — я не понимала, что ему от меня нужною. Уж мне-то от него точно ничего. Сейчас, стоя перед Рональдом, я ясно поняла, что больше не испытываю к нему никаких чувств. Абсолютно никаких. Он мне безразличен. Да, когда-то я его любила и очень переживала, когда он меня бросил (переживала не то слово как). Но любовь прошла — завяли помидоры.

— Ты замужем?

— Нет.

— Есть кто-нибудь?

— Прости, но мне кажется, что это не твое дело, — я старалась быть вежливой, но мое терпение не безгранично, и оно неумолимо заканчивалось.

— А я вот разведен.

— Вот как.

— Это все, что ты можешь сказать? — казалось, он удивился.

— А что мне еще говорить? Это твои дела, меня они не касаются.

— Нора, неужели ты до сих пор злишься на меня, за то, что я тогда...

— Нет, все это в прошлом, — холодно ответила я. — Теперь ты мне просто безразличен. А сейчас извини, я пришла сюда за покупками.

Я покатила тележку дальше. Из списка еще не все было вычеркнуто. Нет, Ронни не помчался за мной, а так и остался стоять. Честно говоря, я была этому рада.

Хотя, признаться, эта встреча немного выбила меня из колеи. Я предполагала, что подобное может произойти, но все-таки она застала меня врасплох. Правда я была довольна, что послала Рональда в попу языком Эзопа. Но больше общаться с ним не хотелось. Слишком противоречивые чувства он у меня вызывал, даже скорее воспоминания.

Пока я грузила покупки в машину, этот разговор не шел у меня из головы. Вот черт! Ну нет, больше я не позволю Рональду пустить мою жизнь под откос! С глаз долой — из сердца вон. Но одно сожаление все же было — я так и не съездила ему по роже. Хотя, поступи я так, — могла бы сломать ему шею.

Но подобное сожаление оказалось недолговечно. Добравшись до дома, я уже и думать забыла о Рональде. Меня ждали дела поважнее. Например, семейная подготовка к Новому Году и предстоящая охота.

Когда я вернулась, мама с Ами на кухне что-то готовили. Похоже, мама нашла себе ученицу. Я не питала особой страсти к кулинарии, Тина могла, но лишь под настроение, которое случалось нечасто. А вот Ами, кажется, это нравится. Во всяком случае, она улыбалась, а это не могло не радовать.

— Эля, ты уже вернулась? Так быстро! — всплеснула руками мама.

— Лео, давай я тебе помогу, — тут же кинулась ко мне Ами.

— Да, не помешало бы, — согласилась я. — Этих пакетов целое море. Надеюсь, я все купила.

— Ну, если что-то и пропустила — ничего страшного, — улыбнулась мама, выкладывая продукты из тех пакетов, что я уже принесла.

Мы, наверно, час рассовывали покупки. Закончили лишь к обеду, за которым мама не преминула заметить:

— Ами мне сегодня очень помогла с обедом. Она настоящий кулинар, не то что некоторые.

— А я никогда и не утверждала, что люблю готовить, — согласилась я. К чему отрицать очевидное? — Зато я могу гвоздь забить, да и вообще. И с голоду пока не умерла.

— Чудом, наверное, — усмехнулась мама. А папа лишь отметил:

— Пацаном была — пацаном и осталась.

Я вынуждена признать, что где-то он прав.

После обеда мы закончили уборку — весь дом вылизали, и наконец-то получили передышку. Но нам с Ами уже пора было собираться.

В этот раз я, вместе с запасным комплектом одежды, взяла еще бумажные полотенца и большую бутылку с водой. Я всегда так делаю, когда выезжаю на охоту одна или со стаей. Зачастую, когда перекидываешься, не успеваешь раздеться. Да и душевых в лесу нет.

По той же причине мы с Ами оделись довольно скромно: джинсы, свитера — в те, что не особо жалко. Ами тоже взяла запасную одежду. Подумав, я добавила ко всему этому еще и одеяло. Зима все-таки. Все, теперь можно было ехать.

Глава 15.

Вечер выдался морозный, но ясный. Если выглянуть из машины и посмотреть на небо, то можно увидеть, как серп луны окружает целая россыпь звезд. Снег скрипел под шинами. Мы уже выехали за пределы города, и теперь наш путь пролегал по лесной дороге. Хотя уже ощутимо темнело, лес вовсе не казался мрачным. Наоборот, из-за снега он был едва ли не прозрачен.

А дорога завихляла ухабами. Вот так всегда — стоит отъехать всего на десяток километров от города, как дорога превращается в направления. Нет, давно пора купить себе джип. А еще лучше Хаммер.

Подскакивая на очередной припорошенной снегом колдобине, я спросила у Ами:

— Ты там как, живая?

— Да.

— Потерпи, скоро приедем. Черт! Это не дорога, а одни горы да пригорки.

— Ты не волнуйся. Ничего страшного, что немного трясет.

— Мне бы, да твой оптимизм! Так, все. Кажись, приехали. Вот он, охотничий домик. Да тут прям филиал паркинга!

В самом деле, возле массивного бревенчатого дома стояло не меньше десятка машин. В доме горел свет. Если бы не машины — то просто настоящая рождественская открытка.

Втиснув свою машину на чуть ли не единственное свободное место между другой машиной и разлапистой елкой, мы поднялись на крыльцо, и я постучала в массивную дубовую дверь. Пришлось по рабоче-крестьянски, кулаком, так как никакого звонка не было.

Раздались тяжелые шаги, дверь открылась. На пороге стоял сам Эд, и улыбался улыбкой радушного хозяина.

— О! Наши дорогие гости! Добро пожаловать Лео, Ами. Вы точны, прямо как часы.

— Стараюсь никогда не опаздывать, — ответила я, расстегивая дубленку. — Добрый вечер всем.

Вот мы и предстали перед всей стаей Стального Когтя. Во всяком случае, ее большей частью уж точно. В просторной гостиной собралось человек двадцать, а может и больше. Самых разных возрастов. Но в основной массе от восемнадцати до пятидесяти. Самым младшим был Кай.

И все эти двадцать с лишним человек, нет, оборотней, уставились на нас, оценивая, пробуя на вкус нашу силу. Это действовало весьма давяще, но я уже успела привыкнуть к подобному. К тому же наша стая на порядок больше.

Самок в стае Стального Когтя было примерно столько же, сколько самцов, но из их группы я сразу выделила троих: Жанну, черноволосую женщину лет тридцати, и рослую русоволосую лет двадцати пяти. Первые две уже являлись иштами, я это чувствовала, третья была, что называется, на подходе. Еще год или два, и она тоже войдет в этот круг избранных.

Вот так мы и пялились друг на друга, обмениваясь подозрительными взглядами, пока Эд не сказал:

— Сегодня Лео и Ами стаи Ночных Охотников и прайда Кровавого Следа будут охотиться с нами.

— Но они не волки, — подала голос та самая, русоволосая.

— Мне это известно, Елена. Они наши гости на все время их пребывания здесь. Относитесь к ним как к своим сестрам.

Сказав это, Эд обвел взглядом стаю, всем своим видом показывая, что как он сказал, так и будет. Практически все потупились или согласно кивнули. Елена недовольно зыркнула, но тоже кивнула.

— Лео, Ами, а вы проходите, садитесь к камину. До начала охоты еще есть время. Может, хотите выпить? Мы готовим отличный глинтвейн.

— Нет, спасибо, я не люблю спиртное. Ами, может ты хочешь?

— Нет, не хочу. Но спасибо.

Мы сели на диване — там было едва ли не единственное свободное место между Жанной и Каем. Последний опять выглядел букой. Может, это у него переходный возраст?

Теперь я могла получше разглядеть стаю. Что не удивительно — я увидела много знакомых лиц. С одним парнем мы оказались одноклассниками (хотя, к своему стыду, не могу вспомнить его имени). Другая женщина жила с нами на одной улице. В общем треть стаи я знала. И это к лучшему.

К нам подошла вторая ишта и, словно ненароком коснувшись моего плеча, спросила:

— Значит, вы приехали к нам из столицы?

— Да, — кивнула я. — Я приехала к своим родителям.

— А зачем с тобой этот... котенок?

— Она моя урра. Как патра я имею право брать с собой того, кого пожелаю.

— Но ты среди вервольфов.

— Уймись, Яна, — попросил Эд, но я все же ответила:

— Как кайо, я сохраняю то же право.

— Ты не можешь вести за собой два вида одновременно, — не похоже, чтобы Елена была сильно уверена в собственных словах.

— Налетели тут, — фыркнул Карл, садясь у меня в ногах. — Жан, ну хоть ты им скажи, что это они зря.

— Боюсь, они меня не послушают, — усмехнулась Жанна, улыбкой матери, которая устала разнимать своих шалунов.

— И все-таки она странная, — нахмурилась Елена. — Зачем ты пригласил их на нашу охоту, Эд?

— А разве я должен отчитываться перед тобой или кем-то еще? — он обвел тяжелым взглядом стаю, так что аж у меня мурашки побежали. Но потом передумали и вернулись. Я и не такое видела.

А Жанна шепнула мне на ухо:

— Он у нас может быть большим, страшным волком, когда захочет.

— Я слышу в твоих словах какое-то "но".

— Но ему следовало бы не затягивать с выбором кайо. Это заставляет стаю переживать.

— Что-то я не вижу, чтобы ты жаждала занять эту должность, — мы шептались, как школьницы.

— Это не для меня. Я уважаю Эда, как своего вожака, но не более. Пусть уж Елена с Яной состязаются между собой, — я услышала, как Кай возмущенно фыркнул при этом. — Ты главное тоже не встревай.

— А я что? Мне это пофиг. Я уже кайо.

— Но твой вожак — женщина.

— И что?

— Немногие готовы принять это. К тому же ты приехала одна.

— Сумасшедший дом! — сокрушенно выдохнула я, переглянувшись с Ами.

— И это тоже. Если будут какие-то проблемы — рада буду помочь. Эд не всегда бывает рядом.

— Я, конечно, глубоко тронута, но почему, Жанна?

— Просто ты мне симпатична, а я знаю, на что могут быть способны Яна и Елена, и еще некоторые. Хотя, мне кажется, с твоей силой ты и сама сможешь из них дурь выбить, если уж создастся такой прецедент.

Вот и поговорили, называется. Нет, мне абсолютно не хотелось драться с какими-то ревнивыми дурами. У меня снова вырвался вздох, на что Кай заметил:

— Я предупреждал.

— Ты-то что на меня злишься? — не сдержалась я. — Тоже что ли ревнуешь?

На это Кай возмущенно фыркнул, встал и пересел к Эду. Тот потрепал его по волосам, но мальчонка все равно бросал на меня недобрые взгляды.

Наблюдая за этой сценой, Жанна шепнула:

— Не обращай внимания. Кай постоянно ходит за Эдом как хвостик. Он любимчик нашего вожака и воспитанник. Можно сказать сын стаи.

— Ладно. Я понимаю, парню и так досталось от жизни.

Мы с Жанной опять переглянулись и подумали, наверно, об одном и том же: "Но все шалости под это не спишешь".

Пока суть да дело, я-таки соблазнилась газировкой, которую мы разделили с Ами. А накал силы в гостиной все увеличивался. Видимо, час икс приближался. Скоро начнется охота. Поэтому, в преддверии того момента, когда выйдут на свободу, звери в нас проснулись, заволновались. Я обвела взглядом комнату, — некоторые смотрели на меня уже волчьими глазами.

Во взгляде Ами тоже пробегали тени, указывающие на то, что зверь ее рядом, у самой поверхности. Но она казалась спокойнее. Толи Ами сильнее, толи это просто моя сила сдерживает ее от коллапса.

Все сейчас прислушивались к собственным ощущениям, но от этого нас отвлек зычный голос Эдда:

— Час охоты близиться! А мы все в сборе. Предлагаю перейти в нашу внешнюю гостиную.

Все встали, словно были одним организмом, и пошли вслед за вожаком. Мы тоже пошли. Не сидеть же тут вдвоем.

Эта гостиная плавно переходила в веранду, выходящую прямо в лес. Пол покрывал ковер, а из мебели стояли два длинных дивана у стен и все. Оригинальное понимание минимализма.

А стая между тем пришла в еще большее волнение. Четверо уже успели перекинуться — слишком сильное витало напряжение. Вот еще один, из группы Карла — лысый, коротко взвыл и упал на пол. Его тело зашлось в конвульсиях, перекидываясь. Вскоре на этом месте стоял волк.

Остальные стали поспешно раздеваться, бросая одежду прямо на пол, понимая, что скоро все эта сила увлечет и их. Мы с Ами переглянулись, и тоже стали потихоньку раздеваться. Как раз дошли до белья, когда Эд, взрыкнув, стал перекидываться, увлекая за собой всю стаю, а точнее тех немногих, кто еще держались.

Я стояла среди извивающихся, покрывающихся мехом тел. Чавкала, разрываясь, кожа, хрустели кости, занимая новое положение, двигались мышцы. От всего этого мне стало казаться, что меня что-то распирает изнутри. Соблазняемый происходящим, мой зверь просился на свободу. Правда, я без труда могла бы сдержаться — но зачем.

Посмотрев на Ами, я увидела, что ее всю лихорадит уже. Ее зверь не просто просит свободы, а уже требует ее. Скоро это может стать больно.

Дотронувшись до ее плеча, я сказала:

— Давай выпустим своих зверей и присоединимся к ним.

— Хорошо.

Конец слова потонул в рычащих нотках. Ами упала на четвереньки, как если бы была кошкой, выгнула спину. Из-под кожи брызнул мех, тело стало менять очертания. Тут я подумала, что мне тоже пора. Наверное, я одна осталась в человеческом облике.

Отпустить своего зверя было блаженством! И хоть все тело колбасило, это было сродни экстазу. Прежде чем полностью отдаться процессу, я краем глаза заметила Кая. Неужели он тоже еще человек? Но эта мысль потонула в коллапсе. Мое тело молниеносно менялось.

Я знала, что перекидываюсь значительно быстрее других оборотней. Поэтому, хоть у Ами и была фора, закончили мы одновременно. Две большие кошки: черная пантера и снежный барс, среди волков.

Надо сказать, что в этом своем зверином образе Ами просто великолепна! Мех такой, будто сделан из серебра, с красивыми черными пятнами. Правда я тоже не совсем полночно-черная — вдоль хребта у меня тянется полоска золотистого меха. Сначала я думала, что это из-за цвета моих волос, но потом поняла, что это идет еще от Ашаны. Золотая полоса меха была у каждого из Сейши-Кодар.

Ами подошла и потерлась об меня мордой, я ответила ей тем же. Потом мы обе услышали приближающийся легкий шорох когтей по ковру и обернулись.

К нам шел Эд. Я бы узнала его в любом облике по ауре силы. Волк из него тоже получился шикарный! Огромный, серый с подпалинами. Прям хоть хватай и веди на съемки "Красной Шапочки".

Эд глядел на нас с интересом, а когда смотрел на меня, его интерес перерастал в нечто большее. Или это у меня уже паранойя? А все Паоло! Попадется один идиот, и начинаешь их уже везде выглядывать!

Пока мы играли в гляделки, от стаи отделился черный, как уголек, волчонок, и прижался к ногам вожака. Похоже, это Кай. "Хм, скоро он перестанет быть волчонком и станет молодым волком", — подумалось мне.

Эд легонько толкнул Кая носом в бок, потом задрал морду и издал короткий вой. Тотчас по стае понеслось: "В лес! В лес! В лес!".

И мы устремились в лес.

Уже стемнело, но темнота для нас лишь окрасила чащу новыми красками, не менее яркими. Чувства обострились до предела. Вот когда понимаешь, что нас окружают миллионы запахов и звуков!

Зимний лес пахнет по-особенному: морозом, корой и рябиной, и даже снег имеет свой запах. Да, очень давно я не охотилась в зимнем лесу!

Я шла, прислушиваясь и принюхиваясь ко всем и вся, и чувствовала, как снег весело хрустит под лапами. Может, настоящие пантеры и живут лишь в джунглях, но я не испытывала ни малейшего дискомфорта. Густой мех надежно защищал от мороза, так что холодно мне не было. Что до Ами, то я видела, как восторженно блестят ее глаза. Так что с ней тоже все в порядке.

Стая, возглавляемая Эдом, бежала рядом, как спортсмены на разминке. Можно сказать дружною гурьбой.

Но вот ветер донес до нас запах, и какой! Где-то неподалеку от нас бродил олень. И, похоже, не один. Все, и я в том числе, замерли, принюхиваясь. Организм перешел в боевой режим. Милые звери превратились в убийц. Охота началась!

О, это сладкое чувство выслеживания, погони! Когда жертва в ужасе пытается спастись бегством, но ты неумолимо настигаешь ее! Этот страх в глазах оленя, и то незабываемое чувство блаженства, когда клыки вгрызаются в плоть. Ты слышишь, как сердце оленя замедляет свой бег и останавливается уже навсегда. И одновременно твоя пасть наполняется кровью.

Когда добыча была уже мертва, только тогда я разжала зубы. Мы с Ами охотились вместе, и оленя завалили вместе. Я перегрызла ему горло, а Ами мертвой хваткой вцепилась в хребет.

Теперь мы сидели перед тушей оленя рядком, наблюдая, как снег окрашивается кровью в алый цвет. Я облизнулась — в предвкушении. Ами переминалась с лапы на лапу, но приступить к трапезе первой не смела. Так что пиршество начала я.

Через некоторое время к нам вышел Эд в сопровождении трех волков. Один из них Кай. Двое других, как я поняла чуть позже, Жанна и ее брат. У всех окровавленные морды. Видимо, их охота также оказалась удачной. И все-таки я пригласила волков разделить и нашу добычу. Так полагалось, и я так хотела.

Вскоре я чувствовала себя такой сытой, что даже ходить было лень. Мы с Ами лежали прямо на снегу бок о бок. Иногда я ловила и нежно покусывала ее ухо, а она довольно урчала, как автомобильный двигатель.

Эд со своими отдыхал рядом и украдкой следил за нашей игрой, положив морду на лапы. Остальные волки стаи постепенно подтягивались к нам. Лениво, не спеша. Некоторые копошились у останков оленя и еще пытались отхватить кусок получше. Прям ненасытные!

Подобный отдых, с ощущением послевкусия, как ничто сближает стаю. Я сама в такие моменты нахожусь в полном умиротворении, и меня можно подбить на многое. Хорошо хоть очень мало кто об этом знает!

Я вдруг ощутила легкую грусть, и поняла, что мне не хватает моих кошек, и волков тоже. Оказывается, я скучаю по ним. Вот уж воистину, иногда, чтобы понять свои чувства к кому-то, нужно от него (в данном случае от них) отдалиться. Надо будет сегодня позвонить Иветте, узнать, как она. И Дени тоже позвонить.

Тем временем Ами ткнулась носом мне в шею, спрашивая причину моей задумчивости, на что я ответила:

— Все в порядке. Просто задумалась о нашем прайде, — хотя те звуки, что мы издавали, ну никак не похожи на человеческую речь. А вы чего ожидали? Голосовой аппарат кошки, пусть даже большой кошки, устроен иначе, чем у человека.

Ами довольно мурлыкнула и, перевернувшись на спину, стала кататься по снегу, играясь и разбрасывая его вокруг себя. Прям довольный жизнью котенок!

Я потянулась и встала, когда заметила пристальный взгляд Эдда.

— Что? — вырвалось у меня. Да и у кого бы не вырвалось, если вас буравят взглядом?

— Ты очень грациозна, — проговорил вожак, совсем по-собачьи отряхиваясь от снега.

— Да, мы кошки такие! — усмехнулась я. Клеится он ко мне, что ли? Блин, вроде не весна. Что ж они все ко мне пристали? Достали, честное слово! Очень надеюсь, что Эд не встанет на путь Паоло. О последнем я до сих пор вспоминаю с омерзением.

— Мы, пожалуй, пойдем к домику, — обронила я и подозвала Ами. — Может, чуть погуляем по лесу.

— Не заблудитесь? — обеспокоено спросил Эд.

— Не думаю.

— И все же, пусть Кай вас сопроводит.

Опять Кай! — подумалось мне. Прям заколдованный круг какой-то получается с этим пареньком! Сам волчонок опять выглядел букой. Но достаточно было лишь одного взгляда Эдда, чтобы пресечь все возражения. Похоже, его авторитет для Кая неоспорим.

И все-таки мне интересно, почему Эд постоянно предлагает в сопровождающие этого волчонка. Да, Кай его воспитанник, как я поняла, и Эд старается приобщить его к делам стаи, но такое отношение все-таки немного странное.

Хотя какое я имею право судить? Думаю, Эд в состоянии сам разобраться в своих отношениях с подопечным. А если нет, то ему никто и не сможет помочь.

Я лишь коротко взрыкнула, и мы с Ами, сопровождаемые Каем, скрылись за деревьями. Мы шли тихо, вальяжно. После сытного ужина как-то не тянуло устраивать марафонские забеги. Казалось, весь лес принадлежит нам. Может, человек и царь природы, но в лесу он никогда не чувствует себя как дома. А вот оборотни другое дело. Эх, порой чертовски приятно ощущать свою исключительность!

Глава 16.

Кай упорно держался немного в стороне от нас, но я то и дело ловила на себе его украдкие взгляды. Это длилось до тех пор, пока я не выдержала, спросив:

— Кай, я чем-то обидела тебя?

Он даже замер на секунду, словно не верил, что к нему обращаются, потом обронил, продолжая двигаться вперед:

— Нет, меня — ничем.

— Тогда почему ты злишься на меня?

— Я? Злюсь? Вот уж ничуть не бывало! — фыркнул волчонок, словно одна подобная мысль была оскорбительна.

— Ну, может не злишься, ревнуешь?

Как посмотрел на меня, и мне показалось, что в его глазах мелькнул страх, потом они просто стали непроницаемо-черными с алым отсветом. Как угольки, когда на них дуешь. Но Кай гордо вскинул морду, сказав:

— Вот еще. Просто мне не нравится, как ты общаешься с нашим вожаком.

— Надо же. Сам он, по-моему, не выказывал ни малейшего недовольства, — усмехнулась я.

Впереди уже виднелись очертания охотничьего домика. Мы, считай, уже пришли. Но наш разговор только начинался. Волчонок, похоже, разговорился:

— Ты могла бы претендовать на то, чтобы стать кайо нашего вожака.

Я издала негромкий рык, так как сил уже никаких просто не было! Потом сказала:

— Как, ты что, глухой? Не вынуждай и тебе объяснять, что мне это нафиг не нужно! Со дня своего приезда я это объясняла уже минимум дважды! Сам подумай, зачем мне становиться вашей кайо, если я уже кайо куда более сильной и большой стаи.

— Может, ты и права, — задумчиво проговорил волчонок, подходя ко мне. — Но все-таки...

— Никаких "все-таки", так что давай заключим с тобой перемирие.

— Перемирие... — кажется, Кай о чем-то задумался.

За разговором мы остановились, так что сильно поотстали от Ами. Причем даже не заметили этого. А она, наверное, просто решила не мешать нашему разговору.

Кай подошел ко мне еще ближе, так что его бок коснулся моего. Потом он подался вперед и заглянул мне в глаза, обронив:

— Как бы мне хотелось стать тобой...

"Что за странная фраза" — подумалось мне, и я тоже заглянула ему в глаза. Сначала вроде обычные волчьи глаза — разноцветные, как и в человеческом облике, но миг, и зрачки резко расширились, заполняя все пространство глазного яблока угольной тьмой с алыми проблесками. Это как смотреть на звездное небо, звезды которого имеют алый цвет.

Потрясающе! Хотелось смотреть в эти глаза бесконечно. Их взгляд не то, чтобы завораживал, но было в нем что-то такое... Мне доводилось смотреть в глаза вампирам, когда взгляд именно завораживал, зачаровывал, но здесь было что-то иное. Вдруг я осознала, что мне трудно отвести взгляд. Эта звездная тьма затягивала меня в свои объятья, перетекала в меня, словно пытаясь вытеснить самою мою душу. А я, дура, и не старалась воспротивиться!

Но мои инстинкты оказались надежнее разума. Мой ветер вспенил кровь, рванулся наружу, разбудив силу Сейши-Кодар, силу древней воительницы — Ашаны. Ведь мы с ней единое целое, и она первая забила тревогу.

Наш ветер, наша сила развеяли тьму, заставив ее с воплем вернуться на свое место. Короткий вой ворвался в мои уши, возвращая к реальности.

Оказывается, мы уже в охотничьем домике, в той самой комнате, где все перекидывались. Я сижу на полу, уже в человеческом облике, прижав к полу Кая, который тоже стал человеком, причем даже одетым. Главное я прижимаю к горлу волчонка лезвие Меча Ветров, моего магического оружия. Как все это произошло — не знаю, словно у меня выдрали кусок памяти. Но одно было очевидно — Кай пытался что-то проделать со мной, что-то сродни тому, как влезть в мою шкуру. А значит волчонок не совсем тот, кем старается казаться.

Я снова, уже пристально, посмотрела на него. Мне показалось, что в отсвете магического Меча Ветров его очертания как-то дрогнули. Но тут острый слух позволил мне уловить звук приближающейся стаи. Скоро волки будут здесь, и мне не хотелось, чтобы нас застали вот так.

Я вскинула меч, заставив его исчезнуть. Он просто стал сгустком света, который втянулся в мою грудь. Потом я слезла с Кая, услышав его хриплое:

— Что ты такое?

— У меня к тебе тот же вопрос, — обронила я, поспешно одеваясь.

Уже застегнув брюки и натянув свитер, я заметила, что Ами испуганно жмется в уголке. Она тоже стала человеком, но на ее лице были написаны такие страх и растерянность, что я не сразу заметила этот факт.

— Ами, Ами! Что с тобой, моя дорогая? — я потрясла ее за плечо, от чего она вздрогнула и сжалась еще сильнее. Только тут я заметила ссадину на ее скуле. Да, она уже начала заживать, но тем не менее. Осторожно дотронувшись до раны, я спросила, — Кто это тебя?

— Ты, — тихо отозвалась Ами, старательно отводя глаза, и сжимаясь еще сильнее. Хотя куда уж!

Я опешила от ее слов, лишь обронив:

— Как такое могло произойти?

— Вы с Каем словно срослись. Ты стала сама на себя не похожа, стала как чужая. Я попыталась привлечь твое внимание, оттащить, но ты оттолкнула меня, ударив. Потом твоя сила вспыхнула, и в руках у тебя появился меч, и ты вроде пришла в себя.

— Боже мой! Я ничего такого не помню... — сокрушенно проговорила я. — Ты уж прости меня. Я не знала, что здесь произошло, но я бы никогда не поступила так по собственной воле.

— Конечно, я тебя прощаю, — кивнула Ами, и впервые посмотрела на меня.

— Мне очень жаль, что я причинила тебе боль, — вздохнула я, обнимая свою подопечную и целуя.

— Все уже в прошлом.

— Хорошо. Ты одевайся, а то стая уже здесь. Я же хочу потолковать с Каем.

Волчонок сидел у стены, поджав под себя ноги. На его горле я заметила кровь. Похоже, Меч Ветров слегка поцарапал Кая. А следы от него не заживают так легко, как от обычного ножа. Это я знала хорошо.

Когда я подошла совсем близко, Кай воззрился на меня испуганно и дерзко одновременно. Но это меня не остановило. Придвинувшись еще ближе, я спросила ледяным голосом:

— Кто ты и что ты такое? Что ты хотел со мной сделать?

— Отстань.

У меня едва челюсть не упала от такой наглости. Ничего себе заявочки! Да кем себя возомнил этот щенок? Мне захотелось схватить его и встряхнуть как следует. Аж руки зачесались! Может быть, я так и сделала бы, но именно в этот момент в комнату вошел Эд, сопровождаемый Жанной и Максом. Остальные вервольфы маячили за их спинами.

Едва вожак и его свита переступили порог комнаты, как тотчас стали меняться, принимать человеческий облик. Едва Эд полностью изменился, как тотчас кинулся к Каю, вопрошая, похоже, у всех присутствующих:

— Что здесь произошло? — и уже совсем другим тоном, тоном заботливого отца, — Кай, что с тобой?

Прежде чем я успела хотя бы рот раскрыть, этот щенок заявил, всхлипывая:

— Она... она напала на меня! — и указал, подлец, на меня.

Я так и офигела, ненадолго впав в ступор. Эд, все еще прижимая к себе Кая, баюкая, медленно повернулся ко мне. Его взгляд стал холоден, и уже совсем неважно, что он гол.

— Зачем ты это сделала?

Приплыли! Эд так легко поверил ему! Хотя да, Кай не лгал, я правда напала на него, но ведь меня вынудили. Об этом я и заявила:

— У меня не было выхода. Кай пытался меня чаровать!

— Он что? — переспросил Эд, и его глаза подозрительно сузились. — Я не чувствую в твоих словах лжи, Лео. Но ты понимаешь, что говоришь? Кай еще даже не волк, волчонок. Он еще дитя, младший среди нас. Он ни на что такое не способен. Да, если на то пошло, никто из нас не способен.

— Я говорю, как есть. Этот Кай не так прост. Мне думается, он не тот, кем кажется.

— Ты что! Я знаю его едва ли не с детства! — Эд недобро свернул глазами. — Мне кажется, вам обеим сейчас лучше всего уйти, пока я считаю это всего лишь досадным недоразумением. Уходите и забудьте об этом месте. Так будет лучше.

Похоже, в этом своем решении Эд был тверд и непреклонен, поэтому я сказала Ами:

— Пойдем. Нам здесь больше нечего делать.

Уже покидая комнату, я услышала брошенные мне в спину слова Эдда:

— Учти, обычно мы жестоко наказываем обидчиков стаи.

На это я ничего не ответила, просто вышла. Да и что тут скажешь? Доказывать свою правоту? Так от этого сейчас только хуже станет. Эд сейчас не готов к каким-либо доводам. Да и я, честно говоря, тоже. Нам нужно остыть, еще раз хорошенько все обдумать, и уж потом вести беседу.

А сейчас мы с Ами просто ушли, и пусть даже это похоже на бегство. Голос разума тоже не вредно иногда послушать.

Только когда мы уселись в машину и отъехали на приличное расстояние, до меня дошло, что мы так толком и не отчистились. Я глянула на себя в зеркало заднего вида и фыркнула. Волосы растрепанны, лицо не блещет чистотой, да еще под ногтями кровь и не только. Ну вылитая чучундра!

Ами выглядела чуть лучше, но все равно на конкурсе красоты лучше не показываться. Нам обеим по прибытии надо будет срочно в ванну. Мелкими перебежками, чтоб никто не застукал. Иначе вопросов не оберешься!

Я думала об этом, а мой взгляд опять упал на ссадину Ами. Черт! Как же я могла ее ударить? Я должна заботиться о ней, защищать, а я... Я ненавидела себя за то, что сделала, и не знала, как заслужить прощения.

Мы уже почти доехали до города, когда я все-таки остановила машину и, осторожно дотронувшись до ссадины Ами, спросила:

— Больно?

Ами улыбнулась и даже потерлась о мою руку, сказав:

— Уже нет. Почти нет.

— Еще раз прости меня, Ами. Мне очень жаль.

— Я уже простила тебя. К тому же тебе вовсе не за что извиняться. Я знаю, что это была не ты. Ты никогда не ударишь кого бы то ни было без причины.

От ее слов мне стало легче, но не намного. Но я поняла, что этот эпизод, к счастью, нисколько не нарушил то доверие, которое Ами питает ко мне. И она нисколько не злиться на меня.

Но я чувствовала, что должна хоть частично загладить свою вину. Хотя бы исправить физический вред.

Заглушив мотор и отстегнув ремень безопасности, я придвинулась к Ами. Она еще не поняла, что я задумала, но все равно подалась мне навстречу.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно, — проговорила я, взяв ее лицо в лодочки своих ладоней. Чуть повернув ее голову, я коснулась губами ссадины.

Однажды я уже проделывала с ней это, лечила своей силой. И тогда ее состояние было куда как хуже. Так что я даже не сомневалась в успехе. Осторожно, даже ласково, я стала лизать ссадину быстрыми движениями. Совсем как кошка. И вместе с этим моя сила проникла в рану, ускоряя восстановление тканей, заживляя. Так несколько раз лечили меня, и так лечила теперь я.

Ами тихо урчала мне практически в самое ухо. Я знала, что это не лишено приятных ощущений, даже если ты очень сильно ранена.

Когда я отстранилась, от ссадины не осталось и следа. Словно ничего и не было. Ами счастливо улыбалась и, поцеловав меня, сказала:

— Спасибо, Лео.

— Это мой долг — заботиться о членах своего прайда. К тому же я не хочу, чтобы ты страдала даже в малости. Ну ладно, поехали домой, пока мы тут с тобой не отморозили что-нибудь жизненно-важное.

Ами захихикала и, прижавшись ко мне, сказала:

— А мне тепло. Даже очень.

— Ну, это послевкусие от моей силы. Это как после хорошего секса, невероятно легко и кажется, что даже на льдине не замерзнешь. Но проверять мы не будем. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Ами, нехотя отодвигаясь на свое место. — А что чувствуешь ты?

— Я? — машина уже снова неслась по дороге. — Когда лечишь, то это тоже не лишено приятных моментов. Всегда приятно, когда мой ветер или зверь получают хотя бы частичную свободу. Но если ты лечишь, то берешь на себя и ответственность.

— А-а, — протянула Ами, о чем-то задумавшись.

До самого дома она больше вопросов не задавала. Правда и ехали мы от силы минуть пять. Городок-то небольшой. Пять минут, и ты у дома, еще десять — и ты снова загородом. Я, конечно, утрирую, но где-то так оно и есть. Просто с секундомером я никогда по городу не бегала.

Был пятый час утра, когда мы, как мышки-воришки, пробрались в дом. В такие моменты я очень рада, что я оборотень и могу ходить бесшумно — для человека уж точно. Так что план удался, и нас никто не заметил. Ай да мы!

Первым делом я кинулась в душ — скрывать улики бурно проведенной ночи, так сказать. И я уже говорила, что там было что скрывать. Но полчаса хорошего душа и активной работы мочалкой со щеткой, и все улики умчались в сток.

После душа я рухнула в постель, но перед этим поставила на мобильный напоминалку — не забыть позвонить Иветте. Это было просто необходимо. Только после этого я позволила себе провалиться в сон.

Глава 17.

Как ни странно, меня никто не разбудил. Я сама проснулась. И, конечно же, опять поздновато. Нет, ну для меня так нормально — около половины двенадцатого, а если учесть, во сколько легла — то это вообще рано. Но чувствовала я себя абсолютно отдохнувшей и сытой. У меня такое ощущение, что до самого ужина есть мне вообще не захочется. Так обычно и бывало, но теперь для родителей нужно будет сочинить какую-нибудь отмазку. Ладно, напрягу думалку и что-нибудь рожу.

Я неспеша умылась, оделась и уже собралась выйти, когда резкий звук едва ли не заставил меня подпрыгнуть. Первая мысль: "Что? Где? Уже атакуют?". А потом дошло, в чем причина. Вот склеротик! Сама же вчера памятку на мобильный поставила! Ну точно! Во весь экран: "позвонить Иветте".

Зачем? Во-первых, поздравить с наступающим Новым Годом, а во-вторых, посоветоваться по поводу того, что тут происходит.

Если брать в расчет, что сейчас полдень, то вряд ли главная волчица находится в своем клубе. Поэтому я позвонила ей домой. Трубку взяла Глория:

— Ой, Лео! Это ты?

— Да, я, — благо, прошли те времена, когда между нами было недопонимание. Теперь мы считай подруги.

— Ты уже вернулась?

— Нет, я еще у родителей. А Иветта дома?

— Да. Сейчас я ее тебе дам.

— Лео? — раздался в трубке голос главной волчицы, после короткой возни.

— Я, я. С Наступающим тебя!

— И тебя тоже. Хорошо, что позвонила. Рада тебя слышать.

— Взаимно.

— И как тебя приняли дома?

— Хорошо приняли. Был, конечно, некоторый шок по поводу моего внешнего вида и места работы, но сейчас, думаю, это уже не проблема. Родители смирились. А насчет остального, ну ты меня понимаешь, — шифруемся помаленьку.

— Правильно. Так лучше всего. Меньше знают — лучше спят.

— Ты прям повторяешь мои мысли!

— Ну, мы же подруги, — мне не нужно было сейчас видеть Иветту, чтобы знать, что она улыбается. — Но неужели ты позвонила, только чтобы поздравить с наступающим праздником?

— Хотелось бы мне, чтобы все было именно так, — невольно вздохнула я.

— А что, что-то произошло? — тотчас насторожилась Иветта, вся смешливость исчезла без следа.

— Ну да, кое-что случилось. Есть тут в местной стае один волчонок... — и я рассказала ей все, что произошло у меня с Эдом и Каем. Рассказала как можно подробнее, ничего не скрывая. Да и зачем мне что-то скрывать от Иветты? Ведь мне нужен ее совет. Поэтому я закончила свой рассказ фразой, — Так что теперь я даже и не знаю, как мне быть с Эдом. Похоже, для него моя вина очевидна. Но я совершенно не понимаю, что произошло тогда!

— Мда... — протянула Иветта. — Слушай, Лео, и как ты умудряешься даже в тихих сельских городках попадать в такие необычные истории?

— Сама не знаю. Талант, наверное, — усмехнулась я. Ну не плакать же, честное слово!

— Это точно. Но все это может иметь очень серьезные последствия. Вожак стаи гораздо легче поверит своему волку, чем чужаку. А этот Кай может вывернуть все наизнанку.

— Честно говоря, Кай меня озадачил. Я готова съесть свою шляпу, если он просто вервольф.

— Ты не носишь шляп, — усмехнулась в трубку Иветта.

— Не важно, ты меня поняла.

— Поняла, и согласна с тобой. Никогда не слышала, чтобы вервольф, даже вожак, выделывал что-либо подобное. Ну разве что ты смогла бы.

— Такое? Даже и не знаю. Есть в этом что-то от тьмы. Может и не зла, но тьмы.

— Магия?

— Возможно. Но тогда мой медальон отреагировал бы, — этот медальон — подарок Таната (читай самой Смерти), который всегда со мной. Он выглядел как бриллиантовая звезда, в центре которой вырезанный из большого сапфира череп. Медальон мог противостоять любой направленной против меня магии. — Нет, в этом больше от природных способностей.

— Да, ну и чертовщина!

— И не говори. Так что ты можешь посоветовать?

— Посоветовать? Даже и не знаю. Я никогда не встречалась ни с чем подобным. Единственное, что могу пока тебе сказать — не лезь на рожон. Пусть сначала Эд остынет. Захочет поговорить — не отказывайся. И вообще, дай понять, что ты согласна на мировую.

— Я и согласна. Драться с Эдом, тем более за место вожака, — мне нафиг не нужно. Как бы кому-то не хотелось верить в обратное.

— Так что вот тебе мои советы на первое время.

— Спасибо. Ты мне очень помогла.

— Чем же это? До всего того, что я тебе сказала, ты бы и сама додумалась.

— Не факт. Так что все равно спасибо. И за то, что выслушала, и за совет.

— Ладно, для чего еще нужны друзья?

— Еще раз с Наступающим!

— И тебя. Держись.

— Постараюсь. Пока.

— Пока.

Я отключилась. Мне и правда стало легче от разговора с Иветтой. Хоть она и говорит, что ничего такого не посоветовала, это не так. Иветта принесла спокойствие в мою душу. Убедила, что действительно не стоит метаться, а лучше выждать. Даже странно, что это все от простого разговора.

Настроение у меня сильно поднялось. В конце-концов ведь сегодня канун Нового года! В чуме маленький праздник. Наверное, мама уже вовсю священнодействует на кухне. Я уже была одной ногой в коридоре, когда столкнулась с ней нос к носу.

— Дочка, ты уже проснулась!

— Да, мама.

— Я думала, что вы еще долго спать будете. Вернулись же под утро, — мда, а я думала, что нас никто не слышал. Во всяком случае, не видел — и это главное. — Да, я что пришла-то! Тебе звонят.

— Мне? Кто? — искренне удивилась я. Неужели подруги опять активизировались?

— Мужчина, — и уже практически заговорщическим шепотом, — По-моему, это Рональд, — та-а-ак, совсем интересно. Что ж ему-то нужно? — Я ему сказала, что не знаю, проснулась ты или нет. Возьмешь трубку?

— Ладно, возьму.

Я снова вернулась в комнату, — похоже, мне из нее сегодня выйти не дадут, и подняла трубку. Предварительно я закрыла за собой дверь — не люблю ненужных свидетелей.

— Привет, Нора. С Наступающим тебя, — такой жизнерадостный голос.

— Лео, — машинально поправила я. — Тебя тоже с Наступающим. Не думала, что ты еще помнишь мой телефон.

— Как видишь, помню.

— Так зачем ты звонишь?

— А что, я не могу позвонить, просто чтобы поздравить тебя с праздником?

— Хм, мне кажется, что мы давно уже не в тех отношениях, чтобы вот так вот звонить.

— Но еще не все потеряно. Мы можем все восстановить.

— Чего? — я даже сначала подумала, что ослышалась.

— Как там говориться? Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Так чего зря время терять?

— Не думаю, что это хорошая идея, — холодно возразила я.

— И все-таки, нам нужно встретиться. Мне кажется, между нами осталось много недосказанного.

— Возможно, это к лучшему, — ему повезло, что он тогда вовремя самоустранился, и я не успела высказать вслед все, что думаю.

— Каких-то пять лет назад ты бы с радостью встретилась со мной, — продолжал настаивать Рональд.

— Каких-то пять лет назад я тебя любила, — нет, все-таки я рада была избавиться от тех чувств.

— А сейчас?

— А сейчас даже не хочу поднимать эту тему.

— И все равно я прошу тебя о встрече.

— Ладно. Завтра в три часа дня, — черт! Я тут же пожалела, что ляпнула это.

— Замечательно. Я заеду за тобой, — бля! Еще хуже! Но возразить я не успела, так как Рональд уже повесил трубку. Козел!

Я не хотела идти на эту встречу, и знать не желала, что он там собирается мне сказать. И чего мне было не держать язык за зубами? Но он так ныл... И что ему от меня надо? Я лично придерживалась принципа: "умерла — так умерла!". Нет, ему не подгадить мне праздничное настроение!

Придя к такому выводу, я, наконец-то, покинула комнату. В голову опять лезли новогодние песенки. Весь дом был пронизан запахом настоящей, живой ели, а еще запекающегося мяса и пирогов. Мама всегда в праздник готовит на целый полк!

От запахов еды мне стало немного нехорошо. Да, до вечера лучше вообще попоститься, а то будут обожратушки, а это не есть гут.

Все мое семейство собралось в гостиной — ставили стол возле большой, под самый потолок, елки. А как в наше время правильно поставить стол? Верно, чтобы всем за ним сидящим был хорошо виден телевизор.

— Эля, поможешь нам? — спросил папа.

— Конечно.

— Но ты же еще не завтракала! — спохватилась мама. — Там на кухне...

— Я совсем не хочу есть! — поспешно сказала я. — И вряд ли до вечера захочу.

— Видно, вы хорошо погуляли, — констатировала мама. — Ами тоже от завтрака отказалась.

Мы с Ами понимающе переглянулись. Тина хихикнула. Конечно, ей известно больше, чем остальным. И сестра наверняка догадывалась, где мы были этой ночью.

На праздничную подготовку мы убили целый день. Вроде по мелочам все делали, и вдруг бац — а время уже шесть вечера. Пора уже и стол сервировать. Наверное, это единственное, что нам с Тиной можно доверить. И все равно сестра умудрилась кокнуть тарелку. Правда, никто кроме меня этого не заметил, так что мы быстро убрали осколки, и посчитали, что ее вообще не было.

Ами мама допустила в святая святых — на кухню, и разрешила себе помогать. Всем остальным, нам тобишь, на кухню запрещено было даже нос показывать. Так что папа опять уселся читать газету, а мы с Тиной слонялись по дому.

В конце-концов мы вернулись в ее комнату. Включили телек, но там шла одна новогодняя фигня, которую крутят едва ли не каждый год. Так что вся обстановка располагала к разговору.

— Твой парень еще не поздравил тебя с праздником? — спросила я, лукаво подмигнув.

Тина было смутилась, но быстро нашлась и спросила в ответ:

— А Андре тебя поздравил?

Вот и перевели стрелки. Но я все-таки ответила:

— Для него еще рано. Уверена, будет звонить в самую полночь, — а про себя подумала: "Надеюсь, ему не придет в голову "гениальная" мысль явиться лично или послать какой-нибудь магический привет. С него станется!" Хотя последнее вряд ли меня бы разозлило. К тому же Андре знает о моем медальоне, и возможно это заставит его ограничиться лишь телефонным звонком. Но все может быть.

— Как здорово! — воскликнула Тина. — Все-таки тебе нужно было взять его с собой!

— Не начинай опять! Мне что, прятать его в шкафу? — отмахнулась я. — Так что там с твоим поклонником?

— Он звонил. Правда мы не смогли толком поговорить — мама на кухне трубку подняла. Уж не знаю, случайно или нет.

— Мда, — протянула я, откидываясь на спинку кровати. — И вся наша жизнь — подполье.

— И не говори! — вздохнула сестра. — Я ведь не маленькая! А тут едва ли не за каждым моим шагом следят! Какая уж тут личная жизнь. Я удивляюсь, как ты могла тогда с Рональдом встречаться.

— Талант подпольщика у меня в крови. К тому же я тогда была постарше, чем ты сейчас.

— А вот это удар ниже пояса! — надулась Тина.

— Ладно, не изображай хомячка. Я попробую поговорить с мамой.

— Вряд ли поможет.

— Попытка — не пытка. Нет, все-таки на определенном этапе дети должны начинать жить отдельно от родителей!

— Как ты права!

— Вождь всегда прав, — усмехнулась я. — Ну ничего. Ты университет закончи, а там придумаем что-нибудь.

— Что что-нибудь? — навострила ушки сестра.

— В конце-концов у тебя есть сестра, у которой пока очень хорошо идет бизнес. Так что на первых порах я тебе помогу вне зависимости от того, решишь ты остаться здесь или тоже переедешь в столицу. Но не будем загадывать. Во всяком случае ты всегда можешь рассчитывать на меня.

— Я знаю, — ответила Тина как-то уж очень серьезно. — Когда я приехала к тебе, ты, как никто другой, отнеслась ко мне с пониманием. Мне даже как-то стыдно стало за то, как я вела себя в то время, когда ты еще жила с нами.

— Да брось. Мы же были детьми. У всех братьев и сестер в детстве бывают стычки. Главное, мы выросли и остались друзьями. К тому же должен хоть кто-нибудь в нашей семье знать кто я и что я.

Тина рассмеялась, а потом осторожно спросила:

— А когда ты первый раз... перекинулась, ты испугалась?

— Нет. Честно говоря, не успела. Второй раз да, были опасения и даже страх. А потом я встретилась с другими оборотнями, которые разъяснили мне, что к чему.

— Я бы, наверное, так не смогла.

— Просто у меня-то выбора, как такового, не было. Это само меня выбрало. И мне осталось только смириться.

— Моя сестра — оборотень. Офигеть можно! — рассмеялась Тина, повиснув на мне, как макака на пальме. От чего я повалилась на постель, так как совсем не ожидала подобной атаки.

— Да тише ты! — со смехом сказала я, и принялась ее щекотать. Конечно же, тише не стало.

Мы бесились, совсем как в детстве. Опомнились, только когда нас позвали к столу.

Глава 18.

Новогодний стол — это отдельная песня. За ним едва нашлось место для приборов, столько было всего! Три разных салата, с непременным Оливье. Хотя, если бы сам Оливье видел этот салат, то сошел бы с ума. Жареная утка, соленья, грибы, колбаса — вида три уж точно, рыба, карбонат. Плюс еще различные напитки. И это только то, что видишь в первую минуту. Да, правильно я сегодня не завтракала и не обедала. Мой желудок заурчал в предвкушении.

Помогая маме вносить последние штрихи во все это великолепие, Ами выглядела довольной, как слон. И меня это радовало.

Наконец, мы все уселись за стол. По бокалам было разлито кому что. Я от спиртного упорно отказывалась. Думаю, буду отказываться еще лет пять. Тина настояла на шампанском, Ами тоже от него не отказалась. В общем с соком сидела только я — ну да не впервой! Папа произнес жутко пафосный и запутанный тост (в смысл я так и не въехала), мы сдвинули бокалы. Тем самым праздничный ужин качался. Эх, желудок, крепись!

Мы ели, пили, хвалили все приготовленное (хотя до некоторых блюд так и не дошли). Потом слушали поздравления нашего королька, сорри, президента. Загадывали желание под бой часов. Все как положено. Затем снова чокались и поздравляли друг друга с Новым Годом.

Когда официальная часть закончилась, я ненадолго всех покинула. Нужно было сделать пару звонков. И желательно без свидетелей.

Сначала я позвонила Дени, а когда та взяла трубку, осторожно поинтересовалась не отвлекла ли от чего. Ответом мне был веселый смех. А уж потом были поздравления и всевозможные пожелания. В частности немедленно вернуться и изнасиловать Андре. Конечно, все было сказано куда более мягко, но общий смысл таков. Правда я в долгу не осталась и пожелала Дени практически того же с Заком. В общем повеселились. Потом, конечно, пришлось и ей рассказать, как меня тут приняли. Я в свою очередь спросила, как Миу, на что Дени ответила:

— Благоденствует.

— Они нашли общий язык с Заком?

— О, да! Он стремиться выполнить любое ее желание, и Миу это очень нравится.

— Еще бы! А как дела в клубе? — осторожно поинтересовалась я.

— В клубе все хорошо, просто замечательно. Сегодняшний день принесет нам большую выручку. Так что не беспокойся, отдыхай. А разговор о делах даже не начинай. Стукну! Поняла?

— Поняла, поняла!

Засим и распрощались. Но только я отключилась, как мобильный снова зазвонил со страшной силой. Во всяком случае мне от неожиданности так показалось. Это уже Андре рвался на связь.

Я только сказала "алле", как тотчас так и села от сдавливаемого смеха. Андре прямо в трубку пел "В лесу родилась елочка, в лесу она росла...". К концу песни я уже просто каталась от хохота. Когда он замолчал, я с трудом, сквозь еще рвущийся наружу смех, проговорила:

— Ты что, решил меня убить?

— Нет, это я тебя так поздравляю, — ответил Андре. Он старался быть серьезным, но видно, что его тоже пробивало на "хи-хи".

Нет, ну конечно, потом были до жути романтичные пожелания-поздравления. Аж прослезиться захотелось! Честное слово! И я пожалела, что нас разделяют многие километры. Возможно, в пожеланиях Дени есть резон. Но я лишь поблагодарила Андре, пожелав в ответ всяческих благ. На что он ответил:

— Для меня главное благо — это ты. Как бы банально это не звучало. Ты мне веришь?

— Да.

— Возвращайся скорее, мне не терпится тебя обнять и поцеловать.

— Я вернусь, скоро. Через неделю.

— Это разве скоро? Но я не хочу тебя огорчать. Так что отдыхай у родителей. Празднуй Новый Год. А я просто буду тебя ждать.

Попрощавшись с Андре, я позвонила Иветте. Странно. Дома никто не брал трубку, в клубе ее не было. Даже по мобильному механический голос вещал, что абонент находиться вне зонный действия или заблокирован. Может, они с Глорией поехали куда-нибудь праздновать?

Пялясь на мобильный, я вдруг вспомнила еще об одном человеке, ну почти человеке, которого тоже хотелось поздравить. Ведь Танат сейчас в отпуске и живет на Земле жизнью смертного. Я же вроде заносила его телефон в адресную книгу. Ага, вот он!

Трубку взяли практически сразу, и вкрадчивый глубокий голос проговорил:

— Да, я вас слушаю, — она запросто мог бы соперничать с голосом Андре, но было в нем что-то... не от мира сего, я бы сказала.

— Здравствуйте, Танат.

— О, это вы, Лео! Что-нибудь случилось?

— Нет, нет! Все хорошо, — поспешно ответила я, а про себя добавила: "Во всяком случае, пока". — Я просто звоню поздравить вас с Новым Годом.

— Я весьма польщен, леди Лео. В свою очередь примите и от меня самые искренние поздравления, — когда говоришь с Танатом, то всегда такое ощущение, что общаешься с джентльменом восемнадцатого века. Он всегда предельно учтив и галантен, что нисколько не умаляет его силы. Еще бы! Ведь он сам Смерть!

— Спасибо. Как проходит ваш отпуск?

— Замечательно, даже не смотря на то, что дела иногда требуют моего непосредственного участия.

— Надеюсь, вам не приходится скучать.

— О, нет! Ведь благодаря вам у меня появилось много знакомых, — на самом деле он лукавил, вовсе не только благодаря мне. Он сам прекрасно находит общий язык с людьми. — К тому же мы время от времени встречаемся с Андре. Нам есть, о чем поговорить.

Вот тут он прав. Не то, чтобы они были друзьями. Возможно нечто большим, а может и меньшим. Дело в том, что Таната с Андре соединяет нерушимый договор. Давно, несколько сотен лет назад, Андре предложил ему свою жизнь в обмен на силу. Танату жизнь оказалась ни к чему, но его заинтересовал этот самоуверенный смертный, и он все-таки наделил Андре силой. С тех пор Танат и Андре определенным образом связаны. Я бы сказала, что здесь что-то вроде родственных уз.

С тех пор как Танат обрел тело смертного, они с Андре не раз встречались. Иногда к ним присоединялась и я. И одно могу утверждать с уверенностью — никто из нас не тяготился этими встречами. Нам они в радость.

— Я рада, — сказала я Танату. — Еще раз с Новым Годом.

Мы попрощались, и у меня даже как-то светлее на душе стало от нашего разговора. Немного странно, если учесть, что я разговаривала со Смертью.

Так, задержалась я со всеми этими разговорами, хотя и приятными. Пора играть роль Деда Мороза. Где там мой мешок с подарками? Ну не мешок, сумка. Да, хорошо я ее заныкала, ничего не скажешь. А, вот она!

Ухватившись за ручки сумки, я потянула на себя. Она покачнулась, но не поддалась. Я потянула очень сильно, но эффект тот же. Тогда, разозлившись, я просто дернула со всей силы. Зря! В результате на меня, вместе с сумкой, вывалилось пол шкафа.

Коротко взрыкнув, я молниеносно закидала все обратно, потом подхватила сумку и направилась в гостиную. Стоило мне войти, как Тина сказала:

— А мы уже думали ты все, с концами ушла!

Пропустив колкость мимо ушей, я сказала:

— Красной шубы и бороды у меня, к сожалению, нет, но представьте что я — Дед Мороз. Пришло время раздачи слонов.

С этими словами я расстегнула сумку и стала вручать праздничные свертки.

Первой свой сверток распотрошила, конечно же, Тина, и, радостно взвизгнув, кинулась мне на шею:

— Лео, спасибо тебе огромное! Я о таком даже не мечтала!

Я подарила ей мобильный телефон. Такой, со всякими наворотами. Плюс тариф безлимитный. Уж сто баксов в месяц я на сестру могу потратить. Чмокнув Тину, я сказала:

— Можешь теперь говорить, сколько хочешь, — и уже совсем шепотом добавила, — Сможешь спокойно с мальчиками разговаривать.

Тина в ответ хихикнула.

Маме я подарила золотой браслет с сапфирами и какие-то офигительные духи (сама я в них не очень разбираюсь, поэтому заставила выбирать продавщицу). Может, подарок и отдает банальностью, но такая уж у меня фантазия. К тому же я видела, как загорелись глаза мамы, когда она открыла футляр.

Что до папы, то ему я вручила настоящие швейцарские часы и подарочную бутылку коньяка "Наполеон". Последнее сразу же приглянулось отцу.

И все-таки они приняли подарок с некоторой неловкостью. Мама даже сказала:

— Ты совсем с ума сошла, дочка! Это же все стоит больших денег!

— Пока я зарабатываю достаточно, — с улыбкой отмахнулась я. — К тому же, кого же радовать, как не родных и любимых! Главное, чтобы подарки вам понравились, — на самом деле это лишь малая толика того, что я могла бы для них сделать.

Дошла очередь и до Ами. Он был куплен последним, и я надеялась, что он девушке понравится. На самом деле не так-то легко выбрать подарок той, которая может позволить себе купить едва ли не все, что угодно.

Ами не смогла скрыть удивления, когда я вручила ей сверток. Неужели она думала, что я ничего ей не подарю? Все еще в некотором неверии Ами развернула хрустящую праздничную бумагу, раскрашенную под звездное небо. Когда она увидела содержимое, то ее глаза загорелись воистину детским восторгом. И это было мне лучшей наградой!

Осторожно, немного дрожащими руками Ами достала большой шар с крошечной деревенькой внутри, в полете над которыой застыли санки Санта Клауса. Шар из тех, в которых, если потрясти, взметается снежная буря. И еще, если нажать на потайную кнопку сбоку, звучала рождественская песенка.

— Я знаю, ты очень любишь снег, — прокомментировала я свой подарок. — Теперь у тебя всегда будет кусочек зимы.

— Спасибо! — восхищенно, но очень тихо проговорила Ами. — Лео, спасибо тебе большое!

— Но это не все. Там ее есть маленькая коробочка.

Девушка тотчас нашла ее и открыла. Внутри лежал кулон на золотой цепочке. Кулон из конуса горного хрусталя, внутри которого лазером была вырезана сидящая кошка. Когда я его увидела, то сразу подумала об Ами.

А сейчас она осторожно, словно боясь повредить, кончиками пальцев исследовала кулон, и, наконец, сказала:

— Лео, ну зачем. Не надо было...

— И ты туда же! — усмехнулась я. — А я говорю — надо! Носи. Пусть будет твоим талисманом.

— Хорошо. Обещаю, я никогда-никогда не буду его снимать!

— А вот это перебор.

Потом родители и сестра тоже вручили мне подарки. Не буду останавливаться на них конкретно, но все они были сделаны от чистого сердца, и тем невероятно ценны. Ами тоже сделала мне подарок, причем жутко смущаясь. Я даже насторожилась, что же такого может быть упрятано в такой с виду небольшой коробочке. Поэтому с искренним любопытством развернула обертку.

Внутри я нашла диск. Не такой красочный, какие продают в музыкальных магазинах, а более похожий на болванку. На вкладыше от руки написаны четырнадцать пунктов. Ами сказала:

— Это мои песни для нового альбома. Я хочу, чтобы ты услышала их первой. Я посвящаю их тебе.

— Спасибо. Это очень дорогой для меня подарок!

— Правда? — Ами все еще казалась смущенной.

— Конечно, — я чмокнула ее в щеку.

— Дашь послушать? — уже шептала Тина, толкнув меня в бок.

— Отстать! — я легонько стукнула сестру по носу. — Если Ами разрешит.

На этом первая часть празднования Нового Года закончилась. Родители как-то постепенно переместились в сторону спальни, на отдых. Но мы их примеру следовать не спешили. Наоборот, мы оделись и вышли на улицу — фейерверки запускать.

Запускали мы их часа два — до самого последнего. А в перерывах успели даже в снежки поиграть — совсем как в детстве, но в этом-то и прелесть!

Вернулись мы в снегу по уши, но ничуть не замерзшие. Чуть перекусили тем, что осталось на столе (а осталось до фига), остальное убрали в холодильник. И только затем пошли спать.

Причем перед сном я даже успела послушать диск Ами. Это что-то потрясающее! Феерия музыки и дивного, ангельского голоса. После такого и засыпается как-то легко!

Правда сон мне снился до жути странный. Не страшный, но странный.

Глава 19.

Мне снилось, что я в каком-то доме, точно не могу сказать в каком. Я жутко хочу есть — слона бы съела! И тут до меня донесся восхитительный запах. Запах еды. Где-то здесь есть жареная курица! У меня аж слюна потекла, и я помчалась на запах.

Я неслась по каким-то лестницам, пока не влетела в комнату, возможно кухню. В ней стоял стол, за которым сидел Андре. Почему-то в футболке, бандане и шортах а-ля семейные трусы. Ну да это для меня было неважно. Главное, что перед ним на столе стояло блюдо с дымящейся жареной курицей. Андре уже нацелился на нее вилкой, а в другой руке сжимал солонку.

Только я потянулась к курице, как Андре крикнул:

— Ты же ее съешь! А я? Я тоже хочу! — хвать курицу подмышку и бежать, все еще с вилкой и солонкой в руках.

Началась настоящая погоня по лестницам, по этажам. Причем Андре то и дело отмахивался солонкой и вилкой, вопя:

— Ножа не бойся, бойся вилки, — один удар — четыре дырки!

Но это меня не остановило. Погоня продолжалась. Может, Андре и хотел поесть по нормальному, но я же тоже голодная!

Когда Андре пытался удрать от меня в форточку, я сделала решающий бросок и вцепилась в курицу зубами. Он тоже вцепился. Так мы играли в перетягивание. Рыча друг на друга.

На этом я и проснулась. С минуту сидела, пялясь в стену, а потом разразилась гомерическим хохотом. Это надо же! Присниться же такое! Забавный сон, ничего не скажешь!

Я вынуждена была заткнуть рот подушкой, чтобы своим ржанием не перебудить весь дом. Когда я опять засыпала, то все равно продолжала хихикать. Благо в остаток ночи мне ничего такого больше не снилось, иначе бы я со смеху лопнула!

К утру (точнее к дню) я поняла одно — мне не хватает Андре, я по нему очень скучаю. Хочу зарыться в его волосы, ощутить его запах, и его руки на моих плечах, а может и не только плечах... В общем следующие мысли были из разряда детям до шестнадцати, а еще лучше до двадцати одного.

И эти мысли меня разгорячили, а точнее возбудили. И не скажу, что это было мне неприятно. Приятно, и очень, но недостаточно. К тому же я вспомнила об одной вещи, от которой всю это приятность вообще как ветром сдуло.

Я вспомнила, что согласилась сегодня встретиться с Рональдом. И скоро, — отметила я, глянув на часы. Они показывали час дня. Что ж, как раз. Пока туда-сюда, и пора будет.

Душ я принимала неспешно, растягивая удовольствие. Потом высушила волосы и оделась. Сегодня я выбрала линялые светло-голубые джинсы, облегающую черную футболку и белую рубашку сверху. Ну конечно еще белье, носки. Как же без них?

Закончив с этим, я спустилась в кухню. Естественно, все уже давно позавтракали. Но еда в одиночестве меня никогда не смущала. С чего бы?

Завтракала я салатами, оставшимися от ужина. А что? Вкуснотища! И готовить не нужно. Только чайник поставить. Это как раз по мне.

Пока я ела, приходили и уходили члены моей семьи. Желали доброго утра, поздравляли с Новым Годом. Я что-то говорила в ответ. В общем вот так.

Потом я вернулась к себе — решила дослушать диск Ами, и совершенно забылась за этим занятием. Спуститься на землю меня заставил легкий стук в дверь. Ведь могут же, когда хотят!

— Войдите! — разрешила я, снимая наушники.

Вошла мама. Причем с каким-то странным выражением лица. Я бы сказала, что это испуг, или что-то очень близкое.

— Элечка, доченька. Там к тебе пришли.

— Кто же?

— Рональд, — его имя мама произнесла так, словно это стоило ей больших усилий.

— Ну ладно, сейчас спущусь, — вздохнула я, а про себя подумала: "Вот кретин! Чего он сюда-то приперся? Встретились бы где-нибудь. Теперь родители накрутят себе невесть что!".

Глава 20.

Я его увидела, еще сбегая по лестнице. Одет Рональд оказался так же, как и в прошлую нашу встречу. И хуже того, он припер цветы. Нежно-розовые розы. Ненавижу этот цвет, и розы не люблю.

Завидя меня, Рональд расплылся в такой лучезарной улыбке, что мне полагалось бы растаять в лужицу или, по меньшей мере, улыбнуться в ответ. Но у меня ни один мускул на лице не дрогнул. Даже из вежливости не хотелось. Хотелось только, чтобы он ушел. Но на это в ближайшее время рассчитывать не приходилось. Поэтому я сделала глубокий вздох и пошла к Рональду.

— С Новым Годом, моя дорогая! — "ничего себе фамильярность" — фыркнула я. — Это тебе! — он протянул свою клумбу.

— Зачем? Я не люблю розы.

— Но раньше...

— Никогда не любила.

Рональд положил цветы на диван, обронив:

— А ты стала мелочной.

— Нет. Просто более откровенной. Но ты, кажется, хотел поговорить.

— Да.

— Тогда пойдем. Я не хочу разговаривать здесь. Лучше посидим где-нибудь в кафе.

С этими словами я считай вытолкала его из дома, на ходу подхватив сумку и дубленку. Уже на улице я поинтересовалась:

— Ты на машине?

— Нет. Ты забыла? Мы же живем на соседних улицах.

— Ах да. Пошли в "Оранж" что ли. Он ближе всех, — и, не дожидаясь Рональда, я пошла вперед быстрым шагом. В итоге он еле поспевал за мной, но я, злорадствуя, и не думала сбавлять ход. Может, это и правда мелочно, но нефиг было являться прямо ко мне домой.

Естественно, что по дороге мы практически не разговаривали. Но вот и кафе. Я выбрала столик подальше ото всех и заказала чай. Только теперь я спросила у Рональда:

— Так о чем ты так хотел со мной поговорить?

— Вот так, прямо сразу к делу? — улыбнулся Рональд.

— Я не люблю терять время.

— А вот, помню, раньше...

— Раньше было раньше, — отрезала я. — Ты что, приглашал меня, чтобы предаваться воспоминаниям?

— Нет, просто я думал, что ты тоже с теплотой вспоминаешь то время, когда мы были вместе.

— Сказать по правде, я давно об этом вообще не вспоминаю. У меня в жизни случались куда более замечательные и удивительные события.

— Ты что же, просто вычеркнула меня из своей жизни?

— Равно как и ты.

— Господи, неужели ты все еще злишься на меня за наше расставание?

— Ты бросил меня незадолго до нашей свадьбы. О, да! В первые месяцы я ужасно на тебя злилась.

— А теперь?

— Я уже говорила — ты мне безразличен.

— Ну-ну. Со мной-то можно не лукавить.

— О чем ты? — не поняла я.

— Понимаю, я сделал тебе больно, поэтому ты и стараешься сейчас казаться такой неприступной, независимой. Поверь, зря ты это.

Сначала я хотела разгневаться, но потом меня накрыла волна еле сдерживаемого смеха. Еще чуть-чуть и я бы расхохоталась Рональду в лицо. Но вместо этого я сказала:

— Я и не собираюсь лукавить. Я такая, какая есть. Той наивной дурочки, что была пять лет назад, давно уже нет, — и это правда. После своего первого превращения в пантеру, я поняла, что наивность теперь мне не по карману.

— О да, ты изменилась, я это сразу заметил, — понимающе закивал Рональд, хотя вряд ли он что понял. — И все-таки ты зря остригла волосы — совсем на парня стала похожа. Отрастишь снова, если я попрошу?

— Нет. Я себе нравлюсь именно такой, — фыркнула я. — Так что ты от меня хотел?

— Понимаешь... свадьба с моей бывшей женой оказалась ошибкой. Она милая женщина... но не мое.

— Тебе не нужно передо мной оправдываться. Мне это не интересно, — скучающе обронила я.

— С тобой стало не легко. Но выслушай меня. Я хочу предложить тебе начать все с начала, — я удивленно вскинула брови, не сдержалась. — Я понимаю, ты теперь живешь в городе, у тебя свое дело. Вроде, у тебя клуб? Но это меня не смущает. Ведь мы можем владеть им совместно.

Я с минуту сидела, хлопая глазами, потом меня прорвало. Я расхохоталась ему прямо в лицо. Хохотала так, что аж слезы выступили. Чтобы подавить смех — хлебнула чаю, и чуть не обожглась. Горячим оказался. А Рональд смотрел на меня с видом оскорбленной невинности.

Когда я заговорила, у меня от смеха все еще подрагивали уголки губ:

— Рональд, ты меня, конечно, извини, но неужели ты думаешь, что я и правда могу согласиться на такое?

— А почему нет? Ну да, прошло пять лет. Но все еще можно вернуть. Я жалею, что бросил тебя тогда. Это было ошибкой, большой ошибкой.

— И что? Мне прослезиться от этих слов и припасть к твоей груди? Сейчас все это уже не имеет никакого значения, — отмахнулась я. — Я приехала сюда только чтобы навестить родителей, и скоро опять уеду.

— Мы можем уехать вместе, — Рональд попытался взять мою руку в свою, но я отстранилась, сказав:

— Менее всего на свете мне бы хотелось этого. Я ведь уже сказала — ты мне безразличен. Я не собираюсь с тобой строить какие бы то ни было отношения. И уж тем более не собираюсь тебя подпускать к своему клубу! Большей глупости ты и предложить не мог.

— Я не верю тебе. Ты просто хочешь мне отомстить.

— Смешно. Нет, кода-то я, возможно, и хотела тебе отомстить. Но теперь думаю: слава Богу, что все случилось так, как случилось.

— То есть?

— Ну вышла бы я за тебя, и кем бы я стала? Тупой домохозяйкой, нянчившей детей, удел которой всю жизнь прожить при муже в этом городке? Да Боже упаси! Это медленная смерть. Да, я тогда сильно обожглась, мне было очень больно, но это помогло мне стать самодостаточной, личностью. Теперь у меня есть любимое дело, верные друзья и не только. Я ни от кого не завишу. И неужели ты думаешь, что я все это променяю на жизнь с тобой? Я еще не сошла с ума. Теперь ты мне не интересен.

Рональд смотрел на меня так, словно я ему врезала, причем минимум кувалдой промеж ушей. Было видно, как он медленно пытается восстановить свое пошатнувшееся "я". Постепенно его лицо натянулось от злости — восстановился, значит, и выдал:

— Тебе еще придется не раз об этом пожалеть. Тебе будет очень сложно выйти замуж, так как ты стала еще сильнее походить на мужика!

Ну что тут скажешь? Я лишь опять расхохоталась. Такому типу людей бесполезно что-либо объяснять — они слышат лишь то, что хотят слышать. Да я и не собиралась тут вести разъяснительную работу. Я просто смеялась, а, отсмеявшись, сказала:

— Пусть так, пусть так. Тебе больше не обидеть меня, Рональд. Мне нравится то, как я живу. И уж ущербной я себя никак не чувствую. Так что лучше уходи. Выведешь меня из себя — и я тебе врежу. Пшел вон.

Как ни странно, он пшел. Конечно, зыркнул на меня, но вышел. Я даже удивилась. И вместе с тем я испытала облегчение. Нет, все-таки надо было поблагодарить Рональда за то, что я не вышла за него замуж! Такую бы глупость совершила!

Со всеми своими перипетиями, опасными схватками, и тем, что я оборотень — я была рада жить своей теперешней жизнью.

Улыбнувшись этой своей идее, я подозвала официантку и заказала еще чаю и фруктовый салат. Но только принесли заказ, как я услышала до боли знакомый голос:

— Черт побери! Наконец-то хоть более-менее приличная кафешка!

Глава 21.

Та, кому мог принадлежать этот голос, ругалась очень редко, и все-таки я подняла голову и оглянулась. Ё-моё! Я не верила своим глазам! Но запах подтверждал увиденное. В кафе вошли Иветта и Глория. Главная волчица в длинном, отороченном мехом пальто и высоких сапогах, а дари в спортивной куртке и ботинках. Каким ветром их сюда занесло? Подозреваю, что это неспроста.

Я уже собралась их окликнуть, когда они сами заметили меня. Несмотря на странность происходящего, я была очень рада их видеть. Мы поприветствовали друг друга, обнялись, Иветта и Глория подсели за мой столик, и только тогда я спросила:

— Как вы здесь оказались?

— Приехали на машине, — лучезарно улыбнулась Иветта, тряхнув своими смоляными волосами.

— Я догадалась, что не на автобусе, — усмехнулась я. — И все-таки повторю вопрос: Как вы здесь оказались?

— Когда ты позвонила и рассказала, что тут у тебя творится, я уже не могла спокойно сидеть дома, и мы решили приехать помочь разобраться с твоими проблемами с местной стаей.

— Я, конечно, безумно тронута такой заботой обо мне, и очень рада вас видеть, но к чему такие хлопоты? Я ведь скоро уеду отсюда.

— Это так. Но ты что, хочешь каждый раз приезжать сюда, как на территорию военных действий? Конфликты надо решать сразу, пока они не переросли во вражду.

— Согласна. Только не знаю как.

— У нас с местным вожаком состоялись длинные телефонные переговоры, в результаты которых мы договорились, что он примет нас.

— Хм. Ничего не скажешь — быстрая работа! И когда?

— А то! Завтра вечером у него дома.

— Здесь вообще официантки водятся? — подала возмущенный голос Глория. — Я есть хочу!

— Мы же договорились, что берем еду на вынос и здесь не засиживаемся.

— Ну вооот, — протянула девушка и, насупившись, заявила, — Гамбургер я не буду.

— И не нужно, — пожала плечами Иветта. — Уверена, что здесь есть какие-нибудь сэндвичи.

— Так когда же вы приехали?

— Да только что. С утра пораньше выехали — и вот мы здесь.

— С какой же скоростью вы гнали? — нет, я, в принципе, догадывалась с какой. Из серии: "Я что, быстро ехал? Нет, низко летел!".

— Неважно, — отмахнулась главная волчица. — Главное мы здесь.

— А где вы остановились? Я могла бы...

— О, Лео! Об этом не беспокойся. Я уже прозвонилась в вашу местную гостиницу и забронировала два люкса.

"Два?" — удивилась я про себя. Они что с Глорией поссорились? Но вслух я предпочла ничего такого не говорить, а благоразумно промолчать.

Пока мы болтали, официантка все-таки успела принести заказ, а я доесть салат (правда, честно поделившись им с Глорией — ребенок же голодный!). Поэтому мы сразу расплатились и вместе вышли из кафе.

Практически у самого входа нас ждал большой, черный как спинка жука, джип Иветты. Настоящий внедорожник. В последнее время главная волчица города использовала его гораздо чаще, чем лимузин. Она отлично водила, но обычно пользовалась услугами шофера из своих. Как правило это был Эндрю. Симпатичный парень, в прошлом гонщик, как он сам мне сказал.

Но сегодня на водительском месте сидел совсем другой человек, который встретил меня сияющий улыбкой, в мгновение ока выскочив из машины.

Передо мной стоял Крис. Его иссиня-черные волосы почти полностью скрывала шапка, которую в народе называют "пидорка" — уж не знаю почему, еще он кутался в дубленку. Из-за всего этого выглядел немного глуповато, но ему, долго жившему в Латинской Америке, нелегко приспособиться к нашим холодам. Правда он не жаловался. Честно говоря и я представить не могла Криса жалующимся.

Он быстро опустился передо мной на колено, прямо в снег, произнеся:

— Я рад, что с вами все хорошо, моя госпожа.

— А я рада тебя видеть, Крис. Но немедленно встать и не называй меня госпожой.

Леопард тотчас вскочил, а я переглянулась с Иветтой, словно спрашивая: "зачем он здесь?". Она ответила, когда мы уже сели в машину:

— Я подумала, что для встречи с местным вожаком тебе лучше иметь кого-то из своих.

— Но ведь со мной Ами, — возразила я.

— Это да, но, во-первых, она не боец, а во-вторых, Крис полностью твой, леопард, как и ты, и твой официальный телохранитель, — и уже очень тихо, только для меня добавила, — И еще он так упрашивал взять его.

— Понятно. Но неужели ты думаешь, что нам придется драться?

— Все возможно, — пожала плечами Иветта. — Приезжая на чужую территорию нужно быть готовым ко всему.

— Тогда почему ты не взяла еще кого-нибудь из своих волков, лучше ишт? — насколько я знаю, главная волчица всегда очень практична, и готова куда угодно взять с собой резерв.

— Мы долго обсуждали состав группы. Тебя и меня могут сопровождать двое.

— Ну так недобор получается! — воскликнула я. С математикой у меня пока все хорошо.

— Нет, все правильно, — продолжала настаивать Иветта. — Не забывай, ты — моя кайо, а значит вместе с Глорией сопровождаешь меня, в свою очередь Крис и Амарис сопровождают тебя как свою патру.

— Дело ясное, что дело темное, — вздохнула я, почесав затылок.

— Главное, на данный момент мы добились всего, что можно. А там посмотрим, что скажет этот Эд.

— Согласна.

— Я буду охранять тебя даже ценой жизни, госпожа, — подал голос Крис.

Я обреченно вздохнула, потом сказала:

— Крис, я же не раз просила не называть меня госпожой. Зови просто по имени.

— Хорошо, Лео, я буду тебя оберегать.

— И не надо меня оберегать, — пробурчала я себе под нос. — Я ж не тепличное растение. Я патра — и сама могу кого угодно оберегать.

Слушая мое бурчанье, Иветта понимающе улыбнулась, накрыв мою руку своей. Может еще и от этого я перестала нудеть и тоже улыбнулась. В конце-концов, эти трое проехали черте-сколько, чтобы мне помочь. Многие ли способны на такое, и не это ли есть настоящая дружба?

От этих философских мыслей мне захотелось их всех обнять и расцеловать. Но я сдержалась. К чему такие оргии? К тому же Глория требовательно спросила:

— Кстати, а где мой сэндвич? Я есть хочу, если не сказать жрать!

— Да держи уж, маленькое чудовище! — усмехнулась Иветта, протянув хрустящий пакет и потрепав девушку по волосам.

Глория весело зашуршала пакетом, а главная волчица сказала мне:

— А милый у тебя городок. Тихо, уютно.

— Ну да. Мило, однообразно, и живут странные вервольфы, — кивнула я.

— А может, это вовсе и не вервольф? — предположила Глория, в мгновение ока расправившись с сэндвичем и отпивая газировку. Конечно же, Иветта рассказала ей в чем дело, но лишь в той части, что была необходима. В итоге Глория знала, что от нее ничего не скрывают, а Иветта спокойно вела политику стаи — все довольны.

— В этой мысли что-то есть, — главная волчца просто с языка сорвала мою фразу. — Лео, ты говоришь, что Кай перекинулся вместе с тобой, когда Эд уже стал волком?

— Ну да.

— Ни один молодой волк или кот во время охоты не вытерпит так долго. Он должен был перекинуться задолго до вожака, — вставил Крис, аккуратно ведя машину.

— Вот именно, — согласилась Иветта. — Что-то здесь не так.

— Да, я знаю, что что-то не так, — кивнула я. — Вот только что? Я до сих пор не могу объяснить себе, что произошло между мной и Каем в лесу. А ведь я знаю и видела многое.

— Это, конечно, так, но, как говорится: "Есть многое на свете, друг Гораций, что неизвестно нашим мудрецам В. Шекспир "Гамлет".", — ответила Иветта, запустив пальцы мне в волосы. — Но мы разберемся. Все вместе разберемся в этом.

Наверное, нужно было что-то сказать по этому поводу, но машина остановилась, и слова так и остались невысказанными. Мы подъехали к единственной в нашем городоке гостинице.

Хозяйка — грузная пожилая женщина с улыбчивым лицом, кажется, ее звали Антониной Загриб, с некоторым удивлением оглядела нашу компанию, но бронь подтвердила и ключи выдала.

Когда мы поднимались по лестнице, Иветта шепнула мне:

— Надеюсь, эта пожилая леди не будет сидеть в соседнем с нашим номере, приставив стакан к стенке, чтобы лучше слышать.

— Думаю, до этого не дойдет, — усмехнулась я.

— Будем надеяться.

Номера оказались неплохими. Конечно не отель "Ритц", но вполне на уровне люкса: большие двуспальные кровати, диван, телевизор, бар, ванная комната — все как положено.

Убедившись, что мои друзья устроены, я засобиралась домой — ведь восьмой час уже. Поэтому спросила у Иветты:

— Так во сколько у нас встреча с Эдом?

— Завтра в шесть вечера у него дома. Он сказал — ты знаешь, где это.

— Да, знаю. Форма одежды?

— Удобно-парадная. Мы должны произвести впечатление, но вместе с тем неизвестно как оно все выйдет.

— Понятно, — лучше не настраиваться на худшее, но быть к нему готовым.

— Мы заедем за тобой и Ами в половине шестого.

— Это, конечно, не самая хорошая идея, — протянула я, — Ну ладно.

— Просто будьте к этому времени на взлете, — улыбнулась Иветта, понимая, в чем загвоздка.

— Договорились. Ладно, я, пожалуй, пойду. Пора уже. Если что — звони на мобильный.

— Лео, ты что, домой пешком пойдешь? — удивилась Глория.

— Ну да. Здесь недалеко, часа пол всего, быстрым шагом.

— Зачем такие спринтерские забеги? — возразила Иветта. — Крис отвезет тебя на моем джипе.

— Да ладно, я пройдусь.

— Лео, я с радостью довезу тебя, — вставил Крис.

Понятно, что в итоге мне так и не дали пройтись пешком, а как особо важную персону повезли до дома на машине.

Мне всегда немного странно ехать, когда за рулем не я. Но Крис показал себя очень аккуратным и опытным водителем. Правда до Эндрю ему далеко. Ну да ему в ралли Париж-Дакар не участвовать.

Только мы отъехали от гостиницы, как Крис сказал:

— Я рад, что ты не отослала меня, Лео.

Я удивленно моргнула и спросила:

— А почему я должна тебя отсылать?

— Ну... я же прекрасно понимаю, что чужак для тебя. И что ты можешь терпеть меня возле себя, но не доверишь свою жизнь.

— Я очень мало тебя знаю, Крис, это правда, — согласилась я, — Но это не повод отсылать тебя. К тому же я не жду, чтобы меня защищали. Но уясни одно: предашь — и я порву тебя, как Тузик грелку, — я говорила негромко, но серьезно.

— Это твое право, — смиренно согласился Крис. — Если я подведу тебя в большом или малом, ты имеешь право наказать меня так, как сочтешь нужным, в том числе и смертью.

И это не просто красивые слова, таковы законы прайда. Как и в любом обществе, у нас есть не только права, но и обязанности. И каждый из членов прайда отвечает лично передо мной. Когда-то мне не хотелось во все это вникать, ведь я была одиночкой, но теперь пришлось. Ну что ж — судьба такая. В прошлой жизни я вообще армией командовала.

Что до Криса, то я ему сказала:

— Да, это так. Но я никогда не требую невозможного.

— Скорее невозможное совершаешь ты, Лео, — он произносил мое имя так же, как и "госпожа". — Я никогда не встречал оборотня подобного тебе. И это не красивые слова, это правда.

— Ты это уже говорил, — усмехнулась я. — А вот и мой дом.

Крис остановил машину, вышел из нее и кинулся открывать мне дверь. Подобного маневра я не ожидала, поэтому попыталась выйти сама. В результате я чуть не пришибла его дверцей. Но обошлось.

Вместо прощанья Крис галантно поклонился мне вслед, и выждал, пока я зайду в дом, прежде чем сесть в машину и уехать. В общем проводил до конца.

Глава 22.

Переступив порог, я подумала, что неплохо было бы перекусить. Нет, не полноценно поужинать, а просто перекусить салатиком там или бутербродиком. Может чаю выпью.

С такими мыслями я разделась, помыла руки и направилась прямиком на кухню. Поставила чайник и только залезла в холодильник, чтобы выбрать, что же мне хочется, как услышала приближающиеся шаги. На кухню вошла мама, и ее выражение лица мне не понравилось. Какое-то встревожено-озабоченное.

— Эля, ты вернулась, — констатировала она.

— Да, — кивнула я, доставая остатки салата — именно на нем я решила остановить свой выбор.

Похоже, мама ожидала, что я скажу еще что-нибудь, но этого не последовало. Я просто налила себе чай и села за стол. Но мама не собиралась отступать. Подсев ко мне, она спросила:

— Дочка, что от тебя хотел Рональд? Это он подвез тебя на машине?

Так, меня еще, значит, и бдят из окошка. Замечательно! Просто замечательно! Меня это еще в детстве бесило, не знаю как! Поэтому я холодно заметила:

— Вовсе не обязательно было за мной следить!

— Следить? Да боже мой! Я просто случайно в окно выглянула, заслышав какой-то шум.

Ага, как же! — подумалось мне. Я явственно чуяла ложь. Ну да ладно, пусть это будет на ее совести. Я лишь махнула рукой и приступила к салату.

— Так что он от тебя хотел?

— Любви, большой и светлой, — не удержалась я от язвительности.

— В каком смысле? — еще больше насторожилась мама.

— Практически в прямом.

— Что? Давай-ка, дочка, расскажи все по порядку.

— Я не считаю, что должна рассказывать о своей личной жизни, — сочла нужным отметить я.

— Но мы же волнуемся! Не заставляй мать последние нервы тратить!

Похоже, она решила выжать из меня информацию во что бы то ни стало. Как же я не люблю эти расспросы! Как на допросе, честное слово! Но сегодня у меня не было сил спорить, вернее мне было лень. Поэтому я сказала:

— Этот долбанутый предлагал мне начать все с начала. И не постыдился.

— Почему долбанутый?

— А какой же еще? Только долбанутый мог сделать такое предложение. Кретин! Он еще условия ставил. Мне! И еще так удивлялся, когда я его послала!

— Значит, ты ему отказала?

— Конечно! На кой черт он мне сдался?

— Но ты же любила его, — осторожно напомнила мама.

— Это было пять лет назад. Любовь прошла — завяли помидоры.

— И все-таки, не был ли твой поступок опрометчивым?

— Чего?

— Может, стоило подумать над предложением Рональда? Ведь не каждый день замужество предлагают.

— А что думать-то? Он мне абсолютно безразличен.

— Как же так? Да, Рональд обидел тебя, но ведь за пять лет он мог измениться. Подумай, ведь это шанс завести нормальную семью!

— Ха! — не сдержалась я. — Уж с ним-то точно никакой нормальной семьи быть не может. Я никому не позволю диктовать мне как выглядеть и как поступать, как это пытался сделать он. И знаешь что, я счастлива, что так и не вышла за него тогда.

— Эля, но как же семья, дети? — всплеснула руками мама.

— Слушай, мам, ты мне этой темой уже плешь проела! Давай оставим в покое мою личную жизнь, я в ней как-нибудь сама разберусь, своими силами.

Мама поджала губы. Ну, сейчас начнется! — подумала я. И точно. Как-то резко выпрямившись, она спросила:

— Эля, почему ты со мной так говоришь? Я что, тебе враг какой?

— Ты мне не враг, — как можно спокойнее ответила я. Для этого пришлось сосчитать до десяти. — Просто я уже взрослый и самостоятельный человек, который в состоянии сам решить свои проблемы. Опека мне не нужна.

— Но ты же моя дочь!

— Я в курсе. Но дай мне жить своей жизнью, той, которой я хочу, и самостоятельно выбирать дорогу. Если мне потребуется совет — я спрошу. Но ненужно бесцеремонно лезть в мою личную жизнь. Договорились?

Наверное, что-то в моих словах было такое, так как мама сказала:

— Поступай как хочешь. И все равно я считаю, что ты совершаешь ошибку.

— Ладно, пусть каждый из нас останется при своем мнении. И я буду поступать по своему.

Мама лишь махнула рукой. Конечно, я понимаю, что она заботиться обо мне. Но зачем душить меня заботой? Зачастую, сами того не подозревая, родители поступают совсем как в анекдоте: "Есть мое мнение и ошибочное". Они слушают тебя, но не слышат, считая, что уж им-то лучше знать, что лучше для их ребенка. Согласна, такой подход неплохо работает — лет до пяти, а потом дает существенные сбои. А убедить в обратном уже ох как не легко! Наверное, если не все, но многие из нас прошли через подобную борьбу в той или иной степени тяжести.

Поняв, что меня не переубедить и больше ничего не вытянуть, мама вышла из кухни. Я получила возможность нормально перекусить. А то все разговоры, да разговоры. Естественно, о Рональде я уже и думать забыла.

Когда я уже мыла за собой посуду, на кухне появился еще один посетитель — Ами. Она вежливо поинтересовалась:

— Я не помешаю?

— Посуду мыть? Нет, конечно! Надеюсь, ты сегодня не скучала?

— Нет, — улыбнулась она, подойдя ко мне, и уже совсем тихо с удивлением заметила, — От тебя пахнет Иветтой и еще другими оборотнями.

— Так и есть, — ответила я, закончив с посудой. — Иветта с Глорией и Крисом сегодня приехали. Я с ними виделась, а точнее почти случайно встретилась в кафе.

— Ты не говорила, что они приедут, — неужели в ее голосе промелькнул укор?

— Я и сама не знала, пока не встретилась с ними сегодня. Иветта решила, что мне понадобиться ее помощь, чтобы уладить то недоразумение, что возникло между нами и Эдом.

— А это и правда так?

— Не знаю. Вполне возможно. Во всяком случае Иветта гораздо лучше меня разбирается в политике оборотней. Ей уже удалось договориться с Эдом о встрече.

— Мы снова пойдем в стаю? — спросила Ами, поежившись.

— Да. Завтра вечером, — ответила я, приобняв Ами. Мне показалось, что ей это сейчас нужно. — Тебе не хочется?

— Не знаю. Но я ведь должна. Я твоя урра.

— Да, этого никто не изменит. Надеюсь, завтра мы с Эдом уладим все проблемы.

— Но ведь виноват не он, а Кай. Он напал на тебя.

— Это так, но Кай волчонок Эда, Эд его вожак, и только он может его наказывать. У меня нет такого права — я не принадлежу к его стае. Поэтому нужно все улаживать именно с Эдом. Очень хочу надеяться, что все обойдется мирным путем. Я не хочу с ним драться.

— Ты же победишь, — убежденно заявила Ами. — Эд силен, но ты гораздо сильнее.

— Да, это так. Но он вожак. Если я одержу над ним верх, что станет со стаей? Мне она не нужна, а Эду, чтобы остаться вожаком, придется победить в схватке всех, кто только захочет бросить ему вызов.

— Почему?

— Стая — это строгая иерархия. Стать вожаком можно только после смерти предыдущего. Бывших вожаков не бывает.

— Все так сложно...

— Или так или бесконечные дрязги за лидерство. Мне, конечно, это тоже не по душе, но иначе никак не получится.

— Зачем же тогда жить в стае? — недоуменно спросила Ами.

— Человек существо коллективное, даже если он оборотень, — улыбнулась я. — К тому же нам было бы очень сложно выжить в одиночку. Особенно в самом начале, когда ты толком не понимаешь, что с тобой происходит. Да что я тебе объясняю, ты же все это прекрасно знаешь и так.

— Да, знаю, — вздохнула девушка. — И ты права. Если бы тогда мне бы кто-нибудь все рассказал, было бы легче.

Я не хотела переходить на столь болезненную для Ами тему, так как знала ее печальную историю. С рожденья она оказалась никому ненужным ребенком. Ей было сколько? Четырнадцать? Пятнадцать? Когда Кшати выкупил ее из тайского борделя. Выкупил потому, что она оборотень, а его всегда привлекал этот род силы.

Ами боготворила Кшати, так как ей казалось, что он единственный, кто относится к ней по-человечески. Но на самом деле все было не так. Для Кшати Ами была вещью, игрушкой с красивым голосом. Он обращался с ней как с рабыней, и самое страшное, Ами воспринимала это как должное. Поэтому сейчас ей очень трудно.

— Ничего. У тебя еще вся жизнь впереди. Все будет хорошо, Ами, — я чмокнула свою подопечную в макушку.

— Когда я с тобой, я верю в это, — отозвалась Ами, потершись щекой о мое плечо.

* * *

На следующий день, как и было уговорено, Иветта заехала за нами. Часы показывали пять вечера, когда я почувствовала ее за дверью, и тотчас помчалась открывать.

Главная волчица выглядела сногсшибательно, впрочем, как всегда. Из-под расстегнутого кожаного пальто, отороченного белоснежным мехом, выглядывал черный, с тонкими белыми полосками, шелковый костюм. На ногах остроносые сапоги черной кожи. Подозреваю, тоже на меху.

— Шикарно выглядишь, — сказала я, приглашая войти.

— Спасибо. Глория и Крис остались в машине. Вы готовы?

— Да. Ами сейчас спустится.

Не успела я договорить, как мы уже услышали ее шаги на лестнице. Для сегодняшней встречи она выбрала довольно скромное синее платье с еще более темно-синей шелковой вышивкой по лифу, и высокие узкие сапоги в тон платью. Волосы она собрала в английский узел и еще наложила макияж. Сейчас Ами казалась старше... и как-то увереннее в себе.

Что до меня, то я не стала выпендриваться. Мои обычнее теплые ботинки, черные брюки, белая рубашка и длинный черный пиджак. Из косметики только светлая помада.

Накинув дубленки-шубы мы вышли из дома. Родителям пришлось рассказать очередную сказочку на ночь. Но это все лучше, чем правда. Мама даже поздоровалась с Иветтой. Благо на этом и ограничились.

Глава 23.

Крис опять был за рулем. Глория сидела рядом. Похоже, эти двое нашли общий язык, так как над чем-то весело смеялись. Но стоило мне появиться, как лицо верлеопарда тотчас стало серьезным. Он сказал:

— Добрый вечер. Рад видеть вас.

— Здравствуй Крис. Привет Глория.

— Привет.

— Ну что, теперь вроде все здесь? — спросила Иветта, увлекая нас с Ами за собой на заднее сиденье. Услышав дружное "да", дала отмашку, — Тогда поехали.

— Долго нам ехать-то? — поинтересовалась Глория.

— Да нет, минут пятнадцать, — ответила я. — Крис, вот сейчас налево, до конца улицы, потом направо.

— Есть, капитан.

Глория прыснула со смеху, но мои мысли уже были заняты другим. Я спросила у Иветты:

— Так каков наш план?

— А какой тут план? Пока никакой, мы же не драться с ними едем. Покамест... Просто поговорим, постараемся на словах урегулироваться все недоразумения.

— Втянула я тебя в историю, — сокрушенно вздохнула я, склонив голову.

— Во-первых, я сама втянулась, а во-вторых, мы же должны помогать друг другу. Ты моя кайо, мы пара.

— Да, кстати, — вспомнила я. — Местные ишты очень ревнивы.

— Еще бы! Если Эд и дальше будет тянуть с выбором кайо, то они вообще глотки друг другу перегрызут, — усмехнулась Иветта. — Но я твой намек поняла. Будем изображать большую дружную семью.

— Не впервой, — усмехнулась я.

— Лео, посмотри, этот дом? — спросил Крис, притормаживая у обочины.

— Да, он самый. Подъезжай.

Из людей никто бы и не заметил, но дом гудел, как пчелиный улей.

— Похоже, Эд опять собрал большую часть стаи, — проговорила я, выходя из машины.

— Одно из двух: или он нас боится, или хочет произвести впечатление, — усмехнулась Иветта, пронзая снег острыми каблуками.

— А может, и то и другое, — предположила Глория.

— Может быть.

Звоня в дверь, мне опять так и хотелось крикнуть: "Сова, открывай. Медведь пришел!". Не успела. Дверь уже открылась. За ней стоял Карл. За дворецкого он у Эда что ли?

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулся он, но в глазах почему-то промелькнула печаль. — Это и есть твой вожак, Лео? — спросил Крис, покосившись на Иветту.

— Да.

— Тебе повезло, — опять улыбка, но на этот раз куда более живая.

— Так мы можем войти? — Иветта припечатала Карла холодным взглядом.

— Да-да, конечно. Простите мою невежливость, проходите в дом. Вот здесь можно повесить пальто, — Мы разделись, а он продолжил, — Наш вожак ждет вас в гостиной. Я провожу.

Мы поднимались по той же деревянной лестнице, мимо тех же фотографий. Карл, как и должно провожатому, шел впереди, мы с Иветтой за ним, а уже за нами Ами с Глорией и Крис. Когда лестница закончилась, Иветта шепнула мне:

— Устраивать подобные встречи в собственном доме довольно непрактично.

Я лишь кивнула. Честно говоря, я была с ней согласна. Дом — это дом, это что-то личное, если хотите, а не проходной двор. К тому же на встречах случается разное. Но ни она, ни я эту тему больше не продолжили. Да и не было времени для пустопорожней болтовни. Пришли уже.

Карл открыл перед нами дверь и шмыгнул куда-то в сторону. Да, сегодня в гостиной собралось куда больше народу, чем в прошлый раз — с дюжину. Эд сидел на том же диване. Рядом Жанна и Макс, в ногах Кай. За диванной Елена, Яна и остальные двое ишт стаи. Карл, тот лысый, и два вервольфа, изменивших форму. Рановато вроде...

Для нас, видимо, принесли второй диван, который поставили напротив первого. Мы вошли в комнату. Иветта заговорила первой:

— Я, вожак стаи Ночных Охотников, и моя кайо, приветствуем вожака стаи Стального Когтя и его стаю.

Эд благодушно кивнул и проговорил:

— Значит, вы и есть Иветта?

— Я и есть, — кивнула главная волчица. Причем голос ее прозвучал довольно холодно. — Это моя дари — Глория, Ами вы знаете, а Крис — урр Лео и ее телохранитель.

— И дари тоже девушка, — пробормотал Эд.

Но Иветта все же услышала, и еще более холодным голосом спросила:

— И что?

Но вместо Эдда ответила Яна:

— У вас в стае вообще волки-самцы-то есть? Или только кошки?

— Есть, — язвительно улыбнулась Иветта. — Но мне не хотелось бы привозить их всех сюда.

Яна собиралась еще что-то сказать, но Эд рявкнул на нее:

— Уймись, Яна, — и уже опять нам. — И все-таки довольно странно, что ты приехала даже без своих телохранителей.

— А разве не таков был уговор? — подняла бровь Иветта. — Вы не хотели видеть на своей земле слишком много ишт, или оборотней близких к этому. А если бы я взяла двух телохранителей, как и положено, то ишт и околоишт было бы больше, чем в вашей стае.

— Понятно, — кивнул Эд.

— К тому же со мной Лео. Она лучше всякого телохранителя. Она моя кайо, и я еще ни разу даже думать не смела, чтобы пожалеть об этом.

— Ты так лестно отзываешься о ней.

— А разве есть в этой комнате, да что в комнате, во всем мире, хоть кто-то, кто бы мог сравниться с ней?

Слушать это мне было немного не по себе. Так и хотелось сказать: "Вы меня прям в краску вгоняете!". Но я промолчала. А Иветта продолжила свою речь:

— И за любой ее поступок я готова ручаться — ибо знаю, что так было нужно.

Тут уж понятно в чей огород камень. Эд посмурнел и ответил:

— И все-таки у нас возникло некоторое недоразумение. Ведь именно для того, чтобы его разъяснить, вы и прибыли сюда.

— Верно. Я утверждала раньше, и говорю теперь — Лео не помышляла причинить вред вашему волчонку. Она могла это сделать, только если он вынудил ее.

— Как мальчишка мог кого-то вынудить?

— Очень похоже, что здесь была замешана магия или что-то вроде нее, — вставила я.

— Откуда здесь магия? — искренне удивился Эд, а Кай как-то сжался, приникнув к вожаку.

— Ну, по-моему, тебе лучше знать, что твориться в стае, — возразила Иветта.

— В моей стае ведьмаков нет, — сказал, как отрезал, Эд.

— Может не в стае, в городе, — предположила Иветта.

— Не знаю. Да и зачем им Кай?

— Тебе лучше знать, не я живу в этом городе.

— Не хочешь ли ты сказать, что в своем городе знаешь практически всех нелюдей?

— Практически всех, — подтвердила Иветта. — Наша сила в единстве. К тому же это помогает не вмешиваться в епархии друг друга, а значит уменьшает конфликты.

— Но какой смысл кому-то в городе ссорить нас?

— Ты у меня спрашиваешь? — настала очередь Иветты удивляться. — Что по-твоему произошло между Лео и твоим волчонком?

— Кай мало что говорит, он напуган. Насколько я понимаю, между ними произошла какая-то размолвка, в результате которой на Лео нашло затмение, и она чуть не убила Кая. Чем ты порезала его, Лео? Рана только-только начал затягиваться. И он не похож на след от когтя.

Мы с Иветтой переглянулись, и я все-таки ответила:

— Это не коготь и не клык. Рана будет заживать, как если бы Кай был обычным человеком.

— Чем же ты его поранила? Даже серебро не оказывает на нас такого эффекта, — допытывался Эд, а сам Кай недоверчиво косился на нас.

— Наверное, придется ему показать, — вздохнула Иветта. — Так он не поверит.

— Чему? — переспросил Эд.

— Хорошо, я покажу, — согласилась я, хотя не считала это хорошей идеей. Я опасалась, что то, что я собираюсь проделать, еще больше насторожит Эдда.

Я встала с дивана и стала мысленно звать свою силу, освобождая ее от защитных барьеров. Она тотчас отозвалась, порывом ветра пробежав по комнате. Этот ветер исходил от меня, он заставил мои глаза вспыхнуть серебряным светом. Ветер нарастал. Он сгустился у меня в области груди, словно там была дыра, из которой и дул ветер.

Он образовал шар из мириад искр. И вот из этого шара появился эфес меча, за ним сияющий клинок. Меч Ветров рождался на свет быстро, отвечая зову владельца, и вот он уже в моих руках.

Послышался единый вздох. Похоже, мне удалось ошеломить стаю Эда, да и его самого. Он судорожно сглотнул и спросил:

— Что ты такое, Лео?

— Я? Оборотень. Оборотень-пантера. Патра своего рода, — я заставила Меч Ветров исчезнуть.

— Но я не слышал, чтобы вожак стали или прайда мог что-либо подобное, — растерянно проговорил Эд.

— Таких, как Лео, больше нет, — улыбнулась Иветта.

— Не совсем так, — поправила я. — Один точно есть.

— Ах да! — мы обе вспомнили о Нашут-Фете, названном брате Ашаны, но никто из нас не произнес его имя вслух.

— Мне кажется, она вовсе и не оборотень, она ведьма-перевертышь, и это она зачаровала Кая! — процедила Елена.

Жанна недобро на нее посмотрела, а Эд сказал:

— Лео охотилась с нами, делила с нами добычу. Она оборотень, хоть и странный.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулась я, за что Иветта незаметно пихнула меня в бок, говоря этим: "Не порть игру!". Я заткнулась.

— У тебя, Лео, большая сила, очень большая. Ты могла бы стать вожаком, наверное, любой стаи или прайда. Но мне тем более непонятно, как ты можешь утверждать, что Кай пытался тебя чаровать. Он же совсем еще ребенок, — самому волчонку, было видно, фраза про ребенка пришлась не по душе.

— Если бы я могла это объяснить — я бы объяснила, — ответила я. — Даже мне сомой до сих пор неясно, что произошло. Но одно я знаю точно — несколько минут стерли из моей памяти. А припадками я не страдаю.

— Все это очень странно, — покачал головой Эд. — Раньше в моей стае ничего подобного не происходило.

При этом Жанна украдкой покосилась на него, потом на Кая. Неужели она что-то знает? Во всяком случае что-то в словах Эдда ее насторожила или не понравилось.

— Но, тем не менее, создавшуюся ситуацию нужно как-то разрешить, — проговорила Иветта, положив руку мне на плечо.

— Согласен. Но не мы нанесли первый удар, и не мы пустили первую кровью.

— Кровь за кровь! — взвыла Яна, остальные, те, кто был рядом с ней, стали поддакивать.

— Пусть принесет извинения Каю, — вставила Елена.

Я хотела было возразить, но Иветта заговорила первой:

— Это исключено. Лео по иерархии стаи гораздо выше, чем Кай. Только вожак может принимать или требовать ее извинений, — вервольфы загудели, а Иветта холодно продолжила, — Я не закончила. Есть еще один момент: вина Лео не очевидна. Я ее не вижу вообще, ибо моя кайо защищалась. Никто так и не доказал мне обратного.

На лице Эдда отразился сложный мыслительный процесс. Видно, Иветта его запутала. Но именно он должен принять решение: разрешить дело мирным путем или дать повод для вражды между стаями.

В комнате повисла тишина: напряженная как гитарная струна, разве что не звенела. Наконец, Эд вздохнул, сел как-то прямее и заговорил:

— Случай очень запутанный, действительно сложно что-либо доказать. Единственный свидетель, как я понимаю твоя урра, Лео. Но очевидно, что она не будет свидетельствовать против своей патры, — так и хотелось спросить: Мы что, уже в суде? Но я предпочитала держать язык за зубами. — Самое главное — ничего непоправимого не произошло, а я не хочу вражды между стаями. Поэтому я предлагаю забыть о взаимных претензиях, так как вряд ли кто-то может объяснить, что же все-таки произошло. Вы можете остаться в городе, но впредь должны будете заранее уведомлять меня о прибытии кого-либо из вас на мою территорию. Один раз я могу простить случайно пролитую кровь. Вот, таковы мои условия.

Мы с Иветтой уже в который раз за этот вечер переглянулись, и главная волчица сказала:

— Что ж, условия справедливы. Мы принимаем их.

— Вот и ладненько. Поприветствуем же друг друга, как подобает.

Иветта кивнула в знак согласия. Нужные слова были сказаны, остался ритуал. Поэтому и она, и Эд встали со своих мест и сделали шаг по направлению друг к другу. Расстояние было таково, что этого оказалось вполне достаточно, чтобы оказаться лицом к лицу друг с другом.

Два вожака обменялись рукопожатием, потом придвинулись еще ближе, и каждый потерся о щеку другого. Жест, взятый от природных волков. Жест доверия, ибо каждый мог сейчас вцепиться в глотку другого. Потом и Иветта, и Эд возвратились на свои места.

У Эда нет кайо, поэтому мне ничего не нужно было делать. Просто сидеть и смотреть, как и остальным. Все, официальная часть закончилась. Можно было вздохнуть спокойно.

Было видно, как вервольфов отпускает напряжение. Но некоторые казались разочарованными, и в их числе Елена и Яна. Похоже, они жаждали крови.

— Чувствуйте себя как домка, — улыбнулся Эд, едва ли не впервые за этот вечер. — Иветта, Лео, могу я с вами поговорить?

Это послужило сигналом остальным — они стали выходить из комнаты, но Иветта спросила:

— О чем? Мы же, кажется, все уже обсудили.

— Это не касается нашего инцидента, — ответил Эд, потупившись, от чего стал походить на провинившегося школьника.

— Хорошо, — кивнула Иветта. — Глория, Ами, погуляйте пока по дому.

— Крис, пригляди за ними, — попросила я.

— Хорошо, как скажешь, — кивнул мой новоявленный телохранитель. И они вышли.

Глава 24.

Мы с Иветтой и Эдом остались втроем. Кай тоже порывался остаться, но Эд ласково, но твердо подтолкнул его к выходу. Мне подумалось, что вожак все еще обращался с Каем как с мальчишкой, а ведь тот уже, по меньшей мере, считает себя юношей. Не в этом ли кроется причина вечной угрюмости волчонка?

— Так о чем ты хотел с нами говорить? — голос Иветты вернул меня к реальности и заставил посмотреть на Эдда. — Надеюсь, ты не решил предложить одной из нас стать твоей кайо?

— Как вы догадались? — по-моему Эд смутился.

— Это нетрудно было понять по тем взглядам, что ты бросал на нас.

— Не сочтите меня хамом, просто у меня в стае образовалась двусмысленная ситуация. Слишком все напирают на то, чтобы я выбрал кайо.

— Эдуард... — начала Иветта.

— Можно просто Эд.

— Хорошо, Эд. Сколько ты вожак?

— Вот уже четыре года.

Главная волчица покачала головой. Я знала, о чем она подумала. Эта мысль пришла в голову и мне при первой нашей встрече: "Слишком долго для подобной ситуации".

— Что? — непонимающе спросил Эд.

— Я хочу сказать тебе одну вещь, но, боюсь, мои слова окажутся слишком резки.

— Говори, как есть.

— Тогда не обессудь. Но во всей этой двусмысленной ситуации виноват ты сам. Недостаточно стать вожаком, нужно уметь управлять. Управлять порой железной рукой. Стая не вправе навязывать тебе свои решения.

— Мне кажется, ты не совсем понимаешь, о чем говоришь.

Я невольно усмехнулась, Иветта тоже, а потом сказала:

— Это я-то не понимаю? Пять лет назад, ну даже меньше, я стала вожаком стаи Ночных Охотников. Я завоевала этот титул в жестокой схватке, а ты знаешь, как редко женщины становятся вожаками. Кайо появилась у меня лишь полгода назад, но до этого я никому не позволяла указывать мне, как будет лучше. Да, по началу находились те, которые говорили, что мне нужен кайо — мужчина. Но я доходчиво объясняла им, что они не правы. Порой было очень сложно, но я никому не позволяла давать мне указания. Я — вожак стаи, и я есть закон!

— Да, наверное, ты в чем-то права, — понурив голову, согласился Эд.

— Кайо — это твой выбор, — уже мягче продолжила Иветта. — И выбирать тебе следует ту или того, с кем ты сладишь и морально, и физически. Кайо это не просто пара или сексуальный партнер, это, прежде всего верный друг, тот, кто верен тебе и готов проливать за тебя свою кровь, и ради которого ты готов на тоже самое.

— И ты хочешь сказать, что в лице Лео обрела все это? — заинтересованно спросил Эд.

— О, да! — улыбнулась Иветта, посмотрев на меня.

Я даже немного смутилась, пробормотав:

— Да ладно меня тут нахваливать. А то я и впрямь каким-то супергероем получаюсь.

— Но ведь это правда. Сколько раз ты спасала меня, рискуя собственной жизнью, да и просто помогала мне!

— Да было-то пару раз всего.

От дальнейших выяснений кто кому должон нас отвлекла фраза Эдда:

— Я и не думал, что между двумя женщинами могут установится такие отношения. Вы ведь не...

— Нет, мы не любовницы, — просто ответила Иветта, но в ее голосе будто мелькнуло что-то, правда я не поняла, что именно. Я лишь кивнула, подтверждая ее слова. А Иветта продолжила, — Мы друг для друга нечто большее. Наверно, правильнее будет сказать родственные души. Пусть наши звери не одинаковы, но они охотятся вместе.

— Но у тебя, Иветта, есть еще и дари, — осторожно проговорил Эд.

Меня уже начали доставать эти вопросы. Будто он нас на работу нанимает, честное слово! Мне даже хотелось как-то дать Эду это понять, когда до меня дошло, что для него это, наверное, едва ли не первая встреча с другим вожаком. Вряд ли в наших краях стаи толпами ходят. Поэтому я решила дать Эду возможность задавать свои вопросы. Тем более Иветта отвечала довольно дружелюбно, и не мне ей говорить, что делать.

— Ее имя Глория. Так зовут мою дари.

— Да, конечно Глория. Прости за нескромный вопрос, но кто она для тебя?

— Она для меня дари — все, что означает это слово.

— Но почему именно она? Разве не лучше было бы, чтобы...

— Дари был мужчиной? — закончила за него Иветта. — Нет, для меня нет. Рано или поздно он возомнил бы, что недостойно подчинятся женщине. Не говорю, что это случилось бы обязательно, но вполне вероятно. Но главное — мы избираем дари не из политических мотивов, а по зову сердца. Я люблю Глорию, она мне очень дорога.

— А как твоя кайо относится к дари?

— Спроси у нее сам, — усмехнулась Иветта.

Эд вопросительно посмотрел на меня. Я задумалась, что бы ответить, и наконец сказала:

— Я готова убить любого, кто причинит Глории вред.

— Вот как?

— Именно так.

— Удивительно!

— Чего ж тут удивительного? — спросила я, а Иветта добавила:

— Разве в семье может быть по-другому? Пусть мы и не кровные родственники, но мы семья, а значит делим горести и радости друг друга.

— Никогда не слышал ни о чем подобном, — развел руками Эд. — Вы просто удивительны.

— Но мы не сразу, не так легко добились этого, — заметила Иветта. — без труда ничего не бывает. Были и недопонимание, и даже конфликты.

— О, да! — со смехом подтвердила я.

— Но нам удалось их разрешить, а с чем-то просто смириться.

Эд понурил голову и сказал:

— Теперь я понимаю, что было ошибкой предлагать одной из вас стать моей кайо. Вы и правда семья, хоть и странная.

— Да и подумай сам, разве, будучи вожаком стаи, согласишься стать кайо? — спросила Иветта.

— Лео же согласилась быть твоей кайо.

— Нет, я не показатель, — тотчас возразила я. — Я — особый случай. Да, я знаю свою силу, но я никогда не стремилась к вершине иерархии. Я лишь хочу, чтобы меня и моих не трогали.

— Это просто удивительно, — уже в который раз покачал головой Эд. — О многом, что вы мне сегодня рассказали, я и не догадывался.

— Так вот так оно и есть, — ответила я. — Жизнь на редкость разнообразна.

— Главное не забывать об этом разнообразии, — добавила Иветта. — И не позволяй стае диктовать тебе решения. А мы, пожалуй, пойдем. Ведь все недоразумения улажены?

— Да, — подтвердил Эд. — Лео, если Кай чем и обидел тебя, ты уж прости мальчишку.

— Конечно. Может, и я в чем была неправа.

Так мы покинули дом Эда. К Глории, Ами и Крису стая отнеслась с любопытством, но без неприязни. Мы с Иветтой даже не сразу нашли их, чтобы сказать, что мы едем домой, так они заболтались с местными. Наконец, мы были все вместе. Можно было ехать.

Мы как раз одевались в прихожей, когда к нам подошел Кай. Вот уж чего я никак не ожидала! Как ни странно, но он, вроде, казался менее хмурым. Вежливо поклонившись, он сказал:

— Простите, если причинил вам неприятности.

Это неожиданное извинение удивило меня еще больше. Эд что ли ему хороший втык сделал? Да непохоже... В общем, я так и застыла, не зная, что и сказать. Иветта нашлась быстрее. Она улыбнулась, потрепала волчонка по волосам и сказала:

— Мы уже все выяснили. Между нами мир. Но спасибо за извинения.

Кай улыбнулся — впервые на моей памяти. А улыбка у него оказалась по-детски милой, смягчающей черты лица. Он смотрел на Иветту с заинтересованной теплотой и, протянув ей руку, сказал:

— Чтобы подтвердить, что я не держу на вас зла, я хочу подарить вот это.

Волчонок вложил в руку Иветты браслет в виде кожаного ремешка, на который нанизаны три камушка, похоже нефритовых. Средний был самым большим и с вертикальной черной полосой.

— Спасибо, ты очень мил, — улыбнулась ему верволчица, и мы, наконец-то, вышли из дома.

Уже когда мы добрели до машины, я заметила, открывая дверцу:

— Похоже, у тебя, Иветта, появился поклонник.

— Ты это о ком? — тут же поинтересовалась Глория.

Хм, а в салоне-то довольно прохладно. Но Крис уже включил печку.

— Как о ком? — усмехнулась я. — Кай, по-моему, был просто очарован нашим вожаком.

— Вот только влюбленного мальчишки мне не хватало! — рассмеялась Иветта. — Кстати, Лео, ты права, есть в нем что-то необычное. Но оно едва уловимо. Только я это ощутила, как оно тут же спряталось.

— Вот-вот, — согласно закивала я. — Странно, что Эд этого не чувствует.

— Ну, во-первых, потому что не ищет, а во-вторых, вполне возможно, что и не может. Вероятно, и я бы ничего не почувствовала, если бы у меня не было связи с тобой.

Порой я забываю, что наши силы некоторым образом объединены. Но это так, и способность чувствовать друг друга — это лишь часть нам доступного.

— Главное, мы уладили все недоразумения, — подвела итог Иветта. — Между нашими стаями мир.

— Благодаря тебе, — сочла нужным напомнить я.

— Нам.

— Ага, как же! — усмехнулась я. — Если бы не я, такой ситуации и не создалось бы.

— А это уже неважно. В любом случае некоторые конфликты неизбежны. Время от времени они случаются, и ничего уже с этим не поделаешь. Но ты повела себя очень разумно.

— В смысле не стала сразу бить их фейсом об полированную поверхность типа стол?

— И это тоже, — улыбнулась Иветта.

— Но ты перед Эдом меня прям захвалила! Даже неловко как-то стало.

— Я говорила истинную правду, — возразила Иветта. — Ты кайо — лучше не сыщешь. Единственная в свое роде.

— Ну вот, опять меня в краску вгоняешь!

— Тебя? В краску? — рассмеялась Иветта.

— А что? Чем я хуже-то? — буркнула я, гордо вздернув нос. В тот же момент я почувствовала, как пальцы Иветты окунулись в мои волосы, а сама она тихо сказала мне на ухо:

— Ну-ну, не обижайся.

Я заурчала совсем по-кошачьи, потом сказала:

— Никто и не обижается. Я пока еще тихо возмущаюсь. Очень тихо.

— Значит, мне подождать, когда ты будешь возмущаться громко. Нет, лучше уж прямо сейчас, — и я почувствовала, как ее теплые нежные губы коснулись моей щеки.

И вместе с этим мимолетным поцелуем друг к другу потянулись и наши звери. Потянулись, как два любовника, долго бывшие в разлуке. И вот я уже смотрела в волчьи глаза Иветты, и знала, что мои глаза тоже изменились.

По телу разлилось приятное тепло, в котором захотелось свернуться, укутаться. И вместе с этим теплом в душу проникало блаженное спокойствие. Ощущение дома и близких людей. Ну не совсем людей. Так хорошо, что даже говорить не хотелось. Вот мы так и сидели, как воробышки на жердочке, пока машина не остановилась, и Крис, деликатно кашлянув, не сказал:

— Приехал.

— О, уже гостиница! — воскликнула Глория. Оказывается, ее рука была в руке Иветты.

— Пришло время прощаться, — вздохнула я. — Крис, подвезешь нас?

Но он не успел ответить, так как Иветта предложила:

— Посидите с нами. Время-то еще раннее. Закажем ужин в номер. А потом Крис доставит вас до дома в целости и сохранности.

— Ну ладно, ладно. Ами, ты еще не устала?

— Нет.

— Вот и отлично, пошли.

Глава 25.

Хозяйка гостиницы проводила нас подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Да и что бы она могла сказать? По-моему мы тут единственные постояльцы. У нас же обычный городок сельского типа, а не туристический рай. В особенности зимой. Те, кто любит встречать Новый Год ближе к природе, как правило, имеют коттеджи или снимают их.

Ужин нам тоже принесли быстро. Порции — прямо завтрак слонопотама! Но это гораздо лучше, чем наоборот.

Мы все собрались в гостиной номера Иветты и Глории. Главная волчица даже предложила тост: "За успех нашего дела". Мы ее поддержали, потом приступили к ужину.

Уже после того, как мы расправились с едой, и наш чинный ужин перерос в коверный пикник, Иветта сказала:

— И все-таки этот Эд местами даже забавен.

— Наивен, ты хочешь сказать, — поправила я.

— И это тоже. Но в своих попытках сделать все, как положено, он забавен. Как положено не бывает никогда.

— А мне Эд показался сильным волком, — проговорила Глория, свернувшись на диване возле Иветты.

— Нет, как вервольф он силен, — согласилась я. — Даже очень силен. В нем ощущаются искры древней силы.

— Такой же, как у тебя? — спросил Крис, растянувшись прямо на ковре.

— Хм... не совсем, но близко к этому. И кошачьи, и вервольфы, насколько я помню, имеют божественное происхождение. Первых из нас создала Баст, а нынешние вервольфы ведут свой род от легендарных валькирий. Они были не только воительницами, но и верволчицами. Поэтому до сих пор в некоторых оборотнях встречаются отголоски той древней силы.

— Ой, Лео, ты так много знаешь о нас! — воскликнула Глория. Ее глаза горели интересом.

— Я не знаю, я помню, — и это действительно было так. Отголоски моей прошлой жизни.

— А расскажи еще что-нибудь! — не унималась Глория.

— Что же?

— Неужели древние мифы не лгут? — изумленно спросил Крис. — Все эти боги и богини... они существуют?

— Существовали. Они выполнили свой долг перед Землей и ушли в другой мир, — как ни странно, я почувствовала грусть. Я скучала по Баст. Ашана скучала. Ведь для нее богиня по сути была матерью, давшей второе рожденье. Даже больше, чем матерью. Стоило мне подумать об этом, как воспоминания нахлынули рекой.

Я помнила, как она приходила ко мне, к Ашане по вечерам. Это был наш своеобразный ритуал. Я помню ее смоляные волосы, сквозь которые виднелись настоящие кошачьи уши. Ее тонкое лицо, идеальное по любым канонам красоты, с большими миндалевидными глазами в обрамлении пушистых ресниц. Совершенство — вот что сразу приходит на ум. Совершенство, озаренное божественным светом. Оказалось, я даже запах ее помню: корица с лимоном. Такой теплый, домашний аромат. Иногда к нему примешивался тонких запах свежих цветов.

Она приходила к каждому из нас перед сном, и мы ждали ее, совсем как дети мать. И пусть мы были суровыми воинами, по теперешним меркам генералами или лордами. Все это оставалось за дверями наших комнат. С Баст мы могли говорить обо всем, у нее всегда находились нужные слова утешения, одобрения или поощрения. Для меня высшим наслаждением было положить голову ей на колени и чувствовать, как ее тонкие пальцы перебирают мои в те времена длинные волосы.

Для меня большим откровением стало то, что я не в апартаментах храма Баст в Древнем Египте, а всего лишь в гостиничном номере. Словно телевизионный канал переключили и вернули с небес на землю. И, похоже, не меня одну. Неужели я опять вызвала коллективное воспоминание? Судя по лицам друзей, так оно и было.

В комнате повисла тишина. Похоже, всем нужно было время, чтобы осмыслить увиденное. Первым заговорил Крис:

— Баст... это была она? — его голос звучал непривычно тихо, я бы даже сказала смущенно.

— Да, — кивнула я. Оказалось, мне и со своим голосом нужно справиться.

— Мать всех нас, — задумчиво проговорила Ами.

— Я и не думала, что она так красива, — вторила ей Глория.

— Баст — само совершенство, богиня, — просто ответила Иветта. — И часть ее навсегда останется в тебе, Лео.

— Да, пока я Сейши-Кодар — да, — тут уж хоть возражай, хоть нет, все равно так и останется, пока вертится круг жизни.

— Значит ты, живое воплощение Баст? — Крис перевернулся на живот, и заинтересованно смотрел на меня, подперев подбородок ладонью.

— Нет, не совсем так. Я — новое перерождение Ашаны, ее воспоминания живут во мне, и это их вы видите.

— Как все запутано! — воскликнула Глория. — Я вот просто оборотень, вервольф, и мне этого достаточно.

Иветта неодобрительно посмотрела на нее, а я сказала:

— Я не выбирала свою судьбу, она сама меня выбрала. И, если уж быть до конца откровенной, я ею довольна.

— Это главное, что делает тебя сильной, — улыбнулась Иветта, приобнимая меня за плечи.

— Может быть. Никогда не задумывалась об этом, — как же хорошо было с ними, спокойно. Прямо одна большая дружная семья.

Словно прочитав мои мысли, Иветта предложила:

— Оставайтесь на ночь с нами. Вернее на остаток ночи. У нас есть большой раскладной диван. Вы замечательно разместитесь. Даже еще на двоих место останется.

Идея казалась заманчивой. Я посмотрела на часы: уже далеко за полночь. Ехать домой, а потом еще тихой сапой, чтоб никого не разбудить, пробираться в свою комнату... Да, это тебе не собственная квартира, где хоть в четыре утра дверь пинком вышибай. Идея остаться стала еще заманчивее. В конце-концов я сказала:

— Пожалуй, мы воспользуемся столь любезным предложением. Ами, ты как, не против?

— Нет, конечно, — улыбнулась девушка. Я поражаюсь ее кротости!

— Вот и замечательно, — довольно сказала Иветта. — Глория, позвони горничной или кто там, и попроси дополнительные полотенца и спальные комплекты. А если будут возражать...

— Ты достаточно заплатила за номер, чтобы иметь полное право требовать дополнительных услуг, — закончила Глория, уже набирая номер.

Конечно, можно было бы просто снять еще один номер, но нам хотелось быть вместе, а не разбредаться по всей гостинице.

Видно, за номер и правда было заплачено немало, так как вскорости принесли требуемое. Горничная (сдается мне, единственная на всю гостиницу) правда состроила недоуменную гримасу, но ей никто ничего объяснять не собирался.

Крис лично помогал раскладывать диван и стелить постель — ну прям фея домашнего очага! Даже как-то неловко стало, но ненадолго. К тому же он вел себя как истинный джентльмен. А так сразу и не скажешь. Вот что значит внешность форменного вышибалы.

Когда мы с шутками и прибаутками закончили готовить спальные места, а я еще за сумкой в машину успела сбегать, я сказала:

— Ну все, теперь можно мальчики налево, девочки направо, — уже не то, чтобы безумно, но хотелось спать.

При этих словах Крис как-то странно на меня посмотрел. Я даже спросила:

— Что?

— Я думал, что ты захочешь, чтобы я спал с тобой.

Мои глаза стали медленно вылезать на лоб, но я справилась со своими чувствами и постаралась как можно деликатнее ответить:

— Извини, но нет. Если бы мы были в стае, после охоты, то да, это даже придает сил, когда ты спишь большой кучей щенков и котят. Но обычно я не люблю коллективный сон, — и еще больше не люблю борьбу за одеяло, добавила я про себя.

— Тебе решать, — смиренно согласился Крис. — Если хочешь, как твой телохранитель, я устроюсь прямо у двери и буду охранять ваш сон.

— Нет, мне не нужно таких жертв. Я хочу, чтобы ты у себя выспался как следует.

— Ладно, — и он вышел.

Я вздохнула с облегчением. Благо у Криса хватило такта и ума не ударяться в детские обидки и не выяснять, почему Ами может спать в моей постели, а он нет. Приятно, когда твой телохранитель здравомыслящий человек. Ой, надо же! Я и сама начинаю мыслить о Крисе как о своем телохранителе! Странно как-то... Но не трагично.

Я порылась в сумке и достала светло-голубую рубашку, захваченную на всякий непредвиденный случай перекидывания. Разглядывая ее, я занялась внушением: "Ты не рубашка, ты пижама!". Решив, что до нее это дошло, я спросила у Иветты:

— Могу я воспользоваться вашей ванной?

— Конечно, могла бы и не спрашивать, — улыбнулась она.

Ванная комната стандартная, вся в голубом кафеле. Ну все лучше, чем в розовом. Сложив вещи на унитазе, я включила воду и влезла под душ.

Уже когда я закончила с водными процедурами и боролась с занавеской (она никак не хотела отдергиваться, а я боялась сорвать ее нафиг), раздался деликатный стук в дверь и голос Иветты:

— Лео, я тебе принесла полотенца и халат.

— Заходи.

Занавеска наконец поддалась, и я отдернула ее жестом эксгибициониста.

— Держи, — Иветта протянула мне махровое полотенце, в которое можно завернуться раза три.

— Спасибо, — я начала вытираться. Не хотелось заляпать водой все вокруг, да и не май месяц.

Иветта не спешила выходить, но это меня не смущало. Она меня и не такой видела. Застегивая рубашку, которой сегодня предстояло сыграть роль ночнушки, я сказала:

— Спасибо, что вот так вот собралась и приехала. Ты так легко все уладила.

— Ерунда. Сколько раз ты бросала все и летела ко мне на помощь? К тому же друзья должны помогать друг другу и не считаться кто кому и почему. Я права?

— Да, конечно.

— Вот и замечательно.

— Кстати, Глория не против, что мы остались в твоем номере? — надо было сразу задать этот вопрос, а я как-то...

— Не против. Да, Глория довольно ревностно относится к моему окружению, и может быть довольно взбалмошной, но тебя она уважает.

— Правда?

— Какой смысл мне врать? Она тебя даже по-своему любит.

— Ну, по-настоящему любит-то она тебя. По-хорошему, это она должна бы быть твоей кайо, не я.

— Глории с этим не справиться, во всяком случае еще лет пять. Да и тебе это звание гораздо больше подходит.

— Во всяком случае у меня его оспаривать не будут, — усмехнулась я.

— Глупая, я тебе доверяю, как никому другому, — Иветта накинула мне на плечи халат.

— Я тебе тоже, — уже тише ответила я. — Поэтому я твоя кайо, и буду оставаться ею, пока ты не захочешь меня сменить.

— Никогда такого не случится, — улыбнулась Иветта, обняв меня за талию. — Ведь мы одна счастливая семья.

— Да, когда Эд узнал об этом — он страшно удивился. Увидеть его лицо в тот момент многого стоило.

— Ну, тут есть чему удивляться, — благодушно ответила Иветта. — Я уже говорила, женщина редко держит стаю, а чтобы у женщины была еще и кайо женщина, да к тому же оборотень другого вида — таких случаев за всю нашу историю по пальцам одной руки пересчитать можно.

— Правда многие думают совсем не то, что есть на самом деле, — осторожно заметила я.

— Да, мы с тобой не спим, но никто уже не осмелиться спросить об этом — чревато, — она подмигнула мне, потом стала серьезна, — правда я... — но Иветта так и не договорила, оборвав себя на полуслове, заговорив совсем о другом, — Ладно, пошли спать. Да и девочки тоже, наверное, захотят принять ванну.

Я не стала спорить, мы вышли. В махровом гостиничном халате я чувствовала себя немного странно, но мне в нем не на бал идти. Уже скоро я его скинула и юркнула под одеяло. Чуть позже ко мне присоединилась Ами. Засыпая, я уловила, что она пахнет шампунем и корицей. Мне всегда нравился запах корицы.

Сон мне приснился довольно странный. Не такой, как в новогоднюю ночь, но все-таки. Снилось, что мы вместе с Иветтой в каком-то доме, и кто-то пытается в него проникнуть. Причем я знаю, что ему нужна не я, а Иветта. Липкая сила пробивает дверь, пытается дотянуться до нее, но я не позволяю. Я в образе Ашаны, и у меня в руке большой сверкающий щит, сделанный словно из драгоценного камня. Им-то я и закрываю Иветту, отбрасываю силу прочь и чувствую, как она уходит.

После этого сон перешел в какое-то мирное русло. Но наутро чувствовалась какая-то легкая усталость в мышцах, будто я и правда с кем-то дралась. Странно...

Глава 26.

Домой мы вернулись лишь к обеду следующего дня. Мама не стала расспрашивать меня на месте, и я уж думала, что обошлось, ан нет. Я уже потеряла бдительность и тихо сидела в комнате, никого не трогая, когда она постучалась в дверь.

— Ты есть не хочешь? — поинтересовалась мама, но я сразу почувствовала, что пришла она не из-за этого.

— Нет пока, но обедать буду.

— Хорошо. А у кого вы с Ами ночевали?

— У друзей, — истинная правда.

— У той, что вчера приезжала за вами?

— Да, мам.

— Но ведь она вроде не из нашего города... — так, допрос начался. Я медленно начала закипать, но все же постаралась спокойно ответить:

— Да, не из нашего.

— Тогда как ты могла у нее ночевать? — Шерлок Холмс, блин! Применение дедуктивного метода в домашних условиях!

— Она остановилась в гостинице.

— Господи, да пригласила бы ее к нам! Что у нас, места мало что ли? Разместили бы не хуже, чем в гостинице.

— Мам, она далеко не подросток, чтобы ночевать у подруг, к тому же независима. И еще, друзьям порой хочется побыть вместе, спокойно поговорить.

— Хочешь сказать, что мы бы вам мешали? — нахмурилась мама.

— Опять ты утрируешь! — нет, тут никаких нервов не хватит! — неужели так сложно понять, что у меня есть свои друзья, с которыми у меня свои дела и свои разговоры, и мы просто хотим побыть вместе? Зачем сразу обвинять меня в худшем?

— Просто горько осознавать, что я тебе ненужна.

— Ты мне не ненужна, мам. Но пойми, что не могу я двадцать четыре часа в сутки ходить за тобой, держась за твою юбку. Я давно уже самостоятельный человек.

— По-моему слишком самостоятельный, — буркнула мама. — Вот будут у тебя дети — тогда поймешь!

— Мам, давай перестанем воспитывать друг друга — поздно уже. В очередной раз предлагаю принимать друг друга такими, какие есть. Договорились?

Мама лишь покачала головой и вышла. Если она думает, что меня совесть замучает — это вряд ли. Когда чувствуешь свою правоту, совесть спит сном младенца.

До конца дня мама больше эту тему не поднимала. Папа вообще ни слова не сказал. Было видно, что он не считал мое поведение неправильным. Хоть это хорошо. А сестру я давно перетянула в свой лагерь. Она как раз пришла ко мне после ужина поговорить.

— Как, много шума было, когда мы вчера вечером уехали? — спросила я у нее.

— Ну, не то, чтобы очень, — протянула сестра. — Но Иветта произвела фурор. Я не думала, что она приедет сюда.

— Я тоже не думала, — задумчиво ответила я.

— Что, какие-то неприятности? — насторожилась Тина. В интуиции ей не откажешь.

— Нет, все в порядке, — во всяком случае теперь, уже про себя добавила я. — Просто она захотела присутствовать при встрече с местным вожаком. Ну да речь не об этом. Что родители-то сказали?

— Иветта показалась им весьма... экстравагантной, и то, что она твоя подруга, их насторожило. А уж когда вы вернулись только на следующий день... Наверное маму более-менее успокоило лишь то, что с тобой была Ами. Так что готовься к самому худшему.

— Это к чему же?

— Я слышала, как мама звонила подругам, расхваливала тебя и интересовалась на предмет неженатых мужчин.

— О, нет! Только не всяческие смотрины! — едва ли не завопила я.

— Кажется, они самые.

— И за что мне это наказание? — я еле сдержалась, чтобы не жахнуть со всей дури кулаком по чему-нибудь. — Откуда у родителей такая маниакальная тяга тебя пристроить? — Интересно, сколько раз по приезду сюда я уже сокрушалась по этому поводу?

— Мама говорит, что тебе нужна крепка рука, чтобы отвлечь от глупостей, — выдала Тина.

— Приплыли! — всплеснула я руками. — Нет, тут в цирк ходить не надо! Ну ничего! Первый же их кандидат слетит у меня с лестницы полетом шмеля!

— Хотелось бы мне на это посмотреть, — хихикнула сестра, аж подпрыгнув на кровати.

— Вполне возможно, увидишь, — пообещала я. — Ну ладно. У тебя-то как дела? Как твой возлюбленный?

— Хорошо. Спасибо за телефон, мы теперь хоть нормально разговаривать можем.

— Ну-ну, хорошо, — улыбнулась я. — Только если дойдет до дела, не забудьте надеть гидрокостюм.

— Чего? — не поняла Тина.

— Предохраняться не забывай!

— Лео!

— Что Лео? Потом поздно будет. Свое здоровье нужно беречь. Ты же не оборотень.

— А что, у оборотней с этим по-другому? — заинтересованно спросила Тина.

— Всякие венерические заболевания и СПИД нам не грозит — слишком сильный иммунитет. Но ты должна о себе заботиться, не ребенок. Если нужен будет совет — звони немедленно. Думаю, мама тебе тут особо не поможет.

— Да за такие вопросы она устроит мне допрос с пристрастием на тему зачем мне это знать, — усмехнулась Тина. — И потом скажет, что мне просто рано думать об этом.

В этом я была с ней согласна. Родители... они считают, что детям все еще рано, когда давным-давно уже поздно.

— Так что, если что — непременно звони или приезжай в любой время.

— Спасибо. На тебя всегда можно рассчитывать, как бы далеко ты не уехала.

— Ну да. Только и сама не забывай об осторожности.

— Ладно, — улыбнулась сестра, уже гораздо меньше смущаясь.

Это хорошо. Это правильно. Чего смущаться-то? Что естественно, то не без оргазма.

Сестра ушла довольная. Я же сходила на экскурсию в ванную, и легла спать. Решила в кои-то веки раз лечь пораньше. Как видно, не зря.

* * *

Меня разбудили вопли мобильного телефона. От вибрации он уже сполз ко мне на подушку и трендел над самым ухом. Я открыла один глаз и посмотрела на часы: шесть часов утра. Зверство-то какое!

Я уже хотела рявкнуть в мобильный на того, у кого хватает совести звонить в такую рань, но вовремя узнала голос Глории. Она была чем-то ужасно взволнована, но чем именно, я не могла понять из-за ее воплей и причитаний.

Окончательно проснувшись, я села на кровати и сказала:

— Глория, постарайся успокоиться и расскажи, что там у вас произошло.

Всхлипы, которые уже сильно взволновали меня, потом совершенно убитый голос девушки:

— Иветта пропала.

— Как пропала? Когда? — слишком уж нелепо это звучало.

— Я проснулась три часа назад, а ее нет, — еще чуть-чуть и она опять сорвется на рыдания.

— Может, она вышла?

— Нет, она бы предупредила или записку оставила! Иветта всегда так делает! — у Глории опять началась истерика. В таком состоянии я ее видела лишь однажды. Сквозь всхлипы то и дело пробивалось, — Она, понимаешь, всегда... а теперь... даже... не... Я боюсь... вдруг...

Я уже ничего не понимала. Все потонуло во всхлипах и рыданиях. Поэтому я спросила:

— Крис рядом?

— Угу, — еще раз всхлипнула Глория.

— Передай ему трубку, пожалуйста.

— Да, Лео? — всхлипы сменил мужской голос.

— Крис, что у вас там произошло?

— Иветты нигде нет. Меня разбудил плачь Глории. Никого из чужих оборотней я не чувствовал, да вообще никого из нежити.

— Иветта ушла? Но куда? Как она была одета? — вопросы у меня сыпались просто один за другим, а всякие жуткие предположения множились как на дрожжах.

— Куда ушла — не знаю. Тут снег идет — следы заметает моментально. Одета... похоже нет ее пальто... сапог тоже... об остальном не знаю.

— Хорошо. Попытайся успокоить Глорию, я сейчас же выезжаю. Попробую найти Иветту.

— Как?

— У меня свои методы. Да и я ведь ее кайо. Ты главное позаботься о Глории, не дай ей натворить глупостей.

С этими словами я отключилась. Может, у Криса и были какие-то возражения по поводу моего плана, но что-либо сказать он не успел. Не до того сейчас.

Я вскочила с кровати и начала собираться. Чиркнув записку родным и близким, я уже через пятнадцать минут вылетела из дома. Села в машину и поехала сама еще толком не зная куда.

Глава 27.

Проехав две улицы, я поняла, что так дело не пойдет и остановилась у обочины. Просто так, колеся по городу, я Иветту фиг найду. Куда же ее понесло в ночь-полночь? Нужен был другой подход. Благо я знала какой.

Помниться, Иветте удавалось пару раз отыскивать меня таким образом, а значит и я смогу. Нужно сосредоточиться, сконцентрироваться на той нити, что связывает меня с Иветтой.

Я отрешилась от всех окружающих звуков, пытаясь как можно точнее представить образ главной волчицы. Я пыталась до тех пор, пока ее образ не стал как живой. В тот же миг вся моя сила потянулась к ней, делая нашу связь крепче, еще более осязаемой. И я увидела Иветту, увидела мысленным взором.

Она брела по снегу, спотыкаясь. Кажется, что сейчас упадет и больше не встанет. Но больше всего я испугалась, прикоснувшись к сознанию Иветты — надломленное, грозившее вот-вот сгинуть в пучине отчаянья. Господи, да что же случилось? Но телепатией этого не узнаешь. Да и наш контакт оборвался. Нужно было спешить к Иветте, благо я узнала улицу, по которой она шла. По ментальным образам сложно установить точные географические координаты.

Я завела мотор и резко дала по газам. Наверное, многие проснулись от их визга, но мне было плевать. Я гнала как сумасшедшая, благо улицы еще пустынны. Да где же? Ага, кажется здесь. Теперь пришлось сбросить скорость и ехать, внимательно глядя по сторонам, чтобы не пропустить ту, что мне нужна.

Да вот же она! На секунду у меня защемило сердце! Иветта брела, как сомнамбула, зябко кутаясь в пальто. Волосы разметались и походили на черные сосульки, присыпанные снегом. Снег ведь до сих пор шел.

Я выскочила из машины и кинулась к ней. Обняла, как можно крепче. Боже, какая же она холодная!

— Иветта! Иветта! — я тормошила ее, зовя по имени. Наконец, она подняла голову, и ее опустевшие глаза стали наполняться жизнью.

— Лео! — одними губами прошептала она, и по щеке скатилась одинокая слезинка. И этой слезинкой было сказано больше, чем целым потоком слез.

Я осторожно смахнула ее губами, проговорив:

— Ничего, все будет хорошо. Пойдем, тебе нужно согреться.

Я едва ли не на руках отнесла Иветту в машину и устроила на переднем сиденье — так ближе к печке, которую я включила на полную.

Мы сидели некоторое время в темноте салона. Я ждала, чтобы Иветта хоть чуток согрелась, и пока ни о чем не спрашивала. Слишком уж взвинчено было ее состояние. Или, наоборот, опустошенное. Сложно сказать. Я лишь поинтересовалась:

— Ты нигде не поранилась? Ничего не болит?

— Нет, — глухо ответила Иветта, потом добавила, — Если бы все было так легко!

— Тогда что с тобой случилось? — я все-таки спросила это, а ведь хотела повременить. Но беспокойство взяло верх.

— Я переспала с Эдом, — усмехнулась Иветта, но усмешка вышла очень горькой.

Я не нашла ничего лучше, как спросить:

— Зачем?

— Будто я знаю!

И я почувствовала, как она отдаляется от меня, закрывается, запирает внутри свою боль. Но ведь это не выход! Я снова обняла Иветту, потянувшись к ней своей силой, успокаивая. Она прильнула ко мне, а мигом позже попросила:

— Отвези меня в лес.

— Что? — я грешным делом подумала, уж не повредилась ли она умом.

— Я хочу перекинуться. Поверь, мне это необходимо! Но не в твоей машине же!

— Хорошо, едем, — повинуясь легкому движению, машина послушно рванула с места. — Только сначала позвони Глории и скажи, что с тобой все в порядке. Она страшно волнуется. Или хочешь, я позвоню.

Иветта покосилась на протягиваемый мной сотовый, медленно покачала головой и сказала:

— Лучше ты. Я сейчас не в состоянии говорить нормально, а пугать девочку еще сильнее...

— Хорошо, — я и не думала спорить, тем более она права. И, что главное, здравый смысл не покинул Иветту.

Я набрала номер, благо он определился. Ответили тут же.

— Да? — похоже, Крис.

Потом звук короткой борьбы, и совсем другой голос, Глории:

— Алле. Лео, это ты?

— Да Глория, я. С Иветтой все хорошо, не стоило так сильно волноваться. Просто у нас возникли некоторые дела. Мы приедем через пару часов. Отдыхай пока. Все хорошо, — во время разговора я то и дело поглядывала на Иветту, та кивала в ответ. Потом я отключилась. Первой.

— Она сильно переволновалась? — тихо спросила главная волчица.

— Еще бы! Едва ли не истерика.

— Бедная девочка.

Дальше ехали молча. Я едва ли не физически ощущала, как Иветта медленно восстанавливает саму себя, свое "я", используя для этого всю свою волю.

Мы уже въехали в лес, и пришлось включить фары, так как все еще было довольно темно. Я только надеялась, что машина не залетит в какую-нибудь присыпанную снегом канаву, из которой ее придется вытаскивать. Еще через пару минут пришлось остановиться, дальше по снегу не проехать. Ну что ж, вряд ли здесь проезжает хотя бы один автомобиль за день.

— Вот и лес, — слова показались через чур громкими в тишине салона. Мы даже радио не включали.

— Отлично, — Иветта открыла дверцу и вышла, поежившись от холода. Я за ней. Заметив это, она сказала, — Сидела бы в машине. Я не на долго.

— Ну уж нет! — возразила я. — Потом опять тебя искать? Лучше погуляем вместе.

— Тогда приступим.

И мы преступили. Со стороны это выглядело странно не то слово как. Представьте: машина на обочине дороги, по которой ездят раз в год по обещанию, возле машины две девушки быстро раздеваются донага. Но места девушек быстро заняли пантера и черная волчица.

Иветта перекинулась с коротким рыком облегчения, будто она наконец-то стала цельной. Но даже сейчас было видно, что ее нервы натянуты как струна. Коротко взрыкнув, она устремилась в лес. Я за ней.

Через пятнадцать минут Иветта уже поймала зайца и яростно терзала его, словно вымещая на тушке зверька свою если не ярость, то досаду.

Я аккуратно обошла ее вокруг и, заглянув в волчьи глаза, которые тоже были серыми, спросила:

— Может, расскажешь толком, что произошло? Мне кажется ты не приверженница случайных связей.

— Как будто меня кто спрашивал! — горько фыркнула Иветта.

— То есть? — искренне удивилась я.

— Я не хотела с ним спать, вообще не хотела к нему идти. Меня, считай, заставили.

— Кто? — взрыкнула я, чувствуя, как во мне вскипает ненависть к этому неизвестному еще обидчику. В мыслях вертелось одно: "Убью!".

— Если бы я знала, — вздохнула Иветта. — Знаешь, меня сложно поразить, но эта ночь... Я просто в тупике, не знаю, что и думать. И так противно на душе...

Я потерлась о ее морду своей и сказала:

— Прошу, постарайся рассказать все с самого начала. Почему ты вышла на улицу?

— Мне стало как-то душно и просто нестерпимо захотелось подышать свежим морозным воздухом. Я наскоро оделась и вышла. Вроде я кого-то встретила... или нет? Я сама не знаю как, но вдруг оказалась возле дома Эдда. Словно у меня выдрали клок памяти. А дальше... дальше происходящее я воспринимала как немой свидетель. Я не могла управлять собственным телом, а только наблюдала. Словно им завладел кто-то другой. И этот кто-то, а не я практически ворвался в спальню Эдда, соблазнил его... переспал с ним. Я пыталась пробиться, но меня, мое сознание, словно опутали липкой сетью, из которой я вырвалась, когда уже все произошло, — довольно сбивчиво рассказала Иветта, добавив, — Правда звучит как бред?

Мы уже вернулись обратно к машине.

— Но ведь это не бред, — возразила я. — Вопрос только, что это за сила такая здесь прячется, которая способна лишить воли вожака вервольфов.

Мы снова стали людьми, быстро оделись, приплясывая на снегу от холода, и юркнули в машину.

— Теперь тебе полегче? — спросила я, заводя мотор.

— Немного. Коллапс — он очищает.

— Смотря от чего, — задумчиво ответила я. — Ну что, едем в гостиницу?

— Едем.

— Глория, небось, извелась вся.

— Наверное. Надеюсь, она ни о чем не догадается.

— Может. По запаху.

— А для чего, думаешь, я перекидывалась? — вздохнула Иветта.

— А-а, ну да.

Едва мы переступили порог номера и закрыли за собой дверь, Глория, коротко взвизгнув, кинулась на шею Иветте. Повисла на ней, как на пальме, обхватив руками и ногами. Лицо девушки было мокрым от слез, но на губах играла счастливая улыбка. Она покрывала лицо Иветты поцелуями, приговаривая:

— Я так испугалась! Ты так внезапно ушла! Зачем?

— Мне очень сильно захотелось прогуляться. Прости, я не хотела пугать тебя.

— Обещай, что больше так не будешь! — потребовала, да нет, попросила Глория.

— Хорошо, — Иветта коснулась ее губ почти целомудренным поцелуем. — А сейчас мне бы хотелось принять душ.

— Тебе помочь? — спросила Глория.

— Нет, спасибо солнышко, — и Иветта скрылась за дверями ванной.

Внимание дари тотчас обратилось на меня. Нахмурившись, она спросила:

— Но почему она ушла ночью?

— Иветта же тебе сказала, — уклончиво ответила я, стараясь поглубже закопать свои эмоции.

— Но...

— Если она захочет, она расскажет. Иветта же вернулась. Разве это не главное?

— Да-да, конечно, — тут же согласилась Глория, но тревога затаилась на донышке ее глаз. — Спасибо, что помогла нам, и прости за устроенную истерику.

— Ерунда. Ты же волновалась. Я знаю, как дорога для тебя Иветта.

— Это так, — согласно кивнула Глория. — Без нее я, наверное, не смогла бы жить, да и не захотела бы, — она так просто это сказала, а у меня аж холодок пошел. Любовь... Чувство Глории были более чем искренни.

Глава 28.

Мы разговаривали, и мне подумалось, что уж как-то слишком долго Иветта не выходит из ванной. И в тот же миг меня словно иголкой кольнули: я почувствовала печаль главной волчицы, которая сдавливала сердце Иветты стальным обручем. Что-то было не так. Поэтому я сказала Крису и Глории:

— Вы тут посидите, а я в ванную загляну. Мне кажется Иветта меня звала.

Дверь в ванную находилась в небольшом коридорчике. И хорошо. Я постучала и тихо спросила:

— Иветта, можно мне войти? — я знала, что она меня услышит, даже не смотря на шум воды.

Но ответа не последовало. Я потянула ручку — заперто. Но ведь кто-то не просто оборотень! Отодвинуть щеколду на расстоянии, не прикасаясь к ней — плевое дело.

Я вошла в ванную. В ней было душно и парно. Входя, я использовала купол молчанья, использовала впервые в жизни. С его помощью ни один звук не вырвется из этого помещения. А так как за стенкой находились два оборотня с отличным слухом — это было немаловажно. Почему-то я четко осознавала это.

И я поняла почему, стоило мне посмотреть на Иветту. Она стояла под тугими струями душа, обхватив себя за плечи, и дрожала. Ее просто всю колотило, и сомневаюсь, что от холода.

Мне пришлось несколько раз позвать ее по имени, чтобы привлечь внимание. Когда Иветта посмотрела на меня, ее глаза оказались до странности пустыми, будто ее там и не было. Жутковато...

Я кинулась к ней и принялась тормошить.

— Иветта! Иветта! Что с тобой? Ты как вообще? — ее состояние очень походило на шок. А это очень плохо.

— Лео... — она попыталась отвернуться. Ее лицо было мокрым и, насколько я могу судить, не только от воды. — Уходи, пожалуйста...

— Почему? Я хочу тебе помочь.

— Прошу, уходи... Я не хочу, чтобы ты... кто бы то ни было, видел мои слезы.

Ей все-таки удалось отвернуться, но вместо того, чтобы отпустить, я лишь крепче обняла ее, снова, не без некоторого усилия, повернув к себе. Мне было плевать, что рубашка на мне уже практически вся вымокла.

— Какие глупости, — проворчала я. — Всем нам порой требуется утешение. Все будет хорошо.

— Вряд ли, — хмуро отозвалась Иветта.

— Почему?

Внезапно главная волчица приникла ко мне всем телом, обняв меня. Уткнувшись носом мне в шею, она попросила:

— Обними меня. Пожалуйста, обними крепче.

Конечно же я так и сделала. Гладя Иветту по мокрой спине, как ребенка, я осторожно спросила:

— Так плохо?

Я почувствовала ее кивок, потом Иветта проговорила каким-то больным голосом:

— Меня словно изнасиловали. Все было не совсем так, но по ощущениям очень похоже, — ее голос предательски задрожал, и мне вдруг внезапно захотелось поехать к Эду и набить ему морду за то, что воспользовался ситуацией. Я не думала, что он главный виновник, но по хлебальнику ему дать хотелось просто нестерпимо. А Иветта, все так же прижимаясь ко мне, продолжила, — Даже смешно, я ведь уже давно не девочка. Многое повидала, и многое испытала... Но как вспомню, что этой ночью было... Его руки, волосатую грудь, его... тошнота к горлу подкатывает. Ненавижу себя и его. Мне словно в грязи вывалили!

Я чувствовала, как вся она внутренне сжалась. И прекрасно ее понимала. Еще бы! Кто-то захватил твое тело и использовал. Да и как использовал! Тут не просто шок случится, тут крыша поедет!

Мне очень хотелось хоть как-то помочь Иветте, утешить ее боль, прогнать эту тьму из ее души. Вот уж не думала, что главная волчица когда-нибудь будет вызывать у меня такие чувства. Видно, и ее саму это угнетало, так как Иветта сказала:

— Совсем я расклеилась, в тряпку превратилась. Хорошо хоть Глория не видит всего этого. Надеюсь, и не увидит. Не хочу ее пугать.

— Не узнает и не услышит, если сама не расскажешь, — пообещала я. — Никто не услышит ничего, происходящего за этими дверями. Немного магии, и нет проблем.

— Спасибо, на тебя всегда можно рассчитывать.

Я заметила, что она опять дрожит, на этот раз уже от холода. Еще бы! Стоять хоть и в ванной, но голой и мокрой... Поэтому я быстро схватила полотенце и укутала ее, вытирая. По глазам видела, что Иветте это не слишком нравится, но вслух она возражать не стала.

На самом деле у нас с ней одна и та же проблема на двоих: сильные духом и волей, поэтому ненавидим минуты слабости.

Когда Иветта закуталась в махровый халат, то даже улыбнулась. Но где-то в ее душе все еще плескалась тьма, оставленная этой ночью. И внезапно ко мне пришли слова, которые казались просто забытыми, хотя я никогда не произносила их в этой жизни.

-Я твоя — ты моя. Луна и звезды свидетели нашего союза. Я твоя кайо, а разделяю боль твою, печаль твою, и преуменьшаю ее. Коснись меня, растворись во мне, возьми мой покой.

Тотчас возникшая сила еще теснее прижала нас друг к другу, пробудив наших зверей. Они сцепились, но не в схватке, а чем-то сродни любовному акту. У меня создалось ощущение, что мы просто сливались воедино. Я увидела душу Иветты, как свою собственную. Почти физически ощущала рану, которую нанесла душе эта ночь. Я видела это, как сгустившуюся где-то возле самого сердца волчицы тьму. Я протянула руку, желая прогнать ее. И у меня получилось. Тьма ушла, и освободившееся место я заполнила своим серебристым светом.

Когда порыв силы стих и вернулось ощущение реальности, то выяснилось, что халат Иветты распахнут, а я одной рукой обнимаю ее за плечи, а другой глажу под левой грудью. Именно там сгущалась тьма ее души, но сейчас нет.

До меня медленно доходила вся неловкость ситуации. Моя рука скользнула по телу главной волчицы. Я хотела отстраниться, но сама она вовсе не желала этого. И, вновь прильнув ко мне, сказала:

— Спасибо. Мне стало гораздо лучше. Я и не знала, что ты такое умеешь.

— Я и сама лишь смутно предполагала, — призналась я.

— Не знаю, как для тебя, но для меня это было как пронзительный экстаз.

— О, да! — признаюсь, я тоже испытала чувство эйфории. — Неужели это и есть узы кайо и вожака?

— Они самые. Даже я не думала, что они обретут полную силу без... без физического контакта, — всем ясно, что она имела в виду.

— И что это значит?

— Мы — как две половинки одного целого. И пока мы вместе, никакое горе не способно разрушить наши души. Объединяясь, мы становимся не вдвое, а вчетверо раз сильнее. Даже странно, что у нас все так легко получилось, если учесть, что наши звери неодинаковы.

— Теперь я понимаю, почему вожак и кайо обычно семейная пара, — задумчиво сказала я, и добавила, — И мне еще более неудобно перед Глорией.

— Почему?

— Она любит тебя. Искренне любит.

— Конечно, я знаю об этом, — Иветта присела на краешек ванны. — Я тоже ее люблю, всем сердцем. И вовсе не как сестру или приемную дочь.

— Я всегда об этом догадывалась.

— Но никогда не спрашивала напрямую. Не спрашивала, кто она для меня, спим ли мы вместе, — мягко улыбнулась Иветта.

— Зачем? Чтобы потешить свое любопытство? Слишком незначительный повод. Если бы ты захотела, то рассказала бы сама. Кто я такая, чтобы требовать ответа?

— Ты — моя кайо, и как раз вправе требовать.

— Все равно. Выпытывать у человек то, что он не хочет рассказывать — не мое хобби.

— Ты самый деликатный человек из всех, кого я знаю, — снова улыбнулась Иветта. Но я все-таки отвечу. Да, мы с Глорией спим вместе. Вот уже... больше года как.

Я еле сдержалась, чтобы не ляпнуть: "всего?". Я знала, что они друг друза знают около четырех лет. И хоть я сдержалась, но Иветта догадалась о моем невысказанном вопросе, так как сказала:

— Понимаю, ты предполагала более длительный срок. Но я объясню, почему именно так. В самом деле, я знаю Глорию гораздо дольше.

Я тебе рассказывала, что отец выгнал ее из дома, когда случайно узнал, кем она стала. Так Глория оказалась на улице в четырнадцать лет. Ей относительно повезло, так как она прибилась к одной банде, считавшей себя байкерами. Но это была именно банда, промышлявшая воровством и грабежом. Молоденькая девчонка приглянулась главарю. Надо сказать, они все были чертовски молоды, и этому главарю только-только исполнилось двадцать. Полные оторвы.

Глория провела в этой банде больше года. Естественно, от ее невинности: ни моральной, ни физической, не осталось и следа. Стараясь заглушить свою душевную боль, она пустилась во все тяжкие, стала такой же, как они, оторвой. Видела бы ты ее тогда!

— Неужели никто не догадался, что она оборотень?

— Никто. Им не было до этого дела. Они просто не замечали странностей, чуть ли не ежедневно напиваясь и обкуриваясь. Хорошо хоть на нас наркотики не действуют, и мы не подвержены алкогольной зависимости, иначе Глория бы пропала.

— И как же вы встретились?

— Весьма банально. Глория вместе с бандой пытались меня ограбить. Главарь сделал ее наводчицей.

— Видимо, ключевое слово — пытались? — понимающе улыбнулась я, тоже присаживаясь на край ванны рядом с Иветтой.

— Конечно, у них не вышло, хотя у главаря был пистолет. По неосторожности он из него ранил Глорию. Поэтому она и осталась, в то время как остальные разбежались под давлением моих аргументов.

— И тебе стало жаль ее?

— Да. По одному ее мечущемуся взгляду я поняла, что это всего-навсего запутавшийся ребенок, который толком не понимает, что он такое. Так Глория стала моей подопечной. Довольно долго она привыкала к обычной, нормальной жизни. Первое время за ней нужен был глаз да глаз! Поэтому мы много времени проводили в моем загородном доме. Там же Глория училась быть нормальным оборотнем.

Мы столько времени проводили вдвоем, что в конце-концов для меня стало очевидно, что наши отношения давно вышли за рамки "наставник-ученик".

— Глория влюбилась в тебя?

— Да. А я в нее. Но я-то понимала, что Глория совсем еще молоденькая девушка, мало что смыслящая в жизни, хоть ей и довелось многое испытать. Я пыталась даже знакомить ее с другими членами стаи, за что она на меня сильно злилась, думая, что я просто хочу от нее избавиться.

— И ты все-таки сдалась? — понимающе улыбнулась я.

— Сдалась. Сразу после ее восемнадцатилетия. У нас состоялся долгий разговор с разборками и объяснениями. В общем с тех пор мы все ночи проводим вместе.

— Тогда все равно странно, что Глория смирилась с моим присутствием, и с тем, как ты лечила меня несколько раз.

— Стая есть стая, ее законы и обычаи не всегда похожи на человеческие. Стороннему наблюдателю может показаться, что у нас слишком многое завязано на сексе — но это не так. На прикосновениях, на очень близких телесных контактах — да, но секс — далеко не всегда. Не скрою, поначалу Глория сильно к тебе ревновала, у вас даже были стычки. Но теперь я могу с полной уверенностью утверждать, что она приняла тебя.

— Вопрос только почему.

— Она убедилась, что ты также заботишься и о ней. Помнишь тот случай, когда ее похитили?

— Да, Кашин была в этом замешана. Та, что когда-то принадлежала к Сейши-Кодар и была изгнана.

— Вот. Тогда именно благодаря тебе мы нашли Глорию.

— Ты хочешь сказать, что теперь она совсем не ревнует?

— К тебе — нет. Думаю, Глория не возражала бы, начни мы жить втроем одной большой дружной семьей.

— Ты серьезно? — не смогла не переспросить я. — Или это шутка такая?

— Такими вещами я не щучу никогда, — Иветта стала очень серьезной.

— Странно. Я воспринимала Глорию, как вспыльчивую девчонку, готовую выяснять отношения с каждым, кто посмеет предъявлять хоть какие-то права на место в твоем сердце. Да я и сейчас ее воспринимаю так.

— Так и есть. Только в отношении других, а не тебя.

— А ты-то как к этому относишься? — этот разговор меня, честно говоря, озадачил.

— Как я могу относиться? Я рада быть одной счастливой семьей.

— Семьей? — и почему мне кажется, что здесь есть какая-то недоговоренность?

— Семьей, — подтвердила Иветта. — Ты давно уже для меня член семьи. И возможно даже больше, если захочешь. Я люблю Глорию, но и ты для меня очень дорога. Я бы хотела, чтобы ты стала для меня кайо в том смысле, в каком все думают. Но... тут твой выбор решающий. Для меня гораздо важнее, чтобы у нас сохранились такие же теплые дружеские отношения.

Я пыталась что-то сказать, но умные слова не лезли в голову, а говорить банальности не хотелось. Не ожидала я такого поворота разговора, оттого и растерялась. Да и что сказать, когда тебе, считай, в любви признались? И не то, чтобы я была против такого вида отношений, но у меня ведь есть Андре.

Наверное, я бы еще долго стаяла так и размышляла, если бы Иветта не сказала, тронув меня за плечо:

— Ладно, снимай-ка лучше свой купол, пока Глория не начала дверь выламывать. Мы ведь давно уже тут сидим.

— Да-да, конечно, — взмах рукой и всего делов, примитивная магия, но действенная.

— Лео, да не загружайся так. Кстати, я еще так и не поблагодарила тебя за то, что отправилась на мои поиски.

— По-другому и быть не могло, — пожала я плечами.

Мне было приятно видеть, что в глазах Иветты снова появились лукавые огоньки. Значит, мое лечение, если его можно так называть, подействовало. Иветта не терзала себя воспоминаниями о случившемся, а готова действовать. В том, что она все это просто так не оставит, я уверена.

Глава 29.

Стоило нам выйти из ванной, как Глория опять повисла на Иветте, укоризненно заметив:

— Я уже думала, вы там утопли!

— Нет, все хорошо, — главная волчица поцеловала девушку.

— Вы, наверное, голодны? Давай я закажу завтрак, — предложила Глория.

— Это было бы замечательно, — я была с ней согласна. Со всеми этими треволнениями я пролетела мимо завтрака.

Глория вышла, а я спросила у Иветты:

— Так что ты собираешься делать?

— В смысле?

— Я ведь знаю, ты не оставишь это дело просто так.

-Я думаю над этим, — честно призналась Иветта. — Честно говоря, я не понимаю, как Эдду или кто там все это затеял, удалось взять надо мной верх, практически лишить воли... Теперь-то уж я понимаю, каково пришлось тебе.

— Тебе пришлось хуже.

— И все-таки как такое могло произойти?

В этот момент мимо нас прошла Глория. Уже из ванной донесся ее голос:

— Иветта, твою одежду стирать будем или сразу выкинем? У нее просто ужасный вид. Ой, у тебя что-то из кармана выпало.

— Что выпало?

— Это, — девушка вернулась к нам ураганчиком и протянула Иветте браслет, подаренный Каем.

— Я и забыла о нем, — усмехнулась главная волчица, уже протягивая к нему руку. Но тут мне на ум пришла одна задумка. Я попросила:

— Дай-ка это побрякушку мне.

Глория удивилась, но, переглянувшись с Иветтой, отдала. Камешки оказались на удивление теплыми, даже чуть пульсирующими. А так вроде камешки как камешки. Но только вроде. Неужели это не то, чем кажется?

На самом деле, если не брать в расчет мой медальон и Меч Ветров, я практически не имела дел с магическими предметами. И как проверить, есть на вещи заклятье или нет — толком не знаю.

И в который уж раз Ашана шепнула мне решение, помогла вспомнить то, что когда-то я проделывала с легкостью. И уже знала, что смогу проделать снова. На самом деле очень простой трюк для обладающего моей силой.

Держа на ладони браслет, я вытянула руку и прошептала на древнеегипетском:

— Ветры мира, вам известно все, раскройте истинную суть этой вещи!

Ветер, зародившийся в самом моем сердце, как ток пробежал по руке к ладони и окутал браслет тугой сферой, так что он даже приподнялся, дрожа. Маленькие нефритовые камешки рассыпались в пыль, но центровой еще держался. Вдруг его поверхность засветилась мелкими-мелкими алыми письменами. Когда они потухли, камень раскололся точно по черной полосе.

Оказалось, что внутри скрывается алый сгусток. Ветер показал мне, что это кровь. Капелька крови, не принадлежащая ни человеку, ни оборотню. Странная кровь. Будто в ней смешали невозможное. И от нее исходило что-то темное. Будто она светилась не светом, а тьмой.

Тем временем и капля, и браслет вспыхнули зеленым огнем и обратились в пыль, которую я поспешила брезгливо стряхнуть с ладони.

— Что это было? — вылупившись на меня, спросила Глория.

— Ты что-то почувствовала? — это уже интересовалась Иветта. Крис же тихонько сидел в уголке.

— Браслет был заговоренным.

— Кто его заговорил? Кай?

— Может быть. Один из камней заговорили кровью. Кровью, которая не принадлежит ни человеку, ни оборотню. Нет, что-то человеческое в ней есть, и вместе с тем и абсолютно нечеловеческое.

— Значит, кто-то просто смешал, — предположила Глория, положив голову на плечо Иветте.

— Нет, это кровь одного существа. И, предвосхищая следующий вопрос, говорю, что свежая. Я, конечно, не вампир, но такие вещи чувствую.

— Но что это за заговор? — нахмурилась Иветта.

— Трудно сказать. Я ведь не профессиональный маг, — а про себя подумала, что можно ведь у Андре спросить. Если уж он не знает... — Но что-то несложное. И, что бы то ни было, сейчас уже не имеет силы.

— А браслет подарил мне Кай, — проговорила Иветта, словно рассуждая сама с собой, — Значит, скорее всего, он замешан. А если замешан он, то и Эд тоже — он же вожак.

— Кай мог просто передать браслет, — сочла нужным отметить я.

— Ты в это веришь, Лео?

— Нет, — произнесла я. — Но мы не должны упускать ни одной версии.

Иветта покосилась на меня и, сдерживая улыбку, спросила:

— Лео, у тебя в роду Пинкертонов не было?

— Нет, только Шерлоки Холмсы, — огрызнулась я.

— А что случилось-то? — настороженно спросила Глория, переводя взгляд с Иветты на меня и обратно.

— У меня к Эдду появились некоторые претензии, — как можно бесстрастнее произнесла Иветта, но я видела, какое адово пламя полыхнуло в ее глазах и посочувствовала местному вожаку. Заметила это и Глория, поэтому и спросила:

— Что, опять?

— Да. Подробности позже, хорошо?

Девушка не стала спорить. Понимала, что сейчас лучше не надо.

— Так что будем делать? — спросила я.

— Для начала мне нужно поговорить с Эдом, — слово "поговорить" Иветта подчеркнула особо. И я опять посочувствовала Эду, а вслух сказала:

— Только я обязательно пойду с тобой.

— Хорошо, — тотчас согласилась Иветта. — Пожалуй, так даже лучше будет.

— Ты его предупредишь, что хочешь встретиться? — поинтересовалась я.

— Не знаю, еще не решила.

— И когда поедем?

— Сегодня же, вечером. До завтра я не вытерплю, дойду до крайней точки кипения.

— Вечером так вечером, — согласилась я.

— А я с вами поеду? — спросила Глория немного нетерпеливо.

— Тебе, мое солнышко, лучше остаться в гостинице.

— Но почему? — голос девушки звучал обижено.

Крис по-прежнему хранил молчанье, никак не напоминая о своем присутствии.

— Думаю, вам обеим есть о чем поговорить, — отметила я. — А я, пожалуй, домой поеду.

— Тогда я заеду за тобой вечером?

— Хорошо. Договорились.

— Крис тебя проводит.

— Но я же на своей машине!

— Тогда хотя бы до выхода.

— Ладно, береги себя.

— Конечно.

Мы с Крисом вышли за дверь. Нужды в провожатых у меня не было, но Иветте и Глории нужно побыть вдвоем. Я не знаю, сколько главная волчица собирается рассказать своей дари, но рассказать нужно. Иначе может плохо кончиться!

— Спасибо, что позаботился о Глории, — поблагодарила я Криса.

— А как же иначе? Ты сама мне велела, Лео. К тому же не гоже оставлять юную девушку в слезах.

Эти слова окончательно убедили меня в том, что Крис — джентльмен. А ведь по его довольно грозному виду так сразу и не решишь. Но Крис хороший верлеопард, хотя однажды и попал в плохую компанию.

— Мне сегодня вечером поехать вместе с вами? — кашлянув, спросил Крис.

— Не знаю, — честно призналась я. — Силовик-то нам, наверное, не помешает, разговор предстоит не из легких, но... Спроси у Иветты. Ведь дело касается стаи Ночных Охотников, а не прайда Кровавого Следа.

— А мы сможем ее поддержать?

— Да. Я ведь кайо Иветты.

Мы уже вышли из гостиницы и стояли аккурат перед моей машиной. Доставая ключи, я сказала:

— Спасибо, что проводил.

— Пустяки.

— Да, и еще.

— Что, Лео?

— Хорошо, что ты приехал сюда, Крис.

На лице оборотня вспыхнула лучезарная улыбка. Он ответил:

— Спасибо.

Я лишь улыбнулась в ответ и завела мотор. Наверное, дома меня уже все потеряли.

Глава 30.

Как оказалось, я практически в точку попала с этим предположением. Когда я вошла, то увидела маму с папой, сидящих на кухне и то и дело поглядывающих поочередно на дверь и на часы. Я не спеша разделась, всем своим видом демонстрируя, что ничего из ряда вон не произошло, и только потом пошла к ним.

Мама, видимо, все еще готовила пламенную обвинительную речь, так как папа успел сказать:

— Слава богу, вернулась! А то твоя записка нас с матерью весьма озадачила.

— А что такого? Нормальная записка, — пожала я плечами, и даже процитировала вслух по памяти, — "Ушла по срочным делам, постараюсь к обеду вернуться".

— Срочным делам, — фыркнула мама. — Да какие у тебя здесь срочные дела?

— И, тем не менее, они есть, — внутри меня стал закипать маленький чайник возмущения.

— Так расскажи, — потребовала мать.

— Знаешь что, мама, есть вещи, о которых я не буду вам рассказывать, так как не считаю нужным это делать.

— Вот как?

— Вот так.

Мама ненадолго замолчала, но я знала, что это лишь затишье перед бурей. И, словно в подтверждение этого, мама заговорила вновь:

— Ты живешь у нас, ты наша дочь, вполне естественно, что мы беспокоимся о тебе.

Я не дала ей привести все свои аргументы, сказав:

— Я оставила записку, что ушла и когда вернусь. Что мне еще нужно было сделать? Поставить таймер, отсчитывающий минуты до моего возвращения? — точка кипения приближалась к критической, так что я говорила нарочито спокойно, иначе сорвалась бы на крик.

— Ты словно отгородилась от нас, совершенно ничего не рассказываешь, — похоже, мама решила сменить тактику и давить на жалость. Но я эти приемы знаю, поэтому ответила:

— У меня не тот возраст, чтобы бежать к мамке с любой мелочью. Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказывала? Отчитываться о каждом сделанном шаге? Сколько раз я в день ела, ходила в туалет, с кем и в какой позе трахалась?

— Элечка! — возмущенно всплеснула руками мама.

— Что Элечка? Мне казалось, что мы договорились, что не будем пытаться переделывать друг друга. Поздно уже это делать. Я хочу, чтобы вы с папой поняли, что у меня есть своя личная жизнь и свой круг общения. И мне не нужны указания, что мне нужно делать. Это моя жизнь, и я хочу прожить ее так, как считаю нужным я. Еще вопросы есть?

Я обвела взглядом родителей. Папа одобрительно хмыкнул, сказав:

— Ты действительно стала взрослой, — и вышел из кухни.

— Взрослой стала, как же! — фыркнула мама, начиная протирать тарелки, которые и без того были сухими.

— Мама, мне кажется, я немалого достигла в жизни, и заслужила уважения, — нет, нервы тут нужны железные!

— А я что, не заслужила?

— Заслужила, но веди себя как разумная женщина, а не как обезумевшая мамаша-наседка. Не надо видеть в том, что я веду самостоятельную жизнь преступление и предательство. Все, я все сказала. У меня уже нет сил мусолить эту тему.

И я пошла к себе. Может и жестоко, но мне не оставили другого выхода, или я его не нашла. Уж сколько раз можно об одном и том же?! Неужели и я когда-нибудь стану такой же чокнутой мамочкой? Да нет, вряд ли.

Времени до вечернего визита у меня осталось не так много. Только чтобы принять душ, переодеться и перекусить. Но душ на первом месте. Я ведь, после того как перекинулась, так и не помылась. А звериный облик все-таки оставляет определенные следы. Я явно чувствовала исходящий от себя запах зверя. Другие-то наверное и не почувствовали, но раз чувствую я, значит мне уже некомфортно.

Когда я снова оказалась на кухне, чтобы поесть, мамы там уже не было. Зато буквально минуту спустя подошла Ами, и сразу же спросила:

— С Иветтой все хорошо?

— Да, — кивнула я. — А как ты догадалась, что я пошла именно к ней?

— Запах. Ты до сих пор ею пахнешь. К тому же ради кого еще ты могла так быстро вскочить и уехать в такую рань?

— Логично, — улыбнулась я.

— А почему ты меня не взяла? — девушка не казалась обиженной, просто спрашивала.

— Не хотела тебя будить в такую рань.

— Какие пустяки, — отмахнулась Ами.

— Сегодня вечером я вместе с Иветтой опять поеду к Эду.

— Мне собираться?

— Лучше останься, это дело касается только вожака и кайо.

— Понятно, — кивнула Ами.

— Извини, я не думала, что все будет так запутано... Я хотела, чтобы мы больше времени проводили вместе. Но отдых выходит какой-то странный.

Ами хихикнула и, прижавшись ко мне, сказала:

— Обо мне можешь не беспокоиться. У меня еще никогда не было такого замечательного отдыха. Находиться с тобой под одной крышей — уже счастье. Мне так хорошо, — последнюю фразу она произнесла очень тихо, спрятав лицо у меня на груди.

— Значит, ты не обижаешься на то, что я прошу остаться тебя дома?

— Нет, — улыбнулась девушка. — Я буду ждать твоего возвращения.

— Я обязательно зайду к тебе.

— Я буду ждать, — только лишь повторила Ами.

Конечно, так и будет. Я знала, что она меня послушается. Ами такая кроткая. Возможно поэтому она и выжила, перенеся столь тяжкие испытания. Выжила, просто покорившись судьбе. Я бы так не смогла.

Я закончила свой поздний обед (или ранний ужин) и поднялась к себе. Только успела переодеться, как зазвонил мой мобильный. Иветта.

— Лео, карета у подъезда. Выходи.

— Бегу.

Видимо, главная волчица решила не заходить в дом. Я была тронута такой заботой о моих родителях.

Глава 31.

Машина и правда стояла у самого входа, так что я опять чуть не налетела на нее, выбежав на всех парах, но вовремя притормозила. Крис, улыбаясь, галантно открыл передо мной дверь.

— Ты все же едешь с нами? — спросила я.

— Да, я же ваш водитель, — казалось, его этот факт ничуть не смущает, но я все-таки заметила:

— Это только по совместительству. Ведь ты силовик моего прайда.

Крис лишь улыбнулся, а я села в машину. На заднем сиденье меня ждала Иветта. Пальто распахнуто (она никогда не любила застегивать верхнюю одежду), так что я видела, что она одета в строгий черный костюм и белоснежную рубашку. Просто неприступная строгость. А волосы заплетены во французскую косу, так что не выбивалось ни единого волоска.

— Я рада, что ты не передумала, — ее лицо озарилось тенью улыбки.

— Глупости какие! Как я могла передумать, — я даже возмутилась.

— Не сердись. Я не хотела тебя обидеть. Просто...

— Ладно, проехали, — улыбнулась я. — Как ты?

— Нормально. Мной овладело холодное спокойствие.

Я кивнула, а сама подумала, что неизвестно еще что хуже: пылкая ярость или холодная, расчетливая месть. Но Иветта имела право и на то, и на другое. Я пришла, чтобы поддерживать ее, а не защищать Эда.

— Ты поговорила с Глорией? — спросила я, наконец найдя удобную позу на сиденье.

— Да, — кивнула главная волчица. — Я ей рассказала все, ну или почти все.

— Как она отреагировала?

— Могло быть и хуже, — Иветта даже улыбнулась. — Чуток поскандалили, потом простили друг друга и устроили бурное примирение.

Я догадывалась, что это было за примирение. Запах секса — его довольно сложно заглушить. Но вслух я лишь сказала:

— Я рада, что вы помирились.

— Сама рада, — ответила Иветта. — Но это нисколько не умаляет вины Эда, — глаза главной волчицы гневно сузились.

— Ты с ним говорила?

— Сказала только, что нам нужно немедленно встретиться. Он согласился.

— Не думаю, что Эд ожидает, что я буду с тобой.

— Значит, его ждет сюрприз, — мрачно усмехнулась Иветта.

Уж не знаю, что возомнил Эд, когда ему позвонила Иветта, но его ждет большая птичка обломинго.

— Мы приехали, — подал голос Крис, замедляя ход машины и припарковываясь возле дома вожака местной стаи.

— Хорошо, — кивнула я.

— Я иду с вами? — деликатно поинтересовался Крис.

— Лучше подожди нас в машине, — попросила Иветта. Именно попросила.

— Как скажете. Но если вам понадобиться моя помощь...

— Я тебя позову, — улыбнулась я. — А пока жди нас, слушай радио. В общем, не скучай.

— Хорошо.

Мы вдвоем с Иветтой направились к дому. Уже у самой двери главная волчица тихо спросила:

— Ты что-нибудь чувствуешь?

Прежде чем ответить, я действительно прощупала дом. Магический порыв ветра пронесся по нему от чердака до подвала и вернулся ко мне. Вряд ли кто в доме почувствовал, что произошло, а я смогла разведать обстановку.

— Ничего сильно магического в доме нет, — подвела я итог. — Оборотней всего пять, нет, скорее четыре.

— Значит, Эд не почувствовал угрозы, — скорее довольно, чем безразлично заметила Иветта и требовательно позвонила в дверь.

Через пару минут она открылась, и в образовавшемся проеме нарисовался Кай. "Наверное у Карла выходной" — решила я. Кай выглядел каким-то потрепанным и казался больным. С чего вдруг?

— Здравствуйте, — проговорил он, не спеша открывать дверь до конца. — Зачем вы пришли?

Не слишком-то вежливо, но для волчонка это, похоже, было в порядке вещей.

— Мы хотим поговорить с Эдом, — довольно строго сказала Иветта.

— А-а, — понимающе протянул Кай, хотя что он мог понимать? — Проходите.

Мы вошли. Пока раздевались, никто из оборотней нам больше на глаза не попадался. А Кай стоял и откровенно скучал. Но почему-то у меня было такое ощущение, что все это видимость? И ведь это именно Кай подарил Иветте тот злосчастный браслет.

Наконец дождавшись, когда мы разоблачимся, волчонок сказал:

— Эд ждет вас в гостиной. В той самой, — и он стал подниматься наверх, не особо заботясь, идем мы за ним или нет.

Эд сидел в единственном кресле с какой-то книгой в руках, прямо напротив телевизора. Но только мы вошли, как он тотчас его выключил. Эд старался выглядеть свободно, но я видела по тому, как он держит плечи, по морщинке на лбу, что он напряжен.

Кай вошел с нами, но вожак пока никак на это не отреагировал. Радушно улыбнувшись, он сказал:

— Рад видеть тебя снова, Иветта. И тебя, Лео, тоже.

— Вот как? — усмехнулась я.

Иветта же сжала кулаки, видно едва сдерживалась, чтобы не влепить ему по роже, и шумно села на диван. Я устроилась рядом.

— Чем обязан вашему визиту? — опять улыбнулся Эд. Тут даже у меня руки зачесались стереть эту улыбку одним ударом.

— Не нужно разыгрывать радушного хозяина, — фыркнула Иветта. — Думаю, ты догадываешься, зачем мы пришли.

— Могу лишь предполагать, — ответил Эд и, похоже, искренне. И вместе с тем я ясно ощутила, что он был с Иветтой. Я уже говорила, что запах секса так просто и быстро не выветривается.

— Значит, ты не просто грязный сукин сын, а еще и лицемер, — процедила Иветта.

— Извини? — Эд аж поперхнулся.

— Ты подло воспользовался ситуацией. Прошлая ночь... — она едва сдержалась, чтобы не сплюнуть от отвращения. Мне даже пришлось взять ее за руку, чтобы хоть как-то унять бурлящий гнев.

— Мне казалось, что все было по взаимному согласию, — возразил Эд. Неужели он смутился?

Я заметила, что Кай тихонько сидел в уголке, и в его глазах плескалась тревога. Почему он не подошел к Эду, как обычно?

— Вот оно, мужское самолюбие! — презрительно фыркнула Иветта. — Если ты возомнил, что я могу испытывать достаточную симпатию, чтобы переспать с тобой, то ты жестоко ошибаешься. Мне было невероятно противно! Ты ведь все это подстроил! Признавайся!

— Я? Подстроил? — опять переспросил Эд.

— Здесь была замешана магия. Кто-то или что-то подавило сознание Иветты, заставило ее поступать вопреки желанию, — объяснила я, и в моем голосе тоже не замечалось особого расположения.

Эд опешил. Или он хороший актер, или... Он посмотрел на Иветту, смутился, опустил взгляд, будто на полу очень интересный узор, и спросил:

— Это действительно так?

— Да, — ответила главная волчица. — У нас же был длинный разговор. Неужели после него ты все еще думал, что я могу захотеть переспать с тобой? — ее слова не знали жалости, разя самое больное место — мужское самолюбие.

— Я... я не знал! Ты сама пришла, — то ли Эд вконец растерялся, то ли начал злиться.

А у меня так и вертелась в голове фраза из знаменитого фильма: "Не виноватая я, он сам пришел!". Бред какой!

— Это не оправдание для вожака стаи, — Иветта уже перешла в наступление. — На твоей земле твориться черте что! Кто-то использует магию, причем делает это для тебя.

— Сколько здесь живу — никогда не чувствовал никакой магии. Ни в ком.

— Мне на это плевать. Сейчас она есть, и она причинила вред твоим гостям.

— Что вы хотите от меня? — в голосе Эда звучали рычащие нотки. Уж не от досады ли?

— Ты должен найти виновника и наказать. Я требую созыва совета стаи.

— Зачем он вам?

— На нем ты или представишь виновника, или я обвиню тебя, Эд, в изнасиловании. Мой ранг равен твоему, и я вправе требовать возмещения.

— Не слишком ли опрометчиво?

— Нет. Если виновник не будет найден, я буду драться с тобой за свою честь.

Отказываясь верить в услышанное, Эд посмотрел на меня, на что я холодно возразила:

— Не ищи у меня поддержки. Своим поступком ты оскорбил и меня тоже. И, если позволит Иветта, я буду драться с тобой за то оскорбление, что ты нанес моему вожаку. Но ее право на битву старше.

— Значит, вы фактически бросаете мне вызов? — спросил Эд, и глаза его как-то недобро блеснули.

— Тебе решать, — невозмутимо обронила Иветта. — Но виновный должен быть наказан.

— И кто, по-вашему, виновен?

— Я не берусь утверждать, но тот браслет, что Кай подарил Иветте, оказался заговоренным, — заметила я. — Не знаю уж против чего или кого был заговор.

— Вы опять обвиняете Кая? Вам что, вздумалось его погубить? — взвился Эд. — Он же еще мальчишка!

— Я не утверждаю, что виноват именно он, — возразила я. — Но Кай явно не так прост, как кажется.

— И что вы предлагаете? Наказать паренька ни за что ни про что?

— Нет, выявить степень его вины.

— Неужели вы думаете, что будь он магом, я бы не почувствовал этого? Да подобное и невозможно! Он же вервольф! И к тому же слишком молод, чтобы быть магом.

С последней фразой я, пожалуй, была согласна, но, как говориться, всегда бывает первый раз. Может, Кай вундеркинд-самородок? Я уже готова уверовать во все, даже в ангелов и в семь гномов. Поэтому и сказала:

— Поверь мне, Эдуард, в жизни все может быть. И лучше быть к этому готовым, чем тупо повторять: "Такого не может быть!".

— И что мне прикажете? Пытать Кая с пристрастием, как во времена инквизиции, да? — взвился Эд.

— Зачем такие радикальные меры? — возразила Иветта, а я добавила:

— Я бы могла с ним просто поговорить, сняв все свои защитные барьеры и прощупав его своей силой, — это был хотя бы шанс.

Кай вскочил и спрятался за креслом вожака. Он и правда выглядел испуганным. Но вопрос, его испугала перспектива, или ему есть что скрывать? Хорошо бы знать ответ, да видно шиш.

— Ну-ну, мой мальчик, — Эд успокаивающе похлопал парня по руке. — Лео, я не могу позволить тебе сделать что-либо подобное. Один раз ты его уже чуть не убила. Повторения я не хочу.

— Что ж, — вздохнула Иветта, словно этого и ожидала. — Тогда созывай совет стаи. Будем выяснять отношения таким образом.

— Думаете, они вынесут какое-нибудь новое решение? — поинтересовался Эд.

— Я не тешу себя иллюзиями, — холодно возразила Иветта. — В конце-концов, как ты решишь — так и будет. Но то, что случилось со мной, я просто так не оставлю! Я требую разбирательства — и это мое право.

— Что ж, — кивнул Эд. — Вас устроит, если мы соберемся завтра в охотничьем домике?

— Вполне. Время?

— Семь вечера.

— Договорились, — согласилась Иветта, добавив, — Засим можно считать, что наша беседа окончена.

— Думаю, да.

— Тогда до завтра, Эд.

Мы вышли из дома вожака. Нас никто не провожал. Видимо, Эд не решился поручать Каю такое дело, а остальных звать не захотел.

Крис ждал нас, привалившись спиной к машине. И это в такой холод! Я искренне надеялась, что он не примерз. Но мои опасения не оправдались. При виде нас он улыбнулся и приглашающе открыл дверцу, спросив:

— Как все прошло?

— Более или менее, — ответила я.

Что до Иветты, то она возмущенно фыркнула:

— Этот Эд или дурак, или кто-то просто старательно отводит ему глаза. Ну нельзя же так упорно не замечать, что твориться под самым твоим носом.

— Меня тоже удивило его упрямство, — согласилась я. — Но что нам дал этот разговор?

— Будет созван совет стаи.

— И что дальше? Будем выяснять отношения вместе с ними? — я не обвиняла, а просто пыталась понять, что задумала Иветта. А какой-то умысел явно имел место быть.

— Он вожак, и я вожак тоже, а значит я не могу устроить с ним драку с глазу на глаз.

— И ты решила бросить ему вызов перед лицом всей стаи? — несколько ошеломленно спросила я, догадываясь о ее намереньях.

— Да, между нами будет драка, если он не хочет искать виновного, к тому же я еще не до конца верю в его непричастность, между нами будет драка.

— Но зачем так рисковать? — осторожно спросила я. — Вы же с ним практически равны по силе, но при этом еще и в разных весовых категориях.

— Да, но у него нет кайо, а значит нет той силы, что есть у меня.

— Хм, я имела случай убедиться, что наши силы могут перетекать друг в друга, — согласно кивнула я. — И все-таки риск кажется мне неоправданным. Давай я буду биться за тебя. Ведь у меня есть такое право.

— Это так, Лео но это личное. Я очень ценю твою помощь, ты даже представить не можешь как, но я должна сама надрать задницу этому сукину сыну. Сама! — как бы желая убедить окончательно, Иветта схватила меня за руку. — Пойми... я до сих пор не могу простить себе, что переспала с ним.

— Но ведь у тебя не было выбора. Твое сознание подчинили, — как могла, старалась успокоить я. — Не стоит себя терзать.

— Ты права, не нужно это. Но ничего не могу с собой поделать! Ладно, завтра на совете стаи все и решиться. Так или иначе. Ты придешь?

— Куда ж я денусь? — усмехнулась я. — Конечно приду.

Крис деликатно кашлянул, напоминая, что мы давно подъехали к гостинице.

— Зайдешь? — спросила Иветта.

— Нет, думаю, не стоит. Вам с Глорией есть о чем поговорить.

— А может, все-таки...

— Нет. Спасибо за приглашение. Поеду домой, а то опять начнут мозги промывать по поводу моих длительных отлучек в неизвестном направлении.

— Хорошо, как знаешь.

— Да, Глория завтра с нами поедет?

— Да, ведь это общий совет.

— Тогда и Ами нужно взять.

— Конечно, — кивнула Иветта, выходя из машины. Крису она велела, — Отвези Лео домой.

— Будет исполнено, — улыбнулся верлеопард. И мы с ним вдвоем тронулись в путь. Мне показалось, что он даже что-то напевал себе под нос, пока, наконец, не спросил, — Мы будем драться?

Вопрос прозвучал с ощущением предвкушения. Похоже, Криса не слишком расстраивал такой поворот событий.

Я поспешила охладить его пыл, сказав:

— Не всем. Только Иветте или, возможно, мне.

— Эду против вас не устоять, — убежденно заявил Крис. Мне бы да его уверенность!

— Я бы поостереглась с такими заявлениями. Тут черте что твориться! К тому же победа над Эдом принесет много других проблем. Он ведь вожак. Ладно, как бы то ни было, все решиться завтра, на совете стаи.

Крис кивнул и добавил:

— Все равно, я буду рад драться вместе с тобой! — прям как застоявшийся боевой конь, заслышавший военный марш. — В конце-концов я ведь твой силовик и телохранитель. Я третий в прайде после тебя и Инги.

— Ага, только Шату не говори, он обидится, — усмехнулась я.

— Я знаю.

— Не доводи его. Со временем он станет сильнее, станет иштой.

— Хорошо, как скажешь, — быстро согласился Крис.

— Вот и ладно.

Так, за разговорами, мы доехали до моего дома. И время-то всего около полуночи. Замечательно-то как! К еще большему счастью, пробираясь в свою комнату, я не обнаружила никакого ночного бдения на кухне с целью дождаться моего возвращения. Иногда полезно выяснять отношения.

Я поставила мобильный на подзарядку и, подумав, установила еще и напоминалку: позвонить Андре. Нужно все-таки проконсультироваться у него по некоторым магическим вопросам.

Потом я, как всегда, приняла душ перед сном и переоделась в любимую шелковую пижаму. Тут только я вспомнила, что обещала зайти к Ами, как вернусь. Уверена, она ждет меня с того самого момента, как заслышала, что я дома. А я-то, кулема, почти забыла!

Глава 32.

Открыть одну дверь и прошмыгнуть в соседнюю было делом даже не минуты, а секунды. Конечно же, Ами меня ждала. Она сидела на уголке уже разобранной для сна кровати, обняв колени, и не сводила глаз с двери.

— И долго ты меня так ждешь? — не удержалась я от вопроса.

— Не очень, — улыбнулась девушка. Но я почувствовала ложь. Маленькую ложь. Я решила не акцентировать на этом внимания, а просто обняла ее и поцеловала.

— Я соскучилась, — тихо промурлыкала Ами, уткнувшись мне в шею, совсем как котенок.

— Извини. Ты весь вечер провела одна...

— Ерунда. Я за тебя волновалась. Ты днем пришла сама не своя, да и сейчас тоже... Случилось что-нибудь серьезное?

— Да, гораздо серьезнее, чем предполагалось сначала, — вздохнула я. — Боюсь, Иветту ожидает схватка с вожаком, возможно и меня тоже. — И я вкратце пересказала ей события прошедшей ночи. Если Ами пойдет завтра с нами, она должна знать. Иначе это было бы в первую очередь не честно.

Ами внимательно выслушала меня, потом сказала:

— Я рада быть с тобой, чтобы не случилось. И готова драться, правда, я это не очень умею...

— Солнце мое, от тебя никто не требует подвигов, — улыбнулась я. — К тому же общей драки не будет. Только схватка Эда с Иветтой, или со мной, если смогу ее уговорить.

— Ты хочешь драться?

— Дело не в хочешь. Просто у Иветты и Эда силы приблизительно равны, а со мной ему не сравниться. В схватке один на один я наверняка выиграю.

— Но Иветта считает, что драться должна именно она, — пришла к несложному выводу Ами.

— Ну да. И я с ней согласная, но это не приуменьшает моего беспокойства.

Я вздохнула, подперев руками подбородок. Даже глаза чуть прикрыла.

— Ты устала, Лео? — заботливо спросила Ами. Ее изящные руки легли мне на плечи, нежно массируя. Я даже заурчала от удовольствия. Но все же ответила:

— Есть немного, — на самом деле не так уж немного. Слишком много событий за короткий промежуток времени, и слишком разных. Так что моральная усталость стала превращаться в физическую.

— У тебя напряженная спина, — сказала Ами, не прерывая массирующих движений.

— Правда?

— Да. Ты ложись, и я сделаю тебе массаж. Я умею. Еще в Бангкоке меня учили многому, в том числе и этому.

У меня не осталось сил возражать, поэтому я послушалась. Перед этим Ами еще попросила снять верх от пижамы. Что ж, это тоже не проблема. Куртка пижамы полетела на стул.

Ами оказалась настоящим мастером. Мне были приятны прикосновения ее рук. Уверенные, и в то же время успокаивающе-нежные. Напряжение, скопившееся за день, действительно покидало меня, уступая место умиротворению. Я просто урчала от удовольствия.

Казалось, время остановилось. Постепенно я наполнилась ощущением, что пальцы Ами, массируя, одновременно еще и погружаются в мех моего зверя. Такое новое и восхитительное чувство. Единение. Силы, делающие нас с Ами оборотнями, смешались. Я в полной мере ощутила связывающие нас узы прайда.

Одновременно с этим я почувствовала и остальных, почти увидела: Криса, ведь он был ближе всех, Ингу, Шата — всех. И, что странно, я также почувствовала Иветту и Глорию. Они были вместе... хм... более чем вместе.

От всего этого я даже резко встала, и тут же почувствовала, что Ами обнимает меня за плечи. Потершись щекой о мою спину, где-то между лопаток, она сказала:

— Так хорошо... Я словно стала частью чего-то огромного.

— Точно подмечено, — улыбнулась я. У меня были примерно те же ощущения. Я давно не чувствовала так явно свою связь с кошачьими. Ашана шепнула мне, что это еще не предел, что я могла бы установить связь со всеми кошачьими. Всеми. Но никто не собирался это проверять, — Спасибо, Ами.

— Я всегда рада хоть чем-то помочь тебе, Лео, — счастливо улыбнулась девушка. — Тебе стало хоть чуть-чуть полегче?

— Спрашиваешь! Усталость практически как рукой сняло, — ответила я и невольно зевнула.

Ами тотчас спохватилась:

— Ты спать хочешь, а я пытаюсь тебя заболтать. Прости пожалуйста.

— Ерунда, — отмахнулась я. — Но спать действительно хочется, — массаж расслабил меня, так что теперь просто неудержимо влекло к подушке.

— Ложись прямо здесь, со мной, — предложила, нет, скорее попросила Ами. Такая идея мне очень понравилась, поэтому я ответила:

— Хорошо, так и сделаем.

Я позволила уложить себя на разложенный диван, и даже укутать одеялом. Проделав это, Ами свернулась рядом, и, уже засыпая, я накрыла ее одеялом — оно у нас было одно на двоих, а я не могла позволить Ами замерзнуть. Конечно, можно было притащить одеяло из своей комнаты, но вставать уже не было никаких сил. Я практически спала.

Спать с Ами было спокойно. Я уже не в первый раз замечала, что наши звери тянуться друг к другу даже во сне. Снежный барс тянулся ко мне, как котенок к матери. Хм, в некоторых смыслах так оно и было.

Утром я проснулась первой. Ами тихо сопела, прижавшись ко мне. Стараясь ее не разбудить, я осторожно выползла из постели. Мне это удалось. Ами лишь что-то пробурчала и закуталась в одеяло, так и не проснувшись.

А я поскреблась к себе. Душ там принять, одеться, наконец. К тому же вспомнила, что нужно еще сделать звонок другу.

Тщательно прикрыв дверь, я достала мобильный телефон и набрала номер Андре. Почти сразу же раздалось:

— Рад тебя слышать, Лео, — меня всегда удивляло, как он своим голосом может даже на расстоянии согревать мою душу.

— Я тоже рада, — я поняла, что улыбаюсь.

— Что, неужели порадуешь мое сердце и скажешь, что пора организовывать торжественную встречу?

— Нет, к сожалению нет. Я еще у родителей побуду некоторое время.

— Очень жаль, — вздохнул Андре.

— Мне нужен твой совет, Андре.

— Весьма польщен. Какого рода совет? Я весь внимание.

— Мне нужно знать, оставляет ли заговор предмета след на том, кто сотворил заговор?

— Хм... вообще-то это смотря чем творился заговор.

— Кровью.

— Своей или чужой?

— Неизвестно. Шанс провести анализ ДНК мне как-то не представился.

— Вообще-то, если предмет, на который был нанесен заговор, уничтожить, то магия вернется к тому, у кого была взята кровь. И это возвращение не пройдет бесследно. Чем больше было вложено магии, тем сильнее будет ее удар при возвращении. Возможно недомогание от одного до нескольких дней, — старательно объяснял Андре. Потом прервался и сказал, — Если честно, я не понимаю, зачем разъясняю тебе все это. Что там у вас происходит?

Я помолчала пару секунд, прикидывая: говорить — не говорить, и пришла к выводу, что если и дальше буду отмалчиваться, то Андре просто не сможет дать действительно дельный совет, да и волноваться будет. Правда волнение, думаю, ему гарантированно в любом случае. Поэтому, вздохнув, я вкратце обрисовала сложившуюся ситуацию.

Когда я закончила, настала очередь Андре замолчать, в задумчивости. Наконец, он сказал:

— Значит так, я смогу быть у тебя через четыре, нет, даже через три часа.

— Нет-нет, вот этого не надо, — сразу запротестовала я. — Мне нужен только твой совет.

— Лео, у вас там черте что твориться! А ты хочешь, чтобы я преспокойно оставался в городе и дожидался тебя?

— Именно так.

— А тебе не кажется, что ты просишь невозможного? — наверное, я бы огрызнулась, если бы голос не звучал так обеспокоено. — Я волнуюсь за тебя, ты — свет моей жизни.

— Я понимаю, что ты волнуешься, — вздохнула я. — И, будучи на твоем месте, не думаю, что сама могла бы спокойно сидеть на месте. Но прошу, останься.

— Почему? Я не понимаю.

— Скоро наступит развязка, так или иначе. Но, не смотря на все происходящее, это прежде всего дело оборотней. И даже в самом худшем случае мы будем выяснять отношения дракой. Если Эд не найдет виновного, Иветта бросит ему вызов.

— Я по твоему голосу чувствую, что тебя что-то еще беспокоит, — заметил Андре. — Ты хочешь драться сама?

— Да, — даже не думала отпираться я. — У меня считай сто шансов из ста победить его. Но я опасаюсь, что даже поражение Эда не решит всех проблем. Кто-то ведь зачаровал Иветту, и, до этого, пытался то же проделать со мной.

— Я так понимаю, все подозрения падают на Кая, — задумчиво проговорил Андре.

— Но он же считай еще ребенок, и от него не исходит магии. Он оборотень. Вот в чем загвоздка.

— А вдруг маг-перевертышь?

— Даже если так, он слишком молод для магии такого уровня.

— В этом я с тобой согласен. А ты не думала о том, что у этого Кая может быть сила сродни твоей?

— Конечно думала. Но он вервольф.

— И что из этого? Ты же сама говорила, что у вервольфов был аналог Сейши-Кодар.

— Я и сейчас этого не отрицаю. Вервольфы ведут свое начало от валькирий, равно как кошачьи — от Сейши-Кодар.

— Так может одна из валькирий возродилась в Кае?

— Это исключено.

— Почему? Ты же...

— Дело не в этом. Кай — парень. А валькирия не может возродиться в мужском теле — это для нее позор и автоматическое лишение сил.

— Почему?

— Хм, это давняя история. Валькирии — всегда были женщинами. Их предводительница была любовницей Одина. Мужчин-вервольфов не было. Со временем, поддавшись на уговоры своих воительниц, Один сделал оборотнем одного из своих человеческих отпрысков — Сигурда. Но тому не сиделось на месте, и он отправился в Египет. Он услышал о нас и возжелал, чтобы или Ашана или Кашин стали его женами и дали начало новой расе.

Надо сказать, он был еще тем самонадеянным болваном. Мы прогнали его, отрубив хвост. А когда он, опозоренный, вернулся домой, валькирии, прознав о случившемся, поклялись, что ни одна из них не ляжет с Сигурдом, и ни одна женщина не понесет от него.

— Постой, но тогда вервольфы просто вымерли бы, как вид, — вставил Андре.

— У валькирий все-таки были дети. Подозревают, что от Фенрира. Желая спрятать их, валькирии растили отпрысков среди людей. Вот так было положено начало вервольфам.

— Значит, возрождение валькирии в мужском теле исключается?

— Именно так.

— Тогда, в рифму будет сказано, полная фигня получается.

— Это ты мне объясняешь? — усмехнулась я. — Да я под каждым этим словом подписаться готова.

— Я, конечно, могу навести справки, но уже сейчас готов утверждать, что нет в твоих краях ни одного мага такого уровня.

— Может, это не маг, а какое-нибудь другое... существо, — предположила я.

— Какое? Вампир, ангел, демон?

— Хм, ну первого я бы узнала, насчет второго и третьего не уверена. Но с демонами встречаться доводилось, — задумчиво проговорила я.

— Давай я все-таки приеду, и мы вместе во всем разберемся, — снова предложил Андре, и я снова возразила:

— Нет, Андре. Я уже говорила, почему этого лучше не делать. Мы и так вляпались дальше некуда. Скоро Иветта, глядишь, Эда на бой вызовет. А твой приезд лишь усугубит наше и без того незавидное положение.

— Мне все равно, — горячо возразил Андре.

— Но мне-то нет, — я попыталась его урезонить. — Пойми, здесь живут мои родители, и сестра тоже. Мне сюда еще приезжать не раз и не два. Будь оно по-другому, я бы давно Эдду рога-то поотшибала. А так приходиться и политику блюсти. Так что ты уж лучше останься в городе.

— Значит, ты будешь на баррикадах последний лифчик рвать, а я дома отсиживаться?

Он сказал это с такой наигранной обидой, что я чуть не заржала прямо в трубку. Как удержалась — понятия не имею. Проглотив смех, но все еще пробиваемая на "хи-хи", я сказала:

— Извини, но именно так лучше всего поступить. Я бы тоже очень хотела тебя видеть, но пока лучше не надо.

— Неужели ты действительно соскучилась по мне? — голос Андре опять стал чарующе-соблазнительным, теплым шелком обнимающим сердце. Так и хотелось растаять. Но вместо этого я фыркнула:

— Я не такая уж бесчувственная. Вот вернусь... — я так и не договорила свою "страшную" угрозу, но Андре спросил:

— Могу я твердо на это рассчитывать?

Я многозначительно хохотнула и сказала:

— Там видно будет. Так я уговорила тебя остаться дома?

— Ладно, уговорила.

— Вот и замечательно.

— Я еще не договорил.

— Да, что?

— Остаюсь при условии, что ты каждый день будешь мне отзванивать и говорить, как у тебя идут дела. Нет звонка — значит что-то случилось, и я немедленно срываюсь с места и еду к тебе. Согласна?

— Слушай, ты говоришь, прям как мать родная, — усмехнулась я.

— Просто я волнуюсь. Ведь ты — мое сокровище! Так ты согласна?

— Ладно, согласна. И когда у нас время контрольного созвона?

— Давай до четырех часов дня.

— Годиться. Ладно, пора прощаться. У меня еще куча дел.

— Хорошо. Только, Лео, пожалуйста, будь осторожна. Уж слишком диковинные дела у вас там творятся.

— Постараюсь. Пока, Андре.

— Пока.

Он за меня волнуется, и сильно. Приятно, черт побери! Стоило мне об этом подумать, как совесть выдала мне незначительный укол по поводу того, что можно было и не заставлять Андре волноваться. Но я успешно справилась с этим чувством.

Отложив мобильный, я поняла, что не дурственно было бы позавтракать. Война войной, а обед по расписанию.

На кухне я встретила лишь Тину. Похоже, она тоже недавно встала, и пришла сюда с тем же намереньем, что и я — позавтракать.

— Что-то ты сегодня рано встала, — сказала сестра, разливая чай.

— Правда?

— Ну, раньше, чем обычно.

— Да я и вернулась не слишком поздно, — пожала я плечами.

— Это смотря для кого, — усмехнулась Тина.

— Что, мама уже применяла к тебе допрос с пристрастием, относительно того, где я пропадаю вечерами, а то и ночами?

— Пока без пристрастия. Но уже пошли в ход различные посулы.

— А ты что?

— А что я? Говорю, что у друзей, и что ты мне о своих похождениях не отчитываешься.

— Молодец. Не колись, держись до последнего.

— Стараюсь изо всех сил.

Изготавливая себе сложносочиненный бутерброд из сыра, колбасы, майонеза и огурчика, я вздохнула:

— И когда мама поймет, что я выросла, что не нужно контролировать каждый мой шаг? Боюсь, что никогда.

— Да, вовремя ты свалила в город, — проговорила Тина, покушаясь на мой бутерброд, и получив по носу. — Если бы ты осталась, то ни за что не смогла бы держать в секрете свою сущность.

— Да нет, смогла бы.

— Но это бы стоило колоссальных усилий.

— Вот тут ты права, — вздохнула я, и сестре удалось-таки стащить один бутерброд. Плутишка!

— Так для чего Иветта-то приехала?

— По делам.

— И это по ним ты почти каждый вечер мотаешься? — продолжала расспросы Тина.

— Да, по ним.

— Какая ты сегодня... разговорчивая!

— Какая есть. Хочу напомнить тебе одно замечательное выражение: "меньше знаешь — лучше спишь".

— Ну... Я же не мама, я никому не скажу!

— Все равно, есть вещи, которые тебе лучше не знать. Не из-за того, что я тебе не доверяю, вовсе нет.

— Что-то опасное? — обеспокоено спросила сестра. В проницательности ей не откажешь.

— Все может быть, Тина. Все может быть, — задумчиво проговорила я, допивая чай.

— Ты уж, сестричка, пожалуйста, будь поосторожнее, — тихо попросила Тина. — Не нравится мне это.

Я обняла сестру и сказала, поцеловав:

— Я постараюсь. Все будет хорошо, так или иначе.

— Обещаешь?

— Сделаю все возможное.

— Ты не волнуйся из-за мамы. Я буду прикрывать тебя до последнего. Она ничего не узнает, во всяком случае от меня.

— Спасибо, солнце, — улыбнулась я.

Глава 33.

День прошел как-то незаметно, а вечером позвонила Иветта. Пора было выдвигаться к месту боевых действий. Нет, пока еще в принципе не боевых, но дело к тому шло. Все мы понимали, что Эд вряд ли будет проводить расследование, и все это лишь предлог, чтобы бросить вызов друг другу.

Поэтому оделась я соответственно: тяжелые ботинки, а-ля армейские, черные джинсы, серый мужской свитер (я уже оставила попытки найти нормальный женский), ну еще теплая спортивная куртка. Так что, если придется драться, одежда не будет стеснять движений.

Ами оделась практически так же, с тем же расчетом, хотя я искренне надеялась, что ей-то драться не придется.

Что же до одежды Иветты, Глории и Криса, то они недалеко от нас ушли. Правда главная волчица выбрала очередной костюм — но это ее представление об одежде, не стесняющей движения. А вот Крис превзошел сам себя. Во всем черном, вплоть до ремня. Прям солдат из отряда особого назначения. Хоть и в гражданском, но военное все равно чувствуется. Что поднимает вопрос о том, кем он был в обычной жизни.

Открывая дверцу машины, Крис улыбнулся мне едва ли не счастливо. Похоже, его радовала перспектива поучаствовать в заварушке. Я не стала его разочаровывать. Приятно видеть, когда человеку нравится его работа. Похоже, он прирожденный силовик. Правда я ведь еще недостаточно хорошо его знаю. Может, его хобби — собирать мягкие игрушки или печь пирожки, мало ли. Но сейчас незачем углубляться в этот вопрос.

Мы с Ами и Иветтой разместились на заднем сиденье, Глория — рядом с Крисом на переднем. Все, можно было ехать. Эд говорил, что совет стаи состоится все в том же охотничьем домике. Тем лучше. Мы будем вдали от чужих глаз, и сможем не беспокоиться о том, что рядом люди.

Ехали в тишине. Как-то не тянуло на разговоры "о погоде — о природе". Иветта была холодна и собрана. Очень редко, когда я видела ее такой... суровой что ли. Все чувства скрылись за ледяным щитом спокойствия. Сразу видно, что такой человек пойдет до конца, но при этом не будет действовать сломя голову. На самом деле нет ничего страшнее такой смеси.

Глория тоже была, или старалась выглядеть, серьезной, и вместе с тем она смотрела на Иветту все с тем же обожанием.

Возле охотничьего домика машин опять стояло не протолкнуться. Я уже не сомневалась, что Эд собрал полный совет стаи. Честно говоря, у меня были сомнения по этому поводу. Но, как видно, им не суждено было сбыться.

Пока мы парковались, я успела увидеть, что машин опять как на парковке.

Оказывается, успел подняться пронзительный ветер. Наверное, опять похолодает. Хотя куда уж? До двери домика мы добрались бодрой трусцой — да, не май месяц. Иветта требовательно постучала. Если бы прямо сразу не открыли, то начала бы стучать и я — а то прохладственно как-то стоять.

Карл опять был за швейцара, но на сей раз лицо его имело хмурое выражение. И все-таки это не помешало ему учтиво кивнуть и сказать:

— Добрый вечер. Проходите в дом.

Мы не заставили просить себя дважды, и вошли. В прихожей, кроме нас и Карла других оборотней не было. Вообще никого не было. Оно и к лучшему. Иначе нам бы тут просто не развернуться.

Пока мы раздевались, я успела спросить Карла:

— Почему ты такой хмурый?

— Думаю, причина известна, — холодно возразил вервольф. — Вся стая волнуется.

— Эд объяснил причину созыва совета стаи? — поинтересовалась Иветта, вешая пальто.

— Он вожак и передо мной не отчитывается. Мы, не входящие в круг ишт, знаем лишь, что вы, Иветта, собираетесь бросить вызов.

— Если до этого дойдет, — кивнула главная волчица.

— Все уже собрались на террасе и ждут вас.

Знаю я эту террасу, именно там мы все перекидывались, прежде чем умчаться в лес. Подозреваю, Эд выбрал ее только потому, что это самая большая комната в охотничьем домике.

Сегодня здесь собралась вся стая. Вся. Я почти физически ощущала это — как наконец-то замкнутый круг, кусочки мозаики, слившееся в единую картину. У нас подобное случалось редко — не легко собрать несколько сотен оборотней сразу, да и в зале собраний под клубом мы помещались со скрипом.

Вот в чем одно из немногих преимуществ маленькой стаи. Но сейчас эта маленькая стая, впившись в нас глазами, излучала недоверие и настороженность, а кто-то даже и ненависть.

Эд сидел у дальней стены в обычном кресле, которое, похоже, принесли специально. И сидел он на нем как на троне. Но было видно, как сильно он старается сохранить лицо. Во всяком случае мне видно.

Кай, как всегда, примостился рядом с вожаком, причем сидел прямо на ковре. Но, видно, это ему не впервой. Мальчишка казался очень собранным, и просто впился в нас взглядом. Хотя то же можно было сказать обо всех присутствующих.

Правда было и одно светлое пятно. Я столкнулась взглядом с Жанной, стоявшей по правую руку от Эда, и увидела в ее глазах понимание. В ней совсем не было ненависти или настороженности, а именно понимание. Словно Жанна знала истинную причину наших действий, и не осуждала, а соглашалась с нами.

Даже странно, что она позволила мне увидеть столько в своем взгляде. Другие тщательно прятали свои эмоции.

Вервольфы окружили нас. Их неотмирная энергия гудела стягивающим кольцом. Но она не смогла бы нас подавить, даже если попыталась бы. Между тем Эд сказал:

— Приветствую вожака Ночных Охотников, и ее кайо, дари и сопровождающих.

Иветта, шедшая во главе нашей маленькой процессии, кивнула и сказала:

— Я тоже приветствую вожака стаи Стального Когтя.

— Зачем вы потребовали созыва совета?

— Дабы воззвать к суровой справедливости. Я хочу, чтобы виновный в бесчестном поступке понес наказание.

— Кого ты обвиняешь?

— Тебя, Эдуард, — Иветта едва не ткнула в него пальцем. — Я обвиняю тебя в том, что, воспользовавшись моим беспомощным состоянием, ты изнасиловал меня. Я была лишена воли посредством магии, и не исключено, что здесь не обошлось без твоего участия.

— Но зачем мне это? — искренне удивился Эд. — Я вполне способен завоевать расположение девушки собственными силами.

— Зачем? — изогнула бровь Иветта. — Да хотя бы затем, что буквально накануне у нас состоялся разговор, и ты предлагал мне или Лео стать твоей кайо, но получил категорический отказ.

— Ты, предлагал этим... — взвилась Елена, но тут же вынуждена была заткнуться из-за свирепого взгляда Эда.

А Жанна сказала:

— Знай свое место, волчица!

— Не тебе меня отдергивать! — зарычала женщина.

— Мое положение в стае выше твоего, Елена. Или хочешь это оспорить?

— Нет, пока нет, — фыркнула волчица, видно Жанне не в первый раз ставила ее на место.

Иветта словно не слышала всего этого. Не терпящим возращений голосом она проговорила:

— Я требую найти того, кто наложил заклятье и сурово наказать его.

— Расскажи, как все было, чтобы мы узнали, чья вина, — попросил Макс. Это была едва ли не первая фраза, произнесенная им при мне. Вот уж действительно говорить только по делу. Я ответила:

— Магическое действие было оказано через заговоренный браслет, который преподнесли Иветте в подарок.

— Кто преподнес? — спросила Жанна, Эд продолжал хранить молчанье.

— Волчонок Кай.

По залу прокатился возмущенный гул, а Яна вставила:

— Надо еще доказать факт изнасилования. Может, волчица просто загуляла, и придумала все это, дабы не ссориться со своей кайо.

Иветта вздрогнула, как от удара, а я опять ответила за нее:

— Какая чушь! Мы — не простые люди, и сразу чувствуем ложь.

— Мы, действительной, с ней были, — внезапно заговорил Эд, и все тотчас замолкли. — Я не чувствовал магии, и, тем не менее, поступок Иветты показался мне странным. Но я не понимаю, почему нужно обвинять Кая?

— Я его не обвиняю. Пока, — ответила Иветта. — Я только излагаю факты. Именно Кай подарил мне тот злосчастный браслет.

— И где он сейчас? — снова спросил Макс.

— Уничтожен, — ответила я. — Оставить его — означало снова подвергать Иветту опасности. На такое я пойти не могла. Также хочу добавить, что браслет был заговорен кровью. Кровью существа, которое не является ни человеком, ни оборотнем, ни вампиром.

Я заметила, как побледнел Кай и поспешил спрятать лицо за волосами.

— Кровь можно достать тысячью разных способов, — пробурчал Эд.

— Но эта была свежая, — возразила я. — С момента ее... изъятия прошло меньше суток.

— Так может Кай ответит нам, откуда у него этот браслет? — холодно поинтересовалась Иветта, впившись взглядом в паренька.

— Он — мой, — едва слышно проговорил Кай, прижавшись к Эду.

Вожак потрепал парня по волосам и сказал, уже обращаясь к нам:

— Кай еще слишком мал, чтобы говорить за себя на Совете. Как его опекун, я не могу дать на это согласия.

"Надо же быть таким упертым!" — подумалось мне. Это или глупость, или он действительно замешан в этом. А Эд не походил на глупого человека.

Иветта шумно вздохнула и сказала:

— Все могло решиться иначе, но ты не оставил мне выбора, Эд.

— Возможно, — согласился вожак. — Но ты ведь все равно не простишь меня за ту ночь, Иветта.

— Нет, не прощу, — кивнула верволчица.

— И все-таки, может нам расспросить Кая? — это спросила не я, а Жанна. Я больше и больше проникалась к ней симпатией, — Уж слишком все запутанно и странно получается.

Кай тревожно посмотрел на Эда, а тот ответил:

— Я сказал нет, Жанна, — как отрезал. — Что может сказать мальчишка? Нет, его расспрашивать не будут.

— И ты согласен взять на себя такую вину? — продолжала настаивать Жанна. — Вину за фактическое изнасилование?

— Нет, я не считаю, что виновен. Но у Иветты другое мнение.

— Что было той ночью, то было, и раз ты так активно препятствуешь расследованию, то для меня твоя вина еще более очевидна, — подтвердила Иветта. — И прощать такое я не намерена.

— Вот видишь, Жанна, — усмехнулся вожак. На что она возразила:

— Эд, но это же глупо!

— Ты оспариваешь мое решение? Это что, вызов моей власти, волчица? — голос Эда стал суровым.

— Нет, это всего лишь наблюдение, — парировала Жанна. Видно, она не слишком испугалась.

— Эд, ты наш вожак, — подала голос Яна. — Изгони этих чужаков. Пусть катятся куда хотят. До них у нас все спокойно было.

В стае послышались одобрительные возгласы. Похоже, многих устраивала такая развязка событий. Лишь Жанна покачала головой, а ее брат продолжал хранить молчанье.

Эд хотел что-то сказать, но Иветта, едко улыбнувшись, выступила первой:

— Он, вероятно, и рад бы, милочка, но не может. Ибо я бросаю ему вызов. Здесь и сейчас, перед лицом всей стаи Стального Когтя. Только свей кровью ты, Эдуард, можешь смыть оскорбление.

Такие слова заставили всех замолчать. Чисто гипотетически все в стае знали, что такое может произойти. Но совсем другое, когда туманные предположения становятся явью. Я видела, как смысл сказанного доходит до присутствующих. Велика вероятность, что скоро они обретут нового вожака. А это касается каждого. Тут еще я подлила масла в огонь:

— Я поддерживаю вызов Иветты. И, если будет поражение, мой вызов будет вторым. Или я буду драться вместо своего вожака.

Стая снова притихла, видимо не ожидала от меня такого заявления. Ну, кроме Эда, конечно. Первой опять выскочила Яна:

— Ты не посмеешь! У тебя нет такого права! — в ее голосе слышались рычащие нотки.

Прежде чем я успела что-то возразить, заговорила Жанна:

— Лео — кайо Иветты, а значит у нее есть право биться вместо вожака, в том числе и отвечая на прямые вызовы ему.

— Никогда о таком не слышала, — фыркнула Елена, но так, чтобы ее услышали все.

И опять ответила Жанна:

— Потому что обычно вожак гораздо сильнее кайо, и подобное просто не имеет смысла. Но это нисколько не отменяет древнего закона. Того, чего хочет вожак — хочет и кайо, а чего хочет кайо — того хочет и вожак.

— Воистину так, — кивнула Иветта. — А ты, Эд, можешь выбрать время и облик.

— Через ночь после этой, тебя устроит?

— Вполне.

— В облике волков.

— Тогда будем биться в лесу, здесь же.

— Согласен.

Все, жребий брошен. Назад дороги нет. И все, собравшиеся здесь, понимали это слишком хорошо. Волки стаи Стального Когтя осознавали, что через две ночи все может измениться. Они чувствовали, что силы Эдуарда и Иветты приблизительно равны, и все-таки искренне верили в своего вожака. Мне кажется, моим словам они так до конца и не поверили. Что ж, им же хуже.

Неодобрительные, а то и откровенно злобные взгляды давили на нас со всех сторон. Только четверо не вписывались в общую картину. Кай, казалось, был ошеломлен, чуть меньшее ошеломление было на лице Карла, Жанна смотрела на нас с откровенным интересом. Что до Эда, то в нем печаль граничила со скорбью. Но я сомневалась, что он скорбел о самом себе. Очень сомневалась.

Все слова уже были сказаны, и дальнейшие разговоры не могли что-либо кардинально изменить. Все прошло спокойнее, чем я думала, хотя, если учесть, во что все это вылилось...

Иветта едва заметно кивнула и сказала:

— Что ж, до послезавтрашней ночи. Более нам здесь делать нечего.

Мы всей группой развернулись и направились к выходу. Гордые и неприступные. Уже на полпути Елена обронила в спину Иветте:

— Шлюха.

Я как раз проходила мимо и автоматически занесла руку, чтобы врезать ей по морде, но главная волчица остановила меня, а Елене подарила испепеляющую улыбку, сказав:

— Весьма опрометчиво, милочка моя, в свете нынешних событий демонстрировать остроту язычка.

— Почему? — дева опешила.

— Очень велика вероятность, что через две ночи я стану твоим вожаком.

Елена ответила дерзким взглядом, но я-то видела, как она побледнела. В стае опять начался галдеж, но мы, не обращая на это внимания, продолжили свой путь.

Неожиданно рядом с нами возникла Жанна. Она тихо обронила:

— Позвольте вас проводить.

Иветта лишь кивнула в ответ. Хотя чего тут провожать? Наверняка, это лишь предлог. Но что Жанна задумала?

Волчица старалась держаться поближе ко мне и, когда мы уже вышли в коридор, так же тихо сказала мы:

— Мне кажется, нам с тобой, Лео, нужно поговорить. Вот, здесь мой адрес. Приходи завтра, к обеду, — и она всучила мне листочек бумаги, сложенный вчетверо. — Поверь, это не ловушка. Любой волк ли, человек ли, напавший на кого-либо из вас до боя с Эдом повинен смерти.

— Я знаю законы стаи. Я приду, — уверила я волчицу.

Ответом не был лишь понимающий кивок. Она действительно хотела мне что-то рассказать.

Глава 34.

За нами никто не погнался, не было никакой засады. Мы просто спокойно покинули охотничий домик, сели в машину и уехали. Тихо, мирно.

Первым эту мысль озвучил Крис. Сворачивая на шоссе, он разочарованно пробурчал:

— Какие-то эти верволки тихие. Я думал, будет веселее.

— Все веселье впереди, — усмехнулась Иветта. — Послезавтра я буду драться с Эдом не на жизнь, а на смерть.

Она сказала это так, что Крис тотчас пристыжено замолчал. Но заговорила я:

— Все равно как-то уж тихо все прошло, согласись.

— Да, могло быть гораздо хуже. Эд вряд ли смог бы натравить на нас стаю, но вполне мог подсунуть поединщика, который бы бросил мне вызов до моего вызова Эду. Хотя, это тоже проблематично, так как я не член стаи Стального Когтя, а другой вожак.

— Ну и хорошо, что все так вышло, — подала голос Глория, и уже тише, с тревогой, — Ты же победишь его, правда Иветта?

— Я буду драться изо всех сил, — серьезно заявила главная волчица. — Я осознаю, насколько все серьезно, и не собираюсь совершать опрометчивых поступков.

— Тогда давай я лучше буду драться, — я просто не могла этого не сказать. Такая возможность — сами понимаете. А вдруг? Хотя, вдруг бывает только "пук".

Иветта вздохнула, покачала головой, и только потом сказала:

— Лео, мы с тобой это уже обсуждали. Драться буду я, — и точка! Иначе я никогда... не избавлюсь от этого.

— Хорошо-хорошо, — проворчала я. — Буду стоять рядом служить генератором, чтобы ты могла черпать столько сил, сколько потребуется. И прозвище у меня будет — Энерджайзер.

Иветта рассмеялась и, приобняв меня, сказала:

— Вот именно так и поступим, — потом опять посерьезнела и поинтересовалась, — Что от тебя хотела Жанна?

— Предложила встретиться завтра и поговорить.

— Но о чем ей с тобой говорить?

— Понятия не имею. Но, мне кажется, ей что-то известно.

— А вдруг это ловушка? — осторожно предположила Ами.

— Вряд ли, — возразила Иветта. — Вряд ли волчица ее уровня станет так подставляться — это же для нее верная смерть.

— Давай я с тобой пойду, — предложил Крис. — Я же твой телохранитель.

— Это так, — улыбнулась я. — Но вряд ли Жанна рассчитывает на то, что я приду с группой товарищей. Я схожу одна.

— Но зачем этот неоправданный риск? — спросила Глория. — Ведь все уже решено.

— Все решено, вызов брошен и принят, но если остался еще хоть один шанс не допустить эту схватку, я должна его использовать!

— Волнуешься? — улыбнулась Иветта.

— Беспокоюсь. Я уже говорила, что ваши с Эдом силы практически равны. Но я не видела и не знаю, каков он в бою. Одно могу сказать, пока я живу и дышу, я никому не позволю убить тебя. Для этого им придется переступить через мой бездыханный труп.

— Спасибо, — как-то очень тихо ответила Иветта. — Лучшей кайо и пожелать нельзя.

Но не от этих слов, а от взгляда Глории меня защемило сердце. Искренняя благодарность, почти благоговение. Она сама не могла сказать такого, пока у нее еще недостаточно сил для подобных заявлений, поэтому Глория была признательна мне за то, что сказала я. Она и правда больше не видела во мне соперницы.

Не в силах видеть такие обнаженные чувства, я перевела взгляд на Ами. Что было немногим лучше, так как ее лицо выражало чистое беспокойство. Вслух она ничего не сказала, но не нужно обладать сверхпроницательностью, чтобы догадаться о причине этой тревоги. Еще слишком свежо было ее воспоминание о той моей битве с Кшати, и о том, каких сил и травм стоила победа над ним. Правда все уже давно зажило без следа. Но память — она такая штука, из нее просто так, по желанию, кусок не выкинешь.

Я похлопала Ами по руке, проговорив:

— Все будет хорошо.

— Так или иначе — будет, — подтвердила Иветта.

— А может, я все-таки с тобой? — осторожно спросил Крис. — Даже заходить не буду. На улице постою, покурю...

— Ты же не куришь!

— Это неважно.

— А знаешь, чертовски сложно быть твоим телохранителем, Лео.

— Никто и не говорил, что будет легко, — хмыкнула я. — А ты думал в сказку попал?

— Нет, не думал, — честно признался Крис. — Но я от службы не отказываюсь. Пусть тебя и трудно охранять, но меня все устраивает, — и уже тише, смотря на дорогу, — Мне кажется, спустя долгие годя, я наконец-то нашел в твоем прайде дом. Кстати, приехали уже.

— Замечательно, — улыбнулась Иветта. Я все еще переваривала слова Криса. — Лео, Ами, зайдете к нам?

— Да нет, мы, наверное, лучше домой поедем. Не хочу лишний раз беспокоить родителей, — честно говоря, я уже устала выяснять с ними отношения, особенно с мамой.

— Ладно, как знаешь. Завтра, как закончишь задушевные беседы с Жанной, позвони пожалуйста, чтобы я знала, как все прошло, и не пора ли звать на выручку группу захвата.

— Хорошо-хорошо, — улыбнулась я.

Крис, как обычно, довез нас до дома, где мы с Ами тотчас разбрелись по комнатам — спать. Похоже, Ами хотела о чем-то поговорить, но уж слишком усталой я себя чувствовала. Поэтому решила, что если захочет, то поговорим об этом завтра. А сейчас спать, спать и спать, как завещал... неважно кто.

Но на следующий день мы так и не поговорили. Встала я не совсем рано, а точнее поздно, так что пришлось собираться в экстренном порядке. Иветте, сообщить о том, что я выехала, я звонила уже из машины. Все-таки хорошо, что я приехала к родителям не на автобусе или электричке.

Внезапно я вспомнила, что обещала Андре созваниваться каждый день. А время-то четвертый час... Тааак, где мой мобильный? Вообще-то по закону за рулем можно разговаривать только через хендсфри, ну да на то, что не положено, у нас давно положено. К тому же, кому тут бдить? Полтора стража закона на всю округу.

Андре ответил сразу, причем первой его фразой было:

— Я так и знал, что ты дотянешь до последнего!

— Неправда ваша, еще больше получаса.

— Как много! — рассмеялся Андре, смехом облегчения, и у меня тотчас мурашки поскакали. — Ладно, рассказывай, что у тебя там произошло за последние сутки.

— Да ничего такого сверхудивительного. Вызов брошен. Завтра Иветта будет драться с Эдом, один на один, вожак против вожака, — и я пересказала ему события прошлого вечера. А когда закончила, Андре фыркнул:

— Этот Эд, по-моему, сильно не в себе! Он же просто нарвался на вызов.

— В том-то и дело. Кай, конечно, его подопечный, но вот так вот слепо ограждать его от всего...

— Ты все еще думаешь, что между ними сговор, что Кай замешан?

— Я уже ничего не думаю и во всем сомневаюсь, — огрызнулась я. — Бардак! Сплошные непонятки кругом.

— Дааа, и я никак не смогу помочь тебе прояснить ситуацию, — сокрушенно вздохнул Андре.

— То есть?

— Я навел справки. На десятки километров от твоего города нет ни одной более-менее сильной ведьмы или колдуна. Оборотни есть, две семьи вампиров имеются, но магов... Только пяток бабок-ворожей. Последний относительно серьезный магический всплеск произошел в твоих краях лет десять назад. Воронок тьмы, врат света не наблюдается, — как по написанному отчитался Андре.

— У вас что, всемирная магическая сеть?

— Что-то вроде, — я знала, что он улыбается. — Я же возглавляю Совет магов. Поэтому располагаю нужной информацией.

— Ясненько. Ладно, пока. А то я тут уже к дому подъезжаю.

— Буду с нетерпением ждать твоего звонка. Расскажешь, как все прошло?

— Хорошо.

Я отключилась и почти одновременно с этим нажала на тормоз. Передо мной высился дом Жанны. Дом как дом, почти как у нас. Кирпичная кладка, крытая железом крыша. Крепкий такой домик. Из тех, что уже не приусадебный, но еще не городской.

Я все еще задавалась вопросом, о чем Жанна собирается со мной говорить, пока поднималась по трем ступенькам маленького крылечка.

Глава 35.

Звонок я так и не нашла, поэтому просто постучала в дверь. Почти тотчас, слегка скрипнув, она отворилась. Не без участия Жанны. Верволчица прямо с порога протянула мне руку для приветствия, и я ее приняла. Получилось хорошее, крепкое рукопожатие старых друзей.

Жанна казалась как-то свободнее, чем в стае. На ней были простые джинсы и тонкий свитер. Обычная домашняя одежда. И еще тапочки типа сланцы на ногах. Она улыбнулась:

— Я рада, что ты все-таки пришла, Лео. Проходи в дом. На улице все-таки холодно.

Я вошла. Изнутри дом оказался милым, уютным и недавно отремонтированным. До того все чистенькое и свежее. Просто глаз радуется.

— Ты живешь здесь одна? — спросила я, скорее из вежливости. Правда, такой дом великоват для одного человека.

— Этот дом принадлежит мне и... — на лицо Жанны набежала тень, и она быстро сказала, — Я живу здесь вместе с братом.

Словно в подтверждение ее слов из комнаты выглянул Макс, кивнул мне и вновь скрылся. Все так же молчалив, как всегда.

— Раздевайся, давай я повешу твою куртку, — суетилась Жанна. — Вот тапочки, проходи в гостиную.

Гостиная оказалась миленькой комнатой: пушистый ковер на полу, диван, два кресла возле телевизора, который вольготно устроился на самой большой полке стеллажа во всю стену. Остальные полки с переменным успехом занимали книги, видеокассеты, диски и различные вещицы.

Я села на диван, Жанна рядом, и тут же спохватилась:

— Может, чаю или кофе?

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я. — Мы ведь, кажется, собирались поговорить.

— Да, конечно, — кивнула верволчица. Но, видно, что-то мешало ей перейти прямо к делу, поэтому она начала издалека, — Когда ты приехала к нам, Лео, ты мне очень понравилась. Мне кажется, у нас много общего. Тогда я еще подумала, что ты и правда можешь стать достойной кайо нашему вожаку.

— Сейчас это уже неважно.

— Верно. У тебя есть Иветта, вы хорошая пара.

— Спасибо, но...

— Но ты ведь пришла сюда не выслушивать мои комплименты, — закончила за меня Жанн. — Понимаю. Так вот, я хочу поговорить о Кае.

— О Кае? — невольно переспросила я.

— Да. Понимаешь, когда-то я тоже бала кайо.

— Кайо прежнего вожака?

— Своего мужа. Как то часто бывает, мы были женаты. Но несколько лет назад он погиб, погиб от руки Эда.

Мои глаза округлились. Я искренне подивилась ее силе духа и мужеству — продолжать жить в стае под руководством убийцы мужа. Видно, все это слишком ясно отразилось на моем лице, так как Жанна поспешно сказала:

— Нет-нет, Эд не хотел драться с Александром. Мой муж практически вынудил его бросить вызов.

— Но зачем?

— В результате одного несчастного случая Александр был сильно ранен серебром. Он умирал, и никто не мог ему помочь. А стая тогда была слишком разобщена. Даже я не сдержала бы ее, начнись борьба за место вожака. К тому же Александр не только этого опасался, — я навострила уши, — Перед самой своей смертью он мне сказал, что если он умрет своей смертью, то я, как кайо, непременно попытаюсь сдержать стаю, и даже могу стать вожаком. И тогда те, кто будут считать меня слабее, станут бросать мне вызов, а он не хочет для меня такой нелегкой судьбы.

— А ты что думала по этому поводу? — не смогла не спросить я.

— Я думаю, он был прав. В своей стае я доминант над всеми самками и многими самцами. Но некоторые из них мне не по зубам с чисто физической точки зрения.

— Странно, что Эд не предложил тебе стать его кайо.

— Он предлагал, — улыбнулась верволчица. — Только я категорически отказалась. Во-первых, к себе я бы его ни за что не подпустила — сама понимаешь, а во-вторых, к прошлому возврата нет. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

— Понимаю.

— Прости за столь длинное отступление. Мне кажется, ты должна это знать, чтобы понять. Но вернемся к Каю, — я тут же вспомнила слова Эда о том, что мальчишку нашел прежний вожак. Значит, это был Александр. И Жанна опять словно прочитала мои мысли, сказав, — Да, это мы нашли Кая почти десять лет назад. Муж нашел.

— Как так нашел? — удивилась я. — Это же не щенок какой!

— Получилось и правда довольно странно, — согласилась Жанна. — В тот день Алекс поехал в охотничий домик, ну ты его знаешь. Мой муж время от времени совершал подобные поездки, чтобы перекинуться и побродить по лесу. Частенько мы делали это вдвоем. Но тогда он был один.

Александр был в образе волка, когда встретил Кая. Мальчик, а ему тогда лет пять всего было, сам вышел к нему из леса. Муж сразу почувствовал в нем оборотня. И еще мальчишка нисколько не испугался, увидев столь огромного волка, даже наоборот, потянулся к нему.

— Но как ребенок мог попасть в лес? — спросила я. — Неужели он там был один?

— В том-то и дело, Александр ощущал, что на километры вокруг кроме него и этого мальчишки нет ни одного человека или оборотня. Похоже, Кая подкинули.

— Скорее бросили на верную смерть, — буркнула я. — Как такое вообще возможно?

— Кай вполне может быть плодом союза оборотня и человека. Такое очень редко, но случается. Наверняка человек тоже был не без талантов. Скорее всего человеком была мать. Ко дню родин оборотень просто исчез из ее жизни, не думая о том, что зачал ребенка. А мать вскоре поняла, что у нее за ребенок. Рожденный оборотнем впервые перекидывается в течение года после рождения.

— Ты так складно об этом говоришь.

— Просто сама сотни раз задавалась вопросом, как такое могло произойти, — пожала плечами Жанна.

— Но ему ведь было пять лет.

— Возможно, мать пыталась свыкнуться с тем, кто ее сын, но у нее не получилось.

— А что говорил сам Кай?

— Ничего. Он не разговаривал целый год, только имя свое назвал.

— Вы не пытались узнать, откуда он?

— Конечно пытались, но у нас ничего не вышло. Мальчик словно из ниоткуда появился. И мы решили оставить Кая у себя. Я ведь так и не смогла родить от Александра ребенка, — по лицу Жанны снова пробежала тень. — Надо заметить, Эд тогда тоже практически жил с нами. Он только что стал оборотнем, и ему был необходим... куратор.

— Понимаю.

— Мне кажется, уже тогда Кай больше привязался к Эду, чем к нам.

— Но растили его вы?

— Да, я и мой муж. С Каем порой бывало очень сложно. Но мы старались не опускать рук, так как понимали, что у мальчишки было очень трудное детство. Первые три года жизни ведь вообще самые главные.

— Неужели он ничего не говорил о прошлом? Не сразу, но позже, со временем...

— Ни разу, — покачала головой Жанн. — Он вообще довольно скрытный мальчик, привыкший держать все в себе. Но к нам Кай привязался, хотя никогда не называл нас с Александром мамой и папой. Правда к Эду привязался больше — всюду ходил за ним, как хвостик, чем поначалу сильно смущал его, но потом они друг в друге души не чаяли.

— Эта связь не настораживала тебя?

— Господи, да Кай еще ребенок, чтобы задумываться об этом. И за Эда я готова поручиться, — возразила Жанна. — Мальчикам нужны идеалы для подражания.

— Но что-то мне подсказывает, что ты позвала меня не для того, чтобы рассказать, каким замечательным Кай был в детстве.

— Нет, не для этого. Я пытаюсь объяснить, что с Каем все не так просто, как можно подумать. Он рос непростым мальчиком, и непростым оборотнем. Обучение Кая шло с легкостью, он оказался во многом талантливее Эда. Хотя, возможно, дело в том, что Кай такой с рожденья.

— Ты хочешь сказать, что Кай сильнее Эда? — удивилась я, уж как-то невероятно это прозвучало.

— Нет, не сильнее. Ты только сравни этих двоих! Но Кай более умело распоряжается отпущенными ему способностями. Правда я не раз замечала за ним некоторые странности.

Я тотчас насторожилась, и спросила:

— Какие?

— Когда ты рассказывала о том, что произошло с тобой тогда, в охотничьем домике, меня это поразило. Поразило, потому что пару раз я тоже ощущала нечто подобное. Кратковременная потеря памяти. Будто несколько минут просто стирается из твоей жизни.

— Точно так! — я даже придвинулась ближе.

— И, предвосхищая твой вопрос, со мной в эти моменты всегда находился Кай. Обо всем об этом я никогда никому не говорила. Думала, что мне лишь показалось. Но твой рассказ заставил меня задуматься.

— А ты не пыталась выяснить у Кая, что это было?

— Что можно выяснить у ребенка? К тому же я ведь думала, что это лишь мое разыгравшееся воображение. Никакой магии я не чувствовала. Лишь небольшой всплеск силы, свойственный всем оборотням.

— Только это настораживает тебя в поведении Кая?

— Если бы только это, я бы попросту забыла, выкинула из головы и всего делов. Есть и другие странности. Например, время от времени, раза два в неделю, он куда-то пропадает. Это пошло с самых первых дней. Помню, когда это случилось впервые, мы ужасно испугались. Все обыскали, но так и не нашли. Скоро он пришел сам. Но из Кая ни слова нельзя было вытащить о том, где он был. Потом эти исчезновения стали повторяться. Мы и ругали его, и пытались объяснить, что волнуемся, даже следили за ним. Но все без толку. Нам лишь удалось выяснить, что он ходит в наш лес. Но куда именно — загадка. Ему всегда удавалось оторваться от нас. В конце-концов мы просто махнули на это рукой. Мы только добились, что он стал говорить, когда уходит. Но самое странное не это.

— Что же?

— Веришь — нет, но я никогда не видела, как он перекидывается!

— Как так? За все десять лет ни разу? — вот этот факт был уже из ряда вон.

— Ни разу. Это происходит или одновременно, или чуть позже, но мне ни разу не удалось видеть процесса.

— Хм... Но Кай так молод, ваша сила должна увлекать его за собой. Неужели он никогда не перекидывался спонтанно?

— Я такого не припомню, — честно призналась волчица.

— Все это более чем странно. А почему Кай сейчас живет не с тобой, а с Эдом?

— Он сам так захотел. На самом деле Кай живет то у меня, то у Эда. У этих двоих сложились гораздо более близкие отношения, чем со мной.

— И ты не возражала?

— Главное, чтобы Кай был счастлив. А он хочет быть с Эдом.

— Что ж, в таком случае, я одного понять не могу. А именно: зачем эта изобличительная речь. Ведь если ты приемная мать Кая, то разве не должна первой его защищать?

— Потому, что я его приемная мать, я знаю его как никто другой. Ну разве что Эд может поспорить с этим. Я утешала и радовалась вместе с ним, провожала в школу и лечила разбитые коленки. И я как никто понимаю, что Кай не так прост. Есть в нем что-то темное...

— В каждом из нас соседствуют темная и светлая сторона, — возразила я.

— Я просто, наверное, неудачно выразилась. В Кае есть что-то первозданно-темное. Хотя, кроме меня, этого, похоже, никто не видит. Я волнуюсь за него, волнуюсь, как бы в нем не проснулись способности, с которыми он будет не в силах совладать, — Жанна отвела глаза. — Я боюсь, как бы этого уже не произошло.

— Значит, ты не веришь в абсолютную невиновность Кая? — сочла нужным уточнить я.

— Я к нему очень привязана, но я же не слепая! Нельзя закрывать глаза на очевидные факты, иначе кто знает, что будет дальше. Честно говоря, меня удивляет реакция Эда. Он ведь вожак, он должен был во всем разобраться, а не ставить себя и стаю под удар.

— Похоже, Эд напрочь отказывается слушать голос разума, — невольно усмехнулась я. — И это его погубит.

— Это может погубить всю нашу стаю. Неужели виной всему будет мальчик?

— Честно говоря, то, что ты мне рассказала, заставило меня о многом задуматься.

— Мне почему-то кажется, что если кто и сможет разрулить создавшуюся ситуацию — так это ты. Ты непохожа на всех нас. Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб, поэтому и рассказала тебе все это.

— Боюсь, ты ошиблась, я вовсе не великий миротворец.

— Но ты ведь тоже не хочешь этой схватки?

— Не хочу, так как исход ее не ясен. Правда меня вполне устроило бы, если бы я дралась вместо Иветты, — и зачем я ей все это рассказываю? Да потому что Жанна была честна со мной, и я хочу ответить ей тем же.

— Ты мне очень симпатична, Лео. Сила воина в тебе сочетается с ответственностью. Ты привыкла думать не только о себе. А это сейчас встречается гораздо реже, чем хотелось бы. Когда я тебя увидела, то искренне удивилась, что ты не вожак.

— К чему все эти дифирамбы?

— Это лишь констатация факта. И ты ведь постараешься все выяснить, даже не смотря на уже брошенный вызов.

— Я могу стараться сколько угодно, но Эд словно рогом уперся. Он не даст мне поговорить с Каем, а ведь этот разговор мог всем нам сильно помочь.

— Меня не нужно убеждать, — улыбнулась Жанна. — Я все прекрасно понимаю, и тоже считаю, что тебе необходимо поговорить с Каем. И я помогу тебе в этом.

— Как? Оглоушишь Эда до бесчувствия? При нем разговаривать смысла нет.

— Нет, это уж слишком крайние меры. У меня есть другой план. Уверена, завтра днем, перед боем, Кай опять сбежит в лес. Я достаточно изучила Кая, чтобы понять график этих его отлучек.

— Но ты же сама говорила, что вам ни разу не удалось найти его в лесу.

— Нам — нет, но у тебя может получится. Я почти уверена в этом. Думаю, только там ты сможешь поговорить с ним без лишних свидетелей.

— Так-то оно так, — согласилась я. — Но что ты ожидаешь от нашего разговора? Не боишься, что я причиню вред твоему воспитаннику?

— Я хочу, чтобы подобные непонятные события больше не повторялись. Я очень боюсь, что Кая обуяют вспышки неконтролируемой силы. Это может быть опасно для него же самого. К тому же я верю, что ты не навредишь Каю, если он сам тебя не вынудит.

— Не слишком ли много доверия чужаку?

— Ты не такой уж чужак. Я почти не знаю тебя, как оборотня, но знаю, как человека. И могу сказать, что ты хороший человек. Иветте очень повезло с кайо.

— Что ж, я постараюсь отыскать и поговорить с Каем, — я не обещала, просто поставила в известность.

— Хорошо.

— Наверное, будет лучше, если никто не будет знать о нашем разговоре.

— О, это уже не важно, — отмахнулась Жанна. — Я сказала то, что должна была. Возможно, кому-то в стае и не понравятся мои действия, но не им мне указывать, — Я так поняла, тонкий намек на Яну и Елену. Похоже, эти две... особы давно достали Жанну. — Но я, наверное, совсем заговорила тебя. Может, все-таки чаю? — в ее словах проскальзывала какая-то неловкость.

— Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду. Мне еще нужно заехать к Иветте, ведь завтра...

— Можешь не объяснять, — одними гулами улыбнулась Жанна. — Я понимаю.

— Тогда до встречи. Хм, ты так не похожа на остальных в стае.

— Просто в моем хит-параде желаний не значится стать кайо Эда любой ценой.

Я понимающе усмехнулась и сказала, протянув руку:

— Я рада, что познакомилась с тобой, даже не смотря на обстоятельства.

— Я тоже.

Пожав друг другу руки, мы попрощались, и я покинула столь гостеприимный дом. Выйдя на улицу, я подивилась, как же быстро темнеет зимой. Время-то еще семи нет. А считай уже ночь. Лишь редкие снежинки падают на землю. Хотя и так повсюду высились сугробы. Может, мне приглючилось, но стало чуть теплее, мороз спал.

Глава 36.

Садясь в машину, я старалась мысленно выстроить в логическую цепочку все услышанное от Жанны. Выстраивалось плохо.

Итак, что же мы имеем? Десять лет назад Кай едва ли не с неба сваливается. Пардон, его находят в лесу. Никого рядом. Магии или какой-либо внушительной силы тоже не наблюдается. Мальчик оборотней не боится, словно и о себе знает все, растет быстро обучаясь, овладевая способностями оборотня. Как Жанна сказала? Он в этом талантливее Эда? Но при всем при этом Кай время от времени выдает номера, как то: кратковременные провалы в памяти у Жаны (а может и еще у кого), никто не видел его перекидывающимся, и эти непонятные отлучки неизвестно куда, неизвестно зачем.

Дааа, вот такая вот картина вырисовывается. И еще эта фанатичная привязанность Кая к Эду, которая, похоже, взаимна. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны... А что если Эд тоже жертва? Если его сознанием управляют также, как пытались управлять моим и Иветты? Назовите это интуицией, но мне думается, что Кай испытывает к Эду куда более глубокие чувства, чем привязанность. Но, в таком случае, сразу встает другой вопрос: зачем в таком случае заставлять Иветту спать с Эдом? Ведь очевидно, что это принесет лишь проблемы. А зачем Каю подвергать Эда такой опасности?

Блин, только найдешь ответ, как появляются десять новых вопросов! И почему у меня такое чувство, что я что-то упустила? Какую-то нить?.. Вот какую? Может, Андре... Так, стоп! Оно! Андре же говорил, что последний всплеск магии здесь был как раз десять лет назад!

Мобильник сам прыгнул мне в руку. Я набрала номер Андре. Он ответил после первого же гудка:

— Да, Лео. Как все прошло? — без вступительных речей и заигрывания. Понимает, что не время.

— Нормально. Выяснилось несколько примечательных фактов, — я вкратце рассказала Андре наш разговор с Жанной. В процессе у меня появилось еще одно соображение, которым я поделилась с Андре, — Все эти выходки... они похожи на то, будто Кай старается отвести другим глаза от себя или чего-то другого.

— Я тоже об этом подумал. Но при таком воздействии, немалом, смею заметить, ощущалась бы магия, или хотя бы большая сила. Иначе никак. Ну, разве что ты смогла бы.

— Почему моя скромная персона достойна такого исключения? — удивилась я, уже подъезжая к гостинице Иветты.

— Твоя магия — природная, ее питает стихия. Ветер и воздух. А природа слишком чистая и нейтральная субстанция, чтобы оставлять магический след.

— А может и Кай владеет такой силой?

— Ты же сама отмела возможность возрождения в нем валькирии.

— Можно подумать, что только так можно стать обладателем природной магии!

— Хм, ну, наверняка, ангелы, демоны и низшие боги тоже могут ей владеть.

— Не подходит... Кай явно не первое, и не второе, и не третье. Опять тупик! В этом деле столько несостыковок!

— А что еще?

Я рассказала ему о своих, построенных на голой логике выводах. Выслушав, Андре вздохнул:

— Да, сплошные непонятки.

— А что за магический всплеск был десять лет назад в моих краях? — вспомнила я вопрос, по которому, собственно, и звонила.

— Небольшое возмущение. Даже особо не разбирались. Похоже на мимолетное демоническое вмешательство или непродолжительное открытие портала. Обычное дело. Подобные возмущения в то или иное время случались, считай везде.

— Хм... не скажи... — задумчиво протянула я.

— У тебя появились какие-то идеи по этому поводу? — тотчас поинтересовался Андре.

— Нет, никаких идей, — ответила я, добавив про себя: "так, кое-какие соображения, не более". — А можно установить точные координаты, где это случилось?

— Да столько времени прошло, — разочаровано проговорил Андре.

— Значит, нет.

— Я не сказал, что нет. В принципе, можно вычислить место по остаточной магии. А так как следы не были перекрыты другой магией, то это будет не очень сложно. Ты сама сможешь найти, в смысле своей силой. Вот только смысл? Зачем искать то, чего давно нет?

— Спасибо за совет, — поблагодарила я. — Ты мне очень помог ценными сведениями.

— Это какими же?

— Сам знаешь. Ладно, я пошла. Иветта ждет меня. До связи.

Я отключилась. Вообще-то я давно доехала до гостиницы. Просто сидела возле нее в машине, пока разговаривала с Андре. Но теперь можно уже выходить.

Правда Иветта просила только позвонить, когда все закончится, но я уж решила заехать. Такие терки по телефону не трут.

Хозяйка гостиницы уже пропустила меня как свою. Еще бы! Я сюда как на работу хожу, правда в основном поздним вечером. Но это уже мелочи и частности.

На автопилоте отыскав нужный номер, я постучала. Открыли мне далеко не сразу. Сначала дверь лишь приоткрылась, и в проеме возникло лицо Глории. Узнав меня, она тотчас открыла дверь совсем. Видь у нее был... эхем... встрепанный.

— Привет, Лео.

— Привет, Глория. Могу я зайти?

— Да, конечно.

— Кто там? — появилась Иветта, запахивая шелковый халат. — Лео? Я думала, ты просто позвонишь.

— А я вот решила заехать. Я не вовремя?

— Нет, ты не можешь быть не вовремя, — улыбнулась Иветта. — Да ты проходи, проходи. Может, ты проголодалась?

— Хм... — я прислушалась к своим ощущениям. — Есть немного...

— Я закажу что-нибудь, — тотчас подорвалась Глория.

— Ну, как прошел ваш разговор с Жанной? — спросила Иветта, изящно присаживаясь на диван и предлагая сесть мне.

Я рассказала то, что почти только что рассказывала Андре. За время моего рассказа успела вернуться Глория, причем вместе с Крисом, а я успела между делом и перекусить. Закончила я свой практически монолог, допивая чай.

Некоторое время в комнате царило задумчивое молчание, которое нарушила Иветта, спросив:

— И что ты собираешься делать?

— Попытаться найти Кая и поговорить с ним,— не задумываясь ответила я.

— Из него надо все вытрясти! — фыркнул Крис. — Давай я поеду с тобой и помогу... убедить его.

— Такие методы... эхем... убеждения, для меня не приемлемы, — ответила я. — Даже если Кай и виновен, он все-таки еще практически ребенок. Надо это понимать.

— Тоже мне ребенок! Да я в его годы... — пробурчал Крис, насупившись.

— Лео права, жестокость ни к чему, — согласилась Иветта. — Надо постараться просто поговорить с Каем, без... воздействий. Если он сам не вынудит, конечно. Хотя, если честно, меня настораживает то, что Жанна сама предложила тебе это.

— Если честно, меня тоже, — ответила я. — Но ведь это единственный шанс, не так ли?

— К сожалению так, — вздохнула главная волчица. — На сотрудничество Эда рассчитывать не приходится.

— Тогда и думать нечего, нужно попытаться найти и поговорить с Каем.

— Так ты что, не будет присутствовать во время поединка? — взволнованно спросила Глория, прижавшись к Иветте.

— Почему? Я там буду присутствовать независимо от того, через что мне придется пройти ради этого. Если не буду успевать, то просто пошлю Кая ко всем чертям и примчусь.

На это Глория благодарно улыбнулась и, кажется, успокоилась. Но тут снова в разговор вступил Крис:

— Так каков у нас план действий на завтра?

— Едем на встречу и принимаем бой, — коротко ответила Иветта.

— Я подъеду чуть позже, к самому началу, — заметила я. — Но с утра завезу к тебе Ами. Можно, Иветта?

— Конечно, так будет лучше всего.

— Вот и порешили.

— Как-то слишком просто, — буркнул Крис, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку кресла.

— Это не война армии с армией, — возразила я. — Просто битва вожака с вожаком, один на один, без вмешательства кого-либо. Проще быть не может. Но от этого не менее опасно.

— Хм, возможно, — согласился Крис.

— Так оно и есть, — подтвердила Иветта.

— Ладно я, наверное, пойду, — проговорила я, глянув на часы. — Поздно уже, а тебе, Иветта, нужно очень хорошо отдохнуть перед завтрашней битвой.

— Хорошо, — улыбнулась главная волчица.

Мы поцеловались на прощанье, и я тихо, едва ли не шепотом спросила у нее:

— Ты как, вообще, готова?

— Не волнуйся, я в хорошей форме.

— Я бы не волновалась, если бы сама дралась, — буркнула я, на что Иветта лишь опять улыбнулась. Прежде чем выйти, я спросила Криса, — Проводишь меня?

— Да-да, конечно.

Мы вышли в коридор гостиницы, и только тогда я сказала:

— У меня к тебе будет одно поручение, Крис.

— Я внимательно тебя слушаю, Лео, — он чуть склонил голову в почтительном жесте.

— Ты мой силовик, мой телохранитель, и ты верлеопард. Очень удачно, что ты приехал сюда. Я хочу научить тебя быть "зеркалом", — Крис лишь вопросительно посмотрел на меня, а я продолжила, — Я буду очень стараться, очень, но всякое может произойти. Я могу опоздать. А Иветте нужна будет поддержка моей силы. Я не говорю, что она не справиться сама. Но я должна быть уверена в победе, 50 на 50 меня не устраивает. Я не могу позволить, чтобы с Иветтой что-нибудь случилось. Поэтому я хочу, чтобы она могла черпать мою силу через тебя. Ты согласен? Принуждать тебя я не вправе.

— Согласен. Я с радостью готов помочь тебе как бы то ни было, — жарко ответил Крис, так что я даже улыбнулась. — Что мне нужно делать?

Что нужно делать... да я и сама толком не знала. Но память Ашаны живет во мне, а она знала. И сразу же откликнулась, как только в ней возникла нужда, выдавая свое присутствие серебристым светом в моих глазах.

— Подойди ко мне, Крис, — глухим голосом попросила я. Он молча подчинился.

Я внимательно всмотрелась в него, потом взяла лицо верлеопарда в лодочки своих ладоней, заставляя смотреть мне прямо в глаза. Это было нетрудно. Хорошо, что у нас небольшая разница в росте. Наши взгляды встретились, и от меня не утаилось то, как глаза Криса чуть расширились, увидев отражение моей силы. Я его не осуждала, так как знала, что серебристый свет делает цвет моих глаз ярче, а зрачок давно вытянулся, став кошачьим.

— Ш-ш-ш-ш, — сказала я, коснувшись губами лба своего верлеопарда, и запечатлев на нем целомудренный поцелуй. — Я взываю к силе, что является побегом моей собственной.

Говоря это, я отпустила его лицо, и моя правая рука скользнула на грудь Криса. Да, вот здесь, прямо под сердцем. Там находилось сосредоточение его силы, его зверь. И оно отозвалось на мой зов, потянулось ко мне. Стоило захотеть, и я могла выдернуть зверя Криса, заставить его перекинуться. Но сейчас мне нужно не это, а совсем другое. Поэтому, приласкав силу, я ее отпустила, что заставило Криса шумно вздохнуть.

Но это была лишь прелюдия. Уже отросшими клыками я сделала на своей ладони, на тыльной стороне, длинный порез.

При виде крови глаза Криса сразу вспыхнули, ноздри затрепетали. Мы не вампиры, но запах крови возбуждает нас не меньше. Ведь, так или иначе, мы хищники. Поэтому реакция верлеопарда меня ничуть не смутила. На самом деле я ее даже добивалась. Так было нужно.

Я поднесла руку к его лицу, так, чтобы кровь чуть мазнула его по губам, и велела:

— Пей!

Крис жадно припал к ране, я хорошо видела, как шевелиться его горло. Ощущения, конечно, были не из самых приятных, но это ерунда. Я тихо проговорила:

— Кровью своей связываю тебя с собой, урра. И связью этой едиными мы можем стать, — с последним словом мой ветер всколыхнулся и на секунду обнял Криса, заставив его выпустить мою руку. Рана тотчас стала затягиваться, и прямо на глазах исчезла.

— И что теперь? — глухо спросил верлеопард, облизнув губы.

— Все. Теперь нам достаточно лишь мысленно позвать друг друга. И мы услышим, даже будучи очень далеко друг от друга. Если будет нужно, я смогу видеть твоими глазами. Послать свою силу через тебя.

— Что мне для этого нужно делать?

— Перед тем, как начнется схватка, под любым предлогом коснись Иветты и мысленно позови меня. Я отвечу, где бы ни была.

— Понял, — кивнул Крис. — Сделаю все, как ты сказала.

— Вот и хорошо. Но я очень надеюсь, что этого делать не придется, и я приеду вовремя, — ответила я, доставая ключи от машины. Мы уже стояли на крыльце гостиницы. Снег не шел, но зато гулял весьма неприятный ветер. Так что еще неизвестно, что хуже.

— Удачи тебе, Лео, — после того, как Крис попробовал мою кровь, глаза его блестели лихорадочным блеском, словно два драгоценных камня.

— Спасибо. Она мне понадобиться. А ты береги их.

— Конечно.

Я поехала домой, предстояло еще многое сделать. Но, прежде всего голова у меня болела о том, как мне завтра найти Кая. Найти одной в зимнем лесу. И еще не известно, какая погода будет. Мда... задачка... И где может прятаться мальчишка в такую погоду, а точнее в такой мороз? Ответ напрашивался сам собой — в каком-нибудь помещении. Но ведь единственное жилище в лесу — охотничий домик. Или...

Мне вспомнились рассказы из детства. Заядлые грибники и охотники говорили, что далеко в лесу, гораздо дальше охотничьего домика, находится заброшенная сторожка лесника. Такая старая, что, наверное, застала эпоху Петра I и Людовика XIV. Но Ведь сейчас от нее, небось, ничего и не осталось. И все же это зацепка. Хоть какая-никакая. Правда Жанна и ее супруг ведь наверняка искали там... А если нет?

Пока я ехала домой, то приняла решение начать поиски именно с этой стороны. Я найду Кая. Должна найти. Это единственный выход, — я повторяла это себе как мантру.

Глава 37.

Дома первой меня встретила Амии. Она ничего не сказала, только обняла, да так крепко, что я шутливо сказала:

— Ну-ну, ты же меня задушишь, солнышко.

Ами отпустила меня, но с большой неохотой. И по-прежнему молчала. Это настораживало. Поэтому, приобняв девушку за плечи, я сказала:

— Идем, пока я переоденусь, ты расскажешь мне, как прошел твой день. А я — как мой.

На это Ами робко улыбнулась, и мы пошли ко мне. Я прямо по дороге стала стаскивать с себя свитер. Бросив его на стул, я попросила:

— Ну, рассказывай.

Ами чуть потопталась, присела на край кровати, и только потом проговорила:

— Я волновалась за тебя.

— Почему? Я же ведь ездила только поговорить.

— А вдруг это была бы ловушка?

— Тогда Жанна заплатила бы жизнью, — это прозвучало как-то слишком просто, но так бы оно и было. — Ты же сама знаешь, — я потрепала девушку по волосам. — Так что ты совершенно зря волновалась.

— Правда?

— Правда.

— И как прошел твой разговор?

— Гораздо лучше, чем ожидалось, — улыбнулась я.

— Так ты будешь завтра драться?

— Еще не знаю, солнышко. Если все получится, то, надеюсь, никому драться не придется.

— Как это?

— Не хочу пока ничего загадывать. Но завтра днем постараюсь провернуть одно дело, если оно выгорит, то...

— Это опасно? — осторожно спросила Ами.

— Не знаю, всякое может случиться.

— И ты пойдешь одна?

— Да. С утра завезу тебя к Иветте, потом поеду.

— Зачем меня к Иветте? — насторожилась Ами.

— Я, из-за того самого дела, подъеду к самому началу схватки. Боюсь, у меня не останется времени, чтобы заехать домой. Поэтому я сначала завезу тебя к Иветте, и только потом поеду по своим делам.

— А сама Иветта знает, что...

— Да, конечно. Я не могла бы так подставить ее.

— Прости.

— Ладно, ничего страшного, — улыбнулась я. — А ты? Рассказывай, как у тебя прошел день.

— Обычно, — пожала плечами Ами. — Ничего особенного.

— Совсем-совсем ничего?

— Совсем-совсем ничего. Мы с Тиной прошлись по магазинам. Она меня вытащила.

— И правильно сделала! К чему дома-то сидеть? Так хоть прогулялись. Ты извини меня, вот уж не думала, что буду так занята.

— Я уже говорила — не стоит беспокоиться об этом. Я рада просто быть с тобой.

* * *

На следующий день (утром это уже вряд ли можно назвать), едва позавтракав, мы с Ами тотчас засобирались, не обращая внимания на неодобрительные взгляды моей матери.

Ами для сегодняшнего вечера выбрала черные брюки, жемчужно-серый свитер, сапоги, ну и шубу, конечно. Я же, памятуя, что мне предстоит, утеплилась. Так что мой наряд составили очень узкие, но теплые черные брюки, заправленные в высокие сапоги (мои единственные), свитер с высоким воротом — весь такой из себя теплый, ну и теплые перчатки, а сверху — куртка-Аляска. Я себя долго хвалила за то, что все-таки ее взяла. Теперь я могла не только разгуливать по зимнему лесу, но и спокойно штурмовать Северный Полюс.

— Готова? — спросила я у Ами, и, получив утвердительный кивок, сказала, — Ну тогда поехали.

Родителей я предупредила, что будем очень поздно. И мы ушли раньше, чем они успели что-либо возразить. Да и что тут возразишь? Я не пятилетний ребенок, чтобы они могли удержать меня дома. Если на Тину у них еще оставались какие-то рычаги давления, то на меня — уже нет. И слава богу.

Пока мы ехали до гостиницы, я искренне радовалась сегодняшней погоде: тихо, безветренно и ясно. Весь мир казался просто хрустальным. Но всласть помечтать об этом не получилось — тут до гостиницы ехать всего-то ничего.

И вот мы опять поднимались в номер главной волчицы. Хозяйка гостиницы, наверное, уже тихо фигела с нас! Еще бы, Иветте визиты наносят чаще, чем министру. Но она пока ничего не говорила. А нам самим спрашивать незачем.

Дверь номера нам открыл Крис, встретив лучезарной улыбкой. Словно все мы готовились просто пойти в гости или на прогулку. Да, соскучился парень по работе!

Иветта была в домашней одежде, домашней в ее понимании, конечно. В халате я ее видела только после ванны. Да и то не всегда.

— Лео, Ами, привет, — улыбнулась она. — Раненько вы, однако.

— Так получилось, — пожала я плечами. — А где Глория?

— В ванной плещется.

— А-а-а, — протянула я.

— Да вы садитесь. Чего стоите в дверях, как неродные?

— Ами, ты в самом деле проходи, — сказала я своей подопечной. — А я уже пойду.

— Так сразу? — Ами и Иветта спросили практически одновременно.

— Времени, на самом деле, осталось не так уж много, — сказала я, глянув на часы. — А я не знаю, как долго продлятся поиски.

Я обняла Ами и направилась к двери, но уже на пороге меня догнала Иветта. Сжав мне руку, она жарко сказала:

— Будь осторожна, моя дорогая.

— И ты тоже. Я очень, очень постараюсь успеть вовремя.

— Я знаю.

Мы обнялись, и я выскочила за дверь. Все, все. Прочь сантименты. К делу. За руль я села собранная, готовая идти до конца. Правда до какого конца? Так, прочь упаднеческие настроения! Как там говорилось в фильме? "Мы должны быть красивы, сильны и не знать раскаянья".

Через пятнадцать минут я уже свернула на шоссе, пролегающее через лес, еще через пятнадцать свернула на просеку. Машина виляла задницей, как непристойная женщина, так как это была не дорога, а направление, состоявшее сплошь из присыпанных снегом кочек и колдобин. В общем материлась я сильно, и клятвенно пообещала себе по возвращении домой купить джип. У нас тут дороги такие и погода такая, что или на нем или на танке.

Глава 38.

Машину пришлось оставить рядом все с тем же охотничьим домиком, но с другой стороны, так, чтобы мою Вольво никто не заметил. Дальше на ней лезть было просто бессмысленно. Иначе потом придется вызывать трактор, чтобы вытащили. Так что мы лучше ножками-ножками.

Снега было — впору лыжи надевать, но из меня лыжник, как из бегемота соловей. Так что я мелкими перебежками лучше доберусь. Надежнее, право слово.

Вдохнув морозный воздух, я позволила своему зверю вылезти на самую поверхность. То, что я задумала, человеку не под силу. Я даже позволила себе немного измениться. Глаза стали кошачьими, появились клыки, черты лица обострились. Одежда скрипнула, но выдержала. Это хорошо, а то распадись она — и пришлось бы перекидываться совсем. Чай не курорт, чтоб нагишом вышагивать.

Острый слух, обоняние и звериное чутье помогали мне отлично ориентироваться в лесу. Я, конечно, и раньше, даже в юности, не страдала острой формой топографического кретинизма, но тут прежняя я заблудилась бы сто пудово! А сейчас все замечательно, все отлично, вот еще бы снега поменьше... Ну да не будем привередничать.

Я принюхалась. Лес наполняли тысячи запахов, какие-то резче, какие-то слабее, но я пыталась из всего этого многообразия вычленить один-единственный, нужный мне. Я не слишком-то надеялась на успех, однако ж... Едва уловимый, но есть. Похоже, Кай именно отсюда уходит в свое убежище. Что ж, мне повезло.

Кроме запаха других следов не осталось, но и этого мне было достаточно. Ориентируясь на этот запах, я шла, да считай бежала по лесу. И пофиг, что заледенелые ветки стараются ударить по лицу — звериные инстинкты помогли огибать их, не задумываясь, пофиг, что я иногда подскальзываюсь, и снег — все фигня. Это как в охоте — видишь дичь, и остальное не важно.

Запах стал ощутимее, вот здесь Кай держался за дерево, здесь перепрыгнул через куст, здесь... Что за черт? Запах был, и вдруг раз — и нет. Как будто перед самым моим носом захлопнули дверь. Но такого не может быть! Это противоречит всем законам физики. И означает только одно... кто-то сверхъестественным способом заметал следы.

Я вздохнула полной грудью и сосредоточилась. На этот раз я искала другое. Магию, не находя лучшего слова. И что-то такое в морозном воздухе действительно витало. Как короткие электрические разряды. Но все это настолько слабое...

Остановившись, я постаралась сориентироваться на местности. Я с удивлением обнаружила, что именно в этих местах и должна находиться избушка на курьих ножках, то есть заброшенная сторожка лесника. Но везде, насколько хватало глаз, был лишь лес и снег, будь он неладен.

Как говаривал Винни Пух: "что-то здесь не так!". И почему у меня такое чувство, что я уже пришла куда надо? Я сделала несколько шагов вперед, и концентрация... электричества в воздухе увеличилось. Но больно не было. Зато появилось чувство тревоги, и с каждым шагом оно увеличивалось. Словно кто-то шептал прямо в ухо: "Уходи, там опасно! Там ничего нет. Тебе нужно совсем в другую сторону. Здесь ты ничего не найдешь, только опасность!". Голос был так внушающь, что я уже сделала несколько шагов назад, прежде чем поняла, что делаю.

Тут меня как громом поразила догадка — морок! И очень качественный. Идти дальше — это значит продираться сквозь него, как сквозь липкую паутину, которая чем дальше, тем крепче. Проходя сквозь такое, некоторые могут и рассудка лишиться.

Теперь понятно, почему никто не нашел Кая — никто просто не смогу продраться через это. Да и не хотел. Морок убивал всякую охоту.

Значит, я должна сорвать этот морок. Но это легко сказать, а вот сделать... Ведь не я его наводила. Да и чтобы проделать такое, нужна магия высшего уровня. Благо мы тоже сварены не всмятку. Что ж, придется поднатужиться. Ашана уже шептала мне возможное решение проблемы.

Вытоптав себе в снегу небольшую площадку, я приступила к делу. Закрыв глаза, я позвала Меч Ветров. Сила голоса тут неважна, важен сам призыв. И меч тотчас откликнулся. Сначала я почувствовала тепло в груди, оно все нарастало и нарастало. Но боли даже близко не было. Наоборот, чистая эйфория. Я схватилась за эфес материализовавшегося меча с радостным вздохом. Меч Ветров не просто оружие. Он как... как старый любовник. С ним гораздо лучше, надежнее, чем без. Рожденный моей силой, он имел некоторые зачатки разума. Например, никому другому он не позволил бы взять себя в руки.

Немного переведя дух, я крепче взялась за меч, и он тотчас отозвался теплом в моей руке. Ветер вокруг меня слегка усилился, словно предчувствуя то, что я задумала. Тем лучше.

Древнеегипетский язык вспомнился сам собой, хотя, на самом деле, не важно было, на каком языке говорить то, что я собираюсь. Просто древнеегипетский был... привычнее.

— Меч мой, призови ветры — братьев своих, и сорви магический покров с этого места. Заклинаю тебя!

С этими словами я описала в воздухе светящуюся дугу. Тотчас налетел такой шквал, что меня едва снегом по самую макушку не засыпало. Чудо, как я на ногах устояла! Но ведь я была источником этого ветра, а не его целью. Касаясь меня, ветер обретал... твердость что ли. Обращался в мириады острых осколков и несся туда, в морок.

Воздух гудел, гудение нарастало, пока не раздался хлопок. Довольно безобидный, едва слышный. И у меня словно пелену с глаз сдернули, я увидела все, как есть. Метров двадцать вперед еще шел лес, но сквозь него проглядывала небольшая поляна. А посреди этой поляны стояла наполовину вросшая в землю, покосившаяся бревенчатая избенка, сильно засыпанная снегом. Еще чуть-чуть и был бы один большой сугроб. И еще я ясно видела тоненькую струйку дыма, вьющуюся над кривой трубой, и чувствовала его запах. Просто поразительно, что раньше его не замечала!

Вместе с запахом дыма мне в нос почти сразу вдарил и запах самого Кая. Но был он... чуть другой, чем раньше. Ну да это уже дело десятое.

Осторожно, как хищник на охоте, я стала пробираться к избушке. Сделала пару шагов, и замерла. Что-то не так. Я снова почувствовала тепло в груди, но на сей раз по другому поводу. Я сунула руку за пазуху и убедилась в верности своей догадки. Медальон светился. Значит рядом враждебная магия. Похоже, кроме морока была и другие защитные приемы. Эдакие магические мины-ловушки. Вот черт! Ну да ничего, и не с таким справлялись!

Прежде чем снова двинуться вперед, я заставила Меч Ветров исчезнуть, чтобы не мешал, потом снова призвала ветер и обернулась им, как плащом. Это было легко. Ветер всегда с радостью отзывался на малейший мой призыв, так как был частью меня. Такой "плащ" должен был оградить меня от любой магии, а точнее сделать невидимой для нее. Теперь можно было смело двигать вперед, игнорируя ловушки.

До двери избушки я дошла спокойно. Единственное, время от времени, то тут — то там снег вспыхивал разноцветными пятнами — там находились магические ловушки. Мой ветер показывал их мне.

Я дернула покосившуюся дверь, но она не открылась. Заперто. Кто бы мог подумать! Но преимущество оборотня еще и в том, что почти никакая запертая дверь не препятствие. Так что я дернула очень сильно, и чуть не выдернула ветхую дверь из проема. Я ворвалась внутрь.

Глава 39.

Глаза тотчас нашли Кая. Он стоял возле старенькой печки и смотрел на меня абсолютно растерянно. Мне удалось застать его врасплох. Ай да я! Кай попытался выбежать, но я схватила его за шкирку как кролика.

Он вырвался, но я умудрилась, держа его в одной руке, другой закрыть хлопающую от сквозняка дверь. Разок хорошенько встряхнув мальчишку для профилактики, я поставила его на пол, сурово сказав:

— Давай-ка без глупостей, Кай! Я пришла всего лишь поговорить с тобой. Не вынуждай меня применять силу.

— Как ты нашла меня? — спросил Кай, пытаясь отдышаться. — Никто не мог...

— Найти, где ты прячешься? — закончила я за него. — Знаю. Но я не такая, как все, поэтому и смогла.

— Как?

— Сначала по твоему следу, потом по следу магии.

— Но никто не смог бы миновать морок.

— Может, и мне не удалось бы, поэтому я просто уничтожила его.

— Так просто? — вытаращился на меня Кай.

— Так просто. За свои магические ловушки можешь не беспокоиться... пока.

— Тогда как же...

— Как, как, — фыркнула я, едва не добавив: "каком кверху". — Ты вот что запомни, Кай, я не похожа на других оборотней, я не такая, как Эд или Жанна, — тебе не удастся водить меня за нос. Так что советую говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

— Зачем ты пришла? — похоже, мальчонка оправился от шока и начал злиться.

— Я же сказала — поговорить.

— Мне не о чем с тобой разговаривать!

— Ой ли? А не ты ли виноват в том, что сегодня Иветта и Эду будут биться не на жизнь, а на смерть?

— Она сама бросила вызов Эду, — буркнул Кай.

— Но тебе ведь прекрасно известно, почему.

— Ничего мне не известно!

— Лжешь! — я уже начала злиться. — Ты подсунул Иветте заговоренный браслет. Чьей кровью ты его заговорил?

Кай попятился, буркнув:

— Своей!

Одновременно с этим он попытался опять прошмыгнуть мимо меня к спасительной двери, но я опять поймала его за шкирку и за руку. Но в этот раз что-то меня насторожило. Сложно сказать, что именно, но это заставило меня пристальнее приглядеться к Каю.

Поначалу я подумала, что мне почудилось, но вдруг образ мальчишки словно дрогнул. Будто из одного проступил другой, да так естественно! Лицо стало чуть круглее, а его черты мягче, да и телосложение...

— Черт! Ты — девушка?

— Ну и что? — выкрикнул, Кай, нет, выкрикнула. Да так, что у меня в ушах зазвенело. Я почти оглохла. Она подняла на меня глаза. Они были полны такой затягивающей чернильной тьмой с алыми искрами, что я невольно выпустила ее.

А той только это и надо было. Она рванулась прочь, но не к двери. В темном углу за печкой черной дырой полыхнул портал. Туда-то она и дернулась, а я, не думая, за ней.

Когда я влетела в портал, то будто в кучу битого стекла нырнула. От боли дыханье перехватило. Похоже, портал отвергал меня. Но сдаваться я не собиралась. Хотя дышать стало очень сложно.

Мир сузился для меня до спины Кая, или как его там, удирающей со всех ног. В глазах помутилось, я чуть не упала, но вновь продолжила преследование. И вдруг я совсем рядом услышала:

— И куда мы так спешим, юная леди?

Волчонок со всего маху врезался в высокую, закутанную в черный плащ фигуру. Я тоже затормозила всеми ногами и уставилась на этого странного... человека ли? Странно, но в нем было что-то очень знакомое.

Схватив Кая за плечо, незнакомец другой рукой снял капюшон, так что по плечам тотчас рассыпались длинные золотые локоны, и я смогла его разглядеть. Идеально сложенный мужчина, возраст которого очень сложно определить, но вряд ли больше тридцати. Тонкое открытое лицо, но глаза... Такие, встретив раз, не забудешь никогда: холодные и завораживающие, как две бездны. Я знала только одного обладателя таких глаз!

— Танат?

— Здравствуйте, Лео, — как всегда, чертовски галантен. — А сейчас позвольте.

Смерть расстегнул застежку плаща, потом резко взмахнул им. Тотчас перед моими глазами словно звездный вихрь промчался, и я, нет, мы все трое оказались в той самой сторожке. Стеснение у меня в груди тоже исчезло. Надо признать, там мне было очень фигово.

— Отпустите меня! — потребовала девчонка.

— Угомонись, — посоветовала я.

Но она лишь сильнее задергалась. Но кому под силу уйти от Смерти? Танат лишь покачал головой и сказал:

— На вашем месте, юная леди, я бы последовал совету Лео, вы и так уже натворили более чем достаточно.

— Да, кстати, что это за фигня была? — поинтересовалась я у нее, но снова ответил Танат:

— Это дитя пыталось удрать с помощью портала через мир демонов, а вы последовали за ней. И очень хорошо, что вы оказались настолько сильны.

— Почему?

— Портал должен был сразу обездвижить тебя и высосать силы, — буркнула девчонка, уже не вырываясь.

Я удивленно подняла бровь. Я ведь даже не ожидала, что такое может быть. А Танат прокомментировал:

— Будь вы обычным человеком или оборотнем, Лео, вы бы погибли, и уж точно не догнали бы нашу беглянку.

— Значит, поэтому вы и появились? — Смерть изящно кивнул. — Но я не чувствовала смертельной опасности.

— Потому что вы сильнее, чем сами думаете, Лео. В вас искра божественного.

Волчонок уставилась на меня, обронив:

— Это правда?

— Боюсь, что да.

— Тогда понятно, почему у меня не получилось...

— Кстати, о тебе, — я вспомнила о цели своего визита. — Ты кто такой... такая? Как тебя зовут, вообще?

— Кайя, — потупилась девочка.

— Она полукровка, — проговорил Танат. — Дочь демона и смертной женщины, хотя это и запрещено.

— Ой, кто бы говорил! — фыркнула Кайя. — Сам заимел дочурку на стороне, до сих пор все расхлебывают!

Танат вздрогнул, как от удара. Его глаза сузились. Никогда я не видела у него такого выражения: боли и вины. Он заговорил невероятно холодно:

— Мое дитя... это тебя не касается, полукровка!

От такой реакции мой вопрос так и остался невысказанным. В конце-концов, личная жизнь Таната — не мое дело. Он уже о-о-очень взрослый мальчик, чтобы разобраться самому. Сколько Танату лет? Тысячи, миллионы? Кто знает... Поэтому я переключилась на Кайю.

— Так ты поговоришь со мной?

— Как будто у меня есть выбор? — буркнула девушка, покосившись на Таната, который уже не держал ее, но многозначительно стоял позади.

— Как ты попала сюда? — задала я первый вопрос.

— Жанна тебе наверняка рассказала. Меня в лесу нашли.

— А в лес? Почему-то я не верю, что ты ничего не помнишь.

— Меня отец привел. Мать еще при рождении отказалась от меня. Восемь первых лет меня растил отец, но оказалось, что я слишком чужда его миру.

— Его мир стал высасывать из тебя силы, когда ты миновала вторую ступень детства? — понимающе спросил Танат.

— Да.

— Но почему целых восемь лет... — вырвалось у меня.

И опять ответил Танат:

— Мир демонов не такой, как земной. Чтобы спокойно в нем жить, надо ему принадлежать. Пока дети маленькие, не переступили вторую ступень детства, что соответствует примерно восьми-девяти годам, их защищает аура родителей, но к концу второй ступени дети вырабатывают собственную защитную ауру, так как родители уже не могут защищать их. Но Кайя полукровка, и тут кровь человека пересилила. Нет, она может находится в мире демонов. Возможно год или два, но не больше, иначе тот мир высосет все ее силы, и Кайя умрет.

— Но почему твой отец не остался с тобой? — спросила я.

— Он не мог, — вздохнула девушка. — Он лишь смог подкинуть меня Александру и его жене и ушел. Он не может покидать свой мир. Из-за меня. Это его наказание. Только то, что мой отец демон второго аркана спасло его от смерти.

— Поэтому-то ты и исчезала по нескольку раз в неделю?

— Да, я пробиралась к нему. Но Смерть прав, я не могу быть там долго.

— Ты действительно знаешь Таната? — я скорее утверждала, чем спрашивала.

— Кто ж его не знает! К тому же отец многому меня научил.

— Значит, ты не оборотень.

— Очевидно, что нет. Я просто могу принимать образ волка, так как моему отцу подвластны силы зверей, и я унаследовала это от него.

— И поэтому в стае никто не видел, как ты перекидываешься, — продолжала я. — Ты дурила им головы, отводила глаза.

— Догадливая, — фыркнула девчонка, на что Танат лишь сокрушенно покачал головой.

— Но зачем было выдавать себя за мальчика, да еще и возраст свой, я так понимаю, приуменьшать? Зачем этот маскарад?

Кайя как-то ссутулилась от этого вопроса, словно он был ей неприятен. Но если она думала, что я отступлюсь — то зря. Это я и показала всем своим видом. Так что девушка вздохнула и ответила:

— Так было решено с самого начала. Как только стало ясно, что тот мир не принимает меня. Отец опасался, что некоторые из его... соплеменников будут пытаться отыскать меня здесь, чтобы причинить вред. Поэтому решили, что я стану для всех мальчиком. Конечно, даже морок не помог бы мне казаться своего возраста. Поэтому его пришлось сбавить, — Кайя вздохнула.

Наш разговор приближался именно к той теме, которая интересовала меня больше всего. Так что жалостью меня было не пронять. Да и вряд ли чем еще. Сейчас не до сантиментов.

Я села на шатающийся табурет за грубый стол, за ним же сидела и Кайя. Танат стоял позади молчаливой темной фигурой. Как напоминание о том, что лучше не делать глупостей. Правда Кайя выглядела смирившейся.

— Зачем тебе все это было нужно, Кайя? — спросила я у девушки. — Зачем ты это затеяла?

— Что?

— Зачем пыталась захватить мое сознание? И сознание Иветты... зачем ты заставила ее переспать с Эдом? Ведь ты так давно в стае, и должна была понимать, какие это повлечен последствия! Из-за тебя Эду брошен вызов, и он погибнет. Если не от руки Иветты, то от моей руки уж точно.

Кайя уронила голову на руки. Я сначала не поняла, в чем дело, пока не услышала всхлипы. Похоже, она плакала. Но я проигнорировала это, повторив вопрос:

— Так зачем?

Всхлипы не прекратились, и я вынуждена была подавить ростки жалости. Вроде получилось. Я переглянулась с Танатом. Он улыбнулся едва уловимым движением губ — нет, честно-честно, и негромко сказал:

— Вы — возлюбленное дитя Баст, Лео, и должны лучше меня понимать, что происходит с Кайей.

Первой моей мыслью было: "К чему это он?", но почти одновременно с этим меня озарила простая и все объясняющая догадка: она любит Эда. Но я все-таки решила подтвердить ее, спросив:

— Ты любишь Эда, Кайя, ведь так?

— Да! — чуть ли не выкрикнула она.

— Но к чему такие сложности?

Девушка обхватила голову руками и проговорила:

— Для Эда я парень, ребенок. Он заботится обо мне, но не принимает всерьез. А как я могу сказать ему, что вовсе не тот, кем кажусь? Тогда бы я его потеряла... Нет, я так не могу! А Эд еще так старается выбрать себе кайо...

— Значит то, что ее еще нет — твоих рук дело?

— Не совсем. В нашей стае единственная достойная кандидатка дала ему отпор.

— Жанна?

— Да. А я так хотела быть с Эдом... хоть на час, хоть на миг! И тут появляешься ты...

— Но со мной у тебя ничего не получилось.

— Я старалась, но недооценила твою силу. Я не думала, что нечто подобное вообще возможно!

— Я чуть не убила тебя тогда.

— Да. И это заставило меня быть осторожнее. А тут как раз появилась Иветта... И я попробовала другой, более сильный способ. У меня получилось, но не до конца. У твоего вожака очень сильная воля, Лео. Она не захотела сдаваться, и сражалась за свое сознание до последнего. В конце-концов ей удалось разорвать мою хватку, иначе бы она ничего не помнила.

— Не помнила? — возмущенно фыркнула я. — Неужели ее тело могло бы забыть подобное насилие? О чем ты вообще думала, Кайя? Пытаясь удовлетворить собственную страсть, ты даже не задумывалась о чувствах других и о возможных последствиях!

Я не выдержала и отвесила ей пощечину. Кайя, схватившись за щеку, ошеломленно уставилась на меня. Видимо, она не ожидала ничего подобного. А мне хотелось вколотить в эту головку хоть немного здравого смысла. Сдерживалась я из последних сил. У Кайи же, когда первое удивление прошло, в глазах вспыхнула злость. Они опять стали двумя воронками искрящейся тьмы.

— Да, я хотела стать твоей Иветтой! Хотела хотя бы при помощи ее тела ощутить физическую близость с любимым человеком. Разве это преступленье?

— Возможно, ты и права. Я где-то тебе даже сочувствую, — холодно возразила я. — Но, прежде всего ты причинила боль близкому мне человеку. И этого я простить не могу и не хочу. Такое оскорбление смывается кровью!

Кайя затрясла головой, в неверии, заявив:

— Нет, Эд не будет убит! Пусть мне для этого даже придется призвать все силы ада! Я готова вызвать новый Рогнарек, если нужно будет! Но Эд будет жить!

Рогнарек... конец мира. Я переглянулась с Танатом. Тот изящно пожал плечами, проговорив:

— Фенрир был демоническим волком. Отсюда и Рогнарек.

"Нихрена себе заявочки!" — подумалось мне. Но что-то мне не понравилось во взгляде Кайи. Был какой-то злобный огонек. И тут мне как-то резко поплохело. Вскочив, я схватила девчонку за грудки, так что одежда затрещала, процедив:

— Что ты уже сделала, Кайя? Ну же, отвечай!

Оказалось, я уже приподняла ее над полом. Но Кайя, видимо, не прониклась ситуацией, так как довольно самоуверенно заявила:

— Эд не умрет!

— Что ты сделала? Говори! Опять использовала заговор?

— Да! — она просто плюнула в меня этим словом. — В этой битве он возьмет большую часть моих сил, сохранив и свои способности. Этого не остановить.

Кайя казалась такой самодовольной. Она думала, что все предусмотрела, но чувства к Эду сделали ее уязвимой. А во мне проснулась агрессивная сторона, и я была настроена бить по самым больным местам. Я почувствовала, как мои губы расплываются в нехорошей улыбке:

— Ты снова недооцениваешь меня, моя крошка!

— О чем ты? — насупилась Кайя.

— Я — кайо Иветты. Мы связаны узами куда более крепкими, чем семейные. И я могу наделить ее всеми своими силами, какое бы расстояние нас не разделяло. Так что твой заговор не поможет, он будет бессилен против этого!

В моей руке вновь возник Меч Ветров. Я почти прикоснулась его лезвием к щеке Кайи, от чего та дернулась, как черт от ладана. В ее глазах заплескался страх. Сразу видно — она об этом не подумала. Главное, подумала я! И, чтобы закрепить полученный эффект, добавила:

— Если начнется схватка, я сделаю все, чтобы живой из нее вышла именно Иветта. А в схватке вожаков проигравших не бывает, только мертвые.

Страх в глазах Кайи перерос в ужас. Она заметалась, но куда тут замечешься — когда я ее держу. По щекам девушки побежали слезы. Во мне было шевельнулась жалость, но я быстро задушила ее ростки.

— Я... я не могу этого остановить! — всхлипнула Кайя. Я отпустила ее — просто надоело держать, и Кайя не слишком-то элегантно шлепнулась на пол.

— Врешь! — на самом деле она так боялась, что я не могла понять, лжет она или нет.

— Нет! — воскликнула Кайя, ударив руками об пол. — Я не могу снять с Эда заговоренный предмет.

— Тогда есть еще один выход, — холодно заметила я. — Ты признаешься стае в том, кто ты есть и что ты сделала. Выбирай: или это, или неминуемая смерть Эда. Ну?

Кайя разрыдалась, и жалость снова поднялась во мне. Черт побери, она же любит Эда, и так сильно, так искренне! Но она должна сделать выбор. Сделать его здесь и сейчас! Тогда может быть, только может быть, я смогу ей помочь.

Тем временем сквозь всхлипы я расслышала:

— Хорошо, я... я все расскажу! — и снова рыданья.

— Клянешься?

— Клянусь, — Кайя шатко поднялась на ноги. Именно в этот момент порыв морозного ветра распахнул дверь. Девушка глянула на нее так, словно в дверном проеме нарисовалась толпа бедных Йориков, и одними губами прошептала, — Поздно!

— Что ты такое говоришь? — воскликнула я.

И тут же сама почувствовала, как связь, делающая меня кайо, натянулась. Словно к моему сердцу протянулись дрожащие руки, жаждущие согреться его теплом. Крис, не находя лучшего слова, активизировал нашу связь с Иветтой. Ее битва с Эдом началась. Проклятье!

Мысли в моей голове взметнулись вихрем, мгновенно выдав решение:

— Мы еще можем успеть, Кайя! Тут недалеко, а мы способны бежать быстро, как ветер.

— Ты думаешь? — девушка посмотрела на меня с доверием.

— Уверена! Перекидывайся, — я в бешеном темпе стала стаскивать с себя одежду, кидая ее, куда придется.

Меньше чем через минуту в сторожке уже стояли пантера и молодой волк. Танат, который деликатно отвернулся во время нашего коллапса, кашлянув, проговорил:

— Вижу, вам, Лео, моя помощь уже не нужна. Я удаляюсь. Но поспешите. Я покажу вам наикротчайший путь. До свидания.

И Танат исчез. Вместо него в воздухе завис огненный шар. Такой бело-голубой огонь. Словно шаровая молния. Только мы сосредоточились на нем, как шар вылетел за дверь и умчался в лес, оставляя за собой шлейф мерцающих искр. Прям взлетно-посадочная полоса! Но нам и правда нужно спешить. Поэтому я бросила Кайе:

— Бежим!

Глава 40.

И мы побежали. Наверное, я никогда еще с такой скоростью не неслась по лесу. Только зверь может так бежать: заранее предугадывая препятствия на пути: тут обогнуть кочку, там перепрыгнуть через корень или поваленное дерево.

Кайя от меня не отставала. Она стремилась спасти любимого человека, и одно это придавало ей сил.

Мир исчез, для меня осталась только эта странная светящаяся дорога сквозь лес, и все-таки я не могла целиком сосредоточиться на этом. То и дело перед глазами проносились картины схватки Иветты и Эда. Эд был уже ранен, но и моя волчица тоже. И я послала ей свою силу, всю, какую только могла. Это чуть замедлило меня. Но я не могла рисковать. В первую очередь поддержать Иветту в схватке, так как, уверена, заговор Кайи уже активизировался.

— Какой предмет ты заговорила для Эда? — спросила я у Кайи, не замедляя бега.

— Талисман в виде когтя. Кулон.

— Думаешь, он пережил коллапс вервольфа?

— Уверяю. На то и было рассчитано.

А мы приближались. Я уже чувствовала запах стаи и крови. До поляны, на которой все происходило, оставалось всего ничего. И именно в этот момент я опять увидела картину боя: Иветта в своем зверином облике припала к земле. Она была ранена, и не единожды, как и Эд, но это не ухудшило ее боевых качеств. А Эд, предполагая, что почти победил, изготовился к прыжку, целясь в горло волчицы, которое казалось уязвимым. Но я знала эту тактику Иветты. Это обманный трюк. Как только Эд прыгнет, она извернется и вопьется ему в брюхо. Это его наверняка убьет.

Все это пролетело в моей голове моментально, как вспышка, и я уже вылетела на поляну, с одной мыслью — остановить бой.

Прямо на бегу я обратилась обратно в человека. Нет, в Ашану. Взметнулась древнеегипетская юбка, клацнуло ожерелье, а я бежала, вытянувшись в струну, а в руке сиял Меч Ветров. И все-таки я видела, что не успеваю. Эд прыгнул.

Практически не думая, я метнула меч, прошептав ему вслед:

— Щит ветра!

Вспышка серебристого света, меч завис как раз между Эдом и Иветтой, накрыв последнюю защитным куполом. Вервольф врезался в него и, оглушенный, свалился в сторону. Еще бы, эффект тот же, как если бы он сов сего маху стукнулся о стену.

Эд медленно поднялся, тряся головой, а я была уже возле Иветты. Схватив все еще висевший в воздухе меч, и тем самым снимая щит, я обняла волчицу. Это была еще и мера предосторожности, я не хотела, чтобы Иветта вновь кинулась на Эда.

Но сам вожак стаи Стального Когтя, похоже, не оценил того, что я сделала, так как гневно зарычал:

— Как ты посмела вмешаться, Лео? Это преступленье!

— Если бы вы бились за место вожака — тогда согласна. А сейчас не тот случай. Я вмешалась, чтобы не допустить никому ненужного убийства, — ответила я. Это немного странно — разговаривать с волком, но я привыкла. — И, не вмешайся я, ты, Эд, уже лежал бы мертвый.

— Зачем ты вступилась? — заворчала Иветта, вырываясь из кольца моих рук, но я держала крепко.

— И ты туда же! — вздохнула я. — Тут проблема гораздо глубже, чем нанесенное оскорбление. Когда ты все узнаешь, то наверняка сама откажешься от битвы.

— Сомневаюсь.

— Кайя, покажи им, — велела я, все еще стоя между двумя волками.

Молодая верволчица, до этого стоящая неподалеку, вышла вперед.

— Кай, что ты здесь делаешь? — спросил Эд.

— Наверное, правы те, кто говорят, что тайное рано или поздно становится явным. Может, оно и к лучшему. Мне давно уже нужно было все рассказать.

— Что рассказать? Что ты несешь, Кай? — взрыкнул Эд. Он не видел, а может не хотел видеть перемен в нем, нет, в ней.

— Но для начала я заберу вот это, — я вытянула руку, и медальон сам соскользнул с шеи волка, упав мне в руку. Тотчас я ощутила магию. Да, она была поболее, чем в браслете Иветты. Пока я это проделывала, Крис с Глорией и Ами придвинулись поближе к нам.

— Что... — начал было Эд и осекся, так как Кайя начала превращение.

Оказывается, у магов-перевертышей, кем, по сути, она и является, этот процесс проистекает по-другому, нежели у нас. Просто шерсть Кайи полыхнула алым, волчица встала на задние лапы, мотнула головой, образ на миг раздвоился, еще один всполох алого, и вот Кайя опять человек. Как костюм сменила. Нет ни малейшего ощущения, будто человек продирается сквозь зверя.

Все, как один, вытаращились на Кайю. Там действительно было на что посмотреть. Вместо нескладного паренька стояла стройная девушка, как говорится, все при ней: узкая талия, упругая попка, высокая грудь. Но те же черные волосы, те же разные глаза. Сходство с мальчишкой Каем несомненное. Но отсутствие одежды не оставляло никаких сомнений в ее половой принадлежности.

Эд шумно сел на снег, не без труда выдав из себя:

— Кай... это... Что все это значит? Что здесь происходит вообще? — он как-то уж совсем неприлично таращился на Кайю.

Девушка растерянно посмотрела на меня, а я сказала:

— Объяснения будут долгими, Эд. Поэтому предлагаю вернуться в охотничий домик и поговорить там. Все-таки не лето на дворе, а некоторые из нас не совсем одеты, — он попытался что-то возразить, но я подняла руку, прося дать мне договорить, и продолжила, — Если после всех объяснений все еще останется нужда в схватке — мы ее продолжим. Хорошо?

На самом деле последний вопрос относился и к Иветте тоже. Она посмотрела не меня своими янтарно-волчьими глазами и неохотно кивнула. Немного помявшись, кивнул и Эд. Вот и ладненько!

Я скользнула взглядом по Кайе — она так и стояла голая в снегу, а все продолжали глазеть. Блин, мы, конечно, не так чувствительный к холоду, как обычные люди, но всеж не моржи! Девушка уже дрожала мелкой дрожью!

Я отыскала в толпе Жанну — она, как я и ожидала, она осталась в человеческом облике. Наши взгляды встретились, и мы поняли друг друга. Волчица быстро расстегнула свое длинное пальто и накинула на Кайю, со словами:

— Совсем замерзнешь, дочка.

Кайя вздрогнула и вдруг уткнулась Жанне в плечо, совсем как испуганный ребенок. Аж жалко стало. Правда тут я поняла, что сама уже мелко стучу зубами. Стоило мне об этом подумать, как я ощутила на себе тяжесть кожаного пальто, подбитого мехом. Рядом стоял Крис, с виноватым видом пробормотав:

— Прости, мне нужно было сразу догадаться.

— Ничего. Спасибо, — если кто-то думал, что я откажусь от тулупчика — дудки. Героем быть почетно, но лучше быть живым! Я сегодня уже нагеройствовалась.

Пока мы тут обменивались любезностями, стая уже двинула к охотничьему домику. Ни Эд, ни Иветта пока не приняли образ человека — и правильно, чего задницу морозить?

Мы шли, и только сейчас я заметила, что Иветта оставляет за собой капельки крови на снегу. На нем они алели очень уж ярко. Поравнявшись с главной волчицей, я мысленно спросила:

— Ты сильно ранена?

— Ничего страшного, — так же мысленно ответила она, но я видела, что волчица слегка морщится, наступая на левую переднюю лапу. Приглядевшись я заметила на ее предплечье рваную рану от когтей. Мне очень хотелось прикоснуться к ране, утешить боль. Но это значит играть против правил. И я с трудом, но сдержалась. Только позволила себе запустить пальцы в мягкий мех на загривке. Иветта подняла морду. Казалось, волчица улыбнулась.

Параллельно следам Иветты тянулся еще один алый пунктир. Я поглядела вперед и поняла, что он принадлежит Эду. Но вожак стаи Стального Когтя — не моя забота.

Наконец-то охотничий домик! А то шлепать босиком по снегу — удовольствие для экстрималов. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы чинно войти, а не вбежать в дом, в тепло с радостными воплями.

Войдя, Иветта сражу же стала принимать человеческий облик. На самом деле зрелище не для слабонервных: шерсть втягивается в кожу, морда становится лицом, и слышен тихий хруст хрящей и костей, становящихся на место. И все равно превращение обратно в человека происходит более... плавно, а я бы сказала, чем наоборот.

Глория уже была рядом с Иветтой и протягивала ей одежду. Пока главная волчица одевалась, я успела разглядеть ее раны. Половина зажила во время перевоплощения, не оставив и следа. Но на заживление более серьезных ран требовалось больше времени. Как например на след клыков на лодыжке или рану на предплечье. Глория лишь наскоро перевязала их.

А вокруг нас сновали члены стаи Стального Когтя. Кто в человеческом обличье, кто в волчьем. Но до этого момента я вообще забыла об их существовании. А вот они нет. Нервное беспокойство и интерес заполняли комнату. Еще чуть-чуть и от этого станет трудно дышать. Оборотни волновались, и их сила просто клубилась над ними. Они это чувствовали и волновались еще больше. Я аж поежилась.

Эд тоже оделся, но что-то подсказывало мне, что не только ради приличия, но и из-за природного стеснения. Вожак успел взгромоздиться на кресло, аки на трон. Мы с Иветтой оказались рядом, а за нами кучкой встали Крис, Глория и Ами. Мой верлеопард старался не спускать глаз со всех нас. Я сочла нужным его подбодрить, поэтому дотронулась до его руки и тихо сказала:

— Спасибо. Ты сделал все, как нужно.

— Я старался.

Но ответ Криса потонул в вопросе Эда:

— Так может быть кто-нибудь мне все-таки объяснить, что здесь происходит? Что все это значит? — он кивнул в сторону Кайи, все еще кутающейся в пальто Жанны. И уже с каким-то оттенком горечи, — Что ты сделала, Лео?

— Я? Ровным счетом ничего. Только вытащила на поверхность правду, от которой ты так старательно бежал годами. Хотя, возможно, здесь не только твоя вина.

— В смысле? Не пойму, куда ты клонишь...

— Просто все эти годы я была не тем, чем казалась, — довольно неуверенно заговорила Кайя. — Сейчас пред тобой настоящая я. Такая, какой родилась на свет.

— Как такое возможно? — Эд и не пытался скрыть удивление.

— Отец окружил меня мороком, и все видели лишь то, что должны были.

— Твой... кто? — переспросил вожак. Небось подумал, что ослышался. Но не тут-то было.

— Мой отец, — спокойно повторила Кайя. — Как и у всех — у меня были родители.

— Но я... я думал, что... ты...

— Подкидыш без рода и племени? — усмехнулась Кайя, и усмешка получилась не слишком-то человеческой. — Что ж, это не совсем так. Мать действительно отказалась от меня при рождении. Обо мне заботился отец. До тех пор, пока мне не исполнилось восемь. Тогда мы вынуждены были расстаться. И я встретилась с Александром и Жанной.

— Значит, ты старше, чем мы думали, — проговорила Жанна.

— Да, мне восемнадцать. Уже скоро девятнадцать.

— Так что же ты такое? — спросил Эд, нахмурившись. — Ведь ясно, что не просто оборотень.

Кайя опять взволнованно переглянулась со мной. Неловко ей было отчитываться перед всей стаей, но она сама создала такую ситуацию. Но я решила ей помочь. Нет, мое великодушие меня погубит:

— Фактический Кайя — маг-перевертышь. И это она заговорила браслет, подаренный Иветте, и вот этот кулон, — я показала снятый с шеи Эда стальной коготь. Потом проделала с ним тот же трюк, что и с браслетом тогда. Эд отпрянул, встряхнул головой и спросил:

— Так значит, тебя на самом деле зовут Кайя? — девушка кивнула. Но я думала, что вожак задаст другой вопрос. И только я об этом подумала, как Эд продолжил, — И ты, действительно, сделала все это?

Еще один кивок заместо ответа.

— Но зачем? Зачем, я тебя спрашиваю?

Кайя вскинула голову, словно ее ударили. Меня поразил ее взгляд. Боль, разочарование и все-таки они не могли потопить обожание. Эта девочка и правда его любит. Похоже, она надеялась, что здесь, сейчас он обо всем догадается. Но чуда не произошло. И она чувствовала себя очень неуютно. Не хотела она признаваться сама. И я ее понимала. Опять во мне всколыхнулась жалость.

— Так зачем? — настойчиво повторил свой вопрос Эд.

— Я хотела... как лучше...

— Кому? — требовал ответа Эд.

Кайя закрыла лицо руками. Ей больших усилий стоило не разрыдаться. Я чувствовала, как вокруг нее клубиться сила, глаза опять стали бездонной тьмой. Во время подобных эмоциональных всплесков в девушке, похоже, просыпалась демоническая сторона.

Я поняла, что сама напряглась, когда Иветта осторожно тронула меня за руку. Мы с ней переглянулись, и без слов поняли друг друга. Волчица вышла вперед и сказала Эду:

— Мне кажется, лучше всего нам будет поговорить вчетвером. Без лишних... свидетелей.

— У нас не может быть секретов от стаи, — возразил Эд. Тотчас раздались одобрительные возгласы. Лишь Жанна сокрушенно покачала головой, так ничего и не сказав.

— Я тоже настаиваю на приватном разговоре, — я вступила в разговор. Ну и упрям этот Эд! Причем упрям не к месту. — Поверь мне, так будет лучше для всех, и для стаи в первую очередь. Или тебе не терпится продолжить бой?

— Вижу, ты, Лео, уже узнала всю историю до конца.

— Так и есть. Поэтому, прошу, пойди навстречу нашей просьбе.

Эд вздохнул и обвел взглядом стаю, словно ища поддержки. Но никто не осмелился сказать что-либо. Он вожак, и должен все решать сам. И, поколебавшись еще немного, он решил:

— Черт с вами. Поговорим наедине. Идемте в мой кабинет. Всех остальных прошу остаться здесь. Когда мы вернемся, то я оглашу свое решение.

С этими словами Эд поднялся со своего "трона" и вышел. Мы за ним. Поднимаясь по лестнице, вожак то и дело болезненно морщился. Иветта злорадно усмехалась ему в спину. Ей самой если и было больно, то она тщательно скрывала это.

Глава 41.

Когда мы вошли, тщательно затворив за собой дверь, Эд устало плюхнулся в кресло. Мы с Иветтой заняли диван. Только Кайя осталась стоять, не решаясь занять сове обычное место рядом с вожаком. Наконец, она тоже присела на краешек дивана.

— Так чего такого вы хотели сказать, что вам потребовалось утащить меня от стаи?

— Никто никого не тащил, — напомнила Иветта. — Просто есть вещи, которые стае лучше не знать.

— Например?

— Например, кто настоящий отец Кайи, — сказала я.

— И кто же он?

— Он демон, — тихо ответила Кайя. — Один из главных.

— Демон? — глаза Эда стали шире, чем полагается. Если он шибко верующий, то у нас возникнут проблемы, и Кайе, вполне вероятно, придется уйти из стаи. Вот блин! Все это пронеслось в моей голове, пока Эд пережевывал свои мысли. Но вот он, кажется, отошел от первого впечатления, и сказал. — Многое приходилось мне повидать, но с демонами сталкиваться не приходилось.

"И слава Богу!" — чуть было не ляпнула я. Но, к счастью сумела удержать язык за зубами. А то бы все испортила!

— Значит, ты тоже демон? — спросил Эд у девушки.

— Нет, — вздохнула та. — Я полукровка. Моя мать была практически обычным человеком. Поэтому я и не могу остаться с отцом. Долгое пребывание в его мире губительно для меня.

— А он что же? — Эд почти в точности повторял мои вопросы.

— Ему запретили появляться в этом мире. Из-за меня... Из-за того, что я родилась.

— Потому тебя и подкинули? Но к чему этот маскарад? Мальчик-девочка, какая разница?

— Отец боялся, что меня станут искать, чтобы навредить. Это был способ маскировки. Не думаю, что самый лучший.

— Ладно, черт с этим. Но зачем были нужны все эти заговоры? Зачем ты заговорила мой кулон?

— Чтобы защитить... тебя, — почти прошептала Кайя, закутываясь в пальто, словно здесь было холодно. Но холодно не было. Уж поверьте мне, я тут сидела черте в чем. Мой древнеегипетский наряд ну никак не вязался с обстановкой.

— Защитить? Меня? От чего? — такое для Эда было в новинку, он привык сам быть защитником.

— От смерти в этой битве, — голос девушки звучал тихо, но уверенно. Я даже удивилась.

— Но если правда это, то и все остальное... — похоже, до вожака стала доходить суть произошедших событий.

— Выходит, ты пыталась завладеть моим сознанием? — глаза Иветты сурово сузились.

— Не сознанием, телом, — поправила я. — Сначала хотела завладеть моим — не получилось, и она предприняла попытку с тобой.

— Это так? — как сыч нахмурился Эд.

Кайя кивнула. В ее глазах не было ни капли раскаянья. Дерзко взглянув на вожака, она сказала:

— Да, я хотела завладеть телом Лео или Иветты. Но у меня не хватило сил надолго удержать то, что я все-таки получила. И той ночью... той ночью, Эд, с тобой была я. Иветта была всего лишь зрителем. Именно этого я и хотела.

Эд как сидел, так и остался сидеть. С открытым ртом. Будто кто-то тихо подкрался к нему сзади и огрел пыльным мешком. Ошеломление — это уже предыдущий этап. Шок — это по-нашему.

— Зачем? — тихо, и даже как-то робко спросил Эд.

Я не выдержала, фыркнула:

— Вот ведь дубина!

— Что-о? — брови Эда тотчас взметнулись вверх, как два гимнаста в прыжке.

— Ты что, Эд, совсем слепой? — Остапа понесло, что называется. Слова так и рвались наружу. Куча нелицеприятных эпитетов в адрес Эда толпились в очереди. — А еще вожак!

— В чем, собственно, дело? — глаза вервольфа недобро вспыхнули. Но у меня припасен хороший огнетушитель, образно выражаясь. Глядя ему прямо в глаза, я выдала:

— Кайя любит тебя, идиот! И очень давно.

Эд опять вошел в ступор. Блин, какой мы нежный и легко зависающий механизм! Прям Windows 2000! Я переглянулась с Иветтой, она с усмешкой пожала плечами, словно говоря: "Что взять с убогого?" Мне уже подумалось, не стукнуть ли его для профилактики, чтоб в себя пришел. Но Эд сам заговорил:

— Он... она меня... любит? Кай... Кайя...

— Да, Эд, люблю, — подтвердила девушка. Нет, сейчас она казалась собранней, чем сам Эд. И совсем не робела. Мне это нравилось. — Люблю, несмотря на то, что ты меня фактически игнорировал, считал, что я лишь ребенок.

— Но я... я думал, что это другое. Ты же был... была мальчиком.

— Некоторых это бы не остановило, — вздохнула Кайя, устало откинувшись на спинку дивана. Повернув голову к Иветте, она сказала, — Ты прости, что я так нагло воспользовалась твоим телом. Но я...

— Эх, молодо-зелено! Все бы вам на баррикады бежать, — усмехнулась волчица. И, секунду подумав, сказала, — Ладно, я снимаю свой вызов.

— Так просто? — удивился Эд, ненадолго выпав из ступора, в котором, похоже, пребывал последние полчаса нашего разговора.

— Нет, ну если ты хочешь, чтобы я тебя еще потрепала, можем продолжить, — протянула Иветта. — При вновь открывшихся обстоятельствах я вижу, что твоя вина не так уж велика. Да и Кайю я понять могу.

— Спасибо, — поблагодарила девушка. По-моему — вполне искренне. Похоже, я начинаю ей симпатизировать.

— Что ж, — опять заговорил Эд, — Тогда дело можем считать закрытым.

Мы с Иветтой кивнули. Но Кайю подобный ответ не удовлетворил. Она встала с дивана и направилась к Эду. На ходу пальто распахивалось, показывая линию стройных ног едва ли не до талии. Эд не сводил с нее глаз. Да и вряд ли кому это было под силу. Преображенная Кайя оказалась чудо как хорошо.

Опустившись перед креслом вожака на колени, Кайя не посмотрела, а скорее воззрилась на него, спросив:

— А как же я, Эд? Что ты решил насчет меня?

— Ты... — Вервольф старательно отводил взгляд.

— Да, я. Как ты поступишь со мной? — Кайя была непреклонна. — Я тебе безразлична?

Эд наконец-то поднял на нее глаза. Осторожно, будто с опаской, взял руку Кайи в свою, и я скорее по губам прочла, нежели услышала:

— Нет.

— Что нет? — голос Кайи упал до шепота.

— Ты мне не безразлична. Но столь разительная перемена...

— Только не говори, что любил во мне мальчика! — воскликнула девушка. — Я люблю тебя!

— Но я ведь намного старше тебя, — неуверенно возразил Эд.

— Какая чушь! Я хочу услышать твое сердце. Что говорит оно?

Сердце... Я усмехнулась про себя. Сердце Эда давно все решило. Каким-то образом я могла его прочесть даже несмотря на защитные барьеры. Наверное, сила Ашаны была слишком близко и позволяла увидеть то, что другим недоступно. Перед моим мысленным взором промелькнула целая вереница образов.

Я чувствовала смятенье Эда, но не только столь резкое изменение Кайи было тому виной. То, что она наполовину демон, вообще никак не повлияло на него.

Эд помнил, с каким восхищением и обожанием смотрел на него Кай, когда тот обучал мальчишку умению ходить по лесу. Помнил, какой тот легкий — они тогда снимали волан с дерева. Помнил, как иногда заходил в комнату Кая, когда тот спал, и гнал от себя противоречивые чувства. Вот в чем проблема. Эда всегда влекло к Кайе, и сейчас, когда все обстоятельства за него, Эд оторопел. Испугался последствий. Кайя казалась ему такой юной и хрупкой. Он банально боялся испортить ей жизнь. Хотя из них двоих, я бы сказала, что Кайя сильнее. Сильнее по духу. И неизвестно кто кого.

— Мое сердце... — промямлил Эд. Вот сейчас он готов был все испортить!

Я не выдержала. Пробормотав сама себе: "Я Купидон — любовь несущий", я сказала:

— Эд, прежде чем что-либо решить, позволь мне высказаться.

Он удивленно поднял бровь, но ничего не сказал, а молчание, как известно, знак согласия. Поэтому я продолжила:

— Ты так долго искал кайо для себя и стаи. Ты предлагал стать ею совершенно чужим оборотням. Например мне и Иветте. И тут судьба сама за тебя все решила.

— Хочешь, чтобы я сделал ее кайо стаи Стального Когтя?

— Дело не в том, что хочу я, а в том, что хочешь ты, Эд. Я лишь скажу, что более подходящего кандидата тебе не найти. Ты хорошо знаешь Кайю, а ее сила укрепит твою власть, — я уж не стала говорить, что сила девушки превышает его собственную.

Эд, так и не выпустив руки Кайи из своей, посмотрел на нее, и я увидела, что нежность наконец-то разбила ледяную корку его собственных страхов. Он спросил у девушки:

— Ты действительно хочешь этого? Хочешь стать моей кайо?

— Я готова быть кем угодно, лишь бы быть с тобой. Как ты этого не понимаешь?

— Понимаю. Но ты такая молоденькая, такая хрупкая. А кайо — это не только красивое слово. Если кто-то бросит тебе вызов?

— Пусть попробуют! — не слишком-то по-доброму улыбнулась Кайя, и ее глаза опять мерцнули тьмой.

Я сочла нужным снова вставить свои три копейки:

— Кайя, на данный момент, самая сильная самка в твоей стае, Эд. Просто раньше ее не принимали всерьез. Может, по доминантности она и уступает кому-то, — я имела в виду Жанну, — Но это до тех пор, пока она не стала кайо.

Эд пригляделся к девушке. Старался почувствовать ее силу. И Кайя ему это позволила. Ее сила потекла по комнате как что-то густое, почти осязаемое. Но не давящее. Как облако. Но как облако может стать грозовой тучей, так и в этой силе чувствовалась темная основа. Тьма в своей первозданной сути. Не зло и не добро. Просто тьма. Та, что в Древней Греции называлась Эреб.

Надо сказать, сила Кайи впечатляла. Отец дал ей многое. Маг-перевертыш. Очень искусный и обладающей большим природным потенциалом. Вот уж действительно дочь Фенрира.

Да, такие способности могли быть опасны для Эда, но то, как Кайя на него смотрит... Если он ответит ей взаимностью то, пока она его любит, Эд будет непобедим. Очень мало кто сможет справиться с Кайей, а если учесть, что она может делиться своей силой, то и с Эдом тоже. Правда сама Кайя об этом, похоже, даже не задумывалась. Она не сводила глаз со своего возлюбленного, открываясь ему без остатка.

А Эд... коснувшись самой души девушки, он опять замер. Видимо, не ожидал ничего подобного. Но на сей раз он быстро обрел способность мыслить. Смахнув с ресницы что-то подозрительно влажное, он проговорил слегка охрипшим голосом:

— Прости. Я даже не думал, что ты... так...

Кайя виновато улыбнулась. Но ничего не сказала, она ждала, что скажет Эд. Да и мы с Иветтой тоже молчали, словно боялись спугнуть, сбить вожака с нужной мысли. А лицо вожака как-то просветлело, словно у него камень с души свалился.

Нежно тронув Кайю за лицо, Эд поцеловал девушку в щеку и сказал:

— Если ты только согласишься, я буду счастлив видеть тебя своей кайо, своей парой.

Кайя бросилась Эду на шею, одновременно впиваясь в него поцелуем. "Что ж, — подумалось мне, — Кто-то должен быть более решительным". Нет, в делах стаи Эд показался мне достаточно строгим и властным, бывают, конечно, и жестче, но все-таки. А вот в сердечных делах он оказался неожиданно робким. Ну да, думается мне, Кайя это изменит. Я это поняла по первой же фразе.

— Теперь нужно только сообщить стае о моем решении и провести обряд, — проговорил Эд, насилу выбравшись из кольца объятий. — Но некоторым это может не понравится.

— Что ж, им придется свыкнуться, что ты теперь мой, — улыбнулась Кайя. — Если будет нужно, я докажу это любому.

Эд рассмеялся и, кажется, не услышал рычащие нотки в ее голосе. Правда ему они и не предназначались.

— Да, — опомнился он. — Надо будет попросить у Жанны ее... благословления.

Кайя посерьезнела и почему-то переглянулась со мной. А мне сразу вспомнился наш с Жанной разговор тогда, поэтому я сказала:

— Мне кажется, она будет только за. Для нее главное, чтобы ты, Кайя, была счастлива, — а про себя подумала, что Эду нужно опасаться не этого, а знакомства с "папочкой". Судьба дважды сталкивала меня с демонами, и оба раза я многое бы отдала, чтобы этой встречи не было. Не самый приятный народ.

— Спасибо тебе, Лео, — Кайя, нехотя выскользнув из объятий Эда, пожала мне руку.

— Не за что. Я преследовала свой интерес.

— Вот видишь, хорошо, что я не позволила тебе драться вместо себя, — усмехнулась Иветта.

— Ну да, тогда я вряд ли стала бы что-то выяснять и заставлять кое-кого признаваться. Я просто дралась бы до смерти.

У Эда на лице ничего не отразилось от моих слов, но он невольно дотронулся до плеча. Я знала, что Иветта оставила там довольно грубый отпечаток своих клыков.

— Ты бы попыталась, — сочла нужным напомнить Кайя.

— Нет, девочка. Магия против меня бессильна.

— Искра божественного... так, кажется, сказал Танат, — вспомнила девушка.

— Только не говорите, что Лео — божество! — замотал головой Эд.

Я ничего не ответила, но слова "возможно так оно и есть" повисли в воздухе.

— Ладно, главное — все выяснилось, — решила разрядить обстановку Иветта. — И обошлось без смертоубийств.

— Уж в кои-то веки раз можно, — фыркнула я.

— Иветта, еще раз прошу простить меня, — Кайя виновато склонила голову. — Просто тогда это казалось мне единственно возможным выходом.

Иветта стала серьезна и ответила:

— Насилие непросто забыть, Кайя. Это тяжелый удар, запомни. Но я не буду тебе мстить за это. Я не хочу тебе мстить.

— Я поняла тебя, — кивнула Кайя. — В свою очередь постараюсь больше никогда так не делать.

Не "обещаю", а "постараюсь" — умная девочка. Никогда не говори никогда. Те, кто попусту не разбрасывается обещаньями, всегда вызывают у меня уважение.

— Как бы там ни было, — Эд снова обнял Кайю, словно теперь боялся выпустить ее из рук хотя бы на миг. — Я даже рад вашему приезду. Ведь иначе мы бы так и не обрели друг-друга, — похоже, он воспринял Кайю как подарок судьбы, тем самым устранив все недопонимание. — Мы всегда рады видеть вас в стае.

— Тебе еще объяснять ей своей выбор, — ответила Иветта, многозначительно улыбнувшись. — Но это уже не наше дело. Я только объявлю стае, что снимаю свой вызов, а вы уже объясните то, что сочтете нужным.

— Так и сделаем.

И мы, с видом заговорщиков, вышли из кабинета Эда. Когда мы вернулись на веранду, вся стая, ожидавшая нас, замерла, словно стоп-кадр нажали. Потом, пока Эд шел к своему креслу, началось нервное переглядывание. Я столкнулась взглядом с Жанной, и она глазами спросила:

— Ну, как?

— Все хорошо, — так же глазами ответила я, и было видно, как она успокоилась.

— Стая! — пронесся над комнатой гулкий голос Эда, сразу привлекая к себе внимание. — Мы долго беседовали с Иветтой и ее кайо, но мы наконец-то устранили все недопонимание и смогли простить друг друга.

Иветта подошла к Эду, я от нее не отставала, и волчица сказала, обращаясь ко всем:

— В свою очередь я хочу объявить, что снимаю свой вызов. Более того, я предлагаю заключить мир между нашими стаями.

Раздался одобрительный гул. Похоже, у всех присутствующих просто от сердца отлегло. Небось, многие приготовились уже к тому, что у них будет новый вожак.

— Также у меня есть еще одна радостная новость, — продолжил Эд. — Я выбрал кайо.

Многие опешили, некоторые стали выдвигаться поближе. Среди последних были Яна и Елена, ну и еще несколько самок. Жанна тоже заинтересовалась. Но, так как ее место находилось рядом с вожаком, то ей не нужно было никуда подвигаться. И так все видно.

— Кто она? — первой не выдержала Елена.

— Только не говори, что из этих, приезжих, — фыркнула Яна, на что Эд недобро взглянул, а Жанна подошла к ней, сказав свою коронную фразу:

— Ты забываешься, волчица, — та тотчас отступила, потупившись. Все-таки, при всей Яниной колкости, Жанна была для нее доминантом, и по иерархии стаи находилась выше ее.

В комнате вновь воцарилась тишина, и в этой тишине очень четко прозвучали слова Эда:

— Я избрал кайо стаи, это мой выбор. Стая Стального Когтя, примите же Кайю, как мою пару, запомните ее запах. Ее воля — моя воля, а моя — ее, и защищать будет вас, как я защищаю. Ибо отныне она вторая в стае после меня.

Далее началась стандартная процедура: вервольфы небольшими группками подходили к Кайе, чтобы дотронуться до нее, узнать ее запах. Потом должен был состоятся так называемый обряд посвящения. Но не сегодня. Для этого нужна полная луна.

Мы не стали дожидаться, пока совет закончится, и под шумок удалились. Нам здесь больше делать было нечего.

Глава 42.

Чтобы дойти до машины Крис опять одолжил мне свой тулупчик. Потом мы ждали его в джипе Иветты, так как он любезно предложил сбегать собрать мою одежду, которая осталась валятся в сторожке.

Не то, чтобы мне в моем древнеегипетском костюмчике было неудобно, но не по погоде наряд-то. До этого как-то ничего было, а вот сейчас стало ощутимо. Поэтому я сидела на заднем сиденье между Иветтой и Ами, тесно прижавшись к ним. Почему третьей была Ами, а не Глория? Просто я чувствовала необходимость быть рядом, прикасаться к кому-то из своего народа. Вряд ли я смогла бы объяснить зачем. Просто нужно и все.

Шубка Ами была расстегнута, и я засунула руку под нее, в ласковое тепло, обхватив девушку за талию. Та доверчиво положила голову мне на плечо. Я чувствовала, что она улыбается. Потом робкий вопрос:

— Теперь все хорошо?

— Да, теперь все хорошо, — подтвердила я.

— Благодаря тебе, Лео, — добавила Иветта. — Ты смогла все уладить без жертв с чьей-либо стороны.

— Ну что тут сказать? Повезло, — усмехнулась я.

— Ты сделала почти невероятное, — ответила Глория, развернувшись к нам с переднего сиденья.

— Да ладно, — отмахнулась я. — Подумаешь. Уговорила одну...

— Не только, — возразила Иветта, мягко обняв меня за плечи. — Тогда, во время боя с Эдом, я вдруг так сильно ощутила тебя, словно мы стали единым целым. Твоя сила текла в меня, словно сосуд наполняла. Это было восхитительно, никогда еще я не чувствовала в себе столько сил. Я не думала, что твоя сила такая... настолько...

— Непохожая на все?

— Да. Хотя, я ведь и ощущала ее раньше. И странно то, что я чувствовала все это, когда ты находилась так далеко...

— Тут-то как раз ничего непонятного. Крис касался тебя перед боем?

— Хм... ну да, пожелал удачи и пожал руку.

— Ну вот, тем самым он активизировал нашу с тобой связь, и я почувствовала, что бой начался. И неважно, как далеко я находилась, главное, Крис был рядом.

— И ты так можешь действовать через любого своего кота? — удивленно воскликнула Глория. В глазах Иветты я читала тот же вопрос.

— Нет, только через того, кто стал моим Зеркалом.

— И с каких пор Крис твое Зеркало? — поинтересовалась Иветта.

— Ну... со вчерашнего вечера.

— Значит, вчера, когда мы попрощались...

— Именно, я привязала Криса к себе. Он идеальный кандидат. Леопард, и достаточно сильный, чтобы поток моей силы через него ему самому не навредил.

— И как же ты его привязала? — голос Иветты стал подозрительным. Похоже, она опасалась, что я сделала что-то безумно-опасное.

— Кровью, к тому же я его патра. Это было легко. И не волнуйся ты так, главное сработало все отлично.

— Что сработало? — спросил Крис, влезая в машину и протягивая мне ворох одежды, которую я так впопыхах скинула.

— Ты отлично сработал, Крис, — улыбнулась я, потрепав его по руке.

— Спасибо, Лео. Я всегда рад служить. Поедем в гостиницу?

— Да, — кивнула Иветта.

— Стоп, я с вами не поеду. Я же тут машину бросила, — вспомнила я. — Не могу я ее на ночь в лесу оставить!

— Но ты сейчас не в том состоянии, чтобы вести машину! — старалась урезонить меня Иветта.

— Да ладно! Тут ехать-то всего ничего! — отмахнулась было я, но тут Глория предложила:

— Пусть Крис пригонит машину Лео. А я отвезу вас.

Я переглянулась с Иветтой, на что она сказала:

— Глория умеет водить, и довольно хорошо. Ее Эндрю учил.

И все уставились на меня, ожидая, проснется ли во мне голос разума. Он, падлюка, проснулся, и я сказала:

— Ладно, черт с вами, пусть Крис заберет мою машину, — я порылась в ворохе одежды. — Вот ключи. Я оставила ее с противоположной стороны охотничьего домика.

— О`кей, найду и верну в целости и сохранности, — клятвенно пообещал Крис, захлопывая за собой дверцу.

А я откинулась на спинку сиденья, всем своим видом показывая: везите меня, куда хотите. Меня и повезли.

До гостиницы мы доехали как-то уж очень быстро, а может я просто ненадолго прикорнула. Вымоталась я как-то. Но это было оправдано. Никто не убит, никого не пришлось убивать. Есть раны, но по сравнению с тем, что бывало обычно, это сущая ерунда. Обычно после таких разборок я возвращалась израненной до полусмерти и дня три просто в себя приходила. Но на этот раз все было иначе. А усталость... что усталость? Пройдет. Так что все просто зашибись!

Я удовлетворенно вздохнула и вышла из машины, помогая выйти Иветте. Видок, конечно, у нас был тот еще, но, к счастью, с хозяйкой гостиницы мы не встретились. Еще бы! В три-то часа ночи!

Не прошло и пяти минут, как подъехал Крис. Шустрый!

Но сил удивляться особо-то и не было. Иветта была немедленно отправлена в душ, а я, чтоб сэкономить время, пошла в душ в номере Криса. Тот был только рад помочь. Но дверь в ванную я все равно закрыла — мало ли что. Лучше перебдить, чем недобдить.

Я не знала, насколько замерзла, пока не забралась под горячие струи. Первые пять минут меня просто трясло, но потом ничего, отошла вроде. Можно было начинать мыться.

Наверное, не меньше часа прошло, прежде чем я вышла из ванной, одевшись в заботливо собранную Крисом одежду. И сразу поспешила к Иветте. Ами и Крис сидели в гостиной и о чем-то разговаривали, а главная волчица находилась в спальне.

Иветта сидела на кровати топлесс, а Глория хлопотала вокруг, орудуя йодом и бинтами. Как правило большего нам и не требуется.

— Помощь нужна? — поинтересовалась я.

— Да все уже нормально, — возразила было Иветта, но одновременно с этим Глория сказала:

— Лишней не будет.

— Как, сильно тебе досталось? — спросила я, оглядывая спину волчицы.

— Все равно ему досталось больше, — упрямо ответила Иветта.

— Ну да, пусть это будет бальзамом на твою душу, — кивнула я. — Но ранам твоим это не поможет.

Я чуть оттеснила Глорию и увидела, что вдоль лопатки Иветты тянутся три глубокие борозды аж до самого плеча. Одна из них снова открылась от неловкого движения волчицы, и показалась кровь. Наверное я издала какой-то звук, так как Иветта сказала:

— Ничего, жить буду.

— Э, это моя реплика! — фыркнула я, а мои пальцы уже осторожно касались раны. Сколько раз ситуация была с точностью до наоборот!

Иветта не единожды лечила мои раны, что ее можно назвать моим личным доктором! И теперь мне представился шанс хоть частично вернуть долг.

Стащив через голову свитер и отбросив его прочь, я осталась лишь в коротенькой маечке на босу грудь. Я склонилась к Иветте, приобняв ее сзади за талию, губы осторожно коснулись ран, и я ощутила вкус крови. И в то же время зверь взметнулся во мне серебристым вихрем, сила хлынула из меня в раны Иветты. Я стала зализывать их, а с каждым движением языка, раны становились меньше.

Человеческого во всем этом было мало, действовала я как большая кошка, не испытывая ни малейшей брезгливости. Кровь есть кровь. К тому же такой способ лечения наиболее безболезненный из всех, и наиболее действенный, надо заметить. Есть, конечно, еще один, но он для более серьезных внутренних повреждений.

Странно, еще совсем недавно я вряд ли бы пошла на такое, если нет прямой угрозы жизни, а сейчас я уже не вижу в этом ничего такого. Как жизнь меняется! Хотя нет, не жизнь, я! Раньше я боялась, что подобные вещи окончательно убьют во мне человека. Потребовалось очень много событий и почти пять лет, чтобы я поняла, что никто и ничто не сделает меня меньше человеком, чем я сама захочу. Да, я довольно странный зверек, и у меня куча весьма необычных способностей, но главное принимать это как есть, а не бежать от себя.

Подумать только, к каким только философским изысканиям не придешь! Прям удивительное рядом!

Когда я закончила, на теле Иветты не осталось ни единой раки. Зажили даже те, что были скрыты под одеждой, к которым я не прикасалась. Но их коснулась моя сила, и этого оказалось достаточно. Мне впервые подумалось о том, что я, наверное, могла бы исцелить Иветту на расстоянии. Правда прикосновение усиливает эффект. Так проще, да и самих сил требуется меньше.

Почувствовав, что я перестала, Иветта решила пошевелиться, словно раньше боялась вспугнуть меня неосторожным движением, и как-то шумно вздохнула. Я отстранилась и спросила:

— Как ты?

— Замечательно! Спасибо, — она чмокнула меня в щеку. — Но право, не стоило. Само бы зажило.

— Да, конечно. Но так дольше. К тому же я задолжала тебе не один сеанс целительства.

— Мы еще считать будем, кто кому должон! — возмущенно фыркнула Иветта.

— Не будем, — улыбнулась я. — Друг друга мы страхуем и спасаем без какого бы то ни было взаимозачета.

— Вот и отлично, — ответила Иветта, одеваясь.

Только сейчас я заметила, что все это время Глория сидела на дальнем краешке кровати и наблюдала за "процедурой". Честно говоря, мне стало неловко. Но я постаралась себя не выдать, с умным видом натягивая свитер. Мне это почти удалось, когда я услышала тихое:

— Спасибо.

Иветта как раз вышла в ванную, а я ляпнула, не подумав:

— За что?

— За то, что защищаешь ее так, как мне не под силу, — ответила Глория. — Твоему народу повезло с патрой.

Последняя фраза заставила меня вспомнить об Ами. В этой суматохе, похоже, все забыли о ней. Я вернулась в гостиную, и увидела, что моя подопечная свернулась в кресле. Только я направилась к ней, как услышала тихий шепот Криса:

— Она заснула.

— Малышка. Устала, — улыбнулась я. — Надо расстелить диван.

Крис кинулся мне помогать, все так же шепотом поинтересовавшись:

— Ты не поедешь домой?

— Нет, поздно уже. Останемся здесь.

— Хорошо. Давай я перенесу Ами.

— Не стоит, я сама ее уложу. Иди, тебе тоже нужно отдохнуть, выспаться.

— Да я не устал!

— Не ври, — улыбнулась я. — Слишком много энергии я через тебя каналировала. Это просто так не проходит, уж поверь мне. Так что иди спать. Хорошо?

— Слушаюсь и повинуюсь! — отсалютовал мне Крис, понимая, что спорить бесполезно.

— Тоже мне, джин! — фыркнула я, обращаясь уже к закрытой двери.

Диван был разложен и застелен, маня мягкими подушками. Я осторожно взяла Ами на руки и отнесла в постель. Она проснулась лишь когда я стала ее раздевать. Ну не спать же в сапогах и свитере!

— Не стоит, я сама, — вяло попыталась было возразить девушка, открыв глаза лишь наполовину.

— Так будет быстрее, — парировала я.

— Но ты... ты ведь устала гораздо больше меня, а я...

— Глупости. Давай-ка ложись и спи.

— А ты? — спросила Ами, зевнув.

— Я тоже скоро лягу. Спи.

Когда я накрывала ее одеялом, в комнату как раз заглянула Иветта. Но она ничего не сказала, видимо побоялась разбудить Ами, сразу вышла. Я вышла за ней, закрыв дверь. Не бог весть какая звуковая защита, когда рядом спит оборотень, но все лучше, чем ничего.

— Ами уже спит? — спросила Иветта, скорее просто для того, чтобы что-то спросить.

— Да, все эти события ее утомили.

— А ты сама разве не устала? — волчица обняла меня за плечи и потерлась щекой о плечо.

— Я — другое дело.

— Да, ты сильнее ее, и, что греха таить, меня тоже, но ты же не терминатор!

— Нет, конечно, но...

— Но сначала ты должна позаботиться о тех, кто рассчитывает на тебя, — улыбнулась Иветта, договорив за меня.

Мы сели на кровать. А на что еще садиться в спальне? Из ванной доносился шум воды, но вот он перестал, и вышла Глория в веселенькой пижамке, и тотчас забралась под одеяло. Повозившись, устраиваясь как в гнездышке, она с невинным видом поинтересовалась:

— Иветта, а Лео с нами будет спать?

— Нет, с Ами, — поспешно ответила я, не дав Иветте и рта раскрыть.

— А-а, — протянула девушка, откинувшись на подушку, аккурат между мной и главной волчицей.

— Вот все и разрешилось, — проговорила Иветта, непринужденно полулежа на кровати. — Эд все-таки остался жив, и даже удовлетворил чаянья стаи, избрав кайо.

— Да, обошлось даже без сильных телесных повреждений, — согласилась я, растянувшись на другой половине кровати, а то спина уже затекла.

— Правда, сколько раз ты возвращалась из переделок ни жива, ни мертва? — задала риторический вопрос Иветта. — Это хорошо, что ты оборотень и все быстро заживает.

— Чего уж сейчас об этом? — протянула я. — Ты-то сама как?

— А что я? — вскинула бровь главная волчица. — Ты же сама меня лечила!

— Ты знаешь, что я не об этом.

— Знаю. Но ответить не легко. Тогда я Кайе говорила всерьез. Мое тело еще долго будет помнить события той злосчастной ночи, хотя я бы с радостью стерла эти воспоминания, — она поежилась. Глория тут же оказалась рядом и потерлась щекой о щеку волчицы. Иветта погладила девушку по голове, продолжив, — Но я справлюсь с этим, можешь мне поверить.

— Верю, — улыбнулась я. — Ты очень сильная. К тому же ты не одна, мы с тобой.

— Знаю. И это лучшее из знаний, — Иветта тоже улыбнулась, а потом добавила, — Вот мы и навели порядок в стае Стального Когтя.

— Ну да. Остальное Кайя доделает, вместе с Эдом. Я почему-то уверена, что она хоть и молода, но справится со своей ролью.

— Согласна. У нее есть воля и хватка, поболее чем у Эда. Но Кайя любит его, и это поможет сгладить острые углы.

— Только мне почему-то жалко Жанну, — вздохнула я.

— Почему? Она очень сильная волчица, ишта.

— Возможно именно поэтому. Я рассказывала — она была прежней кайо стаи. И, мне кажется, ей сейчас в ней неуютно. К тому же, насколько я поняла, Кайя в ней почти не нуждается.

— Да, это тяжело, — согласилась Иветта.

— А пускай она к нам приезжает, — вдруг предложила Глория. Я удивленно посмотрела на нее, но, как ни странно, главная волчица подхватила идею:

— А что, правда. Если захочет — пусть приезжает к нам. Можешь передать ей мое на то разрешение и приглашение. Может даже с братом приехать.

— Но и она, и он ишты не из последних, — сочла нужны напомнить я.

— Это для нашей стаи не так уж и страшно. Ведь у нас дюжина ишт. Еще двое ничего не решать. К тому же, пока ты — моя кайо, мне вообще нечего опасаться.

— Спасибо за столь высокое доверие, — я не смогла сдержать улыбки.

— Так и есть.

— Ладно, я предложу Жанне.

— Предложи. А сколько ты еще планируешь гостить у родителей?

— Даже и не знаю, — вопрос заставил меня задуматься, — Наверное, еще дня три и будя. А что?

— Просто мы планируем уже завтра вечером отправиться домой, — ответила Иветта. — Не думаю, что наше присутствие здесь все еще необходимо.

— Да, все недопонимание мы, кажется, устранили, — подтвердила я.

— А ты точно вернешься? — робко спросила Глория.

— Конечно вернусь, — усмехнулась я. — Куда ж я денусь?

— Мало ли, — возразила девушка. — Здесь все-таки твой дом.

— Нет, уже нет, — покачала я головой. — Кто-то красиво сказал, что дом там, где сердце, а оно давно не здесь. Приятно приехать сюда, повидать родителей и сестру, но не более. Я больше не смогу здесь жить.

— Большой город затягивает, — понимающе усмехнулась Иветта.

— О, да! И еще люди, или не совсем, что живут в нем.

Сейчас мы трое отлично поняли друг друга.

— Криса ты оставишь с собой? — Иветта решила перевести разговор на другую тему.

— Нет, пусть лучше едет с вами, — возразила я.

— Может, и Ами тоже?

— Мы вернемся с ней вместе. Хочу еще наверстать упущенное, я ведь обещала ей обширную программу, но пока как-то не получалось.

— Хорошо, — согласилась главная волчица. — Поступай так, как считаешь нужным, — в ее голосе слышалось одобрение.

— Но мы обязательно вас проводим, — в свою очередь сказала я.

— А мы вас встретим, — улыбнулась Иветта.

— Договорились. Можно даже без ковровой дорожки и каравая. Но с песнями и плясками.

Глория рассмеялась, тут же зажав рот ладонью, чтобы не разбудить Ами. А Иветта с притворно серьезным видом сказала:

— Так и запишем.

Тут уж я рассмеялась, а, отсмеявшись, заявила:

— Ладно, пойду я спать.

— Давно пора.

Притворив за собой дверь в спальню, я забралась в постель к Ами. Рядом с ней было так тепло и хорошо, что я сразу же заснула.

Мне опять приснился Андре, и опять в довольно экзотическом виде: в смокинге, с мечом, отыгрывающем на баяне песню Queen: "Who wants to live forever". Полный привет! Но стоило мне осознать всю ненормальность сна, как он тотчас перетек в более "приемлемое" русло. Правда из разряда "детям до 16". Ну что ж... Вас эротические сны мучают? Ну почему мучают?

Проснулась я с чувством приятного томления. Интересно... Ами уже встала, я слышала из соседней комнаты ее голос. Что ж, значит, и мне пора. Я глянула на часы — точно пора.

Глава 43.

Этим же вечером мы провожали Иветту, Глорию и Криса. Последний все порывался остаться, но я его убедила, что будет лучше, если он поедет вместе с Иветтой, и вообще будет находиться поблизости от нее. В общем, уговорила.

Когда мы сообщили Эду об отъезде, он захотел проводить, но мы вежливо отклонили это предложение. Так что проводы проходили в узком семейном кругу. Напоследок Иветта взяла с меня обещанье, что я позвоню, когда будем выезжать.

Едва черный джип главной волчицы скрылся из виду, как мне отчего-то стало грустно. Захотелось немедленно бросится вслед. Но я сдержалась, сдержалась, приобняв Ами за плечи. Еще три дня. Я обещала пробыть здесь три дня.

Родителей известие о том, что я так скоро уеду, весьма огорчило. Сначала они пытались любыми способами выторговать еще пару деньков, пока я, потеряв терпенье, не намекнула, что лучше бы мне вообще сейчас же вернуться. И они тотчас прекратили. Наступила тишь да гладь, да божья благодать.

Надо сказать, эти три дня прошли просто великолепно! С родителями я, казалось, пришла к полному взаимопониманию — видно мой скорый отъезд на маму особенно повлиял. Больше не было никаких душеспасительных бесед и поучений как жить. Как говорится: не говорите мне, что делать, и я не скажу вам, куда идти.

В оставшиеся три дня было все: и тихие семейные вечера, и совместные обеды-ужины, наполненные теплом и болтовней обо всем и ни о чем.

Как я и обещала, мы с Ами совершили вдвоем прогулку в зимний лес. Отлично провели время! Надо сказать за время моего пребывания у родителей мы с Ами сильно сблизились. Не то, чтобы у нас много общего, но я по-своему ее люблю, и конечно чувствую ответственность за ее судьбу. Как же иначе? Ведь она полагается на меня во всем.

С Рональдом я больше не виделась — и слава богу. Как-то даже и не хочется. Наше невольное столкновение помогло понять мне одно — он уже ничего не значит для меня. А наши отношения и то, как мы расстались, сейчас вызывают у меня лишь усмешку. Правильно говорят: все, что ни делается — к лучшему. И пускай наихудшим из способов.

Жалко, что с кавалером Тины я так и не повстречалась. Ну да ладно, в другой раз. Зато, почти перед самым отъездом, я увиделась с Жанной. Вернее, практически напросилась в гости. Нам нужно было поговорить.

В этот раз она была дома одна. Макс то ли на работе, то ли с Эдом, то ли еще где. Но, наверное, оно и к лучшему. Не хотелось мне, чтобы у нашего разговора были свидетели.

Жанна увела меня на кухню. Там мы уселись за складной кухонный столик, и, прежде чем я успела хоть что-то сказать, Жанна поставила передо мной кружку с горячим чаем, сахарницу и какие-то печенюжки, а сама села напротив, держа свою кружку в руках. Повисла неловкая пауза, пока волчица, отхлебнув чай, не обронила:

— Я слышала, ты скоро уезжаешь.

— Да, завтра, — подтвердила я. — Пора. И так дела подзапустила. Да и соскучилась уже, честно говоря.

— Понимаю, — кивнула волчица.

— К тому же и здесь все урегулировалось.

— Благодаря тебе у нашей стаи теперь есть кайо, она стала цельной, крепкой.

— Моя заслуга не так велика, как кажется, — усмехнулась я, ставя чашку на стол. — Просто я преследовала свой интерес.

— И все-таки ты послужила прекрасным катализатором.

— А как ты относишься к тому, что Кайя стала... — закинула я пробную удочку.

— Это даже забавно, — но по глазам Жанны не было видно, что ей шибко весело. — Я считала Кайю еще ребенком, но тут такая перемена. На самом деле ее рассуждения весьма здравы, и она... она сможет сдержать стаю. Правда пока не задается такой целью.

— Она влюблена и счастлива, — пожала я плечами. — А это порождает беззаботность.

— Но даже в своей беззаботности Кайя осмотрительная. Уж я-то знаю.

— Это хорошо.

— Да, она станет хорошей кайо. Она сможет.

— Прости, но неужели столь резкие изменения в Кайе тебя нисколько не... удивили.

— О, нет, удивили конечно, — воскликнула Жанна, отодвинув от себя кружку. — Просто пойми, что из-за этих происшествий я готовила себя к куда более худшему. А тут... Да, я потеряла сына, но приобрела дочь. Что до ее силы... Главное, что теперь она направлена на защиту стаи. Она наполовину демон... что ж, нам не дано выбирать родителей, — значит, Кайя рассказала ей все, подумалось мне. — Я решила принять Кайю такой, какая она есть.

— Мудрое решение.

— Просто все равно ведь ничего не изменить, — на лицо волчицы легла тень печали, и я осторожно спросила:

— Что-то не так?

— Нет, дело не в этом, просто... Кайя так быстро выросла... Она ведь давно уже не нуждается во мне, Лео. И это хорошо, действительно хорошо, но...

— Но тебе тяжело это осознавать, — подсказала я.

— Да. Я ведь давно хотела уйти из стаи, сразу после смерти Александра. Но тогда я не могла себе это позволить — Эд, как вожак, был слишком юн и неопытен. А теперь...

— Тогда, весьма вероятно, мое предложение придется как раз ко двору.

— Это какое же? — Жанна даже чуть подалась вперед. Хороший признак.

— Я предлагаю тебе перейти в нашу стаю, стаю Ночных Охотников.

— А как же Иветта?

— Это предложение от нас обеих. Подумай. Никто не требует от тебя немедленного ответа. Ты можешь приехать когда захочешь. Хоть одна, хоть с братом.

— А это не нарушит равновесие сил в вашей стае?

— На данный момент у нас двенадцать ишт. Еще двое ничего радикально не изменят, — почти в точности пересказала я слова Иветты. — Но мы рады будем видеть тебя. Ты кажешься мне хорошим и мудрым человеком.

— Спасибо. Твое предложение, надо сказать, очень меня заинтересовало. Но переезд в другой город... это довольно сложно. Мне нужно многое обдумать.

— Конечно. Я тебя хорошо понимаю — нелегко покинуть место, где ты живешь с рожденья, и где все так знакомо. Но ты сама говорила, что тебе тягостно здесь. Так может есть смысл начать новую жизнь?

— Не поздновато ли?

— Тебе же не семьдесят лет! — возразила я. — Как гласит один умный лозунг: "Все в наших руках!".

— Так-то оно так, но это не легко.

— А никто и не говорил, что будет легко. Но оно того стоит, не правда ли?

— Я не знаю.

— В конце-концов решать тебе, — пожала я плечами. — Но я скажу одно: хуже нет не жить, а прозябать.

— Подписываюсь. Но дай мне некоторое время. Я посмотрю, как тут пойдут дела у Кайи, у Эда...

— Хорошо-хорошо.

— Еще раз спасибо тебе. Хотела бы я быть твоей подругой, Лео.

— Так у нас еще все впереди! — улыбнулась я.

— И то верно.

Мы чокнулись кружками. Хоть мы и не ровесницы, но с каждой минутой у нас обнаруживалось все больше общего.

Прежде чем распрощаться, я дала Жанне все телефоны для связи со мной, какие только можно: и домашний, и клуба, и мобильный, и даже Иветты — на всякий случай. А она мне свои домашний и мобильный. А прощались словами:

— Очень надеюсь, что мы еще встретимся. Ну или, в крайнем случае, созвонимся.

— Непременно!

А на следующий день мы с Ами отправились домой. Как и планировалось, в пятницу, поздним вечером я открыла дверь своей квартиры.

Войдя и поставив сумки, я перевела дух. Миу все еще у Дени — завтра заеду за ней, а сейчас так пусто, так тихо...

— Ура! Я дома! — тихо воскликнула я. Подкатившаяся было грусть растаяла как дым. Оказывается, я скучала по своей квартирке, по своим вещам, по шуму машин за окном. До отъезда я не отдавала себе отчета, но отныне именно здесь мой дом.

Напевая что-то возмутительно веселое я быстро раскидала вещи, сходила в душ и сделала звонок другу, то есть сообщила Иветте, что благополучно добралась до дома — до хаты. В результате мы договорились о встрече на завтра. А еще надо обязательно будет в клуб заглянуть.

Все это заняло у меня час, может быть полтора. Красный глаз часов показывал сколько? Всего лишь час ночи с небольшим. Рано. И уставшей я себя не чувствовала. Во мне, видать, проснулся кролик-энерджайзер.

Я уж думала — телевизор что ли включить, когда в дверь позвонили. Ничего себе! Пробубнив: "Кому не спится в ночь глухую?" и нашарив тапки, я поплелась открывать. Пока я шла до двери — позвонили еще раз. Ишь, какие неугомонные! Сейчас у меня-таки кто-то дулю получит!

Но стоило мне открыть дверь, как я тотчас забыла о своих угрозах. На пороге стоял Андре. Но как! Длинное кашемировое пальто расстегнуто, так что видно, что под ним узкие черны штаны и белоснежная рубашка. Волосы Андре тщательно расчесал и оставил распущенными. Знает, подлец, что так мне нравится больше всего! Но и это еще не все! Андре стоял, приклонив одно колено. В руках букет ирисов, да еще и роза в зубах! Я не удержалась от улыбки и тихо сказала:

— Плюнь бяку!

Роза тотчас дематериализовалась. Волшебник, ё-моё! Андре встал, протянув мне букет. Потом вдруг обнял, нет, скорее сгреб меня в охапку, едва не уронив, и воскликнул:

— Бог мой! Лео, как же я соскучился, солнце мое!

— Андре! Ты совсем с ума сошел! — я смеялась, как сумасшедшая, радуясь, что успела закрыть дверь легким взмахом ноги.

— Может быть, все может быть, — смеялся он, пока наши губы не встретились. Сложно сказать, кто кого поцеловал первым. Ладно, запишем боевую ничью.

Наконец, мы оторвались друг от друга, и Андре попенял мне:

— Я думал, ты позвонишь мне, когда вернешься.

— Я бы и позвонила.

— Честно?

— Честно. Ты же, как и я, чувствуешь ложь.

— Так-то оно так, но с тобой никогда нельзя быть ни в чем уверенным! Ну как же я рад, что ты вернулась! — он снова обнял меня.

— Я же всего лишь к родителям ездила, а не на Северный Полюс на год!

— И все равно ты умудрилась попасть в переделку! — упрекнул Андре. — Я так волновался за тебя! Подумать только! В уголке, где, считай, нулевой магический уровень, ты натыкаешься на демона!

— Но все же благополучно разрешилось. К тому же она демон лишь наполовину.

— Это неважно.

— Кстати она оказалась довольно милой. Я рада, что нам удалось все выяснить. Так что теперь местная стая к нам весьма расположена.

— Моя завоевательница, — он поцеловал мне руку.

Мы уютно расположились на диване, хотя скорее просто плюхнулись на него. Причем я, считай, сидела на коленях Андре. Забавно. Букет тихо лежал на журнальном столике. А еще где-то внутри меня зрела радость, что сегодня я совершенно одна дома. Ну, теперь-то уж не одна...

Андре провел рукой по моим волосам, лицу, так что мне захотелось потереться о нее, и тихо проговорил:

— Я так боялся, что ты не вернешься. Я ведь знаю, при каких обстоятельствах ты покинула отчий дом.

— Но это ведь дело прошло, — я улыбнулась, запустив пальцы в его роскошные светлые-светлые волосы, и вспоминая, какие они приятные на ощупь. — Теперь мой дом здесь. Я не смогу так просто бросить все, что мне тут дорого, и тех, кто мне дорог.

— Так я тебе дорог? — он улыбнулся своей любимой улыбкой: манящей, соблазнительной.

— Что за глупый вопрос? Конечно да! — ответила я, сама отыскав его губы.

Когда я чуть отстранилась, Андре тихо рассмеялся, и у меня мурашки побежали. Такое восхитительное чувство, словно ты в ванной из пузырьков. И все равно, я сочла нужным предупредить:

— Будешь меня чаровать — укушу!

Снова этот чарующий смех, и тихий, вкрадчивый голос, затрагивающий что-то в самой глубине души:

— Есть и другие способы.

В тот же миг его руки скользнули мне под рубашку (мой вариант домашней одежды). Ласковые, нежные, они, тем не менее, уверенно двигались все дальше и дальше. Или точнее выше и выше? Когда они коснулись груди, я невольно шумно выдохнула и чуть выгнулась. Разум еще сомневался, но тело требовало продолжения банкета. Я вспомнила, как скучала по Андре во время отъезда, и какие обещанья давала себе в связи с этим. Это заставило меня улыбнуться.

Моя реакция поощрило Андре действовать настойчивее. Я слышала, как сами собой расстегиваются пуговицы моей рубашки. А ведь кто-то обещал без магии... Ну да ладно! Сейчас я была готова простить ему если не все, то очень многое.

Тем временем рубашка моя уже была распахнута, выставляя грудь на всеобщее обозрение, так сказать. Правда свою рубашку Андре тоже успел снять, и теперь, полуголый, склонился надо мной. Его губы обхватили мой сосок, и я с кристальной ясностью поняла, что сегодня, сейчас, пойду до конца. Я действительно хочу этого. Хочу Андре, его гладкое, безупречное тело.

Но в следующий миг ясность мысли была потеряна. Я просто таяла от ласк Андре, рука которого уже играла с поясом моих джинсов. Но не все так просто. Вместе с огнем вожделения, страсти, поднимался и мой зверь. Ветер уже окрасил серебром мои глаза, и это заставило меня опомниться и отстраниться.

Тотчас волосы Андре скользнули по моему телу, и его лицо оказалось напротив моего.

— Только не говори, что ты пойдешь на попятный! — сквозь веселую беспечность проглядывала тревога, почти страх.

— Нет, я не хочу такое говорить. Не сегодня. Но понимаешь ли ты, чего добиваешься?

— О, да!

— Я о другом.

Андре посмотрел на меня, не понимая. Я вздохнула. Как же мне хотелось промолчать, просто отдаться обуревающему чувству, но я не могла. Я люблю Андре и не могу так поступить. Поэтому я продолжила:

— Ты же знаешь, я оборотень. И очень сильный. И ты тоже оборотень.

— Я в курсе.

— А в курсе ли, что мой зверь уже на поверхности? И в момент нашего... слияния, он попытается объединиться с твоим зверем. Но твой не хищник.

— Ты можешь перекинуться?

— Вряд ли. Борьба может вспыхнуть на метафизическом уровне. Мне придется закрыться, тщательно закрыться щитами.

— Нет! — жарко возразил Андре, а его рука скользнула по моей груди, заставляя мои мысли умчаться куда-то. — В этот наш первый раз я не хочу, чтобы мы отгораживались друг от друга. Я хочу чувствовать тебя всю, чтоб между нами не было тайн.

Я ощутила, что к глазам подступает предательская влага, поэтому я быстрым поцелуем прижалась к Андре, проговорив:

— Но я боюсь причинить тебе боль.

— А ты не бойся, — улыбнулся он. — Просто будь такой, какая ты есть. Я ведь тоже не просто человек и оборотень — я маг высшего уровня. Доверься себе, и мне тоже.

И я сдалась. Обожженный страстью мозг отказывался придумывать аргументы против. Мне хотелось только одного: впиться в эти мягкие губы, раствориться в них, насладиться обладанием этого тела. Я ведь так давно этого хотела!

Андре проговорил эхом моих мыслей:

— Как же долго я этого ждал! Любовь моя!

Меня накрыло ласковой волной любви и нежности. Андре осыпал мое лицо легкими поцелуями, а его руки порхали над моим телом подобно бабочкам. Это было чертовски приятно, но ведь я наполовину кошка. Большая кошка. А она предпочитала более... активные игры. Взрыкнув, я встала, оседлав Андре. Я жадно целовала его, и из моего горла вырывалось урчанье. Мои руки погрузились в его тело, гладя, разминая такую на удивление мягкую кожу.

На миг прервавшись, я по-кошачьи потерлась щекой о его безупречно выбритую щеку, и промурлыкала:

— Пойдем в спальню, пока мы мой диван в конец не разломали.

— Как пожелаешь, — рассмеялся Андре своим шикарным щекочущим смехом и встал вместе со мной, подхватив меня за бедра.

Я рассмеялась следом:

— Может мне самой тебя отнести?

Но он уже опустил меня на кровать, с которой я поспешно сдернула покрывало. Потом мы вплотную занялись моими джинсами и его брюками. И то, и другое быстро оказались на полу. Все-таки у Андре замечательное тело: стройное, гибкое, мускулистое. И обращался он с ним более чем умело. Века практики!

Но и мы не пальцем деланные. Я знала, что возможности моего тела гораздо шире обычных человеческих. И как раз собиралась заняться демонстрацией.

А пока я распласталась на кровати, предоставив инициативу Андре. Его поцелуи спускались все ниже, и уже достигли груди, а рука скользнула между ног. Я вся подалась ему навстречу, предвкушая гораздо большее.

Я застонала, когда губы достигли живота, и стон обратился в рык, когда те же губы оказались там, где до этого была рука. Я стонала, урчала, сама толком не понимая, кто я. Но зная лишь одного — этого мало.

Похоже, Андре выпустил джина из бутылки. Когда он вошел в меня, я обняла его, насилу сдержавшись, чтобы не выпустить когти. Вместо этого я резко перевернулась, не прекращая двигать бедрами, так что Андре оказался подо мной. Ашана во мне возликовала. Если я могла приглушить свою доминантность, то она нет. Фраза о том, что "приеду — изнасилую" была недалека от истины. Но желающего изнасиловать нельзя. А видеть лицо Андре сейчас многого стоило. Триумф, любовь, восхищение, страсть, — эмоции так и хлестали, подстегивая наслаждение к самому пику.

И именно на этом пике мой зверь, моя сила хлынула в Андре, смешиваясь с его силой, его зверем. И это было как удар двух шаровых молний друг о друга. На миг они сцепились, ощетинившись, но потом растворились друг в друге, и это было... потрясающе! Меня пронзила молния оргазма, которая, как по цепной реакции, передалась Андре, вырвав то ли крик, то ли стон из его горла. И я рухнула на него, обессиленная, с довольным рычанием, дыша часто-часто. Дыханье Андре казалось не менее прерывистым, а взгляд мутным, даже цвет глаз потемнел от страсти. Он едва слышно, словно в бреду, проговорил:

— Ты светишься неземным светом, любовь моя. Моя богиня!

Я лишь улыбнулась, заворачиваясь в порожденную нами силу, как в плед. Так мы и лежали. Нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя после такого... Даже шевельнуться было не под силу. Наверное, лишь спустя минут двадцать я смогла скатиться с Андре. Хотя мне этого не очень и хотелось.

Пару минут спустя он лениво повернулся на бок, чтобы видеть мое лицо, и как-то очень уж глухо проговорил:

— Если бы я знал, что все будет именно так, я бы был куда более настойчивым! Да я бы за тобой по пятам на коленях полз!

— Не преувеличивай! — возразила я.

— Разве я когда-нибудь лгал тебе?

— Нет, — я покачала головой, и только тут заметила на плечах Андре десять ровных проколов, по пять на каждом. О, эти следы я хорошо знала! Значит, во время экстаза я все-таки выпустила когти. Но не рванула — уже хорошо. Похоже, мое подсознание контролирует зверя лучше, чем я думала. Но все равно, меня грызло чувство вины. Придвинувшись к Андре, я лизнула раны, слизывая кровь, заживляя, при это проговорила, — Прости, не нужно мне было так сразу, так резко отпускать своего зверя. В такие моменты он необуздан.

— Я заметил, — улыбнулся Андре, ничуть не выглядя обиженным. — Это-то и замечательно. У всего есть своя цена, а у такого потрясающего секса тем более должна быть. Этой ночью я готов и больше пострадать за то, что испытал. Разве тебе не понравилось?

— О, да! — даже от одного воспоминания у меня по телу тотчас забегали шаловливые искорки, грозя снова распалить только что поутихшее пламя. — Так у меня еще не было! Словно небеса с землей смешались.

С этими словами я потянулась, совсем по-кошачьи, и издала негромкий рык. Оказалось, что глаза у меня еще кошачьи, а вместо зубов звериные клыки. Но это меня не заботило. Я возобновила прерванное занятие — зализывание ран от моих когтей на плечах Андре.

Я лизала длинными, влажными движениями, не пропуская ни миллиметра, прямо языком ощущая, как затягиваются раны. Когда я дошла до двух последних, Андре уже коротко вздрагивал от каждого нового прикосновения языка. И отнюдь не от боли. Скосив глаза, я заметила, что кто-то снова рвется в бой. Что ж...

Но я невозмутимо продолжала свое дело, хотя невозмутимость эта лишь поверхностная — чувства затрепыхались, распаляя пламя страсти. А Андре перешел к активным действиям, его руки шарили по моему телу, стараясь одарить лаской каждый сантиметр.

Мы снова начали горячий неистовый танец любви. И он был не последним в эту ночь. Мы словно наверстывали упущенное. Полное слияние... Никого еще я не впускала так глубоко в свою душу и сердце. И Андре отвечал мне полной взаимностью. Хотя не знаю, возможно ли было сейчас удержать против меня хоть какие-то барьеры.

Под утро, когда мы, наконец, уснули, я едва не лопалась от счастья и удовлетворения. Секс — слишком бледное и примитивное слово, чтобы в полной мере описать то, что было между нами.

* * *

Просыпалась я лениво, нехотя. Во многом от того, что чьи-то волосы щекотали мне лицо. Все еще не открывая глаз, я задумалась, кто бы это мог быть, а потом вернулись воспоминания о ночных событиях. Наверное, я слегка покраснела, но вряд ли от стыда.

Наконец, я приоткрыла один глаз. Снежные локоны Андре шелком рассыпались по подушкам. Он лежал на боку, подперев голову рукой, и смотрел на меня. И этот взгляд мгновенно выбивал почву из-под ног (благо я не стояла): любовь, нежность и почему-то страх. Мне хотелось, чтобы последнего не было, поэтому спросила:

— Что так встревожило тебя? — я протянула руку и стала играть с его локонами.

— Ты, конечно же, — он поймал мою руку и поцеловал в ладонь.

— Почему?

— Я боюсь, что сейчас ты окончательно проснешься, пожалеешь о том, что поддалась порыву сердца и просто убежишь.

Я рассмеялась, не сдержавшись, и сказала:

— Глупости. По двум причинам минимум. Во-первых о таком сексе не жалеют. Во-вторых, это моя квартира, и из нее я точно убегать не собираюсь. А вот, в-третьих, с чего мне вообще жалеть?

Андре попытался скрыть свои чувства, но не смог: радость, торжество. Да он от счастья светился, как начищенный самовар. Мне аж не по себе стало. Как он до этого-то такие чувства прятал?

Он склонился ко мне и поцеловал почти целомудренно, сказав так тихо, словно сами слова имели силу:

— Я люблю тебя. За всю свою долгую жизнь я ни к кому не испытывал настолько сильных чувств. Я всегда стремился к силе, власти, независимости, но я готов отказаться от всего этого, лишь бы стать твоим рабом. И это будет радостью.

Нет, я не заплачу! Нет, не сейчас! Я чуть вздернула голову, чтоб не дать пролиться предательской влаге, и сказала, приложив палец к его губам:

— Мне не нужно никаких жертв! Я ни у кого никогда их не требовала. Я люблю тебя. Люблю таким, какой ты есть.

Андре откинулся на подушки, словно слова лишили его сил, хотя вряд ли, и сказал:

— А я сомневался.

— Это в чем? — я нависла над ним.

— Что ты ответишь мне взаимностью, — рассмеялся Андре, опрокинув меня на спину. Но он просчитался, и уже в следующую секунду оказался подо мной. Попытался вырваться, но я лишь рассмеялась:

— Не дергайся. Я же оборотень. Могу брыкающегося слона удержать. А ты на слона не похож.

— Да, но я тоже, в некотором роде, оборотень, — я почувствовала, как напряглись его мышцы под моими руками, но удержала.

— Хочешь померятся силами? — усмехнулась я.

— Нет, моя радость, — он чуть приподнялся и поцеловал меня. — Я рад тебе такой, какая ты есть. Ведь, будь ты человеком, мы могли и не встретиться.

— А если бы и встретились, то сегодня в три часа ночи ты бы бегал по улицам в поисках работающей аптеки, чтобы купить презервативы, — рассмеялась я.

Так-то в этом необходимости не было. Это мы сразу выяснили. Всякие нехорошие болезни в нас не уживаются — слишком сильный иммунитет. А беременность... я воин Баст или нет? Она богиня любви, помимо прочего, и знала, как не допустить ее последствий. Сейши-Кодар прекрасно умели контролировать эту способность организма. К тому же я не знаю, возможно ли вообще это от Андре... И, честно говоря, не спешу узнавать.

— Тебя можно полюбить за одно только чувство юмора, — умилился Андре.

— Вот такой я забавный зверек, — подмигнула я.

— Иди ко мне.

— Уверен? — я многозначительно подняла бровь.

— Я хочу тебя обнять.

— А-а, — протянула я, устраиваясь на груди у Андре.

Они тихо засмеялся, проговорив:

— Ты просто неистовая! Настоящая пантера! Кто бы мог подумать, что в тебе сокрыто такое неутомимое пламя страсти!

— А ты думал, я статуя каменная? — фыркнула я.

— Ну... ты так долго говорила "нет"...

— Ах ты! — я резко повернулась, чтобы видеть его лицо. — Я сейчас устрою тебе сексуальный террор!

— О, пощади, моя луноликая богиня! — взмолился Андре, схватив меня за руки, а в глазах плясали искорки смеха. — Отложи свою угрозу хотя бы до... до вечера!

— Ладно-ладно!

Я снова замерла в его объятьях. Так хорошо. И дело не только в сексе. Даже самый лучший секс не заменит родство душ. Мне вспомнился весьма давний сон. Сон, в котором пантера и единорог идут вместе, бок о бок, по одной дороге. Единство непохожих. Я не знала, сможем ли мы с Андре сохранить эту близость духа, но сейчас она ощущалась почти физически. Мне было хорошо.

Эпилог.

Этим же вечером позвонила мама. Мы довольно мило поговорили. Все-таки расстояние благотворно влияет на наши с ней отношения. Это факт.

Я, как и обещала, встретилась с Иветтой. Она первой узнала, что мы с Андре стали близки. Не то, чтобы пришла в восторг, но сказала, что давно пора было решиться и не морочить друг другу голову. Сложность в том, что я ведь кайо Иветты, и стае могут прийтись не по вкусу мои отношения на стороне, так сказать. Но пока открыто никто ничего не возражает. Видно не хотят выяснять со мной отношения. Я их понимаю. Право, не стоит. Как говорится, не будите во мне зверя.

В клубе все замечательно. Дела идут как никогда хорошо, что нас с Дени не может не радовать. Это же наше детище! Первое и любимое. Правда я там уже не пропадаю круглыми сутками.

Жанна звонила через неделю после моего приезда. Мы проболтали часа два, не меньше. В результате договорились, что через пару месяцев приедет осмотреться, чтобы понять, что к чему. И если все будет на мази, то к лету можно будет и переезд организовать.

У Кайи и Эда, похоже, все хорошо. Оба счастливы, и девушка быстро осваивается с ролью кайо. Хотя, по рассказам Жанны, у нее очень много чисто мальчишеских замашек. Что ж, как сама — обладатель оных, не могу сказать ничего плохого. Есть и есть.

Что до Ами, то она пока в городе. У нее передышка между гастролями, и она полностью погрузилась в написание нового альбома, правда иногда выступает в нашем клубе. Она просто не может долго не петь, это для нее прямо физическая необходимость.

После нашего возвращения она стала крепче, что ли, не такой зависимой от всех. И это меня сильно радует. Хотя в этом направлении еще работать и работать... но есть надежда...

Я звонила Танату, чтобы поблагодарить его за оказанную помощь. Он, как всегда, сказал, что это все пустяки, не стоит беспокоиться. Но, по моему, ему было приятно. Танат все чаще заходит к нам в клуб. Интересно, что это Кайя говорила о его ребенке? Но я не стану спрашивать. Танат ясно дал понять, что для него это больная тема.

Мама в своих телефонных разговорах то и дело приглашает меня приехать, пожить у них. Но на это я пока пойти не могу. Однажды она спросила меня, не планирую ли я вернуться домой. Я ответила — нет. Может, жестоко — но правда. Теперь здесь мой дом, в моей квартирке, клубе, стае Ночных Охотников и прайде Кровавого следа. Все это мой дом, где уютно и спокойно, хоть и не всегда, а главное — комфортно. Здесь я нашла себя истинную. А с родителями я вновь превращаюсь в маленькую девочку, но такая роль уже не по мне. Я привыкла к самостоятельности и независимости, иначе уже не могу.

А с Андре мы встречаемся. Наши отношения вошли в новую фазу. Я еще не разобралась, насколько рада этому, но я люблю его. Это факт, от которого не скрыться. Дважды мое сердце было разбито и весьма жестоко, что будет теперь — не знаю. И не хочу знать. К тому же неизвестно, какие сюрпризы в наши отношения внесет моя сила... Вот так, стоит влюбиться, и сразу столько вопросов... Но я ни о чем не жалею. Пока...

КОНЕЦ