— Док, сколько раз у меня останавливалось сердце? — '"Одна остановка на непрожитый год, пять — на десять, восемь — на пятнадцать. И все равно в трех случаях из десяти сердце запустить не выйдет — оно превратится в обожженный кусок мяса.'

По крайней мере, так говорила Рейвен. Рейвен...

Закованная в алую броню фигура перерубает дракону переднюю лапу. Тройное сальто, фляк, течение, не выходя из портала — возврат, скачок, течение, удар сверху и снова портал. В тяжелом доспехе, в пространстве из восьми измерений, в искусственной невесомости, ведь после того, как сомкнулись порталы привычная физика больше вообще нихрена не действует. С бьющим из алых глаз светом, твердым, но одновременно с этим похожим на дымку.

'Первое — я тоже так хочу. Второе...'

Второе было вопросом. Рейвен спасла его. Спасла без сомнений и многочтений, появившись именно в том момент, когда он потерял контроль над ситуацией. Рейвен, у которой он почти своими руками убил нескольких членов племени и сломал руку Вернал. Рейвен, которой просто не было ни малейшего смысла его спасать. Или...

Что ей может быть от него нужно? Он слабее, неизмеримо слабее нее. Слабее даже Вернал, в конце-концов, ему бы не пришлось от нее бежать, если бы он был способен ее победить. Зачем его спасать? Зачем входить в берсерк, зная, какую цену за это придется заплатить? Ради чего?

— Четыре. — мужчина покачал головой. Похоже, это была не самая простая реанимация. — Утолите мое любопытство. Что вы себе вкололи?

Корвин задумался. Говорить или нет? А если говорить — то что? Он и сам не до конца понимал из чего сделан этот препарат, тем более что каждая ампула была единственной в своем роде и вообще ресурс невосполняемый. Всю упаковку из десяти ампул ему подарила на двенадцатый день рождения Рейвен, заставив пройти первую активацию под ее контролем — и то он три дня после этого лежал под капельницей и присмотром невесть откуда взявшихся в той глуши врачей. Использовал под ее наблюдением, всего на три с половиной секунды и то три дня валялся под капельницей. Тот коктейль из высокоактивных веществ, что скрывался в прозрачной ампуле, комплексно гробил весь организм. Здравствуйте, повышенное черепное и артериальное давление, температура до границы денатурации белка, тахикардия, тремор, анемия и еще груда медицинских терминов, которыми ему после активации вынесли мозг.

— Амиокситерапин-триметафанин. — Корвин с трудом вспомнил полное название.

Врач странно посмотрел на него, но вежливо улыбнулся.

— В каком объеме? — Корвин распознал этот взгляд. Смесь удивления чужой глупостью и непониманием, как ущербным на голову может так везти. Примерно так военврач смотрит на курсанта, решившего продемонстрировать экстренное разминирование гранаты каской.

— Пятьдесят миллилитров. — Корвин вздохнул и с тихим стоном выставил вперед руку. — Док, я знаю, что это могло меня убить, но это была ситуация 'или-или'.

Врач только покачал головой.

— Ваше дело, молодой человек, но я крайне рекомендую понизить дозу хотя бы до тридцати миллилитров — это оптимальная доза для вашей массы тела. — он вздохнул. — В любом случае, раз уж вы пришли в себя — вы пробудете в больнице еще около двух недель, за это время из организма выйдут остатки токсинов. Расписание процедур будет отправлено вам на свиток.

Мужчина встал и, слегка покачиваясь, пошел к двери. Похоже, Корвин не ошибся — тот действительно был вымотан до последней грани усталости. Достаточно, чтобы не тратить время на живое объяснение всех необходимых процедур. Впрочем...

— Док, только один вопрос. — мужчина повернулся, смотря на него пустым взглядом. — Где мы находимся?

Куда его отправила Рейвен? Раз уж в племя не могла, он бы просто умер без медицинской помощи, значит...

— Госпиталь школы охотников Сигнал. — мужчина покачал головой. — Вы находитесь здесь по личной просьбе старшего преподавателя Тайанга Шао Лонга.

Толчок в спину швыряет его сквозь багровый портал под ноги коротко стрижено мужчины в безрукавке. Он похож на странную помесь Жана и Янг — золотые волосы и голубые глаза.

Понятно. Значит, его отправили к отцу Янг. И он, похоже, сильно тому задолжал.

— Спасибо, док. — мужчина кивнул и все-таки вышел из палаты. Как надеялся Корвин — отсыпаться.

Ему же спать не хотелось. Тело звенело от боли при каждом движении, но просто лежать не хотелось. К тому же полностью восстановившаяся аура почти пела от избытка энергии, подстегивая регенерацию. Две настольные лампы дают теплый свет и огромное количество теней.

Двойное течение, выстрел, взрыв, выпад — нижнее лезвие глефы ломается, не в силах пробить чудовищно крепкую пластину из драконьей кости. Чужая тень ложится в руку, собираясь вокруг нее плотным лезвием — и легко, будто дастовый меч сквозь талый снег проходит сквозь броню твари.

'Берсерк — это больше, чем просто стимулятор. Он дарит будущего тебя — более умелого, более сильного, ловкого и способного. Он открывает новые пути, но всегда берет больше, чем забирает.'

Берсерк — долбаный ростовщик, который дает тебе будущее, забирая с процентами настоящее. Но, похоже, в этот раз он оказался немного щедрее обычного.

Тени раскрываются каллейдоскопом путей. Выпад, сальто, фляк — почти мерцая, не дольше чем на миг выныривая из теней. Громкий щелчок — хвост твари, больше похожий на бич, взлетает в ударе, но прошивает лишь воздух. Выстрел — гранаты послушно проходят сквозь разные тени, выныривая с разных сторон.

Вот оно. Его проявление, раскрывшееся во всю силу. Не создание и призыв копий убитых грим, но контроль над тенями. Вот почему Рейвен жестоко, до кровавой рвоты заставляла его держаться в бою против Вернал не призывая послушных существ. Не прячась за чужой плотью. Она знала, или как минимум догадывалась о том, какова манифестация его души на самом деле.

Впрочем, теперь это не казалось такой уж тайной — в конце-концов телепортация сквозь тени не имеет никакого отношения к призыву. Даже жаль, что это просто не приходило ему в голову, оказавшись естественным.

Корвин вздохнул и поднял руку, попытавшись поднять отбрасываемую ей тень. Свою, не чужую. Самое простое, то, что в берсерке далось легче дыхания, и...

Ничего. Нет даже чувства сопротивления — просто ничего. Будто он пытается открыть портал, а не повторить то, что уже делал. Еще раз. Еще раз.

Бессмысленно. Нет даже малейшего эффекта, только тело начало болеть еще сильнее. Его свиток просигналил, сообщая о приходе расписания процедур. Быстро промотав лист, Корвин облегченно вздохнул. Ничего особенно страшного, только пара часов в день под капельницами, регулярный осмотр и какие-то уколы раз в пару суток. Неизвестно, правда, сколько придется вывалить за лечение, но ему денег хватит — а если не хватит, то он всегда может выслать счет Роману. И пусть тот только попробует не заплатить. Договор был заключен на условии обычный зачистки территории — никак не убийстве титанического грима, с классом опасности превышающим EX. А это — подстава. За такое долго и очень-очень больно бьют, а потом убивают.

Вздохнув, Корвин посмотрел на список сообщений. В нем было всего одно, пришедшее с анонимного номера.

'Я спасла тебя в первый и в последний раз, Корвин. Только потому, что это было не твоей ошибкой. Помощи больше не будет.'

Письмо не было подписано, но в этом и не нуждалось. Рейвен... он покачал головой. Спутанный клубок переживаний, вопросов и непонимания просто так было не перерубить. Он подумает об этом позже.

А пока... а пока надо проверить Пирру. И узнать, черт возьми, сколько прошло времени после их встречи с драконом. Календарь на его свитке, похоже, сломался.

— —

В директорском кабинете было сухо и жарко. Слишком жарко, чтобы кто-то родом из Мантла смог уместно себя чувствовать. Слишком сухо, чтобы воздух не жег привыкшие к арктическому холоду легкие.

"Это сделано специально, или местный директор действительно способен добровольно дышать таким воздухом?"

Огромные, панорамные окна, ведущие в ночь, сенсорный стол, опирающийся на пять паучьих лап — и огромные, титанические хромированные шестеренки, почти закрывающие потолок от случайных взглядов. Бесконечная, не замирающая ни на миг пляска сверкающих механизмов. Механизмов, назначения которых он сходу понять не мог. Это... завораживало.

— Вы хотели со мной встретится? — суровый, строгий голос. И на долю не жесткий настолько, сколь хотелось бы его обладателю.

Уитли улыбнулся и кивнул, аккуратно сжав протянутую ему руку и порадовавшись, что благоразмно надел укрепленную сталью перчатку. Его тело было слишком хрупким для столь варварских традиций.

— Да, мистер Таурус. — короткая пауза — и первый открытый взгляд. — Я хочу выразить сочуствие — свое и всей компании Шне, о произошедшем в Вейле. Мантл скорбит о погибших.

Пока он высказывал привычные формальности, у него впервые появился шанс присмотреться к собеседнику.

Мужчине перед ним было двадцать четыре года.

'Мышцы и сухожилия в отличном состоянии. Судя по волосам, недостатка кальция не наблюдается, то есть кости тоже в порядке. А рефлексы, а нервная система? Прекрасная нерваная система, в разумных пределах выдержит любую нагрузку.'

Судя по силе, с которой тот сжимал его руку и отчетам аналитиков, с ауропровидимостью все также было в порядке. Из него мог бы выйти прекрасный материал — и весьма редкий, между прочим, — если бы на него уже не наложили руку. И если бы его не отправляли на переговоры, не силовую акцию. Все таки воля отца оставалась волей отца...

Пусть даже тот и начал в последнее время едва уловимо сдавать.

— Мантл? — фавн внимательно посмотрел на него, прервав короткую речь. — Мне казалось, ваша родина называется Атласс.

Уитли поморщился. Едва-едва, неуловимо, но... он задел чувствительную струну. Для него, для компании, для всего Мантла — и он не верил, что нарочито просторечивый вопрос фавна был случайным. Разумеется, тот знал. Разумеется, тот наслаждался.

Разбитый варварами в пыль золотой век все еще отзывался в сердцах тех, кто был тому предан.

Уитли улыбнулся.

— Прошу прощения, я оговорился. — он покачал головой. — В любом случае, я здесь, чтобы очертить рамки нашего будущего сотрудничества, мистер Таурус.

Фавн ощерился. Дернул краешком рта, попытался проглотить свою ненависть, не смог, тихо выдохнул, зажмурившись — и снова посмотрел на него. Успокоившись — но едва-едва. Вчерашнего терориста выводила из себя само слово 'сотрудничество' по отношению ко вчерашнему же смертельному врагу.

К счастью, это было не взаимно. В их борьбе никогда не было ничего личного.

— Почему отправили именно вас? — фавн прямо посмотрел на него. — Старая сволочь побоялась показаться лично? Поэтому отправил вместо себя сопляка?

Уитли снова улыбнулся. Во-первых, потому что это приятно. Оскорбления — тем более, такие искренние, всегда говорили о слабости. А во-вторых...

'Ты даже представить себе не способен, какая он на самом деле сволочь.'

— У главы корпорации есть куда более важные дела, чем переговоры со... — 'вчершаними террористами? Для него это повод для гордости. Горсткой полуразмных зверей? Слишком рано для открытых выпадов. Значит...' — Живущими за счет благотворительности активистами.

У Тауруса дернулась щека. Разумеется — никто не любит зависеть. Особенно если зависят от чей-то доброй воли... Или, скорее, политического капитала и старых традиций.

— Мои фавны спасли город со всеми жителями! — не крик, но сила, вложенная в голос. Пожалуй, это даже можно было назвать праведным возмущением...

Если бы в его действиях было что-то, кроме разумного распоряжения имеющимся капиталом.

— И это достойно всяческого поощрения, мистер Таурус. — он улыбнулся. Широко, почти искренне. — Но у всего есть своя цена. И сейчас вы и ваша организация живете в рассрочку.

Если точнее — проедаете вовремя заготовленные запасы и очень, очень удачный транш. К счастью, он был только один.

К еще большему счастью, Адам, похоже, не мог или не собирался им пользоваться еще раз.

Мужчина нахмурился. В алых глазах плескалась ненависть — чистая, дистилированная. Казалось, еще немного, и она выплеснется из них облекая ауру волной чистого уничтожения.

— И вы уже дрожжите от жажды наживы. — фавн смотрел ему прямо в глаза. — Вы вообще понимаете, что я могу...

Уитли прервал его, широко улыбнувшись.

— Убить меня быстрее, чем я моргну? — выдерживать алый взгляд стало легче. Как же он ждал этого вопроса. Когда в ход идут угрозы, значит, настоящая опасность прошла. Тот, кто готовится бить, не угрожает. — Ничего. Кроме того, что вы умный фавн... и куда лучше меня понимаете собственное незавидное положение.

А еще тому помешает воля владельца кабинета. Школы охотников были наиболее нейтральной территорией, что только существовала в мире. От своего создания и до нынешних дней, они стояли на страже человечества и не встрявали ни в какие дрязги между странами или частными компаниями. Отдельные охотники бывало, но целые академии — никогда. Адам не посмеет напасть на него в настолько священом месте. На его отца, пожалуй, решился бы — но не на него. У них пока не было настолько личных счетов.

Адам коротко выдохнул, и разжал руку, сжавшуюся на рукояти странно изогнутого меча. Уитли поставил в уме еще одну галочку — близкая к нему ножка стола подозрительно дрогнула, почувствовав короткую вспышку ауры напротив. Похоже, о безопасности переговорщиков позаботились еще конструкторы кабинета.

— Ваше предложение? — фавн демонстративо положил правую руку на стол, заметив его взгляд. Впрочем, слегка, самую чуточку, оскалившись. — И говорите быстрее, я не могу разбрасываться своим временем, тратя его на пустые разговоры.

Уитли ухмыльнулся и положил на стол простой белый лист с узкой надписью, сделанной от руки, вверху. Даже не надписью — цифрой. Весьма симпатичной цифрой, с красивым количеством нулей. Разумеется, у него был небольшой томик из отдела аналитики с выдержкой на пол листа — сколько требовалось на поддержание системы аварийного городского обеспечения в рабочем виде, в пяти вариантах на случай разных исходных запасов. Он не был уверен только в конечной цифре — дать ли фавну чуть больше, чуть меньше или ровно столько, сколько тому было необходимо.

Адам бросил один взгляд — подчеркнуто короткий и незаинтересованный. После чего сглотнул и посмотрел еще раз. Да, там было намного больше, чем требовалось тому даже в самом наихудшем случае. Больше на почти два с половиной нуля.

— Что вы хотите? — простой вопрос, уложившийся в один выдох. И взгляд — слепой, жуткий, ненавидящий. — Тридцати процентов в день? Кабалы для всех фавнов Вейла?

Уитли улыбнулся. Разумеется, Адам подумал, что их собираются купить — всех и скопом, как это зачастую делала Компания в наиболее проблематичных местах деятельности.

И он даже был в чем-то прав — только покупать собрались вовсе не его.