Сэдэо Узумаки

Мы с Ичиро обменялись быстрыми взглядами и промолчали. Ситуация была слишком странной, чтобы делать какие-либо выводы. Да и Ясуо-сан был слишком убедителен, чтобы так легко отмахиваться от его предостережений, будь ты хоть трижды глава клана. Наше молчание не понравилось девочке, и она открыла была рот, чтобы в который раз за патрулирование сказать, что она думает обо всем этом.

— Вижу впереди осколок скалы, — опередил я девочку, не давая вставить ей ни слова, — там наш маршрут будет окончен.

— Давайте поспешим, — поддержал меня Ичиро, — пусть это и наша территория, не стоит лишний раз рисковать, задерживаясь на открытой местности.

Вид надувшейся Умеко был немного забавен.

Мои опасения оказались напрасными. Патрулирование прошло спокойно, не было ни внезапных нападений, ни подозрительных шевелений противника. Лишь тихо падающий снег, и живописные картины скал и леса, которые были достоины кисти лучшего из художников. Правда, обращать внимание на эту красоту довольно сложно, когда щуришь глаза от слишком белого снега, и стараешься не упустить из виду ни одного, даже случайного движения.

Отчитываясь перед Ясуо-саном о результатах патрулирования, во время которых шиноби сидел уткнувшись лицом в бумаги, как-будто даже не замечая нас, Умеко с трудом удерживала себя в руках. Ей, выращенной в идеях превосходства клановых перед бесклановыми, казалось дикостью, что она — глава клана, должна отчитываться перед кем-то, кто не только не имеет никакой опоры за спиной, но и весьма бездарный руководитель, который может разве что пугать новичков!

Честно говоря, я знал что Умеко — девочка с весьма сложным характером, но то, что ей хватит глупости в открытую критиковать командира, я даже представить себе не мог. И судя по взгляду Ичиро, он мягко говоря тоже был неприятно удивлен такой несдержанностью сокомандницы.

Реакция Ясуо-сана была... интересной. Одним взглядом он смог заткнуть куноичи, и приказал нам выметаться из палатки. Напоследок успев добавить, что наше патрулирование будет идти через день, по изведанному уже маршруту. Попытку Умеко вякнуть что-то про сенсоров, он проигнорировал.

Покинув начальственную палатку, я, неожиданно синхронно с Ичиро устало вздохнули, глядя на Умеко. Кажется, мы начинаем понимать друг друга куда лучше. Девочка же гордо вздернув носик, отправилась в нашу палатку, умудрясь своей походкой выражать презрение ко всем окружающим, и к нам в частности.

— Что будем делать? — еще раз устало выдохнул Ичиро.

— А что мы можем? — легко пожал плечами я, — приказ простой — будем патрулировать. И надеяться, что наши противники не станут скрываться от нас.

Сказал, и ощутил стыд от своих слов. Настолько глупой показалась мне эта идея. Шиноби — не самураи. Наша задача бить в спину, и бить так, чтобы второго удара не потребовалось.Но Ичиро кивнул головой, принимая мой ответ, серьезно добавил:

— Нам стоит потренироваться в ходьбе по снегу.

* * *

Последующие дни были схожи между собой как две капли воды. Каждое утро мы поднимались до рассвета, и тренировались держать постояную концетрацию чакры в ногах, пытаясь довести это действите до автоматизма. Умеко хоть и воротила нос, однако от утренней тренировки не увиливала, и в своем стиле (т.е. с постоянными ругательствами) упорно занималась, а после шли к озеру.

Вопросы гигиены здесь решались очень просто — недалеко от лагеря располагалось озеро, где любой желающий мог помыться. А такая мелочь как ледяная вода... Нужно было всего лишь держать постоянный ток чакры по всему телу. Никто конечно учить нас этому не собирался, но не зря же я тренировался в контроле чакры! Поэкспериментировав, нашел наилучшее решение и научил ему своих товарищей. Точнее я научил Ичиро, а уже он показал это Умеко. Девушка готова была терпеть меня, но принимать помощь от безродного... Никогда! Уроки Сакумо-сенсея видимо не прижились. Но серьезно обижаться на нее я не мог. Для меня она все еще остатавалась маленькой, стервозной девочкой, которую родители не научили вежливому поведению. Хотя, если она глава клана, то вряд ли у нее живые родители.

Затем, мы направлялись к одному из ближайших костров, где получали свой сухпаек. Слава Ками хоть не пищевые пилюли! После возвращались к нашей палатке, и разведя костер готовили завтрак. Питаться у костров, рядом с раздачей пищей, как делали многие другие шиноби мы не могли. Наши соседи оказались весьма недружелюбными, и хоть прямо не оскорбляли и не прогоняли прочь, смотрели на нас таким тяжелым взглядом, что даже у нашей "главы клана" вставал кусок мяса в горле. Впрочем, как выяснили мы чуть позже, негостеприимными оказались не только наши соседи, а вообще весь лагерь.

Вообще, о здешних обитателях лагеря создавалось довольно странное впечатление. Все они были схожи с Ясуо-саном, своей безэмоциональностью, и некоторой апатией. Казалось бы, здесь никто не проявлял никаких эмоций, и не потому, что корчил из себя великих шиноби, которым девятихвостый по колено, а из-за простой усталости, и даже некоторой... обреченности? Нет, я конечно подозревал, что нас отправили не на курорт, а на войну, но все же видеть безысходность и полное равнодушие... Было слишком неожиданно. А как же воодушевление, что все это делается на благо Конохи? Где же пропаганда о нашем светлом будущем, которые увидят наши дети? Ничего. Здешние лица, скорее подошли бы к бездушным мертвецам, нежели доблестным воинам Конохи.

А потом... Снова тренировки, и через день — патрулирование по тому же маршруту. Первый мандраж уже прошел, и нам уже не казался странным каждый куст. Да и каждый крупный валун, коих было чертвоски много здесь, не смотрелся как замаскированный шиноби. Стало намного лечге — мы перестали тратить силы на бесполезные волнения, но при этом не допускали чтобы постоянная тишина и покой могли притупить наше внимание. Идя медленно и осторожно, мы обращали внимание на каждое случайное движение в этой заснеженной долине. Но пока все обходилось. Каждое спокойное дежурство — давало нам немного лишнего времени, чтобы стать сильнее.... Сильнее, ха...

Без Сакумо-сенсея, наши тренировки шли куда как хуже. Я был вынужден отрабатывать свое тайдзюцу с иглами на рисованных на деревьях мишенях. И несмотря на то, что старался всячески осложнить себе задачу — рисуя их в труднодоступных местах, прикрывая ветками и кустами, деревья все же не двигались, и не давали отпор. Просить же сокомандников провести спарринг, я боялся. Убить их по неосторожности я все еще мог. Помимо игл, я еще эксперементировал с единственно доступной мне техникой малого барьера. Несмотря, на мою ущербность в плане чакры, я имел парочку весьма интересных идей, о том, как можно использовать технику себе на пользу. И с горем пополам, у меня начинало что-то получаться.

Умеко и Ичиро тоже тренировались самостоятельно, но больше в клановых техниках. Парень напирал на огненные ниндзюцу, а Умеко естественно на иллюзии. Как именно она тренировалась в них, я не знаю, ибо все что я видел — было всего лишь ее силуэт, неподвижно стоящий на поляне, или иногда, прячущийся на деревьях. Ичиро было сложнее — его техники были слишком заметны, и потому оттачивать их ему приходилось... Под водой. Да, как бы дико и странно это не выглядело, вода скрывала и разрушения, и скрадывала звук. С уничтожением Узумак, в мире стало резко плохо со всеми скрывающими барьерами(как впрочем и с любыми другими барьерами), и потому приходилось пользоваться такими вот варварскими и древними методами.

Вместо полноценных тренировок, наши занятия больше напоминали клоунаду, из цикла "научись плавать без воды и дышать без воздуха". Идиотизм, а не тренировки! Однако, ни Ясуо-сан, ни кто-либо из лагеря, не спешил нам помочь. На мою просьбу (я один, кто плевал на гордость "клановых", которая мешала просить моих сокомандников о помощи) они прямо ответили, что долго мы здесь не задержимся, и тратить свое личное время на бесполезное мясо, они не хотят.

В общем, чудесное это местечко, лагерь Риоки.

Где слова Хокаге о верности, братстве и духе огня... Звучат как всего лишь злая насмешка.

* * *

Интуиция бешенно взвыла, заставляя меня отскочить в сторону, одновременно с этим подавая рукой сигнал идущим сзади товарищам. Сбылись давнишние слова Ичиро, на нашем первом патруле — нас атаковали прямо из под земли. Это произошло так быстро, что мозг даже не успел все толком осознать. Вот лежит снег, а вот я с трудом уклоняюсь от куная, который все же самым краешком задевает меня. Удар пришелся на бровь, но слава Ками, по глазу не попал.

Нечего кричать — не было необходимости. Уже в первое мгновение, после появления врага Ичиро мчался вперед, ко мне. Не из-за каких-то там сентиментальных чувств, а исключительно потому что боец ближнего боя. Я же, тоже не старался отыгрывать героя, и отмахиваясь от ударов врага, пытался уйти назад.

Умеко отстала от нас лишь на секунду — но, как и положено по инструкции, не спешила нам на помощь, а высматривала новых противников. И не зря, из под земли выскочила еще пара вражеских шиноби, отвлекая на себя спешащего на помощь Ичиро и Умеко.

Ксо! Вместо командного боя, нам предстоит индивидуальные!

Есть! Мне удалось разорвать дистанцию, отскочив от своего противника, позволяя его рассмотреть. Серая, неприметная форма, с защитным жилетом чунина, маской закрыващей лицо и перечекнутым протектором Травы. Нукенин, значит... Кровь из царапины над глазом хлестала только так, заливая правый глаз. Не сводя глаз с противника, прикладываю руку к ране и залечиваю ее. Трачу минимум чакры, только чтобы порез закрылся, этого сейчас будет более чем достаточно.

Противник молча наблюдает за мной, даруя мне еще несколько мгновений, благодаря которым успеваю закинуть общий антидот в рот. Шиноби травы никогда не славились как великие отравители, но когда своя шкура на кону, лучше перебдеть.

Противник вскидывает руки и молниеносно складывает печати, а я срываюсь в бег. Первое, чему нас учили при противостоянии неизвестным техникам — не стоять на месте! Не то чтобы это позволит избежать их, но пару лишних секунд точно подарит. И действительно, там где я стоял мгновенно выросли стебли какого-то хищного растения. И хоть меня там не оказалось, эта зубастая тварь (серьезно! у нее в окружении лепестков, весьма неприятные клыки!), потянулась ко мне своими стеблями.

Привычным жестом открываю свой футляр с иглами, и несусь к этому чунину.

Второе чему нас учили в Академии, было — не атакуй техники. Атакуй того кто ее создал, и тогда техника пропадет сама собой. Правда, выполнить это оказалось сложнее, чем думалось — эта помесь огурца с ромашкой, умудрялась преследовать меня так, чтобы собой же и закрывать травника. Пытаясь обойти ЭТО, я кинул на удачу пару кунаев, но быстрые, а главное множественные стебли растения, с легкостью их отбили. А если взрывными?

Есть! Стебель хоть и отбил кунай, но взрывом был и сам уничтожен. Это правда не особенно помогло, поскольку на его месте тут же вырос новый, но... Условная слабость была найдена. Теперь, можно попробовать и иглами. Жаль только, что настоящая попытка у меня только одна. Если противник сможет уклониться от первой атаки, то зная чего ожидать, достать его будет куда труднее. Собственно поэтому и "щупал" я его кунаями, а не своими иглами.

Уклоняюсь от очередной попытки подсечки, и примериваюсь. Чунин стоит не двигаясь, держа руки сложенными в печати — кажется вся его концентрация уходит на управление этим монстром. Это играет мне на руку. Неподвижная цель — самая удобная. Расстояние между нами не очень велико, но необходимо кинуть кунаи и иглы очень точно. Иглы должны лететь весьма близко к кунаям, чтобы противник их не заметил, но и в тоже время не столь близко, чтобы взрывной волной их поколебало хотя бы чуть-чуть.

Выполняя сложные акробатические па, я мысленно благодарил Томико-сенсей, если бы не она, кто знает, смог бы я так уклоняться исключительно на академический тайдзюцу. Момент! Делаю бросок, и с некоторым замиранием сердца смотрю за их полетом. Небольшой взрыв, и... зубастое растение с легким хлопком испаряется. Я же не спешу подходить к упавшему противнику, а на всякий случай досылаю туда пару кунаев с взрывными печатями, и лишь когда вижу ошметки тела, позволяю себе облегченно выдохнуть.

Это слабость. Разрывать тело врага на куски — непростительно. Ведь даже мертвое тело многое может рассказать о его бывшем владельце, и даже приоткрыть завесу тайны над некоторыми техниками. Меня лишь извиняет то, что чунин — это не джонин, вряд ли он несет в себе действительно важные секреты, и то, что я генин.

На войне было легче убивать — там, действовало правило — семеро на одного. Не было столь больших опасений за свою тушку. А здесь... Лучше перестраховаться, пока я зеленый юнец, и не могу точно сказать мертв ли противник на самом деле.

Возвращаюсь к напарникам — в ходе битвы, наши противники грамотно развели нас друг от друга. Первым на глаза попадается Ичиро, который весьма активно теснит травника. Теснит, но не побеждает — чунин, постоянно плюется какой-то зеленой жидкостью, на что Учиха отвечает целым веером огненных цветов, затрачивая куда больше чакры, чем противник. Одышка и его чуть заметная заторможенность, показываю что парень почти на грани.

Подстраиваюсь под ритм Учихи, и из-за его спины метаю иглы. Одна из них вошла точно в правый глаз противника. Дернувшись головой от боли, шиноби на мгновение потерял ориентацию, которого хватило чтобы Ичиро закидал его своими огненными "цветами". Звук заживо сгорающего человека был недолог, но весьма пронзителен. Парень благодарно кивает головой, и мы спешим к Умеко.

Впрочем, зря. Девчонка справилась куда лучше нас и сейчас стояла возле поверженного противника, растерзанного судя по всему своим же кунаем. Смотря на него невидящим взглядом, и не имея сил отвести от него глаза, Умеко как будто застыла, и только прикосновение Ичиро кое-как вернуло ее в чувство.

Интуиция вновь бешенно взывала, и рядом с нами появились новые лица. Рефлекторно выпускаю в них веер игл, и... В последнее мгновение, успеваю чуть повести руку вперед, отклоняю свой удар от новых лиц. Это были коноховцы. Во всяком случае, в их одежде. Правда, расслабляться было рано — хенге еще никто не отменял. Краем глаза отмечаю движение Ичиро сбоку от себя — он тоже не спешит подходить к новоприбывшим. Но наши опасения не оправдались, шиноби распальцовкой показали замысловатый пароль, и мы поспешили также бессловесно ответить. С них станется атаковать нас, если промедлим хоть мгновение.

Коноховцы подхватили наших противников, точнее то что от них осталось, и поспешили упаковать в принесенные с собой свитки, и показав жестом возвращение в лагерь. Адреналин насыщающий нашу кровь покинул, и практически сразу послышался изрыгающий звук — Умеко, а следом и Ичиро, расстались со своим завтраком.

* * *

Вернувшись в лагерь, мы хотели направиться к Ясуо-сану, чтобы доложить о результатах патрулирования, но старший шиноби махнул нам рукой, знаком показав что сам обо всем доложит. Поскольку сил спорить не было, мы махнули рукой и не сговариваясь дружно направились к озеру. Кажется, не только у меня было нестерпимое желание помыться, и смыть с одежды кровь. На берегу, привычно разделившись на мальчиков и девочек, мы побрели в разные стороны. Уже сидя в воде, и ожесточенно натирая себя мочалкой, я пришел несколько в себя. Хоть и не первое убийство, и не первый раз уже шею подставляю под кунай, но все еще не привык к этому. Бросаю взгляд на Ичиро, сидящего рядом.