Сэдэо Узумаки

========== Пролог. ==========

'Вот и всё', — пронеслось у меня в голове, когда, сползая по стене, я смотрел остекленевшим взглядом на картину, развернувшуюся вокруг. Наши шиноби деревни Скрытого Водоворота тщетно пытались отбить атаку врагов — объединенную армию Облака и Камня. Чем больше видел, какие техники ниндзюцу и гендзюцу применяют обе стороны, с каким мастерством тайдзюцу шиноби убивают друг друга, тем чётче осознавал собственную никчёмность. А ведь это всего лишь рядовые воины, даже не уровня джонин. Всё-таки десятилетнему пацану, как я, здесь не место.

Но уйти, как и большинство гражданских, я не мог. Я просто знал, что это бесполезно. Знал, что всю нашу деревню, с правящим кланом Узумаки истребят под корень, и лишь единицам повезет спастись. И знал я это ещё десять лет назад при своём втором рождении.

Так получилось, что я сохранил прекрасные воспоминания о своей прошлой жизни, где мир Шиноби был всего лишь красивой сказкой, которым я и множество моих друзей увлекались. Можно сказать, что наше поколение выросло вместе с этим прекрасным и детально проработанным миром... Правда, родившись здесь и осознав, где именно я родился во второй раз, я как-то быстро передумал и поменял своё мнение о 'прекрасном' мире.

Мир Шиноби прежде всего кровав и безжалостен, и никакими словами это не передать. Это можно лишь прочувствовать на своей шкуре и осознать, впервые пустив чью-то кровь. Вся мораль, установки добра и зла, ненависти и любви приобретают здесь совсем другие очертания. Слово 'друг' становится синонимом выживания, а клан — основой жизни. В одиночку здесь не выживают.

Вместе с моей памятью о прошлой жизни ко мне вернулся и мой характер, который оказался для этого мира слишком мягким и наивным. Как жаль, что на понятие такой простой истины мне понадобилось десять лет и четыре куная, застрявших в теле...

Но хуже всего — это осознание бессилия и невозможности изменить что-либо в этом мире. А ведь я пытался. Я честно пытался! Но все мои попытки обернулись прахом, под одной единственной ошибкой. Ошибкой моего рождения.

Я родился далеко от деревни Скрытого Водоворота, в какой-то горной глуши, и первые два года были самыми счастливыми в моей жизни. Тогда я ещё ничего не понимал и, тем более, не помнил ничего о мире Шиноби. Из того времени я хорошо запомнил улыбающееся лицо матери и её нежный голос, певший мне колыбельную, пока её руки ласково перебирали мои волосы. Ее заботливые и тёплые руки, которыми она поддерживала меня, помогая мне сделать первый шаг. И тот факт, что я так и не узнал её имени, гложет меня до сих пор...

Всё это неожиданно закончилось в тот вечер, когда снаружи раздались звуки боя и панические крики. Мать, схватив меня, бежала из дому, и долгое время спасалась бегством в лесу. Мне было страшно, я кричал и плакал, а мать, не останавливаясь ни на секунду, пыталась меня успокоить. Что случилось потом — я не знаю. Я помню лишь то, что очнулся на спине красноволосого высокого мужчины, который так же мчался куда-то по лесу.

А затем я увидел деревню Скрытого Водоворота, и вместе с ней пришла вспышка воспоминаний. Они были настолько яркими, насыщенными, осязаемыми, что я просто растерялся. Кажется, я даже отключился, заново переживая своё первое рождение. Буквально всё: от первого шага, учёбы в школе, университете, до своих первой работы и несчастного случая на ней. Кажется, мне тогда было порядка двадцати пяти лет... Правда, странно, что я так и не вспомнил ни одного имени оттуда. Ни своего, ни тех родителей или друзей.

Очнувшись в больнице деревни, первое, что пришло мне в голову: 'Это всё мне приснилось'. Правда, мой разум довольно быстро подсказал, что если это и был сон, то для меня он не прошёл бесследно, ибо я обзавёлся самоосознанием, и, что ещё хуже — собственной зрелой личностью. Но тогда я не подумал, насколько плохим подарком это было. Взрослый чужак из другого мира в теле ребенка... Тогда ещё, я помню, обрадовался, что попал в настоящий мир Шиноби. Глупец...

Неприятности начались с моего первого дня в деревне, хотя долгое время я старался их не замечать. Меня взял в семью Маширо Узумаки, и, как мне рассказали потом, именно он и был тем шиноби, кто нашёл мою умирающую мать и пообещал позаботиться обо мне. С чего давать такое обещание главе клана, я так и не понял, а рассказать мне об этом никто не удосужился. Как оказалось, слишком многим не понравился тот факт, что одинокий Глава клана взял к себе в семью беспризорника. И взял не просто под опеку, а как будущего наследника! 'Многим не понравилось' — это я мягко выразился. Старейшины были в бешенстве, как и многие другие, в том числе и близкие родственники. Ведь в отличие от других скрытых деревень, в деревне Водоворота проживал всего лишь один клан Узумаки, и наследник главной ветви Узумаки автоматически становился правителем всей деревни. Как можно в этой ситуации терпеть беспризорника?! А ещё, как в насмешку, в отличие от коренных Узумаки, мои волосы были чистого серебристого цвета.

Позже я всё-таки смог выяснить, что мой отец тоже был из рода Узумаки, правда, эта информация вместо того, чтобы успокоить старейшин, взбесила ещё больше. И, не имея возможности повлиять на решение Главы Клана, они решили всеми доступными способами доказать мою несостоятельность как наследника. Кстати, это оказалось довольно легко сделать.

Меня практически сразу по появлению в деревне стали натаскивать на шиноби. И если первая тройка лет пронеслись довольно спокойно, то когда перешли на развитие и управление чакры, аукнулись гены матери. Учителя определили, что у меня был слишком маленький очаг чакры даже для среднего шиноби, а уж по сравнению с такими монстрами, как Узумаки, которые всегда славились своим нечеловеческим объёмом, мой смотрелся откровенно крошечным.

Мой приёмный отец пытался исправить это множеством техник и упражнений, но все было бесполезно. Против природы не попрёшь. Зато мой контроль был весьма и весьма высок, что позволяло мне пойти по специализации ирьенина. А вот этого желания не оценил уже и отец. Ирьенины, хоть и являлись неотъемлемой частью любой армии, но скудный запас техник и тактика 'всегда в тылу' не позволяли им быть популярными у народа. А будущий лидер обязан возглавлять войско в походе, а не отсиживаться в госпитале на укрепленной базе. В общем, отец смирился с моей 'несостоятельностью' и мягко отослал от себя. Такой жест весьма красноречиво показал всем окружающим мою опалу, и вместе с ней я утратил уважение не только, как сына Главы клана, но и как члена клана Узумаки. Меня даже за спиной начали называть 'гнилая ветвь'... Благо, хоть отрезать не пытались. Мне тогда было шесть лет.

Если говорить откровенно, я уважал своего приёмного отца даже после случившегося. Помимо индивидуальных занятий в искусстве убивать, у меня были ещё занятия по этикету, музыке и живописи, и, конечно, политике. Уроки политики вёл сам отец, честно и откровенно рассказывая ребёнку о ситуации в деревне и ситуации обо мне в частности. Даже весть о моей опале он принёс лично и так же извинился за это, сказав, что лидер, помимо привилегий, имеет и обязанности. Эта была одна из последних моих встреч с ним.

Во время моей опалы отец также позаботился, чтобы меня продолжали обучать лучшие индивидуальные наставники, а вопрос с моим официальным изгнанием из клана смог затянуть ещё на четыре года. Сейчас я понимаю, что таким образом он выигрывал время, позволяя мне учиться жить в этом суровом мире.

Хоть Маширо и показал себя выдающимся лидером и заботливым отцом, простить его глупость я не могу. Ещё во время наших индивидуальных занятий я признался ему, что видел будущее. Я долгое время думал, как же исправить канон и предотвратить разрушение Водоворота. И хотя сама деревня обошлась со мной не очень красиво, одна надежда, что можно изменить весь мир, убив канон на корню, воодушевляла меня и толкала на действия. Конечно, я не был полностью откровенен с отцом, боюсь, он бы просто не понял, что такое аниме и манга и тем более не поверил бы, заикнись я, что эта чья-то фантазия может быть правдой. Поэтому я рассказывал ему о своих снах, в которых видел будущее деревни, и её разрушение... Как же я был наивен.

Отец, хоть вслух и не смеялся над моим рассказом, всерьёз его всё же не воспринял. А я не мог доказать правдивость своих слов, поскольку банально не помнил, да и не было чёткого и подробного описания событий между первой и второй мировой войной. Да, я понимаю его, сам бы не поверил, заяви мне кто-нибудь нечто подобное. Но принять идею, что это вполне возможно и позаботиться о дополнительной защите жителей ведь можно было?! Или продумать пути эвакуации жителей из деревни, вместо того, чтобы отсиживаться в запертых убежищах с верой в то, что доблестные воины Водоворота отобьются?

И ведь, как назло, никаких предпосылок к такому будущему не было! Узумаки действительно являлись чертовски сильным кланом и были чуть ли не единственной деревней, в которой властвовал только один клан. А Камень и Облако, наоборот, были ослаблены после первой войны, и до сих пор не могли оправиться от удара. Временами я сам начинал думать, что сошел с ума, и все мои 'воспоминания' не более, чем простые фантазии. И чем больше проходило времени, тем больше я уверовал в это...

До тех пор, пока не прокатились вести о союзе Скрытной деревни Облака и скрытой деревни Камня.

Помню до сих пор это чувство. Как будто меня с размаху окунули в ледяную прорубь. Помню, тогда мне стоило огромных усилий удержаться и не натворить глупостей. Будучи в опале, я всё же смог добиться встречи с отцом и напомнил ему о своих видениях и приближающейся катастрофе. Его ответ до сих пор звучит в моих ушах: 'Довольно, Сэдэо! У меня нет времени на глупости. Найди другой способ, чтобы привлечь моё внимание!'.

Это случилось полгода назад.

А сейчас я умирающим взглядом смотрю на пылающую деревню Водоворота, что так недолго была моим домом. Залитая родной и чужой кровью, усыпанная трупами павших шиноби и гражданских, что не успели скрыться в убежищах. Смердящая заживо сожжёнными людьми и наполненная криками умирающих, звоном ещё воюющих шиноби.

В моей голове бьётся лишь одна мысль. Мысль о собственной наивности и никчемности...

========== Глава 1. ==========

Первое, что я увидел — это чистый, белый потолок. Интересно, а потолок может быть грязным? Хм, наверное, да... Я попробовал представить себе пятна копоти на потолке. Не получилось. Сознание отказывалось представлять себе такой белоснежный потолок в грязи. Создавалось ощущение, что он был девственно-чистым ещё при строительстве, таким останется и до скончания веков, даже когда его создатели полностью исчезнут из этого мира. Неожиданно мне стало смешно. Люди так стремятся к идеалу, что не замечают ничего идеального вокруг... И даже эта маленькая чёрная точка в углу потолка делает его завершённым, как будто говоря, что в любом настоящем идеале должна быть капелька несовершенства...

Я мотнул головой, пытаясь прогнать вялые мысли, которые вместо оценки окружающей среды пытаются придать всему оттенок философского бреда, и тут же пожалел об этом, голова нещадно загудела. Правда, эта боль всё же отрезвила меня — если я чувствую, значит, я ещё жив. Волной прокатились последние воспоминания. Надо же, я жив. Но эта мысль почему-то не радует. Слабо пошевелил руками, они плохо слушаются, но вроде бы не связаны. Я не в плену? Может быть, Водоворот всё-таки выстоял?!

Робкая надежда, проклюнувшись в душе, тут же была задавлена пятой цинизма и страха. Страха, что эта надежда окажется ложью. Я принялся вертеть головой, несмотря на всю причиняемую боль, чтобы хоть как-то разрешить неопределенность ситуации и понять, куда же меня закинуло. И ничего, за что мог бы зацепиться взгляд или мысль, не находил. Однако, долго мучиться мне не пришлось, неожиданно тихо распахнулась дверь, и в палату вошла молодая девушка.

Увидев, что пациент открыл глаза и смотрит на неё, девушка ойкнула, и тут же скрылась за дверью. А через десяток минут дверь вновь распахнулась, впуская пожилого мужчину в очках и с поседевшими волосами, а позади него смущённо стояла уже знакомая девушка.

— Добрый вечер, меня зовут Тайчи Окомура, ирьенин деревни Скрытого Листа. Как Вы себя чувствуете?

— Водоворот... выстоял? — слова пришлось буквально выталкивать в сухое горло, и каждое из них резало его, как будто ножом.

Мужчина снял очки и начал протирать их.

— Нет... — тяжело вздохнул Окомура-сан, — К сожалению, Вы единственный, кого нам повезло успеть спасти. Да и то, это можно считать чудом. Продержаться с такими ранами столь долго, да ещё в столь юном возрасте! Вы, Узумаки, действительно удивительны своей выносливостью...

— Убежища... были... запечатаны... — прервал я его.

— Вы — единственный выживший Узумаки, — с нажимом и затаённой горечью повторил мужчина, — Мы просто не успели прийти к вам на помощь, если хотя бы на пару часов ранее, мы получили бы...

Дальнейшую его речь я уже не слушал. Водоворот уничтожен... Я знал, что так будет. Я пытался предотвратить это. Я сражался, пытаясь защитить её. И проиграл. Я знал, что так будет. Я старался не привязываться к её жителям, и моя опала была лишь мне на руку. И почему мне всё равно так больно?

Потолок надо мной поплыл, и моё сознание ушло в спасительную тьму.

* * *

Всю следующую неделю я провёл в госпитале Конохи. Не столько залечивая раны физические, сколько залечивая раны духовные, пытаясь смириться с произошедшим. Персонал весьма чутко относился ко мне и старался лишний раз не докучать, позволяя мне проводить дни напролет в одиночестве. Принять и пережить... Кажется, так учил меня наставник, говоря о неизбежных потерях на пути шиноби. Но как пережить то, что всего этого можно было избежать?! КАК?! ЧТО Я ДОЛЖЕН БЫЛ СДЕЛАТЬ ДЛЯ ЭТОГО?! Я ведь перепробовал всё... Слёзы душили меня, но глаза оставались сухими.

В какой-то момент я задался вопросом: 'А что дальше?'. Честно говоря, я не знал. Попытаться собрать остатки клана? Те, которым посчастливилось быть вне поселения? Но кто я для них? Десятилетний ребенок, отлученный от главной ветви и изгнанный из клана. Попробовать стать шиноби Конохи? И при первой возможности отомстить Облаку и Камню? Хотя, насколько я помню, это сделает Коноха, и причём довольно быстро, не позволив этому конфликту вылиться во вторую мировую войну шиноби. Или нет? Как же сложно ориентироваться в этом времени!

Мысли о второй попытке нарушить дальнейший канон я гнал от себя. Почему-то сейчас я был уверен, что это невозможно. То, что в прошлом мире было всего лишь сюжетом, авторским произволом, здесь — закон мироздания. И нарушить его невозможно. Выбрав дорогу, чтобы уйти от судьбы, именно там её я и встречу.

Гаденький голос где-то позади меня шептал, что я могу убежать. Забиться в какую-нибудь глушь и забыть про все заботы. Забыть про вторую и третью войну, плюнуть и на четвёртую, нисколько не мешаясь судьбе. В конце концов, закончится ведь всё хорошо? Пусть через боль и страдания сотни тысяч людей... Но они бы всё равно умерли. Не сегодня, так завтра. Да и опять же, без страданий не выковывается истинный дух человека... А я смогу весьма неплохо устроиться. Хоть у меня и минимальное обучение ирьенина, но даже оно будет весьма ценно где-то в глуши мира. Создам семью, и проживу спокойную, настоящую и полную жизнь...

В злости я ударил кулаком в стену. Пусть я и никчёмен, но становиться трусом, спасающим только собственную шкуру?! Никогда! Да и наивно думать, что эхо будущих событий не докатится хоть до какого-то тёмного угла этого долбанного мира! И все мои мечты о счастливой жизни разобьёт уже суровая реальность, к которой я в этом случае точно не буду готов.

Что же делать?

В один из таких дней мучительного раздумья ко мне заглянула Мито Узумаки — пожилая вдова первого Хокаге и, по совместительству, моя приёмная бабушка. Хотя смелости назвать её хоть раз бабушкой у меня язык не поворачивался. Уж слишком строго и солидно она выглядела. А ещё, именно она была одной из первых, кто не стеснялся открыто критиковать действия Главы о его приюте беспризорника. Стоит ли говорить, что разговор вышел тяжёлым?

* * *

Дверь отворилась, впуская пожилую женщину с ярко-красными волосами, туго заплетёнными в хитрый узел на затылке. Сильный волевой взгляд, на дне которого плескалась затаённая боль, показывал, что недавняя трагедия хоть и не сломила её, но не прошла бесследно. Пройдясь по палате, осматривая её, она подошла к единственному стулу у кровати и присела на него.

— Добрый день, Сэдэо-кун. Я рада, что хоть кому-то повезло спастись из нашего клана, — уголки губ Мито-сан чуть дрогнули, скрывая презрительную улыбку. — Пусть и последнему его члену...

Мой смешок заставил ее прерваться и нахмуриться.

— Твоё неуважение говорит лишь о том, что я была права в своих попытках избавить главную ветвь от тебя, — сквозь зубы пробормотала эта женщина, — И если бы не эта ситуация, я, как настоящая Глава, ни секунды не потерпела бы тебя в своей семье!

— Вам нет нужды беспокоиться об этом, Мито-сан, — с лёгким поклоном я вновь не удержал смешок, — Советом Старейшин и Главой клана за день до нападения я был изгнан не только из семьи, но и из клана. Больше порочить Вас и вашу семью я не стану. Правда, вместе со мной уйдёт и Ваш девиз, которым вы так гордились. 'Узумаки своих не бросают', кажется, так?

Мито-сан казалась озадаченной моим известием. Об этом решении ей, видимо, никто не успел сообщить. Но женщина быстро нашлась.

— Скорее всего, произошла какая-то ошибка. Речь всегда шла о твоём исключении из главной ветви семьи, а не из клана. Наш клан очень редко изгонял кого-либо, а если это и происходило, то причина была куда серьёзней, чем просто недостаток способностей.

Горький смех тихо разнёсся по комнате.

— Не было никакой ошибки, Мито-сан. Я лично присутствовал на этом собрании, и их решение официально подтвердил мой оте... Маширо-доно.

Женщина нахмурилась. Произошло что-то, что было вне её понимания. Столько лет она уговаривала своего сына отказаться от этого ребенка, и сколько лет он его рьяно защищал. Даже когда ему вынесли вердикт о его более, чем скромных потенциальных возможностях шиноби, Маширо лишь отодвинул его от себя, так и не отказавшись от него. А тут изгнание, и сразу из клана! Далеко не каждый преступник мог заслужить такое наказание. В этом мире в одиночку не выживают. Клан — это единственный шанс жить более-менее безопасно и счастливо. А изгнанники тут же становятся вожделенной целью не только врагов клана, но и охотников за головами.

— Как бы то ни было, сейчас я — Глава клана. И я предлагаю тебе вновь стать Узумаки и забыть этот досадный инцидент.

— Нет, — я покачал головой, — Боюсь, что теперь клан Узумаки не представляет для меня ценности. И, если честно, я жалею, что этого не произошло раньше.

— Глупый мальчишка, ты хоть представляешь, что значит жить в этом мире без поддержки клана?! Даже без находящегося на грани уничтожения? Пусть мы и потеряли людей, нашу деревню, но наши знания, наши союзники остались с нами! — неожиданно взъярилась женщина.

— Знания без людей быстро угаснут, но даже с людьми большинство свитков из вашей деревни уже уничтожены или украдены. Ваши сокровищницы осквернены, и слишком мало надежды, что у вас получится вернуть хоть часть былого величия. А союзники... Где были Ваши союзники, когда мы три дня держали оборону?! Где были они, когда я отсылал им письма с просьбой о помощи с печатью Главы клана?! Где были Вы, когда я добивался Ваших аудиенций, крича об опасности союза Облака и Камня?! Почему Вы не предотвратили это?! Я ведь предупреждал Вас. Я ВЕДЬ ПРЕДУПРЕЖДАЛ ВАС!!! — в конце я сорвался на крик. В горле стоял ком, мешая говорить, а глаза вновь зачесались, но как и раньше остались сухими.

Мито-сан выглядела ошеломлённой моим эмоциональным выступлением. Однако, стоит отдать ей должное: она довольно быстро пришла в себя.

— Хватит, — Мито-сан поднялась со стула, — Твоя истерика здесь неуместна. Моё предложение о вступлении в клан будет актуально до твоей выписки. Подумай об этом на трезвую голову и сообщи о своём решении мне. Ты найдёшь меня в башне Хокаге.

У самой двери женщина остановилась и, не оглядываясь назад, произнесла:

— Ты не единственный, кто потерял свою семью. Но сейчас мы можем лишь принять это, и спасти остатки того, что осталось.

Дверь за ней бесшумно закрылась.

* * *

Сегодня я смог впервые самостоятельно подняться с постели. И первое, что я сделал — подошёл к зеркалу.

От-туда на меня смотрело измождённое лицо ребёнка. Короткие серебристые волосы, красные радужки глаз и глубокие тени под ними. Оголив торс от больничной рубашки, я осмотрел места ран. Там сейчас виднелись только тонкие, затянувшиеся рубцы шрамов. Мир Шиноби практичен, никто особенно не заботится о внешней красоте.

Дверь открылась, и в палату вошёл Окомура-сан.

— Доброе утро. Вижу, Вы чувствуете себя уже намного лучше, — улыбнулся мужчина, — Жалобы есть?

Дождавшись отрицательного кивка, Окомура-сан все же заставил меня обратно лечь в постель и, используя сканирующую технику, проверил моё самочувствие.

— Да, у Вас действительно всё в порядке. Как я уже говорил, Ваша живучесть и выносливость Узумаки действительно поразительна. Сегодня Вы ещё останетесь на ночь в больнице, а завтра — на свободу, с чистой совестью и лёгким сердцем! — пошутил мужчина. Окомура-сан вообще был весьма позитивным человеком, несмотря на его работу ирьенином. Раньше мне казалось, что они все поголовно молчуны, как мой прошлый учитель. Было приятно осознавать, что я ошибался.

— Благодарю Вас, Окомура-сан, — лёгкий поклон, — Может быть, Вы поможете решить один вопрос?

— Всё, что в моих силах, — улыбнулся Окомура.

— Я хотел бы стать шиноби Конохи. Это возможно?

— Да, Мито-сама, насколько мне известно, уже договорилась о приюте клана Узумаки и сейчас активно организует поиски уцелевших.

— Окомура-сан, я не принадлежу к клану Узумаки. Скорее, я теперь обычный сирота. У меня есть шансы на легализацию здесь?

Мужчина задумался, и кроме задумчивости на его лице не отобразилось ни одной эмоции удивления или интереса, по которой я больше не являлся Узумаки. Есть ещё на свете умные и тактичные люди!

— Думаю, да. Вы можете отдельно зарегистрироваться в администрации Хокаге как беженец. А после подать заявление на обучение в Академию. Правда, Вы несколько старше их обычного приёма... Но думаю, Вам пойдут навстречу, если Вы сможете продемонстрировать минимальные качества управления чакры.

Я грустно усмехнулся. Управлять чакрой я умел, а вот её объём оставлял желать лучшего.

— Вам также понадобятся деньги, чтобы снимать жильё. Обучение в Академии бесплатное, но до первых миссий Вас допустят весьма нескоро.

— Деньги у меня есть, — запнулся я на секунду, небольшие сбережения у меня действительно были, правда, я не уверен, что их хватит хотя бы на пару месяцев, — Но мне бы не помешала подработка. Вы можете что-нибудь посоветовать?

— У Вас клановое образование?

Я кивнул.

— В какой специальности вы обучались?

— Ирьенин.

— Правда? — брови Окомура-сана удивленно взлетели вверх. — А что Вы умеете?

— Передача чакры, заживление внешних рассечённых и ожоговых ран первой и второй степени, знаю анатомию человека, при необходимости могу оказать полный спектр первой помощи без использования чакры, немного разбираюсь в ядах и лекарственных растениях.

— Неплохо, — рассмеялся Окомура-сан, — Кто бы мог подумать, Узумаки и ирьенин...

И тут же прекратил смеяться, осознав, что только что допустил грубость.

— Прошу прощения, Сэдэо-кун. У Вас весьма неплохая база для ирьенина E-класса. Я смогу немного подтянуть Вас, и через полгодика, думаю, Вы вполне достигните D-класса. Насчёт оплаты не беспокойтесь, её вполне хватит на проживание и питание. А когда сдадите экзамен на повышение квалификации, она ещё увеличится. Вы могли заметить, что наш штат всегда неполон, и возможность получить хоть немного обученного ирьенина для нас подарок небес. Насчёт Академии я тоже позабочусь, чтобы работа не мешала ей. Правда, моё предложение будет актуально только, если у Вас не возникнет никаких вопросов с легализацией в Конохе. Тут уж я Вам ничем помочь не могу, — мужчина печально развёл руками.

— Благодарю Вас, Окомура-сан. Вы дали мне больше, чем я ожидал, — и вновь краткий поклон, — А насчёт ирьенинов и Узумаки... Знали бы Вы, сколько умели наши ирьенины благодаря фуиндзюцу...

— Хм, будет интересно это услышать. Ваш бывший клан, несмотря на своё могущество, был слишком закрытым, и нам мало чего известно о методиках вашего лечения. И ещё, позвольте мне дать вам совет, Сэдэо-кун. Сейчас, как бесклановому человеку, Вам не стоит делать такой акцент на церемонии и ритуалы. Мы, ирьенины в госпитале, собственно, как и многие шиноби в нашей деревне, привыкли общаться проще. Этикет и ритуалы у нас встречаются только на особо торжественных и официальных мероприятиях.

— Благода... Спасибо, Окомура-сан, — чуть непривычно вывернул я, — Постараюсь изжить эти издержки образования. Позвольте мне задать последний вопрос. Есть новости о Камне и Облаке?

Мужчина, ещё секунду назад сверкавший улыбкой, нахмурился. Помолчал и неохотно выдал:

— Боюсь, что нет, Сэдэо-кун. Всё, что нам известно — это то, что их армейские корпуса отступили в свои деревни. Наши шиноби смогли лишь перехватить ряд незначительных отрядов. Мы, как и вы, горим желанием отомстить им, но пока что у нас нет сил, чтобы затеять войну сразу против двух скрытых деревень.

— Спасибо за откровенность, Окомура-сан. Хотя меня несколько смущает, что Вы так честны перед ребёнком. Не боитесь, что я ускачу из деревни мстить врагам?

— Не стоит принижать мой интеллект, Сэдэо-кун. Я прекрасно знаю, что на войне детей не остаётся. Они либо взрослеют и становятся мужчинами, либо погибают. И, судя по Вашему взгляду, я вижу перед собой шиноби, а никак не ребёнка. Но если я всё же ошибся в своей оценке, и Вы действительно 'поскачите' один против всех армий... Это Ваше право. Мы идиотов тут не очень-то любим: они долго не живут и всегда портят нам статистику.

— Благодарю ещё раз Вас за откровенность, Окомура-сан. Надеюсь, мы с Вами увидимся в ближайшие пару дней.

========== Глава 2. ==========

Выписываясь из больницы следующим утром, я получил на руки все свои вещи, что были найдены на мне. Эта была форма ирьенина Водоворота — светлые штаны и водолазка, серый жилет, и белый халат с символом водоворота на спине. Мне также вернули запечатанный свиток, последний подарок моего учителя-ирьенина, который я таскал всюду с собой, и его же окровавленный протектор с символом Водоворота. Он подарил мне его на второй день осады, кажется, после девятнадцатой операции. Тогда, еле стоя на ногах от усталости, я как-то не особенно придал значение его словам о сданном досрочно экзамене, посчитав это очередной специфической шуткой всех ирьенинов. Но протектор все же сохранил.

Выйдя из госпиталя и направляясь в сторону администрации Хокаге, я еще раз обдумывал свое нынешнее положение. В частности, мой отказ от вступления в клан Узумаки. Умом я понимал, что это глупый, детский, и несерьезный поступок. Что получить такое предложение бесклановому шиноби — это все равно, что сорвать джекпот в лотерее, т.е. теоретически это возможно, но встречается один раз на миллион. Но простить пять лет презрения со стороны клановых шиноби, и даже простых жителей, было непросто. Когда меня отлучили, многие были рады позубоскалить над "выскочкой", и даже мои учителя, хоть и старались проявлять профессионализм, порою не сдерживали ухмылки, глядя на мои попытки выполнить стандартные клановые дзюцу.

Не то чтобы это было безосновательно... ведь я действительно был выскочкой. Свалился из ниоткуда, и сразу попал в главную ветвь, да еще и как наследник. Это все равно, что если бы в клан Учих взяли бы какого-нибудь слепца, и сказали, что он — будущий Глава клана. Понимать-то я их понимал, но ощущать себя вторым Наруто было очень неприятно. Слава богу, хоть до избиений дело не доходило. И ведь ни одна сволочь не задумалась, а спрашивал ли кто-нибудь меня, в какую ветвь меня принимать, и какие обязанности на меня вешать?

В общем, разумом я понимал некоторую справедливость их претензий, но "коленка болеть от этого меньше не становилась". И если бы не мой довесок в виде взрослой личности, то боюсь, клан Узумаки бы отделался не обиженным мальчишкой, а мальчишкой, люто ненавидящий свой клан. И кто знает, к чему бы это привело.

А так, я — обыкновенный, свободный, и независимый ребенок! И если повезет, став полноценным шиноби, я больше никогда не столкнусь с той грязью и циничностью политики, которой обучал меня приемный отец. Сбежать и прятаться в глуши мне не суждено, так хоть проживу свою жизнь без этих закулисных интриг и грызне за влияние и власть.

С такими мыслями я зашел в башню Хокаге, где мгновенно появившийся Анбу, в маске совы, поинтересовавшись моей целью, провел меня к чиновникам. Быстро заполнив заявление о предоставлении убежища, я поинтересовался возможностью вступления в Академию Шиноби. На мою просьбу откликнулись довольно своеобразно — был вновь вызван анбу с маской совы, который повел меня какими-то коридорами, и остановившись перед дверью, постучал в нее.

Дверь открылась, и я предстал перед глазами молодого мужчины, одетым в белое одеяние, и широкую шляпу с иероглифом огня. Сарутоби Хирузен — третий Хокаге деревни скрытого Листа.

— Добрый день, Сэдэо Узумаки, — мужчина за столом легко кивнул анбу, позволяя ему с легким хлопком исчезнуть. — Прими мои соболезнования по случаю трагедии с твоей деревней.

— Благодарю вас, Хокаге-сан, — делаю уважительный поклон, — Но я больше не являюсь членом клана Узумаки.

Мужчина достает из за стола трубку, и, медленно набивая ее табаком, рассматривает меня.

— Ты уверен в своем решении? — тон Хокаге весьма серьезен. — Ты готов ко всем последствиям такого решения?

Я коротко и уверенно киваю. Вот бы еще также уверенно себя чувствовать, как я стараюсь это показать.

— Что ж. Это внутреннее дело вашего клана, — Хирузен, раскурив трубку, выпускает облачко дыма. — Мне сказали, ты хочешь обучаться в нашей Академии Шиноби?

Вновь киваю головой.

— Хм... Как правило, мы набираем детей с семи лет... — мужчина внимательно смотрит на меня. — Но мы можем сделать исключение, для бывшего наследника союзного клана. Ты ведь проходил клановую подготовку, а значит, материалы первых курсов можешь с легкостью пропустить. Правда, есть один момент — поскольку ты бесклановый шиноби, мы обязаны будем проверить тебя у нашего менталиста.

Я тихо запаниковал — блин, они же прочтут всю мою память, и наверняка наткнутся на мои воспоминания! Хорошо, если просто сочтут сумашедшим! А если нет? Во что это все выльется, даже предсказать не берусь! А самое главное, как теперь от этого отказаться? В академию не примут, да еще и могут с деревни вышвырнуть, и будут правы!

— Эта... процедура обязательна? — я постарался, чтобы мой голос звучал ровно.

— Увы, — дернул плечами мужчина, пытаясь показать сожаление. — Правила безопасности писаны для всех. Будучи ты в клане, столь строгих мер не понадобилось бы, ведь за тебя несли ответственность все Узумаки, а так...

— Узумаки, как и любой другой клан, очень бережно относится к своим секретам, — я все еще пытаюсь найти выход. — Мито-сан будет неприятно узнать, что хоть и у бывшего, но все же члена главной ветви клана, просматривают память. Это может быть расценено... неверно.

Хирузен улыбнулся.

— Об этом не стоит беспокоиться. Проверить всю твою память невозможно и для лучшего из Яманак, а они — лучшие менталисты в стране. Нет, мы всего лишь проверим тебя на наличие ментальных закладок. Не оставили ли Облако и Камень неприятный подарок вместе с твоей жизнью. А Мито-сан я попрошу лично присутствовать при проверке, чтобы действительно не возникло недопонимания.

После этих слов у меня как будто камень с души упал.

— Хокаге-сан, у меня есть одна просьба. Мне бы очень не хотелось, чтобы кто-нибудь еще знал обо мне и клане Узумаки. Особенно, кто-либо из моих будущих товарищей.

Хирузен на мгновение прикрыл глаза.

— Думаю, я смогу тебе помочь в этом, Сэдэо-кун.

— Тогда я готов к проверке.

* * *

Вот чего я не ожидал, так это молниеносности выполнения. Еще утром я общался с Хокаге, а уже днем сидел в комнате без стен, куда меня доставил все тот же анбушник. Сама проверка оказалась простой, и для меня пролетела весьма незаметно. Вот я закрываю глаза, успевая увидеть, как в комнату входит Хокаге и Мито-сан, вот открываю — а в комнате только высокий блондин в очках. Ну и слава Ками. Второй раз объясняться со старшей Узумаки не было никакого желания.

— Сэдэо-сан, проверка пройдена успешно. Никаких закладок обнаружить не удалось, — заговорил он — Меня также просили передать, что завтра вам необходимо появиться в Академии Шиноби, и найти там Кичиро Танаку. Он поможет вам решить все ваши вопросы, связанные с дальнейшим обучением.

— Завтра? — тупо переспросил я. — А почему не сегодня? У меня еще полдня в запасе есть.

— Уже вечер, — вежливо ответил мужчина, чуть улыбаясь. — Позволь тебе показать дорогу отсюда.

Через пару минут я уже стоял на улице, вдыхая весенний теплый воздух. Мда. Никогда бы не подумал, что проверка занимает столько времени. С другой стороны, не удивительно, что ей не подвергаются все гости деревни — на это никакого времени не хватит. Рассматривая первые появившиеся звезды на небе, я усиленно думал над ставшей передо мной новой проблемой — жилья. В частности, как минимум, ночевки на эту ночь. Живот обиженно забурчал, напоминая еще обо одной потребности организма.

Найти вечером работающую закусочную намного легче, чем найти желающего сдать жилье. Можно было бы, конечно, попробовать найти какой-нибудь аналог отеля, и снять комнату там, но по здравому размышлению пришлось отказаться от этого варианта. Денег и так не очень много, а ему еще квартиру искать. Да и на одежду надо будет потратиться. Тем более, скамейки в парке для тренированного парня будет более чем достаточно.

Уже лежа на деревянной лавке и рассматривая столь звездное небо, в голову пришла мысль, что останься я в клане, таких бытовых вопросов предо мной даже не встало бы. Нда, независимость — это не только свобода, это еще и вот такие мелкие заботы.

* * *

Просыпаться утром под пение птиц действительно прекрасно, но только если твое тело не затекло от лежания в неудобной позе на деревянных досках, а сам ты не ежишься от рассветного холода. Что я там говорил о тренированном парне? Видимо, тогда я не себя имел в виду. Разминая тело, стараясь побыстрее возобновить кровоток к частям тела, я судорожно пытался вспомнить, говорил ли мне кто-нибудь, где находится эта самая Академия Шиноби? Хм... кажется нет. Что ж, язык до Киева доведет, остается только надеяться, что это не засекреченный объект, как тот, где проводилась моя проверка. Я улыбнулся абсурдности последней мысли.

А вот спустя два часа я был уже не столь уверен в ее невозможности. Практически все жители, который я встречал, не знали, где находится эта Академия! Наверное, гражданские никогда не интересовались по сути обыкновенной школой, которых тут было множество, а словить шиноби, что предпочитали передвигаться по крышам, мне как-то не удавалось. Продолжая расспрашивать и тихонечко сатанея от отрицательных ответов, я продолжал свой путь по деревне. Да какая к черту деревня! Это целый, настоящий город! "Эх, и откуда здесь столько гражданских? Или это мне так везет?" — с тоской думал я.

Когда солнце стояло уже в зените, мне повезло. Одна из женщин оказалась матерью какого-то там ученика, что тоже учился в Академии, и с удовольствием рассказала, как в нее попасть. И вот, стоя перед входом, я удивленно крутил головой. Никогда бы не догадался, что в этом скромном здании и неприметном входе начинается настоящая Академия шиноби. А еще было неприятное чувство, что я уже проходил где-то рядом, но так и не обратил внимание на это здание.

Ладно, собраться, и вперед!

Открыв дверь, я тут же оказался в переплетении коридоров, с кучей учебных комнат. И все, как назло, пустые. "Да твою же мать!" — в сердцах ругнулся я. Это уже какой то квест под названием "Вступление в Академию". Еще немного, и я начну думать, что это самостоятельный экзамен, причем минимум на ранг генина!

Идя по коридору, мимо пустующих комнат, я все больше и больше раздражался. Возможно, именно поэтому, я столь бурно отреагировал.

— Что ты здесь делаешь? — раздался позади меня надменный голос.

Обернувшись и увидев маленькую девочку со светлыми волосами, завязанными в хвост, я вновь, не сдерживаясь, смачно выругался.

А вот девочке богатство моего словарного запаса не очень понравилось.

— Я спросила, что ты тут делаешь?! — переспросила эта девочка, еще так сердито нахмурившись.

— Иди отсюда, малявка, — сделав отгоняющий жест, я повернулся к ней спиной. — Здесь детям делать нечего.

Сзади послышались тихие шаги, интуиция взывала об опасности, и на чистых рефлексах я сложил печати малого барьера. А через мгновение почувствовал, как что-то этот барьер с легкостью проходит, и со всей дури вписывается мне в спину.

Две секунды — полет нормальный. А дальше — стена, которая, несмотря на внешний вид, явно была сделана не из дерева.

Тряхнув головой и пересиливая боль в теле, я мгновенно собрался, развернувшись к угрозе. Которая тяжело дыша смотрела на меня, как на врага народа. Честно говоря, я немного подзавис.

Эта мелочь только что откинула меня на четыре метра?! Сильна малявка! Ух, а почему у нее это лицо так покраснело? Черт, неужели я сказал это вслух.

В следующую минуту я активно уворачивался от ее кулаков, не рискуя ставить малый барьер, и лихорадочно думал, как же такое могло получиться и что теперь делать. И что делать — вопрос более актуальный, поскольку второго такого полета я бесследно не переживу. А ведь она еще не постесняется и по лежачему добавить — вон как завелась! Удар в голову, и я чудом успеваю сойти с дистанции. Замах по моим колокольчикам, и я кое-как успеваю отпрыгнуть в сторону, попутно воздавая хвалу своему учителю тайдзюцу. Блокировать удары руками я как то опасаюсь, вдруг руки не выдержат? Вот так и скачем в коридоре, как два горных козлика.

Странно, техник вроде никаких не использует... неужели просто накачивает мышцы чакрой? Да у нее должен быть неплохой контроль. Хотя, судя по тяжелому дыханию, после первого удара высвобождение чакры ей легко не дается. А значит...

Техника малого барьера!

Рука, как и в предыдущий раз, легко проходит и разбивает его, но и я не стоял на месте, а уклонялся. А вот ей сразу стало невесело. На лбу выступил пот, а дыхание стало тяжелым. Жаль конечно, что эта барьерная техника не работает у меня как надо. В идеале, техника за счет объема чакры позволяет сдержать практически любой удар. Всего моего объема, может быть, и хватило, чтобы остановить один, ну может быть два удара этого ребенка, но после я бы сам свалился с чакроистощением. Так что, приходится использовать эту мощную технику для таких вот отвлекающих моментов.

Техника малого барьера!

И вновь девчонка с легкостью его пробивает, хотя дыхание становится уже рваным, а движения скованными. Что ж, теперь моя очередь продемонстрировать навыки тайдзюцу. Рискую перейти в близкий контакт и провести отводящий удар, после чего сделать шаг за спину, и резким ударом по шее вырубить девочку. Фух, вроде бы не переборщил, и шейку ей не сломал. Схема простая и надежная, как кунай. Правда, не используй столь бездумно свою чакру и имей чуть больше выносливости, малявка бы так легко на это не попалась бы. Перевел взгляд на саднящую руку, что отводил удар — хороший такой синяк мне обеспечен. Ну, хоть не перелом.

Выдохнул. И, держа на руках девочку, опять выругался вслух. Ну я и идиот. Подумаешь, не видел ни разу других обучающихся искусству шиноби детей, но это же не повод думать, что их нет! Привык, блин, думать о себе, как о взрослом, да и с ними только и общался, и вот результат — закостенелое мышление и стереотипы прошлой жизни. А ведь хокаге же сам мне вчера сказал, что принимают с семи лет... Ну, девочка на семь лет как раз и тянет. С другой стороны, если у них такие ученики на первом курсе, то я и думать боюсь, что меня ждет. Вытяну ли?

Ладно, сомнения прочь. С ней то что делать? Бросить здесь совесть не позволит, а где здесь местный ирьенин — я без понятия. Да и вообще, я начинаю сомневаться, что я попал в Академию, а не в какой-нибудь детский сад для особо одаренных.

Пройдя еще несколько коридоров, мне повезло наткнуться на еще одного ребенка, правда, в этот раз мальчишку, который с каким-то нездоровым возбуждением рассматривал мою пассажирку, свисающую с плеча. Кажется, он ее знает. Проведя меня в кабинет ирьенина, где я благополучно сбагрил девочку пожилой женщине, паренек вызвался помочь найти Кичиро-сенсея, попутно объяснив, что я зашел через запасной вход, и то крыло здания уже давно не используется, разве что только для побега с занятий домой.

— А что тогда там забыла эта девчонка? — удивленно спросил я. — Не очень то было похоже, что она пыталась незаметно скрыться.

Паренек, чье имя я, так кстати, и не спросил, скривился.

— Её учитель попросил помочь, и она там отлавливает всех прогульщиков, — тут паренек, сморщившись, чешет голову. — И проводит воспитательную беседу. Кстати, а почему она была без сознания? Неужели ты ее вырубил?

Глаза мальчишки расширяются, и его взгляд смотрит на меня уже с некоторым восторгом. Мда... кажется, я тут главную задиру обидел. Хотя, конечно, я первый начал... Но разве стоит сразу начинать махать кулаками? Тем более ударом в спину? В общем, очнувшаяся совесть тут же заглохла.

— Качиро-сенсей, Качиро-сенсей! — паренек загомонил, привлекая внимание высокого мужчины с короткими каштановыми волосами, проектором Конохи на лбу, и в чунинском жилете. — А мы вас ищем!

— Рюу-кун, а ты, видимо, опять сбежал с урока географии? — улыбнулся мужчина, подходя ближе. А парень, передернув плечами, промямлил: — Нас уже всех отпустили... А меня он попросил найти вас! Так что, я побегу, Качиро-сенсей!

И паренек бочком, бочком начал отходить обратно в коридор, а, скрывшись за поворотом, мы услышали топот убегающего ребенка.

Мужчина на это лишь улыбнулся и покачал головой, после чего перевел взгляд на меня.

— Добрый день, Танака-сан. Меня к вам отправил Хокаге, сказав, что вы поможете мне разобраться со всеми вопросами обучения.

— Добрый день, Сэдэо-кун. Да, меня предупредили о тебе, правда, ждал я тебя еще утром. — Качиро-сенсей строго посмотрел на меня.

Пришлось сделать раскаивающееся лицо. Признаваться в своем незнании деревни и слабом ориентировании как-то не хотелось.

— Иди за мной, Сэдэо-кун.

Пройдя еще один коридор (да сколько же их здесь?! Да это целый лабиринт!), он завел меня в свой кабинет, судя по внешнему виду.

— Присаживайся, — кивнул мужчина на стул, одиноко стоявший у стола, заваленного бумагами, а сам пристроился в кресло у окна.

— Хокаге-сан сказал, что ты проходил клановую подготовку, поэтому учить с нуля нет необходимости. Расскажи мне, что ты умеешь.

Кратко обрисовал свои возможности ирьенина, на что Качиро удивленно присвистнул.

— Весьма неплохо для твоего возраста! Проблем с индивидуальной практикой у тебя не будет. А что насчет общей теоретической подготовки?

Географию, математику, историю, и даже этикет (в том числе и самый нудный — чайный этикет), который здесь не преподавали, я усвоил хорошо. Что довольно быстро и доказал. А вот с командной работой у меня были сплошные пробелы — не знал даже элементарных вещей, вроде защитных построений, способов охраны заказчика, языка жестов и т.д. В аналог Академии Шиноби в клане Узумак принимали только с десяти лет, и поступить я туда просто не успел. А индивидуально такие навыки никак не получишь.

Кичиро-сенсей задумчиво смотрел на меня, что-то решая в голове.

— Ладно, поступишь на четвертый курс. За два года у тебя будет время, чтобы подтянуть свои знания в этой области, — выдал свой вердикт сенсей. — Учебные материалы ты можешь получить в библиотеке, завтра на тебя заведут карточку. Оружие для практических заданий мы выдаем. Занятия начинаются каждый день в восемь утра, заканчиваются в три часа дня. Обед носи с собой, забегаловок в округе тут нет. Жилье... Академия предоставляет бесплатное общежитие для студентов на время обучения. Это однокомнатные квартирки, тесновато, но жаловаться не на что. Вроде бы все. Есть вопросы?

Да! Вопрос с жильем уже решен! Вот и не нужно себе ломать голову.

— Да, что необходимо для получения квартиры? И есть ли у вас какая-нибудь карта Конохи для приезжих? Я еще очень слабо ориентируюсь в деревне... — с надеждой спросил я.

Кичиро-сенсей рассмеялся.

— Нет, Сэдэо-кун, карт у нас нет... Ключи от квартиры можно получить у владельца общежитий, ему необходимо только сообщить свое имя. Знаешь что, давай после занятий я прогуляюсь с тобой по Конохе, покажу деревню, а заодно и проведу до твоего нового дома.

— Спасибо вам, сенсей, — хочу сделать низкий поклон, но обрываю себя. Проще надо быть, как советовал Окомура-сан, проще. Я уже не наследник клана.

— Отлично, если больше вопросов нет, пойдем, я познакомлю тебя с твоим курсом.

* * *

— ...пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — и делаю стандартный поклон.

И, игнорируя шепотки, прохожу на пустую заднюю парту. Как-то неловко чувствую себя среди этих детей. Хотя они и мои сверстники, себя я ощущаю слишком взрослым для них. Ловлю на себе заинтересованные взгляды девочек, и внутри меня чуть передергивает — я не педофил!

Шум, вызванный появлением новичка, быстро стихает под голосом Качиро-сенсея, который начинает проводить следующий урок.

Однако дверь отъезжает в сторону, и в класс вскакивает одна знакомая мне блондинка.

— Ой, простите, Кичиро-сенсей! — затараторила она. — Я почувствовала себя плохо поэтому обратилась, чуть задержалась...

— Не волнуйся так, Тсунаде-чан, проходи на свое место...

Тсунаде?! Он сказал, Тсунаде?! О Ками, почему ты так не любишь меня! Пожалуйста, скажи что я ошибся, и эта девочка не станет той самой Тсунаде!

Взгляд девочки пересекается с моим. Секундная задержка, и ее крик слышен наверное даже за пределами деревни:

— ТЫ!!!

Хотя, судя по ее реакции, вполне возможно, что до ее известности я не доживу...

Комментарий к Глава 2.

Вот уж никогда бы не подумал, что комментарии к работе заставляют работать лучше и больше) Видимо я начинаю получать удовольствие от публикации произведения.

========== Глава 3. ==========

Что я могу рассказать об Академии Шиноби?

Обучение длится пять лет, с семи до двенадцати. Это связано с особенностями человеческого тела и развития чакроцентра. Хотя, клановых детей начинают обучать куда раньше, стремительное развитие начинается именно в этом возрасте. Первые три года отданы под физическую и теоретическую подготовку, оставшихся два — под управление чакрой, тактику работы в командах, и обучению стандартных техник. Каждый курс делится на классы, от A до E. Как я заметил, коноховцы очень любят эту буквенную систему, и применяют ее практически везде. В каждом классе в среднем обучается порядка 30 человек, под руководством двух учителей. У нас это были Кичиро Танака, отвечающий за теоретическую подготовку, и Томико Ли, молодая девушка двадцати трех, двадцати пяти лет, отвечающая за нашу боевую подготовку.

Общение с одноклассниками у меня складывалось не очень. В первую очередь из-за возраста. Хоть они и были моими ровесниками, себя я ощущал куда более взрослым. Мне не были интересны их нехитрые игры, или постоянное стремление удрать с уроков так, чтобы их не поймал учитель или Тсунаде. С ними нельзя было пообщаться на тему разработки новых техник или изучения уже существующих. Конечно, это относилось не ко всем. У нас на курсе обучались как минимум три принцессы клана, помимо химе Тсунаде. Клановое образование на порядок отличалось от общего академического, но вместе с этим и накладывало и свои ограничения, одним из которых было обсуждение клановых техник.

Орочимару, был приятным исключением. Да-да, Орочимару и Джирайя тоже обучались в этом классе. Что это — злой рок или добрая Ками, я не знал. Слишком рано было судить об этом. Сам Орочимару создавал впечатление тихого и любознательно парня, который много времени проводил в библиотеке, изучая свитки с любым упоминанием техник великих шиноби. Он был чертовски привлекательным для меня, как человек, с которым было о чем пообщаться, вот только еле заметный огонек садизма, что горел в нем, каждый раз когда он избивал на спаррингах клановых детей, мне очень не нравился. Ну и конечно, знание канона, и вера в его непогрешимость. Все это заставили меня держаться от него подальше. Но внутри я все же восхищался им, ибо сейчас Орочимару был лучшим образцом того, что упорство и настойчивость для шиноби значит больше, нежели клановое образование и его уникальные техники.

Между прочим, я не единственный, кто восхищался им. На курсе, половина девочек образовала своеобразный фанклуб, где они боролись за внимание своего кумира. Длинноволосый обаятельный брюнет, при этом прекрасно владеющий рукопашным боем и холодным оружием, он был одним из выдающихся учеников академии. Хоть Орочимару и был бесклановой сиротой, его силу уважали и клановые дети.

Оставшаяся же часть девочек попадала в другой фанклуб, имени... меня. Честно говоря, я не понял, как так могло получиться, но факт остается фактом — будущие куноичи, всячески пытались привлечь мое внимание, пытаясь разговорить меня на тех редких переменах, что я не был вынужден прятаться от Стальной Тсунаде, и даже пытались угощать обенто.

Это бы польстило моему самомнению, если бы только не одно но. Для меня это были дети. А что значит любовь ребенка? Сегодня да, завтра нет. Дай конфетку, он тебя любит, забери ее, он тебя возненавидит. Да и честно говоря, было смешно видеть как девчонки, у которых еще даже грудь не начала расти, учатся флиртовать и делать намеки. А говорить об их уважении ко мне и вовсе не приходилось. В этом возрасте, уважение — это слишком расплывчатое и непонятное слово.

В общем, теперь я был как второй Саске, и уже раздумывал позаимствовать его вечное "тц!" и хмыкание, как универсальный ответ на любой вопрос от моих малолетних поклонниц. Однако, помня об ранимости и обидчивости в этом возрасте, приходилось сдерживать себя и вежливо отклонять все их предложения, пообедать на крыше школы или провести их до дома.

Отдельно стоит упомянуть Тсунаде, которая ходила злющей как все девять биджу. Еще в первый день, она пригласила меня "выйти поговорить", на что я геройски согласился, и лишь девочка вышла в коридор, махнув всем ручкой, лихо сиганул в открытое окно.

Нет, ну а что мне оставалось делать? Хоть я и победил в первом бою, но и он не был для меня легким! А если я ее снова одолею? Дети в этом возрасте очень обидчивые, а заводить такого врага как одна из будущих легендарнных санинов, мне очень не хотелось! А так, один проигрыш вполне можно списать на случайность.

Можно конечно было и поддаться... но помимо чувства собственного достоинства, которое перешагнуть очень сложно, в случае проигрыша мне предстояло увлекательное недельное общение с ирьенином на тему сломанных костей и сложности их восстановления. А этого мне тоже очень и очень не хотелось.

Правда, я не учел одного фактора...

Этот фактор отзывался на имя Рюу. Он в первый же день моего появления успел растрепать всем своим друзьям, что некий новичок смог вырубить Стальную Тсунаде. Те в свою очередь, поделилсь этой новостью со своими друзьями, а те со своими, и пошло поехало. И вот к утру следующего дня, уже вся академия шепталась об этом. Да еще и при этом обросли такими пикантными подробностями, что Джирайя лично подошел ко мне на перемене. Высказал свои поздравления моим успехам, и принес свои соболезнования о моей вероятной скорой кончине. Дескать, достать эту неугомонную Тсунаде так сильно, не смог даже он, хотя с его проснувшийся извращенческой натурой, он был весьма настойчив. Но и этого хватало, чтобы Тсунаде периодически отправляла его на койку к ирьенину. Что же она сделает со мной я старался не думать.

В общем, для Тсунаде я стал личным врагом номер один, и при любой возможности она пыталась размазать меня по стенке. Да уж, за что боролся, на то и напоролся.. А поскольку бить в ответ я все же опасался... приходилось спасаться бегством.

В общем ситуация была более чем забавная, если бы только я не был одним из ее участников. Слава Ками, что хоть на уроках девочка вела себя более менее спокойно, ограничиваясь лишь зло сверкающими золотисто карими глазами в мою сторону.

Сам Рюу имел несчастье, столкнуться со мной на входе, где прилюдно поинтересовался может ли он называть меня старшим братом, и научу ли я его так же вырубать визгливых девчонок. Стоит ли говорить что рядом случайно оказалась одна блондинистая особа? О дальнейшей судьбе этого паренька мне больше ничего не известно. Боюсь, что скорее всего он пал смертью храбрых, ибо моими навыками бегства и тактического отступления он вряд ли обладал.

Что меня порадовало в коллективе, так это его... демократичность, что ли... Клановые в большинстве своем спокойно общались с бесклановыми. Даже принцессы кланов, не сильно отягощались своими титулами, и вели себя как обыкновенные дети. Хотя, конечно были и неприятные исключение, такие как Джиро Хьюга. Этот парень искреннее считал всех бесклановых мусором, недостойных даже стоять рядом с клановыми, не то, чтобы обучаться с ними. И пользуясь своими навыками старался каждый раз доказать это.

В общем, ситуация была неоднозначная. Вроде бы неравенства нет, а какая-то напряженность между этими двумя лагерями есть. Слава Ками, наши учителя вполне спокойно справлялись с конфликтами на этой почве, и выделяли учеников в первую очередь по заслугам, а не имени.

Каждый день, после Академии я направлялся в госпиталь Конохи, где меня действительно взяли в младший медперсонал. Следить за серьезные пациентами мне естественно никто не доверил, а вот лечить мелкие повреждения техникой мистической руки, вполне. Где я кстати, довольно быстро тратил свой и так небольшой запас чакры. Остаток вечера, который плавно переходил в ночь, Окумура-сан углублял мои знания в медицине, рассказывая об особенностях человеческого тела, устройстве чакросистеме, фармакологии и даже учил акупунктуре. Отдельное внимание он уделял тренировкам с контролем чакры, выжимая из меня последние соки, в попытках правильно вылечить рыбу, и конечно интересовался особенностями и отличиями работы ирьенинов в Водовороте. Больше всего его интересовала работа в поле, т.е. во время выполнения заданий и войн.

А особенности были, да еще какими!

Узумаки славились тремя вещами: своей выносливостью и живучестью, своими объемами чакры, который на голову превосходили всех остальных шиноби, и искусством фуиндзюцу. Именно благодаря фуиндзюцу, на войне, Узумаки могли запечатывать раненных товарищей и практически безболезненно доставляли их в полевой госпиталь. Шиноби Конохи же приходилось вытаскивать своих раненных товарищей на руках, да еще зачастую посреди боя, что весьма сказывалось на их смертности.

С большим объемом чакры, Узумаки практически не знали что такое чакроистощение, даже во время самых трудных боев, когда раненных приносили пачками. Правда, с таким объемом чакры были и другие проблемы — научиться хирургически точному контролю было в разы сложнее. Но те Узумаки, у которых это все же получалось, становились воистину монстрами ирьениндзюцу. Получалось довольно забавная картина — в Конохе ирьенинов было куда больше, чем в Водовороте, но все больше середнячки. А вот среди Узумак ирьенинов были единицы, но каждый из них был на две головы выше своих коноховских коллег. Кстати именно из-за малого количества ирьенинов в Водовороте, руководство Узумак особенно тщательно оберегало их, практически никогда не выпуская их в бой.

Коноховцы проблему с объемом чакры компенсировали изучением оказания первой помощи без использования техник вообще. Используя инструменты вроде игл, скальпелей и лекарств, они вполне могли остановить уход шиноби к Шинигами, или как минимум задержать его в этом мире, до транспортировки в госпиталь. Да, коноховские ирьенины участвовали в боевых столкновениях наравне с остальными, правда шли всегда как дополнительные группы поддержки.

Также, во время самого процесса лечения, Узумаки очень часто использовали фуиндзюцу, для контроля и управления тела пациента, в то время как коноховским врачевателям приходилось использовать акупунктуру, чтобы заставить сердце человека остановиться или наоборот стимулировать его. В общем, получалось что благодаря природным способностям, ирьенины Водоворота не нуждались в огромном пласте дополнительных знаний, и альтернативных способов лечения, так, как нуждались в этом ирьенины Конохи.

К сожалению, более полно рассказать Окумуре-сану о способах лечения я не мог, поскольку сам знал об этом поверхностно, со слов своего прошлого учителя, и тех трех дней обороны, что провел в госпитале. Десять лет все же не тот возраст, в котором можно было достичь звание опытного ирьенина. Но Окомура-сан был доволен и тем, что я знал, и заставлял, меня вспоминать все до мельчайших деталей — от процесса доставки пациентов до устройства операционной.

Судя по его лицу, некоторые вещи ему очень нравились, и он уже раздумывал как это поскорее использовать и в своем госпитале. Как оказалось, Окумура-сан оказался одним из руководителей госпиталя, ирьенином А класса, заодно и куратором молодых интернов, среди которых числился пока что только я один. Желающих обучаться на ирьенинов в Конохе было столь же мало, как и в Водовороте.

Приходя домой выжатым как тряпка, моих сил хватало только на то, чтобы дойти о кровати, и упав на нее пластом, уснуть. А утром, уже бодрой походкой вновь направляться в Академию. Выносливость Узумаки все-таки досталась мне по наследству.

За всей этой занятостью, у меня не было времени толком изучить свиток, один из последних подарков моего учителя в Водовороте. Я разве, что мельком просмотрел его, и сильно разочаровался. Там было описание двух секретных техник — A и S ранга. Разочаровался я тем, что и сейчас, и в будущем, шансы на успешное изучение оных у меня ничтожно малы. Для их применения необходим был заоблачный контроль ирьенина и объем чакры настоящего Узумаки. С контролем то я рано или поздно разберусь, а вот объем чакры никак особенно не раскачаешь.

Техника А ранга называлась "Последнее Дыхание", и применялась во время крупных осад. Ее суть заключась в том, что истощившийся шиноби, развеивал свое тело в чистую чакру, погибая сам, но передавая столь не хватающую энергию своим товарищам. Такое самопожертвование было редким, но оказывало существенную помощь защитникам, потому и использовалось в критических ситуациях.

Вторая техника S ранга — "Единая Жизнь", была разработана не так давно, во время первой войны, и ее суть заключалась в перенесении любых ран жертвы, на тело ирьенина. По сути, это тоже была самоубийственная техника, которая позволяла разменять жизнь действительно важного шиноби, например Главы клана, на редкого ирьенина, сумевшего эту технику применить.

В общем — сплошное разочарование.

Да и в принципе, большинство техник Узумаки, к сожалению были такими же специфичными, в своих требованиях к объемам чакры. Это делало их практическими бесполезными для всех остальных шиноби. Исключение составляли лишь самые простые техники фуиндзюцу, и некоторые семейные техники барьеров.

Маширо-сан, мой приемный отец считался гением всех барьерных техник, за что получил прозвище "Призрачный щит Водоворота", и на мой шестой день рождения, начал обучать самым простым из них. Собственно говоря, Техника Малого барьера, единственная что получилось у меня выучить(и то, неполноценно), после чего и выяснилась моя "ущербность". И если простые техники фуиндзюцу были известны всем, то барьерные техники Узумаки знали немногие, и делиться их знанием я не собирался.

Тем более у меня были пару идеек как можно было бы модернизировать эту технику барьера под мой запас чакры, но для этого мне стоило куда лучше разбираться в законах чакросистемы, ее видах и типах. Думаю, Орочимару сидя в библиотеке изучает нечто схожее со мной, но в отличии от него, помимо школьной библиотеки, у меня был доступ в библиотеку госпиталя...

* * *

Три месяца пролетело как одно мгновение. Так всегда случается, когда входишь в рабочий ритм, и времени на спокойное созерцание не остается.

В Академии от теоретических выкладок и упражнений на минимальный контроль чакры, нас начали обучать передвижению "верхними путями". Т.е. умению передвигаться используя чакру, что весьма повышало скорость передвижения. Как только мы освоили это, Кичиро-сенсей огорошил нас известием о приближающейся практике, которая должна была начаться сегодня.

Зайдя в класс по привычке, за мгновение до начала урока, и проигнорировав злой взгляд Тсунаде, которая даже не думала успокаиваться, я прошел на свое место.

Кичиро-сан зашедший сразу же после меня, направился к доске.

— Итак, сегодня начнется ваше практическое занятие. — учитель строгим взглядом обвел класс — прежде чем мы выдвинемся на полигон, я должен вас проинструктировать. Полигон номер семнадцать, находится за пределами Конохи, и представляет из себя обыкновенный лес, обнесенный забором. Вашей задачей будет найти тайники, и достать из них свитки. Свитков будет намного меньше, чем вас, поэтому вы должны опередить своих товарищей в их обнаружении...

— Или отобрать у слабаков — тихо дополнил Джиро Хьюга.

— На все практическое задание у вас будет три дня — сделав вид, что не услышал его, продолжил Кичиро-сан, — и все это время вы должны будете выживать самостоятельно в лесу. На четвертый день, вам необходимо будет добраться до центральной башни, которая хорошо видна практически с любой точки полигона. Все необходимое снаряжение вам выдадут на старте, пользоваться своим запрещено. Для экстренных ситуаций вам выдадут сигнальные ракеты. Учтите, что их использование автоматически обозначает ваш провал, вне зависимости от причин. Есть вопросы?

— Я хочу быть в команде с этим! — Тсунаде буквально взлетела на ноги, тыкнув в меня пальцем.

Раздался тихий смешок, который тут же подавился под серьезным взглядом девочки.

— Томика-сан так и не рискнула поставить вас в пару на спарринге? — спросил улыбаясь, Кичиро-сан.

— Сенсей сказала, что я ненароком убью этого засра... эээ, Сэдэо-куна — потупившись с явным отвращением, пробурчала мое имя, Тсунаде.

— Хм, ей безусловно виднее... — протянул учитель, — извини Тсунаде-чан, но это практическое задание индивидуально, в нем не будет команд...

Девочка обиженно засопела, опускаясь на свое место.

— Но если вы случайно встретитесь в лесу, ради вас никто занятие останавливать не будет.

Глядя на воспрявшую духом блондинку и ее предвкушающее лицо, я почувствовла как по моей спине пробежалось стадо мурашек. Чур, меня! Надо держаться от нее подальше!

— Сенсей, а что будет с теми кто не сдаст практику? — спросила какая-то рыжая девочка с завязанными в косички волосами. Ну да, я до сих пор не знал всех имен своих одноклассников. В свое оправдание лишь скажу, что у меня и без того хватало чем забить голову.

— Этих учеников ждут увлекательные дополнительные занятия со мной и Томико-сан, на каникулах.

Обреченный вздох прокатился по классу. Индивидуальные занятия с сенсеями, были еще той пыткой.

— Больше вопросов нет? — спросил Кичиро-сан, не обращая внимание на обреченные лица учеников — хорошо, тогда выдвигаемся.

На полигон мы добрались быстро и без приключений. Перед входом нас уже ожидали Анбу, и Томико-сенсей. Раздав всем стандартный набор кунаев и сюрикенов, вместе с сигнальными ракетами и отобрав все лишнее, девушка кивнула Анбу, и те по одиночке расхватав нас, с помощью шуншина — техники мгновенного перемещения, доставили на стартовые позиции.

Кивнув человеку в маске енота, и услышав легкий хлопок исчезающего анбу, я вздохнул полной грудью. Что ж... пора показать себя.

========== Глава 4. ==========

Бесшумно передвигаясь по лесу, я пытался понять, как выглядят тайники, и как их можно найти.

По остальным задачам практикума у меня вопросов не было.

Навыкам добычи пропитания учат еще на первых курсах, а я хоть и пропустил их, но понимание того что стоит тянуть в рот, а что нет, получил в госпитале. Правда, там больше акцент был на добычу ядов в естественной среде, и соотвественно создания противоядий. Но эти навыки я применять тут не спешил. В конце концов это же не экзамен на чунина, где действительно могут убить, а так легкая прогулка с ночевкой в лесу. Хотя я все же задержался на полянке с редким красным цветком, обмазав его соком кунаи. Легкий нервный паралич... это даже ядом назвать нельзя, поскольку любой взрослый человек преодолеет меньше чем за час. А на таких монстров как шиноби, с их чакрой он вообще не подействует. Другое дело дети, у которых еще чакроцентр только развивается...

И все же эта задача с тайниками меня напрягала. В первую очередь тем, что я не обладал никакими навыками по нахождению тайников. Да и в самой Академии не было ничего даже близко похожего на "Теория нахождении тайников", поскольку подобные трактаты если бы были, то они актуальны исключительно для шиноби сенсоров. А какой из меня сенсор? Правильно, такой же как из девятихвостого демона — домашняя зверушка.

Так, если я не хочу потратить две недели каникул, сидя с учителями, мне необходимо срочно объединиться в команду. А то что задание индивидуальное, мне плевать. В одиночку, я точно не справлюсь. Разве, что случайно носом ткнусь в тайник.

Спрыгнув с дерева на землю, я прислушался. Мне показалось, или рядом кто-то прошел? Лучше сто раз перебдеть, чем один раз недобдеть. Осторожно крадусь в сторону, откуда мне показался шум, и тут же застываю. Передо мной, буквально в пяти шагах, сидел какой то парень, в темно-зеленой куртке. Интересно, нужду справляет или в засаде сидит? В любом случае, мне повезло, что он меня еще не заметил. Руки вроде бы пустые, а значит для меня он бесполезен. Ну да, с начала экзамена еще не прошло и двух часов, вряд ли кто успел за это время наткнуться на тайник.

Тихо отходя назад, я пытался понять что же напрягает мня в этом пареньке. Вроде бы ничего особенного, такой же мальчишка как и я, пусть и клановый... Вот оно! На куртке был символ клана Абураме, клана специализирующегося на техниках с использованием насекомых. И если забыть, что он для меня неудобный противник, то хуже всего было то, что он не учился в нашем классе. А значит, этот практикум проходили не 30 учеников, а как минимум 150!

Моя предосторожность с паралитическим ядом, больше не казалось мне лишней. Так, я отошел достаточно далеко, а теперь ходу от сюда, ходу!

А сенсей гад, раз не сообщил об этом. Хотя конечно, свой резон в этом был. Шиноби никогда не должен расслабляться, и скоро те, кто вышли как и я с настроем на легкую лесную прогулку, скоро пожалеют об этом. Ведь другие ученики не будут столь дружелюбны как одноклассники, и постараются отобрать найденный свиток любой ценой. А учитывая что многие клановые (как собственно и я), обладают хоть слабыми, но все же клановыми техниками... Лучше ни с кем из них не встречаться, во избежание так сказать.

В общем, бегать верхними путями я больше не рисковал. Это было быстрее, но и куда заметнее, нежели простой бег по земле.

До самого вечера, я бежал по центру полигона, надеясь встретить кого-то из своих, или просто наткнуться на тайник. К сожалению, ни первую, ни вторую задачу я не выполнил. Никто больше по дороге мне не попадался, следов прибывания кого-либо я тоже не нашел, ну а тайник я бы увидел если бы только на нем висела яркая табличка.

Уже устраиваясь на ночь на дереве, я тревожно размышлял что нужно срочно менять тактику своих действий. Но ничего путного в голову не приходило.

Рассвет я встретил разминая затекшее тело. Нам конечно рассказывали как устроиться с удобством на ночь в лесу, но я поостерегся спать на земле. И кстати, судя по трем ярко-красным вспышкам в ночи, не зря. На дереве ночевка хоть и приносит ряд неудобств, но для побега или отражение атаки — куда более удобно. Да и опять же, маскировка на дереве в разы лучше. Все следы с земли все равно не уберешь, а острое обоняние Инузуки вполне способно найти человека по запаху, в то время как этот самый запах сдувается с верхних веток дерева, постоянным ветром.

Первую часть дня я провел так же бездарно, как и прошлый день. С той лишь разницей, что умудрился спереть обед у одного парня. Понятия не имею, как он умудрился пожарить рыбу без костра, но я ему искреннее благодарен. Хотя конечно, свое место ночлега стоило выбирать тщательнее, и просыпаться с первыми лучами солнца, а не дрыхнуть как дома.

Все также на своих двоих перемещаясь по лесу, я тщательно высматривал чьи-либо следы, и искренне надеялся на удачу, поскольку ничего больше мне не оставалось. И в какой-то момент, недалеко от себя, я услышал чей-то вскрик. Бездумно нестись сломя голову я не стал, четко осознавая, что это может быть ловушка, но и проигнорировать его я не мог. Осторожным, крадущимся шагом, я пошел в эту сторону, готовясь в любую секунду принять бой или дать стрекача. Впереди показался просвет, и небольшая полянка, но на ней никого не было. Не рискуя выходить на открытую местность я принялся ждать. Как оно обычно и бывает в такой ситуации, минуты тянулись вечность.

Полчаса — вполне достаточное время чтобы снизить вероятность засады. Точнее, снизить вероятность ее необнаружения. Ведь противники, видя что никто не спешит к их огоньку, должны как минимум повторить крик, привлекая внимание. Но нет, на полянке все такая же тишина.

Выхожу на поляну, осматриваюсь вокруг. Никого и ничего. Хотя нет... помятость травы показывает что тут действительно кто-то был, и судя по следам тут он ночевал. А вот замеченные мною пару капель крови, мне очень не понравилась. Судя по всему он ранен. И поскольку сигнала не было, надеюсь что несерьезно. Найти беднягу что ли, и помочь? Тем более, это может быть кто-то из моих одноклассников. Решено. Нужно только теперь понять, в каком направлении он выдвинулся.

Нашлось направлении довольно легко — нужно было только посмотреть следы чуть дальше поляны, по окружности. Видимо, скрытно уйти с поляны ума хватило, а вот постоянно передвигаться скрытно — нет.

Продвигаясь вперед, я все так же не забывал об осторожности. Хотя конечно мысль, что дети могут придумать столь хитрую ловушку, была абсурдна. Но от других случайных встреч я не застрахован. А этот субъект весьма умен, думал я, идя вслед за ним. Видимо быстро понял, какую глупость совершил своим криком, и теперь старался оказаться как можно дальше от этого места. Оп. Следы закончились. Неужели почувствовал преследователя? Или просто выбился их сил? Медленно и осторожно начал обходить окружающие меня деревья.

Опа-па! Кто-то сидит у дерева, у этого кого-то блондинистые волосы собранные в хвост. Непроизвольная дрожь пробежала по телу. Биджу! Только бы не Тсунаде!

Видимо, почувствовал чей-то взгляд, головка дернулась и повернулась ко мне, и на меня уставились голубые глаза. Я облегченно выдохнул. А вот девушка, наоборот сжалась и достала кунай.

— Постой! — показывая свободные руки говорю я, — всего лишь хотел узнать, нужна ли тебе моя помощь.

Девочка все еще недоверчиво смотрит на меня, левой рукой стараясь незаметно увести с моего поля зрения свиток. Странно кстати, что она не пытается встать.

— Мне конечно хоть и нужен свиток, но отбирать его у симпатичных куноичи я не собираюсь — усмехнулся я, и тут же прикусил язык.

Воистину, язык мой — враг мой, думал я уклоняюсь от сюрикенов и отбивая летящие в меня кунаи, от вскочившей на ноги девчонки. Один, два, три, четыре, оп, чуть не попал, пять, шесть семь, восемь, а вот и девятый, и последний кунай в руках блондинки. А сюрикены? Так, тройка позади меня, еще парочка ушла в куда-то в кусты. Значит, еще десятку она бережет. Или спустила раньше.

Епрст, она складывает печати! Рефлекторно создаю технику малого барьера. Хм, у нее ничего не вышло? А нет! Рябь пошла по барьеру, однако не нарушая его. Видимо что-то из гендзюцу было — техник влияющих на разум. Поскольку прямого урона не было, мой барьер спокойно выдержал атаку. А вот блондинка почему-то отключилась, рухнув на землю.

И что это было?

* * *

Осмотрев девчонку, я разве что присвистнул. Как она вообще умудрилась стоять на ногах? А главное, ведь нашла в себе еще силы сложить печати и применить технику. У нее оказался закрытый перелом ноги, и судя по отекам, получила она его еще вчера. И эта идиотка, вместо того чтобы подать сигнал, продолжила ходить и бегать? Она что, вообще не в курсе, чем это чревато? Нет, без ноги конечно она не останется, со здешним уровнем медицины, но пару недель в госпитале — тоже приятного мало. Блин, как же руки чешутся, зажечь сигнальную ракету, чтоб ее отсюда забрали. Но боюсь мне она такого не простит и не поймет. Весь свой альтруизм и добросердечность я должен был оставить в том мире, поскольку в этом они могут лишь убить человека. В конце концов, каждый из нас должен сам решать свою судьбу, а не мешать другим.

Ксо! Ладно. Лечить перелом я еще не умею, могу и напутать чего так, что придется второй раз ломать, но сделать шину и убрать отек я смогу. Да и обеззаразить рану, явно стоит.

Сделать все это не сложно, если есть опыт и материалы. Опыт у меня был, а вот материалов — нет. Пришлось проявлять смекалку, с чем я вполне справился. Наложив шину, я применил технику мистической руки, пытаясь уменьшить боль, и убрать будущие возможные осложнения. Девчонка тихо застонала и открыла глаза. Мгновенно оценив ситуацию, как настоящий шиноби, она попыталась вскочить, но охнув тут же рухнула обратно.

— Любишь боль? Ты часом не мазохистка? — флегматично спросил я, вынужденный прервать технику. Ну право, ругаться на прерванную процедуру, тому кто нихрена не смыслит в ее сложности, напрасное дело.

— Вчера сломала? — спросил я вновь возобновляю мистическую руку.

Девочка неуверенно кивнула, не зная как относится к этой ситуации.

— А почему не воспользовалась сигнальной ракетой?

— Не хочу провалить практику, тем более что свиток я уже достала... — неожиданно оборвала себя блондинка, стрельнув на меня взглядом.

— Он под твоей головой — не поднимая головы ответил я, правильно расшифровав ее заминку. — я же говорил что отбирать его не собираюсь.

Девчонка облегченно вздохнула, и с неким удивлением воззрилась на меня.

— А почему ты его не забрал? У тебя ведь его нет?

— А зачем? В будущем мы наверняка станем товарищами, и портить отношения с тобой сейчас, это значит подставляться в будущем. Да и еще есть полтора суток, вполне возможно наткнусь на какой-нибудь тайник — беспечно отозвался я.

Девочка скептически хмыкнула.

— А с Тсунаде-чан не побоялся испортить отношения? — саркастически спросила она.

Я поморщился. Я уже и забыл, что вся академия знает о нашим "маленьком" конфликте.

— С Тсунаде-чан у нас получилась трагическая случайность, плавно переросшее в еще более трагическое недопонимание. Но я искренне не хотел ее обижать. — прекращаю технику, и вытираю проступивший пот со лба. — еще болит?

Девочка отрицательно помотала головой.

— Попробуй встать — подавая руку, посоветовал я. Немного приподнявшись девочка со стоном тут же опустилась назад.

— Ну да, перелом то никуда не делся... Жаль, я надеялся что хоть хромать безболезненно ты сможешь.

— Я и могу! Я умею терпеть боль! — в доказательство блондинка начала вновь приподниматься, но я мягко стукнув ее по голове, усадил ее обратно.

— Я и не спорю с тобой. Одно только то, что ты со вчерашнего дня все это терпела, да еще и умудрилась так далеко уйти с распухшей ногой сегодня, уже говорит о многом. Но не надо пытаться доказывать это всем подряд, особенно незнакомым тебе людям — лекторским тоном произнес я, стараясь повторить строгий голос Кичиро-сенсея.

— Сэдэо-кун, из тебя выйдет отличный учитель — со смешком улыбнулась девочка, оценив мои старания.

А вот я растерялся.

— Эээээ, а мы разве знакомы? — смущенно протянул я.

Голубые глаза девочки широко распахнулись.

— Это очень грубо, Сэдэо-кун, не знать своих одноклассников в лицо — надулась блондинка. И видя все также мое растерянное лицо, обиженно добавила — меня зовут Асука Яманака!

— Ммм... очень приятно, Асука-чан — я выполнил вежливый поклон, а в голове пронеслась мысль — только ярой фанатки здесь не хватало. Видимо у меня на лице все же что-то отобразилась, поскольку Асука замахав руками поспешила добавить.

— Не-не-не, я не твоя поклонница! — и видя мое облегчение, коварно добавила — Хотя будь ею, очень сильно бы обиделась на такое пренебрежение, и так легко ты бы не отделался!

— Ну, не обиделась и слава Ками, — махнул я рукой. — что делать дальше будешь, Асука-чан?

— Что ты имеешь ввиду? — насторожилась блондинка.

— Нууу, с твоей ногой ты сейчас далеко не уйдешь. И для любого встречного ты легкая добыча.

— Но я же вчера как-то бегала. А теперь, когда ты меня подлечил, точно справлюсь. А боль смогу еще потерпеть — несколько неуверенно возразила Асука.

— Угу. Ты вчера бегала на чистом упрямстве и адреналине. — авторитетно заявляю, — может быть сегодня ты еще и протянешь сама, но завтра, когда опухоль вернется, вряд ли ступишь хоть шаг.

— У тебя есть другое предложение? — оценивающе смотрит на меня.

А девочка то не промах! Трезво оценивает ситуации и не спешит впадать в панику.

— Есть. Ты станешь моим напарником, и отведешь в тот тайник, где нашла свой свиток. — и не забыть ободряющее улыбнуться.

— Пожалуйста, не улыбайся так. У меня мурашки по коже — девочка еле заметно передернулась. — там был только один свиток.

Хм. Не оценили мой душевный порыв!

— Я знаю. Но кроме нас об этом не знает больше никто.

— Хочешь устроить там засаду? — догадалась Асука, — но разве те, у кого есть свиток полезут в тайник?

— Полезут — уверенно киваю головой, — человеческое любопытство и гордость неистребимы. Наверняка найдутся те, кто захочет выпендриться и принести не один свиток. Например, наш Хьюга, с его замашками Великого Шиноби Клана.

Девочка рассмеялась.

— Но если все же никто не придет?

— Ну, лучших вариантов я все равно придумать не могу... разве что, ты нашла свой тайник, а не наткнулась случайно? — смотрю на девочку с надеждой.

Асука покачала головой.

— Я еще не обладаю навыками сенсора — печально сказала она.

— Так я и думал. — печально вздыхаю, — Ну что, выдвигаемся?

— Похоже у меня тоже нет выбора. Только как ты собирае...

Блондинка не успела закончить предложение, поскольку я подхватив ее на руки, усадил к себе на спину, мимоходом отметив румянец на щеках девушки. Какие же они все-таки еще дети, подумалось мне.

* * *

Асука уверенно вела меня по лесу, а я быстро перемещался верхними путями, наплевав на былую осторожность. Стоило поторопиться. И еще, я надеялся что дети не рискнут связываться сразу с двумя учениками. К сожалению, к наступлению ночи, мы все же не успели добраться до тайника. Можно конечно было бы продолжить свой путь и под лунным светом, моей выносливости на одну бессонную ночь точно хватило бы, особенно после моего сумасшедшего ритма Академия/госпиталь, но вот Асуке точно нужно было отдохнуть. Это только кажется, что сидя на спине, ты не устаешь. А на самом деле постоянно тряска, в купе со вспышками боли в ноге — выматывают похлеще чем марафонский забег. Да и подкрепиться бы не помешало.

Бережно опустив блондинку на землю, я отлучился ненадолго к недалеко бегущей реке, где с помощью кунаев смог набить немного рыбы, и пополнить запасы воды. А на обратном пути еще смог нарвать кореньев и немного ягод. Асука же тоже времени даром не теряла. Несмотря на мой наказ не подниматься на ноги, девочка смогла собрать хворост, и обустроить скрытый костер — без дыма и света. Конечно по уму стоило бы ее отругать... но банальная лень взяла вверх.

Утолив голод бесхитростным ужином, я разлегся на земле, и уставился на звезды. Тихий шум костра, звуки ночного неба, и множество ярких звезд пробудили во мне некую ностальгию по былым временам, когда поход в лес был исключительно отдыхом. Когда у костра собирались друзья, звучала гитара и хор нестройных голосов пели песни... Как же я скучаю по старому миру. Тогда, я не понимал своего счастья, не ценил безопасность окружающего мира, и не наслаждался каждым мгновением спокойной течением жизни.

Вот уж действительно, имеем — не ценим, а потерявши — плачем.

А ночью меня вновь посетил кошмар прошедшей трагедии. Перед глазами стояли трупы взрослых и детей, из под которых вытекали лужи крови. Сотни мужчин и женщин смотрели на меня остекленевшим взглядом, как будто спрашивая почему? Почему я не предотвратил это? Почему они мертвы, а я нет?

Их кровь заливала меня, и я тонул в ней, не в силах выкарабкаться из этой паутины кошмара...

POV Асуки.

Посреди ночи меня разбудил тихий стон. Сперва, я даже подумала что мне показалось, но минуту спустя стон повторился. Источником оказался Сэдэо-кун, который тихо метался во сне. Я подобралась к нему поближе, и положив руку на лоб, попыталась его успокоить, но это не сильно помогло. Наоборот, почувствовал меня, он завозился еще сильнее, пытаясь скинуть мою руку, и отчаянно сжимая в руке кунай.

Честно говоря, я растерялась, не зная как поступить в этой ситуации. И не придумав ничего лучшего, просто сильно ткнула его в бок, заставляя проснуться.

Сэдэо-кун мгновенно подскочив, заозирался, и наткнувшись на меня взглядом, попытался ободряюще улыбнуться. Но его лицо еще будучи под впечатлением кошмара, свело судорогой. Быстро развернувшись ко мне спиной, вновь улегся.

Остаток ночи прошел спокойно.

End.

* * *

Первые лучи солнца еще только тронули небосвод, а я уже проводил утреннюю разминку. Ночь хоть и прошла тихо, но была весьма неприятной. Сам толком не выспался, так еще и девчонку напугал, вон как на меня глазами стреляет. А я то думал, что уже давно избавился от них, но нет. Видимо только моя каждодневная усталость, позволяла мне выключаться ночью и спать без сновидений. А тут — щадящий режим, только и знай что бегай туда сюда.

Ладно, эти мысли прочь.

Позавтракав остатками ужина, мы продолжили свой увлекательный забег верхними путями, и вскоре Асука заявила что мы уже почти на месте. Не успел стихнуть ее голос, как я почувствовал чужое внимание, и пришлось экстренно спускаться вниз. Иначе, мы были слишком легкой мишенью, хотя в одиночку я вполне мог оторваться.

— Что случилось? — тревожно спросила Асука, когда я бережно усадил ее у корня дерева.

— У нас гости — тихо ответил я, доставая кунай, и готовясь к схватке. И действительно, через мгновение перед нами выскочила блондинка. И в этот раз, к моему великому сожалению, знакомая блондинка. Что ж, мне не могло везти вечно — философски рассудил я.

А какие эмоции отобразились на лице Тсунаде, когда она увидела КОГО она нагнала, сложно передать словами. Здесь была и долгосдерживаемая ярость, из-за чего она смотрелось еще страшней, и предвкушение охотника, наконец-то загнавшего добычу в тупик, и собранность бойца перед боем, и куча еще всего.

— Наконец-то! Теперь ты от меня никуда не спрячешься! — зло улыбнулась Тсунаде, не обратив никакого внимания на Асуку, как будто ее здесь и не было.

— У меня нет никакого свитка! — стараясь не допустить паники в голосе, кричу я. Все-таки ее ярость действительно пугает меня, ведь зашибет и не заметит!

— Это не важно... — бросила блондинка, резко сокращая дистанцию.

Ну, попытаться стоило, подумалось мне, уклоняясь от удара блондинки. Хм, а двигаться она стала быстрее. Что ж, попробуем старую тактику. Техника малого барьера! Не успел барьер появиться, как его тут же снесла сокрушающая сила, а вот Тсунаде даже не поморщилась, все также продолжая свой яростный натиск. Спустя еще пять разбитых барьеров, и все такой же свежей и бодрой девчонкой, я понял что надо срочно что-то придумать! Иначе в какой то миг, я ошибусь, и она меня размажет!

А ведь никакой тактики или особой системы тайдзюцу в ее действиях нет! Исключительно всепоглощающая ярость и молниеносные атаки.

Биджу! У меня же кунай с паралитическим ядом! Быстро вытащив его из сумки, мне пришлось ловить момент, чтобы оцарапать блондинку. Ибо просто ткнуть навстречу летящему в голову кулаку — значит сломать кунай, который еще не факт что пробьется, сквозь пропитанную чакрой руку, и пропустить удар в голову. И почему-то мне кажется, что моя черепушка этого удара не переживет.

Оп, момент! Тсунаде слишком сильно завела руку в замахе, позволяя мне буквально кончиком куная царапнуть по второй руке. Да! А она этого кажется даже не заметила. Прошла минута, вторая, а Тсунаде все еще также стремительно наносит удары. Да что на за монстр то?! Неужели Сенджу обладают каким-то особым иммунитетом к ядам?

Фух, облегченно выдыхаю, вижу как движения Тсунады замедляются, и в какой то момент руки опадают свободными плетьми, а она сама падает на землю.

Да уж, еще раз я поблагодарил себя за предусмотрительность. Если бы не это, быть мне в лучшем случае битым. А в худшем — пришлось бы Хокаге потратиться на бесплатный гроб для бескланового сиротки.

— Ты в порядке? — слышу тревожный голос Асуки. Приятно, биджу тебя побери, когда обо мне кто-то беспокоиться.

— В полном — переводя дыхание, отвечаю я. Нагнувшись над поверженной противницей, которая сейчас могла разве что зло глазами шевелить, подхватываю ее на руки, и несу к Яманака.

— Она... жива?

Закономерный вопрос, учитывая некоторую разливающуюся бледность Тсунаде.

— Вполне. — киваю я, — В отличии от нее, я не стремлюсь убивать будущих товарищей в учебных боях. Не беспокойся, она просто парализована. Думаю, через часик, другой оклемается. Хотя, честно говоря, я удивлен ее стойкости. Обычно этот яд действует сразу, а она целых десять минут еще держалась.

Задумчиво качаю головой. Интересно с чем же это связано? Ладно, потом реши эту загадку.

— Ты готова продолжить забег? — обращаюсь к девочке.

— А разве тебе не нужно отдохнуть? — удивленно тянет Асука.

— Да нет, мы Узу... — запинаюсь, и тут же нахожусь — мы ирьенины, довольно выносливы.

— А я и не подумала, что ты в госпитале работаешь — кокетливо улыбнулась Яманака.

— Скорее пока что только учусь. Все таки до серьезного ирьенина мне практиковаться и практиковаться — ответил я, усаживая девочку на спину, и повернувшись к парализованной куноичи добавляю — до свидания, Тсунаде-чан. Надеюсь когда-нибудь мы с вами спокойно пообщаемся, где я смогу принести свои искренние извинения.

И оттолкнувшись от земли, запрыгнул на верхнюю ветку.

* * *

Удалившись не очень далеко, от места нашей роковой встречи, Асука скомандовала остановку.

— Мы пришли, — прошептала девочка мне в спину, и показав пальцем на небольшой холмик, добавила — Вход там.

Аккуратно спустившись вниз, мы осторожно подошли к тайнику. Внешне он был похож на небольшой холмик, и если бы Асука не ткнула на него, я мог бы проскакать прямо над ним, и все равно не заметил бы его. Видимо мне очень повезло с попутчицей, так хоть какие-то шансы на успех есть...

— А вот и первые пташки... — позади нас раздался чей-то голос.

Резко развернувшись, мы увидели троих мальчишек, по центру которых стоял наш одноклассник — Джиро Хьюго. Видимо, мы не одни такие умные, которые догадались объединить свои силы.

— У меня нет свитка — ляпнул я, медленно пятясь назад.

— У тебя нет, — согласился Хьюга, и кивнув на Асуку, на моей спине, добавил, — а у нее, есть.

Биджу! Шанс укрыть свиток от глазастого был мал. Хоть свиток и небольшой по размеру, но в сумку с кунаями его не засунешь.

— Джиро, мы же твои одноклассники, неужели ты будешь драться с нами? — тяну время, стараясь найти выход из ситуации. Все таки драться одному против троих как-то черечур глупо, а отдавать свиток не хочется. Перед Асукой стыдно, ведь это я ее сюда затянул.

— Заткнись, бесклановая шваль! — ого, сколько экспрессии выдает Джиро, — не смей обращаться ко мне по имени, мразь! Такие как ты должны на коленях...

— Сможешь применить свою технику и оглушить их? — еле двигая губами шепчу Асуке.

— Попробую — так же тихо отвечает она, и тут же прикрываясь моей спиной, сложила печати — Техника Белого Шума!

Хьюго затыкается, и через мгновение его двое товарищей падают в обморок, а сам он еле устоял на ногах. Ксо!

— Ах ты... — яростно кричит Джиго, и рвется вперед.

Разжимаю руки, буквально стряхивая девочку с себя, и кидаюсь навстречу противнику.

Нырок под замах, и попытка атаки в корпус — мимо. А вот я получаю чувствительный удар под дых. Биджу, это же Хьюга! Почему я так медленно соображаю?! Их стиль джукен явно превосходит базовый тайдзюцу. Пока эта мысль пролетает у меня в голове, пропускаю еще два удара, и буквально чувствую как начинают трещать мои ребра. А он силен! Техника малого барьера! Нет, я конечно не надеюсь, что мой барьер удержит удары разозленного Хьюго, но лишнее мгновение чтобы убраться с линии атаки, он точно даст.

Приходится уйти в глухую оборону — Джиро не дает ни секунды отдыха, и мне приходится чуть ли ежесекундно создавать барьеры, чтобы не ловить его удары корпусом, но все равно кое-что я пропускал. Никогда в жизни я еще так быстро не создавал барьеры. В какой то момент мне даже показалось, что я могу их создавать не складывая печати, но проверить это не рискнул. Слишком большая цена была бы за ошибку.

Вот так и стоим. Джиро бьет, я защищаюсь. Патовая ситуация, в которой все решит запас выносливости. Зря я все таки полчасика не отдохнул после боя с Тсунаде, пронеслось у меня в голове, уклоняясь от очередного удара и создавая новый барьер.

Уже пять минут идет непрерывный бой, а для активного близкого контакта, это больше чем дофига! И ведь никаких признаков усталости у своего противника не замечаю, в то время как сам потихоньку начинаю уставать. Семь минут и все еще патовая ситуация.

Я уже тяжело дышу, а Джиро только чуть чуть начал уставать. Краем глаза вижу движение за спиной противника — Видимо Асука уже отошла от своей техники, и решила принять более активное участие в нашем бою. Надо сильнее отвлечь Хьюго, чтобы он не заметил опасности.

— Эй, Джиро! — задыхаясь кричу я, — как же ты — вдох-выдох— клановый шиноби — еще вдох-выдох— так долго сражаешься с грязью у тебя под ногами?!

Легкие горят от отсутсвия воздуха, но этого того стоило. Джиро рассвирепев наращивает темп, и я уже буквально держусь из последних сил, пропуская каждый второй удар. Вот уже вижу торжество в его бледных глазах...

Тюк! Резкий,а главное точный удар ребром ладони по шее, вырубает эту сволочь! А я, еле удерживаясь на ногах, смотрю на довольную Асуку.

— Молодец! — хриплю я, буквально выталкивая воздух в горло, — отлично справилась...

Что случилось в следующее мгновение, честно говоря я толком не понял. Вот широко распахнутые голубые глаза Асуки, а вот торжествующее лицо Тсунаде. Хруст моих ребер неожиданно громко прозвучал для меня, и все вокруг окутала спасительная тьма.

========== Глава 5. ==========

Открыв глаза и уставившись на потолок, я долгое время не мог понять, где же я нахожусь. Неожиданной вспышкой вернулись воспоминания, заставляя меня передернуться. Тело тут же отреагировало вспышкой боли в груди, а рот заполнил железный привкус.

— Кха — выплюнул я сгусток крови, пытаясь оценить свое состояние. Судя по перевязанной частью груди, постоянной болью в ней и медленно набирающейся крови во рту, состояние более чем аховое. Но никого особого беспокойства у меня это не вызывало. Шок что ли, пролетала мысль в голове. Противно запищал какой-то прибор, и тут же прибежав откуда-то люди, засуетились рядом со мной. Их мельтешение раздражало, как и неумолкавший писк этого мелкого прибора. Пытаясь отрешиться от всего, я прикрыл глаза.

Когда я открыл их снова, никогда из людей уже не было, кроме сидящего рядом Куратора, Окумура-сана.

— Добрый вечер, Сэдэо-кун — поздоровался он, видя что я открыл глаза. — как самочувствие?

— Хреновое, Окумура-сан — ответил я, боясь даже пошевелиться. Попытавшись улыбнуться я заинтересовался — сильно меня приложило?

— Более чем... более чем... — усмехнулся Куратор, и тут же став серьезным — Ты был слишком близок к шинигами, Сэдэо-кун. Когда тебя доставили сюда, счет шел уже на минуты.

— Сколько...

— Четыре дня. Один день в операционной, три — под общим наркозом, в критическом состоянии. — понимает меня с полуслова Окомура-сан.

— Как?! — я в дичайшем недоумении.

— Множественные переломы костей — Куратор снимает очки, и протирает их, — видимо ты очень сильно разозлил Хьюго, если он начал ломать тебе все кости. Хотя, стоит отметить, что ничего действительно опасного, он не сделал. А вот, Тсунаде-чан допустила ошибку, не приняв во внимание твое состояние, и как итог — сломанные ребра, пробитое легкое, сломанный позвоночник и острая кровопотеря.

Молчим.

Не знаю, о чем думает куратор, а у меня в голове только одна мысль — приехали. Нифига себе ошибочка! От степени моего охреневания, я забыл даже все матерные слова. Тсунаде-чан попыталась меня убить. Реально убить. Десятилетняя девочка пыталась меня убить! И за что?! За неудачную шутку? За наши вечные догонялки?! За что,

* * *

*?!!

О, матерные словечки вспомнились.

Промелькнувшая мысль о случайности данного события, была тут же задавлена с особым цинизмом. Уверен, уйдя к шинигами, меня бы очень успокаивала мысль что это произошло случайно. Прям до зубовного скрежета успокаивала бы.

А ведь Тсунаде никто бы и слова не сказал, случись это, вдруг ясно осознал я. Да и сейчас, никто не скажет. Ведь она — принцесса Сенджу, а я даже не шиноби — так, кандидат. Спишут на трагическую случайность, пожурят для вида и забудут. Ксо! Вот она обратная сторона независимости... И ведь, не то чтобы во мне горела жажда отмщения (вру, горела да еще как!), но проучить эту идиотку было необходимо! А то ведь совсем тормоза слетят от вседозволенности.

Вот только боюсь это сделать должен кто-то другой, кому по статусу положено заниматься ее воспитанием. И хотя у меня кулаки чешутся, проучить ее, наш последний бой наглядно показал что я уже ей не соперник. Нет конечно, можно напасть на нее со спины, попросить помощи Яманака, вновь использовать паралитический яд, или что посерьезнее... но биджу, я тоже имею чувство собственного достоинства! Поступать так подло — не мой метод. И подлость Тсунаде, не может служить оправданием для меня.

Да, мы шиноби, и не стесняемся бить в спину. Но бить в спину врагов, и только с одной целью — убить! А никак не одноклассников, пусть и очень не любимых. Вон, даже Джиро с его презрением к бесклановым, встретил меня лицом к лицу! Хм... неужели она действительно настолько возненавидела меня, что хотела именно убить? А ведь повод далеко не самый серьезный...

Странно, даже если это так, воспринимать Тсунаде как своего личного врага я не могу. Может быть потому что отношусь к ней, как к малолетней девчонке? Пусть и сильной, грубой, и очень глупой?

И ведь, кто бы мог подумать, что в детстве Тсунаде, будущая великая Хокаге, окажется такой стервой. Хотя, учитывая ее грубость и прямолинейность в аниме... Видимо, только будущие потери близких смогут сделать из нее ту личность, что будут уважать во всех деревнях. А до тех пор, ближе чем на дистанцию атаки кунаем, не приближаюсь. Связываться с этой блондинкой себе дороже!

— Мне бы очень не хотелось терять единственного интерна — вдруг странно произнес Окумура-сан, нарушая сложившуюся тишину, и поднявшись со стула, направился к двери — пару недель проведешь здесь, пока окончательно не поправишься.

Дверь закрылась, оставляя задумчивого меня наедине с самим собой.

* * *

Утро началось с приятной неожиданности — меня навестила Асука Яманака.

— Не ожидал тебя здесь увидеть — честно сказал я, глядя на чуть смущенную девушку, устраивающую букет цветов на тумбочке.

— Ну, мы ведь будущие товарищи — улыбнулась Асука, устраиваясь на стуле — как ты себя чувствуешь?

— Более-менее. Правда, ирьенины говорят что мне придется провести здесь еще две недели. Хотя, Окумура-сан пообещал что скучать мне здесь не даст, и если я не могу практиковать техники, то буду зубрить теоретическую часть.

— Бедненький — хихикнула девочка, — даже в больнице побездельничать никто не дает...

— Да-да, Асука-чан единственная кто меня понимает и жалеет — всхлипнул я, с улыбкой наблюдая за пунцовеющей девушкой, и не выдержав рассмеялся. Правда, боль тут же отозвавшаяся в ребрах, подсказала что продолжать не стоит.

В глазах девочки мелькнула тревога, когда я сморщившись, резко оборвал смех.

— Не беспокойся, все в порядке — постарался я ее успокоить, и ощутив где-то внутри себя теплое чувство. Приятно, когда о тебе беспокоятся, пусть даже и малознакомые люди.

— Я решила тоже обучаться на ирьенина — помолчав, сказала Асука, — надеюсь Окумура-сан согласиться взять меня второй ученицей.

Удивленно воззариваюсь на девочку, которая кажется робеет под моим взглядом, и опустив голову, смущенно теребит руки.

— Отец говорит что у меня неплохой контроль... и что было бы неплохо знать не только клановые техники... — как будто оправдываясь, тихо говорит она. Но вдруг решившись, резко поднимает голову, глядя прямо на меня своими большими и покрасневшими голубыми глазами, резко выдыхает — Я не хочу быть беспомощной, видя как умирают мои друзья!

Это... неожиданно. Я даже на мгновение растерялся. И честно говоря, был очень тронут ее словами.

— Спасибо тебе, Асука-чан — тихо ответил я, твердо отвечая на ее взгляд — я с радостью буду твоим другом.

Мгновение тишины, и вот синхронно смутившись, мы отводим взгляд. Эй, а чего это я засмущался то так? Хм... Может быть, потому что никогда еще в двух мирах, я не давал такого простого, но искреннего обещания?

Асука пытается незаметно вытереть платком глаза.

— Эм...получилось у тебя сдать практику? — спросил я, пытаясь хоть как-то преодолеть восстановившую между нами неловкость.

— Нет, — девушка помрачнела, — я подала экстренный сигнал, пока эта... — Асука запинается, пропуская непечатное слово, — стояла и просто смотрела как ты истекаешь кровью!..А по правилам, вне зависимости от причин, подавший сигнал считается не сдавшим.

— Жаль... — искреннее сочувствую я, — значит после выписки, вместо каникул нас ждет нуднейшая отработка... Хотя, мне теперь не будет так скучно одному.

— На самом деле из нашего класса только Нара и Акимичи смогли пройти практику, — начинает улыбается Асука, — а остальные даже свиток не видели. Как объяснил нам потом Кичиро-сенсей, что суть этого задания, показать нам важность командной работы. И что команды нужно нам создавать самостоятельно, а не ждать пока сам Хокаге распределит нас по группам.

— Да уж... — задумчиво протянул я, — любят наши сенсеи замысловато преподавать нам прописные истины...

— А еще, Джиро Хьюга обещал тебе отомстить за свое унижение — добавила девочка, и рассмеялась, — вот дурак, пока он это не сказал об этом прилюдно, о его унижении никто не знал! И теперь весь класс обсуждает как это кланового шиноби, специализирующегося на рукопашном бое одолел обычный бесклановый парень.

— А о своей помощи ты скромно умолчала? — с подозрением спросил я.

— Ага! — довольно кивает эта чертовка даже не смутилась, делая мне такую подставу. — С него давно пора было сбить эту клановую спесь. Зато твой фанклуб стал даже больше чем у Орочимару-куна — лукаво стрельнув в меня глазками, добавила она.

— Э...— крякнул я, пытаясь осмыслить будущие трудности -... а почему с таким большим фан-клубом, меня в больнице посетила только ты?

— Окомура-сан не пускает их к тебе. Говорит, тебе нужен покой — ответила Асука, и захихикав добавила — Правда, даже ему пришлось прятаться у себя в кабинете от твоей маленькой армии поклонниц. Они почему-то очень плохо воспринимают отказы.

— А как же тогда ты? — поднимаю в удивлении бровь.

— А я исключение! — широко и гордо улыбается Асука, и уже тише добавляет — правда, пришлось пообещать рассказать все-все Окумуре-сану...

Асука оказалась весьма интересным и живым собеседником. Общаясь с ней, я не чувствовал той удушающей примитивности и поверхностного суждения, которые привык слышать от толпы фанаток. Помимо этого девушка умела слушать и слышать, благодаря чему ее компания была действительно приятна. Жаль, долго пообщаться нам не дали, дежурная медсестра заглянув в палату известила что мне еще нужен отдых. Асука прощаясь, пожелала скорейшего выздоровления и пообещала в скором времени заглянуть.

* * *

Пошел тягостный процесс выздоровления. Первые дни, пока любое движение доставляло мне боль, я не мог даже прочитать те свитки, что принес мне Куратор. Приходилось лежа на кровати, плевать в потолок, и фантазировать о адаптации моей единственной техники барьера, под меня. То, как она работала сейчас меня категорически не устраивало. А приходилось фантазировать, потому что за прошедшие три месяца я хоть и поднаторел в теоретических вопросах чакросистемы, я едва ли охватил двадцатую часть всего. А еще, я осознал что в теории чакросистемы, есть белые пятна. Или даже скорее, не пятна, а огромные пятнища. Целые пласты нюансов не были изучены никем, огромная куча вопросов, ждали своих ответов. И все потому, что местный народ предпочитал махать кунаями, а не заниматься исследовательской деятельностью.

Понимаю теперь Орочимару, и его будущие опыты над людьми. Без них, боюсь что разобраться полностью во всем этом невозможно. Хотя, сама мысль о таких экспериментах мне претила. В конце концов я не маньяк, что получает удовольствие от чужих страданий, и не бездушный вивисектор, готовый ради науки класть под нож всех подряд — стариков, детей, шиноби... Хотя факт, что единственный настоящий исследователь, потратив пару десятилетий, смог вплотную подойти к решению вопроса бессмертия, показывал всю невежественность окружающих шиноби, и огромные скрытые возможности для исследователя. Но какова цена!

Нет, я не могу переступить через себя, сколь не были заманчивы эти перспективы. Но и сдаваться рано. Все-таки в отличии от Орочимару, у меня есть неоспоримое преимущество — мое кровное родство с Узумаки. А гены в этом мире решают если не все, то очень и очень многое...

Так как же наиболее полно использовать свои таланты и нивелировать свои слабости?

Бой с Хьюга показал что моя выносливость хоть и являлось солидным таким преимущество, но против более опытного рукопашника — ничто. Да и против Тсунаде, с ее минимумом тайдзюцу, и отличным клановым чакроусилением — я никто. Нужно найти универсальный способ вырубать всех своих противников. В идеале, не убивая. И нет, не из-за свой милосердности, а из-за банальной циничности — живой вражеский шиноби всегда ценится выше.

Гендзюцу — искусство иллюзий? А кто будет учить этому бесплатно, да еще и бескланового мальчишку? Да и я не глупец, чтобы предполагать что смогу когда-нибудь переплюнуть таких монстров как Учиха с их мангеке ширинганом, или клан Курама с их беспечатными выполнением техник. Для ниндзюцу у меня слишком малый объем чакры. Слабые техники E и D ранга выполню, а что-то серьезней уже нет. А если и найдутся какие-то редкие техники А класса, с потреблением минимумом чакры, то доступ у меня к ним вряд ли будет. В этом мире знания ценятся куда выше денег, и отдавать даже их крупицы кому-то кто не доказал свою верность деревне или клану, никто не будет.

Остается один вариант — совершенствовать свое тайдзюцу и ирьениндзюцу. Конечно, можно было бы вспомнить Рока Ли, с его восемью небесными вратам... но сколько помню, эта техника практически убивала любой тонкий контроль над чакрой. А значит в этом случае мне нужно забыть про стезю ирьенина, на что пойти я не готов. Есть еще одна, куда более интересная идейка, правда тоже подсказанная из канона. В стране Тумана, был специальный отряд охотников за головами — Оинин, чьей главной задачей было возвращение или уничтожения нукенинов(предателей) своей деревни. И зачастую, чтобы вернуть беглого шиноби живым, они применяли сенбоны — длинные металлические иглы, которые при грамотном попадании в нужные точки могли как убить, так и просто обездвижить тело. Хаку, подручный Забузы, служил прекрасным примером возможностей Оинина.

В этой идее только была мааааааааленькая проблема. Отряд Оинин еще не существует. Он должен появиться только после третьей мировой войны, когда бегство шиноби из деревни скрытой в тумане, будет носить массовый характер, и руководство деревни будет вынужденно создать специализированный отряд. Но и даже если бы они существовали, вряд ли бы я мог придти к ним в гости и попросить научить меня этому. Хотя, даже простой рассказ, от очевидцев их работы здорово бы мне помог, поскольку в аниме показали лишь малую часть их возможностей. Вот и получается, что никто помочь мне на пути охотника за головами не может.

Но так легко отказаться, от столь заманчивой идеи я не могу. Придется идти куда более тернистым путем — разрабатывать эту систему самостоятельно.

Нужно будет уговорить Окумуру-сана, чтобы согласился научить меня не базовой акупунктуре, а ее расширенной версии. В идеале, включая ту часть, что изучают Анбу, используя это во время полевых допросов. Об этом кстати обмолвился сам Куратор, рассказывая мне вводный урок по этому предмету. Сделал ли он это специально, чтобы заинтересовать обширными возможностями этой терапии иглоукалывания, или случайно — я так и не понял.

С тайдзюцу все сложнее. Даже точно зная куда и как тыкать эти иголки, сделать это, когда твой враг прыгает, бегает, уклоняется и атакует тебя — та еще задачка. А ведь иглы надо еще вводить в тело строго в определенной последовательности. А готового стиля тайдзюцу под эту задачу просто еще не существует! И разработать его с нуля, десятилетнему пацану, который не имеет огромного опыта джонина в рукопашке — просто нереально. Можно конечно, попроситься в одну команду с Нара, и пока он своей теневой техникой будут держать противника на месте, я истыкаю его всего иголками... Да не, бред. Необходимо чтоб я был автономен, и не нуждался в посторонней помощи, иначе я буду слишком уязвим.

Ну, время чтобы решить эту головоломку у меня точно есть.

========== Глава 6. ==========

В день своей выписки, я разве что не прыгал от счастья. Те, кто лежали в больнице больше трех дней, меня поймут. Солнце светило ярче, жизнь казалась прекрасной, и даже скорая отработка практики, казалось не столь мрачной. Еще одним поводом для радости было согласие куратора обучить меня акупунктуре, причем, так сказать, ее расширенной версии. А ведь мужчина долгое время не сдавался, пытаясь отвязаться только общей базовой частью, аргументируя это тем, что детям еще рано такое видеть, и тем более изучать. А тот факт, что без этих знаний, я могу взрослым так и не стать, он твердо игнорировал.

Но мое упрямство оказалось сильнее. Полторы недели каждодневных намеков о своей горькой доле, плюс несколько попыток достать его в рабочем кабинете (когда мне уже позволили встать с койки), и долгожданное согласие было получено.

— Биджу с тобой! — рявкнул Окумура-сан, — раз так хочешь этому научиться, я тебя научу! А теперь вон из моего кабинета!

Мне показалось, или его обещание прозвучало как угроза?

Как бы то ни было, я был вполне счастлив. Хотя, честно говоря это было впервые на моей памяти, когда мой спокойный учитель поднял голос. Даже думать не хочу, кто его так умудрился раздраконить, и как долго мне пришлось бы уговаривать его, будь он в своем обычном, флегматичном состоянии.

Заглянув на минутку домой, я направился в Академию. Обещанные каникулы уже начались, но большая часть учеников завалив практику, были вынужденны продолжить ходить в Академию, чем были весьма недовольны. Честно говоря, я тоже имел планы на свободное от учебы время, но... не судьба.

Перед самым входом в Академию я столкнулся с Тсунаде. Ками! Почему первый человек который я встретил в Академии, именно она?! Напрягшись, я не стал привычно убегать, а наоборот приготовился к бою. Да-да, шансов у меня никаких, но и убегать как раньше я не могу. Все-таки раньше ее желание поколотить меня, не переходило черту, где мое убийство уже считалось допустимым (во всяком случае, мне хотело верить в это), но теперь... я должен понять, чего мне стоит ожидать от нее.

Внимательно следя за каждым движением девочки, я был готов что любое ее движение сейчас превратиться в удар. Но шаг за шагом она шла вперед, не обращая на меня никакого внимания, как будто я — пустое место. Подождав, пока Тсунаде скроется внутри здания я облегченно выдохнул.

И что это было? Хотя, чего это я! Ее полное игнорирование меня вполне устраивает! Наверное, это даже самый лучший вариант развития, правда, чем он вызван мне не понятно. Да и расслабляться пока еще рано. Один биджу знает, что стрельнет ей завтра в ее блондинистую головку.

Чувствуя как вновь поднимается мое настроение, до отметки "Жизнь прекрасна", я пошел в класс.

Едва сделав шаг за порог, я был оглушен поднявшимся криком, окруживших меня поклонниц. Девочки что-то радостно пищали, пытаясь перекричать друг дружку, и тем самым создавали такую какофонию звуков, что я ошеломленно смотрел на них, пытаясь понять что же им от меня надо. Спустя немного времени, я начал различать отдельные слова, выражающие радость от моего выздоровления.

— Мне очень приятно что вы беспокоились о моем здоровье, — начал я, подняв руку и дождавшись относительной тишины, — Окомура-сан рассказал мне о ваших постоянных визитах, и очень жалеет, что не мог пустить вас проведать меня — добавил я, чувствуя внутреннюю дрожь от этой мысли, и в очередной раз поблагодарил своего учителя. — Позвольте мне поблагодарить вас, за ваше внимание и заботу — закончил я, делая уважительный поклон.

Девочки обрадованно заверещали с новой силой. Неизбалованные вниманием своего кумира, они разве что не вешались на меня, наперебой стараясь удержать мое внимание на себе. Пришлось вежливо кивая, твердо как ледокол прокладывать себе дорогу к своему месту, попутно вежливо отказываясь от приготовленных обенто, и предложений прогуляться после. От дальнейшего внимания меня спасло появление Кичиро-сенсея, заставляя всех детей разойтись по своим местам.

— Не боишься оставить Орочимару-куна без поклонниц — раздался голос сбоку, когда я плюхнулся за стол.

Повернув голову с удивлением обнаружил нового соседа. Точнее, соседку.

— Привет, Асука-чан — улыбнулся я девушке — думаешь, это возможно?

— Вполне — смеясь кивнула она, — Орочимару-кун хоть и более привлекателен, но все же не столь внимателен к своим поклонницам.

— Это ты так мягко обозвала меня уродом, да? — грустно выдал я, — а вообще в этой идее что-то есть. Правда, я не знаю — мне нужно будет просить прощение у него или требовать оплату за это?

Асука тихо рассмеялась, прикрывая рот ладошкой.

— А зачем ты это сделал? — чуть успокоившись спросила девушка, — я думала, их внимание тебе в тягость.

— Меня тронула их забота — честно ответил я, — раньше, ко мне так никто не относился... Да и обижать детей лишний раз мне не хотелось.

— Но ты ведь понимаешь, что они теперь не оставят тебя в покое?

— Ну потерплю их еще немного в Академии, а в госпиталь их не пустят. — легкомысленно ответил я, — а там глядишь, и экзамены на генина пройдут.

— Нам еще полтора года учиться до выпуска! — вскинулась блондинка.

— Ну и что? — пожал я плечами — это время пролетит и не заметишь.

— Знаешь, — Асука серьезно смотрит мне в глаза, — когда я общаюсь с тобой, у меня создается впечатление что я общаюсь с каким-то взрослым человеком.

— Так ведь это хорошо? — улыбаюсь я.

— Но мы же еще дети... — отвернувшись, совсем тихо ответила Асука.

На перемене мне вновь пришлось отбиваться от толпы поклонниц, к которым еще и присоединились девочки из других классов. Джирайю, увидевшего преследующую меня толпу, чуть удар не хватил. Но преодолевая себя, он все же показал мне большие пальцы рук, и даже что-то крикнул ободряющее. Остальные одноклассники отнеслись к моей выросшей популярности спокойно — т.е. никак. Разве, что Шин Нара ворчал, что с такими криками ему не дают толком поспать на перемене. О том, что он постоянно спит еще и на уроках, никто тактично не сказал.

В общем, жизнь в академии покатилась по накатанной колее — я все также мало общался с другими детьми, вместо блондинки теперь бегал от толпы фанаток, а после академии направлялся в госпиталь. Правда, теперь в компании Асуки. Окумура-сан согласился обучать еще и ее, правда при условии что я помогу ей разобраться в основах. Учить ребенка не знающего ничего, ему очень не хотелось. Окомура-сан даже выделил нам отдельный небольшой кабинет, где я отыгрывая роль умудренного ирьенина, рассказывал Асуке теорию ирьениндзюцу, устройства человеческого тела и чакросистемы, и их взаимодействия. А вечером, провожая ее домой, мы разговаривали с ней обо всем на свете, где я искренне наслаждался ее компанией.

Да разве что еще Тсунаде, несколько изменила свое привычное поведение. Она не только игнорировала мое присутствие, но и вместо активной борьбы с прогульщиками, так любимую ею ранее, теперь лишь презрительно фыркала на них, одев маску холодной королевы. Кстати такое изменившееся поведение вкупе с отсутствием столь постоянного желания меня избить, вызывало у окружающих недоумение. Но рассказывать о случившимся на практике, ни у меня, ни у Асуки, и тем более у самой Тсунаде желания не было. А учителя, хоть и знали об этом, но тоже не спешили распространяться.

В таком ритме жизни, потекли следующие дни.

* * *

Следующий полтора года пролетели для меня практически мгновенно, наполненные обыденностью. За это время хоть и произошло множество событий, описывать которых было бы пустой тратой времени. Большинство из них были незначительны, а другие пролетали перед глазами так быстро, что я даже не успевал осознать как следует.

Так, например, я все же стал ирьенином D ранга, на свое одиннадцатилетие. Это было впечатляющее достижение для моего возраста, но и только. Та же Тсунаде в будущем перепрыгнет этот ранг даже не замечая.

Еще одним из таких событий был бой с Хьюга. Не знаю какими мотивами он руководствовался, присылая мне официальное приглашение на поединок (во взрослого поиграть что ли захотелось? Или некоторой официальности поединка?), но возможность подготовиться к бою сыграло мне на руку. Осознавая свою слабость в рукопашке, я вел дистанционный бой, предварительно заготовив неприлично большое количество отравленных кунаев. Правда, в вопросах яда меня курировал Окумура-сан, чтобы не дай Ками, я по случайности не отправил Хьюга к его предкам. Я ведь не Сенджу, меня не оправдают.

В общем, бой прошел быстро и без затей — пропустив один удар, Джиро уже через пару минут лежал парализованный, в очередной раз демонстрируя что самоуверенность — худшее качество для шиноби. А я обзавелся новым врагом, и офицальной возможностью отклонять все его будущие вызовы не теряя при этом лица. Зрители были недовольны столь быстрым финалом, но ожидать красивого или хитроумного поединка от детей, да еще и без толкового владения техниками, как по мне — было глупо.

Да-да, вскоре после памятной практики, нас начали учить стандартным техникам. Какуремино но Дзюцу — техника невидимого плаща, позволяла скрыться шиноби с чужих глаз. Кай — техника призванная рассеивать гендзюцу и конечно нас учили активации взрывной печати. Оказывается взрыв печати — это тоже техника, относящаяся к простым техникам фуиндзюцу. Печать на бумаге — лишь заготовка, без подачи в нее чакры, это не более чем причудливый рисунок. Уже значительно позже, наш арсенал стандартных техник пополнился Хенге — техника позволяющая менять внешний вид шиноби, и Буншин но Дзюцу — техника деления тела, которая позволяла создавать бестелесных клонов, для отвлечения внимания противника. Эти техники были куда сложнее для исполнения, поэтому они вошли в контрольное задание на экзамене, где мы должны были продемонстрировать отличное владение ими, чтобы получить гордое звание генина.

Сам экзамен для клановых детей был формальностью. Поскольку к этому времени их в кланах уже вовсю обучали своим, уникальным дзюцу, и повторить простые стандартные техники для них не было действительно трудной задачей. Для меня же, человека который на протяжении почти двух лет применяющего сложнейшую на контроль чакры технику мистической руки, и добившегося в ней высоких результатов, это и вовсе было раз плюнуть. А вот бесклановым детям пришлось действительно потрудиться, ради заветного протектора с символом Конохи. И к сожалению, лишь единицы смогли его сдать. Еще меньшее количество не сдавших учеников, нашли в себе силы вернуться в Академию, чтобы попытаться сдать экзамен через год.

Суровая реальность. Наличие клана действительно решало очень многое.

За прошедшее время мы с Асукой смогли очень сильно сдружиться. Настолько, что я рассказал ей о своей идее — использовать сенбоны и знания акупунктуры в бою, одновременно жалуясь на сложности ее реализации. Именно Асука подсказала мне обратиться к Томико Ли, нашему сенсею по боевой подготовке, и подсказала как правильно построить разговор с ней, чтобы получить ее помощь. Томико-сенсей хоть и была известной личностью в тай, но никогда не брала себе учеников, предпочитая ученичеству самосовершенствование:

— Томико-сенсей, Томико-сенсей — обратился я к девушке-чунину, после одного особенно жаркого занятия тайдзюцу — а правду говорят, что вы обладаете одним из самых сильных стилей тайдзюцу, который стоит наравне с легендарным Джукеном?

— Да, Сэдэо-кун, — девушка улыбается — наш стиль называется "Вечноцветущий лотос". Он действительно считается одним из сильнейших, и одновременно сложнейших в тайдзюцу. Даже я, не смогла пока продвинуться дальше изучения пятого "лепестка"...

— Круто! А сколько их всего? — восторженно интересуюсь я.

— Восемнадцать. — чуть грустно выдает Томико-сенсей.

— А вы могли бы показать его в действии? — стараюсь чтобы мой вопрос прозвучал невинно.

— Зачем тебе это? — в недоумении изгибает бровь девушка — хочешь оценить рукопашный стиль только по внешнему виду?

— Нет, — мотаю головой, — хочу узнать подойдет ли он под мои нужды.

Томико-сенсей пожав плечами, медленно демонстрирует пару основных стоек и ударов.

— Жаль... — выдаю грустную и расстроенную мордашку, — для меня он совсем не подходит.

— А что тебе необходимо, Сэдэо-кун? — заинтересованно спрашивает Томико-сенсей, — очень странно слышать от ребенка, что один из сильнейших стилей тайдзюцу ему не подходит.

— Моим атакующим оружием должны быть иглы, Томико-сенсей, а никак не мои руки и ноги. — и глядя задумчиво на девушку выдаю — может создать свой новый стиль тайдзюцу... Томико-сенсей это ведь не трудно?

Томико-сенсей расхохоталась.

— Не просто трудно, а очень трудно! Даже совершенствуя его всю жизнь, умирая ты будешь знать что он далеко не совершенен. Джукен и Вечноцветущий Лотос — разрабатывались поколениями шиноби, специализирующихся только на тайдзюцу, и потому столь совершенны они сейчас. Но почему именно сенбоны?

— Окумура-сан пообещал меня научить техникам связанными с ними — не моргнув глазом выдаю я, акунпуктура — ведь тоже техника, правда не совсем та, о которой сейчас думает Томико-сенсей.

— Атакующие техники ирьениндзюцу? Это что-то новенькое... — задумчиво тянет Томико-сенсей, — но ты прав, тут необходим определенный стиль... Но я ни о чем подобном даже не слышала.

— И что же мне делать? — играя растерянного мальчика, спрашиваю я.

— Думаю, тебе стоит начать изучать Лотос, и с моей помощью мы попробуем его адаптировать под иглы — девушка улыбается, — думаю, как минимум, это будет интересно...

— Получилось? Она согласилась? — возбужденно перехватила меня Асука, после моего разговора с Томико-сенсеем.

— Да! А еще пообещала помочь адаптировать этот стиль! — от избытка чувств, я схватил девочку и закружился с ней вокруг. — спасибо тебе Асука-чан! Ты не представляешь как долго я пытался найти хоть какого-нибудь учителя тайдзюцу!

— Сэдэо-кун! — смущенно вскрикнула девочка.

— Извини, Асука-чан — повинился я, ставя ее на землю, — я действительно очень благодарен тебе!

Пунцовая Асука — редкое зрелище. Смотря на нее я искреннее рассмеялся, и за что тут же получил чувствительный удар в плечо.

После этого я еще больше зауважал клан Яманака. Не только мозголомными техниками, как оказалось, силен их клан. Умение склонять людей к своей идее, даже если они раньше были категорически против — многого стоит. Хотя, на первый взгляд, ничего особенного в нашем разговоре не было... Может Асука знала о каких-то психологических слабостях Томико-сенсей? Которые я к стыду своему, даже сейчас не замечаю.

Как бы то ни было, с того момента в моем маршруте академия-госпиталь, добавился еще один пункт — полигон номер двенадцать. Где каждый день Томико-сенсей обучала меня Лотосу, попутно вытряхивая из меня всю пыль. И если раньше я думал что ее академические уроки тайдзюцу очень трудные, то теперь я просто взвыл! Физические нагрузки в купе с утяжелителями, которые она презентовала мне, были на грани человеческих возможностей. И если бы не помощь Окумура-сана, лечившего меня, когда я приползал на работу в госпиталь, не уверен что смог бы протянуть так долго.

Естественно за прошедший год занятий я не стал крутым рукопашником, но по словам Томико-сенсея "Хоть на ногах стоять научился". А главное, все стойки и связки которые я учил, были изначально подправлены под атаку сенбонами. И я уже сейчас мог сенбоном убить неосторожного шиноби, хотя конечно моя точность очень и очень страдала. Пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу ими в бою обездвижить противника.

Напоследок стоит разве что упомянуть Тсунаде-чан. У нас с ней сложились идеальные отношения. Она все так же не замечала меня, а я не приближался к ней. Даже когда Томико-сенсей поставила нас в пару для спарринга, она смотря в сторону, ничего не предпринимала. В то время как я настороженно следил за каждым ее движением. Чисто на всякий случай. Как сказал один старый шиноби из Анбу, здоровая паранойя — успешный залог долгой жизни.

А еще, благодаря ее холодной маске королевы, даже те немногие дети что общались с ней, перестали это делать. Поэтому росла будущая Хокаге в гордом одиночестве, никак внешне не демонстрируя что это хоть как то ее волнует.

* * *

Заходя в сильно поредевший класс, и блистая на лбу новеньким протектором с символом Конохи, я направился к Асуке-чан. Как и ожидалось, весь мой фанклуб (который кстати поглотил остатки поклонниц Орочимару, после моего поединка с Хьюга), провалился на экзамене. Ну, это было ожидаемо. Девушки что вешаются на мужчин — всегда самые слабые. Орочимару, я и Джирайя, теперь были единственными представителями бесклановых шиноби в классе. Джирайя кстати сейчас сидел с наливающимся под глазом фингалом — Умеко Курама, химе клана и его последняя пассия(читай — жертва), вновь отказалась от свидания с ним. Честно говоря, я офигевал с этого парня — ему только двенадцать лет, а он уже вовсю флиртует с девушками и зовет их на свидания. За что регулярно и огребает. Поскольку ни первое, ни второе у него не получается.

Проходя мимо него, я ободряюще сжал кулак, мол, держись. На что Джирайя лишь печально вздохнул и завистливо посмотрел на Асуку. Он почему-то считал, что мы с нею пара. А доказывать обратное мне было лень.

— Привет, Асука-чан! — подсел я к блондинке, — думаешь на поясе самое место для протектора Конохи?

— Привет, Сэдэо-кун! — улыбнулась девушка, — конечно! Там он не мешает!

— Мешает... чему? — на секунду я подвис.

— Красоте, конечно! — Асука развязав бандану на поясе, приложила ее ко лбу, — видишь, как смотрится? Мама говорит что лицо девушки вообще не должно что-либо перекрывать, иначе смотрится не так симпатично! А мы все-таки в первую очередь девушки, и уже потом, шиноби, а не наоборот!

— О, получила протектор, и уже хочешь захомутать парня? — рассмеялся я, правильно расшифровав ее слова, за что тут же получил дружественный удар в плечо. — А твоя мама вовсе не промах! И дочурка вышла на загляденье!

— Хватит издеваться! — чуть покраснев, ответила девушка, — девушка должна быть всегда красивой!

— Так я это и говорю, — все еще улыбаясь тяну я, — вон смотри, как Джирайя смотрит на тебя, сразу видно оценил твою новую одежду.

— Брр — Асука зябко передернула плечами, — кто угодно, но только не этот извращенец!

— Может быть тогда Джиро? — коварно предлагаю я, — высокий красавец, прекрасный боец и...

— ...все такой же самовлюбленный придурок — закончила Асука, — ну уж нет! Мой идеал — это тихий, надежный, благородный и самое главное добрый... но обязательно шиноби!

— Аааа, сразу бы так и сказала что положила взгляд на Шина Нара! — подпускаю в голос разочарования, и ехидно добавляю — ты ему только спать не мешай, и будешь для него самой идеальной женщиной.

— Бака! — Асука разозлено бьет меня, несколько сильнее обычного — ну что ты за человек! А еще друг называется! Нет, чтоб поддержать меня...

— Т.е. тот факт что я парень, обсуждающий личную жизнь девушки, пусть и теоретическую, тебя нисколько не смущает? — улыбаюсь.

— Ну, ты же мой друг...— обиженно тянет Асука.

Нашу дальнейшую беседу прерывает появление Кичиро-сенсея.

Заняв привычное место у доски, и откашлявшись начал свою торжественную речь.

— Я рад видеть сегодня вас... Запомните тот день, когда вы стали настоящими шиноби! ...И пусть вы сделали только первый шаг на этом длинному пути, знайте, я уже горжусь вами... Вас ждут трудности и неудачи, но не сдавайтесь... упорно тренируйтесь, и вы добьетесь успеха... — распинался Кичиро-сенсей перед нами. А я думал о вечной проблеме таких торжественных речей. Почему то считается, чем дольше речь, тем она лучше. Хотя моим одноклассникам она нравилась, вон как они все приосанились. Даже Асука гордо держит спину, и косит недобрым взглядом в мою сторону. Хотя не всем. Тсунаде равнодушно смотрит на сенсея, как будто даже не слышит его. Да и Орочимару, как и я, делает лишь вежливый вид.

— ... будьте достойны этого звания... не уроните честь деревни... Пусть Ками сопутствует вам... да будет вечно гореть в вас воля Огня!

Фух, речь наконец-то закончилась, а я умудрился не заснуть. Достижение!

— Сейчас я зачитаю списки команд, ваши наставники ожидают вас в классах, соотвествующих номеру вашей команды. Услышав свое имя, переходите в означенный класс. — перешел к практической части Кичиро-сенсей, — команда номер 1 — Джиро Хьюга, Сэтору Хатаке, Тору Инузука. Наставник: Наоки Сенджу...

Тройка ребят поспешили на выход, а Кичиро-сенсей не останавливаясь продолжил читать список.

— Команда номер 5 — Ичиро Учиха, Умеко Курама, Сэдэо. Наставник: Сакумо Хатаке...

Раздавшийся горестный стон Джирайи, заставил Умеко буквально выскочить из класса.

— Увидимся в госпитале, Асука-чан! — подмигнув расстроенной девушке, говорю я, направляясь на выход, и у двери успеваю услышать:

— Команда номер 7 — Тсунаде Сенджу, Джирайя, Орочимару. Наставник: Сарутоби Хирузен...

И еще более горестный стон белобрысого извращенца.

Канон неумолим.

========== Глава 7. ==========

Сакумо Хатаке, Белый Клык Конохи, значит... шел я по коридору, вспоминая все что знал об этом персонаже. Интересно, он уже известен под этим прозвищем, или ему еще предстоит так прославиться? По-моему он считался очень добрым и скромным человеком, ценящий товарищеские узы... жаль, что закончит он весьма печально, презираемый всеми, в том числе и своим сыном, за то что посмел поставить жизнь своих товарищей выше, чем цели их миссии. Под таким давлением неудивительно закончить жизнь самоубийством... Хотя, в его случае и она не принесет ему покой...

Обдумывая такие невеселые знания канона, я зашел в класс. В глаза тут же бросился Хатаке — высокий, сравнительно молодой мужчина с длинным хвостом белых волос и ободряющей улыбкой на лице.

— Сэдэо-кун? — обратился он ко мне, — мы тебя заждались.

— Простите, Сакумо-сенсей — ответил я, присаживаясь рядом с Умеко. Девочка фыркнув отодвинулась от меня. Странная какая-то.

— Раз уж все в сборе, давайте кратко представимся. — начал Сакумо-сенсей, — меня зовут Хатаке Сакумо, я джонин нашей деревни, и отныне ваш наставник. Я специализируюсь на разведке, благодаря своим клановым техникам, которые вы еще сможете увидеть. Люблю нашу деревню, собак и собу (вермишель из гречневой муки). Не люблю... — Сакумо-сенсей задумчиво трет подбородок — равнодушие сильных... и саке. Моя цель — сделать из вас высококлассных чунинов.

— Меня зовут Курама Умеко — дождавшись пригласительного кивка, начала девочка — я глава клана Курама...

Ого! Двенадцать лет и уже глава клана? Судя по мелькнувшему удивлению на лице Учиха, он тоже был удивлен.

— ...наш клан специализируется на гендзюцу, в чем и я весьма преуспеваю. Также отлично владею базовым стилем тайдзцу, и немного ниндзюцу. Люблю... — девочка явно задумалась, и с некоторым сомнением добавила — данго? А не люблю я бесклановых слабаков! — твердо продолжила она, бросив косой взгляд в мою сторону. — Цель — сделать мой клан еще сильнее.

Забавно. Все время забываю, что для жителей этого мира — не деньги, ни слава, а личная сила всегда стоит на первом месте. Хотя ощущать несправедливость в ее оценке было неприятно. В конце концов я победил Хьюга в бою, а это показатель!

— Меня зовут Учиха Ичиро — начал темноволосый паренек, — специализируюсь на ниндзюцу и клановом тайдзюцу. Люблю свою семью. Ненавижу старейшин нашего клана и их чертовы законы. — Ичиро еле заметно сжал кулаки, — моя цель — вернуть мою семью в основную ветвь, и доказать всем что мы не "гнилая ветвь"!

Я грустно улыбнулся внутри себя — почти собрат по несчастью. Посоветовать что ли свалить из клана, рассказав что быть бесклановым не так уж плохо? При условии конечно, что ты — шиноби Конохи. Ну... пока неплохо, во всяком случае.

— Меня зовут Сэдэо, я бесклановый шиноби — лучезарно улыбаюсь, что выглядит весьма контрастно на фоне лиц моих сокомандников — я специализируюсь на ирьениндзюцу, — слышу презрительный хмык Умеко. — стараюсь преуспеть в тайдзюцу. Люблю учиться, открывать для себя новое. В еде неприхотлив, но предпочитаю мясо, овощам и рыбе. Не люблю... когда меня отвлекают. Моя цель — развиваться и становиться сильнее. — слышу еще один презрительный хмык со стороны девочки. Ну да, такая расплывчатая цель может быть у ребенка, а никак не у шиноби. Пусть, и только ставшего.

— Отлично — Сакумо-сенсей встал — основные моменты мы прояснили, и теперь понятно с чем нам предстоит работать. За нами закреплен полигон номер пять, он находится в южной части. Через полчаса жду вас там, проверим ваши навыки на практике.

Хлопок, и сенсей исчезает в шуншине.

* * *

Наш полигон — это участок леса, ограниченный защитными печатями. Благодаря им, простые жители не смогут пройти на потенциально опасную территорию, да и мы, не помешаем близколежащей деревне своим шумом. На нашем участке, помимо леса и большой поляны посреди него, есть еще участок с рекой. Она не очень большая, шагов тридцать в ширину. В ближайшие пару лет, это место станет нашим вторым домом, так сказал нам Сакумо-сенсей, помимо выполнения миссий, он собирается сделать сильный упор на наших тренировках. Видимо, свой настоящий дом теперь я видеть перестану, поскольку бросать работу в госпитале, или тренировки с Томико-сенсеем, я не намерен. У нас только-только начался прогресс!

Под проверкой практических навыков Сакумо-сенсей имел ввиду спарринги в полный контакт между собой. А я то думал что увижу знаменитое задание "дети, отберите колокольчики у джонина". Не могу сказать что был расстроен... скорее у меня было какое-то пофигистическое настроение. Хотя, если быть откровенным, в последнее время оно слишком часто у меня появляется.

— Умеко-чан, Сэдэо-кун, на исходную — распорядился Сакумо-сенсей, — можете использовать любое оружие, и покажите мне все, на что способны.

Отличненько! Сейчас посмотрим, имела ли девочка основания для своего высокомерия. Встав перед рыжей, я приготовился, попутно быстро прокручивая в голове все что знал о гендзюцу. Техники иллюзий, призванные влиять на врага через подачу чакры в их мозг. Со своим контролем чакры, снять эти иллюзию не будет большой проблемой. Правда, постоянно кричать "Кай!", прочищая свою голову от чужого влияния я тоже не могу.

Сенсей дал отмашку, и я полетел вперед. Сила и натиск — вот моя тактика! Я успел сделать всего два шага, как передо мной взметнулись вихр листьев, а тело налилось свинцовой тяжестью, и нестерпимо повлекло в сон.

— Кай! — сложив печати, вырываюсь из техники иллюзий. Умеко все также неподвижно стояла, открыто усмехаясь. Странно, я не успел заметить как она складывала печати. Достаю из подсумки сюрикены, и вновь срываюсь на бег. Бросая сюрикены в нее, я заставил ее уклоняться и отбивать их кунаем, выигрывая для себя пару лишних секунд, чтобы еще ближе приблизиться к ней. Еле слышный свист летящего куная в спину, заставил меня чисто на рефлексах резво отскочить в сторону и обернуть в сторону новой угрозы. Уже через мгновение я осознал свою ошибку — угрозы не было. Очередная иллюзия, на этот раз, звука.

Рыжая все так же с превосходством смотрит на меня, даже не думая атаковать. Злюсь. И только волевым усилием заставляю себя успокоиться. Теперь иду на сближение медленным шагом. Девочка позволяет мне подойти вплотную и вступить в рукопашный бой. Удар, уклонение. Удар, отход. Попытка захватить, провал. Умеко двигается с грацией кошки, и так же ловко избегает всех моих ударов, так и не отвечая мне в ответ. А ведь говорила, что владеет только базовым стилем тайдзюцу! Но ее чересчур гибкие движения, сноровистые отскоки, изворотливые уклонения слишком хороши! Действительно, словно кошка играется с мышонком. И снова во мне поднимается злость. Утихомирить ее в этот раз куда сложнее, но у меня получается.

Вспышка озарения.

— Кай! — сложив печати отскакиваю я от девчонки, и видя как исчезает ее силуэт. А через секунду, чувствую холодный металл на своей шее.

— Отличный бой — констатировал Сакумо-сенсей, глядя на нас — Следующий бой, Сэдэо-кун против Ичиро-куна.

Бой против представителя клана Учиха был куда более скоротечным. Еще не смолк звук голоса сенсея, как я уже уклонялся от множества огненных шаров этого глазастика. Техника цветов Феникса, кажется так она называется. Моя барьерная техника привычно не сдерживала их, поэтому пришлось больше полагаться на свою гибкость и скорость. С шумным выдохом, пропускаю над головой последний и шар, и тут же отмахиваюсь от удара Учихи. Его натиск был силен, а тайдзюцу было несколько повыше базового уровня. Эдак, раз в десять, подумалось мне, после того как заблокировав очередной удар, почувствовал как боль отдалась во всем плече.

Еще пару минут, и все было закончено. Ичиро держал кунай у моей шеи. Сдалась им всем моя шея! Можно подумать, это единственное слабое место у человека. Но нет же, надо показать свое полное превосходство над противником!

Последний бой Умеко против Ичиро был довольно длительным. Учиха был весьма осторожен в своих действиях, и практически любую иллюзию Умеко разгадывал еще на подлете.А девочка, не давала подойти парню на близкую дистанцию, предпочитая уклоняться от его огненных цветов и кунаев, и пытаться все же словить его в свои иллюзии. Где то на 15 минуте, Умеко все же умудрилась поймать Ичиро, и пока он смотрел в сторону, атаковала его кунаем в спину. Кунай правда не долетел, Сакумо-сенсей перебил его своим, останавливая бой.

— Весьма неплохо — констатировал Сакумо-сенсей, глядя на нас, — давайте разберем ваши ошибки. Умеко-чан, твои иллюзии на хорошем уровне, но против чунинов — недостаточны. Будем работать в этом направлении с тобой.

— Вы можете помочь мне в гендзюцу? — скептически нахмурила бровь Умеко, — позвольте напомнить вам что это мой клан специализируется на иллюзиях, и...

— Моя задача не научить тебя новым техникам, а показать как с большим толком пользоваться уже имеющимися. — перебил Сакумо-сенсей, и видя что рыжая хочет что-то сказать, добавил — У меня был опыт сражений с мастерами гендзюцу, и поверь — мне есть чему тебя научить. Настоящий мастер иллюзионист никогда даже не показывается на глаза врагу, и практически всегда находится за его спиной. В противном случае рискует попасть под территориальную атаку, и бездарно погибнуть. И это только одна из твоих ошибок.

— Ичиро-кун, почему ты не использовал шаринган? — отвернувшись от возмущенной девочки, спросил Сакумо-сенсей — с его помощью, тебе бы не пришлось так напрягаться чтобы обнаружить иллюзии.

— Я... я не могу использовать шаринган, сенсей — безэмоционально ответил парень, но я заметил как чуть чуть сжались его кулаки.

— Ясно — спокойно отреагировал на эту странность Сакумо-сенсей, — в бою ты вел себя довольно разумно, но сражаясь против шиноби специализирующегося на гендзюцу, время играет против тебя. Тебе стоило бы увеличить свой натиск, и попытаться смести Умеко-чан своей огненной техникой сразу, не давая ни секунды на применение ее техник.

— Хай, сенсей — кивнул Ичиро.

— Сэдэо-кун... сила и натиск — это тактика не для тебя. Ты боец поддержки, и если есть необходимость вступить в бой, держись на дальних дистанциях, атакуя врага издали. Атака в ближнем бою для тебя скорее будет самоубийственной.

— Я знаю это, Сакумо-сенсей.

— Знаешь? — чуть удивленно переспросил джонин, — почему тогда так стремился к рукопашному бою?

— Хотел как и вы посмотреть на навыки своих товарищей, а такой способ был наиболее эффективным — просто ответил я, чуть пожав плечами — да и боюсь их покалечить, если буду сражаться всерьез.

— Ха! Чтобы такой слабак как ты смог хоть дотронуться до меня?! Это даже не смешно! — вспыхнула Умеко-чан. Ичиро-кун наоборот заинтересованно уставился на меня.

Сакумо-сенсей заинтересованно глядит на меня, что-то обдумывая.

— Сэдэо-кун, мне нужно увидеть на что ты способен, поэтому проведешь спарринг со мной. Это ведь поможет показать тебе свои навыки?

— Да, сенсей... — я чуть замялся, что было воспринято моими товарищами сразу как слабость, но последующие слова ошеломили их — только пожалуйста сенсей, будьте серьезны. Не думаю, что Хокаге так легко сможет поменять нам учителя.

Воцарившуюся тишину на поляне можно было щупать руками. Сакумо-сенсей отмерев от моей наглости, хмыкнул.

— Обещаю, Сэдэо-кун — серьезно ответил он.

Пора мне расчехлять мои сенбоны.

Встав напротив Сакумо-сенсея, я приготовился. Каковы мои шансы против джонина? Никаких. Я не обманываюсь и не скромничаю. Мое предостережение было весьма актуально, поскольку я не настолько хороший метатель игл, чтобы просчитывать все телодвижения своего противника. А на теле человека 36 потенциальных смертельных точек. От случайности никто не застрахован, даже шиноби...

Отмашка, и я спиной вперед лечу в кусты, одновременно с этим выкидывая в сенсея сенбоны. Сакумо-сенсей остался стоять на месте — его цель проверить мои навыки, а не атаковать. Мои сенбоны он с легкостью отбил. А один из них даже умудрился перехватить, и сейчас, аккуратно держа в руке, рассматривал.

Выкидываю из укрытия еще целый веер игл, и одновременно с этим перебегаю в соседние кусты. Сакумо-сенсей без особой сложности отбивает уже целый ливень игл, все также оставаясь на месте. За следующие две минуты, он умудряется отбить порядка тысячи моих сенбонов одним своим кунаем.

Осматривая последнюю оставшуюся у меня в руках иглу, я печально вздыхаю... эх, сколько времени мне их теперь собирать то придется... но свою задачу они выполнили. Вылажу из кустов, и показываю сенсею пустые руки.

— Интересное оружие — улыбается Сакумо-сенсей, когда мы подходим к остальным ученикам, — никогда бы не подумал, что акупунктурные иглы можно использовать в бою. Почему ты не использовал яд на них?

— На большинство ядов у шиноби иммунитет. — пояснил я, — Разрабатывать же свой, как это делают шиноби Суны (деревня Песка), слишком непрактично. Занимает много времени, да и учиться особенно не у кого. Настоящие специалисты сидят в Анбу, и все они засекречены.

Сакумо-сенсей нахмурился.

— Тогда зачем ты используешь их? Такие иглы вряд ли смогут причинить большой вред.

— Сакумо-сенсей, попадая последовательно в определенные точки я могу убить человека. Со временем я смогу не только убить, но и обездвижить или выключить любого шиноби.

— Джонины смогут отбить большинство из твоих игл, — задумчиво тянет мужчина — поэтому твой стиль будет неэффективен. Подойдет только против чунинов и генинов.

— Сенсей, а вы отбили все мои сенбоны?

— Конечно, я ведь только что сказал, что... — Сакумо-сенсей останавливается, видя мой хитрый взгляд.

— У вас в теле сейчас семь игл, три из которых расположены очень близко к сердцу. Будь я немного точнее, смог бы устроить вам сердечный приступ. — кривлю немного душой. Чтобы быть "немного точнее", мне необходимо еще очень и очень усиленно тренироваться.

— Поэтому ты не хотел сражаться так против товарищей — понимающе кивнул Хатаке, — ты действительно мог их ненароком убить. Что ж, твой стиль весьма впечатляющий, но помочь развиваться в этом направлении я тебе не смогу...

— Мне нужен партнер для боя — быстро вставил я, — Томико-сенсей говорит что чем разнообразнее противники, тем больше я увижу своих ошибок.

— Она права, — улыбается Сакумо-сенсей — я помогу тебе в спарринге, и возможно мы подберем тебе еще пару техник, под этот необычный стиль.

Отлично! Все складывается лучше, чем я мог ожидать. Да и кислое лицо Умеко-чан, которая сейчас переосмысливает мои реальные навыки, немного, но поднимают настроение. Учиха же, в манере своего клана, спокоен и отстранен — глупо завидовать возможностям других, имея в распоряжении мощнейшее додзюцу.

— Отлично, ваши возможности и дальнейшие пути развития мне понятны — обратился к нам Сакумо-сенсей, — жду вас завтра в 8 утра, у башни Хокаге. На остаток сегодняшнего дня, у вас выходной. И, Сэдэо-кун, ты можешь вытащить из меня эти железяки? Очень некомфортно знаешь ли, ходить с чужим железом в теле.

* * *

По идее, нам стоило бы командой собраться в какой-нибудь кафешке, чтобы познакомиться в неформальной обстановке. Однако стоило мне заикнуться об этом, как недовольная Умеко-чан тут же вскинула свой нос, но сказать ничего не успела. Я махнув рукой, поспешил покинуть их "теплую" компанию. В конце концов у нас впереди еще много времени, чтобы сработаться как единое целое. Ну, а дружба в команде желательна, но далеко не обязательна. А сейчас, стоит воспользоваться освободившимся временем, чтобы поговорить с Куратором.

В госпитале было на удивление тихо. У многих ирьенинов, как и у обслуживающего персонала сегодня был выходной день, по случаю выпуска Академии. Но дежурные группы были как всегда на месте, собственно как и Окумура-сан. Честно говоря, за все время работы здесь, у меня сложилось впечатление что Окумура-сан вообще не покидает здание госпиталя. И если бы я своими глазами не видел, как он возвращается домой, подумал бы что он и живет здесь. Его личный кабинет, оборудованный кушеткой и душем, наталкивали именно на такие мысли.

— О, Сэдэо-кун! — поприветствовал меня Куратор, разбирая бумаги за столом — Поздравляю с выпуском из Академии...

— Благодарю вас, Окумура-сан — делаю легкий поклон, — если вы не очень заняты, я хотел бы обсудить свою работу в госпитале.

— Думаешь покинуть нас? — спокойно спросил мужчина, — теперь у тебя не будет столь много времени для работы.

— Не совсем, Окумура-сан — отвечаю я, — я хотел бы продолжить работать в госпитале, но в ночные смены. И предусмотреть мои вынужденные отлучки, на время исполнения миссий за пределами деревни.

Мужчина соединив пальцы рук, смотрит на меня долгим, изучающим взглядом.

— Зачем тебе это, Сэдэо-кун? Я конечно помню, про вашу легендарную выносливость, но все же... работать и учиться по двадцать часов в сутки... тебе не кажется это перебором? А главное, сможешь ли ты держать такой темп? Он и для взрослого шиноби довольно утомляющий...

— Я еще слишком слаб, чтобы выжить на поле боя, Окомура-сан — откровенно ответил я, — и для того чтобы выжить, я должен использовать каждую секунду своего времени с толком.

— Я тебе уже предлагал, и предлагаю еще раз — становись ирьенином. Тебе не придется участвовать в сражениях, и ты сможешь сосредоточиться на развитии своего таланта в этой области. А талант, у тебя есть, поверь мне. Но его нужно развивать! А остальные твои тренировки — лишь трата времени!

— Извини, Окумура-сан, я уже принял решение — твердо ответил я, — я уверен что на поле боя, я принесу куда больше пользы, нежели будучи рядовым ирьенином в госпитале.

Мужчина, сняв очки, трет переносицу.

— Упрямство, тоже весьма известная ваша черта... — тихо бурчит он, и уже обычным голосом продолжает — хорошо, твое расписание будет изменено. Наши индивидуальные занятия перенесем на поздний вечер. Я так же распоряжусь, чтобы тебе выдали отдельный кабинет.

— В этом нет необходимости... — попробовал заикнуться я, но меня тут же перебили.

— В этом есть необходимость — с нажимом продолжил Окумура-сан, и усмехнулся — я прослежу, чтобы тебя устроили со всем возможным комфортом, потом еще поблагодаришь... И последнее, через два месяца состоится общий квалификационный экзамен ирьенинов, и я хочу чтобы ты принял в нем участие. Думаю, ты уже вполне готов для C-ранга.

— Благодарю вас, Окумура-сенсей — делаю очередной легкий поклон.

— Окумура-сан — поправляет меня мужчина, — ненавижу быть сенсеем... Свободен.

Пряча улыбку, покидаю кабинет.

Так, бытовые вопросы утрясли. Был еще момент, насчет тренировок тайдзюцу... Но с Томико-сенсеем я успел договориться раньше, о смене времени наших занятий. Правда, девушка довольно долго бурчала, о том что ничего в жизни не стоит того, чтобы подниматься в такую рань. Но, где-то лестью, а где-то подкупом, я умудрился решить вопрос к обоюдному согласию. Теперь, после каждой тренировки я обязался сопровождать ее в ресторан, где угощал ее данго. Томико-сенсей оказалось страшной сладкоежкой, и могла есть данго чуть ли не килограммами! И при этом, сохраняла свою идеальную фигурку.Еще бы! С такими то тренировками тайдзюцу... Благо своей работе в госпитале, для меня такие утренние набеги в рестораны, не были сколь-нибудь серьезной проблемой.

Поскольку никаких более важных дел у меня не было, я решил остаться в госпитале, отработать внеурочную смену. Договорившись с дежурным ирьенином, я приступил к своим обязанностям, и до вечера меня никто не беспокоил. А вечером прилетела возбужденная Асука.

— Ты представляешь, я в одной команде с Нара и Акимичи! — активно махая руками, возмущалась девочка — один лентяй, которому лишь бы поспать, а второй только о еде и думает! И как с такими балбесами я смогу стать настоящей куноичи?!

Я весело улыбался, глядя на эту забавно пыхтящую блондинку.

— Если бы не наш наставник, эти бы двое вместо спарринга провели бы пикник! А еще они умудрились разозлить Миюри-сенсей, и она их здорово поколотила! — продолжила тараторить Асука-чан, — правда, не думаю, что им это добавило хоть каплю серьезности! О Ками, почему я попала именно в эту команду?!

— А Маюми-сенсей, часом не из клана Нара? — рассеяно спрашиваю я, заполняя бумаги на выписки.

— Да, а откуда ты знаешь? — подозрительно смотрит на меня девушка.

— Виделись мельком в госпитале — спокойно ответил я, и отвлекшись от бумаг, торжественно продолжаю — поздравляю тебя Асука-чан! Твой сенсей — одна из знатных обольстительниц Конохи! Под ее руководством, любой мужчина через пару лет будет у твоих ног!

А сам внутреннее ухахатываюсь. Нет, я не соврал, Маюми-сан действительна весьма красивая, обаятельная и популярная у молодых шиноби куноичи, даже несмотря на свой замужний статус. С каким диким восторгом носились вокруг нее ирьенины, когда она попала сюда, не описать. Правда, все женщины Нара, в противовес своим апатичным мужчинам, обладают ярким и взрывным характером... который присущ и Асуке... Вот уж повезет ее будущему мужу! А уж после обучения у Маюми-сенсея... ммм... мне уже сейчас жаль ее будущего избранника.

Асука порозовела. Асука покраснела. Асука сложив руки на груди отвернулась.

— Тебе лишь бы шутки шутить, а у меня действительно серьезная проблема! — обиженно буркнула девочка, — тебе то повезло, с твоей командой!

Эх, девочка, мне бы твои проблемы...

Аккуратно беру расстроенную девочку за плечи.

— Асука-чан, поверь, твоя команда будет одной из самых лучших команд в истории Конохи — убежденно говорю я. Не помню, когда начался союз этих трех кланов, но вполне возможно что его ростки появляются прямо сейчас, — и их лень и обжорство — часть их характера, которая не помешает им стать сильнейшими шиноби. Но для этого, вы должны стать командой, и научиться терпеть и уважать слабости друг друга. А главное, им нужен лидер, кто сможет повести команду за собой, и сделать ее действительно единым целым. И этим лидером можешь стать только ты.

— А ты думаешь... я справлюсь? — тихо спрашивает Асука.

А куда ты денешься, подумал я. Нара слишком ленив для этого, а Акимичи всегда были скорее ведомыми, чем ведущими.

— Справишься, — твердо отвечаю я, — будь только терпелива и настойчива, а Маюми-сан поможет тебе в этом.

— Спасибо, Сэдэо-кун — помолчав немного ответила Асука, и чуть смущенно добавила — ты не мог бы... убрать руки?

Гребанные японцы, пролетает в голове, когда я вижу повернувшуюся ко мне, красную от смущения Асуку. И спешно убираю свои руки за спину. Никак не привыкну, что для них личное пространство священно, и такие дружеские жесты, допускаются только со стороны влюбленных. Даже за ручку поддержать нельзя. А уж с каким пиететом они относятся к первому поцелую, не пересказать! До сих пор помню, как некоторые мои фанатки предлагали его мне, с таким видом, как будто дарили свою девственность! Ну да, я был воспитан в более простой культуре, более раскрепощенной! И все эти экивоки мне кажутся просто дикими! Правда, знать бы еще из какой именно я культуры... и кто такие японцы?

Ох, как бы теперь Асука не посчитала что я клеюсь к ней... Вот ведь проблем потом не оберешься! Нет, девочка она конечно симпатичная... правда, со своими тараканами... но для меня она все еще маленькая девочка.

— Думаешь, продолжать обучение в госпитале? — пробую убрать вставшую между нами неловкость.

— Нет... — Асука, все еще с пылающим лицом, отрицательно мотает головой, и грустно поясняет — отец хочет лично меня обучать, и теперь у меня на это просто не будет времени...

— Жаль, без тебя будет здесь довольно скучно — стараюсь как можно более искреннее улыбнуться, — да и Окумура-сан расстроится. Ему всегда не хватает толковых ирьенинов...

Неловкое молчание. Правда, теперь причина другая. Не ожидал я такого поворота, не ожидал... Асука — ведь по сути мой единственный друг здесь, и терять ее мне бы очень не хотелось. А госпиталь был последним связующим нас звеном. Мы хоть все еще живем в одной деревне, но наши тренировки и миссии не позволят видеться столь же часто. Хорошо, если раз в неделю, сможем выкроить полчасика.

— Я, наверное, пойду — тихо говорит Асука, стараясь не смотреть мне в глаза.

— Еще увидимся, Асука-чан! — стараюсь, чтобы мой голос прозвучал бодро. Жаль только что сам этой бодрости не испытываю.

========== Глава 8. ==========

На следующее утро, ровно в 8.00 я подошел к башне Хокаге. Точность — вежливость королей! И не надо тут ля-ля, что вежливость требует приходить за пятнадцать минут до встречи. На невыспавшихся ирьенинов это правило не распространяется! Куратор буквально следовал своему слову, и уже в эту ночь я с удивлением увидел в графике ночных дежурств свою фамилию. Слава Ками, хоть с Томико-сенсеем сегодня тренировки не было.

— Доброе утро — махнул я рукой товарищам, безуспешно пытаясь скрыть свой зевок.

Ичиро кивнул головой, принимая приветствие, а Умеко всего лишь фыркнула, отводя свой прелестный носик в сторону.

— Отлично, все в сборе — раздался голос Сакумо-сенсея, через мгновение появившегося перед нами, — я уже взял миссию D-ранга. Наша задача — успеть ее выполнить до обеда. Вопросы?

Дружно молчим.

— Отлично. От меня не отставать.

Утренняя пробежка, то что мне нужно чтобы окончательно проснуться и взбодриться. Хотя конечно, чашка кофе была бы куда как более предпочтительней...

Бежать пришлось довольно долго — небольшая фермерская деревушка, как и положено любой ферме, располагалась за чертой города. Спустя полчаса, мы стояли перед деревянным домом, где Сакумо-сенсей предъявлял пожилой женщине свиток с заключенным контрактом. Обговорив детали, нас отвели на поле — которое нам было необходимо вспахать, попутно выкорчевывая пни и камни.

Ичиро и Умеко выглядели удивленными таким заданием. Кажется, никто им не потрудился сообщать что значит миссии D ранга...

На своем участке работы я справился на удивление быстро, в то время как Ичиро и Умеко с трудом выполнили треть. Всего лишь понадобилось три часа — как раз успел до полудня. Даже не знаю, откуда у меня такая сноровка в этом деле. Но удивляться этому я не стал — чем дольше живу здесь, тем больше блекнут воспоминания того мира, и вновь возвращается ощущение, что все те воспоминания, всего лишь яркий и необычный сон... Закончив свою часть, я присел рядом с наблюдающим за нами сенсеем.

— Отличная работа — похвалил он меня, кивнул на сокомандников — поможешь им?

— Только если попросят — ответил я, снимая свою любимую серую кофту — мою первую покупку с зарплаты ирьенина.

— Друзьям нет необходимости просить о помощи — намекнул Сакумо-сенсей.

— Так мы и не друзья — усмехнулся я, подкладывая кофту под голову, и с удобством устраиваясь на земле — Сакумо-сенсей, меня учили что не стоит помогать тем, кто не просит об этом. И тем более не стоит помогать тем, кто не способен помощь оценить.

Сакумо-сенсей хмыкнул.

— Сэдэо-кун, тебе говорили что для своего возраста ты удивительно взросло рассуждаешь?

— Много раз, сенсей.

Воспользовавшись появившимся временем, я задремал. Хотя в скором времени мое состояние перешло в полноценный сон, поскольку проснулся я только после толчка Сакумо-сенсея. Солнце клонилось к горизонту, а перед нами стояла пара усталых и грязных генинов. И весьма раздраженных между прочим. Даже, спокойного Ичиро, скучная и монотонная работа заставила снять свою привычную маску.

— Сакумо-сенсей! Почему этот прохлаждался, пока мы работали?! — вскинулась Умеко. Хм, кажется девочка не вытерпела моего довольного, выспавшегося вида.

— Потому что, он выполнил всю свою часть работы— невозмутимо ответил мужчина, поднимаясь на ноги. — А вы не сумели.

— Эй! Мы же доделали свои участки до конца! — возмущенно ответила девочка.

— Но вы должны были справиться с этим заданием до обеда — все так же спокойно ответил джонин, — возвращаемся в деревню. Сегодня тренировки для вас не будет.

Сакумо-сенсей бодро зашагал по направлению к деревне, видимо жалея ребят, и потому не переходя на бег.

— Почему мы вообще должны выполнять работу фермеров — пробурчала вполголоса девочка, — мы шиноби, а не крестьяне...

— И как шиноби, первое чему вы должны научиться — выполнять совершенно любую поставленную перед вами задачу — услышав слова Умеко, ответил сенсей, — если вы не способны справиться с такой мелочью, как же вам доверить что-то более серьезное?

Умеко насупилась, но от дальнейших комментариев воздержалась.

Вид вечерней Конохи завораживает. Солнце последними лучами красит крыши домов в золотой цвет, а птицы щебеча стремятся к гнездам. Прохладный вечерний воздух здорово освежает, после дневной жары. И чувствуя это, жители стараются поскорее выйти на свежий воздух. Повсюду начинают зажигаться мягким светом фонари и лампы, что придает отдельную нотку уюта всей деревне. Разнообразные торговцы тоже выходят на улицу, правда их цели куда прозаичнее — после прогулки на свежем воздухе, всегда просыпается аппетит. И множество развернувшихся палаток с едой, позволяют утолить это веление желудка... Множество людей в жилетах чунинов, с символом водоворота на спине, как дань уважения их павшим союзникам, напоминает жителям что несмотря на обманчивую мягкость и окружающее умиротворение — Коноха все же деревня шиноби. И окружающее спокойствие может рухнуть в любой момент, являя свой истинный, яростный облик.

Я искреннее любовался обратной дорогой в Коноху, в кои-то веки наслаждаясь окружающей красотой. А вот мои товарищи не разделяли моего созерцательного настроя. Кажется, все их мысли были только о горячей ванне и сытном ужине, и только тогда, они прочувствуют то блаженство, которое я испытываю сейчас.

У башни Хокаге, сдав миссию и получив расчет, мы расстались. Денег вышло совсем немного, но если получать столько же каждый день, то на две трети моей нынешней зарплаты в госпитале выйдет точно. А это вполне неплохая сумма.

Кстати, про госпиталь, пора мне вновь заступать на свою смену. Так сказать, отрабатывать все свои будущие вынужденные прогулы.

Вечерний госпиталь в отличии от вечерней Конохи не был столь воодушевляющий. Он постоянно напоминал о хрупкости жизни человека, демонстрируя подчас его же жесткость. И видеть, как вчерашний сильный шиноби ходит под себя, и пускает пузыри изо рта — удовольствие куда ниже среднего. Хотя, ради справедливости стоит отметить что таких пациентов у нас очень и очень мало — большинство раненных шиноби просто не возвращается с миссий.

Ночь прошла спокойно — без эксцессов и неожиданных тревог. Мне удалось даже поспать пару лишних часиков, на кушетке в своем кабинете. Окумура-сан не соврал, действительно предоставив кабинет не хуже своего — с кушеткой, душем и шкафом для одежды. Не думал, что уже спустя день с нашего разговора, буду мысленно благодарить его. Иметь свой уголок в госпитале — воистину бесценно.

Сегодня, мое утро началось в три утра, под противный писк будильника. Хотя, я думаю, любой будильник будет пищать противно в это время суток. Умывшись, и приведя себя в порядок, я поспешил на школьный полигон, где меня ждала Томико-сенсей.

— Уже пришел, мелкий... — злая Томико-сенсей. Хотя, в такую рань, настроение другим у нормальных шиноби и не бывает.

— Доброе утро, Томико-сенсей — делаю вежливый поклон, смотря на застопорившуюся темноволосую девушку. Ну да, я не так часто проявляю официальную вежливость, положенную этикетом, между учеником и учителем. Только перед тем кого действительно сильно уважаю, как Окомура-сан, или новыми, еще незнакомыми учителями, как Сакумо-сенсей. Или в данном случае, когда точно знаю, что такое обращение сбивает с толку, привычной к простому общению, девушке.

— Издеваешшшься? — чуть отмерев, прошипела Томико-сенсей.

— Нисколько, сенсей — и вновь поклон, главное не засмеяться, глядя на вновь остолбенелое лицо девушки. За прошедшее время мы хоть и сблизись, как учитель и ученик, но обидевшись, она не посмотрит ни на мое ученичество, ни на мою молодость, побьет меня так что потом три дня в госпитале отлеживаться буду — выражаю лишь свое почтение к вам, как моему сенсею.

Обожаю японцев! Вроде бы невинная фраза, этика и все такое, а какая бурная реакция! Вон даже, злиться на меня перестала. Черт, и все же интересно, кто же такие японцы?

Томико-сенсей все же взяла себя в руки, и жестом пригласила в круг. Начав спарринг, и уже бросая в нее свои иглы, я рассмотрел предвкушающию улыбку этой девицы, и почувствовал холодную дрожь, пробежавшую у меня по спине. Кажется зря, я позволил себе так над ней пошутить...

Следующие четыре часа были до одури однообразными. Правда, для меня они пролетели как один миг. Я пытался попасть сенбонами в отмеченные на одежде девушки точки, стараясь предугадать ее движения, а она постоянно отбивая летящие в нее иглы, еще и атаковала меня, заставляя скакать от нее по всему полигону. В общем было бы очень весело, если бы не было так больно. Девушка не скупилась на удары, нанося их хирургически точно, и всегда в тот момент, когда я опрометчиво думал что смогу уклониться от него.

— Ты сегодня порезвее обычного — похвалила меня Томико-сенсей, когда я истекая потом, продемонстрировал ей пустой чехол. Захочешь жить, и не так резво заскачешь! Сама девушка, что удивительно выглядело свежо, и без капли пота. Создавалось впечатление, что она вообще только что пришла на полигон, а не гоняла меня несколько часов подряд, — на сегодня закончим. Приведи себя в порядок, и через двадцать минут жду тебя в Азуки Данго. Владелец сообщил мне по секрету, что сегодня они предоставят тринадцатый вид данго — и я обязана первой его попробовать!

Ее глаза зажглись фанатичным блеском, и я быстро быстро кивая головой, поспешил ретироваться. У меня есть всего 20 минут, чтобы принять душ, и сварганить себе завтрак. Я ведь не Томико-сенсей, жить одними сладостями не могу! Да и подлечится не мешает. Ничего серьезного, так пару ушибов — кроме легкой боли, никакого нарушения функций тела. Томико-сенсей, несмотря на то что имеет ранг чунина, владеет тайдзюцу лучше некоторых джонинов, и умеет контролировать себя.

Тыц! Времени мне все же не хватило, пришлось терпеть ноющие руки и ноги, и лишь встретившись с девушкой в кафе, и оплатив ее первую порцию сладостей, я смог начать залечивать свои раны. Используя мистическую руку, я смотрел на себя со стороны, и удивлялся как уже легко и быстро у меня получается применять эту технику. И если раньше, я мог лечить только поверхностные повреждения, то теперь вполне способен устранять и внутренние. Этот небольшой момент лишь укрепил мою решимость продолжить работать в госпитале. Обучение обучением, но без постоянной и обильной практики добиться действительно высоких результатов — невозможно.

Посещение кафе произошло стандартно — девушка уминала данго, как будто умирала от голода, а я наслаждался редким шоу — очччень довольная Томико-сенсей. Впрочем, наслаждался ни я один. Смотреть на молодую девушку в костюме чунина, в идеальной физической форме, чьи длинные черные волосы были заплетены в косу, собирались все посетители мужского пола. Правда, этот самый чунинский жилет отпугивал гражданских от возможности познакомиться с нею поближе, похлеще любого "мрачного старшего брата", который кстати у нее был. Правда, говорить о своих родственниках, живущих за пределами Конохи, девушка не любила.

Когда четвертая волна данго пошла на убыль, и Томико-сенсей уже с сожалением посматривала на свой живот, я вежливо распрощался, и поспешил на встречу команды.

Снова башня Хокаге, моя команда, и очередная миссия ранга D...

* * *

Следующие три недели мы так и не приступили к тренировкам с Сакумо-сенсеем. В большинстве случаев нам просто не хватало на это времени, а один раз когда нам все же удалось всем вместе закончить миссию до обеда, ребята были настолько вымотаны, что сенсей сам отказался проводить тренировки. По его словам, мы выглядели слишком жалко, чтобы он позволил себе так издеваться над детьми. Хотя конечно выразился он более мягко.

Собственно, именно тот день и стал поворотным для нашей команды. Ичиро настоял на совместном "отдыхе", а на деле банальном совещании, где он поднял вопрос командной работы. Парень смог найти слова, чтобы достучаться до Умеко-чан, и заставить ее хотя бы попридержать свое мнение о бесклановых шиноби, в моем присутствии, и даже смог добиться принятия этой "королевой" нашей помощи. Ичиро куда хуже меня справлялся с этими сельскохозяйственными работами, но в отличии от девчонки, не стеснялся смотреть как работаю я, и даже порою спрашивал совета! Расскажи кому, что Учиха просит помощи, не поверят! Кстати, что я ему и сказал. Помню тогда еще его злую усмешку и фразу, которая запала мне в душу: "Любой идиот, который не признает своих слабостей и не стремится их исправить любыми доступными способами, идиотом и останется". Я был восхищен его откровенностью и впервые почувствовал искреннюю симпатию к этому парню.

Не сразу, но под лидерством Ичиро, у нас получилось худо-бедно сокращать время работы, а атмосфера в команде стала условно-дружелюбной. Общались только по делу, не переходя на личные темы и отдельные личности. Еще спустя неделю, у нас наконец-то получилось вовремя окончить миссию, чему кажется даже Сакумо-сенсей удивился.

— Так быстро? — спросил он, оглядывая нас, и при этом даже взглядом не поведя в сторону нашей работы, которая заключалась в починке прохудившийся крыши — я думал вы еще недели две провозитесь...

Мы синхронно нахмурились, уловив скрытный контекст этой фразы.

— Могли бы и просто рассказать нам как важна командная работа, сенсей! — негодующе воскликнула Умеко, положив руки на груди, и сверля взглядом наставника — мы бы сэкономили кучу времени!

— Командная работа очень важна — улыбнувшись повторил Сакумо-сенсей, и видя как начинает закипать Умеко, добавил — но понять ее смысл можно только на деле, а никак не на словах. Надеюсь, этот урок вы запомните до конца жизни. В противном случае ваша жизнь будет довольно короткой — неожиданно жестко закончил он.

Обведя нас твердым взглядом, задержав его на притихшей девочке, он неожиданно улыбнулся.

— Вы хорошо сегодня справились с задачей. Пора приступить к настоящим тренировкам — жду вас через полчаса на пятом полигоне.

Тренировки оказались весьма выматывающими. Первые несколько занятий я еще гонял балду, ибо ходить по деревьям, воде, и передвигаться верхними путями с моим-то контролем чакры было проще простого. А вот когда мы перешли на спарринги все оказалось не так просто... Моим партнером всегда был Сакумо-сенсей. Он единственный, кто в нашей команде мог бы без особых опасений сражаться против моих игл. Хотя, сражаться — слишком сильное слово, скорее постоянно избивать меня. Он как и Томико-сенсей сдерживали лишь силу удара, при этом не принижая свою скорость и мастерство. "В бою никто поддаваться тебе не будет" — эту фразу я слышал чаще, чем мне бы хотелось. Правда, с другой стороны, тренироваться с джонином — это действительно много стоит. Каждый новый день, Сакумо-сенсей демонстрировал мне новый стиль боя, заставляя подыскивать слабости к ним, что весьма обогащало мой стиль, позволяя адаптировать его под самых разных противников.

А еще, Сакумо сенсей не спешил обучать нас новым техникам, сосредоточив наше обучение на... умении думать. Более точно будет сказать, на умении анализировать и делать правильные выводы о способностях противника, и грамотно выстраивать свою тактику зная слабые места врага и свои собственные. Честно говоря, никогда бы не подумал, что большую часть времени шиноби учатся именно этому, а не изучению новых супер техник (которых оказалось не так уж и много, и по словам сенсея, все они были закрыты для обычных смертных). Сакумо-сенсей весьма доходчиво объяснил нам, что умение быстро думать, и грамотно применять свои способности — единственное что отличает мертвого шиноби от живого. Ведь в бою, никто не кричит о своих техниках, не рассказывает ее слабые и сильные стороны, полностью сосредотачиваясь на единственной цели — уничтожить противника. Поэтому после каждого боя, мы садились вокруг сенсея и разбирали свои и чужие ошибки, придумывали новые тактики и пробовали их на жизнеспособность в новом бою. Зачастую кстати сражались и командой против наставника. Правда, ни разу приблизиться даже к условной ничьей у нас так и не получилось.

В небольших перерывах, Сакумо-сенсей нам также рассказывал о других скрытых деревнях, особенностях их жизни, культуры, верований и конечно, об характерных отличиях их техник. Он считал, что врага нужно знать максимально хорошо, и понимать не только его цели, но и личные мотивы. Только полностью понимая и принимая врага, можно его победить. Или уничтожить. Между этими понятиями сенсей прокладывал отдельную черту, позволяя нам самим додумывать их глубину смысла. Сакумо-сенсей вообще любил "размышлять вслух", как он сам говорил, зачастую втягивая в такие беседы и нас.

Честно говоря, я так и не понял, была ли философия частью обязательной программой обучения, или нам так повезло с учителем. И это без сарказма. Философия и духовные практики — это единственное, что позволяло сделать нашу психику более пластичной, и легче переживать убийства и потерю своих напарников, не превращаясь при этом в бездушную машину для убийств. И собственно говоря, если бы не моя взрослая личность, я бы не отделался недельной "депрессией" после битвы в Водовороте. Хотя, по канону я помню далеко не всем шиноби так повезло, и съехав с катушек, они начинали творить всякую хрень — вроде мира во всем мире или его же захвата/уничтожения. А психопат которому подвластны высшие техники опасен больше чем девятихвостый биджу! Его ненависть и планы хоть предсказать то можно... Остается надеяться что моих сокомандников эта участь минует.

Кстати, еще я ожидал что нас будут готовить к "первой крови", когда генины должны будут под руководством наставников отобрать свою первую жизнь. Рассказав об этом сенсею, я удивился его реакции — он рассмеялся. Оказалось, никто, никогда не готовит специально к этому. Не пригоняет бандитов, разбойников и другую грязную шушеру для этого. Это бесполезно. Рефлексы даже простого ученика Академии, старше третьего курса, не позволят дрогнуть руке, обрывая чью-то жизнь. Зачастую, сам генин не сразу понимает что он сделал, глядя на уже бездыханное тело. Убить легко. Другое дело принять и осознать необходимость этого. И как защитный механизм включается философия и понятия друг/враг, которые вдалбливали нам еще со школьной скамьи...

В общем наши тренировки давали не только навыки убийства, но и пищу для ума, подготавливая нас к будущему. Мелькнула шальная мысль, а ведь во время третьей мировой войны, посылая детей на фронт, никто особенно не будет заморачиваться их психологической поддержкой...

Вечер, плавно переходящий в ночь, я традиционно проводил в госпитале. И про свой дом, я действительно забыл, наведываясь туда лишь изредка, пыль протереть, да оплату внести. После Академии, квартиру приходится отдельно оплачивать, и не очень мало. Правда, отказываться от жилплощади я не спешу, иметь место куда можно приткнуться всегда приятно. А деньги... зарплата пока позволяет, а уж с миссиями — так тем более.

Окумура-сан все так же преподавал мне теоретическую базу, правда уже куда более углубленную. Не забывал он и про навыки расширенной акупунктуры, заставляя меня чуть ли не с закрытыми глазами втыкать сенбоны в манекен. Он часто повторял, что я должен чувствовать тело пациента, а не видеть его.

Кстати, экзамен на ирьенина C ранга, я сдал весьма успешно. Честно говоря, под руководством Окумуры-сенсея, все эти экзамены носили для меня формальный характер — учитель заставлял меня уметь и знать куда больше, чем требовала этого приемная комиссия. Такими темпами, есть вполне реальная возможность мне стать второй Тсунаде. Или первой? В общем, мой талант к ирьенидзюцу стал замечать не только мой сенсей, что несколько тешило мое самолюбие.

Жизнь вошла в привычную колею, заставляя меня расслабиться. Но канон, которое мое подсознательное я, пыталось забыть всеми силами, неожиданно застучал кованным сапогом мне в дверь, напоминая о себе...

Комментарий к Глава 8.

Вполне возможно следующую часть придется немного подождать.

Не определился с некоторыми нюансами.

========== Глава 9. ==========

Идя утром к башне Хокаге, я улыбался. Сегодня у нас должны быть первая миссия С ранга, а значит — мы покинем деревню, и наконец-то забудем про все эти ремонтно-фермерские работы. Даже меня их постоянство и монотонность начали раздражать. Стоит ли говорить как относились к ним Умеко и Ичиро? В общем, я предвкушал занимательную прогулку, поскольку С ранг все же не подразумевал действительно опасной работы. Уже подходя к месту встречи, я заметил рядом со своей командой пару знакомых мне генинов.

— Привет! — коротко кивнул я всей компании — Шин, Шиджи...

Радостный визг, и мгновение спустя сзади, на мне кто-то повис, упираясь в спину своей небольшой грудью. Эээ... что?!

— Сэдэо-кун! — радостно кричит Асука, еще крепче сжимая меня, и тут же начиная тараторить — представляешь, у нас сегодня первая миссия ранга С!!! Маюми-сенсей говорит что мы наконец-то доросли до этого уровня, и теперь она не будет так беспокоиться о нас...

Я нахожусь в некотором ступоре. Эй, эй! И где та скромная блондинка, что краснела от одного лишь моего прикосновения?! Смотрю в некотором недоумении на Шина и Шоуджи — неужели с ними она стала такой раскованной? Но нет, они так же растерянно смотрят на свою подругу. Умеко презрительно фыркает, отворачиваясь. Асука чуть покраснела, покосившись на рыжую, но объятия не разжала, продолжая радостно и быстро говорить:

-... мы полноценная команда захвата, представь себе! А я то боялась, что меня как и семью, засунут в какой-нибудь жуткий отдел дознания, откуда я ни шагу ступить не смогу... Хотя отец кажется наоборот расстроен, но я ему уже сказала...

— Асука-чан, я тоже рад тебя видеть — чуть отойдя от столь странного приветствия, мягко прерываю речь девчонки, — я тоже успел соскучиться за эти полгода, но тебе не кажется что меня уже можно отпустить?

Асука неохотно разжимает объятия, и отступает на шаг, позволяя мне внимательно рассмотреть ее. А девочка то растет! Уже начала округляться в нужных местах, и через пару тройку лет превратиться в роковую красотку! Ками, как же я рад ее видеть!

— Что такое, Сэдэо-кун? — под моим пристальным взглядом девочка смущается. О, она все еще способна на это?

— Ты вырастешь настоящей красавицей, Асука-чан — вполне искреннее отвечаю я, внутреннее улыбаясь, наблюдая за ее запунцовевшим лицом.

— Зови меня просто Асука — тихо просит она.

— Конечно Асука, — улыбаюсь я, — и ты меня тогда просто Сэдэо.

Раздавшийся хлопок, известил нас о прибытии сенсеев, и я впервые в жизни пожалел о своей привычке приходить буквально за минуту. Вместе с белоголовым Сакумо Хатаке, появилась и весьма привлекательная куноичи, с вьющимися темными волосами и выразительными серыми глазами — Маюри Нара.

— Все в сборе, и даже Шин не опоздал — чуть усмехается Маюри-сан, — значит можно отправляться!

— Постой — останавливает, ее Сакумо-сенсей, — наверное им стоит все же сначала рассказать о нашей совместной миссии.

При этих словах, у меня губы растягиваются в непроизвольной улыбке. И кажется, не у меня одного — Асука чуть не ли не прыгает от радости, правда в отличии от меня, ее куда больше радует сама миссия за пределами деревни.

— По дороге все расскажем — легкомысленно махнула женщина.

— Хокаге-сан поручил нам разыскать одну из выживших Узумаки, — не слушая Маюми, продолжил Сакумо-сенсей, — в последний раз женщину видели в городке Кавагоэ, в дне пути от нас. Наша задача найти ее и привести в Коноху.

— А зачем отправлять две команды? — спросил Шин Нара, чем заслужил сердитый взгляд блондинки — эта миссию вполне под силам сделать и одной тройке генинов, а мы могли бы отдохнуть...

— Вполне возможно нападение охотников за головами — подала голос Маюри-сан, — выжившие Узумаки очень высоко ценятся сейчас на невольничьем рынке, и нашей задачей будет не только поиск но и ее охрана.

— То есть, она не шиноби? — чуть разочаровано, подала голос Умеко.

— Нет — отрицательно мотнул головой Сакумо-сенсей — один из информаторов видел как ей приходилось убегать от обыкновенных пьяниц, что было бы странно, обладай она хотя бы начальной подготовкой. Да и будь она шиноби, на ее поиск не отправили бы генинов. Среди охотников за головами мало нукенинов, поскольку они сами значатся в числе разыскиваемых... Так что наша Узумаки интересна только для мелких бандитов.

— Как ее зовут? — неожиданно, даже для себя, спросил я.

— Не известно. — пожала плечами Маюми-сан, — все что мы знаем — это что женщина тридцати-тридцати пяти лет, имеет длинные красные волосы, и слабовыраженный, но средний, объем чакры, что удивительно для нешиноби. С вероятностью в 87% — это Узумаки.

Хм... встречаться с кем-то из своего прошлого мне не хотелось. Видимо эта Узумаки из младших ветвей, большая часть из которых занималась немалым клановым хозяйством, а не выполнением боевых миссий. Буду надеяться, что мы с нею никак не пересекались.

— Сенсей! — Асука кажется что-то вспомнила — я слышала, что Мито-сан разыскивает всех выживших Узумак, почему она не отправляет своих шиноби?

— Надо сказать Такаши-доно, чтобы он тщательней прятал секретные документы от своей дочурки — вполголоса заметила Маюми-сан, вызвав легкий смешок у Сакумо, — Асука-чан, этот вопрос очень деликатный... то что вы все сейчас услышите, не должно уйти дальше вас, ясно?

Дождавшись утвердительных кивков, Маюми-сан продолжила:

— Во время нападения на Водоворот, шиноби Камня и Облака — истребляли всех на своем пути. Когда мы туда прибыли, мы не смогли найти ни одного выжившего. Уцелеть удалось лишь нескольким небольшим семьям младшей ветви, которых не было в этот момент в деревне. И среди них, нет ни одного шиноби. За прошедшие три года, мы смогли найти по стране и поселить в Конохе еще десяток человек, но тоже только торговцев, и ремесленников. И ни одного даже фуин мастера, или хотя бы ученика! Как не прискорбно это заявлять, но клан Узумаки — уже мертв, и Мито-сан — последняя представительница шиноби. Поэтому, из уважения к бывшим союзникам, Коноха выполняет данные миссии.

Неприятно это слышать, но такова эта реальность. Всегда находится тот, кто еще сильнее. И Узумаки — печальный тому пример. А еще, они пример тому, что любая сила и власть могут вскружить голову их правителям, заставляя поверить в свою неуязвимость, и тем самым совершить смертельную ошибку.... Правда об этом, знаю только я.

Что я чувствую сейчас? Не знаю. Есть некоторая печаль, по тому как глупо исчез один из сильнейших кланов, но не более того. Видимо, несмотря на старание тех учителей, я так и не смог принять Водоворот как свой родной дом. Как и принять Узумаки — своим настоящим кланом, и быть готовым нести за него ответственность. Да и вообще, пусть прошлое, остается в прошлом — сейчас, я бесклановый мальчишка, который должен сделать все, чтобы повысить свои шансы на выживание.

Оглядываюсь на ребят, их эта искренность впечатлила — невольно задумываешься, а сможет ли твой клан выжить в этом мире, если один из сильнейших пал так быстро?

— Ну все! — хлопнула в ладоши Маюми-сан, заразительно улыбаясь, отвлекая ребят от неприятных мыслей — если больше нет никаких вопросов, выдвигаемся!

* * *

Ветер свистел в ушах, когда мы передвигаясь верхними путями спешили в Кавагоэ. Однако это не мешало нам с Асукой общаться друг с другом. Как оказалось, ее график тренировок был не меньше моего. Ее тренировки в клане, как и мои в госпитале, не позволяли выкроить ни дня, чтобы иметь возможность встретиться, а в те редкие свободные часы мы выматывались так, что ни о чем другом, кроме как о кровати думать и не могли. Я с удивлением узнал — что подобного графика придерживаются очень многие клановые дети — наш возраст считался наиболее оптимальным для закрепления базовых навыков и изучения клановых техник, и потому все взрослые шиноби стремились максимально полно использовать это время. Они, как никто другой, понимали о суровой необходимости хорошей подготовки, и стремились сделать своих наследников еще сильнее, чем были они сами.

Вначале наше общение было несколько сумбурным — мы очень соскучились по компании друг друга, и старались как можно быстрее наверстать пропущенное время. И если со стороны Асуки это выражалось практически в непрерывном потоке информации, то с моей стороны это были поддакивания и неестественное желание, чтобы она говорила еще быстрее. И хотя, прошедшее время что мы не виделись, не очень большое, для нас — детей, этот срок казался чуть не вечностью! Поэтому до самого вечернего привала, мы не прекращали вести беседу, как будто стараясь наверстать все пропущенное за эти шесть месяцев.

Привал устроили в небольшом лесном овраге, чтобы огонь костра не был столь заметен. Проглотив пищевые пилюли — весьма неприятные на вкус, наши сенсеи разбили нас на пары, и определили ночное дежурство. По нашей совместной просьбе, мы с Асукой получили первое дежурство, и под подозрительно-неприятные взгляды Умеко, и легко-одобряющие Маюми-сан, отошли подальше от костра.

Сидя под чистым звездным небом, и уже неторопливо продолжая наш разговор, я смотрел на подругу детства, чье лицо было освященной лунным светом, случайно пробившимся сквозь заросли деревьев. Я думал и замечал, о том как изменилась эта девочка. И не только внешне — хотя ее удлинившиеся волосы, и небольшая челка с левой стороны прикрывающая лоб, создавали совершенно новое впечатление о ней. Теперь, Асука была куда как более раскованной, и игривой что ли? Во время нашей неспешной беседы, уже пару раз как будто случайно касалась моей руки, мило хлопала глазами, и не стеснялась как можно ближе прижаться ко мне. И ведь при этом нисколько не смущалась! Кажется, мой старый пассаж о каких-то гребанных японцах, был в корне неверным.

Неожиданно я все понял, рассмеявшись, когда Асука невзначай начала поправлять свои волосы. Третий раз подряд.

— Ты чего? — спросила девочка, и сверкая своими большими голубыми глазами.

— Вижу, Маюми-сан начала обучать тебя женским премудростям, — широко улыбаюсь я, — на других парнях тоже работает?

— Бака! — девочка надувшись, несильно бьет меня по руке, однако руку чтобы вновь пригладить волосы, опустила.

— Эй, а я что? — смеюсь, — я просто не думал что ты будешь их отрабатывать и на мне!

Нахохлившаяся девушка не отвечает, чуть отодвинувшись от меня и демонстративно сложив руки на груди, смотрит в другую сторону. Некоторое время, мы сидим молча.

— Я скучал по тебе, Асука-чан — внезапно откровенно сказал я, нарушая сложившуюся тишину.

Девочка резко оборачивается ко мне, ища что-то то во взгляде, и через мгновение искренне улыбается так, как умеет только она.

— Я тоже, Сэдэо-кун — удивительно тихо звучит ее голос.

Спать на земле, пусть и у теплого костра — удовольствие так себе. Хотя, привычка и закалка и позволяют хорошо выспаться, это не повод чтобы мечтать о таких ночевках. Как и утренний завтрак, состоящий вновь из пищевых пилюль. На самом деле особой надобности в них не было, шиноби на подобных миссиях вполне могут позволить себе останавливаться в небольших поселениях и городках, снимая там комнаты, но наши сенсеи настояли на том, чтобы мы привыкали к тяжелым условиям походной жизни. Стоит ли говорить, что у всех генинов настроение было несколько ниже среднего? И наши с Асукой светлые лица, не добавляли радости окружающим. Ну а что? Ради встречи с такой подругой, я месяц готов питаться только пилюлями и спать на голом камне.

К полудню, мы уже подошли к Кавагоэ. Идя по главной улице, мы вовсю рассматривали этот город, который к сожалению — ничего особенного из себя он не представлял. Обычные жители, которые не обращали на нас никакого внимания, торговые лавки со всякой всячиной, и парочка питейных заведений, которые несмотря на раннее время — не пустовали. Сакумо-сенсей уверенно ведущий нас по городу, словно бывал здесь не один раз, остановился у обшарпанного трехэтажного деревянного здания, и приглашающе махнул рукой.

Внутри все было ничуть не лучше, чем снаружи. Деревянные стены, пол и потолок, выглядели так, как будто готовы рухнуть в любую минуту. одиноко стоящая стойка, как и лестница позади нее, выглядела довольно хлипко. Правда, стоит отметить, что здесь было довольно чисто — кто-то регулярно занимался здесь влажной уборкой. Подойдя ближе, вслед за сенсеем, я смог увидеть за стойкой сидящего старика.

— Добрый день, Ючи-сан — вежливо поздоровался со стариком Сакумо-сенсей, — нам нужны две комнаты, на три дня.

— Ааа... Сакумо-кун — подняв глаза, проскрипел старик, — давненько ты не навещал старика...

— Дела... — чуть виновато улыбнулся джонин.

Старик переводит взгляд на нас, и внимательно рассматривает. Его взгляд задерживается на Маюми-сан, что стоит позади всех.

— 120 тысяч — возвращая взгляд на Сакумо, отвечает старик. Получив деньги, и скинув их в деревянный ящик, неожиданно зычно зовет — Юи! Отведи гостей в их комнаты!

На лестнице послышались чьи-то торопливые шаги, и вскоре перед нами предстала молодая девушка, лет пятнадцати-шестнадцати. Короткие каштановые волосы, темные и бегающие глаза, легкая улыбка, и темно-бежевое кимоно.

— Прошу вас, — Юи делает вежливый поклон, и приглашает нас следовать за ней.

Хм... а девушка весьма привлекательна, думаю я, рассматривая впереди идущую девушку. Я как то и забыл, что девушки могут быть такими хрупкими и нежными созданиями... Нет! Куноичи конечно тоже весьма привлекательны, причем практически все поголовно, но они очаровательны более жесткой и суровой красотой хищника... Жаль, что в нашей компании, могу это оценить только я. Шину, как настоящему Нара, просто лень. Шиджи — думает только о том, чтобы набить желудок, а Ичиро — это просто не интересно. Дети, одним словом! Даже поговорить ни о чем мужском с ними нельзя. Не поймут. Хм... попробовать подкатить к ней, что ли?

Тихое шипение Асуки говорит мне, что я слишком явно и пристально рассматриваю Юи-чан. И во имя моего же спокойствия, мне стоит немедленно перевести свой интерес на что-то другое. И почему, ни одна девушка не терпит, когда парень любуется другой? Даже, если вы только друзья?

Приведя нас на третий этаж, девушка продемонстрировала две просторные комнаты, с небольшими столиками в центре, и соединенные между собой отодвигающейся стеной.

— Футоны вы найдете в стенном шкафу, ванная комната одна и находится чуть дальше по коридору. Если вам что-нибудь понадобится, вы сможете меня найти на первом этаже, вместе с одзи-саном — девушка вновь вежливо кланяется, и подождав немного для вежливости, уходит.

Маюми-сан дождавшись, когда стихнут шаги Юи на лестнице, повернулась к нам.

— Итак, пора нам разыскать нашу Узумаки — начала она, — Шин-кун, расскажи каковы должны быть наши дальнейшие действия?

— Лень... — начал тянуть было парень, и тут же получил кулаком по голове.

— Разделиться и надеяться встретить их в городе? — предложил Шин, потирая затылок, как будто ничего не случилось.

— Не подойдет — качает головой Маюми-сан, — вероятность случайно встретить ее в городе — крайне мала. Да и если женщина не глупа, она будет всячески скрываться.

— А если глупа? — поинтересовалась Асука.

— То ее либо уже нет в живых, либо она на невольническом рынке — жестко отрезала сенсей.

— Может тогда нам стоит осмотреть гостиницы? — подал голос я, — а заодно отправить кого-нибудь караулить на продуктовый рынок?

— Уже лучше — похвалила меня Маюми-сан, — кушать надо всем, а закупаться на улице в магазинчиках — довольно накладно.

— Отправим кого-нибудь ходить по городу, пусть поспрашивает местных — задумчиво добавил Шин, — это вряд ли поможет ее найти, но если она в городе, то эти слухи заставят ее суетиться, и нам проще будет найти ее.

— Отличная идея — покивала головой Маюми-сан, — разделимся на пары и приступим. В контакт постарайтесь не вступать — ваша задача найти женщину, и выследить ее убежище. Но приоритет — безопасность Узумаки. Вечером, с докладом ждем всех здесь.

Асука, как бы случайно делает шаг в мою сторону, заставляя сенсеев усмехнуться.

— Что? Мы просто слишком давно не виделись — невинно говорит девочка, и мило хлопает глазами.

Раздавшиеся смешки, быстро смолкли под грозным взглядом Маюми-сан.

— Асука, Сэдэо-кун, ваша задачей будет рынок. Шин, Шиджи — осмотрите и поспрашивайте в гостиницах, за самыми дешевыми — наблюдайте. Ичиро-кун, Умеко-чан — пройдитесь по городу, поспрашивайте у местных, может быть они помнят или видели что-то.

— А что вы будете делать, сенсей? — спросил, впервые подав за сегодня голос Шиджи. Этот парень вообще был чертовски молчалив, предпочитая занимать рот какой-либо едой, а не словами. И в отличии от нас, быть сытым только пищевыми пилюлями — он не хотел.

— О... — подняв палец вверх, Маюми-сан загадочно улыбается, — а мы с Сакумо-саном прогуляемся по некоторым местным достопримечательностям...

* * *

Когда на улице стало темнеть, и последние торговцы убирали свои продукты в тележки, мы направились обратно в гостиницу. Это был уже третий день, когда мы с Асукой наблюдаем с крыши за покупателями на рынке. И среди них были те, кто скрывал свои лица — но чуть более тщательное наблюдение показывало что среди них не было даже ни одной женщины. Личности они были конечно смутными, но для нас — неинтересными. Несколько любопытно было наблюдать за парочкой мальчишек-карманников, что виртуозно обирали карманы людей. Причем настолько ловко, что за все эти дни, что мы здесь сидим, никто даже не кинул подозрительный взгляд на них.

Другие пары тоже возвращались с пустыми руками. Никто ничего не видел, в гостиницах и ночлежках — никого подозрительного, или даже просто близко похожего по описанию. Настроение у всех нас, за исключением сенсеев, было так себе — никому не хотелось проваливать первую же миссию С ранга. А то ведь, не позволь Ками, Хокаге может решить что мы не готовы, и отправит нас еще на полгода копать огороды и чинить дома. Сенсеи же тихо посмеивались глядя на наши постные мины. По их мнению, прошло слишком мало времени, чтобы надеяться на какой-либо результат.

Однако, в данной ситуации были и положительные моменты — мы с Асукой наконец-то наговорились, и чувство нашей разлуки притупилось. Иногда казалось даже, что этих шести месяцев не было, и мы только вчера распределялись по разным командам. Общаясь с ней, я понимал насколько же я на самом деле скучал по этим разговорам. Омрачала лишь только мысль, что эта миссия не вечна, и вернувшись в Коноху, мы вновь разойдемся на неопределенный срок, пока ее отец не решит что она достаточно готова для самостоятельной жизни. В моей ситуации все было несколько хуже — отца не было, но был я сам, гонящий себя не хуже самого настырного сенсея.

В мужской комнате, по центру стоял уже накрытый стол. Сакумо-сенсей и Маюми-сан, неохотно согласились, что сейчас нам лучше питаться как нормальным людям, и поберечь пищевые пилюли. Пища была довольно скромной, но после гадкого вкуса этих таблеток, стряпня Юи-чан была для нас как пища богов! И это без преувеличений.

Закончив трапезу в молчании, и привычно проигнорировав рыщущий взгляд Шиджи, которому все было мало, я спустился вниз. Перед сном мне захотелось немного прогуляться, подышать свежим воздухом. Выйдя в небольшой дворик, я присел на деревянный настил, уставившись в чистое, ночное небо. Я всегда любил смотреть на звезды. Их яркий и не очень свет успокаивал меня, и позволял забыться о всех проблемах и тревогах. О тяжелых тренировках... о том что было... о том, что будет...

Еле слышные легкие шаги позади меня, показали что я не одинок в своем стремлении побыть одному.

— Ой! — Юи-чан чуть вздрогнула, увидев незнакомый темный силуэт.

— Юи-чан — чуть поворачиваюсь к ней, чтобы она могла разглядеть меня, в слабом свете идущего из дома.

— Простите господин, я испугалась — сложив руки перед собой, Юи-чан делает свой фирменный поклон. Прямо как образцовая горничная.

— Посидишь со мной? — неожиданно спросил я. Почему бы действительно не познакомиться с этой красоткой поближе?

Девушка растерянно стоит, мило хлопая глазами и не знает что ответить.

— Не бойся, я не кусаюсь — уже улыбаюсь я. — ты ведь тоже хотела подышать свежим воздухом?

Девушка чуть помедлив кивает, и робко присаживается рядом. Девушка чувствует себя несколько неуютно, но через десяток минут успокаивается. Тишину вокруг нарушает лишь легкий ветер, время от времени легко колыхающий каштановые волосы девушки. Рискуя заработать косоглазие, я любуюсь ее статной фигурой, и спокойно-мечтательным выражением лица. На небосклоне всходит луна.

— Красивая, правда? — тихо спрашиваю я.

— Очень — так же тихо отвечает девушка, кидая взгляд на меня.

— Говорят, раньше на небе не было никакой луны... — продолжаю я, — и на ночном небе были лишь тысячи звезд... Их свет был слаб, и не дотягивался до земли, заставляя ее погружаться в первозданную тьму, когда заходило солнце... Многие жители боялись и проклинали это темное время суток, когда вытянув вперед руку нельзя было различить и пальца на ней. Считалось, что в этой тьме рождались и жили страшные чудовища, и потому люди прятались каждую ночь, и неистово молились всем богам, надеясь увидеть следующий рассвет... Конечно, были и безумные храбрецы, которые пытались прогнать эту тьму разжигая по всему городу огни и охраняя их до самого утра. А утром, находили тело одного из них, которое было растерзано так, как далеко не каждому зверю хватит на это сил...

Юи-чан затаив дыхание, слушала этот импровизированный рассказ.

— Храбрецы не сдавались, несмотря на потери, и продолжали зажигать огни каждую ночь, стараясь отодвинуть границы зла от своих домов. Это продолжалось до тех пор, пока однажды ночной воздух не рассек жуткий вой, который казалось можно было бы услышать по всей земле. Десятихвостный демон, рожденный во тьме, очнулся от своего сна, и вышел на охоту... Он был ростом выше гор, его шкура была темнее самой ночи, а его клыки могли пробить и самый толстый металл... Его ненависть ко всему живущему, можно было ощутить задолго до того, как глаза могли увидеть его. А его сила была такова, что сама земля с трудом удерживала его, не позволяя провалиться ему, и всему миру вместе с ним в бездну...

Девушка, широко распахнув свои ярко изумрудные глаза смотрит на меня.

— Демон шел по землям как неумолимая смерть, уничтожая селения, и не оставляя в живых совсем никого. Многие страны объединились, чтобы остановить этого зверя, и набирали сильнейшие армии, чтобы его остановить. И каждый раз, вместо радостной вести о победе, они находили лишь тысячи умерших воинов... Когда отчаяние простых жителей поглотило и их правителей, появился странник, что рискнул выйти в одиночку против проклятого зверя...

Искоса посматриваю на Юи-чан, которая непроизвольно поддалась вперед, желая услышать продолжение.

— Их битва шла три дня и три ночи, на протяжении которых земля, деревья и горы стонали от их мощи... В какой то момент земля все же не выдержала их силы, и разверзлась под ними. Но демон и странник продолжили свою битву и там, заставляя весь материк исходить дрожью, от который рушились горы и древние замки... В какой-то момент, Странник увидел, что зверь начал ослабевать, и тогда, используя тайное искусство, он смог нанести ему решающий удар... Который все же не смог полностью уничтожить демона, а всего лишь погрузил его в сон... Будучи сам раненным в бою, у странника не осталось сил, чтобы оборвать его жизнь. Понимая всю опасность и неизбежность пробуждения зверя, странник используя остаток своих сил смог создать огромную каменную темницу, заключив в ней зверя. А для того чтобы очнувшись, демон не мог выйти из нее, он поместил ее на небо, и вместе с этим, отдав частичку своей души, заставляя камень светиться, разгоняя тьму по земле...

Сотни лет уже прошли с его заточения, а луна все так же бдительно охраняет своего единственного заключенного... Говорят, когда луна окрашивается в красный цвет — очнувшийся десятихвостый демон пытается выбраться наружу... В эти дни, жрецы всех богов, во всех храмах объединяют свои молитвы, в тщетной надежде укрепить своды каменной тюрьмы и не допустить возвращение этого яростного демона на землю...

Девушка облегченно выдохнула, и улыбнулась. Ее настолько захватил этот рассказ, что она сидела практически вплотную ко мне, и не замечала этого.

— Интересная история, жаль я ничего не слышала о ней раньше — качает головой Юи-чан, и чуть грустно добавляет — одзи-сан их много знает, но в последнее время он начал повторяться.

Я скромно усмехаюсь — ну не говорить же, что вся история была придумана только что мною, с целью привлечь ее внимание? Пусть хоть и немного основанные на моих "старых знаниях".

— Это не единственная история, которую я знаю — улыбаюсь я, уже не стесняясь, в открытую любуясь хорошо слаженной девушкой, — если ты не занята завтра вечером, я с удовольствием расскажу тебе о том, что случилось с этим странником.

— Я приду — серьезно обещает девушка, и мягко поднимается с деревянного настила. — спокойной ночи, господин...

— Сэдэо-кун — поднимаясь вслед за девушкой отвечаю я, — зови пожалуйста меня так.

Девушка застенчиво кивает, и скрывается внутри дома.

Утром я проснулся в отличном настроении, и некотором предвкушении вечернего свидания. Пусть, ни на что серьезно рассчитывать и не приходится, (да и девушка выше меня на голову, и старше на несколько лет), но сама компания в виде милой Юи-чан, с ее выразительными яркими глазами сама по себе награда. А еще, при виде нее, я не чувствую себя педофилом — видимо этот мир уже во многом изменил меня, если шестнадцатилетних девчонок я воспринимаю уже вполне взрослыми.

Однако, моя напарница моего радужного настроение не разделяла. Правда, обратил я на это внимание, когда мы только устроились на облюбованной нами крыше у рынка. Девочка на все мои попытки завести разговор лишь фыркала, и отворачивалась. Когда же я попытался выяснить в чем дело, блондинка демонстративно отошла на другой край крыши, все в таком же гордом молчании. Ксо! Ну что за привычка не говорить о своих претензиях прямо?! Я же не Яманака, мысли читать не умею! Кошусь на девочку, хотя кажется она тоже...

В общем, ее поведение несколько подпортило настроение и мне, поэтому сидя на крыше я отчаянно желал найти сегодня, а лучше прямо сейчас, нашу цель. Ибо терпеть такую Асуку весь день — будет очень непросто. Она конечно не Умеко, которая могла позволить себе очень даже оскорбительные высказывания, но на ее, в отличии от Умеко мне было не наплевать. А видеть, как дорогой тебе человек почему-то игнорирует тебя — удовольствие куда ниже среднего. А хуже всего то, что раньше за ней такого никогда не наблюдалось. Неужели я так плохо ее знаю?

Фигура в закрытом темно-зеленом плаще, с закрывающим капюшоном голову, зашла на рынок.

— Асука — тихо зову девочку через всю крышу, и жестом указываю на незнакомца.

Блондинка подбираясь, кивнула — в этот раз следовать за незнакомцем предстояло ей. Покидать рынок двоим сразу, оставляя его без присмотра, было бы по меньшей мере глупо. Наблюдая за переходящим от прилавка к прилавку незнакомцем, который не торгуясь закупался продуктами, спеша куда-то, я буквально чувствовал его опаску. И судя по трем невзрачным мужчинам, незаметно следовавших за незнакомцем — не напрасную. Киваю на них Асуке — ситуация поменялась, теперь когда незнакомец уйдет с рынка, за ним пойдем мы оба. Подруга могла бы справится с ними сама, но мы еще только генины, поэтому вынуждены следовать таким вот перестраховочным правилам, когда один атакует, второй прикрывает.

Ждать пришлось недолго, объект, закончив покупки поспешил выйти на оживленную улицу. За ним, все также шла тройка мужчин, вслед за которыми по крышам шли уже мы. Таким "гуськом" (что за странное слово) мы прошли центр города, выйдя в спальные районы. А затем, и вовсе покинули город, некоторое время идя по широкому тракту. Преследователи, как и мы с Асукой, теперь были вынуждены пробираться через лес, правда в отличие от нас мужчины не владели чакрой, чтобы использовать верхние пути, и вынуждены были пробираться по земле, сквозь кусты и деревья. Правда, они умудрялись делать это бесшумно и шли практически с той же скоростью что и объект по ровной дороге.

Хм... и что делать? Как-то вариант, что объект может уйти из города мы не предусматривали. Может оглушить эту тройку, а за ними и незнакомца, чтобы спокойно сняв маску убедиться тот ли это кто нам нужен? Это правда, нарушение всех базовых методов слежки... но в голову больше ничего умного не приходит. Смотрю на напарницу, но она тоже в затруднении.

Судьба решила все за нас. В какой-то момент преследующие мужчины видимо решили что отошли достаточно далеко от города, и вышли из леса, устремившись к незнакомцу. Обернувшись на шум фигура, увидев преследователей, бросила свою сумку с продуктами и ломанулась в лес. Ее плащ, что надежно скрывал инкогнито владельца, здесь его подвел — всячески мешая, стараясь зацепиться за ветки кустов. А за всей этой погоней, по верхним путям наблюдали мы. Если объект окажется не нашей целью — вмешиваться мы не имеем никакого права.

И вот один из мужчин достигает беглеца, и с силой толкает в спину, заставляя споткнуться и упасть на землю. Его двое товарищей подбегают к ним, и один из них не церемонясь срывает плащ. Длинные красные волосы, испуганный и бегающий взгляд, бедно одетой девушки, осознающий свою дальнейшую участь.

Кажется, нам повезло! Переглядываюсь с Асукой, и ткнув себя в грудь, бесшумно спускаюсь на землю позади них. Три быстрых удара, и одно уклонение от излишне резвого с ножом мужчины, я в одиночестве стою перед женщиной. Использовать иглы или техники на такой шушере? Не смешите меня!

— Узумаки-сан? — вопросительно спрашиваю я.

Женщина неуверенно и робко кивает головой, подтягивая к себе сорванный плащ, и кажется готовясь бежать.

— Не беспокойтесь, — поднимаю руки в успокаивающем жесте, и тыкаю жестом в протектор — я шиноби Конохи, меня наняли разыскать вас.

Женщина все еще недоверчиво смотрит на меня. Что несколько странно, учитывая что лишь единицы рисковали выдавать себя за шиноби, особенно великих деревень.

— Я сейчас осмотрю ваших преследователей, и мы с вами вернемся в город — мягко говорю я, — там мы встретимся с товарищами, и отвезем вас в Коноху, где вместе с другими Узумаки вы будете в безопасности.

Отворачиваюсь от женщины, и быстро осматриваю вещи мужчин. Они скорее всего какие-нибудь местные егеря, или охотники, решившие чуть подзаработать. Но по всем тем же правилам шиноби, что вдалбливали в нас, в Академии — мы должны обыскать поверженных противников. Вполне возможно, они могли быть наняты другой скрытой деревней. И если это так, придется и Асуке выйти из тени и помочь отконвоировать их в город, где Сакумо-сенсей или Маюми-сан проведут полевой допрос.

— Не стоит оставлять кого-либо без внимание за своей спиной — раздается неожиданно женский голос, заставляющий меня замереть. А в следующее мгновение я рефлекторно уклоняюсь от брошенного в спину куная. Развернувшись, смотрю на Узумаки, но вместо испуганной женщины вижу перед собой ее твердый и насмешливый взгляд.

— Особенно, если это женщина и выглядит она весьма безобидно... — продолжает она выпуская целый веер кунаев, заставляя меня постоянно прыгать уклоняясь от них.

Ксо! Что случилось?! Почему Узумаки атакует меня?!

— Кто ты? — выдыхаю я, воспользовавшись кратковременной паузой.

— О, совсем забыла представиться — смеется женщина, чуть склоняет голову — Саори Узумаки, бывший джонин Скрытого Водоворота... Сэдэо-сан.

Вот это палево! Неужели она и правда джонин Водоворота? Как бы то ни было, пора расчехлять мои иглы. Надеюсь, Асука, поступит верно в этой ситуации. Потому что сбежать мне в этой ситуации будет более чем проблематично...

— И почему вы меня атакуете, Саори-сан? — стараюсь тянуть время, — уверяю вас, я не солгал когда говорил о своей миссии...

Ухожу за дерево от трех летящих в меня сюрикенов, и отточеным движением зажимаю в кулаке четыре сенбона. Короткий замах, и все они летят в красноволосую женщину.

— Тц! — удивленно фыркает женщина. На мгновение выглядываю из-за дерева, и вижу как Саори-сан сжимает один из моих сенбонов, с интересом рассматривая его.

Ксо! Кажется, эта не та ситуация, в которой я должен был бы сдерживаться, а значит пора продемонстрировать все то, чему я так долго обучался... Закрепляю чехол с иглами, рядом с подсумкой, и бросаюсь в бой. Воздух наполнился кусочками смертельного металла — если даже против Сакумо-сенсея мне иногда удавалось ранить его, то против Узумаки не знакомой в принципе с моим стилем, у меня были хорошие шансы...

Так я думал, ровно до того момента, пока красноволосая женщина не сложила руки в столь знакомые мне печати барьера. И с насмешкой на губах, смотрела как от него отлетаю все мои иглы. Захотелось грязно выругаться. Мой единственный козырь не сработал. Конечно, можно попробовать ее залечить до смерти, но я сам боюсь сходиться с ней в рукопашном бою. Видимо, здесь мне ничего не светит, нужно все же попробовать сделать ноги... пока еще не слишком поздно.

Краем глаза замечаю, как за спиной Узумаки появилась Асука, со сложенными в печати руками:

— Техника разрушения разума! — кричит девочка, заставляя пошатнуться и упасть на колени женщину. Самодовольная ухмылка, появляется на лице Асуки... Бегу к напарнице, и хватая ее за руку тяну в лес, подальше от Узумаки.

— Ты чего? — шипит девушка, которую я чуть ли не насильно утаскиваю в лес.

— Идиотка! — не сдерживаюсь я, — ты должна была отступить, и привести наших сенсеев!

Девушка спотыкается, но я удерживаю ее.

— Бака! Если бы не я, ты бы не справился с ней! — взгляд Асуки метает молнии, а голос чуть дрожит от гнева — и почему мы убегаем?! Моя техника вывела из строя ее нервную систему, и в ближайший час ей теперь необходимо чуть ли не заново учиться ходить!

Ксо! Неужели, эта блондинка, действительно верит что смогла остановить джонина одной единственной техникой? Девочка вырывает свою руку из моей хватки, и останавливается, гневно складывая руки на груди. КСО! КСО! КСО! Я буквально чувствовал как секунды выигранной передышки, утекают у нас из рук, а эта... (исключительно нецензурные слова) требует моих объяснений! В голове мелькнула безумная и отчаянная мысль — достаю один из оставшихся сенбонов в подсумке, и подскочив к блондинке, всаживаю его в основании шеи, и аккуратно спускаю на землю потерявшую сознание девочку. Точка, в которую я вонзил иглу, называлась "дверь молчания" и вызывала состояние мнимой смерти, когда шиноби не только выглядел как труп, но и его чакросистема быстро затухала, позволяя тем самым потеряться для сенсоров.

Подрываюсь в обратную сторону — я должен увлечь Узумаки от своей напарницы. Шансы на успешный побег, как и бой стремительно скатывались в ноль. Единственная надежда — что этой странной куноичи пока еще не надоело играться с генином, и мне удастся подобраться обратно к городу. Однако, начать второй раунд нашего боя, было не суждено, как и уйти далеко.

— Ну, ну... поигрались, и хватит, Сэдэо-сан — неожиданно у самого уха раздается женский голос, а в следующую секунду меня накрывает всепоглощающая тьма.

Комментарий к Глава 9.

Глава шла тяжело... чертовски тяжело! Надеюсь, со следующими все же будет попроще...

========== Глава 10. ==========

* * *

Мое пробуждение было спокойным. Я лежал на кровати, вроде бы даже не связан. Слышу сухое потрескивание очага, и что-то булькающее в котле, по которому время от времени проводят металлической ложкой. Нос ощущает приятный запах риса и каких-то овощей. Не открывая глаз, стараюсь осознать где же я нахожусь, и что мне делать в этой ситуации.

— Ты пришел в себя несколько быстрее, чем я ожидала... — тихо прозвучал голос Узумаки.

Ксо! Открыв глаза, я осматриваю комнату. За окном, расположенным посередине комнаты — темнота. Очаг, свет которого погружает освещает окружающий полумрак. Стол, стулья единственная кровать на которой сейчас лежу я, дверь ведущая наружу, и плотная занавеска отделяющая угол от прочей комнаты.

— Твое дыхание изменилось — отвечает женщина на не заданный вопрос, — вы должны были проспать до утра, Сэдэо-сан...

Присаживаюсь на кровати, и смотрю на женщину — сейчас она совсем не походила на боевую куноичи, скорее напоминая тихую домохозяйку. Попробовать ломануться через окно? В принципе, я мог бы и успеть... если для Узумаки готовящаяся похлебка важнее моего побега. Н-да, что за глупые мысли.

— Почему ты хотела меня убить? — в лоб спрашиваю я.

Женщина тихо смеется, не обращая внимания на мою фамильярность.

— Сэдэо-сан, неужели вы думаете что джонин который хочет вас убить, будет атаковать только кунаями? — женщина открыто улыбается, — я всего лишь хотела проверить ваши навыки... Они весьма неплохи... для генина.

Честно говоря, я немного растерялся. Хотя истина в ее словах была.

— А зачем тебе проверять мои навыки?

— Чтобы помочь вам стать сильнее, Сэдэо-сан — спокойно ответила куноичи.

— Зачем? — я в недоумении. Не то, чтобы я был против, я очень и очень даже за... но какой ее интерес в этом?

— Вы, как наследник клана, должны отомстить нашим врагам, из-за которых мы потеряли свой дом — просто ответила Узумаки.

На такой ответ я даже не нашелся что сказать, и некоторое время просто смотрел за спокойными движениями готовящей ужин женщины.

— Не думаю, что я один смогу полностью уничтожить Камень и Облако — наконец-то, кое-как выдавил я из себя.

— Враги ближе, чем вы можете подумать — загадочно улыбаясь, ответила Узумаки.

— Саори-сан... — вспомнил я ее имя, — незадолго до нападения, я был официально изгнан из клана. И под страхом смерти, я не имею права называться или представлять как Узумаки. — прибегаю я к еще одной спасательной во всех смысле лазейки. Клан кланом, но делать смыслом всей своей жизни месть — я не хочу. А в моей ситуации, только это и возможно.

— Узумаки своих не бросают — автоматически сказала женщина, повторяя ставшим знаменитым в первую мировую клич.

— Это правило, ушло вместе со мной — усмехнулся я, — правда, об этом уже никто не узнает.

— Это не может быть правдой — вдруг покачала головой Саори, — Маширо-доно никогда бы не позволил...

— Именно он и инициировал данный процесс — сухо перебил я, стараясь не выдать обиды в голосе. Хм, а я думал, что уже изжил ее. Трамва детства, мать его биджу.

Кажется мне удалось пробить спокойствие женщины — вон с каким неверием женщина смотрит на меня. Правда, недолго.

— Сэдэо-сан,насколько мне известно, вы единственный потомок главной ветви, а значит только вы можете возглавить наш клан — взяв себя в руки, твердо сказала Саори-сан, — в сложившийся ситуации, я уверена, мы можем позволить себе проигнорировать последние приказы Узукаге, о которых меня, как своего главного аналитика, он не счел нужным поставить в известность.

Главный аналитик? Это она что ли?

— Вообще-то сейчас, главой клана является Мито-сан — отвечаю я, — именно она занимается розыском выживших, и поручила миссию на ваше спасение. Правда, никто не ожидал что вы окажитесь куноичи...

— Эта... джинчурики... глава клана?! — выплюнула женщина, как будто произнеся страшное ругательство, чье миловидное лицо исказило гримаса ненависти — я предупреждала Узукаге, что не стоит ей доверять! После того, как она отказалась вернуться в Водоворот, после смерти своего мужа, она ясно показала всем, каковы ее истинные интересы!

Эта вспышка необоснованного гнева несколько озадачила меня. Я конечно помнил, что к джинчурики всегда относились с подозрением, но чтоб так открыто выражать свою ненависть! И почему? Только из-за того что ее тело держит в себе демона? Или я чего-то не знаю?

— В любом случае, она подходит на роль главы клана куда лучше, чем совсем неопытный юнец — твердо заявил я, и несколько более эмоционально, чем хотелось — тем более что я всего лишь полукровка, биджу его знает какого загулявшего Узумаки, не способного даже полноценно использовать клановые техники.

Мои слова несколько отрезвляют Саори, заставляя вернуть на лицо маску спокойствия. Всего лишь маску, за которой я угадывал слишком сильные эмоции.

— Сэдэо-сан, ваш отец не был последним в клане Узумаки — медленно выговаривала Саори-сан, и увидев широко раскрытые глаза поспешно добавила — извините, Сэдэо-сан, но я не могу рассказать вам о ваших родителях. Мои слова закрыты печатью Водоворота.

А вот это уже интересно. Или нет? Странные у меня какие-то ощущения. Вроде бы родной отец... но если ты его никогда не видел, и не знал... нужен ли он мне? А, биджу с ним. Пусть за этим наверняка есть волнующая история, но сейчас меня интересуют несколько другие вопросы.

— Саори-сан, что вы имели ввиду, когда сказали что враги ближе, чем я думаю? — вот это действительно важный вопрос.

Женщина отводит взгляд от меня, уткнувшись в котелок. Некоторое время она молчит, полностью погрузившись в свои мысли.

— Сэдэо-сан... Ваш отец, Махиро-доно, всерьез отнесся к вашему предупреждению — неожиданно раздался ее голос, но взгляд куноичи все так же прикован к котелку — именно по его приказу, Узушиогакуре перешла на военное положение, прервав множество миссий... Было много недовольных, и честно говоря, я одна из них... Долгое время наш отдел аналитики был уверен в дезинформации о союзе этих двух деревень. Однако, тем не менее, к бою мы были готовы... мы так думали.

Голос куноичи чуть дрогнул.

— Сэдэо-сан, вы не знаете, но основа обороны деревни строилась на барьере "Трех Основ", который позволял нашим защитникам не захлебнуться в волнах нападающих, искусственно деля их на небольшие отряды... С такой техникой обороны мы могли бы выстоять и против всех пяти армий шиноби! — в ее словах прорвалась горечь, — но буквально за минуты до атаки, основа барьера, находящаяся в нижних уровнях башни Узукаге была уничтожена...

Женщина замолкает.

— Даичиро Узумаки... один из самых преданных деревне людей, и главный хранитель... — голос Саори неожиданно зазвучал глухо — убил своих товарищей, и уничтожил управляющие печати барьера. К сожалению, наши шиноби не успели взять его живым. Маширо-сан приказал мгновенно отправить группу в Коноху, для организации помощи... куда была включена и я.

— А как же птицы? — невольно я встрял посреди ее монолога.

— Сэдэо-сан... такие сообщения, птицы чаще всего не доносят — мягко заметила женщина, на секунду переведя взгляд на меня. — только у команды есть шанс прорваться сквозь заслон, и донести послание. И это у нас... получилось.

Саори почувствовав мой недоуменный взгляд, грустно усмехнулась.

— Тогда еще мы порадовались, что так легко и без потерь преодолели их патрули.За день, мы достигли границ Конохи, где нас встретил дежурный отряд Анбу...

* * *

Спецгруппа шиноби из Водоворота, состоящая из пяти человек, напряглась, когда их сенсор подал знак. Долгое время благодаря ему, им удавалось пройти мимо вражеских патрулей и засад.

Через минуту, перед спецгруппой возник отряд Анбу, одетые несколько необычно — вместо привычной серой брони и черной одежды, их одежду скрывали длинные бежевые плащи, вместе с накинутыми на голову капюшонами. Лица же привычно скрывали фарфоровые маски с изображением животных — ворон, две собаки, кабан, бык, и две обезьяны.

Несмотря на появление дружественного отряда, Узумаки не расслабились, цепко высматривая любое движение новоприбывших. Молчание затягивалось, пока наконец-то Кеншин-сан, лидер группы и сенсор, не дал отмашку опустить оружие.

— Рад тебя видеть, Сэтору — дружески улыбаясь, подошел к ворону, Кеншин — давно не виделись... Кажется, последний раз, при Конго, два года назад?

— Гокаяма. Три с половиной года назад — хрипло прозвучал голос Ворона из под маски, и несколько насмешливо закончил — твои техники уже не столь совершенно определяют владельца по чакре?

Кеншин стер с лица наигранную улыбку, и подал команде, настоящий знак — это союзники.

— Сейчас мы не можем себе позволить расслабиться — жестко ответил он, и чуть склонив голову, продолжил — наша деревня на грани уничтожения. Мы пришли согласно союзному договору, просить Хокаге о военной помощи.

Ворон чуть помедлив, кивнул.

— Хокаге знает об этом, и уже вовсю идет мобилизация. Через пару часов наши воины будут готовы выдвинуться в сторону Водоворота.

Лица Узумак, бывалых шиноби, помимо воли просветлели. Слишком тяжелым виделось им положение родной деревни.

— Это действительно хорошая новость — Кеншин, не спешил поддаваться общему радостному настрою, — Вы сопроводите нас к Хокаге?

Ворон отрицательно покачал головой, заставив полы плаща качаться в стороны.

— Мы не можем покидать данный маршрут. Его патрулирование — приоритетная задача нашей группы. — все также приглушенно и хрипло ответил Сэтору, и видя открывшийся рот старого приятеля поспешил добавить — пропустить вас не можем.

Кеншин почувствовал что-то неладное, однако ощущения были слишком неявными.

— Мы дипломатическая группа Водоворота, должны помочь вам скоординировать наши совместные действия — насторожившись, подал голос Кеншин-сан, — у нас также есть сведения о численности и расположении наших противников. Это слишком важные сведения, чтобы вы могли проигнорировать их.

Кабан наклонился к Ворону, прошептал буквально одно слово.

— Кеншин-сан, вы можете передать их через нашего связного — Ворон протянул руку вперед, — будьте уверены, в течении часа свиток будет доставлен Хокаге-сану.

Чуть помедлив, Кеншин-сан достал запечатанный свиток из подсумка, и приблизившись к Ворону, положил его в протянутую руку.

— Мы нуждаемся в вашей помощи, Сэтору-сан — и разжав руку со свитком, Кеншин повернулся к ним спиной...

Светящийся синим пламенем танто (короткий нож), мягко вошел в шею Кеншину. Клинок держал второй рукой Ворон, которую до этого скрывал под плащом. А в следующее мгновение, заалевший в руках Ворона свиток, рванул, окутывая всю поляну густейшим дымом.

— Отступаем! — раздался голос невредимого Кеншина, на мгновение мелькнувшего перед лицом Саори.

* * *

— И что было дальше? — смотря на осунувшееся лицо женщины, спросил я.

— А дальше... была отчаянная попытка сбежать. Сначала мы потеряли Тору... талантливый, но слишком молодой парень смог выиграть нам два часа времени. — в словах Саори звучала застарелая боль — затем, Хизоко со своей сестрой Банко. Они были великолепны... их огненные и воздушные техники мы наблюдали очень долго... и... Кеншин...

На этом имени ее голос сорвался, и отвернувшись, женщина замолчала.

— Знаешь ли ты, каково это оставлять своего любимого человека на смерть? — вдруг глухо раздался ее голос — знаешь ли ты, каково это смотреть в его глаза и знать что вы больше никогда не увидетесь вместе? — Саори резко разворачивается ко мне, и в ее глазах теперь пылает гнев — На его месте должна была быть я! Я была сильнее его!!! Но ЭТОТ КУСОК ДЕРЬМА приказал мне уходить!!! Мне! Первому советнику Узукаге!!! Проклятая техника подчинения!!! Как жаль, что я не выцарапала глаза ему раньше за нее!!! И будь он жив сейчас, я бы его лично отправила на встречу с Шини...

Раздавшийся детский плач, в углу комнаты, остановил иступленные ругательства женщины, заставив ее запнуться. Саори изящно поднявшись, обозначила легкий поклон:

— Извините, Сэдэо-сан, я была несдержанна. — тихо сказала она, взяв свои эмоции под жесткий контроль. Отойдя в угол, принялась успокаивать плачущего ребенка.

А я... я в растерянности смотрел на куноичи, не зная, как реагировать на это. Я сомневался в ее словах насчет предательства... все-таки, верить потенциальному врагу, который похитил тебя, явно не стоит. Хотя, теперь вроде бы она и не враг, и если поверить ей, мотивы у нее более чем серьезные... да и такие сильные эмоции нельзя сыграть...

Глядя, как Саори-сан качает, завернутую в ткань ребенка, я все же пытался найти нестыковки в ее рассказе.

Укачивая ребенка, Саори произнесла ее имя от чего я непроизвольно вздрогнул и поежился. Ками, почему именно оно?!

Саори-сан заметила мое дрогнувшее лицо, однако ничего спросить не успела — окно брызнуло осколками, и в комнату влетело сразу пять взрыв печатей. Время для меня словно замедлилось, и я глядя на эти кусочки тлеющей бумаги, привязанные к кунаем, с содроганием думал что ничего, абсолютно ничего не успеваю сделать...

А вот Узумаки, наглядно продемонстрировала разницу между генином и джонином — пока я отчаянно осознавал свое положение, женщина успела сформировать пять техник — окружая каждую из печатей барьером, и одновременно с этим ударом ноги по земле активировала еще какое-то фуиндзюцу.

— Сэдэо-сан сюда!

Саори рывком распахивает скрытый под татами люк, и схватив сверток с ребенком практически заталкивает меня в проход.

— Кто это? — спрашиваю я на бегу, по подземному коридору. Глупый вопрос — но ничего более умного сейчас в голову не пришло.

— Коноховцы... — зло оскалилась женщина, заставляя меня чуть ли не спотыкнуться.

Сжав зубы, я бегу дальше.

— Сакумо-сенсей бы никогда... — сквозь стиснутые зубы выдаю я.

— В деревнях для таких дел есть Анбу — усмехнулась Саори, — поспешим, мы почти выбрались!

Выбравшись наконец-то из подземного туннеля в лес, Саори задает направление, в котором мы бежим. Но чем дальше мы отходим, тем озабоченее становится лицо женщины. Часто посматривая назад, мне казалось она прислушивалась к чему-то, однако я ничего подозрительного не замечал. Однако говорить что-либо или спорить не было никакого желания.

В какой-то момент, Саори неожиданно остановилась, и взглянув на сверток с ребенком, отдала его мне.

— Позаботьтесь о моей дочери, Сэдэо-сан...

И рывком ушла назад, оставляя меня одного в замешательстве.

Поиграть в героя? С удовольствием! Будь я в мире сказочных единорогов и прекрасных эльфов! Но нет — я мире беспощадных и хладнокровных убийц, и здесь нет места благородству. Особенно — такому глупому. А сейчас — бежать. Только в этом есть мое спасение. Смотрю на сверток, с торчащими красными волосами... и ее тоже.

Темный лес, где лунный свет с трудом пробирался сквозь деревья, очень слабо освещая его. И слышно лишь мое натренированное, равномерное дыхание.

Где то позади меня раздался взрыв. Потом еще один, и еще. Один из них был настолько силен, что я даже здесь почувствовал горячую волну жара. Воистину, Узумаки — настоящие монстры! Чем дальше я убегаю, и чем чаще слышу взрывы за своей спиной... тем больше во мне разгорается надежда. Может быть я успею привести сюда сенсея! Вон впереди уже показались огни города, а яркие всполохи чакры все еще видны позади меня! Я точно успею!

Интуиция кричит об опасности и я резко ухожу в сторону, не успев даже разглядеть саму опасность. Передо мной возникла тень, держащая в руках клинок обагренный синим пламенем...

Дыхание на мгновение остановилось. Приехали. А ведь я даже без своих игл.

Чувство опасности вновь кричит, и я перекатом вновь ухожу в сторону, и рядом со мной мелькает синий огонь. Уклоны, перекаты и необходимость помнить о ребенке в руках — надеюсь от моих кульбитов сильно он не пострадает. Спустя три минуты понимаю — этот наемник, как и Саори — просто играется со мной! Биджу, неужели все шиноби такие садисты?! И судя по тусклым искоркам в глазам — он видит, что я понимаю ситуацию. И наслаждается моей безысходностью. Я все еще продолжаю стремительно уходить от его атак, но теперь исключительно на голой интуиции — клинок в синем пламени все чаще и ближе мелькаем у меня перед глазами. И почему-то мне кажется, что даже мельчайшее касание, приведет к моей гибели...

Тело наливается свинцовой усталостью, а голову наполняет странная пустота и апатия... Сэдэо Узумаки... ведь его не было в каноне. Точнее, он нигде не упоминался — ни в воспоминаниях санинов, третьего или Сакумо... а значит никакой роли я так и не сыграл, которая была бы достойна памяти. Может, потому что мне суждено умереть сейчас и здесь? Конечно, не хотелось бы... но умирать никто не хочет. А я не герой дурацкой истории, вокруг которого идет весь сюжет, которому автор выдает кучу плюшек, и ради которого готов выдавать самые дикие и неправдоподобные ситуации... Реальная жизнь куда как прозаичнее, и проще...

Собаки шиноби — приучены нападать быстро, яростно и без единого звука. Они умеют действовать в команде с шиноби, и в своей стае, четко подчиняюсь своему вожаку. Это делает их прекрасными воинами, являющимися одним из самых эффективных оружий шиноби. И увидеть их в бою — перспектива весьма заманчивая. Правда, наблюдая как четверо этих самых собак нападают на моего противника, стараясь оторвать от него кусок побольше, ничего кроме легкого облегчения, я не почувствовал. Сенсей здесь. Хотя, я его еще не увидел, но почему-то был уверен что это именно он. А значит сегодня, я еще буду жить.

Бешено взывшая интуиция, заставила уже было расслабившее тело выдать сильнейший импульс, заставляя его дернуться в сторону, от еще незаметной угрозы. Кунай, в зловеще горящем синим пламенем прополол рукав, все же не задев кожи. Уклонился! Биджу его за ногу, уклонился! Краем глаза замечаю, как противник уходит в шуншине.

Передо мной склонились два жилета с символом Водоворота — Маюми и Сакумо.

— Сенсей! Там Узумаки! Еще жива! Скорее! — подал голос я, с трудом поднимая руку и указывая направление, в котором еще не так давно были видны вспышки огня.

— Маюми, Мико, Трин — остаетесь здесь! — рявкает Хатаке женщине, двум большим собакам, и не задавая лишних вопросов, устремляется в указанном мною направлении.

Надеюсь, Саори-сан еще жива... Руки подсознательно еще крепче сжимали сверток с ребенком.

* * *

Возвращение в Коноху было... сложным.

Одна из причин была упакована сейчас в свиток. Саори Узумаки не пережила эту роковую ночь. Сакумо нашел ее умирающей, и ее последние слова были о ребенке. Которого сейчас несла на руках Маюми-сан, как единственная зрелая женщина в нашем отряде. Малютка сейчас тихо спала, и никак не реагировала на происходящее. Думать же о том, что Сакумо мог ее сам и прикончить я не хотел. И хотя эта мысль казалось глупой... теперь верить взрослым шиноби я не мог. Каждый из них мог быть предателем.

Второй причиной послужило то, что успела рассказать мне эта женщина.

Мне не давало покоя мысль что Хокаге виновен в гибели всего клана. С его-то словами о воле огня, и товариществе, которые он произносил каждый год в Академии... А я то наивно думал, что он действительно верит в это. Настолько искреннее и убежденно он произносил свою речь. Но хуже всего было осознавать тот факт что я чудом остался в живых. Моя ребяческая обидчивость спасла мне жизнь... никогда бы не подумал. Или что-то еще послужило причиной по которой я еще жив? Но в голову почему больше ничего не приходит.

А Мито-сан? Неужели и она приложила руку к этому? Или просто знала? Честно говоря, мне сложно себе это представить... в Саори-сан могло говорить и простое предубеждение против всех джинчурики... во всяком случае, я хочу в это верить. Однако, рисковать своей шкурой, рассказывая ей все я не могу. Да я вообще ни с кем даже поговорить на эту тему не могу! В лучшем случае надо мной посмеются... но куда вероятнее что от меня просто избавятся. А возможно, не только от меня. Для тех, кто уничтожил десять тысяч шиноби, союзной деревни, убрать еще парочку простых команд, явно не будет проблемой. Даже несмотря что Умеко вроде как глава клана...

Эти мысли не давали мне покою весь обратный путь, нервируя, и не давая толком отдохнуть, заставляя меня быть несколько раздраженным. И видя мое состояния, даже Умеко которая хотела было позубоскалить на свою привычную тему о бездарности бесклановых, молчала.

Слава Ками, Сакумо-сенсей и Миюри-сан ограничились пока что только поверхностным вопросами о том, что случилось. и свою беседу с Саори я смог укрыть, рассказав лишь о том, что очнулся при взрыве, а дальше меня затолкали в тоннель, и велели бежать.

Третьей причина стала... Асука.

На утро, когда мы все вернулись в номер, и смогли немного отдохнуть, девочка подошла ко мне с самым решительным лицом...

И со всей силы ударила меня по щеке, заставляя меня упасть на землю. Честно говоря, я был ошарашен. Это было настолько неожиданно, что я даже не мог найти сразу слов, чтобы сказать хоть что-нибудь, молчаливо наблюдая за удаляющейся девочкой.

— Асука? — позвал я ее, потирая горящую щеку.

— Для вас, Яманака-сан! — не поворачиваясь, и не останавливаясь, надменно произносит блондинка, оставляя меня в полной прострации.

Последующий путь Асука со мной не разговаривала, просто игнорируя мое присутствие. Мне это даже что-то напомнило. Сам подходить я тоже не стал — слишком много чести. Ее удар не был больным, но он был оскорбительным, и что еще хуже — прилюдно оскорбителен. Я хоть уже отвык от мысли о необходимости защищать достоинство своего клана, но чувство собственного достоинства у меня есть — и сносить такое, пусть и от единственной подруги, я не буду. Да и проблемы честно говоря, у меня сейчас были явно посерьезней, чем выдуманные обиды одной девочки.

* * *

Мы стояли в кабинете Хокаге, где Сакумо-сенсей в кратком докладе рассказывал о деталях миссии. Мой официальный рассказ о том, что ничего не помню — проснулся при взрыве, получил сверток и пинок бежать, прошел на ура. Правда, заинтересовались моим противником — особенно той частью, про синее пламя. Хокаге сделал какие-то выводы, но сообщать их нам, он конечно не стал.

Ребенка сейчас держала на руках Мито-сан, мягко ее укачивая. Смотря на него, в глазах старой женщины была видна некоторая нежность... и надежда? Довольно странный взгляд, для возможного предателя Водоворота.

Правда, сейчас меня занимала другая мысль — как же выполнить свое обещание Саори-сан, и позаботиться о девочке? К сожалению, в голову ничего не приходило. Никто не даст надежду на восстановление клана Узумаки под опекунство бескланового ребенка. Как и думать, что мне позволят встречаться с ней. Вряд ли Мито-сан будет в восторге, что бывший наследник общается с будущей наследницей. И никого не будет волновать что я пообещал умирающей женщине... Вспоминая Джирайю и Какаши из канона, теперь больше я понимаю их, и не осуждаю, почему они не позаботились о Наруто. Порою, обстоятельства сильнее нас.

— Хирузен, я заберу девочку себе, и воспитаю из нее настоящую куноичи — очнулся я при звуке голоса Мито-сан, — Акира-чан... хорошее имя для этой девочки.

Ну уж нет! Хоть эту малость, ради Саори-сан, я могу исполнить.

-Вообще-то у нее уже есть имя... — кашлянул я, привлекая внимание к себе всеобщее внимание, — Узумаки называла ее Кушина-чан...

Комментарий к Глава 10.

КАНОН!!! Как и обещал — история Кушины-чан.

Пояснение: Когда Сэдэо говорит "Хоть эту малость, ради Саори-сан, я могу исполнить." он имеет ввиду сохранение имени. Ибо это единственное что останется у Кушины от ее родителей. В мире шиноби — такие мелочи весьма важны, ибо отображают настоящее отношения родителя к ребенку. Имена, вообще один из краеугольных камней веры в мире шиноби, и выбирают их очень тщательно.

Акира — обозначает "рассвет", именно в таком контексте Мито-сан хотела назвать девочку, связывая с ней безумные надежды на восстановление клана Узумаки.

Извините аж за такую задержку. Это глава шла еще тяжелее. И честно говоря — мне она не очень нравится. Я хотел показать здесь многое — любовь и нежность матери к ребенку, ее боль по потери близких.

Растерянность Сэдэо, который не знает что вообще думать, но который понимает что один неверный шаг или слово — приведут к его гибели.

И конечно, показать обиду Асуки, которая имела более чем серьезные основания для своего поступка. Хотя, конкретно с ней, у меня еще есть шанс исправиться в следующей главе.

И еще раз — извините меня за эту главу. Мне она очень не нравится, но ждать, в тщетной надежде что я смогу ее исправить... я больше не могу.

========== Глава 11. ==========

* * *

Следующие три дня по возвращению из Конохи, прошли спокойно, и моя паранойя начала утихать. Видимо, моему рассказу поверили, и не стали особенно что-то проверять. Или они выжидают? Чего интересно? Все! Стоп! С этими вопросами без ответов, я точно сойду с ума! Никто не хочет меня убить. Пока что, во всяком случае. А значит забивать себе голову вымышленными угрозами не стоит. Не верьте тому, кто сказал что паранойя продлевает жизнь. Он конечно не соврал, но забыл добавить, что вы будете нервными и дерганными психопатами, опасными как для себя, так и для окружающих. А здоровой паранойи — не бывает. Это я как ирьенин C категории говорю.

Я слабо улыбнулся. Ну вот, уже сам с собой разговариваю. Но, видимо меня действительно начало потихоньку отпускать. Даю себе пару пощечин, чтоб взбодриться, и выбегаю на утреннюю пробежку к Томико-сан.

Девушка была очень рада меня видеть — за недолгое время моего отсутствия, кто-то успел хорошо соскучится по халявному данго. А мне что? Хокаге засчитал нам всем миссию ранга B, и за нее весьма неплохо заплатили. Я мог бы скупить сразу все данго в магазинчике, но естественно не стал этого делать. Не хочу чтобы Томико-сан умерла от счастья. Или перестала быть дееспособной (читай — стала бы толстой). Хотя, с ее фигурой... сложно представить себе тучную Томико-сенсей. Кстати, помимо солидной оплаты миссии, нам выдали еще неделю выходных — поэтому помимо утренних тренировок с Томико, дневных с командой, и вечерней работы, у меня была свободна целая ночь. И целую ночь я мог просто спать у себя дома, а не на кушетке в госпитале. Хотя конечно, мои опасения весьма подпортили мне здоровый сон...

Но это все лирика. Смотря на довольно уплетающую сладости куноичи, мне вдруг на ее месте почудилась маленькая, и очень шустрая выдра, которая так забавно перебирала лапками, стремясь быстрее добраться до новой порции данго, что я не сдержавшись улыбнулся этому милому зрелищу.

— Что? — подозрительно фыркнула девушка, смотря на меня.

Я замахал руками, поспешив уверить эту милую выдр...эээ, Томико-сенсей, что все отлично. Куноичи просверлив меня своим тяжелым взглядом еще некоторое время, махнула на меня рукой, решив что только что поднесенная порция важнее, чего-там нибыло.

И вновь лицо девушки засверкало довольством и умиротворенностью.

— Я рада, что тебе стало лучше — неожиданно подала она голос, смотря на меня чуть прищурив один глаз — тяжелая вышла миссия?

— Что-то вроде того — неопределенно ответил я, удивившись самому факта вопроса.

— Поговори с кем-нибудь, и тебе сразу станет легче — посоветовала Томико-сан, и чуть пожав плечами добавила — ну или напейся. Говорят, тоже помогает...

Я непроизвольно горько усмехнулся — ага, поговори с кем-нибудь, что приютившая тебя деревня вырезала твою родную.

— Мне не продадут саке — чуть виновато развел руками, — а так бы с радостью.

— Ах да, совсем забыла — чуть досадливо поморщилась девушка, — а хочешь я куплю его вместо тебя? Посидим где-нибудь, выпьем...

Великий соблазн! И я чуть было не ляпнул да, но вовремя вспомнил что пить я не умею. А Томико-сан наверняка попробует меня разболтать, вот уж чего мне точно не хватает для полного счастья! А значит пора делать ноги, пока ее энтузиазм и настойчивость не воплотила эту идею в реальность. Быстро лопочу извинения, и стремительно несусь к выходу, но успеваю услышать досадливое "Тц!", в исполнении куноичи.

Следующей по расписанию учебный полигон, куда я прибыл несколько заблаговременно. Правда, Ичиро и Умеко уже были тут, и вовсю разминались. Ну еще бы — ведь для них это первая и единственная тренировка за день. Хотя, честно говоря, это странно. Клановые — и не тренируются со своими сородичами. А как же клановые техники и секреты? Не думаю что научиться пользоваться шаринганом можно самостоятельно, как и то, что безпечатные техники иллюзий — единственный козырь сильнейшего в гендзюцу, клана Конохи. А то что их не обучают, я узнал довольно просто — сенсей предложил мне присоединиться к дополнительным командным тренировкам, а значит времени для любых других у них просто не оставалось. Правда, я счел занятия с Томико-сан более перспективными, и потому отказался.

Проходя мимо товарищей, я коротко кивнул Ичиро, и привычно проигнорировал презрительный взгляд Умеко. Разминаться особой потребности не было, да и не хотелось, если честно, поэтому я просто разлегся на травке в ожидании учителя. Солнышко неплохо пригревало, тихо вдалеке журчала река, в общем мирная и расслабляющая обстановка. Я даже немного вздремнул — приученный организм пользовался любой возможностью отдохнуть, и чуть было не пропустил появление сенсея. Меня спас звонкий и злющий голос Умеко:

— Сакумо-сенсей, вы опоздали!

Действительно что ли? Странно, на него это не похоже.

— Сегодня тренировки не будет — отводя взгляд, произнес Сакумо, и подняв ладонь чтоб его не перебила Умеко, поспешил добавить — нам назначили особо важную миссию, B ранга.

Поднявшись с мягкой травки и подойдя чуть ближе к учителю, я уловил слабый запах... алкоголя?! Меня терзают смутные предчувствия.

— Наша миссия носит долгосрочный характер, и сокрыта печатью Листа — любое ее разглашение приравнивается к измене деревне. Все детали нам будут сообщены непосредственно на месте.

— Долгосрочная миссия — это как? — подал голос Ичиро, удерживая на лице бесстрастную маску, ставшую для него уже привычной.

— Это миссия, чей срок исполнения не ограничен. Это может быть как месяц, так и год — Сакумо вынужденный вновь смотреть на лица учеников, сильно хмурился.

— А что с нашими тренировками? — встряла Умеко.

— Мы сможем продолжать их в пути, и на месте дислокации.

— Почему мы? — задал я самый важный для себя вопрос, — у нас нет ни одной выполненной миссии С ранга, только одна В, и то случайно.

— Вы наиболее подготовленная команда генинов — прилагая усилия чтобы не сморщиться, проговорил Сакумо-сенсей.

Кивнув головой, я ушел в свои мысли, старательно давя новый приступ паранойи и проигнорировав недоуменные взгляды товарищей. Для них эта миссия казалось отличным шансом поскорее стать чунинами. Глупцы. Мертвецам чунинские жилеты не дают.

— Выступаем послезавтра на рассвете. При себе иметь недельный походный запас. — не дождавшись новых вопросов, продолжил Сакумо, — прихватите с собою также теплые вещи, мы направляемся в холодную часть страны. И... потратьте оставшееся время с теми, кто вам действительно дорог.

Кивнув всем нам, сенсей исчезает в шуншине.

Мы молчаливо расходимся. Умеко — в радостном предвкушени, Ичиро — в спокойном ожидании, и я — в мрачном предчувствии. О Ками, пусть я ошибусь!

* * *

Хокаге, воззрился на гостя, попыхивая свою любимую трубку.

— Данзо... есть новые зацепки по Сэтору, его видели...

— В Кавагоэ — закончил за старого друга, пожилой шиноби, — да, мне уже сообщили. Я уже отправил отряд Анбу на его поимку и ликвидацию.

— Анбу? — чуть удивленно поднял брови Хокаге, — я же дал тебе добро на создание Корня. Вот и использовал бы своих новых подчиненных.

— Хирузен, — устало вздохнул Шимура, — мой отряд в первую очередь предназначен для шпионажа и разведки. Использовать шиноби из секретного подразделения, в простых ликвидациях — нецелесообразно.

— Хорошо, — Хокаге выдохнул облачко дыма, как же он не любил все эти задания связанные с убийством своих же шиноби — позаботься чтобы в этот раз, нукенин, не ушел от наших воинов.

Данзо обозначив легкий поклон, вышел из кабинета.

* * *

Утро следующего дня было омрачено грозовыми тучами и плохим сном. Как я не пытался себя убеждать, что все отлично, и данная миссия никак не связана с моим общением с Узумаки, обмануть свое подсознание я не мог. Оно буквально кричало о том, что эти вещи связаны, и что все это коварная ловушка, чья цель убрать одного невольного свидетеля. Ведь не дураки нападали на нас, и наверняка доложили что видели беседующего парня с жещиной. Хоть я и отрицал это... как говорил мой приемный отец — убирать нужно и возможных свидетелей, а не только настоящих.

Утренняя тренировка с Томико-сенсеем, тоже не сильно смогла поднять мне настроение. "Опять, как дохлая рыба" — так прокомментировала мое состояние куноичи. Ее тоже не сильно обрадовал мой отъезд, уж больно накладно ходить за свой счет завтракать данго каждый день. Однако чувствовалось, что Томико действительно успела ко мне привязаться, и довольно сильно, судя по ее прощальному объятию, и за это чувство я был ей очень благодарен.

Вчера вечером, был у куратора — разговаривал об очередном, бессрочном отпуске. Окумуру-сану тоже весьма не понравилась это формулировка "долговременная миссия". Однако войдя в мое положение, он согласился не только дать отпуск, но и дать на сегодня выходной. Этот день, я хотел потратить на общение с одним близким, но почему-то обидчивым человеком. Удивительно, как кардинально меняет приоритеты предстоящая длительная разлука. Еще вчера я был зол на нее, а сегодня уже всем сердцем жажду помириться с ней.

В конце, концов, это ведь могло быть и простым недопониманием... правда, непонятно чего. Да кому я вру — я просто не хотел терять своего единственного друга! Хотя, это приглашение — скорее жест отчаяния. Так сказать последняя попытка если не вернуть как все было, то хотя бы понять — что же тогда случилось?!

Через привратника, охраняющего вход в квартал Яманака, я передал приглашение на встречу Асуке. На которое девочка просто не ответила, хотя и знала кто ее ждет ее на выходе. Упрямство всегда было ее отличительной чертой. И когда она сломала ногу, и так прыгала с ней по полигону, и когда спорила с учителем о гендзюцу, и когда обижалась на кого-либо. На территорию квартала меня никто не пустил. А когда, я в некотором отчаянии, попытался просто проскочить через стену — поймали еще в полете, и предупредили о последствиях таких необдуманных поступков.

Оставалось только ждать, с надеждой что она таки выйдет за пределы квартала... И чем больше темнело на улице, тем меньше надежды оставалось у меня. Когда начали гаснуть свет в домах, я поднялся с земли.

Что ж... весьма жаль, Асука, что мы не смогли толком попрощаться. Но я постараюсь запомнить тебя той жизнерадостной и активной девчонкой, с которой я провел лучшие полтора года жизни в Академии.

* * *

Хатаке Сакумо очень отрицательно относился к любым крепким напиткам. Он небезосновательно считал что алкоголь непозволительно расслабляет шиноби, заставляя забыться о его проблемах и трудностях, притупляет внимание, и что хуже всего вырабатывает пристрастие к нему. Но сейчас, объявив команде о следующей миссии, он плевал на все свои убеждения — ему было необходимо напиться. Зайдя в бар, выбрав столик в углу, он устроился с тремя бутылочками саке, и принялся методично опустошать свою пиалу. Так паршиво как сейчас, ему еще никогда не было. А уж ему-то ветерану первой мировой войны, было что вспомнить!

Причиной такого настроения была выданная его команде засекреченная миссия B ранга. Кокору, место куда их отправляли — было небольшим военным гарнизоном, расположенный в предгорье, аккуратно находящимся между странами Травы и Водопада. Его весьма неплохо потрепало во время первой мировой войны, но довольно скоро гарнизон был вновь отстроен и укреплен. Однако война затихла в этом месте ненадолго. Рядом с гарнизоном было обнаружено редкое месторождение чакропроводящего металла.

Шиноби из страны Водопада и Травы, объединили свои усилия, стараясь выбить шиноби Конохи из этих гор, официально же списывая всех своих погибших воинов, как нукенинов. Это не давало официального повода для жесткого приструнения соседей. Да и Коноха, как и другие оставшиеся пять великих деревень шиноби, еще не оправились от ран первой мировой, чтобы рисковать начать Вторую. Камень не будет спокойно смотреть как уничтожают его бывших союзников. Само месторождение было не очень большим, чтобы действительно могло заинтересовать страну Огня, но все это было не тем подарком, который Хокаге мог сделать условно-вражеским деревням.

Вот и получилось, что официально войны не было, а на деле, гарнизон Кокору каждый день вел полноценные боевые действия. И в эту клоаку отправляли генинов... зеленых генинов, которые всего лишь чуть больше полугода назад закончили Академию!

Биджевы старики! Совсем с ума сошли, плетя свои интриги, и посылая на убой своих же собственных детей!

С Учиха все ясно — не хотят огласки, которая обязательно будет, если они объявят о изгнании Ичиро. Подумать только, потомок великих предков, так и не смог разбудить свой шаринган! И более того, имеет врожденый порок глаз, который в скором времени заставит его полностью ослепнуть! Трагическая смерть на войне, куда как лучше для клана, чем позор публичного изгнания.

Да и старейшины Курама тоже хороши — нашей главе клана не хватает боевого опыта! А то, что она этот опыт скорее всего не переживет, их не волнует! Как и тот факт, что Умеко-чан, единственная представительница главной ветви клана. Чертовы кланы!

Хокаге пытался отговорить их, давя своим авторитетом, и у него это получилось бы, если бы не Данзо. Молодому поколению не хватает выдержки! Это же надо такое ляпнуть! Но Учиха и Курама радостно ухватились за высказывания Главы разведки, второго после Хокаге человека в деревне, и при его поддержки настояли на своем. Какой был реальный интерес Данзо, Сакумо старался не думать. Одно он знал точно — без повода, этот безэмоциональный шиноби, ничего не делает просто так.

И только один из его учеников — Сэдэо-кун озадачился столь странным направлением, чуя какой-то подвох. А Ичиро-кун и Умеко-чан, наоборот, даже возгордились такому доверию! Эх... и ведь на самом деле ранг этой миссии специально занизили. Ей минимум ранг A, недопустимый для генинов. А для его учеников — это вообще ранг SSS+, с единственной целью — выжить. Да еще эта формулировка — "до полного улаживания конфликта"... Куда честнее было бы заявить, что генины могут вернуться только в свитке*.

В этот вечер, Сакумо не ограничился тремя бутылками саке, постоянно заказывая все новые и новые. Уже весь столик был забит пустыми бутылочками, а столь ожидаемое забытье так и не наступало...

* * *

— На сегодня закончили, — дала отмашку Маюми-сенсей, позволяя своим ученикам выдохнуть, — завтра продолжим. И будьте уверены, завтра так расслабляться как сегодня, я вам не позволю!

Горестный стон пронесся над поляной. Смотря на этих еще по сути детей, Маюми позволила себе улыбнуться — когда то и она считала, что нет ничего хуже ежедневных тренировок... Хотя, в команде нашелся еще один человек, который тоже не считал тяжелые тренировки наказанием. Асука-чан ведет себя на удивлении тихо, уже не первый день. И это с ее то непоседливым характером! А тренируется настолько исступленно, как будто сам Хокаге наблюдает за ней.

— Что случилось? — Маюми-сенсей остановила девочку, провожая взглядом уходящих парней.

— Ничего особенного, Маюми-сенсей — ответила Асука, втягивая голову в плечи.

— Снова проблемы с парнем? — догадливо спросила сенсей, и видя с каким удивлением подняла голову Асука, чуть не рассмеялась. — Асука-чан, я же уже рассказывала тебе... девочки взрослеют быстрее мальчиков. Не стоит ожидать от него больше, чем простого желания пообщаться с тобой... Тебе еще долгое время предстоит играть роль хорошего друга, прежде чем он увидит в тебе девушку...

Красная Асука старалась не смотреть на сенсея. Вот опять, смущающие разговоры. Кажется, Маюми-сенсей получает удовольствие от того, что заставляет ее краснеть. Хотя, ее советы действительно работают — и обнимания с Сэдэо-куном здесь совсем не причем!

— ... а некоторые парни и в двадцать лет полные остолопы! — продолжала Маюми, смотря куда-то поверх головы ученицы — Моего мужа, вообще пришлось чуть не насильно вести на свидание и там целовать! Ох, как вспомню какая растерянная у него была рожа... — смеется сенсей, — и ведь, только после этого сообразил, что я тоже оказывается женщина! А то все, Маюми-чан, Маюми-чан... Глупые все мужики... пока прямым текстом им не скажешь, и не догадаются сделать сами первый шаг! Робкие слишком стали, робкие... а те, кто не стестняется, то либо на одну ночь перепихнуться, либо напыщенные как индюки! Думают, их самоуверенность делает их привлекательными...

— Сэдэо-кун не такой! — сжимая кулаки, начинает злится Асука — он... он...

— Сэдэо-кун, значит... — елейным голоском повторила Маюми щурит глаз, и смотря на девочку, коварно улыбается, — вот кто занял невинное девичье сердечко... Наконец-то я узнала его имя! Ну теперь держись, негодник, раз посмел обидеть мою любимую ученицу!

Лицо Асуки вспыхивает, и стыдливо опускает глаза на землю. Как же стыдно рассказывать кому-то об этой ссоре...

— Не надо, сенсей...

Маюми внимательно оглядывает поникшую ученицу.

— Расскажи подробней.

Асука-чан пряча взгляд, кратко рассказывает об их ссоре, стараясь точно передать все случившиеся. И чем дальше шло повествование, тем больше склоняла голову девочка и тише звучал ее голос.

— Да уж... натворила ты глупостей... а я все думала, зачем ты его ударила... — протянула Маюми-сенсей, когда Асука закончила свой рассказ — эх, глупышка ты... Обидеться, на то что тебе спасли жизнь, это же надо!

— Но...но... это он виноват! Я не слабачка! А он относится ко мне так... — возмущенно кричит девочка, но как то не очень уверенно — почему это я должна извиняться? А еще он флиртовал с этой девчонкой — совсем тихо добавляет она.

Маюми-сенсей сердито уставилась на девочку.

— Асука-чан, ты действительно не понимаешь почему Сэдэо-кун поступил так?

Злой взгляд молодой куноичи был достаточно красноречив. Маюми покачала головой, как будто не веря своим глазам.

— Сэдэо-кун попытался тебя защитить не потому что считает тебя слабой... — тихо начала она, — а потому что беспокоился о тебе. А ты, вместо того чтобы радоваться тому, что ты ему важна, оскорбила его, да еще и умудрилась сделать это публично.

— Но я бы могла помочь! — вскрикнула Асука, сжимая кулаки.

— Не могла, Асука-чан, не могла... — неожиданно строго говорит Маюри-сенсей, — видимо я все еще не научила тебя правильно оценивать свои силы в бою с противником, раз ты так и не поняла, что враг просто игрался с вами... Эта Узумаки была джонином деревни Скрытого Водоворота, и поверь, убить вас для нее было слишком простой задачей... И вместо того чтобы отступить, и позволить следом отступить Сэдэо, ты намеренно подставлялась под удар...

— Но...

— А ты не думала, что из за тебя мог погибнуть Сэдэо-кун, а следом и ты?! Почему ты думаешь Сэдэо-кун не стал отступать? — перебила ее Маюри, — Он довольно разумный и осторожный парень, не думаю что он, как и ты страдает, излишней гордостью! Он не отступал, только потому что ты еще была там! И вместо того чтобы помочь ему отступить, и сбежать самой, ты заставляла его сражаться в заведомо проигрышном бою, да еще и защищать тебя! Если ты хотела его убить — милосердней было воткнуть ему кунай в спину, а не мучить его отчаянием, от действий одной очень глупой и недалекой белокурой особы!

Жестокие слова у обычно доброжелательной к ней учителя, вызвали смятение у Асуки. Но что еще хуже — они были справедливыми. Некоторое время Асука просто хлопала глазами, а потом неожиданно даже для себя разревелась.

Только сейчас, перед девочкой открылась вся картина целиком, и тот простой факт, что она действительно своими действиями подставила себя и Сэдэо под смертельную опасность, а она дура, еще и обидела его! Своего лучшего друга! И даже больше чем, просто друга!

— Успокоилась? — спустя некоторое время поинтересовалась сенсей, — теперь понимаешь кто действительно был неправ?

Девочка кивнула, вытирая рукавом слезы.

— Спасибо, Маюми-сенсей, — кланяется Асука-чан, — я прямо сейчас исправлюсь!

— Стой! Иди приведи себя в порядок сначала, — остановила ее Маюри и тут же добавляет — В качестве извинений предложи угостить его обедом! Одним кунаем убьешь двух зайцев — извинишься, и на свидание с ним сходишь. Пусть он этого сам и не поймет — хихикает женщина, радостно смотря на вновь улыбающуюся Асуку.

Эх, молодость... вот бы все проблемы в жизни так просто решались, подумала Маюми, глядя вслед вновь жизнерадостной и убегающей девочке.

* * *

Асука радостно неслась в госпиталь. На пятом полигоне было пусто, а значит Сэдэо скорее всего находится именно там. Однако ей не повезло — его там не было. И никто из ирьенинов не знал, где он еще может быть, отсылая ее к Окумуре-сану. Идти к бывшему куратору девочке не хотелось, она все еще помнила с каким разочарованием смотрел на нее Окумура-сан, когда она сказала что больше не сможет работать в госпитале, но желание поскорее помириться с Сэдэо-куном переселило.

— Добрый день, Окомура-сан — постучав и дождавшись разрешения, зашла в кабинет Асука.

— О, Асука-чан! — улыбнулся мужчина, поправляя свои любимые очки, — пришла вновь устраиваться интерном?

— Нет. — чуть смущаясь, ответила Асука, — Я не могу найти Сэдэо-куна и я надеялась что вы мне подскажете где его искать.

Окумура-сан на мгновение замер.

— Асука-чан — мягко начал он, — Сэдэо-кун отправился на миссию.

— И когда он вернется? — чуть нахмурилась девочка, думая о странности — им ведь вроде бы дали выходные от миссий на неделю.

— Сэдэо-кун попросил предоставить ему бессрочный отпуск — ровно ответил Окумура-сан.

Асука замерла. Ей даже на мгновение показалось что она ослышалась. Ей хотелось, чтобы ей всего лишь послышалось. Но следующие слова мужчины разбили эту хрупкую надежду.

— Бессрочный отпуск? — тупо повторила девочка.

— Странно, что ты об этом не знаешь, он выпросил у меня выходной чтобы попрощаться с тобой...

Комментарий к Глава 11.

* Вернуться в свитке. Тела убитых шиноби запечатывают в свиток, и уже в деревне их тела предаются кремации.Это выражение аналогично, "вернуться в гробу".

Всегда искреннее считал что без романтики любой сюжет сух, и малоинтересен.

Особая благодарность за добрые отзывы. Вы действительно дали мне мотивацию закончить эту главу так быстро)) Про то, что большую ее часть я писал, когда не мог столкнуть с мертвой точки предыдущую, я скромно умолчу))

========== Глава 1. ==========

Безумные дни! Первую половину дня мы проводим в тренировках. Но вместо привычных нам поединков и последующему анализу, перемешанному с философскими рассуждениями, Сакумо-сенсей показывает нам сотни новых, и простых уловок, для большинства которых не нужно использовать даже чакру. Также особый акцент он делал на обнаружение противника, и не его ликвидации... а побега от него! Что нам конечно весьма не нравилось. Ичиро и Умеко — то, что убегать это стыдно и позорно (посмотрел бы я на них, если бы это они столкнулись с Саори!), а мне то — что все эти навыки вряд ли сработают против джонинов.

На все вопросы Сакумо-сенсей отвечал прямо, не заставляя нас домысливать что-либо, или искать второе дно в его задачах. Уловки показывал всего пару раз, и убедившись, что они у нас вроде как получились, сразу переходил к другим. Слишком непохоже на него! Как будто, учитель хотел успеть подготовить к чему-то, что ему приходилось так форсировать наше обучение. Столь резкая смена поведения учителя заставило насторожиться и Ичиро, заставив отбросить свою обыкновенную невозмутимую маску, и пытаться выяснить причину. А Умеко... в эти моменты я даже ей немного завидовал. Ее чрезмерная импульсивность, не давало даже шанса остановиться и задуматься над всей этой ситуацией. В своей привычной манере, она пыталась выдавить из Сакумо-сенсея хоть что-то, но учитель игнорировал все возмущения Умеко, буквально заставляя девочку выполнять поручения, а не обсуждать их.

Вторую часть дня мы гнали так, как будто за нами гнался десятихвостый биджу. Даже мне, с врожденной выносливостью и закалкой в госпитале было сложно, что говорить о ребятах? Каждый вечер наша безумная гонка заканчивалась когда Умеко или Ичиро падали на землю от усталости, не в силах сделать больше ни шагу. И пока я тратил свой невеликий запас чакры на восстановление их мышц, Сакумо-сенсей обустраивал нам лагерь. И кажется, только я понимал, что таким сумасшедшим темпом учитель пытался компенсировать время, которое мы тратили на тренировки...

* * *

Мужчина тридцати-тридцати-пяти лет сидел за столом, изучая принесенный свиток. Его длинные темные волосы были схвачены резинкой, не позволяя им распадаться по плечам. Как и у всех Хьюг, его радужки глаз были светлые, с легким, почти незаметным фиолетовым оттенком, и полным отсутствием зрачка. С непривычки, это пугало — создавалось ощущение, что перед тобой слепой человек, который однако видит куда больше, чем рядовой зрячий. Рядом с ним, стояла привлекательная молодая куноичи, с зелеными, коротко стриженными и заплетенными в небольшой хвостик волосами. Глаза ее были, слава Ками, вполне обычными.

И мужчина и женщина, были одеты в костюмы чунинов, и на их лицах одинаковое бесстрастное выражение.

— Новое пополнение для нашего гарнизона, значит — прозвучал спокойный голос Хьюга, поднимая глаза на нас. — вы должны были прибыть раньше.

Мы стояли в кабинете командира гарнизона, куда прибыли спустя полторы недели нашего путешествия. Сам кабинет был весьма схож с кабинетом Хокаге — такой же полукруглый, тоже на верху башни, правда, не столь большой как в Конохе, тот же прямоугольный стол у окон, за которым восседал его хозяин, и такое же пустое пространство перед ним — для выслушивания доклада подчиненных.

— Непредвиденные трудности в пути — не моргнув глазом ответил Сакумо-сенсей, — разрешите доложить?

— Не стоит, — небрежно махнув рукой, Хьюга вновь уставился в свиток. — трое генинов и джонин... учебная команда, полгода из выпуска... 98 миссий ранга D, 1 миссия ранга B...

Девушка, стоящая позади Хьюги бросила сочувственный взгляд на нас.

— Вы успели разъяснить понятия военной дисциплины и субординации? — резко спросил Хьюга, вновь отрывая взгляд от свитка.

— Хай!*— согласно кивнул Сакумо-сенсей.

Действительно, последний день перед прибытием в эту заснеженную долину, Сакумо-сенсей посвятил весьма подробному освящению вопросу о военных действиях в целом. Когда шиноби призывались на военную службу, их права и обязанности сильно отличались от привычных. Четкие, краткие ответы на вопросы, беспрекословное выполнение приказов старшего по рангу, запрет на поединки между собой, запрет на алкоголь, запрет на пререкание с командирами, и так далее. Кое-кому со своим характером, будет непросто, подумалось тогда еще мне.

Нет, конечно и в обыкновенных миссиях, шиноби ослушавшийся командира группы, понесет весьма серьезное наказание. Но в условиях военного времени за это могло сразу следовать смертная казнь. И очень редко кто разбирался, каковы были причины ослушания. За более мелкие прегрешения предусматривался карцер — комната 2 на 2 метра, без единого источника света, без воды и еды. Вдохновляет на строгую исполнительность, ничего не скажешь.

Хотя конечно шиноби из сильнейших кланов были поблажки. Попробуй казнить такого, и весь клан потом поляжет, чтобы сгноить отдавшего такой приказ командира. Честь клана, и все дела! Но ради справедливости стоит отметить — на передовой стояли как правило обычные бойцы, а никак не из великих кланов.

— Хорошо. — Хьюга откладывает свиток в сторону, — Хатаке-сан, поступаете в распоряжение 3-его отряда, лагерь "Гран". Доложитесь его командиру Хитаки-сану. Генины, поступаете в расположение 9 отряда, командир Ясуо-сан, лагерь "Риоки".

Нас разделяют?! Растерянно смотрю на Сакумо-сенсея — он как и мы тоже выглядит сбитым с толку.

— Тадаро-сан, в сопроводительном свитке указано что мы учебная команда — раздался голос Сакумо-сенсей, — наше разделение нецелесообразно...

— Вам так надоели ваши ученики? — подняв одну бровь, изображает вопрос Хьюга — для вашего отряда, Хатаке-сан, ваши ученики будут бременем, от которого очень быстро избавятся.

— Подразумевалось что это наша общая миссия, и... — Сакумо-сенсей пытается возражать.

— Отставить, Хатаке-сан. — Хьюга чуть повышает голос, — это окончательное решение. Разойтись!

— Хай! — сжав зубы, отвечает Сакумо-сенсей.

Выйдя из кабинета мы все были растеряны. Никогда не слышал о том, чтобы учебную команду можно было так просто разделить. Мы же еще толком ничего не умеем! Как же наши тренировки будут теперь? На лицах моих сокомандников я видел похожие мысли.

— Сакумо-сенсей! А разве он может... — подал голос Ичиро.

— Может, Ичиро-кун — играя желваками, ответил Сакумо-сенсей, — здесь командир обладает властью не меньшей, чем сам Хокаге. Команда номер 5, послушайте меня внимательно! Сейчас, мы вынуждены с вами разделиться. Как я говорил вам ранее — наша миссия оказание поддержки гарнизону Кокору. Срок выполнении миссии — неограничен. На данный момент, Страна Огня ни с кем не воюет, но тем не менее, подобные военные гарнизоны всегда находятся под ударом. Помните об этом, и не позволяйте себе расслабляться ни на минуту!

— Хай, сенсей! — хором отвечаем мы.

— Надеюсь, скоро мы с вами снова увидимся — грустная улыбка на мгновение мелькает на лице Хатаке.

Больше не задерживаясь, мы вышли из здания. На улице уже ожидали пара шиноби — наше сопровождение до лагерей.

* * *

Как и любой военный гарнизон, Кокору имел свои военные лагеря, разбросанные по местности. Каждый лагерь специализировался на основных боевых задачах — диверсии, разведка и сама ударная группа. В военное время, были еще отдельные лагеря для допросов, содержания пленных и даже ложные лагеря, призванные заманивать противника в ловушку. Сам Кокору — видимо штаб, отдающий приказы, собирающие сведения и распределяющий новых шиноби, и служа опорной базой.

Такой подход к разделению своих сил, был весьма эффективен — во первых, врагу чтобы уничтожить оборону, необходимо вместе с гарнизоном уничтожить и все их лагеря. И если местоположение гарнизона всегда было постоянным, и давно известным, то местоположения лагерей постоянно менялись. Во вторых — лагеря охватывали и могли контролировать куда большую территорию. И в третьих — они располагались наиболее удобно для своих задач. Так, лагерь разведчиков располагался на самом передовом крае. Основные силы располагались между гарнизоном и границей, служа своеобразным щитом на пути противника. А диверсанты... их лагерь располагался на территории противника.

Все это я вспоминал из академического курса, прыгая по верхним путям, в этом заснеженном лесу. Наш проводник — безмолвный шиноби, стойко игнорировал все вопросы Умеко. Поскольку его статус был неизвестен, девочка могла припираться с ним сколько угодно. Кстати, касательно командования все было максимально просто. Минимальная боевая единица — это команда из трех-четырех шиноби, которая имеет своего командира. Несколько команд представляли собой одну группу. Несколько групп составляли отряд. Несколько отрядов — военный лагерь. Несколько лагерей прикреплялись за определенным командным центром. У каждого вышеназванного объединения был свой командир, и заместитель. В случае их гибели, подразделение распадалось на несколько меньших, и выполняли приказы уже младших командиров. Причем, каждая группа — своего. Никакого наследования званий, и неразберихи со званиями. А джонин, чунин, генин — в военное время были не рангами, а скорее показателями личных навыков и умений, и не более того.

Наш проводник внезапно остановился, подавая знак "спускаемся". Теперь мы медленно шли вперед, оставляя после себя цепочку следов. Точнее, следы оставляли только мы, а наш проводник умудрялся идти так, что снег оставался нетронутым. Однако далеко идти нам не пришлось, перед нами возникло парочка теней. Обменявшись какой-то распальцовкой (это у них такой пароль, что ли?), нас пропустили дальше. А еще через сотню метров, мы увидели лагерь. Точнее, не увидели, а практически наткнулись на него — даже стоя в паре десятков метров от него, он сливался с местностью. И если бы не мелькающие туда-сюда шиноби в белых, маскировочных плащах, мы бы его могли даже не заметить.

Проводник уверенно вел нас в центр, мимо скрытых костров, у которых грелись шиноби, и между рядами стройных белых палаток. Остановившийся у одной из них, и приоткрыв ее, шиноби приглашающе махнул рукой.

Внутри палатки, сидя на коленях у небольшого столика, усыпанного свитками и чашкой чая, на нас хмуро смотрит пожилой шиноби. Чуть расстегнутый маскировочный плащ, показывает чунинский жилет под ним, а бандана с протектором Конохи, прикрывает голову.

— Команда номер 5 прибыла для прохождении миссии — выступаю я вперед, когда молчание доходит до грани неприличного, — Курама Умеко, Учиха Ичиро, Сэдэо в вашем распоряжении.

— Генины... — задумчиво, и кажется, неодобрительно тянет мужчина. Легко поднявшись на ноги, встает из-за стола и коротко бросает — меня зовут Ясуо, командир девятого отряда. За мной.

Выйдя из палатки, мужчина тут же останавливается, неодобрительно смотря на наши следы в снегу. Единственные, стоит сказать. Весь лагерь покрыт нетронутым снегом, несмотря на постоянное движение мелькающих туда-сюда шиноби. Ничего не сказав, Ясуо-сан вновь продолжил свой путь, ведя нас к какой-то очередной безликой палатке, которая отличалась от остальных только размером, и наличием двух шиноби у входа. Внутри — находятся множество ящиков, с символикой Листа. Видимо, это склад.

— Надевайте! — коротко бросил нам Ясуо-сан, кидая нам жилеты чунинов.

— Но мы еще генины — ляпнул я, рассматривая зеленый жилет. На нем уже был символ водоворота. Словно насмешка.

— Выживете здесь, станете чунинами — хмуро сказал Ясуо, — а нет — никто об этом нарушении никогда не узнает. И вот, держите еще это.

— Что это? — подозрительно спросила Умеко, разглядывая темно-зеленюю пилюлю, которая весьма сильно сливалась с выданными им жилетом.

— Прикрепите их на воротник с обратной стороны, вот так — Ясуо чуть оттопырив свой жилет показывает, — их не должно быть видно.

— Вы так и не сказали что это — раздраженная явным пренебрежением со стороны командира, перебила его Умеко.

— Это ваше спасение — спокойно ответил Ясуо, игнорируя нарушение субординации — если вас возьмут в плен, или вы окажитесь в трудной ситуации — глотайте сразу, не раздумывая.

— Это яд? — дошло до меня.

— Подарит вам быструю смерть. — продолжил Ясуо-сан, и не обращая внимание на наши взгляды, продолжил — в бою не советую колебаться — ваши противники постараются помешать вам.

— А почему именно на воротнике? — чуть хрипло спросил Ичиро.

Ясуо-сан перевел взгляд своих темных глаз на Учиху.

— Сумку можно потерять, а руки вам могут оторвать. А головой вы всегда сможете дотянуться до нее. — все так же спокойно ответил шиноби.

— Я не буду! — выдала Умеко, с отвращением глядя на эту ампулу с ядом.

— Девочка... — в голосе Ясуо-сана впервые за разговор прозвучал нотки эмоций — тебе рассказать что делают враги с пленными куноичи? Особенно с клановыми? В отличии от простых шиноби, которых просто отправляют на разбор частей или опыты, с тобой сначала будет играться весь их лагерь. Они будут насиловать тебя, пока твое горло не пересохнет от воплей, а сознание не отключится от боли. И это будет идти не один, не два дня, а так долго, пока им не надоест. А после, тебя вслед за твоими товарищами отправят в гарнизон, только если их просто отправят на опыты, где будут медленно разбирать на органы, то с тобой поступят иначе. Они будут пробовать скрестить твои гены с любым подходящим кандидатом, будь то обычный шиноби или нищий бродяга, заставляя тебя рожать все новых и новых детей, до тех пор пока твой организм будет способен все это вынести... И хотя, с ума ты сойдешь скорее всего еще в лагере, облегчением это не станет.

Тишина после слов Ясуо-сана стала тотальной. Ичиро и Умеко неверяще смотрели на хмурое лицо шиноби, как будто не веря его словам. Да и я если честно, был впечатлен. Даже не подозревал об этой жестокой стороне войны. Хотя и принимал участие в ней.

— Попадете в засаду, будьте милосердными — прикончите свою напарницу первой — обведя нас внимательным взглядом, сказал Ясуо-сан, после чего кинул в меня увесистый сверток.

— Держите — голос шиноби вновь безэмоционален и сух — это ваша палатка. Разместитесь с краю лагеря. На обустройство у вас один час. После этого жду вас в своей палатке.

Ясуо-сан откидывая полог оставляет нас в растерянности. Кажется, только сейчас до нас начала доходить в какую биджеву задницу, мы попали с этой миссией ранга B.

* * *

Поставить палатку у нас получилось быстро, хотя и не обошлось без сюрпризов. Когда мы устанавливали ее, какой-то из проходящих мимо шиноби, посоветовал подложить под нее взрывающие печати. Умеко весьма красноречиво выссказалась об тупой шутке в частности, и всех тупых шиноби, прикалывающихся над новичками в общем. Но ее слова нисколько не задели шиноби — он просто прошел мимо. Еще одним моментом стало то, что палатка внутри не имела никаких заграждений. Это послужило еще одним поводом для небольшого скандала девочки — жить в общей палатке с парнями, и не иметь никакого шанса для уединения, было для нее слишком. Небольшого — потому что, мы с Ичиро были привычны к ее стервозному характеру, а проходящие мимо шиноби не обращали на ее ругательства никакого внимания!

Хотя, конечно строго судить Умеко, я не мог. Нас всех выбила из колеи, та обезоруживающая простота, с которой Яссуо-сан, рассказал нам о дальнейших "перспективах". Ни я, ни товарищи, ни на секунду не усомнились в его словах, и если Умеко выражала свой страх, скандаля и ругаясь больше чем обычно, то Ичиро наоборот еще больше замкнулся в себе, ни проявляя даже тени эмоции. А я...

Я испытывал иррациональное чувство облегчения.

Ничто так не убивает человека как неизвестность. Идти на миссию и не знать чего от нее ожидать — куная в спину от Сакумо-сенсея, какого-нибудь нукенина S класса, или еще тысячу и один способ избавиться от свидетеля (Или может все-таки от бывшего Узумаки?) было чертовски мучительно. А теперь, я знал чего мне стоит опасаться здесь. А значит, я могу еще побороться.

Правда... странность в этом все-таки была. Зачем отправлять на убой сразу всю команду? Разве не проще было бы устроить несчастный случай на тренировке, на миссии, да неважно где! Разве, мало способов убиться в мирное время? Но нет, нас отправили сюда всех. Да еще и главу клана Курама! Хотя, я до сих пор себе с трудом представляю как эта крикливая пигалица является главой клана. Да и что она тут делает? Разве ее вообще могут подвергать опасностям? Не рядовая ведь куноичи...

Чего же я не знаю? Хокаге не столь всемогущ? Эта миссия — роковое совпадение? В чем же причина?! Сколько же этих вопросов без ответов! И как меня это уже достало! Смачно ругаюсь вслух, ловя удивленные взгляды сокомандников. кажется, они впервые услышали как я ругаюсь. Мой образ пофигистического парня канул в лету.

Эх, Саори-сан, и зачем вам было со мной встречаться...

Заходя в палатку к командиру девятого отряда, мы все немного нервничали.

— Ознакомьтесь — кивнул Ясуо-сан на карту, на которой тонкой линией был отмечен маршрут, пролегающий ровно по границе стран Водопада и Травы. — Это ваш маршрут патрулирования. Выступаете немедленно.

Видимо, не зря.

Комментарий к Глава 1.

*Хай — сходно с нашим "да" или "так точно".

Да, ортодокс, я уже оклемался. Спасибо за заботу))

Пригласил на проект пару бет. Надеюсь, с их участием текст станет читабельнее)

========== Глава 2. ==========

Увязая по колено в снегу, мы медленно пересекали долину, окруженную по краям густым, заснеженным лесом. Идти было весьма трудно, и первое время с дуру решил попробовать передвигаться по снегу, как делали это шиноби. У меня даже что-то стало получаться, но... держать постоянно концетрацию чакры было столь непривычно и сложно, что мне пришлось быстро отказаться от этой идеи. Это только кажется, легким делом, но для генинов постоянно контролировать поток чакры слишком трудно. И сейчас, выполняя боевое задание, не лучшее время чтобы устраивать себе такие тренировки. Но вот по возвращению в лагерь, займусь этим в первую очередь. А то сдохнуть на задании, только потому что оставляли на снегу столь заметные следы — слишком глупо.

— Это глупо — неожиданно подал голос Ичиро, хмуро осматривая местность — среди нас нет ни одного сенсора. Даже если вражеские шиноби будут у нас под ногами, мы их просто не заметим.

Наши и так невеселые лица еще больше помрачнели.

— Наверное, Ясуо-сан просто не успел ознакомиться с нашими делами — заметил я, стараюсь убедить в этом не столько товарищей, сколько самого себя, — с нашего назначения прошло только два часа...

— Это бездарный командир! — тут же фыркнула Умеко, — не удивлена буду, если его сюда сослали за какую-нибудь подобную глупость как сейчас! Никогда не поверю, что генинам могут поручить настоящее патрулирование, не говоря уже о том, чтобы нас всерьез отправили воевать!

Мы с Ичиро обменялись быстрыми взглядами и промолчали. Ситуация была слишком странной, чтобы делать какие-либо выводы. Да и Ясуо-сан был слишком убедителен, чтобы так легко отмахиваться от его предостережений, будь ты хоть трижды глава клана. Наше молчание не понравилось девочке, и она открыла была рот, чтобы в который раз за патрулирование сказать, что она думает обо всем этом.

— Вижу впереди осколок скалы, — опередил я девочку, не давая вставить ей ни слова, — там наш маршрут будет окончен.

— Давайте поспешим, — поддержал меня Ичиро, — пусть это и наша территория, не стоит лишний раз рисковать, задерживаясь на открытой местности.

Вид надувшейся Умеко был немного забавен.

Мои опасения оказались напрасными. Патрулирование прошло спокойно, не было ни внезапных нападений, ни подозрительных шевелений противника. Лишь тихо падающий снег, и живописные картины скал и леса, которые были достоины кисти лучшего из художников. Правда, обращать внимание на эту красоту довольно сложно, когда щуришь глаза от слишком белого снега, и стараешься не упустить из виду ни одного, даже случайного движения.

Отчитываясь перед Ясуо-саном о результатах патрулирования, во время которых шиноби сидел уткнувшись лицом в бумаги, как-будто даже не замечая нас, Умеко с трудом удерживала себя в руках. Ей, выращенной в идеях превосходства клановых перед бесклановыми, казалось дикостью, что она — глава клана, должна отчитываться перед кем-то, кто не только не имеет никакой опоры за спиной, но и весьма бездарный руководитель, который может разве что пугать новичков!

Честно говоря, я знал что Умеко — девочка с весьма сложным характером, но то, что ей хватит глупости в открытую критиковать командира, я даже представить себе не мог. И судя по взгляду Ичиро, он мягко говоря тоже был неприятно удивлен такой несдержанностью сокомандницы.

Реакция Ясуо-сана была... интересной. Одним взглядом он смог заткнуть куноичи, и приказал нам выметаться из палатки. Напоследок успев добавить, что наше патрулирование будет идти через день, по изведанному уже маршруту. Попытку Умеко вякнуть что-то про сенсоров, он проигнорировал.

Покинув начальственную палатку, я, неожиданно синхронно с Ичиро устало вздохнули, глядя на Умеко. Кажется, мы начинаем понимать друг друга куда лучше. Девочка же гордо вздернув носик, отправилась в нашу палатку, умудрясь своей походкой выражать презрение ко всем окружающим, и к нам в частности.

— Что будем делать? — еще раз устало выдохнул Ичиро.

— А что мы можем? — легко пожал плечами я, — приказ простой — будем патрулировать. И надеяться, что наши противники не станут скрываться от нас.

Сказал, и ощутил стыд от своих слов. Настолько глупой показалась мне эта идея. Шиноби — не самураи. Наша задача бить в спину, и бить так, чтобы второго удара не потребовалось.Но Ичиро кивнул головой, принимая мой ответ, серьезно добавил:

— Нам стоит потренироваться в ходьбе по снегу.

* * *

Последующие дни были схожи между собой как две капли воды. Каждое утро мы поднимались до рассвета, и тренировались держать постояную концетрацию чакры в ногах, пытаясь довести это действите до автоматизма. Умеко хоть и воротила нос, однако от утренней тренировки не увиливала, и в своем стиле (т.е. с постоянными ругательствами) упорно занималась, а после шли к озеру.

Вопросы гигиены здесь решались очень просто — недалеко от лагеря располагалось озеро, где любой желающий мог помыться. А такая мелочь как ледяная вода... Нужно было всего лишь держать постоянный ток чакры по всему телу. Никто конечно учить нас этому не собирался, но не зря же я тренировался в контроле чакры! Поэкспериментировав, нашел наилучшее решение и научил ему своих товарищей. Точнее я научил Ичиро, а уже он показал это Умеко. Девушка готова была терпеть меня, но принимать помощь от безродного... Никогда! Уроки Сакумо-сенсея видимо не прижились. Но серьезно обижаться на нее я не мог. Для меня она все еще остатавалась маленькой, стервозной девочкой, которую родители не научили вежливому поведению. Хотя, если она глава клана, то вряд ли у нее живые родители.

Затем, мы направлялись к одному из ближайших костров, где получали свой сухпаек. Слава Ками хоть не пищевые пилюли! После возвращались к нашей палатке, и разведя костер готовили завтрак. Питаться у костров, рядом с раздачей пищей, как делали многие другие шиноби мы не могли. Наши соседи оказались весьма недружелюбными, и хоть прямо не оскорбляли и не прогоняли прочь, смотрели на нас таким тяжелым взглядом, что даже у нашей "главы клана" вставал кусок мяса в горле. Впрочем, как выяснили мы чуть позже, негостеприимными оказались не только наши соседи, а вообще весь лагерь.

Вообще, о здешних обитателях лагеря создавалось довольно странное впечатление. Все они были схожи с Ясуо-саном, своей безэмоциональностью, и некоторой апатией. Казалось бы, здесь никто не проявлял никаких эмоций, и не потому, что корчил из себя великих шиноби, которым девятихвостый по колено, а из-за простой усталости, и даже некоторой... обреченности? Нет, я конечно подозревал, что нас отправили не на курорт, а на войну, но все же видеть безысходность и полное равнодушие... Было слишком неожиданно. А как же воодушевление, что все это делается на благо Конохи? Где же пропаганда о нашем светлом будущем, которые увидят наши дети? Ничего. Здешние лица, скорее подошли бы к бездушным мертвецам, нежели доблестным воинам Конохи.

А потом... Снова тренировки, и через день — патрулирование по тому же маршруту. Первый мандраж уже прошел, и нам уже не казался странным каждый куст. Да и каждый крупный валун, коих было чертвоски много здесь, не смотрелся как замаскированный шиноби. Стало намного лечге — мы перестали тратить силы на бесполезные волнения, но при этом не допускали чтобы постоянная тишина и покой могли притупить наше внимание. Идя медленно и осторожно, мы обращали внимание на каждое случайное движение в этой заснеженной долине. Но пока все обходилось. Каждое спокойное дежурство — давало нам немного лишнего времени, чтобы стать сильнее.... Сильнее, ха...

Без Сакумо-сенсея, наши тренировки шли куда как хуже. Я был вынужден отрабатывать свое тайдзюцу с иглами на рисованных на деревьях мишенях. И несмотря на то, что старался всячески осложнить себе задачу — рисуя их в труднодоступных местах, прикрывая ветками и кустами, деревья все же не двигались, и не давали отпор. Просить же сокомандников провести спарринг, я боялся. Убить их по неосторожности я все еще мог. Помимо игл, я еще эксперементировал с единственно доступной мне техникой малого барьера. Несмотря, на мою ущербность в плане чакры, я имел парочку весьма интересных идей, о том, как можно использовать технику себе на пользу. И с горем пополам, у меня начинало что-то получаться.

Умеко и Ичиро тоже тренировались самостоятельно, но больше в клановых техниках. Парень напирал на огненные ниндзюцу, а Умеко естественно на иллюзии. Как именно она тренировалась в них, я не знаю, ибо все что я видел — было всего лишь ее силуэт, неподвижно стоящий на поляне, или иногда, прячущийся на деревьях. Ичиро было сложнее — его техники были слишком заметны, и потому оттачивать их ему приходилось... Под водой. Да, как бы дико и странно это не выглядело, вода скрывала и разрушения, и скрадывала звук. С уничтожением Узумак, в мире стало резко плохо со всеми скрывающими барьерами(как впрочем и с любыми другими барьерами), и потому приходилось пользоваться такими вот варварскими и древними методами.

Вместо полноценных тренировок, наши занятия больше напоминали клоунаду, из цикла "научись плавать без воды и дышать без воздуха". Идиотизм, а не тренировки! Однако, ни Ясуо-сан, ни кто-либо из лагеря, не спешил нам помочь. На мою просьбу (я один, кто плевал на гордость "клановых", которая мешала просить моих сокомандников о помощи) они прямо ответили, что долго мы здесь не задержимся, и тратить свое личное время на бесполезное мясо, они не хотят.

В общем, чудесное это местечко, лагерь Риоки.

Где слова Хокаге о верности, братстве и духе огня... Звучат как всего лишь злая насмешка.

* * *

Интуиция бешенно взвыла, заставляя меня отскочить в сторону, одновременно с этим подавая рукой сигнал идущим сзади товарищам. Сбылись давнишние слова Ичиро, на нашем первом патруле — нас атаковали прямо из под земли. Это произошло так быстро, что мозг даже не успел все толком осознать. Вот лежит снег, а вот я с трудом уклоняюсь от куная, который все же самым краешком задевает меня. Удар пришелся на бровь, но слава Ками, по глазу не попал.

Нечего кричать — не было необходимости. Уже в первое мгновение, после появления врага Ичиро мчался вперед, ко мне. Не из-за каких-то там сентиментальных чувств, а исключительно потому что боец ближнего боя. Я же, тоже не старался отыгрывать героя, и отмахиваясь от ударов врага, пытался уйти назад.

Умеко отстала от нас лишь на секунду — но, как и положено по инструкции, не спешила нам на помощь, а высматривала новых противников. И не зря, из под земли выскочила еще пара вражеских шиноби, отвлекая на себя спешащего на помощь Ичиро и Умеко.

Ксо! Вместо командного боя, нам предстоит индивидуальные!

Есть! Мне удалось разорвать дистанцию, отскочив от своего противника, позволяя его рассмотреть. Серая, неприметная форма, с защитным жилетом чунина, маской закрыващей лицо и перечекнутым протектором Травы. Нукенин, значит... Кровь из царапины над глазом хлестала только так, заливая правый глаз. Не сводя глаз с противника, прикладываю руку к ране и залечиваю ее. Трачу минимум чакры, только чтобы порез закрылся, этого сейчас будет более чем достаточно.

Противник молча наблюдает за мной, даруя мне еще несколько мгновений, благодаря которым успеваю закинуть общий антидот в рот. Шиноби травы никогда не славились как великие отравители, но когда своя шкура на кону, лучше перебдеть.

Противник вскидывает руки и молниеносно складывает печати, а я срываюсь в бег. Первое, чему нас учили при противостоянии неизвестным техникам — не стоять на месте! Не то чтобы это позволит избежать их, но пару лишних секунд точно подарит. И действительно, там где я стоял мгновенно выросли стебли какого-то хищного растения. И хоть меня там не оказалось, эта зубастая тварь (серьезно! у нее в окружении лепестков, весьма неприятные клыки!), потянулась ко мне своими стеблями.

Привычным жестом открываю свой футляр с иглами, и несусь к этому чунину.

Второе чему нас учили в Академии, было — не атакуй техники. Атакуй того кто ее создал, и тогда техника пропадет сама собой. Правда, выполнить это оказалось сложнее, чем думалось — эта помесь огурца с ромашкой, умудрялась преследовать меня так, чтобы собой же и закрывать травника. Пытаясь обойти ЭТО, я кинул на удачу пару кунаев, но быстрые, а главное множественные стебли растения, с легкостью их отбили. А если взрывными?

Есть! Стебель хоть и отбил кунай, но взрывом был и сам уничтожен. Это правда не особенно помогло, поскольку на его месте тут же вырос новый, но... Условная слабость была найдена. Теперь, можно попробовать и иглами. Жаль только, что настоящая попытка у меня только одна. Если противник сможет уклониться от первой атаки, то зная чего ожидать, достать его будет куда труднее. Собственно поэтому и "щупал" я его кунаями, а не своими иглами.

Уклоняюсь от очередной попытки подсечки, и примериваюсь. Чунин стоит не двигаясь, держа руки сложенными в печати — кажется вся его концентрация уходит на управление этим монстром. Это играет мне на руку. Неподвижная цель — самая удобная. Расстояние между нами не очень велико, но необходимо кинуть кунаи и иглы очень точно. Иглы должны лететь весьма близко к кунаям, чтобы противник их не заметил, но и в тоже время не столь близко, чтобы взрывной волной их поколебало хотя бы чуть-чуть.

Выполняя сложные акробатические па, я мысленно благодарил Томико-сенсей, если бы не она, кто знает, смог бы я так уклоняться исключительно на академический тайдзюцу. Момент! Делаю бросок, и с некоторым замиранием сердца смотрю за их полетом. Небольшой взрыв, и... зубастое растение с легким хлопком испаряется. Я же не спешу подходить к упавшему противнику, а на всякий случай досылаю туда пару кунаев с взрывными печатями, и лишь когда вижу ошметки тела, позволяю себе облегченно выдохнуть.

Это слабость. Разрывать тело врага на куски — непростительно. Ведь даже мертвое тело многое может рассказать о его бывшем владельце, и даже приоткрыть завесу тайны над некоторыми техниками. Меня лишь извиняет то, что чунин — это не джонин, вряд ли он несет в себе действительно важные секреты, и то, что я генин.

На войне было легче убивать — там, действовало правило — семеро на одного. Не было столь больших опасений за свою тушку. А здесь... Лучше перестраховаться, пока я зеленый юнец, и не могу точно сказать мертв ли противник на самом деле.

Возвращаюсь к напарникам — в ходе битвы, наши противники грамотно развели нас друг от друга. Первым на глаза попадается Ичиро, который весьма активно теснит травника. Теснит, но не побеждает — чунин, постоянно плюется какой-то зеленой жидкостью, на что Учиха отвечает целым веером огненных цветов, затрачивая куда больше чакры, чем противник. Одышка и его чуть заметная заторможенность, показываю что парень почти на грани.

Подстраиваюсь под ритм Учихи, и из-за его спины метаю иглы. Одна из них вошла точно в правый глаз противника. Дернувшись головой от боли, шиноби на мгновение потерял ориентацию, которого хватило чтобы Ичиро закидал его своими огненными "цветами". Звук заживо сгорающего человека был недолог, но весьма пронзителен. Парень благодарно кивает головой, и мы спешим к Умеко.

Впрочем, зря. Девчонка справилась куда лучше нас и сейчас стояла возле поверженного противника, растерзанного судя по всему своим же кунаем. Смотря на него невидящим взглядом, и не имея сил отвести от него глаза, Умеко как будто застыла, и только прикосновение Ичиро кое-как вернуло ее в чувство.

Интуиция вновь бешенно взывала, и рядом с нами появились новые лица. Рефлекторно выпускаю в них веер игл, и... В последнее мгновение, успеваю чуть повести руку вперед, отклоняю свой удар от новых лиц. Это были коноховцы. Во всяком случае, в их одежде. Правда, расслабляться было рано — хенге еще никто не отменял. Краем глаза отмечаю движение Ичиро сбоку от себя — он тоже не спешит подходить к новоприбывшим. Но наши опасения не оправдались, шиноби распальцовкой показали замысловатый пароль, и мы поспешили также бессловесно ответить. С них станется атаковать нас, если промедлим хоть мгновение.

Коноховцы подхватили наших противников, точнее то что от них осталось, и поспешили упаковать в принесенные с собой свитки, и показав жестом возвращение в лагерь. Адреналин насыщающий нашу кровь покинул, и практически сразу послышался изрыгающий звук — Умеко, а следом и Ичиро, расстались со своим завтраком.

* * *

Вернувшись в лагерь, мы хотели направиться к Ясуо-сану, чтобы доложить о результатах патрулирования, но старший шиноби махнул нам рукой, знаком показав что сам обо всем доложит. Поскольку сил спорить не было, мы махнули рукой и не сговариваясь дружно направились к озеру. Кажется, не только у меня было нестерпимое желание помыться, и смыть с одежды кровь. На берегу, привычно разделившись на мальчиков и девочек, мы побрели в разные стороны. Уже сидя в воде, и ожесточенно натирая себя мочалкой, я пришел несколько в себя. Хоть и не первое убийство, и не первый раз уже шею подставляю под кунай, но все еще не привык к этому. Бросаю взгляд на Ичиро, сидящего рядом.

Парень весь бледный, но держится хорошо. Для него это кажется в новинку. А я-то думал, что клановых лучше готовят к этому. Хотя... наверное, к этому нельзя быть готовым.

Выбравшись из воды, и почистив кое-как одежду, мы дождались Умеко, и вместе направились обратно в лагерь. Девочка не сильно отличалась цветом лица от Ичиро, и так же как и он, практически полностью ушла в свои мысли. И как же мне их растормошить? А не дай Ками, еще и зациклятся на этом, или что еще хуже — закроются в себе. Первая кровь... она такая.

Однако, я зря волновался и ломал себе голову — у костра, куда ребята автоматом направились за пайком, и я вслед за ними, нас уже ждали шиноби. Вместо привычных неприязненных взглядов, нас усадили к самому огню, и вручили небольшие чашки с прозрачной жидкостью.

Несколько заторможенно смотря в свою чашку, Умеко резко опрокинула ее в себя, и закашлившись, тут же потянула ее вперед — за новой порцией саке. Ичиро, промедлил лишь мгновение, и затем повторил действия Умеко.

Да, напиться, это определенно то, что нужно сейчас моим товарищам. Да и мне немного не помешает — опрокидываю чашку в себя, и морщусь.

Какая все-таки это гадость — саке.

Комментарий к Глава 2.

Глава шла слишком тяжело. В первую очередь из-за того, что зная все события которые должны произойти здесь, пишется без огонька. Без некоторых неожиданных поворотов фантазии, которые удивительны даже для меня самого.

Поэтому не знаю, как скоро появится новая глава, если идти она будет столь же неспешно как и это.

p.s. для активации фантазии, посоветуйте хороших фанфиков с цундере. А то, как то немного зависаю при описании Умеко.

========== Глава 3. ==========

Проснувшись, Умеко не спешила открывать глаза. Да и сложно было это сделать — веки как будто налились свинцом, а в голове тупо стучал чугунный молот. Во рту было сухо, и весьма неприятный привкус, как будто девушка что то съела дохлое. Так плохо Умеко себя еще никогда не чувствовала, даже когда еще был жив ее старший брат, который весьма любил гонять сестру по полигону до полного изнеможения. К боли в мышцах и ранам на теле она привыкла, а вот жуткая головная боль стала для нее откровением.

Открыв глаза, первое что она увидела — это была бутылка воды. Ни секунды не раздумывая, девушка потянулась к ней, и открыв, начала жадно пить. Ками все-таки существует! Утолив первую жажду, девушка огляделась. Рядом с ней, в спальном мешке дрых Учиха. У его изголовья так же стояла бутылка воды. А вот в дальнем углу, где спало это бесклановое существо, никого не было. Только, аккуратно свернутый мешок. Умеко вновь прикрыла глаза.

Мысли шевелились неохотно, словно тягучий кисель, но Умеко силой воли разгоняла их, пытаясь вспомнить события вчерашнего дня. Собственно, патрулирование и сам бой не без усилий, но вспомнились. Кишки, перерезанное горло какого-то мужчины, и ее собственный завтрак рядом с ним. А вот события у костра, после первой чашки саке, расплывались, оставляя в голове лишь сосущую пустоту. Но какой из шиноби иллюзионист, если он не знает как устроен мозг, и как с ним работать? Это конечно не уровень Яманака с их мозголомными техниками, но все же.

Игнорируя чуть притупившуюся боль в голове, Умеко сосредоточилась на вчерашнем вечере. Вот она протягивает чашку вперед за горьким пойлом, и тут же опрокидывает ее в себя, практически не ощущая никакого вкуса. Коноховцы, в чьих глазах так привычно было видеть презрение, сейчас ведут себя на удивление мирно, подливая им саке. Будь чуть внимательней, Умеко бы заметила в их глазах искорку понимания и даже некоторой грусти. Но нет, сейчас перед ее глазами стоит только ее первый убитый враг.

Ее с самого детства готовили к жизни шиноби. Тренировали, обучали, рассказывали о том, с чем придется столкнуться, и как психика, казавшаяся нерушимой, легко ломается в различных ситуациях. Вот и сейчас, как будто второе Я, Умеки, видело ее со стороны. Это второе Я, понимало, что находится в стрессе, вызванным кровью. Что эта заторможенность, отсутствующий взгляд, и даже некоторая апатия — нормальные реакции организма. Но сам факт, что это происходит именно с ней — был слишком невероятен. Одно дело читать, слушать об этом... И совершенно другое ощущать это все на себе.

Протягивая в очередной раз чашку вперед, глаз девушки неожиданно отмечает рядом со своей рукой, другую руку, также протягивающую чашку вперед. С некоторым трудом, сфокусировав взгляд, Умеко отмечает рядом с собой Ичиро, который судя по всему, не сильно отстает от девушки в ее занятии. А вот их третьего "товарища", что-то не видно. Мутным взглядом всматриваясь в лица шиноби, что-то тихо обсуждающих между собой, Сэдэо находится у самого костра. В отличии от них, в его руках нет чашки. И задумчивый взгляд, смотрящий прямо в огонь — весьма ясен. Впрочем, ее мысли на этом долго не задерживаются. Почувствовав вновь тяжесть наполненной чашки саке, девушка отработаным движением опрокидывает.

Неожиданно, в памяти всплывает еще один фрагмент. Умеко шатаясь, идет по лагерю. Точнее пытается идти, поскольку даже с ее тренировками шиноби, удержать равновесие после такого количества саке, выглядит как сверхзадача. Тем не менее, если она смогла как до выбраться из посиделок, значит способна дойти и до их палатки! Делая шаг вперед, Умеко летит лицом в снег.

Следующий момент из памяти более ясен — Умеко вырываясь, всячески поносит Сэдэо, а он не обращая на это внимание, продолжает идти вперед, с лицом монаха, познавшего Истину. И это еще больше ярит девушку, заставляя все больше и больше прикладывать силы чтобы освободиться. Сдуру, она даже попыталась было попробовать применить какую-то технику, но этот безродный ткнул ей куда то в шею, и хаотичный поток чакры что она уже ощущала у себя в руках, криво пытаясь создать технику, иссяк.

Девушка покраснела. Учителя не раз вдалбливали ей в голову, что может произойти с шиноби, если он пьяный или под воздействием нервно-паралитического яда, начнет применять техники. В лучшем случае, техника не получится, бездарно потратив запас чакры. А вот в худшем... Тут варианты разные: от оторванных рук, до такой же оторванной головы, в зависимости от силы чакры и степени "везучести" шиноби. Однако благодарности к Сэдэо, остановивший это, она не испытала. Наоборот, в душе еще больше поднялась волна раздражения и злости на того, кто стал невольным свидетелем ее позора. И ее желание унизить его, стало еще сильнее. От злости Умеко чуть ли не трясло, и мозг требовал немедленных действий.

С трудом открыв глаза, девушка вылезла из своего спального мешка.

* * *

Я сидел на берегу озера, задумчиво смотря на незамерзающую зеркальную гладь.

Нам несказанно вчера повезло. Те шиноби что атаковали нас — сделали грубую ошибку. Зря, я вчера ругался, боясь что по одиночке нас сомнут. Они ведь тоже посчитали, что мы как и все — лучше работаем в команде, нежели по одиночке. Строго говоря, так оно не должно было быть. Ведь клановых сюда редко кто ссылает, а рядовые шиноби не имеют действительно сильных индивидуальных техник. И им даже в голову не могло придти, что они наткнутся сразу на трех клановых генинов, у которых командная работа — даже хуже чем во время обучения в Академии. Там, у всех нас были стандартные техники, и мы знали как наиболее эффективно подстроиться под них. А сейчас... Каждый из нас что-то умеет, но не спешит делиться своими знаниями с другими. Ведь знать технику, значит знать ее слабое место. А кто захочет, что бы человек, которому ты не особенно доверяешь, знал твои слабые места?

Эх, Сакумо-сенсей, Сакумо-сенсей... Не успели вы по-настоящему привить нам важность командной работы, и безусловное доверие между собой — как ее фундаментальную часть. И вроде бы спаринговались вместе, но... Ни особенностей, ни уязвимостей друг друга так и не знаем. Да толку сейчас возмущаться и искать виноватых? Нужно думать что делать.

Хотя, что тут думать? Надо тренироваться объединить наши тренировки. И если с Ичиро особых проблем не предвидится (парень довольно часто прислушивается к голосу разума), то вот Умеко... Мда, заносчивость и упрямство — страшное сочетание. Интересно, будь она мальчиком — стал бы я такое терпеть? Или сразу бы съездил по лицу, доказывая кто тут прав, а кому надо заткнуть свою гордость подальше в жо... Эм, в ректальное отверстие. А так... Нет. Не то чтобы я боялся бить девочек — нас от этого в Академии довольно быстро отучили. Просто я знал, что в отличии от парней, хорошая встряска прекрасному полу не помогает, а наоборот укореняет в правильности мысли. На то он и противоположный пол. Мда, задачка. И ведь без малейшего представления что делать!

А еще, я не мог понять ее отношения ко мне. Безусловно, среди клановых множество шиноби, что презирают бесклановых. Те же Хьюга — яркий пример. Собственно это бич любого общества, где есть явное кастовое деление. Но, такое отношение не подразумевает под собой потоки брани, и постоянно демонстранционного пренебрежения. Она же клановая! Где ее гордость, достоинство?! И почему, она ведет себя так только со мной? С другими бесклановыми, в Академии, она вроде бы так не общалась. Правда я в этом не уверен. Честно говоря, кроме Асуки и тройки будущих санинов, я ни с кем из Академии толком даже не знаком. Даже по именам не всех помню. Да и сложно было как-то интересоваться повседневной жизнью, постоянно мотаясь из школы в госпиталь. Правда, только потом, когда мы начали ходить на миссии, я осознал насколько свободными были те времена. Но я не жалею. Ибо точно знаю, сила — требует жертв. И отнюдь не маленьких.

Интересно было другое.

Неся вчера ее в палатку, и терпя ее удары, я задавался вопросом — почему я все это терплю? Более того, довольно спокойно, а иногда даже внутренне смеясь над ее оскорблениями? Может, потому что я чувствую себя старше? Или потому что имел куда более неприятный опыт оскорблений? Или может чувствую вину за то, что она находится здесь?

Наверное, все вместе.

* * *

Возвращаясь в лагерь, я наткнулся на Умеко, которая металась по лагерю в поисках кого-то. То, что искала она меня, понял я, когда случайно попал в ее поле зрения. Ибо юная глава клана мгновенно оказалось возле меня, и потрясая кулаками налетела с бранью. Умеко разве что слюной не брюзжала, когда проходилась по моим родственникам и по мне самому.

Честно говоря, меня сильно удивляло то, что эта пигалица умеет так орать утром, во время похмелья. А то, что оно у нее было — я не сомневался. Синяки под глазами, засыхающие губы и легкая сморщенность от своего же собственного крика. Поразительная девочка! Морщится — но кричит.

На саму ругань, смысл которой сводился, как я посмел прикоснуться к главе чужого клана(О, Ками!), я не обращал внимания. О том же, что она была пьяная в хлам, и не смогла сделать больше трех шагов от костра, тактично не упоминалось. Не из вежливости, а из простого понимания, что это бесполезно. На прекрасный пол, вообще слабо действуют доводы разума, особенно тогда, когда в них говорят эмоции. Так стоит ли тратить на это свои силы? Да и мне было чем заняться, вовремя этого потока речи, — я сосредоточился чтобы сохранить серьезное лицо.

Нет, серьезно, вы когда-нибудь видели ругающихся маленьких девочек? Взрослые — пытаясь оскорбить, знают, что ничто не бьет сильнее чем правда. А вот дети — этого еще не знают, поэтому вместо действительно оскорбительного монолога, я слышал лишь весьма интересные цветастые обороты, в тщетной попытке задеть меня. Мне хотелось лишь рассмеяться, и откровенно говоря, мне стоило больших усилий чтобы сдержаться. Не хотелось портить отношения с ней еще больше. Если это конечно возможно. Дети в этом возрасте — весьма ранимы, и как взрослый (ну серьезно!) я должен действовать соответственно.

Умеко безошибочно почувствовав что все ее оскорбления и угрозы пролетают мимо, резко замолкла. Пытаясь прожечь взглядом во мне дыру, чтобы хотя бы взглядом показать мое истинное место в деревне, гордо (как ей самой показалось) ушла.

Я же облегченно выдохнув, потопал в палатку. Пора было приводить в чувство Ичиро, раз уж наша принцесса сама смогла оклематься.

Привести в чувство парня оказалось несложно. Помогла бутылка воды, заботливо оставленная мною у его спальника, и природный иммунитет шиноби к большинству ядов. Поэтому спустя всего лишь полчаса, Ичиро выглядел вполне вменяемым человеком, хоть и с несколько бледным лицом и шатающейся походкой. Но небольшая разминка, на которую я вытащил его — позволила избавиться и от этих последствий неудержимого потребления алкоголя.

— Ичиро, как ты оцениваешь наш вчерашний бой? — начал беседу издалека я, когда отдышавшись, мы присели на поваленное дерево.

— Нам повезло — мрачно ответил парень, и чуть задумавшись добавил — очень повезло.

Я выдохнул про себя — здесь мы с ним солидарны.

— Ичиро, как думаешь, если бы мы действовали вместе — шансов у нас было бы больше? — риторический вопрос. Но помня, про некоторую клановую гордость, стоит быть осторожным.

— Ты предлагаешь..? — сразу правильно понял меня Учиха, и поколебавшись всего мгновение ответил — согласен.

— Правда, есть одна загвоздка... — тяну я, — Курама-сан...

— Я поговорю с ней — понятливо кивает Ичиро.

Нет, определенно, этот парень мне чертовски нравится! Простой в общении, не кичится своей родословной. Да и по имени могу с ним общаться — он сразу попросил называть его именно так. Правда, заметил я, что если в разговоре всплывала фамилия Учиха — Ичиро неприятно морщился, как будто само упоминание клана было весьма неприятным для него. А вот Умеко я не отваживался называть иначе, кроме как Курама-сан. Во избежание, так сказать. Не то что, это было бы каким-то сильным оскорблением (как ни крути — мы сокомандники), но слушать очередную порцию помоев на мою невежественную и бесклановую шкуру — я не хотел. Тем более, тогда еще искренне верил, что сдав экзамен на чунина, мы с ней быстро расстанемся. Сейчас же, когда наша жизнь сделала такой крутой поворот — лишний раз драконить девочку, тоже смысла не было.

— Тогда ты не против, сейчас провести небольшой спарринг?

* * *

Эта тренировка отличалась от всех других, которые были у нас. В первую очередь потому что мы не с бросанием железа и техник в друг друга, а с обыкновенной беседы. Ичиро рассказал о своих техниках огня, в частности об уже известных мне "огненных цветах", "великом огненном шаре" — который парень тренировал последнее время, и все никак не мог его толком применить, ибо эта техника была слишком затратной, да и требовала для подготовки аж целых две секунды. Вечность — по меркам битв шиноби. Также узнал о некоторых особенностях тайдзюцу Учих, связанные с использованием их главного оружия — шарингана. Правда, Ичиро пока еще не мог использовать эти проклятые глаза, а потому и его тайдзюцу было откровенно слабым. Конечно, мне хотелось повторить огненные техники Ичиро, чтобы хоть как-то разнообразить свой арсенал, но... родства со стихиями у меня не было. От слова — вообще. Поэтому пришлось стоять и всего лишь завистливо наблюдать.

Сам же я поделился техникой печати малого барьера, который несмотря на попытки повторить Ичиро — ни к чему не привели. Хотя парень пробовал скорее из любопытства — ибо, не родившись Узумаки, сложно иметь действительно хороший резерв чакры для этой техники. Зато разработка нового тайдзюцу с использованием игл — весьма привлекла внимание Учихи. Не только особой ценностью взять врага живым, понятной только шиноби, но и оригинальностью. Сейчас — мало кто еще знает что сенбоны можно применять как оружие, а не только в лечении. Техника мистической руки — помогающая заживлять раны, и искать внутренние повреждения — были признаны тоже весьма интересными, и так же бесполезными для напарника. Хоть тонкий контроль чакры, необходимый для техники, был куда ближе Учихе, но тратить три года на совершенствование даже не боевой техники, Ичиро не хотел. Да и мало кто бы захотел — наверное поэтому действительно стоящих ирьенинов так мало.

После, соблюдая предельную осторожность провели спарринг. Без наставника, готового защитить или остановить слишком опасную технику, было весьма стремно направлять оружие на товарища. Но, не тренироваться не могли — от этого зависят наши шансы на выживание. Тренировка прошла под водой, и, для меня мягко говоря была весьма необычной. Держать постоянную концентрацию чакры в организме, чтобы просто не замерзнуть в этой воде — было слишком непривычно. А вот Учиха, чувствовал тут себя уже как рыба в воде. Ну или птица в воздухе, или кунай в дерьме (в хороших людей, кунаи не бросают). Ему-то приходилось постоянно отрабатывать свои техники тут, ибо огненные шары в зимнем лесу — слишком яркая и звучная цель. Во время спарринга пришлось еще быстро вспоминать Академические упражнения на подводное дыхание — от десяти до 15 минут под водой, без проблем. А те, у кого есть сродства с водяной стихией, говорят могут вообще жить под водой. Брр... Как хорошо, что большинство нормальных шиноби все же предпочитают сражаться на суше.

Возвращались мы в лагерь если не довольными, то точно в приподнятом настроении.

* * *

После нашего первого боя — немного что изменилось. Мы все так же ходили по этому маршруту, все так же без сенсоров. Были вдвойне осторожны, и даже ставили небольшие примитивные ловушки. Как проговорился один из местных шиноби — примитивные ловушки, лучшее средство от действительно сильного врага. Заметив столь простую ловушку, начнет подозревать о западне, и искать куда более хитроумные ловушки. Принять же тот простой факт, что боевое патрулирование ведут генины... об этом вряд ли кто сможет подумать. Да и шанс на то, что кто-то в них все же попадется всегда есть. Раз в столетие, и демоны вырываются из клеток.

Сильнее всего наверное было только изменение в местных шиноби. Нет, они не стали более разговорчивы, а печати апатии не ушли с их лиц. Все так же никто не хотел тратить свое время на наше обучение, но... Советы они нам давали. Странные, но всегда серьезные и действенные. Так, один из них даже привел в свою палатку, чтобы показать как правильно ее установить.

— Осторожнее — шиноби показывает тонкую леску у самого порога, — не стоит ее задевать, если только не хотите проверить сколько взрывных печатей лежит под палаткой.

— Вы сумасшедшие! — не сдержалась тогда наша принцесса, во все глаза рассматривая столь грубую ловушку, — а если кто-то из вас случайно заденет ее?

Чунин снисходительно посмотрел на Умеко.

— Девочка, ты понимаешь куда ты попала? Здесь идет война!

— Подумаешь — уязвлено ответила Умеко, весьма серьезно обидевшись на пренебрежительное "девочка", — все равно чунин или джонин не попадутся на эту примитивную ловушку!

— Профессионалы ошибаются только на мелочах — серьезно ответил шиноби, и подняв руку, останавливая возражения куноичи, добавил — но это ловушка не для них, а для вас. Если будет ночное нападение — уйти так, лучший из возможных вариантов.

Так, мы поняли, что основой всех ухищрений и ловушек в лагере, было одно — не дать захватить себя живым. Не потеря военной силы противника, сражаясь до последнего, ни важные сведения о количестве и составе противника — нет. Только одно — не дать выжить себе, в безнадежной ситуации.

На нас больше не смотрели тяжелым взглядом у костра, и мы получили возможность слушать редкие разговоры воинов между собой. Слушать, но не участвовать в них. Как правило, обсуждались лишь противники с которыми довелось столкнуться — какие техники они применяли, и как удалось их убить. Но даже эти крохи весьма сильно помогли нам — показывая на что стоит обращать внимание в поединке, и как стоит действовать в нем.

В наших тренировках был и серьезный недостаток, имя которому — Умеко. Девчонка наотрез отказалась участвовать в общих тренировках, и тем более рассказывать что-то о своих техниках. Несмотря на все попытки Ичиро достучаться до нее, и голос разума о том, что мертвым техники не нужны, гордая принцесса Курама стояла на своем. Вот уж действительно, кривой кунай только переплавка исправит. И честно говоря, хотелось бы махнуть на девчонку рукой, буркнув что-то вроде: "Идиотка, сама напрашивается сдохнуть", но подлости не хватило так поступить. В конце концов, пусть она и куноичи, успевшая уже убить человека, .но все еще остается ребенком.

Именно поэтому, мы с Ичиро взяли на себя обязательство присматривать за ней на патрулировании. Это было мягко говоря, по-идиотски, нам бы самим выжить, а тут еще за кем-то присматривай, но Ичиро неожиданно поддержал эту идею, и с горем пополам нам удавалось ее воплощать.

Жизнь начинала входить в однообразную колею.

Комментарий к Глава 3.

Эм, на этом пока остановимся.

Не хочется публиковать следующую главу, останавливаясь на самом интересном моменте.

========== Глава 4. ==========

Смотря на свинцовые тучи, я размышлял о том, сколько же времени мы здесь провели? Здесь, в забытых Ками горах, сложно было вести подсчет времени — круглый год лежал снег, в паре с крепкими морозами. Солнце так изредка показывалось из-за пасмурных туч, что своим появлением могло бы вызывать искреннюю радость, если бы здесь был хоть кто-то кроме шиноби. В пору, когда теоретически должно было быть лето — вся долина окутывалась туманом. Плотным и густым, чье коварство смогло подвести даже опытных коноховцев, заставляя вместо пути в лагерь, заходить на вражескую территорию. Нас тоже не обошла эта участь, но то ли Ками, толи Шинигами — хранили нас, помогая выйти победителями из схваток. Хотя уже каждый из нашей команды успел поваляться в лагерном госпитале, и обзавестись парочкой шрамов. И все же время, несмотря на схватки, тянулось здесь столь однообразно, что казалось идет один, большой, нескончаемый день — которому не суждено закончиться никогда.

За прошедшее время, мы с Ичиро успели разработать несколько совместных техник, и даже усовершенствовать свои собственные. Правда радости от того, что я научился действительно эффективно применять технику барьера — не было. Скорее был вопрос. Вопрос без эмоций, любопытства, интереса — поможет ли она мне в бою? Пока, не представилось возможности по-настоящему применить ее, и потому я продолжал просто совершенствовать ее.

Умеко так и не стала принимать участие в наших тренировках. Хотя в бою показывала действительно весьма высокий уровень, и редко когда мне или Ичиро приходилось прикрывать ее. И это лишь подтверждало ее мнение о бессмысленности совместных действий. Вот уж действительно ситуация, когда успех — хуже поражения. И с каждым прошедшим боем, нос девочки задирался все выше и выше. Точнее, мог бы задираться все выше и выше, если бы окружающая атмосфера апатии не коснулась и нас.

С каждым днем проведенным здесь, и с каждым убитым противником, все наши эмоции как будто притуплялись, оставляя вместо себя лишь сосущую пустоту, мгновенные реакции и холодный расчет. Даже Умеко, со своим дрянным характером и громким голосом, стала куда как молчаливее. Иногда, в редкие свободные минуты от тренировок и патрулирования, когда я замечал все эти изменения, я даже начинал скучать по ее ругательствам. Ибо сейчас, только они могли напомнить, что мы не машины созданные только для убийств, а еще и живые люди.

Помимо патрулирования, мы также принимали участие в разведке, но уже в составе отряда сенсоров. Нашей задачей было прикрытие их, в случае обнаружения. По сути, нашей командой планировалось откупиться от преследования, если оно будет. Собственно первое такое задание и показало даже упрямой Умеко, нашу истинную ценность в данном лагере. Но Ками и здесь была на нашей стороне, и практически все вылазки прошли довольно спокойно, кроме той, что закончилась для меня и Ичиро трехдневным отпуском в палаточном госпитале лагеря, в пограничном состоянии между шиноби и инвалидом. Умеко отделалась лишь чакроистощением, хотя стоит признать, что без ее вклада, мы бы в том лесу так и остались бы гнить.

В таких операциях был и небольшой плюс — мы узнали как работают сенсоры Травы и Водопада, и каким образом можно их ненадолго обмануть. Единственный клан сенсоров Аоки, используя свою технику выпускали некие эхо волны, по которым могли определять где, какая и чем даже одна единственная травинка придавлена. Или насколько большой вес давит на ветку дерева. И способ избежать обнаружения — довольно прост в теории — нельзя находится ни на каком живом растении. Техника конечно была несовершенна, но вполне эффективна в этой местности. Но будь техника чуть более гибкой, и тогда бы клан Аоки, не считался бы маленьким, и скорее состоял бы при Великой деревне, а никак не в маленькой деревне Скрытой в Траве. Хотелось верить, что эти знания нам не понадобятся.

Мы также узнали что нукенины с котороми мы сражась — никакие не нукенины, а обычные рядовые шиноби Травы, которым что-то было необходимо в нашей местности. Но чтобы избежать политических и военных последствий, каждый уходящий на эту миссию шиноби, перечеркивал на своем проеткторе символ травы. Что именно им было нужно здесь — нам не сказали. То ли потому что сами не знали, то ли потому что рядовым шиноби не стоит знать за чей кошелек они отдают жизни.

Не так давно, в лагерь прибыли еще пару команд чунинов из Конохи. Конечно же бесклановые. Их громкие разговоры и постоянные вопросы весьма сильно раздражали меня, как и собственно весь лагерь. Однако замечаний им никто не делал. Никто с ними вообще не разговаривали, а когда они сами пытались у костра завести разговор — просто давили тяжелым взглядом. Помнится, где-то в глубине души у меня всколыхнулся было порыв помочь им — рассказать, подготовить к предстоящей здесь жизни и опасности... но порыв тут же погас. Какими словами можно достучаться до молодых, беспечных чунинов, искреннее верующих в свои силы? Как можно рассказать и предостеречь людей, которые никогда не сталкивались с Шинигами, и не вырывали жизнь у неподвижного врага, даруя ему последнюю милость, и искреннее надеясь на такой же исход, будь ситуация иначе? Как им поведать о кровавой жесткости того противника, что не желал быть благородным, и не менее жесткими нашими ответами? Как показать малодушие своих боевых товарищей в лагере, и осознание того, что только твоя команда — достойна хоть какого-то доверия, когда в голове еще звучат слова Хокаге о верности и братстве?

Никак. Это нельзя объяснить — это можно только прочувствовать всеми фибрами своей души, если Ками позволит вам дожить до этого момента.

Молодые шиноби, семнадцати — девятнадцати лет, только что получив свои чунинские жилеты были полны уверенности в своих возможностях. Ошибки новичков — думающий что если они тяжело тренируются, никто не тренируется еще тяжелее. И тем страшней было смотреть на их мертвые лица, когда команды поддержки принесли их в лагерь, чтобы перепечатать в свитки. Страшно смотреть на лицо человека, и знать, что только невероятной благосклонностью Ками, ты не лежишь на его месте. Действительно говорят, бесстрашные храбрецы и самоуверенные бойцы — гибнут первыми. Впрочем, никто не сокрушался по поводу такой скорой смерти новоприбывших. Наоборот, это скорее было ожидаемо, и потому даже я, не хотел тратить свое время на столь бесполезное мясо.

Тихие завывания молодой куноичи, из соседней команды, по павшему возлюбленному, были скорбны и тоскливы. Но они не задевали сердца ни одного из присуствующих здесь шиноби. Наши маски апатии — спасали нас от этого, позволяя вычленить лишь еще одно правило войны — не стоит привязываться к кому-либо, если ты не идешь с ними в бой. Мы также ничего не чуствовали, когда на следующий день доставая ее труп со дна озера, где проглотив заветную пилюлю, куноичи мечтала о воссоединение с любимым. В тот момент, я лишь отметил потухший взгляд своих товарищей. И в зеркальной глади озера, столь же мертвые, собственные глаза.

* * *

Сегодня, мы снимались с лагеря. Мы — это не только наша команда, нет. Мы — это весь лагерь Риоки. Поступил приказ о возвращении в гарнизон. Услышав его, мы сначала даже неповерили своим ушам — неужели конфликт наконец-то улажен и мы можем вернуться назад?! Безумная надежда, разрушая привычную безэмоциональную атмосферу лагеря разгоралась в груди. И судя по еле заметному огоньку в глазах Ичиро и Умеко — не у меня одного. Впрочем, искреннее радоваться мы не спешили, ибо что мы точно уяснили здесь — всегда стоит готовиться к худшему.

Гарнизон — каменная крепость на небольшом возвышении, закрывающая вход в долину, нисколько не изменился. Все столь же мрачное, монолитное, а главное надежное строение, сейчас было окружено белыми палатками. Еще на подходе, наш отряд трижды проверяли — от документа приказа, до наличия поименно шиноби. Еще бы — стоит лишь пропустить одного вражеского диверсанта, и ничем хорошим это не закончится. Став лагерем у каменных стен, мы получили немного свободного времени.

Прогуливаясь по лагерю вместе — приказ Ясуо-сана, командам не разделяться, и не выходить за пределы территории, означенной для нашего лагеря, мы увидели беловолосого шиноби. Мы его не видели так давно, что было ощущение что это воспоминание из нашей прошлой жизни. Наш сенсей постарел — бледное лицо, острые скулы, синяки под глазами, и такой же, как и у всех здесь — потухший взгляд. Однако при виде нас, на лице Сакумо-сенсея помимо воли расцвела слабая улыбка. Не сдерживаясь, он подошел к нам и каждого сильно обнял.

— Я рад, что с вами все в порядке — сказал он, отпуская из своих объятий несколько порозовевшую Умеко, — я смог вырваться на несколько минут.

Мы же смогли лишь совместно кивнуть, проглотив небольшой ком в горле.

— Мы возвращаемся в Коноху? — сумел я задать вопрос надежды, без каких-либо эмоций в голосе.

Лицо Хатаке потемнело.

— Нет, — ответил джонин, — мы идем в наступление. Хокаге и старейшины дали добро на ответный удар, и сейчас сюда стягиваются все силы гарнизона.

Посещает чувство дежавю: как и при нашей последней встрече с сенсеем. Правда теперь, все мы хорошо прячем чувства растерянности под холодной, ничего не выражающей маской.

— Как это будет происходить? — прозвучал безэмоциональный голос Ичиро.

Сакумо-сенсей с едва заметной тревогой посмотрел на нас. Кажется, ему не понравилось то спокойствие, с которым мы приняли эту новость.

— Не знаю, все зависит от поставленной задачи — ответил Сакумо-сенсей, чуть потерев лицо — уверен, уже к вечеру, мы будем знать.

— И еще, — понизил голос Сакумо, чуть наклонившись к ученикам, — в этом бою, не лезьте вперед. Увидите дерущихся джонинов, обойдите стороной — они вам точно не по зубам. Старайтесь атаковать из укрытий, и никогда не идите вперед сами. Лучше отправляйте теневых клонов — они помогут обмануть ловушки. И... Берегите себя.

Обняв нас еще раз, джонин поспешил скрыться в толпе.

Наше спокойствие — не было напускным. Надежда на скорое возвращение домой, что так бездарно ушла — лишь чуть-чуть кольнула в сердце. Маска апатии надежно защищала своих носителей от любых эмоций, и тем самым не позволяла совершать ошибки. А насчет скорой атаки... Есть ли смысл переживать о том, что нам неподвластно? Куда скажут — туда и пойдем. Что скажут — то и сделаем. Быть рядовым шиноби куда как проще, ибо не надо ломать голову над исполнением приказа. Жаль только, что рядовой шиноби гибнет куда чаще командиров.

Сакумо-сенсей был прав. Еще до вечера мы получили инструкции о целях и задачах нашего наступления. Нашему отряду, за отсуствием джонинов в нем, предстояло сыграть роль массовки, и при неудаче — роль пушечного мяса. Об этом прямо не говорилось, однако наученные опытом, мы услышали все как есть. Впрочем, по официальной версии мы шли уничтожать лагерь нукенинов, столь достававших нас в последнее время. А значит, действительно сильного сопротивления не ожидалось.

* * *

Мы перемещались верхними путями одним большим отрядом. Спереди и позади — находились джонины-сенсоры, обеспечивая незаметный подход к лагерю противника. Иногда — мы останавливались. Иногда — группа поддержки стремительно вырывалась вперед, чтобы уничтожить противника, обнаружившего нас. Ведь, несмотря на жесткую дисциплину и практически полностью бесшумное перемещение — наши противники тоже шиноби, и обнаружить почти две сотни шиноби, большинство из которых чунины — не столь уж и трудная задачка. Да и просто наткнуться на нас, мог случайный патруль, ибо мы уже давно перешли границу Травы, и двигались по их стране.

В какой-то момент, совершенно беззвучно мы все разделились на отряды по лагерям. Первые два резко ушли в сторону, а наш отряд "Риоки", еще какое-то время продвигался вперед.

Ясуо-сан дает знак остановиться. Если присмотреться — впереди видны верхушки палаток. Ясуо-сан хмурится, рассматривая лагерь находящийся аккурат между двумя холмами.

Неплохое расположение — холмы прикрывают лагерь с двух сторон, скрывая от разведчиков. На вершинах же — наверняка замаскированные патрули, отслеживающие любые передвижения в округе. Но вместе с этим — холмы были и слабостью. Захватив их — у нападающих будет сильное преимущество в удобстве атаки. Все это мгновенно пронеслось в моей голове — уроки тактики в клане Узумаки были весьма хороши.

Отмашка Ясуо-сана — и мы стремимся вперед. Наша задача — сам лагерь. Внести сумятицу, выявить скрытые силы противника. Холмами — займутся другие, а после — когда разведка боем подтвердит точное количество противника, присоедняется уже элитные отряды.

Звук тревоги в лагере поднялся одновременно с нашим вхождением в лагерь. Легкое, уже почти привычное чувство животного страха, который неподготовленных людей заставляет бросить все и бежать как можно дальше, нас только неприятно будоражит, заставляя кровь отливать от конечностей, облегчая их подвижность. Наш отряд рассыпается на привычные команды, устремляясь в разные стороны. Привычный мне нырок назад, освобождаю передний план Ичиро, помогая и прикрывая его иглами из-за его спины. Два удара сердца, и первый противник повержен. Его тело с парализованной рукой (благодаря мне) и прожаренной головой (метким огненным цветком Ичиро) еще не успело упасть, а мы уже проскакивали дальше вперед. Умеко не отстает — страхует наш тыл. Так, во всяком случае, мне хотелось верить.

Первые мгновения нашего вторжения — самые простые. Какими бы монстрами не были великие шиноби, большинство из них — все же, только люди. Спящие люди, поднятые по тревоге, несмотря на всю выучку и прилив адреналина в крови, не могли мгновенно разогреть мышцы и воспользововаться молниеносной реакций. Первый десяток шиноби — мы убили, практически даже не заметив их сопротивления. Вторая пятерка была сложнее, но благодаря техникам Умеко, мы закончили с ними так же быстро, как и с первыми. Продвигаясь вперед, мы не теряли головы — как новоприбывшие чунины, а отслеживали местоположение наших товарищей, мгновенно определяясь на помощь какой команды мы можем рассчитывать, а от кого стоит держаться подальше. Недавнее, очередное пополнение нашего отряда, еще не успело пройти испытание кровью.

Где-то позади нас раздалась серия взрывов — прошедшаяся прямой линией по части лагеря. Кажется, кто-то из джонинов тоже вступил в бой. Это было окончание первой минуты боя.

* * *

Мой костюм чунина полностью запачкан в крови. И к сожалению, не только чужой.

Судорожно сжимая в руке кунай, со скользящими каплями крови на нем, я смотрю на Учиху, лежащего передо мной. Его тело сейчас напоминает скорее изломанную куклу, нежели человека. Он без сознания. Я знаю, что я должен сделать. Это знает любой шиноби гарнизона Кокору. Пальцы побелели, от силы с которой я сжимал кунай, стоя над ним. Звучит наш сигнал отхода. Времени для нерешительности больше нет.

Комментарий к Глава 4.

P.s. Да, чунинами становятся в 17-20 лет. Это против того что было в Наруто, но у меня есть два аргумента:

А) Зачем ранг генин, если человек в нем находится меньше года? Глупость. Генин — это ученик, а постичь большинство хитростей шиноби, и отточить техники — нужно явно больше времени. Тем более, что выучить технику — это не только запомнить расположение печатей и правильно подать чакру(что явно не один день, и даже не один месяц), это еще и правильное и точное применение в бою.

Б) Наруто, Сакура, и вообще все их поколение — поколение самое молодое, и потому наиболее гениальное. Как правило дети превосходят своих родителей, а учитывая что события происходят за два поколения до их рождения, можно представить себе что сегодняшние генины — не столь талантливы как их внуки.

P.p.s. В каноне, Какаши Хатаке — признанный гений. Исключение из правил, который смог стать джонином еще до 10 лет.

========== Глава 5. ==========

* * *

Все тело нещадно болело, кроме рук. Их Умеко просто не чувствовала. Сейчас, девушка как никогда жалела о своей поспешности, из-за которой выкинула ампулу с ядом, еще в первую неделю. Уж слишком ее раздражала эта маленькая зеленная ампула, что должна была даровать "спасение". Только слабые используют это, в бегстве от боли. Настоящие шиноби до последнего будет вгрызаться в противника! Так ее учили. Но сейчас... предательская мысль о пилюле мелькала в ее голове. Поймав себя на этом, Умеко задушила этот малодушный порыв, и попыталась сесть. Благо оказалась она как раз у ствола дерева.

Вы видели когда-нибудь, как человек, с неуправляемыми руками, и плохо слушающимися ногами, пытается принять сидячее положение, опираясь подбородком о ствол дерева? Весьма смешное зрелище! Если только, карабкаясь человек не обдирает себе до крови подбородок. На груди не расплывается кровавое пятно. Рассудок от боли не спешит покинуть тело. А судорожное и весьма порывистое дыхание в созвучном с сердцем ритме, не способно заглушить закадровый смех зрителей. Ну и конечно, окружающая обстановка, не напоминает фильм ужасов, с разбросанными частями шиноби, где снежная земля обильно окрашено кровью, а в воздухе витает столь неприятный запах горящего человеческого мяса. Картину завершают верные спутники шинигами — вороны, что не брезгуют таким щедрым угощением, стремясь как можно быстрее те куски, что когда-то называлось человеком.

— Кха, — девушка выплюнула вставшую в горле кровь, наконец-то приняв условно вертикальное положение.

В голове, помимо воли пронеслись последние воспоминания. Вот, перед ними появились очередные противники — пятерка чунинов травы. Судя по их стандартной одежде — они не очень сильны, а значит проблем с ними быть не должно. Девушка привычно формирует чакру, не используя рук — главная особенность их клана, но не успевает использовать их. Головы врагов исчезают, взрываясь фонтанами крови, буквально окутывая стоящего позади них фигуру с тяжелым мечом. Новоприбывший шиноби, безумно смеется под этим кратковременным алым фонтаном и бросается вперед.

Последнее что успевает заметить Умеко — это протектор камня.

КАМЕНЬ?! Что шиноби Ивагакурэ делают здесь?! Дернувшись, Умеко застонала от от резкой боли, прошедшей волной по всему телу, одновременно с этим выметая глупые мысли. Сейчас, нужно выбираться отсюда, а не думать над мотивами условно-нейтральной деревни.

Девушка попробовала подняться на ноги, несмотря на новые волны боли. Что-то, а упрямства ей было не занимать.

Но в этот раз ее упрямство подвело — тело отказывалось слушать голос рассудка, и хоть как-то шевелиться. То, что она умудрилась сесть — уже было сродни подвигу.

Скосив глаза, и оглядев место боя, Умеко пришла к неутешительному выводу — ее "товарищей" здесь нет. Ни сокомандников, ни кого-то из "Риоки". В ближайшем окружении вообще не было заметно никого из живых. Ни шума битвы, ни шума хоть каких-то живых шиноби. Только кровь и прыгающие по трупам вороны.

Умеко прикрыла глаза, пытаясь отрешиться от боли и собраться. Получалось откровенно плохо. Израненное тело раздраженное бесплодными попытками девушки подняться, отвечало проникающей, нестерпимой болью. Умеко попыталась сделать небольшое самогендзюцу, позволяющее отключиться от криков нервной системы, но... не смогла. Всегда, столь четко ощущаемого ею источника чакры, сейчас не было. Просто не было. Во всем теле еще слышались отголоски этой энергии, но источника — центра чакры, просто не было...

Умеко неожиданно облегченно выдохнула. Значит, эта боль — агония. Последние попытки тела удержать жизнь. Осознание этого, казалось бы страшного факта, оказалось неожиданно легким. И более того, позволило наконец-то расслабиться. Сейчас, смотря прямо в оскаленную пасть Шинигами, ничто не имело значение. Ни Коноха, ни клан, ни ее статус главы умирающего клана, со всеми обязанностями и условиями, довлеющие над ней практически с самого рождения. Ничего. Лишь пустота... И свобода. Эфемерная, опьяняющая и столь желанная для одной, в сущности, маленькой девочки.

Недовольные крики ворон, вынужденные покинуть столь лакомые куски плоти, вынудили Умеко сделать последнее усилие и открыть глаза.

— ТЫ?! — прошипела девушка сквозь замкнутные зубы, преодолевая отчаянное желание завыть.

* * *

Сэдэо, выглядевший чуть лучше самой девушки, хотя бы тем, что мог стоять на своих двоих, никак не отреагировал, на более чем холодное приветствие. Опустившись с некоторым трудом на колени, парень активирует технику мистической руки и проводит по телу девушки. Мягкое тепло отозвалось в районе сердца, постепенно разрастаясь по всему телу, заставляя отступать боль. В этом ощущении было что-то странное, необычное. Что-то, что отличалось от техник ирьенинов. Умеко это точно знала, ибо ее благодаря врожденной чувствительности к своей чакре и множеству изнуряющих тренировок в детстве, успела весьма близко познакомиться не только с клановыми целителями.

Техника неожиданно прервалась, заставляя разом исчезнуть всю теплоту в теле, непроизвольно вырывая у девочки стон.

— Что ты тут делаешь?! — Умеко кажется возмущенной, но мне плевать. Куда больше меня волнуют ее раны — они слишком сложны и обширны. Влив в нее остатки чакры — я лишь отсрочил ее свидание с Шинигами, но без серьезной поддержки шансов выкарабкаться у нее маловато. Второй раз за сегодняшний день приходит неприятная мысль, и пальцы инстинктивно тянутся к кунаю. Резко одергиваю себя.

— Я бы не стала спасать тебя — прямолинейно и серьезно сказала Умеко, глядя мне в глаза, от которой видимо не укользнули мои секундные колебания — могла бы добить, но не спасать.

— Знаю — спокойно отвечаю, также прямо смотрю на нее. По этому поводу у меня нет никаких иллюзий. Оставила бы, не колеблясь.

— Тогда зачем? — Умеко не отводит внимательный взгляд от лица парня, покрытого маленькими каплями пота. Кажется, техника далась ему тяжело.

Пожимаю плечами, и поворачиваюсь спиной. Забрасываю руки Умеко себе на шею, и хватаю ее за ноги. Прыжок — и мы на дереве.

* * *

Далеко уйти нам не удалось — я быстро начал выдыхаться.

— Оставь меня здесь! — попыталась приказным тоном сказать Умеко, когда мы остановились на краткий отдых.

— Ага, — вяло киваю. От усталости, мне куда проще соглашаться. Ведь для отказа необходимо еще приводить аргументы.

Стыдно признаться, но я хотел бы ее оставить здесь. Или даже еще там, да... мысленно махаю рукой. А ругань Умеко. К этому я привычен. Да и не только я. Кажется весь лагерь Риоки свыкся с этой стервочкой. Хотя конечно, нам с Ичиро, как ее напарникам, доставалось куда как больше. Жаль, что боевых товарищей, как и родителей не выбирают.

Перевожу взгляд на Умеко. Девчонка пытается бодриться, но сквозь эту фальшивую маску просвечивает страх. Не страх смерти или плена. Но страх остаться одной. Слабой и беспомощной, не могущей даже толком стоять на своих ногах. Умеко стискивает зубы, смотря как я поднимаюсь, но молчит. Я бы сказал, что это похвально, но... Мне было откровенно все равно. Дикая усталось и боль каждого волокна мышц, буквально вопили, требуя отдыха. А еще лучше — смерти. В такие моменты действительно приход Шинигами воспринимается слишком благосклонно. И именно поэтому мой мозг отсекал все мысли, заставляя сконцентрироваться только на одном — на выживании.

Закидывая девчонку себе за спину, несмотря на ее слабые попытки сопротивления, сквозь мои стиснутые зубы пролетел стон боли. Сопротивление сразу же прекратилось, и краем глаза я все же успел заметить облегчение на лице куноичи.

Быть обузой было невыносимо. И трижды невыносимо для того, кто привык полагаться только на свою собственную силу, совершенно игнорируя такие понятия как друзья и товарищи. Поэтому если я страдал физически, таща девочку, то Умеко страдала морально, будучи не в силах заставить меня бросить ее здесь. В какой-то момент, она даже попыталась драться, надеясь что я брошу ее здесь, но... нет. Даже злости на нее не было. Хотя кажется, у меня вообще все эмоции отключились, так сказать для экономии энергии. Но одно чувство заглушить я не мог — чувство приближающейся опасности.

* * *

— Мы двигаемся не в том направлении — безэмоционально заметила Умеко. Странно, что только сейчас.

— Знаю — устало выдыхаю я.

— Тогда почему... — не дождавшись пояснений начала было Умеко, недоговорив из-за резкой остановки.

Спускаюсь с дерева вниз, и осторожно снимаю девчонку с себя. И тут же остервенело загребать руками снег, пытаясь откопать свой тайник.

— Ичиро? — с непонятной интонацией тянет Умеко. А в следующее мгновение ее глаза расширяются — ты убил его!

О... Все что отметил мой мозг. А на меня ей было плевать. Клановая солидарность, что ли? Впрочем, никакой обиды не ощущалось — эмоции все также надежно блокированы дикой усталостью. Перехватываю, или точнее подхватываю пытавшуюся встать на ноги куноичи и вытащить кунай, и мягким, отработанным движением всаживаю длинную иглу ей между лопатками. Сенбон легко проходит сквозь одежду и жилет чунина, и с оточенной точностью попадает в нервный узел, парализуя ее. Пару минут в запасе у меня есть.

Отряхиваю тело Ичиро от собственноручно насыпанного снега, и проверяю ряд иголок в его спине. Хорошо — ни одна не потревожена. Вытаскиваю поочередно один, второй третий сенбон и... Раздается предсмертный хрип Учихи. ТВОЮ БИДЖЕВУ ЗАДНИЦУ! Буквально наскребываю запас чакры, что успел немного восстановиться за время нашего прихода сюда, и активирую мистическую руку. Мгновенно определяю главную проблему — отказ сердца, видимо тело все же не выдержало издевательство акупунктуры.

Достаю кунай и резко разрываю ошметки рубашки, что не дорвал в прошлый раз, оказывая первую помощь. Сломанные ребра, порванная грудная мышца... Прекрасные данные чтобы отдать душу Шинигами, и привести ирьенина в ужас. Не то чтобы они не могли справиться с этим... Но @#!% не на коленке, с отсутствием чакры!

Страх неудачи, как и ощущение ускользания жизни товарища, смогли пробиться сквозь усталость. Но им не хватило силы, чтобы побороть опыт и заставить ирьенина видевшего смерть своих соклановцев, отступить.

Резко и аккуратно переворачиваю Ичиро на бок, настало время экспериментальной медицины и активных молитв всем богам, этого биджевого мирка!

Мои руки действовали быстро и четко, протыкая кожу сенбонами, добираясь до самого сердца, и вытворяли с ним столь глупые и кощуственные вещи, что если бы Ичиро был в сознании, мне могли бы присвоить высшую ступень Особого Отдела дознателей АНБУ. Ибо боль от столь грубого, а главное, на первый взгляд совершенно бессмысленного вмешательства, ничем иным кроме как изощеренной пыткой, не могли быть... И то, что Ичиро не чувствует это сейчас, не спасет его от этой боли потом. Если конечно, будет это потом.

Три минуты прошли в тотальной тишине, пока первый, еле ощутимый, робкий удар сердца не прервал его.

Да, моя перестраховка сыграла плохую шутку. Если бы первым обнаружил его не я, то любой другой шиноби не смог бы вытащить в правильной последовательности и с правильной силой сенбоны, чтобы не убить его. Вместе с этим, иглы парализовали его, буквально заставив тело замереть в одной точке, прекратив все жизненные процессы, даже саму смерть. Но этот способ нельзя применять долго. Да и в любом случае, Учиха, если эта сволочь конечно выкарабкается, еще не раз прочувствует всю прелесть закрытой, пыточной техники АНБУ, которой я смог воспользоваться несколько нестандартным способом, вкупе с таким же нестандартным лечением... Впрочем, Ичиро всегда был достаточно благоразумен, чтобы понимать, что альтернатива — куда хуже.

С некоторым трудом поднимаюсь на ноги, и сталкиваюсь с нечитаемым взглядом Умеко. Не орет? Вот и славно. Теперь, самое трудное. Нести сразу двух товарищей, пусть и всего лишь подростков — еще та задача. Но медлить нельзя. Чувство приближающей опастности возросло.

* * *

Шаг за шагом, мое порывистое дыхание становится все тяжелее. Удары моего сердца звучат в такт тяжелым прыжкам, как будто отсчитывая последние шаги. Куда хуже приходится Умеко и Ичиро. В их состоянии, такой способ транпортировки — мягко говоря не полезен для здоровья. И альтернативы нет. Либо мы сейчас выкарабкаемся отсюда все, либо нет. Умеко что-то пытается сказать, но я ее не слышу. Вообще, сложно что-то услышать, когда даже хваленная узумаковская выносливость дает сбой, и ты передвигаешь ноги лишь на таком же узумаковском упрямстве. Которое по-моему не отказывает даже на смертном одре.

Комментарий к Глава 5.

P.s. Теперь крики о тряпкости героя оправданы. Этот придурок, реально не смог убить товарища. Он реально идиот. Причем клинический! На самом деле мне очень хочется ругаться матом, на ТУПЕЙШЕЕ "благородство" (читай тупость) Сэдэо. Если бы я был беспристрасстен и старался поддерживать реалистичность этого мира, с вероятностью в 100%, их бы догнали и пленили. Причем без единого шанса вырваться. И на этом фанфик можно было бы считать оконченным, а жизнь героев — недолгой и весьма жесткой.

Но по другому поступить Сэдэо не мог. Все же, взрослая личность взрощенная в нашем, тепличном мире — имеет свои, весьма херовые стороны.

========== Глава 6. ==========

Узумаковское упрямство не подвело. В отличии от тела.

Я вернулся в сознание рывком, поднимая голову из сугроба. Кажется, мозг, в какой-то момент наплевав на совершенно все, просто отключился — роняя меня и моих товарищей на землю. КСО! Столько мучаться с ними, чтобы самому потом же и добить их!

Не обращая внимание на крики собственного тела, когда каждое движение вызывало непередаваемое ощущение, я подобрался к Умеко. Жива. Пока еще.

— Курама, твою же, Курама — не церемонясь, я хлестал девушку по щекам, пытаясь привести в ее чувство. Бесполезно.

Подползаю к Ичиро, щупаю его пульс — еле заметен, но есть! Чудо, что никто не угробился, когда я потерял сознание. Впрочем, его я приводить в чувство даже не пытаюсь — мне он не поможет.

Чувство опастности, постоянно нарастающее во мне, неожиданно замолкло. Как замолкает природа в проникновенной тишине, перед грядущей бурей. Именно столь резкий переход, заставил меня очнуться из-забытья. Счет пошел на минуты... Думай Сэдэо, думай!

Сенбоны легко входят в неподвижные тела, заставляя их сердца замереть.

Поднимаюсь на дрожащие ноги, и окидываю вглядом сокомандников. Умеко, у тебя будет шанс.

* * *

Белый, девственно чистый, и столь знакомый потолок — первое что увидел Хатаке Сакумо, придя в себя. И увиденное ему очень не понравилось.

Он находился в Конохе, в столь хорошо знакомом и в единственном госпитале деревни. Не раз лежал он здесь, залечивая раны после миссий, мысленно твердя себе, что этот раз — последний. И снова, и снова возвращался сюда. И каждое возвращение сюда говорило о его недостатке силы, опыта, ума...

Когда Сакумо поручили обучение выпустившихся генинов, джонин удивился. Будучи весьма требовательным к самому себе, он не мог поверить, что Хокаге счел его достаточно умелым для обучения кого-либо. Да еще и клановых детей. Но... Отказываться от любых миссий было не в его привычках. А то, что это миссия, Сакумо не сомневался ни секунды. И хотя здесь не метали кунаев, необычные техники не грозили снести голову, Хатаке не был уверен, что она легче других.

Джонины — элита шиноби, умеют и знают очень многое. Но при всех их талантах, и разносторонней подготовки в техниках, никто и никогда не рассказывал джонинам, как передавать свой опыт другим. А ведь быть учителем — не так-то и просто! Мало научить техникам, отточить рефлексы, дать знания об окружающей мире. Куда важнее привить им правильный взгляд на вещи, и указать на их собственный путь... Сколько шиноби стали кровожадными маньяками, убийц и просто психапатами, одержимые чудовищными идеями, из-за таких учительских ошибок? Слишком много. Слишком много, чтобы не осознавать величайшую ответственность за порученное ему задание.

Которое он с треском провалил.

Конечно, его никто в этом не обвинит, но... когда от этого становилось легче?!

Еще на поле боя, он смог точно оценить сложившуюся ситуацию, и она ему очень не понравилась.

Их ждали. Ждали их нападения на конкретно этот лагерь. Наверняка, они были даже осведомлены об их точно количестве сил. Иначе просто нельзя объяснить каким образом Водопадники с Травниками, смогли столь искусстно, а главное столь вовремя ударить в тыл. Да и то, что в самом лагере оказались чуть ли не вчерашние генины, тоже наводили на неприятные мысли. Сами по себе они — слабая угроза, но как мясо, чтобы завязнуть в них, отвлечь внимание от настоящего удара... Их подставили? Об операции было известно? Но она была под грифом Листа! Предатель, если он есть, сидит на самой верхушке деревни? Их деревни?

Но если так... зачем?

Нет, причины предательства Сакумо волновали мало. Люди никогда не меняются. Деньги, власть, шантаж, женщины... Ничто не ново под луной.

Нет, вопрос занимавший ум был совершенно другим. Зачем было уничтожать гарнизон? Ведь получается, Трава и Водопад, узнав о планируемой акции, решили смести гарнизон. Да не просто смести, а еще и привлекли шиноби Камня.

Рудник? Много ли можно собрать с него за одну-две недели? Именно столько времени понадобится Конохе, чтобы прислать новое подкрепление и выбить их. Потеря в военной силе? Две сотни чунинов, и тройка джонинов конечно существенная сила, но... Все чунины — бесклановые. Их потери практически будут незаметны на фоне остальных шиноби. Хотя конечно потеря джонинов — существенна, но тем не менее, действительно ценные кадры не служат в приграничных гарнизонах.

А вот отрицательных сторон у этой ситуации куда как больше. Во-первых, никто не поверит, что практически все гарнизонные силы были уничтожены нукенинами. Только если, эти нукенины не захватили всю страну. А значит, официальный повод для агрессивного ответа у Конохи есть. Во-вторых, официальный союз Травы и Водопада — подтвержден, что является плохим знаком, требующего немедленных действий. Две маленькие страны — не проблема, проблема только в том, что при присоединении к ним Камня, с высокой вероятостью начнется война, которую Лист в одиночку не вытянет. А значит, вместо локального конфликта, на пороге уже стоит Вторая Мировая Война Шиноби.

Ну, а худшее в этой ситуации то, что одного из вражеских шиноби Сакумо знал.

* * *

Далеко я не ушел. Сильный удар по ребрам, отбросил меня по земле. Впрочем, его я не почувствовал. Не то чтобы я умел отключаться от боли, просто мое тело уже давно находится на грани, и очередной небольшой "пинок", просто не может сказаться на общей картине.

— Сука! — яростный женский крик, следовал вместе с еще одним ударом, — Как ты посмел сдохнуть, да еще и дружков с собой забрать?!

Избиение продолжалось еще какое-то время, а мой мозг просто фиксировал их, отрешившись от происходящего.

— Хватит — очередной пинок не достиг моей тушки, — от твоей злости он не оживет. Возвращаемся. Нико — запечатывай.

— Хай — послышалось шушрание разворачиваемого свитка рядом со мной. Пара взмахов рук, которых я не вижу, и... Ничего.

— Ты долго еще будешь возиться? — снова раздался голос, видимо старшего.

— У меня не получается — раздался недоуменный голос второго, — свиток что ли сломался?

— Сломался? — с сомнением произнес первый, — странно, не слышал чтобы они вообще ломались.

— Сам попробуй — вновь движения с моим телом, правда несколько более интенсивные.

— Ммм... — задумчиво и несколько растерянно протянул первый — и что теперь делать? Приказ был однозначен.

— Я его не потащу! — раздался злой голос куноичи, — сами его тащите!

Послышался чей-то усталый вздох. Кажется, не только у нас в команде недопонимания со слабым полом.

— Я его понесу — раздался голос первого, — а вы, возьмете его убитых товарищей.

— Пф! — раздался презрительный хмык, но возражений не последовало.

Рывок, и мое тело как мешок опускается на чью-то спину.

Какое-то время мы скачем по деревьям.

— Живая! — свирепая радость куноичи, поистине безумна.

Пора! Слабая искорка чакры, так тщательно хранимая и скрываемая, взрывается мгновенным фейерверком.

Неощущаемое до этого тело, мгновенно пришло в норму, заставляя сердце учащенно биться, а мозг захлебываться сигналами нервных окончаний поврежденного тела.

Не сейчас! И... Время как будто остановилось.

Открыть глаза, оценить обстановку.

Куноичи мчится устремляется вперед, к двум фигурам впереди. Сам вишу, как рюкзак, на спине лысого, и не очень крупного шиноби. Мой носитель, как и его напарник напряглись, смотря вперед, и не обращая на меня никакого внимания.

Понять голову, открыть рот, выплюнуть иглу с ядом в напарника, так опрометчиво стоявшего рядом.

Одновременно с этим, выдернуть руку из захвата, и скользнув в подсумок врага, вытянуть кунай. Лысый, еще не понимая что происходит, на чистом рефлексе, попытался разорвать дистанцию, с неожиданно "прытким" грузом, но не успел. Несмотря на все возможности шиноби по управлению чакрой, вблизи, они хрупки как и все люди... чаще всего. Кунай легко перерезает горло шиноби. Это не лучшее место для мгновенного убийства, что и доказал мой враг, хрипя, и таки скидывая меня на землю, но пробить височную кость, какой бы она тонкой не была, у меня сейчас не было никаких сил. А так... Хрипит, но доживает последние мгновения.

Куноичи впереди дергается, и оборачивается назад. Короткая темная стрижка, мягкий носик, гладкое лицо юной девушки...

Последний всплеск сил — и кунай, точно входит в глаз девчонки. На ее молодом личике застыла невороятная смесь из жажды крови, ненависти и удивления. Мгновение, и ее тело с глухим стуком падает на землю. А следом за ним, и мое.

Все. Мне нужно отдохнуть. Ватное тело перестало ощущаться в принципе. Как будто его и нет. Да уж... Вдовль поиздевался я сегодня и над сокомандниками, и над самим собой... Может, прав был сенсей, и не стоило мне учиться этому искусству "иглоукалывания"? Сдохли бы быстро и без всяких мучений... Глаза медленно закрываются. Биджу, как же хочется спать...

НЕТ! Подъем! Не для того все это было, чтобы сдохнуть так просто! Вставай, скотина! ВСТАВАЙ!

Сделать невозможное, что может быть более вдохновляющим для человека? Жаль только, нихрена подобного я не чувствовал, поднимаюсь сначала на четвереньки, а затем, кое-как и на свои ноги. Впрочем, я вообще, ничего не чувствовал, кроме жуткой, всепоглащающей усталости. Не было даже боли. Или была? Нибиджу непонятно.

На негнущихся ногах, подхожу к Умеко, пытавшуюся поднять Ичиро, когда мы их настигли. И продолжающая держаться за него сейчас.

— Ты должна была уйти сама — слова даются с некоторым трудом, как будто я отморозил себе язык, — Ичиро, сам не очнется.

— Он... шевелился...

Курама выглядела неважно. Заторможенная речь, открывшиеся, видимо при падении, кровоточащие раны. Впрочем, если шевелится и говорит, значит еще жива. Да и, не думаю что у меня видок получше.

— Спазм мышц, наверное — кое-как опускаюсь на колени, и провожу визуальный осмотр. Жив, наш глазастик, жив... пока.

Ободряюще киваю девушке, и загребаю ее на плечо. Стоит поспешить.

Впрочем, теперь, мое чувство опасности надежно молчало, что вселяло некоторую надежду.

Комментарий к Глава 6.

Тц! Прежде чем критиковать мое долгое отсутствие, знайте:

1. У меня сломался ноут. В Азии. Где я остался без гроша(в прямом смысле) в кармане.

2. Глава шла тяжело. Очень.

3. Когда у меня что-то получилось, флешка, где был файл — пропала.

4. Еще неоднократно, я садился писать... какая же это мука, переписывать то, что когда-то было написано.

p.s. Как скоро получится создать новую главу — не знаю.

Сейчас, у меня увлекательный побег из столицы Поднебесной.

========== Глава 7. ==========

Начавшийся снегопад мне был только на руку. Ибо, никаких сил скрывать свои следы в лесу, у меня уже не было. Собственно, все мое существо, сосредоточилось только на движении. Никаких остановок, чтобы перевести дух. Я боялся, что стоит моему организму дать хотя бы на мгновенние расслабиться, как больше он уже не соберется. А учитывая сравнительную близость врага...

Идти по снегу непросто. Поднимать ноги с каждым разом все тяжелее и тяжелее. Тяжелодышащая Умеко, и практически отсутствующее дыхание Ичиро, тоже делали эту задачу не самой простой. Радоволо только, что погони в ближайшее время скорее всего не будет. Идея, вместо тактического отступления к границам огня, оправдывала себя. Мало кто рискнет предположить, что враги, после сокрушительного поражения, вместо бегства, наоборот углубляются в их страну. А та команда... буду надеяться, что это были сенсоры. Или просто очень "везучие" шиноби, что наткнулись на мои следы.

Хотя, стоит учитывать, что их рано или поздно хватяться и найдут. А так как сил маскировать мою контратаку не было, Травники довольно быстро установят картину произошедго. И, естестенно отправятся за диверсантами. Надо спешить.

Ночная тьма наступила внезапно. Как будто, кто-то просто выключил свет. Вместе с бурным снегопадом, это создавало трудности. Но что-то, внутри меня толкало и толкало вперед.

Шаг за шагом, шаг за шагом...

Буря не утихала.

Ночь была тяжелой. Несмотря на свое соственное состояние, несколько раз мне приходилось останавливаться и делать реанимацию сердца Ичиро. А заодно, насколько хватало чакры, латать его и Умеко. У девчонки начался жар, и она вплала в забытье, связанное кошмарами. Несколько раз очнувшись, она пыталась идти самостоятельно. Пришлось давить этот порыв — уже известным мне способом. До тех пор, пока я не смогу оказать полноценную первую помощь, не хочу рисковать. О своем же собственном самочувствии, как и положено практически любому шиноби, я не думал. Да и Узумаки я в конце концов, или нет?!

Глубокая, скальная пещера, на чей вход я совершенно неожиданно наткнулся, поднимаясь в гору. Надеюсь, моих сил хватило, чтобы аккуратно снять и положить своих товарищей на землю, прежде чем самому рухнуть мешком между ними.

* * *

Просыпаться в тепле, исходящем от разведенного костра, за котором сидели Ичиро и Умеко, помешивая что-то в неизвестно откуда взявшимся котле, какую бурду, что истончало изумительный аромат, заставляя крылья носа трепетать, а желудок приятно бурчать... столь удивительно и приятно.

А вот очнуться от заходящего, надрывного кашля девчонки, перемеженного с бормотанием в полусознательном состоянии... находясь в темной, ледянящей пещере, замершим настолько, что даже при выдохе, пар не идет изо рта, а тело рефлекторно содрагается в конвульсиях, пытаясь хоть как-то согреться...

Стоит ли говорить, какой из двух вариантов оказался истиной, в этом гребанном мире?!

Оторвать себя от скального пола — было непростой задачей. Тело потеряв чувствительность, и находившеся близко к состоянию комы, двигалось весьма неохотно. Сильнейшая сонливость, преодолевалось с трудом, однако разгон, чудом появившейся чакры по организму, помогает немного прояснить голову. Приоритет — Учиха. Первое правило ирьенина — смотри всегда на тех пациентов, что молчат.

Техника мистической руки — диагностика. Парень все еще в овощном состоянии, но, кажется ему несказанно повезло. Лютый холод здесь, идет ему на пользу, заставляя тело впадать в анабиоз. Хотя, конечно, внешний вид, свежего трупа, ему не идет. Впрочем, еще какое-то время парень продержится. Поворачиваюсь к Умеко.

Здесь, все хуже. Девушку начинает бить озноб... Вливаю чакру, стараясь хоть так обогреть ее. Это помогает, но слабо. Если бы я мог так продержать хотя бы полчаса, это сработала бы, а так... Только временное улучшение. Хорошо хоть открытые раны, на этом морозе не спешат гноиться. Лицо девушки, покрытое мелкими каплями пота, расслабилось. Выдыхаю. Что ж, кратковременный успех есть. А чакры снова нет.

Снимаю жилет, и кидаю его на пол. После стелю маскировочный плащ. Ипровизированная лежанка готова. Так себе конечно, но лучше, чем ничего. Аккуратно переношу туда Умеко и Ичиро. Приходится потисниться им, но претензий от них вроде как не слышу.

Ковыляю к выходу, Камень, так удачно прикрывающий со стороны вход в пещеру, был полностью окутан снегом. Буря ушла. Вместо нее, сейчас на чистом небе сверкали звезды. Выйдя за него, и глянув вниз, я ругнулся. Не знаю как, но мне удалось подняться на довольно приличную высоту, несмотря на свою ношу. И теперь, мне нужно спускаться обратно вниз. Налетевший тут же, пронизывающий до самых костей, ветер, заставил меня пожалеть, о так быстро покинутой пещерке. Да уж, ветер — худшее на таком морозе. Но спуститься я был обязан. Туда, откуда мы пришли. Нет, не затем, чтобы исправить свою оплошность и спрятать трупы. Хотя, сейчас мне думается, что снег под собою все надежно укрыл. Задача куда прозаичнее, нам нужны дрова. Без огня, мы здесь не вытянем. Не в том состоянии, чтобы греться за счет чакры. И чувствую, их добыча будет непростой задачей.

Полоска горизонта начала окрашиваться в бордовый цвет. Я, разогнувшись, с тоской посмотрел на несколько охапок веток. Их с трудом хватит до вечера. Но самое обидное — лес, у подножья скал, практически завален валежником! Вот только, предосторожность, не позволяет собирать все это собрать — слишком заметно. Вот и пришлось извращаться, собирая чуть ли не по веточке, то там, то тут. Впрочем, долго огорчаться этому, у меня нет возможности. Нужно все это поднять наверх, пока совсем не рассвело. Одно хорошо, за этим делом, я смог как-то согреться.

Умеко снова бредила и металась по земле. Пришлось все бросать, и спешить успокаивать ее. Это оказалась несколько трудно, поскольку мучавшие кошмары, или что она там видит, явно не хотели ее отпускать. Мелькнула мысль связать ее, но была тут же отметена. Собственно, как и идея парализовать. От этого легче стало бы только мне, а не ей. В очередной раз, когда Умеко сильно дернулась, и чуть не заехав по склонившемуся к ней лицу, я рефлекторно перехватил ее руку, и сжал девушку в объятиях. Неожиданно это сработало. Мгновенное оцепенение, и из куноичи, как будто дух выпустили. Подержав так еще какое-то время, я аккуратно уложил девушку обратно на "постель". Пора заняться обустройством, и начать лучше всего стоит с огня.

* * *

Первое, что Умеко почувстовала, это жесткий предмет под головой. Вторым чувством осознания, пришла неожиданная теплота и мягкость. А третьим... холодный сквозняк, дующий по ногам. Который впрочем, не мог перебить тепло, но все же был довольно неприятен.

Память, начала проясняться, развертывая перед глазами картины. Вот, они встречают мрачного Сакумо-сенсея, а через мгновение, уже атакуют лагерь. На миг, перед глазами встает шиноби Камня, безумно хохочущим над убитыми им же союзников. Мгновение, и Умеко морщится, от каскада новых ярких картинок боя. Вот она пытается отвлечь его, создавая летящий позади него несуществующий кунай. Но мужчина, вопреки ожиданиям наоборот бросается вперед, не реагируя на опастность позади. Вот он на секунду спотыкается, налетев на что-то, и через секунду его накрывает огненные шары Учихи. Но этот биджеву шиноби и их не замечает! Следующа картинка — Учиха с этим проклятым Узумаки дерутся в ближнем бою с этим монстром, и... Отступают. Отводят противника от нее. Тогда, разгоряченная кровь, заставила Умеко броситься вперед. Нет, не помочь им. А опять доказать, что она и сама может справиться! Удар меча, больше похожего на огромный тесак, в купе с догоняющим тяжелым кулаком в лицо, отбросили ее, погружая сознание во тьму.

И вот, она лежит у какого-то дерева. Истекающая кровью, беспощная и умирающая.

Умеко никогда не признается в этом, даже сама себе... но как же страшно умирать в одиночестве! Никакие знания, никакие тренировки, не могут подготовить тебя к этому моменту. Моменту, когда весь мир, сужается только до одной поляны, полной мертвецов и пронзительной, неестественной тишины, изредка нарушаемая криками ворон. Моменту, когда и демоны и боги, отвернулись от тебя, оставляя в этой пустоте... биджеву Узумаки! Ну почему, именно он, разрушил этот момент?! Да уж лучше бы она умерла в канаве, чем позволила бы безклановому шиноби, увидеть ее такой!!!

А дальше, изнуряющий забег, и постоянно ускользаемое сознание.

Во всем теле чувствовалась слабость, и девушке пришлось сильно постараться, чтобы снова не впасть в забытье. Глаза открывать не хотелось, но... Когда шиноби делает, то что хочется? Каменный свод, на котором играют отблески огня. Кусочек темного неба, со сверкающим на нем звездами, проглядывающий в небольшой проход пещеры. Осторожно скосив глаза, повернуть голову девушка не рискнула, уж больно зловеще стучало в ее голове, она увидела Учиху, лежащего на тонком плаще. Он лежал в шаге от нее, и кажется спал. Это обнадеживало. Значит, они пока еще не в плену. А вот этого белобрысого не было видно. Покосив глаза еще в разные стороны, Умеко бросила это занятие. Прикрыв глаза, она снова почти позволила снова ускользнуть своему сознанию, как неожиданно всплыл вопрос: а на чем, таком мягком она лежит?

От возмущения, Умеко чуть не задохнулась, когда вновь открыв глаза, увидела это.

Она лежала на НЕМ!

Девушка приготовилась уже было разразиться бранью (уж что-что, а на это сил ей точно хватит!), как внезапно словила себя на очень странной мысли. На очень, очень странной мысли, махом погасившая весь ее запал.

Чуть повернув голову, которая тут же отозвалась тяжелыми ударами набата, Умеко вновь закрыла глаза. Она просто слишком устала, чтобы двигаться сейчас. Да, просто устала... Но когда проснется, она обязательно выскажет все, что думает об этом... этом...

Комментарий к Глава 7.

Varenik429 Огромное спасибо вам за фин. поддержку! Это чертовски вовремя, вы буквально спасли меня)) Спасибо!

Спасибо за комментарии. Особенно порадовали те, что пытались мне подначить появиться через год)) Кто ж знал, что вам так понравится история, что вы аж так негодуете?))

Если что, я ветеран CS, где я получил особый навык — любые наезды и брань, воспринимать как особую, наиболее искреннюю форму восхищения (отсылка к "особым" комментам на самиздате)

Ребят, если вы можете, помогите финансово, пожалуйста.

Моя карточка: 4255 2005 7834 8518

Правда, она белорусского производства, и кинуть можно только с терминала или ЯДКиви. С русской карточки не получилось еще ни у кого. С украинской — все отлично)