Император Владимир

Об экономике Ники говорил не более четверти часа, а тему внешней политики обошёл стороной, словно той не существовало вовсе. Пробубнил что-то невнятное о мирных инициативах России на международной арене, после чего перевёл разговор в другое русло. Мягко и ненавязчиво попросил Владимира Александровича зачехлить мечи, и перестать громить в газетах военное ведомство, ибо разоблачающие статьи наносят большой ущерб имиджу семье генерала-фельдцейхмейстера.

Вопрос был поставлен таким образом, что великому князю не оставалось ничего иного, кроме, как, объявить временное перемирие. Пообещав царю зарыть томагавки в землю, Владимир Александрович, в свою очередь, попросил Ники передать Сергею Михайловичу одну очень интересную папочку.

В ней, в этой папочке, были изложены все критические замечания по образцу трёхдюймовой пушки Путиловского завода, а так же пути их устранения. А если подчинённые Сергея Михайловича не исправят выявленные недостатки, то пусть пеняют на себя — газетчики с удовольствием продолжат строчить цикл статей, изобличающих эзоповым языком тот бардак, что творится в ГАУ.

К удивлению великого князя Николай раскрыл папку, внимательно ознакомился с её содержимым, и даже задал пару вопросов технического характера. Потом удивил ещё больше — размашисто накалякал собственноручную резолюцию, заверил дядюшку, что в ГАУ примут к исполнению каждый пункт данного документа. Ибо он, император всея Руси, желает, чтобы на вооружении русской армии состояла самая совершенная артсистема в мире.

Разобравшись, как он считал, с главной проблемой империи, царь завёл разговор о необходимости экономии казённых средств. Говорил несколько витиевато, намекая на то, что хорошо бы уменьшить водоизмещение вновь проектируемых кораблей, броненосцев и крейсеров, уложившись в какие-то, там, стандарты. Что это за стандарты, кто их разработал, обосновал, и утвердил — об этом не было сказано ни слова.

Слушая всю эту ахинею из уст родимого племянника, великий князь едва сдерживал улыбку: не каждый день случалось воочию наблюдать, как Ники борется со своими внутренними противоречиями.

С одной стороны племянник зачем-то пытался показать дядюшке, как он печётся о государственных интересах, с другой — страстно желал и далее класть в свой собственный карман кругленькие суммы, выплачиваемые ему банковским домом 'Прометей'. Данные выплаты проводились с доходов, получаемых Поляковым и Гинцбургом в результате биржевых спекуляций, проводимых, в свою очередь, на денежки Морского министерства. Банкиры играли на бирже, царю текло золотишко, и все были довольны, кроме...

'Кроме разных, там, сандро, витте, и прочих безобразовых, которых мы резко отпихнули от госкормушки, — мысленно прокомментировал Муромцев. — Классика жанра, тёзка'.

Забегая вперёд, скажем, что царская воля была исполнена с поразительной для ГАУ быстротой, и трёхдюймовая пушка Путиловского завода была запущена в производство года на полтора раньше, чем в реальности Муромцева. Новая трёхдюймовка сразу же получила щит, прикрывавший прислугу от ружейно-пулемётного огня. Во всём остальном это была обычная пушка образца 1902 года, перевозимая шестёркой лошадок. Модернизированная трёхдюймовка Путиловского завода — образца 1905 года, с металлическими колёсами — пошла в серию спустя семь лет, но это уже другая история.

В конце августа капитан 1-го ранга Нилов доставил Владимиру Александровичу толстенький, запечатанный сургучом пакет — личное послание от Амбаля Лаганя. Точно такой же пакет был вручён и младшему брату великого князя, 'хозяину' российского флота.

Директор тулонского отделения 'Форж э Шантье' информировал великих князей, что в процессе работы над проектом будущего 'Цесаревича' выяснилась невозможность уложиться в оговоренные заказчиками параметры. Нет, если заказчики дадут 'добро', то фирма обязательно втиснется в 15.500 тонн водоизмещения, но в этом случае 'Форж э Шантье' не сможет гарантировать достижение контрактной скорости, либо французы будут вынуждены перекомпановать и ослабить бронирование.

Исходя из вышесказанного, он, Амбаль Лагань, предлагал своим русским друзьям самостоятельно сделать выбор в пользу того, или иного варианта проекта. Варианты прилагались тем же письмом, причём, самые разнообразные — хитроватым галлам уже слышался звон золотых монет.

Ознакомившись с предложениями французов, младший брат покойного императора Александра Третьего-Миротворца сделал выбор в пользу наиболее крупного и дорогого проекта. Все прочие варианты, по сути представлявшие из себя ловкое жонглирование броневыми плитами и их толщиной, отправились в личный архив великого князя. Генерал-адмирал — в этом Владимир Александрович нисколько не сомневался — никуда не денется, и сделает то, что ему прикажет старший брат, а среди адмиралов не найдётся ни одного камикадзе, желающего пободаться с близкими родственниками императора. Чай, не 1917 год на дворе.

'Теперь нам с Алексеем предстоит самое трудное — убедить Ники утвердить проект броненосца водоизмещением в шестнадцать тысяч тонн, что на целую тыщщу тонн превышает заявленный мною же лимит, — усмехнулся великий князь. — Племянничек встанет на дыбы, когда я скажу ему о параметрах и стоимости 'француза'.

'А зачем, вообще, Николаю знать, что мы реально строим, и сколько мы планируем заплатить Лаганю? — искренне удивился вселенец. — Двойную бухгалтерию изобрели не в моём времени, а на много веков раньше денег'.

'Ты хочешь сказать, что, — фарфоровая чашка с чаем замерла в руке Владимира Александровича. — Хм... С деньгами проблем не будет — банк всё оплатит, но как быть с технической документацией и наблюдателями со стороны заказчика? Наши морские офицеры быстро обнаружат подлог... Вряд ли нам удастся подкупить всех и каждого'.

'Не нужно никого подкупать, — отозвался Муромцев. — В моей реальности 'Цесаревич' был заложен примерно в середине девяносто девятого, следовательно... Ну, ты и сам всё понял'.

'Не нужно сто раз напоминать мне про лето следующего года, — великий князь машинально сдавил пальцами ручку чашки. Раздался хруст, и фарфоровая чашка шлёпнулась дном на стол, расплескав по полированной поверхности несколько капель чая. — Хороший знак... Решено: подменяем документацию! Хотел бы я посмотреть на лица членов Адмиралтейств-совета, когда они узнают, что Алексей водил их за нос'.

Посмотреть на лица упомянутых господ не удалось. Точнее, посмотреть удалось, но лишь на лица тех, кто остался на службе к лету следующего года. Впрочем, обо всём по порядку.

Завязав с алкоголем, генерал-адмирал несколько недель не находил себе места, метался и маялся, не зная, чем бы ему заняться. Богатому плейбою царских кровей вполне хватало одной женщины, его сегодняшней любовницы, графини Зинаиды Богарнэ, на чьё содержание тратились огромные средства.

Будь Алексей Александрович более честолюбивым и озабоченным своим общественным положением, он с лёгкостью мог бы влезть в политику, растолкав крутившихся вокруг Николая Второго худосочных прихлебателей. Однако политика мало интересовала великого князя, а высокая и хлебная должность вкупе со статусом родного дяди царя позволяли прикарманивать миллионы, которые уходили на подарки любовницам, и просто шлюхам.

Разрушение привычного образа жизни, плававшего в океане из смеси основного инстинкта и алкоголя, резко изменило характер Алексея Александровича: 'семь пудов августейшего мяса' стал проявлять раздражительность и нетерпимость, третируя собственных подчинённых. А подчинённых у генерал-адмирала было не просто много, а очень много — целое море, весь личный состав военно-морского флота Российской империи.

Первым поводом выразить начальственный гнев стала неудача шведской фирмы 'Нептун', подряженной осуществить подъём броненосца 'Гангут', затонувшего в Выборгском заливе летом 1897 года.

Предложенный шведами план операции по подъёму корабля был разработан лишь в общих чертах, зато утверждён ГУКиСом, МТК, управляющим Морским министерством, адмиралом Тыртовым Павлом Петровичем, и даже одобрен самим императором. Забегая вперёд, скажем, что в реальности Муромцева шведской фирме не удалось поднять утопший броненосец летом следующего, 1899 года, после чего российская сторона разорвала контракт. Злополучный 'Гангут' так и остался лежать на дне Выборгского залива, где и покоится по сей день.

Следующим поводом учинить преобразования в Морском министерстве стали учения, организованные на Балтике по приказу генерал-адмирала в самом начале осени.

Поразмышляв на трезвую голову о летнем фиаско на Чёрном море, Алексей Александрович решил проверить подготовку артиллеристов Балтийского флота. Точнее, боевые возможности материальной части — орудий, что устанавливались на новых кораблях. Таких, как башенные десятидюймовки и 120-мм орудия Канэ на 'Адмирале Ушакове' — головном корабле серии из трёх броненосцев береговой обороны. Или шестидюймовки системы Канэ, стоящие на личной яхте Алексея Александровича, трёхтрубном крейсере французской постройки под названием 'Светлана'.

Учениями командовал вице-адмирал Макаров, слыхавший о летней неудаче черноморцев, и приложивший все усилия, чтобы его балтийцы не ударили в грязь лицом.

Почуяв веяние новой эпохи, Степан Осипович пару месяцев гонял моряков в хвост и гриву, и в результате артиллеристы 'Ушакова' довольно быстро расстреляли щиты-мишени, разнеся их в мелкую щепу.

Артиллеристы 'Светланы' стреляли намного хуже, т.к. капитан 1-го ранга Абаза не успел хорошенько натренировать команду своего новенького крейсера, пришедшего на Балтику в июне месяце текущего года.

Стрельбы проводились днём, в условиях вполне удовлетворительной видимости, и что самое главное, на самых разных дистанциях, имитирующих дальность до целей в реальном бою.

Годик назад генерал-адмирал поздравил бы личный состав с очередной викторией, пусть даже и учебной, закатил бы застолье для господ адмиралов и каперангов, да и отбыл бы со своей Зиной куда-нибудь на Лазурное побережье — жрать изысканные блюда французской кухни, и попивать дорогущие вина и коньяки многолетней выдержки. Но то было год назад, а теперь...

Теперь Алексей Александрович даже не помышлял об алкоголе, т.к. одна лишь мысль о выпивке вызывала у великого князя приступы паники и тошноты. Поэтому господам адмиралам и каперангам пришлось довольствоваться скромным обедом без капли спиртного, да и то после того, как генерал-адмирал устроил подчинённым разнос из-за... плохого качества снарядов, фугасных и бронебойных, а так же из-за отсутствия современных дальномеров.

Под разнос попали, как это частенько бывает на Руси, все подряд — как виновные, так и ни в чём не виноватые лица, случайно угодившие под раздачу. Впрочем, для большей части личного состава барский гнев оказался всего лишь не особо приятным сюрпризом, схожим с градом, или с тропическим ливнем. Неприятно, но не смертельно. Для других же — заслуженных адмиралов и высших офицеров — наступили тяжёлые времена: 'семь пудов августейшего мяса' решил последовать совету Владимира Александровича, и 'слить' всю верхушку Морского ведомства к чертям собачьим.

'Стрелочниками' были назначены вице-адмиралы Тыртовы Павел Петрович и Сергей Петрович, Авелан, Верховский и Диков. Все вышеперечисленные флотоводцы получили предложение подать в отставку по добру, по здорову, и уйти без разборок и скандалов.

Ещё несколько высших офицеров флота, заседавших в креслах ГМШ, МТК, ГУКиСа, были уволены со службы приказом по Адмиралтейству. Позднее их места заняли более молодые и менее закостеневшие в своих взглядах моряки, чьи кандидатуры одобрил старший брат генерал-адмирала.

Новым управляющим Морским министерством стал пожилой и заслуженный вице-адмирал Копытов, Николай Васильевич, начальником Главного морского штаба — не менее пожилой и заслуженный военачальник, вице-адмирал Казнаков, Николай Иванович. Председателем МТК был назначен вице-адмирал Алексеев, Евгений Иванович, начальником ГУКиСа — вице-адмирал Макаров, Степан Осипович.

Припомнив пророчества своего старшего брата, озвученные во время обеда на борту 'Георгия Победоносца', Алексей Александрович изволил самолично встретиться с Александром Степановичем Поповым. Содержание беседы со знаменитым физиком-изобретателем осталось в тайне, однако этот разговор имел далеко идущие последствия.

Буквально в течение пары недель генерал-адмирал организовал Александру Степановичу финансирование разработок, назначил нескольких помощников из числа офицеров флота, ещё месяц спустя Морское министерство заключило с Поповым контрактное соглашение. Согласно этому документу, изобретатель обязался доработать и совершенствовать станцию беспроволочного телеграфа, а флот брал на себя организацию производства указанных радиостанций.

Революция 'сверху' в вотчине Алексея Александровича застала Николая Второго врасплох. Ошарашенный неожиданной крутостью своего любимого дядюшки, император был вынужден утверждать все кадровые перестановки задним числом, совершенно не понимая сути происходящего.

Попытка поговорить с великим князем по душам закончилась драматическим спектаклем одного актёра: генерал-адмирал жаловался племяннику на хитрозадых адмиралов — лизоблюдов и подхалимов, год из года втиравших очки добродушному и доверчивому начальнику. Сия тирада в исполнении Алексея Александровича произвела на царя гнетущее впечатление, и спустя некоторое время Николай крупно нагадил флоту, отменив свои же собственные рескрипты по целому ряду важнейших вопросов.

Так, в частности, Николай приказал прекратить разработку проекта 15.000-тонного крейсера с башенной артиллерией, и строить третий океанский крейсер по типу 'России'. С учётом выявленных недостатков в процессе эксплуатации последнего, и пожеланий самих моряков.

Вместо увеличенного в размерах 'Потёмкина' царь решил, что флоту проще построить ещё один броненосец типа 'Пересвет', благо в наличии имелись и свободный стапель (на Балтийском заводе) и готовый проект. Данное решение император обосновал необходимостью экономии казённых средств в свете последних кадровых изменений в Морском ведомстве.

Вероятно, будь у Николая Второго возможность без скандалов расторгнуть недавно согласованные заграничные контракты, он, скорее всего, отказался бы и от сделок с французами и американцами. Пресловутая экономия денег, унаследованная от своего покойного батюшки, стала для царя настоящей идеей фикс.

Слава богу, император не рискнул ссориться с двумя родными дядюшками сразу, и в результате через несколько лет российский флот пополнился двумя первоклассными броненосцами — 15.000-тонным 'Ретвизаном' и почти 17.000-тонным 'Цесаревичем'. История строительства последнего вообще походила на остросюжетный детектив с элементами шпионской драмы.

Сначала генерал-адмирал подсунул племяннику на подпись специально заготовленный для этого дела документ — один из присланных французами вариантов 'Цесаревича' с ослабленным бронированием. Затем, после одобрения проекта Николаем, дал отмашку директору 'Форж э Шантье' начинать строительство корабля согласно их личным договорённостям. Обведённый вокруг пальца царь так остался в полном неведении о закулисных играх великих князей.