Тысяча Граней-2. Турнир Пяти Башен

— Господин... — передразнил он. — А вот Азам из-за вашего с Садарой рукоприкладства называет меня фосфофином, — он безнадёжно махнул рукой в сторону и вновь посмотрел на неудачливого убийцу. — Просто говори, без всяких господинов.

— Я не фнаю. Сакафсик пыл в мафке, лифа ефо не вифел, имени своефо он не нафывал.

— Хм. А во что был одет? Есть какие-либо особые приметы?

— Квафная манфия с солотыми уфофами, на свефнем пальфе лефой вуки солотой пефтень с фольфым фуфином.

— Ясно, — Вахираз кивнул и поднялся. — Что ж, больше ты мне не нужен. Садара, он твой.

— Фосфофин! — взмолился Азам. — Ты офещал! Смифуйся, пвофу!

Тот вновь опустился на корточки.

— Знаешь, Азам. Я простил тебе то, что ты пытался меня убить. Но понимаешь, тебя нельзя оставлять в живых.

— Тофта пвофто уфей! Профу, фосфофин!

— Не могу. Нельзя становиться между кроликом и удавом, особенно если удав — твой союзник. Ничего личного, Азам. Без обид.

Вахираз поднялся.

— Садара, жду тебя наверху. Как закончишь, тут же возвращайся.

Он развернулся и зашагал прочь.

— Фосфофин! Нет! — Азам с ужасом смотрел, как раскрывается у его ног змеиная пасть...

* * *

— Господин, ты не будешь смотреть? — спросила Фахиса, когда Вахираз прошёл мимо неё.

— Нет, — замерев и повернувшись к ней, он покачал головой. — Боюсь, пожалею беднягу, если стану смотреть. Садара этого не поймёт.

— Фосфофин! — завизжал убийца.

Вахираз поморщился и шагнул к выходу.

Фахиса цокнула языком, стоило ему запереть за собой дверь погреба.

Да уж. Нунарти и Ниргун. Вахираз и Садара. Он действительно её потомок. Правда, Владычица Проклятых Душ всегда с наслаждением смотрит, как её питомец заглатывает жертву... и обычно это происходит быстро — Ниргун в полтора раза крупнее Садары. Так что змея Вахираза провозится с убийцей дольше.

Фахиса вышла из тени, встала сбоку, чтобы лицезреть происходящее во всей красе.

— По... мо... фи! — морщась от боли, простонал Азам, глядя на неё полным мольбы и ужаса единственным глазом. Он потянулся к ней уцелевшей рукой.

Викара усмехнулась в ответ. Её тут же окутала клубящаяся Тьма, из глубин Мрака на убийцу взглянула пара налитых кровью глаз. Клыкастая пасть оскалилась в кровожадной ухмылке. И он узнал чудовище с постоялого двора, закричав от страха и отдёрнув руку.

Садара уже добралась до середины бёдер, медленно натягиваясь на визжащую и извивающуюся жертву. Убийца даже бил змею по голове, норовил пальцем выдавить чудовищу глаз, упирался ладонью, пытаясь выбраться из затягивающей ловушки. Может, у него что-то и вышло бы, не будь Азам настолько ослабевшим из-за побоев. Пасть вновь раскрылась и ещё дальше продвинулась в пожирании жертвы, заглотив ту до паха. Сомкнув челюсти, Садара поползла назад, стянув надрывно кричащего убийцу со стула. С глухим стуком тот ударился затылком об пол.

— Лучше подними его, — Фахиса хихикнула. — Так и заглотишь быстрее, и не позволишь ему разбить себе голову об пол, если он вдруг решит покончить с собой или понадеется сознание потерять.

Садара мгновенно прислушалась к совету, приподнявшись над полом и задрав голову. Теперь и вес жертвы помогал змее. Каждый раз, когда та раскрывала пасть, визжащий от ужаса Азам всё больше погружался в глотку чудовища. И вот челюсти сомкнулись над головой убийцы, только руки всё ещё оставались снаружи. Крики жертвы теперь звучали совсем приглушённо. Только на короткое мгновение послышались с прежней силой, стоило Садаре раскрыть пасть, чтобы закрыть в последний раз для душегуба "Кровавого кинжала". Проглотив Азама, змея опустила голову и стала извиваться, медленно проталкивая к желудку дёргающегося под чешуёй убийцу.

— Приятного аппетита, — Фахиса усмехнулась и зашагала к выходу.

* * *

— Зачем, господин? — глядя мне в глаза, спросила Найрин; её взгляд горел праведным огнём. Главное, крыльями с нимбом не отсвечивает — не привлечёт любопытных глаз. Хотя полёт на каргане то ещё представленьице для жителей этого нищего квартала...

Прислонившись к обшарпанной стене и стоя в тени обветшалого дома, в погребе которого сейчас кормилась Садара, я грустно улыбнулся.

— Неужели нельзя было его убить и только потом скормить этой потаскушной плётке?

— Можно, но Садара обиделась бы.

Найрин фыркнула от возмущения.

— А обо мне ты не думаешь, господин?

— Ты бы обиделась, если б я не прикончил Мудзу, — я усмехнулся. — Как видишь, я и о тебе думаю.

— Шаин... — Найрин запнулась, удивив меня тем, что назвала меня по имени. — Прости, господин. Вырвалось.

— Да ничего, — улыбнувшись, я пожал плечами. — Я рад, что ты помнишь моё настоящее имя.

— Но много ли осталось... от тебя прежнего?

— По сути, я прежний... в смысле, чувствую себя всё тем же Шаином, но во всём остальном... — я провёл кончиками пальцев по чёрным спиралям на левом предплечье. — Дархасан изменил меня.

Дверь со скрипом отворилась, Фахиса выбралась наружу, улыбаясь так, будто сама проглотила Азама. Кровожадная сучка...

— Садара скоро будет, — произнесла викара. — Господин, ты смог что-либо узнать?

— Да, — я кивнул. — И поэтому у меня будет для тебя новое задание. Выполнишь — заслужишь моё доверие.

— Я готова, господин, хоть сейчас...

— Не торопись, — я остановил её жестом. — Подождём Садару.

Моя змейка появилась минут через десять в человеческом обличииье... ну, если не обращать внимания на хвост и рога, вполне себе человек. Против ожидания, её живот оказался плоским. Не переварила ж она его так быстро...

Встав передо мной, Садара поклонилась.

— Спасибо, господин.

— Пожалуйста. Но оставим церемонии, — я махнул рукой в сторону. — Судя по рассказу Азама, прошлое постучалось ко мне в двери — убийца получил заказ на меня от одного из иерархов ордена джадугяров, — я взглянул на Фахису. — Это и будет твоё задание. Ты должна отыскать этого иерарха, скрывающего лицо за маской.

— И что потом? После того, как найду...

— Выясни о нём как можно больше. После этого убей.

При этих словах Найрин поморщилась. Может, ханира права... я стал жестокосердным — для меня теперь обычное дело приказать прислужнице прикончить кого-либо.

— Вряд ли смогу, господин, — Фахиса покачала головой. — Моих сил не хватит. Заказчик, должно быть, могущественный маг.

— Поэтому обратился за помощью к наёмному убийце? — Садара усмехнулась, погладив себя животу... садистка!

— Возможно, он не хочет, чтобы джадугяры оказались замешаны в убийстве... в разгар турнира — тем более, — добавила Найрин.

— Резонно, — я кивнул и снова посмотрел на Фахису. — Просто выясни о нём как можно больше. Ступай.

— Слушаюсь, мой господин, — викара хищно улыбнулась и, шагнув за изнанку эфира, быстрой тенью устремилась прочь.

— А что будем делать мы? — спросила Садара, покосившись на мрачную Найрин.

— Ничего, — я протянул к ним руки. — Мне надо пройтись, развеяться после всего случившегося и подумать.

Союзницы кивнули. Коснувшись моих предплечий, обе исчезли — Найрин во вспышке света, Садара в облаке тьмы. Татуировки змеи и каргана вернулись на место. Поправив лямки рюкзака, в котором теперь покоилась сумка покойного Азама, я зашагал вдоль полуразрушенных домов. Через десяток кварталов должны начаться места поприличнее, там и выйду на одну из основных улиц города. А с вещами убийцы потом разберусь, в более спокойной обстановке...

* * *

Где-то за пределами Дархасана. В пяти километрах южнее крепостной стены.

Выйдя из стрельчатой арки портала, Тальмир иль-Хадар поёжился. Уже пятый десяток разменял, и последние восемь лет прослужил в ордене в качестве иерарха, считаясь среди джадугяров одним из сильнейших магов. И несмотря на это, Тальмиру было не по себе от мест, расположенных за чертой города. Это в Дархасане он влиятельный иерарх могущественного ордена. А тут... Нет, опасностей Тальмир не боялся — давно уже научился читать мир внутри крепостных стен, а вот "Дикие Земли" — так называемый мир внешний — для джадугяра непредсказуемы, непривычны. Будь его воля, вообще бы не отправлялся сюда, но иначе нельзя...

Посторонившись, Тальмир стал спускаться по ступенькам слева с возвышения, на котором стоял затянутый клубящейся дымкой портал. Вынырнув оттуда, мимо прогромыхала груженная мусором телега с запряжённым в неё ранротом. Горбатый ящер пыхтел и натужно мычал, когда по его спине щёлкал кнут.

— Двигай, паршивое животное! — сидя на облучке, покрикивал облачённый в серое тряпьё извозчик. Такое же тряпьё закрывало нос и рот.

Иерарх с брезгливостью наблюдал за сим действом сквозь глазные прорези в маске. Хорошо, что наложенные на неё чары защищали от вони, которой исходил груз в телеге. И сколько таких повозок разъезжает туда-сюда каждый день...

Ладно. Стоит поспешить. День клонится к вечеру, а со здешними делами нужно покончить до заката. Благо свалка устроена недалеко от портала. Земля под ногами время от времени подрагивала — прямое тому свидетельство, что горы мусора тут недалеко. Вон за той скалой — пропылившаяся дорога, единственная в этих горах, как раз огибает её и поворачивает направо.

Не обращая внимания на проезжающие мимо мусорные повозки, Тальмир добрался до скалы. После поворота дорога расширялась, вливаясь в широкую, окружённую горами долину. Но в первую очередь в глаза бросались ковыляющие среди куч мусора каменные големы — каждый достигал, по меньшей мере, шести человеческих ростов. Всякий раз, когда гиганты делали очередной шаг, земля под ногами джадугяра вздрагивала. Не удивительно, что ящеры нервничали и не хотели тащить телеги сюда. Возле каждого ранрота стояло по два человека и следило, чтобы животное оставалось спокойным, пока мусорщики — в основном преступники и заключённые — разгружают лопатами телеги, сбрасывая отходы жизнедеятельности Дархасана в обрыв. Всё это дело контролировали стражники и надзиратели. Вот вроде бы не вкалывают, как рабочие, но и местной охране не позавидуешь — служба на свалке совсем не сахар. Это у Тальмира есть зачарованная маска, спасающая от висящих над долиной миазмов, от которых глаза слезятся. А страже что делать? Хотя и солдаты попадают сюда не просто так — тут служат только провинившиеся. Ну и две трети новобранцев оказываются в подобных местах: на лесопилках, рудниках, каменоломнях — везде, где нужно следить за отрабатывающими вину отбросами общества.

Что же касается големов... насколько знал Тальмир, их создали ядары. Впрочем, об этом ведал каждый, кто хоть раз видел этих гигантов. Кто ещё мог сотворить подобное, как не ядары? А вот то, чтобы заставить их двигаться, жрать мусор и тем самым уничтожать его, повелителям Дархасана пришлось заключить в каменных телах души викар — знали лишь избранные. Джадугяр в их число входил. А остальным, особенно рабам и несущим здесь службу стражникам, подобного знать и не следовало. Куда легче работать, когда не подозреваешь о близком сожительстве с тварями Хаоса. Чтобы демоны уничтожали мусор, на големов наложили заклятье вечного голода. Конечно, подобная "еда" — та ещё радость, но викарам выбирать не из чего. Разве что изредка в обрыв скатывался кто-то из заключённых. Вот тогда кому-то из демонов везло отведать человечины. Спастись из мусорной ямы не удавалось никому — если туда попал, то назад дороги нет, ибо свалку окружал эфирный барьер, удерживающий големов в тюрьме. Магия пропускала только внутрь защитного купола, поэтому викарам всегда удавалось полакомиться, когда к ним в гости скатывался заключённый.

Солдаты не обратили внимания на Тальмира. А зачем? Видно по одеждам, что это маг, а по расцветке и узорам ясно, что гость — джадугяр. Для чего он тут, не их ума дело. Подобные птицы высокого полёта здесь просто так не появляются. И лучше о его намерениях и планах не знать. Так спится спокойнее и живётся дольше. В общих чертах и так понятно, каким ветром сюда его занесло — именно здесь и располагается база "Кровавого кинжала". Но вот с кем колдун решил разобраться с помощью душегубов — интересоваться не стоит.

"Кровавый кинжал" зародился давно. Кроме тёмных магистров, уже никто и не помнит, когда и кем был основан орден. Ну а те скрывали историю создания даже от состоящих в нём убийц. Ведь куда лучше, когда личность первого тёмного магистра окутана завесой тайны, чем если бы члены "Кровавого кинжала" знали, что основатель был всего лишь мусорщиком, как и большинство в ордене. Простым мусорщиком, но достаточно хитрым, умным, хватким и везучим, чтобы создать внутри тюрьмы такую влиятельную группировку. То, что в "Кровавый кинжал" за помощью обращается иерарх-джадугяр, уже говорит о многом... За всё время своего существования орден снискал дурную славу и зарекомендовал себя как лучшая организация по исполнению убийств. Даже некоторые занимающиеся чёрной магией колдуны примкнули к "Кровавому кинжалу", смекнув, что тут можно неплохо заработать.

Тальмир свернул направо, прошёл мимо трудящихся заключённых и стерегущих их солдат. Камешки хрустели под сапогами. Утробно урча, големы поглощали мусорные кучи, скрежеща каменными челюстями. Джадугяр старался не обращать внимания на эти противные звуки и временами дрожавшую под ногами землю — маг должен сохранять ясность разума.

Добравшись до пещеры, где держали заключённых, Тальмир остановился перед стражниками. Необходимо было показать медальон, выдававшийся заказчикам в качестве приглашения и знака доверия. Без оного никого бы не пустили в залы "Кровавого кинжала". Джадугяр выудил из висевшей на боку сумки заветный медальон и протянул вперёд. Свисая на цепочке, серебряный кругляш с изображением руки, держащей нож обратным хватом, медленно вращался туда и обратно, помигивая на солнце то одной стороной, то другой.

Угрюмый рослый стражник с густой чёрной бородой кивнул, прижав к себе копьё. Напарник последовал его примеру, открывая проход. С тихим вздохом облегчения Тальмир ступил в спасительную тень пещеры — солнце почти скрылось за горами, но снаружи всё ещё стояла невыносимая жара. Под открытым небом станет прохладнее только с первыми загоревшимися звёздами.

Джадугяр прошёл по короткому — всего тридцать шагов — коридору, оказавшись в довольно широкой зале. Каменный потолок буквально нависал над головой — можно коснуться его влажной поверхности кончиками пальцев, если приподняться на носках. Пространство освещалось висящими на крюках масляными лампадами. Тут в десятках клеткок томились заключённые — им разрешалось выходить наружу только во время разгрузки мусора. Нужду справляли прямо здесь, потом сами же выносили лохани с нечистотами, когда приходило время работы у свалки.

Подойдя к очередному стражнику, Тальмир показал медальон — поблёскивая в свете лампад, тот казался золотым. Молчаливый блюститель порядка пальцем указал направление к противоположной стене зала, в которой зиял проход в следующий коридор. Джадугяр зашагал дальше мимо клеток, из-за прутьев которых на него с потухшими глазами взирали унылые мусорщики.