С одной стороны оказался во власти смерти, а с иной был очевиден какой-то скрытый подвох. Но в чём — и заключался — вот вопрос? И почему так казалось не только Егорычу, но и силовику, за исключением напарника?
Тот тряс его, стараясь привести в чувство.
— Сержант! — окликнул майор бойца, водрузив руку на плечо.
Тот скинул её, дёрнув им.
— Отставить!
— Я не брошу его! Слышите! Не дам вам подсунуть тварям с гранатой! Не позволю заминировать!
— Оружие убери! Опусти от греха подальше! В сторону отведи! — мгновенно отреагировал старик. — И потом не мы виноваты! Сам...
— Возьми себя в руки, сержант! — прибавил силовик. — Это приказ! Исполнять!
— А что мне делать с моим товарищем?
— Мы перенесём его в дом, и будем караулить...
— Что вы за люди такие?! — уяснил сержант: его погибший напарник послужит отличной приманкой для тварей — с одной стороны, а с иной — они все здесь являлись ей для порождений пустоши.
Пугнув в очередной раз кровожадную живность за периметром фермерского подворья светом фар, поисковики перетащили тело омоновца без явных признаков жизни в подвал, не забыв закрыть дверь на засов.
Для Артура это была новость — и по всему видать, как для любого в отряде — удручающая. Он отказывался поверить в рассказ Егорыча, казавшийся ему небылицей сродни охотничьей байки.
— Ежели не веришь, сам на него взгляни. Хотя не советую, а то мало ли чё, — дал старик понять: тут что-то не то. В чём-то скрывался какой-то подвох. — Вот и гранату не стали тратить понапрасну! Авось оживёт и...
— Превратится в зомби? — вставился Петров. И зарычал: — Ы-ы-ы...
Самылин и ухом не повёл, лишь приподнял бровь, сдвинув на бок. А мог и тому, кто стремился достать его, иным образом туда же кулаком.
— А как там Алиска? — переключился Петя на Артура. — Ты что с ней сделал, а было между вами?
— Ничего такого...
— После чего появляются дети на свет?
Артур пообещал напарнику: если тот продолжит в том же духе, то увидит свет много позже и не с утра пораньше, а когда взойдёт цветами после того, как на месте его захоронения будет установлен камень преткновения в форме надгробной плиты.
— И на том спасибочки, командир! Знать не бросите меня на растерзание тварям, — мой труп с гранатой под брюхом, — а похороните!
— Что закопаем — не сомневайся — причём живьём! — пообещал Самылин.
— Друг... — прильнул Петя к нему.
А вот это уже не просто верх наглости с его стороны, ибо Самылин не понимал подобного рода шуток и вообще на дух не переносил мужские обжимансы с поцелуями даже по русской традиции. Терпеть не мог тех, кто считал себя сексуальным меньшинством. Жена могла подтвердить. На его счету было уже два телевизора отправившихся на свалку только из-за того, что один раз она решила задержаться на гей-параде, о котором рассказывали в новостях, а второй раз, когда там показывали передачу про трансвеститов. И в первый раз последовал удар ногой в "табло", а второй — с применением огнестрельного оружия.
Ближе к утру, когда люди окончательно выбились из сил от бессонной ночи, их побеспокоил грохот устроенный, как они думали: тварями. Да ночные порождения исчезли в предрассветный час, а дневные ещё не появились, скрываясь в логовах.
Грохот исходил из избы. Кто-то с настойчивостью и упорством мелкорогатого скота бился в стену. Не баран во врата, но очень близко по смыслу и звуку.
— Да это ж под нами... — подскочил Егорыч.
Вниз с крыши, проникая в избу, спустился Артур, силовик, Самылин и старик. Петров с Сидоровым прикрывали их, оставаясь на крыше, следили за периметром фермерского подворья.
Все замерли в ожидании того, что же откроется им, когда четвёрка храбрецов установит точное место источника шума и от кого исходит.
— Етить яво... — опешил Егорыч.
На полу у ног ходуном ходила крышка от погреба. А именно там они с силовиком оставили тело окоченевшего омоновца.
— Точно — не тварь? А то ведь... — напомнил Артур, как было в его случае, когда он подался в хлев к Алиске, а за ним твари. И если одну сразу завалили, то иная едва не натворила беды.
Задвижка запора продолжала греметь вместе с толстыми досками. Крышка погреба весила не меньше металлического люка и была сбита на совесть. Хотя с иной стороны любое порождение пустоши давно бы разнесло сию преграду в щепки и...
Артур утвердительно кивнул Самылину на дверь в полу. В его задачу входило открыть её, а их — самого, Егорыча и силовика — окажись там вместо омоновца тварь или несколько, расстрелять, забрасывая гранатами.
— На раз-два, — коротко выдал Артур.
И пояснять не требовалось. На раз — открывается погреб, а на два — закрывается. Но между этим туда летят пули с гранатами. То есть — на раз открывают пальбу, а на два прекращают.
Вскрытие показало: больной спал.
— Да как так, и могло быть, а произойти?! — подивился Егорыч.
Не меньше старика силовик. Самылин и то изумлённо взирал на омоновца. Артур пока безмолвствовал, в то время как подельники неистовствовали вкупе с тем, кто уставился недовольным взглядом на них, также высверливая оком, на котором у него красовалось бельмо. Оно функционировало.
Артур на всякий случай проверил, сделав резкое движение рукой, выхватывая воронёный клинок. В то же мгновение последовал резкий разворот головы омоновца со стороны бельма.
— Циклоп — ни дать, ни взять... — донёсся с чердака привередливый голос Петрова.
Как тут же выяснилось: на слух омоновец также не жаловался, уставившись на балабола.
И Сидоров не стал отсиживаться за спиной Петрова, проверил омоновца, посветив красной точкой от целеуказателя на бельмо.
Омоновец не зажмурился и не сощурился, но зато закрыл лицо руками в бинтах, вскрикнул.
— Имя, фамилия, звание? — задал ему головоломку силовик.
Омоновец отреагировал на того, кто в очередной раз побеспокоил его открытием рта, а вот сказать ничего толком не получилось. Главное что реагировал.
— Похоже, у него мозг поражён, — отметил Егорыч.
— Только ли? — усомнился даже Самылин. А никогда ранее не отличался большим умом или сообразительностью. Но коль даже ему очевидно, знать случай с омоновцем и впрямь заслуживал отдельного внимания. Его подельники и уделили ему. Коих в свою очередь побеспокоил сержант — тот самый, который прикрывал ночью омоновца в БТРе.
— Ха, Антоха! Жив бродяга! Чё, не признал? Это же я — Вован!
Омоновец в погребе отреагировал на него как должно.
— Ну и ладушки... — первым успокоился силовик.
Егорыч тоже не стал заострять лишнего внимания на нём. Что уже отмечать про Самылина. А вот Артур стрельнул ещё раз косым взглядом, продолжая держать палец на спусковом механизме "Сайги". Опасение, что омоновец обезумел, превратившись в жалкое подобие тех, кого они постреляли сегодня ночью, могло подтвердиться — и вроде бы даже как обошлось без потерь, не считая его.
А оно вон как всё презабавно вышло.
— Хм... — хмыкнул Артур. — Это становится интересно!
— Ага, забавно... — подтвердил Петров.
— А ну-ка приглядите за этой сладкой парочкой, — присоветовал меж делом Артур попутно Сидорову.
— Чё, лыжи навострил? Случаем не к Алиске двинуть решил, командир? — снова выставил напоказ в ухмылке ехидства Петров свои зубы, не требуя ответа.
— Гляну как там...
— Она?
— ...её корова...
— Блин, я не узнаю тя, командир! Ты чё, аки Ваня? А как же девчонка? Ведь приревнует к скоту! И надо же, а такому случиться — нашёл себе какую-то корову! Даже не тёлку, а настоящую бурёнку! — отплатил Петров за всё и сразу Иванову.
Артуру было не до шуток. Ночь пережили и не факт: днём не возникнет проблем. Вроде и боеприпасов взяли немалый запас, а быстро закончились, даже те, коими разжились у обнаруженной колонны разведчиков, пошарив по "броне".
У самого пара обойм к карабину, да и то одна приставлена и уже начата. А ещё граната осталась. Иную давно применил при минировании. Да АПС с сотней патронов в виду наличия пяти обойм — одной в оружии и четыре запасных. Но из них проще застрелиться очередью, чем пытаться отбиться от тварей.
А тут ещё этот материализовавшийся "зомби" из погреба. По спине вновь пробежал холодок. Следовательно: требовалось оставаться начеку каждую секунду.
Наткнулся Артур на Алиску подле питомицы. Корова лежала и не мычала. С ней было что-то не так. Но не сказать: как-то странно себя вела. Просто лежала, уставившись большими глазищами в тех, кто охаживал её, словно видела впервые в жизни, отказываясь признавать.
И снова мурашки холода по коже, пробирая до костей.
Артур встрепенулся.
— У-у-ух... — выдохнул он на одном дыхании. — Ты как?
Алиса никоим образом не отреагировала на вопрос, прозвучавший из уст собеседника. Ей было тяжело терять животное. Роднее Бурёнки у неё никого не осталось в этом мире. Артур — ещё не факт. Да, на них спонтанно нахлынули чувства, но это не значит: меж ними случилось то, что принято называть любовью — и потом не с первого взгляда.
— Бурёнка... — водила Алиса рукой животному по шее, успокаивая. — Я с тобой! Не бойся! Не брошу... Останусь чего бы мне это не стоило!
Девчонка решила: Артур пришёл забрать её — сказать: колонна выдвигается к городу. Забеспокоилась больше питомицы.
Спутник поспешил развеять опасения Алисы.
— Да если надо, я сам готов выступить сиделкой для Бурёнки, — дал он понять: заберёт в грузовик, и транспортируют в город.
Хотя понимал: корова может оказаться разносчиком заразы. Вот и с омоновцем было не всё так гладко.
Сержант не сразу заметил, что у подельника стала слазить кожа по телу. Да и пах напарник странно. На трупный запах со зловониями непохоже, но что-то обеспокоило его.
— Держись, Антоха, всё будет хорошо! Мы ещё сегодня вернёмся на базу, и там тебя подлечит Маришка. Помнишь нашего фельдшера в звании старшего прапорщика? Как мы с тобой её тогда того? — последовал толстый намёк на тонкие обстоятельства.
Петров не удержался, отпустив ухмылку, но без реплики. Не тот случай. Сержант мог вспылить. А при оружии. Ну и надо ему доводить дело до стрельбы с неуставными отношениями, а тем паче тратить и без того растраченные боеприпасы?
— Сворачиваемся! — объявил силовик всеобщий сбор без построения, но с перекличкой.
Капитаныч занялся омоновцами, Наёмник своими людьми, а вот охотниками Егорыч в виду отсутствия командира с девицей.
Постучал, чуть погодя, заглянув в хлев.
— Уезжаем, голуби мои сизокрылые! Пора отчаливать!
— Угу, ужё идём, старик, — кивнул утвердительно Артур.
— Шибче... — дал им минуту времени на сборы Егорыч.
— Только вас и ждём... с коровой! — подал из-за него голос Петров.
Алиса в мгновение ока перевела неистовый взгляд с Бурёнки на Артура, и был у неё таким испуганным по-детски, что у него аж сердце сжалось в груди от жалости не только и не столько к ней, сколько к корове.
— Лады, поднимай её, и... погнали наши городских...
— Ну, вы даёте... — только и смог сказать на это силовик в адрес Артура.
— Так надо, Костя! Надо! И всё тут!
— Понимаю, брат, но и ты — меня: я в ответе за всех вас! И мне не хотелось бы новых сюрпризов!
Корову пришлось поднимать всем миром и закидывать в грузовик. Алиска расположилась рядом с ней там, да ещё сержант с омоновцем. Артур и сам порывался к ним в кузов, да майор указал ему на место подле себя.
— Ты здесь нужнее нам, чем там!
Пришлось уступить, иначе никак.
Прикинув приблизительно направление движения, силовик дал отмашку, и колонна, состоящая из пяти единиц транспорта, устремилась за пределы хутора.
Местность в округе ничуть не изменилась — всё та же заунывная картина безжизненной равнины, не считая растительности. Изменения на глаз не сразу удалось уловить, лишь, когда встал грузовик с бойцами в кузове.
Последовал пробой колеса. Водитель подивился. Пришлось использовать запаску. Пока он возился с иными подельниками, меняя колесо грузовика, охотники немного побродили вокруг колонны.
— Глянь сюда, Артур... — подозвал его к себе Егорыч, демонстрируя кое-что, на что следовало взглянуть, и не только.
Из расщелины растрескавшейся земли пробивались острые как иглы ростки травы. С виду пырей — пыреем, а при близком и детальном изучении, скорее шипы.
— Руками не трогай! — предупредил старик.
Едва он поднёс дуло ружья, ростки растопырились, превращаясь в нечто наподобие ежа.
— Чего скажешь?
— Ах...ренеть!
— Вот и я о том же! Странная растительность! И раньше вроде бы не попадалась не то что под колёса, но и на глаза!
— Что тут у вас? — примкнул к ним силовик.
Егорыч продемонстрировал ему всё то же, что чуть ранее Артуру.
— Хм-гм... — призадумался майор, выдав на-гора: — Валим отсюда на...
— Хутор?
— Нет, в город!
Поторопил водилу с заменой колеса, предупреждая: ещё одна такая поломка, и кидают технику посреди пустоши, чем бы потом ему не грозило от начальства за проявленную халатность к материальной части отряда.
— Это уже мои проблемы — и будут у меня, нежели у всех нас, случись очередная оказия! А форменное безобразие!
И новая поломка с пробитием двух передних колёс. Забиваться в кузов грузовика с коровой и раненым соратником по оружию, омоновцы не стали, и Капитанычу пришлось их рассадить по БТРам с танком.
Как водится: в тесноте да не в обиде. Но самое главное: никто не в накладе. Машину по такому случаю заминировали, соорудив растяжку с гранатой в топливном баке.
Парой минут спустя в небо над пустошью взвилось огненное облако. Рвануло гулко. Знать досталось ещё каким-то тварям. Хотя технику было жалко.
Оставшийся в колонне грузовик пустили вслед за танком, прокладывая им путь. Поисковики торили себе дорогу по колючим зарослям пустоши, поскольку потеря ещё одной единицы техники — и у них возникнут проблемы с транспортировкой живой силы отряда.
Артур сидел как на иголках. Все его мысли, а чаше и взор, были обращены на грузовик с девчонкой. Ему сейчас хотелось быть именно там, рядом с ней, чтобы она чувствовала его мужское плечо и то: он не бросил её, защитит, чего бы ни случилось в дальнейшем.
Накаркал.
Из грузовика донеслись крики. Что там происходило, сразу не определить. Разглядеть и то проблема.
— Алиса... — спохватился Артур, привставая, и тотчас был усажен руками тех, кто опасался за него не меньше, чем он за девчонку.
И снова крики больше подобные на рыки, за коими последовал...
— Выстрел! Вы слышали его?
— Стоп, машина! — заорал силовик, останавливая продвижение колонны в самый неподходящий момент.
Затем новый выстрел с криками и рыками.
— Доигрались...
Не дожидаясь пока встанет окончательно БТР, охотники посыпались с него, следуя в направлении грузовика.
К тому моменту, как колонна замерла, лишь грузовик продолжал движение, влетев на скорости в танк. Таранил. Задний борт кузова открылся, не выдержав навала коровы и тех, кто там помимо неё числился в пассажирах, посыпавшихся все как один наружу.
