Клык и Коготь

— Откуда! Здесь же никто не ходил! — Я могу лишь задать направление, и то примерное! А в остальном — старики говорили, что тут должны быть быть озёра, но о подобный чудесах не упоминали. Скорее всего, этот коридор образовался в результате попыток хлоев управлять магией здешних земель....

— Сомневаюсь. — Татьяна и Настя сказали это одновременно — и прыснули, услышав голоса друг друга. Настя, отвернувшись, вновь принялась вглядываться в воду, а Татьяна продолжила:

— Разве вы не чувствуете? Это образование — естественно для этих мест, для этого мира! Не знаю, почему так происходит, но думаю, это какой-то неизвестный ни нам, ни хлоям природно-магический процесс, вполне устойчивый и надёжный. Лично я за то, что бы продолжать наш путь — и наслаждаться красотой водяного коридора.

— Если эта громада воды рухнет, нас всех моментально смоет на глубину.... А что водиться в этих магически-адаптированных озёрах, не знают и сами хлои. -Мадлен поджала и без того тонкие губы, скорчив недовольную гримасу.

— Татьяна права. Она не рухнет. Это здесь так же нелепо, как в других местах — вертикальные струи воды, бьющие вверх без всякой видимой причины. — Клайон замолчал, прислушиваясь к миру — и улыбнулся.

— Угу. А гейзеров ты ни разу не видел. — Ну что с тебя взять, дитя отсталого менталитета, не знающий, что происходит в иных мирах.... — Мадлен фыркнула.

— Ну если у вас вода ведёт себя ещё более странно, то почему вы боитесь простой застывшей волны? — Клайон удивился ещё больше.

Макс вздохнул. Похоже, это уже какой-то ритуал. Стоило столкнуться с чем то неизвестным и пугающим — все начинали спорить, рассуждать, изучать окружающее — в общем, имитировать бурную деятельность... ожидая его решения. Вот и сейчас — стоило чёрному медведю, взревев, перехватить поудобней поклажу и затрусить по песчаной косе — как все споры моментально прекратились и все, подхватив поудобней рогатины, устремились следом. Клайон, привычно замыкающий маленький отряд, помедлил — и обернулся. Странная эта была картина — процессия людей, полускрытая падающей водой, возглавлял которую медведь, а завершал — волк.

* * *

Вода переливами струй, солнечными лучами, причудливо прознающими её гладь, силуэтами рыб, мелькающих в её струях, успокаивала, создавая праздничное, приподнятое настроение. Даже Клай, не удержавшись, темной тенью прыгнул в полупрозрачные струи — и огромная рыбина, радужная и яркая упала перед оторопевшими людьми. Все растерянно остановились и будущий ужин едва не ускользнул — но медведь мощным ударом лапы припечатал пытающуюся сбежать беглянку — сказался природный азарт рыболова.

Выход был уже близок — под аркой воды показалась светлая, почти земная под ярким, дневным светом местного солнца зелень леса, кода из воды, перегородив столь близкий выход, выпрыгнуло очередное порождение природы — и магии.

Как и следовало ожидать — очередной ворох неприятностей состоял из воды. Казалось просто часть её, оторвавшись от несущегося потока, выплыла на середину прохода, основательно перегородив его. Бесформенный ком, свободно поглотивший брошенную в него рогатину, помедлил, изучая застывших в напряжении людей — и внезапно заколебался, превращаясь.... Через насколько мгновений перед землянами стоял огромный медведь, сотканный из воды — и человеческого страха. Казалось, чужая магия изучила стоящих перед ней противников — и выбрала самого сильного, приняв его за основу — и став гораздо мощнее, больше, но обладая при этом не мускулами — а чем-то совершенно иным.

Макс помедлил — и, уже ставшим привычным движением стряхнув с себя пожитки, неторопливо направился в сторону очередного противника. Сражаться с непонятно чем, не зная ни приёмов противника, ни его возможностей — что может более возбуждать и вызывать адреналин? Но ему это уже наскучило. Смертельный риск? Да! Но сколько можно! Уже привычным, отработанным пассом ума он нырнул поглубже, пробуждая яростного, готового к схватке хищника— и первый удар — тяжёлоё копьё воды, ударившее, словно тараном в его грудь, заставило его лишь пошатнуться, смочив толстую чёрную шкуру безобидной водой. а потом зубы Макса сомкнулись на горле противника, кромсая магическую плоть. Но тут внезапно странный противник извернулся, завёл лапу за лапу — и Макс оказался на земле, не понимая, что происходит — похоже, его безмозглый противник только что применил приём борьбы, явно разработанной для медведей — оборотней! Чужие зубы клацнули в миллиметре от его горла, Макс торопливо перекатился назад — и замер. Водяной медведь словно засветился изнутри. Казалось, под тонкой плёнкой воды, раскрашенный светом, появился ещё один медведь — сотканный из солнечных лучей и какого-то внутреннего, янтарного огня. Он насмешливо ухмыльнулся — и неторопливо погас. Вода пролилась на мокрый песок сотнями капель — и проход опустел.

— Что... Что это было? — Макс, пошатываясь, поднимался на ноги. На человеческие ноги! Когда он обернулся, и сам ли он это сделал — он не помнил.

— Мы не знаем.... Но в любом случае — нужно побыстрее пройти до конца косы, а ещё лучше — отойти подальше от воды. А уже потом начать обсуждать увиденное. Пошли скорее! Татьяна первая подала пример, подхватив свой мешок с поклажей и рванув к лесу. Всё, разобрав поклажу, торопливо устремились за ней. Последним, подхватив свой мешок, пошёл Макс — он впервые тащил на себе кладь в облике человека — и тяжесть мешка показалась ему новой — и непривычной. Таская значительные тяжести в медвежьей шкуре, он привык с физической свободе в собственном, человеческом обличье. И теперь почувствовал смутное раздражение от тяжести, мешающей свободе, не дающей двигаться легко и непринуждённо. Это — и осознание проигранной схватки непонятно с кем — всё это давило, навалившись чугунной тяжестью, заставляя еле волочить ноги. Он еле успевал за испуганными землянами, возглавляемые озабоченным поисками безопасного места Клайоном.

Что-то более-менее подходящее он нашёл, когда уже стемнело. Неглубокая пещера на вершине скалистого холма надёжно укрыла отряд, отгородив надёжными стенами — с тёх сторон каменными, с последней — огненной. Макс, встряхнувшийся наконец, испытывая неловкость перед девчонками, без разговоров весь день тащившими мешки с припасами набрал дров втрое против обычного — и теперь огонь горел весело, даже зло, наполняя теплом пещеру, прогревая камень, создавая уют. Волчонок начал недовольно ворчать, но быстро успокоился, прильнув к камню в глубине пещеры — там было попрохладней — и утих, почти сразу засопев... Криг, покружившись по пещере, уселся на руках Макса, что-то сочувственно засвистел, но скоро притих. А вот людям было не до сна.

— Клай, ЧТО это было??? — Макс выпалил этот вопрос первым делом, едва было покончено с самыми насущными делами. Он так внимательно смотрел на замявшегося проводника, что тот только вздохнул — похоже, предстоял долгий разговор.

— Это? Лишний повод вам поскорее вернуться в свой родной мир. Это разрешило бы все проблемы, но.... Настя, скажи честно — ты ведь не хочешь возвращаться?

Девушка вздрогнула. Она сидела рядом с огнём, кутаясь в лёгкую шаль, которая нашлась в сумке у Вики — та поделилась с подругой, и теперь, с наброшенной тонкой шерстяной накидкой, девушка казалась вполне обычной. Её руки были спрятаны, лишь кончики тонких пальцев, подрагивая, выглядывали из-под покрывала.

— Я? Не знаю. — Этот неуверенный ответ заставил Клая счастливо улыбнуться, подумав о чём-то своём — и тут же тяжело вздохнуть.

— Думаю, не ты одна. Этот мир многих заставляет по новому взглянуть на себя, на окружающее — и не все спешат вернуться обратно. И при этом возникает одна проблема, связанная с вашей верой. Но я не знаю, как это лучше объяснить. Макс, тебе нужно связаться с Ирк`хом.

Сибиряк неуверенно погладил дремлющего на его руках бельчонка.

— Я думал пару раз об этом — но эта кроха вряд ли сможет повторить то, что случилось в хижине отшельника. У него не хватит ни сил, ни умений.

— А никто и не потребует от малолетнего крига повторить обряд переноса трёх различных сознаний в другие тела. Обычная ментальная связь, которая возникла между тобой и Ирк`хом с момента единения ваших сознаний — её нужно лишь немного укрепить с помощью твоего друга — и вы сможете общаться. Хорошо, что Огонёк уснул — попробуй войти в его тело и оттуда — ПОЗВАТЬ. Давай!

Макс аккуратно уложил малолетнего крига повыше. Тот заворчал, однако не проснулся — лишь поудобней обхватил хвостом ладонь человека, на которой устроился. Его сознание, подобно искрам углей у костра, еле тлело, скрытое под слоем меха. Сибиряк, аккуратно поглаживая мягкую шёрстку любовался этим спящим разумом — мягким и робким, не умеющим ещё не ненавидеть, не идти по тропе, пылая гневом и местью — только любить. Наконец он сделал шаг вперёд — и два сознания сплелись.

Нежная мягкая истома. Тепло, уют — и спокойствие. Большой рядом, он защитит, спасёт — он силён и бесстрашен, хотя и немного зануден. Ему можно доверять — и спокойно отдыхать, нежась в тепле его ладоней. Ещё один шаг — в обход мягкого комочка сознания, и — зов. Не крик души, а мягкий, низкий звук, разносящийся далеко в пределах этого странного мира.

— Ирк`х! Ты слышишь меня?

Тишина... негромкая и чуть озадаченная. Странные шумы, похожие на порывы ветра — ощущаемые не слухом, но сознанием. И., наконец — знакомый, чуть надтреснутый голос.

— Ты мне ещё ' -Алло" скажи. Конечно, я тебя слышу — при таком полном единении разумов, которое мне пришлось провести, ментальный слепок с меня навсегда останется в тебе, как и твой — во мне. Это здорово облегчает возможность общения, особенно, если учесть таланты твоего малыша. Как он — всё нормально? Я не слышу его.

— Всё в порядке. Спит. Лучше посмотри, что с нами произошло сейчас... — Воспоминания не пришлось специально вызывать — яркие, они постоянно крутились в сознании — сложная загадка, требующая решения.

Молчание. Чуть озадаченное, чуть виноватое — и чуть насмешливое. Наконец — нехотя:

— А Клайон, я так понял, молчит — или вернее, взывает ко мне. Что ж, он не шаман и не обязан объяснять подобные вещи. Правда, и мне это сложно... Давай с самого начала. Ты веришь в бога?

— Хм. Нет, наверное.

— Ясно. То есть — нет, ты не веришь в официальные религии, проповедующие среди вашего народа, но где-то в глубине души допускаешь существование высших сил — плюс к этому всё равно что-то из проповедей церковников в твой разум просочилось. Примерно такая же картина и у твоих спутников. Так?

— Ну, где-то. А при чём тут это?

— А каков лозунг церковников в вашем мире? У всех, неважно, какому богу они молятся — ну? Быстро! К чему они призывают?

— Ты меня совсем озадачил. Вера. Молитва. Праведность... следование церковным законам...

— Ну, церковные положения — это их собственные штучки, призванные для контроля паствы. Неважно, к чему они обязывают — не есть мяса или уничтожать тех, кто верит в других богов — если ты следуешь их законам, ты — под их контролем. Это внутренние заморочки любой организации, стремящиеся к власти, не обязательно церкви. А вот вера и молитва — это серьёзно. Два очень мощных рычага воздействия на окружающий мир для любого разумного существа. Знаешь, почему?

— Это связанно с магией?

— Эх... Для тебя это слово пока пустой звук. Насколько я помню термины вашего мира — течение мировых энергий в нём образует сложную сеть природно-связанных событий, которую вы зовёте судьбой. Её подчиняется всё происходящее в вашем мире, но и вы можете воздействовать на неё— как собственными поступками, так и мыслью. Поступки человека в основном повинуются животным инстинктам, ими управлять проще... А вот мысль — она стихийна, и в сумме, как правило, не мешает судьбе. Пока не появляется молитва. Направленная мысль, нацеленная на изменение натяжения силовых линий мира. Это — мощное, создаваемое многими людьми и в одно время воздействие, способно изменить сдвинуть ровную поверхность энергетического контура. Неважно, в которую сторону. В них и появляются существа, которых вы зовёте богами.

— Нет! У нас учат, что бог — это Творец всего сущего.

Невесёлых смех был ему ответом.

— Неважно, что говорят, важно — что делают. Поклоняйся создателю, они шли бы путём Творца — каждый из них был бы тружеником, мастером своего дела — не обязательно художником или поэтом, это изыск — но каждый вносил бы в мир что-то новое. Этому они бы учили в церковных школах, открывали бы научные институты и заботились о своём мире, оберегая лучшее из созданий Творца. Делают ли они что-либо подобное? Или даже больше — молятся ли ни создателю? Или — аватаре, сыну божьему, воплощению духа? Любой фигуре, замещающей подлинного Создателя и позволяющей не искать реального пути божьего, а получше обустроиться в мире?

— Вы меня запутали! Не ожидал в мире атеистов такого — богословских дискуссий по телепатическому каналу.

— Смешно. Н атеисты мы не потому, что не верим — а потому, что знаем. И это напрямую связанно с вашей встречей — тебе жизненно важно понять мои слова. От этого будут зависеть твои дальнейшие действия и, возможно — жизнь вашей группы.

Сон сняло как рукой. Опасность. Зверь внутри человека подобрался, как перед прыжком, но не мешал — мозг заработал кристально ясно. Он в ответе за свою группу!

— Я внимательно слушаю.

— Это хорошо. Те, кому молятся в других мирах — это энергетические сгустки, созданные в местах, свободных от силовых линий судьбы, образующихся благодаря молитвам. Ну а сами... аватары осознают свою силу благодаря людской вере. Эти две ипостаси: мысль и вера — две стороны разума, есть необходимое условие для образования подобных... ручных богов — слабых по сравнению с творцом, но гораздо более могущественных для людей, в них верящих. Они могут немногое — но именно то, что необходимо людям: дать удачу или утешение, отвести удар или предоставить благоприятную возможность. Они не перекрывают реки и не сворачивают горы — но рядом со столь могущественными созданиями слабому человеку будет в лучшем случае неуютно. Уж лучше свой, домашний бог, который всегда будет на стороне своего создателя. И его народа. Да, это тяжкий труд, но результат окупается. Усилия сотен людей на протяжении сотен лет — это труд, достойный титана... Везде, кроме земли хлоев. Вернее — даже — зон дикой магии, где сама структура силовых путей скомкана и нарушена, и там есть множество мест, где собираются сгустки энергии — только и ждущие тех, кто своей верой даст им не силу, но волю к действию — и зачатки разума. К нам не раз приходили гости из других миров — и многие из них были верующими. Оказавшись на длительное время около мест, подобных тому, где вы путешествуете сейчас, они подвергались атаке непонятных, но явно разумных магических существ. Впрочем, после уничтожения своего творца они словно впадали в неистовство — и требовался большой круг шаманов, что бы уничтожить подобного монстра.

— Однако нас не уничтожили! Я даже атакой это назвать не могу — так, попытка познакомиться.