Время Крылатых. Часть первая. Серый холм

— Я Мрита. — представилась олениха, — Иду из Ратпмы к северной границе. Ищу спутников.

— На север? — переспросил джейран, — Куда именно?

— В Хортаг.

Раздался негромкий смешок. Рохом и не заметил как к костру подошли Ягморт и Фархад.

— В Хорта-аг? — насмешливо протянула Латра, — Тебя там ждут?

Олениха немного смутилась.

— Нет. Но я надеюсь, конунг Хангар обрадуется лишнему топору...

— Конунг Хангар, — зловеще пророкотал за спиной Рохома Ягморт, — в настоящее время изыскал себе более приятные радости, чем лишние топоры. Ступай мимо незнакомка, лёгких тебе троп.

Мрите показалось, будто ей как в детстве хлестнули крапивой по глазам.

— Но... — возразила она.

Фархад грозно прищурился а затем подтолкнул в спину стоящую рядом Уларгу.

— Гнать!

Лисица нагнулась и подняла лежавшую у костра длинную хворостину.

— Кому сказано, облезлая! — сварливо зарычала она на остолбеневшую олениху, — Пошла!

Лисица в детстве явно не играла в 'Проклятие Одноглазого Гора', иначе знала бы, отчего имевший привычку держать меч в левой руке Гор, стал одноглазым.

Хворостина свистнула у правого плеча оленихи и с хрустом разлетелась под подошвой её чукаша. А затем пронзительно взвизгнула Уларга. Из разбитого носа лисицы в жухлую траву обильно полилась кровь.

Джейран восхищённо хрюкнул.

— Да как... ты... —

Захлёбываясь от ярости, Фархад потянул из-за плеча свой тесак.

Его опередили Латра и Короед.

Снарта Рохом успел перехватить, тем более что в руке лиса был нож. Латре повезло меньше. Получив коленом в живот и локтем в поясницу, лиса полетела в грязную промоину.

— Гнать?! — Мрита сама испугалась своего крика, — Меня?! Дочь вудула?!

Гепард по-прежнему держался за рукоять тесака, но обнажить его не мог. Ягморт не давал.

— ... печень воронам! Глаза рыбам! Хвост червям! — плевался пеной Снарт, потрясая ножом. Рохом с опаской удерживал лиса на вытянутой руке.

— Волчара! Ну пусть идёт с нами! Хороша же девка!

— Пусти Ягморт! Она!

— Ну, волчара! Возьмём!

— ... на мелкие кусочки!

Ягморт, явно наслаждаясь происходящим, наблюдал за оленихой, ярость которой постепенно менялась ужасом.

— Тихо! — рявкнул он, — Собираемся и уходим! Аард, лису из ямы достань! А ты...

Волк пристально посмотрел в круглые от страха глаза Мриты и ткнул пальцем в лежащий у костра котёл с остатками каши.

— Вымыть.

9.

Пустошь Дамлир.

Стало холоднее. Густой туман укрыл пустошь, лишь плоские голые макушки Серых холмов поднимались из него, будто острова. Каждое утро туман спускался с горного хребта и не рассеивался до самого вечера. Туман глушил звуки, искажал голоса, оседал на ресницах.

Шли всю ночь. На рассвете, выбравшись из леса, набрели на кострище месячной давности, видимо оставленное охотниками, а на окраине пустоши Рохом заметил свежую тропу, проложенную небольшим стадом лиргов, и никаких следов отряда из Хортага.

— Точно Дамлир? — спросил волка Фархад.

Они стояли на вершине холма.

— Я сам приказал. — ответил Ягморт, — Проводник у них надёжный, земли эти хорошо знает.

Подошёл джейран.

— Там, — Аард указал луком на едва заметный из-за тумана, соседний холм, — я уже проверил, хорошее местечко. Бережок, кустарник...

— И нас не заметно, ни со стороны пустоши, ни с холмов. — добавил стоящий неподалёку Ритар.

— Да. Остановимся там. — согласился гепард.

Идти к счастью оказалось недалеко. Окончательно изорвав чукаши, Мрита вчера надела новые сапоги. Теперь, с непривычки у неё болели стопы. Споткнувшись о мёрзлую кротовину, олениха неловко припала на правое колено, отчего в её мешке загремела сковородка и тщательно припрятанная до поры секира.

— Ты мне всех куропаток и кроликов распугаешь! — зашипела Уларга.

— Отрава, отстань от неё. Мало получила?

— Короед, по сторонам лучше смотри. — обернулся к лису каракал, — В лагере ворчать будете. Мрита, давай помогу.

— Мне не тяжело. — запротестовала олениха, но Ритар настойчиво тянул за лямку её мешка и Мрита сдалась.

Шедшая позади росомаха заурчала и толкнула в бок что-то жевавшего джейрана.

— Чего тебе, Хаар?

Ворча, росомаха указала на мешок, который нёс каракал.

— Чего? — не понял Аард.

Нетерпеливо рыкнув, Хаар поймала джейрана за хурку и притянув к себе, указала на полоску чёрной ткани, пришитую к лямке мешка оленихи.

— Э... волчара. — тихо позвал Ягморта джейран, — Иди сюда.

Поросший жухлой травой берег Калеи, был надёжно прикрыт с юга невысоким холмом, а с востока — густым кустарником. Осмотрев берег, лисы принялись разматывать бредень.

— Зачем? — удивился Рохом, когда Перк и Ритар притащили из леса целый ворох лапника и жердей.

— Для шалаша. — отдуваясь ответил гризли. Не хочется мокнуть.

— Я думал мы встретим отряд и сразу уйдём.

— И где он, отряд этот? — к ним подошёл Каррах, — Торчать нам теперь здесь...

— По мне лучше здесь, чем в Рамире. — отозвался Ритар, — Задрала вонь да объедки с кухни. Сейчас ещё лисы рыбы наловят. Мрита, хорош копаться! Разводи костёр.

— Уже! — олениха как раз натягивала второй сапог. Не смотря на плохие воспоминания, оставленные последней встречей с наёмниками и робость перед Фархадом, Ягмортом да и остальными, олениха была почти счастлива. Во-первых, она была не одна. Больше не надо было бояться разводить костёр, далеко обходить кажущиеся подозрительными брошенные охотничьи лабазы, да стоянки рыбаков. Во-вторых, далёкий и неприступный Хортаг, становился осязаемым. Мрита покосилась на Ягморта. Если, конечно, не передумают и не прогонят. Она потянулась за мешком, что бы достать огниво и котелок, но кто-то неслышно подкравшись сзади, наступил на лямку.

— Интересный какой у тебя мешок, Мрита. Дай взгляну.

Ехидный, с наглыми чёрными глазищами, джейран, не понравился Мрите с самого начала, но как себя с ним вести она ещё не знала. Пока олениха в растерянности хлопала глазами, Аард ловко подхватил мешок, распустил стягивающую горловину тесьму и вывалил содержимое себе под ноги.

— Рогатый, зачем шмотки чужие по земле валять? — окликнул его Каррах.

— Взгляни. — Аард бросил рыси мешок.

Каррах поймал мешок, повертел в руках, заметил чёрную нашивку на лямке и нахмурился.

— От же... Фарха-ад!

Рядом с Мритой возникла суровая и настороженная Хаар.

— Из Ратпмара идёшь, значит? — Ягморт уже вертел в руках секиру Мриты, — Сталь ратпмарская. Гляди, Фархад.

Волк протянул оружие гепарду.

— Не самая лучшая, но это она. — согласился гепард, и броском вогнал секиру в берег.

Затем он обернулся к Мрите.

— Тебя спросили, из Ратпмара идёшь?! — повысил он голос, — Одна?

— Одна... — сердце Мриты ушло в пятки.

— Это откуда? — перебил гепарда волк. Отобрав у Карраха мешок, он сунул его оленихе под нос, — Только не врать, хуже будет.

— Я из Ратпмара иду, это правда! — страх придал Мрите если не храбрости, то нахальства, — Что ты скалишься, Аард! Меня чуть Гутлах не угнали! А мешок этот я у рябых псов украла, когда они на реке Гунар рыбачили... И секиру...

— Чего-чего?! — подпрыгнул джейран.

— Какие рябые псы?! — подпрыгнул вслед за ним каракал.

— Хватит галдеть! Сколько их было? Как давно ты их видела? — спросил Ягморт.

— Восемь. Дней десять, вроде...

— И молчала ведь, ворона ушастая!

— Я не знала...

— Хорошее дело! Не знала! А может у нас десяток ликаонов на хвосте.

— Ну что ты раскудахтался, Ритар! Ликаоны в Форне, это ж невидаль, ага. — сердито посмотрел на каракала Каррах, — Да они всё время здесь охотятся, когда зима им на плато брюхо подводит.

— А вдруг она подсыл собачий...

— Сам ты подсыл собачий! На, понюхай.— рысь швырнула мешок Ритару, — Псиной несёт или оленями?

— Нашивка! — не сдавался Ритар.

— Нашивка эта означает, что владелец мешка сражался при озере Мелор, когда её ещё на свете не было.

— Да брехня этот Мелор! — взвился джейран, — Брехня пёсья, псами выдуманная, а вы верите! Скажи, волчара.

Ягморт не ответил, но пристально посмотрел на Фархада.

— А что я?! — занервничал гепард.

— Я ни о чём тебя не спрашивал, Фархад.

— Так что Мелор-то, Каррах?

— А что Мелор, Аард. Ну, озеро подземное. Большое очень. Сцепились там однажды ликаоны с какими-то бродягами-рыбаками. Головы друг дружке поразбивали, да лодки баграми потопили. А из-за чего, кто ж теперь вспомнит. — Каррах вздохнул и бросил взгляд на берег, где сёстры лисы бранили за что-то Короеда, — Ну что, напугали девку? Напугали. А теперь, пошли рыбу чистить.

Бредень был набит среднего размера плотвой. После недолгих препираний решили приготовить гутлахскую рыбную похлёбку, а остальную добычу завялить.

— Я не умею готовить такое. — робко возразила Мрита, когда все обернулись к ней.

— Тебя хотели увести в Гутлах, — напомнил ей Ягморт, — значит умеешь.

— Только погуще. — облизнулся Ритар.

— Ага. — согласился Короед, — Я прослежу.

— Заодно расскажешь нам, что видела, пока болталась по предгорьям, — добавил Рохом, выбирая рыбу из сети.

Мрита сбросила хурку, достала нож и взяла плотву покрупнее.

— Видела. — вспомнила она, — Горело что-то недалеко от Рамира. И сильно горело.

— Заставы дальние горели. — уточнил Рохом, — И крепость в лесу. Олений двор, называлась вроде.

— Крепость? — Мрита выронила рыбу, — В лесу?

— Заставу олени спалили. — проворчал Каррах, — стряхивая налипшую на шерсть чешую, — Вместе с дозорными. Рох видел. Да, Рох? А потом по другим заставам прошлись.

— А с Оленьим двором что?

— Чего вытаращилась? Родня там?

— Знакомые... — соврала олениха.

— Думаю, Арес сам его и спалил. — усмехнулся Каррах, — Славно погуляли олешки...

— Что скалишься, рысья морда? — зарычал на Карраха Фархад, — Мы двенадцать воинов той ночью потеряли.

— Зачем же они свою крепость? — Мрита ничего не понимала.

— А что им оставалось? Сидеть и карателей из Рамира дожидаться? Погуляли напоследок и ушли.

— Зачем?

— Мстили за что-то. — хмуро ответил Каррах, — Ты работай, Мрита, работай...

Олениха вернулась к работе, но руки не держали ни рыбу, ни нож. В конце концов, она глубоко порезала ладонь.

'Это из-за меня'. — думала Мрита рассматривая алые бусины собственной крови на жухлой траве, — 'Из-за меня... Но куда ушёл Арес? Хорошо, что ушёл'.

Олениха покосилась на гепарда и похвалила себя за осторожность. Узнай Фархад, что она из мятежной крепости, да ещё и родная сестра Ареса...

— Я б его башку рогатую у себя над очагом повесил. — ворчал Фархад.

— Ареса? — удивился Ягморт, — Это он бы твою повесил. Арес же десятником у меня служил. Он воин, а ты — девка...

Злобно глянув на волка, гепард вскочил и ушёл к реке.

— Зачем ты так, волчара?

— Любой служивший в Хортаге воин, мне как брат. Тот кто оскорбил моего брата, считай оскорбил меня. Ты же знаешь, Аард.

— А, ну да. — джейран обернулся и посмотрел на сникшую Мриту, — Вот такие они, олени. Лишь бы кровь пустить. Чучело ушастое, давай перевяжу.

— Да. — вспомнила Мрита, — В овраге, что на границе с Северным Гутлахом, видела языки отрезанные. На верёвке висели.

Каррах с досадой швырнул в котелок крупную плотву, обдав всех брызгами.

— Вот ещё этих дерьмецов!

— Ты сам дерьмец, Каррах! — зарычал на рысь мокрый Ягморт, — Рыбьём швыряется!

— Ралхов только не хватало! — продолжал сокрушаться Каррах.

— Каких ралхов? — насторожился барс. Рохом уже где-то слышал о них, но что, не помнил.

— Ты где такую хурку раздобыл, рогатый? — Каррах обернулся к джейрану.

— Не у ралхов! — огрызнулся Аард, — Я воин, а не меняла!

— Ты ж в кости её выиграл, воин! — напомнил Ягморт.

— Тигр Халеф, проиграв пять раз подряд, метнул мне в голову чурбан, на котором кости бросали, промазал и так разошёлся, что половина усары его успокаивать сбежалась. Не смогли. Тогда я угомонил его стрелой в глаз, ну а шкура... — Аард провел рукой по тигриному меху, — Не пропадать же?

— Всё равно, в кости. — упрямо проворчал Ягморт.

— А вот ралхи, Рох в кости не играют. Они без затей снимают шкуры с таких как мы. — пояснил Каррах, — Тем и живут.

Рохом зябко повёл плечами.

— Ягморт, отрезанные языки чья шайка оставляет, не Аледа? — спросил волка каракал.

— Не знаю. — ответил Ягморт, — Раз тут ралхи шляются...

Он внимательно посмотрел на каракала.

— Сейчас же отправляешься на холм, а Перк на берег, и что бы даже крыса не прошмыгнула.

Барсу выпала очередь стеречь лагерь в ночь, вместе с Аардом. Ночь была ясной и морозной. Туман исчез, Серые холмы за рекой тонули в жуткой черноте. И дышала чернота тревогой, ворочалась среди серых глыб, изнывая по утраченному покою, жаждала вновь забыться долгим голодным сном, но не могла. И от этого, зрела в ней и рвалась наружу такая хищная неукротимая злоба, что у Рохома дыбом встала шерсть на спине и загривке.

— Рох. — вдруг шёпотом окликнул его джейран.

— Ты чего из рощи ушёл? — возмутился барс.

— За одеялом бегал. Скажи, а правда что Мигроса отравили?

— Откуда я знаю? Я в свиту его не вхож.

— Волчара рассказывал...

— Аард! — зашипел Рохом, теряя терпение, — Беги в рощу!

Джейран бесшумно исчез, а Рохом спустился к берегу, постоял, послушал тишину, затем дошёл до шалашей посмотреть, не погасли ли в яме угли.

Угли всё ещё дышали теплом. Барс присел возле костра и немного погрел ладони, прислушиваясь к сопению и ворчанию спящих в шалашах соратников. Подняв глаза к небу, он отыскал видимое в это время года созвездие Оленя, затем созвездие Рыси.

'Попрошу Ягморта взять меня в Хортаг' — подумал он, — 'И пусть Фархад хвост себе отгрызёт со злости. И подачки эти пускай себе оставит. Ну его к псам рябым, Рамир этот с королями травлеными! Завтра же попрошусь'!

Он вспомнил Мриту.

'Олениху эту сопливую возьмёт, а меня нет? Ох, обидно будет...'

Плотнее закутавшись в хурку, он побрёл обратно к холму.

— Рох! — встревоженный шёпот Аарда отвлёк барса от мыслей.

— Чего тебе?

— На соседней пустоши, у скалы, костёр. Ягморт уже знает. Сказал, собрать всех.

— Отряд из Хортага?

— Сейчас выясним. Пошли.

Мрите снилось, что её ручной ворон улетел в лес, а олень Галар не выпускает её за ворота и грозит пожаловаться брату. И что в место Ареса явился вудул Лахар и схватил её холодной рукой за нос...

— Тихо ты! Не мычи! — шикнул на неё Ритар, — Собирайся и топор свой не забудь.

— И я?

— И ты. Живо.

Мрита выползла из шалаша вслед за каракалом и натолкнулась на озабоченного Рохома. Барс подтолкнул её к Ягморту и сказал:

— Все.

— Аард, ты идёшь первым, Каррах — последним. — волк огляделся, — Где росомаха?

— Хаар уже на пустоши. — отозвался Аард, — Следит.

— Вот же... Ладно пошли.

Прячась под обрывом, прошли вдоль берега до самого холма, перепрыгнули мелкий замёрзший ручей и остановились, чтобы проследить за ветром. Ветра не было, потому решили не терять время и идти напрямик. Навстречу по склону холма скатилась на своём хвосте Хаар, довольно оскалилась и ткнула пальцем в сторону пустоши.