— Пожалуйста, — я развел руками,— хочешь вместе со мной? Но стесняйся.
— Я стесняюсь проделать в твоей голове аккуратную дырку, потому, что это перечеркнет планы наших товарищей по борьбе.
— Проклятье! — мое терпение тоже не безграничное.— А я то здесь при чем? Вам нужен подставной командующий? Ну так найдите себе какого-нибудь старца вроде адмирала и вперед!
— Не выйдет.
— Почему не выйдет,— я начал терять терпение, потому, что и Сармат похоже засомневался. Что-то здесь было явно не правильно, но что именно, я понять не мог. В этот момент Берт точно понял, потому как внезапно проявил недюженную силу, нырнул ноги Сармата, прошмыгнул мимо меня и хватив по магнитной защелке невесть откуда взявшимся у него скальпелем, наверняка незаметно стащил с соседнего стола, и вылетел в коридор. С миг я таращился на пустой проем, а потом...
— Так и будем смотреть на то, как этот предатель сдает нас с потрохами? — спросил Сармат.
— Поздно,— ответила Соня, опуская пистолет. -Слушай, красавчик, через пять минут твой дружок, который клялся и божился, что не предаст тебя и последует на край мира, будет здесь с той самой группой десанта. Уверена, намерения у Берта серьезные, ты и сам видел, на что они способны. Поэтому, у тебя два варианта,— ' и когда она успела оказаться возле меня с приставленным к виску пистолетом',— или ты сейчас же принимаешь все наши условия игры, или...
— Или? Я думал, что важен тебе.
— Важен, но не настолько, что ради тебя пожертвовать нашим будущим. Я не позволю им схватить адмирала, а вот эту побрякушку повешу на шею ему,— с этими словами девица схватила медальон и попыталась сорвать его, но железная ручища Сармата сжала ее запястье, так, что кости затрещали.
— Не трогай,— предупредил он.
— Спасибо,— выдохнул я, потирая горло. Она едва не задушила меня.
— Не выйдет, девочка.
Все трое обернулись к старику. Заложив руки за спину, он подошел к проему и выглянул в коридор, где все еще слышались шаги бегущего Берта. Отчаянная возможность метнулась у меня в голове — рвануть в ту же сторону, а по дороге свернуть в ангар. Возможно единственный шанс, чего я жду?
— Сам по себе медальон, похоже, ничего не значит. Он с ним уже три года, — вздохнул Порфирий,— вполне возможно, что генная трансформация уже прошла стадию невозврата.
— Это все сказки, адмирал, я не верю, что какая-то древняя рухлядь может контролировать мое поведение! — взорвалась Соня. Я ждал продолжения этой сцены. В других обстоятельствах было бы даже забавно послушать подобный монолог из уст садистки-медсестрички. Но неожиданно из скрытых громкоговорителей донесся голос. Он прозвучал ясно и четко в наступившей тишине:
— Внимание всем! Говорит главный надзиратель. Из Зоны номер два был совершен побег четырьмя заключенными. У нас есть основания полагать, что они могут находиться в шахтах номер пятьдесят два и пятьдесят три. В связи с этим объявлен красный уровень тревоги. Напоминаю, при красном уровне тревоги, все заключенные или работники подпадают под конвенцию лишения всех гражданских прав, и обязаны неукоснительно подчиняться нашим требованиям. В указанных шахтах включены периметры камер и охранных систем. Всем бросить работу и встать лицом к стене. Работникам проделать то же самое. Снять верхний защитный комбинезон до пояса. Повторяю, снять верхнюю одежду до пояса, руки за голову. Если камера зафиксирует любое иное движение, этот заключенный или работник автоматически будет считаться приоритетной целью номер один и подлежит поимке или уничтожению. Распоряжение выполнить в течении пяти минут.
В динамиках раздался отвратительный шум помех и все стихло.
— Похоже Берт постарался,— заметил я,— умный малый.
— Я его пришью,— процедила Соня.
— Девочка, у нас есть куда более важные дела. Приступай к выполнению плана 'Ата'.
— Ата? Это еще что такое? — я не успел моргнуть, как Соня толкнула меня к адмиралу. Сармат попытался вмешаться, но дедуля покачал головой.
— Защищай свои крылья, ассасин,— голос старика был на удивление тверд, и даже немощь исчезла из тела. Он преображался на глазах.— У вас есть всего пять минут, чтобы добраться до дополнительного причала. Там ждет орбитальный модуль с грузом крайне редкоземельного элемента, поэтому оболочка его рассчитана на огромные нагрузки и должна выдержать даже прямое попадание лазерного луча.
— Хотите сказать, что станем мишенями словно утки? Ну уж извольте, я думаю остаться тут и пока поиграю по их планам, вор — не революционер. Мне вовсе не хочется становиться героем посмертно, я всегда могу найти лазейку.
— Тот толстый парень может и дурак, но дурак расчетливый, — заметил Порфирий, покачав головой, -он слышал о твоем медальоне.
— Да что вы к нему прицелились? Я три года носил его на груди и даже служба охраны не прикасалась к нему.
— Потому, что медальон не хотел, чтобы вы расстались.
Я хотел рассмеяться, но подумал, что момент неподходящий. Да и адмирала был такой чудной вид, словно у старца, какие все еще живут в самых глухих лесных чащах на моей родной планете.
— Я думал в нашей галактике только одни чокнутые мистики — Орден Айя. Неужели флот за освобождение Пояса, как вас там 'Снежный ветер', верит во всю эту чушь?
— По правде девочка сообщала мне о твоем здоровье. Она сказала, что за эти три года ты ни разу не заболел, хотя Добавка на тебя не действовала.
— Хороший иммунитет. Кроме того, Сармат здесь дольше меня. Он тоже выжил,— заметил я, разбивая в пух и прах все их бредовые аргументы. Но я понимал, что только теряю время. Пять минут стремительно истекали. Если я хотел задержаться здесь и не стать рысьей шкуркой, следовало выполнить все указания.
— Они засадили тебя из-за него,— вдруг сказал Порфирий,— ты украл или получил что-то, чем они очень дорожили, три гола назад у Ордена Айя. А потом это что-то исчезло, просто растворилось. Вся галактика ищет его и не в силах найти. А этот медальон — вот он, на твоей груди — такой необычный для мужчины, ты носишь его не снимая, а это не побрякушка. Никто не пытался обобрать тебя, ни охрана, ни другие заключенные. Он хранит тебя от всех опасностей. Соня сказала, что даже дикие собаки не тронули вас.
— Ну конечно, теперь я святой даже кровь которого светится по ночам цветом Хризодида.— фыркнул я.
— Осталось две минуты — суровым басом напомнил Сармат, который, казалось, не обращал внимания на наши разборки.
— Идем,— я с жалостью посмотрел на двух фанатиков. Уж от Сони я такого не ожидал. На сей раз не было ни урчания, ни уколов, хотя спина так и зудела от ожидания того, что в нее всадят первым: разряд или укол какой-нибудь дряни из арсенала медсестрички.
Вместо этого прозвучало:
— Ты нужен нам, нужен Самоцветному Поясу, и ты необходим мне, Рысь! Пожалуйста, помоги нам! Я не хочу умереть здесь, в этой дыре..
'Я не хочу умирать здесь, в этом ужасном месте...' — я вздрогнул, меня словно окатило ледяной водой, когда голос Риты из прошлого наложился на слова Сони.
'Не оборачивайся,— приказал я себе, стиснув зубы, — не поддавайся. Если сейчас повернешься, пиши-пропало'.
— Прости, но у нас все равно ничего бы не вышло. Ты не в моем вкусе,— с этими словами я шагнул в коридор. Подойдя к ближайшей камере, начала стягивать комбинезон.
— Пожалуйста, хотя бы сними медальон, они...
— Это просто медальон, если поверю всей вашей чуши, то точно чокнусь,— крикнул я.— Или выстрелишь в меня под объективом камеры?
Сармат поколебался, но все же последовал моему примеру. Соня и адмирал все еще оставались вне поля слежения.
Глава 14 — Подарок
"Вот ты какой, Брод",— думал я, разглядывая приближающуюся выжженную солнцем и утрамбованную потрескавшуюся красноватую землю. Говорили, эти трещины шли под землей на много сотен метров. В мареве плавились правильные конусы, разноцветными шапками раскиданные по местности.
Десантный корабль серебристым мальком падал сквозь оправленную радиацией атмосферу. Сидя в пассажирском отсеке, я еще раз проверил все застежки и крепления на особом защитном костюме, который посоветовал надеть главный надзиратель.
Черно-белый обтягивающий комбинезон представлял собой чудо технического прогресса. Микропоры впитывали испарения тела, и при этом почти полностью нейтрализовывали проникновение любых посторонних веществ и излучений извне. Весьма актуально. Счетчик Гейгера, установленный в отсеке, верещал, предупреждая о нарастающем уровне опасности.
Моя команда из двенадцати бойцов, проверенных в предыдущих операциях, уже сидели в наглухо застегнутых костюмах, с капюшонами, натянутыми на головы и дыхательных масках. Я не спешил, какое-то необъяснимое чувство заставило меня впитывать звуки, запахи, цвет и вкус Брода, так непохожий на Кармину или родную Океану.
Двигатели засопели, выпуская мощные струи ионизированного газа.
— Приготовиться! — велел мой старпом — молодцеватый крепкий мужчина со светлыми волосами с проседью лет пятидесяти. Звали его Оккам, не паркетный командир, а полевой боец. С ним вместе мы прошли ужасное поражение на Сиберии, положив всех моих людей. Но он выжил — единственный — и вернулся на Рыбу-Меч вместе с мной.
Это дело обещало быть сложным. Нехорошее предчувствие лишь усилилось, пока мы садились на летном поле. Правда летным оно только назвалось,— два сигнальных маяка и проторенная грейдером полоса. Должно быть для грузовых кораблей, у каждого из которых был свой ангар. Шахты соединялись крытыми тоннелями из полупрозрачного пластика, по которым и осуществлялась коммуникация. На продуваемом всеми ветрами летном поле гуляла пыль.
Встречал нас сам надзиратель, в сопровождении отряда охраны вооруженной до зубов. У многих вид был донельзя комичный. Похоже, местные вояки только и умели, что расстреливать с орбиты беззащитных беглецов.
— Ваше высочество! — отсалютовал Кнут, который прибыл чуть раньше.— Равнение для приветствия его высокопревосходительства Гая Финиста Византийского, оружие, на плечо!
-Долгая лета его высокопревосходительству!— прозвучал нескладный хор. Комбинезоны новенькие, без единой складочки и царапины, все аж лоснились, да и оружие сияет от заводской смазки. Похоже, Кнут был любителем пускать пыль в глаза. Муштра и плац-парады. Я сразу понял, что он за человек. Таких как он, готовых выслуживаться перед любым, кто даст ему чин повыше и место потеплее, было полно при дворе.
— Вольно! Это не парад, у нас спецоперация,— напомнил я.
— Мы могли бы справиться и своими силами, не стоило вам прилетать в это грязное место.
Этот человек...— я прищурился, глядя на него. И тогда, когда мы только прибыли. и сейчас, он говорил так, будто обладал здесь огромной властью. Вполне возможно так и было, мало кто осмелился бы сказать такое особе королевской крови. Хотя... мало кто из моих братьев снизошел бы до личного участия в операции по поимке трех беглых преступников.
— Это дело заинтересовало меня,— признался я,— с этого момента я командую операцией. Мне нужна вся информация, которой мы обладаем на эту минуту.
— Я уже велел изолировать все входы и выходы, по периметру установлен карантинный контроль,— доложил Кнут, пока мы направлялись к КПП одной из шахт. Террикон над ней был цвета спелой оливки, должно быть примеси серы давали такой оттенок.
Дав указания своим людям, я вместе с надзирателем прошел в диспетчерскую. Здесь на панорамных экранах транслировалась информация с сотен камер, установленных в шахтах и коридорах. На некоторых изображение мельтешило, должно быть из-за радиации электроника сбоила.
— Пока суеты не видно,— заметил я.
— Мы все сделали тихо, сейчас можно наблюдать за всем необычным.
— Что-то зацепило ваше внимание?
— Все как обычно. Если наши беглецы и проникли за периметр, должно быть они уже в одной из штолен. Наверняка захотят смешаться с работниками, чтобы позже сбежать на грузовом корабле.
— Когда отходит ближайший?
— У нас три на погрузке, отлет планируется через два с половиной часа.
Я сел за пульт управления.
— Как приблизить изображение?
— Здесь,-Кнут показал мне как манипулировать масштабированием.
Я листа каналы, но пока ничего не залепило внимания. Когда захотел снять капюшон, надзиратель остановил:
— Не стоит, хотя здесь и установлен щит, но все же.
— Не волнуйтесь, я ненадолго. На самом деле то, что давило на меня, не было связано с неудобством костюма или духотой. Словно пресс медленно, но верно сдавливал виски. Однажды Никос испытал на мне свои ментальные штучки, которыми баловались в Ордене Айя. Очень похожее чувство возникло сейчас. Это началось, еще когда мы только спускались с орбиты. — Скажите, сколько человек сегодня перемещалось по коридорам между шахтами?
— Одну минуту...— Кнут что-то быстро набрал на клавиатуре и по капельному монитору поползли ряды чисел, которые ни о чем не говорили.
— Двадцать три техработника.
— А заключенные?
— Мы не практикуем такие перемещения,— признался Кнут с некоторой заминкой, которая не ускользнула от меня.
-Но сегодня мне сообщили, что четверых очень похожих на наших беглецов видели вне шахт и коридоров, как вы объясните это?
Кнут поморщился.
— Думаю, это какая-то ошибка, мы уже все проверили, поэтому то я и сказал, ваше присутствие здесь не обязательно. Негоже царевичу разбираться с такими делишками. Только руки марать.
Я здесь действую как наместник, мой титул не имеет значения,— холодно ответил я.— Надеюсь моих полномочий хватит, чтобы попросить вас прокрутить записи всех наружных камер наблюдения за последние...— я прикинул,— три часа.
— На это уйдет какое-то время, — нехотя ответил надзиратель.
— Раз вы ошиблись, тогда о каком времени мы говорим? Мне нужны не все камеры, а только те, которые контролируют дорогу, идущую от соседней агломерации в обход терриконов к этому КПП.
— Это...
Я протянул руку, Оккам вложил в нее путевой лист, который я сунул под нос раздраженному Кнуту.
— Он датирован сегодняшним числом. Совсем недавно через этот пропускной пункт прибыло транспортное средство,— я быстро пробежал взглядом содержимое путевки,— она доставила двух заключенных в шахты пятьдесят три и пятьдесят один. Первый был болен. Их сопровождал один охранник. А утверждаете, что перемещения не практикуются.
— Это особый случай,— процедил надзиратель, прожигая взглядом невозмутимого Оккама.
— Что за особый случай?
— У вас проворные подчиненные.
— Стараюсь подбирать талантливых людей,— я улыбнулся.
— Действительно такое имело место, — сдался Кнут,— в связи с выбросом газа в коридоре, по которому обычно транспортируют грузы, нам пришлось доставлять их по поверхности.
— И часто такие выбросы случаются на месте транспортных путей? В этих зонах должны проводить тщательную сейсмо и геологическую разведку.
— На моей памяти впервые, случайность.
— Случайность? Я в этом не уверен. Где сейчас находятся эти двое и их охранники?
Было видно, что Кнуту неприятно признавать свою некомпетентность, тем более, он уже и сам начал понимать, что упустил нити влияния из пальцев.
