Разумеется, это не прибавит ей популярности в экипаже, но что толку жалеть о том, чего и так нет? Сэт до сих пор ощущала на себе горящий взгляд доктора. Кажется, он понимал её намерения. Он вообще понимал её лучше всех прочих — но он был не на её стороне. Когда она полчаса назад вышла во двор, он стоял у бака и держал за запястье тонкую голубую кисть, поднимавшуюся из воды. Было довольно легко понять, что случилось, но она всё равно задала все нужные вопросы, выслушала все правильные сухие ответы и получила еле слышное напутствие в спину: 'Не смейте этого делать'.
И ещё взгляд, тот, который продолжал её жечь до сих пор.
'Не смейте этого делать', — сказал он. Не приказал — как он мог бы ей приказать? Не попросил — просят не таким тоном. Скорее, предостерёг против чего-то очень большого и страшного, что лежало где-то за пределами её восприятия и едва угадывалось интуитивно. Он был там, за этим 'не смейте' — этот большой хищный зверь, готовый заглотить её саму, целиком, и только и ждущий её неверного шага. Она догадывалась о нём — но доктор, доктор его ясно видел, видел нависшую над ней тень и предлагал ей путь к спасению: 'не смейте'.
И, не будь она уже связана по рукам и ногам уставом — она бы, наверное, схватилась за это предупреждение, вцепилась бы в него, как утопающий в брошенный за борт спасательный круг, и выплыла бы из зыбкой холодной пучины.
— Не смейте этого делать, — повторила Сэт, смакуя каждое слово.
У неё был долг, у неё была присяга, которую она приносила при вступлении во флот, у неё был короткий разговор с командующим перед отправлением экспедиции. Она дала слово охранять их ценой жизни — подразумевая своей, но и чужой тоже, если бы пришлось — и теперь это слово мягкой настойчивой петлей захлестывало её и тащило туда, где её уже ждало Нечто. 'Не смейте'.
Тонкий мостик под ногами дрогнул. Протянутая рука опустилась.
— Я посмею, — прошептала Сэт и пошла будить приговорённого.
Огненные трещины на луне сложились в некое гротескное подобие немого человеческого лица. Внезапно очередной разлом пропахал тонкую корку над магмой, дорисовывая луне страшный смеющийся рот. Ненадолго сделалось светлее.
За ним пришли ещё до рассвета. Марко ненадолго забылся сном — там опять цвели ландыши и наливалась сладостью земляника — а потом его уже трясли за плечо и что-то говорили о том, что нужно одеваться. Он выбрал давно приготовленную парадную форму, плеснул холодной водой в лицо — она показалась ему какой-то ненастоящей — пригладил волосы перед зеркалом и вышел в коридор. Офицер безопасности ждала его, прислонившись к стенке напротив, больше никого не было.
— Марко, мне нужно задать вам вопрос, — сказала она. Марко кивнул. — Вы осознаёте, что вы совершили бунт и подняли оружие на капитана?
Марко снова кивнул. Не было смысла делать виноватый вид, да она, кажется, и не ждала от него покаяния.
— Вы знаете, какое наказание положено за вооруженный бунт и угрозу жизни командующего?
— Знаю, — отозвался Марко.
— Вы желаете апеллировать?
— Нет.
— Вы признаете себя виновным?
— Признаю.
Странно, но теперь, когда волноваться было уже не о чем, он перестал заикаться. Хорошо.
— Хорошо, — кивнула Сэт, словно повторяя его мысли, и оттолкнулась от стены. — Идём.
Они прошли по коридору — Сэт шла сзади, направляя его командами, вышли во внутренний дворик — вместо земли там оказалась грязь, и недавно начищенные ботинки Марко мгновенно потеряли свой блеск. Он стал внимательно смотреть под ноги, выбирая места почище. В воздухе висела морось, Марко немного знобило, но он знал, что это ненадолго. Внезапно от стены отделилась фигура и подошла к ним. Что доктор мог делать на улице в такую погоду? Судя по мокрой насквозь рубашке и обвисшему хвосту на голове, текткет находился здесь уже давно.
Краем глаза Марко увидел, как Сэт положила руку на пояс, где висело её оружие, но доктор словно не заметил угрожающего жеста и подошел прямо к Марко.
— Простите меня, если сможете, пилот, — произнес текткет. — Честью клянусь, я пытался, хоть и недостаточно.
— Вы о чём? — не понял Марко.
Доктор отвел глаза.
— Это идиотская ситуация, которая никогда не должна была иметь места! Я обещаю вам апеллировать в Верховный трибунал по возвращении в Обитаемый космос о вашей реабилитации. И я, — текткет повысил голос, охранница снова напряглась, — подам в Совет прошение о пересмотре 28-ой статьи устава Исследовательского флота и о принятии к ней необходимых поправок, чтобы подобные несоразмерные действия больше никогда не повторились!
Марко почувствовал, как к горлу подступает комок.
— Доктор, вы... Сп-пасибо.
— Мне жаль, что я не могу сделать ничего для вас, — уже тише произнес текткет. — Но если есть что-нибудь, что я могу...
— В-вы уже... сделали. Спасибо, — Марко очень боялся умирать один, брошенный всеми остальными. А его, выходит, ждали и помнили. — П-п-передайте Женевьеве...
— Да, что вы хотели ей передать? — доктор почему-то оглянулся за спину и добавил: — Она сейчас занята в медотсеке, у нас срочный случай.
— К-конечно, — так вот почему её не было. — Н-нет, н-ничего, не н-надо п-передавать. П-п... Прощайте.
Текткет всё-таки встретил взгляд Марко и поднял руку в салюте. У пилотов этот жест, помимо прочего, обозначал 'мягкой посадки'. Марко усмехнулся и, больше не оглядываясь, пошел за Сэт.
Новый коридор, внешний двор, внешняя ограда, небольшая лужайка, джунгли.
— Стойте, — остановил его голос Сэт, и он послушно замер.
В багровом лунном свете станция казалась похожей на давно заброшенные руины. Снаружи не было видно огоньков, как это в обычае на населённых планетах — чтобы зря не привлекать лесных хищников. Не то, чтобы люди внутри базы их боялись — но к чему напрасно убивать невинных животных о проволоку высокого напряжения или лазерный контур? Поэтому внутрь базы проникали разве что насекомые да мелкие птицы, а вот снаружи, где они сейчас находились, лес полнился голосами какой-то неведомой местной жизни. Наверное, Женевьева могла бы различить своих питомцев по крикам и шелесту подлеска, но для Марко они все были почти так же таинственны, как и любая незнакомая инопланетная жизнь.
— Возьмите, — вернул его к действительности голос вендрагорийки.
Что это? Сэт протягивала ему его конфискованное оружие? Марко недоуменно воззрился на женщину.
— Вы сказали, что согласны с приговором, — недовольно пояснила та свой жест. — Вот вам оружие — исполняйте. Или это сделать мне?
— Как хотите, — усмехнулся было Марко полнейшей нелепости ситуации, но потом осёкся.
Сэккерстет была офицером безопасности, а не палачом. Вероятно, ей никогда прежде не приходилось никого убивать. И уж тем более не убивать кого-то безоружного и не сопротивляющегося. Она... просила его об услуге?
— Хорошо, вы правы, — решительным жестом Марко забрал свой лазер. — Есть... есть какие-либо условности?
Сэт пожала плечами, тщательно отводя взгляд.
— Лицо... должно быть опознаваемо.
Марко помедлил и кивнул. Значит, лучше стрелять в корпус.
— Я, наверное, отойду немного?
— Только не вздумайте бежать, — предупредила его вендрагорийка, опуская ладонь на пояс. — Я успею вас достать.
'Если решишься, — подумал Марко. — Но я не побегу'. Кивнул.
— Можно просьбу?
— Слушаю вас, — Сэт слегка нахмурилась.
— В горах к северо-востоку отсюда есть озеро. Его хорошо видно сверху, оно такое почти правильной овальной формы... Координаты есть у меня в лётной планшетке. Я там посадил кувшинки.
Брови вендрагорийки удивленно приподнялись. Кажется, она ожидала услышать что-то совсем другое.
— И?
— Я не уверен, как они будут взаимодействовать с местной фауной. Честно говоря, это была незапланированная высадка, но... Пожалуйста, проследите, чтобы их никто не съел до весны. А там, если перезимуют, то, думаю, уже выживут сами.
— Я... плохо разбираюсь в растениях, — растерялась Сэт.
— Действительно... — Марко почесал лазером в затылке, вендрагорийка предупреждающе вскрикнула и он отдернул руку. — Ох, з-забыл. Да, о ч-чем это я? Попросите Эрр-Да, он, думаю, с водными растениями разберётся.
— А ваши 'кувшинчики' — водные? — уточнила Сэт.
— Да, они растут на дне озера и тянутся к поверхности. Знаете, такие белые и жёлтые цветочки, которые потом плавают по воде?
— Кажется, я поняла, о чём вы, — кивнула Сэт. — Видела в учебном фильме. Постараюсь сделать так, чтобы их не съели. Если, конечно, это не пойдёт в разрез с безопасностью экипажа и...
— Нет, ну это понятно, — оборвал её Марко. — Тогда, наверное, всё. Я только ещё минутку, ладно?
Сэт кивнула.
Марко глубоко вдохнул пахнущий зеленью воздух.
Наверное, нужно подойти поближе к деревьям, чтобы потом было удобнее... размещать могилу. Слово-то какое холодное: 'могила'.
Вот тут, под этим платаном, наверное, хорошо. Марко поднял руку, поймал широкий лист и на мгновение приложил ко лбу. Славное дерево. Обернулся лицом к базе — Сэт стояла чуть в стороне, по левую руку от него — поднес лазер к груди, напротив сердца, отдал салют левой рукой с зажатым в пальцах листом, совсем не по уставу, и нажал на курок.
Ему стало жарко, с деревьев сорвался осенний вихрь и закружился жёлто-оранжевым мерцанием перед глазами, распался золотистыми бликами и опустил на мягкую шелковую траву. На груди у Марко, прикрывая след от ожога, неровным тёмным пятном распластался сорванный с платана листок.
Глава восьмая — Б
Турмалин проснулся от неясного звука. Он вздрогнул, поднял голову и встретился взглядом с капитаном стражников. Тот тоже настороженно прислушивался у двери. Но сейчас всё заглушал молодецкий храп Эрко, чтоб его! Турмалин с досадой подумал, что уж он-то себе спать на часах не позволял никогда.
— Вы слышали? — шёпотом, чтобы не разбудить остальных, поинтересовался он у капитана.
Килех пожал плечами.
— Сам не пойму. Может, ветка упала. А то и вообще почудилось.
Звук повторился. На этот раз громче и явственнее, как будто кто-то скрёб по дереву острым предметом.
В дальнем углу комнаты скрипнула половица — Чароит тоже проснулся и приподнялся на локте, озираясь.
В этот же миг Эрко перестал храпеть.
— Уже вставать? — проныл он. — Вроде же только легли, я даже заснуть не успел!
— Оно и слышно, как ты не успел, — проворчал Бриан. — Полстражи проспал стоя...
— Тихо все! — Килех приложил палец к губам, — снаружи под стеной кто-то есть. Может, крысы, а может...
— О, Боги, только не это... — взмолилась Кэйлин.
Даже при неверном свете свечей было видно, как она побледнела.
Скрежет усилился, а с другой стороны кто-то начал раскачивать дверь, лязгая засовом.
— Эй, кто там? — крикнул Килех.
Звуки стихли на мгновение и сразу же продолжились с новой силой.
— Ч-что-то не похоже на крыс! — выдавил Айхи.
Килех вскочил с сундука.
— Все по местам! Эрко — к правому окну, Айхи — к левому, Диун, Дайне — со мной к двери. Оружие к бою. Женщины, отойдите от окон и держитесь центра.
Рунгерд фыркнула, расчехляя свой топорик. Её решимости хватило бы на троих, и жрица явно не планировала отсиживаться за чужими спинами.
Кэйлин забилась под стол и принялась делать какие-то загадочные пассы руками. Губы её шевелились. Похоже было, что волшебница бубнит себе под нос какое-то заклинание.
Когда Турмалин повернулся к ней в следующий раз, Кэйлин, вся дрожа, прижималась к ножке стола.
— Это точно они, — прошептала она, — и их много...
К волшебнице тут же обернулся Бриан.
— Сколько? Можешь сказать?
Она высунула голову на голос и тут же спряталась снова.
— Н-не знаю точно, но больше десятка...
— Справимся! — в голосе рыцаря сквозила уверенность.
Кэйлин слабо улыбнулась в ответ. Бриан махнул ей рукой и занял оборонительную позицию рядом с Эрко.
Дверь затрещала под новыми ударами, и даже придвинутый тяжелый сундучище ничем не смог помочь, когда в стороны полетели щепки. В воздухе запахло тленом, а в образовавшееся отверстие просунулась безволосая башка.
Килех, не долго думая, рубанул незваного гостя, одним ударом отделив голову от тела.
Теперь не было сомнения, что кухонный домик окружили немёртвые: ни у одного живого существа не могло быть такого лица. Турмалин сглотнул, глядя на оскал черепа и покрепче перехватил рукоять меча.
Дверь поддалась под натиском извне, и в проёме замаячили ещё две костлявые фигуры. За их спинами разлилась чёрная-чёрная ночь, и разглядеть других нападающих Турмалин не мог, как ни старался. Но они там точно были: до ушей доносились суховатые потрескивания, словно косточка о косточку трётся. И от этих звуков волосы так и норовили встать дыбом.
Турмалин попятился к левому окну и неожиданно оказался спиной к спине с Чароитом, но испугаться, как следует, не успел.
— Сейчас прорвутся, — одними губами шепнул тот, кивая на заколоченные ставни.
И, словно в подтверждение его слов, доски вдруг с треском разошлись от мощного удара. Один из обломков, отлетев, чиркнул Турмалина по щеке. Оставалось надеяться, что не до крови. Хотя, кто сейчас заметит, какого она цвета?
Возле второго окна тоже слышалась какая-то возня, но, вроде, ставни пока держались. Турмалин предпочёл не оборачиваться, потому как с их стороны на кухню уже тянулась не одна пара неживых рук, в разлагающейся плоти поблескивали кости. Запах трупной гнили стал невыносимым.
Чароит подался вперед, и в темноте блеснули два кинжала. Ближе всех подобравшийся мертвяк утробно рыкнул, отступая назад. Второй, ещё не попробовавший стали, замахнулся на кристаллию, но Турмалин подоспел вовремя.
Рука зомби отлетела в сторону, и шлёпнулась прямо под ноги Айхи. Он по-женски взвизгнул, отпрыгивая и одновременно кренясь назад. Турмалину даже показалось, что незадачливый вояка сейчас упадёт, но тому чудом удалось устоять на ногах.
Следить за дальнейшей судьбой трусоватого союзника не было возможности. Второе окно тоже не выдержало натиска, и маленькую кухню теперь осаждали с трёх сторон.
Звон стекла. Ругань и скрип зубов. Чей-то протяжный стон. Тени на стенах. Свист кинжалов, рассекающих воздух. Скользкая пакость под ногами. Треск рвущейся ткани. Запах гари и неожиданно яркий свет — похоже, кто-то из людей решил запалить факелы.
Сразу стало хуже видно. Турмалину не мешала темнота, а теперь мерцающее пламя сбивало с толку. Он на секунду замешкался, пытаясь привыкнуть к новому неровному освещению, и тут услышал позади крик Эрко:
— Они прорвались!
Значит, у противоположного окна дела плохи. И не помочь никак, у самих враги напролом лезут.
Вскоре дела стали плохи везде. Нападающие пробирались внутрь, мало помалу оттесняя защитников вглубь кухни. Турмалин даже столкнулся локтем с кем-то из своих, пробормотал извинение и сделал выпад вперёд. Его меч пронзил нападающего мертвяка почти одновременно с летящим лезвием кинжала.
— Шестой... — процедил Чароит сквозь зубы. То ли кинжалы посчитал, то ли покойников.
