Пираты По Объявлению, Или Это Маркетинг, Детка!

— Особенно нам..., — блеснули сталью глаза Ганса.

— Ты не понимаешь, — Хелен взяла меня за руку. — У Японии очень непростая, древняя культура...

— Их взгляды на мораль могут показаться странными, — ладошка Марты легла мне на плечо. — Но в космосе встречаются и более странные вещи...

— Они погибли, — сурово сказал Ганс.

— И они скорее погибли бы ещё раз, — с особым значением заговорил Дирк, — чем кто-либо заставил бы их говорить о себе такое... Как этого несчастного Максика!

— Вот именно, что заставил! — Пытаюсь ещё раз доораться до их здравого смысла. — Я шантажировал Макса! Это я продырявил стену, а сам вынудил его сказать, что он и... ну, чтоб подглядывать — вот! Буханка, скажи им!

— Подтверждаю, что кадет-пилот Семён действительно пробил гвоздём стену в своей каюте, — немедленно отозвалась искин.

— Да, Сёма, ты молодец, — улыбнулась Хелен. — Единственный мужик, забивший здесь гвоздь!

— Только тут тебе не как дома, — поморщился Дирк, — всё немного сложнее гвоздей.

— Понимаешь ли, искину невозможно соврать! — словно пожаловалась Марта. — Макс сказал правду.

— Какую правду? — вырвалось у меня непроизвольно. В душе-то я сразу помахал рукой вслед покидающему меня навсегда рассудку.

— Буханка, покажи Сёме то послание, — сказал Дирк смущённо. В поле зрения, в левом нижнем углу замигал квадратик. Я рефлекторно попытался его рассмотреть, Буханка тут же "открыла" файл — квадратик превратился в маленькое окошко видеопроигрывателя, сразу включилось воспроизведение. В кадре появилась розовая стена, в разъехавшейся двери показался Макс и с порога принялся шевелить губами на ещё не расцарапанной физиономии. Как в немом кино побежали субтитры: "Девчонки, не надо убивать Семёна. Это я за вами подглядывал... с японцами. Типа извините, ага?". Едва договорив, он тут же покинул помещение, запись закончилась. Меня сразу насторожил ракурс съёмки. — Получается, что к приходу Макса, кто-то из шведок сидела на потолке, или под самым потолком на антресолях?

— Причём тут шведки? Это записывала искин, — пожал плечами Дирк.

— А как же запись попала к вам?

— Буханка и передала, — терпеливо объяснила Марта, — "от анонимного адресата".

Что-то в этом... ммм... Буханка? Но зачем это ей? Ладно, это потом... И тут до меня дошло главное — Макс сказал просто "подсматривали", не уточняя, каким образом. Вот и попрошу уточнить при случае, а пока меняем тему.

— Ребята, извините за то, что начал об этом...

— Что ты! Ты, Сёма, молодец, что заговорил о Максе, — виновато улыбнулась Хелен.

— Нам честно — очень стыдно! — заверила Марта. — Ведь вот даже ты, из России, осуждаешь наше поведение...

— И нетерпимость! — строго добавил Дирк.

— Тебе не нужно больше беспокоиться за Макса, — пообещал Ганс.

— Давайте уже кататься! — девчонки хором напомнили, для чего мы стоим на виртуальной горе в виртуальных лыжах.

Парни тут же стартовали, за ними напарницы, и я без особого азарта тронулся последним, чтоб не снесли ненароком. Весело, конечно, но не каждый же день! По двадцать раз!! Серьёзно, после семнадцатого спуска я почувствовал, что мне на сегодня лыж достаточно. Спросил ребят, во что тут можно поиграть поинтереснее. Ганс резко переспросил: "Интереснее горных лыж?" Дирк сухо заметил, что это мне не игрушки какие-то, а прокачка личных боевых характеристик. Я скромно уточнил, когда же мы всё-таки полетаем в космосе? Ребята странно смутились. Снова напомнили, что мы люди, нам не положены нейросети и базы знаний. Пилотажные симуляторы просто не делают — разумным существам и роботам нужные навыки закачиваются напрямую. У них есть записи нескольких боёв, но это личные файлы Танака, исключительная собственность истребительного звена. Доступ к ним я получу, когда сдам на допуск. Космический бред! Захожу с другого бока, спрашиваю, а как же лыжи, стрельбище? Оказывается, это всё сделали Макс с Буханкой, и теперь они прямо не знают, как его уговаривать сделать что-нибудь ещё. Ха! Уговаривать — моя основная функция на предыдущей должности, не зря меня в коллективе за глаза, кто со злом, кто восхищённо, называли "наш лечила". Так то было в рабочем порядке исполнения служебных обязанностей, а уж сейчас-то, при личной заинтересованности... Очень, знаете ли, хочется поиграть в хоккей — ностальгия прям задушила!

Глава 13

Грейс, Лилит и Мара.

Ситуация сложилась — ужасней не придумаешь. Особенно жалко было Максика. Фара нас построила в ангаре, сказала, что всё знает — показала запись, где Макс сделал своё дурацкое заявление, и строго спросила, кто из нас послал этот файл Хелен и Марте? Я сначала растерялась, ведь и в мыслях такого не было! Причём тут немки, подглядывали же не за ними?! Догадалась, наконец, что они так поступили из-за своих мёртвых самураев, шовинистки фашистские, тоже мне пилоты! И сразу стало интересно, кто же это из нас такая умная, что так здорово придумала устроить?! Я в шутку, конечно, наоборот — что это за змеюка у нас завелась? Ни на Лилит, ни на Мару подумать так просто невозможно... надеюсь, что и они меня ни в чём не подозревают. Хотя ну что особенного случилось-то? По факту Максику бешеные немки всего лишь поправили причёску, немного поцарапав и случайно помяв лицо об унитаз, потому что дёргался, не хотел в него лицом попадать. С Доком такое тоже иногда случается, когда обстоятельства заставляют его бриться, особенно с похмелья. Меня больше заинтриговали другие вопросы — во-первых, зачем Максу за нами подглядывать? С япошками и так всё было ясно, все они извращенцы, а он-то чего такого нового мог подсмотреть? А во-вторых, ради какого прикола Макс нам об этом рассказал? Неужели только для того чтобы выгородить Семёна? Подумаешь, ужас какой — попросила не вешаться... ну, правильно попросила — не наоборот же! И вообще, я в шутку может так сказала, с психу просто!

По правде после всего случившегося нам всем было страшно неудобно перед Сёмой, хотя он сам, конечно, во всём виноват. Ладно, пусть не во всём, но во многом, то есть в основном — короче, если б не он, ничего бы не было. А с него, похоже, всё как с гуся вода — совсем не расстроился. Хоть бы немного испугался для приличия, не знает ещё, наверное, как опасно нас злить. Спокойно встал рядом на обеде, говорит. — Привет, девчата. Извините за то недоразумение, больше не повторится.

Мы молча кивнули, я подумала, — ну точно не понимает ничего или конченый псих.

Мы б к нему и не обернулись даже, но он пришёл с ярким пакетом. Открывает, достаёт... Боже мой! Сумочку! Пепельную такую с золотыми штучками, ой! Вгляделся в тиснение и протянул мне. — Так, это для Грейс...

Вынул другую, розовую в звёздочках, — это для Лилит...

И светло-бежевую с камушками, — а это для Мары.

Стоим, как дуры, в комбезах с настоящими ридикюлями в руках и прям не знаем... вот нафига они нам? Их же носить совершенно не с чем! Интересно, что там? Хотя и сами сумочки вполне ничего, хорошо, что догадался подарить разные. Э... а чего это он вдруг? Я смогла оторвать взгляд от подарка и проницательно взглянула Сёме в лицо.

— Только не надо так на меня смотреть! — он в притворном ужасе отгородился от нас ладонями. — Это просто подарки, я давно хотел сделать, да сразу не всё получилось.

— Спасибо, Сёма, — скромно опускаю глаза, отворачиваюсь. Поставила сумочку на столик и тихонько скосила глаза на притихших немцев — вот счастье-то! Ещё говорят, что у войны не женское лицо — посмотрели бы на Хелен и Марту! А Ганс с Дирком явно завидуют Максику и уже готовы сами утопиться в унитазе — догадываются, какой их ждёт разговор. Ох, ну хоть какая-то польза от этакой ерунды. Оглядываюсь на подруг по привычке спросить взглядом, — вы тоже это видели?

А их на месте нет, заняты сучки! Сёму целуют! По одному разу, только в щёки, но тем не менее — это уже превращается в традицию, блин! Делать нечего, пришлось целовать в лоб — в то, что осталось не целованным из приличных мест с прошлого раза. А Сёмка-то стервец — хоть бы смутился, только зажмурился, будто так и надо! — Девчат, очень приятно, конечно. Но мне от вас нужно немного большего.

Его спасло, что от наглости такой мы впали в лёгкий ступор, и он смог договорить, — сами обещали взять с собой в ангар.

Мы облегчённо вздохнули, переглянулись довольные — как удачно всё сложилось. Убивать его уже вроде бы и не за что, да и в ангаре, без лишних глаз, это можно проделать основательнее. Жаль только, что в гипере ничего за борт не выкинешь, придётся тащить к Доку на воскрешение.

Сразу с обеда мы с Сёмой направились в техсектор, только к себе заскочили на минутку положить подарки. Попросили его подождать у дверей, он понимающе улыбнулся. Всё-то этот гад понимает! Ну, интересно нам заглянуть в сумочки без свидетелей, и что такого? Нафиг скалиться? Вот может он сделать что-нибудь хорошее и сразу же не испортить? Прям никакого зла не хватает! Я уже хотела действительно бросить сумочку на койку и быстрей идти в ангар, пока он не передумал и не удрал, но Мара всё-таки не выдержала, открыла ридикюль и аж сомлела, присев на кровать, — помада!

— И тушь, — слабо простонала Лилит. Нет, так дело не пойдёт! Командую, — Буханка, сделай стол.

Всё нужно делать по порядку, аккуратно — я принялась доставать вещицы из сумочки и расставлять. Моему примеру деловито последовали подружки. Первым делом выяснили, чем всё это пахнет — оказалось, что ягодами и фруктами. Детское, конечно, но в космосе просто невероятная удача, что помада хотя бы не воняла нашатырём. На вкусы тоже жалоб не возникло — они полностью соответствовали запахам. Особо мы отметили, что вещи в наборах неодинаковые, даже тени отличались не только формой коробочек, но и оттенками. Это существенно увеличивало число разных комбинаций. Просто невероятно увеличивало! Вот когда прикинули, сколько нам потребуется времени перебрать их все, я неожиданно вспомнила, — ой! А Сёма?

Мы, не сговариваясь, кинулись к дверям. Сёмы в коридоре не оказалось.

— А..., — выразила общее удивление Лилит.

— А кадет-пилот Семён просил передать, когда вы о нём вспомните, что ждёт в кают-компании, — индифферентно пояснила Буханка.

— Ну, хоть где-то он ждёт, а не просто плюнул и ушёл играть в бильярд. — Торопливо заговорила Мара. Мы посмотрели на неё, как на дуру, и уже спокойно вернулись в каюту. Не торопясь собрали косметику в ридикюли и пошли посмотреть, как он нас ждёт. Сёма, естественно, играл в бильярд, но отрывать его сразу от стола мы не решились — фокус в том, с кем он играл. С непревзойдённым снайпером Кэш! Играли только они, все, даже немцы, серьёзно наблюдали. На лице Кэш не было ни покровительственной, ни снисходительной улыбочки — она играла всерьёз! Сеня же будто выпал из мира, он улыбался странно, смотрел непонятно куда, весь его вид говорил, что он не верит в происходящее и в то же время стремится не упустить ни единого мгновенья игры. Ему точно не важна победа, он уже победил и лишь растягивал время своего триумфа. Ну, мы же валькирии, отчётливо ощущаем эти вещи, даже э... не всё понимая в бильярде. Я поймала ошарашенные взгляды подруг — этот чувак в трансе! Сам! Впрочем, он не понимает, да и никто, похоже, не видит это единственное настоящее чудо. Что нам до этих шариков? Встали скромненько в сторонке, поджали губки и хлопаем ресницами, как и положено блондинкам. Дождались выигрыша Кэш — я почувствовала общее разочарование, что игра закончена. А что Кэш выиграла, ясно по определению — просто невозможно себе представить, кем нужно быть, чтобы у неё выиграть, не Сёмой, это точно. Он замер, рассеянно мечтательно уставился в пространство перед собой, но так уж вышло, что на нас как бы. Мы ему помахали ладошками.

— Помнишь нас? — весело спросила Лилит.

— Мы за тобой! — радостно возвестила Мара.

— Теперь наша очередь! — немного капризно заявляю на него права. Ещё бы — мы ж его целовали уже, значит всё — имеем все основания заявлять!

Сёмин взгляд прояснился, узнавая, парень легко вернулся в обычное состояние — чудеса, да и только. Поставил кий на подставку, поблагодарил Кэш за игру, и собрался было на выход, но Кэш возразила. — А спор? Показывай!

Семён обернулся к ней. — Спор?

— Забыл, на что играли? — посочувствовал Док. — Ты повесишь две вилки на одной зубочистке на краю стакана.

— Буханка сказала, что это возможно, — запальчиво встряла Марта.

— Только почему-то отказалась показать, как! — обиженно сказала Хелен.

— А не нужно было Макса обижать, — сказал Сёма строго, — ему бы не отказала.

Взял с подставки две вилки, сцепил их зубьями, продел зубочистку, затем всю конструкцию поставил самым кончиком палочки на край стакана и осторожно развёл пальцы. Вилки не падали! Семён спросил в наступившей тишине. — Есть курящие? Зажигалка нужна.

Ему никто не ответил. — В общем, если зубочистку с короткого конца поджечь, она догорит до края стакана, но всё-таки будет висеть.

— А... а в чём тут фокус? — спросил Дак.

— Да хрен его знает! — весело ответил Сёма, — мне тоже ничего не объясняли, ну... когда я на этой фигне двести баксов просрал.

Мы дружно заржали по-солдатски во всё горло — стало легко и радостно, что Сёма не умничал, не воображал, а просто отколол номер только ради веселья.

В отличном настроении провели Семёна в свои владения — в парк дроидов. Погуляли по коридорам вдоль рядов парковочных ниш, показали роботов, объяснили, в общем, какие машины, для чего предназначены, и почему некоторые сейчас на потолке, то есть на втором ярусе. Те, что сверху, запасные, используются, когда Буханка прекращает крутиться, в наступившей невесомости, для работы на внешних объёктах, типа астероидов, чтоб об эти объекты в лепёшку не размазало — ведь пока мы крутимся, всё это несётся относительно стороннего наблюдателя с бешеной скоростью. Роботы наверху не маленькие, а сжатые, сложены ради экономии полезного объёма. Их уже в невесомости вынимают из ячеек, включают разогрев и тестирование, и партиями отправляют в ангар, расположенный выше этажом. Нужны они бывают нечасто, но в такие моменты обычно требуется много роботов, чтобы за рассчитанные секунды совпадения траекторий, или просто пока не застукали, упереть с внешнего объекта как можно больше полезного груза. Его частенько приходится отделять от бесполезного, вырезать, выламывать, или просто резать на части, чтоб в ворота пролез. Для этого роботы снабжены всем необходимым оборудованием и зачатками псевдо-интеллекта с набором полезных рефлексов, главными из которых являются инстинкты самосохранения и подражательства. Конечно подражательства, ведь на первом ярусе стоят роботы, приспособленные под прямое управление человеком, сделанные именно под хуманов. Мы втроём частенько водим свои дружины в такие вылазки, и Сёму с собой возьмём, если хочет.

Это очень интересно — нам ещё не встречались астероиды похожие на другие. Кроме астероидов, часто попадаются выброшенные из гипера корабли. Теперь мало кто может объяснить, где находится корабль, когда идёт через гипер-пространство, и как на его движение влияют объекты внешнего пространства "вблизи" маршрута. Но что влияют — это точно, прыгнуть можно только через "чистую" пустоту. Раньше, до Всеобщего безумия, многие расы владели знаниями гипер-перехода и в ходе Войны "минировали" известные проходы к их мирам. Корабли на малоизвестных маршрутах по сию пору вышвыривает из гипера за тысячи парсеков не только от точек старта и финиша, но и любых известных обитаемых систем, на досветовой скорости не доедешь. Единственная возможность спастись — это "вернуться по своим следам", совершить обратный прыжок, пока не затихло гипер-пространство, встревоженное переходом. В принципе, ничего страшного, просто нужно быть готовым к возможности такого поворота и всегда иметь запас топлива на обратный переход. Так вот пока гипер не затих, это примерно час-полтора, нужно быстренько оглядеться в поисках всего, что плохо летает. Самих разумных, попавших в ловушку, как правило, уже не спасти, а вот имущество можно прибрать к себе на кораблик. Продать такое оборудование почти невозможно, потому что оно не лицензированное, и всё сколь-нибудь интересное подпадает под всеобщий закон Содружества о контроле за распространением технологий. Его следует сначала передать на экспертизу ОСБ, а потом забыть со спокойной совестью — ничего не возвращается без объяснений и компенсации. Зато кое-что можно приспособить для себя, как Фару... то есть как Фара это делает.