Бочка порядка, ложка хаоса

Максиму даже показалось, что он так и не проснулся, и бредовый сон о говорящей лошади с указкой в зубах и жизнерадостном, почему-то одноногом, как пират, отце, обещающем вбить ума через задние ворота, раз без таких мер сынок мозги вовремя не включает, все еще продолжается. Просто вышел на новый уровень, и теперь поучать будет сама жертва временного ступора мозга. Хотя это еще вопрос, кто именно тут жертва.

— Что? — туповато спросил парень, прикрыв глаза ладонью.

Картинка, после того, как он убрал руку, не изменилось. Комнатка в башне, следы женской истерики в виде перевернутой мебели и осколков чашки. Диванчик, коротковатый и совсем не тот, на котором привык спать парень. И как умудрились тут вдвоем поместиться? Кошка свернулась клубком на подоконнике. И растрепанная девушка со скорбным выражением на лице.

Права лошадь из сна, женщины подобного способа снятия стресса не ценят и начинают психовать уже по другому поводу.

Бывшая блондинка была похожа на взъерошенного, надутого воробья. Милого такого воробья. Мрачного, правда, очень. Закуталась в одеяло и сидит, поджав ноги, на полу. Как сиротка, обманутая злодеем.

Роль злодея для Максима была новой, неожиданной и явно неподходящей. Только кому и что тут докажешь?

— Все! — рявкнула девушка, тряхнув головой. — Все усложняет!

— Тебя заело? — зачем-то поинтересовался парень, шкурой чувствуя, что говорит что-то совсем не то.

Правда попытки что-то объяснить и утешить прозвучали бы еще хуже. Он был в этом уверен. Да и не похоже, что девушка сильно в утешении нуждается.

Тайрин хихикнула. Потом вспомнила о своей роли оскорбленного достоинства, или что она там изображала, и стала еще мрачнее.

— Ты не понимаешь, — с драматичным надрывом сказала она. — У нас и так куча проблем, зачем добавлять еще одну? И вообще, я старше тебя!

Последнее, похоже, волновало ее больше всего. Хотя бы прозвучало искренне.

А Максима это почему-то разозлило.

— Намного? — вкрадчиво поинтересовался он, вставая на ноги. Разговаривать лежа все-таки неудобно.

— Может, ты сначала оденешься? — как-то совсем неуверенно спросила девчонка.

— Нет, сначала ты ответишь.

Тайрин опустила глаза в пол, как невинная девица, покраснеть, правда, забыла. Что-то невнятно пробормотала, вряд ли восхищалась фигурой Максима. А потом обреченно созналась:

— Мне двадцать два года.

— Спятить, — растерянно сказал парень. Нашла из-за чего переживать. — Бешеная разница. Целых три года, скорее даже меньше. Ты издеваешься?

— Нет, — отозвалась девчонка. — Просто ты не понимаешь. Теперь все еще больше не так, чем с самого начала. И я вообще не знаю что делать, — сказала тихо-тихо.

Даже захотелось ее утешить, но Максим сдержался, может и зря.

Девушки вечно придумывают какие-то дурацкие проблемы.

— А еще, — она посмотрела, как на личного врага. — В следующий раз держи свои руки при себе! Мне, учитывая все, только в отношениях разбираться не хватает. Мне и так не скучно!

— Мои руки?! — опешил Максим. — Ты первая мне под рубашку полезла!

Тайрин прикусила губу, немного подумала и выдала:

— И что? Мне просто было интересно.

Что именно ей было там настолько интересно, уточнять она не стала, а Максим решил не допытываться. Ну, ее, истеричку. Издевается же, потерпевшая. Раздражение на своих соотечественников и начальников вымещает. Кому она вообще такая нужна?

Максим досчитал до десяти. Посмотрел на девчонку.

Сидит, запрокинула голову и ждет. Симпатичная.

Ну, поругаешься с ней, пытаясь доказать свою правоту, и что потом?

А если не ругаться, тоже непонятно, что будет дальше. И нужно ли какое-то дальше.

В общем, в чем-то она даже права. Все стало сложнее. Просто из-за того, что невозможно плюнуть и уйти в ответ на любые претензии.

— Ты бы встала, — сказал парень, решив отложить личные отношения на потом. — Пол каменный, простудишься.

— Я на подушке сижу, — флегматично отозвалась бывшая блондинка. — А ты странный. Ты обязан чувствовать себя виноватым.

— С какой радости?

— Ну... хм... если бы ты что-то планировал...

— Ничего я не планировал.

— Все равно. Я девушка — существо хрупкое, нежное, любопытное, поддающееся соблазнам.

— Соблазнам? — заинтересовался Максим.

— Тьфу на тебя, — со вздохом сказала Тайрин, видимо устав доносить до него известные ей прописные истины. Плавно поднялась на ноги и потопала к спрятанной за ширмой ванне, волоча одеяло по полу.

— Вот и поговорили, — тихонько сказал парень.

Он подобрал подушку, зашвырнул ее на диван. Собрал свою одежду. Полюбовался на след от ботинка на спине рубашки. Попытался его оттереть, но лучше не стало, а стирать не тянуло. Пришлось искать другую рубашку. И поймал себя на мысли, что точно так же отец ищет что-то по утрам, ленясь заглянуть в шкаф. Ведь рано или поздно жена не выдержит и все найдет сама.

— Только этого мне и не хватало.

После помывки и наблюдения за тем, как Максим бурча и тихо матерясь, таскает воду, Тайрин стала собранной и деловой. Для начала она довольно вежливо попросила парня вытереть голову и не капать на стол. Потом разложила собственноручно нарезанные бутерброды, разлила по чашкам очередную порцию непонятно когда и как появившегося вишневого сока. А когда сочла, что мужик поел и подобрел, приступила к изложению своего очередного гениального плана.

Оказалось, она передумала топиться и решила послужить во благо родины. И что Максим тоже послужит, была уверена. Впрочем, он не возражал. Ему тоже хотелось что-то делать. Попробовать опять оружие достать. Хоть каким-то способом вытащить из памяти запрятанные мамой знания. Экстремальные ситуации, по идее, должны этому поспособствовать.

План бывшей блондинки оказался простым и незамысловатым, поэтому и был признан годным.

Тайрин решила быть очень активной приманкой. Появляться как там, где ее наверняка ждут, так и там где для явления народу нет, и не предвидится никаких внятных причин. Для начала она решила таки побывать рядом с городскими энергетическими аномалиями. Попутно навестить места, где энергия хранится по праву и под контролем. Еще ей хотелось сходить на праздник. Навестить поздно ночью одного школьного учителя и довести его до кондрашки. Прогуляться по какому-то парку. Искупаться в Срединном Озере. И обязательно наесться сладостей так, чтобы тошнить начинало от одного их вида.

— Неплохой план, — одобрил парень, решительно загнав мысли об охране и охотниках на блондинку как можно дальше. Все равно ведь ничего полезного не надумаешь. Просто нужно успевать вовремя смываться и все сложится удачно. Скорее всего.

Первая городская аномалия из попавшихся на пути, Тайрин не подвела. Девушка успела громко и безумно похохотать, опасно нависая над ямой, в которой находилась сама аномалия и охранявшие ее ребята. Максим держал чокнутую девицу за талию, красочно представляя, как они сейчас дружно рухнут вниз. Ребята в яме сначала азартно резались в карты, потом стали столь же азартно выкрикивать угрозы, на что Тайрин показала им язык и помахала ручкой. На этом первое представление и закончилось. Сбросить бедолагам на головы камень Максим не позволил. Жалко стало в сущности ни в чем не повинных парней.

Посчитав, что эта миссия выполнена, бывшая блондинка поплутала немного по каким-то замусоренным катакомбам, вывела парня на поверхность и даже накормила пирожным с чаем в маленькой кафешке под тентом.

Второе явление народу Тайрин запланировала на послеобеденное время, возможно, надеялась, что охранники аномалий хорошо поедят, из-за чего будут плохо бегать. Вдаваться в подробности Максим не стал. Он и без того чувствовал себя малость ненормальным. Сидеть на плетенном стуле за резным деревянным столиком и уплетать пирожные в тот момент, когда тебя наверняка ищет вся внутренняя стража города... В этом есть что-то глубоко пофигистичное и даже философское. А люди, которые настолько равнодушно относятся к своей безопасности, долго не живут. Если они конечно не любимцы фортуны, которая каждый раз их вытаскивает на свет божий, отряхивает и пинком направляет на путь истинный. С которого они спустя некоторое время благополучно сбиваются. То ли память короткая. То ли дорога длинная. То ли ноги кривые и глаза косят. Черт их знает.

Впрочем, везунчиком Максим себя не считал. Поэтому в его случае такое поведение выглядело еще запущеннее и непонятнее. Причем, для него самого.

Может в этом мире в воздухе что-то такое есть, что отключает у людей инстинкт самосохранения?

— Куда дальше пойдем? — спросил парень, лениво щурясь на солнце.

Пирожные оказались вкусными, в меру сладкими, с горчинкой, как тирамису. Погода хорошая. В такую погоду нужно сидеть на балконе и читать книгу. Чтобы ветер приносил запах моря, и какие-то наглые птицы на дереве перекликались с соседской канарейкой. Да, а в книге обезбашенный герой толпами крошил врагов и соблазнял благородных девиц. Тоже толпами. Хорошо таким героям, думать в принципе некогда.

Благородная девица, сидящая напротив Максима, зевнула, прикрыв рот ладошкой. Выпила еще чая и покачала чашечкой. На разговоры ее, похоже, не тянуло.

— Так куда? — решил проявить настойчивость парень. А то опять очнешься и обнаружишь себя в очередной больнице при тюрьме. Вот сюрприз будет.

— Пауков считать, — наконец соизволила отозваться девушка.

— Кого? — не поверил своим ушам Максим.

— Пауков. Знаешь, такие черные, мохнатые, величиной с твой кулак. Они еще птичьи яйца воруют. А вообще плетут паутину и на ней, потом, оседает напитанная зимней энергией влага. Хорошая вещь. Полезная. Раньше ее использовали в холодильниках. А сейчас с ее помощью головную боль снимают. Ни одно лекарство не помогает так быстро и настолько хорошо. А тут достаточно виски увлажнить.

— Ага, — ошарашено сказал парень.

Они еще и лечебных пауков выращивают. Странные люди.

— Нам эти пауки очень нужны? — спросил Максим.

Нет, всяких членистоногих, или к кому там пауки относятся, он вовсе не боялся. Просто в памяти были еще свежи воспоминания о том, как он соскребал паутину с волос и одежды, а она липла на руки. А еще там были дохлые мухи и свежие отходы жизнедеятельности какой-то особо меткой птицы. Ну их, такие приключения.

— Нужны! — решительно сказала Тайрин. — Там нас точно ждут.

— Понятно, — улыбнулся Максим. — Я бы тоже заподозрил, что одной мелкой девчонке нужно голову полечить и ждал рядом с соответствующей больницей.

Тайрин злобно фыркнула в чашку.

Потом неторопливо и с чувством собственного достоинства доела пирожное. Загадочно похмыкала, довольно долго смотрела на что-то за спиной спутника. После чего решительно встала, бросила на стол овальную пластинку-монету и, махнув рукой — пошли мол, хватит рассиживаться — бодро зашагала в неизвестном направлении. Пока Максим вставал, пока подымал перевернутый из-за поспешности стул, пока искал упавшую денюжку, девчонка успела отойти довольно далеко и ждать, видимо, никого не собиралась. Пришлось догонять ее рысью, спиной чувствуя недовольные взгляды двух женщин выгуливавших детей. Наверное, он их чадам плохой пример подает.

— Ты куда? — почти зарычал Максим, догнав девушку.

— К паукам, — недовольно отозвалась она. — Пока прямо.

— Потом под землю...

— Зачем под землю? — поддельно удивилась Тайрин. — Эти пауки под землей не живут.

— А где они живут?

— На холме. Там древние развалины, заросшие мохом и роща.

— Офигеть, — оценил Максим. В случае чего, даже по подземным лабиринтам не сбежишь. Хорошо хоть тут стрелковым оружием пользоваться нельзя. С другой стороны, не факт, что местные маги не умеют сбивать с ног бегущих людей каким-то другим способом. — Еще сюрпризы будут?

— Мне откуда знать?

— Ну да, как-то я не подумал. Ты у нас барышня не местная. Бродишь в потемках без компаса, об черных кошек спотыкаешься.

Тайрин хихикнула, наверное, представила этих кошек, больших и крылатых, и поскакала дальше. Что-либо объяснять она не собиралась. И Максим решил, что разберется на месте. Хотя заранее узнать о путях отступления все же стоило, о чем он подумал, когда расспрашивать было уже поздно.

Пейзаж впечатлял.

Такое просто не могло быть сотворено природой, потому, что придумать что-то подобное способен только полный псих. Ну, или художник абстракционист, которому тоже бы пришлось доказывать Максиму свою вменяемость и нелюбовь к галлюциногенам. Нет, холм там был. И обещанную рощу после некоторых усилий парень опознал. Просто все вместе слишком уж напоминало вкопанное в землю яйцо, раскрашенное цветными пятнами, такими яркими, что смотреть больно, и украшенное где оленьими рогами, где непонятными спиралями, а где загадочными черными дырами, кажущимися бездонными колодцами, поставленными за каким-то чертом параллельно к земле. Как Максим не пытался себя убедить, что тогда это уже не колодцы, а пещеры, ничего у него не получилось. Казалось, подойди к ним поближе, загляни в неведомые глубины и вопреки всем законам физики свалишься в дыру. И лететь будешь бесконечно долго. В черных дырах время течет медленно. Так говорят ученые.

Когда Тайрин все так же бодро довела спутника до этого монументального сооружения, он понял, что абстрактный пейзаж не самое худшее. Запашочек от этого пейзажа шел еще тот. Сначала еле заметный, ненавязчивый, но постепенно то ли накапливающийся, то ли подбирающийся к человеку и начинающий напоминать ароматы давно не мытого, несколько раз потекшего и с кучей забытых в доисторические времена продуктов холодильника. Парень даже понял, почему блестящая мыльной пленкой влага на стенках паутинного яйца считается целебной. Головную боль она одним только ароматом излечит, наверняка и на всю оставшуюся жизнь. Просто потому, что повторять подобный опыт никто не захочет.

— Тайрин, нам лезть туда? — спросил парень, брезгливо махнув рукой в направлении одной из темных дыр.

— Нет, — помотала головой девчонка. — Мы лучше обойдем по кругу и найдем проход побольше, недавно расчищенный местными смотрителями. А то в этих узких можно сознание потерять из-за концетрации влаги в воздухе.

— Ага, — сказал Максим, размышляя о том, как спутница воспримет предложение плюнуть на пауков и отправиться домой. Вряд ли хорошо. Тяга у нее такая — лезть во все, что дурно пахнет.

Свежерасчищенный проход они нашли почти сразу. Заодно нашли и смотрителей, и нескольких хмурых типов в знакомой форме, и еще одного улыбчивого, как маньяк встретивший жертву, одетого в белое, с обнаженным мечом в левой руке и бутербродом в правой.

— Каман Коярен? — робко спросила Тайрин, словно не верила своему счастью.

Тип в белом улыбнулся еще шире. Пихнул свой бутерброд в руки печального бородатого дядечки, вероятно смотрителя и качнул мечом в воздухе, как маятником.

— Ой, — сказала бывшая блондинка и робко улыбнулась в ответ.