Ник "Испанец" продолжение

— С Битым отставить, без моего разрешения не трогать. С остальными делай что хочешь. А Рембо этот тебе точно нужен? Смотри, долго не продержим, адвокаты все равно вытащат.

Запрет на работу с Сеней Битым, Бубнилыча не удивил, но он в глубине души и не надеялся, что ему позволят тронуть столь важную птицу без очень веских оснований.

— Палыч, мне совсем не нравиться, что они самостоятельно в охоту на невидимку включились, очень не простое это дело. Да не переживай ты, задержим Рембо, как расскажет нам все по честному, облегчит душу, отпустим. На него все равно вообще ничего нет, но помурыжить и попугать стоит. В наручниках посидит, опера наши поорут немного, может поймет, что с органами не стоит играть в кошки мышки. Вот скажи мне, почему я о его встрече с главным фигурантом должен узнавать из прослушки? А договаривались вместе работать, сколько я в него водки выпоил для пользы дела. Подлечим немного, но без фанатизма.

Генерал махнул рукой, судьба какого — то там Рембо для него ничего не значила, Бубнилыч сам давно не стажер, разберется. Да и другие дела поджимали, пора разговор заканчивать.

— Так, с этим ясно, от меня что требуется?

Подполковник заерзал, помощь генерала не то чтоб была нужна позарез, но очень желательна.

— Как только состоится обмен данных на деньги, и начнут разъезжаться, планирую сразу провести задержание. Рембо возьмем сами, проблем никаких, сомнения с московской троицей. Наверняка вооружены и окажут активное сопротивление, возможны потери среди сотрудников и гибель фигурантов.

— Ясно, можешь не переживать. Свяжусь со смежниками, будет тебе спецназ со всякими примочками фирменными. Скорей всего усыпят всю троицу, или обездвижат. Они тебе живые нужны и невредимые, я верно понял?

— Так точно, разрешите идти?

— Давай, Бубнилыч и держи меня в курсе.

Тимоха не находил себе места всю первую половину дня, звонка от Прокопа не было, а телефон был отключен или вне зоны доступа. Параллельно трепал нервы Дима Зангин, который не знал, куда конкретно выдвигаться для охраны со своими нукерами и наяривал каждый час на мобилу. После очередного звонка с одним и тем же вопросом, Тимоха не выдержал и наорал на него, велев сидеть на заднице ровно, не занимать сеть и не выносить людям мозг. Он уже дважды перебрал и почистил свой любимый Глок, включил и выключил телевизор, потом не выдержал, разделся до пояса и яростно начал крутить перед зеркалом один из комплексов ката "Бассай", который переводился как "взятие крепости". Но с "Бассаем" также не сложилось, как и все в этот проклятый день, телефон, наконец, зазвонил и это был совсем не Прокоп.

— Рембо, подъезжай немедленно, разговор не телефонный.

— Что значит подъезжай, я звонка жду, забыл?

— Не будет тебе никаких звонков, дуй ко мне, объясню при встрече. И этого утырка Зангина захвати, к нему вопросы появились.

Ночь перед встречей с Рембо в стекляшке, Прокоп спал плохо, ему снилась мать, она будто пыталась сказать что — то, но не могла. Он в свою очередь, пытался ей доказывать, нечто важное и оправдываться, было ясное понимание, что мама узнала каким то непостижимым образом, чем сынок занимается в далекой России, и во сне стало невероятно стыдно. Коля пытался кричать и не мог разлепить губ, крик бился, где то внутри, он проснулся и резко сел на кровати, судорожно соображая что случилось. Но все было как обычно, за окном чернела та особенная южная ночь, теплая пахучая, очень темная и с множеством стрекочущих и ухающих звуков. Он понял, что его так ломало, это нервяк перед завтрашней встречей, захотелось помолиться, чтоб все прошло хорошо, но внезапно оказалось, что ни одной молитвы он и не знает. Ночной кошмар отступил и забылся, остался только мерзкий осадок и какие — то рваные обрывки сна мелькали, затухая. Он не твердой от сна походкой вышел на улицу, запнулся в дверях о стоящий веник, громко выругался и сел на крыльце закуривая. Настроение вообще упало ниже плинтуса, и тут, в дополнении ко всему, где то тягуче завыла собака. Одна примета за другой, Прокоп, громко чертыхнувшись, спустился с крыльца, подошел к кустам и начал справлять малую нужду.

Длинный осетинский кинжал не попал в сердце, но проткнул насквозь легкое и вместо рвущегося из горла дикого крика, бандит издал громкий горловой булькающий звук, он захлебнулся кровью. Дзабо никогда в жизни не бил ножами людей и поэтому быстро вырвал лезвие и ударил еще несколько раз, пока тело под клинком не обмякло и не стекло безвольно на землю. Но только он распрямился, как выпустил кинжал из рук и стремительно рванул с плеча автомат, над крыльцом вспыхнул свет, и дверной проем заслонила мощная фигура с пистолетом. Прокоп когда выходил из дома, изрядно пошумел спросонья, спотыкаясь и ругаясь вполголоса, а этих звуков вполне хватило, чтоб разбудить обоих живодеров, которые и так спали очень чутко, специфика обязывала. Сначала один проснулся, потом с улицы донеслись непонятные, но очень тревожные звуки, тот подхватил пистолет, и толкнув второго, устремился на улицу, включив машинально свет. Это его и погубило, он на целую секунду застыл в дверях, отчаянно щурясь, пока глаза привыкали к темноте.

Встречная очередь с Калаша не опрокинула его навзничь, как в кинофильмах, игольчатые пули калибра 5,45мм просто прошили сильное молодое тело во многих местах и убили моментально. Уже почти мертвым, он завалился лицом вперед, обильно заливая кровью кафельную плитку крыльца и судорожно царапая ее ногтями. Дзабо по неопытности и под воздействием стресса, втопил спусковую скобу до упора, очередь в тридцать патронов опустошила магазин и он стремительно выдернул его из гнезда и перевернул, там был примотан изолентой второй рожок, который с лязгом вошел в штатное место. Потом, передернув затвор, осетин начал медленно пятиться спиной к выходу, для него бой был закончен, а лезть в дом он не собирался. Долго вынашиваемый план мести выполнен на семьдесят процентов, этого вполне достаточно, позор смыт кровью, и пора сматываться. Он никак не был склонен недооценивать московских гастролеров, хорошо помнил свой парализующий ужас на той самой стрелке, когда сломали Потапа и обидчики, заплатили за это двумя жизнями из трех.

Но смыться мстителю не получилось, из окна дома трижды гавкнул "Стечкин". Бронежилет второго класса защиты, купленный им за семьдесят тысяч в магазине "Милитари", надежно принял на себя две тупоносые пистолетные пули. А вот с третьей не вышло, она попала в ствольную коробку автомата, от рикошета резко сменила траекторию, и вошла Дзабо точно под нижнюю челюсть. Далее этот шальной кусок свинца, в медной оболочке, влетел в рот, пробил небо и окончил свой путь глубоко в осетинском мозгу. Смерть получилась даже более быстрой и безболезненной, чем у нафаршированного металлом живодера на крыльце дома.

А в доме, тем временем, зазвенели стекла, и с треском вылетело окно вместе с рамой. Единственный выживший в быстротечном ночном бою живодер по кличке "Пеня" не стал покидать дом через двери, переступать труп своего товарища он посчитал кощунством и плохой приметой. Кроме того, там все было залито кровью и очень не хотелось пачкать в ней обувь. В комнате, где они спали с уже покойным Маратом, было темно в отличии от выхода, и когда на улице прогремела очередь, бандит сразу метнулся к окну. В мужика с автоматом стрелял прямо сквозь стекла и задернутые тюлевые занавески, и потому как тот падал, широко раскинув руки, Пеня сразу понял, что контрольный выстрел в лоб не требуется. Потом очень быстро все обшарил, собрал наличку, свои документы, и за неимением горючки разлил на полу обнаруженные в углу кухни две банки масляной краски. Краску запалил газетами, кинул туда мобильный телефон, предварительно вытащив симку, и стремительно покинул дом через окно, захватив с собой только фонарик и ключи от машины.

Цель поджога очень простая — с минуты на минуту будет милиция, начнут все обнюхивать и хотелось максимально усложнить им задачу. В доме везде были его отпечатки пальцев, которые должен был уничтожить не столько огонь, сколько вода пожарных. Пока огонь разгорался, натянутый как струна Пеня, обшаривал двор стволом пистолета, он не знал сколько было нападавших, а опыт и логика подсказывали, что на подобные акции по одному не ходят, как минимум еще один должен ждать в машине неподалеку. Но время поджимало критически, должны были появиться менты, автоматная стрельба в частном секторе не могла остаться без внимания, да и трусом парень не был.

Он быстро осветил лучом фонаря трупы, понял что Прокопа убили ножом, не раздумывая сорвал с его шеи цепочку с флешкой и перевел луч фонарика на застреленного им незнакомца. О, знакомые все лица! Этот чернявый парень был в составе команды Зангина, когда они так лихо опускали бомжацкую "крышу". А вот на следующей встрече, где их здорово напугал Потап стянутой железными скобами пастью и гранатой в руке, этого бойца он не заметил. Вот мститель хренов, обломал всю игру нормальным людям и сам сложил голову. Но в данный момент было не до подобной лирики и Пеня, отчаянно опасаясь пули между лопаток из темноты, открыл железные въездные ворота, завел машину и стремительно уехал, стараясь не нарушать правила, чтоб не привлечь внимание гаишников. В Ростове делать было больше нечего, пора срочно драпать, пока менты не разобрались и не объявили план "Перехват" по всем дорогам.

А за его спиной в оставленном доме, стремительно разгорался пожар, освещая ярким светом окрестности. Прибежавший полупьяный сосед начал судорожно тыкать пальцами в кнопки мобильника, пытаясь вызвать пожарных, но тут яркий отблеск огня упал на отлетевший далеко в сторону пистолет Марата. Мужик немедленно прекратил свое занятие, воровато оглядевшись, быстро подобрал ценную вещь и широко размахнувшись, перекинул ее через забор на территорию своего участка. Автомат, лежащий рядом с другим трупом, подобрать не решился, как и блестевший в стороне окровавленный кинжал с серебряной чеканкой на рукоятке. Конечно, "Калашников", в наше время представляет гораздо большую ценность, чем пистолет, но тот сжимала рука мертвого Дзабо и вдалеке слышались сирены вызванной кем — то пожарки или милиции.

Когда Тимоха вместе с кусающим губы Димой Зангиным пересекли порог дома Сени, антикварного вида часы с кукушкой пробили три часа дня, из домика выскочила чугунная птица и начала громко отсчитывать время. От этих звуков пришел в неописуемый восторг попугай Гаврила, сидящий на втором этаже в комнате Сени. Он сначала проорал что то дежурно — матерное, потом в очередной раз открыл глаза окружающим, какой на самом деле прохвост Кипариди. Два охранника, в синей униформе, заржали в унисон, оторвавшись от своих вечных нард и на середину вестибюля кубарем вылетел пушистый котенок, пытаясь схватить когтями солнечный зайчик.

— Заходите орлы, присаживайтесь.

— Оррлы гавно, Гавррилла ррулит!

Попугай был в своем репертуаре, но Сеня сморщился и дал знак Тимохе, чтоб он накрыл птицу большим велюровым колпаком, после чего продолжил.

— Скажи мне, Дима, когда ты в последний раз своего бывшего сотрудника Дзабо видел? Вспоминай хорошенько, друг, это очень важно.

Приглашение к Сене ничего хорошего для Димы не сулило, он не знал причины, очень нервничал и при этой фразе резко вскочил со стула на ноги.

— Так когда нас эти трое на первой встрече прессанули, мы виноваты, растерялись. Уж очень легко они Потапа выстегнули, а нас на стволы взяли. Ребята тогда расстроились сильно, а Дзабо свинтил сразу и в запой ушел. Я ему звонил несколько раз, он трубу не брал, потом взял, и мы с ним очень плохо поговорили.

— Что значит плохо, расскажи подробней.

— Парень он горячий, звал перестрелять всех немедленно, по его мнению, если сразу не дать ответку, то все, не мужики мы больше. А я сам весь на нервах, сказал что обдумать надо и такие вещи без твоей санкции не делаются. Ну а он... Поругались, в общем. После этого не общались, с квартиры съехал и телефон поменял. А потом сам знаешь, он инкассаторов наших на четыре ляма выставил и вообще обрубил все концы.

— Иди, Дима, отдыхай. Распусти своих, скажи все отменяется на сегодня и на завтра тоже. Будь на связи, тебе Жорж позвонит, скоро он с больницы выйдет, придумаем, чем вас занять.

Дима молча кивая и пятясь спиной вышел, Сеня насупился и стал мрачнее тучи.

— Сеня, что за Дзабо и чего, наконец, случилось?

Тимохе эта игра в молчанку надоела, загадки и недоговорки тоже.

— Хрень случилась Тима полная, в говне мы с тобой по уши, я с Бубнилычем разговаривал.

И тут Тимоху, после услышанного только что разговора Сени с Зангиным осенило.

— Неужели Дзабо все — таки отомстил? И как раз перед нашей встречей с Прокопом? Не, ну он четко момент поймал! Сеня, ничего пока не рассказывай, скажи только, где флешка с данными, которую он передать собирался?

— А нету флешки! И фиг знает, где она теперь! Может в доме сгорела, а может с тем, уцелевшим бандосом, в Москву сейчас едет. Слышь, Тима, давай накатим, а? Ты даже не представляешь, как оно все хреново.

— Я за рулем, успеем выпить, давай лучше не спеша все и по порядку.

— Бубнилыч позвонил мне сегодня. Весь такой разобиженный и ехидный, ты свяжись лучше сам с ним, а то повесткой на допрос вызовет, у него это запросто. Очень задело его, что мы о встрече сегодняшней не доложились, он сам все узнал. Откуда не знаю, телефоны наверно слушают.

— О, черт, забыл я про него совсем, неудобно, все как то быстро очень. Но свяжусь обязательно, сильно обижен?

— Ничего, переживет. Знаю все с его слов, так что не перебивай. Дзабо этот, не знаю откуда узнал адрес, но приперся туда с автоматом ночью, хотел, наверно перебить спящими. Первым Прокопа уработал кинжалом на улице, нашумел видно, все — таки пять ударов, и один из охранников выскочил в трусах с пистолетом. Тот его с автомата принял, полный рожок одной очередью в упор, перезарядился и поймал пулю в голову от третьего гоблина. А тот непонятно зачем дом поджег, все равно пальцы убитых в базе, наверно соображал в тот момент плохо, завел машину и больше его не видели.

— Менты ловить или перехватывать не пытались?

— Да объявили "Перехват", только толку? У него несколько часов форы было, пока разобрались кого именно ловят. За это время свободно можно до Воронежа или Краснодара доехать. От машины, если не дурак, избавиться по дороге, тогда вообще все безнадежно будет.

— И флехи с информацией, ясное дело, никаких следов?

— Ты понимаешь, этот осетин мстительный, все концы обрубил нам одним махом. Флешку этот Пеня или Бубле с Пиночетом везет, или она в доме сгорела, а может где и спрятана в другом месте, что вряд ли. Прокоп ее утром должен был тебе передать, так что она рядом с его телом быть обязана. Так что, при любом раскладе, дальнейшее кино мимо нас, вообще никаких зацепок. Но с Бубнилычем пообщайся обязательно, вы с ним друзья по несчастью теперь, у него вся борьба с международной мафией накрылась медным тазом. А проигрывать этот дядька ох, как не любит.