Ник "Испанец" продолжение

Лист 1.

Стрела ожидалась нервная, с результатом не предсказуемым и поэтому Дима Зангин поменял неразлучный травмат на боевой ПМ. Поменял вопреки строжайшему запрету, и сознавая, что вполне может загреметь лет на пять строгого, но мысль, что в его теле наделают дырок безнаказанно, была не выносимой. Верный спутник Потап огнестрела не взял, но вооружился кастетом и дубинкой телескопом. Еще в этой самобытной компании присутствовали два Сереги, не высокие ростом, но квадратные телосложением. Оба серьезно занимались боксом и обычно были весьма самоуверенны, но только не в этот раз. Сегодня каждый из них зацепил по газовому пистолету, с переделкой стволов под боевые патроны. Наблюдающий эту суету со стороны, мрачный осетин Дзабо, молча сунул под переднее сиденье помповый ИЖ-81 с пистолетной рукояткой.

— Слышь, Димон, ты хоть объясни что случилось, всегда с Кудояновскими ровно жили. Дзабо неделю назад бухал с ними в сауне, так его пьяного даже домой отвезли. Неужели так все серьезно?

Вопрос задал один из двух квадратных Сергеев, под "Кудояновскими" подразумевались коллеги из аналогичной организации, с которыми отношения были уважительные и даже дружеские. Все тут логично, одно дело делали, только хозяева разные.

— Да откуда я знаю, Серега? Мне вчера Макс звонил, помнишь тот, дважды сидевший? Говорит, у них две точки раздолбали какие — то гаврики с арматурой, а приемщиков предупредили, чтоб закрывались. На нас батон крошат, будем решать, как дальше жить.

— Ты у Жоры спрашивал, что за хрень? Такие вопросы пусть Сеня решает с Кудояном, не наш уровень. Ежу понятно, что наезд конкретный, а не пьяная хулиганка, под стволы вставать за чей — то беспредел не подписывались.

Это подал голос второй Сергей, и в его словах была истина. Их пятерка выполняла функцию тревожной группы в организации Сени Битого, в руках которого находилась половина всех Ростовских приемок металлолома. Жорик Кипариди служил там правой рукой и вроде исполнительного директора. Сам Сеня отлучаться с дома не мог, он был инвалидом и прикован к постели после неудачного покушения. Два года назад, киллер с ручного пулемета перебил ему позвоночник и заодно сделал главарем организации. После той истории прежнему шефу, Блюхеру, поставили гранитный памятник на Ростовском кладбище.

Так вот, этот Сеня держал в своих руках примерно половину бизнеса цветного и черного лома, но только половину. Второй частью рулил Давид Кудоян и забивший стрелку Макс работал именно на него.

— Да звонил я Жоржу, а толку? Плохо поговорили. Сказал, что если бомбят конкурентов, значит так надо и не моего ума дело. С Максом велел не церемониться, начнут грубить, сразу давать обратку. И вообще, не все время алкашню гонять на приемках, серьезные дела на подходе. Ну и пряники там всякие, зарплату пересмотреть, поддержку гарантировал на всех уровнях и если кого зацепит, не оставят, соцпакет расширенный.

Информация всех ввела в уныние и сразу, как то, приземлила. До этого момента в их обязанности входило оперативно реагировать на вызовы и разбираться со шпаной и оборзевшими алкашами, которые имели привычку устраивать скандалы с приемщиками. Они не были полноценными бандюками, так как работали не на криминальное дно Ростова, а на простого барыгу. Отлично понимая это, ребята, в серьезные разборы не лезли, на терки с уголовным миром ездили совсем другие люди. Но все это было раньше. Теперь развеселое детство кончилось, игры намечались вполне себе взрослые.

— Да пофиг кудояновские, у нас поддержка и мы не очкошники. Сколько их будет, Дима?

Дзабо, когда трезвый и не обкуренный, всегда говорил веско, как дрова колол. Из всей пятерки он был не самый крепкий физически, но пожалуй самый сильный духом. Никто не помнил, чтоб этот осетин когда то "врубал заднюю".

— Они обычно вшестером ездят, но сегодня может и больше прикатить. Договаривались пять на пять, но кто его знает. Хотя подлянок за ними вроде не помню.

— Да поехали уже, чего рассуждать, время поджимает. И опаздывать нельзя, сами знаете, не по понятиям.

Это подал голос основная боевая сила группы — Потап. Здоровый, мощный, весь в ножевых отметинах, в дыню лупит не раздумывая. В глубине души его все побаивались, даже Дзабо. Не дожидаясь ответа, он сел за руль Логана и завел мотор. Дима плюхнулся на сиденье рядом, переложив ПМ из плечевой кобуры, за брючный ремень на спине. Он был главный, вести базар именно ему и светить стволом не годилось. Осетин за рулем и оба Сергея двинулись следом на Мазде, пути назад больше не было.

С другого конца города ехала на встречу, пятерка Макса Орешкина и настроение там было еще более мрачное. Предчувствия имели под собой почву, события последних дней были не понятны, запутаны, но реакции требовали немедленной. Вчера, по этому поводу, он имел разговор с Давидом, от которого получил такие инструкции, после которых захотелось немедленно смыться с города, причем сделав перед отъездом пластическую операцию. На их пункты приемки крепко наехали, и Кудоян не сомневался, что это дело рук Сени Битого, тот окончательно решил прибрать к рукам весь бизнес лома в городе. А ситуацию из равновесия вышибли турки своим контрактом, где цены стояли просто фантастические, но требовался большой регулярный объем. Нужный объем без Кудояновских приемок не набирался, и Сеня решил развязать войну.

Ну, война так война, почему бы и нет, так просто отступать в сторону Давид не собирался. Хитрый армянин умел просчитывать ситуации, имел влиятельных земляков и ход событий примерно представлял. Так же он был в курсе и городских раскладов, где давно царила гармония и относительное равновесие. Подзаплывшие жирком отцы города, никакой войны не потерпят, возьмут всех за шкирку и усадят за стол переговоров, что вполне устраивало. Сеня был не прав, начал первым, поэтому шансы Давида выглядели очень солидно. И начать эту войну, предстояло пятерке Макса, и было бы вообще отлично, чтоб их положили на месте и сразу, в планы вполне вписывалось. Чем больше Сеня дров наломает, тем трудней потом будет оправдать свои действия.

Макс никогда не отличался умом или способностями к аналитике, но имел за спиной две ходки, опыт разных терок и ощущение, что их тащат в крупный блудняк, не смог перебить даже косяк первосортной анаши. Стрела ожидалась конфликтная, ребятам Битого предстояло кинуть предъяву, а брать огнестрел запретили категорически. Была мысль посадить на заднее сиденье бойца с калашем — укоротом, но перед выездом их ошманали два Кудояновских охранника. Они выгребли весь огнестрел, обосновав тем, что возможна ментовская засада. Настроение у пацанов стало, как у роты штрафбата, которых гнали с винтовками на пушки и пулеметы. Ладно, авось пронесет, поехали.

Встреча проходила в очень подходящем для этих целей месте, на окраине города, между рядами недостроенных гаражей. Подъехали почти синхронно, по две машины и остановились в сорока метрах друг от друга. С одной стороны вышел Дима с верным Потапом, с другой Максим в паре со смуглым горбоносым парнем, имевшим кличку Янычар. Янычар был боец не хуже Потапа, все помнили знаменитый случай, когда тот убил вышибалу в кафе ударом кулака в лоб. И если бы не деньги и связи Кудояна, приземлили бы тогда орла лихого, лет на пять точно.

Встали зрачок в зрачок, Дима с Максом, Янычар с Потапом. Остальные остались рядом с машинами, от напряжения звенел воздух.

— Здравствуй Дима, привет Потап.

Первым поздоровался Орешкин, что было логично, инициатором стрелки была именно их сторона.

— Да, Макс, зачем звал?

Протянуть руку попыток никто не делал, обстановка не располагала, сейчас для всех главным было сохранить лицо и не показать слабины.

— Дима, ты в курсе, две наших приемки расхерачили, при этом на одной приемщику в лицо плюнули, на другой баба в кассе по роже получила.

— Ты нас сюда дернул, чтоб эту шнягу предъявить, я верно понял?

От зоркого глаза Димы не укрылось, что на шее собеседника от этих слов взыграл кадык и не произвольно сжались кулаки.

— Это не шняга, Димон, это на нас наезд конкретный. Или на себя берете, или нет. Если нет, верим на слово и в других местах ищем.

Вот он, кульминационный момент встречи! Если сказать, что не в курсе, то разъезжаются мирно, но авторитет ребят Сени будет похоронен. Война только начиналась, правда всплывет обязательно и то, что они испугались прямой конфронтации, убьет репутацию немедленно и навсегда. А это понятная и безусловная профнепригодность всей пятерки. Уходить и уклонятся от прямого столкновения не полагалось.

— Если мы, дальше что? Извиниться заставишь?

Хрясь!!! Янычар со всей дури метил Потапу в челюсть и свалил бы, если попал. Но не тут то было, не так прост Потап, то что соперник сделал шажок назад, присаживаясь на опорную ногу перед ударом, он подметил. Подметил и успел низко нагнуть стриженую башку на мощной шее, подставляя под удар вместо челюсти толстую лобную кость. А лобешник Потапа это не лоб несчастного вышибалы, чтоб сокрушить его, была нужна кувалда. Янычар дико взвыл, он одновременно сломал запястье и разбил костяшки, в удар была вложена вся его немалая сила.

— На землю! Завалю нахер!!!

Это прозвучал громкий рык Дзабо, все сразу упали под раздавшийся грохот помповика. Но никто от стрельбы не пострадал, осетин как боец очень опытный, стрелял только по вражеским машинам, откуда со звоном летели стекла. Эффект был достигнут самый нужный, вся вражеская пятерка лежала на земле, обхватив руками головы. Кроме Янычара, тот был в нокауте от ботинка Потапа, размер которого был сорок пятый. Победа была полная, поверженных врагов шустро пинали по ребрам оба Сереги, постреливая иногда в воздух для общего настроения. Но пора было прекращать это ненужное избиение, и Дима решил в процесс вмешаться.

— Все, братва, хорош трамбовать их, валим отсюда. Потап, уймись! Должны менты на стрельбу подъехать, вон дома рядом.

Здоровяк тем временем скидывал адреналин, с наслаждением превращая машину Макса в бесформенную кучу железа разложенной телескопической дубиной. Стрела закончилась и очень для сторон удачно, лицо не потеряли, авторитет всех без исключения участников остался незыблем. Никто не ранен серьезно, вот только Янычару руку в гипс закатают обязательно. За избиение и разбитые тачки можно смело выставлять счет Кудояну, идея отправить их туда безоружными принадлежала именно шефу. Чем не повод, разыграть благородное возмущение? Отправил под стволы с голыми кулаками, пусть башляет соответственно, и повод есть достойный свалить в сторону, разыграв благородный гнев. Чем бы терка закончилась, если бы им разрешили взять с собой Калаш и пистолеты, Максим старался не думать.

Этой же ночью две приемки Сени сгорело, на третьей перестреляли собак и раздолбали машину охранника, который спрятался благоразумно, не проявляя героизма. Жора Кипариди, словил на перекрестке обломок кирпича в боковое стекло, от пролетевшего на скутере подростка. В этом, хулиганском поступке, сквозил прозрачный намек, что в следующий раз будет уже не кирпич. Война разгоралась всю следующую неделю, пятерка Димы Зангина носилась по городу, реагируя на вызова с различных точек и никуда хронически не успевая. Так же металась и команда Макса с колоритным Янычаром на переднем сиденье, зачем он там торчал с загипсованной рукой на привязи — непонятно. Они даже пересеклись как — то раз в летнем кафе на набережной, и встреча получилась вполне безобидной и не злобной. Помахали друг другу руками с разных столиков, но подходить не стали. Гасить друг друга приказа не было, а искать приключений на жопу добровольно и бесплатно, дураков нету. Всю приемку металлолома в Ростове парализовало, вражда набирала обороты.

Сеня с Кудояном несколько раз ругались по телефону, дошло до прямых оскорблений, а после того, как ночью во двор Битого влетела граната, дело запахло большой кровью. И вдруг чудо, все резко прекратилось. Как будто судья на поле свистнул окончание матча и обе команды двинули устало в раздевалку, не обращая друг на друга никакого внимания. Пункты снова заработали, никто никого не бомбил, а Дима с Максом закатили грандиозную совместную пьянку расширенным составом, с целью забыть все плохое. Узкий мир всех причастных к этому бизнесу дружно выдохнул и поползли неясные слухи, что хозяин будет один и скоро все узнают его имя.

Правая рука Сени Битого Жорж Кипариди, ехал на встречу с патроном, никого не опасаясь и даже не оглядываясь по сторонам. Внешность имел колоритно — семитскую, кучерявую шапку черных с проседью волос, чудно дополнял мясистый крючковатый шнобель. Похож был Жора, скорей на местечкового еврея, чем на грека, причем не только внешне, но и по характеру. От предстоящего визита его слегка потряхивало, шеф сказал, что все решилось, и момент для карьеры намечался воистину судьбоносный. Последние события сильно напугали жуликоватого грека, он уже обдумывал варианты бегства к брату в Евпаторию, но внезапно все закончилось и сейчас он узнает с каким именно результатом.

— Черрррмет ... Цвет, цвет, цвет..

Слово "чермет", попугай Гаврила говорить научился, а вот более сложный цветмет, никак не удавался. Парализованный и прикованный к постели Сеня развлекался тем, что обучал его разговаривать и иногда со второго этажа дома раздавались жуткие матерные вопли, которые смущали гостей и вызывали дружный хохот охраны.

— Здорово, Жора, заходи, присаживайся. Скажи честно, очканул от последних событий, но то что не удрал, спасибо тебе и уважение. Я боялся, что свалишь к брату на Украину, не выдержишь.

От такой проницательности греку стало не по себе и он нервно заерзал на стуле, не забыв сделать обиженную физиономию.

— Сеня, рассказывай, не томи. Я спать уже по ночам не могу спокойно. Как работать, ничего не понимая?

— Ладно, слушай. Тесно нам вдвоем на этом рынке с Давидом, я ему давно предлагал уступить долю, но он даже обсуждать отказался. Уперся как баран и не в какую. А тут турки еще с этим контрактом, нельзя упускать возможность, раз в жизни бывает, и сразу выходим на другой уровень.

— Орррлы гавно, Гаврррила рррулит!

В монолог Сени вставил свою реплику попугай.

— Эту войну я развязал, причем очень хотел крови избежать и кажется получилось. Я знал, что папикам с администрации не понравиться, что заставят договариваться, и надеялся, убедят Давида продать бизнес на моих условиях.

— Ты, Сеня, мужик крученый, не спорю и авторитет имеешь, но почему именно так и не иначе? Кудоян тоже мог бы выкупить твою долю и с турками дела вести. Зачем такая игра рискованная при равных шансах?

— А у него денег нет на мою долю. Тут при хорошем разборе даже деньги не катят, надо взамен адекватный бизнес подсуетить, иначе унизительно и позорно. А то получиться, что с темы вышибли, подачку сунув, так дела не делаются.

— А у тебя, значит, бизнес для Давида есть?

— Конечно. Карьеры, пусть забирает, ради такого дела не жалко.

Песчаные и каменные карьеры Сени давали весьма устойчивый доход и для многих давно были лакомым кусочком. Но стать монополистом металлолома в области? Ради этого можно многим пожертвовать. Все звучало красиво, Жора озабоченно потер свой феноменальный шнобель, но главного ответа не услышал.

— Сеня, ты прямо скажи, получилось? Нагнули Кудояна или нет?

— Тут две новости, плохая и хорошая, с какой начать?

— Я который день на нервах, давление поднялось, давай хорошую.

— Нет больше Кудояна, забудь. Отплывает в сторону с моими карьерами, вся его часть переходит к нам. Юристы уже бумаги оформляют.

— Да! А плохая?

— Это больше не совсем наш бизнес. И тут ничего не сделать.

Бедного Жорика чуть не хватил удар, зря он к брату в Евпаторию не уехал. Но Сенина морда не выражала ни малейшей озабоченности, главарь, напротив, лучился оптимизмом. Тут все было и сложней и проще. Дело в том, что последние события чудным образом совпали с заменой начальника УВД области. Прежний ушел под давлением целого ряда резонансных историй и непонятных скандалов, в результате которых в здание на Буденовском, заехал новый генерал майор. Человек он в области новый, без корней и привязок и поэтому сразу нуждался в выделении куска пирога, который соответствует его статусу. Но с кусками было сложно, срабатывал закон, что прежде чем дать, надо у кого — то забрать. А весь серьезный бизнес давно поделен, мелкой подачкой не отделаешься, вот кому то из чиновников и пришла в голову удачная мысль замкнуть этот турецкий контракт на генерала.

— Ты чего, Сеня? Это же петля на шею. Он сейчас начнет своих родственников втыкать на все хлебные должности.

— Ну ты даешь, Жора. Больше ему делать нечего, можно подумать, что у него вагон времени будет. Был человек с его стороны, сумму с каждого парохода оговорили и это процент от сделки, сколько не твоего ума дело. Зато если раньше ты бегал договаривался со всеми и кучу вопросов решал, теперь все на один телефон замкнулось. Ничего не должно мешать нашему совместному бизнесу.

Новость о единственном телефоне, который волшебным образом будет решать все проблемы, греку резко не понравилась. В его прямые обязанности всегда входило договариваться с налоговиками, участковыми, бандитами, пожарниками и даже наркоконтролем. Он весьма успешно разруливал всякие ситуации, не забывая по ходу стричь свои мелкие гешефты.

— А почему они решили всю тему на нас замкнуть, а не на Давида?

— Да потому что дурак этот Кудоян, главного не понял. Его ошибка в том, что изначально выступил против объединения, хотел по старинке работать. Мне вообще предложили его из дела без копейки выкинуть, чтоб под ногами не путался, но не правильно это, получит он мои карьеры.

— Так, Сеня, а я тебе зачем теперь?

— Жора задал вопрос, который мучил с самого начала разговора.

— Как зачем, ты что? В магазин бегать, за попугаем прибирать, клумбы стричь во дворе еще кому то надо.

Рожа Битого сияла от удовольствия, а знаменитый шнобель Жоржа совсем опустился, почти касаясь подбородка.

— Да не кисни ты, всем работы хватит. Весь Ростов теперь наш, по области еще приемки. Ты же не удрал никуда, когда война начиналась, верно? Такое не забывается, я людьми не бросаюсь.

Генерал майор Евгений Палыч Гонтарь, рассеянно ходил по комнатам еще плохо обжитого особняка, который ему предоставило управление в виде служебного жилья. Предложили на выбор или квартиру в центре, или частный дом. И то и другое, если понравится, можно будет оформить со временем в собственность. Но все это интересовало не сильно, настроение было депрессивное. Переехал он сюда, забрав жену, с самой Москвы, где карьера складывалась неплохо, и перевод этот вызвал немалое удивление московских коллег. Потом настала очередь удивляться уже коллегам ростовским, но те были, скорей обрадованы. Обычно, если подобный пост занимал приезжий руководитель, то обязательно тащил с собой кучу своих людей на ключевые посты, местным кадрам доверия не было априори. Палыч поступил нестандартно, объявил сразу, что при всех перестановках намерен опираться только на местных, чем сразу расположил к себе коллектив.

В узком кругу было решено такого правильного руководителя поддержать, и результатом сепаратного совещания стал как раз тот самый контракт. Генерал не спорил, но и радости особой не высказал, воспринял новость как должное. Вот и сейчас он разгуливал по новому дому, в своем обычном меланхолично — депрессивном настроении, до банкета в честь вступления в новую должность, осталось несколько часов. Дом был слишком большим для двух человек, дети у него вполне взрослые, и остались в большой московской квартире. С ним поехала только жена, которая в данный момент носилась по магазинам в поисках соответствующей статусу генерала мебели. Он прошел в гостиную полупустого дома, где каждый легкий звук отдавался гулким эхом и резонансом, там на самом видном месте висел его новый, недавно пошитый китель.

Китель был заказан в брендовом московском ателье, стоил определенных денег, был тщательно выглажен для банкета и висел на плечиках, зацепленных за ручку оконной рамы. И в этот самый момент, с кителем происходило нечто такое, что абсолютно не уложилось бы в голове нормального человека. Его резали бритвой. Нет, дом был пуст, и рядом никто не стоял, но его резали, намеренно приводя в негодность. Палыч наблюдал, как на пиджаке и брюках появляются длинные параллельные полосы, и ничему не удивлялся. Был в его жизни "скелет в шкафу", и кажется, этот скелет приехал за ним с Москвы в Ростов. Все бесполезно, от себя не убежать. Он смутно представлял природу того невидимого, которое резало, зато хорошо понимал за что это делали.

— Привет, барабашка, и тут достал?

Вместо ответа с погон отскочила одна из звездочек и влепилась точно в лоб, поцарапав его. Из царапины показалась маленькая капля крови, Палыч ее размазал по лицу и истерически захохотал. И стоило покидать столицу, если на новом месте все будет по-старому? Ему внезапно стало смешно от своей наивности, именитые экстрасенсы, которых он посещал украдкой, уверяли, что подобные феномены привязаны к строго определенным местам и переезд должен помочь обязательно. Настроение совсем упало, приехала жена, увидела располосованный китель и горестно охнула, опускаясь на диван. Жанна была в курсе событий и так же надеялась на смену города.

А тут совсем некстати, должен был подъехать человек от Сени Битого, которого предстояло курировать. Генерал был совсем не дурак и при внешнем равнодушии от предложения участия в турецком контракте, запросил всю информацию на главаря, служебное положение позволяло. Впечатление по результатам было не однозначное, настораживала склонность к решению вопросов криминальным путем, но сама схема с контрактом понравилась. Там просматривалась стабильно высокая прибыль с возможностью вывода ее в оффшор. А счета у Палыча имелись, имелись и люди, умеющие организовать все весьма аккуратно и незаметно. Вот только суммы на этих счетах, в данный момент, его мало устраивали, и он решил не отказываться от предложения. Все же металлолом, это товар высоколиквидный и востребованный во всем мире, а тут ожидались регулярные большие объемы.

В этот дом Жора заходил с замиранием сердца, с людьми подобного уровня еще вести дела не приходилось. Но он был контактен, от природы нагл в хорошем смысле слова и точно не страдал комплексами. Домик, кстати, был так себе, разве что большой по объему, к нему надо было очень хорошо приложить руки. Об этом он заявил почти сразу с порога генеральской супруге, которая в него вцепилась клещем и завалила бытовыми вопросами. Про себя грек отметил, что снайперски попал в больное место и тут же начал давать толковые советы, прозрачно намекая, что готов взять на себя их реализацию немедленно. Жанна млела и таяла, генерал наблюдал диалог со стороны, и настроение его поднималось, проныра с кудрявой шевелюрой и мясистым носом был смешной. А он любил смешных людей и если плюс ко всему они были еще и полезны, всегда старался к себе приблизить. Вот и сейчас Палыч с первого взгляда понял, что этот клоун его раздражать не будет и лист бумаги из рук Кипариди принимал весьма благосклонно. А там, на этом листе, все написано подробно и красным маркером выделены места, на которые следовало обратить внимание особо. Это была информация по контракту, все узкие места по пунктам, решение которых требовало его, генеральского, участия. Что ж, толково, без лишней воды и по делу. Для его должности ерунда это, а не проблемы, но Сене, конечно, нервы вымотают.

Уходил грек едва ли не другом семьи, Жанна загрузила его проблемами так, что пришлось записывать. Дело свое он сделал, у Палыча поднялось настроение, и он отправился на банкет в гражданском костюме и заклеенной пластырем царапиной. Супруга осталась дома, она терпеть не могла подобные сборища, находиться рядом с перепившим муженьком, всегда было удовольствием ниже среднего. Осадок от разрезанного кителя, безусловно, остался, но барабашка хулиганил не часто и пакости серией были совсем не его стилем. Гадил редко, но метко, сразу вспомнилась куча свежего дерьма в фарфоровой супнице на юбилее, изумлению гостей тогда вообще не было предела.

Банкет прошел на отлично. Говорили тосты, много пили, обстановка понравилась своей не принужденностью. Из напитков преобладало вино хороших марок, и откровенно пьяных не наблюдалось, даже под конец вечера. Все веселились, гремела музыка, народ танцевал. Несмотря на стереотип, что банкеты в милицейской среде проходят в мужском обществе, женщин было процентов тридцать. Виновник торжества не имел репутации мажора или ловеласа, как впрочем и трудоголика, но хорошую юбку не пропускал, особенно если она того стоила. И надо же, немного опоздав к началу торжества, в метре от него на стул опустилась абсолютно шикарная женщина! Он ту красавицу с погонами подполковника заметил еще в управлении, их даже знакомили, а вот сегодня ее место удачно оказалась как раз напротив него за длинным столом.

Случайность ли это? Палыч был тертым аппаратчиком, и подобные совпадения всегда отмечал в памяти. Так, зарубочкой, на всякий случай. Эх, хороша подполковник Вероника! Даже пахнет совсем по особенному, голова кружиться. Но народу много, все смотрят с любопытством, и вечер никаких перспектив на продолжение не мог иметь в принципе. Вот ведь проклятый статус, даже проводить нельзя женщину. Бывают в нашей жизни моменты, когда генералы завидуют лейтенантам.

— Сеня, я рад слышать твой бодрый голос! Как ты там, расслабиться снова не желаешь?

Главарь крякнул, он слегка опозорился, собеседник явно намекал, и призывал публично признать ошибку. Когда они бухали последний раз у него дома, он с пьяну поспорил, что за два месяца научит попугая Гаврилу выговаривать слово "юриспруденция", но проклятая птица хорошо усваивала только матерщину. Спорили на ящик вина, а точнее на дюжину бутылок. Марка напитка роли не играла, но обязательно белое, французское и дорогое.

— Здорово, Рембо, я тоже рад. Слушай, а может, на рыбалку съездим? Есть тут чудный платный пруд неподалеку, его хозяин должен мне как земля колхозу, там винишко и оприходуем. Домики гостевые есть, уха, все как положено.

— Ну ты морда наглая, я может не пожелаю с тобой выигрышем делиться? А, вообще, классная идея. Меня жена уже заставляет траву косить и кусты подстригать, прикинь, до чего докатился? Заодно расскажешь, что у вас там за терка с Кудояном, до меня слухи иногда долетают.

Человек, которого звали "Рембо", в самом прямом смысле слова спас Сене жизнь и именно ему он был обязан своим устойчивым положением сегодня. Два года назад на свалке, которую курировал парализованный главарь, вспыхнул жуткий замес с прямым участием спецслужб, который унес много жизней. Убийства шли пачками, и конца тому побоищу не просматривалось. Выжили очень не многие, и если бы не собеседник Сени, то скорей всего контракт с турками, сейчас подписывал Кудоян, а его могила располагалась рядышком с бывшим начальником Блюхером. Только памятник стоял бы поменьше и поскромнее, согласно статуса. Тяжелые были времена и не ясно, что тогда помогло вывернуться, просто удача, или ловкость бывшего тренера по тхеквондо. А может высшие силы вмешались? Скорей всего первое, второе и третье.

Андрей Николаевич Тимошенко, сорок с небольшим лет, сухощавый, мощный, хорошо тренированный. По жизни и убеждениям свободный художник, очень эффективен в решении различных вопросов. Работать согласен исключительно по отдельным контрактам, и то если контракт понравится и соответствует его моральным и нравственным принципам. Всю жизнь прожил на Севере, по дороге в отпуск заехал в гости к другу детства и сразу же попал в самый центр той знаменитой войны. Тут надо отдать должное, не растерялся, вышел с достоинством из сложнейшей ситуации, хотя конец истории получился очень не однозначным. Но, тем не менее, ту проклятую бойню закрыл, и стороны конфликта заинтересованные в этом, очень хорошо его отблагодарили. Результатом благодарности стал переезд в Ростов с супругой и возможность жить в своем доме не особо беспокоясь о насущном хлебе, впрочем без особых излишеств.

Сейчас Тимоха ведет образ жизни исключительно мирный, посвящая почти все свободное время совершенствованию и познанию. Как, например, стрельба в тире из различного боевого оружия, благо современные охранные агентства такую возможность предоставляют. С Сеней Битым отношения остались самые теплые, но все попытки главаря нанять его, отклонял с шутками. Никакой работы, только пьянки, базар за жизнь, и иногда блуд втихаря от супруги. Кстати, насчет блуда. Судьба его наградила абсолютно шикарной любовницей, которая допускала его до себя не чаще раза в месяц, что устраивало обоих. Сцены ревности и претензии исключаются, оба взрослые люди, отдающие себе отчет, что друг для друга не предназначены. Но, тем не менее, иногда провести денек вместе было приятно.

Итак, на рыбалку. Встретились прямо на месте, двое дюжих ребят выгрузили сидящего на каталке Сеню, прямо на мощеный плиткой двор базы. Каталка была современная, с моторчиком, главарь тут же начал весело выписывать на ней круги по территории, чуть не задавив собаку. Тимоха вылез со своей Тойоты не спеша, солидно, вытащив рюкзак со снаряжением и тубус с удочками в два приема. Они сердечно поздоровались, пить есть не стали, но хозяин угодил, подсунув фирменный кофе, сваренный в турках на горячем песке. А водоем воистину был хорош! Отлично обустроен, для Сениной каталки нашелся пологий спуск к воде, где кресло фиксировалось упорами, и улететь вместе с ним в воду было невозможно. Он имел свою аэрацию, что на прудах — платниках вообще встречается редко и рыбу в этом месте кормили. Благодаря этим мерам при не большом объеме водного зеркала, пруд просто кишел трофейными экземплярами сазана, белого амура и карася. Они остановились в его западной части, весьма благоустроенной и приспособленной для отдыха, куда пускали далеко не всех и только по заявкам. Рыболовы попроще плотно оккупировали противоположный берег, там яблоку упасть было не где, и это несмотря на весьма высокую цену и жесткие нормы вылова.

При подходе к воде и разматывании удочек, Тимоху начал бить мандраж от предвкушения борьбы с крупной рыбой, ни о чем другом в данное время, он думать не мог. Решив не заморачиваться такой мелочью, как прикормка, он насадил на крючок красивый клубничный бойл и метнул его подальше от берега. Есть! Гибрид, весом около килограмма, конечно не тянул на трофей, но начало было положено. Тут все дело в том, что это, конкретное место было предназначено исключительно для ВИП клиентов и подкармливалось штатно, чтоб постоянно удержать рыбу на небольших пятачках. Так что, трофеи будут, вопрос времени. И в подтверждении этого, недалеко от каталки главаря бешено вскипела вода, воздух сотрясла счастливая матерная тирада, и один из сопровождавших его охранников судорожно схватился за видеокамеру. Сазан 5 кг., начало положено, открыта первая бутылка проспоренного Сеней вина.

Несколько часов, друзья отводили душу, не отвлекаясь, только ревностно следя за размером и весом выловленных соперником экземпляров. Тот самый, первый сазан Сени уже был унесен на кухню, им предстояло пообедать. Но клев не прекращался, рыба перла дуром и всякая мелочь, меньше 2 кг. весом отпускалась без сожаления. Тимоха зацепил на опарыша огромного белого амура и под ревнивые взгляды Сени не менее получаса его вываживал. Потянул сей красавец на одиннадцать кил и был безусловным рекордом дня. Сеня не отставал, а вываживать рыбу инвалиду с азартом помогал второй охранник, первый был занят видеосъемкой. Но, пора, наверно и честь знать, запах запекаемого в фольге сазанчика потихоньку сводил с ума. До кухни, где это действо происходило, было не более двадцати метров.

Отобедали с хорошим настроением тройной ухой, которой было в количестве ведра и Сениным сазаном, запеченном в фольге на углях со всевозможными специями и картошкой в зашитом нитками пузе. Запивали превосходным белым вином, отдых, без сомнения удался. Потом, под винцо, главарь посвятил Тимоху в детали последних событий, особо остановившись на личности генерала, его смутили некотрые моменты.

— Ой, Тима, что — то не так с генералом этим, спинным мозгом чувствую.

— Да брось ты Сеня, я тебя умоляю, что ты вообще можешь чувствовать? В глаза не видел человека, а уже какие то версии строишь.

— Версии? Ладно, слушай сюда. Первое, он москвич, работал в управлении и все с карьерой в порядке там, сестра замужем за кем — то с аппарата президента. Второе, переводиться в наш Ростов добровольно, и никого не берет с собой, ты понимаешь, совсем никого. Так не бывает, не логично это. Я справки наводил, коллеги по прежней работе в шоке, никто ничего понять не может. Мнение, что Палыч просто с ума сошел. И третье, он Жоржу не понравился.

— Жоржу? Этому проходимцу кудрявому? По моему, начальник УВД не блондинка с сиськами, чтоб нравиться всяким мелким жуликам. А Жора твой проходимец, и наверняка еврей он, а ни какой не грек.

— Вот что ты все время на Жору тянешь, чем он тебе не приглянулся? Пашет как вол, сутками, много не ворует, я проверял. Мелочи и нюансы в разговоре ловит так, что нам с тобой далеко. И женщин расположить к себе умеет, как не странно, никогда бы не поверил, что с такой внешностью это возможно. Но любят они его и доверяют, вот и Жанна, супруга генеральская...

При этих словах Тимоха не выдержал и откровенно заржал. Представить смешную мешковатую фигуру грека в роли героя любовника не получалось. Скорей мелкий карточный шулер на тенистых скамейках парка Горького.

— И что, Жанна? Пригласила его сопровождать на курорт в Сейшелы? Зонтик там держать на пляже.

Он уже откровенно стебался над главарем.

— Она его попросила с ведьмой хорошей познакомить. Вопрос, щекотливый очень, к кому попало, не обратишься. Но только, говорит, настоящую ведьму надо, проверенную.

— Ведьма? А зачем ей ведьма? С ума сошла баба, с жиру беситься. Скучно жить стало, потянуло на потустороннее.

— Да опять не угадал ты, мужа она показать хочет, генерала того самого. У него проблема какая то.

— Ну ничего себе. От меня что то надо?

— Да ничего пока, просто поделился раскладом. Совсем от дел наших отошел, скорей бы у тебя деньги кончились. Эх, было время, как работали!

Вот уж чего меньше всего хотелось, так это вспоминать о том времени. Как можно ностальгировать по войне? Сколько ребят хороших потеряли. Но разговор о генерале Тимоху зацепил, и выстебывать смешного Жорика почему то расхотелось. Надо быть объективным, правой рукой Сени может быть только личность неординарная, кого попало, тот к своей драгоценной тушке не подпустит.

— Хорошо, не напрягайся, будет ему настоящая ведьма. Передай шнобелю, поговорю с Петровной. Уловил я твой намек, генерал наш и помощь должен из наших рук получать. Заодно и узнаем, что там за секреты скрыты интересные.

— Вот хорошо, вот и ладушки. Я рад, что уговаривать тебя не пришлось и канючить помощь, давай, включайся.

— Да понимаю я, что засиделся и киснуть начал, а дело деликатное, кому попало не поручишь. Только скажи повару, пусть еще одного сазана запечет в фольге, надо побаловать бабушку, она меня все время пирогами встречает.

— Не вопрос, сделаем, подожди полчасика.

На этом рыбалку можно было сворачивать. Душу отвели, пообщались, рыбу, разумеется, отпустили. Каждый взял с собой по одному крупному сазану, запеченному в фольге местным поваром, остальное взвесили и без сожаления в родную стихию. Получилось, что Тимоха поймал самую крупную, но общий вес улова был выше у Сени, так что ударили по рукам, признав ничью. Выпили они изрядно и поэтому за руль Тимохиной Камри, сел один из охранников, второй повез главаря, который уже начал клевать носом и засыпать.

Давно не посещал он Петровну, хорошая старушка и ему симпатизирует. Помогла в свое время серьезно и спрятала, когда за ним злые люди с пушками гонялись. Он туда заезжает временами по старой памяти, интересно с ней и профессия интригующая. Вот завтра, с утречка и двинем с фирменным сазаном в подарок, а пока домой, отдыхать, свежего воздуха, вина и эмоций передоз явный.

На Ростовской свалке, после известных событий двухгодичной давности, ситуация успокоилась и вошла в привычное, ровное для всех подобных помоек русло. Милиция не появлялась, контингент был не предсказуемый, а временами даже безумный, его требовалось жестко держать в руках. И по этой причине, бомж сообщество не возражало против своеобразной диктатуры, которая неизбежно установилась. Тем более, что диктатура была очень демократичной, свободы бомжам не ограничивала, от них только требовалось строго соблюдать свод определенных правил, которые были понятны и очень логичны. Можно задать вопрос, как диктатура стыкуется с демократией? А очень просто, или соблюдай элементарные правила общежития, или вали на все четыре стороны. Выбор есть и со своим уставом в этот монастырь никого не пустят.

А если есть законы, значит должны быть люди, следящие за их исполнением. В данном случае, это был всем известный Годзилла, двухметровый мужик с перекошенной на одну сторону рожей и огромным пузом. Так же вокруг него постоянно крутился Игумен, длиннобородая личность с абсолютно не понятным статусом. Вроде не лез никуда, но был уважаем, тем более что иногда отменял прямые приказы Годзиллы, а тот распоряжения Игумена никогда. Вот и пойми, кто из них главный. Сегодня, верхушка свалки, в количестве примерно десятка человек, собиралась на экстренное секретное совещание по сверх важному поводу. На них плотно наехали и надо срочно что то с этим делать. Наехали по абсолютному беспределу, Годзилла сидел мрачнее тучи, а Игумена всего колотило от ярости. Эти ребята прожили очень трудные жизни и повидали всякое, но только не такого, что произошло недавно.

— Ежик, рассказывай, только по порядку, не все в курсе, пусть слышат.

Рассказывать начал бомжонок не высокого роста с разбитым в кровь лицом и перемотанной бинтами головой, через которые проступали кровавые пятна.

— Меня тут не все знают, поэтому расскажу с самого начала. Жили мы на хате у Васи Беркутова, он тут на свалке редко появлялся, мы в городе на баках работали. Квартира у него двухкомнатная, нас там шестеро обычно ночевало, а сам Васька на стакане плотно больше года, уже белку ловить начал. Ну за квартиру, понятно не плачено, свет и газ отрубили, мы чувствуем скоро вышибут всех на улицу. Денег скинулись, кто как может, половину погасили коммунальных, ЖЭК даже обещал свет с газом включить.

— Ты, Еж, короче давай, суть самую, ваши рамсы с ЖЭКом никому не интересны.

Это подал голос не терпеливый и подвижный как ртуть Игумен.

— Ну да, короче. Облава была на квартиру, двое ментов в форме и еще в гражданском двое. Нас с квартиры всех вышибли, а Ваську увезли куда — то, хату опечатали. Ну, мы печати сорвали и снова зашли, Васю ждем. А че такого? Он хозяин и не выгонял никого, а менты эти даже никаких корочек не показали.

— Давай, Ежик, конец самый.

— Да, конец. Через месяц приходят снова эти, всех вышибают и говорят, что Васька им квартиру продал, а сам уехал с города. Куда не их дело, все бумаги в порядке.

— Это уше шетвертую хату отшимают у наших, пошерк один в один. Жамошили Вашька, што прошентов. И ишкать никто не будет, с ушастковым шхвачено.

Это подал голос пожилой, беззубый, но сохранивший в полном порядке мозги бомж со странным прозвищем Гвардеец. Что интересно, он был почти не пьющим.

— Да это ладно еще, вы слушайте, что дальше было.

Игумен все время старался направить разговор в нужное русло, Еж продолжил.

— А что дальше? Забрали нас позавчера с Саней, прямо с баков сняли, увезли в машине за город, в дом какой то. Там бить начали, а мы ничего понять не можем. Кто — то их главного, мочканул, или он сам от разрыва сердца умер, так и не поняли. Ну вы Саню знаете, он псих психом, в отмашку на них пошел, так его убили у меня на глазах. С пистолета сначала в колено, он орать начал, и сразу в голову стрельнули. Потом пить втроем сели и бухали всю ночь, а мне слышно о чем говорят. Так вот, их главный — мент выгнанный с органов и напарник у него, тоже милиционер, только работающий. Короче, избили их на улице, прямо посреди двора ночью, они только с машины вылезли.

Рассказчик с Ежика был не только плохой, но еще и сильно испуганный. Он спотыкался, мямлил, заикался и Игумен не выдержал.

— Молчи лучше, сам расскажу. В общем так, братва, этих двух козлов измолотили во дворе дома главного как то очень необычно. Не видно было, кто бьет, но удары сыпались. То есть, рядом никого не было, вообще никого. Видели охранник с магазина рядом, и мужик еще с собакой гулял, тоже свидетель, и самое главное. Вся драка попала в камеру наблюдения магазина, остальная банда ее потом смотрела, так чуть не рехнулись от зрелища. Вот реально, говорят, удары летят со всех сторон, ребра трещат, синяки, а рядом нет никого.

— Да, точно. Они всю ночь это обсуждали, я слышал все. Говорят, что те, кого били, обосрались оба и орали жутко от страха, народ милицию вызвал. Наряд приехал, все прекратилось, а главный — труп. Инфаркт, вроде. Они уверены, что кроме нас некому. Говорят, всех шестерых поймают и правду вышибут. Или мы это сделали, или в курсе.

— Ты как ушел?

Прошамкал беззубым ртом Гвардеец, уперевшись взглядом в бедного Ежика.

— Они меня к спинке кровати привязали, а я вот.

Бомжик изобразил связанные перед собой руки, наклонился вперед и выдернул зубами с лацкана замызганного пиджака лезвие бритвы.

— Они пережрались там все и повырубались, но один ко мне подошел и руки проверил как связаны, осторожный. Но все уснули и я ушел. Плевал я на их веревки.

Снова подал голос Игумен.

— В общем так, братва, эти твари не успокоятся, вчера в городе двух наших отмолотили. Спрашивали где Ежик и остальные. Но мы их спрятали, на саму свалку не сунуться, тут им ловить нечего. Но в городе щемить скорей всего будут, осторожней там. Если кто на квартирах обитает, всем исчезнуть срочно, особенно хозяевам. Всех сюда, спрячем и прикроем. И думать надо, думать....

Лист 2

Вот чем отличается хорошее французское вино от более крепких и бюджетных напитков, так это полным отсутствием утреннего мерзкого послевкусия. Может быть, конечно, легкий туман в голове, если перебор, но лечиться всякими народными методами желание возникнет вряд ли. И еще не хватало, чтоб возникло, при 80 евро за бутылку. Эти мысли бурлили в голове у Тимохи, пока он делал бодрую разминку с гантелями, весело перекрикиваясь с женой через стенку. Супруга была в отличном настроении, вчерашний фаршированный сазан явно пришелся ко двору. Завтракать его остатками он отказался, и разогнав дурную кровь гантелями, выпил большую чашку кофе. Пора, наверно, на аудиенцию к колдунье, не зря вторая, аналогичная рыбина, дожидается своего часа в холодильнике.

— Рад вас видеть, Петровна! Примите презент от восхищенного почитателя талантов, не все время меня кормить пирогами и отбивными.

Готовить и кормить Тимоху, Петровна очень любила. Он тут и пирогов отведывал разных и с начинками, а говяжья отбивная с картошкой вообще была фирменным блюдом.

— Заходи давай, а что у тебя тут в бумагу завернуто? Вот так сазанище! А запах какой, ну это не в духовке делалось точно. Сам поймал?

— Да, вчера на рыбалку с Сеней ездили, оттуда гостинцы. Только ее разогреть надо, вчерашняя, и в холодильнике лежала.

— Да уж разберусь, как нибудь. Говори, что за дело, не просто так гостинец этот, но спасибо, поем с удовольствием. Уважил бабку.

— Ну, Петровна, сразу быка за рога берешь. Мне даже неудобно стало.

— Неудобно сам знаешь, что делать. Проходи на кухню, чайку заварим.

За чаем разговор принял совсем не конструктивный характер, заинтригованная ведьма выпытывала зачем он сюда приехал, а Тимоха, неожиданно уперевшись, ускользал от прямого ответа.

— Ладно, сиди чай пей, я карты разложу, может что и увижу.

Петровна, на другом столике, раскинула свои любимые "Таро", гость молча пил чай с травками, посматривая с любопытством. Процесс занял немало времени, ведьма явно увлеклась и Тимоха уже начал нетерпеливо покашливать. Та почувствовала нетерпение, бросила на него быстрый взгляд, и резко смешала колоду.

— Не знаю, мужчину вижу какого то, но его женщина приведет. И рядом с ним еще одна женщина, у тебя с ним связь через нее.

Он слегка обалдел от таких раскладов, ее словам стоило доверять, все обычно сбывалось. Правда и говорит так, что понимать можно по-разному, но были моменты, когда ее прогнозам логичных объяснений просто не находилось. По жизни, Тимоха был убежденный атеист и не верил вообще ни во что, но ко всякой паранаормальщине относился с любопытством. Это ему нужно было для самоуспокоения, чтоб в очередной раз убедиться, что мир понятен, материален и жизни после смерти не существует. Но на этой самой кухне, его ставили в такие тупики, и столько раз, что железобетонная стена материализма давно дала трещину и начала помаленьку рассыпаться. Но нас так просто не прошибешь! Разве могут сравниться какие — то факты, пусть даже и очевидные, с настоящими убеждениями? Чему нас с детства учили в школе и разных учебных заведениях? Да пусть в эту кухню хоть черт зайдет собственной персоной, усомнимся и не поверим!

— Истину говоришь, Петровна, истину. Одна дама очень хочет показать тебе своего мужа. Женщина эта самая простая, но вот муж ее не совсем. Положение у него, статус, пост высокий занимает. Тут с одной стороны требуется полная секретность, с другой, нас любопытство мучает, зачем ему так срочно ведьма понадобилась. Ну никак, понимаешь, его должность к колдовству не располагает.

— Кого это вас? Сеня никак, наверно, не успокоиться. Вот все есть у человека, кроме здоровья, но никак не может без риска. Опять куда — то влез, наверное.

— Так как, поможешь?

— А ты знаешь что, фотографию его принеси мне сначала. Я ее покажу кое — кому, а там посмотрим. И жены фотографию, обязательно. Иногда действительно, от баб все зло.

Фотки генерала с женой были доставлены Петровне Тимохой, та долго в них вглядывалась и велела заехать за ответом завтра. Он, конечно, заехал, но ничего вразумительного от ведьмы не услышал. Колдунья сказала, что хочет видеть самого начальника милиции, супругу брать с собой не обязательно, к той никаких вопросов. Так как возить подобных персон не его ума дело, пришлось сказать адрес Кипариди, с которым у них был неплохой контакт. Жорж Тимоху боялся чисто интуитивно, пальцы гнуть не осмеливался, чувствовал, что получить в рожу можно быстро и без всяких прилюдий. Рембо, в их фирме, был личностью полулегендарной и загадочной, ходили смутные слухи, что сам главный был обязан ему жизнью.

Жорж всегда подозревал, что не отразим внешне и невероятно умен при этом, и вот наконец, эти подозрения начали абсолютно справедливо воплощаться в реальность. Он стремительно входил в фавор к генеральской чете и стал незаменимым человеком. Они с Жанной подобрали великолепную итальянскую мебель в дом, бригада таджиков гнала ремонт в две смены, а прилегающим участком занялась известная дизайнерская фирма. Ведьма по ее просьбе была найдена, но почему то не приняла в тот же день, а запросила фотографии, которые были сделаны украдкой с помощью все того же Жоржа. И особенно приятно поразил оказанным доверием сам генерал. Очень смущаясь, попросил его найти уютный ресторанчик с приличной публикой, и желательно номерами, он желал отужинать с пассией, которой обзавелся на службе.

Все было устроено на высшем уровне, а в целях полной конспирации их туда отвез сам Жорж, он же и забрал чету поздно вечером. Роль его носатой личности сильно возросла, и бедному греку снесло крышу от такого удачного поворота событий. Он невероятно обнаглел, лез к генералу с каждой мелочью, связанной с контрактом, тот помогал сразу и безропотно. И контракт шел! Первый пароход уже благополучно отгрузили, на выходе был еще один. По городу его сверхценное тело перемещалось на новенькой Ауди с кожаным салоном, с окружающим его плебсом он начал разговаривать через губу, как и положено хозяевам жизни. Но во всей этой бочке с медом, коварно притаилась ложка дегтя, под именем Сеня, который перемены подметил и терпеливо караулил удобный случай.

— Заходи, Жорик, присаживайся, как второй пароход, со сроками успеваем?

— Да более чем, уже третий подгонять думаем. Вот только объемы не очень, область запаздывает и на полную не работает. Бардак на приемках, надо, что — то решать с ними.

Главарь не довольно закряхтел, область действительно подводила, металл шел от силы в половину возможностей. И обидно, что сами виноваты, там бардак обыкновенный. Эх, рук толковых хронически не хватает.

— Ладно, подумаем что с ними делать. Генерал наш с новой подругой не скучает? Пора бы уже на ночь в номерах оставаться.

Зависла пауза, на этот вопрос греку отвечать явно не хотелось. Это их дела с генералом, чего Сеня нос сует? Он что обязан подглядывать и отчитываться?

— Я не слежу за ними и свечку не держал. Не мое это дело, подглядывать. Ты много хочешь и прошу не задавать мне подобных вопросов.

Конец фразы Жора скомкал, до него внезапно дошло, что он мощно перегнул палку и подтверждением стала стремительно наливающаяся кровью морда главаря.

— А знаешь что Жорик, чеши ты, пожалуй, дорогой в командировку, порядок наводить на приемках. Вот как объемы в два раза вырастут, так и вернешься сразу.

— Как в область? А контракт, а с генеральской семьей дела?

— Ничего, мы насвистим, что ты на операцию в Израиль улетел, в клинику. Шнобель свой укорачивать. И с генеральской семьей разрулим, поручим из молодых кому то. А то, я смотрю, ты уставать уже начал.

Вид у бедного Жоржа был, как будто его по голове только что треснули рулоном обоев. Он открывал и закрывал рот, делал судорожные глотательные движения, словно хотел поймать обратно так неосторожно соскочившие с языка слова. Бледное и вспотевшее состояние грека от внимания Сени не ускользнуло, но делать снисхождение он не собирался. Зарвавшегося подчиненного надо было срочно ставить на место, пока тот не взобрался на шею, а в данном случае такая тенденция просматривалась. Проверку может ему устроить финансовую? Нет, не стоит, наверняка всплывет много интересного и придется делать выводы. А закатывать в асфальт зама он не планировал, так немного мозги вправить.

— Так мне что, выезжать? Я пойду тогда, можно?

— Конечно нельзя, ты на вопрос еще не ответил, про генерала.

Жора изумленно выпучил на Сеню глаза, вообще ничего не понимая. Его полностью переклинило и он несколько выпал из реала.

— С Вероникой этой, как у него отношения, на какой стадии, или не мое это дело?

По большому счету, Сене было абсолютно плевать на амурные дела нового милицейского начальника, но уничтоженного морально грека следовало непременно добить и унизить.

— Так это, в ресторане номера есть, я им специально подсуетил нужное заведение. Один раз на два часа уединялись. Второй раз я его к ней домой отвозил, он сказал, что ждать не надо, рукой махнул.

— Ладно, живи падло, но еще раз подобный ответ услышу, шнобель точно укорочу, никуда не спрячешься, и диаспора не поможет. Но приемки в области на тебе, сам найдешь человека, дадим ему полномочия, и пусть порядок наводит. А ты смотри, если через месяц объемы не поднимешь, можешь даже не заезжать сюда, езжай и сам разбирайся. Еще есть вопросы?

— Да, конечно, прошу прощения, но ты меня не так понял, я другое хотел сказать.

— Ты, Жора, дурака не включай, ладно? Все я правильно понял, иди уже, дело делай.

А в это самое время, ничем не примечательный бомж, по кличке Игумен, тщательно разбирал на чистой тряпочке два пистолета ТТ, и не какое то там китайское дерьмо, а настоящую продукцию Ижевского завода 1942 года выпуска. Проскочила в то время одна небольшая партия с двухрядными магазинами на 15 патронов, и обладание двумя экземплярами, было везением невероятным. Обнаружил эту, почти музейную редкость, чрезмерно любопытный бомж по кличке Гмыря, которому пришла в голову идея раскурочить валявшийся в огромной куче мусора старый и очень грязный патефон. А там такое выпало! Два пистолета в густой смазке и отличном состоянии, несколько запасных обойм и патроны россыпью в пачках, в количестве гораздо больше сотни. Находка пьяного Гмырю привела в бурный восторг и он немедля принялся палить с двух рук по ползающим в мусоре кошакам, при этом смешно изображая ногами "стрельбу по македонски". Эта новость быстро дошла до Годзиллы, и опасные игрушки у непутевого Гмыри были стремглав изъяты. Благородное возмущение бомжа творящимся беспределом, тактично утопили в густых парах самопальной водки и тот успокоился, отключившись. В тот же вечер состоялась процедура передача стволов Игумену, и дешевым самопалом там не пахло, пили очень не плохой греческий коньяк, закусывая сырокопченой колбаской. Потом стволы были любовно перебраны, со знанием дела пристреляны, и спалив полсотни патронов, опытный в подобных вопросах Игумен без проблем попадал с сорока метров в старый ламповый телевизор. На этом все, хватит, патроны штука трудно возобновляемая, и оба ТТшника ушли в смазанном состоянии в подземную заначку до трудных времен. И времена эти, похоже, наступили.

Все бомж — сообщество, где Игумен давно плавал как рыба в воде, можно условно поделить на две очень не равные категории. Первую, а это больше девяноста процентов, составляли опустившиеся бедолаги, которые оказались там ввиду неспособности адаптироваться в этой сложной и запутанной жизни. Главной задачей было физически выжить, без всякого просвета и надежды, и поддерживали их в этом, только остатки самосохранения. Они тупо мигрировали мутной массой по тропам, протоптанным предыдущими поколениями бродяг, и планы на жизнь дальше нескольких дней не простирались. Но среди них умело маскировался небольшой процент таких, которые нырнули в эти воды абсолютно сознательно, по веским причинам, а фонари правоохранителей мрак помоек просвечивали очень слабо. Главное сидеть тихо и не трепаться о прошлой жизни, свалка предоставляла возможность отгородиться от реальности небритой рожей и собачьей кличкой. У Игумена такой повод был.

Срочную службу этот обычный сибирский парень нес в роте охраны ракетной части, затерянной в глухой уральской тайге. Служба шла спокойно и ровно, одним из немногих развлечений были поездки на стрельбище, куда их возили не реже одного раза в две недели. Стрелять очень любил, у него получалось, и на втором году службы Игумен получил не ограниченную возможность этим заниматься, вместе с погонами старшего сержанта. После дембеля страсть к оружию не пропала, он сразу выправил охотничий билет и начал похаживать по окрестным лесам с ружьишком. А после пяти лет стажа, приобрел официально нарезную "Сайгу", которая представляла собой не что иное как хорошо знакомый "Калаш", но в более изящном исполнении. Владел им в совершенстве и частенько утирал нос матерым охотникам на спонтанных пострелушках.

Так бы и жил спокойно, отдавая зарплату жене и отводя душу по выходным в тайге с друзьями, но тут судьба выкинула неожиданный фортель. Та, уже давняя история, с треском опустила его на самое дно жизни, но он не разу не пожалел о содеянном, даже в самые тяжелые моменты жизни. История получилась мерзкая и типичная для девяностых, много тогда было подобных по стране историй, только сценарии разные и концовки с вариантами.

В их небольшом городишке все шло типично для страны — бандосы, комерсы, безработица, паленая водка и отток большинства адекватного населения ближе к центрам денежной движухи и вообще хоть какой — то деловой суеты. Но именно в их месте, бандитская власть в городе была быстро свергнута смышлеными ментами, и за каждой торговой точкой смутно замаячила фигура в погонах. Не все сотрудники смогли адекватно оценить действительность, у некотрых снесло крышу от шального бабла и безнаказанности, и как следствие пошли превышения. Те два пьяных опера в ауди, сначала сбили собаку на обочине, потом зацепили бампером ларек, от которого полетели щепки вагонки и на скорости больше ста километров в час, сшибли насмерть жену Игумена, которая переходила дорогу по пешеходному переходу. Свидетелей было навалом, все возмущены и готовы дать показания, но толку? Дело замяли, свидетелей прижали, в жизни двух пьяных балбесов ничего абсолютно не изменилось, Игумен не получил даже компенсации.

Решение было спокойным, взвешенным и никак не спонтанным. Он продал гараж, почти новую шестерку, лодку с мотором и отвез детишек к еще крепким родителям. Вручив деньги, сообщил, что двоих детей ему не поднять в одиночку, работы в городе практически не было, и он уезжает на заработки. В принципе, вранья в его словах не было, именно на заработки он и собирался, но начать зарабатывать решил прямо в месте проживания.

Первого из убийц своей жены, он прихватил в гараже, в который тот каждый вечер ставил машину. Опер подъехал, загнал ту самую Ауди, вышел на улицу, начал закрывать замок и в этот момент получил мощный удар прикладом между лопаток. Рожу при этом разбил в дребезги о стальные ворота, но это не помешало ему под дулом Сайги звонить второму, чтоб тот срочно привез пятнадцать тысяч долларов прямо в этот гараж. Подробности при встрече, надо до зарезу, разговор Игумен продумал заранее. Собрать нужную сумму потребовалось больше часа, и все это время избитый опер каялся, плакал и умолял его не убивать, обещая любые деньги. Но любых денег нам не надо, пятнадцать тысяч вполне достаточно и коварный мститель спокойно уехал на вражеской машине, прострелив предварительно обоим головы и закрыв за собой гараж.

Деньги закинул старикам, выехал за город, и прихватив заранее приготовленный рюкзак, рванул в тайгу на одну из дальних избушек, где его ждал предварительно занесенный запас продуктов. С этих пор одна жизнь закончилась, наступила совсем другая, где больше не было мирного трудяги токаря, а появился злой бандит одиночка Игумен.

Он мотался по самым разным городам, менял паспорта, путал следы и криминальный шлейф за ним тянулся все более приличный, его уже искали весьма серьезно. Игумен бомбил обменники валюты, торговцев наркотиками, несколько раз выступал в роли киллера. В Ростове оказался случайно, пытаясь прорваться на Кавказ, но нервы не выдержали и он сорвался в жуткий запой на какой то мерзкой квартире. Там сначала он поил всю компанию, потом компания поила его, полгода пролетели как одна неделя. С того периода в памяти остался калейдоскоп пьяных участливых рож, чувство безопасности и закончилось все фанерным балаганом на свалке.

Тут он пришел, наконец в ум и огляделся. Зачем ему какой то Кавказ с их вечными непонятными разборками? Да тут ни за что не найдут, если сам не накосячишь. Игумен решил приземлиться и попробовать жить по — новому. Он шустро наладил продажу наркоты среди бомжей, перепродавал найденные вещи и не сомневался, что находиться как у Христа за пазухой. Но не все так просто, свалка тоже имела хозяев, те выдернули его из темной норки и он предстал под строгие очи самого Блюхера, который знал про него почти все. Игумен здорово перепугался, но его успокоили и даже налили стакан вполне себе приличного виски. Блюхер говорил подколками, был настроен благодушно, гораздо сильней смущала мрачная рожа его зама Сени, который нависал зловещей глыбой.

— Совсем ты с лица сбледнул, бродяга. На, вискаря накати лучше еще стакашек, полегчает. Да не боись, не сдадим тебя, дыши ровно, тут полно таких беглых.

Голос Блюхера раскатывался мягким баритоном, настроение у человека было отличным, день явно задался, чего не скажешь про смотрящего из под лобья Игумена, который в данный момент тихо ненавидел всех окружающих.

— Говори, я слушаю. Что хотел?

Тот осклабился, перевел взгляд на молчащего Сеню и продолжил разговор в своей вечно смешливой манере.

— Ты, бродяга, не напрягайся так, никто тебя на дурняк не припашет, все будет к взаимному согласию и пониманию сторон.

— Ясно. Кого вальнуть надо?

Сеня с Блюхером снова запереглядывались, и на этот раз без улыбок.

— Валить пока нет, слишком радикально, но прострелить ноги стоит. Барыга не в меру наглый, наркоточку открыл на нашей территории, пацанов посылали с битами, так он волыну достал и одного нашего ранил. Ты с ПМ как? Дружишь?

— Нормально с ПМ, только пристрелять желательно, ствол не знакомый.

За то, самое первое поручение, Блюхер заплатил ему тысячу долларов, которые он немедленно отправил родителям. Дальше были еще подобные сделки и Игумена, в общем то, все устраивало. На свалке он теперь появлялся не каждый день, снимал комнату на окраине, где имелись все удобства, а среду бомжей рассматривал чисто как место работы. Там он делал деньги, выбился в лидеры и чувствовал определенную ответственность за происходящее. Но теперь, после длительного периода душевного равновесия и покоя, он снова ввинчивался в штопор стрельбы и крови, на его паству жестко наехали. Не далее как вчера, эти абсолютно обезумевшие дельцы квартирной мафии, схватили пожилого бомжа по кличке Чалый, и предварительно избив, начали выспрашивать кто у бомжей главный, намереваясь забить стрелку. Но Чалый был кадром опытным и ушлым, мастерски разыграл у них в машине приступ эпилепсии и его сразу выкинули, испугавшись что он облюет весь салон. Не, так больше нельзя, хватит. Мы пойдем в наступление и Игумен достал из тайника свои пистолеты.

— Что делать, Гвардеец, посоветуй. Может реально попробовать объясниться? Откуда мы знаем, кто запинал их главных, там вообще какая то чертовщина.

Игумен с Гвардейцем сидели на ящиках и вяло тянули пиво из бутылок, на свалке считалось, что подобный напиток пьют только аристократы.

— К Шене не желаешь обратишша? Тот одним жвонком решать должен, кто такие квартирщики и кто он?

— Сеня все, крутым перцем стал, его номера даже нету. Он меня на этого еврея замкнул носатого, а с тем гандоном говорить вообще не возможно, к нам как к дерьму отношение. Одно хорошо, что ничего не просят.

— Я тебя, Игумен, шолошо понимаю. Ты щищас в автолитете, все воплошы решаешь. Можно, конешно, жатаитша по щелям, долго ишкать не будут, надоешт им лашледование. Но это наш валиант, тебе нельжя. Ты тепель клыша и теять лишо никак. Так что, дештвуй, мы поможем.

— Где искать их? Ничего не знаю, вообще, не касался этой темы.

— Я жнаю. Тот, которого ижбили и выжил. Шума с Щелеваном унитаж ему дома штавили. Адреш есть.

Переводилось это как два бомжа, Чума с Селиваном, устанавливали ему год назад унитаз, за который тот расплатился литрой самой паршивой водки, не дав при этом ни крошки на закусь. Горшок, кстати, был совсем новым и бомжи его сперли со стройки, воспользовавшись коллективной пьянкой охраны в новогоднюю ночь. Подобное жлобство западает в память накрепко и те излили душу Гвардейцу с Ежиком во время совместной пьянки. Услышав такую ценную инфу, Игумен быстренько свернул разговор и бегом рванул в поисках охотников за унитазами.

Был ли у Игумена какой то подробный план действий? Вряд ли. Динамика последних событий не располагала к маневру и разнообразием сценариев не баловала. Единственное, что ему оставалось, так это захватить на полученном от унитазной мафии адресе, избитого невидимкой, и хорошенько выпотрошить на предмет информации. Нападения там явно не ожидают, но придется зачищать всех и очень быстро, пока не опомнились и не приняли меры. Именно с такими невеселыми мыслями он надраивал свои пистолеты, других помощников в этой истории не просматривалось. Он не знал, что будет делать дальше, все зависело от результатов допроса, но как именно захватить мужика, который крепче его и здоровей в два раза, план имелся и весьма не стандартный. В этом ему должна помочь живущая при свалке, течкующая собаченка Маруська, которая в данный момент сидела на поводке рядом с балаганом, а верный Гвардеец отгонял от нее палкой изнывающих от любви кобелей.

Чем бы не был занят в течении дня Николай Бакулев, каждый вечер для него заканчивался одной неизбежной процедурой, он выгуливал своего двухгодовалого драгхара на небольшом пустыре, который располагался метрах в ста от дома. Снег, дождь, гости, ничего не имело значения, собака желала в туалет каждый вечер и не выгулять ее означало неизбежно получить на ковер огромную вонючую кучу. Пса он любил, на охоту выезжал каждую осень и понимал, что без ежедневного физического моциона, тот захиреет. Вот и этим вечером, вместе с развеселым Жаном, который рвал поводок, он вышел на знакомый пустырь и отпустил кобеля, который тут же улетел вперед с громким лаем и веселыми скачками. Николай сразу нашел палку, и запустил ее вдаль, это было их любимой игрой на прогулках.

— Жан, апорт!

Но не тут то было, сегодня драгхар нашел занятие, которое заинтересовало его гораздо больше летящей палочки. Он деловито нарезал круги по пустырю, принюхиваясь, и ноздри его при этом работали подобно кузнечным мехам. И еще бы они не заработали! Часовой давности след течкующей суки туманил мозг кобеля, и основной инстинкт пьянящей волной овладел молодым собачьем организмом. Дратхар был охотником, и распутать не слишком сложную вязь следов делом было не долгим, тем более, что хитрый Игумен своеобразно пометил выход, тропинку, куда псу надо было бежать в догонку своей внезапной любви. В этом месте, он просто усадил гуляющую сучару на жопу, и протащил ее по невысокой траве. Не унюхать такую метку было не возможно, Жан утробно рыкнул, и рванул со всей прыти по абсолютно ровной цепочке следов к проходу между домами.

— Жан, ко мне! Ко мне, я сказал, назад!

Коля орал со всей силы пугая прохожих, он уже понял что произошло и первой мыслью было, что обезумевший от вожделения пес с дуру попадет под машину. Мужиком он был крепким и спортивным, но не давно вышел из больницы, избитое таинственным невидимкой тело еще плохо слушалось. Он пошел вслед быстрым шагом, ругаясь про себя матерно и понимая, что в таком шальном состоянии кобель забывает про все и ни на какой крик не среагирует. Жана, естественно, не догнал, и принял единственно верное решение, это обходить окрестные дворы и опрашивать случайных прохожих. Дратхар порода внешне очень примечательная, и шансы, несомненно, были.

Следы подло удравшего пса обнаружились за квартал от событий, где Коля без всякой надежды шел прихрамывая и громко кричал кличку Жана. К нему подошел плохо одетый мужичонка, с длинной бородой и темных очках, явно косивший под арабского террориста. Террорист оказался представителем местной алкомафии, которая оккупирует скамейки в скверах, и спросил имеет ли искомая собака бороду и усы. Конечно, Жан бороду и усы имел, так же имел и обрезанный хвост, и услышав это, мужик нагло потребовал на бутылку. По его словам, он запер его в подвале дома, куда тот шмыгнул за какой — то сучкой и если эта парочка там все обсерет, убирать придется ему. Поэтому без пузыря никак и обрадованный Коля легко согласился на сделку. В подвал он спускался первым, подзывая Жана, мужик кряхтел за спиной. Он шел посвистывая, пес обязательно должен был отозваться или проявить себя каким то другим образом, но было тихо и ему это не понравилось. Но тут свиснули сзади, он резко обернулся и увидел стволы двух пистолетов, которые смотрели прямо ему в глаза.

— Ты че, мужик, с дуба рухнул?

Коля сделал не произвольно шаг назад, нога соскочила со ступеньки, и он полетел на спину, раскинув руки.

— Тебе что надо? Убери пушки, поговорим.

Закончить фразу не получилось, оглушительно грохнул выстрел и остроконечная пуля прошила насквозь икроножную мышцу не задев кости. Бакулев попытался заорать не столько от боли, сколько от страха, но не сумел, Игумен на него прыгнул коршуном, всадив воняющий дымом ствол в рот, вышибая зубы. Коля непроизвольно вцепился двумя руками в кисть с пистолетом, но не дергал и не пытался выкрутить, а просто держал, бешено вращая глазами от животного ужаса. Как раз между этих диких глаз, Игумен и залепил другим стволом, содрав кожу на лбу и почти вырубив пленника.

Дальше все было скучно и неинтересно. Игумен задавал вопросы, тот механически отвечал как робот, все писалось на диктофон. Диктофон он купил только вчера специально для этой миссии, пользоваться не умел толком и очень боялся перепутать кнопки. Вопросы задавал четкие — адреса, пароли, явки. Людей в банде было не много, это радовало, Игумен очень надеялся успеть перестрелять всех этой же ночью. Затягивать процесс было совсем не желательно, те могли всполошиться, попрятаться по норам и придумать какую нибудь ответную гадость. Отвечал пленный четко, осталось задать самый важный, окончательный вопрос и удалиться, прострелив кровоточащий от удара пистолетом лоб.

— Теперь скажи мне, голубь, какого хрена вам от бомжей нужно? Вы что, всерьез думаете, что эти алкаши вас там отмолотили? Зачем вы их гоняете и кошмарите по всему городу? Мало вам квартир отобранных?

— А это не мы. Нафиг нам это нужно, да и нет среди нас таких резких, я вообще с города сваливаю, уже квартиру и дачу на продажу выставил. Какие бомжи, какие войны? И так все в дерьме по уши, валить надо отсюда.

— Я тебе щас колено прострелю, что ты бакланишь тут, кто Ежика отмудохал, кто Саню грохнул? Кто нам стрелу забить пытался недавно?

Коля отчаянно затряс головой, на глазах его выступили слезы, то что этот бородатый террорист пальнет в колено, сомнений не было не малейших.

— Не мы, точно говорю, мы тут сбоку и не по своей воле. Когда запись с камеры сняли, никто понять ничего не мог, начали всяким специалистам показывать, копии делать. Вот и допоказывались. Приехали четверо на джипе с московскими номерами, оригинал записи забрали и сказали, что будем теперь делать то, что они скажут. На квартиры плевать, на то что алкашей в посадках закапывали тоже, основная задача — неведимку вычислить. Мы, вроде как, местные расклады знаем, поэтому наша задача всех бомжей перетрясти. И что угодно, любая информация. Если ничего не нароем, то тюрьма или просто грохнут. Пойми, не по своей воле, там все серьезно очень.

Ну ничего себе новости. Игумен обалдел от услышанного, и даже убрал пистолеты, машинально нажав на спуски и придерживая при этом курки. И что делать теперь? Кончать этого гада больше не имело смысла, пусть живет, еще может пригодиться.

— Так, собаковод, слушай сюда. Твоя задача, это вынюхать про этих москвичей что только можно и сразу мне отбарабанить, понял? Мы про этого невидимку не знаем ничего вообще, вы тоже, но вас трясут, а нас им не достать, согласен?

Коля яростно затряс головой, выражая полное одобрение сказанному.

— Сечешь, это радует. Значит, эти крутые ребята подождут еще немного, потом кого -то из ваших грохнут для острастки, или уголовное дело будет. Это чтоб остальные шевелились активней. Я верно мысль выразил?

Ответом стала очередная серия кивков и преданный взгляд с тоской предсмертной.

— Один шанс у вас ребята, если я с друзьями вырву эту заразу московскую с корнем. Поэтому звонить мне не надо, а вот СМС по этому номеру, изволь. Я телефон иногда включать буду и их почитывать. Все понятно? Если все, то забирай своего кобеля, он в этом же доме, только с другой стороны, дверь вместо замка проволокой замотана, и вали домой. И не дай Бог, на два фронта начнешь работать.

Ну, насчет друзей он слегка приукрасил, два его друга, которые реально могли помочь в схватке, находились в данный момент при нем, засунутые стволами за брючный ремень на животе. От остальных поддержка или моральная, или информационная, не больше того. Но что за москвичи такие грозные? По мнению Коли, не спецслужбы и не менты точно, у одного наколку зоновскую видели и вообще, жаргон специфичный, въевшийся. Но связи с ментурой определенно есть, уж очень уверенно пугали уголовными делами и сроками. Скорей всего бандиты, представляющие крутую московскую группировку.

И Коля пошел, перетянув предварительно ногу ниже колена куском кожаного поводка собаки, который он отрезал найденным бутылочным стеклом. Так как теперь очень сильно хромал на обе ноги, то издалека казалось, что не хромает вообще, а так, отбил человек кобчик или испытывает острый приступ геморроя. Жан оказался на месте и насколько не задался день у хозяина, настолько задался у того. Все это время кобель, в режиме швейной машинки, долбил ту самую загулявшую дворнягу Маруську, наедине с которой его заперли в смежном отделении подвала. Пес бросился на хозяина, пытаясь облизать ему лицо от избытка чувств и поведать, как эта жизнь прекрасна, но тот явно не разделял мнение питомца и молча пристегнул карабин к ошейнику. С другой стороны дома уходил Игумен, крайне задумчивый и расстроенный, что делать дальше, он не представлял. Кроме, как сменить город проживания, ничего хорошего в голову не лезло.

Всем известно выражение, что стать женой генерала, можно верней всего, выйдя замуж за лейтенанта. В случае с Жанной, все было не так, замуж она выходила за красавца капитана, которого увела у лучшей подруги, почти не рисковала и имела гарантии, что именно ее супруг до генерала дорастет, а не уйдет в отставку майором или подполковником. Тут весь секрет был в ее родителях, вернее в отце, который работал в администрации президента и безумно обожал единственную дочку. А дочка очень ревностно относилась к мужу, он был только ее частной собственностью и Гонтарь знал точно, что пока жена его любит, за будущее и настоящее можно не волноваться. Так они и дожили до зрелых лет, вырастили двоих детей и все это время Женя себя чувствовал весьма комфортно и защищено, хорошо когда твоей карьерой занимаются совсем другие люди, удобно.

Утро у генеральской жены начиналось примерно одинаково, она рано вставала, провожала мужа на работу и потом или снова ложилась спать до обеда, или влезала в любимую сеть "в контакте" поболтать с московскими подругами. В этот раз, среди не прочитанных сообщений ее привлекло одно, с незнакомого акаунта, где было написано "Подарок для Жанны" и прикреплен видео файл. Подарок, а тем более видео, это всегда интересно, и Жанна запустила ролик. Запустила и оцепенела, экран заполнила волосатая задница ее мужа, которая ритмично двигалась в поступательно — возвратных движениях между двух задранных белоснежных женских ляшек. Что это ее благоверный, сомнений не было не малейших, запись длилась больше часа, со всех ракурсов, и состояла из нарезки эпизодов целого вечера. Она просмотрела все досконально, трижды, отматывая назад и концентрируясь на ключевых моментах разговоров.

То, что этот старый козел елозит по какой — то не знакомой шалаве обидно до безумия, но гораздо больней те слова, которые он говорит в промежутках между фрикциями. И слова эти, задевают именно ее, Жанну. Оказывается, что они давно уже чужие, понимания нет, чувства умерли, живут по инерции и терпит он ее только из жалости. Когда он увидел эту толстожопую лахудру Веронику, то испытал такое влечение и желание, что потерял разум и почувствовал себя моложе лет на двадцать. А Жанна, так, что — то среднее между домработницей и деловым партнером, крепкий тыл без особых эмоций. Вот гад! Может в дерьме его утопить? У папы, пожалуй, ресурса хватит, крепок еще старик, не сточил зубы. Так, спокойно, надо взять себя в руки и женщина налила большую пузатую стопку коньяка с бара. Выпила, закусила лимоном и алкоголь немедленно ударил в голову, накрыв ее теплой мягкой волной. Взять в руки не получилось, результат вышел обратным, из глаз хлынули слезы, и она рухнула в постель, завыв в подушку и трясясь от рыданий.

Потом звонила подруге Ленке, разговор занял сорок минут, пока на мобилке не кончились деньги. И все же, классная она баба, подруга. Все спокойно выслушала, поддержала, а потом спокойным тоном поинтересовалась, какого ляда Жанна так мечет икру. Хочет отомстить? Да без проблем, что мешает завести любовника, вид у нее вполне еще товарный. Смешать подлеца мужа с дерьмом? А кому хуже сделает, усилия всей жизни пойдут на смарку, себе навредит и вообще, дети в чем виноваты? Если она думает, что их эта история не коснется, то сильно ошибается. Нет, прощать конечно нельзя не в коем случае, наказать надо, но именно наказать, а не порвать на кусочки. Но если, конечно, она желает свои усилия за столько лет пустить псу под хвост, то пожалуйста, флаг в руки, веник в ....

Разговор прервался, но дело сделано, отчаяние и обида отошли, уступив место холодной ярости. Жанна вообще была баба не истеричная, и мужа на изменах ловила раньше, но чтобы так, с видео и подробностями? То, что он где то временами погуливает она смотрела спокойно, лишь бы никакую заразу в дом не притащил и отношений не возникло. Большего ужаса, чем тот, что мужик живет на две семьи, она не могла себе и представить. Но квартира, вроде приличная, шалава, надо отдать ей должное, тоже ухоженная и совсем не юная модель. Так что, триппер маловероятен, а вот отношения запросто, язык у бабенки подвешен знатно. Где он ее прицепил интересно? Вряд ли на работе, не то место и женщины там на перечет. Жанна снова врубила копьютер, чтоб еще раз, более спокойно пересмотреть ролик, но там снова выскочило сообщение. Имя, фамилия, звание, домашний адрес, служебная электронная почта и два телефона, рабочий и домашний. Ну, держись, сучка! И что, интересно, за доброжелатель такой о ней заботу проявляет?

Отношения с Вероникой, у Тимохи, последние месяцы шли по затухающей и он воспринял сей грустный факт как данность и смирился. Последние два раза вообще ограничились прогулкой в парке с собакой и беседой на всякие темы, в квартиру так и не пригласила. Его не то, чтобы отшивали, а просто отодвигали на дистанцию и он, после некотрых терзаний воспринял сей факт философски. То, что замуж не собирается и желает оставаться вольной птицей, было, несомненно, женским кокетством, в которое не верилось ни на грош. Все — таки у Вероники возраст, годы уходят вместе с красотой, а их отношения зашли в тупик и никакой перспективы не просматривалось. Он семью ни за что не бросит, даже ради королевы. Но, как говориться не сексом единым, жизнь сложней устроена и поэтому, когда она позвонила, и давясь рыданиями попросила выгулять собаку, сорвался немедленно.

Там рыдания продолжились уже на его плече, последовал путанный рассказ, в котором, как не странно, все было очень логично. Тимоха с грустью отметил, что превратился из любовника даже не в друга, в подругу, и нельзя сказать, что подобный статус его устраивал. Известная поговорка "хороший секс дружбе не помеха", в данном случае не работала. Но в руках она себя держала крепко, голову не выключала, звание было заработано честно, заслуженно. К концу разговора он беседовал не с раскисшей барышней, а с подполковником милиции, который давал абсолютно реальный расклад событий.

Да, она вступила в связь с начальником, это факт и все оскорбления, что ей высказала жена по телефону, приняла стойко и с пониманием. Она, возможно, сама на ее месте, вела бы себя еще безобразней. Связь эта, скорей всего будет закончена, последствия для всех могут быть просто фатальными, угрозы Жанны пустыми не показались. Но самым интересным в этой истории, был тот самый видеоролик, который разгневанная супруга щедро скинула ей на служебную электронную почту. И вообще, откуда он мог появиться, ведь действие происходило в ее квартире, которая иногда проверялась службой внутренней безопасности как раз на предмет нахождения всяких подслушивающих и подсматривающих устройств.

После вполне закономерной истерики, Вероника взяла себя в руки и пригляделась к записи более внимательно, как специалист, тем более, что по долгу службы ей приходилось часто иметь дело с различной видеосъемкой. Просмотрела несколько раз, неоднократно перематывая, но определить место, где была спрятана видеокамера так и не смогла. Еще раз взяла себя в руки, выпила валерианки, посмотрела снова и почувствовала, что вполне реально так сходит с ума. То что она видела своими глазами, просто не могло быть в природе. Вот не могло и все тут. Если напрочь отключить эмоции и взглянуть на запись трезвым, профессиональным взглядом, вывод получался сумасшедшим. Кто то ходил за ними по квартире и снимал все на камеру, причем снимал крайне не профессионально и скорей всего на обычный мобильный телефон. Это исключалось абсолютно, но было именно так. Увидев молящий и пристальный взгляд Тимохи, медленно сложила из пальцев кукиш и сунула ему под нос.

— Даже не думай!

— Я его спецам покажу, они нам все определят, и рост его и марку телефона, а вдруг он где в зеркале отразился?

— Забудь, я сказала, все. Ролика этого, ты никогда не увидишь, понял?

Покидал Веронику он через час, и разумеется, с роликом на флешке. Вероника поражает, стальная баба, поверила клятве, что просматривать "эту мерзость" он не будет, и гарантирует, что хорошо знакомые ему технари не откатают копию. Впрочем, нарушать клятву он и не собирался, понятие чести не пустой звук, но самое главное, его снова захлестнуло почти забытое ощущение тайны.

Лист 3.

Скандал в генеральской семье был потрясающий, длился два дня и бедный Жорж вертелся как уж на сковородке, когда он сунулся вечером в генеральский дом, его послали на три буквы. Дизайнеры, которые оформляли приусадебный участок, удрали, едва успев расстелить рулоны с газонной травой и прикопав саженцы декоративных елочек, по 150 баксов каждый. Жанна орала так, что даже у работников узбеков вяли уши, а соседская собака внезапно завыла на длинной протяжной ноте. Нашкодивший Гонтарь что то гундосил в оправдание, получая в ответ взрывы истошного визга, а подслушивающая за забором соседка готова была поклясться, что слышала, как он плакал. Но бесконечно это безобразие продолжаться не могло, истерика Жанны стихла, и в кармане Кипариди зазвонил телефон, перед ним извинялись и просили подъехать.

Мысли обманутой супруги, наконец— то вошли в конструктивное русло, ее благоверный ни в чем не виноват. Виновата шалава, с которой она обязательно разберется и несомненно порча, преследующая бедного Женю еще с Москвы. Как там насчет ведьмы, почему он до сих пор тянет резину и не свозил его к ней? Порчу следовало снять немедля, за ценой она не постоит, именно эта проблема приоритетная и нечего отвлекаться на всякие ремонты и дизайны. Все отложить, обряд должен быть проведен по самому высшему колдовскому разряду. У Жоржа от такой тирады, аж свело челюсти. Он внезапно понял, что если визит к Петровне принесет результат, то двери в этом доме ему позволят открывать ногами и благодарность Жанны границ иметь не будет, а кто командует в этой семье, у него сомнений не осталось. Визит назначили в этот же вечер, детали он утряс через Тимоху.

Подъехали вечером, зашли вдвоем, греку очень хотелось присутствовать, было интересно в плане информации и просто любопытно. Генерал находился в депрессии и не возражал, трехдневная истерика и угрозы супруги сломали его окончательно. А вот ведьма возражала и выперла наглого Кипариди на улицу, не обращая внимания на все комплименты и расшаркивания. В машине тот сидел мрачный и злой как черт, его угнетали мрачные предчувствия, что инфой с ним никто делиться не станет, вся надежда только на Тимоху. Впрочем, по реакции Жанны сразу станет понятно, есть результат или нет. А так, вообще, ведьмочка доверия не внушает, домик какой то невзрачный, без приемной и антуражу, реклама отсутствует, очереди желающих тоже не наблюдается. Ощущение не бутика и не супермаркета, а скорее сельского затрапезного магазина. Ладно, не все потеряно, не будет толку, поднимем на уши весь потусторонний бизнес Ростова.

Предчувствия Жоржа не обманули, Гонтарь вышел еще мрачнее чем заходил, сел на заднее сиденье и отвернулся к окну. У грека хватило ума не выспрашивать, он завел мотор и молча отвез того домой. Ясно, значит, облом и не поехать ли нам к цыганам? Артур Панченко хоть и не барон, но среди ромел явно личность не последняя, один крест золотой с цепурой на полкило тянет, не меньше. Пересекались они по разным делам и сколько среди ростовской делюги весит Сеня Битый, он точно в курсе дела, уважение проявить должен. И проявит, можно не сомневаться, только объяснить все надо правильными словами, а то знаем мы цыган этих. Наведут пурги и фальшивого блеска, лишь бы с клиента денег сдоить побольше, но сейчас никак не тот случай. Именно результат нужен и результат конкретный. С этими мыслями Жорик двинул по вечернему Ростову, его деятельная натура не желала сдаваться, какая бы там не была проблема у генерала, помочь надо было обязательно.

А Тимоха имел разговор с Петровной. Звонила она ему не часто, но коротко и конкретно по телефону изъясняться не умела, поэтому их беседа затянулась минут на сорок. Если коротко, то пациент ей не понравился, человек не хороший и она очень просила больше его не привозить. Тем более, что проблема была никак не по профилю, бесами и привидениями не пахло и близко. Так как, на сумасшедшего Гонтарь был похож меньше всего, вердикт ведьмы прозвучал ясно и жестко. Генерала преследует человек. Именно человек, а не какой не барабашка или иная заблудившаяся между мирами сущность. Да, субъект очень не простой, обладающий способностями, явно превосходящими ее, ведьмины, но тем не менее это простой смертный из плоти и крови. Возможно, посвященный колдун или просто уникум, получивший неожиданно дар. Такие, хоть и редко, но встречаются и долго бесхозными не остаются. Рано или поздно попадают в поле зрения различных структур, которые сразу сажают их золотую клетку, чтоб помогали решать различные вопросы. Так что, очень советует держаться подальше от этого генерала и его таинственного преследователя.

Сеня как всегда возлежал на подушках и был явно не в духе, его голос звучал капризно и не довольно.

— Не, ну Рембо, прикинь, а? И что нам теперь делать с этой всей хренью? Да пусть он идет лесом с такими проблемами, мы свою часть контрактов выполняем, лаве ему на счета стабильно капает. Пусть сам разбирается со всякими невидимками и привидениями. Жорж, не езди туда больше, скинь его бабе адреса разводил — экстрасенсов ростовских и отваливай в сторону. Мутно все в этой генеральской семейке, пусть сами разбираются.

Сидевший напротив Кипариди нервно заерзал, он уже успел плотно пообщаться с цыганами и те пообещали специально привезти очень крутую гадалку — целительницу аж с Саратова. Взамен пришлось согласиться помочь организовать скупку золота на Колхозном рынке, но это только в случае положительного результата.

— Кипарриди про...про....про...

Звучную фамилию "Кипариди" попугай выучил довольно быстро, но более не затейливое "прохвост" упорно не давалось.

— Сеня, я с ними плотно общаюсь и поверь, эта проблема для семьи сейчас наиважнейшая. Они у меня с ладони есть привыкли, и будет очень не правильно их разочаровывать. Кроме того смотри, этот барабашка может нам всю масть поломать в самый момент неудобный, там действия не предсказуемы. Впрочем решать тебе, как скажешь, так и будет.

Наученный горьким опытом Жорж теперь четко знал свое место и субординации не нарушал. Отходить в сторону от генеральской четы не хотелось, это давало почти неограниченные возможности в решении разных вопросов в масштабах города и области. Но неожиданно его поддержал Тимоха, который всегда соблюдал дистанцию в отношениях и теплых чувств к греку не испытывал.

— Сеня, он дело говорит, прислушайся. Нельзя вам в сторону ни в коем случае, да и сам подумай, пустишь на самотек, как бы этот покровитель других друзей не нашел. А искать будет обязательно, очень он любит свои проблемы житейские на посторонних спихивать. И откуда знаешь, кого найдет? Да в конце концов, неужели самому не интересно?

После разговора с ведьмой, Тимоха решил всю информацию выложить Сене, чем сейчас и занимался. Историю с Вероникой так же не счел нужным умалчивать, чем развеселил главаря, сам факт знакомства с ней, того не мало позабавил. И вообще, тонкая натура Рембо испытывала некотрое раздвоение, с одной стороны очень не хотелось плотно впрягаться в процесс и вешать на себя кучу всяких обязательств, с другой все было невероятно интересно и интригующе, да и бывшей пассии обещал помочь в меру сил.

— Вот значит как, спелись за моей спиной, в одну дудку дуете. Тогда мнение мое вам, ребята, не понравится. Все, нафиг, отставить. Еще раз повторюсь, мы свое дело делаем и наверх долю малую отсылаем, какого рожна еще надо? Жора, тебе заняться нечем? Давай шуруй по приемкам, там проблем, как всегда, валом, уже мне сюда на прямой телефон звонят. Ты со своими чертями и привидениями всю посевную скоро завалишь. И вот еще что, найди Диму Зангина, у них опять какая — то терка. Проследи, чтоб дров пацаны не наломали.

Жора быстро испарился, под клекот попугая, Тимоха отклонив обиженно предложение снова порыбачить, тоже. Сеня был для него, конечно, человеком авторитетным, но никак не командиром, свое, частное расследование он прекращать не собирался. Без Жоры, правда, затруднительно будет, к Гонтарю он доступа не имел абсолютно, но когда нас пугали трудности?

Сам по себе Игумен был личностью опасной, как гремучая змея или тарантул и готовность к убийству в этой органичной натуре, удачно дополнялась изворотливостью, любовью к нестандартным решениям и умением планировать. Лично он в разных криминальных разборках и стычках весил очень не мало, но проблема была в том, что Игумен был одиночкой. А в данном случае против него выступала организация, и то что организация одиночек обязательно перемалывает, было аксиомой, непреложной истиной и он не страдал манией величия, чтоб пытаться эту истину опровергнуть. Ему нужны были союзники, какая — то сила, которую можно было пустить вперед, как таран, а сам он при этом хорошо подходил на роль засадного полка, который вмешивается в самый нужный момент и ломает ситуацию в свою пользу. Он долго думал, прикидывал, и кажется, нашел выход, как всегда не стандартный.

Все дело в том, что у них на пару с Годзиллой был на свалке один не мудреный бизнес. Годзилла доставал по дешевке не дорогой осетинский спирт, из которого парочка особо доверенных бомжей катала ему прямо на свалке самопальную водку. Водка эта не столько продавалась за деньги, сколько выменивалась на всякие полезные вещи, которые бомжи тащили раскапывая мусорные кучи и проверяя баки во дворах. Особенно много попадало нержавейки, меди и прочего цветмета и на этой теме была организована даже своя мини — приемка на свалке, где за все рассчитывались той самой левой водярой. Как только набиралась тонна — другая, на помойку заезжала Газель и все это добро, под руководством уже Игумена, увозилось прямо в грузовой порт, где и сбывалось по самым выгодным ценам знакомому приемщику с организации Сени Битого. Вот эту тему он и решил обыграть, когда увидел в порту скучающую пятерку Димы Зангина, которая крутилась там по каким — то своим делам.

— Значит так, пацаны, у нас тут тема по железу и нужна крыша. Десять процентов готовы без базара отстегивать, с каждой Газели, можно через приемщика, вы его знаете.

Дима это предложение выслушал молча, равнодушно посматривая в сторону, Потап уперся взглядом в Игумена, как удав на кролика, Дзабо поглядывал заинтересовано, машинально гоняя между пальцев свои вечные четки. Зависла неловкая пауза, Игумен смущенно замолчал, ожидая ответа.

— Раньше спокойно работали, сейчас что мешает, зачем крыша понадобилась? Сам наверно в блудняк влетел, теперь не знаешь к кому метнуться. Давай рассказывай, только врать нам не надо.

Дзабо всегда схватывал быстро и был рассудителен, когда требовалось, у Игумена от его слов вспотели ладони, но он не растерялся.

— А влетел или нет, сами решайте. Мы народ мирный, никого не трогаем, но тут непонятка получилась. Есть одна команда, давно уже работают, квартиры отжимают в наглую у тех, кто дошел до края.

— Да пусть отжимают, правильно делают, каждый на хлеб по своему зарабатывает, ты нам что, пожаловаться решил?

Это подал голос простой и прямой как пика Потап. Длиннобородый неопрятный , возомнивший из себя невесть что мужичек, не понравился ему с первого взгляда, в голове не укладывалось, что он может крышевать подобное чучело. Игумен чутко уловил возрастающий общий негатив к своей персоне у собеседников, оставалась надежда на молчащего как рыба Зангина. Решения в этой компании принимал именно он, у остальных был только совещательный голос.

— Избил двоих из той бригады кто — то не понятный, честно не мы, да и нет у нас таких боевиков. Так отмолотили, что старший кони двинул. Но валят на бомжей, ловят, бьют. Стрелу забить хотят, мы на нее идти боимся, еще постреляют там. И это, машина у них с московскими номерами. Вот я и решил к вам обратиться, а что? На одного хозяина работаем.

Ответом ему был дружный хохот, этот рассказ развеселил уже двух Серег, которые только подошли и услышали только самую концовку разговора.

— Что ты нам тут втираешь, хочешь сказать, братва с Москвы прикатила бомжам ростовским стрелку забить?

Дзабо тоже впал в веселое настроение и хлестал четками по ладони руки.

— Так, тихо народ. Бородатый, ты услышан, иди пока свой металл сдавай, нам перетереть с пацанами надо.

Пока все веселились, а Потап вскипал от ярости, Дима стоял с отсутствующим видом и прокачивал ситуацию. Именно поэтому в пятерке старшим был именно он, и даже такой сноровистый конь как Дзабо признавал его лидерство.

— Братва! Во первых прошу всех вспомнить, что мы работаем на Сеню и получается так, что этот бомжара тоже. Во вторых я его бородатую морду тут вижу почти каждую неделю, а иногда и не по одному разу. А это значит, что он пригоняет в неделю примерно тонну разного цветмета на сумму больше 100 штук. Он мог бы напрямую Жоре Кипариди пожаловаться через приемщика, что бьют, и собирать железо мешают, а тот бы нас нагнул вопрос решать без всяких десяти процентов.

Ответом ему было подавленное молчание, ни у кого сомнений в подобном исходе не было. Куда клонит главарь было понятно, после того как приемки Ростова оказались в одних руках, гнусный Жорж их сразу посадил на твердый оклад и намекнул, что будет штрафовать за провинности. С деньгами у ребят было теперь не густо, как впрочем, и с проблемами.

— Во вторых, он нам сам, добровольно, предложил отстегивать каждую неделю сумму хоть и не большую, но хватит на аренду квартиры под девчонок, и лично я бросаться таким подарком не намерен. А за решение вопроса с него одну газель железа заберем полностью, логично? Что там трудного может быть, мы правы в данной ситуации и все знают, на кого работаем.

— Да позорно как то, Димыч. Братва узнает, что бомжей крышуем, засмеет.

Упрямый Потап не унимался, для него вопросы престижа всегда стояли выше денег.

— А ты не трепись на каждом углу, так и не узнают. Люди вообще гей клубы кроют, пидорасов, и ничего, никого не засмеяли. Нежные мы какие.

Сам того не зная, этот бомжик нечаянно задел одну очень нежную струну в душе Димы, тема отжимки квартир у алконавтов, его давно интриговала возможностью быстрого финансового подъема. Но специфики бизнеса он не знал, очень хотелось обойтись без убийств и крови, и случай подобраться ближе и все как следует поразнюхать, упускать не хотелось. Заметив боковым зрением, что Газель Хаттаба встала в ожидании напротив выезда с порта, уверенно направился к ней.

— Слушай сюда, бородатый. Передай своим демонам, что как только заметят их машину, чтоб сразу к тебе бежали. А ты мне звони, вот телефон.

На душе у Игумена отлегло, он вовсе не был уверен, что бригада воспримет всерьез его предложение и согласиться помогать даже за деньги, для подавляющего большинства нормальных людей бомжи были вроде касты "отверженных". Он очень хорошо знал ту среду, в которой обитал последнее время и с подобным утверждением был глубоко не согласен. В бомжи попадали люди не обязательно опустившиеся, привлекал сам образ жизни, где не надо было строить далеко идущих планов. Тут был явный конфликт конкретной личности с окружающим социумом и сам факт перехода из полноценной "жизни" к "существованию" вполне устраивал. Противоестественная и легкодоступная разновидность дауншифинга, которая, тем не менее, имела немало своих последователей с самых разных слоев общества.

А в это самое время, с разных концов Ростова, одновременно стартовало два человека, оба ехали в разные места, но по одной и той же причине. Вконец расстроенный Кипариди принялся объезжать самых топовых экстрасенсов, с целью выполнить в точности распоряжение Сени собрать их контакты и скинуть Жанне. Самому было предписано отвалить в сторону, и он уже начал ломать голову, как бы это провернуть поизящней. Тимоха же на подобные приказания и советы плевать хотел, история его заинтриговала, да и очень хотелось помочь Веронике, рыцарская натура воина обязывала. Вот и гнал он сейчас под звуки шансона на другой конец города в небольшое детективное бюро, с целью показать им записанный на флешке видеоролик. Квалификация спецов внушала, кроме того ранее с этими волшебниками электронного шпионажа доводилось пересекаться, и отношения остались самые дружеские.

Встретили его там ребята очень радушно, причем настолько, что дежурно — вежливое чаепитие плавно перетекло в грандиозную пьянку настолько естественно и не принужденно, что Тимоха сам впоследствии над собой удивлялся. А началось сие безобразие вполне себе буднично, формальный директор этого очень дружного коллектива Леха встретил его на входе и после обязательных рукопожатий и похлопываний, проводил в свой кабинет испить чайку и обсудить проблему приватно. Тимоха, в свою очередь, не стал углубляться в историю отношений с героиней фильма, а очень тезисно пояснил, что на флешке запечатлена любовная сцена, которой пытаются шантажировать его очень хорошего знакомого. Надо срочно получить любые сведения о загадочном кинооператоре и все, разумеется, строго между ними и никаких копий. Леха сразу проникся, стал невероятно серьезным, схватил флешку и убежал с ней куда то. Вернувшись заявил, что займутся немедленно и самым естественным движением извлек из сейфа бутылку виски, а еще через полчаса, фирма закрылась на замок по техническим причинам.

Ну и удачно же он заехал, давно не было такого душевного отдыха. Агентство, где в данный момент набирал обороты развеселый мужской гудеж, было совсем небольшим, всего пять сотрудников, из которых двое занимались плотно Тимохиной флешкой, а еще трое накрывали на стол и метали жребий кому бежать в магазин. Столь радужный прием был оказан Тимохе потому, что компания энтузиастов — детективов была ему очень обязана самим фактом своего существования. Когда ребята только начинали, не были раскручены и не имели клиентской базы, именно он загрузил их плотно работой, за которую были получены настолько не плохие деньги, что они смогли рассчитаться с кредитом за оборудование и дать, наконец, рекламу. Финансировал все, разумеется, Сеня, но никакого значения это не имело. Обслуживали они именно его, Тимоху и поэтому его появление в офисе вызвало взрыв положительных эмоций и самые приятные ассоциации.

Сыпались анекдоты, стоял хохот, напитки были крепки и сорокоградусны. Деятельность агентства заключалась в основном в шпионаже, но не в государственном или промышленном, а в интимном и в сфере безопасности различных организаций. Это если в каком — то определенном месте заводился неуловимый воришка, и его следовало вывести на чистую воду путем установки кинокамер. Самое последнее дело, отчет по которому они сдали клиенту только сегодня, заключалось в том, чтоб поймать с поличным одного мелкого пакостника, который с упорством манька долгое время курочил машину весьма уважаемому человеку. Видео с детальным изображением паршивца обошлось клиенту в три с половиной тысячи евро, которые тот уплатил не задумываясь. А что? Все по расценкам и прейскуранту. Учитывая такую щекотливую специфику работы, Леха просто фонтанировал всякими развеселыми историями, в их практике с этим напряга не было, чего только стоили жены с любовниками, слежку за которыми регулярно заказывали ревнивые мужья. Весело было, смешно, но в глубине души Тимохе этот бизнес очень не нравился не только по этическим причинам. Проблемами воняло от этой деятельности за километр, там ничего не стоило перейти дорогу кому то влиятельному и обрушить справедливый гнев на свою голову. Да и с законом все было на "грани фола". Ну да ладно, ни его дело, люди взрослые, разберутся сами и без его советов. А сейчас отдыхаем, и за руль не суждено уже сесть. Или ночевать тут на диванчике, или такси вызывать придется.

Так не заметно прошло уже часа три, веселье было в самом разгаре, и Тимоха внезапно заметил, что их стало как то много за двумя сдвинутыми столами. Начинали вчетвером, а сейчас уже шестеро. Он, хоть и пьяный, но сразу сообразил, что это присоединились те ребята, что работали с его флешкой. Допускать, чтоб те напились не поведав ему о результатах нельзя было не в коем случае и он шустро выдернул их в соседнюю комнату, в которой из всей мебели было только три стола с компьютерами.

Разговор его поначалу разочаровал. Съемку вели с мобильника, они даже назвали предполагаемую марку, но это ничего не давало. Как только внимательно не рассматривали видео, ничего особенного не обнаружили, снимавший нигде не засветился и в объектив своей камеры не попал. А должен был обязательно. Один раз он ее крутнул таким образом, что должны были видны ноги и один раз мелькнуло что то неясное, смутно похожее на очень размазанное изображение руки. И удалось это рассмотреть только при внимательном по кадровом осмотре. Тима совсем было приуныл, но тут заметил, что эта парочка как то очень ехидно переглядывается, такое выражение лица бывало у его дочки, когда та училась в пятом классе. Если она с подобным видом приходила из школы, то следовало немедленно спросить у нее дневник, и можно было не сомневаться, там красовалась пятерка.

— Так, гаврики, а ну колитесь, чего обнаружили?

— Да мы тут думаем, что с тебя просить, "Мартель" или "Хенеси"?

— Да почему вы такие счастливые, он что, свой паспорт там засветил в развернутом виде?

— Да можно сказать и так, смотри внимательно, вернее слушай.

Один из ребят включил ближайший камп и воткнул в него Тимохину флеху.

— Эй, хлопцы, я это смотреть не желаю, вернее очень даже желаю, но не могу, слово дал.

— Да не надо тебе ничего смотреть, у нас, если хочешь, порнуха покруче есть, ты слушай внимательно.

Парень настроил запись и начал ее прокручивать, разыскивая определенные места.

По его словам, сначала они вцепились в видео, и как не старались, ничего интересного не нашли, на личность загадочного человека вообще ничего не указывало. Как будто снимал невидимка, и они даже предположить не могли, насколько были правы. Но ребята были профи, привыкшие отрабатывать материал полностью, и после видео плотно взялись за звук. Все усилив, разложив и отфильтровав лишнее, обнаружили нечто очень интересное. Один из них накрутил громкость, толкнул в бок Тимоху, и тот внезапно все понял. Это был смех. Снимавший смеялся, ржал приглушенно, давясь и сейчас эта ржачка усиленная и отфильтрованная от посторонних звуков звучала на всю комнату. А это уже улика! Дело в том, что человеческий смех индивидуален, все люди смеются очень по разному. Это как отпечаток пальца. И смех лился, грохотал на всю комнату, он имел очень характерные всхипывания через определенные промежутки.

— В общем так, Рембо. Если приловишь кого подозрительного, заставь его засмеятся, а мы сразу индефицируем. Или давай, микрофонов навтыкаем по каким то местам, пусть только попробует там взоржать. И, кстати, надо психологам дать послушать, слышал что они по смеху, могут характер определить.

— Ребята, вы мне эту ржачку отдельно от ролика запишите, лады?

— Так, уже. На той же флехе, отдельным файлом.

— Молодцы мужики, ожидал я, конечно, большего, но коньяк вами заработан, завезу в ближайшее время. И у меня к вам последний вопрос, тут прошу проникнуться и отнестись со всей серьезностью. Копию видео себе не оставили? Это очень важно и принципиально, поймите правильно.

Оба технаря переглянулись с таким видом, что у Тимохи сразу отвалился камень с души.

— Ты что, Рембо? С дуба рухнул? Нет тут подобной практики, и не было никогда. У нас такие клиенты, что если их секреты на публику выскочат, могут и кости переломать на улице. Не сами, конечно, но возможности вполне позволяют устроить. Выкинь из головы и думай о настоящих проблемах, а не о подобной ерунде.

— Ладно, без обид мужики, убедили. Я же не знаю специфики, вдруг тут у вас видеотека приватная. Давайте, замнем для ясности и пойдем за стол, там нас, наверное, потеряли уже.

И никто их за столом не терял, даже более того, они там были явно лишние. На самом лучшем месте уже красовалось весьма аппетитная девица, а трое полупьяных кавалеров наперебой домогались ее внимания. Тимоха был более трезв, чем эта, вьющаяся вокруг дамы троица, и мог вполне оценить весь комизм ситуации. Самым смешным выглядел Леха, который сильно проигрывал соперникам в мужской привлекательности, и понимая это, как мантру бубнил, что именно он тут главный. Но с субординацией в этом спаянном и споенном коллективе было не очень, и соперники намеренно подрывали авторитет начальства разными фамильярными выходками. Вечер катился по давно накатанным рельсам доброй мужской пьянки, Тимоха плюнул на все, отпустил внутренние вожжи и нажралси, "аки свин", не на что не претендуя, в том числе и на единственную в компании даму.

Проснулся он тут же, в одной из комнат на полу, но в спальнике. Спальные мешки у ребят детективов имелись, в виду специфики работы, это было гораздо удобней кучи диванов. А разбудил его проклятый мобильник, который надрывался у изголовья и выпиливал больные после вчерашнего мероприятия мозги.

— Здорово, Рембо, разбудил?

— Ну да, привет, Сеня, что случилось?

— Хреновое, братан, случилось, Жору Кипариди грохнули.

— Как грохнули? Да кому он вообще нужен, все равно ничего не решал. Подробней можно?

— Можно, но не по телефону. Подъехать можешь?

— Жди, скоро буду.

С офиса он уходил по английски, не попрощавшись. Но, надо отметить, его прощание никому особо и не было нужно, те, кто после вчерашнего остались в офисе, дрыхли по углам в таких же спальниках и явно не желали, чтоб их будили и беспокоили. Сунув в рот сразу две пластинки мятной жевачки, он завел машину и двинул в резиденцию главаря.

То, что разговор с приезжей братвой у Димы Зангина не получился абсолютно, это еще мягко сказано. Они, наконец, нарвались на реальных бандосов, а не полуохранников на зарплате, какими являлись сами. На следующий день, после разговора в порту, ему позвонил Игумен и объяснил подробно, где именно стоит джип "Чероки" с московскими номерами. Ребята оттуда снова тормознули двух бомжей, но те уже были проинструктированы и попросили никуда не уезжать, к ним подъедут.

В джипе было всего трое, и их пятерка на двух машинах смотрелась очень достойно для разговора. Подъехали, вышли все пятеро, им навстречу поднялся высокий крепыш с водительского сиденья. Дима представился как положено, сообщил что работают с Сеней Битым и спросил какие у гостей вопросы по бомжам. Крепыш выслушал молча, перекатывая во рту жевачку и временами кивая головой, потом так же молча достал мобилу и отошел немного в сторону кому то звонить. Одновременно с машины вылезли остальные двое и взирая на подъехавших, как на пустое место, встали напротив. Ребята с виду крепкие, но ничего особенного, здоровей видали. Их коллега тем временем, по телефону разговор закончил, сделал еще один звонок, убрал его в карман и повернулся к Диме.

— Значит так, гаврики. Вы никто и звать вас никак, еще раз под братву скосить рискнете, проломим бошки.

После этих слов, один из "ничего особенного", сделал резкий шаг вперед и нанес молниеносный удар Потапу в челюсть, после которого тот грохнулся навзничь, широко раскинув руки. На кулаке бившего, тускло отсвечивал кастет с вороненой стали. Одновременно другой выдернул из запазухи руку с пистолетом и навел его прямо в лоб, дернувшемуся вперед Дзабо. А говоривший продолжал свою мысль, как будто ничего не случилось.

— Вы, ребята, есть шалупонь на побегушках у Сени Битого, но никто вас сюда не посылал и не уполномачивал, а Сеня даже не в курсе что тут за тема, ему отзвонились. Вообще, знаете, что самозванцам и махновцам положено бить в дыню без разговоров?

— Ну ты хоть представься, с кем говорим.

Выдавил из себя Дима Зангин через силу.

— Слушай, говнюк, ты кто вообще, чтоб тебе представляться? Мы перед тобой, есть машина с номерами, хочешь пробивай, наводи справки. Но впряглись вы по делу в тему, теперь нам эти бомжи без интереса. С этого дня это будет вашей задачей и слушай сюда, что от вас требуется...

Дальше все было совсем унизительно, прав был Потап, зря полезли в это дело. Их очень деловито ошманали, даже Дзабо вел себя тихо и не дергался, все были морально раздавлены, вид лежащего без признаков жизни Потапа парализовал волю. А условие им поставили очень простое, они должны обязательно найти того невидимого, кто отпинал публично главарей квартирных жуликов. И совет не тянуть, они ребята занятые, долго торчать в Ростове не желают, и счет за постой выкатят конкретно команде Димы. Окончательно добило их самолюбие переписывание личных данных с найденных документов и бросок этих самых документов веером в воздух на прощание. Вот так иногда заканчиваются карьеры всяких начинающих бандитов.

— Пррох , вост, вост, вост... Киапаррриди!

Восторженный вопль попугая прозвучал совсем не к месту и еще больше испортил без того траурное настроение. Сеня громко матюгнулся и попросил только что вошедшего Тимоху накрыть клетку лежащим рядом колпаком из плотной не прозрачной ткани. Попугай сразу затих, в его птичьих мозгах порвался шаблон, он решил, что наступила ночь. А попугаи по ночам не орут и не летают, они очень тихо сидят на ветках, чтоб их не обнаружили и не сожрали.

Главарь лежал на своей огромной кровати мрачнее тучи, история с греком мало того, что была пренеприятным фактом, но еще и сильно осложнила жизнь всей организации. На эту, сверх активную личность, была завязана куча разнообразных вопросов, которые требовали немедленного решения и надо было срочно искать замену. Уже отзвонилась и должна была подъехать многочисленная родня Жоржа, с которой предстояло каким то образом объяснятся, и разговор обещал быть трудным. Кроме того, очень хотелось понять, что, собственно произошло, для того и был вызван Тимоха, он давно тут играл роль своеобразного спеца по не понятным моментам.

— Тима, вот можешь мне сказать, кому этот грек мог перейти дорогу и за что с ним так поступили? Все кому положено знали, что он ничего не решает лично и по большому счету является простым работником на зарплате.

— Так, Сеня, давай четко и по порядку. Где грохнули, когда и каким способом? Слушаю.

— Грохнули? Да упаси Бог, живой он. Живой, в коме только и очень сильно изломан. Более того, врачи обещали, что скоро придет в сознание, выведут. Состояние стабильно тяжелое. Но выжил чудом, повезло сильно и его именно убивали. Машиной переехали, хотели ДТП инсценировать.

— А ты мне какого тогда по телефону? В свои игры все играешь, прослушки боишся?

Сеня крякнул и смущенно потер мочку носа.

— Да нет, какие игры, получилось случайно. Его менты обнаружили, думали точно труп, весь в крови и изломан, а врачи приехали смерть фиксировать и пульс нашли. Но ППСники позвонить жене успели и сообщить, а та меня сразу дезинформировала. Один из них мобильник нашел в кармане, и по первому номеру в памяти позвонил. Так что, долго жить будет наш Жорик, такая примета.

— А как он там вообще оказался, на дороге? Что — то плохо могу представить себе Жоржа, пешком по городу разгуливающим. Он, по моему, в магазин за хлебом и то машину заводит.

— А я о чем? В больнице его осмотрели внимательно, много повреждений не от аварии. Его били сильно перед смертью, потом на дороге бросили и машиной переехали. Очень грубая инсценировка ДТП, не понятно на что надеялись. Можно, конечно сомневаться в компетенции нашей милиции, но не настолько же.

— Какие действия с твоей стороны, что предпринято?

— Слушай, что я могу? В больнице охрана выставлена, врачам заплатили, в милиции дело под особым контролем, наш генерал постарался. Ему вся история очень не понравилась.

— Ясно. От меня что хочешь?

— Ох, Тима, осиротели мы без Жоржа. Помог бы ты, пока его врачи подремонтируют, некотрые вопросы, что он вел, кому попало не поручишь, только своим доверить можно.

— Сеня, тексту много, давай конкретней, готов я, все понимаю.

— А конкретней, вокруг свалки опять какой то движняк не здоровый, надо бы прояснить. Там братве залетной что — то от бомжей нужно и мои ребята — охранники под раздачу попали. Не согласовав со мной, на стрелу поехали и по соплям получили крепко, один в больнице с сотрясением. Старший их мычит что то, путается, поговори с ним, вот телефон. И специфику ты знаешь помойную, наверняка еще с прошлой истории знакомые среди бомжей остались.

— Ясно, еще что?

— С генералом вопросы. Замени там Жору на время, ладно? Мутно как то все, очень не нравится мне эта история с колдунами и поручения от этой семейки странные. Жоржа, кстати, прессанули, когда он экстрасенсов наших объезжал, для жены Гонтаря старался. Может и нет ничего общего, но иначе получается вообще никаких объяснений и зацепок. Зачем надо было похищать его, бить, а потом бросать под машину?

— Хорошо, попробуем, вот только что — то нет у меня желания на побегушках у этой четы бегать, всякие мелкие поручения исполнять, как Жора в свое время. Знаю я психологию этой публики, на всех вокруг как на лакеев смотрят.

— Потерпи, Тима, ладно? Пусть все через тебя идет, а я тебе человечка дам, всю мелочевку на него можешь скидывать.

— Ладно, Сеня, на этом все?

Вздох Тимохи был тяжким и обреченным.

Несколько дней Тимоха провел за домашними делами, вернее за их окончанием. В дело надо было врубаться плотно, поэтому он старался быстро развязать все концы, чтоб ничто не отвлекало от процесса, но к генеральской чете пришлось наведаться. Там он познакомился с Жанной, молодой и совсем еще не увядшей бабенкой, которая прямо с порога загрузила его по самые уши кучей больших и малых проблем, которые не успел порешать раненный Жорж. Вникать во всю эту текучку желания не было не малейшего и он позвонил Сене, напомнил ему, что тот обещал помощника.

"Человечек", которого Сеня дал вместо вышедшего из строя Жорика, оказался его уменьшенной, но гораздо более пузатой копией, что было не удивительно, это был его родной брат Адонис, который прилетел на всех парах из Евпатории поддержать родственника. Выпить какого то там совершенно особенного Евпаторийского вина Тимоха отказался категорически и не мудря лукаво, сбросил того на руки Жанне, которая не замедлила вцепиться в очередного грека бульдожьей хваткой. Он с облегчением выдохнул, нашел данный Сеней телефон и начал звонить Диме Зангину, которого давно следовало выслушать. Тот, в свою очередь, звонка со стороны Сени ждал давно, согласился встретиться в любое время и в его голосе проскользнули нотки облегчения. Ну, оно и понятно, неопределенность и подвешенное состояние хуже всего.

Хоть и не любил Тимоха эту полублатную публику, но Дима ему понравился. Спокойный, адекватный, хорошо осознающий какую совершил ошибку и в какой заднице благодаря этой ошибке оказался. Парень абсолютно не стремился выглядеть лучше чем есть на самом деле и эта черта импонировала и располагала, такому человеку хотелось помочь искренне. Беседовали они в скромном кафешке, и Тимоха молчал, смакуя отлично заваренный кофе, а Дима все очень подробно и с самого начала рассказывал, ничего не упуская и не приукрашивая. Когда закончил, поймал насмешливо — ироничный взгляд Тимохи и смущенно потупил глаза, уставившись в стол.

— Дима, ты парень тертый, публики всякой криминальной перевидал предостаточно, вот скажи мне свое мнение. Эти, именно эти ребята способны такого человека как Жора Кипариди выкрасть, допрашивать избивая, а потом убить спокойно, на дорогу выкинув?

Зависла пауза, парень задумался над неожиданным вопросом, сцепив руки в замок и уперев в них склоненную голову, потом выдохнул и ответил решительно.

— Запросто. Эти не перед чем не остановятся. Более того скажу, это очень не правильные бандиты. Из них троих в адеквате только "терщик", тот который с нами разговаривал. Остальные двое отморозь полная, а который пушкой размахивал еще и под ширкой.

— Под ширкой? Как ты определил?

— Да повидал я этой публики. Зрачок широкий, дерганый весь, но в руках себя пока держит. Эфедрин скорее всего.

Голос Димы звучал устало и как то уж совсем безнадежно. Трудно ему далась вся эта история, но то что парень сломался, Тимоха не сказал бы. Скорей всего сильно обескуражен и просто не видит выхода, противник неожиданно оказался не по зубам серьезный.

— Ладно, Дима, если эти ребята еще звонить будут, тяни время, скажи, что бомжей трясете. И как, говоришь, того бородатого звали, который затянул вас в эту историю? Игумен? Знакомая личность, устрой нам встречу.

— Трудно будет, бомжи народ трусливый, сейчас наверно прячется где то. Может не пойти на контакт.

— А ты скажи, что Рембо спрашивает, не только пойдет, бегом прибежит.

Если спокойно пораскинуть мозгами, то получается, что время, в данный момент играет на них. Во первых, должен очнуться Кипариди, а ему наверняка есть что поведать интересного и познавательного, во вторых доблестные органы землю роют и то, что преступников повяжут, шанс очень и очень хороший. Грубо ребята сработали, топорно, наверняка наследили и зацепок много. В третьих срочно надо увидеть Игумена, каким то боком тот оказался завязан на эту историю и Тимоха в который уже раз удивился, насколько этот мир тесен. С Игуменом плотно сотрудничали по прошлым делам и испытывали друг к другу если не симпатию, то уважение точно. И вообще, как можно симпатизировать киллеру? Он отдавал должное его профессионализму и изобретательности и очень радовался в душе, что тот выступает на его стороне, а не на противоположной.

Жора Кипариди находился в сознании уже не менее пятнадцати минут, но долго не понимал этого, его измученную душу все еще мотало между мирами. Это походило на американские горки, на которых ему кататься доводилось в Париже и он, никогда не испытывающий склонности к экстриму, чуть тогда не усрался в кресле самым позорным образом. Но сейчас были совсем не те горки, его переполняло восхитительное чувство не то что безопасности, а нечто большего и чудесного, никакие угрозы там не существовали в принципе и казалось, что это будет продолжаться вечно. Если бы кто — то предложил такой вариант рая, он бы согласился сразу, за этот свист звездного ветра в ушах и вечное ощущение блаженства и бестелесности, отдать отпущенный ему остаток земного бытия было ни жаль ни секунды. Но остаток бытия оказался злобен и навязчив, отпускать не хотел, и на нижних амплитудах бешеных гонок, он начал ощущать свое бренное туловище.

К нему отрывисто прорывались звуки, потом начало смутно ощущаться тело, в которое он проваливался все чаще и оставался в нем дольше и, наконец, обрушилась боль. За болью пришел животный ужас, он увидел, как кто то страшный и беспощадный бьет его с размаху по ногам битой, он догадался, что это воспоминание и фантом сразу удалился, что то злобно шипя в догонку. Но отступивший немного ужас вернулся снова, накатил ледяной волной, подумалось, что сейчас откроет глаза и не увидит своих ног, они оторваны или отрезаны, лоб его под бинтами покрылся испариной, а тело судорожно дернулось. Жора пришел в сознание.

Настроение у Игумена, когда он ехал на встречу с Тимохой в машине Димы Зангина, было примерно как у Черчиля в 1941 году, когда тот получил известие о разгроме американцев в Перл — Харборе. Этот "величайший британец в истории", понял наконец, что отныне получает мощного союзника в войне с вермахтом, и публично выразил свою радость, цинично заявив, что наконец то, за много дней, уснул спокойно. А для Игумена, тем самым добрым вестником стал Ежик, который был направлен шпионить издалека за намечающимся разговором Диминой бригады с московскими гастролерами и наблюдавший весь постигший Диму позор от начала и до конца. Когда Ежик, захлебываясь от злорадства, это все с мимикой и жестикулируя ему, выкладывал, тот почувствовал, как с души отвалился огромный камень. Проблема перестала быть его личной, она сразу стала проблемой Сени Битого, и в подтверждении этого он сейчас ехал на встречу с Рембо, о появлении которого в теме не мог и мечтать.

Все было замечательно, но висел в воздухе один нюансик, который не понятно как надо было истолковывать. Скрывать этот нюансик от Рэмбо он никак не собирался, его мозгов в этом деле было явно не достаточно. Ни разум не позволял осмыслить, ни кругозор ни образование. А заключался он в том, что история в тот день унижением Диминой команды не закончилась, она имела весьма загадочное продолжение. Все дело в том, что когда эта шустрая залетная троица уезжала с места встречи, они остановились у магазинчика, где вышли и купили две бутылки минералки, сушняк ребят мучил, с чего бы это, интересно? Потом вышли, завели машину и начали разворачиваться в сторону трассы, причем только что опозоренному коллективу Димы, эту картину заслонял угол дома, за который те успели завернуть. А вот Ежик, все видел очень хорошо, он перемещался этой машине параллельно, на приличном расстоянии. Так вот, у машины, внезапно, взорвалось лобовое стекло.

Никто ничего не понял, вся троица выскочила, махая руками и начала бегать вокруг вертя головами и оглядываясь, но вокруг не было никого. Да, никого и ничего, что можно было бы заподозрить в агрессии в радиусе минимум ста метров. Те бестолковую беготню прекратили, постояли о чем то совещаясь, потом один из них выкинул из салона здоровый обломок кирпича и машина уехала. Ежик был настолько поражен увиденным, что подобрал этот обломок, и притащил Игумену в качестве доказательства.

Лист 4.

То, что стрела с представителями местного криминала обязательно состоится и закончится в их пользу, Прокоп нисколько не сомневался, перед поездкой в Ростов была проделана немалая предварительная работа. В Москве на связи постоянно находился человек, готовый подтвердить его полномочия на самом высоком блатном уровне, так же возможен был звонок сидящему на зоне вору — законнику, который курировал их группировку даже оттуда. Но всегда стоило делать поправку на внезапность и человеческий фактор, это на тот случай, если ростовские окажутся ребятами слишком резкими, из той породы, что сначала бьют или стреляют, потом думают. Пришлось именно для таких ситуаций взять с собой двух "живодеров", каждый из которых в подобных схватках стоил минимум пятерых. Это был своеобразный бандитский спецназ, а прозвище "живодеры" они получили за то, что как то раз оторвали голову любимому коту хозяйки двух автосалонов, с которой отжимали за сомнительные долги новый "инфинити". Дамочка, правда грохнулась в обморок от подобного зрелища, и ее вырвало, но машину переписала без возражений.

Этим грозным, и безусловно очень опасным хлопцам , в данной поездке отводилась роль чисто силового прикрытия, об истинной цели знал только один Прокоп. Задачу поставили фантастическую, и сначала подумалось, что ему просто парят мозги, с целью конспирации. Но направившие его сюда люди, избытком воображения не страдали, да и последующие события в Ростове заставили его совсем по — иному взглянуть на дело. Все оказалось серьезно и очень по — настоящему.

Самым первым делом по приезде в Ростов, им следовало объехать местных колдунов и экстрасенсов с целью хорошенько их запугать. Причем пугать стоило не только мордами живодеров, но и проблемами с законом, для этого Прокоп получил телефон владельца серьезной адвокатской конторы, в прошлом крупного прокурорского чина. При любых вопросах с милицией и вообще властями, обращаться следовало именно к нему.

Что требовалось добиться от экстрасенсов. К кому то из них, должны были подойти по поводу полтергейста или привидения, которое невидимо, но очень сильно досаждает разными мелкими и крупными гадостями, в этом случае им предписывалось немедленно отзвониться Прокопу. Все получилось как надо, правда одного, очень самоуверенного, колдуна пришлось повозить мордой по столу, предварительно отпинав охранника, а визгливой и истеричной целительнице устроить визит наркоконтроля через того самого адвоката. Но зато дальше пошло как по маслу, колдовской мир тесен, информация разлетается быстро и их просьбу маги, предсказатели и всякие специалисты по работе с тонким телом выслушали благосклонно и с пониманием, после чего остальное было делом техники. Им предстояло точно выяснить человека, или группу лиц, кого это привидение мучает, убедиться, что тот не сумасшедший с больным воображением, доложить в Москву и свалить со сцены.

И вот чего Прокоп никак не ожидал от этой мистической истории, так это реального результата. А он неожиданно последовал в виде группы самоуверенных толстомордых человеков с видеозаписью, которую эти люди начали таскать по прикрученным им колдунам и ведьмам. Физическая состоятельность любопытных человеков была опровергнута живодерами, а юридическая адвокатом, который быстро перевел находящегося среди них действующего сотрудника полиции в бывшие служащие, чем окончательно снял все вопросы. Прокоп после просмотра той самой записи выпал в легкий ступор, сразу понял, что люди в Москве нисколько не шутили и начал грызть землю в поисках, которые быстро уперлись в вонючих бомжей и дело стопорнулось. С той публикой вообще не понятно как работать, пришлось запугать до полусмерти и заставить пахать на себя квартирных жуликов, которых угораздило притащить видео для консультации, но приблизиться к невидимке все равно не удавалось.

Прокоп озверел. Торчать целыми днями в машине и ловить бомжей, оказалось не только противно и омерзительно, но еще и абсолютно беспонтово. Публика эта оказалась невменяемой, неадекватной и напоминала ему каких — то животных. Но в его мировосприятии все имело своих хозяев, даже помойка, он начал пробивать эту тему и очень быстро уперся в личность Сени Битого и нарвался на жесткий облом. Увидев издалека здоровенный дом с видеокамерами на заборе, бандит сильно смутился и позвонил в Москву, там ответили, чтоб даже не думал приближаться, не их уровень. Прокоп совсем было отчаялся, и не видел выхода, но тут у бомжей неожиданно нарисовалась крыша, а это был шанс. Абсолютно очевидно, что никакой, хоть немного уважающий себя жулик, бомжету крышевать не станет, и следовало эту, неожиданно свалившуюся на голову "братву" нагнуть пониже и заставить работать на себя, у тех должно получиться, раз свалка их епархия.

Все с помойной "крышей" прошло как по нотам, он не протупил и живодеры не подкачали, но случилось нечто такое, что Прокоп не только обеднел на крупную сумму денег, но и не на шутку испугался. Весь фокус в том, что он имел к Ростовской поездке лично свой, корыстный интерес, возникла идея купить тут квартиру, правда, не себе, а родителям. Папа с мамой у него были не старыми, проживали в небольшом городке Узбекистана, давно хотелось переселить их в Россию, но не в Москву, не зачем им знать, чем он на хлеб зарабатывает. Ростов для этой цели подходил идеально, подходящую квартирку он подыскал и собирался внести за нее аванс этим же вечером, и поэтому в машине, между сиденьями находился пакет, в котором лежало семьдесят семь тысяч евро. Он бы никогда не взял на встречу, которая непонятно чем закончится крупную сумму денег, но просто так получилось. Снял со счета восемьдесят штук, это было очень не просто, адвокат помог обналичить, хотел завезти их утром хозяевам квартиры и передать у нотариуса, но никого не застал дома. Пристроить пакет с баблом было некуда, так и пришлось везти с собой на стрелку, надеясь, что все пройдет спокойно, и деньги останутся там, куда были положены.

Зря надеялся, раз в год и палка стреляет, изменило ему бандитское счастье. Не, с полубратвой помойной все прошло как по нотам, запугали, унизили, припозорили в меру, будут делать, что им скажут. Проблемы возникли на выезде, когда неизвестно откуда в лобовик влетел обломок кирпича. Живодеры сразу выскочили с пушками в руках и хорошо, что сгоряча никого не грохнули, повезло, что никого рядом с машиной не было. То есть вообще никого, кто мог этот кирпич закинуть. И тут до Прокопа дошло, как обухом по голове. Невидимка балует, до них добрался. И эта новость настолько его обескуражила, что пропажа пакета с баблом обнаружилась только у автосервиса, куда они заехали этот самый лобовик поменять. Почему то мелькнула глупая успокаивающая мысль, что успел выдернуть в карман три штуки на мелкие расходы. Его не только морально опустили обломком кирпича в стекло, но и банально ограбили на крупную сумму денег.

Следующий день прошел в весьма не приятных разговорах и хлопотах. Прокоп подробно объяснил Москве возникшую ситуацию, там скорее обрадовались тем, что невидимка проявил себя и сказали, что если еще раз нарисуется, к нему сразу выезжают люди. Приманкой теперь будет он сам, а то что у него срезали кучу валюты на квартиру, никакой реакции кроме ехидства не вызвало. Однако Прокоп был парень не промах, он мигом сообразил, что именно сейчас в нем крупно заинтересованы, уговорил своих старших перевести деньги прямо на счет хозяев квартиры, которую он брать не передумал. Там скрипя сердце согласились, четко оговорив срок возврата, а на другой день в раскинутые им сети влетела очередная рыбина.

Позвонила некая Земфира, которая больше походила на престарелую проститутку, чем на колдунью. Запомнилась тем, что согласилась помогать сразу, отчаянно кокетничая и ничуть не смущаясь нависающими рыбьими мордами живодеров. Более того, эта не в меру шустрая бабенка умудрилась ему впарить за пятьсот рублей видеокурс по практической магии и амулет, который он выбросил сразу, на выходе. Так вот, эта Земфира с какой то визжащей радостью сообщила, что у нее сейчас сидит очень шикарный мужчина, который интересуется именно избавлением от привидения — невидимки. Прокоп с ребятами сразу туда рванули, но не тут то было, смахивающая на проститутку колдунья клиента оперативно спровадила, сообразила, лисица, что разборки в ее офисе могут иметь нежелательные последствия. И тем не менее, мужика она им сдала, сообщила адрес, куда его направила и сказала, что будет он там через два часа, она специально назвала такое время клиенту, чтоб они успели добраться и устроить засаду. Этот зазор по времени оказался очень кстати, успели подготовится и даже угнать машину.

Дальше все пошло вообще не правильно. При запихивании мужика в багажник, один из живодеров сломал ему руку, тот попробовал истошно заорать, и второму ничего не оставалось, как вбить ему в горло кастетом все передние зубы вместе с языком. Отвезли в лесопосадку недалеко от города, начали допрашивать, и оказалось, что он заместитель и в буквально ноги самого Сени Битого, который после покушения был прикован к постели. Растерянный Прокоп начал звонить в Москву, насчет дальнейших действий, там ответили жестко и категорично — валить наглухо, и желательно под несчастный случай. И чтоб не вздумали проболтаться тому адвокату, он знать ничего не должен. После этого бедного грека тщательно допросили и обалдели от информации о ментовском начальнике, возникло смутное ощущение, что, похоже, доигрались. Но пути назад не было, все зашло слишком далеко.

Генерал Гонтарь находился в самом мрачном расположении духа, он сидел за письменным столом в своем огромном кабинете, сцепив в замок пальцы и сверлил взглядом из — под лобья одного из своих многочисленных замов. Немолодой уже подполковник явно нервничал, докладывал скомкано, тяжелое настроение начальника вязало язык и путало мысли. История с Кипариди, Палыча просто взбесила, дело немедленно было взято под личный контроль и поручено тому самому подполковнику, который находился напротив генерала. Этот не молодой и измотанный службой "подпол" не стал ничего мудрить, а просто четко и скурпулезно провел все необходимые в таких случаях оперативные мероприятия и лично проследил за их исполнением. Результат себя ждать не заставил, явится на доклад было не стыдно, но этот тяжелый свинцовый взгляд из под бровей вынуждал мямлить и путаться.

И тем не менее, картинка из его рассказа получалась вполне понятная и логичная, но некотрые вопросы все таки оставались, например совершенно не понятно что делать с выявленными фигурантами. По его словам, в результате проведенных оперативно — следственных действий установлено, что потерпевший был захвачен перед подъездом одного из домов на улице Менжинского, усажен в машину марки Жигули и отвезен в пока не установленное место. Там, судя по всему, был подвергнут допросу, в процессе которого подвергался избиениям и пыткам, и после нанесения удара тупым тяжелым предметом в теменную область, был выброшен на проезжую часть дороги, где его переехала машина, те самые Жигули 7 модели. Автомобиль был обнаружен сотрудниками Гибдд брошенным, числится в угоне.

Сам момент захвата потерпевшего установлен подетально, он попал в видео регистратор одного из таксистов, который ждал клиента у того же подъезда, запись изъята и приобщена к делу. Так же наружные камеры наблюдения на дороге, зафиксировали факт выкидывания тела из машины, удар по голове бейсбольной битой и последующий переезд угнанной машиной. Нападавших было трое, личности установлены благодаря двум видеозаписям и обнаруженным отпечаткам пальцев в брошенной машине, которые явно пытались стереть, но экспертам удалось выявить не уничтоженные образцы. Все трое не местные, имеются в базе данных как активные члены быстро набирающей в Москве вес ОПГ "Котлы" и отмечены как особо опасные, склонные к жестокости и силовым методам решения различных вопросов. Сама группировка "Котлы", была создана на осколках гремевших в 90-е "Ореховских" и примечательна тем, что основным профилем банды является не банальный и всем понятный рекет, а скорее всякая криминальная работа по заказу различных структур и просто богатых людей. С чем только этих "Котлов" не связывали! От торговли органами до налаживания путей международного наркотрафика. Основателем считался известный в узких кругах авторитет по кличке "Котел", который год назад погиб самым банальным образом от сердечного приступа, причем на глазах у многочисленной свиты, в ресторане.

— Ладно, Бубнилыч, без тебя с Котлами разберутся, позвоню в центр кому положено. Ты мне скажи, почему до сих пор эти гаврики не на нарах? Ждешь, когда свалят в свою Москву или еще хуже, за границу умотают?

Вообще — то отчество у подполковника было Борисыч, но коллеги его упорно звали Бубнилычем, за своеобразную манеру разговора. И ничего тут не поделаешь, ораторское искусство никогда не было сильной стороной этого, весьма уважаемого по обеим сторонам баррикад сыскаря.

— Не знаю, Палыч, не уверен. Эта троица работает четко по приказу и деталей не знает, и наверняка постоянно получает точные указания о дальнейших действиях. Взять их можно, не вопрос, но указания поступать сразу перестанут и связь прервется. А то, что получится побеседовать с теми, кто им дает задания, совсем не уверен. Там любые сюрпризы могут быть с этой Москвы, вплоть до депутатских мандатов.

— Хм, логично, сечешь фишку. А как тогда, под наблюдение их поставить предлагаешь? Не соскочат?

— Ну, наблюдение и прослушка само собой, но мне кажется, в данном случае очень перспективна перевербовка. Двое там просто торпеды, которых навести на цель, они бетонную стену проломят, а вот третий поинтересней личность. Мы его биографию подняли, там пробы ставить негде, но что интересно, всего одна отсидка. Или на свидетеля выворачивал, или на условный срок, скользкий парень, как вазелином смазан. Работает исключительно за материальный интерес, блатная романтика ему как средство достижения.

— Ты что, перекупить его хочешь? За чей счет банкет, интересно?

— Кипариди, это правая рука Сени Битого, а у той публики подобный беспредел спускать не принято. Даже более того, очень логично, что он по своим каналам собственное расследование начал. Разрешите с ним побеседовать? Сеня не дурак, идея выйти с исполнителей на заказчиков ему должна понравиться. Пусть его подчиненные вербуют, но под нашим контролем, тем более, что продаваться Сене, не так обидно и позорно будет как менам. Тут момент чисто психологический.

— Бубнилыч, дорогой, ты наше ведомство с внешней разведкой не перепутал? В СИЗО на шконку не проще? Расколется там твой клиент за пару часов, как, кстати, его коллеги по бизнесу величают?

— Величают его Прокопом, кличка от фамилии, Прокопенко. Можно и в СИЗО, вот только доказательная база слабовата, лично он грека и пальцем не тронул, двое других работали. Доказать соучастие? Примет и сядет со спокойной совестью, срок не такой большой, чтоб на изнанку выворачиваться. Но самое главное, не вижу смысла. Упакуем мы эту троицу, следом другая с Москвы приедет, нам не известная, вычисляй потом их. Нам их задача непонятна, а с арестом сильно рискуем обрубить концы, с той стороны тоже работают не кретины и наверняка меры предосторожности и конспирации соблюдают.

— Ладно, действуй, карт — бланш тебе. Ты тертый волчара, надеюсь знаешь, что делать. Но идея вербовки Прокопа людьми Сени Битого под нашим контролем очень сомнительна. Как ты себе контроль этот представляешь? От Сени человек будет к тебе в кабинет с докладами бегать?

Гонтарь явно повеселел, смотрел уже вполне дружелюбно, и это сразу сказалось на общей атмосфере. Подполковник расслабился, расправил плечи и даже перестал заикаться. Разговор перешел от сжатого и сухого доклада к вполне себе конструктивному диалогу без церемоний и субординаций. Так, трут за жизнь два битых мужика и отлично друг друга понимают.

— Зачем бегать? Все тут нормально будет, с контролем. Его дело завербовать и вести, мы на себя слежку возьмем, своих спецов подключим. Телефоны на прослушку, Прокопу микрофон воткнем в одежду, на машину маяк поставим. Это все логично, я не думаю, что возможности Сени сопоставимы с нашими в технических вопросах.

Тут Бубнилыч сильно заблуждался, некотрые примочки Лехиного детективного агентства превосходили ментовские на порядок и не факт что имелись аналоги даже в спецслужбах. Но ничего не поделаешь, жизнь сейчас очень быстрая, за всеми новинками не угонишься, тем более учитывая консервативность и бюрократию госаппарата.

— Все, этот вопрос закрыли, теперь самое главное. Какого черта этот Кипариди делал на Менжинского, выяснил? Каким образом в том дворе их пути — дороги пересеклись?

— Конечно, выяснил. Там колдун живет, к нему этот Жорж и направлялся. Ему срочно специалист был нужен, чтоб привидение поймать. Ну или полтергест там какой то.

Закончить мысль подполковник не смог, ему показалось, что сидевший напротив шеф сейчас потеряет сознание. Рожа Гонтаря ярко покраснела, глаза налились кровью, а сильная рука с толстыми пальцами машинально сгребла со стола лист бумаги. Понять причину произошедшей с начальником метаморфозы, бедный Бубнилыч не смог, почему то подумалось, что шефа взбесила не серьезность и некая фантастичность его рассказа.

— Продолжай!

Выдавил из себя генерал, резко встал, взял с полки бутылку минеральной, и не обращая на стоящий рядом стакан, выдул чуть ли не половину с горла. Подполковник собрался с духом и продолжил, стараясь сухо излагать факты, без всяких эмоций и своих оценок произошедших событий.

— В этот день Кипариди объехал четверых практикующих экстрасенсов с одним и тем же вопросом. Одного, хорошо ему знакомого человека, надо было срочно избавить от привязавшегося к нему зловредного полтергейста, за что обещал приличные деньги, но только по результату. Никто ему ничего определенного не обещал, но в конце концов одна ведьма, или колдунья, работающая под псевдонимом Земфира, направила его к тому самому колдуну, причем сказала ехать немедленно. Он, разумеется, поехал, где и стал объектом нападения. Экстрасенсы были опрошены и показали, что за две недели до визита потерпевшего, к ним приезжали трое ребят, которые угрожали и одновременно обещали вознаграждение. Все экстрасенсы подтвердили, что им предписывалось в случае появления кого то, кто обратится с любой просьбой по выявлению невидимки, полтергейста или привидения, немедленно позвонить по указанному телефону.

— Значит грека ждали, ловушка была заготовлена? И фотографии тройки Прокопа, вы разумеется, показали?

Генерал взял себя в руки и расхаживал по кабинету с видом скорее озабоченным, чем растерянным. Шок от понимания, что он лично имеет отношение к этой истории прошел и сменился деловой озабоченностью.

— Так точно, показали, и была именно ловушка. Наши оперативники объехали с фотографиями известных экстрасенсов и парапсихологов Ростова и все опознали фигурантов на фото. Те побывали везде, запугивали, угрожали, но и обещали бонус в случае удачного для них исхода. А запугивать умеют профессионально, наши ребята показания с колдунов добывали с трудом. На Менжинского их направила именно Земфира, с нее взята подписка о не выезде. С женщиной поработали плотно, готова сотрудничать и не похоже что чего то утаивает. Теперь осталось допросить Кипариди, ждем когда придет в сознание и врачи разрешат.

— Отставить Кипариди! С ним без вас побеседуют, но охрану не снимайте и головой за него отвечаете! Как придет в сознание, немедленно доложить, хоть ночью. Все понятно?

— Так точно, разрешите идти?

— Давай, Бубнилыч, работай. Пока все верно делаешь, и чего — то ты в подполковниках засиделся на полковничьей должности. Но ничего, восстановим справедливость.

С генеральского кабинета Бубнилыч вылетел как на крыльях, готовый свернуть горы ради нового начальника. Ему внезапно захтелось немедленно, прямо сейчас, выпить большой граненый стакан водки.

Вероника была женщиной весьма рассудительной и не расположенной к истерикам, но непонятная видео сессия ее доконала. Она отлично отдавала себе отчет, что если мерзкий ролик попадет в ютуб, то ее карьере наступит конец вместе с репутацией. Подполковник полиции в одной постели с начальником вызовет взрывной интерес и скорее всего придется менять не только работу, но и место жительства. Женщина изо всех сил старалась держать себя в руках, но ощущение бессилия изменить что либо просто вышибало из колеи настолько, что подкашивались ноги. Ни помогало ничего, ни алкоголь, ни лошадиные дозы валерианки, ни долгие задушевные разговоры с немногочисленными подругами. Принимать сильные антидепрессанты она не решалась, боясь вызвать привыкание. И еще. Она узнала, что такое чувство страха, когда он не отпускает тебя двадцать четыре часа в сутки. Она не знала, что еще может выкинуть таинственный невидимка и чувствовала щемящий ужас перед неизвестностью.

Этим вечером женщина находилась дома одна и в который раз прокручивала в голове сложившуюся ситуацию. Завтра было не на работу и поэтому на столе стояла уже пустая на треть бутылка текилы. Как дама разумная, она отлично понимала, что спиртное не решает проблем, и тем не менее алкоголь был единственно доступным способом прервать не выносимое состояние вечного напряжения и страха. Но именно этот вечер сильно отличался от множества подобных, которые заканчивались слезами и тяжелым сном, он был прерван длинным протяжным звонком в дверь. Вероника вздрогнула, сильно испугалась и замерла от страха, она не представляла, кто бы это мог быть. Лабрадор счастливо залаял, он заранее любил всех, кто находился по другую сторону, но хозяйка судорожно схватила лежащий в прихожей перцовый полицейский баллончик и тревожно замерла прислушиваясь.

В подъезде было тихо. Больше никто не звонил, не стучал, она решилась посмотреть в глазок и ни кого там не увидела, площадка перед входом была абсолютно пустой. Страшно было выходить, но еще не выносимей было остаться вот так, в неведении и гадать всю ночь, что это было. Трезво рассудив, что если она не выйдет и все не осмотрит, то просто сойдет с ума от предположений, Вероника открыла замок и выглянула наружу, готовая пустить в лицо злоумышленнику жгучую струю красного перца. Там на нее никто не нападал, все было спокойно, но перед дверями, находилось нечто такое, что было невозможно рассмотреть в глазок, просто не хватало радиуса обзора. Внизу, на дверном коврике стояла огромная корзина цветов, это были абсолютно шикарные махровые розы. Цветов было очень много, точно больше сотни, а еще рядом с корзиной стоял пакет. Обыкновенный цветной целлофановый пакет с ручками, не прозрачный, с нарисованной рекламой и туго набитый. Она сразу заглянула в него, мысль о возможной бомбе или какой то другой гадости даже не мелькнула в ее голове, слишком это не вязалось с невероятным букетом, подобных которому она не получала за всю свою жизнь. В пакете были деньги и много. Она их пересчитала позже, там было семьдесят семь тысяч евро, а сверху лежал большой лист бумаги, на котором синим маркером написано одно слово: "Простите".

— Кого я вижу, неужели Рембо? Сколько лет, сколько зим! Давно мы с тобой за жизнь не терли душевно, за бутылочкой.

— Да помню, Игумен, помню. Виноват, каюсь, но наверстать никогда не поздно. А насчет бухалова поправимо, сейчас схожу до магазина, тут рядом.

— Да успокойся ты, все уже есть, не надо никуда бежать. Ежик! Тащи пакеты сюда, и насчет дров пошурши, шашлык жарить будем. Такие люди не часто посещают, да и поговорить есть о чем.

Знакомо это место Тимохе, ох знакомо. Находится на самом краю свалки, вони почти нету, если только ветер сильный с той стороны. Рядом узкая и наполовину заросшая кустами речка, до городской окраины совсем рядом, всего несколько километров. Там ждал Дима Зангин в машине с двумя Серегами на заднем сиденье, именно он организовал эту встречу и это все, что осталось от недавно грозной пятерки. Потап лежал в больнице с сотрясением и гипсом на сломанной челюсти, Дзабо ушел в запой и пропал из поля зрения, не отвечая на звонки. Не выдержала перенесенного позора тонкая кавказская натура. Тимоха оставил их там, на краю города, и велел ждать не более двух часов, если он не появится, то разговор затянулся, и ребятам следовало уезжать, оставаясь на связи.

Тихое это было сейчас место, не обжитое. От стоящего, когда то тут балагана остались только угольки и обрывки пленки, но сколоченный с досок большой стол и скамейки, на удивление, уцелели. Именно на него и поставил Игумен большие пакеты с едой и водкой, деловито расстилая газеты, за неимением кленки или скатерти. Тимоха удивился, что столь удачное место не обжила какая — то семья бомжей, но Игумен усмехнулся и предложил вспомнить события двухлетней давности. Вспомнить было чего, репутацию эта речка имела отвратительную, а бомжи народ весьма суеверный. Два года назад тут проживала дружная компания из четырех друзей — побратимов, и знакомство Тимохи со свалкой началось именно с этого места. Сейчас все четверо были мертвы, и не один из них не умер от болезни, старости или несчастного случая. Те, весьма кровавые события, выкосили их без жалости и воспоминания о веселых безобидных бродягах вызвали щемящую грусть и волну воспоминаний. С маленькой степной речки, на берегу которой располагался балаган, и началось его знакомство со свалкой, именно тут он получил свою новую кличку "Рембо".

Игумен предложил замахнуть по стопарю за встречу, но Тимоха прикрыл эту лавочку, выпить они еще успеют, ехал он сюда все — таки за информацией. Тот согласился и начал рассказывать, нисколько не смущаясь придурковатого Ежика, который вертелся по близости, собирая дрова для костра. Рассказывал с самого начала, очень подробно и стараясь ничего не упустить, уточняющих вопросов Тима задал очень немного. Не в меру коммуникабельного Ежа пришлось выгнать, тот быстро освоился и начал напрягать, вставляя реплики в разговор. Игумен сам любил поговорить и терпеть не мог, когда его часто перебивают, тем более всякие полупьяные Ежики. Бомжик удалился с надутой от обиды мордой, но Игумен крикнул вслед, чтоб он взял у Годзиллы пузырь самопальной водки, сославшись на него и походка уходившего сразу стала веселее.

— А ты, Игумен, творческая личность, лихо этого мента уработал. Лично мне подобный трюк с дворнягой и в голову не пришел бы.

— А что делать было? Была мысль просто сунуть ствол в бок незаметно и увести в темный угол для допроса, но не факт, что получилось бы. Мог взбрыкнуть, а тогда пришлось бы палить и все на смарку. Да, кстати, он СМСку послал, что знает, где эти ребята залетные квартиру снимают, спрашивает, что дальше.

— И что же дальше?

— А фиг его знает, адрес у меня теперь есть, я пробивал, это частный дом на окраине, всех перестрелять без проблем можно. Но сомневаюсь, что Сеня скажет?

— А правильно сомневаешься, сиди пока ровно на заднице. Я с Битым сам поговорю, но дай мне свой номер, куда такие ценные СМСки прилетают, с тобой свяжемся.

И тут, за спиной собеседника, он увидел такое, что его тело продрал давно забытый озноб, а по спине пробежала тонкая струйка пота. Там, на небольшом совсем бугорке, сидел на корточках солдат, тот самый, из прошлого. На его шее висел автомат АКСу, с перемотанными синей изолентой рожками "дублем", крепкие кисти рук лежали на стволе и разложенном рамочном прикладе. Солдат смотрел на него пристально, зрачок в зрачок и Тимоха машинально встал и сделал шаг в его сторону. Но взгляд его на доли секунды метнулся в сторону, а когда он снова сфокусировал его на бугорке, виденье исчезло. Это был знак. Солдат никогда не появлялся просто так, только в случае большой опасности или каких — то ключевых решений. Ну что же, как говорила Петровна, ангелы — хранители бывают и в военной форме. И только сейчас до него дошло, что бугорок, на котором сидел этот, очень своеобразный ангел, был могилой Поноса. Того самого Поноса, со смерти которого началась та самая, старая история с битвой за человека, всем известного только под ником "Испанец".

На этом деловая часть разговора была окончена, Игумен чутко уловил этот тонкий момент и шустро свернул голову литровой бутылке с водкой, которая была, разумеется с магазина и не паленая. Наполненный до краев пластиковый стаканчик Тимоха принял машинально, на закусь отлично пошли маленькие маринованные огурчики с банки. Идея с шашлыками была отвергнута, слишком много событий и следовало обязательно навестить сегодня Сеню. Но надо, так надо, Игумен не стал настаивать и видя, что нормальная пьянка с воспоминаниями не клеится, разговор свернул. На этом разошлись, один пошел кормить мясом всегда отзывчивого на подобные посиделки Годзиллу, другой заспешил в сторону города, надеясь застать на месте ребят в машине.

— Гаввррилла рулит! Кипарриди!

Вопль попугая был слышен даже через закрытые двери комнаты Сени и застал Тимоху на лестнице, когда он поднимался на второй этаж к главарю.

— Сеня, вот объясни мне такую вещь, почему как только я даю согласие на тебя работать, сразу оказываюсь пьяным и на помойке?

— Привет, Рембо, я тоже рад тебя видеть! А насчет помойки не знаю, каждый достигает результата способами доступными его интеллекту и общему культурному развитию. Есть люди вопросы по телефону решают не выходя из кабинета, кабинет, кстати, могу и предоставить. И кто виноват, что ты там так чудно обжился? Шашлыки жрешь с бомжиками, друзьями там обзавелся. Подругу еще не прицепил себе с той компании?

Это было уже слишком, следовало возмутиться, но не было, ни сил, ни желания. Но спускать безнаказанно шпильки этого лежащего борова было выше его сил.

— Да ты посмотри, какие мы тут лежим продуманные и остроумные! Лоханулся ты, кабинетно — кроватный гений, как последний поц лоханулся! И в следующий раз, прежде чем бычить на умных людей, задайся вопросом: " А располагаю ли я качествами, необходимыми для руководителя столь крупной и солидной организации?"

Шпиля была острой, пущена очень метко, она с хрустом вонзилась в ахиллесову пяту Сениного самолюбия. В те редкие моменты, когда это действительно удавалось, главарь непроизвольно переходил на свой неповторимый южный сленг.

— Кто такие умные люди на которых я набычил, и что имеется ввиду под деловыми качествами, которых у меня, якобы, нету?

— Как кто? Я, конечно, ну и пострадавший за общее дело Жорж Кипариди.

— Ой, не надо мне тут за Жоржа, по нему решают и страдания компенсируем, ты давай конфету вытаскивай, которую принес со свалки, я весь слушаю где лоханулся, набычил и чего ты вдруг тут понты колотишь.

— Сеня, ты лоханулся в том, что слишком взрослый и в сказки не веришь. Невидимка существует.

— Точно уверен? А ну обоснуй немедля.

Тимоха тяжко вздохнул и начал тезистно излагать рассказы Игумена и опозоренного Димы Зангина, стараясь ничего не упустить и внимательно наблюдая за реакцией главаря, которая его несколько озадачила. Он ожидал увидеть как минимум недоверие или изумление, но не тут то было. Тот слушал весьма спокойно, вдумчиво, иногда даже кивая головой в знак согласия.

— Ну что, молодец Рембо, прав был, есть у тебя чуйка на всякую хрень паранормальную. Но и меня пойми, не имею я права быть фантазером. Ты или Жорик имеете, а именно я нет, так как качества необходимые руководителю у меня присутствуют.

— Ладно, проехали, теперь что скажешь?

— А скажу. Сейчас ты меня послушай, а я скажу. Пока ты там с бомжами водку пил, у меня гости были и как раз по нашему с тобой вопросу. Бубнилыч заходил, хороший мужик, уважаю.

— Бубнилыч? Это еще кто? Впервые слышу такое прозвище.

— Бубнилыч, это очень уважаемый ментяра в наших кругах — умный, грамотный и с понятиями. Наш генерал ему как спец в подметки не годиться, наверняка понимает это, и именно поэтому дело Жоры поручил как раз ему.

— Ну а тут он чего хотел? Просто дежурный визит в рамках дела?

— Бубнилыч ничего так просто не делает, если бы дежурный визит, оперов послал бы, а он сам пришел. Ну посидели мы с ним, старое вспомнили, покойного Блюхера помянули коньячком и тут он предлагает мне оказать содействие в расследовании избиения и попытки убийства Кипариди, вроде как мы с ним в одной упряжке получаемся. Ну, вопрос тут, конечно, щекотливый, смотря, в чем это содействие выражаться будет.

— Вот скажи мне, Сеня, ты что, блатной? Честный жулик — сиделец на понятиях? Просит человек помочь ради общего дела, чего выеживаться?

— Да не выеживался я, нормально все. Не такой дурак Бубнилыч, чтоб предлагать мне подписать бумагу о сотрудничестве, да и не нужно ему все это, слушай что он рассказал мне о деле. Нашего Жоржа чуть не угробили трое бойцов приезжих с Москвы, посланцы группировки "Котлы", я краем уха слышал об этой команде. Бригада недавно организовалась, работают очень дерзко и нагло, многое с рук им сходит. Тут точно крыша есть серьезная в госструктурах и не просто так, наверняка ребята какие то вопросы решают щекотливые. Нет, их, конечно, вычистят, когда свою задачу выполнят, как в свое время вычистили Курганских с Ореховскими, но это когда их кураторы решение примут и не ранее. А пока они неприкосновенны, по крайней мере верхушка.

— Сеня, если ему эти ребята нужны, то адрес у меня есть, давай, сольем? Заодно ясно будет, что у них за задание в Ростове, но это если, конечно, менты поделиться информацией изволят.

— Да еще вопрос кто с кем делится информацией будет, а насчет задания, я вот чего думаю. Когда вы с Жориком меня убеждали в существовании невидимки, я честно говоря, не поверил, подумал что блажь какая то или фокус вроде тех, что цыгане проворачивают для разводки лохов. Но вдруг меня посещает Бубнилыч, и заводит ту же песню. Кроме того, вы все там работаете сами по себе, а ко мне информация стекается со всех концов, и игнорировать очевидное было бы глупо. Да, признаю, недооценил поначалу, но невидимка существует, хотя что это — большой вопрос и загадка. И тройку бандюганов паханы котловские именно за ним направили и отрицать наличие феномена означало бы признать, что множество очень серьезных и состоятельных людей просто одновременно сошло с ума. Но с другой стороны, если предположить невозможное, то какие перспективы откроются перед тем, кто феномена сумеет на свою сторону привлечь, просто дух захватывает.

Тимоха подскочил с кресла и в возбуждении нарезал круг по комнате.

— Сеня, у тебя выпить есть?

— Да не вопрос, вон бар, в углу над столиком. Армянский коньяк очень рекомендую, не зря его Сталин Черчиллю самолетами посылал. Рюмки там же и лимончик порезанный на закуску, хотя если шоколад предпочитаешь, то он тоже имеется. А я пока расскажу тебе, что этот подполковник нам предлагает.

— Что значит нам? Я к идеям подполковника тоже имею отношение?

Тимоха замер в полупозиции над стеклянным миниатюрным столиком с бутылкой в одной руке и швейцарской шоколадкой Голдкен в другой.

— Еще как имеешь! Ты там, можно сказать, основная фигура. Бубнилыч предлагает их главного перевербовать на свою сторону, с целью взятия ситуации под контроль и получения источника важной оперативной информации. Вот ты этим и займешся.

Первую стопку Тимоха замахнул чисто машинально и аж крякнул от удовольствия, мягкий ароматный напиток так хорошо скатился по пищеводу, что даже закусывать расхотелось. Не долго думая налил еще, но опрокинуть не торопился, сидел смакуя маленькими глоточками, балдея от вкуса и аромата. Его насмешливый взгляд главарем был пойман, правильно истолкован и Сеня начал обстоятельно обосновывать идею вербовки Прокопа.

А идея была великолепна и являлась продуктом мощного оперативного ума неизвестного ему Бубнилыча, которого Тимоха заочно уважал все больше и больше. Этот въедливый сыскарь прогнал будущего кандидата в стукачи по всем возможным базам данных и не поленился пообщаться по телефону с коллегами в других городах, которые им когда то занимались. Выскочило много любопытного и психологический портрет, в общих чертах, нарисовался. Это был типичный крепкий представитель среднего бандитского звена, очень не глупый и абсолютно лишенный каких либо карьерных притязаний. За всю свою преступную карьеру ни малейших попыток отколоться в сторону со своей бригадой или занять место регулярно выбывающих из строя атаманов бандитских шаек, гордо именуемых "бригадами", на которых он работал в разное время. Тем не менее, эти атаманы его всегда ценили за исполнительность и ровное поведение, до уровня простого боевика никогда не опускали, особенно хорошо у него получалось вести различные переговоры и представлять их интересы на многочисленных "стрелках". Типичный "терщик" с хорошими нервами, умеющий принимать правильные решения по обстоятельствам, под прикрытием мрачных ребят с пушками. По натуре Прокоп был корыстен, чисто за бандитскую идею работать не расположен, но корыстен не до безумия и потери самоконтроля. Тюрьмы и арестов избегал виртуозно, имели место случая сотрудничества с органами, которые он тщательно скрывал. Вот такого, весьма занятного персонажа и собирался Бубнилыч взять в разработку.

Повод для своей вербовки Прокоп дал сам, его угораздило купить в Ростове квартиру, оформить ее на свое имя, которое моментально выскочило в базе данных. Ушлый Бубнилыч, как только узнал эту новость, мигом сообразил, что тормознуть или даже вообще аннулировать сделку, учитывая его служебное положение, было как два пальца об асфальт. Тут фокус в том, что деньги хозяину уже были переданы, но по закону нужно было ждать месяц до вступления в собственность. Этим сразу воспользовались, на квартиру наложили арест, поводов в законодательстве было сколько угодно. Прокоп кинулся к бывшим хозяевам на разборки, но там его уже ждал непонятно откуда взявшийся родственник, по странному стечению обстоятельств являвшийся действующим сотрудником милиции, который предложил разбираться строго через суд. А через суд ему максимум светил возврат только четверти уплаченной суммы, остальные деньги были переданы неофициально, без документов, чтоб минимизировать налоги. Ну что тут поделать? Не повезло Прокопу, бывает. Наезжать и устраивать разборки с ментом смысла не имело, можно было только усугубить ситуацию. Но это еще далеко не все, насколько наш клиент любил деньги, он точно так же не любил места лишения свободы и старался избегать их всеми доступными ему способами, грех было эту слабость не использовать. В этом вопросе так же все было нормально, покушение на убийство Жоржа Кипариди доказывалось железно, так же железным было и его соучастие. Кроме того, можно было сильно усугубить его вину, если получится доказать, что за рулем машины, переехавшей Жоржа был именно он. Бубнилыч советовал при разговоре пугнуть того наличием у милиции нескольких свидетелей, готовых это подтвердить в суде, под присягой. Фуфло, конечно, но эта публика ментам не верит на ментальном уровне и всегда готова подозревать любую подлость с их стороны. Так что угроза такой подставы может и сработать.

— Ох, не завидую я Прокопу этому. Твой Бубнилыч как каток асфальтовый, без шансов любого укатает. Не дай Бог попасть под него.

— А почему он мой? Теперь тебе с ним придется работать, так что привыкай. Да и нормальный мужик он, простой совсем. И послать при случае можно, не обидится. Ты будь на связи в эти дни, я вам встречу устрою. Инструкции получишь и вперед, Прокопа вербовать. Ферштейн?

— Да, Сеня, уговорил, языкастый, жду инструкций. Только давай не сегодня, ладно? Хотелось бы выспаться хорошенько.

Но выспаться не получилось, позвонила Вероника и каким то замогильным голоском попросила о встрече. Их отношения давно зашли в тупик, дать какого — то продолжения им Тимоха не мог, брак в его понимании должен быть священен и нерушим. Бросить Людмилу он мог только по очень веской причине и обязательно с ее стороны, но за все годы совместной жизни та не дала ему не малейшего повода усомниться в сделанном им когда то выборе. Другая женщина, будь она хоть сколь угодно умной и красивой, поводом для развода не могла являться по определению. Поэтому отношения с прекрасным подполковником милиции неизбежно уперлись в стенку, потом дали трещину и окончательно прекратились с появлением москвича — генерала, который, надо отметить, мужик был хоть куда. Но и просто послать бывшую любовницу подальше было никак, не то воспитание и мировоззрение.

И в результате, отчаянно чертыхаясь и борясь со сном, вызвал такси и потащился, на ночь глядя, по хорошо знакомому адресу. Тем более, что, встретиться следовало по любому, надо было вернуть флешку с видеозаписью и доложиться о результатах, тем более — обещал. Но только бы не сегодня! Явный передоз событий и информации.

— Что с нами, Вероника! Мы снова плакали? Давай скорее, рассказывай, что опять приключилось?

— Да, приключилось, вот, полюбуйся.

— Ничего себе! Откуда такой букетище, неужели генерал вину заглаживает?

То что всегда и при любых обстоятельствах в проблемах женщины виноват мужик есть истина, аксиома и не подлежит ни малейшему сомнению. Если дама доверилась мужчине, то он немедленно обязан взять на себя полную ответственность за ее безопасность и желательно материальное благополучие. Ну, хотя бы стремиться к этому всеми силами, на самый крайней случай изобразить стремление, его поймут и пойдут на встречу, если конечно любят.

— Да, щас, дождешься от вас! Этот генерал собака побитая и подкаблучник, им жена вертит как хочет. На работе даже не здоровается, глаза сразу прячет, но не очень и надо. Одного боюсь, как бы под сокращение не подвел, надо хотя бы стаж до пенсии выработать. Ох, дура я дура!

— Вероника, успокойся, пожалуйста. У тебя выпить есть, я сегодня весь день на стакане.

— Да, конечно, у меня теперь в любое время есть выпить, благодаря некотрым козлам в погонах. Текила устроит?

— Да не вопрос, устроит, а откуда столько денег на столе? Ты что, квартиру в Москве продала, или лабрадор в парке клад откопал?

— А это, Тима, мне материальная компенсация за весь позор пережитый, по крайней мере у меня других версий нету.

Далее она подробно рассказала о том, напугавшем ее до полусмерти, звонке в дверь, шикарном букете, подобных которому Тимоха даже не видел, и пакете с деньгами. В принципе, если сильно не шиковать, то этой суммы вполне хватило бы одинокой женщине лет на двадцать. Он дополнил ее рассказ своим, про визит в детективное агентство, снова торжественно клялся, что не смотрел это гнусное видео, потом они пили текилу и анализировали произошедшее и Тима в очередной раз поразился ее мужским и склонным к аналитике складу ума. Из их совместного анализа очень логично получалось, что невидимка точно человек, причем человек весьма эмоциональный и способный на неожиданные для самого себя поступки. Букет, деньги и извинительное послание являлось не чем иным, как банальной попыткой загладить свою вину. И в каком бы стрессовом состоянии эта дамочка не находилась, профессиональная хватка сработала четко, плакатик она очень аккуратно упаковала и намеревалась проверить его в лаборатории на предмет отпечатков пальцев, кто его знает, вдруг что интересное выскочит?

Пришел домой он, разумеется, утром и валясь с ног от усталости. После такого душевного и обстоятельного разговора не оказаться в одной постели с бывшей любовницей было решительно не возможно, хотя и шло несколько в разрез с его правилами. Да ну их подальше эти правила и принципы, все мы люди и сделаны не из железа. Самое неприятное, что пришлось изворачиваться и врать жене, что ночевал у друзей, был вынужден напиться, все было очень пристойно и т.п. Супруга у него мудрая, сделала вид что поверила, он сделал вид, что скрывать и стыдиться нечего. Принял душ, отрубил телефон и упал головой в подушку.

Лист 5.

Приемный пункт металлолома располагался в Северном микрорайоне Ростова и был из числа наиболее крупных в широко раскинутой сети по всему городу и близлежащих районах области. Он раскинулся на самом краю промзоны, имел обширную огороженную территорию и постоянный штат работников не менее восьми человек. Одни люди принимали металл, другие сортировали его, а два газорезчика в брезентовых робах тут же резали по нужным габаритам. Чермет сюда привозили иногда грузовиками, объемы были не малыми, соответственно приемщики располагали весьма крупными суммами для расчетов с клиентами, которые им завозили не реже двух раз в неделю по предварительному заказу. Раньше перевозками денег занимался Дима Зангин с ребятами, но по мере развития бизнеса эту обязанность возложили на штатных ЧОПовцев.

В ту среду на руках троих служивых в серебристом Форде, было четыре миллиона рублей, полтора из которых они должны были оставить тут, а остальное развести по другим, гораздо более мелким пунктам. Они уже выехали с городской черты и до промзоны осталось не более километра по двухсторонней узкой дороге с двумя поворотами, как их машину начала обгонять другая, с шашечками "Такси", которая следовала сзади, на расстоянии. Водитель Форда матюкаясь сбавил скорость и прижался к обочине, пропуская придурка, но шальной таксист не торопился уезжать вперед, а резко развернул машину перед ними, наглухо перегораживая дорогу. ЧОПовцы не являлись профессиональными охранниками со спец подготовкой, они были обыкновенными молодыми ребятами на зарплате, но странный маневр преследовавшей их машины и находящаяся при них крупная сумма денег, внезапно соединились в одно целое.

И как обычно у новичков в стрессовой ситуации, реакция у инкассаторов, оказалась самая разная и не предсказуемая. Находящийся на переднем сиденье крепкий парень сразу выскочил из машины, выхватывая травматический пистолет, его напарник на заднем сиденье впал в ступор, замерев и выпучив глаза. Водитель попытался судорожно развернуть машину на месте, но засуетился, дергая рычаг скорости, и та заглохла. А тем временем, с такси выскочил незнакомец в маске с помповым дробовиком в руках и открыл ураганный огонь по машине. Он стрелял по колесам, в лобовое стекло, по дверцам. Всех сильнее досталось водителю, тот дико закричал, закрывая ладонями лицо, между пальцев обильно сочилась кровь. Самый смелый, что пытался выскочить с пистолетом в руке, корчился на земле с окровавленным плечом, его травмат отлетел далеко в сторону. Видя, что противник достаточно деморализован и не пытается защищаться, стрелок в маске подбежал к машине, сунул ствол дробовика в салон, сидевший на заднем сиденье человек, закрыл лицо руками, утробно завыл, и попытался забиться в дальний угол.

Но перепуганный охранник не интересовал нападавшего, ему нужна была только кожаная сумка, лежащая рядом. Он взял ее, открыл, довольно хмыкнул, обнаружив толстую котлету денежных купюр, выгреб и небрежно швырнул на землю ключи, какие то документы, все кроме денег. Потом деловито ошманал всех троих, забрав сотовые телефоны, выдернул ключи с замка зажигания и быстро пошел к своей машине. Но уезжать с места преступления не спешил. Налетчик открыл заднюю дверцу и выволок истерично мычавшего человека, руки и ноги которого были перемотаны скотчем и этим же скотчем заклеен рот. Выкинув неудачника — таксиста на дорогу, он встретился взглядом с единственным охранником, который не потерял рассудок, пытался зажать обильно кровоточащее плечо и пристально смотрел ему прямо в скрытое маской лицо. Они оба замерли, потом нападавший показал указательным пальцем на смотрящего, многозначительно похлопал ладонью в нитяной перчатке по стволу дробовика и сел в машину. Перед тем, как нажать на педаль газа, и уехать, выкинул в окно пластмассовый чемоданчик с автомобильной аптечкой.

Кошмар закончился, можно было подвести итоги. Серьезных ранений не было, по ним палили дробью шестеркой, предназначенной для самой мелкой дичи. Всех сильней пострадал водила, ему здорово посекло лицо, как свинцовым зарядом, так и осколками лобового стекла, но глаза, к счастью, остались целыми. Хорошо попало в плечо самому старшему из них, тому самому, который пытался остановить агрессора травматическим пистолетом, заряд дроби поразил бицепс и грудную мышцу. Повезло, что в их распоряжении оказались сразу две автомобильные аптечки и развязанный таксист, вдвоем с обмочившимся со страха, но невредимым третьим охранником, неумело оказывали первую помощь, тупо заливая все раны йодом и заматывая перевязочными пакетами. Деньги у них забрали, забрали и все телефоны, позвонить и немедленно вызвать скорую и милицию, возможности не было. Старшего и самого хладнокровного из охранников звали Миша, в данный момент таксист закончил заливать ему рану йодом и приматывал бинтами толстый ватный тампон, размером с небольшую подушку.

— Ребята, я, кажется, узнал его.

— Как узнал, откуда?

Это подал голос его совсем не героический напарник, который благодаря своей трусости остался невредимым и сейчас обрабатывал окровавленное лицо скулящему от боли водителю.

— Ты эту шоблу Зангина хорошо знаешь? Раньше они деньги развозили по приемкам, пока Кипариди это дело на нас не скинул.

— Ну да, знаком шапочно со всеми пятерыми. Приходилось общаться.

— Так вот, это Дзабо был. Я узнал его, и он это понял. Думал что пристрелит, но тот не стал и просто уехал.

— Ну у тебя, Мишка и нервы! Я вообще ничего не помню, провал какой то черный. И этот в памяти как черный силуэт в маске.

— Я его по дробовику опознал. Пересеклись мы с ними, как — то раз в порту, он попросил у меня с травмата пальнуть, я дал. Он начал своим помповиком хвастаться и тем, что мушку спилил и припаял другую, более крупную, со светоотражателем. Потом еще присмотрелся — точно Дзабо.

Таксист слушал их диалог с живейшим вниманием и так же подключился к разговору.

— Мне он не представился, но то что кавказец, согласен. Я подъехал к пятиэтажке, туда такси вызвали, и посигналил, так он прямо в маске с подъезда выскочил и запрыгнул на заднее сиденье. Я не успел даже возмутиться или сказать чего то, он с сумки дробовик выдернул, мне к затылку приставил и заставил ехать на выезд с города. Там пообещал, что не убьет, если не стану дергаться, связал всего скотчем и на заднее сиденье определил. А по голосу да, акцент заметный.

Миша мотнул согласно головой и на этом их разговор прервался. По дороге, в сторону приемки, ехала долгожданная машина, таксист сразу побежал ее останавливать и просить мобильник для звонка.

Когда Дзабо планировал эту экспроприацию, он очень боялся двух вещей. Первое, что денег окажется очень мало, и второе, что придется, кого — то валить наглухо, реакция охранников изначально была не предсказуемой. Если в первом случае, оставалось полагаться только на удачу, то в случае реального боя имелся ПМ за брючным ремнем на спине и заряженные картечью патроны для дробовика в карманах куртки. Но все прошло относительно удачно, именно "относительно". Денег могло быть и побольше, он это знал по личному опыту, когда развозил в прежние времена и второе, что сильно смущало, это залитое кровью лицо водителя Форда. Дзабо не был кровожадным по натуре и мысль, что парень, возможно, останется инвалидом, сильно портила ему настроение.

Но, что сделано, то сделано, пути назад не было и нельзя терять времени ни минуты. Его опознали и через очень короткое время его личность, вместе с машиной, будет в ориентировке у каждого постового. С машиной проще, внимательно осмотрев салон и убедившись, что не оставил следов, он ее бросил в первом же переулке, наглухо перегородив выезд и оставив ключи в замке. Водилу таксиста тоже было немного жаль и хотелось, чтоб тот поскорей получил обратно свою кормилицу. Сам же он стремительно уходил дворами на известный ему адрес, где его ждал человек, согласившийся продать автомат АКСу с четыремя запасными магазинами, которые были полны патронов. Автомат надо было выкупить до завтрашнего дня, такими были условия сделки и только сейчас, наконец, у Дзабо появились деньги.

То, что он планировал провернуть, одному было сделать очень трудно, тем более, имея на руках из оружия только дробовик и пистолет, к которому была всего одна обойма патронов. Автомат, с хорошим боезапасом, учитывая эффект внезапности, давал неплохие шансы на успех, но в ответ, тоже с неплохими шансами, можно словить пистолетную пулю. И как было не жалко денег, а придется раскошелиться на бронежилет, хотя бы третьего класса защиты, благо бронники продавались без всяких лицензий, свободно, в сети магазинов "Милитари". А по окончании операции, если не подстрелят, придется срочно валить на Кавказ, по его следам кинется целая свора гончих. Но Дзабо был готов к подобному исходу, с земляками созвонился заранее, те ждали и обещали поддержку. Ну и, разумеется, работу, учитывая имеющиеся у него навыки и особенности характера.

А Тимоха ехал к Петровне. График работы у ведьмы был весьма плотным и поэтому, для совместного чаепития пришлось договариваться заранее, чтоб та организовала окно. В этот раз окном являлся целый вечер, она просто ограничила прием. Денег с него за потраченное время, Петровна не взяла бы ни при каком раскладе, да и вообще, как он подозревал, старушка была очень не бедной. Да и какая из нее ведьма? Скорее целительница, избавляла людей от хворей не только телесных, но и душевных. Ну, раз ему пошли на встречу и денег не возьмут, значит, нужен подарок, а так как предстояло чаепитие, то и подарок так же желательно увязать именно с чаем. Для этого пришлось ехать в фирменный магазин и купить там шикарный набор китайских чаев, а так же маленький и очень гламурно выглядевший тортик.

— Добрый вечер, Петровна, давно мы с тобой не чаевали?

— Проходи, а зачем торт купил, руки чешутся деньги потратить? Я пирогов напекла, торт жене отвези, рада будет. А за чаи спасибо, угодил.

Колдунья тщательно обнюхала чай, открывая все баночки, и по выражению лица он понял, что с выбором подарка не промахнулся.

— Давай садись, наливай себе, да пироги пробуй. Мне тут одна горемычная в благодарность банку брусники принесла, знакомая тебе ягода?

Вот чего ему, северному человеку, тут на юге не хватало, так это настоящего северного леса и брусники. Причем именно брусники, по клюкве, морошке, чернике, тоска была не такой сильной. Тимоха готов был поглощать ее тарелками, пересыпая сахаром и запивая хорошим чаем. Ну откуда эта Петровна все заранее знает? Не, ведьма определенно, не в первый раз уже такая история с невероятными угадываниями. И зачем нужны всякие тортики, если на столе пироги, где слой брусники сверху равняется толщине теста? Начать разговор получилось только минут через сорок, не ранее.

— Ну что, наелся, угодила?

Ответом колдунье был абсолютно счастливый, тупой и бессмысленный взгляд гостя, который допивал уже третью чашку крепкого чая с травами.

— Петровна, спасибо тебе огромное, я как домой, на родину съездил. Но у меня вопрос к тебе есть, даже не знаю как и сформулировать правильно. Просто понять хочу кое — что, а дело слишком мутное, без твоих мудрых советов разобраться не получается.

— Да не мучай себя, я сразу поняла, с чем пришел. И формулировать ничего не надо, просто рассказывай все по порядку, разберемся.

Ну, всякие там криминальные подробности ей ни к чему, их Тимоха исключил из рассказа, а вот на паранормальных нюансах остановился подробно, стараясь ничего не забыть и не упустить мелких деталей. Петровна, на удивление, не перебивала и не переспрашивала, а слушала молча, смотря как то задумчиво в сторону. Он несколько растерялся от такой пассивной реакции, на очень интересный, по его мнению рассказ и начал путаться и повторятся, но тут ведьма подняла решительно руку, останавливая поток сознания.

— Вот сейчас формулируй, от меня, конкретно, что хочешь?

— Ну я не знаю, разобраться бы как нибудь....

Тимоха окончательно растерялся и запутался, с формулировками стало совсем плохо.

— Ладно, не мучай себя, лучше меня послушай. То с чем вы столкнулись, это не колдовство никакое и не магия, вам просто глаза отводят. Озорник какой то научился случайно, вот и балует.

— Как, разве этому возможно научится? Ничего не понимаю.

— Вот это не спрашивай, не знаю, да и он сам наверняка ничего не понял. Попробуй объяснить, как можно научиться плавать, или на коньках кататься? Просто пытаться надо, стараться, шишки набивать, а потом сразу раз, и пошло дело. Только это сложней гораздо, дано не каждому, иначе половина людей бы сейчас невидимыми шастало. Так понятно?

— Нет. Если можно научиться, то про таких людей хотя бы слухи ходили, а не одни сказки.

— Я не знаю, как тебе это объяснить понятнее. Как некотрые огромные тексты запоминают? Есть такие, что уравнения и задачи решают быстрее ваших компьютеров, или на двадцати языках говорят так хорошо, как на своем родном. Ты пойми, он не исчезает из нашего мира, он маскируется, сливается с окружающими предметами. Глаз скользит по нему, но не цепляет, мимо проходит. Это наваждение, морок. Один раз у него получилось, скорей всего случайно, он то состояние запомнил, и теперь все время заходит. Это все равно, что один раз код случайно подобрать к сейфу. Крутишь эти цыфирьки, крутишь бездумно. И вдруг щелк! Замочек и открылся.

— О как! А поймать его или обнаружить можно? Я слышал, что на собак эта нечистая сила не действует, сторожевой кобель почуять должен.

— Опять ты про нечистую силу? Да успокойся ты, наконец, нет ее там ни капли. Не иконы, не амулеты ни обереги ни помогут. И собаки, тоже не думаю, что выручат. Ваш невидимка давно шкодит и с собаками там, скорее всего, все нормально. А обнаружить его или поймать? Не знаю, думайте. Но учти, это самый обыкновенный человек. Он кушает, спит, в туалет ходит, ну и ошибки, разумеется, совершает.

Как только Петровна упомянула про ошибки, Тимохе, почему то, сразу вспомнилась видеосъемка у Вероники и последовавшие потом неуклюжие извинения. И в самом деле, этот демон какой то слишком человечный получается, несмотря на все могущество и вредность характера. А учитывая то, что "Мастер и Маргарита" Булгакова, являлась одной из самых любимых прочитанных книг, то очень логично подумалось, что невидимка мог бы занять вполне достойное место в развеселой компашке Волланда. Все заверения колдуньи, что нечистая сила не причем, не имели абсолютно никакого значения, так как если уж это не являлось потусторонним, то что тогда вообще настоящая магия? И, кстати, насчет собак. Он, как настоящий джентльмен и хозяин своего слова, гнусный порноролик с Вероникой и генералом не просматривал, а ведь там присутствовал лабрадор. Надо срочно выяснить реакцию пса, и почему это только сейчас пришло ему в голову?

— Петровна, спасибо большое за пироги с брусникой, и позволь откланяться, дела у меня еще на сегодня. По невидимке примерно понял, хорошо объяснила.

— Да беги уже, вижу торопишься. И ничего ты не понял, но еще забежишь не раз, знаю. И помни, он человек!

В Лехино детективное агентство он звонил уже из заведенной машины. Там ему сразу напомнили про коньяк, который был честно заработан, обещан, но так им и не завезен. Вопрос про поведение лабрадора поставил детективов в тупик, факт, что они сами не обратили на это внимание, ребят явно смутил. Не профессионально было упускать из виду подобные нюансы. Ему пообещали перезвонить минут через пятнадцать, и по приглушенным матюкам в трубке, он понял, что в агентстве, намечается нешуточный разбор полетов, связанный с раздолбайством некотрых сотрудников. Перезвонили действительно быстро, минут через двадцать и услышав подробный доклад, Тимоху снова начал терзать червяк сомнения, что паршивцы все таки оставили себе копию записи, несмотря на все клятвы и обещания.

Время было уже позднее, он сумел без пробок добраться к своему дому, и ответный звонок застал его в момент парковки машины. Результат мозгового штурма докладывал сам Леха, в очередной раз извинившись за не внимательность коллег по шпионскому бизнесу. По его словам, эти охламоны "вспомнили" всю запись пошагово и лабрадор там действительно присутствовал. Так вот, пес вел себя почти как обычно. Он ни на кого не скалил зубы, не махал хвостом от безумной радости, он просто спокойно передвигался по квартире. А "почти" заключалось в том, что ему было положено лежать на своем коврике, или грызть березовую чурку, которая находилась рядом с ковриком как раз для этих целей, а он почему то именно ходил. И в его, с виду хаотичных, перемещениях, просматривалась некая логика. Кобель, почему то, все время старался подойти к точке съемки, но по какой то не понятной причине разворачивался и уходил в сторону прихожей, где и находилось все его добро. Коврик, чурка, миска с едой, у собачников это называлось одним емким словом "Место".

Из всего сказанного, напрашивался один единственный логичный вывод. На точке съемки находился человек и именно к нему все время старался приблизиться пес, он же этого пса неизменно отправлял жестом и мимикой на место. А жесты и мимика не являются полновесной заменой команде голосом и именно поэтому тот слабо реагировал. Он не видел врага в госте, так же не видел в нем и друга, и реакцию можно было назвать спокойным, умеренным любопытством. Если, вдруг, по квартире начнут расхаживать табуретки, столы и стулья, то человек, скорее всего, просто сойдет с ума. У собаки это вызовет только самую первую бурную реакцию, но она быстро разберется, что шастающие стулья не несут никакой угрозы и просто перестанет обращать на них внимание. Может только умеренное любопытство, не более, чем от проезжающей мимо машины. Тимоха принял результат как данность, достал тот самый подарочный тортик, который Петровна заставила его забрать для супруги, и пошел в дом.

Спустя сутки, после того, как Жорж Кипариди пришел в сознание, его подло предали, но до самого факта предательства произошло немало событий, как приятных, так и не очень. Было больно. Его бедное и совсем не спортивное тело крутило и разламывало в самых неожиданных местах, например под коленями и в основании черепа. Он попытался закричать от боли, но не смог и только заскулил и этого хватило. Забегали люди в белых халатах, сделали укол, от которого он моментально отрубился, но не надолго, примерно на два часа. Очнулся в каком то пьяном и ватном состоянии, долго пытался сфокусировать взгляд и получилось даже не много повернуть голову. Палата была, определенно, класса "люкс", битком набитая всякой аппаратурой и медицинской техникой, имелся туалет и душевая кабина, рядом находились сразу две женщины в больничной униформе. Тренированный годами мозг, мигом провернул вероятные затраты на все это благолепие и лицо перекосила довольная улыбка, которая была моментально зафиксирована бдительной сиделкой.

Появившийся через считанные минуты солидный врач, начал задавать вопросы о самочувствии, Жорж отвечал и его слышали. Потом, через определенное время снова укол, снова провал и пробуждение от ласковых прикосновений, его измученное тело поворачивали и протирали поролоновыми губками. Врач появился снова и он попросил его никому не сообщать о том, что он пришел в себя, сразу пойдут посетители, а ему пока этого не хотелось. Врач успокоил, сказал, что все будет хорошо, но внезапно Жорж вспомнил , что именно с ним произошло и сразу впал в панику. Добрый медик успокоил снова, сообщив, что его драгоценную персону охраняют два сотрудника с автоматами в коридоре, и больной немедленно впал в ужас. Он был просто потрясен таким вопиюще безответственным отношением к безопасности, сотрудников было явно не достаточно. Они обязаны были находиться не только в коридоре, но и в самой палате и обязательно на входе в больницу. Врач постарался всеми силами успокоить Жоржа, он пояснил, что если бы его хотели добить, то уже сделали бы это раньше, пока он находился в коме, охрана в коридоре появилась не сразу. Ответом ему был возмущенный свистящий шепот из под бинтов, пациент требовал немедленно связать его с начальником милиции генералом Гонтарем. Но укол продолжал действовать, силы растаяли и Жора, всхлипнув, успокоился. Ему очень не хотелось, чтоб кто — то видел его в таком беспомощном состоянии, могли возникнуть сомнения в дееспособности, и он еще раз попросил доктора никому ничего не сообщать. Медик как то рассеянно пообещал и спешно удалился, раздав указания двум медсестрам, и сознание снова провалилось в мягкую черную яму.

Факт предательства состоялся на следующий день и был возмутителен особым, ничем не прикрытым цинизмом. Сначала появился тот самый иуда — медик, которому было абсолютно наплевать на безопасность пациентов, бегло осмотрел его, поболтал с дежурившей в палате медсестрой, поспрашивал вялого и сонного Жоржа о самочувствии, и тут же ускакал козлом из палаты. Медсестрица, после его ухода, вкатила ему укол, прямо в дряблую вену, после которого он почувствовал не привычное умиротворение и сон, а наоборот прилив сил. Он, внезапно понял, что не только может разговаривать вполголоса, но и ощутил желание беседовать, сейчас этот врач был бы вполне уместен. Его взгляд довольно живо скользнул по палате, он увидел спину склонившейся над журналом медсестры и автоматически отметил, что та без лифчика. Но мысли его не успели поймать привычное, блудливое направление, двери палаты распахнулись, и стремительно появился собственной персоной генерал Гонтарь с супругой. Жорж онемел и впал в ступор.

Больной, не смотря на появившуюся от волшебного укола бодрость, долго разговаривать, не мог, и поэтому, их беседа проходила в форме своеобразного блиц — допроса. Спрашивал очень четко и профессионально генерал, Жанна ему весьма удачно подыгрывала и подправляла разговор в нужное русло. Заботы о своем драгоценном здоровье Жорж не уловил, эту сладкую парочку интересовал не сам факт избиения, а его причина, что очень не приятно кольнуло самолюбие. Тем не менее, ему пришлось вспомнить тот злополучный день полностью, в мельчайших подробностях, вспомнил все, что интересовало злодеев, вплоть до финального, отключившим его от сознания, удара биты по голове. Вопросы от генерала сыпались быстро, он отвечал на них, не задумываясь, пока не начал отключаться, действие укола заканчивалось и наступала неизбежная обратная реакция в виде глубокого сна и отключки. Жанна, все — таки, заметила, что больной уже на грани сил, быстро свернула деловую часть и начала участливо спрашивать про самочувствие и общее состояние. Жора начал рассказывать, но не выдержал и разрыдался, следом за ним расплакалась Жанна, стены поплыли, и сознание накрыло такой знакомой мягкой волной.

Все, больше Кипариди Гонтарю был не интересен, по крайней мере до полного выздоровления, он узнал что хотел и надо было немедленно принимать решение. Самой первой мыслью, было отдать немедленный приказ Бубнилычу свернуть преследование, эта бандитская троица действовала в его интересах. Они гонялись за невидимкой, это было абсолютно точно и появился вполне вменяемый шанс, что с такой энергией и подходом к делу, москвичи наконец то избавят его от затянувшегося кошмара и возможно, даже получиться вернуться в Москву. Он машинально поделился соображениями с Жанной, та находилась рядом и супруга, неожиданно, выступила против. Для начала, она попросила его вообразить весь тот объем компромата на него самого и всю семью, которым невидимый пакостник, несомненно обладал, имея такие потрясающие возможности. Одна только последняя видеозапись с любовницей чего стоит. И весь этот компромат обязательно достанется в комплекте с невидимкой московским бандитам и пусть Женя подумает, какие тогда перспективы перед теми откроются. Учитывая его должность и служебное положение.

Гонтарю стало не удобно и немного стыдно перед женой, он явно ступил и не смог просечь ситуацию даже на один шаг вперед. Она права абсолютно, нельзя даже мысли допустить, что этот невидимка попадет в чьи то враждебные руки. Но Жанна придала его мыслительному процессу пинок правильный, дальнейшая ситуация просчитывалась уже совсем в другом направлении. Учитывая то, что группировка "Котлы" имела мощных покровителей, то очень вероятно было предположить, что задание на поимку этого феномена поступило именно от них. Просчитать или как то выявить высокопоставленных заказчиков, нечего даже и думать, но уши спецслужб все отчетливей просматривались во всей истории. Генералу стало не хорошо и как то очень тревожно. Но отходить в сторону и дистанцироваться от событий, было еще опаснее, поэтому вся надежда на Бубнилыча. Он волчара тертый, работает на своей земле, а это неоспоримое преимущество и хороший шанс добраться до цели первыми.

Легендарный Бубнилыч при личном знакомстве Тимоху разочаровал, совсем не таким он представлял себе этого аналитического монстра. Нет, насчет внешности он не обольщался, она могла быть какой угодно, но вот манера разговора и поведения, несколько обескуражили и озадачили. Их встреча проходила в какой то не понятной двухкомнатной квартире в панельной пятиэтажке с явно доперестроечной мебелью, там точно никто не жил, везде лежал приличный слой пыли. На кухне этого затрапезного жилья, спиной к гостю стоял плюгавый мужичонка в клетчатой китайской рубахе и мыл посуду в темной раковине. Тимоха вошел, поздоровался, мужичек суетливо обернулся, завытирал руки о кухонное полотенце, представился, гундося Борисычем, в ответ на это Тимохе пришлось церемонно назваться Николаевичем. Сервировка стола, накрытом цветастой клеенкой, вполне соответствовала обстановке, и состояла из двух граненых стаканов, двух чайных чашек и тарелки с хлебом.

Далее, из морозилки нещадно тарахтевшего холодильника "Саратов", была торжественно извлечена литровая бутылка "Столичной", а с полки ниже сиротливо стоящая там банка маринованных венгерских огурчиков и две вакуумных упаковки колбасной нарезки. Окончательно Бубнилыч добил Тимоху тем, что заварил крепко чай, прямо в трехлитровом эмалированном чайнике и вместо сахара высыпал на стол горсть какой — то гнусной карамели. Блин, он точно подполковник милиции и зам. начальника уголовного розыска? По его твердому убеждению, в наше время люди такого калибра ездят на Мерседесах и имеют на руке часы, стоимостью в десяток тысяч долларов. Но никаких "Мерсов" у подъезда не было точно, а его привезли сюда два молчаливых ППСника на служебной машине, которые сказали, что будут ждать внизу столько, сколько будет нужно. А, плевать, разберемся. Он скинул на спинку стула свою легкую куртку с плащевки, расстегнул ворот рубахи на несколько пуговиц и приготовился грубо, по мужски бухать, своеобразное "приглашение к танцу" принято.

Насыпал Бубнилыч щедро, по полстакана, они дружно вздрогнули за знакомство и синхронно захрустели огурцами. Не давая перевести дух, тот налил еще раз по столько, Тимоха не стал выделываться и потянул вторую дозу, так же закусив огурцом, и соорудил себе бутерброд с колбасой.

— А водка ничего, вроде, не паленая.

— Пааленая? Да если они мне хоть раз продадут паленку, я этот магазин сразу закрою нахрен, или лишу лицензии, они у меня до конца жизни молоком и конфетами торговать будут.

Водка горячо ударила в мозг, стена отчуждения между ними рухнула и пыль оседала над ее обломками. Перед ним сразу возник настоящий, грозный и легендарный Бубнилыч, выпить с которым не побрезговали бы самые уважаемые люди Ростова. Те, кто в теме, разумеется. И не стало никаких Борисычей и Николаевичей, за столом сидели Бубнилыч с Рембо и решали вопросы. Временный союз был заключен, обмыт, как положено, стороны были довольны друг другом и желали сотрудничать.

— А я ведь, Рембо, тебя давно знаю заочно, еще с той, давней истории. Помнишь, бомжей на свалке убивали? Нам тогда запретили даже близко к этому делу приближаться, а мы чего? Люди служивые, подневольные.

— Бубнилыч, давай, если у тебя по тому делу вопросы, потом обсудим, а сейчас о наших делах поговорим. А то дозы водки для меня убойные, боюсь отключиться или начну песни орать. Что со мной тогда делать будешь?

— Как что? Тут три дивана в комнатах, спать уложим, а ребята присмотрят. Знаешь какие в этой квартирке кутежи бывали? И песни орали хором, и плясали так, что пол дрожал. Да что пить тут, подумаешь, литра на двоих. Можно вообще — то еще сбегать, если не хватит, мужикам внизу все равно делать нечего. Но прав, расслабиться успеем, слушай сюда, как я все это дело мыслю.

Замысел этого, лоховатого с виду подпола, был настолько изощрен и коварен, что Тимоха невольно поразился, почему тот до сих пор не занимает кресло Гонтаря. С его иезуитскими мозгами можно запросто не только занять самую высокую должность, но и стать, например, подпольным миллионером. Хотя кто его знает, люди подобного склада никогда не будут выставлять на показ свое благополучие или как то блистать умом перед окружающими, а водка с граненого стакана или горсть карамели с кармана — отличная ширма для столь не ординарной личности. Уж на что Тимоха повидал в своей жизни всякой публики, а и то купился с ходу, если бы не знал заранее с кем дело имеет, хитрый мент мог бы морочить ему голову сколько угодно. Его план действий был, четкий, продуманный и изложен очень лаконично и без лишней воды.

Взять за жабры корыстного Прокопа, было необходимо сразу и плотно, причем никакой блеф не прокатит, тот мог сразу рвануть в Москву. А со столицы, учитывая покровителей группировки и матерых московских адвокатов, выковырять бандита было очень проблематично, на грани невозможного. Поэтому ловчую сеть Бубнилыч сплел очень плотную и накинуть ее на добычу, должен был именно Тимоха. Вернее Тимохиной задачей было показать бандиту из нее узкий и единственный выход, куда тот просто обязан был кинуться очертя голову.

— Бубнилыч, ты, конечно, голова, но мне твоя цель не понятна, а я не могу в слепую работать. Ну вербанем мы этого Прокопа, дальше что? И почему тебе именно я понадобился для этих целей?

В организме Тимохи бултыхалось уже не менее 300гр. водки, а крепкий чай с фирменными карамельками только ускорял всасывание в кровь алкоголя. Язык начал помаленьку заплетаться, но голова пока еще работала, по крайней мере за ходом мысли собеседника он успевал.

— Потому что ты Рембо и все, кому надо твое имя связывают с Сеней Битым. А Сеня имеет полное право этому Прокопу за беспредел предъявить, он его зама пытался грохнуть, а за такое положено спрашивать. Даже если ты всех троих на встрече расстреляешь, Котлы проглотят и утрутся. Любая сходка решит вопрос в Сенину пользу, паханы Котловские понимают это и им Прокопа проще списать, чем объявлять войну Битому. И что самое главное, Прокоп тоже понимает, какого косяка упорол.

Ушлый подполковник обстоятельно ответил на вторую часть вопроса и явно не горел желанием освещать первую, но так дело не пойдет. Он ему не подчиненный и не даже не внештатный сотрудник на подписке, с ним придется договариваться. Утробно икнув и запив очередную карамельку хорошим глотком чая, Тимоха выдал, изобразив самое тупое выражение лица, на которое только был способен.

— Ну и нормально, валить нахрен всю троицу, и вопрос закрыт. Но это не мне решать, я не киллер, пусть голова у Сени пухнет, его зама чуть не убили, не моего. Дело простое, на мой взгляд, или вы их сажаете, или Сеня по своему разбирается, ему прощать подобные вещи статус не позволяет. Спасибо вам за приятную компанию и угощение, оставьте телефончик, с меня ответное застолье.

Ответом ему были отборные матюги, Бубнилыч пролил на штаны горячий чай и сейчас бегал кругами по кухне в поисках тряпки, чтоб затереть мокрое пятно на полу.

— Я вам расстреляю, только попробуйте! С ума все уже посходили, запомни у меня и Сене передай, что девяностых в Ростове больше не будет! По крайней мере, пока я на этой должности. И никакими взятками или подачками не отмажетесь, убийство есть убийство не зависимо от мотивов. Моя цель проста и понятна, необходимо через Прокопа выманить сюда с Москвы верхушку Котлов, тех, что приказы отдают таким вот отморозкам. А там или дело резонансное о ликвидации крупного преступного сообщества, или, на крайний случай, отобью охоту надолго этим москвичам в Ростов соваться. И так у нас регион проблемный, Кавказ рядом, а тут еще эти черти гадят.

— А по зубам тебе их верхушка будет? Сам же говоришь, покровители.

Голос Тимохи звучал вполне миролюбиво, своей цели он добился, вывести из равновесия железного мента получилось.

— А я так высоко лезть не собираюсь, не мой уровень. Покровители, они тоже ребята рациональные, если большой шум вокруг подопечных поднимется, защищать не станут, себе дороже. Вспомни Курганских, помог им кто? А ведь ребята в Москве не так просто оказались. Списать со счетов проще, а бандюганов в России на них хватит. Займут место другие, только и всего. И вообще, не расстраивай меня, тут и так весь день на нервах, давай лучше выпьем.

Выпили, Бубнилыч удивленно посмотрел на пустую бутылку и тут же, не смотря на протестующие жесты Тимохи, позвонил скучающим внизу ППСникам. Примерно через двадцать минут те занесли еще одну, такую же "Столичную" и, что очень было кстати, две банки консервированного тунца. Дальнейшая пьянка проходила вполне мирно, Тимоха задал, тактично, вопрос о невидимке и ответ подполковника его несколько озадачил. Тот нисколько не сомневался в его существовании и был твердо намерен разобраться в феномене, но приоритетом ставил, все — таки, ликвидацию преступной группировки, что за ним охотилась. А невидимка пока известных преступлений не совершал и поэтому интересовал его чисто с познавательной точки зрения, как важный фигурант будущего уголовного дела.

Потом они очень душевно бухали, дружно ругали власть, Бубнилыч скрежетал зубами и сокрушался, что у них руки связаны, хряснул кулаком по столу так, что посуда подпрыгнула, и неожиданно хорошими словами вспомнил Лаврентия Палыча, того, который Берия. Портрет этого, почему то весьма уважаемого им деятеля, висел в его кабинете, но пришлось снять, так как прежний начальник не только не одобрил этот очень патриотичный, на его взгляд, поступок, но и хорошенько отодрал бедного подполковника, в то время еще майора. Не, хватит, пора закругляться, еще не много и они точно останутся ночевать здесь, на пыльных диванах.

Ребята полицейские внизу явно обрадовались окончанию банкета, Тимоху было приказано доставить домой, а Бубнилычу зачем то очень нужно было в управление. Допускать этого нельзя было не в коем случае, мало того, что он был крепко выпимши и шатался, так впереди, на светлых брюках красовалось большое пятно от пролитого чая, которое окружающими могло быть истолковано весьма превратно. Но тот упирался, что — то доказывал и ничего не оставалось, как затащить его обратно в квартиру и ткнуть в большое зеркало, куда он смотрел довольно долго вытаращив глаза и натужно что то соображая. После обмяк, сдался и молча пошел в машину, где мирно задремал на заднем сиденье.

Бубнилыч Тимохе понравился, хороший мужик, со стержнем и с убеждениями, один только портрет Берии в кабинете чего стоит. Но, при этом, рационален, на вещи смотрит реально, не идеалист. Такой за долларовую бумажку не купится, но и с вилами на танк не полезет.

Всегда, если мужчина Земфире нравился, она его получала, это была истина не требующая доказательств и первой ее жертвой стал тридцатилетний учитель физкультуры в школе, которого чуть не посадили за связь с ней по 156 статье уголовного кодекса. Совсем юной тогда Оксане Палий было всего пятнадцать лет, Земфирой она стала гораздо позже, и того несчастного физрука до сих пор вспоминала со смехом и даже нежностью. Она его соблазнила просто так, он стал жертвой ее раннего созревания и сам не понял от чего, так стремительно потерял голову. Эта неожиданная связь стоила ему семьи, кучи денег на откупы разным заинтересованным людям и смены места жительства, а неотразимая Оксанка покатилась по жизни легко и беззаботно, меняя мужей и любовников как вечерние платья. Но каждая медаль имеет две стороны, семейная жизнь у будущей ведьмы упорно не клеилась, мужчины как легко валились к ее ногам, так же легко и уходили.

Ее женский магнетизм был очень мощным, ведьмой она была вполне реальной, но долго держать свои чары не получалось, самый преданный кавалер, который еще вчера готов был валяться у нее в ногах и пожертвовать всем движимым и не движимым, через какое то время исчезал, так и не поняв, что вообще с ним происходило. Так шли годы, красавица Оксанка выросла в совсем взрослую девочку, сменила имя на Земфиру и открыла магический салон в Ростове, помогая в амурных делах другим и используя в этих целях заговоры, привороты и очень богатый жизненный опыт. Возраст ее перевалил за сорок, дочка от первого брака жила отдельно с семьей и с мамой не особо дружила. Но интерес к мужикам никуда не делся, она подсознательно понимала, что красота увядает, а на одном магнетизме далеко не уедешь и приходилось регулярно, для самоутверждения, кого нибудь соблазнять. Особо было приятно совратить красивого мужчину, который моложе ее лет на десять, это сразу поднимало самооценку и появлялось приятное ощущение, что ее поезд еще никуда не ушел.

Тот смазливый мальчик Оксане понравился с первого взгляда, а то что он начал хамить с первых слов и давить на нее своим хищным биополем, только распалило желание. Нет ничего приятней, чем приручить такого грозного льва и превратить в послушного ласкового котенка, пусть даже на короткое время. И процесс пошел, парень повелся, она ясно видела это, хотя и он сам пока этого не осознавал, нужен последний, решительный штурм, когда тот окончательно потеряет волю под накатившем напором сексуального вожделения. А там она уже лицом в грязь не ударит, будет что вспомнить гарному хлопцу.

И все сначала шло как по маслу, ей неожиданно удалось помочь этому мальчику по имени Коля, человек, который желал избавиться от невидимки, внезапно появился. За помощь ей было обещано вознаграждение, и она уже строила определенные планы на момент его получения, процесс пошел и парень поглядывал на ведьму с явным интересом, все чаще задерживая взгляд на все еще шикарном бюсте. И тут неожиданный облом в виде визита двух пренеприятных ментов. Пришлось срочно выкручиваться, у битой жизнью Оксаны это получилось, но все далеко идущие планы пошли кувырком. Ждать в салоне Колю было нечего и думать, ему явно было не до нее, но контрольный звонок по оставленному телефону она все таки сделала. Верней попросила одну посетительницу, та позвонила и сделала вид, что ошиблась номером, но ответил голос именно Коли, а это значило только одно. Парень как то выпутался, на свободе и ничего еще не потеряно.

Затянуть сладкого мальчика в гости, можно было только одним способом, это помочь в поисках того, что он ищет. Немного поразмыслив, Земфира взяла свой толстый ежедневник с кучей адресов и начала обзванивать знакомых колдуний, ведуний, ведьм, многочисленных клиенток и прочей, слегка повернутой на паранормальном публике. Нет, ни в каких невидимок, она, разумеется, не верила, это просто бред, но дело в том, что устраивала любая туфта из этой области. Пусть потом бегает, проверяет, она за результат отвечать не может, честно помочь хотела. И дело пошло, знакомых было много, озадачивала она их просьбой найти хоть кого то, кто умеет фокус с невидимостью проворачивать, "хоть что то, хоть как то, ну очень надо, чмоки — чпоки, будет благодарна, ми-ми, ну пожалуйста". И звонки посыпались как зерно из дырявого мешка! Невидимки шастали по городу, воровали деньги и золотые украшения, вступали в половую связь со спящими женщинами, от них даже приходилось прерывать беременность и отбиваться предметами домашнего обихода. Да Ростов просто кишил этими сущностями! Из всей жуткой волны бабьего бреда, Земфира выдернула один звоночек, который хоть как то заслуживал внимание, и была надежда, что Коля не прервет разговор на полуслове, а хотя бы потратит время на проверку. Была у нее одна вальтанутая на всю голову клиентка, с которой они уже второй год сводили со света шалаву — секретутку, которая увела у нее мужа. Всякие обряды с кровью и птичьими кишками приносили плоды, приговоренная переодически заболевала и появлялась надежда, что уже не поднимется, но болезнь проходила, и все приходилось начинать сначала. Что, впрочем, нисколько не мешало тянуть деньги из кровожадной мстительницы.

И именно эта, озабоченная местью тетка, заявила, что у нее в подъезде, этажом выше снимает квартиру очень странный субъект. Странным было уже то, что снял он ее очень дорого и практически не торгуясь, живет один, еще не старый, баб не водит. И этот необычный молодой человек, как минимум несколько раз, проворачивал номер, который не поддается никакому логичному объяснению. Например, дама, находясь у себя дома, хорошо слышала, как парень прошел в прихожую, открыл входную дверь, вышел и захлопнул ее, потом загремел ключами, закрывая. Эта, очень любопытная тетя, немедленно включила видеоглазок с выходом на монитор, чтоб внимательней разглядеть спускающегося по лестнице мимо дверей нового соседа. Система видеонаблюдения досталась ей в наследство от мужа, новую пассию которого они так старательно старались уморить вместе с Земфирой. А там, на площадке, никого! Абсолютно пустая лестничная клетка и внизу тихий хлопок дверей подъезда.

Она сначала грешила на сбои в технике, но почему то та отказывалась показывать именно этого соседа, с другими было все нормально, а сверху еще два этажа. И окончательно ее подозрения укрепила Надька со второго подъезда, которая регулярно выгуливала пуделя и с которой они иногда распивали бутылочку сладкой наливки. Эта Надька, во время очередных посиделок, сказала, что кажется рехнулась, лично видела, как этот новый сосед прошел в подъезд, потом через какое то время прошел снова и абсолютно точно не выходил, она стояла напротив. Логичных объяснений такому двойному проходу в одну сторону не было и ничего не оставалось, как думать, что обозналась, перепутала с другим человеком.

Земфира задумалась. Эта баба, конечно вальтанутая, но вальтанутая очень узко, только в направлении ненавидимой ей разлучницы. Знакомы они были давно, и ни каких бредовых фантазий ведьма за ней не смогла вспомнить, как не старалась. По жизни та была весьма логична и рациональна, кроме того работала в отделе закупок одной крупной фирмы, а фантазерок там не держат по определению. Может рискнуть? И Земфира решительно набрала номер Коли Прокопа.

Лист 6.

Все, абсолютно все в этом чертовом Ростове шло для него через пень — колоду и чувство, что он встрял так, как никогда в жизни, последние дни только усиливалось. Дело по невидимке не продвигалось, а только обрастало всякими косвенными подтверждениями его существования и присутствия в самых неожиданных местах. Этот баловник нагадил генералу, отпинал квартирных жуликов, обворовал самого Прокопа, разбив стекло машины. Но кроме подтверждения, что феномен действительно имеет место, эти факты ничего не давали, ни малейшего следа и зацепки. Коля нашел бы много способов, как соскочить с неприятного задания, в которое влез по глупости, пусть других посылают, но как назло, вляпался по самые уши с проклятой недвижимостью. Он был нагло ограблен, вынужден занять деньги у своих, очень нервных в финансовых вопросах руководителей и стоит попробовать как то съехать с темы, вопрос о долге немедленно встанет ребром. Но если бы получилось предоставить конкретный результат, то ситуация сразу переворачивалась с ног на голову, минус менялся на плюс и возвращать долг скорее всего, просто не пришлось бы.

Конечно, как вариант, можно было не брать эту, злополучную квартиру, а просто вернуть обратно всю сумму и возвратиться в столицу. То, что он не потянул задачу, авторитета не прибавит, но это не страшно, оправдается, не в первый раз. Но как назло, не повезло вторично и кажется, его намерены кинуть. Когда деньги уже были переданы продавцу, сделка заключена и осталось ждать положенный по закону срок для вступления в собственность, все внезапно тормознулось. Откуда — то возник родственник, с претензиями, нагло заявивший, что квартира его, и он намерен расторгнуть сделку в суде. Возникшее желание взять наглеца за кадык, было немедленно подавлено раскрытыми корочками, где ясно указывалось звание предъявителя, майор полиции. То, что это было кидалово в чистом виде, сомнений не возникало, если получать деньги по судебному решению, на чем так настаивал этот "родственник", Прокопу светило только 12 тысяч евро, сумма, которая значилась официально в договоре купли — продажи.

Сегодня ему предстояла встреча с этим шустрым майором в одном из небольших кафе на окраине, дабы поставить точку в квартирной истории. Он представлял, примерно, о чем там пойдет разговор, ему в лучшем случае будет предложена половина выплаченной суммы, за то что вообще исчезнет с горизонта, иначе суд и гораздо меньшие деньги в итоге. Любые агрессивные действия с его стороны только добавляли проблем и никак не возмещали потери. Звонить в Москву и просить поддержки, означало выставить себя полным придурком, не хотелось даже думать о таком варианте. Его вообще слушать не станут на эту тему, второй раз лишиться денег на покупке одной и той же квартиры было слишком, и отдавало клиническим идиотизмом.

Сеня Битый чувствовал себя не в своей тарелке и как то растерянно, ему срочно понабилось не менее десятка человек, готовых без раздумий рискнуть головой и применить оружие. За последние пару лет, такая проблема встала впервые, он уже второй день ломал голову и не мог придумать ничего путного. В его обширном холдинге по сбору металлолома работало множество разных охранников, секьюрити, сторожей, были даже киллеры, вроде Игумена, а вот реальных братков, способных встать железной стеной и грудью прикрыть на проблемной стрелке Рембо, не было. Мелькнула мысль нанять кого — то со стороны за приличные деньги, в регионе всякой стреляющей братвы паслось предостаточно, но это был неизбежный удар по авторитету, серьезные люди сделали бы выводы обязательно. Так и не найдя хорошего решения, он плюнул, и приказал доставить к себе на разговор почти списанного со счетов и со всех сторон виноватого Диму Зангина, тот должен оценить предоставленный шанс восстановить доверие. В людях многоопытный главарь разбирался неплохо, поставленный под его грозные очи Дима, проникся и пообещал все сделать как надо, и не повторить ошибок, допущенных на первой встрече. Тогда имела место банальная недооценка оппонентов, о чем он очень сожалеет. Сеня снисходительно согласился и дал понять, что кредит доверия исчерпан, третьей попытки уже не будет. Они просто расстанутся, и Диме придется до конца жизни обходить за километр его фирму.

Прокоп вошел в кафе один, живодеры остались в машине на улице по двум причинам. Во первых, очень не хотелось, чтоб они стали свидетелями его неминуемого позора и во вторых, силового противостояния не намечалось, а эти орлы были полезны только в драке. Он окинул глазами полупустой зал, майора не обнаружил и сел за первый же свободный столик, заказав себе кофе. В ожидании прошло минут десять, Коля рассеянно осматривал зал и вдруг почувствовал, что в груди прошел хорошо знакомый легкий холодок, появилось неясное беспокойство, что — то в этом заведении было не совсем правильно. Сразу последовала реакция, включились инстинкты хищника, бандит напрягся и начал пристально изучать обстановку, стараясь понять, что его так насторожило. И тут, внезапно, дошло. Это кафе, почему то, работало только на выход. Нет, никаких громил в униформе на дверях не было, там стояли две миловидных девушки, которые посетителей только выпускали, а людям, пытавшимся войти, говорили, что — то такое, после чего они разворачивались и уходили. Зал, довольно быстро, пустел. Ноги сразу стали ватными, в затылке глухо забухал колокол, срочно валить отсюда, мышеловка! Он секунду раздумывал, вызвать звонком живодеров на помощь, или стремительным броском, разметав девиц на входе, самому выскочить на улицу, если возникнут проблемы, у тех с рефлексами порядок, поддержат.

Но ничего подобного сделать не успел, за столик, напротив него, уселся мужик и Прокоп машинально отметил, что не видел как тот заходил в кафе. Мужик был среднего роста, очень жилистый, молча сел не представившись, достал из кармана смартфон с большим экраном, щелкнул там какой — то кнопкой и катнул его по полированной поверхности стола к Прокопу. Тот машинально поймал работающий гаджет и уставился в экран, на нем крутилась видеозапись. Запись была явно подготовленной и состояла из нарезанных кусков, съемка шла на разные камеры и в разных местах, но сюжет был один, похищение Кипариди. Сначала шла нарезка, как его запихивали в багажник, выбив передние зубы кастетом, потом удар битой по голове на дороге и переезд машиной. Так или иначе, в кадр попали все трое, оспорить или пытаться отмазаться, нечего было и думать.

— Ты кто, мент? Или от Битого с предъявой?

Голос Прокопа звучал хрипло и сидящий напротив Тимоха с удовлетворением отметил, как тот пытается скрыть под столом руки с дрожащими пальцами.

— Не, я не мент, я от Сени, а ты слушай сюда. Мы сейчас, по твоей глупой башке битой стукнем, потом засунем в багажник и вместе с теми орангутангами, что сидят в машине на улице, за город вывезем. А на природе переломаем всем ноги и будем ездить через вас на машинах, пока кишки не полезут. Если есть возражения, имеем ли на это право, аргументируй.

— Беспредел, за это спросят, война будет. Вы все, вместе с Битым на нелегал уйдете.

Ох, гнилая была позиция! Прокоп сам не верил в реальность того, что говорит, но молчать было нельзя, поэтому приходилось нести хоть что то, хоть такую ахинею.

— Дурак ты Прокоп, мы эту запись в тот же день отправим Бубле с Пиночетом, у них отпадут все вопросы. А бабки с хаты, на которую тебя кинули, пойдут в компенсацию человеку, что сейчас лежит в больнице, вами изуродованный. Но в самом крайнем случае, если ваши и надумают воевать, большой сходняк соберется, который что решит, это кино увидев?

Тимоха кивнул головой на смартфон и Прокопу стало совсем кисло. Он не плохо разбирался в подобных раскладах и отлично понимал, что упорол с Кипариди глупость и верхушка Котлов их спишет без сожаления, а Бубла и Пиночет были теми самыми главарями, которые их сюда направили.

— Хорошо, ты услышан, еще варианты есть? Дать по балде и без этих кинопросмотров можно, говори, что хотел.

Тимоха аж крякнул, смышленость оппонента неприятно кольнула, не зря Котлы поручили такое щекотливое дело именно Прокопу.

— Да нет у тебя никаких вариантов, просто будешь делать что мы скажем. По большому счету два вопроса к тебе, нам нужен невидимка и нужны Бубла с Пиночетом. Вытащишь их в Ростов, повод придумать поможем.

— Что соскочу не боитесь? Давай уж до конца откровенно, раз такая тема. Ты меня в такой блудняк вписываешь, что может лучше сразу по башке битой?

— Не, не боюсь. Даже если ты в центр сбежишь и там своим в ноги упадешь, это ничего не меняет. Им невидимку все равно тут искать, значит других людей пошлют, а мы за Жоржа предъяву кинем. Им все равно вас списать проще будет, никто ради таких придурков, большой войны затевать не станет.

— А если в бега сорвусь?

— Да срывайся на здоровье, предъява по любому ляжет. Пока три башки на подносе не увидим, работать в Ростове Котлы не будут. Сам все понимаешь, чего дурака разыгрываешь?

— Квартиру вернете, надеюсь? Я под нее деньги у Бублы занял. А с невидимкой чем вам помочь? Мы сами как слепые котята.

Прокоп взял себя в руки, наглел прямо на глазах и надо было с этим что то делать.

— Квартира по результату. А насчет барабашки, быстро и коротко, все что знаешь, слушаю.

В кафе, тем временем, продолжали происходить интересные события. То тут, то там за столиками сидели молодые люди с девушками, эти люди, как по команде, начали покидать свои столы и собираться полукругом вокруг Прокопа с Тимохой. Их спутницы не задерживаясь, рванули на выход, а у дверей вместо двух барышен уже расположились крепкие хлопцы, которые немедленно закрыли лавочку, повесив дежурную табличку "Технический перерыв". Но в активе у Прокопа все равно оставались живодеры, ребята отчаянные и с обязательными пушками в плечевых кобурах, которые сидя в машине должны были внимательно контролировать вход и подступы. Этой парочке было абсолютно плевать на количество оппонентов, остановить их могли только очень весомые аргументы. Аргументы, в прочем, нашлись.

Сидели живодеры в машине расслабленно, ничего не предвещало каких — то разборок, Прокоп, чье слово было для них законом, просто велел подождать и подождать, возможно, долго. Вот они и сидели, оживленно болтая, пока в опущенное до отказа стекло, не залезла, внезапно, безобразная рожа. Да, это было не лицо, а именно рожа, которая как только просунулась в салон, широко оскалилась. Уж на что крепкие нервы у ребят, но от этой улыбки их на миг парализовало, растянутые и поднятые вверх губы обнажили множественные железные скобы, которые, подобно арматуре стягивали зубы на обоих челюстях. Они сразу узнали его, это был Потап. Тот самый Потап, с пятерки Димы Зангина, которого один из них уложил в нокаут с переломом челюсти, ударив кастетом с эсэсовской символикой на той первой стрелке. Кастет, кстати, был с собой, в кармане. Не успели они как то переварить увиденное, как рожа подалась назад, а вместо нее просунулась огромная клешня, в которой была зажата граната. Граната слабого действия, наступательная РДГ-5, с радиусом поражения не более 25 метров, но если клешня разожмется и она упадет в салон машины, внутри будет месиво.

Фиксирующие рычаг взрывателя усики отсутствовали и живодеров от взрыва отделяла только мускульная сила клешни Потапа. Тут два варианта, или эта огромная лапа разжимается, или нет, третьего не существовало, но долго наблюдать за этим увлекательным процессом не получилось, с другой стороны машины раздался тихий свист. Там стоял организм вполне сопоставимой с Потапом комплекции, только смуглый и горбоносый, так вот в руках у того находился скомканный в трубочку целлофановый пакет. А из пакета торчала вполне приличных размеров рукоять, которую сжимала сопоставимых размеров лапа. Этот стреляющий и скрытый от посторонних глаз агрегат, скорее всего являлся обрезом охотничьего ружья и ситуация для живодеров стала совсем грустной. Все молчали, никто не шевелился, застыла пауза. Сидели долго, по их мордам обильно струился пот, Потапу надоело сжимать гранату и он спокойно поменял руки не вынимая их из салона.

Но любая ситуация рано или поздно разрешается каким то финалом, запертые двери кафе широко распахнулись и в проеме появился Прокоп, что то оживленно рассказывающий идущему рядом не знакомому мужику. Вид оба имели вполне мирный, но сзади, полукругом, шли люди с характерной внешностью. В центре компании, выделялся им знакомый Дима Зангин, так же присутствовали два сморчка, которые были с ним на той самой стрелке. Потап, как ни в чем не бывало, ушел в сторону, свалил и его горбоносый напарник, еле заметным движением передвинув предохранитель на упакованном в синий целлофан оружии. Прокоп попрощался со своим не знакомым собеседником, и как ни в чем не бывало, плюхнулся на заднее сиденье машины.

— Бля, Прокоп, это чо щас вапще было? Ты какого хрена не предупредил, мы даже волыны дернуть не успели!

Ответ старшего был спокойным и очень здравым.

— Если б ты успел дернуть волыну, нас бы сейчас в трупные мешки паковали. Вы очко разожмите, кончилось все, это Битый хотел предъяву кинуть за того хмыря носатого, но порешали, теперь вместе работаем. Они нам помогать будут.

Но так быстро очко не разжималось. Оба от пота мокрые, один пытается прикурить трясущимися руками, у другого вообще от нервного тика рожа перекошена. Прокоп сильно удивился подобной реакции, он на полном серьезе считал этих ребят сделанными из титана и стали. Пришлось самому садиться за руль, влипнуть в ДТП совершенно не улыбалось.

— Значит так. Сегодня разрешаю нажраться, или в вену заехать, без разницы — проспонсирую. Можете девчонок заказать, если скучно, только без пьяных предъяв и гнилых разборок. Пушки мне сдадите, выходной на вечер, вопросы есть?

А в тесной комнатке администратора кафе довольно хихикал Бубнилыч, он все происходящее видел с двух видеокамер и слышал по встроенному в куртку Тимохи микрофону. Увидев его, входящим в помещение, сразу выдернул из под стола литровую бутылку "Столичной" и высыпал из кармана горсть карамели.

Наблюдать весь вечер пьяных живодеров, Прокопу не улыбалось абсолютно, поэтому он их обезоружил, выдал определенную сумму денег и сел в машину, намереваясь провести вечер отдельно от этой парочки. В глубине души он своих партнеров недолюбливал, его бесил низкий уровень интеллекта и плохо предсказуемые вспышки не мотивированной агрессии, как недавно, с Жоржем Кипариди. Совсем не обязательно было ломать руку, а потом еще и вышибать зубы кастетом, эти, излишне эмоциональные поступки, потащили за собой паровозом целую сеть последующих ошибок, а отвечал за все он, Прокоп. Но, к сожалению, без них он абсолютно беззащитен и понимал, что положительные качества идут в обязательном комплекте с отрицательными. И никуда ему без этих ребят в столь опасном и абсолютно не предсказуемом бизнесе.

И было место, где скоротать вечер, еще вчера вечером, ему позвонила та самая Земфира, которую он на первой встрече определил, как проститутку на пенсии и среагировал на звонок весьма прохладно. Но та заговорила о невидимке, а любую подобную информацию Прокоп впитывал жадно и рад был услышать хоть что то. Вещала она томным и проникновенным голоском, что поначалу несколько раздражало, но разговор как — то незаметно завораживал и Коля с удивлением за собой заметил, что внезапно начало возникать здравое желание "вставить старушке пистон", которое стремительно усиливалось. А голосок продолжал ворковать с паузами и придыханиями, он начал вспоминать ее фигуру, и подумалось, что дамочка очень даже прилично сохранилась , весь негатив куда то ушел и захотелось побыстрее встретиться. Услужливое воображение начало немедленно рисовать различные эротические сцены, которые его могут ожидать в загадочном полумраке магического салона и рвануть туда немедленно помешала только намечающаяся встреча в кафе насчет квартиры.

Два массивных "Стечкиных" с полным боезапасом, перекочевали в тайник, сделанный в переднем сиденье мастерами — умельцами в одном хитром автосервисе, который специализировался на различных, очень эксклюзивных услугах. Временами туда заезжали по ночам дорогие машины, а утром покидали его, но уже в разных направлениях и в виде запчастей. Тайник был абсолютно незаметен постороннему глазу, простое ощупывание или визуальный осмотр ничего не давали, и помимо пистолетов, в нем располагался очень компактный автомат "Бизон" со шнековым подствольным магазином на 64 патрона. Машину Прогон забирал, вместе с ней уезжали и пистолеты, была еще мысль лишить подчиненных кастета, тот был слишком грозным оружием в умелых руках, но следуя этой логике, пришлось бы увозить и все ножи— вилки, что было явно глупо. Покидал дом он не один, на заднем сиденье пригрелся один из живодеров, который попросил его подбросить до известного барыги Чарлика, у кого затаривалась хорошей "дурью" вся ростовская делюга. Да, вечер обещал быть совсем не скучным, причем у всей компании.

Вытряхнув своего спутника по нужному адресу, Прокоп, совсем неожиданно для себя, купил у уличной торговки букет из пяти алых роз и в соседнем магазине две бутылки шампанского с большой коробкой шоколадных конфет. С Земфирой он созвонился заранее, когда забирал оружие у своих неспокойных подчиненных, и та ожидала его в своем салоне, который располагался в двухкомнатной квартире на первом этаже многоэтажки. Удалось накоротке переговорить о формальной причине визита, информация касалась невидимки и была интересной невероятно, по крайней мере заслуживала самой тщательной проверки, но это, в любом случае завтра, сегодня отдых и расслабуха. Чувствуя себя не привычно и несколько по дурацки с букетом и двумя бутылками, он вошел в вечный полумрак салона ведьмы и обомлел от увиденного.

Плотные плюшевые шторы этого напоминающего вертеп магического салона были как всегда задернуты, но в этот раз эффект усиливался медленно вращающимся на дубовом столе круглого хрустального шара, который излучал голубоватый свет подобно цветомузыке. Сама Земфира была облачена в японское шелковое кимоно, исписанное дракончиками, яркая губная помада выгодно контрастировала с черной как смоль шапкой волос, которую венчала очень необычная жемчужная диадема с кроваво — красным рубином в центре. Комната была наполнена необычными звуками или музыкой, в которых слышался шелест волн, шум леса, тихое воркованье шамана под глухие удары бубна и приглушенное тихое постанывание, в котором угадывалось не боль и мука, а изысканное наслаждение. Нельзя было так с Прокопом, сей индивидуум устроен весьма примитивно. А после того, как безумный взгляд уловил пухлую женскую ножку с круглой коленкой и облаченную в изящный чулочек со швом, его бедную и многократно травмированную голову переклинило напрочь.

Решительно сгрузив букет, шампанское и конфеты на дубовый столик с шаром, он стремительно сгреб прелестницу в охапку, повалил на ковер и та, жалобно пискнув, еле успела откинуть в сторону драгоценную диадему с рубином. Хороший мальчик, как раз в Оксанкином вкусе. Горячий, ненасытный и очень опасный, она эту породу самцов хищников просто обожала. Жаль только, что "хэппи — энд" продлится недолго, волшебную пелену на глазах невозможно держать бесконечно. У подобных, "роковых" женщин, с годами возрастает мастерство и опыт обольщения, но неизбежно тает парализующий мужчин женский магнетизм, вместе с увядающей красотой и молодостью. И совсем скоро, этот ошалевший от страсти юноша разглядит морщины на шее, дрябнущую грудь и целюлит на все еще красивых бедрах и талии. Сексуальный угар растворится вместе с пеленой на глазах, и мальчик исчезнет, как и все, предыдущие, а она снова останется одна, раскинув свою смазанную медом паутину в предвкушении очередной жертвы.

С этой коварной чаровницей, Прокоп выпал из реальности на целые сутки и при этом сам не заметил, как пролетело время. Во первых, он никогда не думал, что способен на подобный сексуальный марафон, во вторых, ведьма его крепко напоила и не позволяла выйти из этого состояния. И в третьих, он начинал замечать, что вино, которым его так щедро угощали, имело странный привкус, а легкий дымок, исходивший из красивой антикварной курительницы, как то странно кружит голову и непривычно фокусирует взгляд. Но все было чертовски приятно, разгонять дурман не хотелось и после часовых провалов в сон, он ощущал на своей шее мягкие руки, и все шло по новому кругу. Помимо секса он еще отмокал в ванной, поедал в больших количествах маленькие бутерброды с икрой и без всякого сожаления расстался со штукой евро, которая болталась в карманах на текущие расходы. Впрочем, находящиеся там рубли у него тоже выгребли и сей факт проскочил мимо Колиного сознания не задерживаясь.

Все прекратилось резко и грубо, в двери забарабанили ногами. Он очухался, долго не мог понять, что вообще происходит и пришел в себя окончательно, после того как понял, что голова его находиться в раковине под тугой струей ледяной воды. Он пытался брыкаться и сопротивляться, но получалось плохо, держащая его за шиворот рука была железной. Хватка несколько ослабла только после того, как он начал, захлебываясь водой, орать что то матерное, удалось обернуться и перед ним предстала довольно оскалившаяся морда одного из живодеров. Второй, тем временем, шустро выписал пощечину королеве бала и та, размазывая сопли, варила крепкий кофе на кухне под его чутким руководством. Шторы были раздвинуты, окна открыты настежь и квартиру заливало не слишком яркое вечернее солнце. Прокоп, наконец, пришел в себя окончательно.

Подчиненные ожидали его появления утром, ближе к обеду забеспокоились, к вечеру запаниковали. Телефон шефа был отключен, он до сих пор не появился и никак не дал о себе знать, ситуация выглядела тревожной. Прокоп предупреждал их, чтоб к утру все были в форме, надо работать, то, что он может, тупо зависнуть с бабой, в голову им не приходило, раньше прецедентов не было. Пораскинув своими, не слишком развитыми мозгами, они вспомнили, что он собирался ехать к Земфире, решили начать поиск, за отсутствием других вариантов, именно с нее, и сразу "попали в яблочко". Там наивная ведьма пыталась их не пустить, врала, что дома одна, чем только усилила подозрения, машина шефа стояла внизу у подъезда, и горячие московские парни едва не вынесли железные двери вместе с косяком. В результате, Прокоп, с мокрой головой, сидел на кухне, пил уже третью чашку кофе и пытался осмыслить, как вообще так получилось, что из жизни выпали сутки.

— Оксанка, а что ты ревешь все время? Это я реветь должен, видишь, как ребята встревожились, пока мы тут с тобой кувыркались. Теперь я перед сотрудниками в очень неудобном положении.

А сотрудники, ни сколько не комплексуя, бойко осваивали ведьмину кухню. Один обнаружил в холодильнике банку лососевой икры и в данный момент намазывал ее сантиметровым слоем на здоровенный кусок хлеба. Другой строгал крупными кусками дорогую финскую колбасу, явно намереваясь пожарить с ней яичницу. Вся романтика из головы Земфиры вылетела, с полученной от живодеров пощечиной, и она лихорадочно ломала голову, как бы всю эту гоп-компанию отправить побыстрей и подальше. Кроме того, она хитро выманила у бандита немалую сумму наличных, и мысль о том, что их придется вернуть, не давала ей покоя.

— Я не знаю, ты сам приперся с цветами и шампанским, а потом никак не хотел уходить. У меня по твоей вине рабочий день пропал, кто мне теперь потери возместит?

— Слушай, ты вроде как про невидимку говорила, или что — то путаю? Блин, башка гудит как ударили, я вообще, не за этим к тебе приехал?

Настроение Земфиры резко рвануло вверх, и она стремительно затараторила, удивляясь, как эта мысль сразу не пришла ей в голову.

— Так я не знаю что вы сидите, чего выжидаете! Видели вашего невидимку, и не один раз видели! Моя клиентка, Елена Федоровна и подруга ее, тоже заметила. Я ей позвоню, предупрежу, только вы, будьте добры, повежливей с ней, дама культурная. Начнете хамить, испугается и замкнется.

Бутерброд с икрой один из живодеров сожрать успел, а вот второму яичница с финской колбаской обломилась. Вновь почуявший след Прокоп грозно взрыкнул и вся троица, записав адрес неведомой Елены Федоровны, стремительно удалилась. Оказавшись в машине и вооружая подчиненных, главарь обнаружил свою полную финансовую несостоятельность, кое — что вспомнил и усмехнулся, поражаясь расторопности ведьмы. Денег не было даже на бензин и сигареты, но подниматься обратно и трясти колдунью не стал, решил дождаться результатов своего расследования. Да и время они провели просто чудно, надо будет еще разок заехать, а деньги можно и с карты снять, не так сильно его ограбили.

Елена Федоровна представляла собой потную подозрительную бабу, которая стреляла из под густых бровей колючими глазками и цедила слова сквозь поджатые тонкие губки. Прокоп похвалил себя, что оставил в машине сотрудников, их свирепые рожи со стеклянными как у зомбаков глазами, могли только напугать человека, но никак не расположить к откровению. Сам он ужом извернулся и весь рассыпался в комплиментах, но лед недоверия удалось растопить только тогда, когда наврал, что является оперуполномоченным и расследует преступление. Тетку прорвало, она тут же загрузила его жалобами на соседей и молодежь — наркоманов, и процесс пошел веселее.

Прокоп соображал быстро, бандитская специализация "терщика" с многолетним опытом различных переговоров обязывала. Перебив собеседницу на полуслове, он спросил где у нее туалет, и оказавшись в одиночестве, настроил диктофон на мобильнике, там имелась такая функция. Выйдя, он, разговор продолжил, и та буквально завалила его всякими фактами и мелкими деталями об очень странном соседе сверху. Потом пригласила, по его просьбе, ту самую Надьку, которая тоже что — то видела, а Прокоп мигом сгонял за наливочкой. И не напрасно, файл на мобильнике пополнился новой, очень ценной, информацией. Это была просто невероятная удача и ни в коем случае нельзя было ее упустить. Бабы не врали и не сочиняли, он это понял точно, они действительно, что — то видели. Был уже вечер, но Прокоп успел в магазин бытовой электроники, где не жалея денег, купил весьма не плохой и не дешевый видео регистратор, который мог работать при выключенном двигателе автомобиля. Далее, он орал на живодеров, накручивая их и настраивая на нужную волну, было важно, чтоб те прониклись и не накосячили. Этой парочке предстояло сутки проторчать в салоне грузопассажирской Газели и снимать на регистратор вход в подъезд всех, кто зайдет и выйдет в течении этого времени. Свою машину ставить нельзя было ни в коем случае, невидимке она была хорошо знакома, как и их лица. Он это учел и при визите к Елене Федоровне, оставил ее в отдалении за целый квартал.

С Газелью удалось договориться через телефон грузоперевозок, и десять тысяч рублей за сутки было безумно дорого, но Прокопу было все равно, он шел ва — банк. С огромным трудом удалось уговорить водилу, чтоб тот не торчал в машине, на это ушло еще две тысячи, и шофер с большим подозрением удалился, забрав с собой документы от машины. Далее, в салон загрузились подробно проинструктированные, живодеры с запасом жратвы и сигарет. Газель поставили напротив дверей подъезда, и Прокоп уехал спать, находясь весь на нервах и сомневаясь, верно ли он поступил, доверив процесс этим двум гоблинам. Но отсвечивать своей мордой не стоило, да и гоблины, при всех их недостатках, ребятами были исполнительными и понимающими, что такое дисциплина.

Сеня, в этот раз, не возлежал на своей царской кровати, обложенный с боков подушками, а сидел на кресле — каталке, перед изящным стеклянным столиком, сервированным для чаепития. Никаких крепких напитков, исключительно чай, конфеты в вазочках, бутерброды с копченой колбаской и сыром. За спиной главаря, у стенки, располагался увитый по бокам цветами плоский аквариум, в котором работало одновременно два мощных насоса — фильтра и верхняя подсветка. В высоту это грандиозное стеклянное сооружение занимало не менее полутора метров и вид плавающих там рыб, просто завораживал и надолго приковывал взгляд каждого входящего к Сене гостя. Еще экзотики добавлял перетаптывающийся на жердочке, всеобщий любимец, попугай Гаврила, которого зачастую приходилось накрывать не прозрачным колпаком, дабы тот не мешал своими матерными воплями всяким приватным разговорам.

— Ну не тяни кота за хвост, рассказывай, как все прошло? Получилось, дал Прокоп согласие? Мне ребята в общих чертах поведали, и что без стрельбы обошлось радует, но хотелось бы деталей разговора.

— Фсе путем с Прокопом!

Это Тимоха промычал с битком набитым ртом и одновременно сделал круговое движение рукой, поясняющее недогадливому главарю, что одновременно жевать бутерброд и говорить получается неважно. Чай был хорош, с густым ароматом, бутерброды миниатюрны и восхитительны на вкус, аппетит зверским, он сегодня еще не завтракал. Но игнорировать нависающую над столом и раздираемую любопытством Сенину рожу было трудно, и пришлось, сделав большой финальный глоток чаю, приступить к неизбежному отчету о проведенном мероприятии.

— Ну что сказать, светлая голова Бубнилыч, ему бы не в милиции работать, а в Генштабе разрабатывать операции. Он все продумал и подготовил, в такой угол загнал Прокопа, что сам не знаю, что бы делал на его месте. История с избиением Кипариди сильно помогла, как не цинично это звучит. И ребята твои молодцы, как нужно сработали, я насчет тех орангутангов в машине переживал, могли стрельбу открыть и все испортить.

После этих слов физиономия Сени аж порозовела от удовольствия. Идея связать Тимоху и подполковника принадлежала именно ему и понимание того, что она оказалась удачной, приятно льстило самолюбию.

— С орангутангами у ребят Димы Зангина свои счеты, поэтому специально Потапа из больницы вытащили. Те как его рожу в медицинских скобах узнали, сразу подумали, что их сейчас на месте кончат, от того и впали в оцепенение. Москвичи залетные народ битый и конкретный, никакой блеф не пройдет, важно было показать, что все серьезно и без шансов.

— Гы... Молодец, Дима, у него получилось. А откуда он столько народу набрал, я думал их всего трое осталось? Потап в больнице, еще осетин какой то был, но вроде откололся сразу после той истории.

Сеня с самым довольным видом поехал кругом по комнате, умудряясь удерживать в руках чашку с горячим чаем. Единственно, что было на чайном столике из спиртного, это маленькая глиняная бутылочка с Рижским бальзамом, который просто исключительно шел в виде добавки к чаю и кофе. Тимоха, так как был за рулем, плескать себе не решился, хотя и очень хотелось, а главаря ничего не ограничивало, и поэтому знакомый с юности аромат растекался по комнате и нещадно дразнил обоняние.

— Да, поредели ряды, вместо боевой пятерки тройка осталась и та полностью деморализованная. Их Жорж Кипариди недолюбливал, считал, что не нужны они больше, предпочитал с охранными агентствами работать. Я своего мнения не навязывал, хотя сомнения давно были. Охранник это что такое? Он чисто охраняет, и на стрелку его не пошлешь, а необходимость возникнуть может. Мы поговорили с Димой, пришлось успокоить парня, бюджет выделил для операции. А то, что народу мало, так он Кудояновских привлек, они тоже без дела сейчас болтаются. На пару с Потапом Янычар выступил, у них там какая — то симпатия взаимная необъяснимая, Бубнилыч тебе запись показывал?

— Показывал, и обмыть пришлось с ним удачную операцию. А рожи да, очень колоритные, Дима твой, оказывается, еще и психолог, умеет подбирать контингент. И, кстати, насчет Прокопа, вы с Бубнилычем слишком оптимистичны, он так же думает, что дело сделано и он теперь наш пациент.

Сеня от этих слов резко встрепенулся, довольная улыбка с лица слетела.

— А вот с этого места подробней, пожалуйста, что, конкретно, не так?

— А все не так, ты на ситуацию со стороны посмотри, поставь себя на его место.

Ответом был немигающий кинжальный взгляд главаря прямо ему в зрачки. Тот желал дальнейшего развития мысли и Тимоха его не разочаровал.

— Мы этого кадра в тупик загнали, обложили как волка. Кафе полностью блокировано, его охрана себя никак не проявляет, какой еще ответ мы можем получить в подобной ситуации? Ясно, что положительный. Но Прокоп парень очень не глупый и отлично понимает, что попал в ловушку, но откуда у вас убеждение, что он с этой ловушки не постарается выскочить? Ему не предложили ни одного хорошего варианта, только плохой и совсем плохой. В плохом он должен будет сдать невидимку, потом выманить главарей и так же сдать, а судьба его самого остается очень не ясной. И этому еще он должен радоваться, так как вторым вариантом идет пуля в затылок от нас, или от своего начальства, на выбор.

— Вот что у тебя, Рембо, отлично получается, так это напрочь изгадить человеку настроение. Бубнилыч чего думает на этот счет, наверняка обсуждали с ним?

— Бубнилыч есть борец с мировым злом и намерен на корню извести весь преступный мир Ростова и заодно Москвы. В его планах полная ликвидация преступного сообщества под названием "Котлы", с обязательным резонансным процессом, где Прокоп выступит главным свидетелем. Судьба всяких там невидимок его волнует только в качестве приманки, на которую соберется весь рой преступных главарей, где и будет им арестован лично под вспышки софитов и стрекот множества кинокамер. Душевные терзания взятого в разработку Прокопа его так же задевают мало, тот обязан глубоко раскаяться и плотно сотрудничать со следствием. Примерно так.

Реакция Сени на весь этот монолог была неожиданной и несколько озадачила. Тот развернул свое кресло, нажал в нем какую — то кнопку и в дверях появилась пожилая женщина, одетая в синюю униформу и головной убор такого же цвета. В таком одеянии она очень напоминала сестру милосердия времен первой мировой войны, насколько Тимоха запомнил это по фильмам и фотографиям в учебниках. Сеня очень вежливо, обращаясь на "вы", распорядился принести свежего чаю, еще бутербродов и развернувшись посмотрел на гостя с вековой мудростью старого удава.

— Ты, Рембо, конечно молодец и логика у тебя безупречная, но слабо знаешь эту публику, мало терся в преступной среде. Все верно Бубнилыч рассчитал, никуда этот Прокоп не денется и какие у него выходы просто плевать. И себя не пытайся на его место ставить, мыслите вы совсем по-разному, с тобой подобный номер не прошел бы. Именно ты, любой ценой и с риском для жизни, постараешься за флажки выскочить, а он обязательно попробует с охотником договориться, более ценную дичь предложит вместо своей драгоценной шкуры. Вот помяни мое слово, ничего неожиданного он не выкинет, а торговаться будет обязательно, гарантий запросит для своей задницы. На чем вы с ним остановились, он рассказал что то, пообещал?

— А там все в этого невидимку упирается и, похоже, Прокоп не врет, иначе главарей в Ростов не выманить. А так, ничего особенного не рассказал, только пожаловался, что шутник у них стекло разбил в машине и пакет с деньгами дернул, которые на квартиру были приготовлены, семьдесят семь тысяч евро. Представляешь, как он попал с этой квартирой, учитывая, что все — таки заплатил их, заняв потом у Бублы?

Стоп, деньги на квартиру семьдесят семь тысяч евро. И Веронике в пакете была подброшена такая же сумма, а подобных совпадений не бывает, хищение денег у бандита и своеобразное вручение их женщине совпадали. В голове у него немедленно щелкнуло, из этих двух событий сложился пазл. Но додумать интересную комбинацию не успел, дверь снова открылась, появилась знакомая "сестра милосердия" с подносом, на котором стоял фаянсовый чайник с горячим чаем и большое блюдо бутербродов. У Тимохи потекли слюни, бутеры были с сырокопченой колбасой и осетриной. Он тут же налил себе большую чашку и жадно впился зубами в один из них. Сеня благожелательно поглядывал, улыбаясь, и не торопил, в разговоре зависла пауза.

А в это время, главный персонаж их увлекательной беседы Прокоп рассматривал видеозапись с регистратора и него дрожали от волнения руки. Искомый персонаж как минимум дважды вошел в подъезд и дважды вышел, запись получилась отличного качества и молодой мужчина, примерно тридцати лет, был отлично узнаваем. Он не исчезал и не пропадал, но это был именно тот субъект за которым они охотились, его опознала Елена Федоровна и ее подруга — собутыльница Надька. На бедную голову бандита за последнее время свалилось столько проблем, что если обе бабы окажутся обыкновенными сумасшедшими и мужик на видео будет не при делах, то он просто не выдержит. А так все складывалось шоколадно, в его руках оказался материал, за который можно не только развязать все проблемы, но и срубить немалый гешефт.

Он нашел интернет кафе, там тщательно смонтировал видеозапись, убрав все лишнее. Потом дополнил ее так же записанными на видео показаниями обоих теток, громко и четко продиктовал адрес дома, где проживал искомый и закачал это все на флешку. Драгоценный предмет с черной пластмассы, он повесил на шею, пристегнув к серебряной цепочке с нательным крестом. Потом сделал еще один ролик, тот был вдвое короче первого и разместил его на другую флеху, которую на шею весить не стал, а просто убрал в карман. Та отличалась от первой тем, что не содержала никакой конкретной информации, только записи свидетельниц без всяких привязок к месту. Изображения невидимки на ней так же отсутствовали. В его голове упорно зрел некий план, согласно которому один из носителей должен содержать информацию, позволяющую понять, что он нарыл нечто конкретное, а тот, что на шее давал точный адрес и изображение предполагаемого невидимки. Самому такую работу было бы ни за что не осилить, но в монтаже видео, помог соблазненный за триста рублей, очкастый прыщавый ботан, сидящий в том же кафе на кассе.

Результат был отличный, все что от него требовалось он выполнил и результат, в данный момент, висел на шее и болтался в кармане штанов. Живодеры в той Газели парились ровно сутки, с регистратором управились нормально, но умудрились за малым не завалить дело, всем просто повезло. Оказывается, хозяин машины, какого — то лешего полез туда, несмотря на договор, сутки не беспокоить. Так вот, этот неугомонный дядька, подошел к своей машине и начал громко барабанить в двери, чтоб ему открыли. Ребята сначала тихо сидели не реагируя, но "чокнутым нет покоя", и в конце концов дверца приоткрылась. Тому вероятно приспичило обсудить какой — то важный вопрос, но не судьба. Из дверей показалась рука, сграбастала неугомонного за шкирку и втащила внутрь салона, а возгласы возмущения были оборваны мощным ударом в челюсть. Внутри, уже обмякшее тело плотно связали, также замотали рот, глаза и уши, дабы лишить его возможности получать информацию и издавать любые звуки.

Пленного освобождал сам Прокоп, он очень боялся, что тот склеил ласты от удушья или сердечного приступа, тогда бы на их компании повис еще один, абсолютно не запланированный жмур. Но пронесло, тело было живым и теплым, оно хотя и обгадилось от страха, но активно извивалось и подавало другие признаки жизни. Хоть тут повезло, и он улыбался, вспоминая детали по дороге к Земфире, эта горячая беспутная баба неуловимо запала в холодную бандитскую душу.

И снова был волшебный колдовской праздник на целые сутки! Снова крутился хрустальный шар под бормотание шамана и завыванье холодного ветра, полуобнаженное тело пьяной Земфирки колыхалось, исполняя танец живота посреди комнаты. Немногим более трезвый Прокоп лежал поперек огромной кровати и пытался подыгрывать танцовщице ударами ладоней в дно кастрюли, за неимением бубна. Но этот секс марафон отличался от предыдущего некотрыми, очень важными мелочами. В самом начале, после жарких приветственных поцелуев, пылкий юный любовник спокойно предупредил свою королеву, что если та еще раз ему что нибудь подсыплет в вино или пищу, он обязательно разобьет ей на прощание рожу. А чтоб быстро сбить шоковое состояние дамы, сунул ей в декольте достойное количество купюр и попросил сбегать в магазин, дабы потом не отвлекаться.

Обещание разбить рожу очень не понравилось, прирученные львы так себя не ведут по отношению к дрессировщице, но полученная сумма вдохновила и та быстро смылась, утешая себя, что за деньги, изъятые в прошлый раз, ей предъявлено не было. А Прокоп, как только остался в квартире один, сразу вскрыл место, куда нормальная женщина не залезет ни разу за всю свою жизнь. Это была электрическая розетка в самом углу комнаты, которую неизвестно зачем туда провели, она явно была лишней и не использовалась. Аккуратно скрутив острием кухонного ножа крепежный винт с передней панели, он снял ее и увидел внутренности с проводами, где еще оставалось немного свободного места. Места было как посмотреть, например для флешки, которую он снял с шеи и поместил туда, пространства более чем достаточно. После недолгих размышлений, до него дошло, что информация, тщательно собранная им в миниатюрном носителе, имеет просто потрясающую ценность, его криминальные начальники ради нее готовы на многое. Глупо таскать с собой то, что можно забрать силой или обманом, поэтому Прокоп тихо радовался удачной идее, и прикручивал, крышку на место, удовлетворенно улыбаясь. Все записи с телефона и тем более, видео регистратора, он стер еще в интернет кафе, под руководством умного и прошаренного в компах ботана.

Лист 7

Земфира отсутствовала довольно долго, не менее часа, и этого времени вполне хватило все хорошо осмыслить и отзвониться тому самому мужику, который нагнал на него в кафе столько страху. Погоняло необычное "Рембо", с претензией погоняло, интересно, сам себе выбрал, или люди окрестили? В принципе, весь расклад теперь у него на руках и условия диктовать вполне себе можно, надо только палку не перегнуть. Он еще раз хорошенько прокачал ситуацию, взвесил, постарался учесть все мелочи, которых не бывает, и нашел в памяти телефона нужный номер.

— Алло, это Рембо? Я туда звоню?

— Да, Коля, слушаю, чем порадуешь?

Ох, не из блатных парень, по кличке обратиться постеснялся, назвал по имени. В кафе здорово наехал, но долго держать давление не получается, воспитание дает себя знать. Интеллигенция, из культурных мужик, точно вырос не в подворотнях. Но с другой стороны, что удивляться, Сеня этот хоть и Битый, покушение пережил, но скорее коммерс, чем бандюга, вот и окружение подбирает соответственно. Рембо еще нормальный, стержень чувствуется, а вот правая рука Кипариди, вообще лошара и клоун, из такого говно вышибить для живодеров развлечение, как коту с мышью поиграться.

Эти мысли неслись в голове Прокопа задним фоном, и на темпе разговора никак не отражались, просто выработанная годами привычка анализировать въелась в натуру и нисколько не мешала. Обсуждать один вопрос, и одновременно прокачивать в голове нюансы, было для него абсолютно нормально.

— Ну да, порадую, есть конкретика. Невидимка найден, люди видели как он исчезает, все записано и на флешке.

— То есть, известно место, где он прячется, можно поехать и лично убедиться?

— Да никто нигде не прячется, он снимает квартиру, живет в ней, ходит в город, все как нормальный человек.

— А точно он, нет ошибки? Факты готов предоставить?

— Считай что да, посмотришь запись, убедишься сам, но я ничего доказывать не собираюсь, не мое это дело. Договаривались как? Найти его, я нашел. В Москву если позвоню, то команда сразу прикатит и Бубла с Прокопом лично явятся, очень они в этом деле заинтересованы.

— Давай сейчас вдвоем, без свидетелей, в центре встретимся? Запись оценим и заодно обсудим, как дальше жить?

— А что обсуждать? Ты как флешку просмотришь, я тебе нахрен буду не нужен, можно просто послать подальше. Я, Рембо, гарантий хочу, пообещай мне что — нибудь.

— Ну, если все, как ты говоришь, то квартира твоя, больше там никаких майоров милиции не будет. Потом поможешь своих в Ростов дернуть, их менты повяжут и начнут преступное сообщество ликвидировать вместе с МУРом. Если доказухи хватит, а ваши ребята там много наворотили, то твою личность можно вообще не светить, даже в качестве свидетеля. Устраивает?

— Фантазер ты, Рэмба. Квартиры какие то, игры шпионские с ментами по выманиваю главарей. Да как вы эту флеху поимеете, можете спокойно мне пинка под зад без всяких квартир, или плясать заставите на коротком поводке под вашу музыку. А как получите что хотели, то можно и в тюрягу всех троих лет на десять, или Котлам под молотки скинуть. Фиг вам, а не ликвидация преступного сообщества, руки у вас ребята коротки. Позвонят вашим ментам с центра, они и слово "Котлы" забудут. И тебе, заодно, вспоминать запретят.

— Хорошо, твои условия. Только смотри, не тяни резину, если невидимка с адреса скроется, я не знаю, что дальше делать будешь.

— Так, слушай сюда. Я беру с собой запись свидетелей, ты отвозишь меня к Битому, вы ее смотрите, что не ясно — спрашиваете, убеждаетесь, что тема реальная и этот кадр точно способен исчезать с глаз. Потом там же, Сеня мне под запись говорит, что не имеет никаких претензий по поводу грека, тот виноват сам, провоцировал, базарил неправильно, родителей оскорблял грязно. После этого, встречаемся еще раз, но на моих условиях, я вам отдаю запись полностью, там адрес, тот тип в кадре, все что надо. Вы мне взамен вручаете 70 штук евро, квартиру себе оставьте, пусть в ней тот майор живет. После этого, времени у вас будет день или два, я в Москву звоню своим, отчитываюсь и сваливаю в сторону, дальше без меня разбирайтесь, ловите Бублу с Пиночетом, они за невидимкой лично приедут.

Ох, блефовал Прокоп! То, что главари в Ростов прикатят разговора не было, Пиночет сказал , что его дело объекта вычислить, остальное не их проблемы. Но проверить сей факт у оппонентов возможности не было и лично он считал свое предложение весьма здравым и логичным. Ну не держат же они его за полного идиота, чтоб не требовать гарантий?

Ключ в дверях повернулся, пришла затаренная полными сумками Земфирка. Он разговор свернул, тем более, что Рембо попросил тайм — аут проконсультироваться с Битым, для решения подобных вопросов его полномочия были недостаточны. До завтра, значит, отдыхаем, и Потап с азартом отключил мобилу, уставившись на порхающую по квартире полураздетую ведьму.

А жизнь на свалке, тем временем, шла своим чередом. Там не было ухоженных женщин, меняющим одежды по несколько раз в день, не было блестящих автомобилей, за одну только царапину на капоте которого бедному бомжу могли проломить голову. Также там отсутствовали компы, телевизоры и холодильники. А одежду бродяге зачастую было проще выкинуть, чем постирать, да и к чему эта стирка? Совсем другие запросы и приоритеты двигали обитающим в той среде людям, но на свалке, тем не менее, бурлила жизнь, по своим, специфичным законам. И иногда эти законы были гораздо более гуманны и человечны, чем в большом цивилизованном мире. И вообще, "свалка", понятие весьма относительное и условное. Она не ограничивается огромными кучами мусора на окраине, в которых подобно муравьям весь световой день копошились фигурки, это еще и город. На свалке очень удобно и безопасно жить в сколоченных балаганах, а промышлять можно в городских мусорных баках, подметать территорию у магазинов, в большом почете было мелкое воровство. Но центр, главное сакральное место всего городского бомж — сообщества находилось именно там.

В данный момент, в этом сакральном месте распоряжался Годзилла, в серых кардиналах при нем состоял Игумен, и именно эта парочка представляла верховную власть. Система подчинения власти была условной, добровольной и обуславливалась исключительно целесообразностью на взаимовыгодных условиях. Просто каждый бродяга знал, что если обратиться с проблемой, его выслушают и постараются помочь, но всегда могут что — то попросить взамен, сразу или впоследствии. Сейчас, лично для Игумена, сложилась уникальная ситуация, получилось так, что он защитил от беспредела большое количество бездомного народа. Еще совсем недавно их ловили в городе и на окраинах, били крепкие люди спортивного вида и требовали выдать непонятно каких агрессоров. Якобы, кто — то из бомжей, запинал насмерть авторитетного человека. Подавляющее большинство толком не понимало, за что их бьют, но непонимание помогало слабо, под раздачу мог попасть любой, без разбора. Свалка бурлила слухами, Годзилле с Игуменом неоднократно жаловались, те публично обещали, что совсем скоро прекратят все это безобразие, и с обидчиками разберутся.

Это заявление выглядело несколько самоуверенно, и бродячий люд встретил его недоверчиво, но избиение и общий прессинг резко прекратились. Очень авторитетный в их кругах Гвардеец, пояснил, что "все порешал" всесильный Игумен, и вопрос закрыт окончательно. Гвардейца уважали за трезвый образ жизни, бескорыстность и умение "отвечать за базар", а до широких масс новость довел болтливый и сверхактивный Ежик. Авторитет Игумена взлетел до небес, не воспользоваться этим фактом было бы глупо, и по всем возможным углам свалки и городских окраин заработали мини — скупки цветного металла. Кроме одной, ранее существующей приемки, открылось много маленьких филиалов. Им туда несли даже золото, этот предмет роскоши попадал в руки бомжей разными путями. В тех же точках шла бойкая торговля паленой водкой, производством которой рулил молчаливый Годзилла. Сам Игумен, ввиду отсутствия коммерческой жилки, непосредственного участия в процессах не принимал, но долю имел железно, так же на нем висела сдача собранного лома в приемки Сени Битого. Он давно уже не ночевал там, появлялся только по делу и в меру надобности, и вместо вонючего и продуваемого зловонными ветрами балагана, обитал в уютной комнатке с мебелью, про которую знало очень мало народа.

Это была рискованная идея, он находился в розыске и те же Годзилла с Гвардейцем не одобряли подобное стремление к цивилизации, но видеть круглые сутки вокруг оплывшие бомжацкие рожи было совсем невыносимо. Вот и сегодня, они крепко выпили в узком кругу, и Игумен привычно проигнорировав приглашение заночевать на свободной койке в балагане, двигался в сторону нормальной кровати и горячего душа. Шел довольно спокойно, расслабленно, верные пистолеты остались в железном ящике под топчаном Годзиллы, таскать с собой лишнее палево было опасно. Его уютная берлога, куда он сейчас направлялся, представляла собой комнату в квартире — хрущевке, арендованную у весьма бодрого пенсионера, встретившего на склоне лет такую же бодрую подругу и безвылазно пропадавшему у нее дома или на даче. Вторая комната имела врезной замок, была загружена пенсионерским барахлом и служила чисто складом. За жилье Игумен платил на месяц вперед, баб не водил, оргий не устраивал и приходил, обычно, только ночевать. Подобное поведение хозяина жилья устраивало вполне, и он не делал попыток заглянуть в паспорт постояльца, так же не проявлял интереса к его биографии.

Сегодняшний вечер был для Игумена особо неудачным. Во первых, он совсем потерял нюх от спокойной жизни, и перестал сканировать обстановку, просто ходил по городу как большинство людей не оглядываясь и погрузившись в свои мысли. Во вторых, они крепко выпили, что еще сильней притупило бдительность, вместо того, чтоб оглядываться по сторонам, он следил за равновесием своего не вполне послушного тела, которое неважно вписывалось в повороты тротуара. И в третьих, от влитого в себя количества жидкости сильно хотелось в туалет , все мысли были как добраться до заветной кабинки, ключи от квартиры доставал на ходу. Но это все были причины, после которых наступило следствие.

Сначала, не обратил никакого внимания на щелкнувший внизу кодовый замок двери в подъезд, потом, когда ковырялся, чертыхаясь, ключами в замке, прошляпил тихие стремительные шаги по лестнице сзади. И когда дверь в квартиру открылась, и желанный унитаз замаячил в трехметровой доступности, его сотряс мощный удар по заднице, от которого тщедушный Игумен, пролетел кубарем в квартиру до самой кухни. Там, моментально протрезвев и оглянувшись, он увидел направленный между глаз ствол ПМа, причем настоящего, боевого, учитывая специфику профессии, в подобных вещах разбирался неплохо. И человека, который навел пистолет, узнал сразу, хоть и видел всего несколько раз в жизни и мельком. Именно этот кавказец, поигрывая четками, принимал участие в разговоре на территории порта, когда Игумен уговаривал Диму Зангина выступить в роли его крыши. Кажется, его звали Дзабо, осетинское имя.

Держать полученную информацию в себе смысла не было никакого, поэтому Тимоха, сразу позвонил Сене. Главарь очень внимательно выслушал, соединил его, через некоторое время, с Бубнилычем, заявив при этом, что умывает руки и гарантировал, со своей стороны, всяческое содействие. Подполковник, в отличии от него, руки умывать не собирался, изложил соображения на бумаге и поспешил на прием к Гонтарю за высочайшим одобрением плана операции, он твердо намеревался засадить всю гоп компанию за решетку, не взирая ни на каких столичных покровителей. А вот Гонтарь, крепко призадумался, прямой, как просвет на погонах Бубнилыч не знал определенных нюансов этого, весьма непростого, дела.

Невидимка, в последнее время, сильно не гадил, но постоянно напоминал о своем присутствии неприятными мелочами, держал в напряжении. И если раньше его шутки носили просто провокационно — хулиганский характер без всякого смысла, то в последнее время они начали приобретать определенно зловещий характер. Как — то раз Гонтарь лег спать в хорошем подпитии после крепких посиделок в узком профессиональном кругу, а когда ночью приперло в туалет, то обнаружилось, что рука пристегнута наручниками к ножке прикроватного журнального столика. Пришлось орать на весь дом и будить Жанну, чтоб та нашла ключ, хорошо что этих милицейских штучек по углам валялось несколько штук. А что стоит нарисованная маркером тюремная решетка на огромном зеркале в прихожей? Весьма, кстати, реалистично и натурально получилось.

Первой не выдержала и взбесилась Жанна. Сначала закатила истерику, чем настроила его на нужную волну восприятия, потом немного успокоившись, усадила благоверного за стол для серьезного разговора, суть которого сводилась к тому, что эту бодягу пора каким — то образом заканчивать. Истерика деморализовала и подавила волю к сопротивлению генерала, а выставленный на стол французский коньяк помог расслабиться и развязать язык. Спешить было некуда, вечер длинный и понемножку Жанна вытащила из него все известные подробности о невидимке, включая факт вербовки в кафе Прокопа. Гонтарь выкладывал детали дела охотно и в подробностях, у него не было людей в этой жизни кроме супруги, с которыми можно было откровенно разговаривать, не опасаясь подставы или прямого предательства. Говорили долго, проникновенно и Женя успел основательно поднабраться, в одиночку прикладываясь к стоящей на столе бутылке, супруга его тактично не перебивала, хотя всякие оперативные подробности интересовали мало.

Ее сильно пугал этот невидимка, она объявила ему войну. Сам Гонтарь так же очень серьезно оценивал потенциальную опасность от загадочного феномена, но слишком распылялся, по роду службы, на другие вопросы. Для него мелко гадящий озорник был частицей общего плана, одной из составных уголовного дела, успешное окончание которого рубило все концы разом. Но это для него, жена придерживалась прямо противоположной точки зрения. Мягко воркующим голоском, поглаживая мужа по сильной мощной руке, она заставила его дать твердое слово, что все малейшие детали, непосредственно касающиеся невидимки, он будет немедленно доводить до ее сведения. А своих бандитов пусть оставит себе, они ее не касаются. И результатом милых семейных посиделок, стало авторитарное решение Жанны захватить барабашку, или в крайнем случае уничтожить, он не в коем случае не должен попасть в чужие и возможно очень враждебные руки. Мужу ничего говорить не стала, это было небезопасно по двум причинам. Во первых, объект поиска шастал как хотел по их жилищу и вполне мог сейчас слышать весь разговор, находясь за ее спиной. И второй веской причиной самостоятельных действий, было то, что держать постоянно под контролем Гонтаря было трудно, тот мог выйти из повиновения. Вместо такой понятной ликвидации или захвата, могли пойти бесконечные оперативные комбинации с абсолютно не предсказуемым результатом.

Но что может противопоставить слабая женщина сильному и не понятному врагу, к тому же еще и невидимому?. Шансов, на первый взгляд, никаких, однако Жанна так не считала. За советом она поехала к единственному человеку, которому доверяла в этом незнакомом городе — Георгию Кипариди, милицейскую поддержку со стороны мужа она исключила сразу и без колебаний.

Стремительно выздоравливающий Жорж, был потрясен вниманием к своей персоне и немедленно прослезился от умиления. Столик и тумбочка в его палате были завалены деликатесами, сиделка раскладывала в принесенную вазу живописную гору фруктов. Сама Жанна была ухожена, сексуальна и источала тонкие парфюмерные ароматы. Женщине было легко с этим простодушным носатым греком, она чувствовала женской натурой свою полную власть над ним. Но, тем не менее, пришлось выслушивать его слезливые жалобы — причитания на врачей, персонал и постоянные боли в разных частях избитого тела, изображать сочувствие и сострадание, а так же выразить желание скорее снова увидеть его на прежнем посту, но в полном здравии. На самом деле, ей на все было плевать. Плевать на итальянскую мебель, евроремонт в доме, работу дизайнеров в саду, по большому счету плевать и на здоровье Жоржа, на первом месте стоял только невидимка. Пока эта угроза не устранена, все остальное не имело смысла. Но она обворожительно улыбалась, сочувственно охала и дотошно выспрашивала про его состояние здоровья, и только, когда увидела, что клиент приготовлен и "можно подавать к столу", задала свой самый важный вопрос.

Жорж не был идиотом. При всей своей восторженности и плаксивости натуры, ум имел весьма практичный и рациональный и что — то подсказало ему, что сейчас, возможно, он получил один из самых важных вопросов в своей карьере. Это был своеобразный экзамен, тест, и если получится выручить эту куколку, то дальнейшее безбедное существование при генеральской чете обеспечено. Чутье на людей у него, определенно, было, и он интуитивно чувствовал, что Жанна из той породы, которая ничего не забывает, ни плохого, ни хорошего. Он задал ряд уточняющих вопросов о том, что конкретно требуется, потом надолго замолчал и крепко задумался.

— Алло, Сеня?

— Жорж? Рад слышать тебя, брат по кровати, как драгоценное здоровье, в чем то нуждаешся?

— Спасибо, отвратительно. Тут меня очень посредственно лечат и абсолютно безобразно охраняют, я нуждаюсь практически во всем. Скажи, мне, Сеня, могу я хоть раз попросить тебя хотя бы о мизерном одолжении?

На другом конце трубки раздался довольный смешок, судя по всему, незаменимый во многих вопросах Жорж скоро займет свое законное место возле Сениной тушки. Дела там явно идут на поправку.

— Жора, о чем разговор? Проси что хочешь, кроме попугая. Он, кстати, Кипариди — прохвост говорить почти научился. Выздоравливай скорее, лично заценишь.

— Сеня, вопрос серьезный и попрошу не ерничать. Тут рядом со мной сидит Жанна, надеюсь понятно кто это и чья супруга? Так вот, надо ее познакомить с Рембо, он должен помочь в проблеме, которую та изложит при встрече. Прошу учесть, что нужен именно Рембо и никто другой, это лично моя просьба и надеюсь, имею право на понимание как премного потерпевший за интересы холдинга.

— Понял, Жора, давай быстрей выздоравливай и не переживай, будет тебе понимание. Телефон не отключай, тебе позвонят.

Так было положено начало союза Тимохи с Жанной, детали которого оговаривались в кабинке ресторана "Казачий хутор", расположенном все на той же набережной Дона.

Жанна представляла собой смышленую бабенку, весьма приятной наружности, которая грамотно скрывала возраст умной работой с косметикой, весьма смелыми нарядами и особенной, смешливой манерой разговора. Но все это очень вторично, сейчас было не до флирта, женщина пришла серьезно обеспокоенной и кокетничала скорей машинально и ради приличия. Раненый Жорж заблаговременно предупредил ее, что Рембо в курсе о невидимке, даже в общих чертах представляет именно ее проблемы, поэтому генеральша сразу взяла "быка за рога" без излишних расшаркиваний и политесу. Тимоха слегка ошалел от такого напора, но подобная манера разговора импонировала, и заговорщики начали с азартом обсуждать детали.

Жанна без обиняков выложила свое понимание ситуации, и Тимоха с немалым интересом выслушал ее тираду. Суть сводилась к тому, что барабашка достал и очень опасен, его хочет захватить серьезная преступная группировка, чего нельзя допустить ни в коем случае. Что они с ним будут делать после захвата абсолютно неясно, и она боится, что ее благоверного начнут банально шантажировать, невидимка наверняка располагает целой кучей компромата. Рембо ей рекомендовали, за него поручились люди, которым она доверяет, и поэтому хотела бы попросить его устранить проблему любым способом, но обязательно быстро. Тимоха немедленно уточнил, что значит "любым способом" и не предлагают ли ему убить невидимого озорника. Жанна достала зеркальце, подправила помадой губки, получилось ну очень сексуально, и цинично ответила, что ей абсолютно фиолетово, что с тем произойдет, главное спокойствие семьи.

Разговор получился продуктивным. Жанна брала на себя всю финансовую сторону дела, контроль над Гонтарем и содействие, так же дала понять, что готова пободаться с неведомыми московскими покровителями "Котлов", ее престарелый папик далеко не последний перец в столичных раскладах. А задача Тимохи была простой и понятной, представить доказательства, что генеральскую чету оставили в покое всякие барабашки и выставить счет за услуги. Расстались на позитивной ноте, обменявшись телефонами и без фривольных двусмысленных намеков, по — деловому. Все очень даже не плохо, пазл начинал складываться и Тимоха, не теряя времени, двинул к Сене обсуждать детали предстоящей операции.

На этот раз ведьма ничего в еду или напитки не подмешивала, угрозы Прокопа возымели действие и на следующее утро он проснулся почти в форме. Ну да, башка трещит с похмелья, но никаких провалов в памяти и душных ям с хохочущими демонами. Все было, конечно не так угарно и мистически как в тот раз, но очень даже на уровне, ему все нравилось и он не жалел ни времени, ни потраченных вчера денег. С него тянули лаве, он платил безропотно, очень не хотелось обломить удачу хоть какой — то мелочью, бандиты вообще народ на редкость суеверный. В итоге у ведьмы оставаться не рискнул, это дорого и небезопасно, был риск снова напиться и выпасть на сутки, а он ждал ответного звонка от Сени.

Звонок прозвучал. Уже знакомый ему представитель Битого по кличке Рембо, предложил встретиться в любом удобном месте города, желательно в кафе или ресторане, на выбор Прокопа. Обещал привезти с собой видеозапись, где Сеня отказывается от всех претензий по избитому Кипариди и семьдесят тысяч евро, как Прокоп и требовал. Если после взаимных просмотров всех все устроит, то можно прямо там произвести обмен и слегка обмыть сделку к взаимному удовлетворению сторон. Вот только срок в пару дней, который он давал им до звонка в Москву, Рембо не понравился, тот просил хотя бы неделю, чтоб успеть подготовится к визиту гостей. В качестве отмаза перед главарями, бандиту предлагалось имитация или реальный арест в милицию по надуманному поводу. Самое главное, группировка Сени была не против помочь ему красиво выйти из игры, его персона их не интересовала абсолютно, и Прокоп скрипя сердце обещал подумать. Встречу решили, не откладывая, назначить на следующее утро, место куда этот Рембо должен был подъехать, бандит обещал назвать в последний момент.

Он вернулся домой, забрал скучающих живодеров и они втроем поехали выбирать кафе для встречи, на что ушел остаток дня. Объехали весь центр, Прокоп весь испсиховался и задергал своих сотрудников, точки по разным причинам ему не нравились. В конце концов, было решено остановиться на прозрачной как аквариум стекляшке в парке, импонировало то, что оттуда отлично во все стороны просматривались окрестности с подходами. Пока он будет вести переговоры, в разных концах зала разместятся двое верных телохранителей, на этот раз предельно мотивированных и настороженных. Ну и вооруженных, разумеется, помимо заряженных и боеготовых "Стечкиных", у одного из них в сумке будет "Бизон" с полным магазином. Кроме того, флешка с основной информацией, где адрес и личность предполагаемого невидимки, пока останется у Земфирки в розетке, отдать ее никогда не поздно, а ее место на цепочке заняла другая, где нет ничего конкретного, кроме эмоциональных рассказов теток — свидетельниц. Коля мысленно похвалил себя за такую предусмотрительность, гарантия от возможных подлянок не помешает.

— Разрешите войти, товарищ генерал?

— Да, конечно, заходи Бубнилыч, рассказывай, что надумал.

— По материалам прослушки мобильных телефонов Рембо и Прокопа, установлено, что завтра состоится их встреча, на которой произойдет передача видеофайла, с точными адресными данными невидимки. Далее, через несколько дней после этой сделки, Прокоп намерен позвонить в Москву и доложить главарям опг "Котлы", что их поручение выполнено.

— Ясно, продолжай. Вернее ничего не ясно, хрень какая — то запутанная, но ты все равно продолжай, разберемся.

— Есть мнение, что Битый намерен выкупить информацию у Прокопа и захватить невидимку самостоятельно. А пауза в несколько дней между передачей флешки Рембо и звонком в Москву, является одним из обязательных условий договора, чтоб мы могли подготовить засаду главарям "Котлов" на переданном адресе, с целью их задержания.

— Уже понятней, какие выводы, что намерен делать?

— А тут и выводить нечего, паковать всех без исключения и по камерам.

— Кого это всех? Битого тоже упакуешь, на каком основании? Да нас за это задержание прокуратура в лоскуты порвет.

— Битого нет, домашний арест и пост в доме поставим, все равно не убежит. А всех остальных строго по камерам, у меня без Прокопа с его архаровцами на Котлов никакой доказухи, пойдет свидетелем. Я на все сто уверен, что без прямого указания с Москвы, он бы полумертвого Кипариди под машину кидать ни за что не рискнул бы. Наверняка концы рубили.

Генерал взволнованно прошелся по кабинету, подобная активность и напор Бубнилыча его обескуражили. Но и подрезать крылья столь заслуженному подчиненному без веских причин не хотелось.

— С Битым отставить, без моего разрешения не трогать. С остальными делай что хочешь. А Рембо этот тебе точно нужен? Смотри, долго не продержим, адвокаты все равно вытащат.

Запрет на работу с Сеней Битым, Бубнилыча не удивил, но он в глубине души и не надеялся, что ему позволят тронуть столь важную птицу без очень веских оснований.

— Палыч, мне совсем не нравиться, что они самостоятельно в охоту на невидимку включились, очень не простое это дело. Да не переживай ты, задержим Рембо, как расскажет нам все по честному, облегчит душу, отпустим. На него все равно вообще ничего нет, но помурыжить и попугать стоит. В наручниках посидит, опера наши поорут немного, может поймет, что с органами не стоит играть в кошки мышки. Вот скажи мне, почему я о его встрече с главным фигурантом должен узнавать из прослушки? А договаривались вместе работать, сколько я в него водки выпоил для пользы дела. Подлечим немного, но без фанатизма.

Генерал махнул рукой, судьба какого — то там Рембо для него ничего не значила, Бубнилыч сам давно не стажер, разберется. Да и другие дела поджимали, пора разговор заканчивать.

— Так, с этим ясно, от меня что требуется?

Подполковник заерзал, помощь генерала не то чтоб была нужна позарез, но очень желательна.

— Как только состоится обмен данных на деньги, и начнут разъезжаться, планирую сразу провести задержание. Рембо возьмем сами, проблем никаких, сомнения с московской троицей. Наверняка вооружены и окажут активное сопротивление, возможны потери среди сотрудников и гибель фигурантов.

— Ясно, можешь не переживать. Свяжусь со смежниками, будет тебе спецназ со всякими примочками фирменными. Скорей всего усыпят всю троицу, или обездвижат. Они тебе живые нужны и невредимые, я верно понял?

— Так точно, разрешите идти?

— Давай, Бубнилыч и держи меня в курсе.

Тимоха не находил себе места всю первую половину дня, звонка от Прокопа не было, а телефон был отключен или вне зоны доступа. Параллельно трепал нервы Дима Зангин, который не знал, куда конкретно выдвигаться для охраны со своими нукерами и наяривал каждый час на мобилу. После очередного звонка с одним и тем же вопросом, Тимоха не выдержал и наорал на него, велев сидеть на заднице ровно, не занимать сеть и не выносить людям мозг. Он уже дважды перебрал и почистил свой любимый Глок, включил и выключил телевизор, потом не выдержал, разделся до пояса и яростно начал крутить перед зеркалом один из комплексов ката "Бассай", который переводился как "взятие крепости". Но с "Бассаем" также не сложилось, как и все в этот проклятый день, телефон, наконец, зазвонил и это был совсем не Прокоп.

— Рембо, подъезжай немедленно, разговор не телефонный.

— Что значит подъезжай, я звонка жду, забыл?

— Не будет тебе никаких звонков, дуй ко мне, объясню при встрече. И этого утырка Зангина захвати, к нему вопросы появились.

Ночь перед встречей с Рембо в стекляшке, Прокоп спал плохо, ему снилась мать, она будто пыталась сказать что — то, но не могла. Он в свою очередь, пытался ей доказывать, нечто важное и оправдываться, было ясное понимание, что мама узнала каким то непостижимым образом, чем сынок занимается в далекой России, и во сне стало невероятно стыдно. Коля пытался кричать и не мог разлепить губ, крик бился, где то внутри, он проснулся и резко сел на кровати, судорожно соображая что случилось. Но все было как обычно, за окном чернела та особенная южная ночь, теплая пахучая, очень темная и с множеством стрекочущих и ухающих звуков. Он понял, что его так ломало, это нервяк перед завтрашней встречей, захотелось помолиться, чтоб все прошло хорошо, но внезапно оказалось, что ни одной молитвы он и не знает. Ночной кошмар отступил и забылся, остался только мерзкий осадок и какие — то рваные обрывки сна мелькали, затухая. Он не твердой от сна походкой вышел на улицу, запнулся в дверях о стоящий веник, громко выругался и сел на крыльце закуривая. Настроение вообще упало ниже плинтуса, и тут, в дополнении ко всему, где то тягуче завыла собака. Одна примета за другой, Прокоп, громко чертыхнувшись, спустился с крыльца, подошел к кустам и начал справлять малую нужду.

Длинный осетинский кинжал не попал в сердце, но проткнул насквозь легкое и вместо рвущегося из горла дикого крика, бандит издал громкий горловой булькающий звук, он захлебнулся кровью. Дзабо никогда в жизни не бил ножами людей и поэтому быстро вырвал лезвие и ударил еще несколько раз, пока тело под клинком не обмякло и не стекло безвольно на землю. Но только он распрямился, как выпустил кинжал из рук и стремительно рванул с плеча автомат, над крыльцом вспыхнул свет, и дверной проем заслонила мощная фигура с пистолетом. Прокоп когда выходил из дома, изрядно пошумел спросонья, спотыкаясь и ругаясь вполголоса, а этих звуков вполне хватило, чтоб разбудить обоих живодеров, которые и так спали очень чутко, специфика обязывала. Сначала один проснулся, потом с улицы донеслись непонятные, но очень тревожные звуки, тот подхватил пистолет, и толкнув второго, устремился на улицу, включив машинально свет. Это его и погубило, он на целую секунду застыл в дверях, отчаянно щурясь, пока глаза привыкали к темноте.

Встречная очередь с Калаша не опрокинула его навзничь, как в кинофильмах, игольчатые пули калибра 5,45мм просто прошили сильное молодое тело во многих местах и убили моментально. Уже почти мертвым, он завалился лицом вперед, обильно заливая кровью кафельную плитку крыльца и судорожно царапая ее ногтями. Дзабо по неопытности и под воздействием стресса, втопил спусковую скобу до упора, очередь в тридцать патронов опустошила магазин и он стремительно выдернул его из гнезда и перевернул, там был примотан изолентой второй рожок, который с лязгом вошел в штатное место. Потом, передернув затвор, осетин начал медленно пятиться спиной к выходу, для него бой был закончен, а лезть в дом он не собирался. Долго вынашиваемый план мести выполнен на семьдесят процентов, этого вполне достаточно, позор смыт кровью, и пора сматываться. Он никак не был склонен недооценивать московских гастролеров, хорошо помнил свой парализующий ужас на той самой стрелке, когда сломали Потапа и обидчики, заплатили за это двумя жизнями из трех.

Но смыться мстителю не получилось, из окна дома трижды гавкнул "Стечкин". Бронежилет второго класса защиты, купленный им за семьдесят тысяч в магазине "Милитари", надежно принял на себя две тупоносые пистолетные пули. А вот с третьей не вышло, она попала в ствольную коробку автомата, от рикошета резко сменила траекторию, и вошла Дзабо точно под нижнюю челюсть. Далее этот шальной кусок свинца, в медной оболочке, влетел в рот, пробил небо и окончил свой путь глубоко в осетинском мозгу. Смерть получилась даже более быстрой и безболезненной, чем у нафаршированного металлом живодера на крыльце дома.

А в доме, тем временем, зазвенели стекла, и с треском вылетело окно вместе с рамой. Единственный выживший в быстротечном ночном бою живодер по кличке "Пеня" не стал покидать дом через двери, переступать труп своего товарища он посчитал кощунством и плохой приметой. Кроме того, там все было залито кровью и очень не хотелось пачкать в ней обувь. В комнате, где они спали с уже покойным Маратом, было темно в отличии от выхода, и когда на улице прогремела очередь, бандит сразу метнулся к окну. В мужика с автоматом стрелял прямо сквозь стекла и задернутые тюлевые занавески, и потому как тот падал, широко раскинув руки, Пеня сразу понял, что контрольный выстрел в лоб не требуется. Потом очень быстро все обшарил, собрал наличку, свои документы, и за неимением горючки разлил на полу обнаруженные в углу кухни две банки масляной краски. Краску запалил газетами, кинул туда мобильный телефон, предварительно вытащив симку, и стремительно покинул дом через окно, захватив с собой только фонарик и ключи от машины.

Цель поджога очень простая — с минуты на минуту будет милиция, начнут все обнюхивать и хотелось максимально усложнить им задачу. В доме везде были его отпечатки пальцев, которые должен был уничтожить не столько огонь, сколько вода пожарных. Пока огонь разгорался, натянутый как струна Пеня, обшаривал двор стволом пистолета, он не знал сколько было нападавших, а опыт и логика подсказывали, что на подобные акции по одному не ходят, как минимум еще один должен ждать в машине неподалеку. Но время поджимало критически, должны были появиться менты, автоматная стрельба в частном секторе не могла остаться без внимания, да и трусом парень не был.

Он быстро осветил лучом фонаря трупы, понял что Прокопа убили ножом, не раздумывая сорвал с его шеи цепочку с флешкой и перевел луч фонарика на застреленного им незнакомца. О, знакомые все лица! Этот чернявый парень был в составе команды Зангина, когда они так лихо опускали бомжацкую "крышу". А вот на следующей встрече, где их здорово напугал Потап стянутой железными скобами пастью и гранатой в руке, этого бойца он не заметил. Вот мститель хренов, обломал всю игру нормальным людям и сам сложил голову. Но в данный момент было не до подобной лирики и Пеня, отчаянно опасаясь пули между лопаток из темноты, открыл железные въездные ворота, завел машину и стремительно уехал, стараясь не нарушать правила, чтоб не привлечь внимание гаишников. В Ростове делать было больше нечего, пора срочно драпать, пока менты не разобрались и не объявили план "Перехват" по всем дорогам.

А за его спиной в оставленном доме, стремительно разгорался пожар, освещая ярким светом окрестности. Прибежавший полупьяный сосед начал судорожно тыкать пальцами в кнопки мобильника, пытаясь вызвать пожарных, но тут яркий отблеск огня упал на отлетевший далеко в сторону пистолет Марата. Мужик немедленно прекратил свое занятие, воровато оглядевшись, быстро подобрал ценную вещь и широко размахнувшись, перекинул ее через забор на территорию своего участка. Автомат, лежащий рядом с другим трупом, подобрать не решился, как и блестевший в стороне окровавленный кинжал с серебряной чеканкой на рукоятке. Конечно, "Калашников", в наше время представляет гораздо большую ценность, чем пистолет, но тот сжимала рука мертвого Дзабо и вдалеке слышались сирены вызванной кем — то пожарки или милиции.

Когда Тимоха вместе с кусающим губы Димой Зангиным пересекли порог дома Сени, антикварного вида часы с кукушкой пробили три часа дня, из домика выскочила чугунная птица и начала громко отсчитывать время. От этих звуков пришел в неописуемый восторг попугай Гаврила, сидящий на втором этаже в комнате Сени. Он сначала проорал что то дежурно — матерное, потом в очередной раз открыл глаза окружающим, какой на самом деле прохвост Кипариди. Два охранника, в синей униформе, заржали в унисон, оторвавшись от своих вечных нард и на середину вестибюля кубарем вылетел пушистый котенок, пытаясь схватить когтями солнечный зайчик.

— Заходите орлы, присаживайтесь.

— Оррлы гавно, Гавррилла ррулит!

Попугай был в своем репертуаре, но Сеня сморщился и дал знак Тимохе, чтоб он накрыл птицу большим велюровым колпаком, после чего продолжил.

— Скажи мне, Дима, когда ты в последний раз своего бывшего сотрудника Дзабо видел? Вспоминай хорошенько, друг, это очень важно.

Приглашение к Сене ничего хорошего для Димы не сулило, он не знал причины, очень нервничал и при этой фразе резко вскочил со стула на ноги.

— Так когда нас эти трое на первой встрече прессанули, мы виноваты, растерялись. Уж очень легко они Потапа выстегнули, а нас на стволы взяли. Ребята тогда расстроились сильно, а Дзабо свинтил сразу и в запой ушел. Я ему звонил несколько раз, он трубу не брал, потом взял, и мы с ним очень плохо поговорили.

— Что значит плохо, расскажи подробней.

— Парень он горячий, звал перестрелять всех немедленно, по его мнению, если сразу не дать ответку, то все, не мужики мы больше. А я сам весь на нервах, сказал что обдумать надо и такие вещи без твоей санкции не делаются. Ну а он... Поругались, в общем. После этого не общались, с квартиры съехал и телефон поменял. А потом сам знаешь, он инкассаторов наших на четыре ляма выставил и вообще обрубил все концы.

— Иди, Дима, отдыхай. Распусти своих, скажи все отменяется на сегодня и на завтра тоже. Будь на связи, тебе Жорж позвонит, скоро он с больницы выйдет, придумаем, чем вас занять.

Дима молча кивая и пятясь спиной вышел, Сеня насупился и стал мрачнее тучи.

— Сеня, что за Дзабо и чего, наконец, случилось?

Тимохе эта игра в молчанку надоела, загадки и недоговорки тоже.

— Хрень случилась Тима полная, в говне мы с тобой по уши, я с Бубнилычем разговаривал.

И тут Тимоху, после услышанного только что разговора Сени с Зангиным осенило.

— Неужели Дзабо все — таки отомстил? И как раз перед нашей встречей с Прокопом? Не, ну он четко момент поймал! Сеня, ничего пока не рассказывай, скажи только, где флешка с данными, которую он передать собирался?

— А нету флешки! И фиг знает, где она теперь! Может в доме сгорела, а может с тем, уцелевшим бандосом, в Москву сейчас едет. Слышь, Тима, давай накатим, а? Ты даже не представляешь, как оно все хреново.

— Я за рулем, успеем выпить, давай лучше не спеша все и по порядку.

— Бубнилыч позвонил мне сегодня. Весь такой разобиженный и ехидный, ты свяжись лучше сам с ним, а то повесткой на допрос вызовет, у него это запросто. Очень задело его, что мы о встрече сегодняшней не доложились, он сам все узнал. Откуда не знаю, телефоны наверно слушают.

— О, черт, забыл я про него совсем, неудобно, все как то быстро очень. Но свяжусь обязательно, сильно обижен?

— Ничего, переживет. Знаю все с его слов, так что не перебивай. Дзабо этот, не знаю откуда узнал адрес, но приперся туда с автоматом ночью, хотел, наверно перебить спящими. Первым Прокопа уработал кинжалом на улице, нашумел видно, все — таки пять ударов, и один из охранников выскочил в трусах с пистолетом. Тот его с автомата принял, полный рожок одной очередью в упор, перезарядился и поймал пулю в голову от третьего гоблина. А тот непонятно зачем дом поджег, все равно пальцы убитых в базе, наверно соображал в тот момент плохо, завел машину и больше его не видели.

— Менты ловить или перехватывать не пытались?

— Да объявили "Перехват", только толку? У него несколько часов форы было, пока разобрались кого именно ловят. За это время свободно можно до Воронежа или Краснодара доехать. От машины, если не дурак, избавиться по дороге, тогда вообще все безнадежно будет.

— И флехи с информацией, ясное дело, никаких следов?

— Ты понимаешь, этот осетин мстительный, все концы обрубил нам одним махом. Флешку этот Пеня или Бубле с Пиночетом везет, или она в доме сгорела, а может где и спрятана в другом месте, что вряд ли. Прокоп ее утром должен был тебе передать, так что она рядом с его телом быть обязана. Так что, при любом раскладе, дальнейшее кино мимо нас, вообще никаких зацепок. Но с Бубнилычем пообщайся обязательно, вы с ним друзья по несчастью теперь, у него вся борьба с международной мафией накрылась медным тазом. А проигрывать этот дядька ох, как не любит.

Бедный наивный мальчик! Кого хотел обмануть, Земфиру? Совсем забыл, что она не только ведьма, но и битая жизнью женщина, а таких, возомнивших из себя детей видит насквозь, словно ренгеном. И когда он выставил ее в магазин, сунув денег на расходы, не было никаких сомнений, что гость просто желает побыть один в квартире. А вот это уже интересно, но никогда не надо думать, что самый хитрый и умный, у нормальных людей личное пространство всегда под контролем и колдунья, уходя, нажала незаметно кнопку скрытого наблюдения.

Эта идея пришла ей в голову одновременно с открытием магического салона и она ничуть не пожалела о потраченных деньгах. Для получения доходов с колдовской деятельности, очень важно произвести впечатление на клиента и поэтому Земфира любила во время сеансов отлучаться под различными предлогами. Позже, просматривая запись, она внимательно изучала поведение и мимику клиента, когда тот оставался один, стараясь понять, насколько ее усилия достигли цели. Кроме того очень боялась банального воровства, некотрые вещи представляли немалую ценность и несколько воришек были пойманы подобным образом. И в дополнении ко всему, она была немножко вуйаристкой, то есть очень любила под настроение просматривать порно сцены со своим участием.

Вот и сейчас видеонаблюдение дало результат, она сидела за столом и задумчиво крутила в руках извлеченную из розетки флешку. Открутить винтик на крышке отлично получилось пилкой для ногтей, но было очень страшно, что ударит током, но выручила длинная пластмассовая вязальная спица. И что теперь, куда? Прокоп наверняка вернется за сделанной им закладкой и будет очень расстроен ее отсутствием. А вот содержимое интересное, нашел парень то, за чем сюда с Москвы приехал. Думай, Оксанка, думай во что лезешь, может лучше пихнуть ее обратно и все забыть? Но деньги еще никто не отменял. И вряд ли придет ее сладкий мальчик, гадала она на них, очень плохое выпало. И не вспомнит даже, чтоб карты так уверенно указывали на смерть скорую и неизбежную любовника. Жаль, конечно, если сбудется, но жить дальше надо, а значит решать, что делать с находкой.