Маг Тьмы

Дориан, отчаянно выругавшись, не мешкая активировал призыв духа ночи, молясь, чтобы густой подземный мрак даровал ему достаточную силу для заклинания. И несмотря на дневное время дух откликнулся на призыв, материализовавшись прямо перед воителем теней. Темный серп и призрачный меч ударили одновременно, и воплощения первостихий растаяли в воздухе, уничтожив друг друга. Очередное плетение серого едва не стоило Дориану жизни. Бросившись ничком на пол, маг тьмы активировал воронку мрака. Лицо теневика перекосилось от боли. Сила первородной тьмы сдавила его худощавый торс смертоносным стальным обручем, стремясь разорвать, уничтожить дерзкого осмелившегося бросить вызов ее возлюбленному адепту. В ответ вокруг серого вновь сгустились тени, отражая угрозу. Дориан отчаянно напрягал усилия, буквально выжимая из себя всю энергию до капли, поддерживая заклятье, но теневик был сильнее. Медленно, но верно он разрывал капкан, в который угодил. Откат от рвущегося плетения причинял Дориану дикую, нечеловеческую боль, но он не сдавался, понимая, что второго шанса на атаку враг ему не подарит. Взор чародея застлала черно-багровая пелена, и на самой периферии зрения уже теряя сознание, он различил шатающуюся фигуру оборотня, медленно, рывками приближающуюся к магу теней. Последнее, что увидел юноша, прежде чем провалиться в спасительное забытье, был стремительный несмотря на его тяжелую рану взмах клинка оборотня, и голова теневика отлетающая в сторону и орошающая пол пещеры кровью.

Глава двадцать третья. Замурованный.

Яркая багровая вспышка промелькнула перед глазами, возвращая сознание. Дориан осторожно попытался пошевелиться и чуть было снова не отключился. Живот пронзила просто адская боль, от которой юноша глухо застонал, судорожно стиснув кулаки. С трудом немного подняв голову и скосив глаза вниз, он увидел торчащее из своего тела лезвие широкого меча. Мысли чародея начали путаться. Несмотря на полученное увечье, он отчетливо помнил, что Ахар таки прикончил теневика, а его воины к тому времени почти добили дружинников барона. Так что же тогда приключилось после. Неужели Вулону подоспела подмога, и они потерпели поражение? Невероятным усилием воли заставив себя отрешиться от боли и выбросив все посторонние мысли из головы, юноша потянулся к своей силе. Первым делом нужно было исцелиться. Однако исцеление вызвало неожиданные трудности. Во-первых, у него осталось слишком мало сил, чтобы излечить полученные ранения, а во-вторых, процессу сильно мешал застрявший в теле клинок. Последний срочно нужно было вытаскивать, иначе несколько десятков сантиметров боевого железа засевшие в его животе необратимо разрушат все внутренние процессы организма, и он погибнет, так и не узнав, что же с ним произошло.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Дориан взялся за лезвие руками и начал сантиметр за сантиметром вытаскивать его из себя, чуть не плача от боли. Когда ему наконец это удалось, он снова на некоторое время потерял сознание. А когда очнулся то сильно пожалел об этом, в голове словно громыхали гигантские тяжелые валуны, грозя расколоть череп, а боль во всем теле была просто непереносимой. Юноше казалось, что он превратился в одну сплошную открытую рану. Минут двадцать он упорно пытался взять контроль над собственным метаболизмом, и наконец мало помалу у него начало получаться. Шаг за шагом он медленно, но верно исцелял себя. Наконец громыхание в голове почти стихло, а боль от раны хоть и осталась, но стала гораздо более терпимой. Однако чтобы восстановиться дальше требовалась энергия. Много энергии. А у него ее практически не осталось. Чародей мимоходом порадовался, что вокруг царит кромешный мрак заставляющий работать его "силу ночи" на полную катушку. Случись все это при свете дня, он бы точно не пережил подобную трепку.

Полежав на каменном полу еще некоторое время, он худо-бедно сумел активировать темное наитие. Чуткий почти по звериному нос уловил запах влаги. Справа тянуло ощутимой прохладой. Вода. То что ему сейчас было нужно. С трудом заставив себя перевернуться на живот, парень пополз на запах драгоценного источника жизни. Несмотря на то, что он двигался с поистине черепашьей скоростью, Дориан не сдавался, упорно продолжая ползти вперед. Достигнув наконец небольшого подземного озерца, юноша, стараясь не обращать внимания на тошноту и пляшущую перед глазами багровую круговерть, опустил голову в водоем и принялся жадно тянуть вожделенную влагу жизни. Лишь после того как он вволю напился, ему наконец ощутимо полегчало. Рана на животе окончательно закрылась, боль почти прошла, и после непродолжительного отдыха парень сумел даже встать на четвереньки и принялся исследовать пещеру. Его глаза превосходно видевшие в темноте позволяли ему довольно четко различать окружающую обстановку. А она, увы, не радовала. Первое, на что наткнулся Дориан, оказался труп Ахара. Оборотень был буквально изрублен на куски. Голова лежала отдельно от тела. Рядом валялся также обезглавленный труп мага теней. Чуть дальше чародей обнаружил тела дружинников вперемешку с телами собственных людей. Вновь отбросив ненужные пока догадки, Дориана принялся обыскивать трупы на предмет еды. Энергии по прежнему катастрофически не хватало, и в сложившихся обстоятельствах это был единственный способ восполнить ее как можно скорее. Как ни странно его затея увенчалась успехом. Те, кто уцелел в этой бойне, отчего-то не тронули броню и оружие убитых, и у некоторых из них в итоге обнаружились и съестные припасы. Следующие несколько часов Дориан сосредоточенно поглощал все что ему удалось найти, щедро запивая снедь чистой прохладной водой из подземного озера. Ускоренный метаболизм игрока работал на полную мощь, исцеляя хозяина, и сам хозяин как мог помогал ему темным целительством.

И лишь когда чародей более менее пришел в себя, он занялся детальным расследованием произошедших здесь событий. Первая деталь бросившая ему в глаза заключалась в том, что сам барон Вулон вместе со своей женой и детьми оказался зверски убит и раздет донага. Тела были изрублены не менее жестоко нежели останки оборотня. Вторым неприятным открытием оказалось отсутствие в пещере каких бы то ни было иных тел кроме тел дружинников барона и его собственных воинов. Обладавший от природы довольно цепкой памятью и превосходно видевший в темноте парень не мог ошибиться. Все убитые были либо теми десятерыми, кто был с баронов изначально во время боя, либо солдатами армии сопротивления. А это могло означать лишь одно. Их предали. Предали свои же собственные соратники. Можно было бы конечно предположить, что в игру в самый последний момент вступил еще один Одаренный обладающий огромной силой, вот только большинство его людей, судя по ранам были заколоты в спину самыми обычными клинками бывшими в широком ходу в этом мире. Также в пользу первого предположения говорил тот факт, что труп Ахара оказался так страшно изуродован. Зная о его невероятных способностях к исцелению, изменники явно решили перестраховаться.

Но почему тогда они не поступили также и с ним самим? Ведь его фигура внушала повстанцам гораздо больший трепет нежели личность оборотня. Еще раз тщательно обследовав все тела, юноша нашел ответ и на этот вопрос. Глаза одного из его людей были залиты кромешной чернотой. Темный червь. Он стоял у него на автоматической активации в случае гибели или спонтанной угрозы жизни. Наверняка предатель пронзил его мечом и, получив плетение мрака, рухнул замертво, а остальные, увидев подобное, не решились трогать тело чародея, опасаясь разделить его участь, и поспешили покинуть пещеру. Дориан криво усмехнулся. Вроде бы все складывается. Гибель друга не прошла для него бесследно, но горевать об оборотне сейчас было не время. Следовало как можно скорее выбраться отсюда, восстановить силы, и уже затем явиться в силах тяжких и сполна покарать убийц. Сконцентрировавшись на собственных способностях, Дориан интуитивно обратился к Игре с вопросом о текущих статах. Молчавшая доселе по непонятным причинам игра послушно выдала требуемую справку. Оказалось, он таки получил 70-й уровень и усиление всех своих прошлых абилок, а также получил новую способность "щит мрака". Способность была псионической и активировалась без плетения, позволяя концентрировать энергию мрака в некий щит образовывающийся вокруг тела. Нечто похожее применял давешний маг теней в их последней битве, хотя там источник мощи был несколько иным. Да тень конечно являлась отчасти родственной тьме стихией, но лишь отчасти. Имелись и некоторые существенные отличия.

Разобравшись со статами, Дориан медленно направился к выходу из пещеры, ни на секунду не теряя бдительности и держа наготове атакующие плетения. Как никак сейчас он был далеко не в лучшей форме, и ему как никогда ранее требовалось соблюдать осторожность. На выходе из подземелья его встретил очередной сюрприз в виде огромного валуна наглухо преграждающего проход. Это рассеяло последние сомнения. Если до этого у него еще оставались надежды, что в заговоре участвовала лишь небольшая горстка негодяев решившая под шумок расправиться с ненавистным Одаренным и присвоить себе дорогие украшения знатных господ, то теперь все стало ясно как божий день. Все готовилось загодя и явно на самом верху среди старших командиров, иначе их тела как минимум бы похоронили со всеми полагающимися почестями. Повстанцы банально решили их слить. То ли из жажды власти, то ли от того что крепко побаивались могущественных нелюдей обладавших странными силами, от которых неизвестно еще чего ждать после окончания войны, Дориану было плевать. Это уже не имело никакого значения. Эти ублюдки убили его друга, чуть не убили его самого, предательством отплатив за его бескорыстную помощь и верность делу. И за это они должны быть жестоко наказаны.

Тщательно взвесив все за и против, Дориан решил не тратить заклятья на то чтобы разрушить преграду, хотя это было вполне в его силах. Все это наделает слишком много шума, а он сейчас как ни крути вряд ли сумеет в одиночку справиться с целой армией хорошо обученных им же самим солдат. Нет, лучше он найдет другой выход, который здесь наверняка имеется, и выберется на поверхность там, где его не ждут, а уж затем... Лицо чародея ощерилось в жестокой усмешке. А затем он покажет этим подонкам, что до сей поры они еще не сталкивались с истинной жестокостью тьмы, и с тем, как неистово и изощренно она умеет мстить причинившим зло ее возлюбленным чадам.

* * *

Когда он наконец сумел найти выход из катакомб, снаружи стояла глубокая ночь. Мысленно поблагодарив судьбу за то, что те, кто рыл подземный ход, явно были озабоченны лишь возможностью иметь потайной выход из города, и посему последний совершенно не имел боковых ветвлений, Дориан, сосредоточившись, позвал Глендора. Хвала игре, крылан оказался достаточно умен чтобы не попадаться на глаза враждебно настроенным людям и, судя по всему, сейчас скрывался где-то в лесной чаще. Чародей еле ощущал магическую нить связывающую его с петом, но это было нестрашно. Ведомый инстинктом игровой питомец быстро отыщет своего хозяина, где бы тот ни находился. Дориан жестоко усмехнулся. Тайный ход выведший его далеко за пределы замка в лес, и густой ночной мрак играли ему на руку, позволяя не боятся возможных преследователей. Прикинув расклад, чародей устроился под первым попавшимся деревом и принялся терпеливо ждать прилета крылана, погрузившись в медитацию. По его ощущениям до рассвета оставалось еще довольно прилично времени, а базовая прокачка магической силы особенно в сложившихся обстоятельствах ему явно будет не лишней.

Глава двадцать четвертая. Возмездие.

Крылан прилетел под утро, когда Дориан уже начал клевать носом. Как ни крути, а последствия того, что с ним приключилось, все еще давали о себе знать, и хотя организм вылечил все повреждения, в теле чародея ощущалась нешуточная слабость. В таком состоянии явно не повоюешь. Приказав пету нести стражу, юноша удобно устроился между корней дерева возле которого всю ночь медитировал и погрузился в долгожданный сон.

Проснулся он, когда в лесу уже начало смеркаться. Наскоро подкрепившись остатками провизии, чародей дождался темноты и осторожно двинулся в сторону замка. Нужно было разведать обстановку. В его планы пока не входило открытое столкновение, и поэтому Дориан пошел на хитрость, сняв свой обычный темный плащ и облачившись в легкие доспехи, которые он снял с одного из убитых повстанцев. Чародей старался держаться как можно более незаметно чтобы не спровоцировать агрессию ночных хищников, но на его счастье те превосходно чуяли его силу и сами спешили убраться с его дороги, не рискуя нападать на такую опасную дичь. Замка поверженного короля баронов ему удалось достичь уже под утро. Цитадель встретила пустотой и почерневшими остовами обгоревших замковых построек, по сути уцелело лишь основное здание, все остальное было предано огню и разграблено подчистую.

Выругавшись, Дориан включил наитие, мимоходом уже в который поблагодарив судьбу за столь ценный дар доставшийся ему неведомо за какие заслуги и уловив астральный след ушедшего войска, двинулся в том же направлении. Он шел весь день и половину ночи, а затем впереди показались многочисленные огни. Войско расположилось на стоянку и судя по то и дело доносившимся с стороны лагеря громким хмельным голосам продолжало праздновать свою недавнюю победу. На лице Дориана промелькнула неприятная усмешка. Раньше его бывшие воины никогда не позволяли себе подобной беспечности. Нахлобучив на голову кожаную ермолку и замотав лицо темной тряпкой, чародей оставил посох на попечение Глендора и тихонько двинулся в сторону своих бывших товарищей.

Цепь сторожевых постов ему удалось миновать относительно просто, благо дозорные вопреки обыкновению несли службу из рук вон плохо, видимо полагая, что на такое огромное войско не один неприятель, находясь в здравом уме не рискнет напасть. Глубокое заблуждение. Дориан зловеще усмехнулся. Древние земные трактаты учат, что недооценка противника как правило ведет к поражению, и скоро он покажет местным, что мудрецы его родной цивилизации, превосходящей здешнюю в военном искусстве на три головы, знали о чем вели речь. Спокойно подойдя к одному из костров, он молча принял предложенную ему баклагу с вином из рук какого-то изрядно пьяного ополченца и принялся внимательно вслушиваться в разговор людей.

-Вот это я понимаю, житуха! — жизнерадостным басом рявкнул здоровенный бородач чем-то смахивающий на Мара. — Раньше мы на владетелей спины гнули, а теперь вон их винишко хлещем, верно я говорю, братва!

-Твоя правда. — Поддержал говорившего жилистый седой мужчина с жестоким изрезанным глубокими морщинами лицом. — Скоро мы этих сук всех под корень изведем. И баб ихних перепортим. Жаль, вулоновские нам не достались, перестарались братья, но уж на западе мы своего не упустим...

-Без чародея и оборотня сложно будет. — Подал голос доселе молчавший Дориан, стараясь говорить более низким голосом и подражать гнусаво-наглой манере речи пьянчуг.

-Ничего обойдемся и без них. — Хмыкнул седой. — Вишь, нас сколько. У баронов такой силищи отродясь не было. Да и самых сильных мы уже разбили, осталась одна мелочь. Это уж ты мне поверь, я в наемниках почитай полжизни отрубил, знаю, как у них все устроено.