Остров Луга

— А на чем писать? — спросил Буйков, подбрасывая в огонь несколько сухих веточек.

Ярослав молча разорвал надвое обертку сигаретной пачки. На этом-то импровизированном "папирусе" и началась расшифровка древнейших записей Книги. Основой, как ни странно, послужило детское воспоминание Егора Борисовича, обнаружившего, в свое время, в дедовском амбаре деревянную фигурку овцы, снабженной надписью, аналогичной азбуке первых листов Книги. Эта таинственная надпись так возбудила воображение десятилетнего Егорки, что он выучил ее до точности фотографической пленки.

Завязалась дискуссия, в которой историческим познаниям Ярослава суждено было отступить перед неудержимой логикой Виктории, доказавшей как "дважды два", что словом "Свен" овечку звать не могли. Если знака четыре, а изображена овечка, то слово означает "овца", а не "Свен", тем более, что экономные предки частенько сокращали "Свена" до "овна". От этого и принялись танцевать...

— "Вит... вит..." что бы это могло означать? — ворчал Егор Борисович, озадаченно скребя в затылке.

— Может быть "крученый"? — предположила — Виктория. Или "скрученный", "больной"?

Ярослав вспоминал, страдальчески морщась — слово было явно знакомое. А! Польская хроника?

— Братцы, — тихонько сказал он, еще не веря. — Это именно про нас. "Вит"' это "Хозяин"! Быстро! Что там нацарапано?

Виктория прочла мысленно, шевеля губами, откинула со лба челку.

— Хозяин да примет милость и кару Сварога, —

произнесла вслух. — Смертный да остережется испытывать можесть. Н-да-а...

Ведуны переглянулись.

"Теперь понимаешь, почему вам удалось вырваться" — услышал Ярослав и промыслил в ответ. — "Пойдем втроем. Ты, я и Седьмой".

— Ох, добалуемся... — проворчал Патрик 0'Халлаган.

Утром во время умывания кто-то вылил Ярославу на голову кружку ледяной воды. Пока он, повизгивая, стирал с лица остатки мыла, пока продирал глаза, шутник испарился, а все прочие ревнители чистоты и здоровья с завидным усердием плескались в водах Чердана и конечно ж ничего не видели.

— Что это с тобой, — удивился спустившийся к ручью Марат. — Закаляться решил? Одобряю! Закалка и здоровый аскетизм органически присущи истинному марксисту. Это мне — мягкотелому либералу и демократу.— аскетизм категорически противопоказан.

— Найти бы еще твоего единомышленника, — отдуваясь, сказал Ярослав. — Я бы охотно приобщил его к системе Иванова.

— А ты думал, тебе простят ночные прогулки с вашей секс-бомбой? — ухмыльнулся Марат. — Тут, братец ты мой, не теоретический, далеко не теоретический спор. Вопрос исключительно животрепещущий. Смотри, как бы под раскладушкой костер не раскинули. Впрочем, вы ведь возвращаетесь несколько поздновато, так что, пожалуй, этот фокус тебе не грозит...

Ярослав кивнул и пообещал, ни к кому особо не обращаясь, но достаточно громко:

— Кого поймаю — рога отшибу! По самые зубы!

А в полдень на поле нарисовался бледный, как Арамис, Валентин.

— Ну и заварили вы кашу! — сообщил он Ярославу и Вике, отозвав их в сторонку. — Не знаю уж, как расхлебывать будем!

— Остынь, — посоветовал ему Ярослав.

— Да я и так остыл — дальше некуда! Все ногти в инее. Хозяин вас ищет, понятно? Но ведун не испугался. Скорее наоборот.

— Рассказывай, — велел он, и в голосе его прозвучала жесткость необыкновенная.

— Еду я сегодня мимо леса, — начал Валентин, немного успокоенный решительным видом приятеля, — смотрю — сидит на опушечке. Я — по газам. Совсем забыл, что от Хозяина и на своих-то двоих не очень ускачешь, а на "лайбе" моей — тем паче. Стоило ему пальцем шевельнуть — встала моя родимая, будто в стенку с разбегу уперлась. Смотрю — поднимается наш "машинный лекарь" и прямо ко мне. Подошел, дверцу открыл... и я гляжу на него, дурак-дураком — прикажи он только, я бы к нему, как заяц к удаву, в глотку полез.

Внутри все трясется, мало не дребезжит. "Ну, — говорит. — Валентин, если есть оправдания, выкладывай сразу, потому что в дальнейшем может случая не представиться". Что прикажете делать? "Мне оправдываться не в чем, — говорю. — Я всегда был против того, чтобы вас задевать". Он постоял так, позыркал на меня, а потом опять за свое: недаром, мол, пословица такая — не делай людям добра, зла не увидишь. Я ему снова сказал, что был против. А что? Неправда что ли? — внезапно вскинулся Валентин. — Сколько вам талдычил — не лезьте, не лезьте!

— Не кипятись, — успокоил его Ярослав. — Ты у нас мудрющий, что дальше некуда — это всем известно, за исключением Хозяина. Валяй дальше, чуется мне — не зря ты с птеродактилевых времен забираешь. Какую информацию он из тебя вытянул?

— Ну уж прямо информацию... — осекся и даже как-то вроде обмяк лихой шофер-водила. — Просто спросил как звать...

— И ты сказал? — ахнула Виктория, вцепившись коготками в рубашку на груди Валентина. — Сказал? Ты же внук ведуна! Ты не мог не знать, что имя...

— А ну, цыц! — Ярослав осторожно, но решительно высвободил шофера из свирепой недевической хватки. — Забыла с кем ему дело иметь пришлось? Хозяину повинуются все! Что еще, Валентин? Не может быть, чтобы столько хлопот ради такой мелочи.

— Вам хорошо тут рассуждать, — Валентин пытался вытащить сигарету из пачки, но пальцы прыгали, как автономные живые существа, и не желали слушаться своего обладателя, Ярослав пришел на помощь и тут, — а вот когда пообещают то, что мне было обещано, хотел бы я посмотреть... "Ты, — говорит, — язык за зубами держать не умеешь... Надо, — говорит, — тебе помочь. Запереть его годика на два, на три..."

Ярослав ободряюще хлопнул приятеля по плечу — угроза действительно была серьезная. Почувствовав себя почти прощенным, Валентин немного успокоился.

— Велено доставить вас на прием...

— Когда?

— Сегодня вечером.

— Кого именно?

— Тебя и Патрика. Про тебя, — Валентин повернулся к Вике. — Он не спрашивал. Сказал только, что "Машенька может отказаться".

— Значит нам отказываться нельзя, — резюмировал Ярослав. — Добро-о... Вот что, дружище, есть шанс проявить свое геройское начало...

Темноты в этот раз не дожидались, отправились в сумерках. Все попытки избавиться от Виктории ни к чему не привели, пришлось брать с собой. Время было расписано по минутам, поэтому разговоров на марше не наблюдалось — шагали быстро, хотя и не очень сноровисто. Да оно и понятно: после работы на плантациях просто невозможно идти не спотыкаючись.

Темнело быстро. Красная с оранжевыми разводами полоса заката сужалась прямо-таки посекундно. Ярославу невольно вспомнилось путешествие на Остров. Тогда настоящая опасность наступала лишь с приходом Ночи. И то... Нынче же смертельная угроза нависала над головой круглосуточно. Было отчего испугаться, но Ярослав испуга не ощущал. Более того — редко когда был он столь собран, столь уверен в себе, столь одержим в желании схватки. Все, что можно было сделать для успеха, он сделал. Оставалось применить наработки на деле, а уж будут они удачны иль нет -вопрос совершенно другой.

Он взглянул на часы. Десять ноль-ноль. Валентин жмет на газ, выруливает на большак. Через полчаса они должны перехватить Хозяина за пределами его усадьбы. Понятно, что удалится он не намного: в его интересах оказаться в своей крепости, где каждая былинка друг и помощник, до прихода "гостей", но все-таки выйдет, чтобы, по крайней мере, убедиться в том, что приехал именно Валентин, а не начальник милиции, у которого внезапно забарахлил карбюратор. В тот момент, когда с дороги раздастся сигнал...

— Стоп, — сказал Патрик. — Здесь передохнем.

— Теряем время, — сказал Ярослав, гадая, почему побратим выбрал для отдыха круглое оранжевое пятно, светившееся неярко, но удивительно ровно. Патрик уловил невысказанный вопрос:

— Хороший человек здесь лежит, — пояснил он, поглаживая пустую высокую траву. — Когда пахари к лесу бежали, встретил погоню лицом к лицу. Четверых зарубил, прежде чем самому Годовы лишиться. Здесь ее и зарыли....

— А тело?

Патрик вздохнул тяжело и протяжно.

— Тело собакам скормили, — сказал он сумрачно. — Даже лешие, уж на что народ бывалый, такой пакости забыть не сумели.

— От них услышал? — полюбопытствовал Ярослав и с невольным почтением склонил голову.

— Других собеседников не было.

— А как его звали?

Патрик помолчал и сказал негромко:

— Традиция у вас такая что-ли? Как герой — так обязательно — неизвестный.

— Это правда, — сказала Виктория, тряхнув челкой. — На том и стоим.

Ровно в десять-двадцать пять впереди показалась светящаяся изгородь усадьбы. Ведуны, не сговариваясь, поймали за руки разогнавшуюся девчонку.

— Близко подходить не будем, — шепнул Ярослав.

— Почему?

— Возможно, что городьба работает по принципу локаторного контура.

Все в лесу было буднично и спокойно. Нудели безостановочно комары-акселераты, прилежные исполнители теории естественного отбора. Перекликались вечерние птицы. В кустах что-то шуршало: может, припозднившаяся одюка, а может запасливый колючий топсяун. Разговаривать не хотелось. Хотелось действовать... Ярослав с редким ожесточением натянул на левую руку кожаную перчатку. Патрик проделал тоже самое с правой рукой. Сигнал захватил их врасплох именно потому, что ждали его с нетерпением. Сосчитав до двадцати, Ярослав вскинул руку и сказал четко с нажимом:

— Кецалькоатль.

Крупная жемчужина в оправе из серебряной проволоки вспыхнула на ладони молочным светом.

Виктория ахнула. Ярослав, шипя от боли, всунул серьгу в левую мочку и метнулся к изгороди. В проход, образованный раздвинутыми ветвями боярышника, первой прошмыгнула Виктория, за ней, прикрывая лица, скользнули оба побратима. Хозяина видно не было — трюк сработал. Теперь нужно поторапливаться! С разбегу перемахнули восстановленный мосток, промчались мимо костра... трава цеплялась за ноги, кусты шиповника угрожающе тянули колючие ветки... Вперед!

Многократно отрепетированным движением ведуны раздвинули изгородь со стороны, выходящей к дороге. Позади уже слышался топот приближающегося коня, его гневное ржание и женский испуганный крик:

— Володя! Володя!

Метрах в тридцати от усадьбы в ослепительном сиянии фар виднелась коренастая фигура Хозяина. Валентин с монтировкой, зажатой в левой руке, вскочил на подножку.

— Ну, привет! — сказал Ярослав, отдуваясь после пробежки.

Окруженный противником, отрезанный от собственной "базы". Хозяин тем не менее оставался спокоен, по крайней мере, внешне.

— Ловко придумано, — одобрил он вражеский маневр. — Из тебя вышел бы хороший стратег, Ярослав. Одного не понимаю — к чему все это? Если вы повнимательнее присмотритесь к расположению действующих фигур, то сразу заметите, что окружить меня можно и без тылового обхода.

— Как приятно удостоиться похвалы из уст Хозяина, — язвительно ответствовал юный ведун. — Вовек не забуду!

— Оглянись вокруг, парень! — улыбнулся "врачеватель машин". — Не один ты такой умный...

— Вот это да! — ахнул Патрик, озираясь на леших, сноровисто замкнувших кольцо окружения. — Откуда их столько?

— Со всего района собрал, — пояснил Хозяин. — Обладателя жемчужной серьги они конечно не осмелятся тронуть, но с другими как-нибудь сладят.

— Но я-то вовсе не намерен держаться в стороне, — предупредил Ярослав, притягивая Вику к себе, а другой рукой извлек из воздуха меч.

Хозяин стоял метрах в пяти, глубоко засунув руки в карманы и слегка откинув Годову назад.

— Прекрасно смотритесь, — сказал он с восхищением. — Великолепная картина: "Иванушка-дурачок хранит Изольду от гнусного Мерлина Сокских Яров". Изыск и обаяние, красота и мужественная мощь... Поостынь, парень! Я не нападаю. И даже не защищаюсь. Я приглашаю вас в гости, а мое воинство призвано продемонстрировать бесполезность силового давления на вашего покорного слугу.

— Слугу? — переспросила подозрительная Виктория.

— Совершенно верно. Я служу Хозяином. Это не титул. Это обязанность. Так что шашки в ножны, господа. Шашки в ножны!

Ярослав бросил осторожный взгляд в сторону Патрика. Тот утвердительно кивнул. Лунный отблеск на лезвии меча мягко растаял в черноте наступившей ночи, только неярко, словно в раздумье, посвечивал жемчуг.

— Валентин, ты идешь? — спросила Виктория, высвободившись из полуобъятия соотечественника, чтобы тут же ухватиться за руку 0'Халлагана.

Конечно Валентин леших не видел, да и видеть не мог. Зато он прекрасно заметил реакцию сотоварищей на их появление и кое-что понял.

— Разумеется, — последовал поспешный ответ. — Кто вас назад повезет кроме меня? Да и посмотреть интересно...

За оградой, расступившейся по знаку Хозяина, гостей встретил разгневанный конь, но и он успокоился незамедлительно.

— Проходите, проходите, уважаемые, — смеялся владелец усадьбы. — Прошу к огню, дабы лишний раз засвидетельствовать отсутствие злого умысла с моей стороны. Надеюсь, присутствующим не нужно объяснять, что врагам угощения не собирают?

Кто бы мог поверить, что грозный Хозяин может быть и учтив и радушен? Ярослав и не верил, его еще крепче настораживало это веселое оживление. "Ладно, посмотрим", — подумал он, больше надеясь на оберег, в котором играла частичка сварогова света, нежели на собственные силы и разумение.

— Встречай гостей, Снежана! — сказал Хозяин высокой светловолосой девушке, выбежавшей из дома с большущим кухонным ножом.

— Сейчас! — отозвалась девушка, спускаясь по ступенькам. — Сейчас я их встречу! Слабо не покажется!

Хозяин легко перехватил ее атакующий порыв, обнял, приподнял над землей.

— Она у меня воинственная, что твоя валькирия, — объяснил он гостям. — Но отходчивая. А вы сами виноваты — прошлый раз мостик сломали, а сегодня изгородь помяли. Нехорошо! Садитесь к столу, — и он понес хозяйку обратно в дом, что-то нашептывая ей на ухо.

— Огонь девка! — причмокнул Валентин. — Мне бы такую.

Угощение, выставленное Хозяином, гостям понравилось. Особенно грибы в сметане и острый козий сыр. Мужчины охотно опрокинули по чарке рябиновой водки домашнего производства, девушки пригубили сладкой ежевичной.

— Я жду, — сказал Хозяин, вкусно хрустнув малосольным огурчиком.

— Чего? — поинтересовался Ярослав.

— Вопроса. Лично я давно бы спросил, с какой-такой радости меня сегодня угощают там, откуда гнали вчера?

Ярослав переглянулся с побратимом. Что это? Дерзость? Или обычная манера говорить без околичностей?

— Я полагаю, — сказал он дипломатично, — что всеведущий хозяин узнал о нашем новом приобретении и почел за благо вступить в переговоры.

— Интересная версия, — кивнул Хозяин. — Насколько я понимаю, речь идет о варварском налете на жилище известного мага черной ориентации, проживающего в ечаклинском сельсовете?

— На территории сельсовета, — поправила друга Снежана.

"Неплохо устроился", — подумал Ярослав с завистливой неприязнью. — "Дом, поместье, жена-блондинка..."

— Книга, отнятая у Косого, — сказал вслух, — содержит много интересных сведений определенного рода...