— Еще пару минут подожди, — ответил другой. — Хех. Тейлор растет как на дрожжах. Я ее вот такусенькой помню. Вся в папку. Очень на тебя похожа, — он запнулся. — Как она? — спросил он неловко.
Я услышала, как папа пожал плечами.
— Лучше, — ответил он. — По крайней мере, врачи так говорят. А я... даже не знаю. Думал, что знаю ее, а потом оказалось, что с ней вот такое происходит и... — он вздохнул. — Мы просто стараемся жить дальше. Я даже не знаю что сказать, временами. Но хватит об этом, — я услышала, как щелкнула дверь. — Давай просто возьмем и разберемся со всем.
Я призвала кукол обратно и вдохнула их, прежде чем подошел мой папа, а затем взглянула на него в Другом Месте. Его пламя почти вышло из-под контроля и вилось, растекаясь по потолку. Я поморщилась и глубоко вздохнула. Я хотела помочь ему, но было просто неправильно пытаться сковать его гнев. Это было... мерзко. Неправильно.
— Что там случилось? — спросила я. Папа ожидал, что я спрошу, и я хотела узнать, что он мне ответит.
— Тим... мы с ним давно знакомы, он наш казначей, в него стреляли. Полиция говорит, что это дело рук банды белых националистов, — сказал он. — Прости, Тейлор, но мне надо помочь разобраться со страховкой. И нам надо будет навестить его в больнице, сегодня или завтра, — его губы сжались в тонкую линию. — Ты должна помнить Тима. Невысокий, темнокожий, в очках?
В моей голове забрезжили смутные воспоминания. Я едва помнила людей, которых могла увидеть за все годы на папиной работе.
— Тот, с забавной татуировкой на руке? — рискнула я предположить.
Папа поморщился.
— Да, — сказал он. — Я должен был догадаться, что ты ее запомнишь, — он сделал глубокий вдох. — В общем, это займет какое-то время, Тейлор. Я дам тебе немного денег. Там чуть дальше по дороге есть закусочная, ближе к докам. Иди поешь. Только далеко не уходи.
— Если соберусь куда-то пойти или что-то еще, я дам знать, — быстро сказала я. Мне не очень понравилось место, которое он предложил. Я видела эту забегаловку, пока мы ехали. Это явно была типичная обжорка*. Я решила перейти на более здоровое питание, пока лежала в больнице. И если все затянется слишком надолго, я могла бы пойти на пробежку. А может, и нет. Воздух был достаточно холодным, чтобы я могла застудить легкие, если вздумаю побегать. Но я могу попробовать, и если не получится, то хоть прогуляюсь.
* В оригинале 'greasy spoonish', так говорят о заведениях, где подают калорийную и вредную пищу. Это ближайшая аналогия, которая пришла мне в голову.
Папа поджал губы.
— Я бы предпочел знать, где ты, — сказал он. — Я хотел сегодня побыть дома с тобой. Тихо и мирно.
— Я не собираюсь уходить далеко, — заверила я. — Если вообще куда-то пойду. Зависит от того, есть ли у них что-то, что я захочу, так?
— Просто... будь осторожна, — произнес он устало.
— Обязательно, — пообещала я.
Когда я вышла на улицу, мое дыхание стало разлетаться клубами пара. Я потерла руки в перчатках и сунула их в карманы пальто. Куда бы я ни пошла, мне хотелось выпить что-нибудь горячее. В отапливаемом месте.
В конце концов, я все же пошла в место, на которое указал папа. Отыскав для себя местечко, я заказала кофе и взялась за 'Маятник Фуко'. Читать старые книги всегда было немного странно. Хотя скорее, не совсем старые книги, но те, что были написаны, когда мир был не таким, как сейчас, но все же узнаваемым. По ощущениям это напоминало чтение научной фантастики. Всмысле, умом я понимала, что раньше не было ни кейпов, ни Губителей, но читать о таком мире всегда было странно.
И знаете, эта книга была еще более странной, чем многие другие. В предисловии говорилось, что это перевод с итальянского. Может, будь я итальянкой и имей все отсылки, у меня бы получилось лучше ее понять. Хотя вряд ли. Персонажи делали все эти сложные отсылки к различным теориям заговора и... хах, я никогда не думала, что фабрика славы* так работает. Казалось, подобные вещи должны быть незаконными. Типа, по сути это было мошенничество. О, а еще все эти флэшбеки и... это пародия на истории о заговорах? Это было немного — какое бы слово подобрать? Литературно? Причудливо? Не для развлечения? — чтобы быть пародией.
*В оригинале 'vanity publisher'. Так называют издательства, которые публикуют книги на средства авторов. Я хз, как назвать это на русском, так что воспользовалась тем, как это назвали в вики-статье о "Маятнике Фуко".
Лия очень странная девушка, раз читает подобные книги для развлечения, заключила я. Заметьте, я не отложила ее в сторону, так что я тоже немного странная.
Я фыркнула про себя. Ага, совсем чуть-чуть. Я всего лишь вижу чудовищных монстров в чертовски жутком месте, когда использую свои парачеловеческие способности. Даже упоминать не стоит.
И все же, провести свой первый день за пределами психушки, почитывая книжку в закусочной, было приятно. Я даже ни разу не заглянула в Другое Место, потому что была голодна и не хотела видеть ничего, что могло бы испортить мне аппетит. Последнее, что мне хотелось увидеть, это голова мухи у моей официантки, или типа того. Это просто могло привести к тому, что я бы стала думать о мухах и не смогла бы съесть ничего и того, к чему она прикасалась, и, скорее всего, почувствовала себя плохо из-за того, что уже съела, а потом начала бы беспокоиться из-за того, плохо мне из-за беспокойства, или потому что еда на самом деле оказалась, в некотором роде, некачественной и... ладно, хватит об этом. Нет, я просто выпью свой кофе, поем и почитаю.
И, может, пошпионю за папой. Совсем чуточку. Но все, что я услышала, это скучные разговоры о страховке, и я просто перестала подслушивать, когда он начал говорить с кем-то по телефону об охвате страховки. Однако, мне не понравился подтекст, который я уловила в том первом разговоре. Меня это беспокоило. Если членов профсоюзов убивают... ну, папа непременно сказал бы что-нибудь, будь у него проблемы, верно? Ведь сказал бы?
Я вернулась к книге.
Электрический гул нарушил мою сосредоточенность. Я вздохнула и посмотрела наверх, когда лампы заморгали и потускнели. Часы на стене показывали 13:39, и от папы ни одного звонка. А теперь еще вот это.
Еще один перебой питания. Они были всего лишь очередной особенностью проживания в Броктон Бей. Раздражающей мелочью. Папа рассказывал, что старая электростанция в районе Красного Пляжа была построена еще в семидесятые и не соответствует стандартам, и энергетическая компания решила, что дешевле платить штрафы за несоблюдение нормативов, чем провести полную переработку инфраструктуры под нужды города. Была силовая установка от ТинкерТек, построенная в начале девяностых на замену, но ее разрушили суперзлодеи, которые украли все оборудование.
Отовсюду слышалось ворчание. Изображение на экране телевизора шло помехами и пропадало. Я быстро заглянула в Другое Место, но изрисованный помадой экран не показывал ничего более необычного, чем всегда. О, и официантка оказалась всего лишь седым измученным трупом в лохмотьях, что заставило меня меньше беспокоиться из-за еды, которую я только что съела. Это означало только, что она устала и перегружена работой, ей все равно, и, скорее всего, у нее проблемы с деньгами. О чем, знаете, я и так догадалась, глядя на нее.
Спасибо, сила. Очень проницательно.
Ну, я не собиралась заказывать еще один кофе, в ожидании, пока электропитание восстановится. Я оказалась достаточно идиоткой, чтобы занять место вдали от окна, и было бы трудно продолжать читать в мигающем освещении.
О, я, конечно, сказала папе, что буду сидеть тут, но я не собираюсь далеко уходить. И я обещала себе, что приведу себя в форму. Так что я просто пробегусь по кварталу, пока питание не восстановится. Я не стану соваться в опасные места или что-то подобное. Это не самый плохой район в Доках, и я просто побегаю, пока не смогу вернуться к чтению. Я закинула книгу в сумку и оплатила счет. Девчонка за кассой, закатив глаза, извинилась за перебой электричества, на что я пожала плечами.
Я купила батончик и ушла, направившись глубже в Доки.
Глава 2.05
Стало немного теплее, но я все же спрятала руки в карманах, как только вышла за дверь. Частичка меня хотела вернуться в тепло, но я не стала ей потакать. Хотя холод терзал чувствительную плоть моих ладоней даже сквозь перчатки. Мне нужны были теплые перчатки, чтобы носить поверх латекса. Кончики пальцев, на которых отрастали ногти, болели.
Нет, разумеется, я не прибила к стене свое желание остаться в тепле. Это было бы глупо. Хмм. Вероятно, оно могло выглядеть как я, закутанная в кучу одеял и плотную одежду, с глазами, горящими в тени капюшона. Кажется, это мне кого-то напоминает.
Я отправилась на прогулку. Лед слегка подтаял, по сравнению с утром, но оставался скользким, и я правда не хотела рухнуть на задницу. Немного прогулявшись по кварталу, я решила осмотреться тут получше, прежде чем пойду дальше. Я слишком долго была заперта в психиатрической лечебнице, а до этого еще лежала в обычной больнице. Мне необходимо было подышать свежим воздухом, но, может быть, после прогулки, я вернусь в офис профсоюза, проверить закончил ли папа.
По пути я заметила несколько бандитов на другой стороне улицы. Это было легко определить. Не знаю как в других городах, но в Броктон Бей преступники всех мастей носили маски. Если Голливуд не солгал, то они так делали и в других местах. Готова поспорить, в восьмидесятых пиарщики, красовавшиеся 'Суперменом' перед русскими и получившие вдруг всех этих парачеловеческих 'героев в масках', и не предполагали, что все приведет к этому. Сначала паралюди, работавшие на правительство, стали надевать костюмы супергероев ради пиара, потом за ними начали повторять линчеватели и террористы, следом потянулись преступники со сверхспособностями, провозгласив себя 'суперзлодеями' в попытках 'узаконить' свои действия. Это было отвратительно. Почему правительство не остановило их, едва они начали? Наконец, все пришло к тому, что мелкие грабители стали одевать хэллоуинские маски поверх своих балаклав.
Что касается тех людей на улице, они носили белые маски и дешевые костюмы. Мне кажется, это означало, что они входят в Ассоциацию Белого Льва, но я не уверена. Хотя это имело смысл, наверное. Всмысле, белые маски, Белый лев. Я думала, их территория южнее, кажется, в Старом Чайнатауне и окрестностях. Ну, я не имела никакого представления о преступном мире. В любом случае, я обошла их стороной.
При всех моих разговорах о чистом воздухе, на самом деле он был не особо чистым. Я ощущала запах выхлопных газов, дыма, и легкий душок канализации поверх вездесущего привкуса морской соли. Я остановилась у светофора, наблюдая за проезжающими машинами. Я чуть не задохнулась из-за облака дыма, исторгнутого каким-то старым драндулетом с подтекающим маслом, но сумела сдержать кашель. Одну вещь я определенно не могла упустить.
Ветер трепал страницы газеты, выброшенной в канаву. Я наклонилась и подобрала ее. Она намокла и нижняя половина первой страницы была испорчена, но заголовок
ЛЕВИАФАН НАПАЛ НА ДУБАЙ
был слишком чистым. Думаю, вчера было слишком поздно, чтобы успеть запустить это в утренний номер, так что он был сегодняшним. Черно-белая фотография разрушенного города истекала чернилами на мои перчатки. Я огляделась вокруг и заметила мусорный бак, куда ее и выкинула, отряхнула руки над тротуаром и пошла туда, где улица выходила к океану.
Я услышала музыку — органную, догадалась я. Она доносилась от кирпичного здания фабрики с неоновым крестом на вершине дымохода. Вероятно, его побелили, когда переделывали в церковь, но смесь морской соли и копоти, присущая докам, уже успела забиться в трещины. Снизу краску подновили, но выше она оставалась облупленной. Снаружи стоял проповедник с плакатом, и прихожане, направлявшиеся в церковь изо всех сил старались не обращать на него внимания. Он не слишком хорошо это воспринял.
— Бог умер! — выкрикивал проповедник. Дикий взгляд, всклокоченная борода и гнилые зубы делали его похожим на наркомана. — Он умер в одиночестве, ибо мы его не любили! Советы своим неверием и богохульством пытались убить его, спустив на него Легион. Своей греховной аморальностью и нечестивой наукой они пытались связать самого Сатану в месте под названием Тунгуска! Они пали и были прокляты! Но увидев грехи своих творений, отринувших его любовь и жертву его Единственного Сына, Господь Бог пал в темные воды, и нет его более с нами!
КОНЕЦ БЛИЗОК!
ЕВР. 12: 22-24*
БУДУЩЕЕ НИКОГДА НЕ НАСТУПИТ!
прочитала я у него на плакате.
*Апостола Павла послание к евреям, глава 12, стихи 22-24: Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева.
— Грехи человеческие аннулируют Книгу Откровений! — продолжал он. — Не будет и Вознесения! Губители суть ложные боги, демоны египтян и вавилонян, и других нечестивых народов! Лев горящий, хитрый Леопард и лживая Волчица!* Они ничтожны перед Господом, и если бы не наши прегрешения, он как и прежде держал бы их на цепи, но мертв Он ныне, и они вернулись жаждая отмщения! Они сожгли Небеса, а теперь обратили взгляды на бренную землю!
*Отсылка к 'Божественной Комедии' Данте. Лев символизирует грех гордыни, волк — грех алчности, а леопард — грех похоти.
Я перешла на другую сторону улицы, избегая безумного и брызжущего слюной проповедника. Трепать языком о подобном было чертовски отвратительно. Людям идущим в церковь не так повезло, он начинал кричать вслед каждому, кто проходил мимо. Я поправила очки и заметила, что на него кто-то смотрел через одно из окон, разговаривая по телефону, видимо, вызывая полицию.
Переключившись на Другое Место, я посмотрела поверх очков. Теперь церковь выглядела готично и громоздко, злобные горгульи сердито взирали на мир поверх ржавых железных крестов. Казалось, она принадлежала какому-то старинному европейскому городу. Висела дымка — я принюхалась — страха, беспокойства, тревоги и чего-то еще непонятного, и она цеплялась к людям, идущим внутрь.
Но тревожились они потому, что ходили в церковь, или ходили в церковь потому что тревожились? Я не была уверена. Пока мама была жива, мы ходили каждую неделю, но после ее смерти, папа совсем расклеился, и мы просто... перестали. Я вздохнула. Моей жизни не помешала бы какая-никакая определенность. Может, стоит зайти и узнать, почему все они там собрались.
Но тогда мне придется пройти мимо чокнутого проповедника. А мне очень, очень не хочется приближаться к нему после того, как увидела его обличье в Другом Месте. Его плоть пульсировала и текла, не успокаиваясь ни на секунду, расцветая ртами, изрыгающими проклятья и бессмыслицу... вам известно такое понятие как 'глоссолалия'*? Я узнала о нем из книги, которую одолжила у Лии. Взглянув на него, я поняла, что с ним не так. Это была более тяжелая форма того, что я видела у Эмили в больнице.
