вавилон 5 кн 2

* * *

Этой ночью он лег в постель и сразу заснул. Он спал недолго, но очень глубоко. Мэриэл просто стояла рядом и смотрела на него, она не сделала ни одного движения, не попыталась даже прикоснуться к нему. Верхняя часть ее черепа куда-то исчезла. От уровня ушей и выше ничего не было, значительная часть ее мозгов просто куда-то пропала. А по лицу ее катились слезы. Мэриэл плакала молча, не всхлипывая, просто по щекам из глаз бежали мокрые дорожки. Вир попытался дотянуться до нее, чтобы утереть слезы, но почему-то не мог двинуться с места. На некотором расстоянии позади Мэриэл появился Гален, он стоял, безмолвно качая головой.

Вир в ужасе проснулся. В другом конце комнаты крепко спала Мэриэл. Что-то заставило Вира подобраться поближе к ней, и когда он подошел, то увидел на щеках ее высохшие дорожки, оставленные слезами.

Вир сел, откинувшись, и задумался о четырнадцати словах, которых достаточно, чтобы заставить другого влюбиться в тебя.

Всего четырнадцать слов. Кажется, так мало.

Он наклонился вперед и прошептал на ухо Мэриэл:

— Прости меня.

Всего два слова. Но кажется, что их слишком много.

Все не так. И он знал это. И ничего с этим теперь уже не поделать, разве что забыться беспокойным сном, и пытаться вновь и вновь убедить себя, что содеянное им было правильно. Но, к несчастью, для этого не хватило бы слов и во всем центаврианском языке.

Выдержки из "Хроник Лондо Моллари".

— — Фрагмент, датированный 1 августа 2268 года (по земному летоисчислению) — —

Это оказалось так просто.

Дурла постоянно напускает на себя нарочито самоуверенный вид, но это именно что вид. Все понимают — он взлетел слишком быстро и слишком высоко. Пост министра, который он занимает сейчас, явился подарком, который моими руками вручили ему Дракхи, увидевшие в Дурле подходящее орудие для осуществления самых разнообразных своих замыслов. В результате, он занял свой пост, не имея опыта участия в дворцовых интригах, не зная все входы и выходы императорского двора. Впрочем, он оказался способным учеником... но все-таки лишь учеником.

Я же, со своей стороны, мастер-классы мог бы проводить по этой части.

Сделать так, чтобы Дурла решил нанести визит на Вавилон 5, оказалось проще простого.

Секреты — это основная валюта, имеющая хождение при дворе. Маленькие расследования, которыми баловалась Сенна, ее болтовня и услышанные ею сплетни, позволили мне выяснить все, что было нужно. Новая Гвардия, то есть Дурла и его прихвостни, все еще не смогли усвоить, что иногда полезно держать некоторые вещи при себе и не хвастаться ими направо и налево. Они все еще слишком молоды и глупы, и потому, когда один из них узнает нечто интересное о другом, он обычно начинает рассказывать об этом всем остальным. Между тем, что знают двое, то знает свинья. Важно только иметь уши, которые все это услышат.

Такие уши, которые есть теперь у меня.

Все произошло во время одной из моих обычных регулярных встреч с Дурлой, во время которых мы обсуждаем перспективы различных общественно значимых проектов. На сей раз он пришел получить одобрение для нового сооружения, за возведением которого будет надзирать недавно назначенный Министр Развития Лионэ вместе с Куто, Министром Информации. Проект нового сооружения был простым донельзя. Самое высокое здание в округе должно вознестись над городом, сверкая чистотой и белизной, и, что самое примечательное, в этой высочайшей башне не будет окон. По мне, так это вызовет у всех клаустрофобию, но Дурла настаивал, что тем самым они обеспечат защиту и безопасность для тех, кто будет работать внутри.

— Шпионы проникли повсюду, — многозначительно заявил он мне.

В здании должны разместиться разнообразные офисы и бюро, занятые восстановлением Примы Центавра и организацией общественных работ. Есть мнение, что будучи настолько хорошо заметным, это здание станет источником воодушевления для всей Примы Центавра. Предлагают даже дать имя этому сооружению, название, которое пришло в голову вечно веселому Куто во время одного из "мозговых штурмов". Он окрестил эту башню "Вертикаль Власти", и это имя — храни их, Великий Создатель! — так и прилипло. Жуткое имя, но им оно пришлось по нраву, и, в конце концов, это их бревно в глазу, так что, я думаю, им и положено обозвать это чудовищное сооружение по своему усмотрению.

Итак, вот он Дурла, в моем тронном зале, и он первым делом обратил мое внимание на то, что началось возведение Вертикали Власти.

— Она укажет нам путь, Ваше Величество, — убежденно сказал он мне.

— Путь? Куда?

— К звездам. К тому, что суждено нам судьбой. К тому наследию, которые мы оставим после себя.

— Так, так. Понятно. Ну, конечно, — и я тяжело вздохнул, — какой толк в звездах, если не с кем ими поделиться, а?

Я тщательно рассчитал, что таким комментарием смогу зацепить внимание Дурлы, и все сработало именно так, как я и рассчитывал. Дурла удивленно посмотрел на меня. Обычно я весьма мало внимания уделял нашим "обсуждениям". Он говорил, я слушал, время от времени кивал, одобряя все, что бы он ни предложил сделать. Мы никогда не болтали просто так и не вели светских бесед. Поэтому с моей стороны сказать что-то, мало соответствовавшее обычной моей реакции на непримечательный повседневный доклад, было крайне необычно.

— Как вы сказали, Ваше Величество? — спросил Дурла с удивлением.

Я вздохнул еще более тяжело.

— Мы говорим о наследии, Дурла, но что мы при этом на самом деле подразумеваем? Что будет нашим наследием — те достижения, за которые мы боремся? Те изменения, которые произойдут на Приме Центавра благодаря нашим усилиям?

— Конечно, — кивнул Дурла.

Но я покачал головой.

— То, что мы с тобой создаем сейчас, после нас кто-то другой может разрушить. Мы позволяем себе думать, будто мы создаем что-то вечное, но это конечно не так. Нет, — и я помахал пальцем, — единственное настоящее наследие, ради которого стоит бороться, — это семья. Наши возлюбленные. Люди, для которых мы значим больше, чем какие-то программы, или проекты, или даже императорский пост.

— Я... никогда не задумывался об этом, Ваше Величество, — сказал Дурла. По его виду я бы решил, что он не вполне понимает, к чему я клоню.

— У меня нет любимых, Дурла. Одна из моих жен навсегда возненавидела меня...

— Но, Ваше Величество, вы же сами попросили меня...

— Я знаю, Дурла, я знаю. Не волнуйся, я не собираюсь обвинять тебя в том, что наши отношения закончились так резко. — Я покачал головой. — У меня были веские причины поступить именно так, как я поступил, и заставить тебя сделать именно то, что ты сделал. Я ни о чем не жалею. Но ее больше нет. И у меня нет детей. Даггер, вторая из моих бывших жен, таится где-то в неизвестности. А Мэриэл...

Дурла вопросительно посмотрел на меня. Я понял, что, наконец, cумел полностью завладеть его вниманием. Спасибо тебе, Сенна.

— Что с ней, Ваше Величество?

— Я так понимаю, что она сейчас живет с моим бывшим помощником. Удивительно, не правда ли? — Я вновь покачал головой. — Он, конечно, не может понять ее так, как понимаю я.

— А что он должен понять, Ваше Величество?

Я отмахнулся.

— О, незачем тебе беспокоиться о таких вещах...

— Мне всегда хотелось научиться разгадывать тайны женского ума, Ваше Величество, — сказал Дурла, и на лице его появилось нечто настолько близкое к улыбке, насколько этот ужасный человек способен был изобразить.

— Что ж, — сказал я, потирая руки, словно мне очень приятно было поговорить на эту страшно интересную тему, — Мэриэл преклоняется перед людьми, обладающими властью. И в Вире, как я полагаю, она видит именно такого человека, поскольку он в течение долгого времени был близок ко мне. Мэриэл всегда будет стремиться отомстить мне, поскольку я оказался в ее глазах, понимаешь ли, кем-то вроде ангела смерти. Таковы уж женщины; когда их охватывает жажда мелкой мести, они даже не пытаются сопротивляться этому желанию. Что ж, — и я рассмеялся над тем, что собирался сказать дальше, будто сама мысль о чем-нибудь подобном была абсурдной. — Я готов держать пари, что если Мэриэл найдет способ появиться здесь, при дворе, чтобы добиться чего-то вроде успеха, а затем выставить этот успех напоказ перед моими глазами, что ж... в этом случае она от счастья почувствовала бы себя словно в раю. Ее сердца преисполнились бы радостью... не говоря уж о страсти, которую испытал бы на себе тот мужчина, который предоставил бы ей такую возможность. Но, увы! То, о чем мы говорим, это такие глупости! Я просто напрасно трачу твое время, Дурла, когда у тебя, я уверен, множество не в пример более важных государственных дел.

— У меня... всегда найдется время для обсуждения вопросов, которые вы считаете достойными обсуждения, Ваше Величество.

Его голос звучал сейчас подобострастно. Когда-то в давние времена Дурла всегда говорил таким тоном. Правда, в последнее время, в соответствии со своим резко возросшим статусом, он научился произносить свои речи самоуверенно и властно. Но сейчас в нем проглянуло что-то от старого Дурлы.

Учитывая все это, по моим прикидкам, должно было пройти не более десяти дней до того момента, когда он отправится на Вавилон 5, чтобы повидаться с Мэриэл. Правда, я немного волновался из-за того, что совершенно не мог представить себе, как развернутся события после этого визита. Потому что, по правде говоря, Дурла не относился к числу тех людей, которые могли понравиться Мэриэл. Это я знал наверняка. Да, он добрался до вершин власти, а Мэриэл была падка до людей, обладающих властью и могуществом, это все верно. Но ведь на самом-то деле Дурла был всего лишь марионеткой.

Сам он об этом, конечно, даже и не подозревал. Но вот Мэриэл наверняка это почувствует. Она обладает удивительным чутьем на власть, и ее инстинкты безошибочно подскажут ей, что Дурла — это всего лишь пустышка, за ним стоит кто-то другой (или другие), кто и обладает настоящей властью. А раз так, то Дурла будет ей неинтересен, хотя она, возможно, даже и сама не сможет до конца понять, почему же он ей неинтересен.

Я понимаю, что на сей раз вооружил Вира лишь крайне скудной информацией. Слишком многое ему предстоит домысливать и доделывать самому. Тем самым я предоставил ему возможность проявить себя, но не более чем возможность. Практически все он должен сделать сам, и я не в силах ничего подсказать ему. Я даже не знаю точно, в каких именно отношениях он состоит сейчас с Мэриэл, но могу только догадываться, что эти отношения несколько неестественны. И я не думаю, что Мэриэл перенесет свою "любовь" на Дурлу, если только не будет абсолютно уверена, что это каким-то образом позволит ей добраться до власти.

Так что Вир должен сам догадаться, что я даю ему шанс найти способ вернуться на Приму Центавра. Дурла появится на Вавилоне 5, чтобы отыскать возможность вернуть на Приму Центавра Мэриэл, а Вир должен будет не только подсказать ему такую возможность, но и обеспечить, что он сам станет частью этой сделки.

Так что, получается, я устроил ему что-то вроде испытания. По правде говоря, я совершенно не представляю, готов ли Вир к нему или нет. Но я начинаю, в определенной степени, верить в Судьбу. Если ему суждено вернуться на Приму Центавра, значит, он найдет способ. Но если не суждено, что ж, нет, так нет.

Так или иначе, Дурла отправился на Вавилон 5, и Дурла вернулся...

И сегодня на Приму Центавра возвращается Вир, ведя под руку Мэриэл. Они уже прибыли во дворец, и судя по всему, Мэриэл просто безумно увлечена Виром. Должен признаться, это произвело огромное впечатление на меня. Похоже, Вир превзошел сам себя. Конечно, может оказаться так, что Мэриэл просто симулирует, хотя зачем ей могло понадобиться ввязываться в такие махинации, остается совершенно непонятным.

Мне кажется, сейчас я уже мог бы позволить себе гордиться Виром и его действиями. Но, как это ни покажется странным, я не уверен, действительно ли стоит этим гордиться. Если мужчина смог завести Мэриэл так, что та всем и каждому твердит о своей вечной преданности этому мужчине, то его, пожалуй, следует опасаться. Я надеюсь, что не оказал самому себе медвежью услугу. Будет некая ирония в том, что я, пытаясь заручиться дополнительной поддержкой, вместо этого завел свою погибель прямо в собственное логово. В конце концов, я всегда считал, что погибну от рук Г'Кара. И никак не мог ожидать, чтобы мой величайший враг явился ко мне в личине моего лучшего друга.

Впрочем, Судьба имеет обыкновение делать свой выбор, не считаясь с нашим мнением.

— — — — — Глава 8 — — — — —

Поначалу Гвинн охватили сомнения, что она явилась в нужное место.

Она проделала долгий путь по улицам Гхеханы, самого неприглядного района на всей Приме Центавра, и уж без сомнения, худшей части столичного города. Маскируя свое присутствие с привычной легкостью, Гвинн без задержек дошла до нужного места. Не то, чтобы она была невидима. Но все, кому случалось бросить взгляд в ее сторону, просто не замечали ее; их взгляд скользил мимо, не отмечая никаких следов ее физического присутствия.

Это, однако, срабатывало не всегда. В Гхехане было слишком сумрачно, тени лежали повсюду вокруг нее. Как бы ни была Гвинн уверена в своих способностях, ей приходилось теперь уделять слишком много внимания тому, чтобы следить, не двигаются ли эти тени. И это не было паранойей с ее стороны. Дракхи, похоже, обладали способностью прятаться и выныривать из сумрака с тем же мастерством, что и их ушедшие за Предел хозяева. У Гвинн было очень нехорошее предчувствие, что Дракхи смогут без проблем обнаружить ее пребывание здесь.

Она остановилась возле здания с нужным адресом — где, как предполагалось, ее будет ждать Гален. Она положила руки на парадную дверь и закрыла глаза, чтобы не мешать своему разуму просканировать окрестности. Да. Да, Гален определенно был здесь, внутри. Она почувствовала магическую энергию, источником которой мог быть лишь он один.

Но дверь была заперта. Впрочем, она оставалось преградой для Гвинн лишь столько времени, сколько понадобилось для того, чтобы отдать короткий приказ:

— Откройся!

Дверь немедленно послушалась ее и отъехала в сторону. Интересно отметить, что эта дверь не была автоматической, и на всей Приме Центавра нашлось бы сейчас лишь трое людей, способных открыть ее, просто отдав соответствующий приказ. Одной из этих троих была Гвинн, второй находился сейчас внутри, и третий, насколько она понимала, скорее всего, тоже был там.

Она не ошиблась в своих расчетах. Когда дверь открылась, прямо перед собой Гвинн увидела Финиана, который поклонился ей, взмахнув своим плащом. Каким бы раздражающим ни бывало иногда поведение Финиана, Гвинн обрадовалась встрече с ним. Финиан долгое время пребывал в подавленном состоянии, тяжело переживая смерть Кейна, своего давнего и очень близкого друга. Дело зашло настолько далеко, что состоялся даже некий разговор касательно места Финиана в сообществе техномагов. В конечном счете, за Финиана высказался Гален, что показалось Гвинн очень странным. Нельзя сказать, что Гален провел много времени с Финианом — наоборот, они почти и не виделись ранее, и насколько ей было известно, вряд ли перемолвились друг с другом хотя бы десятком слов. И тем не менее Гален выступил в защиту Финиана столь страстно, что было единодушно решено дать юному магу какое-то время, чтобы прийти в себя.