Бар "Последняя остановка"

— Кому в космосе нужна биозащита? — удивился вахтенный.

— Нам с тобой. Сейчас он ещё не активирован, поэтому в принципе можно было бы и без защиты. А вот старый, который назад потащим, без защиты светил бы так, что мы тут поджарились.

— Зачем же старый назад тащить?

— Ну как ты не понимаешь? — вмешалась Сью. — На переработку. Там же куча всяких полезных изотопов. А кто новый будет активировать?

— Мы и активируем, — ответил Василий. — Там ничего сложного нет, я это не раз делал.

— Я всё посчитал, можно трогаться, — сказал штурман.

— Экипаж, стартуем! — предупредил Патрик и осторожно двинул рычаг управления тягой двигателя.

— Что-то ты плавно сегодня, — довольным тоном отметил штурман.

— С этой штуковиной не погоняешь, — проворчал Патрик. — Кроме того, я боюсь, как бы она с креплений не сорвалась.

— Так мы с ней долго плестись будем.

— Ничего, тише едешь — дальше будешь. Сью, ты чего со скафандром возишься? У тебя ещё рука не зажила. Сиди спокойно, мы без тебя справимся.

— Решила проверить на всякий случай, — смутилась Сью. — Всё равно делать нечего.

— Вот и хорошо! — одобрил штурман, включив автопилот. — Можно поговорить не спеша.

— О чём?

— У меня всё из головы не выходит эта история, что генерал рассказал. Про патрульный звездолёт спасателей, который тогда был рядом с семнадцатым. Что они там делали?

— Да мало ли? — пожал плечами Патрик. — Вот как мы сейчас, тоже по каким-то своим делам мотались.

— А почему у них возник пожар на борту? Патрик, вот ты давно в космосе, ты слышал про пожары на звездолётах?

— Только страшилки от инженеров по технике безопасности. Мустафа, ты же знаешь, пожар в замкнутом пространстве — жуткая вещь. Поэтому предусмотрено всё — негорючая изоляция, специальные материалы, всё оборудование, выделяющее тепло, вынесено за пределы гермозоны... Ну и ко всему этому драконовские меры безопасности.

— Патрик, я поэтому и спрашиваю. Что у них там могло гореть? Да к тому же это спасатели, у них на каждого члена экипажа на борту имеется скафандр. Даже в случае возгорания просто надевают скафандры и разгерметизируют корабль — без кислорода ничего гореть не будет.

— Мустафа, скафандры ещё надо успеть надеть. Это мы, спасатели, постоянно в скафандрах, а, например, когда я был линейным пилотом, то скафандр, можно сказать, только на картинке видел.

— Да ладно тебе! — не поверил штурман.

— Тебе говорю! Это же не такая простая штука. Кроме того, в лёгких скафандрах используют чистый кислород, а это тоже вещь небезопасная. Сам же про пожар вспомнил, а в чистом кислороде что угодно хорошо горит.

— Патрик, ты хочешь сказать, что линейные пилоты звездолётов не умеют обращаться со скафандрами? — вмешалась в их разговор Сью.

— Ну да! А зачем им скафандры?

— И если не уметь обращаться с заправленным скафандром, то теоретически можно вызвать пожар? — продолжала выпытывать Сью.

— Сдуру можно что угодно в трёх местах сломать! — ответил ей штурман. — А чего ты спрашиваешь?

— Да так, есть кое-какие мысли, — уклончиво ответила Сью. — Вот поэтому я скафандр и взялась проверять.

— Я, пожалуй, тоже своим займусь, — Василий потянулся за своим скафандром.

— Вы как хотите, а я посплю, пока не моя смена, — встрял вахтенный.

Полёт шёл размеренно. Патрик нёс вахту, вахтенный и штурман дремали, Василий возился со скафандром. И только Сью беспокойно поглядывала на главный экран.

— Нам долго ещё? — не выдержав, спросила она.

— Примерно половину прошли, — ответил Патрик.

— Выведи на экран мониторинг систем корабля, — попросила Сью.

— Зачем? — удивился Патрик.

— Выведи! — настойчиво сказала Сью. Патрик послушно щёлкнул клавишами. Сью склонилась над главным экраном.

— Смотри — растёт температура в силовом отсеке!

— Ну правильно — масса корабля за счёт груза выросла почти вдвое, вот движок и греется.

— Нет, движок не греется, — она ткнула пальцем в экран. — Греется сам отсек.

— Чему там греться, кроме движка? — удивился Патрик.

— Там снаружи прикреплена эта штуковина! — догадалась Сью. — Смотри!

Датчик температуры в силовом отсеке уже отсчитывал градусы со скоростью секундомера.

— Василий! — позвал Патрик. — Посмотри!

Василий отложил полуразобранный скафандр.

— Что там у вас?

— Растёт температура в силовом отсеке. С движком всё в порядке, мы предполагаем, что греется груз на внешней подвеске. Ты знаком с этой штукой. С ней может что-то случиться?

— Может, — немного подумав, подтвердил Василий. — Если реактор активировать без нагрузки, то начнётся его разгон, который закончится тепловым взрывом.

— А он может сам активироваться?

— Если только выйдут поглотители. От вибрации или перегрузок.

— Ведь сколько уже их перевозили, и на тебе! — вздохнул Патрик.

— Надо побыстрее думать, — предупредила Сью. — Сейчас эта штука прожжёт обшивку и произойдёт разгерметизация.

— Экипаж! — закричал Патрик. — Пожар на борту! Срочно надеть скафандры! Опасность разгерметизации!

Больше спасателям ничего объяснять было не нужно — все стали молча натягивать скафандры. Все, кроме Василия — он судорожно пытался собрать то, что до этого два часа тщательно разбирал.

— Не успеваешь? — спросила его Сью перед тем, как защёлкнуть гермошлем. Василий молча кивнул.

— Сюда, быстрее! — Сью толкнула его в сторону воздушного шлюза. — Залезай!

Василий схватил свой скафандр и втиснулся в тесный отсек. Сью нажала кнопку привода люка, убедилась, что шлюз закрылся, и только после этого надела свой гермошлем.

— Ты как? — постучала она по стеклу воздушного шлюза.

— Нормально, — отозвался Василий в свой гермошлем. В это же мгновенье раздался громкий хлопок, и в рубке закружился и тут же растаял морозный вихрь — произошла разгерметизация.

— Все живы? — по радиосвязи спросил Патрик. Все отозвались.

— Эта штуковина никак не угомонится, — Сью ткнула пальцем в перчатке в цифры на экране. — Температура продолжает расти.

— Придётся покидать корабль, — прикинул Патрик и скомандовал. — Экипажу приготовиться к переходу в спасательную капсулу. Штурман, включай сигнал бедствия!

— Командир! — Сью показала на воздушный шлюз. — Василий без скафандра.

Патрик растерялся. Если срочно не перейти в спасательную капсулу, то взбесившийся реактор прожжёт дыру в силовой отсек и корабль спасателей просто развалится. Но бросить Василия в воздушном шлюзе?

— Командир! — заметив его замешательство, крикнул штурман. — Стряхни эту штуку с корабля! Резко дай полный ход, и она сама слетит.

Патрик вскочил в пилотское кресло и затянул ремни.

— Экипаж, приготовиться к перегрузке!

И резко двинул рычаг управления тягой двигателя до упора. В глазах потемнело от перегрузки. Когда Патрик пришёл в себя, автоматика уже сама снизила тягу двигателя. Датчики показывали, что температура силового отсека снизилась до нормальной — значит, удалось освободить корабль от раскалившегося реактора.

— Экипаж, возвращаемся на базу. Штурман, просчитай курс.

Сью подобралась к люку воздушного шлюза.

— Ты как?

— Терпимо, — закряхтел Василий.

— Держись, аварийный реактор стряхнули, теперь возвращаемся.

Василий промолчал. Сью обеспокоенно спросила:

— Выдержишь?

— Слушай, — чуть подумав, спросил Василий. — Мне в баре рассказывали про то, как погибла твоя мать. Это правда?

— Да, — помрачнела Сью.

— Извини, что я спрашиваю. Сколько ты тогда дожидалась спасателей?

— Потом мне сказали, что четыре часа. Но тогда мне показалось, что целую вечность.

— Тебе было страшно?

— Да, — чуть слышно ответила Сью.

— И что ты делала?

— Сама себе рассказывала сказки.

Василий замолчал. Сью осторожно постучала по стеклу люка.

— А я вот не могу себе сказки рассказывать, — неохотно отозвался Василий. — Старый стал, в сказки не верю.

Сью почти физически ощутила его отчаяние и одиночество. Надо что-то делать.

— А мне можешь рассказать? — попросила она. — Я в сказки верю.

Василий снова замолчал. Сью оглянулась — Патрик был у пульта управления кораблём, вахтенный и штурман отправились в силовой отсек, чтобы попытаться заделать дыру в обшивке. Уже когда Сью забеспокоилась из-за долгого молчания Василия, в наушниках раздался его голос.

— Помнишь, я рассказывал, что у меня на семнадцатом друг погиб — Антон Корецкий?

— Да, — ответила Сью. — Ты ещё говорил, что он был психологом.

— Вот он любил рассказывать сказки. Может, с его точки зрения это были не сказки, но мы все воспринимали его истории именно так. Он же занимался с детьми с особенностями развития. Любимая его сказка была о том, что такие детишки обладают сверхспособностями. Он говорил про телепатию, дальновидение и прочие мистические штуки. Наверное, если бы он был знаком с тобой, он тоже решил, что у тебя есть сверхспособности. Мы смеялись над ним, а он всё доказывал, что это правда. Говорил — в небольших пределах этому может научиться каждый, но у особенных детей эти способности гораздо сильнее. Меня пробовал учить телепатии. Помнишь, ты удивлялась, как я догадался подать тебе инструмент? Это Антон меня научил.

Сью слушала его, затаив дыхание. А Василий продолжал:

— Мы спрашивали — и где твоих сверхспособных искать, в психушке? Он обижался, говорил — вот бывает, что в классе оказывается странный ребёнок. Учителя его не понимают, одноклассники недолюбливают, считают слишком умным. Все подсознательно чувствуют, что этот ребёнок не такой, как все. Понимаешь, он считал, что окружающие чувствуют сверхспособности, хоть сами ими не обладают.

Сью почувствовала, что по её щекам текут слёзы, но в скафандре утереться не получится. Ведь это именно про неё и её придурошных одноклассниц!

— И что в этом сказочного? — спросила она, попытавшись не выдать слёзы. — Такое на каждом шагу встречается.

— Самые сказки были у него под конец. Он считал, что такие особенные люди рано или поздно объединятся и создадут свою нацию, или даже свою цивилизацию. А за счёт их сверхспособностей эта цивилизация будет гораздо более развитая, чем наша. Там будут учителя, которые понимают особенности детей, и смогут их гармонично развивать. А при помощи телепатии люди будут лучше друг друга понимать. Не будет противоречий и войн, и все люди будут счастливы.

— И вы ему верили? — уже не пытаясь скрыть слёзы, спросила Сью.

— Мы считали, что он над нами прикалывается. Но сейчас я думаю, что он в чём-то был прав. Ну как, поверила в сказку?

Сью не успела ответить — в рубку ввалились довольные штурман и вахтенный.

— Дыру удалось кое-как заделать. До базы дотянем. Сейчас давление поднимем, и можно снимать скафандры. Василий, держись! Через пять минут тебя оттуда выпустим.

Уже на подходе к базе вахтенный торжественно объявил:

— Сью в очередной раз нас спасла! Если бы она не догадалась проверить температуру обшивки, разгерметизация произошла внезапно и всем нам был бы кирдык. Билл был прав: пока она с нами — ничего не случится.

В другое время Сью бы надулась от гордости и самодовольства, то сейчас она сидела тихая и задумчивая. Получается, у неё есть сверхспособности и окружающие это видят?

— Сейчас пришвартуемся — сходим отметить! — пообещал Патрик.

Когда возбуждённая компания спасателей завалила в бар "Последняя остановка", бармен поинтересовался:

— Что, опять пришли отмечать очередной день рождения Сью?

— Нет, дядя Боб, не угадал! — ответил вахтенный. — У нас сегодня у всех день рождения! Сейчас расскажу...

— Да тут уже все всё знают, — добродушно отозвался бармен. — Пожар на борту и всё такое. Ну, ребята, везёт вам на приключения!

— Откуда слухи? — с подозрением прищурился штурман.

— Все пути ведут ко мне в бар! — гордо заявил дядя Боб. — Есть и ещё слух — завтра сюда заявится комиссия по поводу вашего пожара. Так что бухайте сегодня, завтра будет не до этого.

— Что ещё за комиссия? — спросил Патрик.

— Аварийная, как обычно, — пожал плечами бармен. — Во главе с Мак-Грегором.

Спасатели переглянулись.

— Ну тогда наливай скорее, — распорядился штурман.

Глава 25

Разоблачение

Вечер в баре перестал быть томным. Ближе к полуночи Сью пошла вразнос.

— Мне надоело всё время быть правой! Когда все вокруг разевают рты и спрашивают: "Как ты это сделала?"

— Ты пьяная, — Патрик попытался её успокоить, но получилось только хуже.

— Да, пьяная! Мне надоело быть правильной и пытаться делать вид, что я такая же, как все. А я не такая! Почему я должна этого стесняться?! Вон ещё одна пришла! — Сью показала на щедро накрашенную женщину в нарядном платье.

— Кто это? — спросил Патрик.

— Очередная моя одноклассница! — брезгливо объяснила Сью. — Вот увидишь, сейчас подойдёт и начнёт стебаться.

И точно — женщина направилась к их столику.

— Сью, детка! Со школы тебя не видела! А ты всё так и ходишь в комбинезоне? Мы тут тебя вспоминали, и даже поспорили — видел ли кто тебя в платье? Представляешь — я проиграла!

Сью неторопливо поднялась, и, широко размахнувшись, выплеснула остатки пива прямо в лицо своей однокласснице. Та замерла, на мгновенье задохнувшись то ли от возмущения, то ли от крепкого пива.

— Весь десятый класс мечтала это сделать! — удовлетворённо заявила Сью. Одноклассница, наконец, обрела дар речи.

— Ну ты, овца! Ты что вытворяешь?

Сью как будто получила долгожданный сигнал. Она с восторгом опрокинула столик, вцепилась своей однокласснице в волосы, и они покатились по полу.

Утром, проснувшись, Сью долго не могла понять, где находится. Жутко болели голова и разбитая губа.

— Проснулась? На, попей! — Патрик протянул ей стакан. — Что на тебя вчера нашло?! Мы вас еле расцепили.

Сью разжала кулак — из ладони выпал клок светлых волос.

— И кто победил?

— Уж точно не дружба! — Патрик забрал у неё пустой стакан. — Приведи себя в порядок, через час явится Мак-Грегор. А пока есть время, скажи, что это было?

— Понимаешь, я поняла, что я не хуже других, — умываясь и расчёсываясь, попыталась объяснить Сью. — Мне все внушали, что я странная, не такая, как все, не умею одеваться, не тем увлекаюсь. А вчера я поняла, что я не хуже других. А может, даже лучше.

— И в какой момент ты это поняла? Когда этой бабе волосёнки дёргала?

— Эта дура в школе больше всех мне всякие подлянки устраивала. Так что по заслугам получила, — Сью пнула валявшийся на полу светлый локон. — Но дело не в этом. Помнишь, вчера, когда уже назад летели, Василий рассказывал про своего одноклассника? Про сверхспособности, и что люди с такими способностями в будущем создадут свою цивилизацию? Конечно, это сказка, но он был психологом. И раз он говорил про сверхспособности, значит, они есть. И значит, мои предчувствия — это не случайность или признак ненормальности. Я всё делаю правильно! А она — дура крашеная, за что и получила!

— Ладно, ты только при Мак-Грегоре чего-нибудь не отчебучь.