Дорогами мостов

— Все! — Сверчок прислонился спиной к стволу дерева и сполз на землю. — Передых. Я больше не могу.

Кси постелила куртку и уселась рядом. Она погладила парня по голове, обхватила его руку и прижалась щекой к плечу.

— Спасибо тебе, Сверчок!

Механик хотел было махнуть рукой и сказать, что все, мол, ерунда, но для бравады не осталось сил. Он прижался к бугристой коре затылком, закрыл глаза и принялся слушать тяжелые удары сердца. Дыхание никак не хотело успокаиваться, легкие болели от каждого вдоха. Но потихоньку становилось легче. Минут через десять он смог, наконец, говорить.

— У нас нет ножа и припасов. И куртки.

— Но зато мы на свободе! Я на свободе!

— Да. Но они, — Сверчок мотнул головой куда-то в бок, — Не успокоятся, пока не отыщут тебя. Что ты сотворила?

— В том-то и дело, что ничего, — вздохнула девушка, — Это... Это врожденное. Ты не поймешь.

— Да ладно, потом как-нибудь расскажешь. Двинулись?

— Если ты в порядке, то побежали. Не стоит нам так долго оставаться на одном месте.

— А куда тут бежать?

— Мне кажется, что я знаю.

— Кажется или знаешь?

Но Кси не ответила. Она взглянула на небо и дернула за руку Сверчка.

— Надо уходить!

Увы, но передвигаться бегом Сверчка не получилось. В ногу отдавала боль при каждом шаге. Не сильная, но мучительная, выматывающая. Двигаться пешком было легче, но медленней. Раза два беглецы слышали, как где-то недалеко над лесом проходил дирижабль, но саму машину они не видели. Затем все стихло. То ли полицейские сообразили, что погоня на большом корабле за парой людей в лесу — дело бессмысленное, то ли наладили разведывательный дирижабль. Хотя и в этом случае поиск будет не слишком результативным: почти совсем стемнело..

Сверчку показалось, что темнота навалилась как-то быстро. Почти без перехода. Вот только что лес позволял лучикам света протискиваться сквозь ветви, помогая людям, а через несколько минут уже стало темно. Где-то высоко в кронах еще путался закат, а между стволов уже лежали густые тени. Доселе относительно ровная земля стала вдруг изобиловать впадинками, холмиками, корнями и крупными палками, выскальзывавшими из под ног.

Чем плотнее становилась темнота, тем медленнее они шли. Да еще боль в ноге сильно мешала. Сверчок подумал, что даже не потеряй он сумку, все равно невозможно было воспользоваться фонарем. Полицейские, ясно дело, не станут прочесывать лес в темноте. Но разведывательный дирижабль вполне мог висеть над головой. И любого всполоха света было достаточно, чтобы сюда на прочесывание прибыл десантный корабль.

Скоро Кси и Сверчок шли уже почти в кромешной темноте. Двигались буквально на ощупь. Девушка, как более опытная в таких походах, шла первой. Механик даже не пытался быть джентльменом и безропотно шел в арьегарде. Но и Кси, при всех ее навыках, приходилось не сладко. Временами она тихо шипела какие-то ругательства, наткнувшись в темноте на ветку или колючку. Сверчок хоть и старался держаться точно за девушкой, все равно получал изрядную долю "подарков" от леса.

Через час мучительного перехода, впереди забрезжил свет. Но не дневной, а призрачный, мертвенный, как отблеск молнии. Еще через несколько шагов Сверчок вдруг ощутил, как вокруг начинают колыхаться миражи. Они возникли на границе сознания, словно коронные разряды. И с каждым шагом все труднее становилось отличать видения от игры воображения. А через десяток метров Кси и Сверчок вышли к озеру, которое они наблюдали с холма. И тут же стало понятно, отчего не видать по берегам поселений. Мертвая вода под плотным электрическим одеялом — не самое лучшее место для проживания.

Сверчок хотел было остановить Кси, но она и сам замерла, разглядывая водоем. На душе сразу отлегло: уж очень не хотелось признаваться в своих способностях. Это как расписаться в своей неполноценности. Именно уродством выглядел феномен тэпа с точки зрения любого нормального человека. А продолжи Кси спуск, пришлось бы признаться, чтобы вытащить ее оттуда, не дать погибнуть. Хотя, конечно, соблазнительно исчезнуть, раствориться в электрическом поле, увести подругу неведомыми тропинками.

— Кси... — начал было Сверчок, но тут неведомый голос рявкнул.

— Стоять!

Вспыхнул свет. Оказалось, что разведывательный дирижабль висел точно над их головами. Почти ослепленный Сверчок увидел, как со всех сторон к ним бегут полицейские. Остался единственный путь к отступлению — озеро. Парень схватил Кси за руку и потащил к воде. Она не сопротивлялась, наоборот — намертво вцепилась в парня. Они бежали и слышали, как позади кричат полицейские. В их голосах Сверчку послышался испуг.

Бабахали редкие выстрелы. Над озером шипя повисали осветительные ракеты, превращая местность в сюрреалистический мир. Но и без всяких ракет, вторая реальность готова была вот-вот проявится.

Уже почти у самой границы голубого марева парень крикнул девушке.

— Не бойся. Держись крепче за меня во что бы то ни стало. Я ... я тэп. Выбрасывай весь металл!

Остался шаг. Последний. Шаг, когда разряды еще безопасны, но мир, в котором полицейские их ловят, понемногу исчезает, замещаясь чем-то неведомым.

Девушка вдруг резким движением выдернула ладонь из руки парня, достала пистолет и швырнула его в озеро, едва не под ноги. Металл заискрился и вспыхнул, коснувшись воды. Поднялся столб пара. Но едва Сверчок успел сказать.

— Хорошо!

Как Кси сделала шаг в сияние...

Все произошло настолько быстро, почти мгновенно, что парень не успел среагировать и потерял добрую секунду. За это время энергия могла убить Кси.

— Нееет! — Сверчок опомнился и ринулся за ней.

Озеро и местность вокруг исчезли. Тут за порогом был ветер и порывы его сбивали с ног. Еще сырость. В этой реальности моросил мелкий противный дождик. Он шел со всех сторон. А еще тут было хмурое позднее утро. Похоже, тэпа забросило куда-то далеко от леса. А то и вовсе унесло из Америки. Впрочем, это совершенно не важно теперь. Вообще все не важно, кроме одного: Кси умерла! Для обычного человека войти в воду при такой интенсивности поля — верная смерть. Сверчок уселся на мокрый камень. Не хотелось двигаться, не хотелось думать. Внутри колыхалась мертвенная, как свечение электрического поля тоска. Все... Если идти, то куда и зачем? Вернуться нельзя, это механик понял раньше. А внутри поднималась злость на себя. Зачем тогда не дал полицейским схватить Кси? Зачем сказал ей сразу, что он тэп?

— Дурак, дурак!

И ничего не вернуть, вот что страшно!

Влага стекала за шиворот, охлаждая разгоряченное тело. Стало зябко. Теперь на Сверчка внезапно навалилось ледяное, бесстыжее спокойствие. К стыду своему парень осознал, что пытается найти оправдание. Что, если бы он ее потащил? Та же смерть. Ведь вот неизвестная местность, в которую не вытащить девушку. Что толку? Если уж что делать было, так держать на берегу до прихода... Нет, она бы предпочла смерть. Как в гонках, как в перестрелке...Раз за разом его накрывала волна горя и откатывалась, оставляя после себы лед безысходности. Сверчок так и не понял, плакал он или нет. Да и не различить, слезы текут по щекам или вода.

Прошло немало времени, когда волны стали более пологими. Когда ненависть к себе и к несправедливости мира поутихла, он встал с камня и несколько раз взмахнул руками, словно пытался разогнать дождь по углам этого мира. Стало теплее. Что произошло, то произошло и ничего не изменить. Он всегда будет помнить Кси. Она жива, пока он ее помнит. А может статься, что девушка жива и вышла на берег. Надежда слабая, конечно, но вдруг? Тогда ей он пригодиться живой и здоровый. Значит, стоило поискать сухое место и согреться. А потом, когда дождь закончиться, сориентироваться. Ведь перебрасывало-то из одного электрического поля в другое. Правда, на финише, если вспомнить генераторы "Голиафа", энергии оказывалось, как правило, гораздо меньше, чем на старте.

Вокруг были влажные камни. Может быть по ту сторону дождя и существовало какое-нибудь убежище, но отсюда его было не видать. Придется искать путь.

На поиски уходило немало времени. Каждый поход неизменно заканчивался у скал. Вот Кси наверняка бы уже обнаружила где-нибудь тропинку. Сверчку же нагромождения валунов казались совершенно непроходимыми. Конечно, не будь камни такими скользкими, через них запросто можно было перемахнуть. Благо — невысоко. Но в случае неудачи самым легким последствием будет перелом. А это сейчас равносильно смерти.

Дождь усиливался. Сверчок чувствовал себя так, будто его окунули в воду. Он снял куртку и попытался ее выжать. Но едва он приступил к делу, как обнаружил продолговатые цилиндры. Факелы! Он достал один, посмотрел и порадовался: если получится собрать дрова, можно будет легко зажечь костер. Герметичные штуковины ничуть не страдали от сырости. Жаль, что пока не только пещеры, но даже веток для желанного костра не находилось. В избытке наличествовали только дождь и камни.

Сверчок шел вдоль гряды где-то с полчаса. И даже грешным делом решил попробовать толкнуть скалу. Но это, конечно, оказалось бесполезным, огненные болота были немного другим миром, обладавшим весьма специфичными физическими законами. А когда от безнадеги парень совсем было собрался развернуться и идти в другую сторону, каменная стена внезапно кончилась и под ногами зашуршала трава. Сверчок перевел дух: получалось, он набрел на некий проход. Но через пару минут он, к своему разочарованию, увидел впереди огромную скалу странной формы. Тупик? Однако, подойдя ближе, Сверчок увидел, что это не каменная гряда, а остатки дирижабля. Металл оболочки почти разрушился, открыв ребра конструкции, отчего машина здорово смахивала на огромное полуразложившееся животное. В какой то момент даже показалось, что сейчас ветерок принесет вонь тухлятины.

Да, старый корабль. Очень старый. Один из первых вакуумных дирижаблей. Их делали из стали, в которую щедро добавляя те самые непонятные кристаллы. Те самые кристаллы, на добычукоторых старателей водили тэпы.

Полозья дирижабля уже совсем вросли в землю, да и гондола порядком увязла в грунте. Изрядно поржавевшие нити тросов, что удерживали когда-то машину на земле, уныло обвисли и поросли мхом. Они уже давно ничего не удерживали, да и не могли: якоря, которым были привязаны тросы, куда-то делись. Возможно, туземцы унесли зачем-нибудь...

Собственно говоря, Сверчка сейчас меньше всего интересовали подробности. Самое главное на текущий момент: гондола хоть и облезла, но была вполне целой, а к закрытой двери приставлена лесенка. Правда, ступени поросли мхом, а конструкции изрядно опутали ползучие растения, смело поднимаясь по вантам на оболочку, но внутри наверняка суше, нежели снаружи, а это сейчас главное. Дождь, похоже, вовсе не спешил заканчиваться.

Сверчок потянул ручку. Замок щелкнул, дверь открылась. Внутри оказалось весьма сумрачно. Сквозь мутные стекла с трудом пробивался тусклый свет дождливого дня.

Нещадно бил озноб. Хотелось накинуть что-то сухое и теплое, но на это можно не надеяться. Гондолу тщательно разграбили, даже внутренняя обшивка тщательно содрана. Зажечь тут нечего, а факела надолго не хватит.

Парень пошел к корме. Там, по идее, находился паровой котел и его когда-то чем-то топили. Дровами, углем, брикетами Может, хоть опилки или пыль осталась?

Металлический настил громыхал в так шагам. Сверчок внимательно смотрел по сторонам, выискивая хоть что-то, годящееся для костра. Только в углу пустого салона, у самого выхода что-то валялось. Механик нагнулся и поднял с пола игрушку. Деревянный клоун в красном колпаке с руками и ногами, приделанными на веревочках. Краска облупилась, отчего улыбка куклы выглядела очень грустной. Сверчок вздохнул, отряхнул бедолагу от мусора и сунул в карман. Не для костра, конечно, просто стало жалко марионетку. В чем-то и он походил на эту куклу. Некогда послушный воле неведомых сил, управляющих миром, он брошен на задворки и позабыт. Как бы ты послушно не дергался, повинуясь чьим-то желаниям, все равно твое место в мире определит случай.

В машинном отделении царил разгром. Все мало-мальски полезное отсюда вынесли, но кое-какие крупные части машин можно было опознать. Вакуумный насос, например, котел, цилиндры... В общем, крупные части, для перемещения которых потребовались бы подъемные механизмы. Все оставшееся — старое, ржавое, нерабочее, но все еще способное внушать уважение.

Топливо тоже выгребли, но кое-что удалось собрать. Сверчок все найденное складывал в топке. Когда мусора стало достаточно, парень достал один из факелов, выдернул чеку и не дожидаясь, пока вспыхнет пламя, сунул его в собранное топливо. Большого огня не получилось — мусор принялся тлеть, но и этого жара хватало, чтобы отлично согреться. Дым сперва не хотел выходить в трубу, а повалил внутрь, однако довольно скоро тяга стала лучше. Но вот кашель после дыма мучил еще довольно долго.

Сверчок сперва крутился перед топкой,подставляя то один, то другой бок, а потом уселся на корточки и принялся греть руки. От одежды валил пар. Одна проблема была решена, зато теперь возникла новая — очень захотелось есть. Но с этим, похоже, было гораздо сложнее.

В плечо что-то кольнуло. Механик попытался стряхнуть рукой застрявшую в одежде колючку, но наткнулся на какой-то предмет и обернулся. Позади стояли трое. Бородатые мужчины. Двое с длинными копьями. А один держал трехствольный крупнокалиберный пулемет, явно снятый с этого же дирижабля. Про такое оружие историк рассказывал на занятиях.

Сразу было видно, что толку от железки было намного меньше, чем от рогатки. Оборванные трубки паропровода торчали из казенной части. Если только как дубину пулемет использовать, то, конечно, а так.... Вот копья выглядели внушительно. У каждого блестел остро заточенный наконечник, способный легко пробить безоружного тщедушного механика в любом месте.

Сверчок встал, повернулся и настороженно ждал продолжения. Но визитеры не отличались словоохотливостью. "Пулеметчик", — он, похоже, был старшим в компании — ткнул стволом в дымящийся мусор.

— Возьми огонь и пошли.

— Я не могу.

Старший пожал плечами, опустил пулемет, развернулся и пошел в сторону салона, на ходу бросив одному их копьеносцев.

— Чон, убей.

Тот боец, что стоял справа, нацелил острие копья в грудь парню. Механика моментально прошиб холодный пот.

— Эй, стой! Я могу развести огонь там, где тебе нужно!

Старший остановился и обернулся.

— Чон, отставить. А ты идешь с нами.

Но в путь отправились не сразу. Сперва предводитель обыскал Сверчка и забрал оставшиеся факелы себе. Затем подумал и ткнул пальцем в жилет.

— Это мне отдай.

Механик снял одежку и передал мародеру. Тот убрал все куда-то под свой лохматый плащ, после чего отряд и двинулся в путь.

Сверчок шел за "пулеметчиком", не забывая о паре конвоиров позади. Парня так и подмывало сказать этому командиру все, что он о нем думает, но похоже, что угрюмые воины в любой момент могли стать палачами. Рассуждать они явно не привыкли. Стоит "пулеметчику" щелкнуть пальцами и поход закончится тут же.