Дорогами мостов

[ Стимпанк. Точнее, задумывался таковым.

=================================================================================

Руку в кармане буквально жгло, так хотелось еще раз убедиться, что все на самом деле. Сверчок зашел в туалет, заперся в кабинке и достал заветный документ. Металлическая пластина в ладонь величиной была вся покрыта защитным узором. Он волнами огибал каждое слово. По рельефу хотелось водить и водить пальцем. Все прошлое и будущее было в этой прихотливой кайме. Губы Сверчка беззвучно шевелились, когда он в сотый раз перечитывал буквы.

— Светослав Матвеевич Чудской.

И ниже

— "Судовой механик"!

По краю пластины шли махонькие отверстия, где указана та же информация. Перфорация предназначалась для считывания машинами, установленными на судах, в портах и всюду-всюду, где бывают скитальцы морей.

Не всем так же повезло. Или по здоровью, или по учебе, но заветный пропуск в мир романтики мог содержать и другую запись. Как у Ромки, например: "Токарь". Ничего плохого, но без приставки "судовой" специальность означала работу на суше. Парень стойко перенес удар, только в момент выдачи его губы предательски дрожали.

Сверчку подумалось, что сейчас немногочисленные избранные для моря выпускники так же как и он рассматривают свои пластинки. Это друг с другом каждый вел себя независимо: мол, я и так знал. А с сокурсниками — подчеркнуто доброжелательно. Как с проигравшими. Нет, не то: скорее даже как с больными.

Парень убрал пластину в карман, для конспирации нажал рычаг и толкнул дверь. С подоконника едва не сверзился какой-то малек. По виду— второкурсник. Он судорожно прятал что-то дымящееся в карман. Видать, сбежал с практики. На лбу — очки с поднятыми темными стеклами, на шее болтается респиратор.

Сверчок хмыкнул.

— Зря куришь, дружок! Останешься на суше, если застукают. И трубку затуши, а то сгоришь.

— Да я ничего, так... — паренек начал было оправдываться, но потом смущенно кивнул. — Угу, хорошо...

Покрасневший до кончиков ушей, нарушитель шмыгнул в кабинку. Видимо, избавляться от горящего компромата.

Сборы пожитков не заняли много времени. Воспитанный в приюте, Сверчок научился обходиться минимумом необходимого. Потому-то вещмешок пришлось затягивать гораздо пониже горловины: нечем было набить оливковое матерчатое нутро. Собственно, и дел оставалось — попрощаться с ребятами.

Вчерашний курсант уселся на койку, поставил мешок на пол, развязал и достал гравюру, сделанную по фотокарточке. На тонком металлическом листе тонюсенькие линии изображали обнявшихся мать и отца. Задняя стенка гравюры была двойной. Там, под крышкой лежало уведомление, что родители пропали без вести во время изучения заброшенных Тоннелей.

Сверчок вздохнул и убрал гравюру. Уже двенадцать лет прошло с той поры, когда вместо теплых рук родных, ему достался приют, холодный металл и смутные воспоминания. Так хотелось снова увидеть родителей, да только вряд ли они живы. За столько лет все бы прояснилось. И все же... Хотелось верить, что однажды он их найдет.

Жаль, конечно, что на вечеринку не сходить, но денег совсем впритык и транжирить их не стоило. Мало ли, как и чего сложиться? Отложенные со стипендий копеечки могли и выручить. Впрочем, никто из "морских" выпускников в друзьях не числился, а "сухопутные" друзья не очень жаждали общения со счастливчиками.

Сверчок поднялся, закинул на плечо мешок и расправил ладонью кровать.

— Вот и все...

Пусть тут казарма, но уходить все равно грустно. Четыре года здесь был дом, убежище, место грез. Тут он научился смеяться, дружить, ненавидеть, понимать; мечты и слезы тоже родом отсюда...

Сверчок попытался улыбнуться, но губы чуть дрогнули — не вышло . Он вздохнул и вышел из спального помещения, аккуратно прикрыв за собой дверь. Язычок замка оглушительно щелкнул, словно отсек прошлое.

В коридоре на тумбочке стоял кто-то из молодых. Мальчишка в не обмятой еще форме подобрался, заметив четыре нашивки на рукаве.

И опять молнией пронзили воспоминания, как давным-давно, Сверчок, еще совсем сопляк — вчерашней детдомовец, получивший новенькую форму курсанта и свой первый нож в пахучих кожаных ножнах, вот так же, во все глаза смотрел на выходящего из спальни "старика". Сверчок тогда замешкался, засуетился и зачем-то хрипло крикнул в пустой коридор:

— Смирно!

А этот счастливчик... Он козырнул и прошел мимо, вызывая восхищение новобранца: четыре нашивки, застиранная форма, потертые ножны, из которых видна отполированная ладонью рукоять ножа, на плече на одной лямке болтается линялый вещмешок. А глаза почему-то странно грустные...

Сверчок тогда отчаянно завидовал выпускнику и недоумевал, отчего тот не радуется? Ведь уже не надо вскакивать на зарядку в шесть, не надо драить "палубу" казармы или чистить картошку...

Но вот пришел и его час: теперь грусть была куда ближе восторгов. И ножны стали царапанными, потертыми от частых тренировок, и рукоятка полированная, а клинок уже третий.

Тот выпускник ничего не сказал Сверчку. Может, так и надо теперь поступить?

Но Сверчок решил по-другому.

Подошел к дневальному, похлопал мальчишку по плечу и сказал.

— Все, парень. Я ушел. Удачи тебе и моря!

— С-с-спасибо, господин выпускник!

— Ладно, расслабься. И пока никого нет — облокотись на стену. Не ты первый тут торчишь. Только глаза не закрывай, а то заснешь и беда будет.

Дневальный кивнул и улыбнулся. Сверчок улыбнулся в ответ.

— И не забывай почаще улыбаться. Все и так слишком серьезно, стоит разбавлять.

На улице было тихо. Занятия. Понятно, что Наставники заняты, но все же. Сверчку очень хотелось напоследок увидеть преподавателя вихреоники. Валентин Игнатьевич здорово помог когда-то детдомовцу, стащившему из кухни колбасу и сгущенку. Столько, сколько получилось унести.

Нет, Сверчок не сожрал все в одиночку — разделил на всех, да только за такой проступок грозило отчисление и сельхозпоселение на три года. В общем, после такого проступка о море и мечтать не стоило. Вихреоник же ограничился карцером и дополнительной физподготовкой в течение двух месяцев для всего подразделения. Конечно, за это потом еще и свои же ребята дали по шее. Причем, те, кого Сверчок накормил колбасой и сгущенкой.

Тогда все произошедшее казалось жутко несправедливым. Но много позже, через два года только курсант узнал, что Наставник купил тогда за свой счет все продукты и сдал их на кухню. Вроде как укравший раскаялся и вернул съестное. Валентин Игнатьевич никому не назвал имя вора, за что сам схлопотал выговор. Вот теперь хотелось поблагодарить, но... Последний раз выпускник видел своих преподавателей только на вручении документов об окончании училища. Учеников не поздравляли; не было речей и салютов. Взрослые люди на прощание пожали руки взрослым людям и все. Вечеринка выпускников — частное дело бывших курсантов. Наставники туда не приходят, училище мероприятие не финансирует.

Сверчок прошел через КПП, предъявив пластинку дежурному. Тот поверил по списку, кивнул и отдал честь. Дверь закрылась за спиной.

Сверчок снова остановился и обернулся. Бетонный серый забор, ворота с нарисованной шестеренкой, обшарпанная дверь. С этого места видны были только верхние этажи казармы. Парень вздохнул, поправил мешок на плече и зашагал в сторону вокзала, где его ждал бесплатный билет в один конец. К морю.

Станция, понятно, находилась в городе. От училища примерно пятнадцать километров. Автобус же совсем недавно ушел, а до следующего почти десять часов, если верить расписанию. Проще пешком. Да и экономичней, к тому же. А что опасно гулять в одиночку по дороге, так бандитам брать с бывшего курсанта нечего. На копейки, что скопились за время учебы, можно разве что поесть пару раз. И то в кафе попроще, а вовсе не в ресторанах. Бандиты не станут тратить дорогие патроны на вчерашнего курсанта — не разбогатеешь. А потому, можно ни о чем плохом не думать, а просто мечтать. Идти и представлять город, железную дорогу....

Когда-то курсантов возили на экскурсию а район станции, в ремонтную мастерскую железнодорожников. Туда как раз загнали локомотив для какой-то мелкой починки. Сверчку запомнились обтекаемые формы огромного запыленного монстра, затухающий вой турбины и усталое шипение пара. Казалось, чудище решило немножко передохнуть и снисходительно позволить муравьям-людям почистить клепанную шкуру. Разрушила иллюзию загромыхавшая клеть лифта, спустившая вниз машиниста и помощника. Но зато все компенсировал момент, когда Сверчок попал в кабину и взглянул на депо с высоты "курятника". Он ощутил прилив гордости за себя, за людей, создавших подобную машину. Мальчишка трогал блестящие рычаги, рассматривал шкалы приборов и ощущал дрожание какой-то струнки внутри. Ожидание чуда... Удивительно, но чувство это до сих пор не исчезло.

Весеннее солнце жарило вовсю. Над раскаленной дорогой дрожало марево. И ветра не было, как назло. По такой жаре не очень-то хорошо гулять. Казалось, что подошвы тяжелых башмаков прилипают к горячей поверхности асфальта.

Сверчок остановился и достал из мешка форменную кепку с изрядно выцветшей шестерней на козырьке. Идти неблизко, можно запросто схватить тепловой удар. А тут и машины-то редко ходят.

Жара жарой, но идти все же было хорошо. Когда ждет свидание с будущим, то любопытство будто прикручивает крылья к ногам. Да и не пристало судовому механику, будущему постоянному обитателю пекла, страшиться солнечных лучей В учебных классах они часами работали в удушающей жаре. Бывало, что без света. А иногда и дым в тесную комнатушку добавляли для вящего эффекта. Идти по жаре не так уж и сложно, а вот попробуй сменить манжету на гидроцилиндре, когда не видно собственных рук и нечем дышать. Пар, вонь, гарь, масло... Ад, в общем.

Сперва Сверчку показалось, что у него разыгралось воображение из-за воспоминаний, но потом он понял, что на самом деле чувствует запах паленой резины. Да и дымок виднелся за чахлыми кустами.

Вскоре обнаружилась и причина — автомобиль. Белоснежный "Барс — 301" уныло дымил на обочине, а молодой белобрысый шофер сидел у колеса, безнадежно обхватив колени. Длинные волосы его свисали чуть не до земли. Вокруг машины валялся инструмент. Но хуже, что слышались всхлипывания. А такое уж ни в какие рамки!

— Эй, дружище! Ты бы ремонтом занялся. Нечего хныкать.

Что-то звонко щелкнуло и в лоб парню уставился граненым стволом "Удав". Тяжелый пистолет немного подрагивал, но с такого расстояния стреляющий точно не промажет. Сверчок посмотрел в черный провал, казавшийся чудовищно огромным. Чернющая дыра, из которой вот-вот вырвется с грохотом смерть, наводила ужас. Парень сглотнул, медленно поднял руки и осторожно перевел взгляд на хозяина пистолета. На Сверчка в упор смотрела пара заплаканных изумрудных глаз. Самых прекрасных глаз, когда ибо виденных парнем. Запекшаяся грязь и русла, пробитые слезами, делали их невероятно притягательными. Хотелось утонуть в этих зеленых озерищах.

Сверчок не только перестал обращать внимание на револьвер, но даже не сразу понял, что шофер — девушка.

— Ты кто? Бандит?

— Нет, я механик. Судовой механик. — парнишка поднял глаза, стараясь взглядом указать на кепку с эмблемой шестерни.

— А здесь что делаешь?

— Иду в город. Я закончил учебу там. — он осторожно указал большим пальцем себе за спину. — Ну, в училище, то есть. А автобус не скоро... Может, я смогу помочь вам? Что случилось?

— Машина как-то зажужжала странно и остановилась. Жму педаль, а она не едет, только шипит. Я пыталась отремонтировать, но чертова колымага...

Тихонько щелкнул механизм револьвера, девушка разрядила оружие.

— Леди все же не стоит ездить на машине. Это мужское дело.

Слезы моментально высохли, а в глазах засверкали зеленые молнии. Девушка поднялась, сунула пистолет в кобуру и гордо тряхнула головой, откидывая со лба волосы.

— Я сама решаю, что мне делать!

— Я вижу. — кивнул головой на автомобиль Сверчок. — Позвольте помочь вам?

Девушка сердито хмурилась. Похоже, ей очень хотелось сказать "нет", но проведенное жаре подле мертвого агрегата время вынудило согласно кивнуть.

Сверчок поставил вещмешок у колеса, сложил обратно в ящик инструменты и забрался в кабину. Там оказалось настоящее царство роскоши: отделанный тиком и кожей салон, начищенные до блеска рычаги... Сориентировавшись, парень проверил затяжку тормоза и осторожно пустил двигатель. Тот послушно чухнул. Давление пара было в норме, а вот масла — едва выше нуля. Если учесть запах паленой резины, то скорее всего оборвался ремень гидронасоса.

Механик снял застиранную куртку — майку-то потом можно и выбросить, если запачкается — и положил ее на водительское сиденье. Затем достал из ящика нужный ключ и принялся за работу. Пришлось здорово попыхтеть. Шесть болтов, что удерживали массивную крышку, прикипели и не поддавались.

Вообще, по правилам техники безопасности нельзя было открывать узел, пока давление пара выше синей зоны. Да и на крышке значок отлит — перечеркнутая шкала со стрелкой на середине. Но сброс давления делал все попытки ремонта бессмыслицей. Сверчок видел, что канистра с водой в запасе только одна, а до ближайшей колонки минимум километров пять. Для запуска машины потребуется добрая сотня литров — не набегаешься. Можно, конечно, сходить за помощью, но не стоит в этих местах оставлять леди одну. Особенно юную леди. И машину тоже нельзя. В этих местах шатается полно разного отребья. Нет, все придется делать как есть, нарушая все правила.

Под пластиной обнаружились два шкива и обрывки ремней. Один ремень разлетелся давно, если судить по тронутым ржавчиной ручьям, а второй — только что. Если принять во внимание, что и крышку пришлось отковыривать, то напрашивался вывод: механики техцентра не совали сюда нос очень давно.

Среди запчастей ремня, конечно же, не нашлось. Кто в такой машине будет возить запчасти, которые самому не сменить? Надо было сделать его из чего-то.

— Леди, у вас есть ненужная ткань?

— А?

— Тряпки какие-нибудь прочные. Ленты там...

Девушка почему-то радостно улыбнулась.

— Да, конечно! Сейчас...

Она открыла багажник и извлекла большую плоскую коробку. Внутри лежало платье. Воздушное, красивое, белое... У Сверчка даже перехватило дух: такие платья носят невесты! Странные волшебные существа из мира за пределами казармы, из параллельной реальности. Давно, еще будучи в приюте, он видел свадьбу из окна. И невеста тогда показалась мальчику ангелом.

Даже сейчас очень трудно было заставить себя притронуться к снежной белизне грязными руками, а уж резать такую красоту вообще кощунство!

— М-м-м, а чего-нибудь ненужного нет у вас?

— Это самое ненужное, из моих вещей. Правда-правда, не бойся!

И все же Сверчок начал с подола. Он аккуратно резал тончайший лен на полосы, сплетал их и примерял, чтобы умещались в ручьи шкивов. В итоге, на два ремня ушло почти все платье и час времени. Девушка с интересом наблюдала за работой парня, но не забывала поглядывать и на дорогу. Когда один из фургонов начал вдруг притормаживать, она демонстративно достала револьвер и лениво взвела курок. Машина тут же запыхтела шустрее и вскоре пропала из виду.

Сверчок освободил стопорные гайки и принялся крутить натяжной механизм гидронасоса, пока шкивы не сблизились. Когда импровизированные ремни заняли свои места, механик натянул их. Получилось на вид вполне прилично. Не закрывая крышку, Сверчок пустил пар в цилиндр. Давление масла послушно возросло. Надолго такой замены не хватит, конечно, но до города машина точно дотянет.

Прикрутить крышку оказалось намного легче. Через пять минут Сверчок захлопнул боковину.

— Готово!

— Правда?

— Абсолютно точно. Только ехать надо осторожно, не разгоняясь сильно.

Девушка посмотрела на парня, усмехнулась и покачала головой.

— Механик... Если руки помоешь, то подвезу. — она вдруг лукаво улыбнулась. — А то вдруг еще чего сломается? А у меня и платьев больше нет, чтобы использовать по назначению.

Сверчок улыбнулся в ответ и кивнул.

— Идет! Только сперва вы, леди. А то черный плохо сочетается с белыми волосами.

— Ой!

В канистре воды с трудом хватило на двоих. Наконец, Сверчок уселся на сиденье и уставился в ветровое стекло, старательно вглядываясь в пыльный горизонт: без грязных потеков на лице, девушка выглядела ... слишком иначе. В смысле, она стала красивой, и потому, смотреть на нее было, ну, неудобно как-то. Красотки в этом мире всегда доставались тем, кто побогаче. И нечего зря пялиться на чужое.

— Тебя как звать, спаситель?

— Светослав.

— А меня — Ксения

— А ты сейчас куда?

— На станцию.

— Здорово! Я туда же, нам по пути.

— Вам, леди...Ксения, в мастерскую надо.

— Эта колымага до станции дотянет, механик?

— Да, должна.

— Вот и славно. Мне надо до моря добраться, а поездом удобней всего. Машина останется у станции.

— А платье как же? Свадьба...

— Платье, свадьба... Пусть за этого урода кого-то другого выдадут. Ненавижу! Вон там этой тряпке самое место!

Какое-то время они ехали молча, затем девушка спросила.

— А ты на "Голиаф"?

— Нет, я в порт. А там — куда распределят. — Сверчок вздохнул. — На "Голиаф" было бы здорово! Но туда только опытных берут, со стажем.

— Жалко. А я на "Голиаф". Мне на другую сторону надо, подальше от дома, от родных.

— Подальше от родных? — Сверчок недоуменно поглядел на Ксению и пожал плечами, — Странно.

— Да чего странного? Ты со своими не ругался, что ли?

— У меня нет... Нет никого. Мать и отец погибли.

— А, извини...

— Ничего, я привык.

До вокзала они ехали в тишине. Здесь редко бывало много народу, место на парковке нашлось сразу. Сверчок подхватил вещмешок и улыбнулся.

— Спасибо, Ксения! И прощайте! Я пойду за билетом.

— Подожди, Светослав! Я с тобой!

Девушка выпорхнула из-за руля, достала из багажника сумку и не потрудившись закрыть машину подошла к Сверчку.

— Пойдем.

Парень посмотрел на увесистый баул Ксении и перевел взгляд на автомобиль с открытой дверцей. Пара вокруг не было: девушка не глушила мотор.

— А... — она пренебрежительно махнула рукой, проследив взгляд парня. — Само погаснет. Или угонит кто-нибудь. Это отцовская.

Такое отношение к красивому автомобилю показалось Свечку странным, конечно, но задавать вопросы он не стал; подхватил сумку и они отправились в здание вокзала за билетами.

Сводчатые потолки древнего строения порождали эхо. Казалось, что вошедшие нарушали какую-то торжественную церемонию. Они остановились, оглядываясь. Стало слышно, как негромко тикают большие, в медном корпусе часы над дверью. Ажурные стрелки подбирались к четырем.

Девушка подошла к билетному автомату, вытащила жетон и прокатала его в поперечных и продольных канавках панели, доводя движение до обозначенных цифр. Машина звякнула. В панике заметалось звонкое эхо. Ксения дернула рычаг: за стеклом глухо затрещали перелистываемые таблички. Еще одно нажатие и из щели выпала картонка с отпечатанными данными. Девушка помахала билетом в воздухе, заставляя краску сохнуть быстрее.

— Я все. Бери свой.

Сверчок достал пластину и сунул ее в щель, над которой было написано "Документы". Затем дернул рычаг. Машина снова звякнул и из щели вылез кусочек картона. Спустя мгновение пружина презрительно вытолкнула пластину документа.

Сверчок посмотрел на билет. На картоне в правом верхнем углу отверстие, под ним дата и время выдачи, еще ниже — метка К-4. Это означало, что по билету можно проехать один раз в течение суток на любом поезде, но только в вагоне четвертого класса.

— Ой! — Ксения прочитала данные. — Давай я тебе билет куплю в нормальный вагон?

— Нет, спасибо! — Сверчок убрал пластину и билет в нагрудный карман, — Я как-нибудь сам доберусь.

Ему показалось верхом неприличия, что ему будет помогать леди. Он снял с счета всю наличность, посмотрел на часы, взглянул еще разок на табличку с временем прибытия поезда и предложил.

— Пойдем в буфет за вокзалом. Я угощаю. У нас еще час есть, хоть поедим.

Но и привокзальный буфет оказался слишком дорогим заведением. В итоге, ела только Ксения. Она уминала жаренную курицу с картошкой и запивала ее самым дорогим вином из меню. Суммы, оставшейся в кармане, хватало на булочку, стакан чая и бутерброд. Бутерброд пришлось исключить: деньги могли еще пригодиться.

— А ты чего так мало? — оторвалась от еды девушка.

— Да я не голоден, в общем-то...

— А-а-а...

Когда они шли к перрону, Сверчок украдкой ощупал монеты и коротко вздохнул: впереди еще почти сутки до побережья.

Из-за поворота показался поезд. Парень оставил сумки у места остановки вагона первого класса. Он видел цифру на билете и не тешил себя иллюзиями. Девушка улыбнулась.

— Спасибо, механик!

— Да не за что, в общем-то. Пойду я, Ксения! Мне в самый хвост.

— Счастливо, моряк!

— До свидания, леди!

Он подхватил мешок и зашагал по перрону. И вдруг случилось невероятное! Чудо! Девушка догнала Сверчка, а потом обняла и поцеловала! У парня закружилась голова. Он так и стоял, пока его не обдало жаром от паровоза. Светославу было без разницы, насколько величественно выглядел локомотив, как вырывается из цилиндров пар и как помощник машиниста спускается в клети для беглого осмотра механизмов.

Парень стоял и не отрываясь смотрел на девушку. Как она протягивает сумку и пистолет вышколенному проводнику и поднимается по ступенькам в вагон. Сверчок никак не мог очнутся и раз за разом переживал один из лучших моментов своей жизни. Лишь когда прозвучал колокол, он спохватился, добежал до своего вагона четвертого класса и сунул билет проводнику. Тот скривился, демонстративно поглядывая на станционные часы, но все же пустил. Сказал только:

— Здесь мест нет. Вали по вагонам дальше. Там найдешь чего-нибудь.

Но Сверчок парил в таких высотах, что хамства обладателя серой форменной робы не слышал, а только улыбнулся, будто услышал комплимент, кивнул и пошел по вагонам, удерживая в сердце нежданное счастье.

2.

Новенький комбинезон ужасно натирает колени. Любой юноша, кому хоть раз приходилось надевать рабочую одежду, подтвердил бы слова Сверчка. Грубая плотная ткань защищала от разных неприятных внешних воздействий, но расплачиваться за это пришлось красными пятнами, к которым больно было прикасаться. Ощущение было такое, слово шкуркой прошлись по коже. Иногда набухали водянистые пузыри мозолей, которые комбинезон тут же и сдирал. В такие дни Сверчок даже охал, когда одевался на смену.

Выручали только свободные дни. Подживали потертости и ранки, затихала боль в мышцах. Младшему матросу свободных дней доставалось немного, таков удел новичков. И не только новичков. В море работы всегда полно: лайнер это или маленькое суденышко обслуживания, вроде этого "Аиста". Пожалуй, на последних приходилось вкалывать гораздо больше. Тот, к которому был приписан Сверчок, проверял европейские шлюзы — прямой и обратный — , чтобы огромный хордовый пароход "Голиаф" смог быстро перевезти свой груз с материка на материк без происшествий.

Парень всегда смотрел на огромный лайнер с восторгом. Гигантская махина с гору величиной каким-то непостижимым образом умудрялась выглядеть изящной, легкой и стремительной! Короткие крылья, хвост стабилизатора, клепанная в несколько рядов обшивка... Короткие обтекаемые трубы и гигантские лопасти пропеллеров малого ходового режима дополняли облик суперсовременного парохода.

Сейчас "Голиаф" стоял у причала с открытыми трюмами. Усталый великан отдыхал перед дальней дорогой; дремал, расстегнув рубашку на груди. И маленькие птички склевывали что-то с его кожи.

Да, отсюда, с палубы "Аиста", портовые краны казались Сверчку крохотными пичужками, по сравнению с огромной тушей лайнера . Ажурные машины осторожно крутили своими клювастыми головами: то наклоняли их, то поднимали. Краны опускали в трюмы груз.

На палубу по правой спиральной башне забирались длинные железнодорожные составы. Паровозы устало пыхтели, останавливаясь на погрузочной платформе и терпеливо ждали, когда краны переместят груз из вагонов в бездонные пропасти трюмов. Когда вагоны пустели, составы спускались по левой башне и уходили к пакгаузам на загрузку.

Изредка над "Голиафом" зависал почтовый дирижабль и начинал опускать груз. В такой момент краны отворачивались, словно стыдились своей тщедушности. Тогда Сверчку становилось почему-то жаль эти несчастные механизмы. Он прекрасно понимал, что так положено; что дирижаблю иначе не опустить в трюм контейнеры раскачивающиеся на тросах, но сердце почему-то все равно тоскливо сжималось.

Неделя погрузки уже заканчивалась. Завтра рейс и... и пассажиры будут подниматься на борт. Как она когда-то поднялась...

— Юнга! — сиплый голос вихреоника стегнул не хуже бича. — А ну живо в кочегарку! Подменишь Юпитера, он выбыл, а мы опаздываем!

— Есть!

Сверчок не обижался, что остальная команда называет его юнгой. Пластинка с выбитой на ней специальностью и вправду ничего и не значила. По крайней мере, пока. Оказалось, что важнее всего на судне те вещи, которые Наставники даже не упоминали. В тот день, когда механик доложился капитану и отдал пластину, началась учеба. Механик стал юнгой.

Нет, сперва казалось, что механику-новичку загодя припасено отличное местечко. Капитан сунул документ в считыватель и повернул ручку. Где-то там, в недрах металлического ящика, покрутился валик с подпружиненными иголками разных диаметров. Те, что совпали с отверстиями в пластине, нажали на небольшие рычажки. Из выходной щели на боку машины выехала узенькая полоска металла, свернутая на концах в трубочки. На пластине значилось "РГ 883 "Аист" М.М. Светослав Чудской".

— Протяни руку!

Сверчок повиновался. Капитан обернул полоску вокруг запястья, вставил скобку, немного ее поджал так, чтобы получившийся браслет не слетел с руки и подогнул свободные концы. Затем открыл сейф, достал блестящую машинку и сжал скобку. На пол упали два срезанных хвостика. А в месте соединения концов скобы виднелось махонькое клеймо. Капитан осмотрел браслет, убрал пломбировщик обратно в сейф и пожал вчерашнему курсанту руку.

— Добро пожаловать в команду "Аиста", младший механик!

— Спасибо!

Из машины выехал документ Сверчка. Капитан отдал ему пластину.

— Иди. Поступаешь в распоряжение стармеха.

Стармех даже не удосужился познакомиться с помощником. Он только рявкнул:

— Юнга, масленку подай! Быстро!

С тех пор никто на судне ни разу не называл Сверчка младшим механиком. Юнга.

Над открытым колодцем машинного отделения дрожал горячий воздух. Сверчок соскользнул по полированному столбу и грохоча ботинками по настилу побежал в кочегарку. Он даже не взглянул на машину — не за чем: каждый день натирал до блеска и смазывал каждый рычажок. И завтра опять ждет та же работа.

В кочегарке было чудовищно жарко, хотя и немножко подостыло, пока перегрузчик стоял неподвижно. "Аист" разводил пары, готовясь к работе. Сегодня предстояла инспекция верхнего и нижнего шлюзов. Насосы там уже сбросили излишки, подготавливаясь к старту "Голиафа". Завтра, едва откроется второй шлюз, миллионы тонн океанской воды ринуться в тоннель, а с ними и огромный лайнер начнет свой путь. Потому-то перед этим надо все тщательно проверить. Малейшая ошибка и по другую сторону тоннеля вынесет только аварийный буй. Это если повезет.

В кочегарке на долю Сверчка остались брикеты третьего температурного диапазона. Предстартовые, самые мелкие. С одного раза зацепить мерку — проблема. Юпитер, здоровенный парень, провел первые две закладки в рекордный срок, что и отправило его на койку.

Рекорды тут ставить кайне не рекомендовалось: перегрузчик от авралов сильно грелся, а вентиляция не справлялась. Это общая проблема "Аистов". Даже в училище ее проходили, как классический пример ошибки проекта. И в инструкции об этом писалось. Но реальности было плевать на бумажки. Было определенное время и необходимый объем работ, который требовалось сделать в отведенный интервал. Если сорвется старт "Голиафа", то а команду повесят штраф. Приходилось тщательно забывать те пункты инструкции, в которых регламентировалось время. И терпеть жару.

Сверчок залез в операторскую клетку, закрыл дверь, поерзал устраиваясь на потертом дерматине сиденья и запустил гидравлический насос. Зашипел пар в цилиндре, задвигался шатун привода. Стрелки манометров дернулись и быстро поползли, подбираясь к зеленым зонам. Шланги задрожали.

Юнга взялся за рукояти и едва заметно пошевелил ими. Задвигались потревоженные гидроцилиндры, сверкая маслянистыми зеркалами поверхностей. Правая рукоятка, поворот, левая, захват, подъем, поворот...

Все работало прилично. Даже очень прилично. Сверчок не раз и не два вылизывал механизм, но пока только однажды стармех не смог придраться к работе перегрузчика. Но на взгляд парня, система работала четко!

Можно начинать. Заслонка раздвинулась, в огненный ад улетела порция брикетов, створки сошлись. Левая топка, правая... Захват, подъем, поворот... Скоро голова гудела не хуже котла, по лицу струился пот. Вентилятор над головой безнадежно крутил облезлыми лопастями. Казалось, что из-за него становится только жарче. Дышалось тяжело. Давление в котлах еще не дошло до рабочего, а кочегарка уже превратилась в настоящее пекло.

Глаза щипало от едкого пота, воздух обжигал горло. Сверчок уже думал, что очень скоро придется просится в соседи к Юпу, но тут судно дрогнуло и стало покачиваться. Это означало, что "Аист" поднялся в воздух. Наверняка, давление в котлах сейчас с трудом удерживалось на границе зеленых секторов, но сейчас это нормально. Можно немного передохнуть

Сверчок представил себе, как все выглядит со стороны: судно медленно поднимается на пенных столбах над поверхностью. Одиннадцать рукотворных смерчей заставляют "Аиста" зависнуть над водой. Там, под пеной и беснующейся водой, остаются только обтекаемые трубы водозаборников.

Раскачка понемногу уменьшалась. Это значило, что начинается "танец смерчей". Сейчас юнга с удовольствием очутился бы на палубе, чтобы перегнуться через ограждение и наблюдать, как водяные столбы причудливо изгибаются, выравниваются. А затем, когда бурление перерастает в мощный гул, смерчи начинают утончаться к своей середине и вот-вот разорвутся, укрыться в надстройке и пристегнуться ремнями к креслу. Так положено, когда судно начинает двигаться. Сперва медленное движение: вихреонику надо проверить настройки. Если все в норме и судно слушается легко, он дает разрешение на старт. Только получив "добро", капитан скомандует полный вперед, не раньше. Но как только команда поступит в машинное отделение, судно сорвется с места и стремительно унесется к горизонту...

Сверчок очнулся от грез, нашарил ремни и пристегнулся. Если они опаздывали с инспекцией, то кеп уж точно рванет так, будто за "Аистом" несутся все демоны ада. А еще...

Зашипел динамик. На круглой линзе экрана проступило изображение вихреоника. Он явно был не в духе.

— Три на двенадцать, юнга!

— Есть!

Ага, значит, точно солидно опаздывает "Аист". Двенадцать порций дорогущего третьего топлива означало максимальную скорость. Юнга не ошибся: "Аист" начал резко ускоряться. Не будь ремня, Сверчка бы здорово приложило о сетку.

На экране возник стамех и динамик рявкнул:

— Ровняй по двойке.

— Есть!

Сверчок с облегчением выдохнул. Ровнять — это хорошо! Ровнять по двойке — мерка средних брикетов через пятиминутный интервал. Скоро тут станет прохладней. Юнга крутанул ручку таймера и положил на полусферу ладонь. Теперь мерка пойдет в топку вовремя. Да, судя по времени, "Аист", наверное, в шлюзе уже. По корпусу прошла мелкая дрожь: компрессоры закачивали воздух в ресиверы пневмомоторов. Уже совсем скоро закроются люки и судно уйдет под воду.

Завибрировал под ладонью таймер. Сверчок загрузил мерку и снова развернул перегрузчик. Ожил шнек, добавляя в бункер брикеты и через несколько секунд замер. Можно послушать машину. Для любого механика хорош отлаженный механизм звучит как симфония. Особенно для судового механика.

Двигатель работал ровно; баюкал, успокаивал. Неожиданно вспомнилась Ксения. Девушка из мира, про который можно разве что прочитать в книгах. Страна фей, страна магии. В общем — высший свет. Там одни только ботинки джентльмену стоят столько, сколько и за год никакому простолюдину не заработать. Сверчок разок видел, как фуникулер поднимал на "Голиафа" пассажиров первого класса. Да, это точно другой мир. И Ксения — оттуда.

Сработал таймер. Сверчок загрузил очередную порцию брикетов. На экране возник стармех.

— Табань!

— Есть!

Вот и все. Сейчас будет работать только тот жар, который заготовили. Медные аккумуляторы достаточно раскалены, чтобы держаться часа три. Сверчок выбрался из клетки и тщательно задраил заслонки топок: теперь ни грамма воздуха не проникнет внутрь. Он проследил, как угли становятся тусклее — вроде бы все в норме.

После шума и грохота, тишина показалась чрезвычайно плотной, тяжелой. Пусть и абсолютная — что-то шуршало, скрипело, потрескивало — но непривычная. Молчание глубины. "Аист" неторопливо, по спирали шел ко дну шлюза. Сейчас спецы внимательно отслеживают каждый элемент. Ищут разрушения, трещинки. И если что не так — пойдут заделывать.

Сверчок вышел в машинное отделение. Сейчас весь сверкающий живой металл остановился. Светославу казалось, что машина сейчас дремлет в вполглаза: переводит дух, в ожидании команды.

Стармех и вихреоник сидели у пульта и осторожно манипулировали рычагами. Самописцы вычерчивали кривые, реагируя на звуки эхолокаторов. Экран светился: тоннельщик сообщал коррекции.

— Минус пять, три, восемь.

Поправки вводились моментально. При этом вихреоник поглядывал и на лентами, выползающими из приборов.

— Эй, юнга! Быстро сюда! Следи за самописцами. Вот тут и ту не должно выходить за пределы красной линии, понял?

— Да.

— Если не уследишь...

— Ноль, один, пять. — монотонно сообщил тоннельщик, и вихреоник сосредоточился на управлении. Когда закончил и проверил графики, продолжил инструктировать Сверчка.

— Так вот, салажонок. Если не уследишь мы навсегда тут останемся. Пик за красную линию — сообщаешь мне.

— Есть!

Юнга был горд оказанным ему доверием. Он сурово глядел на валики и возникающие линии. И это оказалось вовсе нелегким делом, как сперва показалось! Очень трудно было не клевать носом. Однообразие усиливали и монотонные цифры из динамика. Раза два Сверчок ловил себя на мысли, что засыпает и тут же вскидывал голову.

Прошло два часа обследования.

— Стоп!

Судно чуть заметно вздрогнуло и зависло. По лбу вихреоника тек пот; удерживать огромную махину в одном положении было совсем непростым делом. На самописце линия едва колебалась около красной черты. "Аист" висел в считанных метрах от какой-то площадки.

— Фиксация. — скомандовал тоннельщик.

— Есть фиксация! — просипел вихреоник и осторожно начал крутить колесико, добавляя воду в балластные цистерны.

— Тридцать минут? — голос из динамика звучал вопросительно.

— До шестидесяти. — отрапортовал стармех.

Судно опять дрогнуло, скрежетнул металл. Сверчок сообразил, что "Аист" улегся на поперечный борт туннеля. Что-то там привлекло внимание специалистов и сейчас команда пойдет исследовать место.

Вихреоник откинулся на спинку кресла, стармех встал и потянулся.

— Юнга, сооруди-ка нам кофе! И побыстрее!

Готовить кофе — первое чему научили вчерашнего курсанта. Да и сам Сверчок был не против. Было что-то притягательное в варке напитка под водой.

В небольшом помещении кладовки за изолированной дверкой находилась часть медного аккумулятора. Намеренно или нет сделали выступ — история умалчивает, но на каждом "Аисте" в кладовке готовили еду. На судах такого класса не полагался штатный кок, зато всегда был неофициальный камбуз. Каждый капитан считал своим долгом использовать каморку для подобных целей. И обязательно один из членов команды готовил для остальных, перекладывая часть своих обязанностей на товарищей. Об этом знали все, в том числе и в порту, но каждый раз при заходе в порт каморка становилась кладовкой со швабрами, а матрос занимался теми делами, которыми обязан был заниматься по штатному расписанию.

Сверчок насыпал в турку молотый кофе и снова спрятал банку под бочку, служившую столом. Воду он принес собой. Затем поставил емкость на потемневшую медь и принялся наблюдать. Появился ободок, поднимавшийся по стенкам, в центре все еще оставалось неподвижное темное плато. Когда площадь стала стремительно уменьшаться, Сверчок снял турку с аккумулятора и разлил напиток по стоявшим на подносе кружкам. Затем тщательно прикрыл дверку и спустился с подносом в машину.

Вихреоник со стармехом о чем-то оживленно спорили, не замечая юнги. Тот поставил на стол кружки и пошел отмывать турку, пока есть время. Минут через двадцать надо будет занять место в перегрузчике. Старина Юп наверняка проторчит в каюте до конца нынешней инспекции. Нет, если необходимо он, конечно, придет на выручку, но пока можно справиться и без него.

Сверчок вдруг подумал, что пока его не вписали в регистр "Аиста", то кеп наверняка старался обходиться без авралов. Кочегарить — не самое лучшее, чем можно занять какого-нибудь свободного от вахты специалиста. А как только появилась замена, то и работу можно ускорить. Впрочем, премиальные светили неплохие.

— Юнга, чего там с температурой?

— Сейчас посмотрю!

— Мухой! Должен знать всегда!

Ага! Кофе им приготовь и за температурой последи... Сверчок вбежал в кочегарку. Стрелка ушла левее, но пока оставалась в зеленом секторе. Все было в норме! Парень вернулся в машинное.

— Температура в норме.

— Черт бы тебя, юнга! Сколько точно градусов?

— А у меня в кочегарке приборов...

— Ты не кочегар, парень! Уже забыл, где в машине термометры?

Сверчок сбегал списал показания температур с панели. Подумал и добавил к записи значения манометров. Затем все отнес стармеху. Тот посмотрел, пожевал губами, кивнул и отвернулся. А спустя минуту, словно вспомнив про юнгу, бросил через плечо:

— Иди к топкам.

— Есть!

Сверчок побежал в кочегарку и заглянул в окошки: брикеты тлели. Парень разблокировал топки и внутрь сразу просочился воздух. На выходе наддув сразу заставит брикеты пылать и энергии станет достаточно для трешки. Для ходового режима — самое то! Теперь пароразбор и...

Внезапно что-то загромыхало, судно резко накренилось. Сверчка швырнуло на станину и он лбом приложился о поворотный привод. Перед глазами все поплыло...

3.

Сверчок очнулся, и услышал шипение. Может быть, от него он и пришел в себя. Тьма вокруг была кромешная и вдобавок удушливая, влажная, словно в курсантскую баню попал. В ребра что-то упиралось, во рту какая-то пыль. Парень пошарил вокруг себя и тут же рука наткнулась на брикет. И брикетов вокруг много. Судя по размеру топлива— второй бункер. Как угораздило туда попасть ? Но не спешила возвращаться. Лоб саднило, вероятно, что-то ударило... Да Это ж он ударился об перегрузчик! Юнга пощупал руками лоб: на нем красовалась огромная шишка. Лицо саднило, но память упорно отказывалась выдавать подробности того, что происходило.

Механик на ощупь выбрался из бункера и нашарил стрелу перегрузчика. По ней он дошел до клетки и забрался внутрь. Похоже, энергии нет, но тут для подобных ситуаций предусмотрено аварийное освещение. Сверчок столько раз занимался обслуживанием механизма, что на ощупь мог найти каждую гаечку. Нашелся и выключатель. Вспыхнула махонькая лампочка. Сверчок даже зажмурился сперва — после кромешной тьмы свет казался ослепительным, но затем открыл глаза и огляделся. Из топок лениво валил пар. Мелькнула мысль, что хорошо хоть заслонки открыты, иначе бы все взорвалось к чертям.

Судно покачивалось. Значит, они на поверхности. Светослав подошел к топкам и осмотрел приборы. Все по нулям. С этим-то ясно, а вот почему красная стрелочка указателя блокировки слива в положении "закрыто"? Это ее только для промывки в порту закрывают. А потом открывают и еще и пломбируют вдобавок! Сверчок вместе со стармехом наблюдали за процедурой, как и положено по инструкции. Это очень важный момент. Если слив заблокирован, то при выходе судна в надводное положение просочившаяся вода хлынет в топки. Будет такой взрыв, что мало не покажется. Сверчок принялся крутить колесо механизма. Оно шло легко, словно стопора не было вовсе. Вода перестала литься в топку почти сразу, но парень закрутил до упора. Как положено. Шипение стихло, хотя дышать было все равно трудно. Вентиляция не работала.

Сверчок забрался в клетку, чтобы включить корабельную связь и выяснить, что происходит, но затем передумал. По идее, внутренняя связь должна работать: раз ожило аварийное освещение, то аккумуляторная батарея жива. Но вдруг там, на мостике те, кому требовалось уничтожить судно? Случайно никто не сдернет пломбу, никому из экипажа и в голову не придет убрать блокировку. Скорее, люди будут защищать узел от тех, кто попытается до него добраться. Каждый знает, к чему приведет попадание воды в котел. Потому-то некто должен был расправиться сперва с экипажем и только потом заняться своим черным делом. И таким, уж точно, ничего не стоит справиться с желторотым механиком.

Вытащив нож, Сверчок подошел к двери в машинное отделение и осторожно ее приоткрыл. И тут же мысленно обозвал себя дураком. Полосу света наверняка заметил бы любой, стоящий в темном машинном по ту сторону двери. Но похоже, в помещении никого не было. Правда, спокойнее от этого не стало, а наоборот, добавило жути.

Сверчок нашарил на стене грибок аварийного освещения и хлопнул по нему ладонью. Да, тут тоже пусто. Если раньше машина казалась живой, только ждущей распоряжений человека, то теперь она выглядела мертвой, бессмысленной... От этого по помещению тянуло чем-то потусторонним.

Юнга словно вернулся лет на десять назад. В те ночи, когда старшие рассказывали страшные истории о призраках, таящихся во тьме. Сверчок даже шмыгнул носом, будто поддавшись этому экскурсу в детство. Пусть он и судовой механик, но живое воображение вчерашнего мальчишки заставляло видеть в каждой тени опасных призраков. Даже собственные шаги по грохочущему настилу будили какое-то истеричное, реверберирующее эхо. Тогда Сверчок замирал, давая осязаемому теперь, почти ощутимому страху стать более эфемерным.

Стараясь думать о деле, юнга пересек зал и оказался у пульта. Здесь парню стало совсем не по себе. Два человека, повелевавшие машиной, вдруг испарились. Пустые кресла были, казалось, только покинуты.

И снова легенды из курсантских ночных страшилок всплыли в памяти. Например, об исчезнувшем экипаже, что насмехался над морским божеством. Говорят, людям назначено в наказание тысячу лет работ шахтерами. Только не добывать уголь, а делать его из душ нерадивых моряков. Мол, если уголь пойдет на брикеты третьего диапазона, то душа уйдет в небо на божественном вихре.

Да, сказка и осталась бы сказкой, которой можно пугать в темноте малолетних олухов, если бы не ржавый "Жаворонок". Его притащили когда-то в порт на буксире через пять лет после отплытия, когда уже списали, как пропавшего без вести. Судно оставалось в режиме погружения — герметично закрытое, шлюзы задраены изнутри, но цистерны продуты. Иначе бы оно не всплыло на поверхность.

Говаривали, что и по сю пору ведется расследование. Уже сотня версий есть, куда исчез экипаж, но ни одна не выглядит правдоподобно. Так и стоит этот памятник на приколе в старой части порта, вызывая мистический страх своими ржавыми бортами.

Легенд-то, конечно, много. Говорят, что туманными ночами ворота хордового шлюза сами собой отворяются и оттуда появляется "Геракл" — пароход, что однажды исчез и больше нигде не появлялся. Даже буй не выбросило. И идет этот призрак полным ходом со светящимися иллюминаторами, но не слышно его пропеллеров. А на берег сходят мертвецы, чтобы забрать тепло живых, оказавшихся поблизости. Оттого-то в районе порта изредка находят тела умерших, без признаков насильственной смерти.

Как ни странно, а последняя легенда вдруг отбросила подступающую панику куда-то далеко. На занятиях по первичной медподготовке Сверчок хорошо запомнил, что человек может умереть и от переохлаждения. И даже в довольно теплую погоду. А болтавшиеся по порту бичи бывали трезвыми только в редкие дни. И то до обеда. Да мало ли! Сердце отказало или еще что... В общем, вторая байка вернула парнишку к жизни не хуже ковша ледяной воды. Надо выяснить, что происходит здесь и сейчас, а не искать зерно истины в досужих вымыслах портовых забулдыг.

У самого порога обнаружилось темное пятно и несколько капель вокруг, словно кто пролил густое трансмиссионное масло. Сверчок присел на корточки, ткнул пальцем в лужицу и поднес к свету. Липкая, красная жидкость больше всего походила на кровь. По телу прошла дрожь, забегали по спине мурашки. И опять воображение услужливо нарисовало чуть не орду вурдалаков, устроивших пиршество в машинном отделении. Нервы парня не выдержали: он забежал в кочегарку и прислонился лбом к металлическому листу. И тут же зашипел от боли, потому как забыл о шишке. Полегчало. Что удивительно, мысли стали быстрыми и четкими. Тут же испарились вампиры, а возникли вполне нормальные бандиты, которые захватили судно и похитили, или перебили, экипаж. Но зачем кому-то "Аист"? На ремонтниках нечем поживиться. Снаряжение, разве что, но оно бандитам ни к чему.

Качка стала заметно сильнее. Сверчок открыл дверь, осторожно ступил на трап и остановился, держась за поручень. Он вслушивался в звуки, доносившиеся до него снаружи, но ни голосов, ни шагов по палубе не расслышал. Обычные скрипы, потрескивания, и только что-то тяжело бухало время от времени.

Парень поднялся на пару ступеней и вновь остановился. Сердце вдруг забухало, а на лбу выступили бисеринки пота. Вдруг там, наверху ждут вооруженные одноглазые пираты и начнут резать вчерашнего курсанта ножами? Сверчок вытащил нож: он дорого продаст свою жизнь! И тут холодненький ветерок рассудка подсказал, что ждать кого-то бандитам нет смысла. Ведь не стали же они искать парня. По всему выходит, что они знали состав экипажа "Аиста" и устраивать засаду просто нет смысла. Бандитам по какой-то причине было неизвестно о существовании Сверчка. Скорее всего, они уверены, что и судна уже не существует, раз в топки хлынула вода.

Юнга поднялся к двери и осторожно покрутил кремальеру. Сквозь щель тут же протиснулось солнце, разгоняя страхи. Готовый тут же нырнуть обратно, Сверчок открыл дверь пошире и переступил через комингс. На палубе пусто, открыты шлюп-боксы. Оба. Откинутые крышки, точнее — рамки крышек. Площадки со шлюпками отработали на спуск.

Вот теперь стало совсем ясно, что кроме младшего механика на судне никого нет. Сверчок огляделся. Вокруг ни земли на горизонте, ни судов в поле зрения. Механик подошел к ограждению и посмотрел вниз: свисающая на тросах спасательная площадка в воде. Вот и разгадка стука — площадки бьют по кожухам генераторов. Надо бы убрать, иначе так и будут долбить. Непорядок. Да и если идти на вихрях — все по-обрывает, а то и камеры деформирует.

Но тут вышла загвоздка. Во время учебной тревоги Сверчок видел, как работает механизм. Крышка с прикрепленной к ней за днище шлюпкой откидывается, а потом нужно забраться внутрь и сдернуть тросы блокировок. Площадка летит вниз вместе с суденышком и людьми, а у самой воды сбрасывает скорость, наклоняется. Шлюпка соскальзывает в море. Система спасательная: обратно все подняться-возни больше. Сперва зацепить блокировки, установить лебедку на шлюпке, подтопить "Аиста"... В общем, целое развлечение. Но, по большому счету, эти шлюпки и не рассчитаны на другое использование, кроме как для спасения экипажа. Сейчас механизмы отработали как надо и ожидают своей участи вместе с покинутым судном.

Что ж, о подтоплении и речи не идет. Наверняка резервуары пусты. При погашенных топках и без сжатого воздуха мало что можно сделать. Ну, разве только утопить судно и самому вместе с ним идти на дно. Но такой вариант никак не устраивал Сверчка. Пусть нет шлюпок и вряд ли получиться дать на "Аисте" полный вперед — просто так сдаваться нельзя.

Сверчок махнул рукой на платформы и отправился к надстройке. Он опасливо, хотя и непонятно почему, потянул ручку двери и прошел внутрь. Находится тут казалось неудобным, даже неприличным. Механику нечего делать в рубке, его дело — машина. Рубка для рулевых, капитана, помощника... Вихреоника, наконец. Но точно не для механика или кочегара. Потому, Сверчок сюда пару раз-то всего и поднимался и сейчас чувствовал себя не своей тарелке. Да еще и качка тут сильнее ощущалась.

И в рубке, и на мостике было пусто, но обнаружились следы борьбы: стрелянные гильзы и пятна крови на досках пола, брызги на штурвале. Сверчок осторожно обогнул пятна и подошел к иллюминаторам. Понятно, отсюда земли тоже не видать, но очень хотелось чуда. Немного подумав, юнга включил капитанский экран и принялся поднимать рычажки вызова. Кочегарка и машинное пустые, это и так ясно, палубные тоже можно не включать.

В большинстве помещений царил мрак. Светло оказалось в радиорубке да в штурманской. И никого. До Сверчка вдруг дошло: радио!

Он забежал к радисту и резко остановился. Тут тоже была кровь. На стекле круга настройки, на медных панелях, на столе... Но хуже, что пуля угодила в панель с радиолампами. Руки опустились, надежда угасла так же быстро, как и вспыхнула. Конечно, в училище курсантам давали кое-какие основы связи, но плотно радиодело не преподавали. Даже если найти запасные лампы — не поможет. Нужны знания, а с этим была проблема.

Волна отчаяния захлестнула юношу и поволокла к панике. Он представил, как его выбеленный скелет в комбинезоне находят на палубе. И по браслету определяют, кому принадлежат кости. И как черви объедают труп, и вонь, и смерть... Почему-то все в обратной последовательности представлялось, но от этого становилось только страшнее. Все новые и новые образы ужасного будущего наваливались, не давали двигаться. И тут парень вспомнил Наставника, преподававшего технику выживания. Тогда, в классе, многое казалось бессмысленным, но приходилось учить, чтобы сдать экзамен. Перед завалившими море закрывалось. Как бы там ни было, но теперь выученное стало неожиданно проявляться.

— Авария превращается в катастрофу чаще всего в тот момент, когда начинается паника.

Были на занятиях и примеры. Про людей, что выжили в чудовищных передрягах, благодаря свое стойкости. И как морячок захлебнулся, когда купаясь запутался под водой в проволоке.

Сверчок несколько раз глубоко вдохнул и сильно потер лоб. Прямо по шишке. Стало больно, но зато угомонилось воображение. Осталось убедить себя, это, как утверждалось в курсе выживания, легче получалось, если четко проговорить все вслух.

— Так! — сказал механик громко. — У меня есть судно. У меня есть топливо. Осталось развести пары.

Что ж, отлично! Сверчок спустился в котельную и убедился, что воды в котле по нижнюю метку и в баках достаточно резерва. Затем открыл заслонки и вздохнул: надо чистить. Колосники, зольники, все забито черным мокрым месивом.

С этим пришлось повозиться. Эта грязь, да еще промокшее топливо весили немало. Полную бадью парнишке физически не дотащить до шлакосброса. Вот Юпитер смог бы, наверное. Сверчок от души набегался, чтобы выгрести всю кашу.

За чисткой наступила очередь растопки. Сверчок притащил несколько брикетов. Первых, конечно. Они большие и разгорались отлично. Сейчас таких нужно немного: только чтобы запалить огонь в одной топке. К ней топливо можно таскать вручную, пока не поднимется давление и не заработает перегрузчик. Тогда можно и вторую топку раскочегаривать.

Еще раз критически проверив, что все пароразборы закрыты, Сверчок подошел к шкафчику, достал из него бутылку с горючей жидкость и щедро полил брикеты. Затем осторожно убрал емкость на место, достал герметичный пенал с длинными фосфорными спичками, вынул одну и осторожно потер о дрова. Спичка вспыхнула, и тут же пламя быстро разбежалось по брикетам. Сверчок прикрыл заслонку. Огонь занялся хорошо; первые брикеты частично состояли из дерева.

Сверчок прошелся по кочегарке, рассматривая приборы. Все манометры стояли на нуле. Воздушный ресивер тоже пуст. Оно и понятно, после всплытия никто не накачивал воздух. А перегрузчик мог бы заработать... Но что толку сокрушаться о том, чего все равно нет?

Температура росла медленно, давление пока даже и не думало подниматься. С одной топкой всегда долго.

Сверчок мотался к бункерам и обратно, притаскивая в бадье брикеты. Уже на четвертую ходку он набрал брикеты второго диапазона. Вне ходового режима этого делать было нельзя. Не потому, что можно повредить механизм, вовсе нет. Просто-напросто, вторые и третьи жечь на разогреве — дорого. А сейчас механик не раздумывая засыпал бы и третьи, только для них температура пока маловата. Толку не будет.

Изрядно умаявшись, парень выбрался в машинное и напился воды. Руки и ноги отнимались после выматывающей работы. Дико хотелось есть. Сверчок вспомнил, что у стармеха тут был загашник с хлебом и сухой колбасой. Хитро установленный под изоляционной обшивкой ящик, плотно прилегающий к борту. Чтобы добраться до него, требовалось снять защитную панель под центробежным регулятором. Внутри ящика всегда было прохладно.

Еда оказалась на месте. Сверчку еда показалась необыкновенно вкусной. На дне ящика, под картонкой обнаружилась какая-то фляга. Парень попробовал и выплюнул: в емкости бултыхалась откровенная гадость. Казалось, будто он глотнул жидкого огня. Даже дыхание перехватило, а на глазах навернулись слезы. Сверчок закашлялся, убрал флягу на место и набрал в кружку воды.

И опять кочегарка. Бадьи с брикетами второго диапазона. В топке уже вовсю бушевал ад, но стрелка манометра едва оторвалась от нулевой отметки.

Руки отнимались, но зато в топке теперь полно топлива. Пока прогорали брикеты из последней партии, Сверчок решил немного отдохнуть. Он забрался в клетку кабины перегрузчика, завел таймер на полчаса и отключился, положив руку на полусферу. Вряд ли все прогорит так быстро, а вот руки и ноги точно не смогут двигаться, если им не дать отдыха.

Ровно через полчаса сфера завибрировала. Сверчок с трудом разлепил глаза и не сразу сообразил, где находится. Он попытался встать и тут же рухнул обратно. Болело все! Пришлось повторить попытку.

— Ы-ы-ых... Лучше бы не спал!

Но надо было приниматься за работу: брикеты почти прогорели. Снова он курсировал от бункеров к топке, швыряя и швыряя топливо в ненасытную огненную пасть. Еще полтора часа работы и полчаса сна.

Второй раз встать было труднее, чем в первый. Но хоть результаты трудов уже можно было увидеть: стрелка находилась пока синей зоне, но уже гораздо ближе к зеленой, чем к нулю.

Давление перевалило в рабочий диапазон во время пятого получасового сна. Или шестого... Сверчок сбился со счета. Ему даже во сне казалось, что он тащит проклятую бадью. Но зато теперь мог работать перегрузчик. Механик открыл пароразбор, запрыгнул на сиденье и забросил два ковша брикетов в топку.

Теперь — генератор. Для освещения нужна энергия. Сверчок нажал кнопку на пульте. Громко щелкнула муфта трансмиссии. Сперва генератор басовито загудел, затем звук стал выше и зажглась зеленая лампа рабочего режима. Спустя секунду в машинном отделении вспыхнул обычный свет.

Судно потихоньку оживало. Зажглась подсветка приборов, задрожал настил. Это взялась за дело компрессорная станция, нагоняя воздух в ресиверы. Сверчок теперь осознал, как важен запас сжатого воздуха. Случись что с котлом и опять придется кочегарить вручную.

В машинном отделении снова чувствовалось ожидание, а не висела саваном мертвая тишина. Казалось, огромные шатуны дрожат от нетерпения. Сверчок даже похлопал один по шершавому металлу.

— Скоро, потерпите чуть-чуть!

Компрессоры исправно бухтели, давление росло. Можно было бы и отправляться в путь, но была одна загвоздка, механиков не учили управляться с судами в одиночку. Ни в вихревом режиме, ни в подводном, ни в портовом. Оживить машину выпускник училища сможет, и даже в картах разберется, только бестолку все это. Единственное, чем получится легко воспользоваться без посторонней помощи — навигационные инструменты. Да, возможно и имеет смысл узнать, где теперь оказался "Аист", но что-то подсказывало — ответ расстроит. Наверняка, до берега достаточно далеко, чтобы отправится туда вплавь, придется хорошо подумать и потратить немало времени.

Добавив брикетов, Сверчок выбрался наружу. И не сразу сообразил, что, пока он возился с машиной, наступила ночь. Он увидел качающиеся над головой звезды. Можно сориентироваться по ним, по красивым огонькам, мигающим в небе и качающимся в море.

Волшебное зрелище завораживало. Сверчок наблюдал с палубы за тем, как среди отражений звезд появляются светлые пятнышки — фосфоресцирующие существа. Ночь любила зажигать свой свет.

Свет! Парень вдруг спохватился. Он вспомнил, что на судне должны гореть огни, чтобы никто не налетел на "Аиста". В рубке обнаружилась панель с рубильниками, под которыми значилось: "Правый", "Левый", "Кормовой" и так далее. Судя по пиктограмме, это и был свет. Какой и когда включать — парень не знал, а потому врубил все. Пусть лучше судно светится, как новогодняя елка — точно никто не наткнется.

Все мышцы ломило, но спать почему-то не хотелось. Наоборот, какая-то азартная дрожь возникла внутри и не собиралась успокаиваться. Правда, при этом мысли тяжело ворочались, а настроение летало от слезливой обреченности, до лучезарного оптимизма. Симптом известный — переутомление. В таком режиме организм может долго бодрствовать, но потом сожрет сам себя. Сверчок уже испытывал подобное состояние. Курсантов двое суток без передыха гоняли, чтобы они навсегда запомнили свое самочувствие. В строю звучали плоские шутки, монотонная ругань и даже какая-то совершенно дурацкая песня. Все это смешивалось в голове и слегка колыхало туман. Запомнился только Наставник. Он не ругал никого, а спокойно пояснял.

— На третий день ваши шансы умереть резко возрастут. Не от переутомления, вовсе нет. От недостатка внимательности, от невозможности предвидеть последствия, от заторможенной реакции. Ваша бодрость — самообман. Отдых необходим.

Затем, уже в казарме, Наставник заставлял не спавших собирать на время детские пирамидки по листочку с цветовой схемой и записывал на доске результаты, составлял графики зависимости внимания от времени бодрствования. Это казалось изощренным издевательством тогда.

Надо было заставить себя спать. Обязательно! Только сперва брикеты. Сверчок спустился в кочегарку и зачерпнул несколько ковшей. Два раза он цеплял ковшом рамку топки. После этого парень поднялся в каюту. Разделся, лег и закрыл глаза. Он честно пытался заснуть, но образы скакали блохами, а мышцы произвольно сокращались заставляя ежеминутно просыпаться. Парнишка так и не понял, как ему удалось. Сон уволок Сверчка. Незаметно, тихонечко...

Утро толкнуло вбок курсантской привычкой вставать рано. И первое, что подарило утро — ноющие мышцы. Казалось, что болело все. Сверчок, морщась, сделал несколько гимнастических упражнений и отправился в кочегарку.

Брикеты в топке едва тлели, давление в системе сильно упало. Хорошо, что накануне Сверчок догнал давление воздуха в ресиверах до максимального уровня. Для перегрузчика вполне достаточно.

После загрузки топок, голова окончательно включилась. Механик вспомнил, что оставалась еще одна штуковина, способная выручить: аварийный буй. Если что-то происходило с судном на глубине и оно не могло всплыть, то экипаж выпускал буй — оранжевый конус. Или "неваляшку", как в просторечии звали его моряки. А если происходило что-то серьезное с людьми, то буй выстреливал часовой механизм, включавшийся при отключении энергии и наличии давления воды. Внутри "неваляшки" находились аккумуляторы и мощный передатчик, а на вершине — мощный фонарь. Еще по шлангу-кабелю буя можно было подавать воздух и энергию в затонувшее судно. Сейчас требовалось только включить аварийный передатчик.

Сверчок выбрался на палубу и подошел к месту, где помещался буй. В порту юнга видел, как "неваляшку" готовили: меняли аккумулятор, проверяли работу каждого узла и снова пломбировали люк. Вот только сейчас пломба была почему-то сорвана.

Парень откинул створку и обомлел. Вокруг буя лежали связки тонких длинных брусков, примотанных к транспортировочному кольцу. Красные, с черной маркировкой, похожие на взрывчатку...

Сверчок не сразу сообразил, что у него перед носом самый настоящий динамит! Ему не могло прийти в голову, что кто-то хотел погубить "Аиста". По всему выходит, судно хотели уничтожить. Кто-то отлично все продумал. Если происходит затопление, произошло затопление, то механизм выстрелил бы буй, и произошел бы подводный взрыв. И найди там потом водолазы закрытыми заслонки... В общем, все сошло бы за катастрофу. Только буй не сработал. Скорее всего, что-то напортачили с закладкой бомбы.

До передатчика добраться можно было только через боковой лючок, но для этого надо вытянуть "неваляшку" на палубу. А возится сейчас с буем категорически не стоило, его в любой момент могло выбросить из люка. И взрывчатка все тут разнесет.

Тихое тиканье привлекло внимание Сверчка. Он притащил фонарь и подсветил темный бункер: в углу лежал подводный часовой взрыватель в медном корпусе. Такие использовали для подводных взрывов. И самое страшное, что стрелка подбиралась к красной черте. Тонкая проволочка, привязанная к кольцу запуска часового механизма, свернулась кольцами рядом с медным корпусом устройства. Значит, кто-то из устанавливавших прикрутил ее к крышке люка. Дополнительная предосторожность, если по какой-то причине не сработает механизм отстрела буя. А Сверчок, открыв люк, запустил механизм. Раздумывать было некогда, оставалось от силы минута. Последнее средство спасения — передатчик буя. Надо его спасать.

Механик привязал линь к пусковому устройству механизма отстрела и бросил бухту за борт. Затем отправил следом спасательный круг и прыгнул вслед за ним. Держась одной рукой за круг, Сверчок подплыл к линю, ухватил кончик, а затем принялся изо всех сил грести от судна. Правда, веревки хватило метров на двадцать, но и это хорошо!

Каждую секунду механику казалось, что судно вот-вот взорвется и от этого ожидания сердце молотом колотилось об ребра. Выровняв дыхание, Сверчок дернул линь. С грохотом сработала пружина, выбросив огромный конус метров на десять вверх. Описав пологую дугу, буй рухнул в воду где-то недалеко, да это и не важно. Главное, очутится как можно дальше от взрыва. Сверчок греб изо всех сил...

Младший механик "Аиста" Чудской успел заметить яркую вспышку солнца, отразившегося в воде, а затем горизонт вдруг завалился, мир закрутился вокруг своей оси, почернел и исчез.

4.

Какой-то острый знакомый запах. Голос... Кажется, кто-то обращается к нему.

— Ты слышишь меня, Светослав?

— А? Да...

— Как самочувствие, полегче?

Хороший вопрос! Казалось, болело вообще все, стоило напрячь хоть какую мышцу. Еще и голова кружилась, и дышалось тяжко. Что же там было? Вспышка или блик? Буй, взрыв. "Аист"!

— Как ты себя чувствуешь? — повторил вопрос настойчивый голос.

— Мне... — Сверчок набрал в грудь воздуха, тело обожгло болью. — Ох!

— Все, все, молчи!

Но сдаваться болячкам парень не собирался. Он стиснул зубы и, задыхаясь, произнес.

— Мне... бывало... и хуже.

Понятно, что такая ложь никого не убедит, но надо было сперва сориентироваться, кто там и зачем спрашивает. Но стоило попробовать приоткрыть веки, как стало понятно, что зрение не поможет. И не только потому, что стало резать глаза — вместо картинки виднелась только мутная белая полоса. Сверчок поспешно зажмурился; стало полегче.

— Нет, нет Светослав, не стоит открывать глаза. На них повязка и мазь. Будет больно. — обладатель другого, низкого и грудного, голоса говорил уверенно, будто знал все наперед. — Лежи так. Пошевели пальцами на правой руке.

Сверчок попытался.

— Угу, хорошо.

Он попробовал проделать то же самое левой, но застонал от пронзившей руку боли.

— А вот этой не стоило. — укоризненно прогудел голос, — Лучше попробуй пальцами на ногах немножко...

Теперь Сверчок знал, что у него не болело: пальцы на ногах.

— Ага! — удовлетворенно произнес голос.

Черт, надо попробовать сориентироваться. Хотя бы спросить.

— Вы кто? — на этот раз, Сверчок вдохнул неглубоко, боль получилась вполне терпимая, только, вот, губы слушались как-то плохо, словно они были чужими. Знакомо, кстати. Такое, он вспомнил, случалось и раньше. Например, когда их курс махался со старшекурсниками, а здоровенный кулачище Краба легко пробил выставленный блок и угодил в лицо. Тогда не только губы пострадали, как и сейчас, впрочем. В обоих случаях, почти в каждой части тела можно было обнаружить источник боли.

— Все в порядке. Ты в госпитале. Мы тебя лечим.

— В...госпитале?

Сейчас Сверчок сообразил, что остро пахнет медициной. Резкий запах лекарств и чего-то еще такого, свойственного всем медучреждениям, отчего их невозможно спутать ни с каким другим. Надо же! Госпиталь...

Более высокий голос попросил.

— Док, можно я...?

Низкий буркнул с неодобрением.

— Только не долго.

— Естественно! — тут же согласился другой, словно ждал это условие и мягко спросил Сверчка. — Ты помнишь, как взорвалось судно?

— Нет, точно не помню. Только вспышку и море.

— Это ничего, последствия контузии. Но может быть потом... Тебе фантастически повезло, ты один выжил с "Аиста"!

— Я знаю, ...что один. Я и был один. ....На "Аиста" напали, и ....это взорвалась бомба.

— Бомба? Ты уверен?

— Да! В нише буя лежал... динамит и ...подводный таймер. Который с кольцом, чтоб... чтобы водолаз мог ...дернуть, знаете?

— Да, я понял. Дальше.

— Так вот, ....там все и взорвалось, только никого ....на "Аисте" не было. Я ...один остался тогда.

— Как это произошло?

— Не знаю. Я был... в кочегарке.

— Но ты механик же? Разве не так? У тебя на браслете написано.

— Угорел наш ....кочегар и ...меня отправили ....вместо него.

— Угорел? Это как?

— Ну "Аист" ...же! Там ...система такая недоработанная, нам в училище объясняли. И... потом надо было ...быстро проверять шлюз. Мы... пошли и... на трешку ...посадили уже меня.

К горлу подступал, душил кашель. Он уже уперся в ребра и ждал, когда сможет хлестнуть болью. Сверчок чувствовал, что следующее слово сметет защиту и тогда станет худо.

— Что-то я никак...

Кто-то стоявший чуть дальше, предупредительно кашлянул.

— Все-все док! Я заканчиваю! — человек снова обратился к парню. — Выздоравливай, Светослав. Вспомнишь потом еще что-нибудь. Сможешь рассказать

Механик закашлялся. Грудь, казалось, взорвется от боли не хуже "Аиста". Хорошо хоть недолго.

— Отдыхай, Светослав! — человек успокаивающе дотронулся до руки парня. — Я потом приду.

— Сверчок... — кашель прошел и наступило какое-то сладостное блаженство, даже боль отступила. Говорить стало легче.

— А?

— Зовите меня Сверчок. Так привычнее.

— Как скажешь. В общем, будь здоров, Сверчок!

— Спасибо!

Зашуршала ткань, пахнуло медициной. Спустя несколько минут подошел врач. Или док. В общем, тот, первый, от которого сильно пахло медициной.

— Молодец! Все хорошо Свето.... Сверчок! Сейчас поспи, потом сменим повязки.

— Господин врач, я хоть... целый?

— На удивление! Ты счастливчик, парень!

Перед внутренним взором прошла череда событий. Безумная работа в кочегарке, свет, буй... Пятна крови. Все кружилось, расплывалось, сворачивалось в спирали... Сверчок только и успел сказать.

— Похоже на то...

И почти сразу отключился, освобождаясь во сне от боли и тревог.

Снилась ему красавица Ксения, дорога. Бандиты, в которых он с удивлением узнал своих однокурсников. И огромный "Голиаф", двигавшийся почему-то через степь. Перегрузчик с оборванными шлангами гидравлики, буй, брикеты...

Молодой организм восстанавливался быстро. Дышать становилось все легче. Хуже было с левой рукой: в нее угодил кусок металла. Врач сказал, что пришлось повозиться, и что с сухожилиями все прошло лучше, чем ожидали. В общем, док пообещал, что рука будет работать как прежде, только шрамы останутся. А пока приходилось терпеть громоздкую металлическую конструкцию, фиксирующую срастающиеся кости. Помесь рыцарской перчатки и птичьей клетки помогала руке хоть как-то действовать.

А вскоре сняли повязку с глаз. Оказалось, что койка стоит в небольшой светлой палате. В стене — довольно большое прямоугольное окно с закругленными краями. Рама проклепана по периметру, словно это иллюминатор. И дверь так же сделана, хотя и казалась слишком хлипкой для судовой, но кто знает. Суда разные бывают... У Сверчка екнуло внутри: "Голиаф"! Его, наверное, лайнер подобрал, а это госпитальная каюта. Впрочем, неизвестно. Время покажет.

— Привет, выздоравливающий! — дверь сдвинулась в сторону и в палату вошел человек. Молодой человек. Хоть вошедший и улыбался, но глаза оставались серьезными, внимательными, цепкими, словно он служил в каком-то неприятном ведомстве: в тайной полиции или в разведке. При этом, человек не выглядел воякой, как Наставники по военной подготовке. Скорее, как человек, готовый к любым сюрпризам.

— Продолжим нашу беседу или лучше пойдем сначала? Поверь, Сверчок, мне очень важны детали. Да, сленг я твой немножко выяснил. Знаю, что такое трешка и прочие штуковины как вы зовете, но ты меня поправляй, ладно?

— Хорошо! А это и вправду важно?

— От этого, механик, могут зависеть тысячи жизней, поверь. И для меня важно знать все, чтобы не дать погибнуть людям.

Сверчок кивнул. В голосе человека прозвучала глубокая убежденность, а потом мелькнула боль. Чуть заметная, но ее хватило, чтобы поверить. И юнга-механик старательно вспоминал все, стараясь не упускать ни одной детали. Визитер постоянно что-то помечал в блокноте и иногда перебивал, чтобы прояснить те или иные моменты.

— На какой глубине вы останавливались для детального осмотра?

Сверчок этого не знал, но видел давление за бортом и сказал цифру. Человек покачал головой. То ли в изумлении, то ли от недовольства, а затем попросил перечислить все показания приборов, которые запомнил механик. Их оказалось немало. Парень даже сам удивился, как много у него засело в памяти цифр. А когда рассказ был закончен, человек достал из кармана браслет и чуть поколебавшись отдал его Сверчку.

— Держи, старик! На память. Мне нельзя отдавать тебе, но если бы мне рассказали, что вчерашний курсант способен... Да, механик, ты молодец! Жаль, конечно, "Аиста".

— Угу.

— Еще добавлю, что ты был прав в рассуждениях. Тебя не искали, потому что не знали о твоем существовании. У кого-то была предыдущая копия регистра. Вот и попробуем выяснить, у кого. Спасибо, парень! Я еще приду, но по другому поводу.

Сверчку скоро надоело лежать, но вставать ему не позволяли: врач побаивался за позвоночник. И все же парень тайком пытался подняться уже несколько раз. Слабость побеждала: раз за разом валила на кровать. Но однажды немощь сдалась, и он встал. Да, пусть держась за поручень кровати и качаясь, но на своих ногах! Кружилась голова и подташнивало. В первый раз Сверчок простоял минут пять и снова рухнул на койку, но он упорно вставал на ноги по нескольку раз в день. И потихоньку дело пошло. Однажды, он почти не держась за поручень дошел до края койки. Победа! Тело снова начало слушаться! Сердце бешено стучало, захотелось еще! Туда, к окну! Он отпустил руку и шагнул. Рано! Ноги подкосились, пришлось возвращаться к койке на четвереньках. Но на следующий день Сверчок попытался снова. Ему удалось добраться до окна и уцепиться за окантовку. От чрезмерного напряжения перед глазами поплыли красные круги. Когда стало полегче, он посмотрел в окно.

Яркое солнце слепило, но если сощуриться, то можно как следует рассмотреть море Море? Странная плотная вата внизу и яркое, голубое небо. Черт, это не море внизу, а облака! Это не судно, а летающий госпиталь!

— Ч-ч-черт...

Голова сильно закружилась, дыхание перехватило, и Сверчок сполз по стене, лязгая своей "перчаткой".

Он почему-то тяжело переносил полеты. Наставник сказал, что это страх и его надо просто преодолеть, но парень был не согласен: он не чувствовал страха, его просто мутило в воздухе. Наверное, он не один такой был на курсе; из всего выпуска только два человека получили звание механиков-воздухоплавателей. И их сразу же после получения документов куда-то увезли на новеньком сверкающем "Буйволе" люди в синих форменных куртках. Видимо, авиаторы. Вообще, по училищу ходили слухи, что даже один авиатор в выпуске — событие. А уж два...

Подняться не хватило сил. Сверчок добрался до койки уже отработанным способом — на четвереньках, и забрался под одеяло. Тело бил озноб, мысли путались. Каждый звук болезненно задевал нервы. И как назло, вокруг что-то поскрипывало, стучало, трещало, звенело...

Попытка отвлечься, заставив воображение работать, оказалась не лучшей идеей. Мысль о том, что если они сейчас выше облаков, то это очень высоко, не успокоила. Теперь каждый скрип казался предвестником беды. Он мог означать, что какая-то заклепка вдруг плохо держит и вот-вот разойдется ферма... А тогда, из дирижабля уйдет газ, и огромная машина, моментально ставшая тяжелее воздуха начнет падать. Стремительно наберет скорость и через несколько секунд рухнет на землю, превращаясь в месиво из костей и металла... В последний миг в окне мелькнет цветущая земля. Нарисованную в воображении картину дополнили пятна крови на полу в рубке и на штурвале. И в машинном...

Сверчок едва успел повернуться — его стошнило на пол. Страх выбрался-таки наружу. Вот теперь стало совершенно ясно, что таковой все же существует, просто очень глубоко обитал. Живехонек, гад!

Парень разозлился на себя, но тут в дверь вошел доктор в сопровождении медсестры. Он увидел пятно, едва заметно кивнул головой женщине. Тут же прибежала вызванная сестрой санитарка и быстро все убрала.

— Итак, пора бы и встать, молодой человек, а?

— Хорошо, господин врач! Я попробую. Только...

Док хохотнул.

— Попробуешь? Да ты уже тут не раз и не два тренировался. Я уверен.

Сверчок смущенно оглядел стены и потолок, но не заметил ни одного объектива.

— Ага! — заметил доктор и широко улыбнулся. — Вот и признался. Нет, дружок, за тобой никто не подсматривал. Это многолетний опыт подсказывает. Ни один из моих молодых пациентов не соблюдал постельный режим. Ладно, не смущайся. Сейчас тебе сестра поможет.

— Господин врач, а мы на дирижабле? Это летающий госпиталь?

— М-м-м... Боюсь, что немного не так. Скорее, это госпиталь на неком летающем... хм... устройстве. Увы, дальше тебе расскажет тот, кто ... кто имеет право. Я отвечаю только за твое здоровье.

— Извините.

— Да ничего! — врач взял Сверчка за больную руку, сестра уже держала здоровую. — Вставай-ка! Вооот так!

В помещение вошли два человека в синих спецовках. Они принесли с собой разные железки и тут же принялись что-то делать с койкой. Люди работали молча и споро. Кровать, словно по волшебству, обрастала тягами, поручнями, блоками. На тросиках крепились противовесы. Через час кровать потихоньку стала напоминать тренажер.

— Это мне?

— Конечно! Тебе будет небесполезно потренироваться. Дальше этой каюты тебе все равно нельзя никуда идти. Пока нельзя, конечно, а мышцам нужна подкачка.

Рабочие закончили с койкой и теперь закрепляли на стенах поручни.

— Вот так. — кивнул врач. — Теперь сам и до туалета дойдешь. Ну и просто так не забывай бродить почаще.

— Да я и без поручней... — начал было Сверчок, но тут, как назло, подвернулась нога; врач с медсестрой удержали его от падения.

— Больно? — врач заглянул парню прямо в глаза. — Знаешь, все же сейчас спину просветим на всякий случай. Ложись в кровати на живот.

Сверчок улегся и заволновался было, но затем обнаружил, что может наблюдать за происходящим. В полированном боку какого-то медицинского прибора все отражалось, как в зеркале. Отлегло.

Док откинул крышечку с кнопки в изголовье кровати и вставил в скважину ключ. Над койкой щелкнуло и кусок потолка неторопливо пополз вниз, остановившись в нескольких сантиметрах от тела. Доктор поковырялся с большим устройством, что стояло на потолочной плите. Зажглась красная лампа. Медик что-то покрутил: послышался низкий гул и в комнате запахло свежестью, как после грозы. Что-то затрещало, басовитое гудение резко усилилось, затем что-то пискнуло и вспыхнула зеленая лампа. Доктор громко щелкнул выключателем, звуки смолки, а платформа стала подниматься

— Нет, все в порядке с твоей спиной. Можешь поворачиваться. — врач обвел рукой каюту. — Все в твоем распоряжении. Тренируйся. А потом твою судьбу решим.

— Спасибо, господин врач!

— Выздоравливай, э-э-э...Сверчок!

Дверь за доктором закрылась, щелкнул замок. Ее запирали, в этом механик уже не преминул убедиться буквально во второй свой поход. Как не пытался отодвинуть ее, клепанный металл напрочь игнорировал любые старания.

Сверчок рьяно взялся за тренировки. Кровать-тренажер и все более продолжительные прогулки по периметру каюты делали свое дело. Скоро уже получалось ходить без поручней. Понемногу Сверчок привык и к окну, теперь удавалось подолгу смотреть на облака и не испытывать головокружения. Мало того, во время своих прогулок, он останавливался у окна, чтобы "поиграть" с облаками: пытаться угадать, как будет выглядеть облако через минуту. Или какая часть поднимется, а какая опустится. Так же интересно было находить знакомые образы...

Вскоре пришло время снять лечебную конструкцию с руки. После этого док еще раз воспользовался аппаратом, скрывавшимся в потолке. На этот раз Сверчку удалось посмотреть, как работает гудящая машина. Он зачаровано наблюдал, как на зеленом экране возникало изображение костей. В рентгеновском кабинете училища снимки делали, а тут все в движении. Даже жутковато становилось: пошевелишь рукой, а косточки послушно начинают танцевать...

Прошла еще неделя взаперти, и, наконец, врач сообщил Сверчку, что тот здоров. Парень спросил без обиняков.

— Выпишите?

Док замялся.

— Видишь ли, тут не в выписке дело. Вот когда все утрясется там, — врач показал большим пальцем себе за спину, — то и сможешь выйти. Или отправят на землю, если что не так пойдет. Я тебе давай радио принесу. И книги. Послушаешь, почитаешь... Все не так скучно будет.

— Ага, спасибо!

Чем сильнее укреплялось здоровье, тем более тягучим становилось время. Где и кто принимал решение по вопросу выписки — неизвестно. Да и неизвестно, занимался ли кто этим делом вообще. Так или иначе, но досуг, который считался в училище недостижимой роскошью, вдруг стал тяготить. Физические упражнения и медпроцедуры на весь день не растянешь. Ну еще послушать музыку и к вечеру ближе завалиться на кровать с историческим романом.

Последнее стало просто необходимостью. Нет, Сверчок и раньше любил читать. Вот только в училище на это почти не оставалось времени. Разве что ночью, под одеялом, с фонариком... Но если поймают — из нарядов не выберешься. А уж не выспишься, так это к гадалке не ходи. А сейчас, когда не только книга интересная, а и огромные звезды покачиваются за окном, словно стремятся заглянуть в текст, спать казалось совершенно преступным.

Как ни странно, но новости, что периодически транслировали по радио, тоже потихоньку завоевывали внимание. Не содержимым, а их качественными характеристиками. Сперва Сверчок считал, что чаще передавали новости хорошие, реже — плохие. От нечего делать он решил сосчитать плохие и хорошие новости, откладывая кусочки бумаги в две кучки. Слева— хорошие, справа — плохие. Три дня сравнений дали неожиданный результат: плохих новостей было больше! Кучка справа превышала левую чуть не в два раза. Просто плохие сообщали вразбивку, иногда вскользь, а хорошие выпячивались единым блоком, создавая иллюзию сверкающего спокойствия. Падал мосты, разрушались дома и дороги, целые поселения оставались без крова, взрывались машины, нападали бандиты... Но все это тут же лакировалось умением доблестных и мужественных пожарных, армии или полиции ликвидировать последствия. Сверчок подумал, что так, наверное, правильно. Вокруг полно разной грязи и без плохих новостей. Но уже появился азарт исследователя. Теперь хотелось выяснить детали: что из плохого встречается в передачах чаще? Работа предстояла сложная, интересная, но про нее пришлось все же забыть.

Однажды утром совершенно произвольно открылась дверь. Сверчок ждал, что кто-нибудь войдет, но никто так и не перешагнул через комингс. Внутрь помещения ворвался только прохладный ветерок, заставляя поплотнее запахнуть халат. Нет, не только. Еще там оказалось очень светло, словно там жил солнечный луч. Раньше проем оставался довольно темным.

Сверчок осторожно подошел к проему и обомлел: средней части коридора не было! Сквозь огромную дыру виднелись переплетения ферм и облака под ними. Голова закружилась, а страх высоты снова овладел разумом. Уже не от холода по телу пробегала дрожь. Спустя примерно минуту, когда паника немного улеглась, юноша понял, что коридор никуда не делся, на самом деле. И не стоит бояться! Просто напросто часть галереи стала прозрачной. К тому же, можно не сомневаться, что стеклянный коридор покрепче стального будет, раз до сих пр не рассыпался. Отличная крепкая конструкция не позволит ему, Сверчку, рухнуть вниз, что тут на века все сделано... Он убеждал себя, что не стоит пугаться, и разум с ним был абсолютно согласен, да только сердце заходилось и перед глазами плавали красные круги.

С трудом оторвав взгляд от облаков, Сверчок присмотрелся к конструкции галереи повнимательней и заметил сдвинутые в сторону ставни. Раньше такого тут не делали, в этом механик был убежден. Почему-то казалось, что и дверь открыли, и ставни сдвинули нарочно. Только зачем? В любом случае, раз открыли дверь, то решение по поводу выписки принято. Можно идти.

Сверчок шагнул в коридор и снова холодный ветерок заставил поежиться. У самого края, где начинался стеклянный пол галереи, парень замер, борясь с подступающей к горлу тошнотой. Впрочем, облака были еще ничего — он к ним привык, а вот когда они разошлись и внизу стала видна земля... Сразу показалось, что переплет и фермы столь тонки, что еле удерживают огромные хрупкие стекла. Как на такие ступить? Пришлось собрать волю в кулак и подчинить разуму свои чувства: раз стекла держаться, то и тщедушного механика выдержат!

Стараясь идти четко по центральной полосе, Сверчок двинулся через пропасть в несколько километров глубиной. Он почти закрыл глаза, оставив щелочки только для коррекции передвижения. Под тапочками прощупывалась каждая заклепка, каждый стык. Ежесекундно съежившееся сознание ожидало услышать характерный звук трескающегося стекла. Шаг, другой... Сколько километров в этом коридоре? Или это остановилось время?

— Отлично, дружище! Еще немного и ты дошел.

Знакомый голос, где-то он его уже слышал... Сверчок постарался чуть большие приподнять веки. Взгляд кое-как сфокусировался. На той стороне стоял и улыбался давешний собеседник, выпытывавший подробности об "Аисте". Механик насупился и, концентрируя взгляд на лице человека, постарался идти быстрее. Но из-за этого стало трудно удерживать равновесие. Споткнувшись о стык, Сверчок едва не упал. Стоящий неопределенно хмыкнул. Смешно ему! Внезапно накатила злость. Злило все: чертов тип с его ухмылочкой, прозрачный коридор, собственный страх....

Ступив на другой "берег", механик выдохнул и пристально посмотрел в глаза человеку. Тот протянул руку и улыбнулся.

— Всеволод Костенко! Сева, техник электрического поля!

— Очень приятно! — буркнул Сверчок. — И профессия как настоящая звучит.

— Не сердись, дружище! Я не смеялся, просто прикидывал твои...возможности и радовался, что ошибся.

— Вы тут всех людей проверяете? — все еще злясь спросил Сверчок.

— Нет, конечно! Это коридор реабилитации для воздухоплавателей. Бывает, что попал человек в аварию. Руки-ноги целы, а летать боится. Какой же он авиатор после этого? А так, проведут его коридором, попривыкнет и снова в полет.

— А почему я не должен был пройти?

— Да так... — уклонился от прямого ответа Сева, — Были сомнения.

— Ясно.— кивнул Сверчок, — Характеристику из училища читали?

— Какая...? А-а-а, нет. Характеристику прислали, но я ее еще не удосужился посмотреть. Она не слишком важна. Главное — результаты проверки.

— Проверили? Так отправляйте обратно. Я судовой механик! И наймусь...

— Остынь, механик! — резко оборвал его Сева, — Внизу дальше порта тебя не пустят. И если хочешь на поверхность — попадешь на сушу. Ты же с погибшего судна, где пропал экипаж. Кто тебя наймет? Да, ты чист, но каждый кеп подумает: а вдруг ошиблись проверяющие, и ты связан с бандитами? В общем, либо ты тут, либо устраиваешься на какую-нибудь электростанцию, например. И считай, что тебе повезло. Не одолей ты коридор — ждал бы паром.

— Какой паром? — недоуменно посмотрел на собеседника Сверчок.

— Всему свое время. Ты лучше скажи, что решил?

Механик оглянулся через плечо: облака разошлись, под стеклянным полом плыли снежные вершины гор. Так близко, что казалось их можно коснуться. Пики ослепительно сверкали на солнце. А солнце такое яркое... На земле ждет немало рассветов и закатов. И однообразных дней среди миллионов таких же, как Сверчок жителей поверхности.... Что уж тут думать-гадать?

— Я остаюсь.

— Значит, будем работать вместе?

Сева протянул руку. Сверчок улыбнулся и пожал ее.

— Обязательно!

5.

Летающий остров! Сверчок о таком никогда даже не слышал. Но он много о чем не слышал, будучи с детства отгороженным от мира заборами учреждений. Хотя здесь, похоже, другой случай: Сева сказал, что на земле почти никто не знает о станции.

Строго говоря, остров — не совсем рукотворное сооружение. Над землей, как оказалось, парил кусок скалы. И не просто парил, а еще и перемещался. Как и почему это происходило — никто толком сказать не мог. Ученые сделали вывод, что есть связь с атмосферным электричеством, но каким образом огромный кусок гранита летал оставалось загадкой. Как и вопрос, куда девается чудовищная энергия после ударов молний. От разрядов оставались только темные отметины на граните с еле заметными выбоинками, это был, пожалуй, единственный понятный результат. А вывод, который можно было сделать из этого — когда-то скала была намного больше.

Остров когда-то давно обнаружили стратонавты, попавшие сюда из-за аварии — у них разорвалась оболочка шара. Стратостат резко пошел на снижение. Но не успели еще люди сообщить об аварии по радио приготовить парашюты, как металлическая капсула стукнулась о гранит. Таким образом, пилотам повезло дважды. Второй удачей было падение в зоне электрической "тени", туда не били молнии. Вот так ученые узнали об острове в небе, но решили до поры не сообщать населению планеты об нечаянном открытии. Кому понравится, когда над головой плавает гранитная скала, весом во многие тысячи тонн? А если рухнет?

Вскоре организовали и станцию для изучения уникального острова. Построили площадки, помещения буквально на самом краешке скалы, в "тени", подальше от молний. В самом камне только закрепили фермы, а уже на них разместили основную часть сооружения, как своеобразный балкон. За исключением крохотного участка, молнии били по всему плато без перерыва, и другие варианты отпадали сами собой. И хоть в "тени" было всегда тихо, люди отгородились от плато громоотводами, что внезапно стало проблемой: каким-то немыслимым образом система защиты стала частью неведомого механизма острова. Даже, скорее, сместила некий баланс. Теперь, если с одним громоотводом что-то происходило, то после удара молнии остров начинал вибрировать, раскачивая фермы. А сами молнии стали бить чаще в металлические штыри и в гранит вокруг. От частых ударов в камне появлялись трещинки. Пришлось разместить еще несколько громоотводов. В тех местах, куда разряды попадали чаще всего, устанавливалась вешка-громоотвод с ребристым изолятором и разрядником. Затем ее соединяли кабелем к другим таким же устройствам. Это помогало распределять гигаватты энергии равномерно по всей поверхности. Теперь каждый разряд сопровождался волной вспышек в разрядниках. Решение получилось удачным: и разрушение гранита удалось предотвратить, и обеспечить безопасность базы, если вдруг электрическая "тень" перестанет таковой быть по какой-либо причине.

Естественно, приходилось внимательно следить за исправностью сети. Но теперь пройти по системе, а уж, тем более, установить новые громоотводы удавалось далеко не всем. Сеть дотянулась почти до центра плато. Однако знания и удача уже не помогали добраться в центральную зону. Требовались особые способности, какие-то свойства организма, врожденный талант. Крайне редко, но встречались на земле люди, кто в полной мере обладал требуемым. Около электрических полей, проход по которым было смертельно опасен для любого человека, жили Проводники. Они, полагаясь на свое чутье, водили группы вглубь территории, скрытой голубым сиянием энергии. Люди возвращались, принося оттуда черные семигранные кристаллы — "камни смерти". Странный минерал, добавка которого в расплав железа придавала стали отменную твердость и гибкость. Выводили с территории Проводники не всех. Бывало, что не возвращались и группы целиком. Но местные все равно шли за Проводниками: кристаллы — серьезный, а порой и единственный, заработок. На место погибших приходили новые сборщики.

Люди, в общем-то, боялись Проводников, считая их колдунами, исчадием зла. Да они и сами не противились такой репутации. Так удобней. И сборщики платили требуемые суммы, и на вопросы отвечать не требовалось. Никто не знал, например, почему Проводники сами не собирают кристаллы. Но не спрашивали — боялись.

Этих людей стал разыскивать и учить различным научным премудростям. А вслед за тем появилась никому доселе неизвестная на земле профессия — техник электрических полей. Или, как их стали называть сокращенно, тэп. Особенные люди, способные пройти через энергетическую бурю, сделать работу и вернуться. Механик помнил, что читал статьи в газетах на эту тему. Какие-то не слишком хвалебные, вроде как... Точно! О том, что тэпы стали некой кастой, к которой относились не то как к шаманам, не то как к ненормальным. В каждой статье ощущалась неприязнь на грани ненависти.

Электрическому божеству современной цивилизации требовались жертвы. И как назло там, на этих полях, лежали несметные богатства, недоступные простым смертным, а только тэпам. Чуть ли не эликсир бессмертия. Утверждалось, что техники специально плутали там так, чтобы не все ведомые возвращались. Или толкали самых ушлых в огненные пропасти. Или отбирали души... Легенды, страшилки...

У Сверчка уже возникал вопрос: а зачем тогда готовят таких людей? Зачем им знания? Кристаллы и так можно добыть, без знаний. Но теперь все встало на свои места. Ну, не совсем все, если уж начистоту, но по крайней мере ясно, где и зачем работают тэпы. А значит, все газетные россказни о разных ужасах в глубинах энергополей и злых тэпах — чушь собачья.

Парня отправили в помощники к Главному механику. Сверчка решили обучить работе с машинами парома. Сопровождающих не было. Сева объяснил, как пройти и сказал, что Главный все растолкует на месте.

Сам паром — приплюснутый сетчатый цилиндр — фиксировался в самой огибающей галерее, по которой грузы доставлялись на станцию. Располагалось все сооружение по другую сторону скалы, потому как механизмы, обеспечивающие работу парома, были огромны и теоретически могли повредить неведомую систему острова.

Впервые за время пребывания, Сверчку удалось дотронуться до таинственного гранита: сразу за паромом галерея упиралась в скалу. В камне были закреплены скобы лестницы и блестящие смазкой рельсы.

Поверхность скалы оказалась холодной и шершавой. И даже немного влажной, вроде. Сверчок разочаровано вытер ладонь о штанину. Нет, все было понятно сразу, но где-то в глубине души теплилась надежда, что камень окажется волшебным. Или хотя бы теплым, живым...

На стене галереи располагался внушительный рубильник, а кабель от ящика уходил куда-то вверх. Да, Сева говорил что-то про лифт и управление им. Сверчок огляделся, зачем-то пожал плечами и опустил рукоятку. Внутри шкафа щелкнуло реле, зажглась красная лампа и где-то наверху громко зазвенело. Через минуту на пол галереи опустилась клеть лифта. Вновь раздался громкий щелчок, и рукоятка плавно вернулась в исходное положение. Внутри лифта обнаружился простенький тумблер. Положения всего два — не ошибешься. Сверчок поднял рычажок, и клеть послушно поползла вверх по скале.

Машинный зал внушал уважение. У стены — гигантские колеса катушек, что приводились в движение не менее впечатляющими электромоторами. Массивные стальные балки, на которых крепились механизмы, прошивали здание насквозь. Заклепки с руку толщиной на их фоне выглядели мелким крепежом. В углу зала высились блестящие цилиндрические колонны, к чашкам изоляторов которых тянулись толстенные кабели. От оснований устройств по лоткам разбегались многочисленные провода. Своеобразные "виадуки" то приподнимались над настилом дорожек, то вдруг пропадали где-то под полом...

Беспрерывно озираясь, Сверчок шел по машинному залу. Его ошеломил этот другой мир! Сверхсовременный, до неправдоподобия чистый, без вездесущего запаха угля, без шипения пара. Тут пахло грозовой свежестью, смазкой и разогретой резиной. Хорошо, хоть в углу окна заколыхалась обыкновенная паутинка, а то уж совсем становилось не по себе, будто грезилось все.

— Любуешься?

— А? — парень даже вздрогнул от неожиданности и обернулся. — Н-н-нет, смотрю!

Голос принадлежал миловидной, средних лет даме в светло-сером с блестками комбинезоне. Обычный вид технаря: кожаная кепка с большим козырьком, на шее повисли металлические очки-консервы с круглыми стеклами, из кармана торчат замасленные рабочие перчатки... Но какие глаза у женщины! Цвета летнего неба! Сверчок замер с открытым ртом. Дама наверняка заметила реакцию парня, но не подала вида.

— Илона, Главный механик станции.— она протянула узкую ладонь. — А ты — Светослав?

— Ага! Да, в смысле.

— Очень приятно! — улыбнулась механик. — Вот теперь твое хозяйство. Я помогу с ним освоиться. Пойдем-ка сперва подберем тебе нормальную одежку. В этой тут нельзя.

Сверчок кивнул. Нельзя так нельзя. Главное, чтобы не как этот самый комбинезоном поначалу — стер по началу кожу до волдырей.

Но одежка оказалось качественной. Даже смутившие Сверчка несерьезные блестки в ткани оказались металлическими нитями. Ботинки, кепка, очки... Илона внимательно следила, чтобы все было тщательно подобрано по размерам. А когда парень спросил, зачем так уж стараться, пояснила:

— Любой болтающийся лоскуток может затянуть в машину. И тебя вместе с ним. Или споткнешься ненароком.

— А зачем металлические нити?

— Зацепи вот эти карабины на штанинах за кольца в ботинках и окажешься сносно защищен от высоковольтных разрядов. Энергия по металлической сетке через ботинки уйдет в настил.

— И такое часто бывает?

— Что?

— Ну, эти, разряды?

— Бывает. Но здесь не так уж часто. — она подчеркнула слово "здесь".

После "гардеробной" они снова вышли в зал.

— Видишь цилиндры? — указала рукой на колонны Илона. — Это преобразователи. Мы используем энергию молний. Не всю, как можем, конечно, но выходит неплохо, куда лучше, чем раньше. В первое время тут, в этом зале, стояла паровая машина. Приходилось все время грузить брикеты. Люди сбивались с ног.

Сверчок с уважением оглядел зал.

— А как сюда машину-то паровую затащили?

— Подумай и ответь на вопрос сам, — Главный механик цепко взглянула на паренька. — А я подожду.

Парнишка приуныл: вот умудриться надо — самому себе устроить экзамен! Но представил себя на месте строителей. Если скала летит и не может опуститься, то сюда можно поднять дирижаблем что-то. Но все не поднимешь сразу, а остров летит и не собирается ждать... Что? И вдруг Сверчок сообразил. Идея мягко тюкнула в затылок и рот уже приоткрылся, но парень притормозил: опасно вот так выложить. Если ошибешься, то наверняка с треском вылетишь куда-нибудь на камбуз. И придется чистить картошку долго-долго, постигая секреты поварского мастерства. Но даже если не супы варить, то к машинам не подпустят никогда, вот в этом точно можно не сомневаться. Отвечать, не отвечать? Нет, без ответа участь будет та же. Сверчок решил, что надо говорить в любом случае, а там — как пойдет.

— Я думаю, что сперва были закреплены блоки, а затем механизмы поднимали себя сами. — расхрабрившись, Сверчок добавил.— Наверняка первой поднималась платформа с работающей паровой машиной. Она крутила барабан лебедки

— Что ж, довольно точно. — Илона кивнула. — В награду могу предложить чаю. Набери воды из кожуха вон в тот бидон!

Из кожуха... Сверчок взял бидон и огляделся; вокруг все машины в кожухах. Так какого тогда? Парень твердо решил не задавать вопроса. Кожух... Механизмы стоят, да и нагрев не тот. Ага! Цилиндры! Молнии бьют постоянно, цилиндры гасят энергию и часть ее используют. И наверняка греются. А охлаждаются водой. Если чай, то вода горячая, кипяток. Сверчок поглядел на преобразователи и увидел трубы. Да! А ведь где-то должна вода остывать, но со стороны галереи ничего не видно.

— А где стоят теплообменники для охлаждения воды?

— Все, ты заслужил сахар к чаю ! Считай, сдал экзамен.

— Экзамен?

— А вот сейчас чуть не провалил. Научись сперва сам отвечать на свои вопросы и спрашивать других только в крайнем случае. Ты будешь тут один и находить выход из создавшихся ситуаций будешь самостоятельно. Есть связной экран, естественно, но чем и кто тебе может помочь, случись что в момент спуск или подъема? Все в твоих руках, все должна решать твоя голова. Вся ответственность на тебе. Так у нас тут принято, механик.

Сверчок подумывал уже, что зря он ввязался в это дело. Лучше из картошки глазки вырезать на кухне, а то, если что случится — несладко придется. Ответственность — штука такая. Хотя расчетный жетон и потяжелеет тут заметно быстрее, но о спокойствии можно забыть очень надолго, если не навсегда.

Чай из кожуха преобразователя оказался вкусным, но насладится им в спокойствии не удалось. Главный механик, не теряя времени, вела помощника по залу. Получилось чаепитие на ходу.

У панели с рубильниками они остановил:

— Силовая часть. Отсюда распределяешь энергию с преобразователей. Фактически запускаешь паром. По приборам отслеживаешь состояние тросов, температуры двигателей, тут схема включения есть, видишь? Данные с приборов заносишь в журнал, потом... —

женщина рассказывала все так легко, что работа показалась парню какой-то захватывающей игрой. — ...разрядники. Теперь вот эта панель, здесь посложнее будет разобраться.

Илона подвела Сверчка к матовой стеклянной стене, на двух толстых колоннах. За стеклом виднелась контурная карта с координатной сеткой. По другую сторону стены смутно проглядывал механизм, двигающий мелок. Плавная кривая линия проходила сейчас над побережьем.

— Дублер курсографа. — пояснила Главный механик. — Тут тебя должны интересовать отметки на курсе. Треугольничек — судно снабжения. Определяешь расстояние, рассчитываешь время встречи и опускаешь платформу заранее. Не забудь посмотреть на альтиметр перед расчетом! Скорость постоянная, а высота может меняться довольно сильно. В общем, платформа должна быть в воде четко по времени, чтобы судну снабжения не пришлось долго ждать или догонять.

— А карты кто меняет?

— Они вращаются на тех цилиндрах. Вся поверхность по пути нашего движения на них отображена.

Над пультом с массивными переключателями было целых двенадцать циферблатов часов. Сверчок удивленно заморгал. Он помялся, но все же задал вопрос.

— Зачем столько часов?

— А это для удобства больше. Показывает время в разных часовых поясах. Вон тот светится, видишь? Это наш персональный бортовой часовой пояс. Так проще ориентироваться, когда будет пересечение, чтоб ночь в врасплох не застала, ну и для разных дел земных. — посмотрев на растерянного парня, механик улыбнулась. — Ничего страшного, потом сам поймешь. Пойдем теперь туда. — женщина указала на кресло с пультом, стоящее между барабанами. — Там и есть основное место оператора во время подъемов и спусков.

Когда они подошли ближе, Сверчок почувствовал себя нехорошо: кресло стояло на стекле. Строго говоря, это было не кресло, а стул. Тут же располагался телескоп, направленный вниз и экран справа. С левой сторон находился небольшой пульт с лампочками и переключателями. Точно под полом виднелась клетка парома к которому протянулись черные линии тросов. Хоть паром сейчас и стоял в галерее, глядеть вниз было очень трудно Кружилась голова. Страшно, что вдруг стекло провалится и он начнет падать туда, вниз... Набирать скорость, видеть приближающуюся землю...

— ...здесь включается привод очистки стекла. — Илона прекратила объяснения и встревоженно взглянула на парня. — Эй, ты как? В порядке? Бледный какой-то...

Сверчок собрался с силами, посмотрел в голубые глаза механика и улыбнулся.

— Нет, ничего! Это после ... после взрыва так теперь, но редко и проходит быстро. Даже прошло уже. Все нормально.

— Ясно. Ты ни в коем случае не скрывай, если тебе станет плохо за пультом. Тебя подменят.

— Думаю, что не понадобится. — быстро проговорил Сверчок опасаясь, как бы его не отправили-таки на кухню.

Они подошли к столу, на котором лежала стопки книг. Женщина сняла первые три и задумчиво стала их рассматривать.

— Что ж, вот так дела у нас тут и обстоят. Пару дней потренируешься, а потом сядешь за пульт. Но не забывай, что тут есть чем заняться в перерывах между подъемами. В круг твоих обязанностей будут входить регламентные работы. — она протянула одну из книг Сверчку, а остальные аккуратно положила на стопку. — Проштудируй эти инструкции и за дело, буду проверять. И не стесняйся, ройся в бумагах. Тут есть документация по каждому механизму в этом зале

Сверчок закончил обслуживание, загнал тележку с инструментами в угол и вытер руки. Вроде бы все в порядке. До начала цикла остается чуть больше часа. Можно спокойно принять душ. По пути он глянул на приборы, установленные на преобразователях. Судя по показаниям и коронным разрядам над изоляторами, молнии сегодня били не переставая. В самый раз для работы.

Душ стал уже своего рода ритуалом перед началом каждого запуска парома. А может, дело было вовсе и не в ритуале. Индивидуальный душ всегда казался парню недостижимой роскошью. Душевая кабинка на этаже в жилом блоке острова, не говоря уж о детдоме или училище, не давали такого ощущения, как отдельное помещение здесь, в зале. Никто не торопит, никто не топчется перед тобой...

Сверчок провел рукой по мокрым волосам, подошел к курсографу и проверил данные. Затем еще раз пересчитал время начала спуска, сверился с подсвеченным хронографом. Подойдя к пульту, механик глубоко вздохнул, зачем-то задержал дыхание и опустил рубильник первого преобразователя. Стрелка вольтметра шарахнулась вправо и замерла. Теперь в сети зала был ток, можно подключать движки.

— Первый пошел!

Клацнул рубильник и тут же помещение заполнил низкий тяжелый гул. С замиранием сердца первые мгновения Сверчок слушал, как меняется тон этого гудения. Если что-то с мотором не так, то гул сменится скрежетом, стрелка амперметра упрется в ограничитель, а рубильник с грохотом отбросит вверх. И тогда надо тут же включать резерв. Но тон быстро поднимался, пока не стал высоким писком, от которого ныли зубы. "Холостым", как для себя его обозначил механик.

— Второй!

Та же процедура и четкий выход на режим. Теперь перекинуть тумблеры муфт. Щелчок и тон моторов стал другим, гораздо ниже "холостого". К нему теперь примешивался звук редукторов. Этот звук парень прозвал "ожидающим". Сверчок записал параметры в журнал и побежал к креслу над прозрачным полом. Дальнейшим действом надо управлять оттуда. Сверчок действовал практически как автомат: запустил сирену, чтобы вдруг как-то оставшиеся в зоне работы парома люди ушли. Вой ее, проникнув даже сквозь стены машинного зала, смешался со звуком приводов.

Теперь основное. Сверчок поворотом эбонитовой рукоятки отключил блокировки парома. По балкам прошла чуть заметная дрожь. Клеть чуть просела, повиснув на тросах. Парень ощутил гордость и чуть заметно улыбнулся: он правильно выбрал слабину в прошлый раз. В противном случае, вибрации ощущались бы сильнее.

— Есть!

Кивнул сам себе механик и повернул большую рукоятку в положение "Спуск". Гул в зале стал ниже и натужнее. "Работящий" звук. И ни единого постороннего дребезга не вплеталось в симфонию тяжелых механизмов!

Сверчок включил экран и не дожидаясь, пока прибор прогреется, ушел к столу, чтобы записать в журнал параметры работы. Теперь можно не спешить. Спуск на данном этапе не требует пристального внимания и визуального контроля. Вот когда первый датчик на конце гайдропа коснется воды, тогда уже надо приниматься за дело со всем тщанием. А пока нужно только приглядывать.

Цепким взглядом парень замечал даже самые мелкие огрехи в работе машин. Не критичные, но оставлять их без внимания не следовало. На движке уже неплохо и щетки сменить, а на...

Перед глазами плыли красные пятна. Сверчок осознал, что лежит ничком, а его нос уткнулся в холодный металл настила. В ушах стоял грохот, треск и звон. Вспомнилось: звон что-то должен означать. Что-то очень важное. Вихри? Он сейчас где? На "Аисте"? Во рту металлический привкус и какая-то грязь скрипит на зубах.

— Черт!

Парень приподнял голову и попытался сосредоточиться. Круги понемногу тускнели, но вокруг все плыло. Моторы, цилиндры, катушки, красные вспышки лампы над пультом... Зал, он в машинном зале. Паром! Сверчок попытался встать, но прямо перед носом в настил ударила молния, оставив на металле черный след. Запахло гарью и озоном. Механик натянул на голову капюшон и поднялся, держась за поручень. В углу дымил провод над изолятором цилиндра, сыпались искры. Надо его срочно отключить.

Сверчок добрался до щита, запустил второй преобразователь и нажал кнопку выключения первого. Мощная пружина не смогла выбить рубильник неисправного аппарата, скорее всего, медь потекла от перегрузки. Значит, выключать придется вручную.

Зал вдруг показался неимоверно большим. К тому же его трясло. Похоже, паром здорово раскачался сейчас! Но это пока еще поправимо. Первое — укротить электрическую стихию.

Сверчок несколько раз глубоко вздохнул и двинулся к противоположной стене, к цилиндрам. Одна за другой с кабеля в настил били молнии. Каждый следующий удар мог оказаться роковым, но это почему-то не пугало.

Заметив черную отметину, механик попытался быстро встать в место попадания. Не успел. И ему повезло: очередная молния ударила прямо в пятно. Затем последовало подряд три или четыре разряда. Некоторые ветвились, причудливо изгибаясь между несущими балками.

Сверчок сорвал пломбу с панели кнопки подрывного выключателя. Приходящий кабель специально на такой случай был заминирован. Нажатие кнопки и ... ничего. По какой-то причине взрыва не произошло.

Кабели остановившихся двигателей потрескивали, окутанные призрачным голубым светом.

Парня мутило. Чудовищная энергия, бушевавшая сейчас внутри помещения, туманила сознание, прижимала к полу. А обреченность ломала волю и тут...

Сверчок оказался посреди зеленой поляны в солнечный летний день. Переход произошел мгновенно, но никакого отторжения сознанием новой реальности не произошло. Наоборот! Стало легко и понятно. Босые ноги тонул в траве, на плечах старенькая выцветшая футболка и легкие тренировочные с пузырями на коленях. Именно так они ходили в летнем лагере, куда детдом уезжал на каникулы.

Ногу кольнуло, будто травинка быстро проросла. Сверчок шагнул в сторону и вскрикнул. Казалось, что там, в земле кто-то зарыл кинжал острием вверх. Шаг вперед. Ага! Тут лучше. Снова шаг — и снова боль, но, правда, легкая. Механик стал приглядываться к траве. За зеленью прятался матовый металлический блеск острых шипов. Некоторый торчали довольно высоко, а какие и не видны были. И не знаешь, что они есть, пока не наступишь.

Внимательно глядя себе под ноги, Сверчок зигзагами шел к высоким деревьям на краю. Получалось небыстро, но главное добраться. Там, под сенью гигантов, можно отдохнуть, избежать уколов в голые ступни. Уже на подходе стало заметно, что одно дерево все поросло кинжальными колючками, похожими на те, что торчали из земли. Только у этих еще и острые, как бритва ребра. А еще, колючек оказалось много: ствол было почти не видно за густой порослью. Земля вокруг дерева буквально шевелилась, заставляя парня исполнять какой-то нелепый танец. Он все время подпрыгивал, разглядывая ствол, чтобы найти нечто важное. И сделать это требовалось достаточно быстро и точно. На каждом торчащем из дерева острие висела маленькая гнилостно-зеленая капля. Механик откуда-то понимал, что это совсем не мед сочится и что любая царапина может оказаться последней. Потому он хоть и держался близко, но так, чтобы случайно не наткнуться.

В какой-то момент механик заметил висящий на одной из колючек блестящий серебристый ключик. Молниеносным движением Сверчок схватил его, сунул в оказавшуюся поблизости скважину и повернул. Он чувствовал, что оцарапал руку, но яда уже не было видно. А через мгновение все колючки со страшным грохотом втянулись в ствол. "Кинжалы" под ногами тоже перестали шевелиться. Еще через секунду заколебалась исчезла и солнечная поляна. Механик стоял около цилиндров в дрожащем от вибраций парома машинном зале. Все тело болело. Он с удивлением обнаружил, что все еще сжимает рукоять детонатора. Потребовалось немало сил, чтобы разжать обожженные пальцы. Было чертовски больно, хотелось сунуть кисть под холодную воду. Но сейчас важнее всего запустить паром и прекратить раскачку клети.

Сверчок побежал к щиту. Хотя бегом такое передвижение можно было назвать только условно. Зал трясся и раскачивался, приходилось все время хвататься за поручень, чтобы не упасть. Почти как в бурю на "Аисте", когда отключали вихри для каких-либо работ. Только тогда к качке добавлялись потоки соленой воды, обдававшие с ног до головы. Благодатной холодной воды, которая снимает боль от ожогов. Но здесь боль. И страх, который надо преодолевать всякий раз, когда отпускаешь поручень ограждения. Воображение рисовало жуткие картины. Казалось, что сооружение вот-вот оторвется от острова и рухнет в пропасть, увлекая за собой станцию. Это там, на Аисте, упавший за борт имел шансы на спасение, а здесь падение — верная смерть. И тогда руки словно прилипали к поручню.

Упрямо встряхивая головой, чтобы отогнать видения, Сверчок двигался к цели. У щита парень перевел дух и сосредоточился. Сейчас важно, чтобы все механизмы заработали правильно сразу, иначе не будет никакого толка от стараний. Цилиндр... Моторы... Муфты... Звуки работающих механизмов тонул в треске, звоне и стонах металла сооружения, но Сверчок прекрасно различал в какофонии разрушения те нотки, которые сообщали ему о состоянии машин. И отдельные звуки наконец-то сплелись в ожидающий, ровный гул. Вот теперь все, можно и к пульту идти.

Россыпь красных лампочек говорила о серьезной проблеме с раскачкой. Сверчок включил паром на спуск, а сам принялся подрабатывать моторами стабилизации и гироскопами. Постепенно амплитуда раскачки стала уменьшаться. Панель расцветили зеленые огоньки. На экране состояние парома тоже казалось вполне удовлетворительным, но качество картинки не слишком хорошее. Но есть оптика! Небо чистое, море видно... Замирая, механик поглядел в телескоп и выдохнул:

— Обошлось!

И только теперь Сверчок услышал, что аварийный зуммер все еще звенит на весь зал, ожидая реакции оператора. Парень выключил извещатель и перевел дыхание. Теперь на самом деле все.

Внезапно запищало связное устройство. Хотя, скорее всего, вызов приходил не раз, но просто сквозь шум и грохот звуки его было не расслышать. Да и услышь он — времени для ответа не нашлось бы, если так уж.

Сверчок утопил кнопку приема, экран ожил. Вызывала Илона.

— Механик парома Чудской на связи. Я...

— О, господи! — взволнованно прервала доклад Главный механик. — Что с тобой, Светослав? Ты ранен?

— Да нет, вроде... Вот только руку обжег немного. А так — в порядке.

Илона кивнула и продолжила деловым тоном.

— Сегодня налетел электрический шторм. Нам здесь пришлось несладко. Что у тебя произошло?

— Вышел из строя первый цилиндр. Я делал обход и, кажется, потерял сознание на какое-то время. Рубильник первого цилиндра был неисправен, кнопка подрыва тоже. И я взорвал кабель непосредственно с цилиндра. — Сверчок подумал и добавил. — Кажется взорвал...

Главный строго посмотрела на растерянного подчиненного.

— Почему "кажется" — напишешь в отчете по инциденту. А после начала загрузки сходи и умойся. И перекуси. Это приказ!

— Есть.

Экран отключился. Механик облегченно выдохнул и пошел к пульту. Совсем скоро будет встреча с ... Будто выжидая момент, когда о нем вспомнят, сработал зуммер гайдропа. Спуск почти закончен, осталось плавно опустить паром на воду.

На этот раз все прошло идеально, словно компенсируя предыдущий "инцидент", как выразилась Илона. Умеет же подбирать слова начальница! Хорошо не сказала "мелкая неприятность". Сверчок хмыкнул и покачал головой.

— Интересно, а как бы она тогда назвала катастрофу?

В душевой парень взглянул в зеркало и понял, почему Главный так настаивала на умывании. Грязное лицо все в потеках запекшейся крови. Кое-где струйки пота пробили себе русла и выглядели боевой раскраской на лице темнокожего дикаря. Как Илона вообще узнала своего подчиненного в этом чудовище, глядевшем сейчас из зеркала? Наверное, она просто знала, что никого другого в машинном зале нет.

Отмыть весь этот кошмар оказалось непросто. Мало того, что ожоги на руках припекали, так к тому же лицо оказалось все в порезах и царапинах. И они саднили от мыла, а без него не было никакой надежды отмыться. Шипя от боли, Сверчок оттирал грязь и кровь. Но под темным слоем открывались повреждения поинтересней царапин. Справа обозначился здоровенный синяк, нос походил на сливу, а губа распухла. Механик вздохнул и покачал головой, словно не веря зеркалу.

— Красавчик...!

Ему подумалось, что появись он тогда в подобном виде перед Ксенией, она бы его с ходу застрелила. Без малейших колебаний. Приняла бы за сказочное чудовище Тара из пустыни. Пусть без хвоста, крыльев и клыков, но остальное в наличии.

После оценки собственных повреждений требовалось оценить и состояние машин. Встряска для механизмов серьезная, даже если не брать во внимание удары молний.

С цилиндром было все ясно — его надо восстанавливать. Сверчок обошел преобразователь вокруг и обнаружил не только вмятины, но и пару оплавленных пробоин, куда запросто пройдет кулак. Из недр цилиндра несло гарью. Механик взглянул на тусклую латунь полукруглой таблички — цилиндру исполнилось почти полвека — похлопал старичка по металлическому боку и вздохнул. Скорее всего, преобразователь уйдет в утиль, а сюда пришлют новый. Сверчок решил, что если старый цилиндр демонтируют, надо обязательно оторвать табличку перед отправкой. На память.

Резервный мотор сгорел. Почему и от чего туда попала молния — соображать было некогда. До погрузки парома оставалось всего ничего времени. Заряд поплавил коллекторный узел. Сверчок осмотрел повреждения и вздохнул.

— Придется менять.

Работа не слишком и сложная, но чрезвычайно трудоемкая. Пришлось влезать на основательно запылившиеся балки и перебрасывать стрелки на монорельсе, чтобы подогнать тельфер к мотору.

Судя по легкости, с которой откручивались болты, двигатель уже не раз ремонтировали. Сверчок привез тележку, зацепил вал якоря и осторожно потянул его тельфером. Деталь послушно скользнула по наклонным роликам и оказалась в тележке.

Разгрузка, погрузка, установка... Все это отняло немало времени. Механик прикручивал на место защитный кожух, когда раздался зуммер. Это был сигнал о том, что погрузка завершена. Через пять минут судно отойдет от парома и можно начинать подъем. Сверчок только-только успел все закончить и отмыть от смазки руки.

Подъем прошел довольно буднично. Конструкция зала вздрогнула, по галерее прокатился громкий лязг: платформа зафиксировалась, можно разгружать. Механик встал и потянулся. Вот теперь можно идти в душ и перекусить. А потом спать, спать, спать... Только сейчас Сверчок осознал насколько устал и голоден. Он не мог решить, с чего начать в первую очередь, со сна или с еды: все пережитое наваливалась многотонной тяжестью, а в животе урчало. В итоге, сперва отправился перекусить. Ел, правда, вяло, едва не засыпая над тарелкой.

Когда, с трудом раздевшись, Сверчок завалился в койку, то отрубился практически сразу. И окунулся в сон. Ему снилась все та же солнечная поляна, деревья по краю. Только за деревьями был странный призрачный тоннель, чем-то похожий на тот, который исследовал "Аист". По тоннелю летел остров, а молнии хлестали сквозь окна станции. У странного на вид штурвала стояла Ксения в свадебном платье и вела непонятный кусок земли точнехонько в голубое небо. Круг рос, ширился. Станция дымила трубами. Он, Сверчок, старался руками удержать шатун, чтобы паровоз не начал движения. Паровоз? Нет, это пароход! Красавец "Голиаф"! Горячий воздух дрожит над скошенными трубами, ходовые вихри высоко несут стремительный корпус над водой. Механик выпустил из рук шатун, из цилиндра ударила струя пара, раздалось шипение. Стало ясно, что все пропало, но тут девушка вдруг звонко рассмеялась, подошла к растерянному Сверчку и потрясла за плечо. Он удивленно посмотрел на Ксению, а она наклонилась к его уху и почему-то мужским голосом рыкнула:

— Механик, подъем!

— А? Что?

Сверчок уселся на койке с недоумением глядя на стоящего рядом Севу.

— Уй, елки! Это ты...

— Подъем, красавица! Уже восемь часов дрыхнешь. Я и так еле дождался, когда ты очнешься.

— А чего такое?

— Да ничего такое, чудо ты чудное. Будешь сейчас докладывать, каким образом выжил. Мы сейчас цилиндр осматривали. Так вот, Сверчок, ты был просто там обязан там, на месте, изображать горстку еще до того, как коснулся корпуса преобразователя. На подходе, метра за три. А ты, понимаешь, только руку чуть подпалил. Непорядок! Колись, как смог? Что видел?

— Я...Я это... Поляну видел с лезвиями, а потом... — Сверчок изложил все, что пришлось ему пережить в воображаемом мире. Почему-то казалось, что за подобным рассказом последует немедленное выдворение с острова. Или, как минимум, водворение в госпитальный блок на ближайший месяц. Но Сева слушал внимательно, не перебивая. Он даже что-то записывал в блокнотик, покачивая головой. А когда рассказ закончился, сказал:

— Ты Илоне поменьше рассказывай. Не стоит про поляну и деревья ей знать. Она тетка умная, но на дух не переносит разную мистику. А то, что происходило с тобой, совсем не похоже на реальность. В общем, пощадим ее нервы, договорились?

— Угу. Сева, а что там вообще произошло?

— Если вкратце, то ты видел энергию. Таких ребят вообще немного. И еще меньше тех, кто остался в живых, как ты.

— Но электричество нельзя увидеть!

— Ты его видел. Точнее, ты видел условную картинку, если можно так выразиться. Отражение, интерпретацию.

— Интер...? — механик не очень понял слово, но уловил значение. — Ладно, но поляна...

— У каждого, кто обладает способностью видеть энергию, в мозге формируется некая реальность. Индивидуальная. А ее ... э-э-э... содержание зависит от нескольких вещей. Тут играют роль и мощность всплеска, и то, что тебя окружает в данный момент. И, конечно, твои мысли, непосредственно перед уходом в другой мир.

— Или в мир иной. — невольно хмыкнул Сверчок.

— И это бывает. — серьезно кивнул Сева. — Если техник не вовремя выйдет из другой реальности, то запросто отправляется в иной мир. Да еще вместе с теми, кого ведет, чаще всего.

Светослав задумчиво посмотрел в глаза техника и спросил напрямик.

— Я — тэп?

Тот кивнул.

— Самый настоящий. Это теперь твое.

Сева протянул руку. На раскрытой ладони лежала маленькая золотая молния. Значок.

— У тебя три ступеньки здесь, видишь? Это означает третий разряд.

— А у тебя?

Техник полез за пазуху и достал черную ленточку. К ней была прикручена пятиступенчатая молния.

— Пятый разряд?

— Правильно. Это означает, что там, где ты танцевал, я бы просто пролетел. Реальность меняется, понимаешь?

— Ага.

— И твои способности меняются. Ты всякий раз совершенствуешься. Но даже сейчас, с нулевым осознанием происходящего, ты смог взобраться на третью ступень. Редко так случается, чтоб сразу так проскочить. Хочешь ко мне? Прогуляешься со мной по полям.

— Сбиваете с толку мальчишку? — в дверях стояла Илона. — Техник, знаю я ваши штучки. Сманите парня, а на полях его молния покалечит. И бросите здесь его прозябать на подсобных работах. А он такой, — она смерила Сверчка взглядом. — Подходящий.

— А, присоединяйтесь, Главный! — Сева встал, освобождая стул.

— Спасибо! — женщина села и строго посмотрела на растерянного Сверчка. — А ты, Светослав, взгляни на радиста как-нибудь. Он тоже ходил в поля, хотел стать тэпом. Полюбуйся, полюбуйся! Очень помогает избавиться от разных там красивых сказок, что рассказывает Всеволод.

— Да я видел! — буркнул Сверчок и шмыгнул носом от смущения.

Механик и вправду знал Витаса. Половина лица сожжена, мертва; правого глаза просто нет, на его месте повязка, левая рука с тремя пальцами. Правда, это не мешало человеку улыбаться уцелевшей частью лица. Радист почти не мог ходить и говорил так, что не всегда удавалось разобрать слова, но зато умел делать отличные вещи. Сверчок любил смотреть, как Витас мастерит разные полезные устройства. И даже кресло себе радист построил сам. Забавное, с колесами по углам треугольников и мотором. Это здорово помогало преодолевать ступени и другие препятствия. Витас заводил движок, перебрасывал рычаги, а кресло неторопливо поднимало хозяина по трапам, взревывая при перегрузках. Правда, остальному народу приходилось в это время пробираться запасными ходами, но никто не жаловался.

— А что Витас? — пожал плечами Сева. — Он и есть самый настоящий тэп, но только первого разряда. Не повезло на первом же выходе. Так бывает. Ведь и у ваших механиков случаются проблемы. Вот, например, с сегодняшним спуском парома. Сверчок, в смысле, Светослав, мог и сильнее пострадать.

Илона поморщилась.

— Да, конечно, но здесь другое. Но я проинструктировала подчиненного: объяснила, чего можно ожидать. Не повезло Витасу? Да вовсе не в везении дело. Надо сперва было продумать все, провести несколько раз по маршруту, и только потом позволять человеку действовать самостоятельно.

— Да как же вы не поймете, Илона Станиславовна, что тэп может идти только сам и по тем маршрутам, которые видит? Да и нет постоянных маршрутов или незыблемых тайных троп. Все меняется в этом лабиринте. Ну, это как войти в чей-то сон и вести живущую там личность к выходу. Такое просто-напросто невозможно!

— Да перестаньте! Вы просто храните свои секреты от других, вот и происходят несчастья. Короче, оставьте моего механика в покое, а сами хоть целыми днями гуляйте по своим полям, или по снам.

— У меня, прошу заметить, есть кое-какие специальные разрешения.

В глазах женщины сверкнули молнии. Она резко встала и едва сдерживая гнев ответила

— Я не советую вам, техник, начинать спор. А ты, Светослав, держись от этого типа подальше. Не ровен час затащит тебя на поле и сгоришь. Все. Разговор окончен.

Механик быстрым шагом направилась к двери, потом остановилась, обернулась и сказала на удивление ровным голосом.

— Светослав, с тебя отчет по событиям.

— Есть! — Сверчок кивнул, он не любил скандалов и был бы рад заняться отчетом прямо сейчас.

— Кошмар! — потер виски Сева. — Вот потому и не вздумай в отчете указывать видения. Напиши, что дошел и все. А то потом опять мне перепадет немножко тумаков. И тетка хорошая по-своему, не хочу жаловаться на нее. В общем, прячь значок от посторонних глаз.

Как ни пыхтел механик, но ничего толком не вышло. В итоге, отчет они с Севой писали вместе. Получилось хоть и скучно, но довольно убедительно.

Илона внимательно прочитала бумагу, покивала каким-то своим мыслям, отодвинула лист в сторону и сурово посмотрела на подчиненного.

— Светослав, как ты сам оцениваешь свои действия?

— Да в общем-то правильно. Я же справился с ситуацией, вроде.

— Мда, вроде... Итак, надо было сразу попытаться включить резервный преобразователь и перекинуть избытки на него. Это есть в инструкции.

— Но я не...

— Надо было подключить запасной аккумуляторный блок к пульту. Раз лампа над предохранителем не горела, значит отсутствовало питание. Подключи ты тогда аккумулятор и детонатор бы сработал дистанционно.

— Я тут не...

Илона не слушала, она планомерно разносила вдребезги все, за что Сверчок испытывал гордость.

— Далее. Надо было отключить общий рубильник питания двигателей. Тогда бы уцелел и резервный. При отключении первого мотора по любой причине, автоматически включается второй. Это указано в инструкции. Ты этого не знал?

— Да тут я...

— Знал или нет?

Сверчок вздохнул.

— Я не помню...

— Работничек! Есть еще с десяток мелких замечаний, но о них потом. Ты все же как-то справился. Хотя я не буду налагать на тебя взыскание вовсе не поэтому. Будем считать, что столь непрофессионально ты действовал потому, что упал и ударился. Это была случайность, не придерешься. И она вполне могла помешать тебе быстро вспомнить нужные параграфы. Потому-то ты просто оплатишь ремонт якоря сгоревшего двигателя из своей зарплаты. Согласен?

Сверчку все казалось жутко несправедливым. Он рисковал жизнью спасая этот чертов паром, а его еще и оштрафовали, и отругали, как несмышленыша! Инструкция! Да чихать! Пусть ей подотрется тот, кто выдумал все эти бумажки! И все же, где-то в глубине души, механик понимал, что получил эти самые подзатыльники от Главмеха за дело. Изучи он все досконально, вполне избежал бы даже ожога на руке. Хотя с другой стороны, вряд ли бы они стали говорить с Севой. Видения наверняка бы появились, а вот сказать про них... В общем, не стал бы он тогда тэпом, вот что! Сверчок достал кусочек ткани, на котором блеснула золотая молния. На душе потеплело.

Молния молнией, а инструкцию пришлось учить. И гораздо основательней, чем просто запомнить пункты. Главмех заставляла парня искать собственные ошибки и соотносить их с параграфами толстенной книги. Бесполезным чтение не было, но казалось очень обидным. А Илона в конце каждой недели устраивала экзамены. И всякий раз Сверчок на них проваливался с треском, болезненно осознавая свое полное невежество. Уже пришел новый цилиндр, и якорь двигателя занял свое место в хранилище запасных частей; каждая балка в зале стала стерильной, а каждая гайка протянута с нужным моментом. Все блестело смазкой. И жетон, полегчавший после оплаты ремонта мотора, опять "потяжелел". А экзамены все шли и шли. И, что удивительно, кое-какие даже на троечку удавалось вытягивать.

Учеба оказалась весьма полезной, к удивлению Сверчка. Во время нештатной ситуации с обрывом троса он так уверенно и с таким автоматизмом действовал, что даже не успел испугаться. Теперь стало понятно, почему Илона всегда оставалась спокойной и не находила признаков катастрофы в авариях. Женщина знала, вот и все. И теперь, когда Сверчок сдал отчет о происшествии, Главный механик даже улыбнулась.

— Другое дело! Хорошая и грамотная работа. Есть парочка мелочей, но они не указаны в инструкции. Мы их туда обязательно внесем.

Пара мелочей — отказ гироскопа и одного из моторов стабилизации из-за опрокидывания парома при обрыве троса. Выравнивать платформу при наличии таких пустячных, по мнению Илоны, деталей было невероятно трудно.

Вскоре в инструкции появился соответствующий параграф. Тогда Сверчок узнал, что означают цифры и буквы перед записью. Это была дата и инициалы того, кто смог исправить ситуацию. Теперь в книге перед одной из записей сохранится СМЧ. Что ж, оказаться в числе творцов инструкций — не самое плохое, что может произойти с человеком в молодости.

Сверчку все больше и больше хотелось испытать обретенные способности. Ведь он теперь принадлежал к могучему и малочисленном клану тэпов! Но бдительная Илона не оставляла ни единого шанса испытать себя, пока однажды ей не понадобилось уехать.

— Светослав, мне тут надо отбыть на поверхность. Паром еще не скоро понадобится, оборудование работает. Да я и ненадолго. Три дня. Ты останешься следить за всем хозяйством. Справишься?

— Ну, думаю да.

— Думаешь, или справишься?

Сверчок на мгновение задумался и выпалил.

— Справлюсь!

— Добро. Теперь этот кабинет твой до моего приезда.

— Есть!

Они встретились с Севой в столовой, во время ужина. Нет, и до этого были встречи, но тогда просто болтали. Теперь же посиделки больше походили на встречу заговорщиков.

— Возьмешь меня ?

— Да. Но придется идти в темноте, чтобы не заметили. Ты уверен, что хочешь попробовать именно так? Ведь я могу получить разрешение и официально зачислить тебя в штат.

— Лучше пока не зачислять. Вдруг чего не выйдет, и я вернусь к парому как ни в чем не бывало.

— Ну, хорошо. Думаю, большой беды не будет. Я жду тебя часа через полтора в "стакане". Как, успеешь?

— Буду вовремя. Что с собой брать?

— Ничего. Я принесу нужные вещи. И не забудь снять все металлическое. Браслет тоже. Не стоит слишком рисковать.

— Хорошо, понял.

Сверчок редко бывал в той части станции, что находилась у плато. Там располагались в основном лаборатории, а из персонала работали только уборщики и Сева. Помимо прямых обязанностей по поддержанию работы сети, штатный тэп водил на плато ученых, отыскивая безопасные коридоры. Потому-то и выделили технику местечко поближе — в "стакане": так прозвали башню для наблюдения за молниями. Шестиугольное сооружение, три стеклянные грани которого были обращены к плато, и впрямь немного напоминало стакан. Усиливал впечатление обратный наклон стен второго этажа, где размещалось оборудование и посты наблюдателей. Севе же выделили часть первого этажа.

От станции к башне вел крытый переход, заставленный разными расходными материалами для регистраторов. Ночью подсветку отключали, и Сверчок пробирался впотьмах, поминутно натыкаясь на коробки и тихо чертыхаясь.

— Не ругайся, дружище! Прости, я как-то не подумал про свет, сам-то давно привык тут бродить. Запомнил, где что лежит.

Механик шагнул в помещение и замер. Свет внутри не горел, но постоянные вспышки молний выхватывали из тьмы контуры предметов. Тени меняли свое положение и глубину, отчего казалось, будто в помещении постоянно что-то движется. Зрелище казалось потусторонним, от него внутри все холодело. Сверчок прошел вперед и встал перед стеклом. Его тут же ослепил близкий разряд, перед глазами поплыли красные двойники молнии, сменившиеся кругами.

— На, надень. — Сева осторожно ткнул в плечо механику какой-то предмет. — А то ослепнешь

Это оказались очки с круглыми темными стеклами. Сверчок надел их, резиновая оправа плотно прижалась к лицу. Теперь можно было рассматривать происходящее без риска ослепнуть.

— Нравится?

— Ага! — еле слышно прошептал Сверчок, пораженный неожиданной красотой бушующей электрической стихии. Ни одна молния не повторялась дважды, никакой системы в их появлении не было. Но как бы то ни было, в этом огненном танцы таилась какая-то недоступная пониманию человека система.

Уже на подходе к границе плато, у Сверчка вокруг левого запястья возникло голубоватое свечение.

— Стоп! — Тут же скомандовал заметивший неладное Сева. — Руку вытяни и засучи рукав.

Уже догадываясь в чем дело, механик расстегнул резиновый манжет. На руке красовался браслет с "Аиста". Тэп ничего не сказал, но настолько выразительно посмотрел на парня, что тому стало стыдно.

— Я забыл, прости.

Пришлось повесить браслет не ближайшей вешке. По металлической пластинке забегали искорки.

— Будь внимателен. Тут не бывает предупреждений. — глядя на парня тихо сказал Сева. — Молниям все равно, случайно ты нарушил правила или преднамеренно. Результат один.

— Угу. Я запомню.

— Идем. И учти,скоро у меня переход. Я уйду в свой мир, чувствую близкую границу. Когда тебя накроет, не сопротивляйся и не старайся идти за мной. Напоминаю еще раз: тэп не станет ведомым, даже если захочет.

— Я помню, не забыл!

— Отлично!

Они шли мимо вешек осторожно, медленно. Граница перегруженного энергией пространства ощущалась все явственней, но вопреки ожиданиям, Сева не снизил скорость движения. Наоборот! Он вдруг зашагал быстро, уверенно, словно вышел на давным-давно забытую дорогу. Тэп легко сворачивал и обходил громоотводы. Сверчок отстал. Он не стал догонять наставника, а только старался не упускать его из виду пока не затерялся в ослепительных вспышках на плато. В этот момент парень осознал, что остался один.

Трещали разряды, пахло озоном. В этих местах уже не просто били молнии — здесь энергия жила какой-то своей неведомой жизнью. По нитям сети бегали искры, а иногда и огненные веретена. Время от времени эти образования из плазмы вдруг собирались в шары, отрывались и летели над плато. Полет получался неровным, словно огненный сгусток танцевал. А когда шар попадал в вешку, то с грохотом взрывался, рассыпая тучи искр.

Руки заледенели, пальцы подрагивали. Сверчок то и дело дул в сложенные ковшиком ладони, чтобы согреться, хотя и понимал, что не от холода мерзнут руки. Точнее, не совсем от холода — идти вперед стало невероятно страшно. Как тогда, в стеклянном коридоре, ноги словно приклеились к земле, а голова противно кружилась. Ведь один неверный шаг, ведущий под разряд молнии — и все.

Превозмогая страх, Сверчок, шаг за шагом, двигался вперед. В голове уже звенел ужас, заставляя тело покрываться потом. Такого страха испытывать парню еще не приходилось! Эта чудовищная сила крапивой стегала по обнаженным нервам Хотелось бежать обратно в башенку и из безопасного места, из-за толстых стекол в медном переплете следить за буйством энергии. И тут, без всякого перехода, внезапно, на механика обрушилась злость. Ненависть к самому себе скручивала все внутри. А затем, поверх нее, обрушилась ярость, спихнувшая с дороги удушливый кошмар. В голове пульсировала только одна мысль: кто посмеет встать на пути человека, уже успевшего примерить на себя смерть!

Больше не колеблясь, Сверчок шагнул в сторону плато. Под ногами осыпались камешки. Слева в зеленой долине тек ручеек, через который кто-то соорудил горбатый мосток. Виднелся ряд черных камней, вероятно обрушившихся когда-то в долину. У того места, где тропинка поднималась, правее и выше одинокой скалы, еще лежал сероватый снег, хотя внизу вовсю бушевала весна. Отсюда, сверху гул водопада был едва слышен. Да и сам он не казался страшным.

Тропинка, спускаясь в долину, прихотливо вилась мимо камней. Идти вниз было очень легко: только внимательно смотреть под ноги и всего делов. И, конечно, не касаться камней, облитых какой-то оранжевой гадостью. Там, куда попадали капли странного яда, дымились мелкие камешки.

Над самой головой Сверчка пролетела птица. Так низко, что слышен был шум рассекаемого крыльями воздуха. Она открыла клюв и противно заскрипела. Стали видны ряды острых зубов, как у птеродактиля. Парень пригнулся, опасаясь нападения, но птица взмыла в воздух и исчезла в весенней голубизне. Одинокое перышко неторопливо спланировало к ногам человека. Камни в месте падения немедленно покраснели, а механика обдало жаром. Он шагнул в сторону и продолжил спуск. У самого подножия горы парень оглянулся. И в тот же миг едва не упал: земля пошатнулась, словно невидимый великан пытался выдернуть тропу из под ног. Позади затрещало, дробно застучали камешки, послышался грохот. Сверчок видел, как рухнул кусок скалы. Снизу было не разглядеть подробностей, но что-то подсказывало, что обратно тут уже не пройти. Землетрясение отрезало дорогу назад.

Зелень долины оказалась обманчивой. Не трава на земле — мох, покрывающий болото. Ступи не туда и утянет трясина к себе. А дальше камни. Сверкают на солнце. Не мокро, а словно их залили в стекло. Из-за камней не видно мостика, но Сверчок знал, что ему надо именно туда.

Кочка под ногой провалилась, ушла под воду. Парень перенес вес тела на другую ногу и нащупал опору. Шаг за шагом он продвигался вперед. Кочки, оставшиеся позади, превращались в расплавленные лепешки, шипели и тут же начинали остывать, быстро темнея. Сверчку показалось, что они металлические.

Тупик! Слева трясина из пышущего жаром расплава. Справа тоже не видать надежной опоры. Позади заскрежетало. Невидимая доселе гать накренилась, подняв к небу раскаленные двутавровые балки. Во все стороны полетел мох и капли раскаленного металла. Медленно, с жуткой правильностью интервалов, балки уходили в огненную трясину.

На берег не вернуться — путь разрушен. Да и тропинки больше нет. До блестящих камней хоть и рукой подать, но болото не пускает. Непонятный лабиринт поймал таки Сверчка. Отчаяние сдавило сердце: здесь никто не поможет. Одиночество — обратная сторона дара тэпа. Хорошо хоть люди не идут за ним. А то тоже...

Трясина слева внезапно разошлась. Над провалом вырос светящийся полупрозрачный столб. Поднялся к небесам и с грохотом распался, усеяв болото гаснущими осколками. На месте столба бешено вращался смерч. Вихрь двигался между кочек осторожно, словно боялся сорвать с них мох и огонь. Механик почувствовал ледяной ветер и поежился. Смерч был совсем рядом. Мелькнула мысль, что лучше, наверное, шагнуть в расплавленный металл, чем ощутить, как ветер сдирает с костей мясо. Вихрь остановился совсем близко и только покачивался, обратив воронку в небо. Он словно чего-то ждал.

— Да не чего-то, а его, Сверчка! — догадался парень. Он стянул с себя матросскую робу, намотал один конец на руку и хлестнул ею смерч. Ветер, словно ожидавший чего-то подобного, дернул одежку на себя, едва не оторвав ее вместе с рукой, и поднял механика в воздух. Мелькнуло небо, камни, мох.... На середине дуги Сверчок выпустил робу. Запястье обожгло, мелькнуло внизу болото и в следующий миг он покатился по траве. Кожу больно окарябал щебень, скрытый под растениями, но это ерунда. Главное — тут трава и твердый грунт! Он, Сверчок, не в болоте, где вокруг расплавленный металл, а на твердой земле. Механик встал. Бок саднило, из царапин сочилась кровь, но навскидку серьезных повреждений не было.

Смерч постоял еще немного, словно размышляя о чем-то, а потом неторопливо зигзагами двинулся через болото. Видимо, пошел искать следующего заблудшего. Почему-то казалось, что где-то там, внутри воронки, ветер все еще трепал лен робы.

— Выручил, дружище, спасибо! — помахал вслед вихрю Сверчок и поморщился: ребра отозвались на движение резкой болью.

Вблизи камни оказались огромными. Впрочем, угрозы они, по всей видимости, не несли. Для верности Сверчок покидал в них мелкие камушки и коснулся травинкой. Ничего не случилось. Валуны поблескивали, они чем-то смахивали на уголь. И, как оказалось, к ним нельзя было прикоснуться. Между ладонью и поверхностью оставался тоненький слой неведомого вещества, очень скользкого.

Камни эти загораживали путь к мосту и ручью. Надо было их как-то преодолеть. Сверчок находил уступы, насыпал песок, но все бесполезно. Невидимый слой сводил на нет все попытки и ухищрения. Единственным видимым результатом становились синяки и ссадины: покрытие отнюдь не делало камень мягче.

Снова тупик. И снова нет помощи. Ветер мог бы перебросить, но вихрь уже еле виднелся, раскачиваясь где-то около водопада, да и из одежды только штаны и остались. Тогда Сверчок попытался найти местечко, где можно обойти валуны. Обиднее всего, что искомое даже нашлось: узенькая полоска земли — граница между камнями и болотом. Ширины только и хватало, чтобы поставить ногу, да только удержаться уже было не за что: нависающий над узенькой полоской земли низ камня сверкал чертовым покрытием. Пальцы скользили, не встречая сопротивления. А болото — вот оно, рядом, ждет с нетерпением свою жертву. Оступился, вспыхнул и все. По-видимому, обход этот только и существует для того, чтоб бесить честных людей.

И все же, путешествие к "краю земли" не стало зряшным. Сверчок понял, что камни целиком покрыты скользкой гадостью. А значит, может оказаться так, что камни неплохо скользят по земле. Надо их только сдвинуть! Но упершиеся друг в друга боками валуны не поддавались. Будто могучие воины стояли они плечом к плечу, охраняя нечто от незваных гостей. И не сдвинуть их никак.

Сверчок который раз прошел вдоль ряда, толкая каждый камень. Но те стояли намертво. Каждый следующий цеплялся за предыдущий. Крайние не двигались, а средний словно запирал остальные.

Уставший от попыток механик присел на корточки, расчистил кусочек земли и принялся соломинкой чертить схему. По всему выходило, что по ту сторону нечто держало крайние камни, они во что-то хитро упирались. Толкать их точно бессмысленно. Но зачем перекрывать путь? Может статься, что создавшие препятствие хотели скрыть проход от тех, кто рассчитывает только на грубую силу. И вряд ли тут ждали исключительно гениев. Значит, необходимо подумать и найти простое решение.

Парень подошел к среднему камню. Между этим и соседом справа оставался приличный зазор. Сверчок втиснул плечо в щель, напрягся и вдруг камень довольно легко откатился в сторону. Открылся проход. По ту сторону гряды оказался бруствер, в который камни и упирались. Больше всего он походил на какие-то кучи мусора вдоль ручья. Выходит, никто специально путь и не закрывал. Так произошло само по себе.

Сверчок рассматривал кучи мусора, они казались немного странными, будто обычные речные наносы. Сверчок ткнул ногой ближайшую кучу. Мусор рассыпался, а из него показался клепанный, изрядно поржавевший железный тор. Сверчок ткнул его ногой. Внезапно штуковина затряслась. Парень на всякий случай отпрыгнул назад, ожидая подвоха, но тор вдруг поднялся в воздух и завис в метре над землей. Вода стекала по ржавому корпусу устройства. Но не на землю, как положено было бы, а вверх, в небо, словно что-то обдувало тор из под земли мощным потоком воздуха. Механик осторожно приблизил руку: нет, никакого ветра не ощущалось. Выходит, тут происходило что-то другое.

Между тем, вода прекратила свое истечение, странная конструкция заскрипела, развернулась, зависнув под углом к земле и вдруг стала вращаться вокруг невидимой оси, проходящей где-то в пространстве параллельно плоскости тора. Скорость вращения росла, и скоро ржавый аппарат сам образовал тор. Мутный, призрачный... Все это происходило совершенно беззвучно, жутко. А еще через минуту аппарат совсем исчез, будто растворился в воздухе.

Сверчок какое-то время постоял, ожидая возвращения непонятной машины, но так ничего и не дождался. Ждать дольше не имело никакого смысла. Парень повернулся и пошел к мосту. Вблизи стало понятно, что древняя конструкция здорово прогнила. От деревянного настила осталась пара обломков досок, удерживаемых ржавыми болтами. Да и дыры в железных балках наводили на грустные размышления.

Пока механик прикидывал, как лучше пройти, к мостику, откуда-то появилась широкая светящаяся полоса. Воздух заискрился, ржавчина с балок посыпалась хлопьями. Сверчок обернулся. Полоса тянулась от места, где раньше вращался тор. Парень сделал маленький шажок по полосе, но ничего не произошло. Тогда он осторожно ступил на балку...

Темнота, кромешная темнота. Без единого проблеска, без малейшего намека на свет. И тишина. Такая же мрачная, густая, неприветливая, как и тьма вокруг. И тут чернота стала превращаться в вязкую субстанцию. Она сдавливала тело. Еще немного и она раздавила бы маленького человека, но он ускользнул, выпал из странного полусна.

В черный резиновый балахон впилось солнце. Сверчок сдвинул на лоб очки и огляделся. Вокруг расстилалась песчаная равнина с чахлыми кустиками. Чуть дальше, на холме темнел остов какой-то машины.

Место, куда перебросило молодого тэпа, оказалось весьма жарким. Царапины на руках невыносимо зачесались. Парень снял резиновую защитную одежку и с удивлением обнаружил на коже приличные ожоги.

Он сел на песок и стащил тяжелые изолирующие боты с ноющих ног. Стало полегче. Сверчок уселся на песок, чтобы немного передохнуть и собраться с мыслями. Ну и сориентироваться, зачем и куда его занесло. К плато, понятно, место никакого отношения не имело. И к высоте, соответственно, тоже: дышалось заметно легко. Там, на высоте Острова, воздуха было несколько меньше. А далеко занесло, похоже! Ведь ночь висела над плато, а тут день в разгаре.

Парень тяжело поднялся, свернул защитный балахон в узел, и полез на бархан, где стояла машина. Сверчок, в общем-то, уже предполагал, что за агрегат там находится, но решил изучить поподробнее.

Конечно, это был небольшой паровоз. Такие механик видел и в депо. Но когда он пригляделся повнимательней, то понял, что перед ним весьма странная конструкция. Обтекатели будки, смахивающие на уши, заостренный передок, спрятанные в нишах улитки турбин, воздухозаборники конденсаторов. Компоновка скоростная и совсем не европейская. Сверчок обошел паровоз, затем ногой раскидал песок позади тендера и обнаружил рельсы. По крайней мере стало понятно, что прибыл агрегат своим ходом. Оставалось непонятным только куда приехал паровоз. Насыпь позади тянулась издалека, а вот впереди была яма, из которой торчали скрученные в узел железки. Здесь взорвалось что-то мощное, похоже. Хорошо, пусть взорвали рельсы, но и дальше, за ямой, насыпь отсутствовала, словно ее и не было никогда

Сверчок забрался в кабину и принялся там шарить, разыскивая закутки. Наверняка таковые где-то прятались. Вот, например, в кочегарке "Аиста" всегда были потайные места, куда Юпитер предусмотрительно припрятывал бутылочки с горячительным.

Усилия не пропали даром. Здесь тоже оказалась потайная ниша. Бутылки в ней, правда, не нашлось, но зато обнаружился приличный нож из потемневшей стали. Находка порадовала! Механик тут же отрезал капюшон от балахона, перерубил какую-то проволоку и соорудил себе что-то вроде шляпы-зонта. Получилась вполне приличная защита от солнца. Жаль только, что воды в системе не осталось: ужасно хотелось пить! Сейчас сошла бы и затхлая ржавая жижа. Если ее отфильтровать через ткань, то выйдет вполне приличное питье, если не принюхиваться.

Задерживаться тут не стоило. Ни воды, ни еды. Понятно, здесь явно произошло что-то плохое, но только очень давно: на песке давно обосновалась трава, сменившая не одно поколение. Ничего не найти, зато легко угодить в какую-нибудь яму, которую за много лет скрыли ветки и песок. Надо найти место, откуда прибыл этот древний паровоз. Главное, чтоб не слишком далеко.

Идти вдоль насыпи оказалось на удивление легко: ноги не вязли в слежавшемся песке. Но вот только беспощадное солнце жарило от души и невыносимо хотелось пить. Сверчок готов был все отдать за глоток воды.

Когда на горизонте появились какие-то строения, парень приободрился и прибавил шагу. Через полчаса он вышел к поселению. Вот только оно оказалось не живее торчавшего в пустыне паровоза. Верить в то, что путь проделан зря Сверчку никак не хотелось и он обходил дом за домом, стараясь найти хоть что-то свидетельствующее о присутствии тут людей. Но тщетно. Отсюда жители ушли давным-давно. В комнатах мебель почти совсем развалилась, и только ветер врывался в окна, бросал в глазницы окон песок и мусор, а нагулявшись всласть снова мчался в пустыню.

Сверчок зашел в один из домов, уселся на растрескавшийся пол, откинулся на стену и закрыл глаза. Надо отдохнуть, а тут, в теньке, это делать лучше, нежели на солнцепеке. Парню заметно полегчало, хотя горло, казалось, скрипит от жажды.

— Ничего, выдержим! — он упрямо тряхнул головой

Мысли успокоились, стали четче и ровнее. Сверчок принялся острием ножа чертить на досках замысловатый рисунок: так легче думалось. Например о том, что поселок не мог жить без воды. Это значит, что тут наверняка была когда-то скважина. А то и не одна. Качали насосами. Судя по тому, что бросили мебель и барахло — уезжали налегке. Тогда уж точно без насосов. Значит, надо найти водокачку и попробовать добраться до воды. Или, чем черт не шутит, оживить заброшенные механизмы.

Сверчок встал и подошел к окну. Над крышами и улицами дрожал раскаленный воздух. Казалось, городок и сам изнывал от жажды. За домами виднелись трубы завода, а чуть правее примостилась башня с большим шаром сверху. Сверчок помнил, что в их краях стояли похожие сооружения, подобные, только вместо шара там были цилиндры. Скорее всего, постройка рядом с трубами и есть искомая водокачка.

Что ж, это легко проверить. Сверчок подобрал узел и отправился в путь. Но там его ждало разочарование: башня располагалось рядом с железнодорожной насыпью, а остатки торчащей из шара вбок трубы указывали на то, что это водозаправочная станция для паровозов. Механик зашел в помещение. Здесь он увидел прогнивший верх резервуара с остатками насосного оборудования.

По внутренней стене башенки была выложена из кирпича лестница. Сверчок поднялся на этаж, где располагался узел управления. Там тоже все железо давно сгнило а с обрывков проводов осыпалась изоляция, но зато через окошки наверняка открывался панорамный вид на окрестности. Сверчок протер рукавом помутневшие от грязи стекла. Действительно, практически все были теперь как на ладони. Дома в городке были небольшими и не слишком сильно отличались друг от друга. Еще парень заметил небольшое здание с махоньким окошком и высокой кирпичной трубой. Рядом лежали обломки какой-то конструкции. Что ж, домик мог быть и насосной станцией, а обломки — все что осталось от водонапорной башни.

Сверчок засек направление, спустился вниз и отправился к домику. На этот раз он не ошибся: там и правда располагалась насосная станция. Естественно, насос оказался в плачевном состоянии и котел двигателя проржавел так, что от бочки остались только клепанные ободы. Механик обошел механизмы. У приборов уже почти не различить надписи на шкалах, но и без их показаний нетрудно было догадаться, что воды нет. И это очень плохо: следующее поселение отсюда явно неблизко. К тому же, вовсе не факт, что там кто-то живет.

Под ногой что-то глухо громыхнуло. Люк в полу! Металлический прямоугольник, сделанный из толстого металла, устоял под напором времени. Сверчок здорово повозился, пока откинул крышку. Снизу потянуло влагой и послышался плеск. Подземная река! Водозабор шел отсюда, из подземной реки! Парень стал осторожно спускаться. Каменные ступени были скользкими, да стены не лучше. Единственный свет — что проникал сквозь проем. На площадке внизу было почти совсем темно, но темная вода плескалась рядом с площадкой. Сверчок встал на колени, зачерпнул черной в темноте влаги и выпил. Казалось, ничего вкуснее в своей жизни он не пил!

Повеселевший механик выбрался наружу. Теперь оставалось придумать, из чего сделать емкость, чтобы набрать воду с собой. Он обошел дома, но ничего подходящего не нашлось. Сверчок вздохнул и поглядел на узел с резиновой одеждой, валявшийся у двери в насосную. Теоретически можно попытаться соорудить из балахона мешок, но после молний там могли остаться дыры. Ведь появились же на руках ожоги как-то? Ненадежно. Механик со злостью пнул узел, но взгляд его наткнулся на подошвы защитных ботов!

— А вот и ведра! — радостно потер ладонью о ладонь Сверчок. Уж эти-то "емкости" наверняка были целыми, такую резину и пулей не возьмешь.

Сверчок тщательно промыл боты и набрал воды. Он прикинул и решил, что два — многовато: вес большой. Вполне достаточно половины емкости одного бота. Механик отыскал медную проволоку, сплел из нее что-то вроде заплечной корзинки и установил в нее импровизированное ведро. Он обмотал "лямки" кусками балахона: получилось довольно удобно. Сверчок оглядел город, словно прощаясь, и зашагал по насыпи.

Но далеко уйти не удалось. Километра через два дорога оборвалась. Из песка торчали куски рельсов, изуродованные неведомой силой. Они выглядели как те, перед поржавевшей мордой паровоза. Больше не было ни насыпи, ни какой-либо дороги, только равнина до горизонта.

Сверчок осторожно спустился и пошел дальше, стараясь держаться выбранного направления. Но внизу песок оказался более рыхлым. Ноги постоянно увязали чуть не по щиколотку, стало заметно труднее идти. Каждый шаг давался с боем. Интересно, если даже люди ушли отсюда в спешке, оставив большинство пожитков, то как далеко им удалось продвинутся по такой поверхности. А ушли срочно, в этом не приходилось сомневаться. Что-то обрушилось неожиданно, застало врасплох.

Потихоньку вечерело, очень хотелось есть. Сверчок привык подолгу обходится без еды еще со времен детдома. Но уж если совсем прижмет, то можно было исхитрится и стащить кусок чего-нибудь съестного. Тут надеяться было не на что. В поселке холодильники попадались, но они без энергии не работали. Люди наверняка забрали еду во время своего исхода, а что не забрали, то давно сгнило.

Затяжной подъем. Снова какая-то насыпь? Может быть, но это не так уж и важно сейчас. Ноги снова шагают по твердому, но в горку. И не легче, чем по песочку на равнине. В голове шумело, перед глазами плыли красные круги. В какой-то момент механик подумал: а куда он, собственно, идет? Не найдя ответа на этот вопрос и чувствуя, что больше не в силах сделать и шага, Сверчок в изнеможении опустился на песок, снял свой "рюкзак" и напился воды. Стало легче. Он огляделся. И впрямь насыпь. Высокая, притом, словно делалась она под скоростную дорогу. Что ж, надо как следует передохнуть прямо тут, на склоне. И даже поспать не помешает, пока тепло. Ночью придется идти, чтоб не замерзнуть, так было написано в курсе выживания.

Ночь упала сразу, словно свет выключили. Только-только он был, щелк — и нету. Тьма показалась странной. Сверчок не сразу сообразил, что ночь идеально тихая. В этом месте не жужжали насекомые, не перебегало мелкое зверье. Словно вслед за людьми с равнины ушла и вся живность.

А потом все, что ниже насыпи накрыло голубое свечение. Совсем блеклое, но достаточно сильное, чтобы по чахлым травинкам, по кустикам забегали искры. Нож стал горячим. Подхватив импровизированное ведро, Сверчок вскарабкался на самый верх насыпи. Вот и разгадка, почему тут пусто. Приливное электрическое поле! Но такое, которого не бывает, практически легенда, в подобное не верили даже тэпы, если верить Севе.

— Вот ведь, а? — Сверчок потер лоб. Так влипнуть в реальности надо было умудриться. Ладно видения, они помогают обойти возникающие опасности, изменяя, по всей видимости, не только восприятие, но и скорость реакций. Но тут самая, что ни на есть, реальность. И абсолютно иное место, в которое попал механик совершенно непонятным образом. Про такие чудеса даже легенд не существует и среди тэпов. И вот теперь он неизвестно в какой точке планеты, да еще и еще и с электрическим полем, плещущимся у самых ног.

Сверчок напился воды и встал. Что ж, коль скоро, энергия его перебросила сюда, то и отсюда выбраться можно попробовать тем же способом. Он огляделся и положил нож рядом с ботинком, где оставалось совсем немного воды. Все равно сейчас единственный путь отсюда через поле. Второго перехода по жаре не выдержать, пожалуй. Значит, нужно окунуться в энергию и пройти по мостику своих видений. Если повезет, то тропинка выведет в места, где живут люди.

Хорошо, что молний над полем не было. Значит, можно не беспокоиться насчет резинового костюма. Хотя... Это, если вдуматься, и так больше страховка, нежели защита. Сверчок потянулся "ведру", чтобы еще разок напиться, но понял, что воды больше не хочется вовсе. Нет жажды, а мучает только обыкновенный страх перед первым шагом в неизвестность. Механик встал, внимательно зачем-то огляделся и спустился по насыпи. У самой кромки голубого тумана помедлил мгновение, а затем тряхнул головой и перешагнул сверкающую голубыми вспышками разрядов границу.

Переход произошел почти мгновенно. Только что была глухая пустынная ночь, и вдруг стало относительно светло. На этот раз Сверчок оказался в довольно мрачном тоннеле или коридоре. Из светящихся бетонных стен торчали покореженные куски ржавой арматуры. Где-то капала вода, порождая глуховатое эхо. Воняло сыростью. Механик осторожно коснулся стены между торчащими железками и тут же отдернул руку. Пальцы обожгло и они теперь тоже немного светились. Видимо, какое-то растение облюбовало себе местечко.

Сверчок шел медленно. Приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не угодить в яму. Иначе вывих или перелом гарантированы. Внезапно коридор разделился. От развилки вправо и влево шли точно такие же тоннели. Механик двинулся по левому. В случае чего, если все закончится тупиком, он вернется обратно. Над головой мелькнул прямоугольник, забранный решеткой. Сквозь нее пробивался дневной свет. Но туда не добраться. Сверчок вздохнул и пошел дальше, пока не уперся в очередное разветвление. И снова он пошел по левому. Не наитие его вело, просто так было легче запомнить. За плавным поворотом обнаружился зал. В центре круглой площадки стояла машина. Непонятная, совершенно не похожая ни на одну из ранее виденных, громадина. Стеклянная колонна в центре светилась голубым. Но не постоянно, а словно бы пульсировала. То ярче свет, то глуше... Странный ритм усыплял. Сверчок осторожно приблизился к агрегату и обошел его. Ничего эдакого. Ни пультов, ни приводов. Просто гладкий постамент из твердого отполированного материала.

Слышался густой пульсирующий звук — это гудела машина. Механик невольно отступил назад и посмотрел на колонну. Она уже не была цельной, а больше походила на набор довольно толстых дисков. Неожиданно темные тонкие полосы стали словно бы отслаиваться, но на самом деле это из колонны выдвигались черные диски. Спустя несколько секунд, диски образовали черный бочонок. А колонна заметно осела и стала тоньше. Пульсация ускорилась. Сверчок решил, что ничего хорошего от метаморфозы лучше не ждать и начал отступление к тоннелю. Послышался тонкий слабенький свист. В скудном освещении механик только и заметил, что мелькнувшую тень. Но зато свист стал оглушительны. Механик сообразил, что это наверняка один из дисков прошел совсем рядом. Так это было или нет, но нечто с оглушительным звоном ударилось в стену и рассыпалось искрами. Сверчок не раздумывая побежал в тоннель. Две вспышки ударили в стену там, где человек находился лишь мгновение назад.

Сердце бешено колотилось, ноги словно сами выбирали себе путь. Непонятно было, как удалось проскочить мимо ям-ловушек. Но вот с арматурой было хуже. Часть блестящего комбинезона, в который был сейчас одет механик, осталась на ржавых прутьях вместе с кусочками кожи и кровью.

Вскоре тоннель вывел к разветвлению. Но не к тому, где Сверчок выбрал левый ход, а к неизвестному, которого раньше не было. Теперь Налево и направо тянулись точно такие же тоннели, что и тот, по которому Сверчок только что бежал. Путь обратно к машине — самоубийство. А вернуться к предыдущей развилке невозможно. Он вдруг очень ясно понял, что если пойдет по любому из коридоров, то и оттуда возврата не будет. Но что он теряет, если подумать? Сверчок прикинул и пошел в правый. В конце концов, если двигаться влево-вправо, то хоть не по кругу ходить будешь.

Коридор плавно поворачивал и уперся в зал, в котором вовсю бушевало пламя. Языки тут же потянулись к человеку. Механик отпрянул, развернулся и побежал, больно корябаясь об арматуру. Поворот, новое ветвление... Струя пламени прошла совсем рядом и разбилась о стену. Стало невыносимо жарко. На миг Сверчок потерял бдительность, споткнулся, упал и покатился по ... ребристому металлу настила. Механик попытался встать, но в непонятном помещении еще бушевала неведомая сила. Она отшвырнула беспомощного человека на какую-то машину. От удара о твердый угол дыхание перехватило, а из глаз посыпались искры. Сверчку все теперь казалось размытым и качающимся. Только спустя минуту мир стал обретать четкость.

Парень встал и огляделся. Место поразительно напоминало увеличенное в несколько раз помещение "Аиста", где стоял генератор. Такой же сводчатый потолок, провода, изоляторы. Только тут все было огромное. Три генератора циклопических размеров на отдельных фундаментах и щит управления во всю стену. За защитной сеткой мощный шатун раскручивал колесо, заставляя работать редукторы. Низкий гул, шедший, казалось, ото всюду, почти физически пригибал к полу. Громко трещали разряды над стойками с ребристыми изоляторами. Нафоне исполинских машин, несущие конструкции помещения казались легкими и ажурными. Фермы, трапы, ведущие куда-то на верхотуру...

Закружилась голова. Сверчок оперся о пульт: стало полегче. Судя по приборам, в помещении работали только два агрегата. Один агрегат стоял в резерве. Только никак не получалось сообразить, где все это расположено? В каком месте этот машинный зал расположен?

Неожиданно взвыла сирена. Механик вздрогнул и тут же вспомнил, что такой сигнал подавался на "Аисте" перед резким ускорением. Корабль?? Но едва парень сообразил, что надо бы за что-то держаться, как пол ушел из под ног. Гул нарастал. Сквозь низкие тона откуда-то прорывался тонкий свист. Сверчок упал и его поволокло к генераторам. Он в последний момент умудрился схватиться за стойку трапа, правда при этом сильно ударился о ступеньку.

— Чччерт!

От боли на глазах выступили слезы, но механик не разжал пальцы. И правильно сделал: весь зал с генераторами ухнул куда-то вниз. Сверчок изо всех сил обнимал трубу стойки. Он закрыл глаза, чтобы не видеть разверзшейся под ногами пропасти и вращающееся за решеткой огромное колесо. Он тяжело дышал, вжимаясь щекой в холодный металл.

Понемногу держаться становилось все легче. Скоро уже казалось, что тело ничего не весит. Правда сильно закружилась голова и подташнивало, но это можно было и перетерпеть. Звуки изменились, а труба иногда начинала ощутимо вибрировать, словно где-то запускался огромный механизм..

Понемногу стены стали вертикальными. А то, что сперва было полом, опять превратилось в пол. Сверчок хоть и боялся отпустить спасительную стойку, но все же убедил себя это сделать. Машина все еще двигалась, потому-то стоило поискать местечко лучше, чем у стойки трапа, если вдруг снова раздастся сигнал.

Справа от пульта обнаружилась ниша с откидным сиденьем. Механик с облегчением уселся и пристегнул ремни. Теперь никакие передряги не страшны. За время своей работы на острове Сверчок не раз занимался уборкой в пришвартованных дирижаблях. Во вспомогательных помещениях стояли точно такие же сиденья. Вероятно, чтобы оказавшиеся там воздухоплаватели, могли безопасно переждать нежданно налетевший шторм. Может, это не корабль, а дирижабль? Но механик отмел эту гипотезу практически сразу. В дирижаблях стояло два небольших генератора. Лишний вес в полет не берут. Это корабль, большой корабль. Сердце бешено стучало в груди. Сверчок боялся поверить в реальность происходящего. И все же... Единственным судном, где могли пригодиться такие огромные генераторы...

— "Голиаф"!

Мечта каждого человека моря. Работа на самом крупном и современном в истории Человечества судне — самое лучшее, что может случиться с моряком! Да что там работать: побыть хоть пассажиром! Но стоимость билета на поездку в Америку была далеко за пределами возможностей большинства людей. Тем более, младших механиков.

Снова взвыла сирена. Едва Сверчок успел вцепиться в торчащий из стены поручень, как снова началось. Казалось, что огромное судно стало игрушкой в руках великана: "Голиафа" трясло, швыряло, крутило. Он то проваливался, то вдруг перегрузка вдавливала в сиденье. Менялись и звуки. Рев, прорезаемый скрежетом металла вдруг сменялся тишиной. То оглушал высокий свист, то загудит так, что ноют зубы.

Сверчок вдруг представил, как чувствуют себя пассажиры "Голиафа", но потом сообразил, что в салонах наверняка прекрасная звукоизоляция, да и сами каюты не просты, как пить дать. Техническому же помещению конечно не нужна подобная защита.

Время словно бы застыло. Механика трясло, мотало, бросало вместе с судном, а в такт звукам подвывал пустой желудок. И все же Сверчок как-то умудрился заснуть. Усталость пересилила все.

Очнулся механик от внезапно наступившего покоя. Тряска прекратилась, тихо гудели генераторы, потрескивали разряды... Сверчок прикинул. Наверное, они сейчас по другую сторону тоннеля, а "Голиаф" вовсю топит котлы, чтобы запустить вихри. До берега от выхода не близко.

Словно в подтверждение этой мысли, по помещению пронесся свежий ветерок, выгоняя затхлость — открылись воздухоозаборы. Сейчас, наверное, пассажиры на палубу поднимаются, рассаживаются под защитным куполом.

Где-то наверху клацнул замок и по трапу дробно загрохотали чьи-то шаги. Сверчок поспешно отстегнул ремни и поднялся. В помещение спустился здоровенный бородач в черной робе. На груди виднелась золотая эмблема — молния, бьющая сквозь шестерню. Видимо, электромеханик. Человек замер на последних ступенях и изумленно уставился на Сверчка. Несколько секунд рассматривал парня, а затем сошел-таки на пол. Бородач остановился перед Сверчком и спросил.

— Ты кто, чудо? Как очутился тут?

— Я — Светослав.

— Отлично, мне сразу полегчало! Давай тогда так: как ты очутился тут, Светослав?

Сверчок понимал, что не стоило рассказывать о своем путешествии. Да и вряд ли кто поверит.

— Ну, прятался я...

— Заяц, значит, — кивнул головой электромеханик, но тут же нахмурился. — Как-то не сходится, брат. Я тут все перед стартом проверяю очень тщательно, чуть не с лупой. Да и спрятаться тут почти негде, а дверь я задраиваю.

Сверчок поглядел вверх, где под сводами виднелись переплетения ферм. Электромеханик проследил его взгляд и кивнул.

— Не представляю, как ты туда залез. Что ж, примем твою версию, хотя.. — он вздохнул. — Ладно, буду проверять теперь. Собирайся, Светослав, пойдем к капитану. Он решит, что с тобой делать.

Капитан огромного судна оказался сухощавым и низкорослым азиатом. Сверчок даже не понял сперва, перед кем стоит. Он ожидал, что капитан "Голиафа" будет помоложе, к тому же высоким и широкоплечим. Не вязалась редкая седая бородка и длинные усы с безупречным кителем. А уж то, что столь тщедушному человеку под командование отдана такая махина — не верилось, хоть ты тресни.

Капитан посмотрел сперва на Сверчка, а затем на электромеханика. В холодных глазах не мелькнуло и тени любопытства, будто вошедшие были примелькавшимися давным-давно предметами обстановки. Бородач кашлянул и доложил.

— Это "заяц", господин капитан. Говорит, что зовут Светослав. Спрятался где-то в фермах над генераторами.

— В фермах... — капитан снова смотрел то ли на парня, то ли сквозь него.

Под безразличным взглядом Сверчок смутился. Казалось, кеп на раз-два прочитал душу механика, как металлический лист диплома, и вот-вот звякнет где-то машина, выплевывая браслет для новоявленного матроса. Капитан же только едва заметно кивнул и спросил.

— Вы что-то везли?

От голоса, которым был задан вопрос, казалось, вот-вот выпадет на стенах иней. А еще, в словах отчетливо зазвенела сталь.

— У...у меня нет ничего! — поежился Сверчок. — Я только прокатиться хотел...

— Вы свободны. — кивнул капитан электромеханику, подошел к экрану, нажал кнопку и бесцветным голосом приказал. — Начальника службы охраны ко мне.

— Есть!

Могучий бородач скрылся за дверью, а буквально через несколько секунд в нее вошел коренастый парень в синей форме охраны и замер по стойке смирно перед капитаном. Тот взглянул на стрелку хронометра и кивнул.

— Хорошо! Займитесь этим молодым человеком. Проверьте, кто он и откуда. Мне надо знать все в кратчайшие сроки. И отправьте людей в генераторную и проверьте там каждый сантиметр. Особенно балки.

— Есть! — ответил начальник охраны и сурово кивнул Сверчку. — Следуй за мной.

Парень уныло побрел за человеком. Они уже были у самой двери, когда донеслась команда капитана.

— Ходовой режим!

Послышался рев. Судно дрогнуло и чуть заметно качнулось. Где-то внизу закрутились могучие водяные вихри, поднимая "Голиафа" в воздух. Сверчок вздохнул и перешагнул через комингс.

В кабинете начальника охраны стоял стол, по обе стороны которого располагались привинченные к полу стулья. Один из них, стоящий спинкой к входной двери, был снабжен полукруглыми скобами. Сверчок прикинул, что в них, скорее всего, зажимают руки. Наверное, когда допрашивают опасных преступников.

— Садись! — начальник охраны указал на этот самый стул.

Парень осторожно уселся и положил руки на колени. От близости "браслетов" почему-то становилось не по себе. Начальник включил связное устройство в углу. Засветился экран. Тут же что-то в помещении зажужжало, отчего слова было невозможно разобрать Сверчок подумал, что жужжание и задумано, чтоб никто не подслушал разговора. От нечего делать, парень принялся внимательно разглядывал все вокруг: стопки бумаг на столе, три небольшие двери с маленькими зарешеченными окошками, серый потолок с забранной решеткой лампой и серые же стены, ряды заклепок, рифленый потолок с полусферой лампы... Да, связной аппарат. И тут до сверчка дошло, что двери с решетками — тюремные камеры. От этой мысли по спине пробежали мурашки. Очень уж не хотелось оказаться внутри.

Жужжание стихло, экран прибора погас. Шеф охраны уселся по другую сторону стола и протянул руку.

— Документы! — приказал начальник.

Сверчок пожал плечами.

— Я без документов здесь.

— И на что ты, собственно, надеялся, пробираясь на "Голиафа"? Без вещей и документов тебе нечего и думать о том, чтоб затеряться в другой стране. Тебя просто не выпустят с территории порта.

— Я знаю. — вздохнул Сверчок.

— Короче, до прибытия посидишь ты у меня в камере, а потом сплавим тебя полиции. Пусть у них голова болит, что с тобой делать. Это, конечно, если ты не притащи с собой бомбу.

Филин интенсивно затряс головой. Начальник охраны махнул рукой, зевнул и потянулся.

— Извини, не выспался я. — вдруг улыбнулся он, затем добродушно спросил. — Дернешь кофе со мной?

— А? — растерялся от такой смены настроения Сверчок. — Да, конечно, если можно... Еще бы поесть...

— Можно, можно. И еда скоро будет. У нас тут ооочень редко "зайцы" случаются. На моей памяти — ты первый. Считай, уникум. Так что, не знаю я, как себя с зайцами вести. Я к тому, чтоб ты не стеснялся.

Механик кивнул, но, правда, не очень уверенно.

— Спасибо, господин начальник охраны!

Начальник поморщился.

— Яков Львович я. Но давай попроще — Яков.

— А меня Светослав. Но лучше... — Сверчок на секунду осекся сообразив, что кличку могут на флоте и знать уже, — лучше — Слава.

— Жди, Славик, я сейчас.

Шеф вышел за дверь. Механик заметил, что замок в двери щелкнул. Понятно, работа такая, но от этой мысли вовсе не полегчало, лучше уж о чем-нибудь другом подумать. О Ксении, например. Сверчок положил голову на руки, но почувствовал, что засыпает и откинулся на спинку стула.

Начальник вернулся довольно быстро. В руках он держал поднос с двумя кружками внушительных размеров. Над ними клубился пар.

— Давай, Славик, принимайся!

Напиток оказался очень горячим. Сверчок через глоток рассказывал о своей жизни, начальник улыбался и кивал головой. Когда закончилось повествование о Ксении, Яков хлопнул ладонью по столу.

— Все, я понял, почему ты тут! А знаешь, я бы тоже отправился на край света за своей любовью! Да где же ее сыщешь-то, любовь настоящую...

— Да я, в общем...

Яков заметил на щеках парня краску смущения и истолковал ее появление по-своему.

— Ладно, не смущайся! Я так...

Да, Сверчок покраснел, но, скорее, от того, что приходилось вводить в заблуждение этого славного человека, недоговаривать, утаивать правду. Но рассказывать про "Аиста", летающий остров и заброшенный поселок... А одного только рассказа про погибшее судно хватило бы, чтобы отправиться в камеру немедленно, как подозреваемому. Ну, а уж если весь комплект огласить, то не полиция будет ждать, а карета скорой психиатрической помощи. Хорошо, что у шефа охраны вопросов больше не возникло. Он мечтательно подпер голову.

— Эх, дружок, как я тебе завидую! Пусть у тебя хоть сложится все. — Яков бросил взгляд на молчащее устройство связи и зачем-то понизил голос. — Обратно, надо думать, ты не собираешься, а самостоятельно за пределы порта тебе, безусловно, не выйти. Есть там пара лазеек, вообще-то. Короче, по прибытии решим, что делать. И с кепом еще попробую обсудить, раз такое дело.

В дверь постучали. Яков нажал кнопку на столешнице.

— Войдите!

В проеме показался стюард с подносом, уставленным едой. Сверчок почувствовал, как его рот наполняется слюной.

— Поставьте, пожалуйста, на стол.

Стюард чуть заметно улыбнулся и споро сервировал обед. Затем кивнул и вышел.

— Вот, жуй! — обвел рукой стол Яков. — И я, пожалуй...

Но тут прозвенел зуммер и ожил экран, Яков немедленно уселся перед устройством. Тут же помещение заполнило жужжание. "Точно, автоматически защита включается" — подумал Сверчок.

На этот раз переговоры оказались короткими.

— Ну, вот и все. Проверили генераторную целиком. — Яков уселся за стол и принялся рассеяно пить кофе, заедая какой-то соломкой из вазочки. — Так на чем я...? А, капитан! Надо с ним поговорить.

— Не стоит, наверное. Он...м-м-м...вряд ли поможет.

— Наш кеп поможет. Он хороший человек.

— Не заметил как-то.

— А это и не должно быть заметно. Просто поверь, я не первый год хожу под его началом. Ты лучше скажи, неужто у тебя и пожитков с собой не было? Ни еды, ни воды? Как ты намеревался выжить тут?

Сверчок вздохнул. Яков снова начал задавать вопросы, на которые нелегко было отыскать хоть какой-то правдоподобный ответ

— Да я пробирался когда, то пришлось оставить там...

— Ладно, не страшно. Ты выбери себе местечко по вкусу. — Яков кивнул на двери с зарешеченными окошками. — Извини, дружище, но все чем могу, так сказать. Сам понимаешь...

— Да я ж не в обиде! Спасибо большое!

— В общем, там все удобства есть, белье тоже. Ну, а поесть тебе притащат.

В камере и правда оказалось вполне терпимо. После кубрика "Аиста" тут могло бы показаться даже роскошно, не будь решетки. Сверчок растянулся на койке, попытался было размышлять о происходящих чудесах, но очень быстро провалился в сон. И там, в глубинах сновидений, что-то вспыхивало, мелькало, переливалось. А потом Сверчок падал вместе с паромом. Падал куда-то в небо, пересекая радугу вокруг вихря. И тикали часы...

Пробуждение вышло довольно жестким.

— Подъем!

Механик вскочил и принялся одеваться. Он это делал совершенно автоматически, как привык за годы учебы. Только застегивая пуговицы, он, наконец, стал немного ориентироваться в реальности.

— Быстрее, Сверчок! Надо уходить!

В дверях стоял Яков и вид его изумил парня. Шеф охраны был без кителя, в рубахе с разорванным рукавом и грязных брюках. Довершали картину болтавшиеся на шее очки-консервы, кобура на поясе и огромный Кольт в руке. Острый запах пороха распространялся по камере — недавно из пистолета стреляли. Не требовалось большого ума сообразить, что на судне происходит нечто экстраординарное. Не задавая лишних вопросов, Сверчок ответил.

— Идем!

— Держи! — Яков достал из кобуры на поясе короткоствольный револьвер и рукояткой вперед протянул механику. — Умеешь стрелять?

— Д-да... — Сверчок удивленно посмотрел на начальника охраны и взял тяжелый пистолет. Холодная ребристая рукоятка была великовата. Парень откинул барабан, взглянул на заряды и снова закрыл. Ему стало не по себе. По мишеням стрелять из пистолета приходилось, но тут явно какая-то другая задача. Сверчок сглотнул. У него не было ни капли уверенности, что получится выстрелить в человека. Он открыл было рот, чтобы рассказать об этом Якову, но тот скомандовал.

— Пошли. Двигайся за мной след в след. Увидишь тень — стреляй.

— Тень?

— Да. Человеческую тень.

С души упал камень. В тень стрелять можно, по теням палить — почти что в мишень.

Они вышли в коридор, но повернули, вопреки ожиданиям, направо. Метров через десять, около распахнутой двери какого-то помещения, обнаружилась небольшая трехколесная платформа. Яков надел очки и встал за руль.

— Сверчок, я веду, а ты стреляй. Не важно, попадешь или нет. Главное держать тени на расстоянии.

В цилиндрах зашипел сжатый воздух, и машинка бодро принялась набирать ход. Механика обдало прохладой от двигателя. На металле засверкала было изморозь, но тут же начала подтаивать.

Платформа мчалась с убийственной, как показалось Сверчку, скоростью. Но Яков прекрасно ориентировался в коридорах судна и вел машину уверенно. Встречный поток вышибал слезу, что сильно мешало. Приходилось часто моргать. Один раз Сверчку показалось, что впереди появилась тень. Он не был твердо уверен в этом, но прицелился и нажал на спуск. Из короткого стола вылетело пламя, а отдача едва не выбила пистолет из рук. Тень, если это была она, моментально исчезла.

— Отлично! Так и действуй!

Мысленно Сверчок похвалил себя за наблюдательность: значит, не показалось — тень была. Непонятно, какая опасность от теней исходила, но вряд ли Яков затеял бы все просто так, чтобы развлечься.

На подъеме поджидала еще одна тень. Едва платформа подъехала ближе, как та ринулась им навстречу. Очень странно было наблюдать, как темный силуэт быстро скользит по полу.

— Стреляй, черт тебя!

Сверчок совсем на чуть-чуть опередил команду. Выстрел разнес тень на куски. Сверчок не по верил своим глазам, когда увидел, это. Спустя мгновение темные ошметки заискрились, словно летящие из костра сгоревшие куски бумаги, и растаяли. К платформе рванули еще две тени. Сверчок выстрелил три раза подряд. Одна рассыпалась на куски, вторая съежилась и исчезла. Парень пересчитал оставшиеся заряды: осталось три патрона.

Яков резко тормознул перед лифтовым холлом. Там в глубине клубился сумрак, множество теней сплелись в клубок. Сверчок вскинул пистолет, но Яков опустил его руку и достал свое оружие. Стрелять он не стал, только прицелился. Чуть погодя Сверчок различил, почему шеф охраны не выстрелил: внутри скопища теней находился человек. И бедняга буквально на глазах становился прозрачным, исчезал. Буквально таял в этом кипящем полупрозрачном мраке. Но еще страшнее было то, что человек до сих пор оставался живым: махал руками, отбиваясь и беззвучно открывал рот в немом крике. Сверчку стало плохо и он отвернулся.

Через несколько минут холл очистился. Подождав еще немного, Яков осторожно завел в клеть лифта платформу и нажал кнопку на стойке. Пол дрогнул, механизм неторопливо повлек вверх машину вместе с людьми. Яков спрятал пистолет, вытер со лба пот и перекрыл систему подачи воздуха в мотор. Затем не оборачиваясь глухо сказал.

— Вот такие у нас тут дела, Светослав. В этот раз очень серьезная атака. Да ты и сам видел.

— В этот раз? Уже бывало такое?

— Угу. До этого все ограничивалось максимум одной жертвой. Только я тебе ничего не говорил, а ты не слышал. Иначе много проблем возникнет.

— Я понял.

Какое-то время они поднимались молча. Сверчок рассматривал полукруглую латунную табличку с маркой лифта и годом выпуска. Оказалось, что производитель американский. Но парень это просто отметил про себя. Размышлять на эту тему сейчас не хотелось.

Клеть дрогнула и остановилась. Защитная сетка на выходе ушла вверх. Яков надвинул очки и открыл вентиль. Зашипел воздух, машина бодро выкатилась в коридор.

Сверчок водил стволом по сторонам и от души надеялся, что теней больше не будет. Слишком мало патронов оставалось в барабане, а дальше... Тут же вспоминалась бьющаяся в полену теней человеческая фигура. Подобного и врагу не пожелаешь, лучше уж самому того... Оставалась еще надежда на револьвер шефа охраны. Там наверняка еще достаточно патронов, чтоб отбить атаку.

Платформа шла тяжело. Коридор поднимался хоть и довольно полого, но ощутимо для маломощного транспорта. На такой скорости удавалось рассмотреть все подробности внутреннего коридора. Даже сосчитать заклепки вокруг дверей, если возникнет желание. Начищенные до блеска ручки, отполированные таблички указателей и номера дверей... Да, "Голиаф" держал марку.

Открылись створки, в коридор ворвался свежий ветер и громкий звук работающих машин. Платформа выехала на палубу. Точнее, в небольшую прозрачную галерею, явно сделанную для таких поездок. Стекло захлестывало водой, из-за чего палуба за ним казалась нереальной, искаженной. Коридор упирался в ходовую рубку. Яков припарковал машину к стойке, рядом с парой таких же платформ. Щелкнул захват, стрелка манометра дрогнула и поползла вправо, пока не застыла у отметки "П".

Сверчок и начальник охраны вошли в рубку. Капитан невозмутимо встретил прибывших. Внимательно оглядел с ног до головы сперва Якова, словно впервые его увидел, а затем и Светослава, немножко помедлил и то ли спросил, то ли просто констатировал.

— Тени?

— Да. Массированное нападение.

— Ясно. Скоро прибываем. Нападение закончилось?

— По всей видимости — да. Мы уничтожили две тени. Потери...

— Я уже осведомлен о потерях. Так, теперь поднимитесь в инспекционную рубку и пристегнитесь. И вы, Светослав, тоже. Мы начинаем маневрирование.

Яков с удивлением посмотрел на капитана, но только ответил.

— Есть!

Инспекционная рубка находилась над мостиком. Сверчок очень обрадовался, когда увидел расположенные полукругом огромные окна. Приборов здесь оказалось немного: в основном, дублеры важных индикаторов ходовой рубки. Они блестели медными корпусами в центре, оставляя свободными оба "фланга". Сверчок уселся в кресло, пристегнулся и уставился в окно. Сердце механика забилось чаще. Тонкая линия суши виднелась уже вполне отчетливо. Пусть еще в дымке, но не ошибешься — там реальный берег Америки!

Но не только близость чужого континента волновала Сверчка. Потрясал воображение, конечно, и сам "Голиаф". Огромная махина неслась с невероятной скоростью и при этом не ощущалось ни вибраций, ни раскачки. Говорят, что в штате гиганта состояло чуть не два десятка вихреоников. Цифра казалась невероятной, если не видеть судна. Отсюда, почти с самой вершины надстройки, казалось, что даже двадцать — несуразно маленькая группа. Тут нужна армия специалистов. Иначе как заставить двигаться по океану такую машину, состоящую из миллионов узлов и агрегатов.

Яков с интересом наблюдал за Сверчком, а потом посоветовал.

— Ты бы отдохнул. У тебя в запасе часа два от силы, а тебе еще побегать, скорее всего, придется.

— А? — механик неохотно оторвался от волшебного зрелища.

— Отдохнуть, говорю, надо тебе! Хотя, конечно, кеп учудил не зря....

— Чего не зря?

— Мне кажется, он к тебе неплохо относится. Мог бы запросто отправить в каюту смены: там раздевалка и откидные кресла. А он, видишь, сюда...

Сверчок промолчал, не желая вступать в спор с человеком, на его взгляд, далеким от романтики моря и не способного оценить происходящее. Отдохнуть можно всегда, а увидеть, как огромный транспорт летит вперед на своих огромных вихрях... Да потом всю оставшуюся жизнь придется сожалеть о таком отдыхе !

Механик кое-как смог заставить себя откинуться на спинку кресла только когда "Голиаф" плавно отключил вихри и тяжело осел в воду. На миг показалось, что гигантское судно уходит в пучину, но ничего подобного, конечно, не произошло.

Вихреоники отключили двигатели, наступила тишина. Продлилась она недолго. Послышался предупредительный свисток, через минуту раздался низкий, рубящий гул. Это включились маневровые пропеллеры, бережно подводя судно к громадному причалу, "Голиаф" неторопливо развернулся бортом к бетонной стене и принялся очень осторожно, словно на цыпочках, двигаться боком. Уже у самого причала пароход загудел. Сверчок на несколько секунд оглох. Яков тряхнул головой, показал большой палец и улыбнулся. Движение прекратилось. Путешествие закончено.

С конусов на пирсе тут же протянулись легкие ажурные фермы, словно континент пытался как можно быстрее прорасти своими железными корнями в судно. На палубе суетилась причальная команда. Люди крепили фермы, подготавливали основу для прокладки железнодорожных путей. Сверху "Голиаф" накрыла густая тень дирижабля. К причальной мачте прошли пассажиры первого класса, обслуга сгибалась под весом багажа. Один за другим, люди подходили к мачте и вставали внутрь очерченного красной линией круга. Когда зашли все, матросы установили секции ограждения. Завыла сирена, замигали красные огни. Круг отделился от палубы, оставив после себя глубокую воронку и пополз по мачте вверх, к пересадочной галерее дирижабля.

— Их сразу в город повезут. — пояснил происходящее Яков. — Через час будут в Гранд Эллисе.

— Это так город называется?

— Нет, это такой роскошный отель. А город — Чивета. Один из крупнейших...

Но Сверчок уже не слушал. Его захватило другое зрелище: машина, укладывавшая перед собой один за другим отрезки железнодорожного полотна. Она пыхтела, окутывалась время от времени паром и неторопливо двигалась. За укладчиком шли люди в красной форме. Они, по всей видимости, занимались крепежом.

Машина въехала на последний участок уложенного пути и остановилась, выжидающе попыхивая трубой, пока рабочие закручивали мощные болты. В то же самое время, у опор ферм палубные матросы возились с лифтовой платформой. Когда они завершили подготовительные работы и, повинуясь сигналу гудка, отошли, расчерченную проходами и ограждениями палубу заволокло паром. Что-то застонало, задрожало, проскрежетало и четыре секции настила медленно приподнялись. На миг они замерли, а потом начали синхронно и плавно откидываться. Зрелище впечатляло! Казалось, что распускается гигантский цветок. Его "лепестки"-секции отгибались, пока не улеглись на опоры. И тут же громкоговоритель оповестил, что грузовые трюмы открыты.

Прослушав сообщение, железнодорожные рабочие забрались на платформу рельсоукладчика и тот, загудев на прощание, отбыл. Наверное, прокладывать пути к трюмам.

— Ух ты! — восхищенно крутил головой Сверчок. Еще ни разу в жизни он не видел прибытия "Голиафа". Нет, само прибытие он видел, конечно. Но как только лайнер прибывал в порт, "Аист" тут же выдвигался к тоннелям. И вот сейчас парень первый раз увидел то, что происходило в его отсутствие.

— Да, впечатляет! — согласился Яков, заметив восторг на лице Сверчка. — Но тебе пора. До того, как поезд отправится, ты должен стоять на платформе лифта. Держи!

Начальник охраны обернул вокруг руки Сверчка пластинку браслета. На ней затертыми буквами значилось: Андрей Олегович Нимин. Дальше шел номер, название судна и должность — матрос.

— Перед посадкой, если попросят диктовать, говори свое имя, если спросят. И старайся не совать браслет под нос каждому полицейскому. Это общий. Помни, среди блюстителей порядка попадаются сообразительные. И кто-то может догадаться, что имя на браслете означает "аноним", а номер не имеет отношения к регистру. Да! И вот еще что... — Яков вытащил из кармана жетон. — Тут немного денег, но тебе на первое время хватит. Код — АМ6903. На!

— Я не...

— Поверь, друг мой, умереть от голода гораздо легче, чем от обжорства. Бери! Потом отдашь, когда будет возможность. Считай — это взаймы.

— Спасибо, Яков!

— Иди уж, механик. Удачи тебе! И до встречи!

Они пожали друг другу руки.

Сверчок спустился на палубу очень вовремя. Паровоз уже толкал вагоны. Заняв место на платформе, парень наблюдал за выходящим из недр "Голиафа" людом.

Народ суетился. На платформе места не хватило не всем, и палуба стала смахивать на вокзал крупного города. Толчея, гомон, неразбериха... Матросы оттеснили от платформы возбужденных пассажиров и та поднялась к поезду.

У дверей вагонов стояли полицейские. Рядом с ними были установлены треноги, с водруженными на них внушительными футлярами. Наверняка внутри ящиков прятались запоминающие устройства. Похожие использовались в европейских портах.

Сверчок понял, почему Яков велел быть первым. Недовольному полицейскому пришлось вбивать данные с матросского браслета вручную, а позади ждала внушительная очередь. Коллеги же пропускали пассажиров с билетами "Голиафа" и считывателю требовались секунды, чтобы прочитать информацию. Поезд же должен уйти вовремя. Поэтому полицейский торопился, нервничал и не вникал в написанное. Затертые же буквы добавляли нервотрепки. В итоге, для ускорения процесса полицейский попросил Сверчка диктовать написанное.

— Имя, фамилия, отчество?

Сердце механика гулко ударилось о ребра и замерло. На лбу выступили бисеринки пота. Неимоверным усилием он собрал волю в кулак и спокойно ответил.

— Светослав Матвеевич Чудской

— Должность?

— Матрос.

Наконец, полицейский закончил ввод и крутанул ручку. Из щели выползла тоненькая пластинка, покрытая защитным узором с треугольным гербом вверху. На ней значилось имя Сверчка и какой-то номер. Полицейский сунул пластинку в руку механику и крикнул:

— Следующий!

Пассажир послушно сунул свой билет в щель считывателя. Почти сразу загорелась зеленая лампочка, полицейский крутанул рукоятку и тут же отдал человеку пластиночку-визу. Дело пошло.

Пройдя в вагон, механик снял с руки бесполезный уже браслет. Теперь Сверчок официально гостил в Энинланде и даже телеграфный запрос на другой континент не выявит подделку, по крайней мере, пока "Голиаф" не прибыл в родной порт.

Пассажирский состав въехал на спиральную дорогу конуса. Спускался поезд против часовой стрелки. Сверчок улыбнулся про себя: он выбрал правильное место. В окне то мелькал порт, то "Голиаф", то смыкавшееся с небосводом на горизонте океан. Давешний укладчик, уже нагруженный новыми отрезками железнодорожных путей, пыхтя поднимался по грузовому конусу. Над судном тучей завис огромный дирижабль и поднимал на борт какой-то срочный груз. У подножия конуса под парами стояли платформы с портовыми кранами. Сами погрузочные механизмы словно спали, уютно подобрав под себя клювастые головы.

— Вы часто тут бываете?

Сверчок вздрогнул и посмотрел на соседа: дородного господина в дорогом костюме и темных очках. На коленях человек придерживал потертый кожаный саквояж.

— Нет, первый раз.

— О! То-то я и гляжу, вы с таким интересом рассматриваете порт. Возьмите как-нибудь экскурсию по акватории. Не пожалеете! Но только пока "Голиаф" здесь. В другие дни скучно.

— Спасибо! — кивнул головой Сверчок. — Если все дела успею завершить, то непременно посмотрю.

Господин вздохнул и покачал головой.

— Молодой человек, поверьте, все эти дела — ерунда! На свете столько всего удивительного, чего мы не видим за повседневной рутиной. Дела, дела... Если бы я был помоложе, то целыми ночами смотрел бы на звезды. И каждый день — на облака. Гулял с девушками, пускался бы в авантюры. Это и есть жизнь! А дела для пожилых. Богатство имеет смысл как приложение к мечтам, а не когда оно и есть мечта. В молодости надо искать мечту, а не прибыль. Согласны?

Сверчок не слишком вникал в слова господина— вокруг происходило слишком много событий, но согласно кивнул головой.

— Вот и отлично! — обрадовался собеседник, — Вы где остановились?

— Да я как-то...

— Тогда советую "Темный город". Приличное место, недалеко от исторической части и не слишком дорогое.

— Спасибо! Буду иметь ввиду. А вы по делам?

— Да, приходится. Мне, увы, если только смешить людей россказнями про форму облаков или острова в небе.

Сверчок вздрогнул, не веря своим ушам.

— Острова? А...а такие существуют?

Пожилой джентльмен мельком глянул на сидящих впереди, понизил голос и доверительно сообщил.

— Может быть у меня разыгралось воображение, но кажется, я такой видел.

— Правда?

Господин кивнул.

— Случайно. Когда стрелял по мишеням у себя в поместье. Думал, что птица, а посмотрел в оптический прицел — скала. Вот так, молодой человек. Мне некогда разгадывать загадки, а к тому же, охватывают меня сомнения, что я и правда что-то такое видел. А вам... Мне кажется, вам моя тайна будет в самый раз. Впору, так сказать.

Сверчок серьезно кивнул.

— Да, я не представился! Валерий Владимирович Гуревич. — мужчина протянул карточку. — Фабрикант.

— Светослав Чудской — судовой механик.

Сверчок бросил взгляд на карточку: эмблема — собранная из завитушек буква "Г" внутри шестеренки. Значок такой уже встречался механику. Предприятие джентльмена производило регулирующую арматуру для паровых котлов.

— Хорошая продукция у вас!

Валерий Владимирович улыбнулся, кивнул и похлопал по саквояжу.

— Вот потому и еду на встречу — "Стимвандер" проявил интерес.

— Ого! — Сверчок покачал головой. Было с чего удивиться: "Стимвандер" — один из самых известных производителей мощных скоростных локомотивов и промышленных машин.

Дама в строгом платье и шляпке, сидевшая в соседнем ряду, презрительно взглянула на Валерия Владимировича, сморщила нос и отвернулась. На ее шее зло сверкнуло ожерелье из драгоценных камней. Дама явно считала, что не стоит людям их круга якшаться со всякими простолюдинами. Фабрикант заметил взгляд и сконфуженно замолчал. Сверчок чуть заметно вздохнул и уставился в окно. Но там уже не было ничего интересного. Поезд двигался ниже уровня земли, словно в каньоне. За окном стремительно проскакивали стыки серых плит и белые облачка пара. Приходилось выворачивать голову, чтобы увидеть небо. Да и то над поездом постоянно мелькали разные конструкции. Иногда наступала тьма, если сверху стоял дом или проходила дорога.

Люди молчали. Кто-то дремал. Сверчок водил пальцем по деревянной отделке, ощущая под лаком рельеф. Линии то сходились, то разбегались. А потом как-то сам собой навалился сон.

Разбудил Сверчка полицейский.

— Вставайте, прибыли!

Парень сперва не понял, почему человек в униформе так грубо трясет его за плечо и куда они прибыли. Но затем вспомнил предыдущие приключения и встал, с трудом подавив зевоту.

— Спасибо! Извините, задремал.

На перроне уже было тихо. Наверное, все ушли далеко вперед. Паровоз зашипел, лязг прокатился по вагонам и затих в хвосте. Коротко рявкнул гудок; под стеклянными сводами вокзала забилось эхо. Состав, медленно набирая ход, двинулся в обратный путь — на "Голиафе" ждали люди.

Сверчок вышел на привокзальную площадь и огляделся. Высокие дома, выстроенные уступами, окружали, буквально давили. Молодому человеку, впервые оказавшемуся в таком месте, стало не по себе. Ему казалось, что огромный бездушный город царапает шпилями зданий небо. Стены вверху казались раскаленными от солнца, у мостовой же царила тень. Автомобили стояли и по краю площади, и в ее центре. Огромное скопление транспорта! Сверчок никогда раньше такого не видел. Некоторые машины тихо пыхтели, поджидая хозяев или седоков. Отдельной стайкой держались автомобили с зелеными номерами таксомоторов. На таком очень хотелось прокатиться, но средств на жетоне немного, а что и как впереди будет — непонятно.

Пришлось идти пешком. Как ни странно, но так оказалось даже лучше. Удавалось рассмотреть детали, вникнуть в подробности. Все выглядело необычным, странным. Например, первые этажи кое где вовсе не имели стен. За огромными стеклами стояли манекены в дорогой одежде. А иногда встречались красивые, чаще золотые названия отелей и ресторанов. Было видно, как за столиками, накрытыми белыми скатертями, сидят дамы и господа. Что-то едят, разговаривают, смеются. Иногда на столиках зачем-то горели свечи. Сверчок очень хотел есть, но чувствовал, что в таком заведении оставит все свои деньги. Да и вряд ли пустили бы парня в простой одежде в такой ресторан.

Вдоль зданий двигались люди, над головой были проложены многочисленные транспортные пути, провода, трубопроводы. Они пересекались на разной высоте, но отсюда, снизу, все сливалось, казалось плотной сетью из разновеликих нитей. От земли вверх поднимались стальные опоры. Редко получалось отследить, какой линии принадлежит та или иная конструкция.

Город лязгал, шипел, грохотал. Люди почти не разговаривали. Они и сами немного походили на задрапированные машины из стекла и стали. Притягательное и одновременно жуткое место перерезала река. Запертая в гранит, она несла быстрые мутные волны куда-то к океану. Что ж, значит надо идти в другую сторону, вверх по течению. Но где-то через километр пришлось свернуть. В этом месте был омываемый рекой остров, на котором стояло огромное здание из красного кирпича. В одном месте виднелась низкая арка, из под которой вырывался бурлящий поток. Над самой аркой находилось большое полукруглого окно с частым переплетом. Из трубы над окном временами вырывался пар. Что-то мощно и тяжело стучало, ноги явственно ощущали дрожь. Видимо, это был какой-то завод. Странно, как тут выдерживали подобные вибрации опоры. Многие совсем старые и если они начнут сыпаться, то прямо на голову упадут все эти надземные сооружения.... Поневоле Сверчок втянул голову в плечи, но тут на одной из опор заметил, что кое-где металл скрепляли новые заклепки. И ему сразу полегчало. Значит, за городом кто-то следил, не давал ему рассыпаться. А такое могли делать только люди. Для людей. Стало легко идти. А Чивента перестала выдавливать своей многотонной спешкой из механика жизнь.

Сверчок свернул на какую-то улицуи пошел по ней. Вскоре, кончились высокие дома и потянулись более привычные трех— четырехэтажные. Конструкции над головой поредели, грохот заметно стих, людей стало меньше. Правда и мостовая здесь была не из тщательно подогнанных друг к другу черных квадратный камней, как в центральной части города, а из округлых и разномастных. Вообще, здесь все казалось попроще, светлее. И люд чаще попадался не в костюмах, а в комбинезонах. Тут смеялись, улыбались. Лениво облокотившись на стены, стояли лотки с овощами и фруктами. Местные ресторанчики без стеснения вставляли столы и стулья на улицу, под навесы.

Вот здесь Сверчок почувствовал себя в своей тарелке. Он прошел под дугообразной вывеской "Терраса" и уселся в тенек. Тут же у столика возник молодой парень в белом переднике. На вид — не старше механика, а может и помладше, .

— Здравствуйте! Будете кушать?

— Здравствуйте! Да, если можно. Простите, а вы жетоны принимаете?

— Да, конечно!

— Ага!

Официант положил перед Сверчком меню. Механик углубился в чтение. Цены-то были вполне приемлемыми, но вот блюда не слишком понятными. Пришлось выяснять у официанта состав еды. Тот с радостью объяснил и от себя предложил пару блюд. Гость не возражал.

Все оказалось очень вкусным. Сверчок прокатал жетон, не забыв оставить официанту чаевые. Машина показала остаток и хорошее настроение моментально улетучилось: оставшейся суммы хватало максимум на пару таких обедов. Или на три поскромнее. Но тут уж ничего не изменишь.

Не подав виду, Сверчок махнул официанту рукой и вышел на улицу. Идти, в общем-то, было некуда и от этого стало уж совсем грустно. Неизвестный город, неизвестный континент. И никого из знакомых. Если умудрится добраться до ближайшего электрического поля, то неизвестно куда забросит. Работать в порту невозможно: нужны документы, а они остались на летающем острове.

Сверчок неторопливо брел куда-то вниз по улице. Дома попадались теперь все больше одноэтажные, приземистые, дорога обрела заметные колеи. Дальше уже виднелись дымящие трубы заводов. Промзона, город фактически кончился. Вечерело. Сверчок сообразил, что неплохо бы найти местечко для ночевки. Дома три назад он проходил какой-то крохотный отельчик. Вряд ли недорогой.

Сверчок остановился и задумался. Сколько бы не стоил номер, но наверняка на него уйдет большая часть оставшихся денег. Будет не на что поесть. И все же, поспать совершенно необходимо! Представив себе постель с одеялом и подушкой, механик почувствовал, что засыпает стоя. Спать так спать. Пока в желудке что-то есть, а там видно будет...

Сверчок решительно развернулся и зашагал к отелю.

Утром парень проснулся от стука в дверь. Он с трудом разлепил глаза и ответил.

— Да!

— Простите, хочу предупредить, что у нас скоро заканчивается время завтрака. Вы придете?

— Спасибо, я сейчас иду!

Хорошо, что в цену отеля входил завтрак. Вчера это казалось неважным, но теперь, когда денег оставалось только на чашку кофе...

Сверчок быстро оделся и прошел в ресторанчик при гостинице. Завтрак оказался вполне приличным. Стало даже как-то веселее. И еще оставалась пара часов до полудня. Можно было немножко еще подремать. Сверчок встал, огляделся и, презирая себя за воровство, набил карманы хлебом. Затем поднялся в номер и с удовольствием повалялся на кровати до окончания оплаченного времени.

Неохотно расставшись с гостиницей, Сверчок пошел дальше. Уже у самой промзоны он обнаружил автомастерскую без названия, перед воротами которой стояло три автомобиля. Но больше всего привлекала красовавшееся на воротах объявление: "Требуется автомеханик".

Парень постучался. Ворота приоткрылись и из мастерской вышел старик в застиранном комбинезоне и промасленной кепке.

— Тебе чего?

Дед сурово смотрел на Сверчка из под насупленных бровей, старательно оттирая пальцы ветошью.

— Здравствуйте, я по объявлению.

— Механик?

— Да. Я закончил...

— Мне все равно, что ты закончил. — старик швырнул тряпку в пустую канистру из под масла и упер руки в бока. — Мне надо знать, что умеешь.

— Я могу....

— Стоп! Видишь вон тот "Ураган"?

— Да.

— Заведи и проверь.

— Мне бы переодеться.

Дед осмотрел парня с ног до головы, словно решил на глаз прикинуть, чего стоит потенциальный помощник. Затем кивнул.

— Пожалуй. Зайди в ворота и переоденься вон там, в закутке.

Сверчок вошел внутрь гаража и огляделся. Дед стоял в воротах и смотрел на парня.

— А...где одежда?

— У тебя. Ты хотел переодеться. Значит, знал во что.

— Но у меня ничего нет! Как я буду ковыряться?

— Это твоя проблема. А еще, я тут подумал, давай-ка мы тебе назначим время. Скажем, час. Чтобы ты не искал еще каких-то отговорок. Если не нравится — до свидания.

По-мальчишески шмыгнув носом, Сверчок вышел из мастерской и направился к "Урагану". Машина была довольно свежей, если судить по степени истертости порогов и накладок на педалях. Значит, вряд ли тут износ мотора или крупных вспомогательных механизмов.

Механик открыл топливный отсек, проверил уровень воды и масла, вручную загрузил несколько брикетов, облил их спиртовой смесью и поджег. Затем еще раз все оглядел, захлопнул крышку и уселся за руль. Чуть помедлив, потянул рычаг, чтобы включить автоподачу брикетов, прислушался к работе механизмов и принялся следить за приборами. Давление росло слишком медленно даже для большого котла "Урагана". А температура, между тем, уже достигла рабочей зоны. Сверчок выбрался из кабины, открыл моторный отсек и ожидаемо услышал шипение. Тут все было ясно.

— Нужно разобраться с...

— Ага! — дед махнул рукой. — Я в курсе. Запчасти найдешь на стеллажах в гараже. Открывай ворота, загоняй аппарат и глуши. Пусть остывает. А мы с тобой сходим к Петре.

— Зачем?

— Потом скажу.

— А...а вы меня взяли на работу?

— Ты вопросов много задаешь. — уклончиво ответил старик. — Как звать тебя?

— Светослав.

— Длинно слишком. Сейчас тебе прозвище придумаем...

— Сверчок. Зовите Сверчок, как все зовут.

— Угу. Ну, пойдем...хе...Сверчок. А меня зови Гринь. Лучше на ты.

— Хорошо!

— Ничего хорошего. — проворчал дед. — Идем, идем!

Они отправились вверх по боковой улочке и очутились у небольшой лавки. Там, если верить витрине, продавалась одежда. У дверей, сидя на облезлом стуле, курила трубку средних лет дама.

— Привет, старый хрыч! — женщина улыбнулась и выпустила в сторону подошедших облако дыма. — Чего мальца волочишь? Неужто помощника нашел?

— Привет, Петра! Не мели ерунду. Вот его бы приодеть, а там и посмотрим, сгодится он мне в помощники или нет..

— Понятно, что накормить его, ты, старый сквалыга, и не собирался. — она наклонила голову и смерила Сверчка взглядом. — Хотя и не помешало бы.

— Ладно, ладно! — Гринь махнул рукой. — Подбери ему чего-нибудь поприличней, только подешевле.

— Надо же! Но ты же прекрасно знаешь, что я не торгую рубищем.

— Не язви! — неожиданно резко ответил дед. — Делай, что говорю.

Петра усмехнулась, выбила трубку об стену и приглашающе махнула рукой.

— Пойдем, мальчик, пока этот скупердяй не передумал.

Сверчок послушно зашел вслед за Петрой в лавку. Гринь уселся на хозяйкин стул и вроде как задремал.

В помещении было тесно. Вокруг все было плотно забито товаром. Казалось, тесно тут даже даже старому облезлому манекену, наряженному почему-то в оранжевый купальник.

Пока Сверчок крутил головой, Петра активно рылась на полках и передвигать вешалки. Она быстрыми движениями набирала какие-то вещи, которые, по ее мнению, должны были подойти механику. При этом женщина что-то тихонько напевала себе под нос. Набрав уже вполне приличную кучу барахла, она обернулась.

— Тебя как звать, красавчик?

— Светослав...

Она протянула ворох одежды парню.

— Держи, Светослав. Иди вон туда, за манекен. Примерь

Через час Петра вывела обалдевшего Сверчка из лавки. Гринь слезящимися глазами посмотрел на парня, затем на женщину.

— Вещи его старые где?

— Здесь, здесь. Петра протянула сверток, перевязанный бечевкой. А ты когда платить собираешься?

— Пригоняй свою колымагу. Сделаем.

— Ну смотри, старый лис! — сурово сдвинула брови хозяйка лавки, протягивая парню объемистый сверток. Тот принял, недоуменно переводя взгляд то на Петру, то на Гриня. Казалось, еще вот-вот и они сцепятся так, что полетят перья. Но тут женщина не выдержала и рассмеялась. Гринь что-то буркнул, махнул рукой и побрел в сторону мастерской. Сверчок улыбнулся Петре.

— Спасибо вам!

— Ладно уж! — кивнула женщина. Она снова уселась на стул и принялась набивать трубку. — Ты там за стариком следи, хорошо? И заходи, когда скучно будет. Поболтаем.

— Договорились!

Сверчок попрощался и чуть не бегом отправился догонять Гриня, прижимая к себе сверток, в который Петра заботливо упаковала старые вещи. Душа механика пела: так ему было хорошо! Наконец-то Сверчок выглядел так, как мечтал когда-то. Кожаный жилет, свободные парусиновые штаны с боковыми накладными карманами, ботинки с клепками в углах швов.

Деда механик догнал почти у самой мастерской. Гринь мотнул головой в сторону ворот:

— Надевай свои обноски и принимайся за работу. Тебе еще предстоит заработать эти обновки.

За два месяца, что Сверчок трудился в гараже, через его руки прошло немало машин. Гринь не потрудился сделать приличную вывеску, но клиенты, похоже, передавали адрес из уст в уста. К гаражу подкатывали изящные "Василиски", грузные и высокие, на зубастых широких колесах "Кросслендеры", мощные "Ураганы"... А один раз даже "Ариадна" подкатила, сверкая своим серебряным украшением на капоте. Вроде бы ничего такого — машина как машина, но какой-то мистикой, а не только невероятным богатством веяло от нее. И не уловить, что так действовало. Обводы, дорогущий лак, блестящие колесные диски. Да что там! Даже украшение отзывалось в душе какой-то красивой ностальгической мелодией. Этот дубовый листок, сделанный вручную из серебряных и золотых переплетенных нитей, казался чуть увядшим пришельцем из ранней осени. Он будто бы прилип к мокрому после дождика капоту. Сверчок очень долго рассматривал украшение, но так и не понял, как удалось неведомому мастеру придать металлу столь выразительную форму.

За мастерской была маленькая комнатушка с кроватью и столиком. Но это было то самое жилье, которое механик с полным правом мог назвать своим. Гринь жил в городе и появлялся в гараже ближе к полудню. Как бы Сверчок ни старался, старик всегда находил какие-то микроскопические недочеты. Частенько придирки были совершенно беспочвенными и от этого вдвойне обидными. Но вскоре он понял, что обижаться не имело смысла: где-то тут, за тоненьким слоем напускного неудовольствия, крылась самая настоящая похвала. Сверчок научился ее слышать.

Выходные механик проводил в путешествиях по крышам. Оказалось, что городские власти продают билеты всем желающим. Это оказалось совсем недорого. К билету прилагалась весьма подробная карта, где были отмечены опасные зоны. Время не ограничивалось, и Сверчок целые дни напролет проводил над городом, благо кое-где попадались мелкие лавчонки, где продавалась кое-какая еда. Наверняка их тут поставили исключительно ради туристов. Вряд ли горожане бродят по крышам или таких очень мало. Это приезжие любят перекусить на скорую руку, чтоб не отвлекаться от прогулки.

Одна такая лавчонка очень нравилась Сверчку. Дородная леди уже издали улыбалась, завидев парня. И тут же принималась варить ему кофе и греть большую булку с котлетой. Не то, чтоб это было так уж вкусно, но совсем рядом с лавкой находилось симпатичное место. Каменный уступчик, что находился почти над самым каменным барьером, отлично работал столиком. Поэтому можно было смотреть вниз, на ползущие по дну "ущелья" разновеликие машины и не прерывать трапезу. Высоко над головой проносились экспрессы, разрывая любые другие звуки в клочья. Гул нарастал, становясь все выше, а потом вдруг резко менял тон и делался все ниже, а затем стихал, пока вовсе не растворялся в постоянном шуме города. За поездами еще долго тянулся запах разогретой смазки и угля. Сверчок смотрел им вслед и отхлебывал горячий кофе. Он словно впитывая в себя мегаполис.

Все утро Сверчок возился с новеньким "Лепреконом", который пригнал откуда-то Гринь. Точнее, уже готовил машину к приходу хозяина. Двигатель тихонько пыхтел, разогретый до рабочего состояния, лак сверкал. Еле заметный дымок вился над решеткой выхлопа: не смотря на скупость хозяина, в мастерскую всегда привозили высококачественные брикеты. В общем, машина готова и теперь ждала владельца. Обычный рабочий день, как и те, что были до него. Но внутри нарастала тревога: сегодня что-то было не так, чего-то не хватало. Сверчок в который раз огляделся вокруг и только теперь сообразил, что сегодня не работал завод. Далекие трубы не дымили. Интересно, что там у них случилось?

Гринь сидел на лавке у стены и то ли наблюдал за работой подмастерья, то ли просто что-то вспоминал, уставившись в пространство. А может и вообще дремал с открытыми глазами. Сверчка всегда ставил в тупик рассеянный взгляд шефа. Но неожиданно Гринь проскрипел.

— А у них отпуск там, похоже

Парень вздрогнул. Значит, старик все же внимательно следил за своим работником и видел, что тот посматривает в сторону завода.

— Давай, давай! Не отвлекайся! Скоро клиент придет.

Вроде бы все стало ясно с заводом, да только тревога не исчезла. Сверчок пару раз глубоко вздохнул, пытаясь избавиться от предчувствий, обошел машину и принялся старательно оттирать замеченное на темной зелени лака под фарой пятнышко. Внезапно откуда-то послышался нарастающий рев мотора. Нет, моторов! Один мощный, как у "Кросслендера", а второй походил на голосок "Феи" или другой похожей дамской машины. Многим городским леди нравились маленькие яркие автомобильчики, годные разве что для поездок по магазинам. Сверчка так и подмывало обернуться, чтобы убедиться в своей правоте, но он опасался, что Гринь опять начнет ворчать. А тот вдруг рявкнул необычно сильным и чистым голосом. Словно плеть хлопнула. Старик приказал:

— В гараж!

Привыкший за долгое время беспрекословно выполнять указания Гриня, Сверчок рванул к воротам. По тому месту, где только что стоял парень, задев бампер "Лепрекона" проскочил юркий небесно-голубой "Стриж". Посыпались осколки стекла, машинка пошла юзом. Шины отчаянно завизжали. Водитель изо всех сил пытался удержать машинку, но ее все же закрутило. Колеса ударились о камни ограждения клумбы. "Стриж" перевернулся, и скрежеща металлом вылетел на середину дороги. Огромный "Кросслендер", шедший за легковушкой, попытался избежать столкновения, объехать перевертыша, но шоферу не удалось совладать с управлением . На всем ходу тяжелый вездеход врезался в стену дома напротив мастерской. Из под капоты столбом взвился к небу пар. Но свист быстро стих и на улице стало невероятно тихо.

— Вот черт! — Сверчок швырнул тряпку и побежал к "Стрижу".

Из мастерской уже спешил Гринь, зачем-то держа в правой руке помповуху "Крашер". В левой старик нес ведро с водой. Он на ходу протянул ведро Сверчку.

— На, и гаси мотор, я к "Кроссу"!

Сверчок рванул дверцу машины и ...увидел направленный ему в лоб пистолет.

— Отойди!

Знакомые прекрасные глаза, эти длинные волосы, покрывавшие, казалось, весь потолок. И этот голос... Целых два стука сердца парень не верил чуду, а затем произнес.

— Ксения! Я помогу!

Она узнала его и опустила пистолет.

— Сверчок....

Он со всеми мыслимыми предосторожностями вытащил девушку из машины. Она попыталась было встать, но охнула и обхватила руками лодыжку. Механик присел на корточки.

-Больно?

-Переживу. Поможешь встать?

— Конечно!

Она обвила рукой шею механика. От этого у парня бешено заколотилось сердце. Он обнял девушку за талию и помог ей встать. Ксения охнула и побледнела, когда попыталась опереться на больную ногу, пистолет упал на камни. Тяжело дыша, словно после бега, она быстро проговорила.

— Подбери пистолет и уходим, быстрее! Иначе они доберутся до меня!

Девушка не могла ступить на ногу, но Сверчок ухитрился-таки поднять оружие.

Внезапно позади громыхнул выстрел, зацокала по мостовой гильза и глухо клацнул затвор.

— Лежать!— рявкнул Гринь

Сверчок обернулся и понял, что старик приказывал вовсе не им. Сверчок посмотрел в сторону "Кросслендера": на мостовой лежала пара шкафоподобных типов. У стены валялись их пистолеты.

— Если кто дернется, получит пулю в череп. Или две, если первая не доберется до мозга.

— Гринь! — окликнул Сверчок.

— Малец, бери "Лепрекон" и увози девчонку! Быстро! Я этих уродов знаю. Сейчас еще машина приедет.

— А ты как?

Старик хмыкнул.

— Справлюсь, не впервой. Да! Одежку свою обычную прихвати. Будет время — переоденься. Да, еще одно: с тобой было хорошо работать! Спасибо!

Сверчок даже на секунду замер, настолько его поразило сказанное. Он впервые услышал похвалу от своего вечно недовольного работодателя.

Сверчок усадил девушку в машину и забежал в каморку. Там механик взял пластинку, жетон, шмотки и нож в ножнах. Он сам его сделал в минуты отдыха. Сборы заняли не больше. Забросив нехитрые пожитки на заднее сиденье, он уселся за руль и махнул рукой старику.

— Спасибо, Гринь! Мы еще увидимся!

— Это уж как судьба решит. Бывай, тэп!

— Тэп? Но откуда ты.... — Сверчок был потрясен. Откуда старику про такое знать? Они же и не общались почти, если так уж, а уж про тэпов — тем более!

— Все, мотай, балбес! — ворчливо прервал его размышления старик, — У вас минут десять форы. Не теряй времени!

Гринь принялся внимательно осматривал ружье. Сверчок кивнул, вырулил на дорогу и от души газанул, с гордостью прислушиваясь к бухтению отремонтированного движка. Шины взвизгнули по камням, зад немного занесло. Механик выровнял машину и "Лепрекон", быстро набрав ход, понесся в сторону завода.

Сверчок, наконец, выдохнул. Он быстро повернулся к девушке и улыбнулся.

— Теперь все будет нормально.

Ксения положила свою ладошку ему на плечо и тихонько ответила:

— Я знаю.

Дорога стала гораздо ровней уличной мостовой. За перекрестком она ушла влево, огибая завод. Бесконечный забор неожиданно прервался, за окном промелькнули стоянка и проходная. И снова потянулась бесконечная желтая стена, расчерченная квадратами.

Сверчок никогда не подходил близко к заводу. Делать там было нечего. К тому же, из-а того, что предприятие располагалось в низине, дышалось в тех местах не очень хорошо. Сейчас представился случай поближе рассмотреть предприятие. Не то, чтоб так уж любопытно было, просто интересно. Парень мельком поглядел на Ксению и немного удивился тому, что девушка смотрит на завод с явным отвращением.

Они, наконец, миновали заводские постройки и трасса пошла вдоль железнодорожных путей. Сверчок припомнил, что старик что-то рассказывал о том, будто там, в конце дороги, есть порт. Воздушный порт. Гринь говорил это давно и как-то мимоходом, но слова отложились в памяти. Сверчок вдруг почувствовал, что очень хочет вернуться на остров. Шансы попасть туда через воздушный порт гораздо выше, нежели каким-то другим способом.

Погони не было видно, что, в общем-то, понятно: "Лепрекон" машина хоть и не гоночная, но довольно шустрая. Вряд ли на шкафообразнм "Кросслендере" можно ее догнать. Значит, можно немного снизить скорость, дать возможность войти конденсаторам в рабочий режим. Плохо же, когда они работают на пределе так долго. Судя по ползущей к красному сектору стрелке манометра, не за горами момент, когда начнется сброс давления, а это потеря воды и вынужденная остановка на дозаправку. Сверчок примерно на треть сбросил скорость и зафиксировал акселератор. Затем потянул рычаг автоматического хода. С правой стороны машины, из под днища выдвинулся на телескопической штанге ролик и весело закрутился по рельсу, проложенному вдоль дороги. Теперь он рулил, удерживая машину на курсе. Ролик постукивал на стыках и посвистывал ребордами. Руль в руках начал резко и часто дергаться и Сверчок его отпустил. Теперь следить за дорогой требовалось только для того, чтобы вовремя затормозить, а значит можно поговорить.

— Ксения, ты как здесь оказалась и почему опять бежишь? Неужто свадьба?

Девушка внезапно рассмеялась, но в смехе зазвучали какие-то настораживающие, звенящие нотки. Смех мог вот-вот перейти в рыдания. Но Ксения быстро взяла себя в руки.

— Нет, конечно! Это было там, в Европе. — она мотнула головой в сторону леса, будто Европа находилась сразу за ним, помрачнела, стала серьезной, даже злой, — А здесь... Здесь — другое. Тебе лучше не знать.

— Леди, но я не смогу защитить вас.

— Светослав, давай договоримся. Не леди, не мадемуазель, не госпожа. Ксения. Можно Кси. И на ты, ладно? А то обижусь.

— Да, Ксения. Договорились.

— Вот и отлично!

Сверчок посмотрел на приборы и покачал головой.

— Все это, конечно, хорошо, но знаете...знаешь, у нас не так много топлива. За тобой будут долго гнаться?

Девушка нахмурилась, отвернулась и глядя в окно произнесла глухо:

— Всегда.

Ответ не слишком обрадовал, но Сверчок только кивнул головой. Ксения говорить на эту тему явно не хотела, а ничего другого в голову как-то не приходило. Топлива же, положа руку на сердце, вполне достаточно для поддержания установленной скорости в течение часов пяти. А дальше наверняка можно будет пополнить запас.

И все же, Ксению требовалось срочно растормошить, пока она окончательно не погрузилась в свои невеселые мысли. Предложить, разве что, полюбоваться видами? А, музыка! В "Лепреконе" же было отличное радио! И как он мог забыть?

Сверчок отодвинул металлическую шторку на панели и включил приемник. Лепестковый индикатор прогрелся, обрел глубокий зеленый цвет и приглашающе махнул яркими крылышками. Звуки какой-то симфонии заполнили салон. Парень хотел уменьшить громкость, но Ксения вдруг остановила его.

— Не надо, пусть звучит.

Сверчку не очень нравилась классика, хотелось заводного джаза. Если уж так, то и новости сошли бы, на худой конец, но Ксения прикрыла глаза и, казалось, плыла в волнах красивой музыки. Механик решил, что так даже лучше. Пусть сердце девушки немного оттает.

— Здорово! — открыла глаза Ксения, когда звуки музыки стихли. — Спасибо, Светослав.

— Да мне-то за что? И зови меня Сверчок. Так проще и привычней, а то теряюсь совсем.

Девушка засмеялась. Как отметил про себя парень, уже без истерических ноток.

— Как хочешь, Сверчок!

Намерзший лед растаял, и километры впереди теперь не казались пугающей неизвестностью. Мимо потянулось какое-то селение. Домики стояли на берегу озера. Роща, столбы с электрическими проводами. Похоже, не самое бедное поселение. На зеленом лугу с торчащим почти в центре ветряком-насосом паслись овцы. Идиллическая картинка! Даже ароматы трав и запах животных, которые доносил ветер, казались частью пасторали.

— Здорово тут! — кивнул головой на озеро механик.

Ксения пожала плечами.

— Красиво, но скучно. Одни и те же люди, одни и те же места, одни и те же дни...

— Не скажи, — с жаром пустился было в объяснения Сверчок, но девушка покачала головой.

— Нет, механик, не стоит мне рассказывать, — она сделала ударение на "мне", — Я жила в таком месте и как раз ехала оттуда, когда мы встретились. Так вот. Нет там ничего такого притягательного. Даже если живешь во дворце, все равно чувствуешь себя бедным. Нужен свежий воздух, общение, переживания. Ощущения жизни не хватает. А вышла бы там замуж, то и совсем сгинула.

— Тебе видней, конечно... — ответил уклончиво Сверчок. Ему казалось, что для счастья вполне достаточно вот такого мирного местечка...

Машина чуть дрогнула и начала снижать скорость. На панели тревожно вспыхнул красным выпуклый глаз предупреждения об отключении систему автоматического управления, а спустя мгновение, противно проверещал зуммер. Сверчок взялся за управление и убрал ролик. Наверное, где-то тут должен быть выезд на трассу. И, скорее всего, заправка. Даже наверняка. Ведь не дураки же обитают тут, чтобы упускать прибыль: роща рядом, хоть деревянные брикеты, но будут. А где-то дальше наверняка и склад с угольным топливом найдется.

Диктор бубнил новости. "Голиаф" стоял на погрузке в Америке и что-то там перечислялось. Вроде как, они закупили какие-то электрические завесы и дополнительный генератор. Политические новости парня мало заинтересовали. Он, конечно, вполуха следил за происходящим, и даже научился понемножку разбираться в местных законах и политических течениях, но это было, скорее, следствие общения с окружающим миром , нежели интерес. И сейчас новости мало интересовали. Кроме, разве что, одной — тоннель! Его хотели закрыть. Что-то связанное с геологией и политикой одновременно. С тех пор, как ученые впервые высказались о надвигающихся проблемах хорды, началась возня с возрождением воздушного флота дирижаблей. Кое-кто уже втихую готовил верфи под основательно устаревший транспорт. А по некоторым слухам и громадные суда где-то уже вовсю строились, чтобы успеть перехватить рынок перевозок. Пока же, единственным следствием прогнозов и межгосударственных переговоров было уменьшение количества рейсов "Голиафа".

Вправо пошло ответвление со знаком заправки — черным прямоугольником на белом фоне и цифрой "два" снизу. И другой знак: белый квадрат с красной окантовкой. Площадка находилась на частной территории.

Ответвление показалось через два километра. Сверчок завел "Лепрекона" в специальный заезд и подогнал задом к бункеру с надписью "уголь". Как-то даже и не приходило в голову, что тут настолько приличное местечко, что есть угольное топливо.

Чуть впереди пыхтел трактор. Три человека, стоявшие рядом с внушительным агрегатом на рубчатых стальных колесах, тут же повернули головы в сторону приезжих. Один из них, молодой парнишка, тут же направился к "Лепрекону". Работник заправки выглядел моложе Сверчка. Прежде чем заняться делом, он с интересом оглядел механика и Ксению, затем переключился на автомобиль. Ему заправщик уделил гораздо больше внимания, нежели людям.

— Здравствуйте! — не выдержал Сверчок.

Парнишка улыбнулся и ответил.

— Здравствуйте!

При этом он рассматривал машину и, по всей видимости, в ближайшем будущем не собирался приниматься за работу.

— Простите, мы спешим! — осторожно привлек внимание парнишки механик.

— О, да, сейчас. — очнулся заправщик и виновато улыбнулся. — Вам сколько брикетов?

— Полный бункер, пожалуйста.

Двое у трактора какое-то время следили, как заправщик загружает горючее. А потом опять занялись разговором. Вполне возможно, что они о чем-то спорили. О чем-то, связанном с трактором, если судить по активной жестикуляции.

Ксения тронула парнишку.

— Скажите, а у вас...м-м-м...дамская комната есть?

— Что, мадемуазель?

— Дамская...

Парень поставил ведро и задумчиво посмотрел на девушку.

— А это для чего?

Ксения смутилась.

— Ну, туалет.

— А! Конечно! Вон там, за сараем с запчастями будка. — заправщик поглядел в след прихрамывающей Ксении, хмыкнул и пихнул локтем Сверчка. — Горожанки, а? Дамская комната... Кто бы мог подумать!

Механик пожал плечами и заглянул в бункер.

— Еще ведро и хватит. А то многовато будет.

— Ага! А воду надо?

По идее, с новыми запчастями "Лепрекон" воду почти не расходовал. Но кое-какой запас не помешал бы.

— Да. Литров пятьдесят. По двадцать пять в каждый бак.

Заправщик принес последнее ведро, а затем вытянул откуда-то шланг и залил воду в бортовые емкости.

— Все! — радостно оповестил парнишка.

Из-за сарая показалась Ксения, она прихрамывая добралась до машины и устроилась на сидении. Сверчок закрыл отсек и отправился за заправщиком в недра конторы.

Парень прокатал жетон. Кассовая машина скрипуче кашлянула, слизнув приличную сумму.

— Лазарь, что ты там возишься? — в дверях показался человек постарше в таком же как на заправщике синем комбинезоне. Паренек был очень похож на вошедшего. Тем более это становилось заметно из-за одинаковой одежды. Скорее всего, отец с сыном

— Я сейчас, па!

Сверчок вздохнул, он сейчас завидовал парнишке: вдвоем с отцом, заняты одним делом...

Сверив суммы, отец сурово взглянул на сына. Затем так же посмотрел на Сверчка и мрачным голосом произнес.

— Спасибо, мсье! Доброго пути.

Механик почувствовал себя почему-то виноватым, словно он что-то сломал на этой станции

— Да, да, спасибо!

Он уже собирался выйти, когда услышал грохот выстрелов. Три гулких удара подряд. Сверчок вытащил нож и рванул было на улицу, но суровый мужчина успел схватить парня за плечо и отшвырнул назад. Сам же выхватил из под стойки помповик и побежал к выходу. Лазарь нашарил на полке револьвер и рванулся вслед за отцом, на ходу проверяя заряды. Сверчок выбежал последним.

Снаружи вовсю грохотала перестрелка. С треском разлетелось стекло конторы, хрустело дерево, в котором застревали пули. Пригибаясь, механик подбежал к двери и едва смолкли выстрелы, осторожно выглянул наружу.

За капотом "Лепрекона" сжимая в руке свой внушительный револьвер пряталась Ксения, фермер и владелец заправки укрывались за трактором, Лазаря нигде не было видно. Чуть дальше стояла пара черных "Кросслендеров". Двери машин были распахнуты. Рядом с одной из них без движения лежал в пыли человек.

— Эй! — раздался крик со стороны машин. — Эй! Нам нужна только девчонка! Отдайте, и мы уберемся восвояси!

— Они на моей земле и находятся под моей защитой! — мрачный и густой голос владельца заправки прозвучал тяжело, словно чугунный шар прокатился по земле.

— Мы представляем правительство! — не унимался прятавшийся за "Кросслендерами".

— А я не представляю правительство, мы сами по себе. Но зато с радостью представлю, как вы отсюда уедете, забрав своего товарища.

— Но...

— Я все сказал. — свинцом рухнули в тишину слова.

Видимо, по ту сторону ощутили посыл.

— Эй, не стреляйте! Мы уезжаем.

— У вас минута.

Хлопнули двери. Взревели мощные движки и "Кросслендеры" отбыли. Фермер кинул ружье в трактор и раскурил трубку. Хозяин заправки оперся о свой мультук, будто это была палка. Через минуту спор опять разгорелся, как будто ничего и не случилось. Сверчок подбежал девушке.

— Вы...Ты как?

Ксения вздохнула.

— Прости, что втянула тебя в это.

— Да ну уж! Нормально все. Прорвемся.

Ксения меланхолично принялась заряжать револьвер.

— Вряд ли. Это только здесь им нас не взять. Точнее, без серьезной драки не взять. А там... Там они нас поймают.

— Ага! Поймают точно совершенно! — рядом тяжело дышал заправщик. Глаза его сияли, словно он совершил открытие мирового уровня. — Я видел их. Одна машина там, на въезде стоит, а вторая — на выезде. Сейчас отцу скажу.

— Давай! Как отца-то зовут?

— Илья.

— Спасибо!

Парнишка умчался. Ксения вздохнула так, словно всхлипнула.

— Вот видишь!

— Кси, у тебя нога как?

— Болит еще... — девушка положила револьвер и разрыдалась.

— Не плачьте, мадемуазель! — с нотками неодобрения мрачно успокоил Илья. — Ничего страшного нет. Сейчас Петер вас переправит на другую ветку магистрали.

Фермер, стоявший рядом кивнул и улыбнулся.

— А ты, — обратился Илья к сыну, — получишь по шее. Опять на вышке катался?

— Но па-а-ап...

— Я тебя предупреждал! Вот свернешь себе там шею и что мы с матерью делать будем? Сиди теперь здесь.

Расстроенный Лазарь отправился в контору, держа револьвер за ствол.

— Все! Собирайтесь. Сейчас я платформу подгоню, если вот он. — фермер ткнул мундштуком в сторону Ильи. — Продаст мне ее, наконец.

— Ничего другого за эти деньги ты не найдешь! Ты же видел сам, что она стоит каждой запрошенной монетки! Пройдоха ты, вот что!

— А то! — Петер хмыкнул и затянулся: из трубки его неожиданно повалил густой дым, будто пар из дырявого паровозного котла. — Не все же тебе облапошивать. Беушные же шестерни воткнул в старушку Питу, признайся!

— Сам ты беушный! — Илья поднял на тракторе кожух. — Вот, сам смотри. ....

Спор, судя по всему, был давним и продолжаться мог бесконечно. Сверчок кашлянул, прерывая страстную перебранку деревенских джентльменов.

— А, может, я попробую доплатить разницу?

Петер и Илья уставились на молодого человека, а потом одновременно расхохотались.

— Это наши дрязги, дружок! Все, сейчас грузим твоего "Лепрекона" и двигаем.

Транспортировочная платформа явно предназначалась для какой-то серьезной техники. На такой могли бы запросто разместиться целых два "Леперкона", да еще бы и место осталось. Сверчок загнал машину, а Петер и Илья быстро затянули ремни вокруг колес, чтобы зафиксировать ее на платформе.

— Дорога там тяжелая. — пояснил фермер, в ответ на недоуменный взгляд механика.

— Дорога тяжелая, это верно. — подхватил, усмехаясь, Петер. — вернее сказать — относительно проходимое бездорожье. А вот будь там хоть проселок какой, ваши "друзья" уже бы все перекрыли.

Фермер с кряхтением забрался по лестнице в будку своего монстра. Спустя минуту из трубы вырвался черный дым, пар зашипел, шатуны лениво двинулись, и трактор попер по целине, игнорируя уходящий вправо проселок. Паровой монстр двигался со скоростью бредущего в задумчивости поэта, но и так платформу немилосердно бросало. Кое-как выдержав минут минут убийственной тряски, Сверчок и Кси выбрались из машины, предпочтя идти рядом с трактором. Девушка немного прихрамывала, но уверяла, что боли почти не чувствует. Механик хоть и сделал вид, что поверил, однако переживал за нее.

Скоро их процессию догнал Лазарь. Он попросил разрешения у Сверчка и забрался внутрь автомобиля. Но и он долгого сидения за рулем не выдержал, хотя "игрушка" ему явно очень нравилась. Будь автомобиль на стоянке, Лазарь сидел бы внутри сутками. Однако и сейчас выглядел до крайности довольным.

— Уф! Классная машина! — глаза паренька сияли.— Вот заработаю и куплю себе такую!

Ксения улыбнулась, но Сверчок серьезно кивнул и спросил.

— Слушай, а что за вышка, за которую тебе влетело?

— А мы тут рядом! С нее следят за лесом, чтоб не загорелось где. Вон она! Можем сбегать. Дядя Петер не гоняет на старушке Пите, бережет ее. Десять раз догоним!

— Ну, смотри. Покажешь?

— А то!

Вышка представляла собой длиннющий, блестящий от смазки штырь. На площадке у основания стояло изрядно потертое и полинявшее кресло. Справа на кронштейне была закреплена лебедка, а конец троса уходил куда-то вниз. Слева — небольшой штурвал. На кресле были установлены приличной ширины ремни.

— Вот! — гордо ткнул пальцем в механизм Лазарь. — Это наша вышка.

Кси с сомнением оглядела конструкцию. Но Сверчок уже сообразил, что к чему и не сомневался в надежности устройства.

— А попробовать-то можно?

— Ну-у-у... — потянул парнишка, присев на корточки и показывая замок на цепи. — Тут вот заперто...

— Хитрец! — погрозила пальцем Кси и протянула парню монету.

Тот подкинул ее на ладони, достал из кармана криво выточенную отмычку и отпер замок.

Сверчок плюхнулся в кресло, застегнул ремни и огляделся.

— Вот рычаг — подсказал Лазарь. — Только сильно давить придется, недавно пружину заменили.

Механик жал, с трудом преодолевая сопротивление механизма. Внезапно некий великан отвесил парню такого пинка под зад, что аж в глазах потемнело. Кресло со свистом устремилось вверх, на направляющих задымилась смазка, потянуло гарью. Финиш оказался не менее чувствительным, нежели старт. Не будь ремней, человека бы просто выбросило, но широкие лямки ощутимо врезались в плечи и удержали тело.

Стержень качался, но не сильно. Сверчок огляделся. Отсюда, с самого верха, открывалась шикарная панорама. И как на ладони стали видны, совсем игрушечные отсюда, "Кросслендеры", стерегущие оба проезда. Сверчок аккуратно покрутил штурвал. Кресло послушно повернулось вокруг стержня. Дымящая Пита с платформой шла по самому краю опушки, фактически по берегу озера. Трактор проложил уже довольно приличную просеку в зарослях кустарника. За лесом с трудом можно было разглядеть трассу. Только развязок отсюда было не видно. Ниточка шоссе выползала из дымки на горизонте ныряла в нее же, но дальше. Это хорошо.

Пока полицейские — а на "Кросслендерах" наверняка перемещалась тайная полиция — очухаются, то разыскать беглецов не смогут. Сверчок дернул рычаг. Звонко щелкнул стопор и кресло ухнуло вниз. Ближе к земле оно притормозило, но явно недостаточно. Кресло ударилось о пружину и отскочило. Механик снова получил великанский пинок, хотя и послабее, нежели на старте. Сверчок больно прикусил язык

— Твою то ж мать!

Кресло зависло метрах в четырех над землей. Теперь требовалось сжать стартовую пружину, для чего и предназначалась лебедка. Рукоятку крутить оказалось совсем непросто, но дело шло споро и вскоре Сверчок ступил на землю.

Удивительно, но все поверхности, по которым скользило кресло, блестели свежей смазкой. Наверное, механизм подачи масла находился под креслом. Лазарь тороплив защелкнул замок, коснулся стержня и потер зачем-то пальцы друг об друга.

— Завтра масла подлить надо будет. Все, побежали! А то Петер далеко уже.

Сверчок попытался рассказать девушке о том, что он видел, но на бегу этого сделать не получалось. А бежать пришлось довольно долго. Кое-где, впрочем, и идти. Особенно в месте, где трактор прошел по самому берегу. Рубчатые следы стальных колес в глубокой колее уже заполнила вода, а примятые кусты путались под ногами. Ребята сняли обувь и шли по мелководью вдоль озера. Это было даже приятно. Мелкий песок нежно подавался под ступнями, снимая усталость.

Догнать трактор получилось чуть не у самого барьера. Петер остановил Питу как раз в тот момент, когда запыхавшаяся команда подбежала к платформе. Фермер спустился вниз и занялся пандусом. Сверчок и Лазарь присоединились и дело пошло быстрее. Время от времени механик посматривал по сторонам, но каменный барьер, отгораживающий трассу, выглядел сплошным. Тогда механик спросил у мальчишки.

— Лазарь, а где выезд?

Тот лукаво улыбнулся.

— Увидишь!

Наконец, Петер убрал ремни с колес и скомандовал

— Съезжай!

Сверчок уселся за руль, дал задний ход и аккуратно скатился в траву.

Петер развернул трактор, отогнал его подальше, а сам вернулся к барьеру, помахивая здоровенной изогнутой железякой. Она чем-то смахивала на рукоятку давешней лебедки, но была гораздо массивней. Фермер осторожно вынул из, казалось, сплошного камня кубик, сунул в отверстие рукоятку и принялся крутить. Бетонный блок стал неожиданно плавно поворачиваться, открывая проезд. Видя недоумение Сверчка, Петер с хитрой улыбкой пояснил.

— Иногда нам бывает нужно кое-что провезти так, чтоб никто не знал. Разное случается. Только вы никому, ладно?

— Конечно!

Блок отодвинулся достаточно, чтобы "Лепрекон" мог выехать на дорогу.

Они пожали друг другу руки. Сверчок с Кси сели в машину. Лазарь вышел на середину трассу, поглядел в обе стороны и крикнул.

— Чисто!

Механик осторожно вывел машину на дорогу.

— Спасибо!

— Удачи вам, ребята! — Петер уже закрывал проезд, а Лазарь помахал рукой. — Приезжайте!

— Обязательно!

Сверчок дал газу и "Лепрекон" радостно заспешил к горизонту.

— Вырвались!

— Не думаю, — девушка скептически покачала головой, — На время, если только. Я им очень нужна. — и предвосхищая готовый сорваться с уст механика вопрос, быстро сказала. — Только не спрашивай, зачем, а то тебе придется расплачиваться за мои... мою тайну. Тебе лучше высадить меня где-нибудь, я опасный попутчик.

Сверчок установил ролик автоводителя на рельс, установил ходовой режим и повернулся к девушке.

— Ты не попутчик. Мы теперь заодно. Вряд ли меня отпустят, пока не выпотрошат полностью. Да и то... Полицейские должны быть уверены, что я сказал все, что знаю. Понятно, что твоему слову они вообще не поверят и будут давить. А потом, что намного главнее всего-всего,... я...я очень скучал по тебе!

— Что ж, тогда будем спасаться вместе. — улыбнулась Кси и повернулась, чтобы взглянуть в заднее стекло. — О! Смотри, нам тут подарок оставили!

Девушка перегнулась через спинку и достала с заднего сиденья внушительный сверток. Внутри обнаружились колбаса, хлеб и сыр. И еще какой-то напиток в большой бутылке. Кси тут же откупорила емкость и понюхала.

— Вино! — девушка сделала приличный глоток. — Отличное вино! Даже не ожидала встретить такое здесь. Будешь?

— Да я бы поел сперва, а то и не смогу ехать, если выпью.

— А, прости! Вот, ешь!

Все было очень вкусным. Конечно, так могло показаться от того, что они проголодались, но фермеры наверняка положили то, чем питались сами. А значит, все уж точно свежее.

После еды Кси стала подремывать. За компанию потянуло в сон и Сверчка. Он отгонял сонливость как мог: тер виски и переносицу, дергал себя за уши, крутил головой, но глаза все равно закрывались. И едва механик прекращал самоистязания — сон наваливался снова.

Как бороться? На уроках рассказывали немало полезных вещей, но они требовали внимания и от пассажира.

— Если вы видите, что шофер засыпает — слегка качните руль. Почувствовав движение человек проснется. Ни в коем случае не пытайтесь будить! Очутись в канаве, это в лучшем случае. И тогда останется только надежда на сети.

Наставник частенько говорил мудрые вещи. Однако, пассажирка сладко посапывала и даже ветер старался не слишком трепать ее волосы. Здорово, что она нашлась! Механик вспомнил первую встречу, как ремонтировал автомобиль Кси. Солнце, ветер...

Парень очнулся. Ролик, чуть дернувшийся на стыке, отлично исполнял роль чуткого пассажира. Затем он еще два раза возвращал Сверчка в реальность, дергая в руках баранку. Это было очень плохо — полностью полагаться на автоводителя. Но и останавливаться нельзя.

Зато уж в третий раз никакойролик не понадобился. Оглушительный грохот мог бы разбудить и мертвого.

— Что это?? — испуганно вскрикнула очнувшаяся Кси. Но Сверчок не ответил. Он долгое мгновение наблюдал, как впереди вспучивалось и разлеталось по сторонам покрытие дороги. Придя в себя, парень выжал тормоз. Машина пошла юзом, ее несло на ограждение. Кси взвизгнула, когда металл страшно заскрежетал, соприкоснулся с рельсом. От трения металла о металл полетели искры. Но так имелся шанс погасить скорость и смягчить удар об обломки. На панели протестующе вспыхнула целая россыпь красных ламп, беспрерывно надрывался зуммер. Сейчас, при аварийном торможении, специальные фрикционы какое-то время не давали остановиться двигателю. Он еще требовался для срабатывания контраварийных механизмов, а в случае блокировки, через подрывные клапаны стравливался пар из котла, превращая машину в кусок мертвого железа.

— Стой ты! — кричал Сверчок, сжимая обод руля побелевшими пальцами. Он зачем-то изо всех сил тянул баранку на себя, словно это могло чем-то помочь. Паника безжалостно хватала парня за горло. Но завал, образованный поперек дороги взрывами все равно стремительно приближался. Тяжелая машина мчалась навстречу гибели, оставляя два черных дымящихся следа на покрытии дороги.

Перед внутренним взором Сверчка пробежали яркие, удивительно контрастные картинки с "Аиста": кочегарка, люк, бомба, море, взрыв... Невероятно, но воспоминания каким-то образом заставили панику отступить.

Мысли понеслись с бешеной скоростью, мозг лихорадочно искал решение. Время остановилось. Никто не учил судовых механиков аварийному торможению на автомобилях, только на пароходах. А там есть один прием ...

— Держись! — крикнул Сверчок Кси и, отпустив тормоза, врубил реверс. Зуммер захлебнулся и умолк, словно прикинул и решил, что уже все кончено, а значит и надрываться нестоит.

Нутро "Лепрекона" содрогнулось от чудовищного насилия. Жалобно застонала от перегрузок рама. Мотор жутко звенел и еще страшнее рычал. Из предохранительных клапанов с воем вырывался пар, соревнуясь в громкости с визгом резиновых покрышек. Скорость резко упала, но препятствие лениво, словно в замедленной съемке, все еще приближалось. И в это самое мгновение время неожиданно выпрямилось, рывком вернуло Сверчка в реальность. Он с ужасом видел, как все мельтешит, прыгает, рушится. Машину крутило, швыряя из стороны в сторону и в какой-то момент швырнуло боком на торчащий кусок плиты. И только пар своим победным ревом оповестил окрестности, что с "Лепреконом" покончено, а затем быстро стих, будто устыдился. Защитная сеть, вылетевшая в момент удара, ослабла.

Сверчок отбросил ее и с тревогой коснулся плеча неподвижно сидящей Кси.

— Ты как? Обошлось?

Бледная от страха девушка не ответила. Она судорожно дышала и всхлипывала, все еще изо всех сил цепляясь обеими руками за верхний поручень. Сверчок машинально вытер лицо тыльной стороной ладони и с недоумением несколько секунд рассматривал кровь. Затем встряхнул девушку.

— Я... в порядке. — тихо выдохнула девушка и разрыдалась.

Парень облегченно вздохнул и погладил Кси по руке.

— Все нормально. Мы живы. А машина... Да черт с ней, придумаем что-нибудь.

Она судорожно всхлипнула, но чувствовалось, что уже взяла себя в руки. Вытащив платок, она оттерла кровь с лица парня и горько усмехнулась:

— Они поймали нас, Сверчок. Ты еще не понял? На дорогах есть заминированные места. Это сделали очень давно, чтобы задерживать врагов. Заряды можно взрывать дистанционно. И все дороги в этих местах теперь наверняка взорваны. Никакая машина нам не поможет.

— Нас еще найти нужно! Давай-ка собираться, да пойдем.

— Сверчок, ты иди. Тебя не будут искать. А меня... Мне ничего не сделают. Я очень нужна им живая. Беги!

Механик насупился.

— Собирай еду и потопали. Я сейчас воды из бака наберу.

— Ты что, не понял? Вали отсюда, недомерок! Я сама справлюсь.

Девушка достала револьвер и направила на Сверчка.

— Ты чего? — удивился парень. — Ударилась сильно? Перестань валять дурака и пошли. Время дорого. Или стреляй в меня сейчас. Я без тебя не уйду и меня пристрелят твои преследователи.

— Дурак, дурак! — по щекам Кси опять потекли слезы. — Эх, ты...

— Давай руку!

Револьвер дрогнул. Затем она зло отшвырнула его и подала руку Сверчку. Тот взял узенькую нежную ладошку грубой своей и помог Кси выбраться из автомобиля через водительскую дверь. Девушку после всего пережитого покачивало и она оперлась о капот.

Не теряя времени, Сверчок открыл багажник, нашел там складное ведро и нацедил из бака воды. Вода там была чистая, вполне годилась для питья, он это точно знал, ибо сам недавно их промывал. Вытряхнув все из инструментальной сумки, он уложил в нее остатки провианта. А затем, секунду поколебавшись, заткнул за пояс револьвер Ксении и кивнул.

— Можем идти. Ты как, в порядке?

— Подожди-ка...

Кси достала из кармана чистый платок, окунула в воду и тщательно обтерла лицо парня. Она отступила на шаг, внимательно осмотрела результаты своей работы и улыбнулась.

— Да, так лучше. Теперь идем.

Они перелезли через ограждение и двинулись по направлению к виднеющемуся на горизонте лесу. Нога у Кси, похоже, прошла совсем, она не хромала. А может, так подействовала на нее нервная перегрузка. Впрочем, это станет понятней несколько позже, когда наступит неизбежный в таких случаях откат.

Они долго шли молча. Это и понятно: каждый обдумывал произошедшее, вновь переживал кошмар этого дня. Да и разговор надо как-то начинать. Сверчок не то, чтобы стеснялся, он не хотел надоедать девушке. Он уже приготовился к тому, что до привала не услышит ни слова, но тут вдруг Ксения попросила:

— Отдай мне револьвер, пожалуйста. Тебе будет не с руки стрелять. Возможно, скоро эти, — она резко мотнула головой куда-то в бок, — будут здесь, а я хорошо знаю свое оружие. И патроны у меня, опять же.

— Забирай. — легко расстался с оружием Сверчок. — Только в меня не целься больше, ладно? Я все равно не брошу тебя.

— Прости!

— Проехали.

Они снова шли молча — путь отнимал много сил. Слишком уж кочковаты оказалось поле, быстро идти по нему не получалось, а надо было спешить. Открытое место совсем не для беглецов.

До леса было еще далеко, когда на траву легла густая овальная тень. Сверчок глянул вверх. Над головой бесшумно двигался небольшой патрульный дирижабль. Он явно оказался здесь не просто так.

Кси остановилась, лицо ее исказила ярость.

— Отстаньте от меня, сволочи!

Она выхватила револьвер и два раза выстрелила в летательный аппарат. Тот был довольно высоко и гондола наверняка бронированная. Стрелять по патрульной машине не имело никакого смысла. Совпало так, или какой-то из зарядов угодил угодил-таки в аппарат, но дирижабль отвернул в сторону. Пилот увел дирижабль за пределы досягаемости пуль.

Кси повернулась к Сверчку.

— Видишь? Давай разбежимся в разные стороны и...

— Давай-ка лучше добежим до леса, вот что. Пузырек этот патрульный не так уж и страшен. Там от силы два человека. Не будут они бросать дирижабль и гоняться за нами. Да еще, при этом, рискуя угодить под выстрелы. Их задача — выследить, ничего больше.

Девушка поглядела на дирижабль и крикнула.

— Тогда бежим!

Сверчок чуть замешкался на старте: он сперва вылил из ведра воду. А затем поспешил вслед за девушкой, на ходу складывая и запихивая емкость за пазуху — пригодиться!.

Они бежали так быстро, как могли, но тень дирижабля не отставала. Сверчок подумал, что, возможно, там только один наблюдатель сидел. Чтобы сообщить группе "охотников", куда двигаются беглецы, не нужны двое. Но вскоре стало не до размышлений. Да к тому же и сумка норовила ударить побольнее.

Кси бежала по лесу легко, словно всю жизнь этим занималась. А Сверчок периодически спотыкался и пару раз даже растянулся на некстати подвернувшихся корнях.

Проклиная свою неуклюжесть, он старался высмотреть под слоем опавшей листвы и иголок корни. И едва не врезался в огромный камень.

— Ух, елки! — Сверчок облокотился об скалу и согнулся, переводя дух. Он дышал шумно, со свистом. Легкие словно забило ватой, сердце норовило выпрыгнуть из груди, пот заливал глаза и щипал в свежих царапинах..

— Чего ты? — Кси, казалось, вообще не прочувствовала гонки. — Устал?

Когда дыхание немного успокоилось, механик попросил.

— Ты поделись секретом, как ты умудряешься так легко бежать? Я все время спотыкаюсь.

— Я выросла в таких местах. — девушка пожала плечами. — С детства привыкла. У моего отца огромные угодья. И лес там есть. Даже с небольшой горой.

— Тогда беги лучше за мной, а то я тебя потеряю.

— А куда?

— Вперед!

Во все времена лес был другом бегущих и врагом для догоняющих. Выросший в пустынных районах, Сверчок не очень-то хорошо сейчас ориентировался, слишком уж все чуждо тут, но инстинктивно понимал, что нужно добраться до места, где листва погуще, а трава пониже. То есть, требовалось забраться в самую чащу. И дирижаблю там будет тяжко, если вообще возможно, следить за беглецами. Главное — выбрать момент и исчезнуть как-то так, чтобы наблюдатель или наблюдатели потеряли направление. Если хорошенько запутать следы, то сам черт не обнаружит двух беглецов. Вот только на пути совсем некстати обнаружилась усыпанная камнями полянка. О беге не стоило и думать: все могло закончиться не только растяжениями, но и переломами. Тогда уж точно сцапают.

Ко всем неприятностям, над деревьями послышался тяжелый гул. Похоже, прибыл большой транспорт. Маленький дирижабль, до этого висевший чуть не над головами, куда-то исчез. Видимо, уступил место большому десантному кораблю, передал эстафету, так сказать. Все, теперь можно и не торопиться. Полиция начнет прочесывать лес и начнет отсюда.

Парень остановился, согнулся и, опершись руками о колени, хрипло дышал. Кси потянула его за рукав и указала на приличной высоты курган впереди.

— Уходим в камни! Иди за мной след в след. Двигаться надо быстро.

Сверчок поднял глаза и кивнул. Девушка забралась на замшелый валун, затем перепрыгнула на другой. Механик едва не сверзился с первого, чудом удержался на втором, а вот третий, расположенный немного выше, оказался слишком скользким. Не устояв, Сверчок соскользнул с округлой поверхности. Он тщетно пытался уцепиться за выбоинки в камне, но сила тяжести безжалостно тащила тело вниз, прямо в заросший кустарником промежуток между камнями. Кси приглушенно вскрикнула и прыгнула на злосчастный валун, чтобы помочь, но уже было поздно.

Полет получился коротким. Проломив кусты, Сверчок больно приложился об камень. Он ожидал, что ударится ногами о дно, но такого не обнаружилось. Тело, не встречая сопротивления, скользило куда в жуткую тьму, прятавшуюся под скалами. Удержаться было немыслимо: ладони ощущали только идеально гладкую, изогнутую поверхность вокруг. Казалось, что это стены трубы. Сверху послышался крик.

— Сверчоооок!

Кси! Отчаянная девчонка прыгнула вслед за ним. Ужас перед тем, что ждало внизу вдруг растаял, уступив место нежности и тревоге за девушку. Механик лег на спину, подобрался, стараясь уменьшить площадь тела и прижал к груди сумку. Что бы не ждало внизу, он обязан успеть ликвидировать опасности или хотя бы послужить неким подобием мата для своей подруги.

— Кси! — крикнул Сверчок во тьму наверху. — Постарайся...

Парень хотел крикнуть "затормозить" не не успел. Желоб вдруг изогнулся, спину сильно прижало к поверхности, и через миг тело швырнуло вверх. Пройдя верхнюю точку траектории, Сверчок потерял всю набранную скорость и приземлился на ноги без каких-либо неприятных последствий. Он тут же отошел и развернулся, ожидая "прилета" девушки

— Кси! Ноги вперед...

Но предупреждать было поздно. Девушка налетела на механика, едва не сбив его с ног, обняла и прижалась, вздрагивая.

— Страшно тут...

— Все нормально, успокойся! Просто темно очень.

Сверчок растеряно гладил Кси по спине. Девушка шумно дышала, словно после бега. Затем дыхание понемногу выровнялось и она отстранилась.

— Спасибо, все прошло. Ты прости, что я так...

— Да ладно! — Сверчок махнул невидимой рукой. — Нам бы в этой кромешной тьме определиться с местом. Держи меня за руку и не отпускай. Я двинусь влево от желоба.

У них получалось даже не передвижение, а переползание: воображение рисовало бездонные пропасти. Прежде чем перенести тяжесть тела на ногу, сверчок несколько раз топал ей. К стене тоже не хотелось прикасаться. Казалось, что чьи-то зубы готовы отхватить руку, ощупывающую камни.

Так и двигались. Рука влево — стена. Маленький приставной шажок. Не забыть ладошку Кси удержать в своей руке. Еще шаг. Снова ладонь приложить к камню.

В очередной раз, когда Сверчок ощупывал стену, рука на что-то наткнулась. Какой-то приличных размеров ящик с небольшим рычагом в центре. Судя по тому, что на ладони оказались хрустящие чешуйки — ящик железный и основательно прогнивший. Сверчок еще раз тщательно ощупал предмет и сообразил, наконец, что это такое.

— Здесь рубильник, Кси!

— Уверен?

Механик провел пальцем по ряду винтов на кожухе и почувствовал — не увидел, а именно почувствовал— зеленоватое сияние во тьме. Ощущение было столь мимолетным, что сперва парень ничего не понял. Он еще раз провел ладонью над поверхностью: зелень "светилась" несколько выше рычага и больше нигде. И тут он понял, что происходит: сработало чутье тэпа! Легкая зеленая вуаль над рычагом означала, что к ящику подключено электричество. Парень сжал руку девушки.

— Да, я уверен, Кси! И подозреваю, что там есть энергия. Включим?

На самом-то деле, включать было страшновато. Что включал рубильник? Например, под ногами мог открыться люк в бездну, или в мясорубку. Вон скат какой. Вдруг тут мясо когда-то перерабатывали? Мысль показалась абсурдной и это неожиданно придало храбрости. К тому же Кси чуть сжала его руку и сказала тихо.

— Давай!

Рычаг поддавался тяжко, со скрипом, потом механизм хлопнул и вспыхнул свет. Сверчок и Кси увидели, что находятся в небольшом круглом помещении с низким потолком. Краска на стенах облезла, всюду виднелись какие-то потеки. Части стены не было. Вместо нее виднелись колонны, а за ними непроницаемая чернота, будто на равном расстоянии кто-то нарисовал три черных прямоугольника. По-видимому, проходы.

Под слоем грязи пола не было видно. Сверчок сдвинул ботинком наносы, под мусором проступил разноцветный узор, выложенный из махоньких плиточек. Шаркая ногами, механик освободил приличный участок. Теперь проявилось нечто, смахивающее на синюю молнию, пересекавшую желтый фон и странная вытянутая морда непонятной машины. Рисунок, похоже, занимал всю поверхность пола.

— Подземка! — вдруг ахнула Кси и сжала руку Сверчка. — Настоящая подземка! Станция! В Энинланде похожая есть, только та рабочая.

— А что тут делает эта...поземка?

— Слышала я легенду, что когда-то можно было проехать под землей на поезде из города в город. Даже материк пересечь таким образом, не поднимаясь на поверхность. Но думала, что все это сказки горожан.

Сверчок скептически хмыкнул.

— Но тут нет города. Зачем же тогда станция?

Девушка пожала плечами.

— Может какая-нибудь служебная? Пойдем лучше посмотрим, чего там. — она мотнула головой в сторону темных прямоугольников. — Может, выйдем куда-нибудь.

— Выход, скорее всего, вот.

Сверчок указал на нишу. Небольшое металлическое помещение выглядело странноватым, даже чужеродным каким-то. Ржавчина изрядно поработала над стенами, а потолок вмялся так, что солидные клепки кое-где отлетели. Нигде не видно приспособлений, способных пролить свет на функциональное предназначение непонятного помещения. И никаких дверей, ведущих из комнаты куда-то еще. Но что-то такое знакомое все же угадывалось.

— На лифт похоже... — задумчиво разглядывая сгнивший механизм на стене произнес Сверчок.

— Лифт?

— Да, чтоб подниматься на поверхность.. Вот только нам, похоже, не светит. Шахту завалило. Вон, потолок промялся. Да и не стоит нам сейчас пытаться выбраться. Полиция там, сразу сцапают.

Кабина внезапно заскрипела. Кси вздрогнула и потянулась было за пистолетом, но звук стих так же внезапно, как и начался. Наверное, люди своим вторжением нарушили какое-то равновесие и потревоженный металл отозвался тоскливым скрипом. А может, кто сверху наткнулся на шахту. Так или иначе, но стало не по себе. Кси коснулась руки Сверчка и почему-то шепотом предложила.

— Пойдем, посмотрим другие входы.

— Ага! — механик оглянулся на желоб. — И побыстрее. Пока сюда не упал кто-то из преследователей.

За правым темным прямоугольником оказался пандус, спускавшийся к ржавым рельсам. Слева наблюдалась та же картина.

Сверчок и Кси снова вышли в зал. Механик в задумчивости оттер ногой еще несколько плиток. Девушка чуть прищурившись смотрела на стену, а затем уверенно направилась к, непонятно по какой причине привлекшему ее внимание, темному пятну. Достав револьвер, Кси рукояткой осторожно постучала по поверхности пятна. Звук получился неожиданно гулким. Посыпалась каска, открывая ржавую поверхность какой-то крышки. Девушка попыталась подцепить край, чтобы открыть дверцу, но железка не поддалась. Сверчок подошел ближе, Кси уступила ему место. Парень внимательно осмотрел крышку: с краю на дверце виднелось круглое отверстие. Похоже, тут когда-то находилась рукоятка. Сверчок присел на корточки пошарил вокруг и почти сразу наткнулся на четырехгранный изогнутый стержень. Механик воткнул железку в отверстие и с силой провернул. Внутри что-то хрустнуло, но дверь не открылась, а рухнула на пол. Массивная плита едва не попала механику по ногам.

Дверь скрывала нишу, забитую всяким барахлом. Многие вещи, конечно, сгнили, но кое-что осталось вполне целым. В стеклянной, герметично закупоренной, банке, например, хранились перевязочные материалы. Кси тут же пересыпала содержимое в сумку. Из прогнивших металлических цилиндров сыпалась труха. Сверчок безжалостно смахнул их на пол. Возможно, что изначально это были какие-то консервы, но теперь понять сие не представлялось возможным. Еще в нише обнаружился запаянный цинковый ящик. Довольно увесистый. Сверчок положил его на пол, ножом сковырнул пломбу и начал крутить металлическую пластину — ключ. Полоска металла послушно наматывалась. Механик поднял крышку. Внутри оказался масляный фонарь, небольшая банка с маслом к нему, спички и десяток сигнальных факелов.

Кси тут же извлекла фонарь, заправила его покрутила со всех сторон, словно любуясь и сказала.

— Знаешь, я, кажется, поняла. Тут вовсе не станция, а аварийный выход.

— Аварийный выход?

— Ага. Если что-то случится с поездом, то здесь можно выйти. Или сюда быстро могут прибыть спасатели. Вот, по желобу.

Звучало логично. Сверчок хоть и не был еще окончательно уверен в догадке Кси, но согласно кивнул.

— Как думаешь, а их много? Ну, этих, выходов запасных, я имею ввиду?

Девушка пожала плечами.

— Не знаю. Но должны быть еще наверняка. А что?

— Давай-ка собираться, да пойдем по рельсам. Думаю, на следующей станции сможем попробовать выход поискать.

Девушка невольно посмотрела на черный провал за границей света и зябко повела плечами.

— Может, здесь переждем?

— Нам не выбраться. Но даже если и получится... Полиция может засаду оставить. Рискованно.

Кси задумалась, потом кивнула.

— Ты прав. Лес там небольшой; скорее даже лесополоса, — она взяла лампу, — Да, идем.

Сверчок рассовал по карманам факелы и подхватил сумку. Они спустились по пандусу на пути и пошли по рельсам, подсвечивая себе путь масляным фонарем.

Удачно вышло, что промежутки между деревянными шпалами были плотно засыпаны гравием: не требовалось подгоняя шаги, чтобы перешагнуть провалы. Потому-то шли довольно быстро.

Не сказать, что фонарь уж очень хорошо освещал, но хватало, чтоб не спотыкаться. Может и хорошо: почерневший, влажный, поросший мхом тоннель выглядел страшновато. Свет тонул в черноте, освещая большей частью шпалы. Что там за освещенным кругом? Воображение подкидывало Сверчку такие картины, от которых по коже начинали бегать мурашки. Казалось, вот-вот со стен начнут прыгать, невидимые доселе, гигантские пауки или клацать челюстями чудовищные многоножки. Чтобы отвлечься, механик принялся в уме считать шаги, чтобы выяснить расстояние до следующей станции. Помогло. Чудовища тут же ушли в глубины подсознания и больше почти не высовывались оттуда.

— Можно, я возьму тебя за руку? — неожиданно спросила Кси и тут же быстро пояснила. — Чтобы не потеряться, если вдруг погаснет фонарь, например.

Сверчок посмотрел на девушку: она явно испугалась, но старалась не подавать виду.

— Не можно, а нужно! Я сам хотел предложить, но как-то постеснялся.

В его ладонь скользнула заледеневшая ладошка и тут же крепко сжала пальцы. Сердце гулко загрохотало в груди парня, ему даже показалось, что эхо ударов прокатилось по тоннелю.

— Замерзла?

— Не, нормально.

— Смотри! А то жилетку возьми. Она теплая.

— Все хорошо, спасибо!

— А с чего ты решила, что лес небольшой?

— Он большой. Только полосой идет. Где-то и расширяется, наверное, но не здесь. Его так сажали, многие деревья как по прямой линии растут. И у нас такой... Был...

— А-а-а....

Они продолжили путь. Где-то через тысячу четыреста шагов — Сверчок не был уверен в счете, ибо пару раз сбивался — обнаружилась станция. Получалось расстояние около километра. Но тут все обрушилось. Камни даже скатились по пандусу на пути. Здесь можно было и не пытаться искать выход..

— Идем дальше. — деловито кивнув, словно он изначально был уверен в плачевном состоянии станции, сказал Сверчок. — Через километр еще одна будет.

Говорил-то он уверено только потому, что хотел приободрить девушку. На самом деле, ему вдруг показалось, что выход не найдется никогда. Что все обрушилось везде, а впереди только гибель, когда все кончится. И еды, и масла не хватит, чтобы найти путь наружу...

— Пошли. — вздохнула Кси. Если ее и одолевали сходные мысли — она не подала виду.

В неизвестности подземки терялось направление. Куда они идут? Темнота впереди, темнота позади. Ржавые рельсы, лежащие вдоль путей провода, в которых давно не было ни капли энергии... Шаг за шагом одно и то же. Только под ногами то хлюпало, то хрустело. Внезапно впереди что-то блестнуло. Свет отразился в чьих-то огромных глаза. Кси выхватила револьвер, но Сверчок ее опередил и швырнул во тьму факел. Вспыхнуло яркое малиновое пламя, заливая все вокруг слепящим светом. Все сразу же прояснилось: "глаза" принадлежат семафору.

— Уф! — Кси убрала револьвер. — Напугал, дурак железный. Я уж подумала и вправду... Как думаешь, водятся здесь животные? Я имею ввиду, большие животные?

Вопрос этот чрезвычайно занимал и Сверчка, но девушке он ответил уверенно и, как ему показалось, солидно.

— Нет, не живут тут звери. Темно, мелкой живности очень мало. Как кормиться-то? Да и не пахнет ими.

И тут, как назло, ветерок, постоянно дувший в тоннеле, донес запах, чем-то схожий с кошачьим. Воображение тут же нарисовало жуткого тигра, поджидающего во тьме.

Сверчок чихнул, запах исчез. Опять разыгралось воображение.

— И потом, мы прошли семафор. Значит, впереди будет либо стрелка, либо станция.

Впереди обнаружилась стрелка. Рельсы уходили налево, в ответвление тоннеля. Рядом со стрелкой рычаг для управления механизмом.

— Прямо. — констатировал Сверчок. — Нам прямо. Туда ушел последний поезд.

— А если сворачивал?

— Вряд ли. Хотя... Да, нет, незачем ему туда.

Они двинулись дальше, и уже через сотню метров обнаружилась станция. Такая же аварийная, копия той, на которую они попали. Сверчок подошел к желобу и включил свет. Кси загасила фонарь.

Местечко оказалось в более приличном состоянии, чем то, из которого они отправились на поиски выхода. Тут и металл не слишком поржавел, и пол относительно чистый. В общем, улучшенная копия. И еще, эту станцию явно уже кто-то использовал для своих целей: в лифте сложены ящики, у пандуса слева лежали стопки одежды и коробки.

— Похоже тут кто-то организовал склад. — Кси вытащила из ближайшей коробки банку и внимательно осмотрела этикетку. — Краска. Ей два года всего.

Сверчок вскрыл ящик. Там стояли запечатанные трехлитровые фляги защитного цвета. Отвернув колпачок, механик осторожно принюхался, а затем попробовал на язык содержимое. Это была вода с легким кисловатым привкусом. Такую им выдавали, когда гоняли на маршбросок по степи. Парень обошел ящик и присел на корточки, чтобы прочитать надпись.

— СПР! Так и думал.

— Это что?

— Специальный пустынный рацион. Невкусно, но есть можно. Интересно, зачем он здесь? Да еще столько времени стоит без дела?

Невкусно и невкусно, — Кси пожала плечами, — Хорошо, что он есть. А раз тут никого давно не было, то некому и обижаться, если мы пополним свои запасы.

Сверчок усмехнулся, достал банку с консервами и подкинул ее на руке.

— Ты права! Только жестянок много не унесем. Предлагаю сейчас поесть и после отыскать галеты. В пустынном рационе они точно есть. Их много можно взять с собой, они легкие.

Вопреки прогнозу Сверчка, мясные консервы оказались не такими уж и противными. Возможно, курсантов потчевали чем-то подешевле. А здесь, фермерские продукты, безусловно, но достаточно приятная на вкус говяжья тушенка.

После еды, Кси и Сверчок продолжили свои изыскания. Галеты нашлись в одном из ящиков. Ими забили все свободное пространство сумки, оставив немножко места еще под лампу и масло. Все факелы механик рассовал по карманам. Напоследок, Кси открыла нишу с аварийным комплектом, но там было пусто.

— Одежду будем брать? — девушка кивнула на стопку.

— А что тут?

Они открыли полотняную упаковку. Внутри обнаружилась какая-то форма, вроде полицейской. Только песочного цвета.

— Давай по куртке возьмем на всякий случай. — сказал Сверчок. — Пригодится. Хотя бы вместо одеяла накрыться, если что.

Кси согласилась. На девушку размера не нашлось. Пришлось даже у самой маленькой куртки подвернуть рукава. Наряд получился не слишком впечатляющим, но в нем и не на показ мод идти.

Кси повязала куртку на поясе, а Сверчок перекинул свою через сумку. Они переглянулись

— Ну, что? Поехали?

— Ага!

Механик взялся за рычаг на стенке и толкнул его вверх. Тот шел тяжело, но затем резко дернулся, щелкнул и остановился в верхней метке. Под полом что-то загудело, кабина дрогнула и начала подниматься. Спустя десяток секунд она поднялась на поверхность. Сквозь приоткрытую дверь шахты внутрь кабины хлынул слепящий дневной свет. Лифт дрогнул и остановился. Тут же крякнул зуммер, а рычаг начал понемногу опускаться. Видимо, его приводил в движение часовой механизм. Вероятно, для автоматического возврата. Механику вдруг пришло в голову, что тот, кто сложил ящики в лифте, только и успел, что выйти на поверхность. Открыл дверь шахты и сгинул, так и не успев заняться разгрузкой. А лифт, подождав немного, снова уехал вниз.

Кси вышла первой. Сверчок подхватил флягу и последовал за ней.

Они вышли под палящее солнце. Отчетливо была видна темная полоса леса и парящий над ним десантный дирижабль. Маленький то ли не видать отсюда, то ли он улетел.

Сверчок придержал Кси, они вернулись к лифту. Парень еще раз "взвел" рычаг, чтобы кабина не ушла вниз.

— Рано отсюда выходить — заметят. Надо до темноты сидеть.

Девушка еще раз осторожно выглянула и вернулась обратно.

— Могут и не заметить. Но здесь тоже запросто найдут, если узнают.

— Как узнают? — Сверчок озадаченно посмотрел на Кси, — Мы тут не шумим, не разжигаем костров.

— Понимаешь, лифты в зданиях дают сигнал на пульт диспетчеру, я в городе видела. И здесь может быть такая система, и если пульт в руках полиции...

— Понятно, можешь не продолжать. Эх, жаль, что ты не вспомнила чуточку пораньше.

— Я не подумала как-то... — Кси виновато развела руками.

— Забудь. Ничего не поделаешь, будем как-то выбираться. Черт, не вовремя! Поиск в самом разгаре.

Они выскользнули из укрытия и обежали постройку вокруг, чтобы укрыться от возможных наблюдателей с дирижабля. По ту сторону обнаружилось отверстие "входа". Понятно, что обратно спускаться не стоило: в подземке не спастись от преследователей, там слишком мало направлений. Ко всему, круглый проем входа забран решеткой и заперт на висячий замок, а лифт наверняка благополучно вернулся обратно, повинуясь команде часового механизма. Но зато за поросшим травой холмом, некогда зданием станции, обнадеживающе поблескивало озерцо. Водоем полукругом обступил большой лес. Оставался пустяк — пересечь равнину, а уж в чаще никому не удастся выследить двух человек, если они сами не обнаружат себя. А если отыщутся тропки, то у преследователей не останется ни шанса.

Сверчок перекинул лямку сумки через плечо. Он внимательно посмотрел на подругу и кивнул в сторону озера.

— Бежим ?

— Да!

И они побежали. Шансы добраться были вполне приличными. Разглядеть с большого расстояния фигурки, бегущие к озеру, не так-то просто. Даже если полицейские знают, что сработал лифт и теперь очень внимательно наблюдают за прилегающей местностью, им все равно нужно время. Необходимо собрать хотя бы часть людей, занятых в облаве, и поднять их на борт дирижабля. Затем прибыть к озеру, организовать погоню... Конечно, могут и разведчика сперва выслать, но вряд ли. День понемногу клонился к вечеру, да и толку от разведчика будет немного.

Сверчок не любил бегать. А уж с поклажей — тем более. Кси бежала впереди легко, будто и не касалась током земли. Он старался не отставать, но получалось не очень: легкие пылали, а воздух наотрез отказывался пролезать в них. Перед глазами плавали красные круги, сердце норовило выскочить из груди. В довершение бед, пот жег и щипал веки, а сумка нещадно колошматила по бедру. Сверчку казалось, что с каждым шагом проклятое озеро становилось вовсе не ближе, а дальше. Словно конфета на ниточке, убегавшая от курсанта-первогодка.

Над головой послышалось жужжание, все же полиция решила выслать разведчика. Выходить, сигнал прошел.

Небольшой дирижабль без труда обнаружил бегущих. Да и трудно было бы не заметит их в открытом поле. Теперь-то наверняка вовсю разворачивался и десантный "кашалот", но он не успеет наверняка.

Местность впереди плясала и раскачивалась перед глазами Сверчка. Небо, естественно, не отставало. Он хватал воздух широко раскрытым ртом и уже мало обращал внимание на происходящее вокруг. В какой-то момент парень споткнулся об очередную кочку, не удержался на ногах и со всего маха пропахал носом землю. Дыхание на несколько секунд перехватило. Сверчок встал на четвереньки и какое-то время беззвучно открывал и закрывал рот как рыба, вытащенная на берег. Когда дыхание, наконец-то вернулось, Сверчок сплюнул грязь и оттер рукой с лица прилипший мусор. Он поднялся и побежал. На зубах его хрустел песок и он периодически отплевывался, рискуя совсем сбить дыхание. Теперь еще болел отбитый локоть и ныла при каждом шаге нога.

Сзади послышалось нарастающее жужжание. Парень обернулся. К ним на всех парах несся десантный корабль. Быстро они сориентировались! Сверчок подумал, что, наверное, они уже сворачивали поиски, когда пришла команда, но от этой мысли легче не стало.

Он видел, что Кси до кромки леса оставалось совсем чуть-чуть. И в этот момент разведывательный дирижабль стал резко опускаться. Он явно намеревался отрезать беглянке путь, задержать ее до прибытия основных сил. Со стороны казалось, что пилот собрался покончить счеты с жизнью: он направил суденышко носом вниз чуть не вертикально. Но у самой земли, в считанных метрах от поверхности, он немыслимым образом выровнял дирижабль. Маневр четкий, мастерский. У Сверчка мелькнула мысль, что, наверное, пилоту и вправду дали команду во что бы то ни стало задержать беглянку, если тот решился на столь рискованный маневр. Плохо было то, что пилот с этой задачей справился. Дирижабль шел параллельно опушке, а полозья едва не сбивали семена с травы. Кси едва не столкнулась с разведчиком. Она резко, словно испуганная лань, сменила направление и побежала вдоль леса. Дирижабль двигался параллельным курсом со скоростью беглянки, стараясь отжать ее подальше в поле.

Отшвырнув сумку, Сверчок ринулся к Кси. Страх за нее придал сил. Над головой уже слышался гул десантного корабля.

Механик настиг разведывательное судно. На бегу выхватив нож, он всадил клинок в щель руля направления на киле. Механизм захрустел, перо задергалось, но нож сидел намертво. Лишенный возможности поворачивать, дирижабль стал уходить в сторону. Пилоту ничего не оставалось делать, как подняться, чтоб избежать столкновения с приближающимся холмиком. Сверчок с Кси воспользовались этим и успели нырнуть под сень деревьев до того, как десантный дирижабль приземлился.

Через лес бежать получалось гораздо медленней. Одно утешало: и преследователям тоже придется несладко. К тому же, сейчас, когда они потеряли "глаза", полицейские смогут только примерно определить район поиска. Большой дирижабль не годится для выслеживания, а разведчику придется сесть, чтобы исправить руль.

И все же, полицейские не сдавались. Они попытались воспользоваться десантным кораблем. Огромная махина полетела точно в направлении, куда, по мнению пилота, двинулись беглецы. Но Сверчок и Кси уже были далеко в стороне от выбранного пилотом курса, а потому услышали постепенно удаляющийся гул.

— Все! — Сверчок прислонился спиной к стволу дерева и сполз на землю. — Передых. Я больше не могу.

Кси постелила куртку и уселась рядом. Она погладила парня по голове, обхватила его руку и прижалась щекой к плечу.

— Спасибо тебе, Сверчок!

Механик хотел было махнуть рукой и сказать, что все, мол, ерунда, но для бравады не осталось сил. Он прижался к бугристой коре затылком, закрыл глаза и принялся слушать тяжелые удары сердца. Дыхание никак не хотело успокаиваться, легкие болели от каждого вдоха. Но потихоньку становилось легче. Минут через десять он смог, наконец, говорить.

— У нас нет ножа и припасов. И куртки.

— Но зато мы на свободе! Я на свободе!

— Да. Но они, — Сверчок мотнул головой куда-то в бок, — Не успокоятся, пока не отыщут тебя. Что ты сотворила?

— В том-то и дело, что ничего, — вздохнула девушка, — Это... Это врожденное. Ты не поймешь.

— Да ладно, потом как-нибудь расскажешь. Двинулись?

— Если ты в порядке, то побежали. Не стоит нам так долго оставаться на одном месте.

— А куда тут бежать?

— Мне кажется, что я знаю.

— Кажется или знаешь?

Но Кси не ответила. Она взглянула на небо и дернула за руку Сверчка.

— Надо уходить!

Увы, но передвигаться бегом Сверчка не получилось. В ногу отдавала боль при каждом шаге. Не сильная, но мучительная, выматывающая. Двигаться пешком было легче, но медленней. Раза два беглецы слышали, как где-то недалеко над лесом проходил дирижабль, но саму машину они не видели. Затем все стихло. То ли полицейские сообразили, что погоня на большом корабле за парой людей в лесу — дело бессмысленное, то ли наладили разведывательный дирижабль. Хотя и в этом случае поиск будет не слишком результативным: почти совсем стемнело..

Сверчку показалось, что темнота навалилась как-то быстро. Почти без перехода. Вот только что лес позволял лучикам света протискиваться сквозь ветви, помогая людям, а через несколько минут уже стало темно. Где-то высоко в кронах еще путался закат, а между стволов уже лежали густые тени. Доселе относительно ровная земля стала вдруг изобиловать впадинками, холмиками, корнями и крупными палками, выскальзывавшими из под ног.

Чем плотнее становилась темнота, тем медленнее они шли. Да еще боль в ноге сильно мешала. Сверчок подумал, что даже не потеряй он сумку, все равно невозможно было воспользоваться фонарем. Полицейские, ясно дело, не станут прочесывать лес в темноте. Но разведывательный дирижабль вполне мог висеть над головой. И любого всполоха света было достаточно, чтобы сюда на прочесывание прибыл десантный корабль.

Скоро Кси и Сверчок шли уже почти в кромешной темноте. Двигались буквально на ощупь. Девушка, как более опытная в таких походах, шла первой. Механик даже не пытался быть джентльменом и безропотно шел в арьегарде. Но и Кси, при всех ее навыках, приходилось не сладко. Временами она тихо шипела какие-то ругательства, наткнувшись в темноте на ветку или колючку. Сверчок хоть и старался держаться точно за девушкой, все равно получал изрядную долю "подарков" от леса.

Через час мучительного перехода, впереди забрезжил свет. Но не дневной, а призрачный, мертвенный, как отблеск молнии. Еще через несколько шагов Сверчок вдруг ощутил, как вокруг начинают колыхаться миражи. Они возникли на границе сознания, словно коронные разряды. И с каждым шагом все труднее становилось отличать видения от игры воображения. А через десяток метров Кси и Сверчок вышли к озеру, которое они наблюдали с холма. И тут же стало понятно, отчего не видать по берегам поселений. Мертвая вода под плотным электрическим одеялом — не самое лучшее место для проживания.

Сверчок хотел было остановить Кси, но она и сам замерла, разглядывая водоем. На душе сразу отлегло: уж очень не хотелось признаваться в своих способностях. Это как расписаться в своей неполноценности. Именно уродством выглядел феномен тэпа с точки зрения любого нормального человека. А продолжи Кси спуск, пришлось бы признаться, чтобы вытащить ее оттуда, не дать погибнуть. Хотя, конечно, соблазнительно исчезнуть, раствориться в электрическом поле, увести подругу неведомыми тропинками.

— Кси... — начал было Сверчок, но тут неведомый голос рявкнул.

— Стоять!

Вспыхнул свет. Оказалось, что разведывательный дирижабль висел точно над их головами. Почти ослепленный Сверчок увидел, как со всех сторон к ним бегут полицейские. Остался единственный путь к отступлению — озеро. Парень схватил Кси за руку и потащил к воде. Она не сопротивлялась, наоборот — намертво вцепилась в парня. Они бежали и слышали, как позади кричат полицейские. В их голосах Сверчку послышался испуг.

Бабахали редкие выстрелы. Над озером шипя повисали осветительные ракеты, превращая местность в сюрреалистический мир. Но и без всяких ракет, вторая реальность готова была вот-вот проявится.

Уже почти у самой границы голубого марева парень крикнул девушке.

— Не бойся. Держись крепче за меня во что бы то ни стало. Я ... я тэп. Выбрасывай весь металл!

Остался шаг. Последний. Шаг, когда разряды еще безопасны, но мир, в котором полицейские их ловят, понемногу исчезает, замещаясь чем-то неведомым.

Девушка вдруг резким движением выдернула ладонь из руки парня, достала пистолет и швырнула его в озеро, едва не под ноги. Металл заискрился и вспыхнул, коснувшись воды. Поднялся столб пара. Но едва Сверчок успел сказать.

— Хорошо!

Как Кси сделала шаг в сияние...

Все произошло настолько быстро, почти мгновенно, что парень не успел среагировать и потерял добрую секунду. За это время энергия могла убить Кси.

— Нееет! — Сверчок опомнился и ринулся за ней.

Озеро и местность вокруг исчезли. Тут за порогом был ветер и порывы его сбивали с ног. Еще сырость. В этой реальности моросил мелкий противный дождик. Он шел со всех сторон. А еще тут было хмурое позднее утро. Похоже, тэпа забросило куда-то далеко от леса. А то и вовсе унесло из Америки. Впрочем, это совершенно не важно теперь. Вообще все не важно, кроме одного: Кси умерла! Для обычного человека войти в воду при такой интенсивности поля — верная смерть. Сверчок уселся на мокрый камень. Не хотелось двигаться, не хотелось думать. Внутри колыхалась мертвенная, как свечение электрического поля тоска. Все... Если идти, то куда и зачем? Вернуться нельзя, это механик понял раньше. А внутри поднималась злость на себя. Зачем тогда не дал полицейским схватить Кси? Зачем сказал ей сразу, что он тэп?

— Дурак, дурак!

И ничего не вернуть, вот что страшно!

Влага стекала за шиворот, охлаждая разгоряченное тело. Стало зябко. Теперь на Сверчка внезапно навалилось ледяное, бесстыжее спокойствие. К стыду своему парень осознал, что пытается найти оправдание. Что, если бы он ее потащил? Та же смерть. Ведь вот неизвестная местность, в которую не вытащить девушку. Что толку? Если уж что делать было, так держать на берегу до прихода... Нет, она бы предпочла смерть. Как в гонках, как в перестрелке...Раз за разом его накрывала волна горя и откатывалась, оставляя после себы лед безысходности. Сверчок так и не понял, плакал он или нет. Да и не различить, слезы текут по щекам или вода.

Прошло немало времени, когда волны стали более пологими. Когда ненависть к себе и к несправедливости мира поутихла, он встал с камня и несколько раз взмахнул руками, словно пытался разогнать дождь по углам этого мира. Стало теплее. Что произошло, то произошло и ничего не изменить. Он всегда будет помнить Кси. Она жива, пока он ее помнит. А может статься, что девушка жива и вышла на берег. Надежда слабая, конечно, но вдруг? Тогда ей он пригодиться живой и здоровый. Значит, стоило поискать сухое место и согреться. А потом, когда дождь закончиться, сориентироваться. Ведь перебрасывало-то из одного электрического поля в другое. Правда, на финише, если вспомнить генераторы "Голиафа", энергии оказывалось, как правило, гораздо меньше, чем на старте.

Вокруг были влажные камни. Может быть по ту сторону дождя и существовало какое-нибудь убежище, но отсюда его было не видать. Придется искать путь.

На поиски уходило немало времени. Каждый поход неизменно заканчивался у скал. Вот Кси наверняка бы уже обнаружила где-нибудь тропинку. Сверчку же нагромождения валунов казались совершенно непроходимыми. Конечно, не будь камни такими скользкими, через них запросто можно было перемахнуть. Благо — невысоко. Но в случае неудачи самым легким последствием будет перелом. А это сейчас равносильно смерти.

Дождь усиливался. Сверчок чувствовал себя так, будто его окунули в воду. Он снял куртку и попытался ее выжать. Но едва он приступил к делу, как обнаружил продолговатые цилиндры. Факелы! Он достал один, посмотрел и порадовался: если получится собрать дрова, можно будет легко зажечь костер. Герметичные штуковины ничуть не страдали от сырости. Жаль, что пока не только пещеры, но даже веток для желанного костра не находилось. В избытке наличествовали только дождь и камни.

Сверчок шел вдоль гряды где-то с полчаса. И даже грешным делом решил попробовать толкнуть скалу. Но это, конечно, оказалось бесполезным, огненные болота были немного другим миром, обладавшим весьма специфичными физическими законами. А когда от безнадеги парень совсем было собрался развернуться и идти в другую сторону, каменная стена внезапно кончилась и под ногами зашуршала трава. Сверчок перевел дух: получалось, он набрел на некий проход. Но через пару минут он, к своему разочарованию, увидел впереди огромную скалу странной формы. Тупик? Однако, подойдя ближе, Сверчок увидел, что это не каменная гряда, а остатки дирижабля. Металл оболочки почти разрушился, открыв ребра конструкции, отчего машина здорово смахивала на огромное полуразложившееся животное. В какой то момент даже показалось, что сейчас ветерок принесет вонь тухлятины.

Да, старый корабль. Очень старый. Один из первых вакуумных дирижаблей. Их делали из стали, в которую щедро добавляя те самые непонятные кристаллы. Те самые кристаллы, на добычукоторых старателей водили тэпы.

Полозья дирижабля уже совсем вросли в землю, да и гондола порядком увязла в грунте. Изрядно поржавевшие нити тросов, что удерживали когда-то машину на земле, уныло обвисли и поросли мхом. Они уже давно ничего не удерживали, да и не могли: якоря, которым были привязаны тросы, куда-то делись. Возможно, туземцы унесли зачем-нибудь...

Собственно говоря, Сверчка сейчас меньше всего интересовали подробности. Самое главное на текущий момент: гондола хоть и облезла, но была вполне целой, а к закрытой двери приставлена лесенка. Правда, ступени поросли мхом, а конструкции изрядно опутали ползучие растения, смело поднимаясь по вантам на оболочку, но внутри наверняка суше, нежели снаружи, а это сейчас главное. Дождь, похоже, вовсе не спешил заканчиваться.

Сверчок потянул ручку. Замок щелкнул, дверь открылась. Внутри оказалось весьма сумрачно. Сквозь мутные стекла с трудом пробивался тусклый свет дождливого дня.

Нещадно бил озноб. Хотелось накинуть что-то сухое и теплое, но на это можно не надеяться. Гондолу тщательно разграбили, даже внутренняя обшивка тщательно содрана. Зажечь тут нечего, а факела надолго не хватит.

Парень пошел к корме. Там, по идее, находился паровой котел и его когда-то чем-то топили. Дровами, углем, брикетами Может, хоть опилки или пыль осталась?

Металлический настил громыхал в так шагам. Сверчок внимательно смотрел по сторонам, выискивая хоть что-то, годящееся для костра. Только в углу пустого салона, у самого выхода что-то валялось. Механик нагнулся и поднял с пола игрушку. Деревянный клоун в красном колпаке с руками и ногами, приделанными на веревочках. Краска облупилась, отчего улыбка куклы выглядела очень грустной. Сверчок вздохнул, отряхнул бедолагу от мусора и сунул в карман. Не для костра, конечно, просто стало жалко марионетку. В чем-то и он походил на эту куклу. Некогда послушный воле неведомых сил, управляющих миром, он брошен на задворки и позабыт. Как бы ты послушно не дергался, повинуясь чьим-то желаниям, все равно твое место в мире определит случай.

В машинном отделении царил разгром. Все мало-мальски полезное отсюда вынесли, но кое-какие крупные части машин можно было опознать. Вакуумный насос, например, котел, цилиндры... В общем, крупные части, для перемещения которых потребовались бы подъемные механизмы. Все оставшееся — старое, ржавое, нерабочее, но все еще способное внушать уважение.

Топливо тоже выгребли, но кое-что удалось собрать. Сверчок все найденное складывал в топке. Когда мусора стало достаточно, парень достал один из факелов, выдернул чеку и не дожидаясь, пока вспыхнет пламя, сунул его в собранное топливо. Большого огня не получилось — мусор принялся тлеть, но и этого жара хватало, чтобы отлично согреться. Дым сперва не хотел выходить в трубу, а повалил внутрь, однако довольно скоро тяга стала лучше. Но вот кашель после дыма мучил еще довольно долго.

Сверчок сперва крутился перед топкой,подставляя то один, то другой бок, а потом уселся на корточки и принялся греть руки. От одежды валил пар. Одна проблема была решена, зато теперь возникла новая — очень захотелось есть. Но с этим, похоже, было гораздо сложнее.

В плечо что-то кольнуло. Механик попытался стряхнуть рукой застрявшую в одежде колючку, но наткнулся на какой-то предмет и обернулся. Позади стояли трое. Бородатые мужчины. Двое с длинными копьями. А один держал трехствольный крупнокалиберный пулемет, явно снятый с этого же дирижабля. Про такое оружие историк рассказывал на занятиях.

Сразу было видно, что толку от железки было намного меньше, чем от рогатки. Оборванные трубки паропровода торчали из казенной части. Если только как дубину пулемет использовать, то, конечно, а так.... Вот копья выглядели внушительно. У каждого блестел остро заточенный наконечник, способный легко пробить безоружного тщедушного механика в любом месте.

Сверчок встал, повернулся и настороженно ждал продолжения. Но визитеры не отличались словоохотливостью. "Пулеметчик", — он, похоже, был старшим в компании — ткнул стволом в дымящийся мусор.

— Возьми огонь и пошли.

— Я не могу.

Старший пожал плечами, опустил пулемет, развернулся и пошел в сторону салона, на ходу бросив одному их копьеносцев.

— Чон, убей.

Тот боец, что стоял справа, нацелил острие копья в грудь парню. Механика моментально прошиб холодный пот.

— Эй, стой! Я могу развести огонь там, где тебе нужно!

Старший остановился и обернулся.

— Чон, отставить. А ты идешь с нами.

Но в путь отправились не сразу. Сперва предводитель обыскал Сверчка и забрал оставшиеся факелы себе. Затем подумал и ткнул пальцем в жилет.

— Это мне отдай.

Механик снял одежку и передал мародеру. Тот убрал все куда-то под свой лохматый плащ, после чего отряд и двинулся в путь.

Сверчок шел за "пулеметчиком", не забывая о паре конвоиров позади. Парня так и подмывало сказать этому командиру все, что он о нем думает, но похоже, что угрюмые воины в любой момент могли стать палачами. Рассуждать они явно не привыкли. Стоит "пулеметчику" щелкнуть пальцами и поход закончится тут же.

Чтобы отвлечься, Сверчок попытался анализировать облик сопровождающих. Он запонмнил бороды, длинные волосы, перехваченные лентами, босые грязные ноги... И очень много шрамов. Словно люди все время попадали в передряги. Если верить матросским байкам, примерно так выглядели потерпевшие крушение на необитаемом острове люди. В смысле, если они проживут там достаточно долго, конечно, чтобы одичать. Но эти ребята выглядели гораздо моложе дирижабля. Да и не стал бы понимающий хоть что-то человек тащить пулемет, из которого невозможно стрелять без паровой машины или хотя бы баллона со сжатым воздухом. Выходит, эти люди — не первое поколение. А вообще, судя по данным представителям неведомого народа, жизнь в этих краях опасна и проста.

Отряд с каждым шагом удалялся от дирижабля. Он уже давно скрылся из виду. Дождь все лил, а небо так же уныло серело. Сверчку казалось, что он размок, как кусок картона и скоро начнет рассыпаться на куски, если они не дойдут до какого-нибудь сухого места. Но спустя минут пять механик заметил, что однообразная местность начала меняться. А вскоре разглядел, что предводитель уверенно ведет отряд к темнеющим скалам.

Немного не доходя до камней, "пулеметчик" остановился. Конвоиры копьями подтолкнули Сверчка поближе к шефу и сами встали почти вплотную. Командир же зачем-то ударил стволами в камень у своих ног. Причем, ударил хитро. Сперва два раза, а потом, через перерыв, еще три. Внезапно земля под ногами дрогнула, и круг с травой, внутри которого стояли люди, пополз вниз, в темную и вонючую глубину. Едва сверчок успел досчитать до десяти, площадка остановилась. Копьеносцы вытолкали парня с круга и встали с боков. Командир сошел последним, а затем снова принялся отбивать неведомый код пулеметом, только на этот раз по колонне. Один раз. Перерыв. Три удара. Площадка с травой поползла вверх и вскоре закрыла серый круг неба.

Помещение казалось огромным. А еще, к немалому удовольствию Сверчка, сухим. Хорошим сюрпризом было и то, что здесь оказалось довольно тепло.

Команда двинулась вперед по ровной каменной поверхности, мимо редких колонн. Аборигены шли бесшумно, а вот ботинки механика будили странное эхо. Света в помещении едва хватало, чтобы разглядеть общие контуры конвоиров. Только когда они подошли к стене, в которой были прорезаны небольшие, забранные грязным стеклом, окошки, получилось рассмотреть хоть что-то. Впрочем, кроме потолка и не нашлось чего-нибудь еще, что стоило бы разглядывать. А вот потолок — да! Он весь состоял из небольших сводов, подпираемых по углам колоннами. Теперь стало совершенно ясно, что они сейчас находились внутри искусственного сооружения.

Вскоре их отряд вышел к лестнице. Они довольно долго спускались по каменным ступеням, пока не уперлись в овальную стальную дверь. Снова старший бил с определенными интервалами пулеметом. Но теперь по массивным заклепкам. В ответ закрутилась кремальера, загромыхал механизм и дверь отъехала в сторону. Свет, после сумрака показавшийся необыкновенно ярким, ударил по глазам. Сверчок зажмурился. Когда красные круги немного угомонились,он осторожно приподнял веки и обнаружил еще одного угрюмого бородатого воина с копьем в могучей руке — явно родного брата конвоиров. А еще вокруг расстилалось поле, золотое от созревших колосьев. Через ниву прихотливо вилась тропинка, уводившая к далекой стене. С потолка лился ослепительный и, скорее всего, искусственный свет. Со светом шло и тепло. Сверчок прищурившись вгляделся в небо и разглядел, что к каждой лампе подведен витой провод. Такие же сползали по стене, к которой крепились с помощью небольших белых изоляторов, смахивающих на грибки. Сверчок подумал, что, наверное, и на предыдущем этаже была такая же система, только нерабочая. А в темноте невозможно заметить провода и лампы. Даже наверняка они там были. Возможно, просто что-то неисправно. И тут не каждый сегмент потолка освещен, если приглядеться.

К лестнице они шли долго. Она находилась у противоположной стены. Там же Сверчок увидел непонятные механизмы, стоящие напротив наглухо задраенных проемов. Агрегаты смахивали на толстые полые столбы, которые зачем-то уложили на странного вида основание. И только подойдя к ступеням лестницы парень вспомнил, что он уже видел такие штуки на картинках. Их называли артиллерийские орудия. Получалось, что напротив почти каждого окна расположились пушки. Старые и ржавые, они не выглядели страшными. Наверное, стоят тут с древних времен. К тому же, обломки вспомогательных механизмов и лишь кое-где сохранившиеся рельсы делали стрельбу почти нереальной. К пушкам невозможно было даже подвезти снаряды.

Когда открылась дверь следующего этажа, запах едва не сбил с ног. Здесь повсюду находились загоны с животными. Редкие светильники не особо разгоняли полумрак, но Сверчок смог разглядеть свиней и коз. И коровы тоже здесь были, если это они издавали мычание где-то вдалеке.

Еще спуск. На этом уровне росла трава. Но и запах животных здесь ощущался довольно сильно.

Опять лестница. Здесь никаких полей уже не было, как и запахов фермы. От двери шли коридоры, и у каждого прохода стоял человек с копьем.

— Охраняйте шпиона. — приказал "пулеметчик" своим подчиненным, а сам пошел по левому коридору.

Сверчок недоуменно посмотрел ему вслед. Почему шпион? Вроде бы никаких секретов он не выведывал. И зачем этим людям вообще было выбираться на поверхность? И что это за такое сооружение, в конце концов? Пушки, поля, свет... Палубы? Но на корабль не похоже, абольше смахивает на какую-то крепость, что ли. Неужто...?

— Цитадель!

Конвоиры вздрогнули и поудобней перехватили свое оружие.

— Это же цитадель, правда?

— Не твое дело! — буркнул Чон.

Сверчок с любопытством огляделся. Стали понятны массивные клепки стен коридоров. И овал дверных проемов с кремальерами вместо ручек. Да, это наверняка была одна из легендарных цитаделей, про которые не очень-то любили рассказывать Наставники. Оборонительные башни, скрытно мигрировавшие по океану. Их давно никто не видел. Считалось, что сооружения давным-давно разрушились, но вот она — гигантская башня из стали и камня! Какими же невероятными должны быть машины, чтобы двигать такое чудище!

Начальник вернулся уже без пулемета и кивнул Сверчку.

— Идем.

Механик подчинился. Конвойные привычно топали позади. Коридор, по которому они теперь шли, оказался длинным. Он изобиловал поворотами. Кое-какие встречающиеся здесь двери были открыты, но внутри помещений царила тьма. Иногда на дверях попадались таблички, но краска на них давно облезла и не все буквы сохранились. Впрочем, табличка "Капитан" на самой чистой двери выглядела новехонькой.

— Свободны! — командир махнул конвойным и те моментально, и как показалось Сверчку — с радостью, проворно убрались восвояси.

"Пулеметчик" стукнул кулаком в дверь и сурово проговорил.

— Ты сейчас предстанешь перед капитаном. И уже он решит твою дальнейшую судьбу.

Что удивительно, едва дверь стала открываться, как шустро исчез и командир. Похоже, он до смерти боялся капитана.

Сверчок шагнул внутрь помещения, но внутри никого не оказалось. Зато вдоль стен были расставлены вполне симпатичные стулья. А в углу примостился большой стол со связным устройством. Поскольку никто не пришел, механик уселся перед круглым экраном и принялся разглядывать древний аппарат.

— Знакомая штучка, шпион?

Сверчок вздрогнул и обернулся. Сзади стоял здоровенный черный человек, укутанный в снежно-белый шерстяной плащ. Зрелище в первый момент показалось нереальным: на фоне темной стены одежда словно сама собой колыхалась в воздухе, а рядом стоял серебристый посох, разделенный надвое. И только через мгновение стало ясно, что руки и ноги у "призрака" все же наличествуют. Конечно, Сверчка несколько ошеломило неожиданное появление, но не испугало. В конце концов, он работал с человеком той же расы в кочегарке. Но зато стало понятным бегство воинов.

Скорее всего, этот "фантом" в белом и был главным в цитадели.

— Здравствуйте, капитан! — Сверчок встал и чуть склонил голову, как того требовал этикет при встрече с капитанами, как утверждали Наставники.

— Вон с моего места! — вдруг рявкну негр и грозно поднял свой посох. — Отойди от машины, проклятый шпион! Не смей касаться тайн "Астреи"!

Механик отошел от прибора и пожал плечами.

— Мне не нужны тайны. Я не шпион вовсе.

— Но только шпион мог знать, где и как разводить специальный огонь, чтобы заставить "Норд" взлететь. Ты хотел раскрыть местонахождение "Астреи"

Сперва Сверчок не понял о чем речь, а потом сообразил, что капитан говорит о дирижабле. И не рассмеялся только потому, что опасался разозлить местного предводителя. Он постарался тактично указать человеку на очевидное заблуждение.

— Но... Но ваш... "Норд" не сможет летать никогда! Я разжег огонь, чтобы просто согреться. И заставить летать эту машину невозможно, капитан!

Человек сверкнул белками глаз, зачем-то посмотрел на дверь и уселся перед терминалом. Сверчку полегчало. Может потому, что у сидящего не получится неожиданно атаковать.

Капитан задумчиво посмотрел на механика.

— Ладно, предположим. Но если ты не шпион, то как иначе мог оказаться на площадке "Астреи"? Подняться тайно по внутренним лестницам просто невозможно. Да и не похож ты на этих... — капитан скривился и стукнул железным наконечником посоха по камням пола. — На Нижних. Они примитивны, практически дикари.

Фраза озадачила. Если местный царь считает кого-то дикарями, то эти пресловутые "Нижние" наверняка должны походить на упырей или животных.

— Я... — Сверчок мучительна пытался выдумать хоть какую-нибудь приемлемую версию, но в голову ничего путного не приходило. — Меня... Меня забросил сюда вихрь. Мы плыли и вдруг буря. Я замешкался и вот...

Капитан с сомнением поглядел на механика.

— Над нами и вокруг на несколько миль все время идет мелкий дождь. Он скрывает нас от врагов и дает нам пресную воду. Потому-то бури не проникают в зону дождя. Ветер разметает тучи и нас станет видно.

— Но иначе я бы не смог попасть сюда! Я же помню, что...

— Шпион! Я прекрасно понимаю, что произошло. Тебя привезли сюда по воздуху, чтобы ты узнал секреты защиты "Астреи". Ты все разнюхал и хотел улететь, раз развел огонь в топке "Норда". Значит, ты знал, как он работает. И еще много о чем тебе известно. Открой свои знания. И не ври. Твоя жизнь сейчас висит на волоске. Начни с того, кто ты по профессии. Ведь не всегда же ты был шпионом?

Сверчок не стал отпираться, это было бы слишком вредно для здоровья.

— Я механик. Тебе известно, чем занимаются такие люди?

Капитан, царь, вождь или черт его знает кто, кивнул.

— Это мне понятно. Дальше.

— Ваш "Норд" не способен подняться в воздух. — Сверчок заметил, как капитан вытащил из под плаща здоровенный тесак и положил его на стол, и торопливо продолжил. — Я специально развел огонь, чтобы это проверить. Не хватает многих деталей.

Слушатель явно был удовлетворен. Он кивнул и улыбнулся.

— Вот теперь ты говоришь правду. Да, "Норд" прикован к "Астрее" навсегда. Но сможешь ли ты заставить двигаться корабль?

— Конечно! Я корабельный механик.

— Прекрасно!

Капитан нажал кнопку вызова. В каюту немедленно вошел давешний "пулеметчик" и поклонился до земли.

— Отведи шпиона в камеру. Кормить и поить хорошо. И не бить не в коем случае, иначе лично накажу обидчика!

Неожиданно лицо капитана исказила ярость. Он поднял тесак и рубанул им по столу. Мощный грохот отразился от стен. Казалось, даже пол слегка завибрировал. Спустя мгновение, темное лицо снова приняло спокойное выражение, даже доброжелательное, но в памяти Сверчка навсегда отпечаталось лицо страшного демона, только что бушевавшего в помещении.

— Так вот. Завтра готовь воинов. Мы идем вниз.

— Да, сир! Сколько брать?

— Всех. За исключением караулов. Шпиону подбери амуницию. Он мне нужен живым там, внизу.

— Слушаюсь, сир!

Капитан встал и скрылся в тени. Аудиенция была закончена

Камеру оборудовали в одном из технических помещений. Когда-то здесь находился пост управления, но чем отсюда управлял, уже не разобрать — с пульта давно уже сняли верхнюю панель. Выдрали с мясом: провода и трубочки приборов были оборваны. У дальней стены, вместо связного устройства установили не слишком облезлую койку белого цвета. Видимо, из лазарета. Из дополнительной мебели был только металлические столик и вращающийся табурет. Эти-то, похоже, тут всегда "жили". Рассеянный свет, льющийся с потолка, смахивал на дежурное освещение в кубрике "Аиста". Нормальная, в общем-то, комната. Жить можно.

Загромыхал замок. Открылась дверь и в камеру шагнула худенькая девушка с подносом, уставленным едой и пошла к столу. Стало видно, что по ту сторону маячит пара охранников. Но и и не будь их, убежать отсюда нереально. Нет ни планов цитадели, ни транспорта... Где-то внизу было нечто, если верить капитану, но добраться туда, опять же, надо знать как.

Девушка мило улыбнулась и расставила еду на столе. Все пахло вкусно. Отбивные, хлеб, суп в металлической супнице.

— Спасибо, леди!

— На здоровье! — улыбнулась красотка и уселась на кровать. Сверчок недоуменно посмотрел на девушку. Похоже, та и не собиралась уходить. Девушка расценила взгляд парня по-своему. Она снова улыбнулась и кивнула.

— Приятного аппетита! Ешь, это вкусно!

— М-м-м, спасибо, конечно. Но вы можете вернуться за посудой позже. Я поем и скажу охране, чтобы вас позвали.

Девушка подняла левую руку. На запястье тускло блестел массивный браслет.

— Красиво! — кивнул головой механик, пытаясь понять смысл демонстрации украшений.

— Красиво? — погрустневшая девушка недоуменно подняла брови.

— Ну, украшение ваше.

— Это метка раба. Я прислана ... служить тебе. Приказ самого Старпома!

— Какие рабы? Как "служить"?

— Как пожелает мой господин. Я обязана исполнить любые твои желания.

— Тогда оставьте меня в покое! Я поем и лягу спать.

— Я не могу уйти. Я обязана быть тут.

— Ч-ч-черт!

Сверчок насупился и принялся за еду. Но кусок не лез в горло. Он вздохнул, отложил приборы и кивнул девушке.

— Присоединяйтесь!

Глаза рабыни заблестели, она подошла к столу.

— Ты мне приказываешь? — в голосе послышалась надежда.

— Конечно! — радостно кивнул Сверчок и громко повторил, чтобы расслышали стражники. — Приказываю тебе есть со мной.

Когда трапеза была закончена, в камеру заглянул один из надзирателей. Он забрал посуду, хмыкнул в бороду и вышел, прикрыв за собою дверь.

— Спасибо! — кивнула девушка и коротким движением сбросила плащ на пол. На рабыне осталась только набедренная повязка. Все, что открылось, выглядело очень соблазнительным. Механик с трудом отвел взгляд, лег на койку и отвернулся. Чувствуя себя полным идиотом, он пробормотал дрожащим от волнения голосом.

— Ты можешь идти! Я... устал! Я... я приказываю!

Он решил, что не стоит выкать этой несчастной, если хочет, чтобы приказ был выполнен.

— Не надо! Не гони!— отчаянно попросила рабыня. — Если я тебе не подхожу, то меня сегодня же отправят в путешествие на Поле Смерти!

— Поле Смерти? — Сверчок повернулся к девушке и произнес, как он считал, рассудительным тоном. — Ладно, давай так. Ты одевайся и ложись рядом. Во-первых, тут прохладно и вдвоем мы согреемся, а во-вторых...

Во-вторых он так и не смог придумать. Да этого и не требовалось: девушка послушно закуталась в меховой плащ и юркнула под одеяло. Механик тщетно старался унять дрожь, происходившую вовсе даже не от холода, и потому, чтобы отвлечься от неудобных мыслей, решил заняться расширением кругозора.

— А что такое Поле Смерти?

— Там живут растения.

— Растут, в смысле?

— Живут. Страшные растения. Точнее, корни. Перед нападением они страшно кричат, а потом вылезают из палубы и набрасываются. Раз и все! — девушка для выразительности кивнула головой, угодив лбом Сверчку в переносицу. У парня из глаз посыпались искры, но зато дрожь прошла. Уже легче.

— Извините... — рабыня испугано смотрела на механика.

— Ничего! — парень вытянул из под одеяла руку и потер ушибленное место. — Тебя как зовут?

— Здесь?

— Наверное...

— Два девять.

— А там?

— Что "там"?

— Ну, ты говорила про здесь. А там?

— У Нижних? Тайна, Тая.

— А меня Светослав. Лучше — Сверчок. Слушай, а Нижние... Кто такие эти Нижние ?

— Ты правда ничего не знаешь или играешь со мной, Верхний? — девушка отодвинулась и зло прищурилась, но видя недоумение Сверчка — смягчилась. — Нет, не Верхний. Те бы... Но откуда же ты тогда?

— Из Европы. Это далеко отсюда.

— Она похожа на "Астрею", эта твоя Европа?

— Как тебе объяснить? Это такое огромное место, гораздо больше "Астреи". Оно не в океане, это суша.

— А помню! — неожиданно улыбнулась Тая. Верхние при мне болтали про сушу. Они развлекаются сказками и другой разной ерундой. Но я из Нижних и не верю в сказки.

Сверчок даже не удивился. Точнее, он попытался, но ничего из этого не вышло. Слишком много всего происходило в последнее время, чтобы удивляться невежеству рабыни.

— Как хочешь. Но я даже не знаю, где живут Нижние.

— Ниже Поля Смерти, конечно! — фыркнула Тая. — Я там родилась и выросла! Когда был набег, то меня оглушили и я не успела никого убить. Эти Верхние — животные! А их липкие лапы...

Девушка замолчала и тяжело засопела.

— Тая, я правда ничего не понимаю. Я тут не жил. Мне сказали, что завтра мы пойдем к пароходу, чтобы я его смог отремонтировать...

— Вот что задумала эта крыса-капитан! Вот зачем он дал тебе щит.

— Щит? — механик огляделся — Он мне ничего не давал!

Девушка тоскливо усмехнулась.

— Я и есть щит. Корни охотятся на все, что движется. А Поле Смерти надо обязательно пересечь, чтобы попасть на подъемник. Впереди будет щит из трех пленниц. Так всегда делают, когда идут за рабами. Если растение бросится и воины будут быстрыми, то пленницы выживут. А если... Обычно, одна погибает. Реже — две. Но одна — обязательно. Мало дойти туда, но надо и вернуться. Тебе и дали отдельный щит. Я должна буду идти сзади, прикрывать твою спину. Так редко бывает, чтобы растения напали сзади, но бывает. А капитан тебя, похоже, очень ценит. Дороже своих воинов.

— А почему ты не можешь...м-м-м... спать отдельно?

— Щит должен подходить хотя бы одному головорезу в отряде. Тогда этот боец должен дорожить щитом и не расставаться с ним просто так. А остальные должны уважать воина и помочь в случае нападения.

— Мда...

Сверчок прикинул, что из здешнего мироустройства не понял больше половины и решил прояснить ситуацию.

— А рабы-то вообще зачем? Женщин не хватает?

— У Верхних полно женщин. А рабы нужны, чтобы работать. — девушка покачала головой, удивляясь дремучести собеседника. — Кто будет еду выращивать этим животным? Они сами ничего не могут. Наших мужчин отправляют на фермы, а женщин... Служанки, те Нижние, которых готовы оставить женщины в своих стойлах.... Остальные — щиты. Или удобрение для Поля Смерти. Я не понравилась женщинам. Они берут только некрасивых служанок почему-то, а я красивая. Но и воины мне тоже не нравились, хотя я им подходила. Без любви не стать щитом, а значит, меня бы отправили на смерть. Но с тобой я смогу жить.

Все запуталось еще больше. Сверчок не мог отделаться от ощущения, что сходит с ума или ему снится кошмар. Такая жизнь просто невозможна!

— Все Верхние — животные. — выдержав небольшую паузу, резюмировала Тая. Казалось, она произнесла это в ответ на мысли Сверчка.

— Угу.

С этим механик был теперь целиком и полностью согласен: подобная система не имела ничего общего с цивилизацией. Но если есть зло, то должно быть и добро. Если его нет наверху, то может оно обитает внизу?

— А Нижние? Вам разве не нужны рабы?

— У нас нет рабов! — Тая ответила настолько эмоционально, что едва снова не протаранила Сверчку переносицу. — У нас только люди и животные.

— Животные? А какие? — механику вспомнилось блеяние и мычание на верхних ярусах. Он уже представил себе волов, но ответ сразил наповал.

— Верхние.

— Верхние??

— Да, естественно, — Тая пожала плечиками, — я же тебе говорила, что Верхние не люди, а животные. Вот мы их и используем как животных. Сильные тянут плуги, а слабые... Слабые идут на приманку для больших рыб.

Сверчок содрогнулся, вдруг представив себя в виде извивающегося червя на крючке. И такой сценарий довольно вероятен: ведь для "быка" нужно иметь мускулатуру повнушительней, которой у механика пока нет. Судя по всему тут никому и в голову не приходит, что можно жить иначе. И рассказывать о гуманизме наверняка бессмысленно. Мир "Астреи" просуществовал до сегодняшнего момента не один век и пришел к настоящему своему равновесию вовсе не от хорошей жизни.

Дальше слушать рассказы о превратностях местного бытия не хотелось. А то окажется, что добрые люди снизу кое-каких животных готовят и на убой. К тому же, утром наверняка появится отличная возможность кое-что неприятное рассмотреть поближе.

— Давай спать, а? — поежился Сверчок. — Завтра у нас полно хлопот будет. Чую.

— Да, Сверчок! Только не бросай меня завтра, ладно?

— Еще чего! Конечно же нет!

Глаза парня уже закрывались, когда Тая прошептала в самое ухо парню.

— И не бойся, мы не едим животных. Это запрещает наш бог.

Сверчок вздрогнул: неужто его мысли прочли? Но потом расслабился — совпадение. И от этого понимания стало гораздо легче на душе.

— Он неплохой парень, этот ваш бог!

А потом механик как-то в один момент выключился. Ему снилось, как они с Кси гуляют по крышам города, а потом поднимаются на "Голиаф". И тот неторопливо плывет по океану, не поднимаясь на вихрях. Солнце, чайки, блестит вода. Только неприятно дребезжит что-то в могучей машине гигантского судна.

Сон разорвало загромыхавшим замком. Тая тут же выскользнула из под одеяла и сделала вид, что одевается. Вошел охранник с подносом и мрачно тряхнул бородой на Сверчка.

— Поешь, шпион. Скоро идем.

Затем пристально оглядел Таю и кивнул.

— Вижу, твой щит готов. Не забудь его.

— А умыться? — поинтересовался Сверчок.

Охранник подошел к ведру, стоявшему за занавеской и ткнул справа на стене в какую-то пластину. Открылась дверь. За ней находился санузел. Стандартный корабельный блок: туалет и душевая. Тая скинула одежду прямо на пол и шагнула внутрь. Сверчок разделся до трусов и принялся ждать, когда девушка закончит. Он сейчас испытывал не только смущение, но и какой-то иррациональный страх. Однако бояться неизвестно чего долго не пришлось: стеснявшийся при девушке пользоваться ведром, механик тихонько приплясывал у распахнутой двери.

Наконец, они поменялись местами. Тая вышла совершенно не стыдясь собственной наготы, зато механик залился краской и смущенно потупился, едва увидел нагую красавицу. Улучив момент, когда девушка отвернулась, он стянул белье и, скукожившись, юркнул в кабинку. Только под душем Сверчок обрел душевное равновесие. Вода оказалась довольно теплой и отлично уносила с собой не только грязь, но и разновеликие переживания. Все стало на свои места, мир обрел четкость, сфокусировался. Непонятной сейчас казалась позеленевшая медь труб, словно никто их давно не чистил. На "Аисте", вот, с этим было строго.

Закрыв краны, Сверчок осторожно приоткрыл дверцу и выглянул в предбанник.

— Тая, отвернись, ладно?

— Зачем? — девушка оделась и теперь старательно расчесывалась, глядя в зеркало на двери душевой.

— Ну, мне выйти надо.

— Выходи, я отойду.

— Я стесняюсь...

— Что?

И тут Тая рассмеялась. Звонко, от души, заразительно. Через секунду Сверчок уже хохотал, а его смущение испарилось.

После завтрака они, по требованию надзирателя, вышли из камеры. Он закрыл за ними дверь на замок. Пока бородач возился с запором, другой охранник держал парочку "на мушке", готовый всадить копье под ребра при первом же намеке на побег.

— Животные...

Сверчок пожал плечами. Не походили местные на животных. Роскошный санузел, например, вполне исправен и чист, а воде теплая. Конечно, тут располагались камеры для почетных пленников и вход остальным запретили. Разве только для уборки пускали кого... Но что-то подсказывало — это местная тюрьма для всех. Наверняка она раньше была в другом месте и совсем не такая комфортная, но по какой-то причине ее закрыли. Например, туда мог быть закрыт проход, раз уж цитадель поделена между разными группами людей, вот и сделали тюрьму тут. Да, это, пожалуй, самая правдоподобная версия.

Охранники проводили пленников к месту сбора. Отряд из полутора десятков суровых воинов окружал капитана. Чернокожий великан возвышался над своими людьми словно башня. Три девушки стояли рядом со своими хозяевами. Они и впрямь казались щитами, прижимаясь к рукам воинов из авангарда.

— А вот и шпион со своим щитом. Ты его уже подогнал под себя? Не подведет?

Отряд грохнул от смеха. Смеялись даже рабыни.

Тая насупилась. Сверчок обнял девушку за плечи и ответил.

— Она мой друг, а не щит!

Капитан осклабился.

— Ты дойдешь. Даже если тебя придется нести на руках. А если она не будет щитом, то наверняка умрет. Это закон.

Механик и капитан с минуту глядели друг другу в глаза. Сверчку не хотелось уступать, но не губить же девушку. Он неопределенно мотнул головой и сказал.

— Для работы мне понадобятся те красные трубочки, что взял у меня ваш подчиненный с пулеметом. И одежду пусть отдаст тоже.

Капитан едва заметно ухмыльнулся, затем оглядел свой тряд. Белки глаз гиганта зло сверкнули.

— Терка, слышал? Бери с собой двоих и Старпома ко мне. Живо, лейтенант!

Три воина бегом рванули в коридор. Не прошло пары минут, как они приволокли упирающегося "пулеметчика" и швырнули его на пол. Рядом горкой сложили требуемые вещи.

Капитан задумчиво посмотрел на распростертого перед ним человека, затем достал тесак и попробовал пальцем остроту лезвия.

— Почему ты ограбил шпиона?

— Я не грабил, капитан! Я конфисковал!

— И, конечно, шел ко мне, чтобы все это отдать, так? — очень мягко, даже задумчиво,но с явной издевкой в голосе произнес гигант.

— Я...

— Да, к слову, если я услышу сейчас от тебя ложь, то ты не пойдешь с нами через Поле Смерти, а прямо сейчас отправишься на корм свиньям. Причем, в разные загоны.

Капитан говорил абсолютно спокойно, будничным голосом, но окружающие его воины отшатнулись. Они не услышали ни единой нотки ярости, но отлично понимали, что капитан может в любой момент взорваться. Неукротимая энергия бешенства вот прямо сейчас вырвется наружу, словно магма из вулкана. Старпом это тоже ощутил и понял, что не стоит перегибать палку. Он смиренно произнес.

— Я хотел их оставить себе, капитан!

Начальник удовлетворенно кивнул.

— Эй, кто-нибудь, принесите ему оружие. Этот вор пойдет впереди щита, и пусть боги решат его судьбу.

Внезапно пол под ногами вздрогнул. Не то, чтобы сильно, но заметно. Затем, после короткого перерыва, еще несколько раз качнуло и снова все замерло. Люди загомонили.

— Хороший знак! Боги идут с нами!

Капитан поднял руку и все замолкли.

— С нами милость богов! — он оглядел людей и скомандовал. — Пошли!

Отряд как-то моментально преобразился. Вперед двинулись три копьеносца. "Щиты" семенили за их спинами. За авангардом шел капитан. Справа и слева от лидера шагали бойцы с топорами. Сверчка поставили сзади, за ним след в след шла Тая. Остальные двигались друг за другом.

До лестницы добрались быстро. Впрочем, это оказалась не лестница, а широкий спиральный пандус, поднимавшийся откуда-то снизу и заканчивающийся у стены. По нему были проложены рельсы. Механик еще раньше обратил внимание, что стена, куда упиралась железная дорога, заметно отличалась от других. А теперь, когда они подошли ближе, стало видно, что это широкие бронированные ворота. Массивные петли и толстенные штанги приводов наводили на мысль о толщине створок. Да и шляпки огромных заклепок, скреплявших броневые листы, выглядели очень внушительно.

За воротами явно ухаживали. Их периодически красили, а шестеренки, петли и валы механизма привода были заботливо смазаны. И не зря: время от времени слышался мощный гул, словно кто-то бил в створки тараном, и тогда из щелей текли тонкие струйки воды. Ручейки стекали в решетку перед воротами. Сверчок пришел к выводу, что по ту сторону бушует океан, а сами ворота где-то близко к поверхности. Пандус с рельсами тут явно не просто так. Если требовалось доставить груз на "Астрею", то поднимать его высоко, а, тем более, опускать под воду — слишком хлопотно.

Недалеко от пандуса виднелся рычаг, предназначавшийся когда-то для управления стрелкой. Наверное, железнодорожные пути отсюда когда-то разбегались по всей цитадели, но теперь осталась только одна ветка. Та, что была проложена по спиральному пандусу. За ней, судя по всему, тоже следили, как и за воротами, хотя не ездили очень давно: рельсы были черными, но скользкими от масла.

Спустившись по пологой спирали, отряд вскоре остановился у других ворот. Они походили на уменьшенную копию тех, что были этажом выше. Эти ворота не подкрашивали, а потому на створках можно было различить красные треугольники и полустертые буквы. Сверчку с трудом удавалось читать надписи. "Опасно" или "опасность", "допуск". "Защита", а может — "защиты". Впрочем, и без подписей треугольники намекали на проблемы за воротами. Подобные знаки обычно украшали все места судов, куда неподготовленному соваться не стоило.

Отряд поменял порядок. Теперь вперед вышли "щиты". Копьеносцы встали слева и чуть позади своих рабынь. Бойцы, что шли в арьегарде, переместились вперед и встали за спинами воинов авангарда. Двое отделились от отряда, пошли к стенам и принялись крутить массивные колеса. Ворота медленно раздвинулись, открывая путь на Поле смерти, скорее всего. Нет, пока только на покрытую слоями перегноя землю перед стеной зеленых джунглей или чего-то в этом роде. На поле это место ну никак не походило.

Деревья, лианы... Потолок здесь был высоко, по сравнению с верхними этажами. Над джунглями местами висели скрученные ржавые остатки каких-то конструкций, облюбованные вьющимися растениями. Откуда-то с высоты бил мощный белый свет, обдавая людей жаром. Рассмотреть источник не получалось — слишком ярко. В воздухе висела мелкая водяная пыль, рождая кольцевую радугу. Красиво! Вот только от влаги было нечем дышать.

Перед отрядом стояла почти целиком скрытая зеленью машина. Сверчок не сразу догадался, что это маленький, словно игрушечный, паровозик той самой местной узкоколейки, что вилась по пандусу к воротам. Да и как узнать было? Тендер почти сгнил, сквозь дыры в металле проросли деревья. Кабину плотно оплели лианы, толстый слой перегноя почти скрыл колеса и шатуны. Растения кое-где даже серьезно покорежили металл. В общем, узнать паровозик в этом ржавом кошмаре было не так-то просто. Сверчок ощупал ботинком поверхность земли и стер слой ботинком. Под листьями и перегноем обнаружился рельс и каменная поверхность. Интересно, что последний раз привез сюда поезд и почему остался только локомотив? Куда делись вагоны?

Капитан достал свой нож и проверил пальцем остроту лезвия. Затем он остановился и приказал.

-Приготовиться!

Люди тут же зашебуршились, проверяя оружие и снаряжение. Капитан подождал немного, внимательно разглядывая воинов, а затем скомандовал.

— Смотреть в оба! Пошли!

Отряд медленно двинулся вперед, под сень деревьев, огибая паровоз с двух сторон. Люди напряженно вглядывались в местность вокруг себя, не забывая посматривать и под ноги. Первый корень взвился буквально через десяток шагов, почти сразу за останками какой-то конструкции. Сверчок заметил только, что огромная змея попыталась схватить идущего первым старпома. Тот отпрыгнул в сторону и воткнул копье в ... в существо. Уж очень не похоже было щупальце на корень растения. Отросток дернулся и исчез в лесу, оставляя на опавших листьях оранжевый след.

— У-у-ух! — рявкнул вдогонку старпом, махнув копьем.

В тот же миг его по ногам хлестнул другой корень. Воины метнули копья, пытаясь отбить захваченного корнями человека. Попали все. Но продырявленный корень сжал ноги старпома так, что затрещали ломающиеся кости. Человек закричал. К растению бросились бойцы с топорами, однако не успели — корень стремительно исчез со своей жертвой в чаще. Только оранжевый сок смешанный с кровью раскрасили листья.

— Боги сказали свое слово! — прокричал капитан, подняв вверх руку с ножом, словносадютуя погибшему. — Фал, ты будешь новым старпомом.

— Есть!

Рослый бородач с топором вскинул оружие в приветствии и пошел слева и немного впереди капитана. Сверчок же ощутил дурноту. Все казалось страшным и нелепым. А треск костей! Словно по собственным ногам механика кто-то шарахнул дубиной. На плечо парню легла рука.

— Все хорошо?

Тая как-то почувствовала, что с парнем творится неладное и захотела его успокоить. Сверчок проглотил комок в горле и ответил сдавленным голосом.

— Бывало и лучше, но пройдет.

— Хорошо!

Снова взметнулось щупальце-корень, целясь в один из "щитов". Но тут все сработали четко. Топор воина с хрустом отсек приличный кусок растения. Сверчок видел, как извивается корень, разбрызгивая сок. Все же больше он больше смахивало на червя с телом, разбитым на сегменты.

Расстояние до подъемника было не слишком большим, но отряд двигался медленно, стараясь лишний раз не рисковать. Каждую подозрительную кочку протыкали копьями. Короче, на скорое окончание похода рассчитывать не стоило. Хорошо, хоть нападения не повторялись. Наверное корни решили не связываться.

Впереди показался просвет. Механик облегченно вздохнул: скорее всего это выход. Но тут под его ногами словно ожил пол. А через миг перегной впереди будто взорвался и десятки мелких корней взвились в воздух. Один из воинов потерял равновесие и рухнул. Сразу пять растений моментально прижали его к земле. Один корень захлестнул горло. Человек выпустил топор и захрипел. Сверчок подхватил упавшее оружие и рубанул по корням. Воин застонал, но остался лежать неподвижно.

— Нет! Уходи! Ловушка! — звонко прокричала Тая.

Скорее случайно отбив нападавший на него отросток, механик обернулся. Девушка вцепилась руками в здоровенное растение, не давая ему дотянутся до Сверчка. Почуяв человека, растение тут же оплело руки Таи. Сверчок рванулся к ней и на ходу отрубил корень с одного удара. Но тут же в воздух взвились еще два и оплели ноги, не оставляя шансов вырваться. И уже новые корни тянулись, стремясь оплести жертву. Парень отбросил бесполезное оружие и выхватил из кармана факел. Дернув чеку, он швырнул зашипевшую трубку в место, откуда корни выползали. Струя огня хлестнула по растениям. Задымились листья. Отростки дернулись и втягивались, исчезая под перегноем. От ослепительного пламени шарахнулись даже воины. Факел вскоре погас, только облако удушливого дыма лениво поползло в джунгли. Как бы то ни было, но свою работу огонь сделал: корни исчезли.

Сверчок повернулся к девушке. Тая с трудом держалась на ногах. В местах, где ее рук касались корни, виднелись глубокие царапины. Кровь текла по коже и с кончиков пальцев капала на бурые листья. Заметив взгляд парня, девушка прошептала

— Все хорошо...

Она попыталась улыбнуться, но ноги ее подкосились, Сверчок едва успел подхватить обмякшее тело. Он осторожно уложил Таю на мягкий перегной, затем достал ее один факел и приготовился отбить возможную атаку: корни, похоже, отлично чувствовали беспомощность человека. Но все было тихо.

Люди тяжело дышали после битвы. То тут, то там лежали куски растений и стояли заляпанные оранжевым соком люди. Капитан пересчитал людей, посмотрел на Сверчка и приказал.

— Подобрать раненых! Уходим!

Сверчок отшвырнул топор, поднял на руки девушку и двинулся к выходу.

— Щит брось, он неисправен! — капитан неприязненно взглянул на парня. — Если хочешь помочь — вытаскивай раненных воинов.

Механик посмотрел на предводителя исподлобья и процедил.

— Не раньше, чем перевяжу ее раны.

Капитан сжал кулаки. Он явно не привык, чтобы ему перечили, но смирился, шумно выдохнул и отступил. Сверчок вышел из под деревьев на площадку у ворот и аккуратно опустил Таю на площадку, свободную от листьев. Затем снял жилет и разодрал футболку на длинные полоски. Выбрав те, что были почище, парень присел на корточки и перевязал кровоточившие руки девушки. Она слабо застонала, открыла глаза и глядя куда-то мимо Сверчка произнесла.

— Не я, сеть намоталась...

Похоже, девушка бредила. Сверчок погладил ее по волосам и тихо сказал.

— Лежи, отдыхай. Все в порядке.

Она послушно смежила веки. Двое воинов принесли положили рядом с Таей человека, у которого Сверчок одолжил топор.

Пострадавших оказалось пятеро. В корнях был какой-то яд, не слишком сильный, но способный обездвижить жертву. У одного из людей была фляга из тыквы, такая же висела на поясе капитана. Лекарь подносил сосуд к губам каждого пострадавшего и вливал в рот несколько капель. Таю он почему-то обошел. Сверчок схватил его за рукав, не давая уйти.

— Ей тоже нужно!

— Зачем? — боец удивленно посмотрел на механика. — Она же щит. У нас еще есть, посвежее...

Капитан хлопнул лекаря по плечу. Тот вздрогнул и обернулся.

— А?

— Сивый, дай ей сок!

Человек кивнул и послушно дал Тае несколько капель снадобья.

После напитка пострадавшие быстро начали приходить в себя. Буквально через полчаса отряд был на ногах. Девушка тоже почувствовала себя лучше. Из глаз ушла муть, бледность сменил румянец. Сверчок протянул руку Тае, помогая встать, но слишком резко потянул. На импровизированных бинтах проступила кровь, девушка застонала от боли.

— Прости... — растерялся парень.

— Это пройдет! Спасибо тебе! — девушка улыбнулась и погладила его по руке.

— Да я тут не то, чтобы...

— Все хорошо, пришелец!

Хорошо, как же! Сверчку тут же вспомнились все подробности перехода и к горлу подкатила тошнота.

А капитан, тем временем, подозвал свежеиспеченного старпома и приказал.

— Займись щитами.

Тот назначил двух бойцов и они принялись деловито связывать рабынь веревками, не обойдя вниманием и Таю. Затем накинули на голову каждой по широкому черному мешку. Сверчок рванулся к девушке, но капитан задержал его.

— Они останутся тут, чтобы не отвлекать воинов на их охрану. Нижние с удовольствием убьют своих соплеменниц, как опозоренных. А здесь им ничего не грозит — корни не охотятся вне леса. Есть еда и вода.

— Но... — начал попытался возразить механик.

— А если ты не захочешь идти с нами, тебя свяжут и понесут. Ты нам нужен. — закончил капитан.

Сверчок понял, что перегибать палку не стоило и придется смириться с местными обычаями. В чужой монастырь... Протестуй не протестуй, а если понадобится его и впрямь понесут. Но тогда существенно возрастает опасность, что если дело выгорит, то обратно могут и не взять. Оставят там, на месте. И вряд ли живого, чтоб врагам не достался.

Когда рабынь, наконец, "упаковали" отряд построился перед воротами. Один из людей воткнул штырь в отверстие вала замка и принялся крутить его. Ворота медленно разъезжались. Два копьеносца подняли свое оружие и внимательно наблюдали за открывающимся провалом, готовые метнуть оружие в любого, кто там окажется. Но по ту сторону людей не было , а рельсы исчезали под завалом из обломков камня и кусков металла. В проем осторожно скользнули воины и тщательно осмотрели стену. Затем один из них махнул рукой. Все зашли. Ответственный за механизм боец принялся крутить вал с внутренней стороны. Створки начали закрываться. Но когда оставался только узенький проход, воин остановил процесс закрытия, вышел и разрезал путы на руках одной из женщин. Пока она не сорвала с головы мешок, он положил нож и вернулся к двери. Несколько оборотов рукоятки завершили дело. Едва створки сошлись, как под потолком вспыхнул свет. Сверчок недоуменно огляделся: идти было некуда. Между тем, капитан подошел к стене и потянул за малозаметный рычаг. Что-то коротко прошипело. Тогда капитан ударил ребром ладони по стенке и перед ним распахнулась овальная дверь. Помещение немедленно наполнилось звуками работающих где-то машин. Один за другим люди исчезали проеме. Вскоре и механик ступил на гулкий ребристый помост. Тут, в общем-то, было не темно, просто освещение казалось тусклым по сравнению с "тамбуром"

Сверчок огляделся и понял, что стоит на платформе подъемника. На стойке обнаружилась коробка с россыпью переключателей на лицевой панели. Между черными клювами на металле были нанесены символы. Последним выбрался капитан. Когда все разместились, он помедлил, словно обдумывал что-то, потом не слишком уверенно принялся щелкать теми или иными переключателями в каком-то определенном порядке. Когда все было готово, он еще раз оглядел панель, словно любуясь работой, и резко хлопнул ладонью по рычагу сбоку. Подъемник задрожал и со скрежетом пополз вниз. Скоро ярко освещенный овал входа исчез.

Платформа опускалась между проложенными по стенам рельсами толстенными пыльными кабелями, уютно дремлющими в лотках. По ним шел ток. По изоляции расползалось мертвенно голубое сияние, с тоеенькими зелеными прожилками. Конечно, это свечение видел только Сверчок, да оно и не угрожало. Гораздо хуже, что из-за столь близкого соседства с мощным источником энергии, на реальность дрожащим маревом наложились размытые цветные пятна какого-то места. Механику показалось, точнее, он был почти убежден, что на этот раз видение — не игра воображения. Жаль, что картинка размыта из-за слишком слабой энергии. Хотя, конечно, и неплохо, что снова не утащит. Или утащит? На всякий случай Сверчок пробрался к дальнему от кабелей углу платформы. Бойцы расступились, одарив парня презрительными взглядами, а капитан насмешливо подбодрил.

— Не трусь, шпион! Не упадешь.

Но механик уже не обратил внимание на подначку, его захватило другое зрелище: стены по бокам платформы ушли вверх, а свет вспыхнул. Открывшийся мир поражал воображение своей грандиозностью. Гигантские механизмы на дне походили на горные кряжи. Из стен, почти под самым потолком, выходили невообразимо огромные трубы. На их фоне, ажурные мостики, пересекавшие пространство над машинами во всех направлениях, казались нитями паутины.

Платформа заскрежетала и остановилась. Будто специально ожидая этого момента, ожила одна из диаметральных линий-мостиков. Задвигалась, сместилась, загромыхала где-то под настилом и остановилась, соприкоснувшись с проложенной по стене вертикальной дорогой их платформы. На миг вспыхнуло красное марево, видимое только Сверчку. Это был всплеск энергии в месте, где отключилась линия вертикального перемещения и включился мост. Платформа дернулась вбок, заставив стоящих покрепче ухватиться за поручни, и поползла по горизонтальному пути. Люди с любопытством разглядывая местность внизу. Страха не было. Они доверяли машине и капитану, хотя, похоже, и не знали, куда едут.

Платформа добралась почти до самой трубы. Казавшееся издалека огромным, вблизи сооружение выглядело слегка изогнутой стеной. В подобной трубе мог бы запросто уместиться "Аист". И эти кольца... Сверчок видел, что это толстенный кабель, навитый спиралью с равными промежутками. Токопровод не светился — сверкал! Жемчужные искры осыпались с каждого витка. А позади них виднелась дышащая тьмой и ледяным ужасом прореха. Механик отшатнулся, поежился, поглядывая на воинов. Но они не были тэпами и не видели ничего, из ряда вон выходящего. А между тем, дыра ширилась, стремясь пожрать искорки, а заодно проглотить и висящую над пропастью махонькую платформу с людьми.

В метре от ледяной трепещущей дыры машина остановилась. К мосту немедленно подсоединился вертикальный участок. Снова вспышка, и машина поползла вниз, оставив воронку бушевать на более высоком уровне, почти у самого колена трубы. Здесь, на нижних участках, весело сверкали яркие искры. Они слепили, заставляя жмуриться. Приходилось терпеть, чтобы не выдать себя. Искры эти мог увидеть только тэп.

Сверчок отвернулся и постарался отрешиться от увиденного. Жжение в глазах немного успокоилось. Парень заметил, что если смотреть немного сбоку, то искр почти не видно. Но зато теперь он разглядел, что по трубе, по виткам спирали журча течет вода. Реальная. Словно в подтверждение на него пахнуло сыростью.

Платформа вдруг дернулась и встала. Мимо, пересекая курс, проехала куда-то в центр копия их машины. Затем подключился следующий мостик, принимая эстафету. Платформа постояла немного, словно соблюдая правила вежливости, и двинулась в путь Похоже, вслед за предыдущей — в центр.

Путешествие оказалось долгим. Но все в мире приходит к своему завершению, и последняя стойка опустила платформу на зеленую поляну, рядом с двумя другими подобными агрегатами, нагруженными чем-то по самые поручни.

Люди с облегчением сошли на землю. Отсюда, с поверхности, сооружения и машины выглядели настоящими горами. Многие были заброшены: часть склонов покрывала зелень, а на элементах, ставших своеобразными террасами, росли деревья.

Капитан посмотрел наверх, затем внимательно огляделся и кивнул.

— Мы рядом. Сейчас...

Но тут груз на соседних платформах пришел в движение. Из под тканей выскочили люди в темно-синих одеждах и атаковали отряд, разя противника дубинами. Сидевших в засаде было немного, но они атаковали внезапно. Те, кто сошли с платформы первыми, оказались ближе всех к врагу. Они пали под ударами, и у атакующих появился численный перевес. Не теряя времени, двое из нападавших принялись вязать и оттаскивать к платформам бесчувственных пленников. Остальные окружили тех, кто успел изготовится к бою. Со Сверчком и капитаном их было пятеро. Они стояли плечом к плечу, держа на изготовку топоры и копья. Наступила тишина. Воины в синем явно готовились к атаке. Тогда капитан достал свой тесак и поднял его над головой. В ярком свете ослепительно блеснула сталь.

— Стойте! Мы пришли не за пленниками.

Тогда к капитану вышел один из людей, скорее всего какой-то предводитель. Сверчок заметил у него на руке два серебристых браслета. Человек усмехнулся, взглянув на тесак, и с изрядной долей веселости в голосе ответил.

— Прекрасно! Но как раз сейчас нам очень не хватает наживок. Боги услышали нас. И даже сам капитан Тор к нам пожаловал. Спасибо, господа, у нас будет отличный улов! Добро пожаловать к Нижним.

Воины в синем захохотали, капитан насупился.

— Я сюда пришел вот с этим парнем. — он ткнул лезвием в сторону Сверчка. — Этот шпион умеет обращаться с кораблями.

— "Астрея" мощнее любого корабля. — гордо вскинув голову, произнес предводитель Нижних.

— Если только вы отремонтировали ее пушки, Горюн. — парировал Тор и тоже усмехнулся. — Давай вместе запустим корабль и уберемся отсюда. Вспомни, мы все — дети одних богов, потомки "Норда".

— Мне нет дела до "Норда", он слишком высоко для нас. А ваши боги — боги животных. Это наш бог всегда с нами.

Капитан левой рукой взялся за амулет-шестеренку на груди, глубоко вздохнул и продолжил.

— Кое-что произошло многие тысячи перемещений назад, помнишь? Мы спасли вас.

— Тор, ни тебя, ни меня там еще и в помине не было. А духи предков скрытны. — дубина в руке Горюна с шумом рассекла воздух. — Короче, либо вы — наживка мертвая, либо вы — наживка живая. Есть третий путь, но ты его отвергнешь, полагаю.

— Правильно полагаешь. Я не поведу вас наверх, а без меня вам туда не попасть.

— Добро. Но и сюда путь закрыт. Тот, кто сменит тебя, захочет отправится в поход за рабами. И наверняка совершит ошибку, ты же не передал код управления зуб даю!

Внезапно Сверчок вспомнил, что там, наверху, остались женщины и его захлестнуло отчаяние. Если отряд не вернется — они умрут: еды от силы на день. В джунгли без оружия не сунешься, а значит на возвращение можно не надеяться. Остается только как-то пробраться сюда, но, опять-таки, если верить Тае, то их здесь убьют. Но, пожалуй, лучше все же сюда. Хоть тень шанса на спасение есть. Надо попробовать договориться

Механик шагнул вперед. Горюн тут же поднял дубину, а Тор рявкнул:

— Стой, шпион! Назад!

Сверчок отступил. Предводитель Нижних хмыкнул, опустил оружие и недоверчиво посмотрел на странно одетого парня.

— Шпион? Тор, ради бога, этот сопляк и есть твоя надежда?

— Угу.

— Иди-ка сюда! Расскажешь мне все. — предводитель взглянул на капитана и его людей, снова хмыкнул и приказал. — Убейте всех! Пусть будет мертвая наживка.

— Стойте! — крикнул Сверчок, перед его мысленным взором почему-то возникла картина гибели страпома. — Я без них ничего не скажу.

— Ладно, — Тор сплюнул и метнул свой тесак. Нож воткнулся в землю, в сантиметре от сапога Горюна. Тот не дрогнул, только покрепче сжал рукоятку дубины.

— Сдаемся, — еле слышно проговорил капитан и громко приказал, — бросить оружие!

Команда была немедленно выполнена, но обезоруженные бойцы недобро поглядывали на своего вождя.

— Увести! — приказал Горюн, держа Сверчка за плечо сильной рукой. — А ты сейчас расскажешь все, что знаешь, если не хочешь, чтоб твои пятки как следует прожарили над костром.

— Я покажу вам, где вход. Там... Там ваши женщины. Их надо забрать и ...

Предводитель Нижних расхохотался.

— Там нет НАШИХ женщин. — сказал он отсмеявшись. — Там щиты, рабыни, мусор. Но раз ты так хочешь — они все будут твоими навсегда, до самого конца твоей жизни.

— Спасибо, — буркнул Сверчок, подозревая какой-то подвох. Но хотя бы так... — Идемте к подъемнику.

Еще на первом курсе училища их заставляли учится запоминать расположение и позиции переключателей. Не раз и не два приходилось наматывать Сверчку километры по периметру забора за то, что не смог все правильно вспомнить.

— Не работает голова — будем качать ноги. Хоть бегать будете хорошо, если ни для чего другого не пригодитесь. — приговаривал Наставник.

И они бежали. Сперва почти все. Но раз за разом бегущих становилось все меньше. В итоге, только двое так и не смогли натренировать память, чтобы сократить километраж. Их потом отправили в подсобные рабочие при училище.

Сверчок сноровисто перещелкнул черные "клювы" в первоначальное состояние.

— Готово!

Горюн скептически поглядел на панель.

— Уверен?

— Да.

— Хорошо!

— Тоха, Хром, Певец!

Три человека отделились от отряда и заняли место на платформе рядом с начальником.

— Поехали, чего?

Сверчок хлопнул по рычагу. Платформа вздрогнула и поползла вверх. На этот раз маршрут оказался другим. Возможно, стартовое расположение конструкций как-то влияло на работу автоматики.

Подъем длился дольше спуска, но зато платформа ни разу не приблизилась к трубам. Оказавшись в вертикальном тоннеле машина стремительно рванула вверх, но вскоре стала замедляться, пока не остановилась напротив двери. Сверчок поднял рычаг и потянул его на себя. Дверь открылась, а впереди зажегся свет.

— Мы на месте.

Люди вошли в маленькое помещение. Горюн кивнул на завал.

— А я помню это местечко, но только с другой стороны. Там большая платформа стоит.

Сверчок пожал плечами, подошел к механизму ворот и принялся крутить оставленный в гнезде рычаг. Створки начали медленно раздвигаться. Женщины прижались друг к другу, глядя на синюю форму Нижних. Но ни Горюн, ни воины не обратили на них никакого внимания, только внимательно рассматривали джунгли. Сверчок прошел через ворота предпоследним.

— Светослав!

К нему подбежала Тая, обняла и тихонько охнула от боли — напомнили о себе нанесенные корнями раны.

— Ну что ты! — растерялся механик. — Теперь все хорошо будет, ме сейчас пойдем вниз.

— Они убьют нас!

— Нет. Горюн сказал, что теперь вы принадлежите... Что теперь все женщину будут со мной и их никто не тронет.

Девушка чуть отстранилась и покачала головой.

— Это означает, что ты тоже умрешь.

— Может и так, но не сейчас. Я пока им нужен и...

И тут Сверчок, наконец, сообразил, что пользы Нижним от него больше никакой нет. Код дороги к проходу им известна, и про корни знают, если судить по тому, что не бегут сломя голову в джунгли. Опять же, Горюн опознал мусор, закупоривший коридор. Выходит, что цена жизни механика сейчас гораздо ниже стоимости пустого жетона? Он посмотрел на Таю и шепотом спросил.

— Сможешь сейчас быстро собрать женщин а платформе?

Та кивнула. Парень снял жилет и отдал девушке.

— Давай!

Сам же направился к воинам.

Горюн и его бойцы изучали джунгли. Сверчок подошел и кивнул на лес.

— Не суйтесь так просто. Там корни.

Предводитель хмыкнул.

— Я не вчера родился, шпион. Про Поле смерти знает любой человек из Нижних.

— А все Нижние в курсе, что по ту сторону есть паровоз, на котором можно безопасно проезжать через Поле ? — механик расшвырял ногой слой листвы. — Вот рельсы дороги.

Горюн пристально посмотрел на парня.

— Ты умеешь управляться с этим самым паровозом?

— Конечно! Только нужно хорошее топливо. У вас есть хорошее топливо?

— Так вот же дерево! Срубим сколько надо прямо сейчас. Эй, Хром, Тоха...

Бойцы приблизились, но Сверчок отрицательно помотал головой.

— Оно сырое, плохо гореть будет, не разогреем котел. Да и добывать его...опасно. Лучше уголь.

— У нас есть кое-что, но мало. Его берегут на крайний случай.

Механик удивился, что Нижние вообще знают про уголь, но не подал вида. Для осуществления плана вовсе не требовалось горючее, но важно было убедить Горюна, что топливо необходимо.

— Там, у Верхних полно всего. Я видел склады на первых этажах. Да и в "Норде" его достаточно.

— Да, "Норд"! А ведь верно! — Горюн оглядел парня. — Хорошо мыслишь, шпион!

— Нам надо пройти туда как-то и дальше все просто. Загрузить паровоз и сюда. Ну, опасно, конечно, ведь у переходов охрана...

Горюн хлопнул парня по плечу и рассмеялся. Затем крикнул своим бойцам.

— Эй, там два охранника у двери! Мне говорят, что они нас своими иголками затыкают.

Три мордоворота расхохотались, словно услышали отменный анекдот.

— Вот видишь? Мои люди не слишком беспокоятся на счет охраны. Мы пройдем. Корни, думаю, сейчас поспокойней должны быть, если верить летописям.

Сверчок пожал плечами, о корнях он знал немного, только то, с чем столкнулся сам.

— Наверное...

— Тогда, идем сейчас, пока Верхние не избрали в капитаны кого-то вроде меня.

Бойцы снова засмеялись.

— А ты, шпион, пойдешь с нами. На всякий случай.

— Я сейчас только жилет возьму. Там есть, чем огонь запалить.

— Быстро давай.

Сверчок побежал к площадке, где до недавнего времени находились женщины. Но по пути резко свернул и побежал к воротам.

— Стой ! — заорал Горюн, заметивший неладное. — Убью!

Но было уже поздно. Вопль застал Сверчка в тот момент, когда он проскакивал между створок. Закрыть ворота не успеть. Парень на ходу выдернул из паза рукоятку вращения механизма, нырнул в дверь, захлопнул ее и заклинил железякой рычаг. Через несколько секунд на металл обрушился град ударов. Лист был довольно тонким, он сильно проминался под натиском снаружи и долго не устоит, но этого и не требовалось. Сверчок мельком глянул на женщин, встал к пульту, наугад выставил переключатели и запустил механизм платформы. Та дрогнула и поползла вниз.

Не важно, пока, куда отправилась машина. Пока у нее один путь — вниз, а дальше можно ориентироваться по ходу дела. Механик еще в прошлый раз понял, что менять направление на ходу довольно просто.

Знобило. Сверчок забрал у Таи свой жилет, но теплее не стало. Вероятно, наступила реакция после нервных и физических перегрузок. Парень достал из кармана факелы, пересчитал и убрал обратно, оставив только один. Пусть будет хоть какое-то оружие, а то мало ли что... Неожиданно пальцы наткнулись в кармане еще на какой-то предмет. Это оказалась пластинка, выданная полицейским у вагона. Сверчок рассматривал документ и вдруг ему стало тоскливо. Захотелось плакать, даже в носу защипало. Как же много времени прошло! Училище, Ксения, "Аист", Остров, "Голиаф"... Сколько всего осталось навсегда там, за стеной времени! И не вернуться, и ничего не поправить...

Дверь, против ожиданий, продержалась довольно долго. Платформа уже практически вышла из вертикального тоннеля, когда мимо прлетел искореженный металлический лист, а затем послышались крики. Кричал, скорее всего, Горюн.

— Вам не уйти! Певец, прыгай к ним и задержи!

То ли воин по имени Певец и правда подчинился приказу, то ли его толкнул Горюн, но прыжок состоялся. Оглушительный нарастающий вопль на короткое мгновение перекрыл все звуки.

— А-а-а!

Об стены забилось эхо. Высота для прыжка была уже слишком большой, человек с грохотом рухнул на платформу, крик захлебнулся. Удар получился сильным, механизм содрогнулся. Человек, наверное тот самый Певец, умирал. Пальцы лежащего скребли по настилу, ноги дергались.

Женщины закричали и забились в угол. Только Тая осталась. Она стояла бледная, как смерть и неотрывно смотрела на распростертое тело. Сверчок присел на корточки и коснулся плеча воина, но тот не пошевелился. Механик встал и убрал приготовленный на всякий случай факел в карман. Певец был не опасен, он умер. Стеклянные глаза смотрели куда-то вбок, на бегущую по спирали на трубе воду. С перфорированного настила в пропасть капала кровь.

Тая присела на корточки и как-то очень ласково погладила мертвеца по голове.

— Певец...

— Ты его знала? — удивленно спросил Сверчок.

— Да. Он был моим мужем когда-то. Нам было хорошо когда-то!

Девушка опустилась на колени перед телом и горько зарыдала. Сверчок вздохнул. Наверное, чтобы понять живущих тут людей, надо здесь родиться. В голове не укладывалось, например, что муж спокойно мог допустить убийство своей жены. Или даже сам готов был ее убить за то, что она не умерла в плену. А его жена,Тая, плачет, словно потеряла самого близкого ей человека....

Чтобы отвлечься, Сверчок принялся изучать панель, пытаясь соорудить оптимальный маршрут. В общем-то, это оказалось несложно. Значки мало что поясняли несведущему, но у механика накопился достаточный опыт, чтобы разобраться в значках пиктограмм.

Уже можно было различить поляну и стоящие платформы, где Верхних подстерегала засада, когда Сверчок начал выставлять маршрут. Он осторожно перещелкивал направления, уводя платформу к тому таинственному месту, где ждал, если верить капитану, таинственный корабль. Наверняка символ лодки означал именно это.

Платформа неторопливо плыла над машинами и полянами, но вплоть до смой стены ничего похожего на лодку так и не обнаружилось. Сверчок с досады закусил губу. Надо было срочно отыскать укромное местечко, где можно незаметно высадиться. Довольно скоро начнутся поиски беглецов. Если Нижние действительно когда-то приходили с другой стороны, то знали, куда копать. И все шансы добраться до выхода у них были. Верхние завалили мусором единственный известный врагам проход. Нижние до сего дня ничего не знали о другом выходе, но про свой-то помнили всегда. Завал изнутри они довольно легко разберут. И когда Горюн выйдет со своими людьми — тут же объявит охоту, как пить дать.

Сверчок решил высадиться на берегу озера, что плескалось по самой стеной. Вполне может быть, что корабль стоял где-то там, когда на пульт наносили пиктограмму. А значит, можно поискать следы, а заодно и укромное местечко, где удастся переждать какое-то время, пока не утихнут поиски.

Платформа опустилась на траву между двумя едва выступающими из земли люками. Женщины сходили на землю огибая тело погибшего и аккуратно перешагивая через почерневшую кровь. Только Тая все еще сидела рядом и что-то шептала, гладя мужа по голове.

Сверчок присел рядом и коснулся ее руки. Девушка вздрогнула и посмотрела на него заплаканными глазами. Он тихо сказал.

— Идем? Нам надо уходить отсюда, знаешь...

Девушка кивнула. Сверчок поднялся и отошел, чтобы не мешать прощанию. Она обняла тело, затем вынула из ножен на поясе мертвеца тяжелый нож и вложила его в холодную руку.

— Удачи тебе! — прошептала Тая, затем резко встала и решительно сказала. — Идем!

Он уже выставил переключатели в произвольное положение, и когда они с девушкой сошли на траву — отправил платформу с телом в неизвестность. По пульту блуждающей могилы невозможно будет отследить точку приземления. Что ж, если никто не заметил появившуюся из ниоткуда группу, то следов не отыскать.

Еще некоторое время они стояли и смотрели, как машина поднималась к своему первому мосту. Сквозь настил виднелся силуэт лежащего там воина. Было в этом подъеме что-то торжественное. Когда платформа окончательно исчезла в переплетениях мостов, Тая коснулась руки парня и указала на неровное поле.

— Это мои родные места. Рыбацкая деревня. Надо уходить, здесь быстро обнаружат чужаков.

— Деревня? — Сверчок огляделся. — Тут нет никого. Но можно попробовать поговорить с рыбаками. Не мерзавцы же они,в конце концов...

— Если у них есть сейчас наживка, то можно рискнуть и поговорить. — несколько туманно ответила девушка. — Пошли.

Она подошла к одному из люков, вытянула из паза рукоятку, развернула и принялась быстро ее крутить. Створки люка медленно разошлись, открывая проход. Девушка указала на проем.

— Дверь открыта, входите.

Сверчок подождал, пока все женщины, кроме Таи спустятся в люк и последовал за ними. Девушка сложила рукоятку обратно и принялась крутить другую, с внутренней стороны створки. Когда люк закрылся, Тая присоединилась к группе.

Люди стояли в тускло освещенном стальном коридоре. По нему гулял крепкий запах тухлой рыбы. Сверчка чуть не вырвало с непривычки, но весь женский коллектив отнесся к вони спокойно. А Тая откровенно наслаждалась крепким рыбным духом. И даже прошептала едва слышно.

— Дом!

Внезапно грубый голос разорвал гулкую тишину.

— Кто вы и что вам надо?

Через комингс переступила дородная женщина в забрызганном кровью переднике. В руке у дамы поблескивало лезвие здоровенного тесака. Тоже окровавленного. Темные пятна на руках выглядели зловеще.

— Тетя Тууке! — радостно вскрикнула Тая.

— Таюшка, ты? — женщина подслеповато сощурилась. — Какими судьбами? А это кто?

— Это друзья, тетушка! Можно мы к вам зайдем?

— И этот — друг? — женщина ткнула ножом в сторону Сверчка. — Чудно одет. И не наш, и не Верхний, а эти...

— Я все потом расскажу! — проговорила Тая.

— Ладно уж! — тетушка приглашающе махнула своим чудовищным орудием. — Веди свое стадо.

Сверчок не ощущал особого желания входить в хоромы окровавленной ведьмы, но оставаться в коридоре было еще хуже. Тетка хоть и выглядела жутковато, но на убийцу не походила. А ведь мог появиться кто-то, кому пустить в ход против чужаков такой вот нож — раз плюнуть.

Помещение чем-то смахивало на каюту. На откидных полках слева стояли ящики с мясом. По правую сторону лежали большие куски туш в шкурах. Залитый кровью, откидной металлический стол. Обычно так выглядят матросские кубрики на небольших судах.

Тетя Тууке кивнула головой на "великолепие" вокруг.

— Видишь, малышка? Сегодня хорошо порыбачили. Полно работы и много еды!

— Да, тетя! Прекрасный улов. Полосатика взяли?

— Молодец, девчушка! Настоящая рыбачка! А я думала, что ты там, в машинах и забыла про рыбацкие-то дела.

Женщина воткнула нож в стоящий поодаль здоровенный пень, в котором уже торчали не менее жуткие орудия труда, и прошла в нишу, к раковине. Там она сполоснула руки, вытерла их передником и кивнула головой на гостей.

— Давай, непоседа, рассказывай обо всем. И почему вот тот юнец в такой странной одежде? Я не раз видела Верхних и он на ни не похож. А заодно поясни и про вот этих машинных мокриц. Отчего они-то вырядились в одежды Верхних?

— Мы... Они сбежали от Верхних.

Лицо тетушки сделалось строгим. Она потянула из пня давешний нож и сумрачно оглядела женщин. Нехороший это был взгляд. В глазах женщины полыхнул ледяной огонь.

— Рабыни? Хорошо. Отличная выйдет приманка.

— Нет, тетя! Они едва выжили. Они были щитами.

— Прикрывали Верхних, когда они шли за новыми рабами? Хороши! Каждая была обязана умереть, а они спали с этими... с этими животными! — женщина попробовала пальцем лезвие о оглядела дрожащую троицу. — Первую разделаю быстро и начну с головы. Самая смелая умрет быстро. Последнюю начну разделывать с ног.

Тая встала перед теткой и посмотрела ей в глаза.

— Я тоже щит, тетушка Тууке. Я у него была щитом, — девушка указала на Сверчка, — и это он привел нас сюда, спас от верной смерти. Если тебе будет легче, то начинай с меня. Я не обижусь. Мне некуда идти. Дома нет, а певец все равно умер, его убил Горюн.

— Ах! — подняла нож над головой женщина, а затем резко повернулась и метнула его обратно в пень. Тесак с глухим стуком вонзился в деревяшку. — Иди, девочка! И молись, чтобы ни ты, ни твои друзья не попались рыбакам. Твой отец... Твой отец сильно чтит бога и не опустит нож.

— Тетушка, нам некуда идти, некуда скрыться.

Вперед выступил Сверчок.

— Простите, тетушка Тууке, но где у вас тут корабль?

— Тут? У нас что? — женщина недоуменно заморгала и огляделась.

— Ну, не у вас, а где-то поблизости. Есть рядом где-то корабль?

— Корабль?

— Как вы рыбу ловите?

— Как все. — непонимающе пожала плечами женщина. — Зачем нам какие-то корабли? Или ты про кабины так говоришь? Не пойму я что-то. Идите-ка лучше подобру-поздорову, пока сюда никто не сунулся.

Тая сжала запястье Сверчка.

— Да, тетушка. Благодарим тебя за помощь! Мы уходим.

— Погоди! — подняла руку женщина. — Сейчас все в кантине сидят, празднуют улов. Я тут одна ковыряюсь. Проскочите коридор незаметно — идите второй улицей. Есть пустые жилища в конце. В предпоследнем слева будет еда....

— Тетя, я... — Начала было Тая, но Тууке рявкнула

— Не перебивай! — и продолжила. — ... там отдохнете и никто вас не увидит на выходе. Со второй улицы уходите в Машины. Там, если повезет, спрячетесь. Все. Я вас не видела, вы — меня.

— Тетя... — приподнявшись на мысочки, Тая поцеловала женщину в щеку. — Спасибо тебе огромное!

Разделочница насупилась, в уголках глаз ее блеснули слезы. Она быстро отвернулась и глухо проговорила.

— Все, идите отсюда. Чтоб я вас больше не видела!

Едва они вышли из помещения, как дверь тетушка сразу прикрыла. Сверчок заметил, что немного ниже заклепок на остатках краски проступает контур креста. Вот оно что! Наверное, тут когда-то располагался медпункт нижних отсеков цитадели, а то и местная больница.

Тая шла по коридору уверенно. У чуть выпуклой двери с кремальерой она остановилась, лихо раскрутила колесо и потянула его на себя.

— Проходите осторожно! Там трап.

Железные ступеньки загрохотали под ногами людей. Когда Тая открыла дверь внизу, Сверчок вдруг понял, что они на том самом пресловутом корабле и находятся: древнее сооружение — прообраз ремонтных "Аистов". И, похоже, неплохо сохранилось! Даже если не работали вихревые приводы, на этой посудине можно было довольно безопасно путешествовать. Выйти из-под воды и отправится к берегу — запросто. Только бы осталась герметичность да нашлось горючее в тендерах, а там...

В указанном тетушкой помещении и правда обнаружилась снедь. Там же были и койки. Но механик от волнения ел без аппетита, хотя раньше ему казалось, что запросто сжует быка, если того хорошо прожарить. А сон и вовсе улетучился. Сверчок мысленно был уже там, у топок.

Дожевывая на ходу кусок мяса, парень пробурчал.

— Спите, а я в машину схожу

Женщины и девушка прекратили есть и удивленно переглянулись. Тая переспросила.

— Куда?

Но механик не стал ничего объяснять, только махнул рукой и вышел.

На двери машинного отделения вполне отчетливо виднелся красный треугольник. Судя по состоянию механизмов двери, ее не открывали давно. Возможно, с той поры, когда с судна ушел последний экипаж. Наверное, любопытных отпугивал значок предупреждения, вот никто и не подходил к двери даже чтобы смазать узлы. Оттого-то кремальера и не крутилась. Только когда парень навалился на колесо всем телом, механизм отчаянно скрежетал и сдался. Сверчок уперся плечом в прикипевшую дверь. Посыпались чешуйки краски и куски уплотнителя, отчаянно завизжали петли, из темного провала пахнуло сырой затхлостью. В темноте, зрением тэпа, механик заметил еле заметное сияние. Изумрудным облачком энергия окутала выключатель и Сверчок, не колеблясь, поднял рычажок. Загорелась маломощная лампочка. Тщательно прикрыв за собой дверь, парень сошел по коротенькой лестнице в машинное отделение.

Под ногами хлюпала вода, пахло затхлостью и ржавчиной. Уже подходя к топкам, Сверчок не питал иллюзий. И окончательно отказался от идеи покинуть на этой посудине "Астрею", когда увидел масштабы произошедшего.

Механизмы были в ужасающем состоянии. Даже некоторые контрольные трубки отгнили. Но если каким-то чудом удалось бы поднять давление в котле до нормы и избежать при этом взрыва, то прикипевшие и поржавевшие за долгие годы детали просто развалятся при первых же оборотах. Надо все промазывать, перебирать...

Сверчок оглядел котельную со странным чувством — смесью жалости, гордости и любопытства. Машина давно мертва. Но зато мало кто может похвастаться, что видел одно из первых вихревых судов с подводным режимом! А то, что это прототип, предок современных "Аистов" — сомнений нет. Но здесь всего по одному: одна топка, один бункер с лотком подачи. И потому, нет клети перегрузчика. Но углу лежали почти начисто съеденные ржавчиной лопаты, которыми кочегары и подбрасывали горючее в топку.

Без перегрузчика требовалось как минимум два человека, чтобы не давать котлу остыть в момент выхода на вихри. Воображение тут же нарисовало картину, как два полуголых, похожих на Юпитера здоровяка поочередно бросают лопату за лопатой брикеты — нет, тогда еще не брикеты — уголь! — в топку. А механик, время от времени поглядывая на приборы, а их расположение несколько отличалось от принятого сейчас, открывает створки перед каждой полной лопатой и тут же закрывает, чтобы уберечь от жара людей. И пыль от угла висит в раскаленном воздухе кочегарки.

Сверчок обнаружил над головой колпаки вытяжной и приточной вентиляции, а затем, в переплетениях трубопроводов, попытался отыскать приборы. Зачем? Скорее, из любопытства, чем преследуя некую цель. Он довольно скоро обнаружил манометр и протер от потеков ржавчины стекло. На облезшем циферблате теперь не различить цифр. Сверчок осторожно, словно опасаясь повредить, коснулся рычага заслонок топки, навсегда замершего в нижнем положении. Да, вот тут, на этом самом месте стоял механик и поглядывал на растущее давление. А вот и раструб переговорной трубы, чтобы слышать команды вихреоника.

Парень разглядывал устройства древней машины и, когда удавалось сразу разобраться в назначении узла, радовался, словно встретил старинного друга. Казалось, части судна устали ждать благодарного слушателя и сейчас взахлеб, перебивая и споря о деталях, рассказывали случайному посетителю о былых приключениях.

Сверчок провел еще раз ладонью по стеклу манометра, словно хотел во что бы то ни стало уловить вибрацию работающих механизмов, вздохнул и повернулся к машине спиной. Тут же дух разрухи и запустения, стер из воображения запах горящего в топке угля, а ржавчина вновь сделала механизмы грудой металлолома.

Да, удайся Тору задуманное, тут бы и пришел конец Сверчку. Зачем бы тогда капитану такой бесполезный груз, как желторотый механик?

Уже находясь рядом с выходом, Сверчка вдруг осенило. Он вспомнил, что справа, чуть выше топки на "Аисте" была латунная табличка с данными изготовителя машины и названием судна. Может, тут тоже нечто подобное есть?

Парень вернулся и вскоре обнаружил щильдик. На металле полукругом расположились в три ряда знаки, выполненные завитушками, которые можно увидеть только на древних машинах. Вверху — большие вычурные буквы "ОКСМА" Чуть ниже шло "КХМ ? 008 — 03.07.3875" и еще ниже выбито, но уже другим шрифтом, "Тайна".

— "Объединенная компания силовых машин"! — не удержался от возгласа Сверчок. Аббревиатуру эту он знал благодаря увлечению наставника историей. Уже давным-давно гигантская корпорация перестала существовать. Изменился мир, навсегда исчезла нужда в военных машинах. Многие фабриканты из тех, кто работал на оборонку, разорились. Умерли люди, стоявшие у истоков разработки подобного типа машин, а "Тайна" — один из первых вихревых пароходов, сохранилась. Восьмерка наверняка означала порядковый номер судна. И дата изготовления лохматая совсем.

Дух захватывало от прикосновения к подобной древности. Даже не верится, что так давно придумали вихревые приводы. "Тайна"... А ведь таково полное имя Таи! Выходит, девушке дали имя в честь рыбацкой деревни и некогда сверхсовременного судна, где поселение и обосновалось.

Сверчок вышел и тщательно закрыл за собой дверь. Не стоит трогать сны "Тайны". Ее время ушло, пусть грезит о былом. В каюте все уже спали. Механик снял ботинки и лег на свободную лавку. На жестких досках лежать было некомфортно, но после всего произошедшего парень моментально отключился. И там, в другой реальности он вел "Тайну" к родным берегам. Судно шло на вихрях полным ходом. Вода кипела, мелкая взвесь окутывала корпус туманом из трубы едва не вырывался огонь. А в ходовой рубке, рядом со Сверчком, стояла Кси, а он, одетый в безукоризненно белую капитанскую форму, обнимал хрупкие плечи девушки. Даже пронизывающий холод в помещении казался пустяком. Но вдруг что-то произошло с моторами. Судно затрясло, стало швырять из стороны в сторону. Наверное, началась рассинхронизация, надо вызвать вихреоника. А вот как раз и он на экране — легок на помине. Нелепо размахивает руками что-то кричит. Нет, не он, а она. Вихреоник не мужчина, а седовласая женщина. Илона! Что она кричит? Почему такие странные слова?

— Проснись, Сверчок, проснись!

Механик открыл глаза. Рядом стояла Тая и трясла его за плечо.

— А?

— Проснись же! Надо уходить. Иначе в Машины нам не пройти.

Сверчок уселся на лавке и обхватил руками свои холодные плечи. Все тело сотрясала дрожь и унять ее не очень получалось. Даже зубы стучали! В помещении было очень холодно.

— Да, сейчас...

Собрав волю в кулак механик встал и сделал несколько упражнений. Сильно теплее не стало, но хоть дрожь унялась.

Немножко придя в себя, он огляделся.

— А где дамы?

— Они ушли. Я их вывела отсюда, а дальше Лана покажет дорогу. Там, в Машинах, есть немало укромных мест, куда никто никогда не заглядывал. Они оттуда родом. Выживут. Там друг друга стараются не замечать — город, не то что наша "Тайна", где все люди заодно.

— А я? Мне в этих самых Машинах не сориентироваться.

— Мы с тобой пойдем в северную деревню. Там вчера, говорят, много людей потеряли во время лова — галерея затонула. Им теперь работники нужны: лишних вопросов не зададут.

— Рыбак из меня...

— Ничего. Опыт — дело наживное. А я с тобой пойду. Мне тут тоже нельзя оставаться. К тому же, ты отлично разбираешься в платформах. Если с галереей им поможешь, то вообще никто не станет придираться к твоему выговору.

— Выговору?

— Да. Такого тут не встретишь. Но и Верхние так не говорят, а значит, меньше будет подозрений. Да, переоденься! — девушка ткнула пальцем на соседнюю лавку, где лежала горка вещей и пояснила. — Пришлось у отца...м-м-м... одолжить.

— Спасибо, Тая!

Одежда оказалась велика. Даже натянув ее поверх своей, Сверчку все равно казалось, что он наряжен в коричневый мешок — кругом одни складки. Но был и один большой плюс — в ней он начал согреваться.

— Слушай, а чего одежка коричневая? Вроде, у горюновских бойцов она была синяя...

— У них форма воинов. А это наряд рыбака. Тебе что-то не нравится?

— Что ты! Отличная одежда! Немного великовата только.

— Отец крупнее тебя. Все, можем идти.

— Давай махнем туда на платформе? — предложил Сверчок и тут же прикусил язык, заметив укоризненный взгляд девушки.

— Платформы заметны. К тому же, тут ими частенько управляют пилоты. Можно нраваться.

— Да, ты права. Глупость сморозил.

Чтобы избежать людных мест, пришлось выбрать длинный путь — идти по периметру. Тропинка пролегала вдоль стены, рядом с трубами. Неизвестно, какие процессы шли внутри этих мощных сооружений, но тут, внизу, со спиральных кабелей уже даже не искры сыпались, а висели сполохи яркого жемчужного огня. Сверчок не мог сойти с тропинки, хотя и осознавал всю опасность своего приближения к этому сиянию. И всякий раз, когда протуберанцы хлестали по ногам, он начинал идти по совсем другой реальности, где вокруг был песок под скалой. Нет, это и не скала вовсе — кристалл. Четыре блестящие грани, заостренная верхушка. Солнце било в кристалл короткими вспышками, оставляя на земле ослепительно яркие полоски. Песок под ними моментально спекался в тонкие нити стекла. Оно быстро темнело, остывая. Сверчок захотел подойти ближе, чтобы рассмотреть одну из таких нитей, но его рванули за руку. Видение заколыхалось, стало призрачным, но совсем не исчезло. Нити лежали на каких-то растениях, похожих на болотную ряску.

— Ты чего в болото лезешь? — Тая с тревогой посмотрела на механика.

— В болото? Я?

— Нет, я! Идем, а то они запрутся скоро и не пустят.

— Знаешь, ты только это... ну... обходи вот это вот подальше, ладно?

— Тебе тоже плохо рядом с пальцами бога?

— С пальцами бога? А, ну да, с ними.

— Значит, ты больше грешник, чем я.

Сверчок задумчиво посмотрел на трубу. Палец бога! Надо же! Конечно, если это часть генератора, то можно и вовсе за руку бога счесть. Свет, тепло и так далее.

— Значит, больше грешен. — не возражал механик. — А чо произойдет, если коснуться пальца?

— Умрешь. — спокойно ответила Тая. — Только святой может коснуться пальца и остаться в живых. Ларик таким был.

— А ты его застала?

Девушка засмеялась.

— Ларик очень давно жил. Во-о-он у того пальца увидишь стелу? Там он коснулся бога.

У очередного болота, какаие, к слову, окружали каждую трубу, действительно стоял памятный знак: маленький погрузчик, на задранный вилах которого лежал экраном вниз аппарат связи. Из позеленевшей меди корпуса торчали обрывки проводов. Интереснее всего,что экран слабо фосфоресцировал от наводок. Тая встала под вилами, подняла руки над головой и скрестила их.

— Красивого неба тебе, Ларик! Прости грешников! — затем поклонилась и отошла, указывая на экрна. — Сегодня бог милостив и дарит много света.

— Хм, наверное...

Сверчок скептически разглядывал конструкцию-"памятник": давно все случилось, похоже. Мох уже облюбовал порог, трава пробиралась сквозь защитную решетку конденсатора. Даже резина на колесах погрузчика сгнила: куски отваливались даже от слабого прикосновения. Древность, что уж тут... Даже из дымовой трубы тянулось к далеким светильника какое-то чахлое растение. Но наверняка погрузчик моложе "Тайны".

Они вышли к деревне, когда рыбаки только возвращались с лова. Мужчины несли на шесте какое-то морское чудовище изрядной величины. А позади них шли люди... Сверчок вгляделся и узнал капитана Тора и трех человека из его команды. Мокрые, укутанные в одеяла люди пошатывались от усталости. Их конвоировали люди синем. Сверчок постарался выглядеть как можно незаметней, но капитан заметил его. Великан чуть заметно усмехнулся и качнул головой, продолжая путь. Конвоиры ничего не заметили.

Рыбаки один за другим спускались в люк, а пленников воины погнали куда-то к холмам. Сверчок и Тая дождались, когда внесут добычу, а затем девушка подошла к бородатому человеку, стоящему у створок.

— Мы пришли к вам работать.

— Из Машин? — голос бородача походил на скрежет металла по камню.

— Да.

— Городские штучки! — презрительно хмыкнул рыбак. — Что от вас толку?

— Он хороший механик, а я ему помогаю. Мы слышали, у вас дела идут хорошо и можно заработать.

Бородач кивнул.

— Хорошо, коли так. Нам нужен механик, который поможет разобраться с галереей. Наживка слишком быстро кончается. Если думаете, что справитесь — добро пожаловать в "Башню"!

Эта рыбацкая деревня тоже базировалась на судне — близнеце "Тайны". Несчастная посудина находилась в столь же плачевном состоянии.

К немалому смущению Сверчка, Тая назвалась женой. Однако, благодаря этому, им выделили отдельную каюту, но, правда, и на нижней палубе. Хоть тут было вполне прилично и чисто, девушка казалась недовольной.

— Ты чего?

— Я выросла на верхней палубе. Почти в рубке. А теперь...

Сверчок пожал плечами: снобизм Таи до него не доходил.

— Здесь можно жить, а остальное не так уж и важно.

— Ты чужак, все-таки. И не поймешь.

— Знаешь, лучше так, чем где-нибудь на болоте.

— Конечно, гораздо лучше, чем проглоченной наживкой в желудке рыбы. — язвительно ответила девушка, — но гораздо хуже светлых, сухих и теплых кают наверху.

Механик невольно поежился, вспомнив торчащие в пасти монстра острые зубы. Даже висящий на шесте рыбешка внушала ужас. Все остальное он пропустил мимо ушей.

Где-то через полчаса вошел человек, поставил на стол объемистую корзину и улыбнулся.

— С прибытием в "Башню"! Угощайтесь. Завтра на работу, а пока отдыхайте. Меня зовут Дитер

— Я Светослав, она — Тая! Очень приятно! — Сверчок протянул руку.

Человек удивленно моргнул, пожал руку почему-то Тае и вышел.

— Ты чего творишь, глупец?? — набросилась на парня девушка. — Супругов всегда представляет жена.

— А-а-а! Ты расскажи тогда, что я еще делаю не так.

— Сам привыкнешь понемногу. Благо, к нам особых претензий нет, мы же из Машин. А здесь считается, что в городах одни чудаки живут

— Это радует. — буркнул Сверчок и принялся за еду.

Мясо оказалось вкусным, хлеб же имел кислый привкус. Непривычно, но, в общем, тоже ничего. Легли спать они, понятно, на разных койках. Матрасы хоть и выглядели довольно грубо, но лежать на них было довольно мягко. Впервые за долгое время Сверчку удалось выспаться.

Утром их разбудили рано, но еды не принесли. Видимо, ее надо было сперва заработать. Таю отправили куда-то наверх, а Сверчку выдали плащ. Рыбаки стояли у люка, их оказалось довольно много. Старший закрыл створки, а бойцы в синей форме привели пленников. Тор едва заметно усмехнулся и качнул головой, когда они со Сверчком встретились взглядами.

Рыбаки пошли в сторону озера, пленников вели позади, на некотором расстоянии от группы.. Механик пытался сообразить, как и кто собирается чего ловить в этом водоеме. Нигде не было ни лодочки, ни мостика. Гладь воды ничто не нарушало, если не считать пары островков травы где-то в середине. Может, тут мелко? Но люди не пошли к берегу, а свернули к неприметной будке, находившейся на крохотном полуострове. Сперва Сверчок даже решил, что там лежит какой-то замшелый камень или давно сломанный механизм, вроде того погрузчика-памятника, но это оказалось чем-то вроде бункера. Вход в него, расположенный почему-то со стороны озера, закрывала серьезная дверь . Старший крутанул штурвал и потянул ее на себя. Из темноты пахнуло влагой и холодом. Нет, не совсем из темноты. Откуда-то снизу, если вглядеться, пробивался тусклый свет.

— Дег, Ухо! — два молод парня подбежали к старшему. — Вы пойдете в левый сектор, к сломанной галерее. Отведете туда городского. Парень говорит, что разбирается, вроде как. Заодно и поможете ему.

— А наша доля улова? — забеспокоились ребята.

— Я прослежу, чтобы вы все получили. Занимайтесь галереей. А то останемся вообще без улова, если и в другом секторе накроется. Ну, а ты, — старший ткнул пальцем в Сверчка, — постарайся на совесть. Два дня тебе. Иначе отправишься обратно в свои Машины без всякой оплаты. Понятно?

— Да.

— Идете первыми, мы следом.

Под ногами загрохотали металлические ступени. Сверчок схватился было за поручень, но тут же отдернул руку. Ладонь скользила, будто кто-то облил поверхность маслом. Это было не только противно, но и опасно: удержаться в случае чего не получилось бы. Брезгливо вытерев руку об штанину, механик стал осторожно нащупывать ступени ногой, прежде чем наступить на следующую. Из-за этого он отстал от рыбаков.

Спускались довольно долго. Потихоньку вокруг светлело. Когда они сошли на площадку, то впереди оказалась новая лестница. Но эта уже вела не в низ, а вверх. По прикидкам Сверчка, они уже давно пересекли озеро и сейчас находились где-то в океане, за стеной цитадели.

Подъем оказался не легче спуска. Когда добрались до горизонтального коридора, Сверчок уже порядком вымотался. Но путешествие внезапно закончилось, когда повернув налево, они оказались перед массивной овальной дверью. По ржавому металлу стекали капельки конденсата. Один из рыбаков крутанул штурвал и открыл дверь. Они очутились у большого квадратного озера, накрытого сверху полукруглым сводом. Сверчку показалось, что он очутился в огромном ангаре для дирижаблей, но он быстро сориентировался. Тут был низковат потолок, да и вместо металлического настила плескалась вода, почти вровень с каменным берегом. Естественно, тут дирижабли не швартовались.

На набережной стоял домик, из которого в воду через блоки уходили провисшие цепи. Дег кивнул а сооружение.

— Вот тут машина галереи.

Сверчок хотел было спросить, где сама галерея и что это вообще такое, но решил не торопить события. Он подошел к домику и дернул дверь. Та легко подалась. Справа обнаружился выключатель под напряжением, скорее всего освещение. Когда Сверчок щелкнул рычажком, то вспыхнул свет, сперва показавшийся невыносимо ярким. Когда глаза немного привыкли, механик увидел массивные шестерни редуктора и мощный электромотор вроде того, что опускал и поднимал паром на острове. Все это железо крутило барабан, на которые должны были наматываться цепи пресловутой галереи.

Даже не зная принципа работы и для чего предназначено оборудование, Сверчок сообразил, в чем проблема: оборвалась роликовая цепь привода. Механик внимательно осмотрел ее. Обрыв был следствием очень сильного износа. Цепь давно пришла в негодность, но ее пытались чинить, если судить по кое-как восстановленным звеньям. Но даже после ремонта все это изношенное безобразие наверняка должно проскальзывать — натяжной ролик опоздал на свалку.

С этим все было ясно. Механик принялся рассматривать остальные части механизма. Барабан был огромен. А значит и цепи должны был весить немало. Не удивительно, что узел привода в таком состоянии. Сверчок прикинул, что сам, на месте производителя, поставил бы сдвоенную цепь и шестерни по мощнее.

Здесь все было ясно — для ремонта требовались запчасти, которых, в этом можно не сомневаться, у рыбаков нет. Что ж, теперь надо осмотреть и другую часть. К сожалению, перелезть, чтобы оценить состояние механизма по ту сторону редуктора не представлялось возможным: узел занимал пространство почти до потолка. Впрочем, должны же были конструкторы возможность обслуживания и ремонта? Должны. Значит, в здание есть и другой вход.

Парень выбрался наружу. Рыбаки посмотрели на него с явным любопытством, но промолчали. Он обошел сооружение с другой стороны и обнаружил вход. Ржавую дверь тут очень давно не открывали. Так давно, что даже зазор между ее кромкой и корпусом машины давно забила ржавчина. Все попытки открыть дверь не увенчались успехом — дверь приржавела намертво. А может даже была заперта. Пришлось задействовать помощников. Сверчок похлопал ладонью по приклепанной к металлу скобе.

— Мне надо открыть дверь.

Может, рыбаки были и не семи пядей, зато силы им точно не занимать. Металл, под совместными усилиями детей цитадели, выгнулся, что-то хрустнуло, лопнуло со звоном. Наконец, протяжно заскрежетав дверь открылась. Сверчок шумно выдохнул, как будто и сам участвовал в деле.

По эту сторону барабана обнаружился еще один привод. Причем, цепь, хоть и довольно ржавая, была цела. Только редуктор ее не крутил. Что ж, все оказалось не так и плохо, есть возможность отремонтировать машину, заставить ее работать.

Проблема с этим приводом обнаружилась за защитным кожухом редуктора. Да и проблемой это сложно назвать. Так, ерунда. Развалился стопор, фиксирующий рычаг, и шестерни вышли из зацепления. Скорее всего, это когда-то был основной узел, а когда он перестал работать, машина перешла на резерв и крутилась исключительно на нем.

Сверчок вылез наружу и спросил у рыбаков.

— У вас смазка есть?

— Смазка? — недоуменно переспросил тот, кого звали Дег.

— Ну, смазывать, чтобы скользило. Что-то такое.

— А-а-а, жир! Есть. Надо?

Сверчок вздохнул. Ребята точно не блистали интеллектом.

— Да. Ведро. А еще палку и тряпку.

За требуемым побежал Ухо. Вернулся он на удивление быстро. То ли мчался на всех парах, то ли требуемое находилось где-то неподалеку. Сверчок решил, что вернее второе.

Смазка механизма не заняла много времени. Затем механик примотал рычаг найденной неподалеку медной проволокой. Рычаг предназначался для выполнения сервисных или ремонтных работ. Ту же цепь поменять на одной из сторон барабана, например, или шестерню махнуть. Да мало ли? Но теперь особой надобности в рычаге не было. Вряд ли на "Астрее" валяется запасная цепь. В общем, проволока отлично поработает

Сверчок был уверен, что все сделал правильно, но когда коснулся черной эбонитовой рукоятки рубильника — сердце екнуло. Помедлив буквально мгновение, парень замкнул цепь. И словно для того, чтобы пощекотать механику нервы, двигатель запустился только через бесконечные полстука сердца. Но завыл ровно, весело. Редуктор глухо захрустел, переваривая смазку. Лязгнули цепи и поползли из воды, роняя капли на камень берега. Ухо качал головой, словно не верил своим глазам, а Дег от восхищения чесал бороду.

Вскоре цепи натянулись, тон воя мотора стал гораздо ниже. Стрелка амперметра сильно отклонилась вправо. Понятно, что сейчас мотор где-то вблизи максимума своей мощности, но цифр на шкале давным давно не было. Как, впрочем, и самой шкалы: за ошметками металла виднелся потемневший механизм прибора.

Из воды стала появляться какая-то арка. Видимо, первая часть пресловутой галереи. Со скрежетом в стену уперлись буферы. Межу тем, из воды одна за другой поднимались следующие части сооружения. Казалось, будто из пучины всплывал морской змей. Сегменты лязгали и скрипели, поднимались. Вода с шумом вытекала из перфорированных боковин. Вскоре цепи натянулись до упора. Порог первого сегмента лег на берег. Гул механизма тут же стих, барабан остановился. Видимо, сработал концевик, выключающий двигатель. Теперь вся галерея появилась на поверхности, она походила на большой крытый мост.

Рыбаки, не теряя времени, быстро зашагали по настилу. Скоро они вернулись вместе с телом человека, одетого в рыбацкий костюм. Сверчок сглотнул и отступил назад. Рыбаки положили останки ближе к лестнице. С одежды покойного натекла лужа, и вода медленно подбиралась к ногам механика. Сверчок попятился, ему стало не по себе. Казалось, что коснись его вода и смерть быстро найдет новую добычу.

Рыбаки опять пошли в галерею и вернулись со следующим утопленником. Казалось, пожилой бородатый рыбак смотрит на собратьев с укоризной, когда они положили его чуть не на предыдущего. Тело третьего принадлежало когда-то совсем молодому парню. Он, похоже, был младше Сверчка. Механика била сильная дрожь: вот так, всего лишь сломалась машина! Все ясно, оборвалась цепь и галерея утопила людей. Это почему-то выглядело страшнее, чем гибель старпома или Певца. Машины безжалостны к своим творцами и их потомкам.

Дег с Ухом сообщили, что ушли на другой берег. Парню все время, пока рыбаков не было, показалось вечностью. Чтобы отвлечься, он еще раз проверил механизм и попытался отследить, откуда идут электрические кабели, но когда машина не работала, энергия в проводниках почти не ощущалась. Или же они были далеко.

По возвращении, Дег сбегал за Старшим. Тот привел с собой еще двух человек с довольно длинными трубами и веревками. Четверка немедленно и споро принялась за работу. Вскоре все трупы рыбаков были накрепко привязаны к трубам. Старший снял с каждого умершего обувь и бросил ее в воду. Потом сурово кивнул.

— Уносите.

Рыбаки подняли на шесте одного из погибших товарищей и понесли к лестнице. Старший поманил Сверчка. Тот подошел на ватных ногах, стараясь не смотреть на тела. В горлестоял ком. Парень боялся, что его стошнит прямо тут, на камень набережной.

— Справился, молодец! — похвалил Старший. — Идем со мной. Здесь тебе больше делать нечего. Людей мало, а лов надо закончить.

— Угу.

Механик был рад убраться отсюда побыстрее. И еще больше — заняться каким-нибудь делом, чтобы отвлечься и не переживать раз за разом переживать все увиденное

Они вышли в коридор вслед за рыбаками. Тут Сверок понял, почему перила оказались скользкими. Трубу уложили поперек и повезли, металл скользил по поручням. Наверное, так же перемещали тут и добычу. Механик содрогнулся и нервно вытер руку об одежду, хотя и не прикасался к поручню.

Траурная процессия скрылась за дверью, а Сверчок со Старшим прошли к соседнему квадратному озеру — точную копию того, где только что были, и перебрались по галерее на другую сторону. Там, спустившись по одному из трех небольших трапов, попали в металлический купол, состоявший, казалось, только из иллюминаторов. Подводное сооружение оказалось оказалось ...без пола. Только вдоль стен шла узенькая тропинка, окаймлявшая круглый бассейн. Над плескавшейся водой стояло на балках кресло с массивным штурвалом и пультом. Туда можно было подняться по лесенке прямо с кольцевой "тропинки". Внизу же, непосредственно под конструкцией торчал какой-то предмет. К нему лебедки, расположенной под креслом, в воду опускался трос. Сверчок с ужасом понял, что предмет этот — человеческая голова. По спине побежали мурашки.

Старший, как ни в чем не бывало, указал на кресло, а потом на голову.

— Садись в кресло и следи. Когда рядом будет рыба, дерни рычаг, пока она не схватила наживку. Створки закроются и поймают добычу. Если зевнешь, то мы останемся без живца. Тогда уловы будут хуже. А, да! Еще, когда будет жужжать тут, — рыбак кивнул на пульт, — дергай опять за рычаг. Дольше держать наживку в воде нельзя, дай ей отогреться до следующего сигнала. Иначе умрет и не будет улова, опять же. Когда просигналит коротко — поднимай рычаг и раскручивай вооон ту большую рукоятку у кресла. Наживка опустится в воду. Без нее рыба не придет, как ты понимаешь, поэтому не забывай это делать. Понятно?

Сверчок в ужасе переводил взгляд с человека в воде на Старшего и обратно.

— Но... Но это живой человек! Наживка? Не понимаю.

— Это Верхний или преступник. — пожал плечами Старший. — Короче, животное. Ты же ешь мясо животных? Или ты один из них?

Рыбак подозрительно оглядел парня, но потом махнул рукой.

— А, нет, ты из Машин. Иначе не смог бы починить галерею. Давай, учись, если хочешь жить с нами.

Сверчку очень хотелось заорать или попытаться ударить стоящего перед ним бездушного ублюдка, но он сдержался. Но тогда уже точно невозможно будет помочь болтающемуся в океане несчастному, а в том, что вокруг океан, механик ничуть не сомневался. Руководствуясь больше соображениями гуманизма, он послушно забрался в кресло и стал терпеливо ждать, когда рыбак уйдет.

Впереди, за проклепанными по кругу иллюминаторами была видна сеть, натянутая между остатками какого-то оружия. А позади виднелась часть огромной туши цитадели. Справа и слева от этой, располагались такие же башенки.

Сверчок слегка покрутил штурвал. Движение вызвало колебания сети. Оказалось, что если потянуть штурвал на себя, то вся конструкция снаружи поднималась. От себя — опускалась. Видимо, так надо было чем-то управлять. Механизм казался удивительно знакомым. Оружие! Из схожих наземных башенок управляли оружием. Сверчок даже вспомнил, что Наставник на лекциях по истории вооружений называл такие механизмы турелями.

Рыбак покачал головой, задумчиво посматривая в иллюминаторы.

— Ты, мешок, пока управление не трогай. Оставь так. Следи за рыбой.

Внимательно оглядевшись напоследок, словно пытаясь запечатлеть в памяти все детали, Старший ушел.

Размышлять, почему его обозвали мешком и зачем нужны разные устройства Сверчку было некогда. Надо спасать человека. Механик дернул рычаг с красным набалдашником. Внизу что-то громко щелкнуло, завизжала пружинная лебедка. Трос выдернул из воды тело, практически одновременно с этим, загрохотав, захлопнулись створки. Одновременно уехали куда-то вниз турели.

Спрыгнув на пол, парень подбежал к человеку. На упряжи висел Тор. Он оглядел Сверчка мутными глазами и засмеялся.

— Старпом, ворюга, так ты жив? Везет тебе!

— Сейчас! Потерпите, капитан! Сейчас опущу вас на пол.

— А-а-а.... Нет, тебя я не знаю. Значит, ты умер, да, старпом? А ты с полей или из хлева? Я капитан! Скажи, пусть придут с паланкином...

Механик взялся было за ручку, чтобы опустить Тора, но сообразил, что механизм и створки откроет. Надо сперва их заблокировать.

Замок оказался прямо под ногами, смазанный и чистый. Он должен работать, а иначе "наживку" и не подвесить. Сверчок повернул механизм, тот громко лязгнул. Теперь можно опускать.

Тор перестал бредить и отключился. Его тело безвольно опустилось на пол. Механик подумал, что так, наверное, лучше. Воевать с обезумевшим гигантом внутри купола было бы самоубийством. Сверчок осторожно расстегнул упряжь и попытался оттащить капитана поближе к стене — там было суше, но сил не хватило.

Вскоре Тор пришел в себя. Но мути во взгляде, как опасался Сверчок, не было, только удивление.

— Шпион? Ты как здесь?

— Я...— начал было Сверчок, но капитан отвернулся и его стошнило.

— Чертова водичка! Нахлебался досыта.

— Идемте, капитан! Надо как-то освободить людей.

— Некого уже освобождать. Я слышал, как этот скот— Старший сказал, что живец теперь только один.

Усевшись рядом с Тором, парень вздохнул. Ему было одновременно и грустно, и безразлично. Трудно искать правых и виноватых в сложившейся системе взаимоотношений. Вряд ли во владениях капитана участь Нижних решали с позиции человекоолюбия.

Тор оперся о плечо Сверчка и тяжело поднялся на ноги.

— Пошли. Нам надо быстрее уходить отсюда, иначе ты займешь мое место. Только так же надолго, как меня, тебя не хватит.

— Мне некуда, я останусь здесь и будь что будет.

— Эй, не дури! Ты же разбираешься в машинах, и мы можем...

— Я видел то судно... ту машину, к которой мы шли. Там все сгнило.

— Ты что, был на промысле рыбаков "Тайны" ?

— Н-н-нет, вроде. Только в поселке, что расположен...

— Вроде! — оборвав его, фыркнул капитан. — Пошли уже, а там разберемся.

Лов еще не закончился, и все рыбаки, включая Старшего, были при деле, но вполне можно было нарваться на "похоронную команду". Выходить лучше не торопясь. Сверчок осторожно выглянул в коридор — никого!

— Чисто, можем идти.

Тор отодвинул механика.

— Я пойду впереди, шпион.

— Сверчок! — раздраженно буркнул парень. — Меня зовут Сверчок. Или Светослав, если угодно.

— Хорошо...Сверчок. — капитан хмыкнул. — Я пойду вперед, а то тебе лапки поотрывают невзначай. Ты — мой последний шанс выбраться живым из этой передряги. И я не намерен его лишиться.

Механик послушно двинулся за гигантом. Капитан шел довольно быстро, но вовсе не безрассудно. Он вглядывался в каждую тень и реагировал на каждый, даже очень тихий, звук. Им долго везло, но все хорошее рано или поздно кончается. С Дегом и еще каким-то рыбаком они встретились уже на последней лестнице. События разворачивались стремительно. Тор заметил рыбака и рванул на себя, одновременно рубанув его по шее ребром ладони. Тот хрипя покатился по ступенькам. Дег успел среагировать: выхватил здоровенный нож и сделал выпад. Но, похоже, промахнулся. Капитан перехватил руку нападающего, а затем резким движением ее вывернул. Что-то хрустнуло и Дег взвыл от боли. Из повисшей как плеть руки выпал нож. Тогда рыбак попытался достать врага ногой. Тор, не ожидавший, что Дег так быстро придет в себя, чудом увернулся от удара обитым стальными пластинами сапогом, схватил со ступени нож и по рукоятку вонзил его в грудь противника. Рыбак захрипел и осел, судорожно цепляясь за покрытый жиром поручень.

Вместо того, чтобы уйти, Капитан спустился на несколько ступенек вниз, к лежащему со свернутой шеей рыбаку, и принялся торопливо стаскивать с мертвеца одежду.

Сверчка трясло от ужаса и нервной перегрузки. Он едва нашел в себе силы, чтобы спросить у Тора

— Зачем его надо раздевать?

Капитан явно не понял сути вопроса.

— Его? Так у второго все в крови, любой заметит неладное.

Сверчок не стал уточнять. Точнее, не мог себя заставить. Однако, вскоре ему и так стало ясно, зачем понадобилась одежка, когда Тор принялся натягивать на себя вещи. И вдруг разом все волнения и тревоги обрушились в черную-пречерную пропасть. В душе медленно колыхнулось равнодушие. То ли привык за сегодняшний день к смерти и скотству, то ли инстинкт самосохранения взял верх над совестью, но парню теперь было все равно.

Тор,наконец, оделся и критически осмотрел наряд.

— Маловато немножко, но сойдет.

Когда они выбрались наружу, капитан махнул рукой.

— Бежим!

Сверчок кивнул. Он не испытывал никаких чувств и лишь отрешенно следовал за Тором. Ему было все равно, что ждало впереди.

Но пробежка оказалась довольно короткой. Уже через минуту капитан резко остановился, рванул в сторону и укрылся за остовом какой-то замшелой конструкции. Сверчок последовал за ним. Парень и не собирался ничего спрашивать, но Тор поднес палец к губам и произнес.

— Т-с-с-с.

В сторону озера прошли Старший и два воина. Когда они скрылись, капитан спросил.

— Так ты не был на промысле "Тайны"?

Механик отрицательно помотал головой.

— Плохо. Нам надо будет как-то незаметно туда пройти.

— Мы можем взять Таю.

— Тая? Это кто?

— Мой ...щит. — Сверчок посмотрел в глаза Тору.

— А-а-а.... — неопределенно потянул капитан и махнул безнадежно рукой. — Щиты эти... Она что-то тут знает?

— Она родом из "Тайны". Ее назвали в честь поселка. — фразы неожиданно для Сверчка получились резкими, а в голосе лязгнула сталь, будто парень выступал обвинителем в суде. — И молитесь, чтобы она нам помогла!

Чернокожий гигант недоуменно воззрился на юношу, но пыл у того уже угас.

— Пошли. Надо как можно скорее попасть на промысел "Тайны".

Неизвестно, чем бы закончилось путешествие по коридорам "Башни", нарвись они на кого-то из коренных, но им повезло. Они обнаружили девушку практически сразу. Она, по видимому, мыла коридор. В полутьме Тая не сразу поняла, кто пришел со Сверчком. Но когда они вошли в каюту, отбросила швабру и схватила со стола нож. По ее глазам было видно, что она готова пустить оружие в ход.

— Подожди немножко. — механик положил руку на плечо девушки. — Я объясню. Он работал наживкой...

— Наживка слишком долго живет почему-то! — дочь рыбака приготовилась к атаке. Гигант неуклюже топтался, не отводя взгляда от лезвия. Безусловно, он был в состоянии отразить атаку и даже убить девушку, но даже не потянулся за добытым в бою ножом.

— Он правду говорит. Я живцом стал не сразу. Меня пытались использовать на работах в поле. впрячь в плуг, как скотину. И я убил надсмотрщика. А потом уже вот ... Но Сверчок меня освободил. Тая, у нас нет времени. И тебе, и нам надо бежать отсюда. Старший очень скоро завершит обход, вернется и не обнаружит меня. Он поднимет тревогу и... — великан тяжело вздохнул.

Девушка передернула плечами и сунула нож в ножны. Затем, поколебавшись, протянула все Сверчку.

— Забери. А то я не удержусь.

Парень забрал оружие.

Тор хмыкнул.

— Зря ты злишься. Мы квиты. Мы из тебя сделали щит, а ваши из меня — наживку. Мир?

— Куда идем? — спросила Тая у Сверчка, игнорируя вопрос Тора.

— Промыслы "Тайны".

— Всего-то? А может, сразу к "Норду" махнем?

— Понимаешь, Тор что-то знает и говорит, что это единственный наш шанс на спасение. Я не думаю, что он хочет покончить счеты с жизнью каким-то экзотическим способом. И потом, мне не кажется, что будет хорошо, если мы тут встретим рыбаков. Как думаешь?

— Идем! — вместо ответа бросила девушка и, подхватив куртку, решительно шагнула в коридор.

Они сумели без приключений добраться до выхода с судна. А вот путь к "Тайне" оказался весьма утомительным. Приходилось не только прятаться от людей, но и обходить места посадок платформ. Почему-то в памяти не сохранилось, что дорога была столь замысловатой, когда они с Таей шли к "Башне". Возможно, у Нижних тогда было либо очень раннее утро, либо какой-то праздник справляли. Теперь же всюду, даже в каких-то неприметных хибарах, зияли открытые двери. А это могло означать, что в любой момент может появится на пороге человек. А он, в свою очередь, сможет рассказать, в какую сторону прошли три человека. Но пока им везло.

Девушка уводила беглецов все дальше, куда-то вглубь территории. Тор и Сверчок никогда не бывали в этих краях, а потому оставалось только довериться Тае. Она явно знала тут каждую тропку и уверенно двигалась по ним, скрываясь от посторонних глаз.

Когда они вышли на берег озера вблизи "Тайны", вход на промысел уже закрыли. Кремальера усилиям Сверчка не поддалась. Где-то в механизме что-то застопорилось. Тор отодвинул парня и взялся за штурвал, но и сила не помогла. Тая усмехнулась, отлепила неприметную, в тон ржавым наслоениям, чешуйку и показала на тонкую прорезь.

— Сверчок, нажми сюда острием ножа, а потом крути.

Да, теперь штурвал легко провернулся.

Как и на промысловой базе "Башни", дверь открылась в едва освещенный провал. Они вошли. Все тут было такое же, с точностью до мелочей: те же лестницы, те же смазанные перила... Сверчок не сомневался, что вскоре увидит галерею и домик, с прячущейся в нем машиной. Но галереи-то и не было. Только озеро и домик, из которого тянулись к воде цепи и толстый резиновый кабель. Да галерея и не нужна была: поверхность воды словно накрыли гигантским колпаком темно-синего цвета.

— Мы пришли! — Тая указала рукой на этот самый колпак. — За ним буде выход к промыслам.

Сверчок подошел к самому краю берега и восхищенно окинул взглядом сооружение. Жутковатую ночную тьму покрытия нарушала только серебристая полоса — тропинка на другой берег, по которой ежедневно ходили рыбаки. Их обувь стерла краску с металла. За долгие годы на тропинке заклепки отполировались и теперь сверкали, словно рассыпанные великаншей бусы.

Но Сверчок уже понял, что колпак вовсе таковым не являлся. Он стоит на поверхности невероятного подводного дирижабля! Еще одна таинственная легенда из тех времен, когда машины были так же примитивны, как и их хозяева. И помогали им воевать друг с другом. Невозможный аппарат, сказочный! Это не прозаический "Аист", а самый, что ни на есть, подводный аппарат. Сверчку прямо-таки не терпелось попасть внутрь этого чуда, оставалось только найти вход.

Похоже, что для Тора дирижабль не был новинкой или он знал что-то про подобные машины. Он уверенно прошел к центру выпуклого диска и принялся методично поддевать ножом каждую заклепку. Тая и механик наблюдали за действиями капитана, не решаясь предложить свою помощь. Внезапно одна из шляпок приподнялась.

— Ага!

Тор потянул заклепку, вытянул длинный штырь и удивленно огляделся вокруг.

— Странно! Вход должен был уже открыться, так в книге написано. Может, он в другом месте где-то открылся?

Капитан отправился на на поиски входа, а механик присел на корточки перед торчащим штырем и присмотрелся к конструкции. Она состояла из трех равных частей и каждая соединялась со следующей хитрым способом. Сверчок прикинул, что к чему, а затем уверенно сложил из штыря рукоятку: центральная часть параллельно корпусу дирижабля, а верхняя — перпендикулярно.

— Вот так. А теперь, думаю, ее надо крутить. — он встал и окликнул капитана. — Эй, Тор!

Тот буквально в два прыжка оказался рядом.

— Крути вот эту штуку. — ткнул пальцем в рукоятку Сверчок. Тор кивнул и взялся за дело. Прямоугольный кусок корпуса поднялся немного вверх, а затем отъехал в сторону. Рукоятка перестала вращаться.

— Вот и вход. — улыбнулся довольный собой Сверчок.

Капитан юркнул в открывшийся люк первым и быстро стал спускаться в недра дирижабля. За ним последовала Тая. Сверчок же задержался. Он разложил рукоятку и нажал сверху на штырь. Тот послушно убрался в корпус, превратившись в заклепку, неотличимую тот других. Парень нырнул в люк. Между верхними ступенями лестницы тоже обнаружилась рукоятка, но только стационарная, а не складная. Механик принялся ее крутить, люк послушно закрылся. И тут же вспыхнул свет.

— Я не раз переходила через озеро по поверхности этой штуки, но и не догадывалась, что это лодка такая! — Тая осторожно, словно боясь спугнуть видение, погладила изогнутую поверхность стены. — Здорово!

Ни слова не говоря, Тор уселся в кресло и принялся рассматривать прибор связи, таинственно поблескивающий стеклами ламп. Аппарат был заметно меньше того, что громоздился в капитанской каюте "Астреи", но очень похож. А габариты, похоже, специально уменьшили для дирижабля. Наверное поэтому линза экрана была крошечной.

Как бы Сверчок не вымотался морально и физически, но удержаться от того, чтобы полазить в недрах древнего механизма он не мог. Герметично закупоренный дирижабль прекрасно сохранился! Многие узлы изделий древних не так уж отличались от современных. Другие формы, бывало, немного сбивали с толку, но общий смысл и принципы действия легко угадывались. Смущало, правда, что в отличие современных судов с вихревыми моторами, тут для подводного хода не было никаких дополнительный накопителей. Да и трубы не торчали. Вместо этого существовала какая-то хитроумная система, выбрасывающая дым из топки вместе с паром непосредственно в воду, преодолевая давление. Наверняка поэтому силовая установка тут занимала почти половину всего объема.

Хотя габариты самого дирижабля были сравнительно небольшими, гораздо меньше того же "Аиста", но судя по конструкции ходовой машины, наверняка это прожорливый агрегат. Особенно в подводном режиме. А угля тут осталось не так уж и много. Даже если давление пара и удастся поднять до рабочего, то далеко все равно не уйдешь.

Тор посмотрел на парня и спросил.

— Ты с ней справишься?

Сверчок улыбнулся и кивнул.

— Конечно! Только сперва поищем топливо. Этого надолго не хватит.

— Топливо есть.

— Где?

— В городе. В Машинах. Книга говорит что там запас.

— Отличная новость...

Сверчок подумал, что с тем же самым успехом топливо могло находится на Луне. Он вздохнул, уселся в кресло пилота, взялся за рога штурвала и принялся рассеянно изучать пульт. Под самым стеклом иллюминатора, за которым виднелась серая стена пристани, была приклепана латунная, чуть позеленевшая табличка — "Странник"

— "Странник"... — повторил механик. — Хорошо хоть не "Тупик", а то очень похоже на ловушку.

— Почему? — Тая подошла к механику и положила руки ему на плечи.

— Топлива мало, надолго не хватит, а уйти отсюда ногами нам точно не дадут. Тор, что у вас там на уме было? Где топливо брать хотели?

— В Машинах же. — вздохнул негр. — И Нижние загрузили бы все сами, удайся нам задуманное. В книге-то четко указано, что есть уголь в центре.

— Я тоже слышала, что есть, но, сказки все это. Там... — Тая безнадежно махнула рукой и замолчала.

— Договаривай. — попросил девушку Сверчок.

— Есть некое Озеро Власти в центре. Туда ходят купаться те, кто становится правителями.. Говорят, что там лежат все богатства "Астреи". Ну, а топливо оттуда несут наверх рабы, когда требуется разжечь Огонь Памяти в честь предков. И...

— Ах ты ж черт!

Сверчок от души хлопнул себя ладонью по лбу. Звук вышел довольно громким. Тая и Тор встревожено посмотрели на механика: в глазах парня зажегся опасный огонек. Он еще несколько секунд что-то обдумывал, затем вскочил с кресла и возбужденно проговорил.

— Конечно же! Все просто! Растапливаем эту колымагу.

Неведомо кем, неведомо когда вычищенный и смазанный дирижабль ждал только запуска силовой установки, чтобы продолжить бороздить подводные миры . Но прежде, чем начинать путешествие, требовалось выяснить назначение механизмов и органов управления. Сверчок с энтузиазмом начал копаться в начинке дирижабля. Немало времени ушло на систему дымоходов. Гидрозатворы, отсечки, уловители, гофрированные сочленения... Осложнялось дело тем, что многое относилось еще и к оружию, а в плотно забитых отсеках машины разобраться где что было совсем непросто. Не раз и не два пришлось пробежаться по лестнице, поползать по техническим лазам и колодцам , пока, наконец, не стало понятно, чем заняты механизмы и как за их действия отвечают рычаги управления.

Уверенно переведя систему в надводное положение, Сверчок запалил факелом топку. На секунду он представил лица возможных преследователей, когда из под приподнятых над дымоходами листов обшивки повалил густой вонючий дым. Интересно, они там к погрузчику Интересно, они побегут молиться погрузчику или начнут лить воду на корпус?

Пока шел разогрев котла, механик взял найденный масляный шприц и закачал смазку в масленки шатунов. На всякий случай закачал, чтобы быть уверенным. А еще, чтобы мысли привести в порядок: привычная работа успокаивала. Закончив, Сверчок уселся на корточки у стены, прислонился затылком к холодному металлу, закрыл глаза и вздохнул с облегчением. На душе неожиданно стало легко и хорошо. Уже почти все готово. Еще один маленький шажок и они навсегда отчалят из цитадели! Из этого осколка древнего прошлого, из непонятного отсталого мира, где люди почти превратились в животных... Уже казалось сказкой, что где-то существуют солнце, трава. И много-много тепла и прекрасных запахов. А горизонт далеко-далеко! Так и хочется к нему идти, обнимая за талию Кси...

Сверчок вздрогнул от прикосновения и открыл глаза. Рядом стояла Тая.

— Ты заснул?

— Ох, извини! Так вышло. Думаю, ничего страшного не произошло.

Сверчок поднялся и подошел к манометру. Стрелка все еще лежала на ограничителе, хотя в топке вовсю бушевало пламя. Значит, оставалось только дождаться подъема давления в котле. Жаль, что сил уже почти не было...

— Тор, Тая, я пойду спать. Следите за вот этой штукой, она называется манометр.

— Как называется?

— Да не важно сейчас. В общем, следите вот за этой черной палочкой. Когда ее острый конец будет вот тут — разбудите меня. А пока не давайте пламени угаснуть — кидайте топливо. Если что пойдет не так — тоже будите.

Крохотных кают на борту оказалось всего две. Сверчок зашел в ближайшую, рухнул на койку и закрыл голову руками. Но заснуть уже не получалось. Роились образы, переживания. Погибшие. И "живец". Воображение раз за разом рисовало, как все эти люди когда-то смеялись, плакали, любили и ненавидели. Как строили планы, говорили, пели, пока не погибли... И ведь предки этих дикарей умели когда-то управлять механизмами! Какими они были? Почему-то Сверчку представились огромные люди с револьверами. Бородатые, свирепые и угрюмые, они брели куда-то в своих проклепанных измятых латах, а вода доставала им до груди.... Сверчок и не заметил, как погрузился в сновидения.

— Вставай!

Его трясли за плечо.

— Что-то стряслось?

— Палочка там, где ты говорил.

— Не может быть! Рано! А эта стрелка... Наверное, прибор неисправен: так быстро давление не поднимается.

Тая пожала плечами.

— Ты сказал, я сделала. — и добавила, — Слушай, а может, не стоит гневить бога? Есть легенда, что остров появился внезапно и так же может исчезнуть, если бог шевельнет пальцем. И мы исчезнем.

Механик поморщился, пытаясь сообразить, о чем идет речь, свесил ноги с койки и помотал головой, решительно выгоняя остатки сна. Затем поднялся, ощущая во всем теле ломоту.

— Знаешь, бог не склонен вертеть пальцами. У него другие забот хватает. Пошли!

В котельной было жарко. Тор оперся о лопату и смотрел в огонь. Сейчас он здорово напоминал старину Юпитера, когда тот подбирал с пола рассыпанные перегрузчиком брикеты.

Стрелка манометра и впрямь подошла к рабочей зоне. Сверчок постучал по ней пальцем, но она не сдвинулась. Да и трубки были горячими. Значит, сон только показался коротким, а на самом деле он продрых черти сколько. Переутомление, наверно. Но хоть механик не чувствовал себя отдохнувшим, сил явно прибавилось. Он уселся перед пультом и принялся изучать значки. Удивительней всего было то, что они практически не изменились с того времени. Только нынче на судах их было гораздо больше. Взглянув на своих притихших товарищей, Сверчок улыбнулся и спросил:

— Ну, что, готовы? Заставим бога повертеть пальцами?

Он повернул рычаг, переводя систему в подводное положение и попытался рассчитать, когда закроются щиты. Он почти угадал со временем. На панели зажглись зеленые лампы готовности через секунду после предполагаемого момента. Механик шумно выдохнул, будто это он самостоятельно все закрыл, и перевел рычаг в режим погружения. Послышался шум, цистерны начали заполняться водой. Глухо заскрежетал металл. Судя по всему, "Странник", погружаясь, терся о стенку набережной. Но эти звуки вскоре затихли, а серый камень сменился густой мглой.

Сверчок отыскал рубильник со значком лампы и опустил его. Мощный прожектор пронзил толщу воды. По коже пробежали мурашки: за стеклом иллюминатора был океан. Вода не была однородной массой, в луче беспрерывно двигались мириады крохотных частиц. Сверчку никогда не доводилось посмотреть в иллюминатор в момент погружения и сейчас он не мог оторваться от созерцания этого вечного кружения.

Он тряхнул головой, чтобы избавится от наваждения и, осторожно манипулируя рычагами, подал давление в двигатель. В цилиндрах засвистел пар, дирижабль плавно двинулся вперед.

Сверчок развернул "Странника". Машина оказалась удивительно послушной. По мере разворота, луч прожектора скользил по огромной темной массе. Это был корпус "Астреи". Механик опустил дирижабль немного ниже. Там обнаружились красные огни светильников. Они словно предупреждали о том, что опасно приближаться к стене в этом месте.

— Нога бога! — благоговейно прошептала Тая.

— Похоже на то. — кивнул Сверчок, рассматривая сплошную поверхность нижней части цитадели.

Тор выглянул из котельной и озабоченно проговорил.

— Скоро будет нечего бросать.

Но механик не ответил. Он сосредоточенно маневрировал, огибая пресловутую "ногу". Надо было найти вход, пока еще есть такая возможность. Вряд ли он далеко, иначе бы угля осталось больше. Не собирались же носить в мешках топливо те, кто оставил дирижабль в ангаре.

Круглое отверстие прохода, оконтуренное зелеными лампами, возникло неожиданно. Оно казалось слишком маленьким для "Странника", но на самом деле это Сверчок еще не освоился с габаритами дирижабля. В непосредственной близости от отверстия он уменьшил скорость до минимума, опасаясь удара о стену тоннеля. Во рту пересохло. Дирижабль продвигался вперед буквально по миллиметру. Разумом сверчок понимал, что неведомые строители рассчитывали на проход не только сравнительно небольшого дирижабля, но и вихревых судов, вроде "Тайны". И все же из рубки казалось, что вот-вот произойдет столкновение.

Прожектор освещал стены, густо поросшие водорослями и какими-то моллюсками. Тоннель так давно не чистили, что он больше смахивал на естественный подводный грот. . Когда впереди появились красные огни в виде стрелки, направленной вверх, Сверчок перевел дух и дал задний ход, останавливая дирижабль. Когда стрелка измерителя упала на ноль, он запустил насос цистерн. "Странник" начал подъем. Вскоре он закачался на поверхности озера.

— Прибыли! — радостно объявил Сверчок. — Это и есть ваше Озеро Власти?

Свет над идеально круглым водоемом был ослепительным и позволял рассмотреть все в деталях. Например, уголь из прогнивших бункеров уже высыпался на набережную, а над озером висели фермы, с закрепленными на них трубами загрузки. Наверняка нерабочие. Сквозь проеденный ржавчиной металл можно было рассмотреть шнеки механизма.

Сверчок прикинул, где уголь был ближе. Затем подвел дирижабль к выбранному месту и потянул рычаг, открывая створки бункера.

— Будем кидать уголек вручную. Тая, а тебе придется следить за давлением. Поддерживай огонь, кидай топливо горстям. Лопаты нам придется забрать для загрузки.

Девушка с готовностью кивнула и сменила Тора.

Задача по погрузке оказалась непростой. Сверчок мысленно поблагодарил экипаж "Странника", что лопаты оказалось две. В одиночку работа бы сильно затянулась, а местный инвентарь давно разложился, даже если и существовал таковой когда-либо. Но и в две лопаты быстро не получалось. За час работы в бункере угля словно и не прибавилось. Да еще и дым сильно досаждал. Тая усердно исполняла обязанности кочегара.

К половине бункера Тор и Сверчок вымотались. Механик едва не падал, но и здоровяк-негр заметно устал. Грузить дальше можно было только после длительного отдыха, да только на борту не было еды, а от дыма уже невыносимо болела голова. Лучше стартовать с тем топливом, что уже загрузили.

Сверчок махнул рукой.

— Все, шабаш! Уходим.

— Нам хватит?

— Не знаю. — пожал плечами Сверчок. — Но сможем куда-нибудь добраться, мне кажется. Если верить истории, Цитадели не ставили слишком далеко от берега. Думаю, доберемся. Иначе можем скончаться тут от дыма.

Внезапно, словно подгоняя людей, вокруг забурлила вода. Побросав лопаты в люк, Тор и Сверчок закрыли его за собой. Внизу их встретила побледневшая Тая.

— Бог рассердился!

Сверчок ринулся за пульт, Тор нырнул в кочегарку. Разозлился бог или нет, но стало понятно, что надо срочно покидать этот причал. Обратно механик двигался гораздо уверенней. Путь занял всего несколько минут. Едва они вышли в океан, как вокруг них началось интенсивное бурление. Казалось, будто кто-то кипятит воду в чайнике.

Сверчок отвел дирижабль подальше и опустился к самому дну. Но это слабо помогло. Пузыри, похоже, вырывались из под громадной "ноги". Их становилось все больше и больше. "Странника" сильно качнуло, Тор громко выругался. Но механики не заметил этого. За иллюминатором вода стала молочно-белой и потеряла непрозрачность. А когда все восстановилось, то ... цитадели на месте не оказалось. Она словно испарилась!

Сверчок развернулся, но вокруг не было ни единого намека на гигантское сооружение. Он включил курсограф и принялся двигаться по расширяющейся спирали. Только сделав четвертый круг, механик снова обнаружил "Астрею". Но едва он остановил дирижабль, как вокруг снова начинало бурлить. Похоже, цитадель передвигалась и люди не имели к этому никакого отношения. Наверное, какие-то неведомые часы заставляли включаться механизмы движения. И так она делала это много лет, пугая своими сотрясениям невежественный экипаж. Давным-давно ее "научили" менять местоположение, чтобы скрываться от врага. Машина не понимала, что ее действия бессмысленны, что врага давно не существует. Что она защищает берег, которому никто не угрожает, защищает людей. Но ирония в том, что люди внутри "Астреи" даже не знал, что есть какой-то другой мир, а только такие же цитадели, только вражеские.

Недавние враги — Тор и Тая обнялись и дрожали, глядя в иллюминатор. Они, конечно, не подружились, просто одинаково боялись мести их "бога", не понимая, что это просто работали механизмы. Им вдвоем было не так страшно. Сверчку же очень хотелось еще раз посмотреть, как огромная махина перемещается, но взглянув на испуганных людей, он развернул дирижабль и стал увеличивать скорость.

Да, "Астрея" осталась за кормой, в прошлом. Но теперь к ней можно вернуться в любое время. Отныне известно, как найти цитадели. И почему никто раньше не догадался, что плохая погода в каком-либо месте — не всегда каприз природы? Сверчок поднял дирижабль на поверхность и дал полный ход, стараясь вырваться из области искусственной непогоды. Когда в иллюминатор ударил луч солнца, он остановил судно. И Тор, и Тая зажмурились. Этот свет был для них слишком ярок и необычен.

— Я пойду сейчас наверх, а вы старайтесь привыкнуть. — тихо проговорил Сверчок.

— Что это? — одними губами прошептала Тая.

— Это называется солнце.

— Да, я помню легенду.

— Это самая, что ни на есть, явь. Постарайтесь быстрее привыкнуть, хорошо?

— Да...

Он выбрался наружу. После "Астреи", окружающий мир выглядел прекрасным как никогда. Волны плавно качали диск "Странника". Свежий ветер казался старым другом, с которым давно не виделись, и теперь этот неугомонный бродяга нетерпеливо дергал человека за одежду, чтобы поскорее услышать рассказ о чудесных странствиях. Солнце отражалось тысячей бликов, заставляя жмуриться.

Темная поверхность дирижабля быстро нагревалась. Стянув с себя одежду, Сверчок лег и зажмурился. Конечно, надо было позвать товарищей, но шевелиться не хотелось. К тому же, сейчас это место идеально подходило только для одного. С солнцем и ветром понемногу возвращалась радость, оставляя все страшное там, за серой пеленой вечного дождя.

Времени прошло довольно много, прежде чем Сверчок заставил себя спуститься в недра дирижабля. Тая и Тор внимательно смотрели на него. Даже, скорее, вопросительно.

— Пойдемте на улицу. Туда, наверх. — предложил механик.

Он не ожидал последовавшей реакции. Тор, едва увидел в проеме голубое небо, сразу направился в кочегарку.

— Я за огнем послежу. — буркнул он не оборачиваясь.

Тая же худо-бедно пересилила себя и, на ощупь перебирая ступени, выбралась наружу. Но оказавшись наверху, она зажмурилась и села рядом с люком, вцепившись в поручень. Сверчку, выбравшемуся следом, пришлось осторожно усадить Таю на обшивку. Девушка тут же уткнулась носом себе в колени и почти не шевелилась. Почти. Парень заметил, что она время от времени на миг приоткрывает глаза. Ей, похоже, было так же плохо, как и Тору.

Сверчок уселся рядом и погладил Таю по голове. Он не мог понять, почему так произошло. Люди должны были радоваться, что покинули угрюмый мир цитадели, а тут...

— Сейчас мы с тобой сориентируемся. Сейчас я принесу все необходимое.

Когда механик изучал механизмы судна, то нашел в одном из шкафов прибор радионавигации. Правда, очень старый и потому громоздкий, гораздо больше, нежели современные модели, но главное — чтобы он засекал маяки.

Втащить здоровенный ящик по лестнице оказалось делом нелегким. Выручила крепкая веревка, обнаруженная рядом. Может быть, это был своеобразный штатный "грузоподъемный механизм", а может и случайность, но с ней дело пошло веселее. Сверчок открыл крышку, достал из держателей в антенну и воткнул ее в соответствующее отверстие. В крышке, помимо антенны, находились компас, бумага и карандаш. Сбоку примостился моток кабеля для подключения. Разъем питания между ступенями лестницы механик приметил давно.

Лампы разогревались медленно. Сверчок принялся ждать. Он то разглядывал море, то смотрел на Таю. Девушка к этому времени уже открыла глаза, но старательно смотрела вниз, словно пересчитывала заклепки на корпусе дирижабля. Парень решил ее не торопить, пусть пока так привыкнет.

Наконец, устройство связи коротко звякнуло, сообщая о готовности, на панели зажглась красная лампа. Лепестки на индикаторе вздрогнули, но больше не трепыхались, только светилась яркая ниточка на зеленом фоне. Сверчок принялся осторожно поворачивать кольцо на верхушке антенны, подолгу задерживаясь в тех положениях, где изумрудные крылышки начинали трепетать. Но лишь повернув антенну градусов на 90, Сверчок засек сигнал, а не помеху: серии мощных всплесков чередовались с длинными паузами. Каждый маяк имел свой "голос". Длительность сигналов и промежутки между ними могли немало рассказать сведущему в этом деле человеку. Были и таблицы. Любой опытный матрос мог подсказать хотя бы то, на каком континенте установлено устройство. Но Сверчок такой опыт еще приобрести не успел. Ему было достаточно и того, что он узнал где берег. Тщательно "прицелившись" через антенну, механик засек направление с помощью компаса. Жаль карты нет. Без нее придется не раз вылезать сюда, чтобы сверить курс, а то еще и вытаскивать агрегат для точной корректировки. Но иначе никак.

Дирижабль весьма активно подъедал топливо и надолго их запаса не хватило бы. Но во время последней коррекции, Сверчок заметил на горизонте черную полосу берега и направил машину туда. До маяка всяко не дотянуть, похоже, хоть сигнал и стал довольно мощным. Рисковать ради поисков источника сигнала точно не стоило, раз суша уже есть. Угля-то осталось всего ничего — добраться бы до берега...

Когда подбрасывать стало нечего, Сверчок усадил вернувшегося из кочегарки Тора за штурвал, а сам встал на последней ступеньке, вглядываясь в неведомую сушу и отдавая команды. Того давления, что оставалось в котле, в принципе, должно было хватить до высадки, но внезапно течение стало разгонять судно. А это уже грозило катастрофой.

Пришлось спуститься и врубить реверс, притормаживая машину небольшими оборотами. Машину стало болтать. Держась за поручень, Сверчок заметил, что Тор с трудом удерживал рвущийся из рук штурвал, заставляя "Странника" идти правильным курсом. Осталось совсем немного, скорость быстро убывала, но, к сожалению, вместе с давлением. Ни о каких маневрах, понятно, теперь уже и речи не могло идти, осталось только причалить как есть. Точнее, выброситься на берег, используя остатки энергии и инерцию машины. Но чем ближе становилась прибрежная полоса, тем сильнее начинал беспокоиться механик. Белая пена впереди — наверняка буруны над камнями.

Соскользув вниз, Сверчок дал на реверсе максимально возможные обороты. "Старнник" задрожал, оттормаживаясь. Тор бросило грудью на штурвал, Тая упала. В люк хлынула вода, заливая пол. Механик высунулся из люка и увидел, что камни совсем близко. Хорошо хоть скорость...

Противно завыла сирена, возвещая о критическом падении давления пара. Двигатель остановился. Неуправляемый "Странник", подгоняемый волнами, двигался прямо на пенную полосу. Звук ревущей воды становился мощнее, оставалось совсем немного времени до столкновения.

Сверчок крикнул вниз.

— Выбирайтесь наверх, быстро! Иначе вас затопит, как крыс.

Тая выбралась первой и уселась рядом с люком, держась за поручень. Она все еще не смотрела по сторонам, но явно чувствовала себя снаружи уверенней. С Тором пришлось повозиться. Он кое-как поднялся до верха, а затем выполз из люка. Девушка взяла его за руку, помогая отползти. А через миг произошло столкновение. Всех троих буквально стряхнуло с обшивки — аппарат наткнулся на камни. Что было дальше, механик не запомнил.

Стены серого цвета с облупленной краской, решетка на двери. Сверчок мог смотреть только одним глазом. На втором что-то лежало. Место напоминало тюремную камеру "Астреи". Мысли тяжко ворочались, неохотно отделяя бред от реальности. "Странник"... Они дошли до камней... Вряд ли цитадель гналась за ними, ей это не по силам. И еще эта раздражающая ерундовина на глазу. Сверчок попытался снять надоедливую помеху, но рука оказалась привязана. Голову повернуть не удалось, но скосив глаз парень обнаружил ремешок. Еще он заметил какую-то металлическую блестящую конструкцию, на которой кверху дном висела бутылка. К руке от нее тянулась трубка. Устройство похоже на капельницу. А если так, то выходит, это больница? Но почему такая обшарпанная?

Тяжело лязгнул металл, открылась дверь. В помещение шагнул человек в какой-то коричневой форме. Посмотрел на бутылку, а потом на Сверчка. Механик моргнул, человек тоже моргнул, словно отвечая, постоял немного, а потом развернулся и побежал, словно за ним гнались черти. Через минуту в помещение вошел какой-то дородный господин в белом халате. Наверное, врач. Он деловито проверил трубку, вытер платком лысину и уселся на край койки.

— Так-с! Очнулся, голубь? Как состояние?

Губы слушались плохо, но Сверчок постарался ответить как можно четче.

— Хорошо!

— Ну, до хорошего далеко, безусловно, а вот то, что очнулся — уже неплохо.

— Глаз...

— А-а-а! Придется тебе пока одним глазом смотреть на мир. — врач огляделся. — Хотя для этого места тебе и одного много. Ладно, будем считать, что ты теперь живой. Будем?

Лысый довольно улыбнулся. Сверчок попытался улыбнуться в ответ, но в районе уха что-то заныло и он ответил.

— Да!

— Вот так и держись. Тогда быстро тебя на ноги поставим, Светослав Матвеевич.

— Спасибо!

Доктор встал, поправил халат, взглянул на капельницу и кивнул каким-то своим мыслям. Затем снова улыбнулся.

— Давай, отдыхай и набирайся сил. Пригодятся.

Сверчок устало закрыл глаз. Что сил надо набраться, это он абсолютно прав. Даже коротенький разговор — да и не разговор, если так уж — совершенно вымотал. Потом, когда снова появятся эти самые силы, он выяснит про Тора и про Таю. И что там со "Странником" приключилось. И что тут за континент вообще! Вот, кстати, это надо бы в первую очередь прояснить. Врач придет и можно будет... Незаметно для себя, парень заснул.

Дни тянулись медленно. Приходили и уходили медсестры и какие-то угрюмые типы в своеобразной униформе. Заглядывал доктор, но как не старался Сверчок, разговорить на его не получалось. То есть, на общие и отвлеченные темы еще как-то, а вот когда начиналась конкретика — врач замолкал.

Менялись капельницы, бинты, гипс сняли, но дверь с решеткой оставалась закрытой. Нынешнее выздоровление совсем не походило на то, как все было на Острове. От сырых стен несло гнилым железом, окон не было вообще, а из удобств — торчащий из стены кран. Он же слив для туалета. А если натянуть на кран старый шланг, висевший на стене, то можно было помыться. Правда вода, и горячая, и холодная, была в достатке. Жаль только, ребристый и какой-то осклизлый слой на полу делал процедуру неприятной. Сверчок окончательно уверился в мысли, что он в тюремной больнице. Знать бы только, где эта тюрьма находится. В каком полушарии?

Однажды дверь открылась и внутрь словно бы вкатился толстяк. Очки — "велосипед" и покрытая бисеринками пота лысина выделялись на фоне песочного цвет униформы. В пухлой руке вошедший держал пухлую картонную папку. Человек не только не поздоровался, он даже словно бы и не заметил механика. Просто стоял и нетерпеливо притоптывал, пока люди в такой же, песочного цвета, одежде затаскивали стул и небольшой стол. Последний вошедший принес настольную лампу с зеленым стеклянным абажуром и протянул откуда-то провод для нее. Человек уселся на жалко скрипнувший стул, зажег свет. Удивительней всего, что в камере стало гораздо уютней. Зеленый свет от стеклянного купола придавал месту обжитой вид.

— Так. — сидевший строго взглянул на Сверчка, подвинул ближе к себе папку и открыл ее. — Будем теперь выяснять, кто вы такой. Представьтесь.

— Здравствуйте! — кивнул Сверчок, стараясь быть максимально вежливым с этим человеком. Он, вроде, какое-то официальное лицо, а с чиновниками надо либо не встречаться, либо вести себя корректно. Эта категория людей почему-то считает себя привилегированным классом, хотя большая их часть не умеет ничего, кроме как перекладывать бумажки.

Но даже попытка поздороваться, привела человека в дурное расположение духа.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте. — раздраженно ответил человек, достал платок, промакнул им лоб и убрал обратно в карман. — Представьтесь. Фамилия, имя, отчество назовите, пожалуйста.

Пошла тягомотина. Человека почему-то очень интересовали анкетные данные. Сверчок терпеливо отвечал, но допрашивающий не записывал, а только кивал, внимательно сверяя ответы с бумагой.

— Так, хорошо. В досье указано, что вы механик с "Аиста". — человек вынул из недр папки сделанный американским полицейским документ и показал пластинку Сверчку. — Как вы объясните вот это?

— Ну, мне помогли матросы с "Голиафа".

— Но "Аист" никогда не прибывал в Америку! Мало того, он пропал. Найдены обломки. Согласно документам страхового общества, судно было взорвано и ушло на дно со всем экипажем. Подчеркиваю, со всем! — разведчик достал из папки какую-то бумагу, просмотрел, словно хотел еще раз убедиться в чем-то, и снова убрал лист. — И нам об этом прекрасно известно. А вы, вот, остались живы и здоровы, да еще продолжаете уверять, что были на "Аисте" младшим механиком. Хорошо, предположим, что вы новичок и почему-то не были внесены в регистр экипажа. Тогда дальше. Вас "Голиаф" подобрал?

— Ну... — Сверчок не любил и не очень-то умел врать, но говорить правду сейчас было сосем нехорошо. Ложь сейчас выглядела нормальней правды.

— Ага. Теперь посмотрим по датам из журнала порта. — толстяк ловко вытащил какой-то лист с печатями и показал его Сверчку. — Вот когда вышел "Аист", а вот — "Голиаф". Итак, механик, вы пробыли в воде столько времени? Что скажете? Или у вас была лодка с припасами?

Да, со временем получалась неувязка. Эх, по-видимому, стоило сказать правду, какой бы безумной она не выглядела.

— Ну...меня подобрал летающий остров.

Разведчик поднял очки над переносицей и подслеповато уставился на Сверчка. Затем покачал головой, водрузил оптику на место и усмехнулся.

— Отлично, молодой человек! Так и запишем. За вами спустились гуси с саням, а еще за пазухой было волшебное семечко. Или вы надули шарик? Даже если летающий остров существует в реальности, то как вы до него добрались? Извольте просветить меня на тему способов подъема.

— Дирижаблем, наверное.

— А, так вы этого не помните?

— Нет. — сокрушенно помотал головой механик. — Все произошло как сейчас. Так получилось, что я могу вспомнить остров, начиная с больничной палаты. После взрыва...

— О! — перебил толстяк. — Взрыв все же был! Что ж, я рад, что вы начали понимать, что не соит увиливать, а лучше рассказать правду. И как вы его устроили? Я буду записывать ваши показания. — чиновник достал из внутреннего кармана ручку с золотым ромбиком над пером, вытащил из папки чистый лист и кивнул. — Продолжайте.

— Я? Да я, собственно, не знал, что там взрывчатка...

Сверчок изложил события, стараясь максимально точно припоминать все детали. Человек записывал все его слова, вытаскивая все новые и новые листы. Было заметно, что толстяк очень доволен.

Допросы шли каждый день по два-три часа. Сколько прошло времени? Если сутки — от включения до включения света, то около двадцати дней. И все двадцать дней — каверзные вопросы. Они явно проверяли, насколько откровенен с ними Сверчок. Самым интересным оказался допрос по поводу "Астреи". Похоже, эти странные люди все же выволокли остатки "Странника" и изучили их.

— Знаете, Светослав, ваша история совершенно невероятна, но я верю вам. Даже профессионалу не под силу было бы лгать все это время и не сбиться. Поэтому я безоговорочно верю, что вот это все вы испытали. Но так же нельзя сбрасывать со счетов, что все рассказанное вами порождено некими психическими отклонениями. Иными словами, у вас могли быть галлюцинации. Тогда этим должны заниматься психиатры, а не разведка. Будем разбираться с этим делом, а затем определим, куда вас отправить.

— Разведка? Так вы из разведки? — с удивлением спросил Сверчок. — Но разве войны не закончились?

— Разведка всегда на страже. — уклончиво ответил чиновник.

— Да, ясно. Прошу вас тогда хотя бы сказать, на каком я континенте?

— Европа.

— Понятно... — механик кивнул без всякого удивления. — Что с моими...спутниками?

— Все в порядке. С ними уже все закончили и они теперь работают на базе. К сожалению, мы не можем понять, кто это такие, у них тоже не все хорошо с воспоминаниями.

— На базе... — кивнув, повторил парень. — Хорошо, что с ними все в порядке. Они неплохие люди с "Астреи" и им сейчас тяжело.

Но разведчику явно было безразлично, что там у каких-то работяг на душе происходит. Он только коротко пожал плечами и продолжил собирать документы. Затем он тщательно зашнуровал изрядно распухшую папку и встал.

— До свидания. Мы увидимся завтра.

— Да, Петр Ильич. До свидания.

Когда закрылась дверь, Сверчок лег на кровать и закрыл глаза. Он вдруг подумал, что все и вправду могло оказаться сном. Или каким-нибудь бредом. Когда это могло начаться? А вдруг он так же угорел на борту "Аиста"? Например, его могли переправить в госпиталь "Голиафа" и... Нет, не вяжется. Раньше? А может, газ? Его оставили, а всех унесли? Никуда не годятся версии, они не объясняют возникновения пластинки с его данными. И она точно была подлинной, если разведчик не сомневался в ней. Можно не сомневаться, что ее проверили, отзвонились в полицию и таможню. Как ни крути, а он сошел на берег Америки с борта "Голиафа". Значит, на судне он был, факт. "Аист" взорвался — тоже факт, который подтвердил сам чиновник. А Остров... Промежуток заполнить нечем, если выбросить из воспоминаний Остров. Не дельфины же и не безумцы-пираты забросили впавшего в беспамятство механика прямо в генераторную "Голиафа". Да и как это осуществить? В какой момент? С какой целью? Слишком много вопросов. А вот если Остров существует, то все встает на свои места. Значит, его можно отнести к разряду фактов. С переброской, правда, не совсем все ясно, но и она факт. Не будь возможности перемещаться, как тогда появляется "Астрея"? А если ее не существовало, то откуда получилось угнать подводный дирижабль? И Тор с Таей вполне себе работники на некой базе. Что тоже факты. Нет, к психиатру тут ничего не относится. Разве что цветная карусель, от которой кружится голова...

Незаметно для себя Сверчок уснул. Во сне он опять был с Кси и они шли через озеро взявшись за руки. Прямо по голубой дымке шли, мимо камней. А в центре водоема поплавком торчала цитадель, впервые освещенная солнцем. На верхней ее площадке, рядом с "Нордом" толпились полупрозрачные тени. И все стояли, ожидая торжественного прихода странной пары. Птицы, полиция на берегу и даже летающий остров застыли в почтительной неподвижности. И так было здорово идти над водой, держась за руки!

Сверчок проснулся в слезах и ему стало стыдно. Судовой механик не имеет права реветь даже во сне. Мужчины не плачут. Он встал и принялся тщательно делать зарядку, стараясь изгнать грусть сна. В бытность свою курсантом он ненавидел утро, когда наставники заставляли бегать, отжиматься, подтягиваться.... Только в воскресенье вместо зарядки позволялся лишний час сна. Теперь же зарядка стала как никогда актуальной: после долго периода выздоровления требовалось хоть как-то восстановить силы. А то не дело, когда ложка выпадает из дрожащих пальцев.

Как-то утром вместо Петра Ильича пришел другой человек. Он был в униформе. Худощавый, жилистый, на голове ежик седых волос, смуглое вытянутое лицо с глубокими морщинами, равнодушные темные глаза. Глаза почему-то смутили и напугали Сверчка, они казались слишком холодными для человека. Вошедший не поздоровался и не представился. Он только взглянул на парня и отрывисто скомандовал.

— Идемте, Чудской

Сверчок со вздохом поднялся с койки и последовал за человеком. Отчего-то стало предельно ясно, что впереди ничего хорошего не ждет. Не смерть, по всей видимости, но и не пряники.

Когда они вышли из помещения на улицу, механика обдало удушливым жаром. Солнце только поднималось, но уже палило, а от влаги было трудно дышать. Еще ощущалось, что где-то рядом находится довольно мощный источник энергии.

Сверчок стер со лба рукавом пот и огляделся. Огромный двор делили на квадраты металлические дороги. В центрах поучившихся "клеток" высились столбы-мачты, заканчивающиеся шарами энергоуловителей. На утыканных иголками полированных металлических сферах играло солнце. От бликов начали слезиться глаза. Длинное, расположенное по периметру двора, здание, поблескивали, словно были накрыты металлической сеткой. Трубы котельной и само здание покрывал блестящий сетчатый конус. Он немного провис в середине, придав сооружению фантастический вид.

Когда они подошли к зданию напротив, то стало понятно, что металл тут был повсюду. Даже окна из металлизированного стекла, из-за чего оно казалось тонированным. Сверчку показались странными такие меры предосторожности. Энергии здесь вырабатывалось явно не столько, чтобы она представляла опасность. Молотил себе генератор и молотил, загоняя излишки энергии в накопители, расположенные в той же котельной. Вот и все, что есть, пожалуй. Ничего эдакого.

Человек открыл массивную дверь и пропустил Сверчка внутрь. Затем вошел сам, оглядел все и произнес.

— Теперь ты будешь жить тут.

И ушел, не простившись.

Хорошо, что это была не тюремная камера и не больничная палата, а обычное жилье. За последнее время Сверчок привык, что чаще оказывался именно в первых двух вариантах помещений. Здесь же комната с небольшим окном и металлизированным стеклом. Сверчок подошел к нему и попытался разглядеть сквозь плотную тонировку, что снаружи. Но ничего особенного там не наблюдалось. Пустыня какая-то. Чахлая трава, редкие кустики чуть не о горизонта. И еще, по ту сторону окна была установлена ажурная решетка. Для тюрьмы хлипковата. Наверное, от зверья какого-нибудь защита.

В комнате было еще две двери. Одна вела во вполне приличный санузел, а вторая оказалась запертой. Впрочем, что бы там не прятали, вряд ли оно требовалось для повседневного проживания. Тут был даже стеклянный экран кинодемонстратора. Подобных, хотя и несколько меньше, был в училище, в комнате отдыха казармы. Только его включали редко.

Сверчок щелкнул тумблером, вспыхнул свет. На экране появились названия фильмов: четыре столбца с аннотациям. Тот, что стоял под красной стрелочкой выбора, был какой-то слезливой любовной историей. Два других — исторические картины, еще что-то про животных. Сверчок повернул верньер, сдвигая первую четверку влево. Второй набор состоял из фильмов с военными сюжетами. В свете последних событий, душа не лежала к подобному. Из любопытства, парень решил покрутить весь список. Оказалось, тут приличная кинотека: картин оказалось много. В конце концов он выбрал старенькую "Лестницу сказок", повернул рукоятку активатора и улегся на кровать. Механизм пощелкал, устанавливая нужную ленту в проектор, затем послышалось жужжание, и по стеклу поползли титры. Заиграла знакомая с раннего детства музыка. Фильм дарил воспоминания детства, уносил печали. Перестало отвлекать даже бурчание голодного желудка. Мысли текли ровно, лениво. Все происшедшее ранее стало слегка походить на сон. И тут, как удар хлыста, внезапное прозрение. Внутри словно завибрировала туго натянутая струна. Фильм перестал казаться милым. Точнее, он теперь вообще не воспринимался. Сверчок вскочил с кровати, выключил проектор и принялся ходить из угла в угол, обдумывая свое открытие.

Напавшие на "Аист" не знали про новичка на борту, вот что. А это значит, что у них на руках был старый регистр судна. И у Петра Ильича копия того регистра. Или капитан не зарегистрировал юнгу или... Или тот, кто организовал гибель "Аиста", имел отношение к пресловутой разведке, представители которой не удосужились обновить сведения. Или, может быть, сама разведка по какой-то причине уничтожила судно вместе с экипажем?

Сверчок поежился. Он с абсолютной ясностью осознал, что является свидетелем. Случайным и нежелательным. Если разведка в этом замешана, то за жизнь механика никто не даст и ломанного гроша. Только то, что он не запомнил подробности, возможно, спасло ему жизнь. А впрочем, может, экипаж не уничтожили, а похитили? Ведь не было смысла вывозить тела с обреченного судна, после взрыва и так мало что осталось. Но тогда возникал другой вопрос, зачем кому-то нужен был экипаж "Аиста"? Правда, если людей увезли, то и Сверчок имел все шансы остаться в живых.

Гадалка из него не очень. Если это, тогда то, а может и так... Каждое следующее предположение ничего не привносило никакой ясности, а только плодило вопросы. Слишком много неизвестных уже начинало злить. Сверчок попытался успокоиться, взять себя в руки, но это не очень-то получалось. Все более невероятные мысли роились в голове, порождая иногда и совершенно нелепые версии.

Когда вошел молоденький солдатик и принес еду, механик глянул на него с такой ненавистью, что боец поставил поднос и чуть не бегом выскочил из помещения. Однако, вид еды подействовал успокаивающе. От блюд на подносе шел ароматный пар. Буквально заглотив мясо, механик отодвинул тарелку и выпил компот как воду, совершенно не ощущая вкуса. В голове прояснилось, мысли стали отчетливыми. Страх смерти отошел на второй план. Конечно, это могло быть последней трапезой приговоренного, но как-то слабо верилось в подобное.

Внезапно в комнате открылась дверь. Та самая, что оказалась запертой. На пороге стоял давешний худой вояка, что привел парня сюда. Он скомандовал.

— Одевайся, идем.

Сверчок знал, что поступает глупо, но сдержаться не смог — яростно осклабился.

— Пошел к черту!

Разведчик никак не отреагировал на выпад. Он на шаг отступил и сказал спокойно.

— Не пойдешь — тебя потащат силой.

— Пусть тащат!

— Хорошо. — вояка достал из кармана черную эбонитовую коробочку и приложил ее к зеленому прямоугольнику на стене. Из устройства послышался безликий металлический голос.

— Здесь Альфа. Назовите код и координаты.

Вояка произнес.

— Два восемь три, блок десять.

Коробочка щелкнула. Разведчик убрал ее в карман и продолжил стоять, разглядывая механика без всякого любопытства. Он просто ждал.

Через минуту открылась входная дверь и вошли двое крепких ребят с зелеными повязками на рукавах. Они ловко подхватив под руки Сверчка, приподняли и не обращая внимание насопротивление, затащили его в соседнее с комнатой помещение. За все время операции солдаты не произнесли ни слова, но при этом действовали весьма слаженно. В комнате конвоиры усадили парня на кресло, а запястья и лодыжки прикрепили кожаными ремнями. Сверчок подергался, но ребята знали свое дело туго и привязали на совесть. Едва закончив, солдаты коротко поклонились сухопарому и вышли. Тот лишь едва заметно кивнул в ответ. Дождавшись, когда за бойцами закроется дверь, человек включил свет над огромным, занимавшим почти всю стену, пультом управления. Шкалы, переключатели, круглые линзы экранов, россыпи ламп... Сверчок недоуменно рассматривал систему, пытаясь хоть в первом приближении сообразить, для чего все это. Но понятно было только одно: вся эта техника не предназначалась для казни. Слишком уж сложно.

Вояка повернул граненую рукоятку большого рубильника. Откуда-то с потолка сверху рухнула клетка странного вида. Она четко накрыла кресло с механиком. Казалось, что Сверчок теперь сидит внутри шара, сплетенного из толстых прутьев. Присмотревшись, Сверчок увидел, что каждый прут клетки обвит проводом, из-за чего толщина и казалась значительной. И еще, они неуловимо напоминали "пальцы бога" "Астреи" в миниатюре.

Вояка щелкнул тумблером, сработали фиксаторы, закрепляя нижние прутья клетки. Он подошел, подергал прутья, удовлетворенно кивнул и вернулся к пульту. Чуть помедлив, он нажал кнопку, и через мгновение между пультом и креслом возникла стена из сетки. Но разведчик не обратил на нее внимание: он был занят. Чем-то он смахивал на музыканта, исполняющего беззвучное произведение на странном инструменте.

В такт с нажатиями кнопок и поворотами рубильников, вспыхивали лампы, а на экранах вспыхивали подпрыгивающие зеленые точки, перемещающиеся по экрану. Точки оставляли за собой медленно гаснущий свет. Разноцветные лампочки перемигивались все быстрее, частота их вспышек медленно возрастала.

— Блок десять готов. Доложите.

Из коробочки послышались отчеты.

— Альфа — объекты на месте.

— Бета — подтверждаю прилив.

— Гамма — шлюз закрыт.

Сухопарый после каждого отсчета перещелкивал, расположенные в ряд, черные рукоятки на пульте. Затем открыл одну из дверей справа от пульта и вошел. Механик думал, что разведчик отправился на какой-нибудь другой пост, для контроля неведомого процесса, например, или для безопасности, но через минуту из двери показалась закованная в стальную броню фигура. Сверчок наблюдал сквозь прутья и переплетения сетки, как металлический человек неуклюже доковылял до коробочки и произнес

— Пятиминутный пробный. Гамма — шлюз.

Голос принадлежал разведчику, но звучал глухо. Однако, на другом конце линии поняли. Потолок над Сверчком плавно разошелся, открывая темное, полное звезд небо. Пахнуло жаром и механик без всякого перехода провалился в рубку дирижабля. Даже нет. Это была непонятная открытая платформа без двигателей. Она парила в утреннем небе. Сверчок поднял руки: они не были привязаны. Ноги тоже освободились от пут. А еще, он сидел в кресле пилота и управлял платформой. Даже не так, он жил платформой. Она будто бы стала его собственным телом. Сверчок обернулся и обомлел — позади него в креслах сидели люди. Или зомби. Они глядели прямо перед собой и даже не дышали, вроде.

В воздухе возникла призрачная схема какого-то судна с мигающей красной точкой над центральной частью. Наверное, там что-то случилось и его надо было спасать. А единственное спасательное средство — платформа. Сверчок раскинул руки и заложил вираж, как это иногда случалось при полетах во сне, затем кругами стал приближаться к красной точке. Платформа быстро теряла высоту, но падение было полностью контролируемым. Над самой палубой Сверчок затормозил, повернув огромные ладони так, чтобы воздух в них бил тугим потоком, и осторожно опустил машину на терпящее бедствие судно. Спасательная команда тут же разбрелась по палубе.

— Эй, квелые, быстрее!

Сверчок попытался встать, чтобы приободрить мертвецов, но вдруг понял, что часть его тела стала креслом пилота. А раз само кресло — это часть корпуса машины, то оно не приспособлено для ходьбы. Значит, и дергаться не стоит.

Между тем, зомби так же неторопливо возвращались, а один втаскивал на платформу черный бесформенный мешок. Как ни странно, предмет казался более живым, нежели "спасатели". Он дрыгался, растягивался, опадал, то вдруг вспухал, то становился плоским.

Воздух залило красным. Откуда-то механику было известно, что это сигнал "пора уходить". Оттолкнувшись от палубы, Сверчок поднял платформу в воздух. Снова стало легко! Он уводил машину все дальше в синь, к солнцу и к поляне с прекрасными цветами. По ладоням бил мощный поток воздуха. А когда механик добрался до цветов и коснулся нежных лепестков — почему-то это казалось обязательным, все закружилось и пропало. Вокру опять сетка, а руки и ноги все так же привязаны к креслу. Из изменений — глаза щипало от пота, а дышалось тяжело, словно после бега. Со стороны пульта слышны были переговоры сухопарого вояки с другими... постами, что ли?

— Два восемь три, прогон завершен. Альфа — объекты?

— Стабильно. Дополнительный пробный в норме.

— Бета?

— Возмущения около максимума.

— Гамма?

— Все уровни блокированы.

Щелчок и клетка ушла вверх, сетчатая стена последовала за ней буквально через мгновение. Разведчик вышел на минуту в дверь и вернулся уже без своих защитных доспехов. Подойдя к креслу, он улыбнулся. Правда, лучше бы этого не делал, на подобном лице улыбка напоминала больше оскал. Как-то зловеще получалось. Нет, выглядел сухопарый вояка чрезвычайно довольным, но как-то не по-людски, а словно зверь. Наверное тигр, сожравший в одиночку дикую козу, выглядел бы примерно так же.

— Вот видишь? Разве плохо побывать огромной могучей птицей?

Сверок недоуменно глядел на сухопарого.

— Птицей?

Тот нахмурился.

— Разве не так все было?

Механик хотел было рассказать, что происходило на самом деле, но вовремя сообразил, что не стоит открывать карты, пока нет каких-либо сведений о происходящем тут. Потому он ответил уклончиво.

— Почти. Только не птицей, а... — Сверчок вспомнил фильм, — ... а драконом.

— А! Ну это не так уж и важно. — было заметно, что разведчику тут же полегчало — Мелочи, детали, флуктуации. Понравилось? Летать всегда здорово. Мы потом обязательно повторим. Будет много разных приключений. А пока отдыхай и набирайся сил.

"Будет много разных живых мешков!" — подумал механик, а в слух ответил.

— Да, обязательно!

В комнате механика ждал сюрприз — чайник с чашкой и кусок торта. На вид очень вкусного. Демонстративно проигнорировав угощение, Сверчок лег на кровать и принялся обдумывать произошедшее. Похоже, разведка занималась опытами с тэпами и полями. И базу свою построили на "затопляемом" месте. Зачем им все это? Тэпы давно водят группы по полям и можно использовать.... Черт! Как он сразу не сообразил, что не все тэпы перемещаются из одной точки пространства в другую? Скорее всего, таких совсем немного, считанные единицы. Уникумы. Выходит, Петру Ильичу и его товарищам было прекрасно известно и про регистр "Аиста", и про Остров. Они просто убедились,что лопоухий Сверчок — тот самый тэп, способный переходить с места на место по энергетическим мостам.

Механик запустил фильм с того места, где остановил в прошлый раз , но почти не обращал внимания на картину. Так, скорее для фона. Дракон на экране лихо кувыркался в небе, пытаясь извернуться для решающей атаки и спалить, наконец, храброго рыцаря, пыхая на него огнем из пасти. Но тот все время увертывался и даже пару раз зацепил мечом шею рептилии. Хоть Сверчок следил за баталией отрешенно, но маневры персонажей все же направили размышления в другое русло. Механик пытался себе представить, что происходило в реальности, пока он, сросшись с платформой, парил в небесах? Как бы это выглядело для стороннего наблюдателя? А спасатели и этот странный мешок? К чему это такое вообще?

"— Два восемь три, прогон завершен. Альфа — объекты?

— Стабильно. Дополнительный пробный в норме."

Где-то тут есть подсказка, намек. Объекты, пробный... Да, с налету не понять.

Сверчок подошел к входной двери и попытался ее открыть. Заперто. Все правильно. Его проверили, убедились, поняли, что он ценный фрукт. К тому же сейчас ночь, а местечко, как обычно бывает в такое время, затоплено! Все обыкновенные люди сидят под защитой, а тэпа не могут не запирать. Ведь тот запросто исчезнет, если умеет ... уходить, конечно. Угораздило же! Очередной раз Сверчок злился на себя, что он выложил всю свою историю толстяку. Ясно теперь, что тот просто сделал вид, что не поверил, а сам вытащил все сведения о пойманной в сети золотой пташке. И ее заперли в эту вот клетку.

Механик от души стукнул по двери кулаком. Металл загудел. Тряся отбитой рукой, парень цедил сквозь стиснутые зубы.

— Дурак, дурак!

Фильм заканчивался. Фея, сидевшая на плече великана, уже пела свою знаменитую песенку о дальней дороге любви, а парень все еще мрачно размышлял о происходящем и своей глупости.

— Так попался! Эх...

Сверчок потряс головой, стараясь пресечь самобичевание. А затем подошел к экрану, поставил какую-то комедию и принялся за угощение. Не от сильного желания сладкого, просто нужно что-то хорошее сейчас, позитивное. Нет, конечно и торта тоже хотелось, если так уж, не часто курсантам доставалась такая вкуснятина.

По мере поедания деликатеса, оптимизм возвращался к Сверчку. Он прикинул, что надо продумать, как сбежать с базы. С кресла это сделать не получится, ясное дело. Видимо, клетка как раз и ограничивала возможность сбежать. Иначе что бы удержало тэпа? Может, она формирует и необходимую воякам реальность? А ведь наверняка! Не зря же сухопарый так уверенно говорил о полете.

Сверчку за следующую неделю выпало сделать три рейда. Теперь уже не употребляли слово "прогон", а говорили "работа" Каждый следующий рейд оказывался сложнее предыдущего. Сухопарый разведчик, так и не сообщивший своего имени, был очень доволен результатами. Механик как мог старался демонстрировать энтузиазм, что вроде бы неплохо удавалось, но на душе становилось все тяжелее.

Работа эта самая больше смахивала на военные операции. От полета к полету количество бесформенных шевелящихся мешков увеличивалось, а вот "зомби" не все возвращались на борт. Как-то все это было взаимосвязано, и ответ был тут, рядышком, но не хватало информации. А значит, надо терпеть и улыбаться, чтобы заработать репутацию примерного работника.

Вскоре наступило затишье. Вполне может быть, что это связано с какой-нибудь цикличностью "приливов". Заняться было нечем, фильмы смотреть не хотелось, а вот разминать конечности — совсем не лишнее. Мышцы пригодятся, когда появится шанс сбежать. Благодаря своему поведению, Сверчок довольно быстро получил возможность бродить по базе. Он понимал, что за ним постоянно следят, но это неизбежное зло. Главное — не шагали, дыша в затылок.

Во время прогулок Сверчок слышал паровозные гудки за высотным корпусом базы, который он окрестил Главным. База занимала, по-видимому, огромную площадь и включала в себя еще и полигон. Находилась она далеко от населенного пункта: служилый люд наверняка приезжал сюда на поезде, а работали сменами. Многие шли от Главного корпуса с чемоданами. Изредка проезжали по широким, наверняка предназначенным для них, "улицам" небольшие паровые кары, груженые ящиками и коробками. Чаще всего забавно пыхтящие машины скрывались в воротах корпуса, где жил сейчас Сверчок, полюбопытствовать так, чтобы не возбуждать подозрений было затруднительно. Механик решил отложить изучение складов или что там вообще есть.

В самом здании явно еще кто-то обитал. Иногда вдоль корпуса тянуло едой, а как-то даже слышались крики. Сверчок припомнил, что рядом с пультом и шкафом, где стоял защитный костюм, находилась еще одна неприметная дверь. Вполне может быть, что она сообщалась с внутренними помещениями и можно поискать людей. И узнать тайну ворот. Возможно, что поиски разгадок приведут к разработке плана. Что ж, теперь хоть можно обозначить цель: пробраться в то крыло корпуса, куда вела дверь. Скорее всего — в правое. Но для этого надо было открыть свою дверь, что вела к креслу.

Искусству взлома механика не учили, конечно, но Наставник, рассказывающий о разных системах, не раз упоминал и замки, хотя несколько не в технической плоскости. Он говорил, что человек внутри помещения на двери если и ставит запоры, то простые.

— Они, безусловно, выполняют свою функцию, защищая от любопытных домочадцев что-то опасное или не предназначенное для посторонних глаз. Но вору это сильно облегчает жизнь. Ведь ему не надо напрягаться с остальными запорами, как с первым замком. И — voila! Вас очень быстро избавляют от ценностей. Так же и механики совершают ошибку, пренебрегая тщательной проверкой защитных покрытий и пыльников внутри механизма. Они считают, что достаточно внешней защиты, а внутри грязь ручная и домашняя. Ей достаточно показать, что есть замок и она отстанет. Но это, как и для друзей с домочадцами, простенький запор — барьер, обозначающий закрытую территорию. Песок же не делает различий. Он вор. Тут же украдет ресурс механизма, набившись в смазку подшипников, если найдет хоть одну щелочку. Поэтому всегда тщательно следите за всеми элементами конструкции машины. Даже за труднодоступными. Замки должны быть везде одинаково сложными.

Тогда их, юнцов, сравнение повеселило. Но теперь мысль явно пришлась ко двору. Для простенького замка понадобится и простая отмычка. Нужно только раздобыть проволоку или какой-нибудь гвоздь. Проверить теорию пыльника, что озвучил наставник.

Как чаще всего бывает — помог случай. Сверчок как раз гулял, внимательно поглядывая под ноги и услышал грохот. То ли водитель зевнул, то ли какая неполадка случилась, но кар съехал с дорожки и завалился на бок. Тяжелый ящик рухнул, сколоченная из досок крышка оторвалась, вокруг раскатились консервные банки. Незадачливый водила принялся собирать металлические цилиндры. Механик принялся ему помогать. Подбежали еще солдаты, поставили кар на колеса и перекидали все банки в ящик. Но плохо уложенные консервы поднимались над краями и крышку обратно было не водрузить. Чтобы не болталась, ее отодрали совсем и до поры прислонили к столбу. Сверчок непринужденно взял деревяшку, покрутил, словно что-то прикидывая, и спокойно понес к себе. Он шел по двору неторопливо, прогуливаясь. То ли никто не обратил внимания, то ли других дел было много, но парень беспрепятственно пересек открытое пространство и вошел к себе. Там он как можно скорее принялся выколачивать гвозди. Удалось добыть целых три штуки, прежде чем вошли двое патрульных с повязками и молча забрали крышку. Сверчок тут же изобрази досаду и даже крикнул.

— Эй, куда? Вам жалко, что ли?

Но солдаты ничего не ответили, просто развернулись и ушли, унося с собой деревяшку. На самом-то деле это уже было совершенно не важно. Главное — гвозди были здесь, лежали за ножкой кровати. Столь ценные теперь артефакты механик опасался даже в карманы положить. А вдруг обыщут?

После обеда он включил погромче какой-то боевик со стрельбой и погонями. Что там происходило на экране, было совершенно не важно, зато грохот выстрелов там не смолкал надолго, а это главное. Можно браться за замок.

Скорее всего, это местечко изначально строили для проживания. Замки с той поры никто сменить не удосужился. И их, как понял механик, сделали порядка ради, а не для сопротивления взлому. Теория оказалась верной. Механизм сдался после вялого минутного сопротивления. Достаточно было определить, где находится пластина и гвоздем нажать на нее. Раздался щелчок. Парень осторожно толкнул дверь ладонью, она послушно открылась. Окрыленный успехом, Сверчок попытался так же "договориться" с замком на входной двери. Но замок не поддался. То ли его когда-то сменили, то ли так и должно быть, согласно теории Наставника. Механик только зря провозился.

Но надо двигаться дальше, а для этого требовалось сперва обезопасить тыл. Нужен сигнал, если кто захочет проведать пленника. Пододвинув к входной двери стол, парень водрузил на столешницу стул так, чтобы ножки оказались на самом краю. Теперь, если кто попытается войти, то сооружение рухнет, наделав немало шума. Будет шанс успеть вернуться и захлопнуть межкомнатную дверь. Эфемерный шанс, конечно, но все же лучше это, чем ничего. На самом-то деле и войти никто не должен: время уж очень неподходящее.

Сверчок пересек темное, подсвеченное только светом из проема, помещение и почти на ощупь отыскал следующую дверь. Ежесекундно замирая и прислушиваясь, он принялся ковыряться гвоздем в замке. Раздался негромкий щелчок, показавшийся громоподобным и дверь отворилась. За ней оказался зал. По крайней мере, так это место виделось отсюда, из дверного проема. Темноте почти не мешал рассеянный свет небольших дежурных светильников. Но даже в густом сумраке удалось рассмотреть длинные ряды кресел. И огромный пульт у дальней стены, походивший на тот, что стоял в комнате по соседству. Зачем все это? Любопытство распирало, хотелось пройти туда, в глубину зала.

Парень тряхнул головой, отгоняя желания. Пора уходить, не стоило испытывать судьбу, тем более — в первый раз. Сверчок вернулся в свою комнату и осторожно прикрыв за собой двери. Да, на сегодня все. Действительно важное прояснилось — гвоздь работает! В следующий раз надо попробовать разузнать назначение зала. Вряд ли тэпов оттуда отправляли, их столько просто не наберется. А если...? А если там, в том зале по креслам рассаживают не тэпов, а людей-зомби из его "спасательной" команды? Почему-то от этой мысли прошиб холодный пот.

Нет, нет все! Хватит заставлять воображение творить небылицы. Чтобы понять назначение зала, надо там завтра побродить, пересечь и выяснить, есть ли дверь в следующее помещение. Это уже многое даст. Если там, в соседнем помещении, обитают люди-пленники, то с ними стоит встретиться, поговорить, выяснить, что к чему... Сверчок огляделся и очень тихо, словно кто-то мог услышать, прибавил уже вслух.

— И сбежать.

Сказанное словно бы скрепило некий контракт с самим собой, после которого оставалось только действовать. Коль скоро ничего не измениться, Сверчок решил начать следующей ночью. Вариант, что за дверью по ту сторону зала находятся не пленники, он старательно обходил. Ведь ничего в худшую сторону задержание не изменит. Никто не может запретить ценной пташке маленькие слабости, вроде любопытства.

Следующий день тянулся долго. Чтобы не вызывать подозрений, механик вышел на прогулку. Вроде все как всегда, но время будто зависло. Да и солнце явно не собиралось покидать небосвод. Парню показалось казалось, что он пересчитал уже все камешки вдоль металлических дорог, когда вечер соизволил таки прийти. С трудом удерживаясь, чтобы не побежать, механик двинулся к себе. Скоро ужин, надо включить фильм, чтобы все выглядело как обычно.

Когда унесли посуду, Сверчок принялся ждать. Точнее, выжидать. Могли быть сюрпризы вроде нежданного визита "куратора" или кого-то еще. Вечером, правда, никогда не приходили, но когда что-то начинаешь задумывать... Так, например, в училище бывало. Стоило им задумать пожарить ночью картошку, как появился дежурный Наставник с проверкой. И что обидно, до наступления срока две ночи подряд проверяющий не приходил. А тут вдруг раз и всех зацапали на месте преступления. Прямо на чердаке. Рядом с микропечкой из кирпичей и сковородкой, роль которой исполняла коробка из под кинопленки. Даже масло еще не зашипело, а каждый схлопотал по три наряда.

Установив сигнальную баррикаду, Сверчок прошел через комнату в зал. Там все так же горели дежурные лампы и никого не было. Справа от пульта и вправду обнаружились двери. Одна — шкаф с металлическим костюмом, и вторая, наверное, ведущая к тем бедолагам. Механик уже совсем было собрался ее открыть, но задумался. Не оказалось бы там казармы или поста охраны. Будет жаль, если последняя надежда исчезнет. А возможно, за дверью и вовсе какой-нибудь склад. Черт его разберет, что хуже.

Парень поколебался, а потом махнул рукой. Все равно в одиночку ему отсюда не сбежать. Даже если удастся как-то заблокироваться внутри комнаты, то на другом посту могут не открыть шлюз.

Замок щелкнул, поддаваясь гвоздю, а следующий миг на шее Сверчка сомкнулись чьи-то руки, совершенно перекрыв ток воздуха. Послышался громкий шепот.

— Или ты нам поможешь, или умрешь! Сейчас отпущу, но если попытаешься закричать — успею свернуть твою поганую шею. Будешь вести себя тихо?

Хватка ослабла. Сверчок, судорожно вдохнул и прохрипел.

— Да!

Руки оставили в покое шеи. Впрочем, они наверняка оставались неподалеку. Другой голос, сиплый и злой, произнес над ухом.

— Веди, гад!

Механик покрутил головой, на всякий случай прикрыв горло ладонью, но никого не увидел. Тогда он осторожно осведомился:

— Куда?

— К выходу, болван!

Сипевший явно хотел, чтоб готовился повторить прием с удушением и Сверчок поспешно зашептал.

— Я сам пленник и искал кого-то, с кем убежать.

— А ну-ка...!

Сверчка вывели за дверь. Ему показалось, что следом за ним в полутемный зал прошло еще немало людей. Вдруг рядом кто-то тихонько ойкнул.

— Сверчок, это ты?

— Тая?

— Да! Мы здесь! Я, Тор и остальные. Некоторые тоже тебя знают, мы разговаривали.

— Черт! Ты как здесь?

Лед был сломлен. Люди обступили Сверчка,кто-то хлопал его по плечу,о чем-то спрашивали. В свете дежурной лампы парень узнал стармеха с "Аиста". Страх, облегчение и радость обрушились одновременно. Люди, которых он считал погибшими, оказались живы.

Голосом, в котором слышались отчаяние и надежда кто-то спросил.

— Сверчок, ты видел, что снаружи?

— Да.

— Как нам уйти отсюда? Куда бежать?

Затих шелестящий гомон. Для собравшихся тут эти вопросы были главными.

Парень очень хотел бы их обнадежить, но нечем.

— Вокруг пустыня. Сюда подходит ветка железной дороги, но...

Кто-то не удержался и всхлипнул.

— Нет надежды?

— Я могу попробовать что-то сделать, если получится разблокировать клетку на кресле в той комнате. Она не дает мне... м-м-м... уйти.

Наступила абсолютная тишина. Казалось, что люди даже перестали дышать. Потом кто-то с придыханием произнес.

— Тэп-пилот...

Сверчок вздрогнул. Эти люди вовсе не походили на зомби, а те... Выходит, вот кто был его командой на платформе. Но как? Почему там они другие?

— Я не очень соображаю в этом. Думаете, получится?

Вперед протиснулся какой-то бородатый человек.

— Я могу разобраться с защитными блокировками.

— Хорошо!

— Надо подождать следующего затишья. Ведь с завтрашнего дня начинается прилив.

Сверчок отдал свой "ключ" стармеху.

— Тогда мы встретимся тут, как только все закончится.

В этот прилив работа оказалась тяжелее чем в предыдущий. Вылеты производились каждый день и отнимали все больше сил. "Команда" частенько возвращалась не в полном составе, а мешков привозили все больше. К концу цикла Сверчок уже еле двигался. Сил хватало только выбраться за дверь и посидеть на улице у стены. Там заботливо поставили стул после того, как механик сполз по стене на землю, не в силах идти. Видимо, слежка была постоянной.

Из-за начавшегося отлива энергии на полеты стало не хватать. Последний вылет получился невероятно тяжелым. Утешало одно: с завтрашнего дня начинается вынужденный отпуск. А сейчас, после невероятного напряжения последних дней, в голове звенела пустота. Душу выстудило, по клеткам тела разливалось абсолютное безразличие ко всему

Сверчок открыл глаза. Он лежал на кровати, по экрану ползли титры. Парень зажмурился и потряс головой. Кто и зачем поставил дурацкий фильм? Но вскоре память заработала, удалось выяснить, что картину он сам включил. За ужином. Наверное, машинально, по привычке. А потом отрубился.

Сверчок встал с кровати и подошел к экрану. Даже такое легкое упражнение показалось разновидностью пытки. Он выключил устройство и снова лег. Но сон не шел. В голове роилось сонмище образов. Они толклись, суетились, жужжали, совершенно нежелая приходить в порядок. Но внезапно, словно кто-то отодвинул заслонку, нахлынули мысли и воспоминания. Одна из них о людях, что теперь ждут его решения. О людях, превращающихся в зомби. Даже не так: в тени-зомби. Тени! Конечно! Вот что представляли из себя пассажиры в тех местах, куда привозит их Сверчок. Подобные этим, тени тогда были на "Голиафе". И в них стреляли. Он стрелял. Кого убил он тогда? Кого-то из команды "Аиста"? Механик сглотнул и постарался успокоиться, но пальцы все равно предательски дрожали. Тогда, чтобы отвлечься, он попытался себе представить личность того тэпа, что был прежде. Куда он делся? Как сбежал?

На следующую ночь Сверчок пришел в зал, там его уже ждали трое. Один из них— тот самый бородач, что вызвался поработать с блокировками. Рука его висела на перевязи.

— Мы думали, что ты не придешь. Ждали тебя вчера.

— У меня не хватило сил. — признался парень. — Не мог идти. Вы уж извините.

— Да, понятно. Если нас выматывает, то тебя и подавно.

— Получится вывести из строя то, что не позволяет ... уйти?

— Да. Хотя и нелегкое было дело. Я же сам разрабатывал схему удержания после того, как сбежал предыдущий тэп. И вот теперь... Но есть серьезный риск: защита является частью системы. Через нее замыкаются многие линии. И как произойдет ... перемещение — непредсказуемо.

Сверчок вздохнул.

— А у нас нет другой дороги. Придется рискнуть.

— Рискнуть... Эта древняя база. Здесь когда-то проводили самые первые опыты по переброске. А приемниками работали погодные генераторы тех самых цитаделей. Перебрасывались же растения, а потом их привозили оттуда и изучали. Тут в архивах есть записи, меня допустили, когда я дорабатывал защиту. Так вот, все не так уж просто. В одном из экспериментов отослали растение, а оно, после пересылки, стало чуточку более живым и удушило члена экспедиции корнями, когда куст попытались забрать на базу. В итоге, привезли только образец. Жуткая штука! В общем, после этого базовая схема транспортировки осталась прежней, но добавили контур, позволяющий защитить организм от мутаций. Это уже потом систему модифицировали, чтобы блокировать уход. Короче, если отключится все, то трудно спрогнозировать последствия.

Сверчок вспомнил джунгли и поежился. Ему не совсем не улыбалось стать каким-нибудь многоногим уродом со слоновьими ушами, например. Но другой путь гораздо рискованней. Солдаты могут перестрелять беглецов. И этот вариант гораздо вероятней мутаций, похоже. Что ж, тут меньше риска. Лишь бы бородатый инженер справился.

— А с рукой у вас что?

Инженер хмыкнул.

— Вывих. Ваш друг Тор постарался, чтобы я не ходил в рейды, избежал опасности. Пока заживет — я не гожусь для работы.

— Но ведь и так мешает...

— Не волнуйся, у меня есть пара толковых помощников. Они мои руки. Ну, что? Идем?

Сверчок кивнул.

— Да. А сам Тор где?

— Ушел вместо меня. И не вернулся.

— Эх!

Тор, конечно, не был другом, но все же... Гибель капитана Верхних отозвалась в душе неожиданной болью. Сверчок вздохнул.

Игорь, так звали бородатого инженера, прекрасно управлялся и одной рукой. Да и помощники ему достались толковые. Но работа все равно шла медленно. Инженер словно распутывал какую-то одному ему видимую паутину. С стороны действо чем-то походило на колдовство. Менялись местами проводники, контакты, реле, лампы в пульте... Конечно, сильно тормозило то, что прекращать работу требовалось задолго до рассвета, так как все следы деятельности необходимо было тщательно убирать. На ежедневную разборку-сборку пульта уходило больше двух часов драгоценного времени. Но изменения схемы стали необратимыми. Это означало, что пути назад отрезаны, и закончить дело требовалось до прилива, а иначе все могло закончится катастрофой.

Успели впритык. Сверчок хоть и должен был торчать у себя в комнате, чтобы не попасться ненароком, но не выдерживал, и периодически заглядывал к работающим. Естественно, не высыпался. Днем тоже не получалось поспать. И не только потому, что столь резкое изменение распорядка дня могло привлечь внимание соглядатаев, но еще и из-за предупреждение Игоря о возможной мутации. Беспокойства добавляло осознание, что попытка всего одна. В итоге, к первому стартовому дню от нервов у парня почти ничего не осталось.

Сухопарый это все же заметил.

— Устал?

— Так, голова побаливает

— У нас сейчас мало времени, надо работать. Потом я пришлю врача и мы проведем обследование.

Сверчок кивнул, усаживаясь в кресло. Хорошо, что разведчик по-своему истолковал состояние парня. Пусть будет так. Все равно, в случае удачи врачу уже не к кому будет вызвать. А если иначе... Врач вряд ли сможет вылечить мутанта.

Сверху привычно опустилась клетка, а затем и сетка разделила комнату. Сухопарый открыл шкаф, чтобы облачиться в доспехи...и упал. Перешагнув через тело разведчика, из темноты вышел Игорь и осторожно повесил на дверцу провода.

— Сверчок, ты как, готов?

— Да, все в порядке. А с разведчиком что?

— А я его вырубил. Теперь дружок наш долго не рыпнется. Час, где-то — как минимум, но это и не важно, у нас и этого-то времени нет.

Бородач принялся быстро щелкать переключателями, внимательно отслеживая бегущие по экранам кривые. Не отвлекаясь от своего занятия, он пояснил.

— Не успели чуть-чуть. Не хотелось рисковать.

Из коробочки послышался голос.

— Блок десять, что у вас?

Накрыв прибор ладонью, Игорь сказал в сторону.

— Стабилизация потока, гамма.

— Хорошо, ждем.

Инженер еще повозился с оборудованием, затем повернулся к Сверчку.

— Все готово, дружище! Надеюсь, что все пройдет отлично!

— А вы не ... летите?

Игорь помотал головой.

— Нельзя. Кто-то должен вас отправить. А я это сделаю лучше других.

— А костюм?

— Мне не нужна защита.

— Но вы...

— Все нормально, Сверчок! Так должно быть. Закрой глаза, может быть вспышка. Я убрал фильтры. И постарайся найти людям хорошее местечко.

— До свидания!

Инженер кивнул, снова накрыл рукой переговорное устройство и буркнул.

— Есть стабилизация. Гамма, шлюз!

Услышав жужжание механизма, Сверчок зажмурился, но все равно по глазам резануло так, будто под веками сверкнула молния. А потом...Они летели очень высоко. Земля внизу подернута дымкой, ветер колол ладони иглами льда. Механик обернулся. На платформе было множество людей. Все так же безучастных, молчаливых, безжизненныхзомби. В этом мире им другими и не быть.

Сверчок пошевелил руками и направился по пологой траектории к земле. Расплывались линии, стирались рельефы. Чем ниже они спускались, тем сильнее менялась местность. Вскоре платформа мчалась над самой поверхностью. Понять, что там внизу не удавалось, а надо определятся с посадочной площадкой. Сверчок осторожно менял высоту, но с нею менялось все вокруг. Чуть ниже — и под машиной проносилось степное разнотравье, чуть выше — тяжелые океанские волны. Океан почему-то казался безопасней. Почему?

Внезапно все тело наполнило осознание того, что он свободен. И независим. Человек внутри испарился, оставив мощную разумную машину, способную вечно мчатся в небесах. Кресло уже не держало. И вообще, можно бросить платформу, взмыть в небеса. На равных гонятся с ветром! Зачем нужен этот дурацкий, тормозящий полет груз? Что это? Люди... Да, люди! Жалкие темные фигуры, сидящие сзади. Зачем они? В сознание просачивалось нечто важное, пока не вытеснило бездумие и радостное спокойствие. Люди!! Их во что бы то ни стало нужно спасти! Они надеются на него. Сверчок еще не понял, зачем спасать этих людей-зомби, но уже крепко держал тяжелую платформу, опасаясь за живой груз.

Впереди сгустилась зеленая стена водорослей, шевелящаяся масса с листьями острыми, как бритва. Она возникла настолько неожиданно, что Сверчок даже рассмотрел толстые переплетенные стебли, уводя платформу в сторону. Стая блестящих рыб выпрыгнула из воды. Механик проскочил под ними, задев только плавники. По коже словно прошлись теркой. Опасности множились стремительно. Гребни волн швырялись каменной пеной. С неба сыпались осколки стеклянных облаков. Острые, сверкающие. Сверчок уводил платформу, проскакивая сквозь все сильнее суживающиеся промежутки между все новыми напастями. Удивительно, но страха он при этом не испытывал. Состояние можно было назвать злым азартом.

Впереди от океана до небес выросла огромная стена. Черная, живая, она поглощала солнце, высасывала энергию ото всюду. Сверчок попытался опуститься, но и там, над полем она все перекрывала. Развернув платформу, он рванул назад, но и там уже клубилась тьма. Тогда механик полетел вдоль сближающихся стен. Он мчался туда, где еще виднелись солнечные блики на воде. Но с каждой секундой коридор становился все уже. Проход впереди почти закрылся. Скоро стены начнут давить, уничтожая все, что окажется между ними. Но будто сжалившись, тьма отодвинулась, освобождая место маленькому сверкающему диску в воде. Сверчок растопырил пальцы, ощущая всем телом выгибающую, ломающую кости массу набегающего воздуха. Мышцы невыносимо заныли. Инерция платформы тащила туда, к стенке образовавшегося над диском колодца. Уже ощутив на лице страшный холод черного небытия, Сверчок остановился. Оставшись без "двигателя, платформа стремительно ухнула вниз. Из последних сил парень удерживал тяжелую машину в горизонтальном положении и отчаянно тормозил падение. Светлая поверхность приближалась все медленней, но все еще слишком быстро! Осталось несколько мгновений, заключенных между двумя ударами сердца.

Блеснул золотистый свет и тут же медленно угас. Небытие...

— Сверчок...

Женский голос... Он его уже где-то слышал. Механик с трудом открыл глаза и увидел, что над ним склонилась женщина. Лицо показалось удивительно знакомым...

— Илона, вы?! — парень сперва обрадовался, а потом ощути стыд из-за того, что подвел свою наставницу. — Простите, пожалуйста, госпожа Главный механик я... Так вышло, что...

— Эх ты, тэп недопеченый! — она улыбнулась и ласково потрепала подчиненного по волосам. — Ничего не стоит объяснять. Дело прошлое.

Сверчок вдруг увидел, что его руки забинтованы. В памяти стали всплывать подробности о платформе, о пассажирах...

— Люди! Люди живы?

— Все в порядке, Сверчок! Все хорошо. Мы их уже разместили.

— А платформа?

— Какая платформа? — удивилась женщина. — У границы поля внезапно появилась группа людей, а затем нашли тебя там, почти в самом центре. Сева нашел. Он откуда-то знал, что ты там возникнешь. И даже время, когда это случится.. Тэпы, тэпы... На!

Илона протянула Сверчку браслет. Тот виновато посмотрел на свои руки. Она смутилась и положила браслет на столик у изголовья. Затем погладила парня по голове.

— Ты поправляйся! Я тебя навещу попозже.

Голос ее вдруг дрогнул. Она резко встала и пошла к выходу. В дверях женщина едва не столкнулась с Севой. Они посмотрели друг на друга подчеркнуто безразлично. Сверчок улыбнулся: в отношениях этих двоих уж точно ничего не менялось. И почему-то ему показалось, что это необычайно здорово!

— Привет, болявый! — Сева уселся на краешек койки, игнорируя стул. — Прости, но молнии тэпа у тебя придется отобрать. Для таких, как ты просто еще нет категории. А еще — ты молодчина!

— Это так получилось. Я же не сам так научился.

— Что? А, способности. Я не про них. Ты спас людей.

— Не один я. Игорь, вот, который с техникой занимался.... Он погиб, скорее всего. Без него тоже ничего бы не было. И Тор, что ушел вместо него в рейд. И....

— Знаешь, — перебил Сева, — самая лучшая для них память, что ты довел дело до конца. Тэп ведь идет один, не воспринимая идущих следом.

-Я понял это, когда... Но это теперь не важно, да?

— Скорее всего. — улыбнулся тэп.

— А ты в курсе, откуда вообще эта разведка? Чего за вояки вдруг?

Сева помолчал немного, зачем-то оглянулся на дверь и тихо-тихо сказал.

— Рухнул тоннель, хорды больше нет. Мир снова разделился.

— А "Голиаф"?

— Он теперь стоит в порту. Вихревому судну не одолеть пространство между материками. Вояки знали, что так будет. Торговые суда теперь под охраной морских сторожевиков. А страны обвиняют друг друга в уничтожении торгового пути. Удивительно, что флотилии появились сразу же, едва успокоились волны после катастрофы. Теперь "Голиаф" стоит у причала, как памятник мирному прошлому.

— Черт!

— Угу.— уныло кивнул Сева.

Пока Сверчок поправлялся, к нему заходили знакомые и не очень люди. Навестила его раз и Илона. Она принесла большую жестяную банку консервированного компота. Забегала и Тая. От нее механик узнал о произошедшем после крушения "Странника". Он с интересом слушал, как Тор вытащил его безжизненное тело на берег и ушел за помощью и как девушка молила рассерженного бога пощадить их, когда в скалы били огромные молнии.

— Вот такие! — размахивала она руками.

Рассказала и про машину, что увезла всех на базу, про допросы... И про то, как исчезали некоторые из тех, кто уходил летать в одном для всех сне.

Руки быстро заживали, теперь уже боль так не мучила. Он крутил верньеры приемника, слушая эфир. Да, мир стремительно менялся. Эскадры перекрывали участки океана, вакуумные дирижабли поднимали в воздух не груз, а мощные системы вооружений. Сравнивая новости, услышанные по радио, с рассказами Илоны, Сверчок понял, что все происходящее влияло и на жизнь Острова. Паром теперь частенько бездействовал: суда обеспечения просто не могли протиснуться мимо сторожевых кораблей. А дирижабль не мог пришвартоваться без разрешения властей. Рационы сокращались. А однажды механик призналась, что над Островом нависла угроза эвакуации. И, возможно, долечиваться парню придется на поверхности.

Сверчок сидел за пультом и внимательно следил за состоянием парома. Впервые машина опускала груз, а не поднимала. И груз этот хрупкий и самый-самый ценный. На пароме находились люди. Осторожно подрабатывая моторами стабилизации, механик старательно гасил даже малейшую раскачку. Это оказалось невероятно трудным, опускать паром с людьми. Каждое подрагивание отдавалось в груди, заставляя выступать на лбу бисеринки пота. Да еще руки немножко еще побаливали.

Впервые клетка не опустилась совсем, а зависла в паре метров над поверхностью моря. На экранах было видно, как люди прыгали в воду. Их тут же подбирали спасательные плоты судна, удачно прорвавшегося сквозь блокаду. Когда все пассажиры парома оказались на борту, Илона вышла на связь и приказала.

— Полный спуск!

Паром стал погружаться в воду. Когда барабаны опустели и вот-вот должны были остановиться, прогромыхали взрывы, хорошенько тряхнув галерею. Сработали заряды аварийного подрыва тросов. Экран погас, на пульте вспыхнули россыпи красных огней. Теперь все завершено: люди эвакуированы, паром затонул. Сверчок тяжело вздохнул, встал с кресла и последовательно отключил питание систем. Плавно стих гул моторов и вспомогательных приводов, перестали шуметь вентиляторы, погасли лампы, прекратился треск разрядов. В помещении воцарилась гнетущая тишина, изредка нарушаемая потрескиваниями остывающих устройств.

Сверчок поежился. Да, это страшная мертвая тишина. Она значила, что все, Остров пуст. Даже архивы ушли с последним паромом. Воякам, если они высадятся на остров, не достанется ничего. Им и так хватает смертоносных игрушек.

Прежде чем пройти к причалу, Сверчок еще раз тщательно все проверил. Не потому, что в этом была какая-то необходимость — он прощался со своим домом.

Он поднялся на борт дирижабля последним. Вся немногочисленная команда, занимавшаяся консервацией была уже здесь. Тихо щелкнули захваты, лестница поднялась. В голову пришла неожиданная мысль, что та,к должно быть, поднимался мост через ров, когда неприятель осаждал крепость.

Бортмеханик заблокировал дверь. Засвистел пар в цилиндрах, дирижабль вздрогнул. Двигатель начал раскручиваться, набирая обороты. Скорость вращения пропеллеров возрастала.

Последние покидавшие Остров люди смотрели в иллюминаторы на медленно удалявшийся причал, на сверкающие над полем молнии. По щекам Илоны ползли слезинки. Люди покидали свой дом. Пилот это понимал. Он не стал сразу уводить дирижабль к земле, как того требовали инструкции, а сперва повел машину вокруг Острова, чтобы люди могли попрощаться.

Когда дирижабль подходил к месту посадки, то оказалось, что их уже ждут: вокруг причальной мачты стоят черные машины, а вооруженные люди в серо-песочного цвета униформе и касках оцепили поле.

Дирижабль готовился пришвартоваться. Сева поднялся с места и зашел в кабину пилота, а когда вернулся — выглядел сумрачно. Он посмотрел в глаза Сверчку и сказал.

— Наши говорят, это по твою душу. Военные откуда-то знают, что ты тут.

Механик почувствовал, как у него слабеют ноги. Его затрясло и он почти закричал.

— Я не вернусь опять туда!!

— А возвращаться и некуда. Базы больше нет, она исчезла. В Портовом говорят, что над ней вспыхнуло яркое солнце. Когда кончился прилив и туда удалось попасть, то уже ничего не осталось, кроме спекшегося местами песка да скрученной в узел арматуры. Понятно, что тебе наверняка найдут клетку, но пока хоть так. Дальше будем думать вместе, как выпутаться из всего этого.

Едва причальная платформа спустилась, как к ней тут же подошли двое. Одинаковая форма этих людей и манера держаться близнецами превращали их в близнецов. Сверчок так и подумал сперва. Один от другого отличался только тем, что на носу того, что справа, поблескивали очки.

Едва механик ступил на землю, как вояки тут же встали по бокам от него. Тот, что щеголял в очках, приказал.

— Светослав Матвеевич Чудской, пойдемте с нами.

Сева отдал Сверчку салют и улыбнулся, стараясь приободрить друга..

— Держись, парень! Все будет хорошо!

Механик кивнул. Он хотел улыбнуться в ответ, но улыбка не получилась. Тогда он махнул рукой, отвернулся и пошел с конвоирами.

На поле выехал черный автобус "Бертон". Солдаты расступились, пропуская транспорт внутрь оцепления. Открылась дверь. Конвоиры встали по бокам лесенки. Сверчок поднялся в салон, где его ждали четверо солдат. Видимо, охрана. Ему указали на сиденье, парень послушно уселся. Два бойца в касках устроились по бокам, держа оружие на изготовку. Двое других заняли сиденье напротив. Какой-то военный принес здоровенный чемодан.

— Его вещи. — пояснил человек конвоирам и поставил багаж в отгороженное сеткой место, где уже лежали рюкзаки — вероятно, вещи конвоиров. Сверчок ни разу не видел подобного чемодана. Он хотел было возразить, но человек уже вышел. Вояки же, сидевшиев автобусе, явно выполняли приказ. И от возражений им было бы ни тепло и ни холодно. А затем и вовсе подумалось, что это Сева с Илоной постарались и упаковали в чемодан пожитки.

Взвыла сирена, еле слышно зашипел пар, мягко зачухал двигатель, набирая обороты. Водитель за непрозрачной перегородкой развернул автобус и выехал за оцепление. На всех окнах машины были задернуты шторы, но не плотно, и в щелочку механик рассмотрел два больших черных автомобиля впереди. Похоже, "Буйволы". Серьезные вездеходы, обычно бронированные. Наверняка, и позади автобуса двигались такие же, в этом можно не сомневаться. Слишком серьезный эскорт для механика!

Сверчок протер рукавом браслет и вздохнул. Бывший механик бывшего судна... Что впереди? Новое кресло и нападения?

За спинами двух конвоиров сгустились тени. В первый момент Сверчок подумал, что это проблема с освещением, но лампы горели все также ярко. Да и в щелочки между темными шторами пробивался яркий дневной свет. А между тем, тени словно бы конденсировались, становились плотнее. Сидевшие рядом с парнем солдаты тоже заметили непонятное явление, но не успели ничего сделать: в считанные мгновения бойцы оказались в темных коконах. Оружие попадало на пол. Тени, как теперь стало хорошо заметно, стояли за спинами солдат солдат.

"Мешки" дергались и извивались. Солдаты явно были живы, но сквозь странную субстанцию не проникало ни звука. Закончив "упаковку", тени поднялись и замерли, словно в ожидании команд. С конвоем внутри автобуса было покончено.

Сверчок осторожно перешагнул "мешок" и заглянул в щелочку между занавесями на заднем окне. Он угадал: позади тоже ехали "Буйволы". Парень заглянул за водительскую перегородку. Он увидел, что автобус мчится по залитой солнцем трассе, что рассекала лес до горизонта. При этом водитель не соблюдал рядность и не пытался прибегнуть к автоматическому управлению. Он удерживал автобус по центру дороги. Впереди справа и слева двигались черные "Буйволы". В зеркала можно было увидеть и те, что двигались сзади. Автобус словно бы находился в центре невидимого прямоугольника. Из-за этого кавалькада занимала всю ширину трассы. Наверное, полиция заблокировала выезды: не было встречных.

Сверчок вернулся на место и внимательно посмотрел на тени. Те все так же стояли неподвижно и чего-то ждали. Если "призраки" не отправились обратно с тем тэпом, что их привез, то значит, ждали каких-то действий Сверчка. Но каких? Перехватить управление автобусом — дело простое, но бессмысленное. Сам себя и привезешь на место, если не произойдет чуда: машины-то сопровождения никуда не денутся... Если свернуть — догонят. Надо еще и там охрану нейтрализовать.

Сверчок осмотрел свое неожиданное "воинство". Ему вдруг заинтересовало, как тени появились в автобусе? Ведь чтобы добраться до цели, тэпу нужно энергетическое поле. Генератор или хотя бы мощные электрические разряды, иначе не будет связующего мостика, красной точки для посадки. Непонятно, откуда такое поле здесь, но в автобусе что-то такое явно присутствует, раз высадка тэпу удалась. Ладно, об этом можно подумать и потом.

Сверчок отодвинул загадку подальше и принялся размышлять на более насущную тему. Например, раз тени появились, то кто-то явно рассчитывал помочь. Тени судя по всему, посланы для нейтрализации охраны и только ждут приказа, чтобы бросится в атаку. Но покуда машины сопровождения движутся, до пассажиров не добраться. Это верная смерть. Им, конечно, можно приказать и они послушаются, но погибнут. И люди, что на время стали тенями, тоже умрут.

Тогда в первую очередь надо остановить автобус. Это самое очевидное и, скорее всего, верное решение. Вряд ли тот, кто устроил спасательную операцию, предполагал какую-то немыслимую логическую схему. Черт, чемодан! Может, там подсказка?

Сверчок с трудом вытащил из багажного отсека здоровенный, обшитый кожей параллелепипед и открыл крышку. Все внутреннее пространство чемодана занимали аккумуляторы и цилиндры. Устройства соединялись между собой скрученными, наспех заизолированными тряпьем и бумагой, проводами. В углу, сквозь щели защитной решетки, светились радиолампы небольшого приемника. Вокруг корпуса устройства змеились разномастные проводники. На внутренней стороне крышки чемодана примостилась антенна, прижатая штурманскими линейками. Концы их были вставлены в прорези во внутренней отделке.

Наверняка Сева постарался. Они на дирижабле успели наспех сварганить какой-то электрический маяк, указавший дорогу тэпу. Сверчок увидел, что между проводами был засунут сложенный лист бумаги. Сперва он принял его за очередной изолятор и внимательно осмотрел участок, но тут на проводах резина была целой. Механик осторожно вынул лист и развернул. Там было написано только два слова: "Останови автобус".

Все правильно, так и действовать. Остановить и ждать. Сверчок закрыл крышку чемодана, поднял с пола шестиствольнй карабин одного из конвоиров и прошел к перегородке. Водитель внимательно следил за дорогой. Механик пригнулся пониже, чтобы оказаться ниже линии окон и осторожно ткнул стволами в бок водителю. Тот вздрогнул и посмотрел вниз.

— Смотри вперед! — почему-то вполголоса приказал Сверчок. — И действуй так, как я прикажу, если хочешь жить. Доступно?

Водитель сглотнул комок в горле и кивнул.

— Вот и хорошо. А теперь осторожно снижай скорость.

— Но...

— Возражения потом. Помни, я всегда могу это сделать за тебя.

— Да, господин!

— Очень осторожно.

— Да, господин.

Сверчок почувствовал, как тяга начинает снижаться. Еле заметно.

— Вот, молодец! — похвалил он шофера.

Окинув взглядом панель, Сверчок нашел рычаг аварийного сброса давления. Внезапно, "Буйвол", шедший позади справа, дал гудок. Видимо, его шофер обратил внимание, что скорость автобуса снижается.

— Дай два гудка.— приказал механик.

У "Бертона" оказался голос не хуже, чем у броневика сопровождения.

Едва стих второй сигнал, как Сверчок покрепче ухватился за поручень и рванул красную рукоятку. Взревели аварийные клапана, пар рвался наружу окутывая автобус. На панели вспыхнула россыпь красных ламп. Резко сработали тормоза и машина встала. Вскоре перестали реветь клапаны и громыхнула крышка загрузчика, вываливая на дорогу оставшиеся брикеты. Сверчок рванул в салон и упал на пол. Он от души надеялся на то, что тени сработают как надо.

Через секунду распахнулась дверь и в салон забрались двое. Они увидели парня, но почти сразу рухнули на пол, превратившись в коконы. Тени вылезали из под сидений, заполняя проход. Они были готовые к действию. Механик хмыкнул, взял ружье и вышел на дорогу. Из "Буйволов" выскочили люди. Реакция их была предсказуема. Увидев в руках парня оружие, они моментально взяли его на прицел. Кто-то крикнул.

— Бросай оружие!

— Пожалуйста! — парень швырнул карабин себе под ноги и отпихнул его ногой. Железяка прогромыхала на метр вперед. К ней рванулся один из вояк и рухнул, как подкошенный. Его тут же заволокло тьмой. Выглядело это страшно. Тень начинала вращаться, затем начинала кружить над жертвой с невероятной скоростью. Казалось, что над телом возникает и тут же исчезает темный цилиндр, а на земле трепыхается запакованный в темное марево человек. Вояки очнулись, загрохотали выстрелы. Сверчок лег за колесо автобуса, чтобы его не зацепило шальной пулей. Стрельба быстро затихала. Тени двигались быстро: меняли высоты, расположение, прятались. Охранники падали один за другим. Но одну тень зацепили все же. Она заколыхалась, остановилась, с темного савана на раскаленную солнцем дорогу закапала кровь. Создание становилось все меньше и прозрачней, пока не растворилось в воздухе окончательно. Сверчок закусил губу. Он-то знал, что тень здесь, это севший где-то в кресло человек. И жил он сразу в двух мирах: в иллюзорном, куда его увел тэп и в реальном, откуда начинался путь в иллюзию. Каждая растворившаяся тень — не вернувшийся на базу человек. Пустое кресло. Очень больно знать, что кто-то погиб за тебя. Хорошо хоть стрелять стало некому.

Сверчок встали огляделся. Призрачная бригада шустро исчезала, унося с собой черные "мешки". Вскоре на сером полотне трассы остались только машины и бурые пятна крови. Вернувшись в автобус, Сверчок порылся в ящике водителя. Там нашлась фляга с водой, пачка галет и приличный нож. Он рассовал добычу по карманам. Что ж, не так плохо для начала! Из грузового отсека механик взял чей-то рюкзак и вместе с чемоданом закинул в багажник ближайшего "Буйвола". Затем сел за руль броневика и медленно покатил по трассе, тщательно высматривая какой-нибудь заброшенный съезд. Где-то через километр нашлась порядком заросшая колея. Сверчок въехал под сень деревьев. Ветви громыхали по крыше и кузову, высокая трава и мелкие деревца шуршали по днищу. Колея плавно поворачивала. Отъехав метров на тридцать, механик уже не видел дороги. Он остановил машину, прошел обратно и тщательно убрал валяющиеся ветки. Затем, взял палку и попытался поднять траву в колее. Выйдя на дорогу, он оценил результаты своей работы: не то, чтоб идеально вышло, но на ходу незаметно. Лучше все равно не получится.

Вернувшись к машине, Сверчок поехал дальше. Заброшенная грунтовка петляла, временами теряясь, пока не уперлась в обширный овраг. Что тут было раньше — неизвестно. Может, какой-то карьер, а может — что-то разбомбленное в прошлую войну. Сейчас там, внизу были заросли кустов и деревьев. Остановившись метрах в десяти от края, парень вытащил из багажника вещи. Затем остановил автомат подачи брикетов и открыл бункер остановки: все из топки свалилось в ящик. Машина тихонько пыхтела на холостых оборотах, давление пара медленно падало.

Сверчок отнес чемодан в лес и тщательно прикрыл его ветками. Оборудование могло пригодиться, а это место легко разыскать. Когда он вернулся, двигатель работал уже на последнем издыхании. Давление упало ниже нормы, но еще было выше минимума. Лампочка на панели тревожно мигала, предупреждая о недостатке топлива. Сверчок забрался в кабину, включил передачу и едва автомобиль тронулся, вылез. Машина двигалась неохотно, словно не желая заканчивать свою механическую жизнь на дне оврага, но едва передние колеса оказались на краю, часть земли обвалилась, "Буйвол" съехал по крутому склону, ломая кусты и деревья. Когда автомобиль замер, то сверху остался виден только кусок заднего бампера и часть лакированного крыла. Сверчок вздохнул: ему было жаль машину, она-то ни в чем не виновата. Парень собрал ветки и покидал их в овраг, чтоб скрыть блестящие детали кузова.. Получилось не слишком здорово, но хоть так. Не спускаться же вниз, потом замучаешься выбираться.

Когда с машиной было покончено, Сверчок принялся потрошить армейский рюкзак. Из полезного там нашлась банка консервов, сухари, вода и плотная накидка песочного цвета. Патроны и какое-то еще чисто военные принадлежности, занимавшие изрядный объем, Сверчок без зазрения совести вытряхнул в овраг. Там им самое место! Затем перепаковал рюкзак, присовокупив к отобранным вещам галеты и воду, найденные в автобусе. Вроде бы все, можно идти. Закинув рюкзак на плечи, механик огляделся: похоже, он сделал все, чтобы замаскировать след. Патрульные дирижабли несомненно будут разыскивать автомобиль, на котором, по их мнению, скрылся беглец. И поймут свою ошибку далеко не сразу. Главное теперь — не высовываться. Придется шагать вдоль трассы под прикрытием леса, пока это возможно. А там... Там уже видно будет.

Вернувшись к дороге, Сверчок озадачился выбором направления. Если двинуться по ней назад, то там наверняка отыщется поселок, где живут люди, связанные с местным летным полем. К сожалению, в населенном пункте вряд ли живет много народа. Чужак там будет светиться, как прожектор в ночи. А вот город, куда двигались вояки абсолютно точно большой. Его высотные здания были видны в иллюминаторы задолго до посадки. Сева даже как-то назвал город... Имя еще заковыристое.... Как же? Створин! Во! Хотя проку от имени большого не было. На всякий случай, Сверчок снял браслет и убрал его поглубже в карман. Туда же, где покоилась пластинка — документ о том, что он механик СКОМВОП — Специальной комиссии воздухоплавания. Работниками этого учреждения числился весь экипаж покинутого Острова.

Вдоль дороги тропинок не прокладывали. Может, где в лесу и петлял старый параллельный путь, но искать его, если он и на самом деле существует, наверняка долго. Самое главное сейчас — уйти как можно дальше. При этом, надо двигаться как можно незаметней и внимательно следить, чтобы не оставалось следов.

Не раз и не два Сверчок пожалел, что не поехал на машине. Чертс ней, с конспирацией. Наверняка можно было бы как-то проскочить. Нет, разумом он понимал, что ничего бы не вышло, но набитые шишки на лбу и синяки на ногах отодвигали голос разума на второй план. Но через час он услышал шум моторов небольшого поискового дирижабля и замер под кроной дерева. На душе стало легко и спокойно, словно он в классе первым решил трудную задачу и решил ее отлично! Ошибки нет. Полиция начала поиски автомобиля по трассе и прилегающим участкам. Механик словно видел, как в штабе на карте рисуют круг с максимальным радиусом, куда можно добраться на "Буйволе", если гнать вовсю без заправки. А потом проведут еще один. Намного меньше диаметром. Внутри меньшего будут искать старые дороги и колеи на бездорожье.

Спустя полчаса, за первым дирижаблем последовал второй. На этот раз огромный транспорт, принадлежащий военным. Похоже, с большой группой десанта. А вскоре и по трассе пронеслась целая колонна автомобилей. Над дорогой повис густой дух сгоревшего топлива. Они искали тэпа, скрывшегося на "Буйволе". И если быстро не обнаружат машину, то поиски затянутся. Впрочем, они уже затянулись, похоже. Овраг слишком близко к месту схватки охраны с тенями, чтобы обращать на него внимание.

Сверчок уселся на поваленный ствол дерева и достал еду. Не то, чтобы он не торопился, но жевать на ходу казалось не лучшим способом восстановления сил. Немного перекусив скудными припасами, Сверчок продолжил путь. По дороге он гадал на счет машины: найдут — не найдут... Пожалуй, в первом случае его бы сцапали уже. А раз такого еще не случилось, то поиски затянулись и до темноты ребята точно не управятся.

Темнело, идти становилось тяжелее. По трассе восстановили движение, и теперь туда-сюда сновали машины. Не часто, но все же приходилось иногда отбегать поглубже в лесок, когда создавалось впечатление, что из машины могут заметить бредущего вдоль шоссе человека. Это добавляло усталости. В итоге, найдя какую-то очередную просеку, Сверчок углубился в лес с твердым намерением поспать. Пусть не целую ночь, но хоть немного, пока еще не ушло накопленное задень тепло.

Механик вышел на край поляны. Там он нарезал елового лапника в качестве подстилки, завернулся в накидку и подложил под голову рюкзак. То ли от избытка впечатлений, то ли от голода, но сон не шел. Кружились тени в обнимку с солдатами, Остров, дирижабль, город... Сверчок ворочался с боку на бок, вздрагивая от хруста. Почему-то вспомнился "Странник" и этот самый автобус. А водитель все не отставал. Бежал за Сверчком след в след, требуя отдать паек.

Проснулся механик от того, что у него замерз нос, а колени едва не протаранили подбородок. В лесу было еще темно, но небо заметно посветлело. Над полянкой колыхался туман. Парень встал, встряхнул подстилку и тут же завернулся в нее, как в одеяло: от влажной прохлады зуб на зуб не попадал. Он подхватил рюкзак и быстро пошел к дороге, стараясь согреться. Выходит, проспал он довольно немало. Сверчок помнил ночевки во время маршбросков, когда утром готов отдать все за глоток чая погорячее. Но там хоть знаешь, что когда-нибудь накормят. А здесь...

От быстрой ходьбы кровь потихоньку разогналась, стало теплее. Да и солнце готовилось подняться над горизонтом. День обещал быть жарким.

Пройдя пару километров, Сверчок поискал кусты погуще и решил подкрепиться. Остатки галет пролетели совершенно незаметно, а в первой фляге кончилась вода. Парень решил не выбрасывать емкость. Может статься, что обнаружится где ручеек или еще какой водоем. Да и весила она немного, пустая-то.

Ужа когда лучи солнца уверенно пробились сквозь ветви деревьев, Сверчок вышел к перекрестку. Полицейского патруля не наблюдалось. Или из-за раннего утра их тут не было, или вообще решили не высылать машину. Зато у самого перекрестка, на обочине второстепенной дороги стоял огромный серебристый "Фаэтон". Водитель ковырялся в моторном отсеке. Поднятый с правой стороны капот выглядел странновато. У "Фаэтона" все заменяемые узлы находились слева. А так... Если только турбина накрылась, но там и не сделаешь ничего на дороге. А вот наблюдать за противоположной обочиной сквозь жалюзи воздухозабора так очень даже удобно. Полицейская ищейка?

Сверчок осторожно двинулся вдоль неширокой дороги, стараясь выйти подальше от перекрестка и машины. Металл глухо загромыхал. Парень присел на корточки и выглянул из-за кустов. Тщедушный водитель снял перчатки, кепку и помахал рукой. Он явно заметил Сверчка. Выходит, ждал его здесь? Но тогда это вряд ли полицейский. Да и не он это, а какая-то барышня...

И прежде чем Сверчок полностью осознал происходящее, он закричал и замахал руками, не помня себя от радости.

— Кси!

— Сверчок!

— Кси... — забыв обо всякой осторожности, Сверчок побежал к "Фаэтону".

Они долго стояли обнявшись, скрытые кузовом автомобиля от посторонних глаз. Девушка плакала. Сверчок гладил ее по волосам и шептал.

— Ну, не надо, все хорошо...

Понемногу Кси успокаивалась, плечи ее все реже вздрагивала. Затем она слегка отстранилась и посмотрела в глаза парня. Хоть слезы еще блестели, но в глазах читалась искренняя и какая-то отчаянная радость. Девушка еще раз внимательно оглядела Сверчка, а затем улыбнулась, словно, наконец, поверила в реальность встречи, и спросила:

— Едем?

Сверчок даже не стал спрашивать, куда они собрались двигаться. Хоть к врагам, хоть к друзьям, но только вместе.

— Конечно!

Кси уселась за руль "Фаэтона" и вырулила на трассу. Тяжелая машина стремительно рассекала пространство. Воздух врывался в окна. Девушка ловко держа руль одной рукой, застегнула кожаный жилет и натянула кепку. Сверчок млел, поглядывая на Кси.

— Как ты узнала, что я буду там?

— По маяку. Я чувствовала его, он настроен на меня. А потом... Потом Сева и Илона попытались рассчитать твои шаги, исходя из известных фактов. Вот они и решили, что хоть чемодан ты недалеко отнес, но все же расстояние достаточно большое. Ты не мог не захватить еще вещей. Отсюда был сделан вывод, что ты, скорее всего, ехал на машине. А раз маяк больше не перемещался, то машину бросил и, скорее всего замаскировал.

— В овраг спихнул.

— Не важно. Главное— спрятал. Не перебивай, а то собьюсь.

— Не буду!

— Так вот. Илона сказала, что ты далеко не дурак и не попрешься обратно к летному полю: в городе больше шансов спрятаться. А дальше все просто. Вдоль дороги по темноте не уйдешь далеко. Скорее всего, решишь поспать. Часам к четырем замерзнешь и двинешься дальше. Но даже если проспишь дольше, то, все равно, довольно скоро выйдешь к перекрестку.

— А если бы не лег?

— Но даже если бы ты шел по темноте, я б перехватила тебя. Я здесь со вчерашнего вечера стою.

Кси погладила Сверчка по руке. Механик почувствовал себя как-то странно: не то, чтоб дураком, но уж очень малоосведомленным о реальном положении дел. Маяк, Сева, Илона... Он думал, сопоставлял, строил и разрушал выводы, пока в голове все не прояснилос. Понимание сверкнуло молнией. Все кусочки, эпизоды, намеки вдруг стали единым целым. И самое главное: ксения была не просто тэпом, она тоже умела ... лететь. Механик взял ладошку девушки в свою.

— Ты...можешь? Значит, это ты привезла тени?

— Угу. — она кивнула, не отрывая взгляда от дороги. — Ты прости, что не говорила тебе раньше. Очень трудно признаться было. Ну, будто я ущербная. Люди же не любят тэпов, ты знаешь. А тех, кто способен перенести их через свою реальность — тем более. Только воякам такие уроды нужны для их планов. Потому и опасно было находиться со мной там, у озера.

Девушка закусила губу, стараясь не расплакаться, но у нее не слишком здорово получалось.

— Так хорошо... — Кси судорожно всхлипнула, глубоко вздохнула, тряхнула головой и продолжила. — Знаешь, как мне было хорошо, когда я узнала, что ты тоже тэп?

— А я все боялся сказать тебе. Да и не успел, вдобавок...

Сверчок улыбнулся. Девушка хмуро взглянула на него, но не удержалась и улыбнулась в ответ. Впрочем, она тут же снова принялась внимательно следить за дорогой.

— А потом узнал про себя, что тоже, ну, как ты, могу... Летаю....

— Я знаю. Теперь знаю.

Через один перекресток Кси повернула направо. Лес скоро кончился, дорога пошла через степь. Разгоряченный уже боковой ветер временами ударял в борт, отчего машина вздрагивала. По траве прокатывались волны. Зрелище завораживало. Сверчок отвернулся от окна и спросил.

— Куда мы едем, если не секрет?

— Тут недалеко есть одно место... В общем, его ... затапливает. Туда никто не сунется. О нем почти никто не знает, я сама случайно наткнулась.

— Я такое видел, — кивнул парень, — только в Америке. А мы? Нас не выбросит?

— Нет, там есть где укрыться.

— Хорошо...

Он потянулся и включил радио, однако эфир отозвался презрительным шипением. Лепесток настройки едва вздрагивал, когда Сверчок крутил верньер. Только раз, на самом краю диапазона, попалось что-то новостное, но разобрать, о чем шла речь не получилось из-за помех.

— Пусто. Сейчас бы музыку отыскать... — парень уже хотел выключить радио, но девушка показала на перчаточный ящик.

— Посмотри вон там.

Сверчок открыл крышку и вытащил коробочку, забитую под завязку толстыми, на десять вкладок цилиндрическими футлярами. Музыка! Правда, танцевальная, в которой Механик почти не разбирался, а потому выбрал первый попавшийся носитель и вставил в отверстие на лицевой панели приемника. Щелкнул механизм, утаскивая цилиндр в недра проигрывателя. В руке остался пустой футляр.

Внутри системы зажужжали приводы. Можно было представить, как цилиндр растянулся, делясь на пластинки с фрагментами записей. Послышался чуть слышный нарастающий гул: это раскручивался шпиндель с маховиком. На панели замигала желтая лампа, приглашая выбрать номер диска для проигрывания. Но реакции не последовало. Многочисленные звукосниматели подождали еще немного, а потом выстроились ступеньками и начали проигрывать содержимое с первой дорожки первого диска.

К своему удивлению, Сверчок нашел ритмичную, хоть и немного грустную композицию, довольно красивой. Если так можно выразиться, она очень шла Кси. Если представить, как она танцует под эту мелодию в длинном белом платье, то захватывало дух. Девушка бы парила прекрасной птицей из волшебного мира!

Песня закончилась.

— Красиво... — кивнул девушка. — Поставь ее сначала, а?

Сверчок с удовольствием повиновался. Снова чуть печальные звуки музыки заполнили машину. Механик покрутил в руках футляр от цилиндра, прочитал название песни — "Вечерняя рапсодия" — убрал его обратно в ящик и посмотрел на Кси.

— Слушай, а нас таких много?

— А? — девушка слегка вздрогнула, снова очнулась от транса и вздохнула. — Нет. Нас, похоже, всего двое...проклятых.

— Жаль... А почему проклятых?

Кси не ответила. Или не хотела, или ей стало не до того. Слева показался курган и протянувшаяся за ним цепь холмов, поросших деревьями. К возвышенности вела грунтовая дорога. Даже не дорога, а так, едва заметные в высокой траве колеи. Кси уверено двинулась по этим следам. "Фаэтон" отчаянно затрясло на ухабах, и девушка снизила скорость.

Вскоре они обогнули курган и въехали в коридор, образованный кустами. А еще через минуту езды оказались перед небольшим озером; темные крутые высокие берега его сверкали, словно стекло. Ни единого растения не прижилось на черных откосах. Зато по верху буйствовала зелень. Кси остановила машину почти у самого берега.

— Приехали.

Сверчок пожал плечами.

— Думаешь, нас здесь не увидят?

— Если поторопимся, то вряд ли когда-нибудь найдут.

— Ладно, тебе видней.

Они выбрались из "Фаэтона". Пока Кси рылась в багажнике, Сверчок подошел к краю обрыва. Странное это было озеро. Круглое и мертвое. А еще, от него веяло энергией. Дрожали и распадались смутные серовато-аквамариновые образы, очень походившие на те, что демонстрировали "пальцы бога" на "Астрее".

— Не вздумай касаться берега! — предупредила Кси. — А то я тебя потом ловить замучаюсь.

— Это почему?

— Они заряжены под завязку, только и ждут, когда кто-то руку протянет. Такие молнии бить начнут, что даже тэпам не пройти. — и заметив, что парень собирается что-то спросить, кивнула на багажник. — Ты сейчас лучше помоги мне. Я потом расскажу как-нибудь, что это за место.

Сверчок схватился за сумку и едва сдержался, чтобы не крякнуть от неожиданной тяжести. Он с натугой вытянул наружу большой, набитый чем-то твердым баул и поставил его на землю. Девушка закрыла багажник, взяла из салона рюкзак и спросила.

— Готов?

— Погоди, я сейчас ухвачусь как следует, а то неудобно.

Кси улыбнулась.

— Это аккумуляторы, потому и тяжело. Помочь?

— Справлюсь! — механик сделал вид, что ему все ни по чем.

— Смотри. Хоть тут недалеко совсем, но идти больно неудобно.

Парень оценил замечание чуть позже, когда они уже изрядно углубились в заросли. Наверное, расстояние действительно небольшое, но когда в руках груз свинцовых батарей, путь кажется бесконечным. К тому же, девушка шла по одной ей ведомой тропке, пролегавшей между близко расположенных кустов и искривленных стволов деревьев. Баул цеплялся за каждый сучок, а острые углы содержимого больно ударяли по ногам. К всем прелестям доканывала жара: ветер в заросли не проникал, а влажность рядом с озером была довольно большой. Потому-то ноша казалась гораздо тяжелее, чем на самом деле. Так или иначе, но когда они вышли к неприметной, заросшей травой и мхом башенке, Сверчок основательно взмок.

— Пришли! — наконец сказала Кси.

Парень с облегчением поставил баул и выпрямился. Ему на мгновение показалось, что если сейчас подпрыгнуть, то можно запросто улететь прямо в голубое небо. И без всяких тэповских заморочек улететь.

Между тем, девушка решительно оборвала завесу из вьющихся растений. За ними, в неглубокой нише, обнаружилась дверь. Попытка открыть ее успехом не увенчалась.

— Сверчок, помоги! — попросила Кси.

Сверчок аккуратно отодвинул девушку в сторону и внимательно осмотрел дверь. Подобная закрывала вход на промысел у Нижних на "Астрее" — стальная, клепанная, массивная. Косяки выглядели тоже солидно, со своими торчащими полукруглыми шляпками крупных заклепок по углам. Только зесь железяки никто жиром не смазывал, от того они уже давно растеряли остатки краски и покрылись солидным слоем ржавчины. Рычаги запоров тоже изрядно поржавели. Нижний, как заметил Сверчок, уже был открыт, оставалось справиться только с верхним. Его когда-то не до конца закрыли, и время наложило свои заклятия, завершив работу, начатую людьми.

Хлопья ржавчины неприятно прилипли к ладоням, когда Сверчок ухватился за рычаг. Парень брезгливо сморщился, почистил руки пучком травы, затем им же вытер металл. Глядя на рычаг, как на личного врага, механик снова взялся за дело. Он уперся ногами в стену и потянул изо всех сил! Это помогло. Рычаг протяжно заскрипел и провернулся. Дверь приоткрылась, издав не менее пронзительные звуки.

Внутри помещения оказалось пусто. Только слой мусора на полу да торчащие из стены крюки.

— Давно тут никто не был. — Сверчок еще раз осмотрел помещение. — Да и не за чем тут быть, в общем-то, если подумать. Пустота.

Почему-то пришла обида: столько стараний и зря! Аккумуляторы эти пер, дверь открывал...

Кси хитро посмотрелана парня и тоже оглядела помещение. Но при этом вид у нее был настолько довольным, словно она нашла давно потерянные сокровища. Девушка хмыкнула.

— Неси-ка аккумуляторы...

— Сюда?

— Конечно!

Парень втащил баул поставил его в центре.

— Может, расскажешь?

— Ага! — девушка открыла сумку и принялась извлекать из нее новенькие толстые кабели.

Запах резины выбил дух затхлости из помещения. Вот только Сверчок никак не мог определиться, который из них хуже.

— Лет десять назад тут побывал мой отец. Хотел купить эту землю. — Кси рассказывала и одновременно зачищала от изоляции концы проводов острым ножом. — Но отказался от этой идеи.

Девушка присела на корточки, достала металлические зажимы, вставила в клеммные колодки медные жилы и разводным ключом аккуратно затянула болты.

— Так вот. Я нашла карты. Там, за озером, — она мотнула головой в сторону двери, — есть поселок. У меня карты есть, покажу потом. Но добраться туда через озеро или по воздуху нельзя. Отец рассказывал,что молнии уничтожили дирижабль, едва его подвели к холмам. Ударили в обшивку и все. Хорошо, что на борту никого не было. Потом он обнаружил на картах тоннель под курганом, вот только вход найти так и не удалось. Потом дела пошатнулись и отец вернулся домой. А я потом с этими картами долго играла. Искала пиратские клады в имении. Теперь, видишь, подросла и решила поиграть здесь.

Сверчок улыбнулся.

— И как тебе клад?

— Еще не знаю. Вот доберемся, тогда...

— Но как же прилив? Нас выбросит!

— Неа. Там уровни есть. И одно место точно не затопит. Слишком высоко оно расположено. — Кси раскрыла сумку, достала карты и протянула их механику. — Знаешь, убери пока к себе в рюкзак. На всякий случай, мало ли что...

Сверчок безропотно выполнил поручение. Девушка отложила сумку, подошла к торчащим из стены крюкам и принялась зачем-то их скрести ножом. Парень отметил про себя, что звук получался немного глухим, словно металл был довольно мягким. И верно, под темной поверхностью сверкнула медь.

— Вот! — девушка удовлетворенно кивнула. — Все правильно, Это они и есть.

— Кто?

Вместо ответа она тщательно установила зажимы на очищенные от окислов крюки, присела и раскрыла сумку с аккумуляторами пошире так,чтобы клеммы соединенных между собой батарей оказались под рукой. Затем нерешительно поднесла к свободным металлическим стержням аккумуляторов зажимы, но, так и не коснувшись, отдернула руки.

— Страшно...

— Чего?

— Сама не знаю, но очень страшно.

— Давай я.

— Угу. — не стала возражать Кси. — Вот этот зажим на плюс.

Девушка отдала провода механику. Тот раскрыл зубастые "пасти" и решительно установил зажимы. И...ничего не произошло. Кси вздохнула.

— Сдохло все, значит. Что ж, собираемся и поехали, ничего не поделаешь.

— А аккумуляторы?

— Что их таскать? — она махнула рукой и пошла к двери. — Брось здесь...

Сверчок подхватил карты, вышел вслед за девушкой и закрыл дверь. Он вдруг подумал, что скоро растения совсем затянут проход и никому не будет дела до одинокой башенки.

Обратный путь оказался гораздо короче, что не удивительно: карты весили гораздо меньше аккумуляторов. То есть, теория Сверчка о корреляции между тяжестью поклажи и длинной дороги блестяще подтвердилась.

"Фаэтон" пыхтел на холостом ходу, терпеливо поджидая хозяев. Кси уселась за руль, Сверчок устроился рядом. Девушка лихо развернула машину и они поехали к кургану. Но едва "Фаэтон" выехал из зарослей, как она нажала на тормоз так резко, парень едва не влип головой в стекло. Сверчок завертел головой, пытаясь определить, откуда им угрожает опасность, но ничего не заметил. Он удивленно посмотрел на подругу.

— Ты чего?

— Смотри! — Кси указывала пальцем на курган.

Трава впереди странно шевелилась, а курган очень медленно наклонялся. Над зеленью поля поднимался серый полумесяц. Казалось, холм этот поворачивался вокруг горизонтально расположенной оси. Причем, сама ось находилась где-то очень глубоко. Из-за этого казалось, будто курган — верхушка огромного шара. Однако вскоре показалось отверстие широченного тоннеля, что развеяло иллюзию.

Кси включила фары и, осторожно подруливая, направила к открывшемуся зеву "Фаэтон". У самого края остановила машину и вышла. Сверчок последовал за ней.

За широким рифленым порогом в глубину уходил пологий спуск с ребристой колеей.

— Поедем? — Кси поежилась и нерешительно кивнула на темноту.

— Можно. Ты как?

— Нормально. — затем, словно прочитала мысли парня, добавила. — Правда, нормально! В подземке страшнее было.

Но все же, усевшись за руль, девушка достала револьвер, положила его в углубление справа от сиденья и только потом отпустила тормоз. Тихонько пыхтя, "Фаэтон" въехал в тоннель. Вот только путь оказался коротким: свет фар почти сразу уперся в стену. Кси затормозила.

— Странно...

Сверчок посмотрел назад.

— Закрывается! Стена закрывается! Едем обратно!

— Что?

Кси обернулась, моментально оценила обстановку и врубила заднюю скорость. "Фаэтон" буквально прыгнул с места, но было поздно: уклон становился все более пологим, а отверстие, через которое они въехали, находилось теперь слишком высоко. Если только на своих двоих попробовать...

— Бежим! — крикнул Сверчок.

Он выскочили из машины и побежали к стене, в надежде протиснуться в закрывающееся окошко. Кси бежала за ним по пятам. Но они опоздали — осталась только узенькая полосочка, куда и руку не просунешь. И тут Сверчок увидел, что у самого пола возникла узенькая полоска света. Она понемногу разрасталась ввысь и вширь, пока не превратилась в огромный, тускло освещенный, проем.

Кси шумно выдохнула.

— Фух! Я уж было подумала, что устроила нам прекрасный склеп на двоих.

— Мне тоже стало не по себе. — признался Сверчок и заметил. — А вот ехать придется задом.

Пол под ногами дрогнул, ярко вспыхнул свет в открывшемся тоннеле. Это было кстати, а то механик уже прикидывал, как отвинчивать фару и приспосабливать ее сзади. Работа хоть и не тяжелая, но возиться не хотелось, да и гайки там наверняка закисли.

Кси осторожно вела автомобиль по тоннелю задним ходом. Сверчок предложил было свою помощь, но она отказалась. Может, и правильно — девушка лучше знала свой автомобиль.

Пятиться пришлось долго. Где-то через километр парень заметил, что свет начал тускнеть Видимо, на освещение ток шел с аккумуляторов в башенке и они были уже на исходе. Механик с тревогой поглядывал вперед и ему становилось не по себе. Как он себя ни убеждал, что выход обязательно должен быть предусмотрен, тревога не уходила. Вот-вот исчезнет свет и...

— А мы теперь вниз едем. — заметила Кси, обрывая мысли парня.

— Уверена?

— Ага.

Вскоре и Сверчок ощутил спуск, похоже, уклон стал больше. А через несколько минут забрезжил свет и они выехали наружу, на широченную, выложенную бетонными плитами площадь. С нее можно было разглядеть какую-то башню, с нахлобученным на нее сплющенным цилиндром. Вокруг строения расположились несколько зданий, казавшихся отсюда крохотными.

Кси осторожно развернулась. За исключением нескольких квадратных метров у самого выезда из тоннеля, площадь представляла собой отнюдь не ровную поверхность. Местами от плит остались только обломки, а некоторые уцелевшие сильно вздыбились. И это явно потрудилось не время, а что-то гораздо более мощное. Впечатление создавалось такое, будто неведомый великан взял площадь за углы и хорошенько встряхнул.

Переваливаясь на колдобинах, "Фаэтон" медленно полз вперед. Кси постоянно крутила рулем, объезжая ямы, обломки и проросшие сквозь трещины кусты. Но не все можно разглядеть. Под очередной, заросшей травой, проплешиной пряталась глубокая яма. Переднее колесо со стуком провалилось, автомобиль накренился, сталь душераздирающе заскрежетала по камню. Девушка ударилась грудью о руль и закашлялась. Отдышавшись, она врубила заднюю скорость и попыталась отъехать. Колеса с визгом прокрутились, а по кузову дробно застучал щебень. Однако выбраться не удалось: жалобно заскрежетал металл, и машину потащило вбок, прямо к торчащей плите.

— Черт! — Кси выключила передачу и раздраженно стукнула ладонями по рулю. — Пойдем, посмотрим, что там такое.

Она перекрыла кран подачи пара, мотор смолк. Сверчок выбрался из "Фаэтона", и, потирая ушибленный о стекло лоб, присел на корточки у колеса. Рядом устроилась Кси.

— Приехали...

Да, нечего было и думать выдернуть машину из ямы своим ходом. Да и для иных способов требовалась хотя бы веревка. Только вот в багажнике ее точно не было, за это Сверчок мог ручаться: он оттуда вытаскивал сумку с аккумуляторами.

Кси вздохнула, забралась в машину, выключила подачу брикетов и повернула рукоятку очистки топки. Зашипел пар, сдувая в бункер горящие угли. Когда загорелась желтая лампа предупреждения, девушка вытащила ключ и вышла из "Фаэтона", даже не потрудившись захлопнуть дверь.

— Все! Вот теперь идем.

— В поселок?

— Ага. Скоро вечер. Нам надо быть повыше, когда начнется прилив. — девушка достала с заднего сиденья увесистый сверток и протянула его механику. — Брось в рюкзак. Там еда. Немного, но хоть что-то.

— У меня тоже есть кое-что. И вода еще. — Сверчок уложил припасы, затянул горловину рюкзака и закинул его за плечи. — Готов!

Они двигались по разбитым плитам осторожно, стараясь избегать ям в траве. Даже если там не поселились какие-нибудь змеи, то ногу легко можно было сломать. Поэтому Шли молча: путь заставлял полностью сконцентрироваться на хотьбе. До поселка было примерно километра три, но дорога и не думала становиться ровной. Парень на миг представил себе силы, натворившие такое и ему стало не по себе.

Времени на переход ушло немало. Когда они, наконец, добрались до домов, то изрядно выдохлись, да и солнце почти село.

Вблизи башня оказалась выше, чем казалось сперва. А цилиндр — наблюдательный пункт — даже снизу казалась целым домом, хотя и необычной формы. Прямо под башней разросся здоровенный куст, заняв весь пятачок земли между развороченными плитами.

Дверь в строение оказалась распахнута настежь, и судя по намертво приржавевшим петлям — давно.

Внутри царил сумрак. К площадке вдоль стены спиралью поднималась лестница. Стальная конструкция выглядела довольно хлипкой. Сверчок подошел к опоре и попытался качнуть ее, та не шевельнулась. Появилась надежда, что и металлические ступени еще не совсем сгнили.

Сверчок поднялся на три ступени, сперва осторожно ощупывая их ногой. Затем он обернулся и сказал.

— Кси, поднимайся только когда я скажу.

— Хорошо! Осторожней только, ладно? — голос ее чуть заметно дрогнул

Он кивнул и продолжил неторопливо подниматься. Гулкий звук шагов по металлическим ступеням неожиданно успокаивал. Конечно! Ведь так "звучал" трап в машинном отделении на "Аисте". И почти с таким же эхом.

Находясь на верхней ступени, парень крикнул вниз.

— Поднимайся, Кси!

Он прислушался к шагам и прошел в помещение. Хотя на улице начало смеркаться, но сквозь помутневшие стекла проникало еще достаточно света, чтобы сориентироваться. В общем-то, тут было довольно пустынно. Только у противоположной стены виднелось что-то массивное.

Сверчок сделал несколько шагов. Теперь он смог разглядеть то, что находилось впереди. За столом, сидел человек! Похоже, он спал, уронив голову на руки. Сверчок замер, вытащил нож и только потом осторожно двинулся к сидевшему, но через несколько шашов спрятал оружие. Он понял, что человек спал уже очень давно. Спал вечным сном.

— Сверчок, ты где? — позвала Кси

— Я тут. — тихо ответил парень.

Девушка подошла к нему и вдруг заметила сидящего. Она выхватила револьвер.

— Эй, там! Руки подними! Только медленно.

— Кси, не стреляй, он не слышит тебя, — тихо сказал Сверчок. — Он давно мертв.

Они подошли к столу. От человека остался только скелет, облаченный в летный комбинезон и куртку с меховым воротником. Кожаный шлем с очками-консервами почти сполз с черепа.

Сверчок смахнул со стола пыль и понял, что мертвец лежит на каком-то пульте. Рядом со стулом, среди осколков стекла лежали бутылки и книга. Парень поднял ее и раскрыл — страницы осыпались трухой, в руках остался только кожаный переплет. Девушка присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть лежащий на полу чудом уцелевший фрагмент страницы.

— Это блокнот! Тут рукописный текст.

— Нам это не поможет. Все сгнило.

— Не все. — девушка подняла с пола закрытую пробкой бутылку и стряхнула с нее пыль. — Смотри!

В посудине, заткнутой пробкой, виднелись вполне себе уцелевшие листочки. Может быть, вырванные когда-то из этого самого блокнота рукой умершего.

— Пойдем, Кси! Не будем больше ... тревожить его.

Девушка кивнула.

— Да, пусть спит. Сегодня он завершил все свои дела, мне кажется.

Они пошли вдоль прозрачной стены, подсознательно стараясь найти самую дальнюю точку от останков. Из-за холмов сверкнул последний луч солнца. Стало быстро темнеть.

Кси внезапно остановилась у окна.

— Смотри!

— Чего? — не понял Сверчок.

— Прилив начался.

Как ни всматривался парень в сгустившиеся сумерки, но ничего не мог разглядеть. Найдя окно почище, он снова присмотрелся.

— Неужели ты не видишь? Огоньки по берегам...

И теперь Сверчок разглядел, как в некоторых местах вспыхивали и гасли искры. Наверное, там были кусочки металла. Вспышки становились все более частыми, пока свалившаяся на долину тьма не стала походить на отражение звездного неба. Только "звезды" тут сверкали ярче и казались ближе.

Вскоре Сверчок ощутил, как над приливом заколыхалась другая реальность — реальность тэпа. Пальцы Кси сжали его ладонь: она почувтсовала то же самое.

Чем выше поднимался прилив, тем меньше оставалось в иной реальности от древней башни и темной долины. Светлое поле, подернутое легким туманом, яркая луна и плывущие над самым туманом островки из травы. Кси... Сверчок не верил своим глазам. В полупрозрачном белом одеянии девушка легко ступила по плывущим островкам. Она шла навстречу "течению" и оставалась на месте. Механик шагнул к ней, чувствуя щекотное тепло травинок. Кси протянула руку и прошептала.

— Идем...

В бездне ее глаз сверкали искорки прилива гораздо более мощного, чем был когда-то/где-то/никогда у башни...

Островки их сблизились. Девушка обняла парня и повторила:

— Идем...

Островки соединялись краями, образуя большой остров. Мир вокруг начал кружиться, заставляя опуститься людей на траву. Сверчок не мог отвести взгляда от манящих глаз Кси. Он не видел, как заворачивается край горизонта, только горячее прикосновение ее губ имело смысл. Кусочки луны, раздробленные потоком энергии, мерцающими свечками окружили остров. Звездный купол укрыл людей от любопытства миров. И сами миры — от уничтожения.

Парень боялся, что его грохочущее сердце заставит девушку смутиться. Что она уберет чуть дрожащие ладони с его предплечий.

О боги! Близко, как она была близко!

Вокруг заплясали разряды, свиваясь в сложные узоры, сплетаясь в тончайшую ткань. Она опустилась покрывалом, прошла сквозь тела и растворилась без следа. Туман одежды Кси испарился, осев инеем на траву острова. Возникшая пелена на миг образовал гало вокруг пылающих осколков луны. Тепло коснулось девушки. Чуть заметно. Затем сильнее, сильнее!

Любимый!

Обжигающая вспышка пронзила тело. Ее глаза широко раскрылись, вбирая в себя Вселенную. Она подалась навстречу бесконечности, растворяясь в пространстве и времени.

Он здесь!

Не было больше островов и молний. Исчезли звезды и лунные осколки. Только яркий сгусток энергии, пульсирующий свет, нарастающий, яростный, вобравший в себя все цвета и краски миров. Тьма замерла, сжалась, с ужасом наблюдая за происходящим. Вот-вот наступит миг...

Свечение на миг сжалось, стало пронзительно белым и вспыхнуло, разнося все сущее на субатомные частицы...

Раз за разом в небе рождались удивительные переливчатые всполохи. Молнии били в холмы так часто, что голубоватый свет казался просто мерцающим сиянием. Ветер с ревом проносился над черными силуэтами деревьев, срывая листья, выворачивая из земли стволы. Словно место, где для двоих возникло пространство любви, высасывало из заброшенности по молекуле необходимый для постройки уют.

Только к утру, когда солнце едва коснулось холмов, энергия перестала бушевать. Долина снова погружалась в обыденную дневную дрему. Начался отлив.

Реальность плыла и укачивала. Сверчок медленно вплыл в сознание. Он чувствовал горячее дыхание Кси на плече и ее руку у себя на груди. Его ладонь ощущала бархатистость кожи девушки. Будто опасаясь разбудить любимую, парень чуть приоткрыл глаза. Сквозь щелочки он видел немного размытый мазок солнца на вершине холма. Словно свеча пылала над долиной. Как осколки луны в их пространстве этой ночью.

Ночь... Острова...

Сверчок скосил глаза, но не увидел ничего похожего на то, что видел во время прилива. Мало того, когда он осторожно повернул голову, то не увидел вообще никакой поверхности под собой. И с другой стороны тоже было пусто. Стало вовсе неуютно. Ближе всего находилась только вертикальная стена башни рядом. Но как бы то ни было, ощущение упругой опоры под спиной было совершенно явным.

Теперь солнцем осветились все холмы. Оно стремительно подбиралось к долине. Ласковый ветерок смело порывом невесть откуда взявшегося разгоряченного ветра степи. Он окатил людей горьковато-манящим духом полевых трав.

Кси приоткрыла глаза и улыбнулась как-то беззащитно, открыто; легкая вуаль сна еще колыхалась в ее взгляде.

— Любимый...

Он поцеловал девушку в мягкие губы.

— Кси...

Сверчок обнял девушку крепче, она жарко ответила Но тут в плечо что-то кольнуло, словно настырное насекомое искало местечко, куда удобнее тяпнуть. Сверчок дернул плечом и провел рукой. В пальцах оказалась травинка. Электрическое поле слабело и плавно опускало людей на землю. Отлив.

Сверчок встал на ноги и помог подняться Кси. Они снова обнялись. Девушка вдруг тихо сказала:

— А ты нашу одежду достать сможешь?

— А?

Механик повернулся и увидел, что на ветках куста развеваются необычные флаги. А за частоколом тонких стволов, в эпицентре этого буйного растительного "взрыва", поблескивала бутыль с записями. И она лежала на рюкзаке.

Хорошо, что все нашлось, но совсем не радовали здоровенные колючки на ветках. Кусты выглядели вовсе недружелюбно. Как ни старался Сверчок, но пока собрал всю одежду, сильно поцарапался. Надетую футболку сразу украсили пятнышки крови. А чтобы извлечь рюкзак, пришлось изрядно поработать ножом. Царапин, естественно, прибавилось.

Кси выудила из кармана медную коробочку аптечки первой помощи. Сверчок про себя отметил, что даже не успел отследить, когда она забрала ее из машины. Девушка тщательно смазывала каждую ранку. Механик шипел от боли, но это не мешало ему с любопытством рассматривать бумагу в бутылке. Там явно обитала какая-то невероятная тайна. Давно обитала. Кси заметила интерес парня к содержимому сосуда и хитро улыбнулась.

— Я сейчас закончу и мы позавтракаем, да?

— Идет. — вздохнул Сверчок, неохотно откладывая сосу в сторону. — Но потом займемся бумагами, хорошо?

— Ладно!

Они расстелили покрывало и разложили на нем припасы. В свертке девушки оказалось немало вкусных деликатесов: мясных, в основном. Ночь отняла немало сил. Молодые люди воздали должное еде. Сперва исчезли продукты Кси, а затем и галеты с консервами, что прихватил во время бегства Сверчок. Хватило только-только. Точнее, парень сделал вид, что ему хватило. На самом деле, голод только притупился, но признаться в своей слабости подруге механик считал невозможным.

Пока он смаковал последние галеты, Кси вдруг схватила бутылку и разбила ее о камень. Бумажки выпали на траву. Она подняла их и принялась внимательно рассматривать. Девушка морщила лоб и шевелила губами. Ей не терпелось узнать, что за тайна прячется в пляшущих буквах и наползающих друг на друга строчках.

Сверчок какое-то время наблюдал за подругой, затем стряхнул крошки с одежды и спросил.

— Есть что-то интересное?

— Угу. — Кси даже не оторвала взгляда от текста.

Парень взял один из листов, но тоже ничего не смог прочитать. Слова были написаны обычными буквами, но не имели никакого смысла. Некоторые из них даже произнести-то не получалось. Так, наборы символов, вроде зашифрованного текста. Без ключа такое и не прочтешь никогда. Сверчок взглянул на Кси и вдруг с удивлением понял, что она читает! Да еще как увлеченно! Он коснулся ее руки.

— Так чего там?

— Погоди немножко, ладно?

— Хорошо!

Сверчок вздохнул, улегся на траву, подложил под голову скомканный рюкзак и принялся смотреть, как набежавшие облака меняли формы. Едва заметное движение являло совершенно другую картину, не сходную с предыдущей. В такт метаморфозам где-то в деревьях долины шелестел листьями ветер. Прохладный, он почему-то напомнил о волшебстве прошедшей ночи. Сверчок протянул руку и погладил девушку по щиколотке. Кси вздрогнула и улыбнулась.

— Ой! Щекотно же!

— Ты забыла про меня! — он нахмурился, старательно изображая обиду.

— Не дуйся! Просто интересно очень. Я тебе сейчас прочту.

— А чего за язык такой странный?

— Старый язык клана воинов.

— Это тоже разведка, что ли?

— Не знаю, по-моему — нет. Я его изучала, когда мне в руки попали отцовские старые карты и инструкции. А изучала по книге с картинками. В доме нашла ее, в подвале. — Кси замолчала и тихо проговорила. — Отец говорил, что какой-то из дедов был в этом... клане.

Сверчок поморщился: в обществе считалось дурным тоном упоминать клан воинов. Ведь именно они разрушили мир, затеяв страшную войну. Девушка заметила реакцию, опустила глаза и вздохнула. Но парень взял девушку за руку и поднес ладонь к губам.

— Извини, пожалуйста! Как-то вот... Ну, ты же в этом не виновата!

— Да, конечно. Но все же... Такой позор для семьи...

— Забудь! Мало ли чем чьи предки занимались? Я своих и вовсе не знаю вовсе. Может, они тоже какие-нибудь вояки, грабители и убийцы. Или какие-нибудь сволочи из тайной полиции. Что это меняет? Считай, что мы сейчас изучаем историю.

— Спасибо! — Кси наклонилась и поцеловала парня в губы.

Тот немедленно притянул ее к себе, но девушка уперлась ему в грудь руками.

— Подожди! Я тебе сейчас прочту очень серьезные записи вон того умершего парня. — девушка кивнул головой на башню. — А он, чтоб ты знал, был пилотом бомбоносца.

— Это дирижабль такой?

Кси пожала плечами.

— Может быть...

— Ладно, читай!

"Салют, ребята! Тем, кто читает это письмо, этот привет из прошлого — грандиозный салют! Кто бы ни победил в этой войне — я улыбаюсь вам. Точнее, всем проигравшим.

Мне сталось немного. Я не в состоянии покинуть башню, а еды тут не осталось. Только выпивка. На ней можно протянуть, но без закуски — не так много, как хотелось бы. И ладно, хоть не так страшно жить, когда в одиночку.

Этот, разбуженный нами, электрический ад почти невидим Те, кто оказываются в долине — исчезают. Даже не исчезают-становятся тенями. Иногда я вижу темные сгустки, бывшие некогда людьми. Они бродят где-то там. Не живые, не мертвые... Призраки друзей и родных, растворенные электричеством. Я не хочу туда! У меня здесь есть роскошное пойло — "Солнечный дирижабль". А с ним и дьявол не страшен. Выпивки полно, а закуски нет. И ладно.

Мой самолет разбит в пыль зарядом. Проклятые амы нанесли удар по базе вопреки договорам. По крайней мере, так говорили по радио, пока радио работало. Теперь только треск помех. Мир исчез вместе со связью.

А может, мне все только кажется. И тени, и самолеты... Есть только "Солнце" и небо. Чертово голубое небо днем и подмигивающие звезды ночью.

Мы подрались за уголек, за энергию. Все вранье про энергоблокаду Большого Торгового Моста. Это просто предлог. Мост давно уже летает без подпитки. Его только удерживать надо, и для этого разрядникам много питания не надо. Кому-то очень хотелось денежек получить с перевозок. Вот и остановили Дорогу, оставили только путь через океан, сожравший остатки угля.

И вот ирония-то в чем: теперь у нас полно энергии. Вон она, под окном, сверкает в темноте искрами на металле. Хоть ведрами черпай. Только теперь с ней нечего делать. И пить ее нельзя, и есть. Всевышний любит пошутить, на то он и Всевышний.

Плохие вы ребята или хорошие — я не знаю. Но после глотка "Дирижабля" вы все хорошие.

Наши поднялись в воздух раньше. Словно заранее знали о вероломном нападении. А может и знали, на самом деле. Разведка что-то могла и накопать. А я торчал тут. Эх, мой бомбоносец "Зевс" развалился в один миг. Нет, его не видел, конечно. А откуда знаю? Вон там, где холмы, в которые бьют молнии, до взрыва был аэродром. Смогла бы моя малютка уцелеть там после взрыва электроснаряда? Вот то-то...

И не прикидывайтесь, что не знаете куда смотреть. Там, где бутылки, там и я. А впереди аэродром. Даже если и не бьют уже молнии, то холмы-то остались, правда? Им время ни по чем.

Обречен. Но пусть меня в ад черти сами потащут, я не собираюсь работать за них и переться туда самостоятельно. Знаете, ребята, а не так и страшно помирать, когда весь мир уже мертв. Неплохо протянуть подольше, но только ради интереса. Что в этом мире делать? Нет никого и ничего. Интересно, а если мир мертв, то кому я это пишу?

Хорошо, что бутылка еще полная. "Солнечных" мало осталось, но сосчитать не выходит. Буквы пляшут, пальцы не слушаются. Свет еще есть. Надо же! Включу его. Надо прикончить страницу. Или закончить?

Не судите строго за дурацкие шутки. Только вы у меня собеседники. Вы, пришедшие или не пришедшие сюда. Сейчас я допишу послание пьяного мертвеца, запихаю в пустую бутылку листочки и хорошенько закупорю. Если вы придете рано, то прочтете дневник. Если слишком поздно, то вот эту писульку. Хоть немножко поймете, чего тут было. Катастрофы люди не помнят, а ошибки повторяют из поколения в поколение. Вот сейчас нет у меня друзей и нет врагов. Только проклятая энергия кругом. Океаны энергии.

Если поймете что-то из моих записей, то учтите наши ошибки. Всего несколько советов. Или заповедей от пьяного пилота.

1 — Будьте ближе друг к другу. Мир маленький, а вы большие. Найдите короткий и быстрый путь к сердцам. Не позволяйте никому закрыть дорогу к вашим врагам, иначе они не станут друзьями.

2 — Гоните вояк в шею. Ненавидьте их. Если прониклись — плюньте на мои кости, я порадуюсь хоть после смерти. Черт, хуже нет ничего, чем поздно понять: войну никто никогда не выигрывает.

3 — Берегите то, что у вас есть. Все легко изменить, но нельзя вернуть. Плохое ли, хорошее, но пусть будет. Чем больше изменений в прошлом, тем меньше отличие одного от другого в будущем. Творите, храните, идите.

4— Не принимайте мой пьяный бред всерьез. Я почти умер. Наверное, последним из всех. Если так все бездарно прошло, то хоть побыть умным напоследок.

Что ж, пока, мальчики-девочки, нашедшие мои останки! Я ухожу в полет на моем "Солнечном дирижабле"

С приветом из далекого прошлого.

Севастьян Керимов, командир-пилот гранд-бомбоносца "Зевс"."

— Вот и все. Может, в дневнике нашлось бы и что-то поинтереснее пьяного бреда, но... — девушка сложила листочки и передала их Сверчку. — Держи. Убери куда-нибудь этот сувенир.

— Ну, кое-что там все же было. Летающий Мост, например.

— Никогда о таком не слышала.

— Я тоже. А тени? Ты видела тени в электрополях когда-нибудь?

— Один раз, в детстве. Когда смогла впервые переместиться в другое место. Тени и тени, если смотреть на них с края поля. А внутри... Ты видел же этих живых мертвецов. Тех, кто летел с тобой. И со мной тоже.

— Слушай, а вдруг и те, кто растворился — живы? Можно попробовать вывести их.

— Здесь нет теней. Уже давно нет. Мы сегодня ночью были там, когда затопило долину. Если где и бродят еще тени, то не в этом месте. И выводить их...

— Чем плохо?

— Знаешь, там, на базе, я однажды слышала про людей, которых вела. Об этом говорил кто-то из работников базы. Он высказал гипотезу, почему они такие покорные, молчаливые и выглядят, как... — девушка замялась, подбирая слово.

— Зомби? — предложил Сверчок.

— Да, зомби — подходящее слово, мне кажется. Так вот, часть их сознания находится в голове тэпа. В твоей, моей — не важно. И когда мы прибываем в точку назначения, то можем отдать им эту часть. Но только если подсознание уверено в их безопасности. Потому-то "пассажиров" наших держали от нас подальше, чтобы мы не сомневались в единственном безопасном месте для них. А вот где хранится часть сознания тех теней, что "растворились" — неизвестно. Наверное, самих ... зомби и можно вытащить, но они погибнут, скорее всего. Там, в энергии, у них остается хоть какая-то жизнь. И кто знает, насколько она настоящая

— Да, пожалуй.

Сверчок вздохнул. Ему было очень жалко тех людей, кто угодил когда-то в ловушку, из которой и выхода-то нет. Военные они или нет, но никто не заслужил подобной судьбы.

Кси погладила парня по руке.

— Нам выбираться надо. Давай посмотрим дома и пойдем.

— А? — он вздрогнул, возвращаясь к действительности. — Да, конечно!

Осмотр не занял много времени. В большинстве своем от зданий остались лишь коробки. Если внутри что и оставалось, то оно было похоронено под обломками и слоем грязи. Но и те, что более-менее сохранились, внутри оказались пусты.

— Ну, что, двинулись в путь? — Сверчок кивнул на холмы. — Придется через них перебраться.

— Думаешь, это единственный вариант?

— Думаю, да. Во тут в твоей карте есть линия. Думаю, она приведет нас к выходу, иначе зачем здесь ее рисовали?

— А почему там нельзя войти?

— Кто его знает, как тут все живет...

Девушка прищурилась, рассматривая вершины, потом кивнул.

— Хорошо! Давай попробуем.

Какое-то время Сверчок пристально смотрел на холмы, над которыми сверкали молнии. Хотя разряды и выглядели блекло на фоне голубого неба, но не становились от этого менее опасными. Похоже, солидная мощь была у древнего оружия.

Что такое электроснаряд ни Кси, ни Сверчок не представляли, но понимали — штука явно была разрушительной. Ландшафт вокруг долины возник в результате взрывов. Если верить записям пилота, то на месте холмов был аэродром. Теперь долина стала своеобразным островом, на который не может пробраться даже тэп, если не знает тайных ходов.

Дорога к холмам была просто направлением. Приходилось идти, преодолевая завалы и трещины. Частенько Сверчок и Кси даже не шли, а перепрыгивали с камня на камень, что сильно утомляло. Незапланированные остановки случались довольно часто, но без отдыха идти не получалось.

Когда они в очередной раз уселись на нагретый солнцем камень, Сверчок достал из рюкзака карту и попытался сориентироваться. По всему выходило, что линия их вела через какие-то склады. Присмотревшись, парень смог заметить в нагромождениях камня остатки строений. Что ж, пока ини шли правильно.

После очередной передышки идти стало легче, путь уже не усеивали обломки бетона. Теперь холмы приближались быстрее, однако росло и беспокойство. Ветер доносил запахи озона и жженого камня, а реальность временами начинала дрожать и расплываться. Едва такое происходило, как раздавался треск. В холм ударяла молния и одновременно с этим все вставало на свои места.

Когда они были совсем рядом с подножием, девушка остановилась и обеспокоенно взглянула на Сверчка.

— Два тэпа не могут вести через поле друг друга, помнишь?

— Помню конечно! Нам придется протискиваться между молниями поодиночке.

— А если нас разбросает опять? — голос Кси задрожал. — Мы ... мы же можем не встретиться.

— У нас нет другого выхода. По крайней мере, мы его не знаем. С этой стороны нам нечем открыть курган. Но пусть даже мы снимем аккумулятор с "Фаэтона", подсоединить его не к чему. В картах нет и намека на систему управления. Да и линия ведет только сюда.

Девушка вздохнула.

— Да я понимаю, но страшно! Ведь я не смогу даже коснуться тебя.

Чтобы успокоить подругу, парень сказал уверенным голосом.

— Кси, не волнуйся, мы обязательно найдемся. Я чувствую! Я знаю!

Она слабо улыбнулась.

— Спасибо! Но когда будем там, у энергобарьера, за которым почти перестанет существовать этот мир, постоим чуть-чуть, ладно?

— Хорошо! — Сверчок кивнул и улыбнулся в ответ.

Треск молний уже не походил на звук рвущейся ткани. По нервам хлестал могучий хруст ломаемых бурей сучьев в старом лесу. Становилось жутко. Вдобавок, все реже настоящее казалось таковым, все сложнее становилось идти в этой реальности. Разум отключался, заставляя инстинкты искать безопасные пути. Каждый шаг прибавлял времени промежуткам. А через несколько шагов реальность уже только изредка проглядывала сквозь мир видений тэпа.

— Стоп! — скомандовал механик больше самому себе, нежели Кси.

— Все?

— Да. Боюсь, через пару шагов я буду двигаться совсем по другой местности.

— У меня еще есть запас сопротивляемости, хотя и совсем небольшой. Я, наверное, смогла бы увидеть, как ты уйдешь.

Они обнялись. Сквозь краткие мгновения затишья между разрядами, Сверчок с нежностью смотрел в заплаканные глаза Кси. Ему казалось, что, возможно, он держит в объятиях любимую последний раз. Расставаться не хотелось. Каждый из них понимал разумом, что надо идти: здесь без воды и еды не выжить. Но, в то же время, каждый знал, что дороги по ту сторону невидимого энергетического барьера у каждого свои. А значит, им снова предстоит одолеть нелегкий путь друг к другу.

Девушка отстранилась и посмотрела прямо в глаза Сверчку.

— Мы встретимся! Верь и тогда мы обязательно встретимся! — девушка отстранилась и посмотрела прямо в глаза Сверчку. — Дождись, пожалуйста, когда я... Когда я уйду, хорошо?

Сверчок кивнул. Кси поцеловала его и решительно зашагала к холмам. Молнии били вокруг нее с дикой яростью, словно злились на вторжение в их царство. А она грациозно лавировала между разрядами.

Ветвящиеся всполохи сплетались, разделяя небо на причудливые осколки. Смотреть на них становилось больно. Сделав несколько глубоких вдохов, словно он собирался нырнуть в воду, Сверчок тихо сказал.

— Я приду, родная!

И шагнул в молнии. Его тут же накрыла странная тишина. Глубокая, но не абсолютная — странно призрачная. Наверное, потому, что звуки как бы растворялись. Они вроде бы гасли, не рождая эхо, но гасли слоисто, непривычно.

Сверчок шел по поверхности свода, состоящего из неровных кусков стекла, вставленных в переплет из шипастых стальных полос. Идти было очень трудно. Иногда стекло начинало хрустеть под ногой, словно тонкий ледок и тогда приходилось осторожно переносить вес тела на другое, более прочное место. И слушать, слушать, ни на миг не ослабляя внимания! Треск мог возникнуть совсем в другом слое угасания. А если обе ноги провалятся сквозь рассыпавшееся стекло, то острые шипы переплета раздерут тело.

Шаг, еще... По стеклу разбежались трещинки. Рывок вправо? Но там темный провал. Сверчок похолодел, стараясь найти в чудовищном витраже стеклышко поменьше, но не обнаруживая ничего подходящего. Однако, эта поверхность выдержала. Механик принялся двигаться дальше мелкими шажками, стараясь не отрывать ступни от поверхности.

Он подумал о том, что и у Кси наверняка оказалась нелегкая дорога, только выглядевшая по-другому. Он остановился на миг, стараясь не обращать внимания на угрожающий треск, поднял лицо к небу и попросил у кого-то.

— Пусть ей повезет!

Звук голоса расслоился и исчез. Конечно, Сверчок не питал иллюзий и ни на секунде не верил в существование неких божеств, способных выполнить его просьбу. Но может его услышит судьба и пощадит девушку? Здесь, в этом страшном, убийственном, несуществующем мире тэпа, все настолько ирреально, что в этом месте и чудесам не грех поселиться.

Долго стоять на одном месте оказалось плохой идеей: стекло рассыпалось, нога провалилась. Сверчок уперся руками в шипы переплета, и сталь тут же прошла сквозь ладони. От нестерпимой боли потемнело в глазах и парень закричал. И тут же, едва расползся по слоям крик, послышался тихий треск под другой ногой. Безуспешно стараясь отключиться от боли в ладонях, Сверчок ногой нащупал следующее стекло. Он попытался поднять ладони, снять их с шипов, но руки пронзила дикая боль. Перед глазами все поплыло. Но сейчас терять сознание — слишком большая роскошь, которую он не мог себе позволить. Стиснув зубы, механик рывком поднял руки. Хлынула кровь. Она толчками выплескивалась из ладоней и превращалась в летающие красные шарики. Треск! Снова чертов треск! Забыть боль и двигаться.

Двигаться...

В глазах роились какие-то мошки, сильно затрудняя обзор. Голова кружилась, стало подташнивать. Уши словно забили какой-то звенящей ватой.

Вперед...

Уже не осталось сил на то, чтобы представить себе конец пути. Вдобавок, впереди возникли голубоватые всполохи. Удивляться этому не хватало сил. Если уж разряды поджидают тэпа, переходящего реальность по своему воображаемому миру— "мостику", то выйти и надеяться не стоит. Невозможно построить "мостик" над "мостиком". Или это каким-нибудь богам, повелевающим электричеством, до смерти надоел наглый юнец со своими вторжениями?

Зарница была все ближе. Но это оказались не молнии, а светящаяся полоса. Такая была там, в камнях и болоте, в огненных всполохах. Только на этот раз ярче. Исчезло под ногами стекло, осталась черная изогнутая полукруглая поверхность. Сверчку казалось, что он идет по трубе, состоящей из сплошной тьмы. Под ногами стало невероятно скользко.

Кровь из ладоней прекратила течь, но пальцы наотрез отказывались слушаться.

Этот путь оказался едва ли легче предыдущего. Парень шел, с трудом переставляя ноги. Он уже почти не различал светящуюся полосу, а идти помогала, как ни странно, только тьма под ногами. Сверчок брел, не понимал куда и зачем и даже не замечал, что поверхность перестала скользить.

Между тем, полоса сворачивалась в спираль, меняя цвета и яркость. Она будто заканчивала неведомую работу. Но механику было все равно, он почти не замечал происходящего, только упорно шел вперед. Боль в израненных ладонях пульсировала, отвлекала, не давала заснуть....

Меркнущий свет лениво пробегал по тонюсенькому ребру полосы, исчезая в глубине спирали. А затем рулон стал вращаться вокруг невидимой оси. Все быстрее и быстрее, пока не образовался сверкающий тор. Плоскость вращения изменилась с вертикальной на горизонтальную. Казалось, в воздухе висит мерцающий прямоугольник. Он стал вытягиваться, становясь похожим на перевернутый усеченный конус. В лицо Сверчку ударил ветер, послышался мощный гул. Ну конечно! Это новорожденный смерч отправился в путь.

Дрогнула тьма под ногами. По ней пробежали трещины. Из трещин вырывались языки пламени. Сверчок остановился, прикрываясь рукой от жара. Следующая трещина пролегла совсем близко. Он отступил. Под ногами гулко загрохотал настил. Мост! Странный мост, упершийся одним концом в небо. Механик двинулся по нему, стараясь пореже оглядываться. Тьма превратилась в стену клубящегося, кровавого огня. Она обдавала жаром спину. А впереди ждало ледяное небо. Ему не терпелось отобрать тепло.

Сверчок подошел к ферме моста и обнял ее, прижавшись лбом к заклепкам. Прохлада металла успокоила боль и забрала страх. Парень заглянул в пропасть. Там колыхалась неизвестность, в которой одинаково тонули радость и боль, холод и жар...

Стены сближались, очень скоро они встретятся в центре моста. Левое плечо Сверчка уже почти ничего не чувствовало, правое немилосердно жгло. Вот-вот потрескается кожа и заструится из ран кровь. Слишком много всего. Надо упасть. Если раскинуть руки, то можно притормозить падение. А чтобы не бояться неизвестности, надо прыгнуть и закрыть глаза...

Чтобы упасть, пришлось лезть через ограждение. Остатки решимости улетучились, пока Сверчок стоял на самом краю. И все же он шагнул в пропасть. Вокруг радостно завыл ветер, принимая в компанию человека. Он подхватил добычу, закружил в смерче, затягивая куда-то в центр воронки. Парень знал, что падает, но все никак не мог заставить себя раскинуть руки.

Падение? Нет, не похоже. Да, вокруг все мельтешило, трудно было что-то различить. Он медленно развел руки, но его тут же резко дернуло, едва не вырвав конечности из предплечий, а затем принялось швырять из стороны в сторону словно тряпичную куклу. Снова пришлось сжаться в комок и закрыть глаза. Стало легче. Сверчок ощущал, как растет скорость. Он каждое мгновение ждал рокового удара — прибытия на конечный пункт, наверное поэтому ухитрился не заметить, как очутился лежащим на чем-то холодном и жестком.

Сверчок приоткрыл веки и попытался рассмотреть поверхность. Ребристый настил. Самый обыкновенный рифленый металлический лист, чтоб ноги не скользили при ходьбе. Такой много где используют. Жесткий, ясно дело. Не даром так тяжело дышится после падения. Механик повернул голову и посмотрел вверх. Там голубое небо просвечивало сквозь стеклянный цилиндрический свод, как на вокзале. Только этот был гораздо больше всех, когда либо виденных механиком.

Механик перекатился на живот и неуклюже поднялся, стараясь не касаться ладонями пола. На руки он посмотрел с опаской, особенно на левую: боялся увидеть разорванную плоть, но на ней вспухли огромные волдыри, какие появляются от ожогов. Правая выглядела получше: на ней покраснела кожа. Боль в руках пульсировала. Стараясь отвлечься, Сверчок рассматривал какие-то немыслимы по размерам застекленные ворота. А когда обернулся, то вообще обо всем забыл. Там высился совершенно потрясающий паровоз! Таких парень не видел даже на картинках.

В первую очередь поразили размеры машины: колеса на спаренных осях были метра в четыре диаметром и сдвоены. Получалось не по восемь ведущих с каждой стороны, а по шестнадцать. Из-за колес паровоз выглядел так, словно уперся в четыре рельса широко расставленными железными лапами, а сам припал к земле, готовясь к прыжку. Иллюзию усиливали длинные обтекатели или, если по аналогии с автомобилями, крылья над колесами. Выгнутый металл опускался до осей и крепился к кронштейнам на паровой машине.

Сверчок не сомневался, что перед ним был локомотив, но отсутствие дымовой коробки и трубы ставило в тупик. Их место занимала плавно изгибавшаяся сетчатая площадка, отделенная от корпуса ребристыми изоляторами. Она вся была утыкана какими-то тоненькими усиками.

Паровоз был великолепен, пусть немного и смахивал и на акулу. В тендере были зачем-то проделаны щели с отогнутыми против движения пластинами. Конструкция странных щелей чем-то напоминала жабры, которые наверняка загребали по дороге воздух. Наверное, обдув для скрытых в недрах паровоза механизмов.

Каплевидная будка машиниста отсюда выглядела крохотной. К ней поднималась закрытая кожухом длинная лестница с перилами. Поручни блестели от смазки. Сверчок подумал, что дверь наверху была не только дверью, но и полом подъемника. Однако рядом не было видно ни одного рубильника или переключателя. Подниматься же в будку, перебирая обожженными руками перекладины— не самая хорошая идея. Лучше исследование отложить на потом.

Вагоны, прицепленные к невероятному локомотиву, тоже внушали уважение: настоящие высокие и длинные многоквартирные дома на колесах, а длина состава такова, что хвост поезда отсюда был не виден.

Парень не был знатоком паровозов, но все же какую-то неправильность он чувствовал. Чего-то здесь не хватало... Локомотив большой, пусть без дров и угля, но явно от нагрева работающий, длиннющие вагоны эти самые... Вот! Не было колесиков спереди на этой, как там ее? Бегунковой оси! И тележки вагонные, если верить глазам, не поворачивались. Подобный состав способен двигаться исключительно по прямой. Но где найти такое место, чтобы не было поворотов?

Как бы ни отвлекали чудеса невероятного вокзала, но боль возвращала к насущному. Она пульсировала, то подступая, то затихая. Ладони немилосердно жгло. И нужно быстрее отыскать хоть что-то, чем можно подлечить руки. Возможно, в поезде есть нужные медицинские средства, вот только где их искать? Значит, надо отыскать местное управление или какое-нибудь поселение, где живут люди.

Сверчок брел вдоль поезда, разглядывая по дороге перрон. Тут оказалось немало механизмов, явно предназначенных для помощи пассажирам при посадке в вагоны. И, что было не слишком понятно, все оборудование было тщательно законсервировано. В этом парень не сомневался: все металлические поверхности покрыты слоем смазки, а кое-где даже замотаны промасленной бумагой. Яснее ясного, что поезд отсюда давно никуда не уходил, а люди, занимавшиеся обслуживанием машин, покинули вокзал без всякой спешки.

Все эти выводы казались такой ерундой, по сравнению с нарастающей каждую секунду болью. И тут Сверчок увидел на перроне, за устрашающего вида машиной, небольшое строение. Входную дверь украшала табличка "Только для персонала". Да, тут, пожалуй, больше шансов отыскать что-то медицинское, нежели в огромных вагонах. Морщась от боли, Сверчок повернул ручку и открыл дверь в помещение каких-то технических служб. На это намекал огромный, во всю стену, пульт с рубильниками и экранами. Почти все свободное пространство комнаты занимали столы, стулья, доски для записей... Механик отметил, что нигде незаметно пыли, хотя покинуто место уже очень давно. Вот ни единого следа, как и на перроне. Тщательно убранное перед уходом помещение.

К радости Сверчка, в одной из смежных комнат нашлась аптечка. Лекарства, понятно, были просрочены, но бинты и спирт хранились в герметичной таре и вряд ли могли испортиться. Приятным сюрпризом оказалась вода, текущая из крана. Чистая, хотя и ледяная. Почему не отключили водопровод — загадка, впрочем, сейчас это было очень кстати. Сверчок подставил ладони под струю воды: тут же стало легче. Когда руки совершенно онемели, он, с трудом удерживая пузырек, открыл спирт и полил им ладони. Затем, с горем пополам, помогая зубами и подбородком, сумел намотать на ладони бинты. Получилось до отвращения коряво, но хоть как-то прикрыть обожженную кожу было необходимо: если занести инфекцию, а, как на зло, все время под руки попадались острые углы и шершавые поверхности, то станет гораздо хуже. Говорят, заражение может привести к ампутации.

Вскоре импровизированная "заморозка" начала отходить, позволив боли вспыхнуть с новой силой. Ладони неимоверно жгло и спирт этому очень способствовал. Механик стиснул зубы, к горлу подступила тошнота. Чтобы отвлечься, он принялся бездумно бродить из помещения в помещение. Жжение никуда не делось, но все же на ногах переносилось легче. Он шипел и с трудом удерживался от того, чтобы опять сунуть руки под струю ледяной воды. Он даже представлял, как это сделает.

И все же разум справился с неистовым желанием прохлады. Боль понемногу начала отступать и парень принялся рассматривать стоящее в комнатах оборудование.

В одном из помещений целую стену занимали линзы экранов, переключатели, рубильники... Похоже, отсюда управляли чуть не всеми машинами и следили за процессами. Перегородки нарезали пространство на крохотные кабинеты, где, должно быть, работали техники-диспетчеры. Места тут явно не хватало: даже кабина лифта, уже давно заблокированного, если судить по заржавевшим в стопорах болтам, была занята В ней на полу лежали какие-то запчасти в промасленной бумаге. Да, тут явно все время что-то происходило. Что-то важное, требовавшее от людей постоянного присутствия.

Усевшись на табурет в одном из кабинетов, Сверчок задумался. Персонал тут должен был трудится круглосуточно, сколько бы рейсов паровоз не делал. А значит, люди работали посменно. И вряд ли их привозили издалека. Но даже если и привозили, то аварийные службы наверняка были где-то рядом. Хотя бы пожарные и полиция. Напрашивался вывод, что поблизости наверняка осталось поселение. Надо выйти и отыскать его. Там еда, помощь и, возможно, следы Кси. Или хотя бы аптечка с обезболивающими лекарствами.

Сверчок встал и собрался было идти к воротам, но понял, что силы на исходе. Он отыскал кресло и опустился в него. Боль и поход настолько вымотали парня, что вставать не хотелось. В животе бурчало, очень хотелось есть. Руки саднило, мышцы ныли. Пришлось сделать над собой усилие и подняться. Извлеченное из рюкзака покрывало согрело, а вода из под крана освежила и заставила отступить голод. В голове немного прояснилось: мысли перестали беспорядочно скакать. Стало понятно, что отсутствие пыли, и ветерок означали — строение до сих пор получает энергию от генератора. А значит, что существует место, с которого им можно управлять. И в подобных пунктах управления много чего есть. Возможно, что получится связаться с тэпами... Короче, надо искать. И еще местечко, где можно поесть, поспать... Сна хотелось даже сильнее, чем еды, но это подождет.

Не смотря на плачевное состояние души и тела, когда Сверчок вышел на перрон, то сперва направился к локомотиву. Паровоз манил своей таинственностью и непохожестью на виденных когда-либо собратьев. И вокзал, казалось, создавался исключительно для него. А почему нет? Вот "Голиаф" если взять. Тоннель-то делали под него или подобное гигантское судно. Возможно, и огромный поезд предназначенный для тех же целей, что и громадный вихревой пароход. Из конца в конец континента подобная махина запросто перевезет небольшой город.

Немного постояв и полюбовавшись необычной машиной, парень отправился дальше. Уж коли он так близко от ворот, то стоит посмотреть, что там, за ними. Возможно, оттуда можно разглядеть поселение, тогда и поиски генератора окажутся лишними.

Перрон скоро закончился. Сверчок спустился по металлической лесенке и подошел к застекленным воротам. Рельсы уходили куда-то под них, но нигде не было видно механизма открывания. Зато сбоку от путей Сверчок обнаружил небольшую дверь. На ней была изображена стилизованная голубая молния на красном фоне. Парень осторожно повернул ручку. Он подсознательно ожидал, что дверь заперта, однако замок послушно щелкнул. Ворвавшийся в щелку ледяной ветер обжег лицо.

Прищурившись, Сверчок огляделся. Рельсы шли по дну каньона, в стены которого беспрерывно били молнии. Треска не было слышно за воем ветра, но всплески энергии заставляли колебаться ткань реальности. Сверчок отшатнулся и покрепче вцепился в ручку двери. Трудно было понять, что там впереди: видения ли тэпа или обычный мир. Парень решил, что смотрит на все сразу. Земля, молнии, камни — отсюда. Но, вот, вряд ли рельсы могли уходить в облака...

Захлопнув дверь, Сверчок поежился. И не столько от холода, сколько от осознания, что он в ловушке. Вроде бы он не слишком и надеялся, но внутри как-то все ухнуло. И сил на поиски способов выбраться, уже не оставалось. Он добрел до ближайшего вагона, поднялся по короткой лесенке к неприметной двери в вошел внутрь. Загорелся неяркий свет. Сверчок шел по коридору мимо дверей с номерами, пока не добрался до той, на эмалированном кружке которой значилась цифра семь. Почему именно семь? Спроси его кто сейчас, и Сверчок бы ничего не смог ответить вразумительного. Просто понравилась и все.

За дверью номер семь оказалось довольно большое купе с удобной широкой кроватью под балдахином. Бордовая шелковистая ткань отделки стен, золоченые металлические детали интерьера, прямоугольное с закругленными краями окошко с раздвинутыми занавесками, рожки настенных ламп... Выглядело все солидно и богато. Возможно, какое-нибудь купе первого класса, но сейчас это не играло никакой роли. Главное сейчас — кровать. Механик сбросил рюкзак и покрывало на пол, завалился на мягкое ложе и моментально заснул, будто провалился.

Сон без сновидений, по ощущениям, длился очень долго, но когда Сверчок открыл глаза — за окно по-прежнему было светло. Странно, он, вроде бы, просыпался и видел за окном сумерки. А может, ему приснилось, что просыпался? Не важно.

После сна парень ощутил себя гораздо бодрее. Левую руку, правда, все еще саднило, а на бинте выступили пятна, наверное лопнули пузыри, зато правая стала выглядеть почти нормально. Да и настроение улучшилось. А уж когда в рюкзаке обнаружилось несколько галет, то на жизнь и вовсе расхотелось жаловаться. К сожалению, после скудной трапезы голод притупился, но не ушел. В животе временами урчало. Похоже, желудку требовалось чего-то посолидней. Как ни крути, а надо прорываться в какое-нибудь поселение.

Сверчок подхватил рюкзак спустился на перрон. Пусть рука и побаливает, но зато настроение теперь гораздо лучше. И думать получалось легче. Первую идею — найти генератор, парень решил пока оставить в покое. Не вдохновляла и мысль обойти вокзал по периметру, поискать дверь наружу. Во-первых, не везде можно пройти, а во-вторых, если дверь и сделали, то не обязательно ее получится открыть так же легко, как ту, что около ворот. Тогда остается только одно — разобраться с паровозом. Это единственный способ проскочить через молнии и добраться до населенных мест достаточно быстро.

Молнии... Сверчок внимательно пригляделся к сетке с усиками, которая укрывала переднюю часть локомотива. Механику вспомнились Остров и громоотводы на плато — разрядники для сбора энергии в цилиндры преобразователей. Похоже, что эта махина перед ним должна двигаться за счет молний! Куда — сейчас и не важно совершенно. Главное, что так можно проскочить по каньону, не опасаясь разрядов.

Удивительно, но теперь, после длительного и комфортного отдыха, выключатель подъемника нашелся. Даже странно, как можно было его не обнаружить. Справа от лестницы, у начала крыла поддерживающих колес, находился лючок с пиктограммой лестницы, а под крышкой — рубильник.

Сверчок секунду поколебался, а затем решительно поднял эбонитовую рукоятку. Обшивка чуть заметно задрожал, а через несколько секунд перед механиком остановилась кабина. Он шагнул внутрь, нажал кнопку со стрелочкой вверх и вознесся к будке машиниста.

Подъемник замер, превратившись в часть будки. Механик сделал шаг вперед и остановился в замешательстве. Он не ожидал увидеть такого количества приборов и устройств. То, что относилось к пару, было вполне понятным. Трубки и вентили оказались вполне стандартными и мало чем отличались от тех, что устанавливались в машины судов и других паровозов. А вот остальное... Куда там схеме парома на Острове! Здесь все было на порядок сложнее. Приклепанные к стене медные таблички со схемами помогали слабо, а многочисленные экраны сбивали с толку. Впрочем, спустя пару часов изучения многое стало понятным. Ну, а когда в тендере обнаружились ребристые панели теплообменников, между которыми примостились два цилиндра преобразователей и небольшой генератор, то дальше пошло легче.

Вообще, многое узлы хоть и поражали воображение своими размерами, однако были вполне узнаваемыми. Сильно впечатлил огромный вытяжной вентилятор-турбина, занявший все оставшееся пространство до крыши тендера .

За три часа механик уже научился свободно ориентироваться среди механизмов. Оставалось прояснить несколько моментов и можно отправляться в путь. Сверчок прикинул и сократил список этих самых моментов: в большинстве нюансов можно разобраться по дороге.

Энергия для выезда с вокзала в паровозе точно была, что обнаружилось, едва Сверчок поднял рубильник. В недрах большого электрощита что-то громко хлопнуло, на панели вспыхнуло целое созвездие лампочек. К сожалению, одна из них показывала, что в котле пусто, но это Сверчок и так уже заметил в водомерном стекле. Дело поправимое. Он настороженно щелкнул тумблером со значком насоса. Зажглась лампа и что-то громко зашумело, как будто в бочку опрокинули ведро с водой. К локомотиву подходила труба, и насос сейчас гнал воду в котел.

Сверчок вдруг подумал, что насос-то не хиленький, а молнии паровоз еще не заряжали. И нигде не видать подключенных кабелей. Тогда, мощные аккумуляторы? Механик тут же отмел эту мысль: даже самые лучшие банки давно бы разрядились. Все же питание наверняка поступало извне. Генератор вокзала? Вряд ли. Он, если и есть, то для вспомогательных механизмов.

Вот дурень! — Сверчок стукнул себя кулаком в лоб.

Конечно же, здесь работали силы, расточавшие энергию в каньоне! Именно оттуда поступает энергия в преобразователи. А керамические элементы в экипаже паровоза имеют прямое отношение к токоприемникам. ,То есть, энергия поступает через колеса.

Насос отключился. Зеленая лампочка известила, что вода заполнила котел и, если верить табличке, все емкости на борту. На всякий случай механик взглянул на мерную трубку — стекло было полным. Что ж, можно приступать к предстартовым процедурам.

Над тем местом, где обычно находилась топка, был установлен массивный рычаг со стопором и отполированной медной рукояткой. Над ним табличка "Нагрев". Сверчок отжал стопор и с усилием толкнул рычаг вверх. За стенкой послышался грохот, будто кто-то уронил на пол чугунную крышку, а стрелки приборов сильно отклонились вправо. В тот же момент колыхнулась реальность: на нее наползали цветные размытые пятна. Это означало, что в нутро паровоза хлынуло огромное количество энергии.

Сверчок направился к кабине подъемника. Обычно на разогрев котла уходило много времени. Вполне достаточно, чтобы хорошенько выспаться. Но взглянув на термометр, механик решил остаться. Температура росла буквально на глазах. Уже буквально через полтора часа стрелка манометра поднялась к границе зеленого сектора.

Загорелась зеленая лампа готовности. Сверчок оглядел приборы: можно было двигаться. Оставалось только понять, как открыть ворота. Еще раз внимательно рассмотрев диаграммы на табличках, Сверчок осторожно перевел один из рычажков в позицию "движение". И тут же едва не дернул его обратно! На две стороны начал раскрываться цилиндрический свод. И только когда крыша полностью исчезла, позволив ледяному воздуху заполнить здание вокзала, неторопливо распахнулись створки ворот.

Словно дождавшись своего часа, в локомотив ударила невидимая молния. Сверчок от неожиданности присел, стрелки приборов качнулись. В тендере взвыл вентилятор, набирая обороты. Механик быстро пришел в себя и четко, как когда-то на практике в депо, шаг за шагом "оживил" машину. Паровоз дрогнул, зашипел в цилиндрах пар, пронесся по сцепкам затихающий грохот и впервые за много лет, а может и десятилетий, состав отправился в путь.

За воротами молнии в локомотив били уже непрерывно. С боковых "усов"-разрядников сыпались искры. Хорошо, что кто-то оставил на крючке очки-консервы с темными стеклами, иначе от вспышек уже слезились бы глаза. Сверчок про себя отметил, что потоки энергии никак не влияют на восприятие реальности. На удивление, все оставалось незыблемым. Похоже, у паровоза было какое-то защитное устройство, спасавшее незадачливых тэпов от путешествий по видениям.

Рельсы шли под уклон. Вокзал давно исчез из виду, а по бокам был все тот же вырубленный в скалах каньон. Молнии беспрерывно лупили по сетке. Иногда разряды ударяли в корпус, но не причиняли паровозу никакого вреда. Сверчка это не пугало, а, скорее, приводило в восторг. Парню очень нравилось управлять этой невероятной, но послушной машиной, ощущать ее пульс.

Поезд все еще набирал ход. И хотя скорость его и так была велика, она совершенно не ощущалась. В какой-то момент Сверчок заметил, что вспышки молний поредели, а вскоре стены каньона "разбежались" в стороны. Состав теперь несся по равнине с совершенно невероятной быстротой. Он стрелой пронзал клубы плотного тумана, что возникали на пути. И тогда тонкие струйки воды ползли по стеклам будки.

Понять, с какой скоростью мчался поезд было невозможно. Она тут измерялась странно, секторами: белый, синий, зеленый, желтый и красный. О чем шла речь — непонятно. Но когда стрелка продвинулась в желтый сектор, Сверчок приготовился чуть сбавить ход. Он уже сжал ладонью рычаг, когда под потолком вспыхнула красная панелька, на которой был изображен квадрат из молний, в который был вписан круг. Зажужжал зуммер, и словно бы из ниоткуда по бокам поезда вновь выросли стены каньона.

Впереди виднелся легкий спуск, за ним небольшой подъем и... Из будки было видно, что в конце подъема все четыре рельса упирались... в голубое небо! Похоже, дорогу тут давным давно разобрали.

Сверчок приготовился дернуть тормоз, но передумал. Чтобы экстренно затормозить даже обычный поезд требуется приличное расстояние, а здесь... И выпрыгнуть самому — верная смерть. Так все глупо вышло! И с Кси не попрощались толком. Сверчок не стал закрывать глаза — страха не было. Досада, разве что...

Поезд на всех парах несся в низину. Очень скоро, буквально через миг, он эффектно подлетит на трамплине и, рухнув на землю с приличной высоты, сгинет вместе с незадачливым машинистом. Но тут над крыша кабины раскрылась...

Паровоза больше не было. Краешком сознания Сверчок еще какое-то время ощущал, что он все еще там, в будке, а затем другой мир поглотил разум тэпа целиком. Затянул в глубины электрических полей.

Теперь Сверчок несся на неведомой, живой машине с крыльями. Тяжелой и настолько огромной, что невозможно было оценить ее размеры. Перья гулко трепетали на тугом ветру. Каждое движение, каждая мысль рождали отклик в динамике полета этого невероятного существа. И это было очень важно именно сейчас, когда машина-птица неслась словно бы в узеньком коридоре. И не просто в коридоре, а точно в его центре. Тогда на душе становилось хорошо, словно бы очутился в детстве. Но стоило подняться, спуститься, повернуть не туда, как тень обиды наползала на душу. Обиды смешанной с болью и жалостью. А когда курс восстанавливался, то светлая, ничем не замутненная радость подхватывала и увлекала вперед, на встречу с самым-самым дорогим!

Быстрее, быстрее! Механик уже не управлял птицей — он сам стал машиной. Коррекции шли на уровне рефлексов. Облака, что не успевали убраться с дороги, вдруг ударяли серой тяжестью и тут же оставались позади: растерзанные, жалкие, судорожно собирая клочья пара, но неизменно распадающиеся. И снова солнце высушивает ткань этого мира.

На пути вспыхнуло радужное кольцо, осветив всполохами коридор. Цвета манили к себе, затягивали. Сверчок радостно нырнул внутрь и... очнулся. Сперва показалось, что он очутился в какой-то промозглой серости. Хотелось опять туда, в небо! Но вскоре ощущения от недавнего полета чуть притупились и серость расцвела красками солнечного дня. И он снова стоял в будке, а поезд все так же мчался по равнине.

Внезапно механик понял, что это другое место. Если там, где находился вокзал, были скалы и камни, то здесь на горизонте виднелся лес. А вскоре возник и похожий каньон, но со стенами, состоявшими из могучих стволов. И опять молнии стегали "Зверя", как окрестил паровоз Сверчок.

Деревья резко расступились, состав несся по травянистой равнине. Изредка попадались каменистые и песчаные участки. Вспыхнул на панели столбик из пять разноцветных прямоугольников, рядом с указателем скорости. Белый синий, зеленый, желтый, красный. А уже спустя мгновение они начали гаснуть. Первым — красный, еще секунду спустя — желтый. Стал мигать зеленый. Сверчок озадаченно поглядел на него, а потом догадался, что это указатель ограничения скорости на участке. Механик осторожно замедлял ход, физически ощущая чудовищную инерцию состава. Даже спина заныла, словно он сам останавливал махину. Хорошо еще дорога шла в горку.

Зеленый погас. Теперь казалось, что поезд еле ползет. Локомотив еще не добрался до вершины, когда погас синий. Уклон становился все более пологим. А когда погас белый сигнал, Сверчок увидел впереди здание. Это был вокзал — близнец предыдущего.

Когда локомотив почти подъехал к воротам, цилиндрический свод распахнулся. Со стороны казалось, будто сооружение пыталось взлететь на своих тяжелых стеклянных крыльях. А еще через мгновение распахнулись створки ворот и локомотив покатил вдоль перрона, все сильнее замедляясь.

Сверчок увидел из будки подсвеченную красным планку впереди — линию остановки. Он потянул рычаг. Поезд зашипел, заскрежетал тормозами, вздрогнул и замер, чуть переехав ограничитель. Не отпуская рычага, механик сел на пол: сил у парня не осталось ни капельки. От напряжения и нервной перегрузки у него дрожали колени и руки. По лицу стекали капли пота, причем, вовсе не жара в этом была виновата. Сверчок вяло наблюдал, как плавно закрывалась крыша вокзала, а немного позже сообразил, что рычаг можно не держать.

Что состав прибыл на станцию, и вовсе не важно, куда занесло его.

Сквозь апатию и усталость с трудом пробилась мысль, что надо собраться с силами и как-то выйти из паровоза и поискать способ выбраться за пределы этого вокзала.

Парень тяжело поднялся. Ноги еще были ватными, его качало и подташнивало. Но перед тем, как уйти, он разблокировал стопор и опустил рычаг включения нагрева. Раздался громкий хлопок, контрольные лампы погасли, вой турбины стал стихать. Вот теперь путь закончен. По-хорошему, нужна была консервация. Вряд ли кто воспользуется поездом в ближайшие недели, а то и годы, но все равно законсервировать этот гигантский агрегат в одиночку невозможно. Пусть так стоит. Только пульт обесточить и кое-что по мелочи. Завершив все, Сверчок прижался лбом к теплой панели. Ему казалось, что он чувствует, как засыпает огромная машина. Может и навсегда засыпает.

Он погладил стальные панели и тихо произнес.

— Спасибо, "Зверь"!

Подхватив рюкзак, Сверчок забрался в подъемник и спустился на перрон. А когда вышел, увидел перед собой ... Гриня! Старик был одет в свой застиранный комбинезон, но на голове его красовалась фуражка с квадратом на кокарде.

— Привет, малец!

— А-а-а... — Сверчок толком еще не отошел от полета и счел, что где-то перемешались все эти миры. — Д-д-да, конечно!

— Чего, да? — сурово спросил автомеханик.

Не дождавшись ответа, Старик хмыкнул и хлопнул парня по плечу. Потрясенный Сверчок закрыл, наконец, сообразил, что ответить.

— Здравствуйте, в смысле!

— Не призрак я, а главный механик американского вокзала.

— А как вы узнали, что...

— "Когда поезд в путь отправляется, в твоих снах дивный Мост протянется, Ты Дорогу найдешь и ее приведешь в день, где небо с землей меняется." — старик потер рукой лоб. — Дурррацкая песенка, с детства помню. В общем, потом сообразишь. Сверчок, меня ребята просили тебя встретить, чтоб ты не грохнулся в обморок. Они тебе все объяснят. Двигай туда, а я сейчас тут со своими олухами поковыряюсь. Вон, идут!

Из-за паровоза вышли трое. Парень помотал головой, когда узнал всю троицу: Петер, Илья и Лазарь. Фермеры были одеты в такие же, как у Гриня, синие комбинезоны и фуражки.

Но тут Лазарь узнал Сверчка и с гиканьем помчался к нему. Старик на всякий случай даже отодвинулся, чтоб не закрывать дорогу вихрастому урагану.

— Уррра! Ты здесь! Вот здорово!

Лазарь тряс руку Сверчку с таким энтузиазмом, словно хотел оторвать ее на память. Но тут подошли Петер и Илья. Отец сурово взглянул на мальчика, тот вздохнул и отступил на шаг. Хозяин заправки мрачно оглядел Сверчка с ног до головы и произнес.

— Спасибо, мсье, что пришли! Мы очень долго ждали!

Сверчок не понял, о каком ожидании идет речь. К тому же, по тону Ильи казалось, будто он не столько рад, сколько ругает незадачливого парня. Но Сверчок на всякий случай кивнул и улыбнулся. Петер и вовсе удивил. Он обнял Сверчка, а затем полез в карман и достал кулек с карамельками.

— Держи! Только грызи их после еды, смотри! Не перебивай аппетит.

— А? — Сверчок недоуменно посмотрел на Петера.

— Мальчишки частенько любят сладкое. Иногда больше девчонок. — пояснил тот, а потом засмеялся. — Не обращай внимания. Я просто очень рад, что ты здесь, с нами. Иди в управу, там пожуешь чего-нибудь посерьезней. Механик кивнул и отправился к зданию на перроне, а когда открыл дверь, то увидел улыбающегося Севу.

Да, правы были те, кто отправил Гриня встречать Сверчка у паровоза. Шок получился серьезным. Попробуй тут разбери, где реальность, а где миры, рожденные в воображении бушующей энергией.

— Здорово, дружище! Рад тебя видеть!

— И я! А ты как здесь?

— Все потом. Пойдем. Сейчас поешь, а после и поговорим.

По гулкой винтовой лестнице они поднялись на последний этаж. Едва они вошли, как Сверчка едва не свалил с ног запах домашней еды. А затем, он увидел хлопотавшую у стола Илону.

— Привет, Светослав!

— И вы...?

— А как же?! — ответила со смехом женщина, но тут же посерьезнела. — Все, закончили разговоры и немедленно есть. Вот сюда, к окошку. Заодно понаблюдаешь за механиками, там много интересного для тебя, мне кажется.

Сверчок послушно уселся на предложенное место, но в окно даже не успел взглянуть. Голод заставил парня вцепиться в вилку и заняться едой. То ли от бесконечных недоеданий, то ли все было необычайно вкусно, но парень не мог оторваться от тарелки до смой последней крошки. Лишь когда улыбающаяся Илона поставила перед ним чашку кофе, Сверчок позволил себе посмотреть на происходящее.

Разнообразные механизмы словно присосались к гигантскому паровозу. Люди сновали между машинами, что-то делали, управляли подъемниками... Захватывающее зрелище надолго отвлекло Сверчка от напитка. Вернул к реальности голос Севы.

— Там, безусловно, интересно, но кофе-то стынет.

— Да-да! — механик в несколько глотков опустошил чашку и снова выглянул в окно. — А откуда ты ... вы все здесь?

— О! Мы — бригада Дороги и Моста. И мы в сборе.

— Моста? дороги? А что за мост? Гринь, вот, тоже упоминал

— Это....это как бы образ. Трудно объяснить, пока ты сам не поймешь. В такие вещи надо сперва поверить.

Сверчок вдруг вспомнил про рюкзак, что, наверное, остался лежать у подъемника паровоза. А там остались листочки, где в записях пилота тоже упоминался Мост. Причем, совсем не в плане религии. Война началась, когда какую-то Дорогу нельзя было поддерживать... По-видимому, записи имели отношение к тому, что происходило сейчас. И Сверчок решил, что стоит показать свою осведомленность.

— Но ведь была война из-за Дороги и Большого Торгового Моста. Они и разрушились, наверное.

Сева удивленно взглянул на парня.

— Что разрушилось? Откуда ты все это взял?

— Нашли записи в бутылке. Они в рюкзаке, я его у паровоза забыл.

— Сейчас принесу. — Сева встал

— Да там ничего такого. Просто кусочек истории глазами одного летчика. Расскажи, что сейчас-то происходит?

Молодой человек опустился на стул. Илона тихонько коснулась его плеча и кивнула

— Продолжай, я сейчас.

И вышла.

Сева вздохнул.

— Снова началась война. В океане идут бои и гибнут люди. Теперь... Теперь есть Мост. Но без Дороги все закончится плохо.

— Вы ее не починили?

— Дорогу и Мост нельзя починить, дружище, никак не получится. Их — поезд, вокзалы, рельсы уничтожить — да, можно. Но кроме Моста и Дороги все восстановимо. Мы следили за всем, загнали поезд в депо, где ты его нашел.

— А почему не использовали? Не осталось энергии?

— Да что ты! Затрат тут нет. Это как... Как электрические поля после ударов энергоснарядами. Энергия нужна была всего только раз, чтобы запустить цикл. Снаряды и сделали по образу и подобию энергосистемы Путей. Энергия у нас есть, все есть. Не было главного — Дороги и Моста. Теперь мы отправимся за Дорогой.

Сверчок перестал вообще что-либо понимать. Они восстанавливают Мост не имея Дороги и собираются куда-то за Дорогой и ... и вообще все бессмыслица какая-то.

— Не понимаю, как это можно сделать...

Сева встал и хлопнул парня по плечу.

— Всему свое время. А теперь пойдем ремонтировать твои руки. И потом отдыхать.

Процедура оказалась болезненной. Молодая женщина-фельдшер поджала губы, неодобрительно рассматривая руки парня.

— Как так можно?

— Что?

— Обращаться со своими руками! Других же у вас не вырастет, а на этих уже места живого нет. Поверх свежих шрамов порезы и ожоги.

Сверчок виновато кивнул и вздохнул: он не умел спорить с медиками.

— Так получилось...

— Ладно, придется тогда потерпеть.

Легко сказать! Боль обжигала. Сверчок шипел сквозь стиснутые зубы. Даже и не сообразить, когда было еще больнее. То ли когда сдергивал рук с штырей в том мире, то ли на лечении в этом. Но вскоре подействовала успокаивающая мазь, наложенная фельдшером, и стало немного легче.

— Вот и все. — женщина мгновение полюбовалась своей работой и кивнула — Можете идти. Загляните через пару дней. Я проверю и перевяжу.

— Спасибо, госпожа !

— Идите, и постарайтесь сберечь руки. Они вам, возможно, и кажутся не нужны, но нам просто необходимы!

Сверчок вежливо кивнул, вышел за дверь и облегченно выдохнул. Почему-то осталось ощущение, что его потрясли за шиворот, как нашкодившего малька-первогодку. Сева ждал за дверью с пожелтевшими листочками в руках. Он беззвучно шевелил губами, пытаясь разобрать написанное. Когда заметил Сверчка, то виновато улыбнулся.

— Ты извини, я в рюкзак сунулся без спроса. Там листочки и еще — чертежи интересные нашлись.

— Да, ничего. — механик пожал плечами. — Только это переводить надо. Кси умеет, только...

— Ладно, пошли. Я тоже немножко могу, но плохо выходит. Потом займусь, как следует.

Они спустились по лестнице на этаж ниже. Перед тем, как открыть дверь, Сева спросил.

— Ты как с высотой? Не отвык еще?

— Нет, наверное. — Сверчок пожал плечами.

— Тогда, идем.

Странно, зачем Сева спросил. За дверью оказался очень приятный коридорчик с рожками светильников на стенах и ковровой дорожкой на полу. В коридорчике, помимо входной, было четыре двери.

— Это наша гостиница. Ведомственная, так сказать. Бери себе любой номер и отдыхай. Ключи внутри в замках.

— Тройку можно?

— Любой бери, я ж говорю.

— Ага!

— И отдыхай как следует, набирайся сил. Подозреваю, они тебе здорово пригодятся в ближайшем будущем.

— Спасибо, постараюсь!

— Ну, бывай!

Сверчок открыл дверь и ахнул: ниже большого, от пола до потолка, окна плыли облака. Сперва парню подумалось, что вокзал построен где-то на вершине горы, а потом сообразил — сооружение каким-то образом парит над землей. Сверчок отступил было в коридор, но тут же опомнился. Ему стало стыдно, что его, такого изумленного и, что греха таить, немного испуганного, сейчас увидит Сева и припомнит, что уже видел подобную реакцию у одного спасенного юнги-несмышленыша. Но обошлось. В коридоре никого не было.

Не смотря на свои небольшие размеры, в номере нашлось место и для большой роскошной кровати, и для высокого, под потолок, шкафа, и для санузла. И даже полка с книгами и радиоприемником отлично вписывалась в интерьер. Но все же, главной изюминкой было окно. Сверчок стоял возле него и любовался на белоснежную пушистую вату, ежеминутно неуловимо менявшуюся. Облака словно бы жили своей, непостижимой жизнью. Правда, разглядывая эту аморфную красоту, парень немного жалел, что она скрывает землю. Отсюда был бы прекрасный вид!

На душе потеплело. Стало даже не спокойно, а как-то легко. Пришла уверенность, что и с Кси они очень скоро встретятся, и война закончится, и что все обязательно станет хорошо.

В шкафу обнаружилось белье, разложенное по размерам, полотенца и банные халаты. Сверчок разделся, аккуратно сложил одежду и прошел в душ. Мылся он долго, с наслаждением. Немножко удручала необходимость оберегать забинтованные руки от воды, но настроения это не испортило. Бинты, конечно, подмокли, ну и черт с ними! После душа он долго вытирался: трудно было держать полотенце. А когда все же закончил — лег, укутался одеялом и забылся в светлом, радостном сне. Ему снились реки, через которые перекинуты мосты, и дороги, что устремлялись в небо. А там мосты помогали дорогам перебраться через облака...

Утро разбудило солнцем. Ярким, неистовым солнцем, что живет только над облаками. Сверчок уселся на кровати и какое-то время пытался сообразить, куда его занесло. Потихоньку в памяти все восстановилось. Он вдруг вспомнил, как хотел попасть в какой-нибудь город, чтобы раздобыть еды. Воспоминание заставило невольно улыбнуться своей наивности.

А вообще, вокзал в воздухе — потрясающая штука. Но если вдуматься, то никак не страннее огромного тоннеля, проложенного сквозь толщу земли. Хорда, по которой движется пароход, тоже невероятна, просто обыденна и не изумляет.

Сделав несколько упражнений, чтобы стряхнуть остатки сна, Сверчок умылся, оделся и подошел к окну. В тысячный раз он смотрел на облака и жалел, что не видит землю. Но пока он наблюдал за непрерывно изменявшейся поверхностью, у него возник интересный вопрос: как сюда, на вокзал, попадали грузы и пассажиры? На вскидку, в поезд влезало всего никак не меньше, чем в "Голиафа". Но загрузить стоящий у пристани пароход это одно, а парящий в небесах железнодорожный состав — другое. Дирижаблей не напасешься.

Сверчок решил, что обязательно выспросит, как и чего, но потом, после еды. Сейчас очень хотелось есть. Он поднялся на этаж выше. В комнате никого не было, но о постояльце позаботились. Под салфеткой на подносе нашлись вареные яйца, ветчина, масло, стакан с каким-то напитком и записка, гласившая, что кофеварка в углу. Судя по отсутствию инструкций к великолепной, сверкающей полированной сталью и латунью кофейной машине, завтрак сооружала Илона. Она верила в своего механика.

Парень начал с еды и за считанные минуты уничтожил заготовленное. Затем пошел колдовать к кофейному агрегату. Лампочка у того горела, а значит, автомат был включен. Он о чем-то тихонько ворчал, ожидая от человека действий. Стрелка термометра подрагивала у красной метки. Сверчок нажал кнопку с изображением чашки. Машина с облегчением зашипела, из сверкающего рожка полился ароматный напиток.

Парень уселся за стол и принялся рассматривать вокзал, дела махонькие глоточки кофе. Жаль, что на перроне тихо и пустынно. Вокзалу не ожить, покуда здесь не будет пассажиров, а их сюда не доставишь так просто.

Сверчок вздохнул, зачем-то прочитал еще раз записку Илоны и перевернул листок. В верхнем углу красовалась эмблема в виде квадрата из молний и вписанной в него окружности. Парень сунул листок в карман, собрал посуду и помыл ее: вряд ли люди будут довольны, найдя неубранный стол.

Уже стоя на ступенях лестницы Сверчок подумал, что надо бы вернуться за рюкзаком, но потом махнул рукой и пошел вниз, на перрон.

В воздухе густо пахло машинным маслом и металлом. От этого духа веяло чем-то родным и, как ни странно бы это прозвучало по отношению к механизмам, живым. Механики постарались на славу. Паровоз стал зверюгски прекрасен! Сверчок не удержался и погладил изгиб крыла.

— "Зверь"...

— Светослав! — в дверях вокзального корпуса показалась Илона. — Иди сюда! Тебе будет интересно.

Парень послушно вошел и, разыскав свободный стул, сел так, чтобы видеть хоть что-то. Такое местечко найти оказалось непросто Весь вид закрывали сидящие перед пультом операторы. Сверчок понял, что так ничего не увидит и встал поближе к Илоне.

Голубые линзы экранов показывали части каких-то механизмов. Стрелки приборов подрагивали и раскачивались, а сидевшие напротив них люди внимательно отслеживали данные, записывая что-то в прикрепленных рядом блокнотах. Сверчку показалось, что кое-кого он уже встречал.

Шли периодические доклады.

— Стабилизация в норме, координатор.

— Небольшое нарастание энергии во втором квадранте. Плюс восемь, координатор.

Илона внимательно следила за происходящим на экранах, выслушивала сообщения и давала команды.

— Перераспределить нагрузку, компенсировать дисбаланс.

— Выполняю, координатор.

Голос ответившего показался Сверчку знакомым. Ну конечно! Это был Яков, начальник службы охраны "Голиафа". Илона проследила взгляд парня и едва заметно улыбнулась.

— Знакомый?

— Да, это Яков.

Не отрывая взгляда от приборов, человек поднял руку с отогнутым большим пальцем.

— Потом поболтаете. — кивнула Илона.

Доклады шли беспрерывно. В какой-то момент на экране возникло лицо Гриня. Он сказал только одно слово.

— Готов!

Илона кивнула.

— Начинаем спуск.

— Принято, координатор! Начинаем.

Вокзал еле заметно дрогнул. Сверчок ощутил, как вокруг заколыхалась невероятная мощь, истекающая сейчас в пространство. Реальность затрепетала. Все сооружение с поездом и оборудованием опускалось к земле. Так вот как пассажиры и грузы попадают рейс! Их подбирает вокзал.

На левом экране облака стали расползаться и стала видна поверхность. Оператор, сидевший перед ним сообщил.

— Отключилось маскировочное поле.

— Наблюдаю.

"Так же скрывала себя и цитадель" — заметил про себя Сверчок

— Скорость снижения?

— Не выше допустимой, координатор.

— Стабилизация?

— В норме, координатор.

— Приготовить емкости для затопления посадочной площадки.

— Там люди!

Илона резко скомандовала.

— Прекратить снижение!

Пол дрогнул. Женщина рассматривала фигуры на экране. Видно было не слишком четко, но то, что внизу стояли солдаты — сомнений не вызывало.

— Черт! И чего они не уймутся? Ведь все уже, все! Их время закончилось! — Илона досадливо ударила кулаком себе по ладони. — Надо выяснить, что им нужно. Хотя, я и догадываюсь, но вдруг... В любом случае, мы не можем продолжать снижение, иначе они погибнут. Яков, спустись к ним и спроси, чего им надо.

— Понял, координатор.

Человек вышел за дверь. Илона встала и принялась нервно расхаживать по залу. Один из операторов доложил.

— Температура накопителей повышается.

— Сколько примерно времени у нас осталось?

— Минут десять. От силы — пятнадцать.

Илона вызывала Гриня.

— Приготовиться к подъему!

Старик мгновение помедлил, потом кивнул.

— Принято,координатор!

В это время появился мрачный Яков.

— У них Ксения, координатор. Им теперь еще нужен и Мост. И вообще, они тут со всей своей техникой и пушками. Хотят отправиться воевать всей армией.

— Ксения? — Сверчок встал. — Я иду.

— Садись. Им как раз ты и нужен.

— Мост им нужен, а не... — и тут до парня дошло. — Значит, я...?

Сева подошел к нему.

— Да. И если ты сейчас уйдешь, то мы потеряем все, что хранили поколения наших предков. Все, что собирали мы.

— А если я не уйду? Ведь Дорога, это Кси?

Сева кивнул.

— Что ж, а зачем нужен Мост без Дороги? — Сверчок усмехнулся и повернулся к Илоне. — Накопители! Проводите меня к накопителям.

Женщина недоуменно посмотрела на Сверчка, прищурилась, но все же кивнула.

— Идем!

Операторы проводили их почтительными взглядами. А Сева шумно вздохнул и рухнул в кресло. Было видно, что он очень расстроен происходящим.

Илона открыла массивную гермодверь. Большое помещение, где стояли накопители, было вырублено в граните. Матовые ребристые корпуса устройств стояли рядами. Огромный запас энергии хранился в них, ожидая своего часа. Сверчок чувствовал мощь дремлющего до поры электричества, стоило протянуть руку.

Они прошли вперед, по широким медным "тропинкам" токопроводов и остановились где-то в центре, между корпусами накопителей.

Илона с гордостью обвела рукой помещение.

— Здесь все, что нам удалось подготовить!

— Илона, а можно использовать часть энергии и немого подтопить площадку?

— Есть резерв, процентов пятнадцать, на всякий случай поддерживается, но этого мало для...

И тут женщина поняла, что задумал Сверчок. Она испытующе посмотрела на парня.

— А ты... Ты уверен, что попадешь туда, куда надо?

— Да! И вернемся мы вместе.

— Учти, времени почти не будет. Минут семь где-то.

— Мне хватит. — уверенно кивнул Сверчок.

— Хорошо. Но перед тем, как начать, я тебе мигну светом. У тебя будет пятнадцать секунд, чтобы успеть выбраться, если передумаешь.

— Не надо! — широко улыбнулся Сверчок. — Все будет нормально.

— Надо! Обязательно должна быть возможность... — голос Илоны дрогнул и она грустно улыбнулась. — Наверное, ты прав. Удачи тебе, мальчик!

— Спасибо!

Женщина резко повернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Сверчок остался в одиночестве среди машин. Он ждал, он сосредоточился, он практически видел весь путь до конечной точки. Отчего-то теперь все казалось предельно простым: только и оставалось, что ждать и стараться не думать о тех силах, что подхватят и увлекут в другой мир. Каким он будет на этот раз? Словно подслушав Сверчка, воображение терпеливо стало подкидывать вариант за вариантом. Лед и огонь, свет и тьма, пустыня и лес... Все это стремительно проносилось перед внутренним взором, обретая вес и краски, непрерывно меняясь. Череда прекрасных миров сменялась набором совершенно невероятных кошмаров.

Свет мигнул.

Четырнадцать...

Тринадцать...

Сверчку подумалось, что хорошо бы отменить эти секунды. А то воображение все еще разворачивало свои картины. Иногда очень пугающие

Двенадцать...

Одиннадцать...

Никогда еще время не было столь тягучим, ленивым и тяжелым. Оно струйками холодного пота текло по спине, каплями выступало на лбу...

Десять...

Стало чуть полегче. От самого обычного постыдного страха легче, вот ведь парадокс! Десять — стандартное начало обратного отсчета. Страх пришел и научил, чего не следует бояться.

Девять...

Вспомнилось почему-то училище. Казарменные коридоры, панцирные сетки кроватей. От них болит спина.

Восемь...

Он почувствовал Кси. И что ей сейчас тоскливо. Ничего, скоро все закончиться. Так или иначе, но закончится.

Семь...

Шесть...

Сколько всего можно сделать за секунду! Оторвать надоевший заусенец, например. Вспышка боли уложилась в этот интервал.

Пять...

Быстрее бы...

Четыре...

Все, дальше остались мгновения.

Три....

Внутри все напряглось, невидимая внутренняя струнка завибрировал сильнее. И влага на ладонях.

Два...

Наверное, где-то Сверчок немножко удлинил секунды: безо всякого перехода он оказался в высокой траве. В одном месте сквозь стебли виднелся просвет. Парень двинулся было туда, но стальные шипы на травинках впились в тело. На коже выступила кровь. Откуда эта трава? Ее не могло здесь быть, Сверчок это знал твердо. Шипы не давали идти, стебли не ломались. Насмешливый ветер звенел в металлических стеблях.

Время... Если кончится время...

Сверчок постарался сосредоточиться. Получалось плохо: боль и паника — не самые лучшие помощники. Но все же, он постарался.

Время не остановить, но можно использовать. Его надо как бы поймать, выделить из энергии, ощутить точку настоящего, а потом увеличить ее. Так просто!

Сверчок поднял руки и принялся то сводить, то разводить ладони, пока не поймал пронзительное тепло настоящего. Время, где пылали те самые пятнадцать процентов резерва вокзала. Осторожно удерживая искорку, Сверчок слой за слоем наращивал ее. Ладоням становилось все горячее, и скоро между ними горел яркий шар. Он пульсировал, становясь все больше. Спина мерзла от ледяного ветра, но при этом лицо горело от невыносимого жара. Внезапно Сверчок понял, что сейчас все время этого места было здесь, на ладонях; прошлое, настоящее и будущее. Шар буквально высасывал энергию из стальных растений. А когда стебли начали похрустывать, Сверчок ткнул ногой ближайший. Злые травинки рассыпались серебряной пылью. Теперь вместо них колыхался серый туман, сквозь который рвались яркие цветные пятна. Они колыхались и меняли форму до тех пор, пока не образовали переливчатый коридор. Парень осторожно ступил в него и через несколько шагов оказался рядом с Кси.

Девушка полулежала в кресле. Ее руки вросли в подлокотники, она смотрела куда-то вперед. За ней сидели пассажиры-"зомби". Только странные они какие-то были, с палками. Именно из этих палок били красные лучи в почву и в этом месте тут же пробивалась и начинала стремительно расти трава со стальными шипами.

Сверчок присел на корточки и посмотрел в глаза любимой. Сердце его сжалось: на ее щеках горели слезы. Парень встал и положил ладони на подлокотники, рядом с руками девушки. Он дождался, когда пальцы врастут в поверхность и рванул кресло на себя. Однако не только кресло, двинулась и вся платформа с сидящими на ней людьми. Сверчок старался двигать сооружение осторожно, но Кси все равно вздрагивала. По-видимому, она пыталась управлять полетом.

Сверчок тянул платформу в коридор. Уже было пройдено первое кольцо, когда по стенам побежали странные яркие светлячки. Парень предположил, что там, в той реальности, по ним стреляют, и это не букашки вовсе, а следы пуль, попадающих в сгусток энергии. Если так, то они дураки! Зачем им это все? Ведь все знают, что война — самое дурацкое занятие, придуманное людьми. Стреляют те, кто не умеет думать.

Коридор словно бы растворял предметы. Кресло оплыло, потеряло форму, от него начали отваливаться крупные куски. Ладони Кси освободились, но она так и оставалась безучастной, глядящей куда-то вперед. Сейчас девушка почти не отличалась от своих пассажиров, которые осыпались с разваливающейся платформы. И тут Сверчок понял, что эти люди-тени обречены. Им придется вечно обитать в тонком слое посадочной площадки вокзала. Кси просто не сможет вернуть им ту часть сознания, которое они передали тэпу в обмен на возможность перемещения.

Сверчок поежился. Уж лучше смерть, чем вечное блуждание в междумирье. Но почему Кси стала такой? Она же тэп! И тут вдруг ему стало не по себе. Что если там, на базе, часть ее сознания заперли в чьем-то другом разуме? Скорее всего, они так и сделали, раз Сверчок на свободе. Подстраховались гады! Что же тогда можно сделать? Какой ход? "Вернуть" Кси в свое сознание? Но для этого надо выйти там, где находится кресло. И покинуть коридор. Вот только уже не получится вернуться обратно, а вместо девушки останется только безучастная ко всему тень в реальности и "зомби" в электрических видениях тэпов.

Мысли в голове вдруг сфокусировались, стали четкими, быстрыми и понятными. Второй! Он частью сознания должен быть где-то здесь, в этом мире. Ведь он замкнут на Кси. Теперь стало понятно, как действовать.

Когда кресло окончательно развалилось, Сверчок подхватил девушку на руки и вышел к краю коридора. Он заканчивался в помещении, заставленном цилиндрами преобразователей. Видимо, здесь сформировалась точка возвращения. Цилиндры колыхались, ощущение перехода не пропало, но оно почти не мешало ориентироваться в реальности. Сверчок опустил Кси на пол и шагнул вперед. К ним подбежал довольно улыбающийся Яков.

— Черти, вас сейчас и не видно почти! А сработало правильно? Я немножко подогрел тут — добавил мощности, чтоб вы не промахнулись. У нас еще минут пять осталось и... Улыбка тут же сползла с лица оператора. — Что с ней? Или это просто тень?

Сверчок вышел в зал.

— Она останется пока там.

— Давай я помогу, быстро отнесем ее к фельдшеру!

— Нельзя. Тут фельдшер не поможет. Части Кси просто нет. Помнишь тени? Из нее сделали тень. Единственный шанс вернуть ее — найти второго. И кажется, я знаю, кто он. По крайней мере, как его найти. И срочно найди еще одного человека, кто не побоится стать тенью. Или двух, если ты откажешься. Яков хмыкнул.

— Обижаешь! Сейчас второго попросим Илону найти.

— Не за чем искать. — в помещение вошел, как всегда, угрюмый Илья. — Гринь сказал, что нужна наша помощь.

Вслед за Ильей появился серьезный Петер. А спустя еще мгновение, в зал вбежал Сева. Видимо, следил за происходящим.

— Что случилось? Гринь сказал, будто беда стряслась какая-то.

— Мы отправляемся за Кси.

Сева взглянул на тень, парящую над самым полом.

— Но...

— Времени объяснять нет. Нам надо попасть к воякам и забрать одного человека, у которого... который держит Ксению в плену. Скажи Илоне, пусть поднимает уровень в преобразователях, только осторожно.

— Да.

Бросившись к операторскому пульту, Сева включил переговорное устройство и изложил все до того, как линза экрана полностью прогрелась. Все слышали, как Илона твердо ответила.

— У вас три минуты. Затем я скомандую подъем, чтобы спасти вокзал.

Сева повернулся.

— Сверчок, она...

— Я слышал. Мы отправляемся. Выбросьте все металлическое. Сева, уходи!

— Я с вами!

— Мы, можем не вернуться, и ты ведь тэп! Ты не сможешь идти со мной вместе, забыл?

Вместо ответа, Сева повернулся к экрану и спокойно сказал.

— Илона, начинайте.

— Удачи!

Люди встали в круг, держа руки на плечах друг друга. Сева кивнул Сверчку.

— Дружище, ты недогадливый. Мост для всех один, понял? И Дорога тоже одна.

Отговаривать друга времени уже не оставалось, Сверчку осталось только пожать плечами.

Нарастание шло быстро, хотя и довольно плавно. Кси из парящей тени вновь "проявилась", превратившись в лежащую на полу девушку. Коридор опять стал вполне материальным, только теперь переливающиеся кольца оказались плотно оплетенными тонкими лианами со стальными шипами: электричества Илона не пожалела, похоже. Но не страшно, зато теперь точно никто не помешает переходу.

Сверчок раскинул руки и они превратились в крылья, как на самолете. Четыре неподвижные фигуры висели под ними в прозрачных коконах и напоминали черные продолговатые цилиндры. Четверо! Значит, Сева верно предположил. Нет, в его случае точнее будет "знал".

Субъективно полет занимал много времени, в реальности, похоже, он ничего не "весил". В прошлый раз Сверчок обернулся за пару минут. Теперь задача — выдернуть человека, запершего сознание Кси. Маяка нет, но он сейчас должен быть тенью там и "зомби" здесь. Оставалось только найти одинокую фигуру.

Их оказалось много. У выхода из тоннеля стоял добрый десяток фигур, вооруженных палками. "Зомби" по очереди постреливали в проем зарядами травы, но она не могла там расти. Ростки становились чуть выше колен и тут же распалась. Энергия тоннеля была слишком сильна для них. Спасибо Илоне!

Бойцы стояли в ряд. Сверчок оглядел их и почувствовал, что среди них не было нужного "зомби". Он обогнул подрастающую траву, заложил вираж и "приземлился", освобождая из коконов "десантников"

— Не давайте этим с палками идти за мной, ясно?

"Зомби", его "зомби", раздражающе медленно кивнули. Более сложную задачу им было невозможно поставить, но тут и не важно. Главное — отвлечь, запутать противника. Надо, чтобы реальности все тени сгрудились в кучу, тогда долго никто не распознает нападение и отделившуюся от толпы фигуру никто не станет отстреливать: это ж наверняка свой.

Дождавшись момента, когда завязалась вялая рукопашная, Сверчок двинулся вперед. Он искал того, кто не двигался и кому было плохо. Они почти как одно: плакала Кси, плакал и тот, кто украл часть ее. И в очередном всполохе света коридора Сверчок увидел поникшую фигуру, сидящую в кресле. "Зомби" плакал? У Сверчка мелькнула дурацкая мысль, что интересно, наверное, взглянуть в реальности на плачущую тень.

Что ж, понятно. Этот вояка переиграл сам себя. Он взвалил на плечи непосильную ношу и она его раздавила. Солдат-тэп забрал часть сознания не только Кси, но и всех тех, кого отправил сюда с девушкой. Если бы вояке удалось задержать таким хитрым способом Сверчка тут, то все равно не получила бы армия ни парня, ни девушку. Ведь пути назад не было. Никто и предположить не мог, что эмоциональный заряд может оказаться таким сильным. Солдат плакал по Кси, за Кси, вместе с Кси. Никаким демонам ада не придумать пытки изощренней, чем изобрел этот человек для себя. Вечная скорбь, бесконечная депрессия. Обессиленный, жалкий солдат без войны, навсегда погребенный под своими планами.

Сверчок погрузил руки в кресло, как проделывал это во время спасения Кси, и оторвал "мебель". Жаль, что ребята остались там. Можно было перекинуть тоннель. Теперь надо возвращаться этим путем. Главное, чтобы никто из болванов по ту сторону не начал стрелять. Хотя они и не сообразили еще, наверное.

И точно. "Зомби" все так же неторопливо дрались, размеренно нанося и парируя удары, но рассматривать это довольно забавное действо времени не было. Сверчок приказал:

— Уходим!

Унылая драка немедленно прекратился и к нему двинулись все, кто был. И друзья, и солдаты. Команда получилась одна на всех. Все правильно. Часть сознаний бедолаг, что была у их тэпа, оказалась сейчас у Сверчка и разведчик сейчас стали единым целым.

Сперва парню показалось невозможным, протащить через тоннель пятнадцать человек. Страшно, немыслимо! Не такой уж он сильный и опытный. Да и что будет, если... И вдруг опасения растаяли. Сверчок даже рассмеялся, уличив себя в глупости: по сравнению с поездом, все эти люди весили не больше пылинки. Ведь если вспомнить, то ни вес, ни масса состава и не ощущались совсем, если не принимать во внимание психологический эффект. Почему сейчас должно быть по-другому?

Они мчались как жуткий дракон: голова человека, стальные крылья самолета и хвост из человеческих тел. Так получалось быстрее, чем тратить время и придумывать платформу.

Из-за скорости полета, по коридору прокатывались волны. Жуткое создание от этого коробило, завязывало чуть ли не в узел и окрашивало дикими сочетаниями цветов. Сверчок каким-то чутьем понимал: так здесь отражается то, что из накопителей забирают энергию. Время вышло. Наверное, поднимают вокзал. Хм. Но подъем убрал бы шипастые лианы, ведь на него нужно много энергии. Скорее — готовятся сесть.

Кольца начали выцветать, лианы блекли. А потом, когда Сверчок был почти у выхода, стены вдруг рассыпались звездами. Яркие светлячки кружились и падали в черную, колышущуюся бездну. Невидимая могучая длань резко разжалась, выбрасывая людей на каменистый берег. Там на белом, словно покрытом инее пятачке, стояла Кси и улыбалась сквозь слезы...

— Светослав Чудской, Ксения Савельева!

Кси и Сверчок остановились и обернулись. К ним шел невысокий человек в шикарном костюме и начищенных до зеркального блеска ботинках.

— Здравствуйте! — подошедший с достоинством поклонился.

— Капитан!

Сверчок поклонился в ответ, а Кси радостно улыбнулась и обняла подошедшего.

— Капитан!

По-азиатски невозмутимое лицо капитана "Голиафа" едва заметно смягчилось, усы дрогнули.

— Рад видеть вас, друзья!

— Вы какими судьбами к нам? — Сверчок показал на ресторанчик. — Может быть, пройдем, посидим?

— Увы, не получится. Сегодня ночью выходим к цитаделям, я в группе консультантов, а у меня еще две встречи и ужин в мэрии. Не успею никак. Не ожидал, что открытие музея продлится так долго.

— Простите, капитан, а что за музей?

— Решили организовать музей Дорог и Мостов. Наверное, чтобы люди не повторяли ошибок. Впрочем, люди и не люди вовсе, если они не наделают новых. Значит, будет просто музей, памятник былому.

— Тоже верно. А как ваш "Голиаф"?

— Готовим к круизу. Загляните как-нибудь, когда в наших краях объявитесь.

— Когда "Зверю" будут делать обслуживание, мы обязательно напросимся к вам, капитан!

— Буду очень рад! А сейчас я вынужден покинуть вас, друзья мои. До свидания!

— До свидания!

Молодые люди ответили на поклон капитана и пошли к разросшемуся вокруг вокзальной площади городку. Саму площадь углубили и поставили по периметру мачты-уловители. Но сейчас, когда вокзал приземлился, сооружения были скрыты. С тех пор, как Сверчок бродил в этих местах, здесь все изменилось до неузнаваемости. Только водонапорная башня и паровоз-памятник, установленный на коротеньком отрезке путей, напоминали о прошлом. Даже захотелось подняться по насыпи и поискать брошенные там когда-то вещи. Все остальные ориентиры сильно изменилось. А может, их и вообще снесли.

Кси приставила ладонь козырьком ко лбу и посмотрела зачем-то в небо.

— А ведь у нас до завтра полно времени! Пойдем в музей сходим?

Сверчок с сомнением оглядел себя: потрепанные штаны и запылившиеся ботинки, клетчатая рубашка навыпуск...

— А нас пустят?

Кси засмеялась.

— А мы посмотрим! — она прошла на пару шагов вперед и остановилась в вполоборота, выставив чуть в перед слегка согнутую в колене ногу. — Как я выгляжу?

Сверчок невольно залюбовался девушкой. Юбчонка с бахромой; коротенькая, выше пояса жилетка... Простенькие вещи, но как подчеркивали фигуру! И все же, красота возникала больше из таинственного внутреннего света, чья энергия плела волшебное живое кружево. И оно завораживало, манило, не отпускало...

— Так что? — Кси даже притопнула ногой.

— А? Да!!— Сверчок так сильно кивнул, что хрустнули шейные позвонки. — Ты прекрасно выглядишь! А с таким фоном, как город, и таким прожектором, как солнце — бесподобно!

Кси засмеялась и назидательно воздела палец.

— Вооот! А значит, нас пустят.

На окраине городка они спросили у несущегося по каким-то таинственным делам мальчишки, где открыли музей.

— А близко. Прямо и через две улицы налево. Увидите.

Оказалось действительно близко. На здании красовалась эмблема: квадрат из молний и в него вписан круг. Дверь была не заперта, но дальше проход перегораживала закрепленная на полированных стойках провисшая веревка с табличкой "Закрыто".

— Ну вот... -Кси разочаровано вздохнула.

Из глубины зала к двери вышел человек в комбинезоне. Сверчок узнал его сразу. Сухопарый разведчик не изменился с момента их последней встречи. Разве что загорел и стал спокойней. Когда Сверчок перенес солдат с собой, никто не знал, что с ними делать. Военные с ужасом смотрели на людей вокруг, словно на монстров и дрожали. Хуже всех выглядел этот самый разведчик. Возможно, что-то произошло после того, как он получи во временное пользование череду сознаний. Психиатры, впрочем, признали его неопасным и разведчика отпустили. Впрочем, идти бедняге было некуда и муниципалитет подобрал ему работу по способностям.

Смотритель остановился, щурясь на свет.

— Музей на сегодня уже закрыт. Прошу вас прийти... Вы??

Человек вздрогнул. Худощавое лицо побледнело, словно с него моментально испарился загар, черты исказились, а по щекам потекли слезы. Он отступил на шаг, развернулся и убежал в темную прохладу.

Сверчок вздохнул.

— Все же какая-то часть тебя ему досталась.

— Скорее, это след части. И не только мой. — Кси задумчиво посмотрела на пол, по которому солнце стремилось заползти в темный зал. — Но это неплохо, что он научился плакать. Значит, дверь открыта.

Сверчок немного подумал и кивнул.

— Тогда, думаю, все любопытные экспонаты здесь мы осмотрели. Важнее то, что произойдет с Дорогой и Мостом.

— Конечно! — Кси засмеялась и поцеловала парня. — Завтра у них наверняка будет "Зверь", мчащийся в Европу. Будет африканский маршрут и австралийский транзит. У них будет весь огромный мир. А сейчас...

Парень привлек к себе девушку и поцеловал, ощущая ее горячий ответ. — А сейчас мы пойдем поищем красивое уединенное местечко и попытаемся узнать все о настоящем.