Выбирая судьбу

— Я тоже так хочу, мама, пойдем посмотрим на землю разноцветную? — ребёнок потеребил меня за руку, и я, весело наблюдая за ним, естественно согласилась.

— Я могу показать, — робко предложил все тот же малыш.

— Это будет просто отлично, кто-то еще хочет пойти посмотреть на разноцветную землю? — не отказался никто. — Тогда ты будешь нашим проводником и нашим учителем, ведь ты про это много читал, а мы нет. А ты нам покажешь, какие листики стоит собрать, чтобы сделать такую красивую поделку, — это уже второму мальчишке, которые скромно топчется рядом.

— А я могу рассказать про деревья, какие крепкие, а какие хрупкие, — предложил тот, что сделал модель хижины.

— А я про травы много знаю!

— А я про горы!

— Вот видите, каждый из вас так много знает, чего не знает другой, это же просто удивительно!

— А я хочу научиться рисовать, — робко сказал до этого молчавший мальчик.

— В чем проблема, приходи, мама покажет, как рисовать и будешь рисовать, вон Юнас уже учится, — я и хэкнула, на меня посмотрели все без исключения дети.

— Только если ваши родители будут не против, — по глазам видно, что спросил один, а хочет прийти толпа, сдалась я, видимо дом Кьелла будет проходным, надеюсь, он меня за такое самоуправство не выгонит.

— Не будут, — уверено ответил самый старший, — в свободное время всем все равно, где мы и что делаем, — мне никогда не понять их устой.

— Но спросить все-таки надо, — решила настоять я, а то еще обвинят, что я детей без спроса увела.

— Хорошо, — покладисто согласились мальчишки. Тут заговорил директор, и мы все отвлеклись на него. Он предлагал продолжить смотреть интересные наработки и вещи наших ученых, а уже после этого будут спарринги. Толпа медленно пошла на другую сторону, где уже возле столов стояли ученые, при этом увлеченно что-то обсуждая между собой, по-моему, мы им как зрители были не нужны.

Особенно меня поразил один мужчина, он стоял особняком, и его показатели все не замечали, проходя мимо. Меня такое откровенное пренебрежение очень зацепило и заинтересовало, поэтому, приметив Мари, я перехватила ее и прямо спросила, что не так с этим мужчиной. Охочая до всех интриг, сплетен и любовных историй, Мари сразу выдала мне всю подноготную бедного мужика, он, наверное, и не знает, что 'СБ' (скучающие бабы) города о нем знают все и даже больше.

Оказывается, раньше это был главный ученый, его специализация защита города, купол — это его разработка и оружие, с помощью которого они воевали против карист, и, что намного важнее, оружие, с помощью которого каристы теснили самих норманн. Так вот несколько лет назад его выбрала одна женщина, которую привезли сюда разведчики, говорят, он влюбился в нее без памяти, вот только она как-то не сильно его любила. А потом она сбежала, а еще пошел слух, что пропало оружие карист. Во всем обвинили Исака, и хотя вскоре обвинение не подтвердилось, многие до сих пор считают его виноватым.

— А он что на это говорит?

— А его не спрашивали, — так удивленно ответила Мари, что я сама усомнилась в правильности своего вопроса, действительно, зачем спрашивать, если можно все додумать самим.

— А с женой что? Так и не нашли?

— Не знаю, но тут ее нет, — Мари была удручена, ведь она не знает концовку этой трагичной истории любви.

— Теперь ему объявили бойкот город?

— Ну, не то чтобы бойкот, но с ним, и правда, мало кто общается, — я выразительно посмотрела на зону отчуждения вокруг Исака, — да, наверное, объявили.

— Ясно, — я медленно пошла смотреть все столы, на которых местные ученые демонстрировали свои новинки. Что сказать, там было столько всего интересного, что даже я, не особо увлекающаяся изобретениями и наукой, с восторгом изучала каждый стол и с интересом слушала комментарии ученых.

Дошла очередь и до Исака, я не стала, как все, проходить мимо, а подошла и остановилась напротив стола, мужчина как будто меня не заметил, но я не обиделась.

— А для чего нужно это приспособление? — мужчина вздрогнул, посмотрел подозрительно, не знаю, может, думал, я издеваюсь. Но я терпеливо ждала ответа, и он стал рассказывать. Что говорить, его работа, если был бы конкурс, заняла бы первое место. Столько всего интересного он рассказал, все подробно показал, мне очень понравилось, я поблагодарила мужчину и пошла дальше.

Народ еще побродил между столов ученых, а после директор предложил нам всем посмотреть спарринги старшеклассников. Юнас, кстати, уже относится к старшеклассникам, у них тут если не первые пять классов, то уже большой.

Мы с Дани изо всех сил болели за Юнаса, кричали слова поддержки и всячески выражали свой восторг от его действий (хотя понятно было мало, тут, видимо, какие-то свои правила в борьбе, потому что я не всегда понимала, когда бой останавливали, и какие такие цифры называл следящий). По результатам Юнас победил с минимальным перевесом, и был этим страшно горд, потому что изначальные показатели его спарринг партнера были чуть выше, и теперь он сможет тренироваться по другой программе. Я, не понимая всех нюансов, просто гордилась ребёнком и хвалила его. Не в этом ли задача родителей, поддерживать своих детей?

После все просто общались и разговаривали, мои дети также умчались поговорить с друзьями (я рада, что они появились, что у одного, как новичка здесь, что у второго, который до этого на контакт не шел). Вечером детвора делились впечатлениями и эмоциями, а я просто млела от этого уютного семейного счастья, вот только непонятная тоска по одному замороженному почему-то сжимала глупое сердце.

— Ребенок, забыла спросить, а что за тайный ингредиент, от которого не таял снег? — я попивала отвар, когда вспомнила, что мня очень заинтересовал этот вопрос.

— Это слюни, — гордо ответил мой сын, и я подавилась, с горем пополам прокашлялась и хрипло спросила:

— Чья? — вот знаете я даже боюсь узнать ответ на этот вопрос.

— Ну я в вольере у животных был, глянул там мой шарик слюни ронял на снег, а он не таял, вот я и провел эксперимент, — гордость моего сына, зашкаливала, а меня пробило на смех.

— А фигурки как сделал?

— Лепил, это самое долгое и сложное было, я их лепил, а они не похожи совсем, я так расстроился, даже расплакался, просто особенно ты была похожа на монстра, а не на маму, — сразу вспомнила шутку про то, что мама смотри я рисовала тебя, а получилась печка, — а когда плакать перестал, смотрю, а ты на себя похожа, так, как я себе и представлял, и остальные тоже, ну я и радовался.

Вот после этого объяснения, я немного напряглась, значит, не все так просто, мой ребёнок, действительно, мало того, что талантлив (что бесспорно, причем, для каждой мамы), так он обладает какими-то свойствами, непонятными мне.

— Ты молодец, Дани, мне очень понравилась твоя работа.

— Мне тоже, мам, правда, я не знаю, это считается, что я сам сделал? Или оно само доделалось?

— Я думаю, это ты, малыш, это все ты...

19

— Мам, а где твоя картина? — я мыла посуду после наших посиделок с детьми и немного растерялась, потому что я в упор не знаю, где моя картина, я как-то выпустила из виду, что работу нужно забрать.

— Ее продали, правда, кому, не знаю, — Юнас, услышав вопрос, который Дани прокричал мне со ступенек лестницы, стоя на втором этаже, и тоже вышел на лестницу, чтобы ответить.

— О как, — сказать, что удивилась, это ничего не сказать, — а кому?

— Кому, не знаю, я пошел забрать работы, обычно, если их не купили, и школа не выкупает их себе, для оформления классов, можно забрать домой, так вот, твоей работы не было, и мне учитель сказал, что купили. Моей, кстати, тоже не было, одну купил кто-то, а остальные забирала школа, — ребенок старался говорить, как бы между делом, что это ничего не значит, вот только скрыть свою гордость он не смог, да и не надо.

— Это же здорово! Почему не сказал, мы должны такое отпраздновать! Мы тут с Дани тебя с победой поздравляли, а у нас, оказывается, есть еще повод для гордости. Выбирай, что вкусненькое вам приготовить, — я полотенцем вытерла мокрые руки и подошла к лестнице, ожидая решения.

Юнас смутился, попытался сказать, что он уже взрослый, что он перешел по подготовке в другую группу, значит, почти мужчина, не пристало ему выбирать десерты, на что Дани быстро ответил:

— Я еще маленький и выберу, раз ты не хочешь, — пришлось мне вмешаться, посмеиваясь над детьми, решила, что все будет честно.

— Празднуем мы достижения Юнаса, значит, он и выбирает, и вообще, Кьелл вот с удовольствием выбрал бы десерт, — не знаю, почему все чаще вспоминаю одного разноглазого.

— Я как-то видел такой торт, там еще сверху все такое белое и воздушное было... — задумалась, прикидывая, о чем он, а главное, смогу ли я такое сделать. Просто мои кулинарные шедевры всегда ограничивались скудным набором продуктов, и сейчас я много экспериментирую, раз продукты есть, а вот торт я никогда не пекла. — Но если это сложно, то что-то другое можно, я не особо и хочу такой пробовать, — сразу пошел на попятный мальчишка, видя мое задумчивое выражение лица.

— Э нет, свое желание ты высказал, поэтому дальше мое дело, как это придумать и сделать, — я подмигнула и пошла домывать посуду, прикидывая, что же такое эдакое сделать.

А еще ведь надо приготовить, что-то для прихода клуба, а там толпа женщин, которые только прикидываются что на диете, а по факту едят как не в себя. Еще потратила несколько часов на готовку заготовок на завтра и даже испекла коржи для будущего торта, получились высокие и воздушные, будем надеяться, что это, что надо.

Утром мальчишки убежали в школу, напоследок Юнас дернулся, чтобы обнять меня как Дани, но смутился и выскочил быстрее за дверь, взрослый он, кончено. Какими бы взрослыми мы не были, мама, она всем нужна. Ритуал с кормлением животных и чесанием им затянулся почти на час, зверь категорически отказывалось меня отпускать, а когда вас за кофту держит огромными зубами огромная кошка, сильно не поспоришь. Вот и я стояла гладила их всех и рассказывала, как вчера все прошло) я понимаю, что они мало что понимают из моего рассказа, но стоять в тишине некомфортно).

Как-то неожиданно после школы дети пришли не одни, а еще с пятью мальчишками, которые, жутко стесняясь, напомнили, что я обещала им уроки рисования (вот и напасть мне на голову, говорила Хелли, что скучно и времени много, ведь не работаешь сейчас, получай развлечения).

Ребят сначала всех усадила за стол, хорошо, что готовлю с расчетом на Кьелла, а ест он не мало, поэтому толпу мальчишек мне было чем накормить. Дети жутко стеснялись и отказывались от еды, но тут уже я уперлась:

— Кто не поест, учить того не буду, — это подействовало, и вот они уже все уминают за обе щеки, и то, с каким аппетитом они набросились на еду, стало понятно — голодные. Хотя мальчишки, по-моему, всегда голодные, слишком много энергии они тратят.

После усадила всех в гостиной, бумага у них у всех была своя, а вот карандашами поделился Дани, он хоть и был самым младшим, но больше всех был рад общению. Быстренько вспомнила уроки живописи и начала рассказывать азы, предлагая рисовать яблоки, которые положила на стол. Правда, быстро кончился материал для натуры, а проще говоря, яблоки схрумкали, поэтому, посмеиваясь, положила еще. Детвора так старается, некоторые от усердия даже языки высунули, Дани в самой гуще увлеченно рисует, помогая соседям. Это было так заразительно, что я села чуть в стороне и стала рисовать быстрые наброски самих ребят, стараясь запечатлеть эмоции малышей. Не знаю, как малявки, а я за полтора часа их пребывания у нас получила массу светлых эмоций. После того как ребята убежали вместе со своими первыми работами и каждый с моим наброском, я отправила своих детей делать уроки, а потом гулять на улицу, зря что ли в секторе Зима живем. После предложила Юнасу построить две башни, чтобы устроить снежные баталии, он на меня посмотрел, как на больную, но строить пошел. Дани, естественно увязался за старшим, во всю рассказывая, как именно должен выгладить форт и что надо налепить побольше снарядов.

Закончив приготовления ужина и завтрака на завтра, а также творожного печенья к приходу девчонок, пошла к своим детям. Поскольку вдвоем им играть было не так весело, Юнас Дани щадил, малыш хоть и старался, но до ловкости старшего не дотягивал, поэтому игра шла вяло.

— Генерал, примите в свой отряд! — прокричала я, подбегая к Дани и, схватив первый снежок, запустила его в ничего не понимающего Юнаса, попала ему в грудь, он от такого даже шаг назад сделал. — Не отвлекайся, а то ты сейчас убит!

Вот с этого и началось веселье, Юнас, увлекшись моим энтузиазмом, старался закидать нас с Дани, малыш визжал от восторга, я смеялась, как шальная, бегая и уворачиваясь от снежков. В какой-то момент мы с Дани поскользнулись и упали в сугроб, хохоча, Юнас проникшейся всеми выкриками про вражеские армии, подбежал к нам и потребовал сдаться в плен, на что мы с Дани синхронно выдали:

— А мы уже в плену! — после этого хохот остановить было просто нереально, правда, когда я посмотрела в сторону и увидела толпу детворы, выглядывающую на нас с любопытством, я стала успокаиваться, но когда справа от нас суровый мужской голос спросил:

— Что здесь происходит? Как ты посмел ударить женщину, щенок? — столько гнева и еле сдерживаемой злости было в этом голосе, что веселье как рукой сняло, повернувшись на голос, увидела хмурого заросшего мужика с видом 'не влезай — убьет'.

Юнас мгновенно выровнялся по стойке смирно и побелел, не говоря ни слова, оценив вид сына и сурового мужика, быстро встала, отряхнулась, после чего задала свой вопрос:

— По какому праву вы так разговариваете с моим сыном? — позу попыталась принять уверенней, а то трудно быть суровой, дыша куда-то в район груди и задирая голову.

— Женщина, я говорю не с тобой! — сразу хотела ответить 'мужчина, мы тебя сюда и не звали', но вовремя прикусила язык, вспоминая, что означает это их обращение 'женщина'. Юнас, видимо, естественно знает законы именования и обращения к свободным женщинам, потому что сжал кулаки.

— Вы пришли во двор к Ледяному, обратились с оскорблением к моему сыну и пытаетесь ко мне обращаться 'женщина', а не сильно ли вы много на себя берете? — если честно, то в начале хотела поблагодарить за заботу, ведь он решил, что меня обижают, и извинившись, объяснить про игру, но сейчас передумала. Слишком хамоватый тип и смотрит как-то мерзко, кажется, что он аж кожи касается. На мне ведь несколько слоев одежды, а все равно, бррр.

— Женщина, не ври, он не твой сын, он живет в доме Ледяного, молчи! — я нечего не понимаю, то мужики пылинки сдувают, то хамят, как не пойми кто. Я настолько отвыкла от хамства со стороны мужчин в этом городке, что и забыла, что бывают такие недомужчины и как с ними надо говорить.

— Значит так, это мой сын — это раз, нечего ему хамить и лезть в нашу семью и наши отношения. А два — быстро ушел из нашего двора, и для тебя я не свободная женщина, у меня есть защитник'!