Записки Люцифера

— Ты хочешь, чтобы я проник в логово этой твари? — воскликнул я, маленько струхнув. Да чего там маленько, по-моему, даже воздух испортился.

— Да не ссы ты! — бросил мне в лицо маг раздраженно, так, что даже капелька его слюны попала мне на щеку.

— Тише, тише со своими трипперными слюнями! — яростно сказал я, панически стирая слюну мага.

Безымянный сбавил обороты, вытер рукой рот и быстро проговорил:

— Я буду с ней бегать по второму этажу. В подвал она не спустится.

— А вдруг там уже кто-то есть?

— Да нет там никого. Все уже включились в игру. Я весь дом уже оббежал. Нет тут больше ни черта.

— Ага! Как же, нет! А гадалка? — напомнил я ему о Джейн. — Ее ведь тоже по твоим словам не должно быть. Если бы я не побежал в эту сторону, то никогда бы и не узнал о ее существовании. Включились в игру, — передразнил я его.

— Ничего страшного, если там вдруг окажется моб шестидесятого уровня. Даже странно, что она была такого низкого уровня. Какая-то логика в этом должна быть, но я пока ее не улавливаю.

— А если там кто-то выше моего левела?! — не унимался я.

— Прекрати верещать! Ты самурай или где?

Я не стал поправлять Безымянного, что самураи это, вообще-то, японцы, а я, как бы, кореец. Просто сердито посмотрел в глаза мага. Его холодный взгляд отрезвил меня больше, чем слова. Действительно, чего это я? Надо будет, завалю какого-нибудь гипотетического моба в подвале, кто бы там ни был. Сирин же уделал.

Я угрюмо буркнул:

— Что мне дальше делать, если найду масло?

— Вот это уже слова мужчины, воина, — подбодрил меня Безымянный. — Там, на втором этаже, есть библиотека, она сразу направо за лестницей. Книги, прости Господи, порвешь, листы разбросаешь, масло разольешь и подашь мне сигнал, я ее туда приведу.

Внезапно позади нас раздалось какое-то отчетливое шипение. Мы синхронно повернули головы на звук. На задней стенке шкафа расползалась какая-то черная гниль.

— Она определенно умнеет, — повторил маг.

— Как подать сигнал? — быстро спросил я, видя, как гниль уже проела дырку: пока еще размером с дверной глазок, но она быстро расширялась.

— На пианино сыграешь, — поспешно ответил он. — Я услышу.

— Тогда... — я осекся, собираясь с мыслями. — Надо два сигнала: первый, когда найду масло, чтобы ты с ведьмой на первый этаж спустились, а второй, уже, когда западня будет готова.

— Отличная идея. Только нам надо поторапливаться, — произнес Безымянный и почему-то пристально посмотрел на мою руку. Я бросил на нее взгляд и приглушенно охнул. Рука была покрыта красными пятнами, которые вздувались прямо на глазах.

В голове прошелестел бесцветный голос, который я уже слышал: На вас наложено проклятие "Гниение"! Вы теряете по 10 единиц здоровья каждую секунду.

— Видимо, она уже настолько сильна, что решила заняться сразу двумя, — прокомментировал пятна маг и тут же опередил открывающего рот меня, предугадав мои слова: — Да не мои это трипперные слюни! Это она тебя прокляла, а не я заразил! Уймись ты! Делаем сейчас так: я бегу в ту дверь, а ты в эту. За кем она не погонится, тому и готовить ловушку. Понял?

Я не слушал его, банально запаниковав. У меня мелькнула мысль тут же скушать яблочко Сирин, но спешить не стоило. Съем его только тогда когда совсем уже кровью блевать буду. Если учесть мою регенерацию и количество здоровья, то жить мне еще оставалось почти семь минут. Главное, не паниковать. Я хотел было забрать несколько склянок на здоровье у мага, но не стал этого делать — ему они нужнее, его ХП убывало значительно быстрее, чем у меня. Видимо, его проклятие намного сильнее, чем мое.

— Что ты сейчас сказал? Что я должен делать? — произнес я, вроде бы справившись с приступом паники.

— Я бегу в ту дверь, а ты в эту. За кем она не погонится, тому и готовить ловушку. Понял? — медленно проговорил маг, чтобы до меня лучше дошло.

Я кивнул головой, со страхом наблюдая, как сквозь дыру в шкафу уже можно было разглядеть рожу Абизу. Полоска жизни над ее головой показывала процентов девяносто.

Безымянный проследил направление моего взгляда и задорно произнес:

— Я красавчик?

— Хотелось бы больше.

— Будет больше, — уверено сказал он. — А пока рванули кто куда.

Глава 14

Я выбежал из комнаты и, не закрывая полностью дверь, сквозь образовавшуюся щель, затаив дыхание, смотрел, как ведьма пролезла в дыру, проделанную гнилью в шкафу, и оказалась в комнате. Хоть бы не за мной, хоть бы не за мной. Абизу, не раздумывая ни секунды, рванула в ту дверь, за которой скрылся Безымянный. Фух, пронесло.

Я проскользнул обратно в комнату и подбежал к дыре в шкафу. Только я хотел нырнуть в нее, как одна из дверей за моей спиной с грохотом отворилась. Я испуганно обернулся, ощущая биение сердца в пятке. Мы с магом встретились взглядами. Он пожал плечами и раздраженно выдохнул:

— Тупик.

Затем Безымянный телепортировался к той двери, за которой я следил за появлением ведьмы в комнате, открыл ее и побежал. Мне хватило сообразительности и скорости, чтобы мгновенно перейти в "стелс". Абизу словно ураган пронеслась по комнате преследуя Безымянного.

Я снова облегченно выдохнул, отключил "стелс" и пролез в дыру. Тело гадалки уже не фонтанировало кровью. Красная жижа залила весь стол, часть пола и стулья, и успела подернуться коркой.

Несмотря на то, что Джейн специфическая непись, она была бы полезной с такой-то специализацией как гадалка. Мне бы чуть больше времени, и она могла бы что-нибудь поведать интересное. Хотя... а если бы она квест на меня повесила? Не, правильно, что Безымянный ее завалил, хватит уже этих квестов.

Окинув комнату внимательным взглядом, затем немного подумав, я решил задержаться. Много времени поиск ценностей не займет. Здесь кроме стола, стульев и комода больше ничего не было: последний тут только и можно было распотрошить.

Ящички комода даже не были закрыты, хотя и имели махонькие замочные скважины. Я быстро прошерстил его нутро, разочарованно морщась. Какие-то платки, тарелки, фужеры — ничего существенного. Я бы так, наверное, и пожелал комоду поскорее рассыпаться, но вдруг обратил внимание, что один из ящичков, чуть менее глубокий, чем остальные. Простучав его на предмет пустот, обрадованно потер ладони. Не мудрствуя лукаво, вытащил ящичек из комода и ударил его об пол, надеясь, что там не спрятано, что-то могущее разбиться от такого удара. Ящик естественно развалился и из потайного отсека что-то выкатилось. Я тут же схватил вещицу. Это оказался перстень-печатка из какого-то черного сплава, похожего на чугун. Я приблизил находку к глазам и разглядел выгравированное изображение Адамовой головы, то бишь, черепа и костей, а потом в мозг хлынуло описание:

"Перстень-печатка Джейн" — редкость: редкое; прочность: 130/130; интеллект:+50; дух: +50; внешний вид: +10; вес: 0,1 кг.

Возможные эффекты: обнаружение яда, обнаружение магических ловушек.

Здоровская вещь. Определённо пригодится в хозяйстве. Я тут же надел перстень на мизинец левой руки. Мимолетно полюбовался, как он сидит, и предпринял попытку урвать еще что-нибудь.

Комод уже осмотрен, так что оставалось только тело самой хозяйки. Было противно, а потом и обидно — труп Джейн оказался совершенно лишен лута. Не платки же мне ее брать? Тогда я с горя решил прихватить с собой ее гадальные карты и початую бутылку спиртного.

Карты были не из бумаги или из чего их там делают, а из чего-то похожего на грубую кожу, которая с трудом гнулась. Рубашка карт была полностью черной, а лицевая часть вручную нарисовано темперой, лежащей на тонком слое левкаса, покрытого сусальным золотом. Колода была уже старой, так что многие лица были ощутимо истерты, но достоинство карт все еще отчетливо читалось. Всего их было семьдесят восемь. Мусорка подкинула мне информацию о них:

"Окровавленные старинные гадальные карты Джейн" — редкость: редкие; прочность: 15/30; вес: 0,1 кг.

Возможные эффекты: предсказание будущего, взгляд в прошлое.

Ограничения: только подкласс "ведьма-гадалка".

Продам потом кому-нибудь или задарю. Вещь так-то должна быть ценной, хоть и заляпана кровью. Может даже так лучше будет. Черт их ведьм знает.

Принялся разглядывать бутылку и получил ее подноготную:

"Ведьмовское пойло" — редкость: необычное; прочность: 10/10; вес: 0,5 кг.

Возможные эффекты: внешний вид окружающих разумных +100, доверие к окружающим разумным +100.

Так вот почему она мне стала казаться более привлекательной и заслуживающей доверия. Уж не снасильничать ли меня подлая старуха хотела? Напоить, а потом как отжарить. Я содрогнулся от одной только мысли, что такое могло произойти. С омерзением глянул на ее голову, сложил лут в мешок и, хлопнув дверь, вышел в коридор с бюстами. Они тут же принялись сверлить меня красными глазенками. Я уже без страха прошёл мимо них, притормозив только возле двери. Под потолком, в углу коридора, висела паутина с жирным таким черным волосатым пауком, размером с мой кулак. Он боязливо вжимался в самый угол. Его явно пугало, что ветер треплет его паутину, но между тем его облик пугал меня самого. С детства боюсь пауков, тем более таких. А я ведь стоял практически под его паутиной, когда впервые попал в этот коридор. Вот было бы смеха, если бы он прыгнул мне на голову и я обосрался.

Засевший в паутине паук являлся не фоном, а вполне себе нормальным мобом пятого уровня. Сам он не проявлял ко мне никакой агрессии. Сказывалась, наверное, существенная разница в уровнях.

Бочком-бочком, нацелив на паука ствол пистолета, я проскочил в дверь. Пройдя гостиную с тайником, оказался в комнате с пианино. Свечи люстры еще не прогорели. Они, всё так же образуя круг, разгоняли темноту комнаты, создавая моим глазам дополнительные проблемы: мне либо мрак, либо свет, полутонов не надобно.

Внутренне собравшись, я двинулся к открытой двери, откуда не так давно вышла Абизу. Там и правда оказалась лестница, ведущая вниз. Я включил "стелс" и начал спускаться по ней, выставив вперед левую руку с пистолетом, а в правой держа шпагу.

Перстень-печатка добавила мне пятьдесят очков к духу, что давало еще пятьсот ярости — это позволяло мне находиться в "стелсе" вместе с моими характеристиками восемьдесят четыре секунды. Хотя ступени скрипели так, что "стелс" в, общем-то, мог скрыть меня, только в том случает, если внизу окажется какой-нибудь изрядно глуховатый моб.

Спускаться пришлось совсем не глубоко — как в обычный подвал какого-нибудь загородного особняка. В конце лестница упиралась в массивную дубовую дверь с железным кольцом в качестве ручки. Сейчас дверь была наполовину открыта. Из подвала явно тянуло плесенью и вековой сыростью.

Затаив дыхание, я проник внутрь, сразу же оказавшись в воде гораздо выше щиколотки, но ниже колена. Подвал не хило так подтопило. Кругом были какие-то давно прогнившие бочки, ржавые железки, в некоторых из которых еще можно было распознать садовые инструменты и остатки почерневших расползшихся мешков, поросших бледными светящимися в темноте грибами.

Стены подвала были покрыты буро-зелёным мхом, и буквально сочились влагой. Того и гляди здесь все рухнет. Весьма опасное место, но я его не покину, пока не проверю вон те вполне себе целые керамические амфоры у дальней стены.

"Стелс" я сбросил, как только понял, что врагов, кроме трухлявого потолка и шатких стен, у меня здесь нет. Двинулся к амфорам, шлепая ботфортами по воде, и радуясь высоте голенищ, которые не позволяли воде проникать внутрь и замочить мне ножки.

По пути подсчитал количество амфор: их было три десятка. Горлышки сосудов торчали из воды. Я очень наделся, что среди них есть хотя бы парочка с каким-нибудь воспламеняющимся веществом.

Неожиданно на куче, когда-то бывшей мешками, сверкнули желтые глаза. Я тут же застыл и нацелил туда пистолет. Там откуда-то взялся здоровенный кошак. Его черная шерсть имела множество проплешин, обнажая серую кожу. Глаза нездорово блестели. Одно ухо было разорванно.

— Кис, кис, кис, — засюсюкал я, протягивая к нему руку, чтобы погладить.

Видимо бухло Джейн все еще действует. В груди поднялось какое-то тепло. Похоже, я люблю животных, даже таких потасканных жизнью как этот кот. Вот только сам кот не разделял моих чувств. Эта неблагодарная тварь сердито зашипела и бросилась на меня. Погремел выстрел. Надо сказать у "Ревуна" он оказался знатным. Из дула пистолета вырвался целый сноп искр, а эхо от звука набатом зазвенело в голове. Я испугался, что подвал тут же рухнет, но он как-то выдержал, хоть со стен и посыпалась штукатурка.

Как только рассеялся дымок от выстрела, мои глаза тут же начали искать мерзкую животину, но нашли только маленького седого старичка, весьма злобно на меня глядящего из воды и зажимающего волосатой рукой сквозную рану в плече. Линия его жизни была уменьшена на одну пятую. Живучий какой. Изначально у него было в районе полторы тысячи ХП, сейчас где-то тысячу двести. Над головой моба висело имя "Одичавший домовой", восьмидесятый уровень. В целом не так уж и плохо.

Домовой, он же лохматый старичок, одетый в смешную одежду, сшитую как будто на соломенную игрушку, внезапно пропал. Я не успел еще, как следует осознать, что мне может принести эдакое его умение, подобное моему "стелсу", как услышал шлепанье маленьких ножек по воде. В отличие от моих, его цифровые мозги, еще не поняли, что умения такого толка здесь бесполезны.

Роста в нем было, насколько я успел разглядеть — до середины моего бедра, так что и целился я соответственно. Несколько быстрых шагов навстречу и "жало скорпиона" вонзается в плоть. Домовой взвизгнул и появился перед моими светлыми немного смущенными очами. Еще одно кровавое пятно расплывалось по рубашке с перламутровыми пуговицами. Мне стало как-то жалко его. Он, по-моему, даже ничем не вооружен. Только я подумал об этом, как голубые, словно небо, глазки домового зло блеснули и он, прыгнув как заправский олимпиец, вцепился мне в лицо. Твердые как сталь давно нестриженые ногти принялись царапать мне лицо. Я в ответ начал бить его эфесом шпаги, а эта тварь, будто не чувствовала ударов. Ну да, рукопашка у меня никакая. Домовой, отчаянно вереща где-то на уровне ультразвука, безнаказанно превращал в кровавый фарш мое прекрасное черное лицо. Если так дальше дело пойдет, то мое здоровье закончится раньше, чем его. Я, по сути, почти не отнимал у него ХП.

Я предпринял отчаянную попытку: упал сначала на одно колено, а потом и целиком в воду. Ему это не понравилось. Он укусил меня за нос и попытался отгрызть его. Где коленом, где руками, а где и сам кусаясь, я оторвал домового от своего лица и принялся топить его, держа тельце на вытянутых руках под водой.

— Что, мразь, не нравится?! — закричал я, глядя как пузырится вода. — Трудно дышаться стало?! А я ведь хотел по-хорошему!