— При одном условии. Если сама расскажешь о том, где пропадала эти два года, что мы не виделись, — невольно улыбнувшись, проговорила жрица. Что не говори, а ей очень не хватало непосредственного и легкого нрава рыженькой ведьмы.
— У-у-у, злюка, — подруга состроила обиженное выражение лица и чисто символически ткнула Моргаузу кулачком в плечо, и через мгновение её лицо сделалось совершенно нормальным. — Согласна, давай колись.
* * *
Через два дня приехал Йавин со своей свитой, и Верховная жрица Древнего культа Нимуэй сказала своё слово.
* * *
На море стояла относительно спокойная погода. Лил дождь, но ветер был достаточно спокоен и волны не доставляли особенных хлопот. Дитрих благодарил богов, а в особенности Одина, Всеотца, за то, что они уберегли его людей и корабли в период самых суровых штормов. Уходя на своих пяти драккарахи* к чужим, ещё неизведанным берегам, он заранее предполагал, что все они, скорее всего, погибнут в море.
К сожалению, выбора не было. Останься он дома и стало бы только хуже. Род Каменных Рук был одним из самых бедных и малочисленных во всей Скандинавии*. Для того чтобы хоть сколько-нибудь существенно пограбить ближайших, или не очень, соседей не хватало сил. Их добычей обычно становились прибрежные рыбачьи поселения ещё более бедные, чем они сами. А во время совместных больших походов им перепадало до обидного мало.
Когда ярл Торвальд Огненный Хуй поднял восстание против конунга, Дитрих углядел в этом возможность для себя и своего рода, наконец, занять достойное место, получить больше золота и рабов. В этом порыве он был не одинок, очень много мелких кланов и тех, которые по тем или иным причинам затаили злобу на действующего конунга, Лейфа Шумного, присоединились к Торвальду.
К сожалению, всё это изначально было обречено на провал. Количество, а главное качество восставших сильно уступало закалённым в бесчисленных боях, прекрасно обмундированным и вооруженным дружинникам Лейфа и его родича Леймунда. Роду Каменных Рук повезло, когда Огненного Хуя разбили в пух и прах, так как они развлекались на землях своих соседей, которые поддержали конунга. Половина воинов была предоставлена в общий, так сказать, котёл восстания, а другая половина пошла поправлять материальное положение рода. Дитрих, как раз, был в числе вторых. На войну оправился его сын, Дитмар.
Весть они получили из первых рук, от бежавших после разгрома Торвальда родичей. Из полутора сотен вернулись лишь два десятка, остальные пошли на корм рыбам или остались гнить в мёрзлой земле. Его сын с большей частью воинов пал в бою. Но времени на то, чтобы оплакивать мертвых не было. Причалив к родному берегу, Дитрих развил бурную деятельность и, главное, созвал племенной совет, где выложил всю правду матку. И началась, можно сказать, традиционная, в таких случаях, говорильня. Одни предлагали не суетиться, мы де слишком худая и мелкая птица, чтобы обращать на нас внимание. Другие говорили, что надо срочно откреститься от Огненного Хуя и идти громить "мятежников", доказывая Шумному свою лояльность. Третьи, вообще, призывали к мести за убитых, но таких, хвала Одину, было очень мало. Пока все ругались и дрались, отстаивая свою точку зрения, до Каменных Рук начали доходить слухи. Слухи, заставляющие стыть в жилах кровь даже у такого матёрого головореза, как Дитрих.
Конечно, он понимал, полностью верить тому, что доходит к ним через третьи руки нельзя. К тому же, у страха глаза велики, и люди часто склонны к преувеличениям. Но даже если поделить все эти чудовищные слухи на десять, то ясно, что им конец, вырежут под корень. И он предложил своим родичам бежать, пока есть такая возможность. Тут же поднялся новый вой. Большая часть посылала Дитриха с таким предложением в Етунхейм. Ведун*, — старый, высохший, с острым, словно клюв ворона, носом и выцветшими синими глазами Ральф во всеуслышание объявил, что боги помогут нам в нелёгком путешествии, что нас ждёт чужой, более тёплый и благодатный край, и если мы найдём в себе мужество покинуть родную землю, то выживем и приобретём больше, чем потеряли. В общем, старик разливался соловьём долго, и расписывал прямо таки сказочные перспективы. Наверное, если бы всё это говорил кто-нибудь другой, то его подняли бы на смех, но ведуна в племени уважали и к его слову очень внимательно прислушивались.
И вот, видя такое неестественно тихое море в сезон штормов, Дитрих понял, что без божественного вмешательства тут, ну никак, не обошлось, и богам действительно есть дело до маленького бедного рода Каменные Руки.
— Земля, земля! — голос впередсмотрящего отвлёк его от воспоминаний. Приглядевшись, он и вправду увидел далёкую полоску суши.*
* * *
— Сир Эрик, разошлите во все стороны конные дозоры, берите всех кто хоть как-то умеет держаться на лошади, — выслушав приказ, небритый блондинистый рыцарь с кривыми, как и у всех серьезных кавалеристов, ногами быстро удалился из королевского шатра, в котором сейчас проходило совещание высшего командного состава армии Камелота.
— Сир Персиваль, на вас охранение лагеря, и приказываю тебе организовать сеть секретов на расстоянии половины дневного перехода от лагеря, — поклонившись, здоровяк степенно вышел.
— Сир Престон, вы знаете свои обязанности, не смею вас больше задерживать, — седой, как лунь, но не растративший былой силы рыцарь ответил быстрым кивком, и отправился в обоз, следить за тем, чтобы солдаты получали всё нужное, должного качества и без проволочек.
— Сир Георг, я хочу, чтобы враги умылись кровью, штурмуя этот лагерь, — и черноволосый, короткостриженый человек невысокого роста с квадратной челюстью и резкими, будто высеченными из камня, чертами лица ударил себя кулаком в грудь и ушёл. Артур с некоторым внутренним весельем подумал, что главный осадный инженер Камелота больше похож на какого-нибудь не обременённого интеллектом вышибалу из трактира.
Оставшись в одиночестве, теперь уже король, снова стал предаваться унынию и неуверенности. Свалившееся на него после гибели отца бремя власти чудилось многотонной плитой, которая погребла его под собой. Пендрагону порой казалось, что он не справляется, делает всё не так и вообще не готов к тому, чтобы править Камелотом. В такие моменты сильно выручал дядя, помогая Артуру разбирать королевские дела и поясняя многие существенные нюансы, которые были ему совершенно неизвестны.
Удивительно, но самые большие сложности начали вылезать только через пару месяцев после гибели Утера. Казалось бы, нападение дракона, гигантские разрушения и жертвы (в основном, как ни странно, раненые), и даже этот проклятый выживший из ума маг. Артур, конечно, благодарен ему за спасение себя и ещё тысяч жителей Камелота. Но всему же есть предел!!! При воспоминании о костлявом старике в простом коричневом балахоне и с длинными седыми волосами короля явственно передёрнуло.
FLASHBACK
Целую ночь они на ногах. Вот уже из-за горизонта показался рассвет. Солнечные лучи пробиваются сквозь чёрный дым пожарищ. Ветер доносит до них сладковатый аромат. Сир Сердик грязно выругался, ему вторили все более или менее опытные рыцари и простые вояки, прекрасно знавшие, ЧТО это за запах.
В один миг тихая лунная ночь, которой впору притягивать волков и суеверных влюбленных, разорвалась огнём и смертью. Будто ад пришёл в мир людей. Беспомощным и испуганным горожанам оставалось только молиться о спасении и прятаться от смерти, идущей с небес. Пожалуй, в их представлении всё происходящее было чем-то сродни кары небесной, явлению, которое сродни стихии. Люди же по долгу службы защищающие Камелот, благородные кабальеро и простые солдаты ясно видели перед собой врага, страшного, практически неуязвимого, но вполне себе материального и, при должном усердии, смертного.
Рыцари, имеющие достаточно крепкое телосложение, заменяли собой погибшие расчёты тяжёлых стреломётов, бесстрашно посылая вслед врагу смертоносные снаряды. Надо сказать, к утру от них осталась лишь треть. Треть обгоревших и держащихся на одном упрямстве защитников Камелота. К сожалению, даже такие длинные, словно копья, и в три раза более толстые, с острым, бронебойным древком из лучшей в мире стали, снаряды стреломётов откидывали дракона, но не пробивали его шкуру. Во врага стреляли всем, чем только можно. Горящими стрелами и болтами из луков и арбалетов, свинцовыми шарами из пращей. Притащили даже пятёрку катапульт, и даже успели пару раз выстрелить. Естественно, не попали, это был уже скорее акт отчаяния.
Артур полностью разделил судьбу своих людей в эту проклятую всеми богами ночь. Хорошо, что ему не спалось, иначе он рисковал превратиться в обугленный труп, который вряд ли кто-нибудь опознает. Первый, и самый мощный, удар пришёлся на верхние этажи, туда где спит королевская семья. Огонь, белый, как само солнце, буквально расплавил камень и превратил нехилую часть замка в жидкую, раскалённую лужу, стекающую вниз по стенам. Волевым усилием принц запретил себе думать об отце и Моргане, им он уже ничем не поможет, а вот отомстить и защитить живых подданных Камелота ещё способен.
Повезло, что в столь поздний час ему не спалось, и он решил устроить оруженосцам незапланированную тренировку. Когда всё началось эти юные воины очень пригодились, было кому бегать, выяснять обстановку и созывать к нему всех боеспособных воинов.
Всю ночь они делали что могли, посылали во врага огромное количество самых разнообразных снарядов в надежде на победу. Но, в лучшем случае, им удавалось лишь на пару минут отогнать тварь. В какой-то момент все чувства ушли, оставив усталость и безразличие. Артур, словно какой-то механизм, продолжал сражаться, отдавать приказы, отмечать новых убитых и раненых, но в душе он уже смирился с тем, что все усилия напрасны и смерть неизбежна.
Пребывая в весьма затуманенном состоянии рассудка, принц не сразу заметил изменения в окружающей действительности. Но радостные крики рядом вывели его из транса. Занимался рассвет, а в небе не было дракона. Невидимые скрепы, державшие Артура, исчезли, и он повалился на каменную брусчатку, сознание провалилось в темноту, даря спокойствие и облегчение.
* В данном случае имеется в виду территория, на которой проживают родственные друг другу племена скандинавов, разговаривающие на одном и том же языке и имеющие кое-какое единое информационное пространство и сообщение между собой. Ни о какой стране или государстве речь не идет в принципе.
* Так как мир Мерлина во многом плевал на историчность, то и я не буду сильно ею заморачиваться. Дело в том, что там численность населения соответствует позднему средневековью. Причём численность в одном только Камелоте соответствует реальной численности во всей позднесредневековой Англии. Так вот, пять драккаров у малого скандинавского племени, — есть самый настоящий БРЕД. Максимум пару каких-нибудь рыбацких лодок. Но так как численность и богатство населения в этой мифической Скандинавии сильно больше, чем в реальности, то вот вам и пять драккаров.
* Не помню как скандинавы обзывали своих жрецов-колдунов-волхвов, поэтому вот вам понятный славянский термин. Причём, хочу заметить, что в германском язычестве и римском язычестве среди жрецов не было разделения на светское и духовное. Небезызвестный Гай Юлий Цезарь совершенно официально занимал должность великого понтифика. И какой-нибудь ярл или рядовой викинг, или даже конунг, могли быть жрецами того или иного бога, не отрываясь, так сказать, от текущих дел. Но были и более привычные, для христианской традиции, различные "мудрые" отшельники. Их считали пророками, колдунами и говорящими с богами. Такими становились или люди с различными физическими отклонениями или старики уставшие от активной жизни, — кровь, бухло и секс. Но, так как у нас магический мир, то здесь имеем аналог типичного такого шамана в племени фэнтезийных орков.
* История выдумана от балды, в исторических трудах можете не искать.
* * *
Первые секунды после пробуждения Артур не мог понять, где он находится, и что вообще происходит. И если второй вопрос прояснился достаточно быстро, стоило ему вспомнить о последних событиях, то первый так и остался без ответа. Проснулся он в совершенно незнакомом месте, с достаточно скудным внутренним убранством. Вскоре обнаружилось, что это не комната, а маленький дом с одной единственной большой комнатой. Кто-то бережно снял с него доспехи и уложил в кровать, оставив броню и оружие здесь же.
Прогнав остатки сна, принц пошёл на выход. Дверь не была заперта. Выйдя, он с некоторым трудом опознал главную площадь верхнего города, которая сейчас была сама на себя не похожа. Огромные чёрные пятна копоти, на белоснежном прежде камне и многочисленные каменные обломки сильно уродовали одно из главных архитектурных достояний Альбиона. На дворе был день, но струящийся со стороны нижнего города дым закрывал солнце. Настроение, и так находящееся на нуле, после увиденного ушло в глубокий минус.
— Ваше высочество, — донёсся до него справа хриплый голос с нотками усталости. Обернувшись, он увидел перед собой стражника с копьем. Без шлема, с лёгкими следами копоти на кольчуге и каким-то пустым взглядом от которого Артура пробрал холодок. В любое другое время он обязательно бы отчитал солдата находящегося в таком непотребном виде, но сейчас просто кивнул и принялся забрасывать служивого вопросами.
— Сколько я спал? Кто сейчас командует?
— День, вы проспали день, милорд. Кха-кха. А распоряжается всем леди Моргана и сир Леон, — закашлявшись, ответил стражник. Спустя миг он чуть встрепенулся, его глаза стали более "живыми". — И, сир, вы уж не рубите с плеча. Он хоть и маг, но столько хороших людей спас. Не трогали бы вы его. Доброе же дело делает.
После известия о том, что подруга детства, бывшая ему всю жизнь, как сестра, жива, Артура затопила радость, поэтому следующие слова солдата принц осознал не сразу. Но когда до него дошёл весь смысл сказанного, шестеренки в голове заржавели и практически перестали крутиться.
— Ты о чём, солдат? — осторожно спросил Пендрагон, внимательно вглядываясь в своего собеседника, который, при ближайшем рассмотрении, оказался человеком в возрасте. Из-за короткой стрижки и отсутствия какой-либо растительности на лице определить истинный возраст было очень трудно. Только морщины выдавали в нём старого, годящегося Артуру в отцы, ветерана.
— Ну так, Вашество, про старика того в балахоне, мага. После того как вы, сомлев, упали, появился этот старик. Чудной такой, всё руками размахивал да глаза закатывал, и говорил странно, заумно слишком. Но если в суть смотреть, то предлагал он людей раненых вылечить. Его благородие, сир Леон, рукой махнул, мол, хуже уже не будет. А этот как руками махнул, выкрикнул непонятное что-то, и все, кто там был, выздоравливать начали. Я всё это видел своими глазами, милорд, и почувствовал всё на своей шкуре. Как большой поток тёплой воды прошел по мне и смыл усталость и хвори все. Когда батюшка ваш, упокой боги его душу, воевал с лордом Мерсии, мне стрела в колено угодила. С тех пор бегать долго и не мог, боль сильная схватывала. Вот меня и определили сюда, где побезопаснее. В резерв, значица. А вот как старик белиберду свою произнес и теплом меня омыло, то как не было той стрелы, бегаю, словно козлик молодой. А те, которые раненые, стали превращаться в здоровых. У одного молодчика пол тела сгорело. Одной руки и ноги вообще не было, в пепел обратились. Лежал, труп трупом. А тут прямо на моих глазах, раз, и как будто бы не жгли его ничем, и конечности заново отросли. Ну и переполох начался. Все стали бегать, орать, благодарить богов. Сир Леон покричал, присмирил всех, и отвёл мага в сторону. Не знаю уж, о чём они толковали, но старик этот теперь появляется то тут, то там, — вдохновлённо рассказал стражник. Из него полностью ушло прежнее безразличие. Судя по всему, ему жизненно важно было поделиться произошедшим хоть с кем-нибудь. И Артур его понимал, от всего услышанного у самого принца голова пошла кругом.
