От ярко освещенной площади во тьму уходили три тоннеля— северный, южный и восточный... а прямо перед Берией висел угрожающего вида плакат 'Немедленно проверь лампу!' (и тут же любезно пояснял 'Норма зарядки — 8 часов')

Посреди шахтного двора на поворотном кругу стоял забавный электровозик, к которому был прицеплен открытый сверху вагончик со скамейками — 'карета' , по— шахтёрски...

'У нас их снизу— семь, да ещё три — на горА'— пояснил гланый инженер.— Садитесь, прокачу!'

'А может, пешочком...'

'Как хотите... только долго идти, всё же ...'

'Гм. И какая протяженность тоннелей ?'

'Все три крыла, в целом— двадцать шесть километров...'

'Ебт... когда успели?'

'Ну дак... начали при Самом, при Хруще продолжали, при Брежневе тоже... садимся?'

'Садимся, садимся...'

А ехали всё же недолго... минут десять. Бежали в свете лобового прожектора побелённые стены со змеящимся кабелем, мгновенно исчезающим во тьме, мелькали арочные бетонные крепи ...

А потом перед Лаврентием Павловичем встала слева по ходу серая стена. Мешки. В четырнадцать рядов, друг на друге...

'Это чего?'

'Сахар.'

Лаврентий Павлович зажёг свой фонарь на каске и посмотрел вдаль... свет фонаря терялся в непроглядной тьме, бессильно рассеиваясь. Только рельсы, уходящие в непроглядный мрак, поблескивали.

А пока света хватало— вдаль уходили всё мешки... мешки... мешки...

'Да. Вот это я понимаю— закрома Родины! Будем отгружать.'

'Разворуют!'

'Ну не сразу же... на пару дней хватит? А там и меры психологического воздействия подействуют... Так что будем грузить!

Одно только я не понимаю:куда вы землю при проходке тоннелей девали?!'

'Тарили в мешки и вывозили в обычных товарных вагонах...'

20 августа 1991 года. Двадцать один час десять минут. Московская область.

Щелковский район, посёлок Медвежьи Озёра.

'Да ничаво...'

'Не понял Вас, товарищ генерал -майор...'

Заместитель командующего ВДВ по боевой подготовке генерал-майор Лебедь сильно, с досадой затянулся смятой беломориной (фабрики имени Урицкого) : 'Байка есть такая... про русский характер.

1905 год. Взбунтовавшиеся мужики с косами, вилами, цепами подвалили к барской усадьбе. Загомонили...

На крыльцо вышел барин в халате,в феске и шлепанцах. Под мышками — по ружью.

Сделал многозначительную паузу и, когда наступила мертвая тишина, спросил: "Ну, чаво?".

Толпа понурила головы и начала растекаться. Через несколько минут перед усадьбой никого не было.

Вечером в кабаке сидел мужик, перед ним стояла пустая бутылка, в стакане остатки водки, краюха хлеба, луковица...

Мужик поднял стакан, посмотрел на него осоловелым взглядом и вдруг взъярился: "Чаво, чаво? Да ничаво!"

И немедленно выпил.'

'Не понял, тщ...'

'Слушай, ты какой-то сегодня не такой... думай сам. Вызывал меня сегодня Ачалов... спрашивал, пошто я живой. Ответил ему, что помирать — не вижу пока оснований...'

'?!'

' Вот и я тоже — слегка удивился. Выяснилось, что средства массовой информации усиленно распространяли слух о том, что 19-го я переметнулся — к кому, не указали, а 20-го начали распространять такой же ничем не подтвержденный слух, будто я застрелился, из чего— не уточнили.

А потом ещё распустили слух, что я был захвачен заложником защитниками "Белого дома", уже после того, как я, естественно, застрелился...'

'Бл...'

'Согласен.

А потом вдруг спрашивает меня Ачалов— взял бы я Белый Дом, коли б на то был приказ?

Докладываю— Взял бы

Он меня подначивает— Это как же? У них защитники, у них баррикады...

Отвечаю— С двух направлений в здание вгоняется 2-3 десятка ПТУРов без особого ущерба для окружающей его толпы. Когда вся эта прелесть начнет гореть, а хуже того, дымить, а в дыму сольются воедино лаки, краски, полироль, шерсть, синтетика, подтяни автоматчиков и жди, когда обитатели здания начнут выпрыгивать из окошек. Кому повезет-будет прыгать со второго, а кому не повезет-с 14-го...

Подумавши, мы с ним согласились. Это было ясно. Неясно было другое: на кой черт это надо было бы и главное кому ?'

'Это риторический вопрос?'

'Так точно. Во-первых. За всем этим беспорядком чувствовалась чья-то крепкая организационная воля ...

Во-вторых, и это было главное, я это ощутил, даже сидя в кабинете командующего, на аэродромах в Чкаловске и Кубинке творилась дикая чехарда. Болградская дивизия три года пролетала по "горячим точкам" и уж с таким опытом, даже при удовлетворительном подходе к делу, могла высадиться куда угодно. А тут самолеты сбивались с графика, шли вразнобой, заявлялись и садились не на те аэродромы. Подразделения полков смешались, управление было частично нарушено. Комдива вместо Чкаловска посадили в Кубинке... ну , думаю, и хрен с ними...

Есть правило: в тактике неудовлетворительную оценку ставят в трех случаях: за нанесение ядерного удара по собственным войскам, за форсирование реки вдоль и за наступление в диаметрально противоположном направлении. А когда ВСЁ делается не так?

Это даже не балет... как учения придворной Таманской дивизии в приснопамятных Ворошиловских лагерях. Это комедия...

Приказы в порядочной армии не обсуждаются, их надлежит выполнять! По приказу я ввел дивизию в Москву, по приказу вывел. Ни одного убитого, раненого, ни одного обиженного москвича, ни одного израсходованного патрона, ни одного дорожно-транспортного происшествия. Претензии?.." '

'А они будут?'

'Обязательно! Найдут стрелочника... да и хрен с ним. Уеду к брату на Алтай...

Кстати, как там Гдлян, которого кгбэшники привезли?'

'Парится в бане.'

'Не мешать! Покормить, налить водки и уложить спать...чего тебе, боец?'

В кунг ворвался радостно возбуждённый сержант, протянул бланк шифрограммы...

'Всё. Кончай ночевать! Вариант 'Южный! Перебазируемся — Моздок. Готовность— семь часов. Время пошло.'

20 августа 1991 года. Двадцать один час двадцать минут. Молдавская ССР, Слободзейский район, село Кременчуг.

В сих благодатных краях, где некогда киевский князь Святослав Игоревич мечтал заложить столицу Руси — люди селились издавна...

Во всяком случае, местные жители часто находили на берегах Днестра кости людей и живот-ных, кремниевые наконечники стрел, осколки до-машней утвари, турецкие и российские монеты. А в 1881 году один крестьянин обнаружил в сво-ем дворе мраморную плиту с декретом города Тиры, изданном при императоре Коммоде в 181 году от рождества Христова.

И, нимало сумятеся, крошил себе на древнем мраморе табак да резал суровой ниткой варёную мамалыгу. Молдаван! Именно так называли братьев своих меньших, неразумных— умелые и рачительные хозяева: великороссы и малороссы, болгары да потомки древних половцев гагаузы... даже развесёлые цыгане, что по Молдавии гуляли — и то, считали типичного молдавана несколько... ну, вы понимаете? Остроумным и смышлёным, как жующий вечную жвачку вол... а Ви таки скажете, що молдаван не смышлёный?

Вот лично Вы— сможете ли Вы прожить в Одессе шумной, зная всего лишь два человеческих слова— 'билять' и 'щикатурка' ?Вот то-то же.

А вообще место для села Кременчуг было выбрано с большим умом... Предположительно еще в I тысячелетии до нашей эры древ-няя удобная переправа через Днестр (Тирас) близ села и благоприятный природный ландшафт (бога-тые пастбища, сенокосы, плодородные целинные черноземы, пойменные леса, обилие зверя, птицы и рыбы) стали причиной возникновения здесь ко-чевнических стойбищ и долговременных поселе-ний, курганных и грунтовых могильников Существует мнение, что в VI столетии до нашей эры армия персидского царя Дария I во время похода на Скифию именно здесь переправля-лась через Днестр. Переправа имела важнейшее военно-стратегическое и торговое зна-чение, поскольку служила связующим звеном для контактов кочевой и землепашеской цивилизаций, для которых река являлась естественным рубежом.

Приднестровская полоса расселения Очаковской земли уже в начале XVIII века была заселена полу-оседлыми татарами, ногайцами, украинцами из Подолии и Малороссии, русскими с южных губерний России.

Жили здесь мирно, в добром соседстве сербы и венгры, поляки и казаки из Бугского казачьего войска, евреи и некрасовцы-старообрядцы ...

Молдаване-то как раз и составляли явное меньшинство!

Приднестро-вье более интенсивно стало заселяться выходцами из Молдавского княжества. , которые бежали от ту-рецкого и боярского гнета, после Ясского мира 1791 года, когда Очаковская земля отошла к России. Здесь, на левобережье Днестра, формировалась так называемая 'Новая Молдавия'.

Приветили беженцев русские, не выдали... согрели на своей груди змею.

Впервые это проявилось во время Смуты— когда румыны, которых и до ныне не бил только ленивый, осмелели настолько, что захватили пылающую Бессарабию, по которой заполошно метался комбриг Григорий Котовский и прочие батьки ('Свадьбу в Малиновке' смотрели? Вот фильм про те смутные времена! — и снималась картина там же, над Днестром... автор когда её смотрит, сразу вспоминает ...эх, эх... село Кременчуг, Тираспольский батальон ТСО, бронегруппа, противотанковая батарея из двух ТМ-16, одной— лихо угнанной НачВором цыганом Сёмой Валентиром у оплошных , оторопевших от такой наглости румынОв, и второй— как-то очень недорого выменянную у доверчивых, как дети, черноморских казаков оборотистым КВУ Додиком Филькинштейном , за трофейный же, прихватизированный молдавский коньяк. Яркое солнце, музыка, красное, как кровь вино — и кровь, льющаяся вином из разбитой бочки)...

Да, тогда молдаванешты впервые показали, что под маской врождённой тупости (а может и не под маской— потому как если поколение за поколением с детства употреблять вино вместо воды, результат налицо ... жертвы пьяного зачатия, все — поголовно!) скрывается чёрная зависть к своим трудолюбивым, хозяйственным соседям, звериная злоба и нечеловеческая жестокость...

Второй раз — повторилось это во время Великой Отечественной... когда из 6600 человек из села Слободзеи освобождения дождались только 2100... и ни одного еврея...

Надо бы тогда и решить эту головную боль с молдаванами... да добр русский человек и отходчив! Даже совхоз в селе Кременчуг назвали — 'Молдавия'!

В середине 60-х годов совхоз становится миллионером. Спустя десять лет его валовая продукция составила более 5 миллионов полновесных советских рублей, товар-ная — свыше 4 миллионов рублей, а к началу 80-х годов она превысила соответственно 15 и 13,5 миллионов рублей.

Более 3/4 стоимости реализованной продукции приходилось на фрукты и овощи. Совхоз вошел в десятку богатейших хозяйств Молдавской ССР. Его правление грамотно и эффективно распоряжалось полученной прибылью, вкладывая ее в аграрное производство и социально-бытовую инфраструкту-ру села.

В 60-80-е годы укрепляется материально-тех-ническая база совхоза. Строятся мастерские, скла-ды, гаражи, теплицы, мелиоративные системы (в середине 70-х совхоз орошает более 3 тысяч гектаров уго-дий, а в середине 80-х — уже почти 5 тысяч га), коровни-ки, свинарники, конюшни, полевые станы, грун-товые дороги, понтонный мост через Днестр , цеха по переработке овощей и фруктов, асфальтовый и хлебный заводы, тарная база. Велись работы по до-быче песка, щебня, гравия к северу от села ...

Люди жили счастливо и богато... Новая школа, музей... Отличный клуб, с широкоэкранным кинозалом... в каждом дворе— по 'Москвичу' или 'Жигулям'...

Улицы асфальтированы, в селе— телефон, в каждой хате газ... Не в каждом, далеко не в каждом русском селе такое было!

Это что! Вот в том же Слободзейском районе в селе Чорба был парк культуры и отдыха— один из лучших не то что Молдавии, а во всём СССР! Золотую медаль ВДНХ тот парк получил...

Колония, ага... под национальным гнётом.

...'Короче, митингуют молдаванЫ ... начиная с вчерашнего дня. Всю площадь Ленина обосрали... '

'И кто у них закопершик?'

'Уж и не помню фамилию той очкастой дуры из университета, которая— помнишь?— мечтала забеременеть от памятника Штефана Великого...'

'Да. Паноптикум...'

'Ну, значит, Народный Фронт и выступает за немедленную независимость... и присоединение к Румынии...'

'Постой, постой, не поняла... это как— им нужна независимость или присоединение?'

'Все сразу, одновременно...'

'Ну, тупы-ы-ые...'

'Молдаваны. А также им нужна ликвидация Молдавской Компартии, национализация имущества...'

'Которого?'

'А вашего, соседки...'

Две женщины средних лет обернулись на ласковый, молодой голос...

У калитки, опираясь на штакетник, стоял недавний инструктор Слободзейского райкома ВЛКСМ Андрей Болфа, молдаван.

А теперь — сотрудник самочинного министерства национальной безопасности, созданного бывшими партработниками-молдаванами в Кишинёве , при попустительстве тамошнего УВД...

За его спиной стоял 'УАЗик'— буханка, набитый наспех увязанными узлами с барахлом...

'Привет, Андрюша... переезжаешь куда?'

'А как же, тётка Мария... к тебе и переезжаю, в твой новый дом...'

Мария весело засмеялась :'Всё шутишь, комсорг?'

'Да уж какие шутки...'— всё так же весело и ласково улыбаясь, Болфа вошёл в палисадник, не изменившись в лице, перерезал походя горло смертельно удивлённой соседке, а второй— поморщившись на её некультурный истошный визг, воткнул нож под левую лопатку...

У него сегодня было еще так много дел... вот, машину бы новую присмотреть, пока эти вонючие русские не убежали за Днестр...

20 августа 1991 года. Двадцать один час сорок минут. Московская область, город Люберцы, Октябрьский проспект.

Длинная эта улица, длинная , как сама жизнь... начинается от платформы Ухтомская, где гвардейцы Ранненкампфа в 1905 году расстреляли бунтаря-машиниста, и заканчивается, идя параллельно 'Рязанке' — железной дороге— аж у поворота на Егорьевское шоссе... дома носят номера трёхсотые и четырёхсотые...

Идёт улица по всему городу Люберцы из конца в конец, мимо завода Сельмаш, где строят для братской Кубы троснико-уборочные комбайны, а для братской Украины— комбайны свеклоуборочные... минует станцию с уютным названием Мальчики, оставляет по-обочь комплекс ВИНИТИ...

Кого только не встретишь на этой дороге жизни!

'А причем тут итальянцы?'— человек в старомодном пенснэ удивленно посмотрел на подполковника милиции Александра Ивановича Гурова, которого черная бронированная 'Волга' ('В Москву? Садитесь к нам..') подобрала на автобусной остановке 'Хлебозавод'.

Сидел себе Гуров на лавочке, грустил ... а теперь сидит в машине, и непонятно почему нервничает.

'Да, причём? О итальянцах я ведь не говорил ни слова!'

'Да ведь Вы сказали — мафия? Ведь это же в Италии, на тамошнем юге... Так? Да и то, эту самую мафию фашистский диктатор Муссолини вроде как и вовсе истребил?'

'Нет, не истребил... на развод осталось чуток. А итальянцев нам не надо, у нас мафия своя, доморощенная!'